Тигр в моей голове 2

Глава 7. Квартирантка

— Беатриче! — опешил от такой реакции ее отец. — Ты что, подслушивала наш разговор?

— Конечно, я беру пример с тебя, папа! — категорически заявила разъяренная девушка. — Неужели ты позволишь, чтобы эта тварь — после того что она мне сделала — жила с нами в одном доме? Чтобы я с ней находилась под одной крышей? И чтобы я ходила с ней в одну школу? Чтобы я ее гнусную рожу видела каждый день?

— Девочка моя, это же твоя двоюродная сестра, моя племянница и дочь моей сестры, — попытался урезонить разбушевавшуюся дочь мужчина, — я не мог ей отказать!

— Папа! — твердо сказала Беатриче. — Если эта дрянь появится в этом доме, я уйду отсюда!

— Куда? — не понял отец.

— К Софе. Думаю ее родители мне не откажут. А если ты их попросишь, чтобы они меня не пустили, — Беатриче медленно перевела прищуренный взгляд на юношу, — я пойду жить к Толику. Кузнецов, ты меня пустишь? У тебя есть свободная комната?

— Есть! — обрадовался Анатолий.

— Чем же ты будешь платить ему за квартиру? — улыбнулся отец.

— А я буду с ним спать! Забеременею и рожу! Вот тогда вы все узнаете! — запальчиво кричала девушка.

— Я не против, — еще больше обрадовался юноша.

— А на что вы будете жить? — еле сдерживая смех от этого дешевого спектакля, спросил мужчина.

— У него уже есть куча денег. А потом он еще заработает! — она снова просмотрел на одноклассника. — Кузнецов, ты заработаешь на нас и нашего ребенка?

— Думаю, что заработаю! — с готовностью ответил Анатолий.

— Вот! — Беатриче снова перевала взгляд на отца. — А ведь всего этого можно было бы избежать, если бы ты сказал, папа, что эта змея не вползет в наш дом!

— Доча! Успокойся! Хочешь, она будет жить подальше от тебя? Во флигеле.

— А школа? Она будет ходить со мной в один класс? — воображение Беатриче уже рисовало мрачные картины ее неприглядного будущего в компании своей кузины. — Как ты можешь, папа, принимать ее в нашем доме после всего того, что она сделала? — девушка чуть не плакала.

— Она моя племянница, и я не могу этого изменить! — строго сказал ее отец. — Я обещал твоей покойной бабушке — моей маме — что буду заботиться о своей младшей сестре и ее родных.

— Ах так! Значит эта подколодная змея тебе дороже собственной дочери?! — смахнув еще не пролившиеся слёзы, девушка надрывно воскликнула обращаясь к гостю: — Ну хорошо! Толик! Подожди меня. Я быстро. Только вещи соберу! — возмущенно хмыкая на ходу, она решительно направилась к выходу.

— Что это было? — спросил обалдевший от этой сцены Анатолий.

— Что-то подобное я и предполагал увидеть, — вздохнул мужчина, — потом Вам все объясню.

— Она серьезно уйдет? — недоверчиво произнес Анатолий.

— Она может. Позаботьтесь о ней, все расходы я компенсирую. Она успокоится и вернется. Просто ей нужно время.

Не прошло и четверти часа, как возле дверей послышалось девичье пыхтение. Догадаться было не сложно. В кабинете вновь появилась, тащившая два чемодана, Беатриче.

— Ты чего сидишь, Кузнецов? Не видишь как мне тяжело?! Бери оба чемодана! — скомандовала она. — До свидания, папа! В следующий раз, когда мы увидимся, нас уже может быть трое!

— Бетти! — раздался вдруг голос мамы. — Ты куда это с чемоданами собралась?

— Я ухожу из этого дома! Папа сказал, что к нам приедет Лаура! Жить с ней в одном доме, под одной крышей я не намерена! Папа выбрал ее и я ухожу жить к Толику. И кстати, планирую родить от него пять… нет, десять детей!

— Дочка, а на что ты будешь жить? — опешила мама.

— А у меня свои деньги есть! — и девушка показала маме пачку купюр по пятьдесят евро.

— Откуда они у тебя? — удивилась женщина.

— Сегодня сама заработала! Вот, папа знает! Прощайте! Не знаю, когда снова увидимся! Пока эта змея будет жить у нас, ноги моей в этом доме не будет! Кузнецов! Ты чего стоишь как столб, идем! — и девушка решительно направилась к выходу из дома.

— Идите, Анатолий! Постарайтесь ее успокоить, и, пожалуйста, не нужно пока никаких детей, — попросил отец Беатриче.

— Что значит, идите? Ты что, отпустишь нашу девочку к этому бандиту? Да он ее изнасилует, как только она переступит порог его убогого дома! — весь напускной лоск слетел с мамы девушки в один миг.

— Я не насилую девушек! Более того, не проявляю к ним никаких противоправных действий. Мне очень жаль, что у вас так все вышло. Но если девушка просит у меня помощи, и я могу помочь, то я никогда не откажу! Простите, мне пора! — юноша встал, поклонился, вышел в коридор, подхватил оба чемодана беглянки, и направился к своей машине. Там его уже ждала сердитая Беатриче. За ней с интересом наблюдали охранники.

— Ну что? — язвительно спросила она. — Получил инструктаж и указания на мой счет?

— Мне не нужны никакие указания! — отрезал Охотник. — У меня своя голова на плечах есть.

Он открыл заднюю дверь положил туда чемоданы девушки. Закрыв ее, он обогнул машину и открыл дверцу со стороны переднего пассажирского места. Куда, собственно, и пригласил красотку сесть. По дороге домой Беатриче твердо сказала:

— Кузнецов! Я буду снимать у тебя комнату. И оплачивать аренду деньгами. И ни о какой оплате натурой даже не мечтай. Будешь ко мне приставать, как последний кобель, я тут же уйду! Ты меня хорошо понял?

— Ты попросила у меня убежища. Неужели ты думаешь, что я вот так бессовестно воспользуюсь твоим трудным положением? — сердито ответил Охотник. — К тому же, про последнего кобеля было особенно обидно.

Беатриче замолчала. Потом тихо сказала:

— На самом деле, я тебе верю. Просто хотела родителей позлить. Не сердись. Если бы ты только знал обо всем, то ты бы меня понял. Я точно знаю

— Если хочешь, расскажи. Возможно тебе станет легче! — предложил Охотник.

— Позже, когда узнаю тебя получше, может и расскажу. Но не сейчас. Поверь мне на слово, это очень больно вспоминать, — вздохнула девушка.

— Хорошо, когда будешь готова, тогда и расскажешь. Но у меня одно условие для тебя, как для арендатора комнаты, — улыбнулся подполковник.

— Опять начинаешь! — снова закипела Беатриче. — Я тебе прямым текстом сказала: «Я с тобой спать не буду!» Если ты так этого хочешь, что не сможешь сдержаться, то вези меня сразу к Софе!

— Признаюсь откровенно, я этого действительно хочу, но сделаем все только после того, как ты этого захочешь сама! — рассмеялся старый диверсант.

— Вот откуда в тебе столько нахальства и самоуверенности? Тоже мне, Казанова провинциального разлива нашелся! — возмутилась девушка. — Но, если не приставания, то какое тогда условие?

— Очень простое и даже бытовое! У нас в доме прислуги нет. Так что свою комнату будешь убирать сама, ясно? И стирать свои вещи тоже! Впрочем, меня умиляют современные хозяйки, которые с озабоченным видом заявляют, что они постирали белье, да еще и устали, — откинув голову, Анатолий засмеялся. — Вот раньше женщины всё вручную стирали. А в деревнях в ледяной воде, на реке. Это сейчас у каждого стиральная машина есть, которая за нас весь процесс выполняет. Ну почти. Кстати, у нас есть стиральная машина, если что. Хорошая. Ты бельё-то в нее закинуть сумеешь?

— Ты что, Кузнецов, меня совсем белоручкой считаешь? Да я тебя сама еще убирать научу! Наверняка, под твоей кроватью пыли куча, да и по углам тоже! — насмешливо ответила будущая квартирантка.

— Да неужели? — юноша поспешил перевести разговор с себя на постоялицу, вспоминая свою далекую от идеала комнату. — Признаться, я удивлен. Откуда это ты все умеешь?

— Моя мама говорит, что для того, чтобы быть настоящей хозяйкой в доме и правильно управлять прислугой, нужно самой хорошо знать все особенности ведения домашнего хозяйства: включая уборку, стирку и приготовление еды! — гордо ответила девушка. — И я все это знаю.

— Твоя мама очень мудрая женщина! — восхищенно ответил Охотник. — Ее зятю очень повезет!

— Конечно! Ведь у него будет такая замечательная жена, как я! — без малейшего намека на иронию ответила Беатриче.

— Тогда у меня последний вопрос. Ты будешь кушать с нами, или готовить сама? — спросил арендодатель.

— Посмотрим, что вы едите. Если все время жареную картошку и макароны, то я буду готовить себе сама. Иначе я растолстею как поросенок! — заявила девушка.

— Мы можем сесть и разрабатывать меню на неделю вперед. Закупать продукты и потом готовить по этому плану еду. Чтобы ее все ели.

— А кто платить за продукты будет? — спросила, вздохнув, Беатриче.

— Это я беру на себя.

— А взамен чего ты захочешь? Хотя, о чем я спрашиваю? Это и так ясно! — саркастически произнесла девушка.

— Не угадала! Ничего я не попрошу. Ты просто будешь готовить и все.

— То есть ты из меня себе кухарку решил сделать? — возмутилась снова беглянка из собственного дома.

— Почему? Я неправильно выразился. Мы будем готовить вместе!

— Хорошо! Только я буду Шеф-поваром! — объявила Беатриче.

— А что это значит? — усмехнулся подполковник, хотя прекрасно уже все понял.

— Это значит, что: чистить картошку, лук, тереть морковку и все остальное будешь ты. Иначе я себе весь маникюр испорчу! — нахально заявила новоявленная мишленовская звезда.

— Согласен! — не стал с ней спорить юноша. — А вот мы и приехали.

Анатолий притормозил, открыл ворота и загнал машину на участок. Беатриче вышла из авто и критическим взглядом осмотрела дом, в котором ей предстояло жить неопределенное время.

— Кузнецов, — обратилась она к своему арендодателю, — а туалет у вас в доме или скворечник на участке?

— Ну какой скворечник? К чему такие излишества? Просто яма в огороде! — на полном серьезе ответил ей охотник вытаскивая тяжелые чемоданы из машины.

— Клади чемоданы обратно! Мы едем к Софе! — решительно заявила самозваная аристократка.

— Не чуди, Бетти, — рассмеялся Охотник — у нас не только унитаз в доме есть, но даже отдельная ванная комната с ванной и душем. И газовый котел с горячей водой! Все как в лучших домах Лондона!

— Шутник. Я ведь поверила. Этот дом нуждается в капитальном ремонте!

— Ты совершенно права! — кивнул юноша.

— Который будет заключаться в его полном сносе и постройке скромного двухэтажного особняка: с тремя спальнями, детскими, библиотекой, спортзалом, кухней, столовой ну и другими мелочами! Чтобы тебе, Кузнецов, не стыдно было, если вдруг случится чудо дивное и чудесатое, и какая-то дура в тебя влюбится и согласится выйти за такого нахала, грубияна и невоспитанного человек замуж! — язвительно произнесла девушка.

— Для квартирантки ты ведешь себя слишком вызывающе! — недовольным тоном ответил подполковник. — Ничего, лично я думаю, что моей будущей жене очень повезет!

— Смешно! — фыркнула Беатриче. — Ладно, лендлорд из Мухосранска, показывай мне мою жилплощадь. А чемоданы пока оставь тут. Вдруг мне апартаменты не понравятся.

— Нет вы видели такую язву? — рассердился Анатолий, — мы ее в дом свой пустили, а она нас поносит и позорит!

— Не парься, Малой, просто она очень сильно переживает и боится за предстоящие перспективы, вот ее и несет, — успокоил его старый диверсант, — но она меня удивила! Что же там произошло в этой Италии? И при чем тут ее двоюродная сестра?

РЕСПУБЛИКА ИТАЛИЯ. ГОРОД РИМ

В центре столицы, недалеко от Римских форумов, в старинном фамильном палаццо шестнадцатого века, который семья Тускулани построила и владела на протяжении всех прошедших веков, в рабочем кабинете со старинной деревянной мебелью, за своим рабочим столом сидел высокий сухопарый старик с изрезанным морщинами лицом и ястребиным хищным носом. Это был глава всего семейного клана итальянских нобилей. Их род восходил к выходцам из латинского города Тускула. Члены семьи были консулами и сенаторами во времена Римской Республики, и сенаторами во времена Римской Империи.

Им, одним из немногих римских сенаторов, удалось спасти своих сыновей, когда готский король Тотила взял сыновей сенаторов в заложники. И когда Рим — в очередной раз — предал готов, нарушив свою клятву, Тотила убил всех заложников, прервав почти все сенаторские фамилии. Семья же Тускулани сохранила своих наследников и они продолжили славный род.

Потом в их семье были кардиналы римской курии, и даже один Папа Римский. Славный род благополучно дожил до современных дней, пройдя и выжив в непрерывной борьбы длившейся более двух с половиной тысяч лет. Где правили интриги, убийства и другие — неизбежные на этом долгом пути — преступления.

И вот, эта — казалось непрерывная — линия рода прервалась! Единственный наследник — по мужской линии — больше не сможет дать потомство. Нет, он был жив, но детей больше иметь не сможет. И все почему! Родственники какой-то русской шлюхи, с которой его внук с друзьями развлекся, вместо того, чтобы быть благодарными за ту честь, которую этой выскочке и всей ее плебейской семье оказали, поймали и кастрировали бедного мальчика. Нет, они не отрезали ему мошонку. Они вкололи ему туда какую-то дрянь и теперь его драгоценный внук стал: и импотентом, и бесплодным. Что сказали бы все славные предки, о таком бесславном конце их древней фамилии!

Эти мысли наполняли сердце старика жгучей злобой и ненавистью. Он и сам так шалил в юности, но местный итальянцы знали кто он и трепетали при одном упоминании его фамилии. И ни одна плебейская сучка, которой он благосклонно оказал милость — овладев ею — не могла и помыслить не то, чтобы о мести, но даже о жалобе. Возможно потому, что те девки, которые пытались жаловаться магистратам на насилие со стороны членов фамилии Тускулани, тут же оказывались ведьмами и сгорали на кострах Инквизиции. А мужчины этих девок висели на деревьях, как разбойники и бунтовщики. И многолетняя дрессировка крестьянского быдла возымела свой эффект. Никто никогда больше на их славный род не жаловался.

И вот сейчас многовековая система покорности дала сбой. Безродные русские выскочки, разбогатевшие на разворовывании богатств своей страны и осевшие в Италии, посмели отомстить. Их потуги стать итальянцами вызывали — у настоящих итальянских нобилей — лишь брезгливость и отвращение. И когда его внук решил показать этому отродью их истинное место в благословенной Италии, они решили огрызнуться. А после, трусливо сбежали обратно в свою варварскую страну, думая, что там удастся скрыться от гнева семьи Тускулани.

Отомстить негодяям стало делом не просто мести. Это стало делом престижа рода. Если оставить все без отмщения, никто больше не будет уважать его семью. А это значит, что поднимут головы все враги, которые сейчас смиренно склоняют ее перед ними. Но старик точно знает, что они только ждут момента, чтобы наброситься на ослабевший род и отомстить.

Поэтому найти эту русскую сучку и вывернуть ей матку — стало делом чести и выживания всей семьи Тускулани. И старик начал действовать. Будь это в Италии, все было бы уже закончено. Но действовать нужно было в России. И это все усложняло. Усложняло, но не останавливало.

— Что уже сделано по нашему главному делу? — тихим, но властным голосом обратился он у человеку почтительно стоящему перед столом.

— Мы установили где находится ее семья, Еxcellence! Это было нелегко, потому как они приобрели дом в элитном строго охраняемом поселении на подставное лицо!

— Это точная информация?

— Совершенно! Она получена от родственников семьи этих варваров.

— Как они на это пошли? Им можно верить? Они ведь родственники, как Вы сказали.

— Они надеются заслужить этим предательством Вашу милость и разрешение остаться жить в Италии, — снова поклонился человек стоящий напротив столь влиятельного старика.

— Глупые дикари! — с усмешкой произнес глава рода. — Их родители, которые не знают имен своих прадедов, еще вчера с голыми задами и босыми ногами, вытирая задницы лопухами, бегали в своих ужасных нищих деревнях по улицам, а они, сумев украсть деньги, вдруг решили, что стали равными нам? Нам, которые знают каждого своего предка на протяжении более двух тысяч лет! Нам, которые сумели выжить и стать сильнее за все эти века! Глупцы! Им придется на своей шкуре испытать, что такое наш гнев. Ни один из родственников этой сучки — до третьего колена — не должен остаться в живых: ни по линии отца, ни по линии матери! Но нашим холуям об этом пока не слова, — он зловеще засмеялся, — пусть это будет для них сюрпризом. Если они не знают нашего правила!

— Могу я спросить какого именно, Еxcellence?

— По преданию, когда убийцы Вириата — Авдак, Диталкон и Минур — явились за своей наградой, Сервилий Цепион ответил фразой, которая стала крылатой: Roma traditoribus non premia – «Рим предателям не платит»! — усмехнулся старик. — Вместо меню наших ресторанов, им следовало изучать лучше нашу историю! Я слушаю Ваш план.

— Первое. Мы внедряем нашего агента в семью этой девушки. И второе. С помощью наших людей в России, мы нанимаем ударную группу уголовников. Мы планируем — одновременно — начать штурм дома, где живет эта семья. В это же время, наш человек внутри дома произведет зачистку тех, кого сможет. В первую очередь самой девки.

— Я хочу, чтобы она умерла не сразу, а чувствовала, что она умирает! Как говорил наш император Калигула! — злобно выплевывал каждое слово жаждущий отмщения мерзкий старик.

— Чтобы Вы хотели, Еxcellence? Пулю в живот? Удар ножа в матку? Сжечь ее живьем? — деловито начал перечислять человек напротив.

— Я подумаю над этим! Время еще есть! Лучше всего было бы ее похитить и привезти сюда. Чтобы мой мальчик сам мог сделать с ней все, что захочет! Да! Нужно привезти ее сюда!

— А что делать с остальными членами ее семьи? Включая нашего агента.

— Убить их всех! Как? Пусть решают исполнители! — старик встал со стула, давая понять человеку, что аудиенция завершена.