The Y-files

File 1. «Самира в Лондоне»

Похоже, что это привидение хорошо спряталось и вовсе не думает появляться. Ну, ничего, все равно выкурю. Благовония, зажигалка. Фу, ну и ароматец! Неудивительно, что привидения его не выносят. А теперь еще раз обойдем вот эти две комнаты. Пока неорганическое существо чихает, кашляет и пытается спрятаться от моего дыма, я вкратце расскажу о себе.

Я — Самира, ученица сэра Эльдорадо. Скажем так, я даже больше, чем ученица, но поскольку мы за последние три тысячи лет так и не выяснили толком, кто из нас кому кем приходится, ограничимся системой отношений «учитель-ученик». Потому что в этой жизни Эльдорадо многому меня научил, и называть его учителем я имею полное право. А насчет остального — полная неопределенность.

Все началось, когда Эльдорадо отправил меня на стажировку в Лондон. То есть, нет, все началось гораздо раньше, когда Эльдорадо, страдающий амнезией, зашел в бар, где мы и познакомились. Но та история уже была рассказана в другое время и в другом месте. А мне нужно попробовать объяснить, почему я здесь и сейчас выкуриваю привидение из старинного платяного шкафа.

Итак, Эльдорадо отправил меня в Лондон. Официально я сейчас студентка одного из престижных британских колледжей. Изучаю основы высшего менеджмента, а по ночам подрабатываю тем, что охочусь за привидениями. Странно, правда? В жизни вообще много странного — я поняла это еще в тот момент, когда Эльдорадо впервые заговорил со мной у барной стойки…

Вообще, у Эльдорадо есть один большой недостаток — он никак не может четко выразить свои мысли. И даже свои приказы. Отчасти потому, что у него такая работа — он привык выражаться расплывчатыми формулировками и четко, без запинки врать по поводу и без повода. Психологи подсчитали, что человек может врать без запинки лишь десять минут — затем он начинает нервно моргать, заговариваться и т. д. и т. п. Я не знаю, где Эльдорадо этому научился, только я лично видела, что он способен врать четыре часа без передышки. Он объяснял, как это делается, но я до конца не поняла. Кажется, нужно самому хотя бы частично поверить в то, о чем говоришь — и все пройдет гладко. Понятно, что из-за таких условий работы и жизни Эльдорадо не смог четко объяснить мне, что именно я должна делать в Лондоне. А выразился он примерно так:

— Дорогая моя Самирочка… — тут Эльдорадо сделал паузу, чтобы сфокусировать взгляд и собраться с мыслями (накануне он не спал двое суток и пил крепкий чай, чтобы собраться с мыслями). — Так вот, моя радость, ты поедешь в Лондон.

— А что мне там делать? — спросила я.

— Скажем так, будешь продолжать там свое обучение, — Эльдорадо тяжело вздохнул, потирая старую астральную рану. — Встретишься с Маклаудом, Робин Гудом, другими ребятами из кельтской мифологии. Заодно получишь опыт самостоятельных действий. В качестве прикрытия будешь изучать менеджмент в одном из наших колледжей — кстати, отнесись к этому серьезно, знание менеджмента тебе пригодится, а то вдруг я ноги протяну, и тебе придется вести мои дела…

— Ой, Эльдорадо, не говори так! — воскликнула я. — Живи и дальше, а то мы без тебя не справимся!

— Вы не справитесь, это точно, — вздохнул Эльдорадо и сделал большой глоток чая. — Значит так, едем дальше. Кроме всего прочего, в Лондоне ты будешь не только учиться, но и это, как его… э-э-э… — еще один большой глоток чая. — Наблюдать за обстановкой и докладывать мне обо всем, что там происходит. Ну, в смысле, обо всем необычном.

Тогда мы еще долго беседовали, Эльдорадо пытался объяснить мне, что он имеет в виду под словом «необычное», но разговор закончился тем, что Эльдорадо заснул. И проспал часов двадцать пять. А пока он спал, меня отправили в Лондон на его частном самолете.

В аэропорту меня провожали Рошфорд и Гектор. Рошфорд вручил мне стандартный набор магического оружия, включающий в себя несколько волшебных палочек, кучу благовоний, самурайский меч и парочку магических жезлов — я до сих пор не понимаю, как именно они работают. А меч пригодился. Он тяжелый. Висящий на моем поясе самурайский меч производит впечатление. И не только на привидений. А Гектор вручил мне сумку с одеждой, колоду кредитных карт на расходы, десяток фальшивых паспортов и прочих документов, а также ноутбук, подключенный к секретному каналу связи.

Ага, вот и призрак. Забился в угол и состроил кислую мину — ну прямо как Рошфорд на пенсии. Да, если Рошфорд когда-нибудь вообще выйдет на пенсию, скорее всего, выглядеть он будет именно так. Седовласый старичок, одет в безупречный английский костюм. Сидит себе в углу и смотрит на меня взглядом уставшего от жизни человека. Кажется, сейчас он скажет что-нибудь вроде «Да оставьте же вы меня в покое!»

— Эй, ты! Говори, кто ты! Живо!

Да, возможно, я обращаюсь к нему слишком резко. Но с призраками так и нужно. Уж чему-чему, а этому я научилась, когда во французском дворце нагваля Аракрона меня разбудил на рассвете призрак кардинала Ришелье — ему, видите ли, стало интересно, чего это я занимаю спальню Ее величества…

С тех пор я считаюсь специалистом по привидениям. Хоть и напугалась я тогда до поросячьего визга. На мои крики сбежался весь дворец. Эльдорадо хохотал, рассказывая, что мой дикий визг помешал ему прилично разогнать облака… Ну да ладно.

— Кто ты? Да говори же, пока я не разозлилась!

Разговаривать с нематериальными существами я научилась у Эльдорадо. После случая с Ришелье Эльдорадо сказал мне, что призраки — это ерунда, а затем рассказал, как на него самого однажды наехал дух Земли. Суть рассказа сводилась к тому, что дух Земли чуть не заставил Эльдорадо выращивать помидоры на заднем дворе. Я тогда еще долго хохотала, потому что невозможно представить себе Эльдорадо, сажающего помидоры. Эльдорадо, конечно, много чего умеет делать и иногда удивляет всех и вся своей склонностью, например, к вождению больших автобусов. Но представить, чтобы Эльдорадо возился на заднем дворе с помидорами… Как сказал один из наших, скорее свиньи начнут летать. (К летающим свиньям мы еще вернемся, но как-нибудь в другое время.)

Сейчас важно то, что из того рассказа Эльдорадо я четко уяснила две вещи. Первое: никогда не зажигать вечером свечи зеленого воска (дух Земли их любит и приходит поглазеть). Второе: разговаривать с призраками, духами и прочими нематериальными существами низшего порядка нужно спокойно, уверенно и нагло, но без лишних эмоций.

— Нужно сразу им показать, кто здесь хозяин, — сказал тогда Эльдорадо. — Как только неорганическое существо поймет, что нарвалось на настоящего мага, а не на какого-нибудь несмышленыша с врожденным или приобретенным даром экстрасенса, оно сразу же присмиреет и будет вести себя тише воды, ниже травы. Ну и третьей чакрой надо еще поигрывать. Для пущего эффекта.

— Кто ты? Назови немедленно свое имя!

— Ох, ну и достали! — пожаловался призрак. — Я сэр Генри Баскервилль, лорд в двадцать пятом поколении. Может, еще и документы предъявить?

— Не надо документов, сэр Генри, — говорю я. — Но вы беспокоите живых. Мне поручили с этим разобраться и сделать так, чтобы вы не появлялись в этом доме. Так что будем делать, сэр Генри? Договоримся по-хорошему или будем крушить чердак? Надеюсь, вы понимаете, кто я? А то у меня тоже есть, что предъявить, если вы не поняли.

— Да я-то понял, — вздохнул сэр Генри. — Я вас еще по костюму распознал — только они так одеваются. Правда, в наши места люди Альбанака забредают редко.

Какой еще Альбанак? А, кажется, британские аборигены в незапамятные времена так называли Эльдорадо. Когда его случайно занесло в Шотландию, провернуть какое-то совместное дельце с Робином, Альфом и Маклаудом. Что ж, по крайней мере, сэр Генри — один из самых эрудированных призраков Лондона. На других приходится пару раз махнуть мечом, прежде чем они поймут, с кем имеют дело.

— Хорошо, — говорю я. — Рада, что вы понимаете, кто перед вами. Итак…

— А вы собачку мою не видели? — почти жалобно спросил сэр Генри. — Она ведь где-то здесь. Я ее никак найти не могу. А без нее скучно.

— Значит, вы всего-навсего ищете свою собачку? — спрашиваю я почти с радостью, чувствуя, что сегодня все может кончиться тихо и мирно. — А как она выглядит? Может, я ее и найду, если вы пообещаете оставить этот дом в покое…

Тут у меня за спиной раздается громкий рык, и я понимаю, что собачка тоже вылезла на запах благовоний. И еще понимаю, что меч мне сегодня пригодится.

Выхватив меч из ножен, я резко оборачиваюсь и направляю оружие на астральную псину. Так, Эльдорадо говорил, что с астральными собаками можно найти общий язык, надо только ощутить нижними чакрами бесконечную ненависть. По идее, у меня должно получиться… О, нет.

То, что возникло передо мной, трудно назвать обычной астральной собачкой. Они бывают разных размеров, разной степени агрессивности — как и обычные земные собаки. Но это… На меня смотрел трехголовый цербер средних габаритов. Смотрел и скалился. Кажется, благовония ему не по нраву. Но запах его тормозит — иначе он давно бы бросился. Так, быстро вспоминаю, что мне известно про церберов. У Эльдорадо таких двое, и выпускает он их крайне редко. Только в тех случаях, когда кто-то или что-то доводит Эльдорадо до бешенства. Такая псина способна в считанные минуты разнести двухэтажное здание или за пару дней свести с ума человека с самой устойчивой психикой. Скажи такой собачке «фас», и через пару минут в радиусе двух кварталов не останется ни одного враждебно настроенного нематериального существа.

Ладно. Теперь надо вспомнить, как от них отбиваться. Для начала нужно заземлиться — прикрыть астральной броней все, что ниже пояса. Астральные собаки имеют привычку кусать людям ноги. Самурайский меч против цербера, скорее всего, не поможет. Этакую псину можно остановить только мощной волной воли и ненависти. Причем ненавидеть нужно не собаку, а весь мир. Ну, это у меня должно получиться. Эльдорадо говорил, что в таких случаях мне нужно лишь позволить моей крыше слегка съехать в естественном направлении.

Итак… да, кажется, получается. Подняв левую руку, я приказываю собачке сесть. Цербер пятится и даже присаживается. Отлично. Но не тут-то было. Не успела я порадоваться своему успеху, как песик вскочил и бросился на меня. Тут я даже не успела среагировать. Если бы эта псина хотела меня разорвать, меня бы уже ничто не спасло. К счастью, цербер бросился к сэру Генри.

— Здравствуй, моя собачка! — сэр Генри был невероятно рад. — Хороший песик, просто замечательный.

Цербер тремя языками облизывал сэра Генри. Что ж, иногда человек может найти общий язык даже с таким чудовищем. А что тут удивительного? Однажды Эльдорадо сделал так, что я увидела, чем на самом деле являются люди. Это было посреди людной улицы — до сих пор помню испытанный мной шок. Так что сцена дружеского общения призрака с цербером меня не слишком удивила. Хотя сегодня я такого не ожидала.

Достав из внутреннего кармана плаща волшебную палочку № 3, я взмахнула ей со словами:

— Все на свои места!

Это почему-то всегда срабатывает. Хотя я не знаю, почему. Счастливый сэр Генри растворяется вместе со своим счастливым цербером. Отлично. Можно спрятать меч в ножны, перевести дух и спускаться с чердака. К нормальной жизни. Только сначала погасить благовония.

Внизу, в гостиной, меня дожидается взволнованное семейство. Так, как учил Эльдорадо? Не снимать черных очков, даже посреди ночи. Ничего не объяснять. К оплате принимать только наличные.

— Ну что? — глава семьи, почтенный джентльмен, слегка подрагивает, хоть и пытается сдерживаться.

— У вас текила есть? — спрашиваю я. — Или хотя бы виски?

Мне тут же наливают стакан какого-то крепкого пойла. Вообще-то я предпочитаю слабоалкогольные коктейли, но после такого можно. Спирт обжигает мне горло и согревает все внутри. Моя душа перестает дрожать в насмерть перепуганном теле.

— Значит так, — уверенно говорю я. — Призрак вас больше не побеспокоит. Правда, их было двое, поэтому — двойная цена.

— Но это же огромные деньги! — восклицает глава семейства.

— Могу вернуть вам одного из призраков, — я лезу в карман за волшебной палочкой. — Какого выбираете — того, что вздыхает по ночам или того, что воет и скребется на чердаке?

— Хорошо, я накину пятьдесят процентов, — вздыхает почтенный джентльмен. — У меня просто нет при себе больше наличных. Если бы безналичным расчетом…

— Согласна, — киваю я. — Только наличными и прямо сейчас.

Пересчитав деньги, я захлопываю чемодан и направляюсь к выходу.

— А что, если они вернутся? — несется мне вслед неуверенный вопрос главы семейства.

— Вам рекомендовали меня весьма надежные люди, так ведь? — спрашиваю я, остановившись у порога, но не оборачиваясь.

— Конечно, — доносится ответ. — Иначе я бы не стал платить такие деньги за… парочку дешевых спецэффектов.

— Тогда, если будут проблемы, позвоните мистеру Форесту, — говорю я. — Мы обязательно устраним неполадки или вернем деньги. Правда, никто из клиентов пока не жаловался.

Последнюю фразу я произнесла таким тоном, что у джентльмена начисто пропало желание задавать вопросы.

Ну, вот и все. Я закрыла за собой дверь и спустилась по ступенькам на тротуар. Свобода. Лондонская ночь. Туман.

Прямо перед домом стоит «Форд» темно-зеленого цвета. Человек в зеленых одеждах, стоит, прислонившись к машине и скрестив руки на груди. Его золотистые волосы рассыпаются по плечам.

— Привет, Робин, — говорю я. — Не ожидала, что ты будешь меня ждать.

— До Лондона далеко, — отвечает Робин. — Я решил тебя подвезти, чтоб не подвергать лишней опасности.

— Вообще-то, я хотела пройтись и подышать свежим воздухом после тяжелой ночки, — отвечаю я. — Но так и быть, проедемся. А насчет опасности… у меня меч, парочка кинжалов и волшебные палочки. Ну какая опасность может мне грозить? Я сама кого хочешь напугаю!

— Опасные слова, Самира! — Робин, усмехнувшись, слегка погрозил мне пальцем. — Как только маг расслабляется и начинает думать, что он в безопасности, тут же находится другой, не менее сильный маг, подстерегающий расслабившегося.

— Ты хочешь сказать, что нужно шарахаться от каждого куста? — спрашиваю я.

— Вовсе нет, — отвечает Робин, открывая мне дверь. — Просто нужно всегда быть начеку и знать, что за любым кустом тебя может поджидать смерть. Разве Эльдорадо тебя этому не учил?

— Он как-то обходил эту тему, — отвечаю я.

— Не сомневаюсь, — сказал Робин, снова усмехнувшись и садясь за руль. — Эльдорадо и сам любит расслабиться, поваляться на пляже, побродить по городу… А затем вся иерархия дружно разыскивает его хладный труп. Ведь так ты сама однажды его убила, когда он почувствовал себя всесильным.

— Не напоминай, — ответила Самира. — Это была не я, меня загипнотизировали. Я тогда ничего не умела, и этот жрец просто влез ко мне в голову. А как защититься от подобных воздействий, Эльдорадо меня научил.

— Не сомневаюсь, — кивнул Робин. — И Эльдорадо мог бы научить тебя еще большему. Он и сам все это хорошо знает, просто… рассказать о каких-то моментах для него бы значило признаться в собственной слабости. А Эльдорадо терпеть не может признавать свои слабости — и это тоже одна из его слабостей. Поэтому он и отправил тебя в Лондон и попросил меня закончить твое обучение.

— Понятно, — киваю я. — Да, я знаю, что Эльдорадо не любит признавать свои поражения. Обычно он во всем винит Гектора или любого подвернувшегося под руку.

Робин рассмеялся, и машина тронулась с места. Ночная трасса. Скорость. Ветер в открытые окна. Сняв шляпу, я подставила лицо ночному ветру. Что может быть лучше?

— Вот на этом Эльдорадо недавно снова попался, — тихо сказал Робин.

Я вздрогнула, мигом забыв о ночном ветре. Ну почему Робин не мог подождать минут пять, пока я покайфую?

— Что с ним? Он жив? — взволнованно спрашиваю я.

Эльдорадо мне очень дорог, и я еще не до конца избавилась от чувства вины за тот случай, хотя Эль и сам сделал все возможное, чтобы убедить меня, что я ни в чем не виновата. Так что каждый раз, когда Эльдорадо подвергается опасности (а он просто чемпион мира по способности находить приключения на свою задницу), мое сердце просто разрывается. Я за него очень боюсь, хоть он старше и сильнее меня. И я знаю, что он так же сильно боится за меня. И за всех своих учеников.

— Он жив, — рассмеялся Робин. — Не волнуйся, Эльдорадо всего лишь попал в переплет, а ведь он способен выбраться из любой ситуации. Но не без потерь.

— Каковы потери? — спрашиваю я.

Эльдорадо учил меня трезво оценивать потери и быстро рассчитывать, как можно исправить ситуацию.

— В принципе, никаких, — ответил Робин. — То есть, ничего серьезного. Просто его тело не выдержало астральной перегрузки. Рошфорд и ребятами заперли его в подвале — там специально оборудованная комната, как в психушке. Со стенами, обитыми толстым слоем мягкого белого материала. Чтобы пациент не разбил себе голову.

— А он что, снова пытается?.. — я даже не успела закончить вопрос, Робин меня оборвал:

— Нет. В основном, Эль сейчас сидит и часами смотрит в одну точку. Иногда бешено вращает глазами. Ну, а бывает, что слегка бьется головой о стену. Но только слегка и только для того, чтоб выбить из головы пару-тройку мешающих ему мыслей. Короче, он в ступоре.

— А что он сам говорит? — спрашиваю я.

— По словам Маклауда, Эль вообще почти не говорит, — отвечает Робин. — То есть, он сам приказал Рошфорду запереть его в белой комнате. Сказал, что посидит там недели две, или два месяца. А теперь он, в основном, молчит. Только стонет иногда. И в промежутках между приступами ступора толкает философские речи — это у него с молодости.

— И о чем речи толкает, интересно? — мне даже стало смешно, так как и в этой страшной ситуации я узнаю своего весельчака Эльдорадо — он будет прикалываться даже в аду на сковородке.

— Мак рассказывал, что на днях Эль выдал настоящий шедевр, — рассмеялся Робин. — Он три часа объяснял белой стене, как считывать мысли с сопротивляющегося сознания. Приплетал туда принципы дальнодействия, квантовую физику и все в таком духе. Даже, кажется, формулы рассчитывал.

Я рассмеялась. Эльдорадо прекрасно знает, как читать мысли. И как не сопротивляйся, он способен пробить любой ментальный барьер и вытрясти из любого человека любую информацию. Но когда Эльдорадо пытается объяснить, как это делать, получается такая несуразица. Даже несмотря на то, что он иногда подгоняет под это научную базу. Просто… Эльдорадо не дружит с логикой. Ибо то, что он делает каждый день, невозможно с точки зрения формальной логики. И тогда приходится либо раз и навсегда отбрасывать логику и мыслить на совершенно иных принципах, либо перестать практиковать магию. Естественно, что Эльдорадо пошел первым путем. И я тоже шла этим путем. И иногда мне приходилось трудно в колледже, когда от меня требовали логически мыслить.

— Значит, все еще не так плохо, как могло бы быть, — я вздохнула с облегчением, заметив, что мы уже въехали в Лондон и теперь петляем по городским улицам. — И когда же Эль поправится? Через два месяца?

— Скорее всего, — кивнул Робин. — Никто не знает психику Эльдорадо лучше, чем он сам. И если он сказал, что поправится через два месяца, значит, так и будет. Хотя, скорее всего, он еще какое-то время будет притормаживать. Но на его работе это сильно не скажется.

— Да что же он такого сделал, что так отрубился? — удивленно воскликнула я, так как мне хорошо известно, что психические силы Эльдорадо практически неисчерпаемы.

— Изменил мир, — ответил Робин. — У Эльдорадо все же хватило глупости сразиться с Повелителем Драконов. То есть, не так. В общем, этот самый враг близко подобрался к Эльдорадо, и Эль решил действовать по своей излюбленной схеме: если что-то подобралось слишком близко, надо его уничтожить лобовым ударом и чем скорее, тем лучше. Тактика, конечно, верная, но совершенно лишенная изящества. И это срабатывает только с нижнеастральными демонами — они действительно падают от эльдорадовских ударов. Ну, а Повелитель Драконов — существо высокоорганизованное. С ним маневр не прошел. Хотя, если выражаться фигурально, у этого врага теперь по милости Эльдорадо офигенная шишка на лбу.

— То есть, они оба сейчас не в лучшем состоянии, — я попробовала сделать вывод из болтовни Робина.

— Угу, — кивнул Робин. — Тут дело такое. Эльдорадо своим лобовым ударом спровоцировал врага на ответную реакцию. А мы, наблюдая за этой ответной реакцией, собрали довольно много информации о нынешнем состоянии Повелителя Драконов. И комиссия по карме тут же начала считать. А другие отделы стали просчитывать способы уничтожить врага.

— Какое отношение это имеет ко мне? — я решила об этом специально спросить, так как старшие сотрудники иерархии никогда не могут точно объяснить, что делать нам, младшим сотрудникам.

— Разве что косвенное, — ответил Робин. — Я подумал, что тебе нужно знать об Эльдорадо. Ну и вообще — будь осторожнее. Раз он вырубился, а ты в известном смысле подключена к его потоку — значит, неприятности могут быть и у тебя. И тебе следует осторожнее ходить по улицам.

— Поэтому ты и решил меня подвезти? — спрашиваю я.

— Угу, — ответил Робин. — Ну и еще я хотел тебе напомнить, что нельзя расслабляться. И нельзя чувствовать себя всесильной. То есть, можно, конечно, наслаждаться жизнью, гулять по Лондону, но… Одним словом, с людьми надо быть аккуратнее. Ты сама вспомнила, как жрец влез тебе в голову, чтобы убить Эльдорадо. А враги у нас сильные. И они могут влезть в голову любому человеку, как-либо с тобой связанному. И могут заставить его попытаться убить тебя. Понимаешь?

— Другими словами, если я увижу нечто подозрительное, мне лучше сначала стрелять, а уж затем разбираться? — уточняю я.

— Ну, не так уж радикально, — усмехнулся Робин. — Но в целом, ты права. Подавлять волю людей умеешь?

Я кивнула.

— Если что-то вдруг, гаси всю округу мощным астральным ударом, — сказал Робин. — Но попробуй делать это более изящно, чем Эльдорадо. Иначе тоже можешь превратиться в овощ.

— Хорошо.

Машина остановилась перед домом, где я снимала квартиру.

— Приехали, — сказал Робин. — Теперь отдыхай. Забаррикадируйся и спи. Помнишь — через десять дней у нас очередной призрак. И еще — я понимаю, что ты очень занята, но попробуй до того времени успеть прочитать рукопись. Хотя бы частично.

— Обещаю, что начну читать уже завтра, — улыбаюсь я. — Ну что ж, до встречи, Робин. Спасибо, что подвез!

Иногда я замечаю, что у меня уж чересчур строгие учителя.

В отличие от многих других студентов колледжа, мне удалось снять в Лондоне действительно приличную квартиру. Правда, у меня всего одна спальня, гостиная, кухня, большой гардероб, уютный балкончик с приятным видом на парк. Думаете, это все на деньги Эльдорадо? Как бы не так. Эльдорадо открыл счет, чтобы оплачивать мою учебу, но не более того.

Квартиру мне, по идее, должна была предоставить иерархия, но оказалось, что из-за роста цен на недвижимость в Лондоне ребята из отдела Маклауда давно уже сдали все конспиративные квартиры иностранцам по сходной цене. Маклауд, узнав об этом, слегка наорал на своих служащих, после чего мне выделили комнату в старинном дворце — там сейчас наш лондонский штаб.

В штабе я с трудом выдержала неделю. Жить в штабе иерархии — все равно, что на коммунальной кухне. Проходной двор. Когда из моего зеркала в три часа ночи вылез какой-то индейский шаман, я потеряла терпение, собрала вещи и съехала оттуда. Шаман, правда, оказался очень вежливым джентльменом — даже вручил мне визитку и извинился за беспокойство. На визитке было написано, что шамана зовут Далекое Озеро, он является вице-президентом США и способен воскрешать мертвых плевками. А чего, у нас еще и не такие странности творятся!

Так что пару ночей я провела в дешевом отеле, а затем Робин нашел для меня работу. Вообще, Робин по идее, не должен со мной возиться, но он тоже оказался настоящим джентльменом, хотя, насколько мне известно, Робин топтал британскую землю задолго до того, как появилось само понятие «джентльмен». В данный момент он преподавал у нас в колледже, насчет меня его тоже предупредили, так что, стоило Робину узнать о моих проблемах с деньгами, он тут же нашел выход.

То, что всю Великобританию достают привидения — факт общеизвестный. А как с ними бороться, почти никто знает. Люди же, знающие, как бороться с привидениями, обычно настолько заняты, что не снисходят до частных заказов. На мое счастье, до Робина дошли слухи об одном происшествии — когда я во французском замке отделала призрак кардинала Ришелье, и нагваль Аракрон тут же произвел меня в почетные мушкетеры.

Так вот, Робин как-то сопоставил всю эту информацию, и не успела я ему пожаловаться, он уже звонил какому-то лондонскому лорду. Когда лорд сказал, сколько он может заплатить, если его избавят от домашнего привидения, я тут же побежала за своим волшебным набором. С тем призраком я провозилась часа два — он кидался в меня табуретками, мы перевернули почти весь чердак, но, в конце концов, я сумела сделать так, что от астрального недоразумения остались одни лохмотья. Лорд остался доволен, правда, вычел из моей зарплаты пару тысяч евро за материальный ущерб — и вручил мне чемодан с наличными.

С тех пор я и снимаю эту замечательную квартирку. Все же в работе на иерархию есть свои преимущества. А штаб я и сейчас иногда навещаю. И думаю, что визитка шамана Далекое Озеро мне еще когда-нибудь пригодится.

Все это лирическое отступление вы читали, пока я завтракала. А что, должно же у меня оставаться свободное время! Сегодня воскресенье, занятий в колледже нет. Правда, мне еще нужно прочитать пару учебников по маркетингу. В принципе, изучение маркетинга и пиара мне дается легко — после практической работы с людьми, успешно промывающими мозги всей планете, изучение теории превращается в приятное дополнение к повседневной жизни.

Вот разве что уроки истории меня смущают. На лекции о древнем Египте я просто кипела от возмущения — ну как можно так врать и не краснеть? А когда препод назвал Тутанхамона «захудалым фараонишкой», я просто запустила в него астральным гвоздем. Я, конечно, понимаю, что агрессию нужно сдерживать, но если бы Томми узнал, что я ничего не сделала в такой ситуации… А препод всего-навсего слегка навернулся с лестницы. Ладно, об этом инциденте никто не узнал, и я думаю, Эльдорадо не стал бы меня ругать. Он и сам любит пошалить, пока никто не видит.

Ну, так что у меня на сегодня? Пробежка по парку, поход по магазинам и клубам? Как бы не так. Огромная старинная рукопись, озаглавленная «История кельтских магов». Ох! И мне надо ее прочитать, а Робин наверняка проверит. Это, так сказать, дополнительная часть моего обучения. После того, как Эльдорадо быстро вбил мне в голову историю Египта, нагваль Аракрон решил, что мне зачем-то нужно изучить еще и историю кельтов. А поскольку единственный подходящий учебник хранился у Робина в Лондоне… Вот так я и попала. А чтобы обеспечить прикрытие и дополнительно нагрузить меня информацией, Эльдорадо пристроил меня изучать маркетинг.

Иногда я думаю, что сражения с привидениями в старинных домах — это мой заслуженный отдых.

Ладно, попробую начать читать эту рукопись. Вдруг и, правда, интересно. Тем более, времени впереди много, может, вечером удастся ненадолго выбраться на свежий воздух.

File 2. «Китайская легенда о ежике»

— Привет, Шурик.

— Привет, Мурат.

— Привет, Шеннон.

— Привет, ребята.

— Ну что, после того, как мы успешно сбагрили Клыгину наши диалоги о «Властелине Колец», пришла пора подбросить ему что-то новое.

— Я вчера «Будни» читал, ржал до одури! LOL.

— Да ладно вам, мужикам, лишь бы в книге было много крови и тупых шуток.

— А как иначе?

— Иначе, дорогой мой болван Шурик, — это чувства, романтика, возвышенные…

— …Сопли и нюни?

— И ты туда же, Мурат. Пошляки!!! Evil.

— Так вот, погоди, Шеннон, Мурат сегодня расскажет нам китайскую легенду. Ведь он же, помимо книг Клыгина, читает и много другого. Мурат, что же ты такого нашел на том сайте… как уж он назывался?

— «Мудрость древних даосов», раздел «Философские сказки». Сайт называется zhemchuzhinadao.ру[2]

— Наверно, там на главной странице клыгинские «Мушкетеры».

— Верно, Шеннон, там и мушкетеры, и матерные сказки Клыгина про самураев.

— Ну почему ж матерные, Шурик? Там просто реальные транскрипции китайских имен.

— Мурат, давай свою китайскую легенду, а то Клыгину уже икается от того, что мы его весь вечер поминаем.

— Хорошо, легенда. Это древнекитайская легенда о ежике, придуманная не дошедшим до границы мастером Бу-Хай-Цзы.

— Бу-Хай-Цзы? Однофамилец Шень-Бу-Хая[3]?

— Да кто ж его знает, может и так. А может, они братья.

— Я думала, что его звали Женьшень Бухай. А почему он до границы не дошел? «Выпил и упал — вот и весь сказ»?

— Дорогая Шеннон, не путая Бухая с Гребнем.

— Гребень не пьет, он курит.

— Да простит нас дядя Боря, если он, не дай БГ, это услышит!

— Мурат, начинай легенду. Мы уже поняли, что Бу-Хай-Цзы шел куда-то, но не дошел до границы, потому что выпил и упал. А легенду, видимо, записали с его слов в древнекитайском вытрезвителе.

— Слушай, Шурик, а, в самом деле, интересно — какие в Древнем Китае были вытрезвители?

— Ну, ты что, «Героя» не смотрел? Или этого, «Тигра с драконом»? Они там, в вытрезвителе, лежат под дождем, играют в шахматы и опохмеляются. А дальше пришел Джет Ли — и началось астральное сражение.

— А пока шло астральное сражение, успели снять «Дом летающих кинжалов». Может, помнишь последнюю сцену, где они дрались себе, дрались… А пока они дрались, осень сменилась весной, а весна, пропустив лето и осень, сменилась зимой. Как в «Монти Пайтоне».

— Да я в «Дом кинжалов» вообще не врубился. Зато «Воины Зу» — вот это классная вещь! Прям китайская экранизация «Бога света» Роджера Желязны. Особенно хорошо Сэммо Хунг смотрится в роли… ты помнишь, кого там Сэммо играл?

— А Сэммо был в «Воинах Зу»? Что-то не помню. Хоть я и очень уважаю китайцев, отличить их друг от друга не могу. Уже много раз путал Джета Ли с Джеки Чаном. Правда, Сэммо я вроде бы научился различать, но не по лицу, а по габаритам. Особенно круто, как он в «Китайском городовом» лупит уродов кактусом в мексиканской пустыне…

— Так произошла встреча даосов с Кастанедой. Very Happy!

— Мурат, давай про ежиков! Мне тошно слушать, как вы двое эти дебильные фильмы обсуждаете.

— И ничего не дебильные!

— Про ежиков, так про ежиков. Точнее, там про одного ежика.

— Начинай, мы очень внимательно слушаем.

— Не перебивайте, плиз. Итак… Когда-то давно жил-был один китайский ежик. Хм-м. Сейчас мы уже не знаем, чем китайский ежик отличался от ежиков из других стран. Вероятно, ничем. Так вот. Любимым занятием Ежика было ходить в гости к его другу Панде. Они вместе сидели в этой… забыл, как называются китайские беседки.

— Такая, как у Кузьмича в «Особенностях национальной рыбалки»?

— Точно такая. Спасибо, Шурик. Так вот, когда Ежик приходил к Панде, они сидели весь вечер в такой вот беседке и пили зеленый чай с добавками по всем правилам чайной церемонии. И самое главное — они смотрели на звезды. И когда Ежик смотрел на звезды, он понимал все-все на свете. Но потом забывал это. В смысле, когда засыпал, глядя на звезды. Заснул — проснулся — забыл. А вечером посмотрел на звезды — и снова вспомнил.

— Здорово!

— Да, здорово!

— Едем дальше. Однажды Ежик собрался в гости к Панде. У него был мешочек на посохе — на древнекитайских картинках рисуют путников с такими мешочками. Так вот, Ежик упаковал в свой мешочек бамбук, немного риса и свежие ягоды. И пошел в бамбуковый лес, где жил Панда… Ежик подошел к лесу и увидел, что леса нет. На месте леса был лишь туман.

— В Китае и правда есть горы, вечно окруженные туманом. Там еще море рядом или река. Я по телеку видел. Типа, китайские художники там вдохновение ловят.

— А мне шаман Далекое Озеро рассказывал, что там действительно туман.

— Ну, ты даешь, Шеннон. Ты знакома с самим Далеким Озером?

— Ну, ты же откуда-то знаешь Клыгина. Почему бы мне не знать шамана Далекое Озеро?

— Давайте к ежику вернемся, а то до понедельника тут просидим.

— Мурат, продолжай.

— Итак, ежик увидел перед собой стену тумана.

— Че, как Кастанеда, что ли? Вошел прямо в повышенное осознание?

— Да, Шурик, эк тебя штырит с зеленого чая-то. Сам я как-то не думал об этом. Хотя, если в китайских сказках постоянно появляется этот туман и они там питались теми же мухоморами, что Кастанеда, то все возможно.

— Мухоморы — это общечеловеческая ценность!

— Шурик, за тобой записывать надо.

— А за каким хреном я диктофон включил? Мы уже пишем. Так что я продолжу. Итак, Ежик увидел перед собой туман. Он остановился в недоумении и почесал колючки. Потоптался на месте. Затем снова почесал колючки, сказал волшебное слово «Хусим» — и вошел в туман.

— Что, прямо так и сказал — «Хусим»?

— Нет, сказал он иначе, но это Клыгин все равно вырежет, потому что цензура не пропустит.

— Точно, он мне жаловался, что из «Джона Дебри» вырезали весь мат, и книга обеднела на 90 %.

— Я, кстати, заметил. Короче, Ежик сказал «Хусим» — и вошел в туман. Он долго шел по туману. Туман принимал различные формы. Иногда Ежику казалось, что мимо него плывут облака, иногда казалось, что он идет мимо сказочных дворцов, сотканных из тумана. Время от времени туман принимал форму злых духов…

— И запах духов «Кензо»?

— Китайцы, в отличие от тебя, Шурик, кинзой не душились!

— Чья бы корова мычала, «Панель № 5».

— А сами обещали, что перебивать не будете. Да ладно, без обид, я к вам обоим уже привык. Продолжим. Ежик проходил мимо дерева… Какие деревья растут в Китае?

— Бонсай?

— ???

— А кроме бонсай?

— Бандзай?

— Давай свяжем Шурика и заклеим ему рот скотчем.

— За что?

— Да поздно, нет скотча, я им кроссовки залепил.

— Это как?

— Хряп и хрясь — вот так.

— Мы ж про деревья…

— Да откуда я знаю, что в Китае растет, я дальше Выхина не был никогда.

— Как тебя в Выхино-то занесло?

— Да в метро пересел не туда и заснул.

— Сочувствую.

— Ну ладно, пусть будет дерево Бандзай. В том смысле, что это тот же Бонсай, но побольше. Так вот, Ежик проходил мимо дерева Бандзай, как вдруг порыв ветра сорвал с этого дерева желтый листок и швырнул его Ежику прямо в лицо. Ежик испугался, отпрянул, начал озираться по сторонам, но не увидел ничего, кроме тумана. Тогда он попытался как-то объяснить себе, что произошло. В тумане Ежик принял опавший лист за силуэт лошадиной морды и решил, что он нечаянно наткнулся на лошадь. На огромную белую лошадь.

— Мурат, извини, что снова прерываю, но не могу не вставить сюда мое любимое хокку из сборника «Японская лирика»:

Его дыхание сорвало и унесло желтые листья.

Оттого горный ветер зовут разрушителем?

— Супер, Шурик, просто супер. И в легенду вписывается. Ладно. Испугавшись лошади, Ежик начал пятиться задом — и свалился в реку. Важный момент — плавать он не умел.

— Вообще-то, Мурат, ежики замечательно плавают.

— Шеннон, это ж не я придумал, а Бу-Хай-Цзы. Или криэйторы на сайте «Жемчужина Дао».

— Если он действительно Бу-Хай-Цзы, у него не только ежики плавали, но и розовые слоники, видимо, летали. LOL.

— Шурик, а у тебя они что, не летают?

— Не, Шеннон, у меня розовые слоники икают и «Спрайту» требуют. Правда, недавно они со «Спрайта» перешли на «Lipton White Tea». Видимо, для розовых слоников тоже рекламу делают. Интересно, как среди них проводят маркетинговые исследования?

— Берут розового слоника и суют в туман. LOL.

— Вернемся к Ежику, ребята! Может, они, конечно, и плавают, но, допустим, этот Ежик, в виде исключения, плавать не умел? Может такое быть, правда? Шурик тоже замечательно плавает стилем «топор» — и ничего. LOL.

— Если один топор весом в один килограмм висит в воздухе неподвижно, значит плотность воздуха…

— Шеннон, давай его свяжем, в самом деле. У меня плетка есть, может, подойдет?

— А зачем тебе плетка? Shock!

— Э-э-э, ну-у-у, э-э-э, от дедовской лошади осталась.

— Я бы сказал, зачем Мурату плетка, но боюсь, что меня ей свяжут.

— Тогда вернемся к Ежику. Итак, Ежик упал в реку. Плавать он не умел, поэтому его мозг выдал логичное решение: «пришла смерть». И Ежик решил отдаться силе смерти. Короче, плыл Ежик по реке, как дон Хуан, сброшенный в реку нагвалем Хулианом…

— А, значит, лошадь была нагвалем Хулианом. Я так помню, что нагваль Хулиан мог превращаться во что угодно — в ящерицу там, в старика, в светящееся яйцо. Но в лошадь он, по-моему, ни разу не превращался.

— Ой, Шурик, слышал бы тебя Кастанеда! И вообще, там же была не лошадь, а лист дерева Бандзай!

— Значит, дорогая моя Шеннон, нагваль Хулиан превратился в лист дерева Банздзай.

— Вас послушать, так Кастанеда отдыхает. Шурик, как твое стирание личной истории?

— Идет полным ходом. Уже третий паспорт потерял. Три раза сменил фамилию, имя, отчество, национальность, дату и место рождения…

— Почему ж ты до сих пор Шурик?

— А потому, Шеннон, что от себя не убежишь! Даже на беговой дорожке.

— Это как старый анекдот был у нас в школе: «За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь! Еще как поймаешь! Из шестистволки!»

— Интересно, а тот чувак, что это придумал, знал, как выглядит шестистволка?

— Может, и нет. Но если учесть, что он по 16–18 часов в день проводил за компом, играя в «DOOM» и «Counter-Strike», то все возможно. Может, и зайцев поймал.

— Забили на зайцев, вернемся к Ежику.

— Или к Славе Зайцеву?

— А чем тебе Слава Зайцев не угодил?

— Он мне вынес модный приговор, сказал: «Так, мол, и так, Шеннон, никогда тебе не стать гламурной девушкой!»

— Ой, а можно я попробую стать гламурной девушкой? LOL.

— Тогда ты уже перестанешь быть Шуриком, и станешь Shura. И на гастроли вы с ним вместе поедете.

— Ха-ха, очень смешно. Между прочим, ты не знал, что я — Глюкоза?

— ???

— А ты думал, в ее ранних песнях кто поет таким… необычным голосом? Но я в шоу-бизнес не попал, поэтому сначала сняли мультяшные клипы, а уж затем нашли подходящую девочку…

— Зеленого чая Шурику больше не наливать.

— Мурат, продолжай.

— На чем я остановился?

— На том, что дон Хуан на самом деле был ежиком.

— Нет, дон Хуан был светящимся яйцом.

— Что было раньше — курица или дон Хуан?

— В начале был Небесный Петух, новые видящие назвали его Орлом.

— Пойду-ка я за плеткой.

— Все, Мурат, молчу! Рассказывай!

— Значит так. Дрейфуя по течению, Ежик решил, что вот уже пришла его смерть. Он приготовился умереть, как истинный дзенский Ежик — без страха и упрека, без надежды и привязанностей.

— И без колючек.

— Но вдруг Ежик почувствовал под своей спиной Нечто.

— Че?

— Не «Че», а Нечто! Это нечто поддерживало его на плаву, не давая Ежику умереть. «Здравствуй», — сказал Ежик. «Здравствуй», — сказало Нечто. Они помолчали. «Кто ты?» — спросило Нечто.

— Любопытное Нечто попалось!

— Ой, Шурик, заткнись! Ты ведь, когда тебе в домофон звонят, тоже спросишь: «Кто там?»

— «Я Ежик», — сказал Ежик. Нечто промолчало. Тогда он добавил: «Я упал в реку». Нечто снова промолчало. Видимо, оно не знало, что такое Ежик, но каким-то шестым чувством поняло, что в реке ему не место. И начало набирать скорость.

— Видимо, Ежик чувствовал себя как я на водных лыжах.

— Да ладно, ты на водных лыжах никогда не катался!

— Ну, не на лыжах, а просто неудачно за веревку зацепился. Она другим концом была привязана к катеру, а он взял, да и поехал. Ну и прокатился же я!

— Короче, Ежик чувствовал себя, как Шурик на водных лыжах. Нечто несло Ежика по реке, все быстрее и быстрее — и вдруг он понял, что уже стоит на берегу. С минуту Ежик приходил в себя, а затем сказал реке: «Спасибо». Что-то плеснулось в воде, — и Нечто исчезло. Ежик снова остался один на один с туманом. Но недолго он стоял в одиночестве на берегу реки. Сквозь туман до Ежика донесся голос Панды — тот выкрикивал мантры. Ежик пошел на голос — и вот перед ним возникла китайская беседка, где сидел Панда, распевающий «Ом мани падме хум».

— Во, фантазия у Бухая! Панда запел! Cool.

— И если б только запел!

— Увидев Ежика, Панда допел мантру, они соорудили костерок, вскипятили воды, сварили рис и заварили зеленый чай. Панда кушал бамбук, а Ежик — рисовую кашу с ягодами. И оба смотрели на звезды. И глядя на звезды, Ежик думал о лошади — как она там, в тумане?

— И все?

— Да, это конец!

— Поздравляю Мурат, ради скачивания этой сказки стоило просидеть полночи на zhemchuzhinadao.ру.

— А теперь я расскажу вам, в чем был смысл этой сказки.

— Так там еще и смысл был? Ва-а-а-у!!!

— Смысл там не был, он там есть.

— То есть, смысла там не было?

— Объясню так, что даже Шурик поймет. Смысл сказки такой: ежик — это наше поколение.

— Как так?

— Клыгин однажды назвал наше поколение «ЕПРСТ» «поколением ежиков». Я долго думал, что он имеет в виду? Где же у нашего поколения колючки? А теперь зашел по ссылке Клыгина на эту сказку — и все понял!

— Пока Шурик не сказал какую-нибудь гадость, расскажи нам, Мурат, что же ты понял.

— Итак, Ежик — это наше поколение. Мы вышли в путь, чтобы насладиться зеленым чаем и звездами. Зеленый чай — это символ мудрости Востока, а звезды в контексте «movie stars», или как «звезды Голливуда», или как «Звездные войны», или как вся западная фантастика и фэнтези, стремившаяся к звездам, — это символ денег Запада.

— Денег и гламура.

— Шеннон, гламур появляется там, где есть деньги. Нет денег — нет гламура.

— Точно, я совершенно не гламурен! LOL.

— Шурик, у тебя шнурок развязался.

— Мурат, у меня нет шнурков. Я эти старые кроссовки пять лет донашиваю. Шнурки скончались прошлым летом.

— Это было прошлым летом, в середине января.

— Да, я и в январе ношу эти летние кроссовки. Потому что у меня тупо нет денег на нормальную зимнюю обувь.

— Пролетарии всех стран…

— Я дворянин, чтоб ты знала.

— Дворянин? Ты?

— Ну, я же со двора.

LOL LOL LOL.

— Мурат, продолжай. Мы уже поняли, что мы — ежики.

— Итак, мы направились в путь, чтобы насладить дарами Запада и Востока, но перед нами возникла стена тумана Кастанеды.

— Так мы что, в повышенном осознании?

— Это намек на то, что мы все такие просветленные, что так называемая «реальная жизнь» для нас скрыта туманом. Об этом есть в пелевинском «Вампире»: «Я был бы рад пробиваться — проблема заключалась в том, что было непонятно, куда и как. Мутный туман вокруг не оказывал сопротивления — но найти в нем дорогу к деньгам и свету было мало надежды».

— А я думал, что один я наизусть помню «Generation П».

— Понимаете, в чем фишка? Мы искали не просто дорогу к деньгам, мы искали дорогу к деньгам и свету. Но вместо этого заблудились в тумане.

— И, между прочим, надо отдать нашему поколению должное — мы все же осмелились войти в туман.

— Верно, Шеннон. В туман мы вошли. И что дальше? Мы, как и Ежик, готовы принять лист дерева Бандзай за лошадиную морду, хотя никогда не видели лошадей — только слышали про то, как они выглядят.

— Я лошадей видел. В Питере, на Невском, у Фонтанки статуи стоят. Лошади.

— Шурик, я образно. Ты Калифорнию видел?

— Нет. То есть, только по телевизору.

— А что такое Калифорния?

— Рай на земле.

— Я согласна с Шуриком.

— И я согласен. Калифорния — рай на земле. Это то, во что мы верим. Но если бы мы с вами оказались в Калифорнии, нас бы постигло разочарование.

— Возможно. Но поскольку мы там точно никогда не окажемся, это сложный теологический вопрос.

— Вот и я о том же, Шурик. Нам необходимо верить, что Калифорния — это рай. Ну, чтобы хоть как-то оправдать наше существование в постсоветском аду.

— Это, типа, когда мы здесь отмоемся от дерьма, то попадем в калифорнийский рай?

— Что-то типа того. Удивительно, Шурик, мы с тобой так ненавидим христианство, но создали его точную копию.

— Не путай, у нас все привязано к жизни, а у них — к попам-геям.

— А в гламуре разве нет геев?

— Есть, но это гламурные геи.

— А разница?

— Мурат, я ж тебе сто раз объяснял. Если хочешь быть успешным человеком, нужно стать дерьмом. И тереться со всяким дерьмом. Но можно тереться с жидким дерьмом, а можно тереться с твердым дерьмом, причем упакованным в красивые обертки и надушенным французскими духами. Гламур — это и есть красивая упаковка. Думаешь, гламурная тусовка — дерьмо, а наш двор — что-то другое? Ошибаешься. Наш двор — неприбранное дерьмо, а гламурная тусовка — прибранное дерьмо. Вся разница. Я бы предпочел быть прибранным. Да кто ж меня упакует в дорогие шелка и пропустит в мир гламура? Ясно, что не Слава, брэнд его за ногу! Evil or Very Mad.

— Ребята, давайте вернемся к Ежику и контекстам легенды.

— Так вот, увидев лист дерева Бандзай и приняв его за лошадь (это наши рассуждения про рай в Калифорнии), Ежик упал в реку и решил, что сейчас умрет.

— А это о чем?

— Это о том, как Шурик, провалив вступительные экзамены в гламурный универ, вернулся в наш двор, стал продавцом газет в ларьке у автобусной остановки — и теперь гордится тем, что он полное дерьмо.

— И при чем тут Ежик?

— А я понял, Шеннон, я тебе объясню. Когда я провалил экзамены и вернулся сюда, для меня это было как смерть всех моих надежд на лучшее будущее. Но жить-то как-то надо. В том смысле, что раз уж не хватило у меня смелости спрыгнуть с крыши, предварительно перепилив вены, значит, надо смириться с тем, что я полное дерьмо. Вот я и смирился. Я умер. Я уже давно мертв. И лишь мой призрак в назначенный час открывает ларек и торгует свежей телепрограммой и журналами с гламурными сплетнями.

— Браво, Шурик, даже я не сказал бы лучше.

— Потому что я мертв, а ты — нет. То есть, нет. Ты, Мурат, тоже мертв, просто отрицаешь это, не хочешь этого признать. А я признал и не парюсь. В этом ключевая разница между мной и тобой.

— Да, как на том заборе была нацарапана вселенская истина: «Я — это не ты!»

— Вот именно. А Насыров пел «Я — это ты, ты — это я». Наверно, его за это с балкона и сбросили.

— Ты не веришь в самоубийство Насырова, Шурик?

— Не верю, потому что я сам там был и все видел.

— Опять накурился.

— Шурик, Мурат, тормозните, вот вам по «Сникерсу». Мне про Ежика интересно. Да, Ежик уже считал себя мертвецом, вот как Шурик сейчас, но ведь он не утонул! Нечто вынесло его на берег, и он попал и к Панде, и к зеленому чаю, и к звездам!

— Шеннон, ну каковы мои шансы, что какое-нибудь Нечто куда-нибудь меня вывезет? Раньше я тоже на это надеялся, а теперь… Надежда умирает последней. Моя давно умерла. Не знаю, последней или нет.

— Вот и Ежик так думал. Но Шурик в чем-то прав. Бу-Хай-Цзы не заострил этот момент, но я понял, что Нечто пришло на помощь Ежику лишь тогда, когда Ежик потерял всякую надежду. То есть, смысл в том, что когда теряешь последнюю надежду на что бы то ни было, тогда на помощь приходит Вселенная, обозначенная в сказке Бу-Хай-Цзы как «Нечто». И это значит, что Шурик, признавший, что он — мертвое дерьмо, находится к просветлению ближе, чем мы с тобой, Шеннон.

— Вот! Я ж вам говорил, что я — крутой! И вы, если хотите стать очень крутыми, должны признать, что вы, как и я — мертвое дерьмо! Потому что, как сказал Чоу-Юнь-Фат в «Пуленепробиваемом монахе», «Дерьмо — лучшее удобрение!» А Клыгин в «Индейском духе» немного развил эту мысль…

— Хорошо, Шурик, пусть даже ты сто раз просветленный, но можно перестать рассказывать про дерьмо? А то я «Сникерсом» подавлюсь!

— Молчу, молчу.

— Так что, мы закончили про Ежика?

— Не совсем, Шеннон. Есть последний смысловой слой. Когда Ежик с Пандой смотрели на звезды, Ежик думал о лошади — как она там, в тумане?

— И что?

— То, что лошади не было. Но он о ней думал.

— Это как понимать?

— Так, что Ежик, даже несмотря на помощь Вселенной в виде Нечто, не достиг просветления. Когда он глядел на звезды и у него была возможность раствориться во Вселенной, он опять начал думать о несуществующем — это так свойственно человеческому уму.

— Переведи.

— Поддержка Вселенной способна помочь нам преодолеть все внешние препятствия на пути к цели. Но ничто не может помочь нам преодолеть преграды, возникшие в нашем уме. Несмотря на то, что преграды эти нереальны, как лошадь, созданная воображением Ежика из образа листа дерева Бандзай, для нас нет ничего реальнее этих преград. Для Ежика в тумане не было ничего реальнее лошади. Понимаешь?

— Пока что смутно. Переведи как-нибудь попроще.

— Запросто. Когда Шурик окажется в Калифорнии, он все равно будет считать себя дерьмом.

— Правда? Я не согласен, но подумаю над этим. Возможно, что-то такое в этом есть, но надо сначала в Калифорнии оказаться. А есть способ сделать так, чтобы Ежик перестал думать о лошади?

— Теоретически есть. А практически — это ему надо идти к мастеру дзен. Или хотя бы петь мантры вместе с Пандой, пока его сознание окончательно не растворится в звуке.

23 июля — 29 декабря 2008.