Тетрадь в косую линейку

Глава 18

***

Утром, когда я проснулась, и вспомнила, что вчера наговорила боссу, меня накрыл кошмарный стыд. С детства вдалбливаемые пуританские нормы морали высвободившись из-под алкогольных оков, распрямились в полный рост и начали давить, внушая, что мои вчерашние откровения были недопустимы, и после них можно уже не ожидать никакого уважения от любого порядочного человека. И я сделала то, что делала всегда в таких случаях: я закрылась.

Приведя себя в порядок, я позвонила боссу, ледяным тоном поблагодарила за всё, что он для меня сделал, и попросила срочно отвезти меня домой, при этом обращаясь исключительно на «Вы».

– Что-то случилось? – непонимающе осведомился он.

– Нет, всё в полном порядке. Но мне надо наконец появиться дома.

– Ты с Димой разговаривала?

– Нет. Приеду, поговорю. Так распорядитесь?

– Подожди, сейчас подойду, и этот вопрос решим, – проговорил он и отключился.

Через пару минут он пришёл, но не смог ничего от меня добиться. Я установила ледяную стену отчуждения. При этом я твердила, что всё великолепно, и я очень ему благодарна. Достаточно скоро он догадался. Посмотрел пристально мне в глаза и проговорил:

– Я понял, ты испугалась вчерашней откровенности. Но я обещаю, что никогда не воспользуюсь ей. Поняла? Я, кстати, тоже вчера тебе много рассказал. Так что успокойся. Ты в полной безопасности.

Я кивала, благодарила, но убрать барьер всё равно не могла. И ещё не могла себя заставить обратиться к нему на «ты».

Наконец ему надоело. Он сказал, что даёт мне выходной на сегодня и сейчас вызовет машину и охрану. А перед этим предлагает выпить кофе.

Кофе я выпить согласилась. И прошла с ним в дом. Стол был сервирован опять великолепно, но я пила лишь кофе. Три чашки выпила. Потом ему отзвонилась охрана, что приехала моя машина и ожидает на парковке.

Он вышел к машине вместе со мной. После чего построил рядом с ней моего водителя и охранников, тех самых, которые к Аркадию меня возили, и в моём присутствии сообщил им, что за то, что выполнили мой приказ, и не ответили ему, где я нахожусь, они все получат премию в размере оклада, но с этого момента он их уведомляет, что я более не в праве им отдавать такие приказы. Он должен знать всю информацию – раз, и его приказы прерогативе моих – два, и я это теперь знаю. Поэтому подобное впредь недопустимо. И если кто-то из них ещё раз попробует не выполнить его приказ очень об этом пожалеет.

Дождавшись их подтверждений, что они всё поняли, он отпустил нас, и я поехала домой.

Всю дорогу я молчала. Моё сопровождение тоже не проронило ни слова. И я была им за это несказанно благодарна.

Дома меня ждал Дима. Достаточно холодно с ним поздоровавшись, я сказала, что схожу в душ с дороги, а потом я бы хотела поговорить.

После душа я села с ним в гостиной и по пунктам расписала, как он должен вести себя с сестрой: снять ей квартиру с минимальными удобствами, помочь устроить сына в ближайшую специализированную школу и ни в коем случае не в интернат, поскольку общение с матерью ребёнку необходимо. Первое время давать деньги на продукты, потом заставить её найти любую работу и как только встанет на ноги снять со всех дотаций.

– Недалеко от нашего дома такая школа есть, Алин. Я пока участковым был, бывал в ней пару раз. Очень хорошая школа, но там прописка нужна. Я могу им сделать здесь прописку?

– Ребёнку можешь, сестре нет.

– Так нельзя. Нельзя ребёнка прописать без матери.

– Ты юрист, найди способ. Пусть оформит на тебя доверенность или временное опекунство какое-нибудь. В конце концов в паспортном столе на личных контактах договорись, или с хозяевами квартиры, где жильё снял. Одним словом: ищи способ. Ребёнка прописать согласна, его мать нет.

– Почему?

– Потому что, твоя сестра такой человек, что не погнушается в суд на меня подать, чтобы вселиться сюда.

– Она и при прописке ребёнка это сделать может. И её по суду пропишут у нас.

– В таком случае вообще ничем помочь не могу. Тогда, значит, никаких постоянных регистраций! Ищи, где их тут можно прописать, но не у нас. Я готова даже комнату в общежитии каком-нибудь купить, для этой самой прописки.

– Это идея. Такое место знаю. И по твоим масштабам не особо дорого. Только жить там сложно, общежитие коридорного типа, удобства лишь на этаже, кухня тоже.

– Ещё лучше. Прописку постоянную имеют, и стимул заработать на съем чего-то более приличного есть.

– Спасибо. Я и не ожидал, что такой вариант предложишь. Это очень правильный вариант, не содержать, а дать в аренду удочку и научить рыбу ловить. Я согласен.

– Ты, кстати, представляешь, как твоя сестра прореагирует? Готов к лавине претензий что сам живёшь в хоромах, а ей такую возможность не предоставил?

– Уже выслушал. И понял, что ты не только из-за возможной прослушки психанула. Ты сразу её раскусила. Я, кстати, постарался кухонный стол зашкурить и отполировать, и обои в одном углу переклеил, Игорёк разрисовал.

– Твоего племянника Игорь зовут? – я поморщилась, поскольку со времён моего детства не люблю это имя.

– Да.

– Что на претензии ответил?

– Сказал, что в семье всем рулишь ты, я на положении примака, и права голоса не имею. Выслушал ещё массу интересного о себе. Если честно, после всего услышанного, хотел тебя попросить купить ей квартиру в какой-нибудь глуши и отправить отсюда подальше. Она совсем без жилья осталась. Бабка наша умерла, дом наверняка без присмотра сгнил, да и не поедет она в деревню. А сожитель выгнал её. Но ты лучший вариант предложила, особенно для Игорька. Здесь лучше мальчишке помочь смогут. Школа уж больно хороша.

– Не особо я верю, что этот вариант ей понравится, но хочу дать шанс начать что-то в своей жизни исправлять. Только делать это она должна начать сама. Именно сама. Это обязательное условие. У неё не тот уровень развития, чтобы бездельницей быть. Ты меня понимаешь?

– Очень хорошо понимаю, Алин. И полностью с тобой согласен.

– Чёрт. Правда что ли? – я неверяще уставилась на Димку. – Ты на полном серьезе поддерживаешь моё решение?

– Алин, а ты ожидала, что я вместе с ней раскручивать тебя на деньги начну? Так что ли? Считала, что раз она моя родственница, то я не вижу её недостатков? Вижу. И согласен, что её надо заставить и работать, и с Игорьком больше заниматься. А то у него развитие на уровне семилетнего ребёнка, а то и меньше, причём абсолютно невоспитанного. Он читать не умеет. Лишь по складам. Представляешь?

– Ему двенадцать?

– Через пару месяцев будет.

– Понятно. Я рада, что мы нашли консенсус. Кстати, как дела у тебя?

– Стал стажёром адвоката. Причём в такой коллегии, что и не ожидал. Асы работают, зубры, можно сказать. Обещали после года стажировки помочь самому адвокатом стать. Так что я на пути к профессии, Алин. Но немного подождать придётся.

– Нам торопиться некуда, Дим. Главное, что ты делом наконец занялся. Я очень рада. А сегодня тогда почему не на работе?

– Отпросился. Договорился, что потом отработаю. Тебя ждал. Хотелось по нормальному поговорить.

– Можно было бы отметить начало твоей новой трудовой деятельности, но я столько пила последнее время, что это уже перебор будет. Извини.

– Можно чаем отметить. Я торт твой любимый купил и печенье швейцарское. Ты, кстати, как в Питер слетала? Как там погода?

– А я ее видела эту погоду? – сразу нашлась я, поскольку понятия не имела, какая была погода в Питере. – Из аэропорта в машину, потом в офис, потом встречи, переговоры, потом на три часа в гостиницу прикрыть глаза, и снова: машина, аэропорт. Хорошо хоть босс на сегодня отпустил. Сначала вроде договорились, что в офис бумаги привезу, а потом ребят прислал в аэропорту их у меня забрать, и отпустил отсыпаться. Но от чая с тортом не откажусь. Пошли.

Мы сидели на кухне и пили чай. И мне было как-то так спокойно и хорошо, что я положила голову на руки и отрубилась.

Проснулась от того, что Димка на руках несёт меня в спальню. Обняла его за шею и сонно чмокнула в щеку, прошептав: «спасибо, родной».

Он уложил меня на кровать, укрыл и, ласково выдохнув: «Спи, любимая», ушёл.

***

После этого несколько месяцев на семейном фронте у меня всё было спокойно, а вот на работе босс упрямо пытался разломать мою раковину, в которую я уползла.

Сначала в дело были пущены уговоры, потом через какое-то время начались подколы на рабочие темы и претензии, что мой вид не даёт ему полноценно работать, когда не помогло и это, босс начал вызывать к нам Свету и демонстративно с ней у меня на глазах флиртовать и делать пошлые комплименты. Света краснела, бледнела, ей было неловко и жутко передо мной неудобно, но противоречить боссу она не смела.

Сначала я пыталась это демонстративно не замечать, но в один из дней, когда босс начал юбку ей при мне задирать, я не выдержала и спросила, не хочет ли он, чтобы я пошла прогулялась? И получила наглый ответ, что да, было бы неплохо мне на часик пройтись, например, по магазинам.

Я ответила, что не вопрос, я с удовольствием воспользуюсь его любезным предложением и ушла.

Вернулась я через час пятнадцать. Света сидела в приемной и не смела на меня поднять взгляд. Я подошла к ней и негромко проговорила:

– Свет, у меня к тебе ни малейших претензий, если что. Все люди взрослые. Но вот если он настаивает на чём-то против твоей воли, дай знать.

– Алина Викторовна, мне жутко неловко, но отказывать Виктору Владимировичу я не могу и не буду.

– Свет, если принуждения нет, то всё хорошо. Я даже за. С боссом намного приятнее работать, когда он доволен. Так что не переживай.

– Вы правда не сердитесь на меня за это? Я ведь не провоцировала.

– Светочка, ни одной минуты. Всё хорошо. Доложи ему, что я пришла.

Света нажала на селектор:

– Виктор Владимирович, Алина Викторовна пришла.

– И что нужно от меня? – последовал резкий ответ. – Открыть ей дверь как швейцару? У неё так много покупок, что она сама не в состоянии её открыть?

– У неё нет покупок, Виктор Владимирович, – испуганно пролепетала Света, понимая, что сейчас может разразиться гроза.

– Тогда в чём для неё проблема открыть дверь?

– Проблем нет, Виктор Владимирович.

– Тогда я не понял в чём вопрос.

– И вопросов нет, я лишь по её просьбе доложила.

– Молодец, – проговорил босс и отключился.

Света облегчённо вздохнула, радуясь, что гроза прошла стороной.

А я зашла в кабинет.

– Ну наконец-то, а я уж думал, что швейцаром мне всё же побыть придётся, поскольку их Величество ручки о дверь марать не желает, – прокомментировал он моё появление.

– Босс, Ваши шутки не кажутся мне ни остроумными, ни весёлыми, уж извините.

Я прошла к своему столу и села в кресло.

– А это не шутка, это абсолютное непонимание ситуации. Я, видимо, пропустил что-то в правилах этикета. Когда вышло последнее обновление, по которому изменились правила вхождения в свой кабинет?

– О Вашем приходе мне Света тоже докладывает, – я понимала, он ищет повод для конфликта и не хотела его давать.

– Заранее, и я не прошу о том доложить у двери.

– Вас раздражает, босс, как я себя веду, давайте Вы выселите меня отсюда?

Сказала я это зря, поскольку на мою голову тут же, как из рога изобилия, посыпались претензии в желании разбазаривать деньги фирмы, нежелании налаживать с ним коммуникативные связи, в целенаправленном и злостном игнорировании правил командного духа, в желании обособиться, вести неконтролируемую деятельность и прочее.

Пока он разглагольствовал, он встал, распахнул настежь дверь в комнату отдыха, зашёл туда, у меня на глазах, поскольку располагалась она напротив моего стола, налил себе в стакан воды из кулера и вышел, оставив её открытой. Через секунду я поняла зачем он это сделал. Прямо напротив двери в комнате отдыха стояло огромное кресло на котором валялись женские трусики. Причём измятые и явно влажные.

Это была откровенная демонстрация и попытка вывести на скандал. Ему было надо, чтобы я психанула и начала предъявлять претензии, и вот тогда он меня расколет.

Теперь я даже не сомневалась, что вообще никакого секса час назад меж ними не было. Вот когда-то раньше, возможно и был, но не сегодня точно. Сегодня, скорее всего, после моего ухода Света получила вопрос в лоб, хочет ли премию, после чего ей было предложено оставить так свои трусы и выйти без них в приёмную, и лишь из-за этого она ощущала крайний дискомфорт и смущение при нашем разговоре. Потому что не мог так злиться мужчина, только что испытавший оргазм. Вот не мог и всё.

Если честно, меня понимание ситуации, даже расстроило. Я вовсе не хотела, чтобы босс не имел ни с кем сексуальных связей. Я абсолютно не ревновала его и была уверена, что любовницы, причём возможно и не одна, у него точно есть. И на Свету бы я закрыла глаза, и сама бы прикрывать их отношения стала, не допуская огласки. Неприятно резануло, что он её на моих глазах позорить стал. Но на это и был расчёт. Если не приревную, то хотя бы за неё вступлюсь, и во время скандала он меня расколет.

Гениальный мужик. О чём я ему тут же и сообщила:

– Гениальный план, босс. Просто гениальный, но топорное исполнение. Уж извините меня. Профессионалу Вашего уровня так подставляться не пристало. Столь явно бросающиеся в глаза улики по определению свидетельствуют об инсценировке. И к тому же Вам в голову не пришло, что участвуя в этой инсценировке Света теперь будет уверена, что я точно Ваша любовница, с которой у Вас временные сложности? Вот зачем меня так подставлять? Что плохого я Вам сделала?

– Ты сводишь меня с ума, Алин, – он подошёл к моему столу, опёрся о него руками и поймал мой взгляд, продолжая говорить: – Своим отношением сводишь! Не могу я так! Не могу! Понимаешь? Вот почему ты закрылась? Чем я так обидел тебя, что ты дистанцировалась и холодна как лёд? Я готов терпеть от тебя любые закидоны, но лишь не такое отношение. Мне физически плохо от него. Я не могу работать. Я вообще ничего не могу, кроме как думать о том, каким чёртовым способом это можно хоть как-то изменить.

Он это сказал с таким энергетическим посылом, что меня проняло.

Я прижала руки к вискам, выдохнула: «Извините, босс», зажмурилась, и по щекам у меня потекли слёзы.

Он моментально обошёл мой стол, рывком вытащил меня из кресла и подхватил на руки, крепко прижав к себе зашептал: «Ну что ты. Успокойся, девочка моя любимая, успокойся. Раз-два-три, ни у кого ничего не боли. Всё хорошо. Успокойся, моя маленькая». Потом сам сел в кресло и усадил меня на колени, продолжая крепко прижимать к себе и шептать мне на ухо мою детскую считалку.

– Я не могу, не могу, босс, – всхлипывая, мотала я головой.

– Почему? Тебе страшно, что обижу?

– Вы не можете меня не презирать теперь, – наконец выдохнула я. Он добился всё-таки моей откровенности.

– За что, глупенькая? За то, что какой-то подонок и педофил в детстве тебя голую щупал? И вот что с того? Ты прям социальный статус что ли от этого потеряла? Ну щупал, врач вон тоже всех щупает. В роддоме так вообще всех и щупают, и по попе новорожденных шлепают, чтоб заорали. И что? Это лишь опыт, Алинка. Правда сообразить не могу для чего тебе-то он нужен был, особенно в таком возрасте, но давай предположим, чтобы как всегда, сделать сильнее, заставить переступить через что-то. Хотя бы через те же пуританские догмы твоей семьи преступить. Не стала ты хуже от этого, вот поверь мне, не стала. И право на уважение не потеряла. Это вообще глупый стереотип, что женщина лишь нетронутая ценность имеет. Любая имеет, это не показатель. Хотя, что греха таить, для меня очень долго это показателем было, очень значимым показателем, но это пока тебя не встретил. Ты другая, и в твоём случае это ничего не значит абсолютно. И может это всё случилось, именно для того, чтобы это доказать, и тебе, и мне.

Вот если бы он не сказал, что ценил до этого девственность, я бы не поверила ему, и вряд ли бы смогла снять эту стену, что установила между нами. Но он был честен. Предельно честен. И это меня подкупило.

– Ты не представляешь, как мне паршиво внутри, – тихо выдохнула я.

Вместо ответа он взял мои руки и начал их нежно целовать. Как он почувствовал, что любой другой поцелуй я трактую, как подтверждение моей доступности, и это будет поводом вновь закрыться, я не знаю, но почувствовал как-то. Видно действительно интуиция работала у него идеально.

Через некоторое время я тихо спросила:

– Зачем ты так со Светой?

– Машину она хочет новую, а денег нет. Некоторое время назад пришла просить типа в долг. Я сказал, что если поможет в одном деле, получит всю сумму в качестве премии. Она согласилась.

– Она была твоей любовницей?

– Нет, конечно. У неё ребёнок, – начал он и тут же осёкся.

– Я поняла. Твои любовницы должны быть чисты и невинны, – поморщилась я.

– Если честно, то ты права, для моих любовниц, девственность была обязательным условием, а вот с моральной чистотой всё было сложнее, мне предлагали познакомиться с теми, кто обращался в определённые структуры, намереваясь начать торговать своим телом. Я заключал что-то вроде контракта на моих условиях с теми, кто нравился, если они соглашались, конечно. Но отказа не встретил ни разу, если честно. Как-то так.

– Круто, босс. А потом, что с ними было?

– Если все мои условия выполнялись, то когда мне надоедало, она получала квартиру и небольшой стартовый капитал. Дальше её судьба меня не интересовала. Могла пойти учиться, могла найти работу, могла вернуться к тем, от кого её забрал. Выбор был за ней.

– А если условия не выполнялись?

– Вот тут она без вариантов возвращалась в ту структуру, откуда попала ко мне.

– Такое было?

– Да, пару раз.

– Ты жёсткий диктатор и ещё циник.

– Что есть, то есть.

– Скажи, тебя не напрягало, что ты их покупаешь?

– Наоборот. Никаких обязательств. За полчаса-час предупредил, что подъеду, и тебя встречает милая красотка, готовая исполнить любую прихоть. Поди плохо? А когда надоело, поменял.

– И какие были прихоти?

– Разные, Алин. Мне нравилось экспериментировать, но без садизма. Они знали, что отказ чреват расторжением контракта, поэтому не отказывали, но это издержки их профессии.

– Какой был самый необычный эксперимент?

– Самый необычный? – переспросил задумчиво он. – Не знаю. Не особо они и необычными были. Мог вибратор заставить использовать, чтобы сама сильно возбудилась, пока минет делает. Мог наручниками пристегнуть во время секса. Или велеть одежду какую-нибудь сексуальную надеть. Не особо необычно вроде, но ощущения более разнообразные. Позы опять же разные, Камасутра в помощь. Ой, вспомнил, самое необычное было, что одна из них умела танцевать танец живота.

Я образно представила картинку, когда он сидит и задумчиво курит в кресле, а красавица, одетая в восточный костюм, изгибается перед ним в танце, качая бёдрами и играя мышцами живота.

– И обладая такими талантами, она ещё и девственна при этом была? – не смогла я сдержать ироничной усмешки. – Босс, тебя должно быть развели, сделав девочке гименопластику.

– Нет, Алин. В этот бизнес такие люди играют, что там так не рискуют. И потом их всех мой доктор осматривал до того, анализы делал. Там всё по-честному. Просто, если девочка более выгодный контракт заключить хочет, ей дают возможность чему-то дополнительно научиться. Эта захотела освоить танцы. Было прикольно. Ну и контракт был дороже соответственно и с ней, и с фирмой.

– Ты хочешь намекнуть, что их воспитывают как гейш?

– Таким никто не заморачивается, конечно. Лишь то, что быстро можно освоить, месяц-два. Основы этикета, чтобы вывести в люди было не стыдно, умение минет хорошо делать, а у кого способности есть, тем же танцам или пению предлагают научить. Мне одну всё навязывали, мол, петь хорошо умеет, я говорю для меня это не плюс, а минус. Они согласились на скидку, но мне она внешне не понравилась.

– Босс, мне это рынок работорговли напоминает.

– Прекрати. Всё по обоюдному желанию. Все совершеннолетние. Просто специфика работы древняя. А так любого наемного рабочего на собеседовании можно рабом проходящим осмотр представить. Не умеете водить машину – до свидания, высшего образования нет – Вы нам тоже не подходите, следующий. Да и не держал я никого. Не нравится, расторгай контракт и уходи, лишь вознаграждения за работу не получишь и всё. Какое рабство?

– За что двоих выгнал?

– Одна решила со мной в шпионов поиграть, я сразу предупредил, что не разрешаю выходить с моей территории без моего разрешения и выделенного мною под конкретную прогулку сопровождения. Никто не следит, уйти можно. Есть лишь камеры при входе. Вот она и ушла погулять, вроде как переодевшись и незаметно, оставив при себе телефон, если я вдруг позвоню. А там GPS трекер. Спросил, где была. Соврала, расстались. Вторая через какое-то время права качать начала и капризничать. Это я тоже не люблю. Раз предупредил, два, на третий вернул, поскольку плачу деньги не за свою головную боль. Больше такого не было. Думаю, девушек предупреждать организаторы стали о моём непростом характере. Хотя вру… Был один раз, когда ушла без спроса девчонка и не только ушла, но и с карточки с которой еду и какие-то шмотки могла себе заказывать сняла достаточно большую сумму. Но эта сама даже без вопросов призналась и рыдала, что срочно деньги матери на операцию потребовались, а я в командировке был. Я проверил, всё так и было. Дал возможность реабилитироваться.

– Как?

– Во-первых содержание урезал, раз она за раз столько израсходовала, во-вторых, поиграл с ней более жёстко, заставляя как мальчишек навытяжку стоять. Она после моего звонка не одеваться и краситься шла, а раздевалась, включала телефон на запись картинки и посреди комнаты так стояла, пока я не приеду и не скомандую «вольно», отсмотрев предварительно на промотке запись.

– И что с записями делал?

– Стирал, конечно.

– И долго ты её так мучил?

– Да не особо. Раза три. Потом надоело. Сказал, что простил. Она была очень благодарна.

– Сколько украла у тебя?

– Примерно две твоих зарплаты.

– Это ты столько любовницам в месяц позволяешь тратить?

– Нет, оговоренная сумма намного меньше твоей зарплаты, она в овердрафт залезла, он был подключен и не лимитирован. Поэтому получилось именно так. Но может и к лучшему. Женщине жизнь спасли. Эта дурочка позвонить побоялась, подумала вдруг я не разрешу и карточку заблокирую. Позвонила бы, вообще бы наказывать не стал.

– И какие квартиры ты даришь им по итогу? – иронично осведомилась я, ожидая, что босс охладит моё любопытство какой-нибудь фразочкой, что заглядывать в чужой карман неэтично.

Однако он ответил по-честному:

– Обычно достаточно скромные. Однушка в спальном районе, новостройка с типовым ремонтом, и денег на счёт около миллиона кладу, и ещё к ним никаких претензий от организаторов. Этого достаточно, чтобы выйти из системы и начать жить с чистого листа, не увязнув во всём этом по уши. Воспользуются – прекрасно, нет, так нет. Эти условия я озвучиваю сразу. Примерно за полгода работы это не так уж и мало, я правда, год озвучиваю, но обычно надоедают раньше. Мне попадались девочки, которые это предложение очень для себя заманчивым считали, или же я таких отбирал. По итогу лишь одной более хорошую квартиру и ещё машину подарил, и денег больше, но она единственная дольше года со мной была. И уходить не хотела.

– Почему расстался с ней?

– Честно? Почувствовал, что она сильно привязываться начала, и решил, что не дело это. Хорошая девочка, но не моя и моей не станет. Так зачем голову морочить и давать какие-то надежды? Хотя мне комфортно было с ней, и мысль была: постоянной любовницей сделать, но девочке семья нужна, дети, а не круглосуточное ожидание телефонного звонка. Я же мог когда угодно заявиться.

– Отслеживаешь сейчас?

– Плотно нет. Лишь знаю, что в институт поступила, учится. Причём на бюджет. Надеюсь, всё хорошо у неё будет.

– Хороший ты человек, босс. Хотя циник конечно жуткий. Слушай, можешь сделать как-нибудь так, чтобы Света не чувствовала себя униженной?

– Неужели это большое унижение в юбке без трусов посидеть и машину за это получить? Хочешь разрулить ситуацию, иди в пакетик непрозрачный сложи и ей передай. Мол зашла, увидела чью-то вещь, утилизируйте Светочка, пожалуйста. Она поймёт, что я получил то, что хотел. Ты в курсе. При этом обошлось всё без скандала, чего она однозначно боялась. Ты всё решила замять. И она может привести себя в порядок.

– А она готова была, что я ей юбку задирать буду, проверяя наличие трусов что ли?

– Скажем так, она опасалась этого. Её очень напрягло моё требование остаться без них.

– Ты же знал, что я не буду это делать. Зачем потребовал?

– Мне надо было, чтобы ей было неловко и даже стыдно при разговоре с тобой. Ты настрой считываешь на раз. Хотел чтобы если не приревнуешь, то хотя бы бросилась защищать и ругаться. Именно поэтому демонстрация и была столь явной.

– Я так и подумала. Ладно, пошла приведу себя в порядок, умоюсь, накрашусь, потом отдам ей её вещичку. Слушай, а ты ей что ли зарплату маленькую платишь, раз она не может даже машину себе купить? Это чревато босс, личным секретаршам нельзя мало платить.

– Я ей много плачу, но у неё мама-инвалид и ребёнок-инвалид. Мужа нет. Сиделки, реабилитации, лекарства. Да и ей видимо иногда расслабиться хочется и на себе она не экономит. И правильно делает. Но в связи с этим денег у неё всегда в обрез. И приходится мне ещё материальную помощь периодически ей подкидывать. Машина у неё есть, но большая, ребёнка или маму отвезти куда надо. Но вот захотелось ей маленькую иметь. У подруги увидела мини купер, и жизнь не мила стала без него. Пришла с глазами кота из Шрека, мол, Виктор Владимирович, дайте беспроцентный кредит. Умираю, как хочу такую маленькую машинку. А так как секретарш надо баловать, то я ей предложил то, что предложил.

– Откуда ты всё это знаешь? Она никогда никому в офисе не рассказывала о семейных проблемах, да и на месте постоянно.

– Алин, я за это её и держу, что все семейные проблемы умеет решать деньгами, а не отсутствием на рабочем месте, а так же язык за зубами хорошо держит. И я уверен, что никто и никогда никаких подробностей ни о тебе, ни обо мне не узнает даже намёком.

– Ценный она сотрудник.

– Я других не держу, – усмехнулся босс.

Я умылась, накрасилась и с небольшим непрозрачным пакетом в руках вышла в приёмную. Положила его Свете сбоку на стол и тихо проговорила:

– Светочка, уберите это, пожалуйста.

Она явно поняла, что там, и быстро спрятала пакет, после чего, нервно сглотнув, с трудом выдавила:

– Алина Викторовна, Вы ничего не хотите мне сказать?

Щеки её при этом пылали.

– Хочу, – мягко проговорила я, – что излишняя демонстративность это явное свидетельство инсценировки. Поэтому расслабься. Я всё поняла.

– А Виктор Владимирович знает об этом?

Её прямой вопрос показал мне, что мои откровения она ему в обязательном порядке сообщит и не хочет этим подставить меня.

– Знает, – кивнула я. – Сказал, что я чертовски умна и пообещал премию. Это проверка была. Ему хотелось мою реакцию увидеть. К тебе ни малейших претензий. Ни у него, ни у меня.

– Если так, то я очень рада. Я очень не хотела бы, чтобы Вы претензии ко мне имели. Мне очень комфортно работать с Вами, Алина Викторовна, и я ценю Ваше доброе отношение, – проговорила Света и улыбнулась.

И в этот самый момент я поняла, какая это удача, что именно её держит мой босс у себя в приёмной, поскольку ни одного намёка на наши с ним отношения не прозвучало. Выдержанная, спокойная и, несмотря на свою тяжелую ситуацию, очень доброжелательная. Я более внимательным взглядом взглянула на неё и поняла, что вот именно ей посоветовать хоть что-то не могу. Её ситуация это отработка прошлых её косяков, она их знает, и наиболее оптимальным для себя образом несёт «свой крест», и очень благодарна нашему боссу, что он ей повстречался на пути и смог максимально облегчить её испытание. Как говорят врачи «вылечить невозможно, надо смириться и найти наиболее комфортный способ жить в таком состоянии», она нашла.

Я вернулась в кабинет. И в это время у меня зазвонил телефон.

– Да, Дим, слушаю, – увидев высветившийся телефон мужа проговорила я.

– Алин, у меня проблема. Даже не знаю, как поступить. Соня на пришла в школу за Игорем. Мне позвонили. Телефон был мой указан на всякий случай. Я приехал, забрал, отвёл домой, а там Сонина записка, что она устала и уезжает навсегда. Типа прости-прощай и присмотри за племянником, а если не можешь, в детский дом сдай. Я ей ещё как дурак денег перед этим дал, чтобы Игорьку и себе одежду новую купила. Вот она всё забрала и сбежала. Сижу сейчас с ним в общежитии, что делать не знаю.

– Поняла. Через какое-то время перезвоню. Ладно?

– Да, конечно. Буду ждать.

Я отключила телефон, повернулась к боссу:

– Вопрос: есть выход на хороший психоневрологический интернат для детей?

– Что случилось?

– Сестра мужа сбежала, бросив ребёнка. Он психически неполноценен. Не хочу подключать полицию и всё по правилам оформлять. Хочу решить вопрос с меньшей психологической травмой для ребёнка.

– Ты уверена, что твой Димка согласится его туда отдать?

– Босс, я не могу находиться рядом с этим ребёнком. Я свихнусь. Он и Кота моего прикончит и меня доведёт до сумасшествия. Нет, Димка, конечно, может бросить меня и посвятить ему жизнь, право его. Но вот свою жизнь посвящать отработке не моей кармы я не хочу.

– Он совсем умственно отсталый?

– Точного диагноза не знаю, но парень в двенадцать лет рисует на столах и обоях в гостях, и читает лишь по складам. Общается на уровне пятилетнего ребёнка. Кот мой забрался на самый высокий шкаф от него. И по моим оценкам всё бесперспективно там. Так что смысла угробить на него свою жизнь не вижу. Вот сестра Димы должна была, это её карма, а мы нет.

– Можешь десять минут помолчать? – спросил меня босс, я ответила, что без проблем, и он взялся за телефон.

Через пару секунд по громкой связи я услышала голос Дмитрия:

– Здравствуйте, Виктор Владимирович.

– Дмитрий, приветствую! Не подскажешь, что с Алиной? Она после твоего звонка ушла из моего кабинета без объяснения причин. Мне надо ждать, что она очередной раз сбежит и напьётся?

– Не знаю, Виктор Владимирович. У нас проблема достаточно серьёзная, и выхода я пока не вижу. Она, видимо, тоже. Сестра моя бросила сына и сбежала. Парень сейчас со мной. В интернат или дет.дом я его по определению сдать не смогу. Сам когда-то избежал подобной участи, поэтому для меня это не вариант в принципе. Но и Алина с этим ребёнком рядом жить не сможет. Она вообще детей не жалует, а этот доведёт её через пару минут. Он очень плохо управляем. Развестись и уйти от Алины для меня смерти подобно, Вы знаете. Поэтому тупик какой-то. Хотя, знаете, мне идея в голову пришла. Вот пока это всё говорил, пришла. Я предложу ей вариант гостевого брака. Я буду жить в общежитии с племянником, а к ней приходить, когда он в школе будет или на занятиях каких-нибудь. Мне главное хоть иногда её видеть.

– Понял. Ладно. Это не катастрофа. Вы люди взрослые, разберётесь. Главное, объясни ей всё спокойно и без ультиматумов. Она их не любит. И если опять куда-то исчезнет, свяжись со мной.

– Понял, Виктор Владимирович. Спасибо Вам.

Босс отключил телефон, внимательно посмотрел на меня, потом спросил:

– Ну и что делать будешь?

– Спасибо, что позвонил ему. Расклад несколько изменился. Общежитие не вариант. Это сестра там должна была его жить, но не он. Сейчас найду себе какое-нибудь жилье, где меня с Котом примут, и скажу, чтобы к нам возвращался. Потом в помощь найму ему какую-нибудь сиделку или воспитательницу…

– Ко мне в гостевой дом хочешь?

– Нет, не вариант. Твоя мама будет нервничать, да и я буду чувствовать себя не в своей тарелке. Я люблю, когда всё по моим правилам и подстраиваться мне ни под кого не надо. Так что исключено.

– Подожди, ты говорила, что котов любишь именно потому, что подстраиваться любишь, а не командовать.

– Босс, я не подстраиваюсь под Кота. Мы не мешаем друг другу. Понимаешь? Он не навязчив, он видит какое у меня настроение… Это сложно объяснить. Но если коротко, то у тебя я не хочу устанавливать свои порядки, это не мой дом. И жить по твоим порядкам не хочу. Я хочу своё место, где устрою всё так, чтобы мне было комфортно, и при этом командовать никем мне будет не нужно. Я научилась это делать, конечно, но не люблю.

– Так, я знаю такое место. Типа гостиницы с обслуживанием и питанием. Тебя примут с котом. Поехали, соберёшь шмотки, кота, и отвезу тебя туда.

– Дорого?

– Для тебя бесплатно.

– Не поеду.

– Хорошо, вычту из зарплаты. Поехали.

Через два часа мы были на месте. Я перед этим отзвонилась Димке, сказала, чтобы он домой возвращался. И гостиную переделал под комнату Игорю. Он попытался протестовать, мол не хочет меня из дома выгонять, и лучше он в общежитии жить будет, но вот тут я железным тоном сказала, что будет именно так, а не иначе. И он предпочёл не спорить.

Гостиница оказалась никакой не гостиницей. Этаж элитного жилого дома с отдельным выходом и даже бассейном. Вся обслуга обращалась к боссу по имени отчеству, и я сначала подумала, что это его квартира. Хотела возмутиться, но тут мне начали показывать комнаты и по девственной чистоте и отсутствию хоть каких-то вещей я поняла, что ошиблась. Босс здесь не жил.

Пока выгружали мои вещи, босс познакомил меня с Ниной, милой женщиной лет сорока пяти, дал номер ее телефона и сообщил, что это администратор и по любой проблеме я могу обращаться к ней круглосуточно, потом при ней сказал, что могу здесь быть полновластной хозяйкой, и он надеется, что мне тут понравится, а если вдруг что-то перестанет нравится, то чтобы немедленно связывалась с ним. Нина тут же заверила его, что они все приложат максимум усилий, чтобы мне всё понравилось, и он отбыл.

А мы с Котом в сопровождении Нины пошли обходить мои новые владения на ближайшее время.

Здесь была огромная гостиная с большущим балконом больше похожим на террасу с одной стороны и выходом в зимний сад с другой стороны, рядом ещё одна из которой шёл переход в зону спа с джакузи походившей на маленький бассейн, и это в дополнению к бассейну, который я видела внизу. Рядом была спальня с огромной кроватью. Чуть дальше ещё две: одна с двуспальной кроватью, другая с односпальной и туалетным столиком с трюмо и сбоку проход к холлу, откуда мы начали осмотр, и ещё разветвления одно из которых вело к огромной гардеробной комнате и комнате походившей на массажный или косметологические салон с массажным столом, креслом для педикюра и прочим оборудованием, потом мы вышли к ещё одной гостиной и ещё двум смежным комнатам как спальня и небольшая комната отдыха. К каждой спальне прилагалась ванная комната.

– Пожалуй, обитать я буду здесь, – я указала Нине на последние из осмотренных комнат. – Распорядитесь вещи мои принести сюда. И ещё вопрос там по коридору, где проход из холла и спален есть ещё ответвление, это выход на запасную лестницу?

– Нет, там комнаты хозяина, он не любит, когда туда ходят, поэтому я не стала Вам их показывать. Но если хотите, покажу. Они не запираются.

После этих слов на меня нахлынуло понимание, куда босс меня привёз. Это был его «гарем» так сказать. Правда на одну лишь наложницу, но поскольку сменялись они частенько, всё равно «гарем».

Сначала хотела позвонить ему и возмутиться, потом подумала: какая разница, поживу пару недель, потом найду что-то лучшее и съеду.

Однако оказалось, что босс привёз меня в на редкость удобное место, и уезжать мне расхотелось. Меня кормили, периодически предлагали сделать прямо тут же все косметологические процедуры. Я могла плавать в бассейне или нежится в джакузи. При этом босс сюда не приезжал и даже не намекал, что хотел бы приехать. Уезжала и приезжала я, когда захочу, лишь с охраной, конечно. Но я за последнее время так к ней привыкла, что меня она перестала раздражать.

***

С Димкой я встречалась по выходным, когда Игоря он отводил в какой-то развивающий центр. От услуг няни или воспитательницы он отказался. Сказал, должен сам найти подход к племяннику и научиться с ним сосуществовать. Я не протестовала. Сам так сам.

Мы пили чай, разговаривали на отвлеченные темы и неплохо проводили время. Так что по итогу всё сложилось достаточно хорошо.