Тихая Жизнь. Книга Вторая

Глава 24

Каждый ищет душевного спокойствия по-своему. Безусловно, есть старые-добрые проверенные способы, вроде отпуска, активного отдыха или просто особенной, вкусной еды. Так некоторые люди находят его в обычном семейном уюте. Дом согревает их душу и дарит спокойствие и отдых. Другим этого мало. Для них нужна цель, высшее назначение. То, к чему они, подобно мечте, будут стремится. Это может быть вера или что-то проще, вроде волонтёрской деятельности. Ну а для третьих подойдет все это в одном сплошном симбиозе.

Речь идет об общинах верующих… во что-то. Возможно, их религия подразумевает изоляцию от общества, уединенную жизнь, которая им нравиться, то отчего бы и нет? Многие выбирают такой путь, в дали от мирских забот. В лоне природе и таких же людей, со схожими ценностями и интересами.

Так было и здесь. Несколько длинных одноэтажных домов с не менее, чем десятком комнат, больше похожих на облагороженные, чистые бараки. Рядом еще несколько построек, разной величины и назначения. Тут легко угадывалась импровизированная, одноэтажная церковь с крестом на крыше. Большой склад и животные загоны, от которых в любое время доносился возмущенный гомон птицы. Еще множество более мелких зданий, о предназначении которых гадать сложно в силу вариативности. Все вокруг можно было классифицировать одни словом — аскетичность.

Но одно из зданий особенно выделялось на палитре такой показательной… сдержанности. Единственная двухэтажная постройка. При этом незнающий человек мог и не заметить различий с другими, но понимающий вполне различил бы редкие сорта древесины в отделке, настоящий мрамор, дорогие кованные детали и другие «мелочи», что выделяли это здание на общем фоне. И тем интереснее оно смотрелось, потому как старалось максимально из этого фона не выбиваться.

Вот только основной интерес сейчас представляло не строение, а то, что в нем происходило…

Хрип.

Тихий стон.

Влажный кашель, захлебывающегося, едва дышащего, человека.

Звонкие капли алой крови, что падают в уже прилично натекшую лужицу.

— Извините меня… господин Кента…

— Ну что ты — голос был искажён, потому как доносился из телефона, что сейчас находился на столе и был включен на «громкую связь» — Сейчас от тебя пользы еще больше, чем до заключения нашего с тобой договора. Продолжайте.

— Нет! Пожа… кхек…

Удар в живот оборвал его мольбы, заставив выплюнуть очередной сгусток крови.

— Так, стоп. СТОП!

Телефон привлек внимание, прекратив избиение.

— Он так орет, что не дает сказать ни слова. Так вот, перейдем к делу, ради которого мы с вами сегодня собрались в этом прекрасно месте…

Кстати, стоит упомянуть парой слов само «прекрасное место». Это был рабочий кабинет. Нисколько не аскетичный, а дорогой и комфортный. Кожаная мебель, дорогая древесина на столах и другой мебели. Книжные шкафы с антикварными книгами. Несколько статуэток их малахита в роли папье-маше. Дорого-богато. И в центре всего этого, за рабочим столом, сидел виденный ранее у Ясуо, мужчина-проповедник. Вот только вид он имел совершенно не всепрощающий или властный. И уж тем более не агрессивный и воинственный.

Он молчал. Кажется, молчал и боялся. А способствовали этому не меньше десятка «мальчиков» впечатляющих габаритов, что сейчас своими телами заполнили почти все свободное пространство кабинета. Точнее не все. Здесь была еще одна виденная ранее личность. Тот самый водитель черной иномарки, что привез в свое время и мать Ясуо к его дому и преподобного и всех остальных. И именно он находился в очень плачевном состоянии. Ели бы не один из бугаев, что держал находящегося на грани потери сознания водителя за залитую кровью рубашку, то тот свободно бы упал на пол и потерял сознание.

Но периодические бодрящие пощёчины, ладонями, размером с хорошую сковороду, не давали уйти в так манящее забытие. Хотя и они, скорее всего, скоро перестанут помогать, судя по усилившемуся кровавому кашлю и очередной паре зубов, что упала при этом на пол.

Но мы отвлеклись, стоит все же вернуться к диалогу того, кто сейчас спокойно вещал по телефону, лежащему на столе:

— Преподобный — сказанное было скорее издевкой, чем званием — мне казалось, что мы с вами пришли к общему знаменателю. Этот кусок мяса обещал, что все будет выполнено красиво и быстро. И что же я слышу… «у нас возникли пробле-е-емы-ы-ы» — протянул мужчина.

— Господин Торогава… возникшие мелочи не стоят вашего беспокойства. Все будет так, как было нами оговорено изначально.

Но в ответ послышался лишь тяжелый вздох:

— Есть малая вероятность, что, возможно я чего-то недопонял… ну мало ли. Этот кусок ничтожества предложил быстрый и безопасный способ выйти на Миядзаки Кин через ее друга. Хорошо. При других показателях, учитывая почти что мизерные вложения с нашей стороны — это выгодно. Я согласился и отправил вам партию ваших «святых благовоний». Бесплатно. Мы ударили по рукам. И что в итоге… А? А-А-А?!!! Вы еще даже не начали ничего делать, а уже прибежали в соплях и криках, что все пошло не так… НЕ ТАК?! Вмажьте ему, что-то он перестал стонать…

Державший водителя бугай резко наклонился, ударив кулаком в висок свою жертву. Тот ёкнул и затих совершенно.

— Ну вот видите, преподобный, в каких условиях мне приходится работать. Ему говоришь «взбодри клиента», а он его на тот свет отправляет. А тут еще вы со своими проблемами. Ну откуда взяться спокойствию в таких условиях. Так… Хорошо. Я думаю, мы поняли друг друга достаточно хорошо. Напоминаю вам, что единственное, что выгодно оттенило вас от кучи того мелкого мусора, что пользуется нашей «продукцией» — это наличие особой овцы в вашем стаде. Иначе говоря — простая случайность. Не будь ее, и вы перестанете быть для нас интересны. У вас не получается действовать красиво… ладно, сработайте хоть как-то. Не мне вам объяснять принципы. «Благовоний» теперь у вас достаточно, чтобы «убедить» любого. Так что я жду результаты. До свидания…

Возникла пауза, кажется, собеседник готов был отключаться, но в конце он все же добавил:

— Послезавтра готов услышать от вас первые хорошие новости… или… мда. До свидания.

Телефон затих окончательно. Все присутствующие «мальчики» молча начали покидать кабинет, один за другим. Не прошло и пары минут, как в помещении остался один лишь преподобный и не подающий признаков жизни водитель.

Проповедник робко встал. Медленно взглянул на свою правую руку. Она дрожала… впрочем, как и левая. Аккуратно, почти крадучись, подошел к лежавшему на полу телу.

Водитель по-прежнему не подавал признаков жизни, лежал в луже собственной крови бесформенным кулем. Мужчина потыкал в его бок носком своего ботинка. Без изменений. Тогда он, обходя тело по дуге, вернулся к своему столу и нажал на небольшом пульте связи кнопку:

— Зайди.

Все, что он сказал после активации аппарата.

Не прошло и десятка секунд, как в кабинет забежал взволнованный молодой парень. Он увидел лежавшее на полу тело и отшатнулся. А вот проповедник, наоборот, вернул над собой самообладание и сейчас спокойно и несколько покровительственно следил за метаниями вошедшего парня.

— Все так, как было предопределено Богом, брат — тихий, обволакивающий голос успокаивал — Наш брат принял мучения во имя нас и нашего служения. Пришедшие за долгами слуги Лукавого получили долг сполна. Сегодня вечером мы похороним его смертную оболочку и вознесем почести. Необходимо приготовить церемонию и сообщить братьям и сестрам.

— Все будет исполнено преподобный. Но как слуги врага человечества смогли попасть к нам и причинить вред нашему брату? — искреннее недоумение и желание услышать ответ.

— Наши двери открыты всем, кто жаждет приблизиться к Богу и даже тем, кто отвернулся от него. Что же до вреда — это не вред вовсе, а благословение. Ведь что может быть лучше, чем отдать жизнь во спасение заблудшей души.

— Вы о…

— Да, о нашей сестре. Стоило ей вернуться в обитель порока, как слуги врага человечества уже обратили на нее внимание. Но Бог видит все, он дал ей второй шанс, силами великой жертвы нашего брата. А это значит, что мы не должны пустить на самотек его старания и его боль. Значит Бог увидел что-то в нашей сестре, значит он хочет дать ей второй шанс, даже если она сама этого не желает. Поэтому завтра мы вернем ее в наше лоно. В святости и молитвах к ней вернется вера. Она вдохнет священные благовония и постигнет, насколько важна для Господа.

— Но, если наша сестра не захочет? Она же вернулась ради своей семьи. Как она сможет снова оставить этих бедных детей?

— Кто она такая, зерница в океане, чтобы понимать пути Великого. Да, благие деяния сопровождали ее уход, но сам видишь, к чему привело отдаление от средоточия святости. Она вернется и осознает все, хочет того или нет, Богу виднее. Что же до милых созданий Божьих, то ты прав, не дело бросать их в обители пороков людских. Мы упокоим душу нашего брата и пусть соберутся самые верующие. Ночью сего дня возвращена наша сестра с детьми будет под сень праведности. Это не будет грехом, ибо для великого дела мы стараемся, и они сами поймут это и возблагодарят нас.

— Да будет так, преподобный, я сообщу братьям и сестрам о желании Божьем. Наша вера крепка, она направит нашу руку и восстановит праведность.

— Иди, Бог с тобой.

Говоря эти слова, молодой парень не задумался ни разу, ни усомнился ни в едином слове своего наставника. Он услышал «приказ Бога» и принял его беспрекословно.

Не минуло и десяти минут, как в поселении началась суета и приготовления.

— Спасибо, все было вкусно!

Обе сестрички радостно схватили свои грязные тарелки и понесли их в раковину. Тоши включила воду, но ее остановил оклик матери:

— Не нужно… дочка. Я все уберу.

— Спасибо — странная интонация и безграничная детская радость. И дело тут вовсе не в посуде…

Сейчас был вечер. Вечер, после напряженного дня, который прошел в заботах и учениях в школе. Но когда все дети вернулись домой, тот сиял чистотой и благоухал манящим запахом выпечки. Непривычное сочетание, учитывая, что Ясуо возвращался в одно время с сестрами.

Их мать сейчас суетилась на кухне и была крайне весела и приветлива.

Сестры поели и пошли к себе, остался лишь парень и его мать. Первой заговорила женщина.

— Томо и Тоши рассказали мне что тебе приходилось делать, чтобы обеспечить их всем. Ясуо — она тепло посмотрела на сына — ты умница. Скажи, что мне нужно делать, я готова во всем тебе помогать. Кстати, сегодня была в городе и начала искать работу. Уже есть пара неплохих заметок. Думаю, к началу следующей недели твоя мама будет трудиться.

Ясуо молча сидел, внимательно следя за своей матерью. Услышав это все, он лишь коротко кивнул:

— Это хорошо. Мне многого от тебя не нужно, чем счастливее ты сделаешь сестер, тем лучше. Твои «друзья» не беспокоили?

Услышав это, женщина вздохнула и села рядом с сыном.

— Ты был слишком груб с преподобным — и опережая возражение сына, поправилась — но и прав ты тоже был. Я решила для себя одно — моя вера не станет на пути семьи. Вера — это благостью Божья. Ее предназначение — это дарить тепло в сердца, а не разбивать их. Я уверена, что Бог поймет меня, ведь я по-прежнему верую в него. Но ваше решение — это ваше решение.

Их разговор прервал стук в двери. Ясуо встал, мимолетно глянул на часы и пошел к двери. Приоткрыл ее и улыбнулся, глядя на гостя. А точнее, гостью:

— Я рад, Кин, что ты нас навестила в столь поздний час.

Девушка кивнула и вошла в дом. Но тут же остановилась, глядя на внимательно следившую за ней женщину.

Ясуо закрыл двери и улыбнулся, глядя на эту картину:

— Разрешите представить вас друг другу. Моя мама — Изуми Мора. А это, мам, моя хорошая подруга Миядзаки Кин.

— Рада с вами познакомиться, госпожа Мора — Кин коротко поклонилась и учтиво продолжила — ваш сын много о вас рассказывал.

— Уж не сомневаюсь — широко улыбнулась женщина, вот только взгляд по-прежнему оставался внимательным и любопытным.

— Ясуо — Кин обратилась к парню, когда с расшаркиваниями было покончено — Мне кое-что удалось узнать о водителе и машине. Но… — она кивнула в сторону его матери.

— Все хорошо, Кин. «Мы» — сделал нажим на последнем слове парень — с интересом послушаем. Спасибо, что побеспокоилась.

— Ладно, тогда…

— Ясуо! — возмущенно произнесла Изуми и подошла ближе. Даже скорее подлетела — А что это ты держишь такую красавицу у двери. Заходи, Кин, заходи. Будь как дома. Извини моего непутевого сына. В некоторых вещах он умнее многих стариков, а в других дите-дитем.

— Это да — как-то хитро улыбнулась Кин и пошла за Изуми, садясь за стол.

— Ты наверно голодная? — продолжала суетиться женщина.

— Извините, но я только недавно поела. Но замечательного чая вашего сына я бы выпила…

— Ох как хорошо, тогда я поставлю чайник. Ясуо готовит божественный чай.

— Полностью с вами согласна…

Виновник торжества смотрел на происходящее и тяжело вздыхал, глядя на потолок. Едва уличив окошко между разговором девушек, «втиснулся» в диалог:

— Кин, так что-то удалось узнать?

— Ах да — беззаботно, словно только сейчас вспомнила об этой мелочи, произнесла девушка — есть пара интересных моментов. Два из них тебя заинтересуют. Во-первых, данная личность ранее, пару лет назад имела совершенно другого работодателя, чем сейчас. Некая семья Торогава имела радость обеспечивать его стабильной заработной платой. Не совсем понятно, отчего он покинул столь щедрого работодателя, но имеем, что имеем.

— О!

— Ага. Ну и не такой интересный, но довольной занимательный факт. Он касается его теперешнего работодателя. Или, скорее… эм… объединения, в котором он прибывает. И заключается он в том, что руководящие личности данной «просветительской» организации имеют некоторое количество недвижимости за границей, в очень благоприятных отдыху местах. К тому же за ними замечено большое количество операций с недвижимостью непосредственно по стране, и все под эгидой безвозмездного дарения. Вера в наше время крайне выгодное предприятие.

Изуми ничего не сказала. Она молчала, лишь ненадолго выскользнула из задумчивости, отставляя закипевший чайник.

— Вера… — только и смогла сказать женщина, когда Ясуо подошел к нем и положил руку на плечо. Тихонько подвел ее к столу и посадил.

— Я так понимаю, никто не откажется от чая? Замечательно. Тогда…

Парень замер, а потом резко развернулся к окну кухни.

Звон разбитого стекла. Непонятное шипение. Ворох стекольной взвеси полетел как раз к плите, где стоял парень.

Ясуо среагировал на одних рефлексах, прикрывая лицо. Но зажатый во второй руке чайник зацепился и обжег кипятком руки парня. Он замешкался, кое-как прикрываясь от стекол.

Шипение и туман. Непонятный баллон, что залетел, разбив окно, заполнял комнату едким дымом. Дышать становилось невозможно. Видимость была близка к нулевой.

Ясуо резко выпрямился. Осыпающиеся стекла, текущая по лицу кровь. Красные от ожогов руки. Не лучший вид и состояние. Он выдернул застрявшее в щеке стекло и развернулся к Кин:

— Кин! Забери мать и сестер. Через их окно выйдите в сад соседей. Прошу тебя! Пожалуйста, быстрее!

— Ясуо, но! Кха…

Девушка хотела было что-то возразить, но столкнувшись со взглядом парня, молча развернулась, помогая подняться его матери. Они, едва ориентируясь, пошли в глубь дома.

Гулкий удар. Другой. Входные двери вылетели.

— Во славу его!

Здоровый детина вбежал в дом. И тут же схватился за обожжённое лицо, когда в него прилетел чайник, наполненный кипятком.

Но стоило тому отойти, как тут же в двери уже вбегало двое других фанатиков, кидаясь на парня. Один из них мгновенно упал, позвонки его шеи были выбиты, а голова, будто тряпка, упала на плечи на секунду раньше падения самого тела.

Второй нападавший упал на колени, получив от Ясуо два быстрых удара по лицу. Сейчас из его глаз обильно лилась кровь, а сам мужчина истерично орал от боли и молился.

Ясуо остановился, оглядываясь. Дышать становилось все тяжелее, не смотря на открытые двери. Парень подбежал к кухонной раковине, обильно смачивая висевшее там полотенце. Приложив его к лицу, он подержал немного под водой свои руки. Красные от случайных ожогов, они сильно болели при любом ударе.

— Обрати в свет!

Еще двое мужчин забежали в дом. Но за ними вбежали еще и еще люди. В отличии от первых «гостей», теперь на них были надеты маски. Заполнивший дом дым им нисколько не мешал дышать, но не видеть.

Парень не стал ждать, когда все они сориентируются и подбежал к ближайшим. Удар в колено заставил наклониться к парню. От ответного удара Ясуо быстро уклонился, схватив нападавшего за маску и резко срывая ее. Это ему удалось, и парень невысоко подпрыгнул, одновременно ударив мужчину ногой в живот. Дезориентированный и внезапно надышавшийся «дымом», тот кулем полетел на остальных нападавших.

Ясуо быстро подставил к лицу маску и начал активно дышать. Пока остальные нападавшие убирали своего менее удачливого товарища, парень побежал в противоположную сторону. Забегая в смежную комнату, Ясуо быстро закрыл дверь, защелкивая односторонний замок, которым была снабжена эта гостевая.

Гулкие удары посыпались на двери, но хоть и старая, но цельная древесина выдержала нахлынувшие на нее невзгоды отменно.

И вдруг все замерло. Тишина. Звуки полицейских сирен, едва различимые, усиливались с каждым ударом сердца.

Похоже нападавшие отступили, испугавшись полиции.

Но это все не волновало Ясуо. Он, возможно, и не заметил всего происходящего. Сейчас невысокий паренек, с залитым кровью лицом и обожжёнными руками, бежал дальше, по дому, тихо шепча одно слово:

— Сестры… сестры…