Тилли

Глава 12

Где-то в глубине леса бежали по невидимой тропинке, вьющейся среди ягодных кустов и цветов, мама и ее озорная, смешливая дочка; они кричали и смеялись, и дурачились, — словно это было для них самым обычным, самым нормальным на свете делом.

– Ну давай, начинай! — подзадорила Кэти.

– Ладно, только ты будешь подпевать! — лукаво откликнулась Тилли.

– О… — Кэти пыталась перевести дух. — Ну, откуда начнем?

Тилли пропела первые слова:

– Эй, дру-у-ужок…

Кэти подхватила, и песня началась — веселое состязание двух голосов, озорной дуэт двух невидимых обитателей леса.

Потом Тилли крикнула:

– Спорим, я первой добегу до того дерева!

– О-о-о… — простонала Кэти. — Ты хочешь меня измотать вконец!

Вздрогнули кусты, зашелестела трава, замелькали две пары ног…

И вот они стремительно взбежали на холм и пустились вниз по склону, держась наравне — Тилли размахивала руками, что ветряная мельница крыльями, а Кэти просто старалась удержаться на ногах.

– Эй, не так быстро! — смеясь запротестовала Кэти.

А Тилли только счастливо взвизгнула в ответ.

Тилли достигла дерева первой, обежала его, а потом упала на землю и принялась кататься, кувыркаться в высокой траве, над которой мелькали лишь ее руки и ноги. Кэти добежала до дерева, радуясь, что гонка окончена. Она схватилась за ствол, задыхаясь и тяжело отдуваясь, но лицо ее при этом сияло.

Из травы вынырнула голова Тилли.

– Ты замечательно бегаешь, мамочка!

Вид Тилли позабавил Кэти.

– Ну что ж, теперь ты знаешь, откуда у тебя такие проворные ножки!

Потом она подумала о цветах, обо всех этих смеющихся, приветливо кивающих, танцующих цветах вокруг — которых были мириады — и особенно о тех, что самого глубокого, самого восхитительного пурпурного цвета, какого она никогда прежде не видела.

– О… — Новая мысль пришла Кэти в голову. — Ну уж такого случая я точно не могу упустить!

– Ты о чем это? — с любопытством спросила Тилли.

Кэти начала собирать цветы, тщательно выбирая нужные.

– Вот. Я сейчас покажу тебе, как украшать волосы цветами.

Тилли восторженно округлила глаза.

– Ты хочешь сделать меня красивой, мамочка?

– Ты и так красивая, милая моя. А ну-ка, сядь.

Тилли нашла удобный камень и села, выпрямившись и вытянув голову вперед. Она приготовилась.

Кэти вынула из кармана расческу и принялась прикидывать, как получше убрать длинные локоны Тилли.

– Я давно ждала такого случая.

Тилли заерзала в радостном возбуждении.

– Я никогда еще так не делала.

– Ну-ка, теперь сиди спокойно. Надо же! Какие у тебя густые волосы! Прямо как у твоего папы.

– А Эмми украшает волосы цветами?

– М-м-м… да, особенно весной. Но она много чего делает со своими волосами.

– Знаешь, когда вы вернетесь сюда, мы все будем вместе и научим друг друга всяким разным вещам.

Кэти не стала останавливаться на этой мысли. Сейчас она хотела только одного: расчесывать волосы своей маленькой дочке.

– Давай уложим их вот так. Я хочу видеть твои розовые щечки.

– Я жду не дождусь, когда увижу Эмми и она научит меня рисовать.

– Всему свое время. Какое это имеет значение, если мы с тобой сейчас вместе.

– Угу. Мне только хотелось бы, чтобы ты осталась здесь подольше.

«Тилли, не порти мой чудесный сон!»

– Милая, нам действительно не стоит говорить об этом сейчас.

Тилли попыталась повернуть голову.

– Мамочка… но мы должны поговорить.

Кэти пропустила ее слова мимо ушей.

– Сиди спокойно. Я создаю настоящий шедевр.

Тилли сидела спокойно, пока Кэти убирала ее волосы цветами. Тилли и цветы были созданы друг для друга.

Но Тилли настаивала.

– Мамочка, я должна сказать тебе что-то.

– Да?

Тилли что-то сказала. Кэти различила лишь несколько слов, не все. Какой-то другой звук вторгся в ее слух, какой-то другой голос.

– Тилли, что ты сказала?

– Мамочка, пожалуйста, никогда больше не вини себя. Помни, что Иисус…

Снова раздался другой голос, заглушивший слова Тилли.

– Кэти, — произнес он.

Кэти поморщилась и легко потрясла головой. Она чувствовала тревогу, раздражение.

– Тилли, извини, я не расслышала тебя.

Тилли серьезно, горячо сказала:

– Иисус простил тебя давным-давно, ты должна знать это. Пожалуйста, не вини себя больше.

Кэти посмотрела в прекрасные детские глаза.

– Тилли, ты знаешь, что для меня это самое главное.

И снова тот голос!

– Кэти… милая…

Это Дэн! Ее звал Дэн!

Кэти зажала ладонями уши.

– О, прекрати! Не надо!

Тилли впала в отчаяние. Она должна еще что-то сказать, мама должна услышать ее.

– Мамочка… послушай! Посмотри на меня!

Голос Тилли звучал еле слышно. Кэти видела дочь, но…

– Говори громче, Тилли! Я не слышу тебя!

Маленькие ручки протянулись к ней. Кэти попыталась взять их, но они уже были так далеко. Кэти шарила в пустоте.

– Мамочка, — сказала Тилли, — помни всегда, что я люблю тебя.

– Кэти, проснись… — снова позвал Дэн.

Кэти потянулась, рванулась вперед. Она нащупала маленькие ладошки и крепко сжала их.

– Держись за меня, Тилли! Не уходи!

Цветы на лужайке пришли в крайнее волнение. Они неистово раскачивались взад и вперед. Смотрите! — казалось, говорили они, — смотрите, сейчас что-то произойдет!

Дул холодный ветер, завывая в высоких кронах деревьев.

Тилли изо всех сил вцепилась в мамины руки.

– И всегда помни, что я больше не страдаю.

Кэти осознала вдруг, что кричит, боясь остаться неуслышанной:

– Ты не страдаешь… Ты уверена?

Голос Тилли звучал так, словно она находилась по другую сторону окна с двойными стеклами. Свет вокруг нее медленно угасал и превращался в зловещие сумерки, предвещающие грозу. Ветер раскачивал деревья, поднимая волнение, шум, смятение.

– Я совсем не страдаю! — послышался голос Тилли. — Я счастлива здесь!

Голос Дэна, казалось, раздался с неба — словно отдаленный раскат грома.

– Кэти… пора вставать!

Кэти посмотрела на грозовое небо и крикнула в ветер:

– Нет! Нет! Я не хочу уходить отсюда!

Тилли сжала ее руки и прокричала умоляющим голоском, который доносился откуда-то из бесконечного далека.

– Ты должна, мамочка. Ты нужна Брюсу и Эмми, и Томми, и папе… всем им. Мамочка, сейчас мы не можем быть вместе, но со мной все будет хорошо. Я буду ждать тебя. Я люблю тебя, мамочка. Я всех вас люблю.

Голос Дэна звучал теперь совсем близко.

– Кэти… Ну давай же, милая, проснись.

Кэти прикрыла глаза ладонью от ветра и всмотрелась в Тилли. Фигурка ее маленькой дочки удалялась, таяла в сером, густом тумане. «О Господи, пожалуйста, дай мне увидеть ее еще раз!»

– Покажи мне свое лицо, Тилли! Я хочу увидеть, как смотрятся цветы!

И она увидела Тилли — девочка была уже далеко, но улыбалась и махала рукой — и волосы ее лежали именно так, как их уложила Кэти, убранные такими яркими, такими прекрасными цветами.

Голос Тилли донесся через неуклонно расширяющуюся бездну между ними.

– Жизнь не так уж длинна. Ты скоро увидишь меня. И будешь обнимать меня столько, сколько тебе захочется, и тебе никогда больше не придется плакать!

– Ты выглядишь замечательно!

– Я навсегда сохраню эти цветы, мамочка!

Облаками ли заволокло тающие образы сновидения — или то пелена слез скрывала от Кэти удаляющуюся фигурку маленькой дочки? Бесценный образ уже почти исчез вдали. Пространство неумолимо поглощало его.

– Улыбнись мне! Я хочу увидеть тебя еще раз!

И снова эта улыбка. Взмах маленькой ручки. Далекий нежный голосок прокричал:

– Я люблю тебя, мамочка! Я люблю тебя!

Кэти почувствовала руку на своем плече, тепло одеяла, знакомые запахи спальни. Она с трудом различила еще одно еле слышное «Я люблю тебя», а потом услышала голос более реальный, более земной:

– Кэти…

Она вздрогнула всем телом и пробудилась с судорожным вздохом. Свет ударил ей в глаза. Мозг регистрировал поступающую информацию. Потолок. Кровать. Дэн.

Кэти порывисто села в постели. Сон медленно таял. Не желал оставаться. Глаза говорили ей жестокую правду: волшебный свет померк за окнами… во дворе тихо… будильник стоит на ночном столике, прилежно напоминая ей о том, как уже поздно. И муж, любящий муж стоит рядом, успокаивая ее прикосновением руки, утешая ласковым голосом.

«О сон, останься, пожалуйста. Не будь сном. Останься навеки частью моей жизни. Живи в моем сознании, стань явью в моем сердце. Не покидай меня».

Но сон медленно растаял, и Кэти окончательно пробудилась. Она начала плакать.

– Ну же, Кэти, — мягко сказал Дэн, — все хорошо. Это всего лишь я. Ты в порядке. Ты здесь, в своей спальне. Все хорошо.

Кэти попыталась сдержать слезы. Она обвела взглядом комнату, желая удостовериться, что все вокруг действительно так реально, как кажется. Все было реально.

– Ну что ж… — наконец покорно признала она. — Полагаю, всем нам рано или поздно приходится просыпаться, верно?

– Почему ты плачешь?

Кэти до сих пор ощущала нестерпимую боль утраты в сердце. Боль была вполне реальной.

– Я видела сон. Вот и все.

– Ты проспала весь день. Вероятно, твой сон был весьма интересным.

– О… ничего особенного… — Но нет, теперь Кэти стала другой. И многое должно было измениться теперь. — Нет! Не совсем так! Дэн, я хочу рассказать тебе свой сон. Нам надо поговорить…

– Мы поговорим. Обязательно. Я обещаю.

– Нет. Прямо сейчас.

Дэн наклонился к ней и протянул руку, чтобы помочь встать с постели.

– У нас гостья. Она хочет увидеться с тобой.

Сама мысль о встрече с кем-то показалась Кэти дикой.

– Дэн, посмотри на меня! Я не могу ни с кем видеться!

Дэн только улыбнулся.

– Не спеши отказываться. Ты не пожалеешь, обещаю.