Тесселис

Предисловие

Пишу предисловие, дорогие читатели, чисто "для очистки совести". Не очень уверен, что его кто-то прочёт😏 Но всё же:

Данное писево родилось случайно, хоть и обдумано довольно скурпулёзно. Имеет перспективу к написанию… или нет. Это зависит от вас, читатели. Первая книга (в три десятка глав) будет написана в любом случае. А вот что дальше — посмотрим на читателей. Вот, как-то так.

как-то такой старина Киберъ Рассвет

1. Мир за дверью

Стук закрытой за мной двери приюта наложились на какой-то странный грохот. Грохотать, конечно, мог омнибус, или цверги затеяли “дорожные работы”, или… Много что могло быть “или”, всё же улица Камулодуна — не самое тихое и спокойное место.

Только время, когда я покидал приют, было утреннее. Розовый рассвет только-только окрасил стальные крыши Камулодуна нежным цветом. И улица была практически пуста, некому грохотать. А самое главное — источником грохота, похоже, была моя собственная голова. В глазах потемнело, стало дурно, улица закружилась… Но, ухватившись за столб я, устоял на ногах и замотал головой. Последствия грохота были не только и не столько в дурном самочувствии…

Возникало ощущение, что на меня оказал воздействие магер, о которых в приюте мы только читали. В голове калейдоскопом вращались не просто мысли — связные воспоминания. Воспоминания о том, чего со мной не было и не могло быть! Совершенно бредовые, но такие яркие…

Но даже если я стал жертвой эксперимента (или шутки) магера — сделать я, сирота, только покинувший Третий Городской Приют Камелудуна, ничего с этим не могу. Даже полисменов в округе нет. Да и есть сомнения, что полиция поможет с магером, хотя вроде и должна… Но полисменов не было, а мне было откровенно плохо. Так что оттолкнувшись от столба, я рванул к лавке, упал на неё животом и смог усесться. Хотелось лечь, но последнего приличный человек на улицах Камулодуна не может себе позволить! Но даже сидя я задремал — очень уж было дурно, муторно, голова болела, и сильная слабость…

Глаза я открыл от уличного шума. По тротуарам цверги, люди, редкие сиды, по проезжей части — проехал пузатый омнибус, да и личные экипажи проезжали. Но смотрел я на уличное движение совершенно отстраненным взглядом: я думал. Мысли мои были полностью философического толка: кто я? И, в то же время — вполне практического. Потому что после эксперимента магера (колдовства не бывает! — толкнулась совершенно дурацкая, отрицающая реальность мысль) я уже и не знал, кем себя считать. Какой-то воображаемый тип, из воображаемого Мира, причём кусками, но при этом — связанными, был в моей памяти! Точнее — память, а ещё точнее — часть памяти этого типа. Наверное — к счастью, что часть, а то глаза бы открыл не я, а он. А так — ни имени, ни воспоминаний о друзьях-знакомых. Довольно дурацкая у этого воображаемого типа была жизнь, но насколько насыщенная знаниями!

И вот непонятно, что делать. Вроде как к полисмену обращаться, или даже к медикам. Только денег на медиков у меня нет: Камулодун сирот не бросал, давал образование, даже профессию и место жизни, в многоквартирном доходном доме. Комната, оплаченная на пять лет…

На последнем я забеспокоился — а не украл ли кто-нибудь документы и ключ? Ценность, конечно, невелика — вот только у меня, кроме аттестата и комнатки, ну и костюма на мне — ничего больше и нет. И будущее связано только с аттестатом, бесплатно его не выдадут, а без него только в чернорабочие и получится идти. На еду хватит, но разве что на еду.

Да и были бы деньги, призадумался я. Вот обращусь я к медикам, к полисменам, расскажу, что вот тут помню, тут не помню. И тут перед воображением замаячил Бедлам — городская лечебница для сумасшедших. Кстати многие из них, судя по слухам и прочитанному, как раз и были последствиями действий магеров. Или заслуженно: воры, разбойники. Или случайно, а то и вообще — жертвы преступных действий магера.

И описывался Бедлам как страшное место, смерть после которого — облегчение. Да и само по себе ограничение свободы страшит (хотя и понимаю, что оправданно во многих случаях). В общем, первоначальная идея просить о помощи пропала. И, кстати, не без влияния кусков памяти воображаемого типа: там о лечебницах душевнобольных были вещи похлеще, всякая “Карательная Псехиратрия” или что-то такое.

С трудом справился с ужасами воображаемых воспоминаний, проверил карман сюртука и с облегчением выдохнул: и выданный директором Приюта ключ, и выданный чиновником Департамента Образования аттестат были при мне. После этого проверил боковой карман — там были деньги, “на обзаведение”. Немного, но на первое время на еду — ой как не помешает. На дорогу тратиться мне не нужно — от края до края Камулодуна пешком часа полтора, два от силы. Это не монструозные города из воображаемой памяти, от края до края которых идти сутки. И что страшные миллионы там едят? Подавил в себе всплывшие из воображаемой памяти пояснения — не до них. И поднялся, направившись по направлению к доходному дому. Расположен он был недалеко от приюта, а мне надо посидеть и подумать, что мне дальше делать. Есть некоторая надежда, что шутка магера мне не слишком навредила. А воображаемые воспоминания… Наверное, не самое страшное, да и забавны они местами. А местами — интересны, хоть и непристойны совершенно!

Но, в любом случае, разбираться с этим лучше в комнате, которая станет моим жильём на ближайшие годы.

Так что направился я по улице, с опасением ожидая приступа дурноты. Но, к счастью, чувствовал я себя прекрасно и до доходного дома дошёл без происшествий. Был он многоэтажен, целых шесть этажей, но не дорог: ни охраны, ни консьержа. Что и нормально — городское жильё, где жили служащие низших званий, ну и такие “дети города”, как я. Выделенная мне комната, по счастью, находилась на третьем этаже: ни механического, ни мистического лифта многоэтажка не имела, а подниматься на шестой этаж довольно высоко.

Сама же комната была настолько казённой, что на секунду мне показалось, что я не покидал приюта. И вот-вот из-за двери (ведущей, как выяснилось позже, в уборную) покажется воспитатель и начнёт нудить. Но, как понятно, это только казалось: серое бельё на металлической кровати, строгие плафоны и отсутствие занавесок на окнах были просто слишком знакомы. Но вот уборная — порадовала, небольшая лохань-ванна и душевая лейка. Воображаемая память тут же подкинула множество роскошных устройств, используемых в уборной, но их тут явно не было.

А я присел на кровать, потом лёг и стал думать, и о том что со мной случилось, и о том, что мне дальше делать.

Выходило, что некий магер, которого я даже не видел, оказал на меня мистическое воздействие. Судя по всему — случайно, и патологических последствий этого воздействия не видно. Массивы ненастоящих воспоминаний, конечно, пугают. Но вроде бы, кроме момента мистического воздействия — и не вредят. Думаю я нормально, чувствую себя на удивление неплохо. А всякая воображаемая чехарда в памяти… Ну часть, особенно в смысле женщин — интересна. Только надо не вспоминать при людях, а то опозориться можно. Часть — интересна несколько в другом плане. Возможно, найдет практическое применение у инженера. Потому что про технические решения в кусках памяти я и не слышал, а механику изучал не только по занятиям, а и по приютской библиотеке.

А вообще, возможно ли, что воспоминания настоящие? Не знаю, очень уж бредовый, совершенно глупый Мир в них. Хотя — всяко возможно. Новый Раскол Мира? Не факт — если у меня память нового гостя-жителя Тесселиса, то раскол произошёл без появления нового региона. Но вообще — надо подумать и освежить в памяти всё, что помню именно Я. А то как бы и вправду в Бедлам не загреметь.

Стал я вспоминать историю Тесселиса — давали её нам хорошо и подробно, хотя из памяти (уже не знаю, воображаемой или нет) вылезали мысли про “все врут!” Когда появилась первая “гроздь Номов” — чёткого ответа не даёт никто. То, что все мы произошли с Терры (или Геи, или Земли) — утверждается точно. Но с разных, судя по всему, нам известному. Кроме того, Номы, составляющие Тесселис, не вполне соответствуют размерам и пропорциям мест прародины, откуда они… Тоже непонятно. То ли откололись, то ли мистически скопировались. Путешествовать по гипотетическому “Множеству Миров”, достоверно и подтверждено — не могут. Хотя слухи и “непроверенные мифы” о том, что магеры из сидов, атлов, да много кого ещё. Даже у цвергов или людей материка были легенды, приводимые в учебниках, но помеченные как “недостоверные”.

Но на текущий момент и уже более трёх тысяч лет на памяти живущих Тесселис таков, какой есть. Планета, состоящая из Номов, ограниченных “межмировым барьером” или “мистической энергией”. Что достоверно: Терра с которой мы все — не одна и та же. Тесселис больше Терры (или Терр), с которых мы пришли, не менее, чем в три раза, при этом — каждый Ном подчиняется законам мистики и механики так, как будто существует на Терре. Наш Ном — материк Париз или Британика. На Терре это архипелаг, но у нас он в три раза больше, чем на Терре, именно материк. И точно и достоверно известно, что с трёх разных Терр, потому что был Париз Сидов, Британика людей, ну и что-то Цвергов, о чём они никому не сообщали. И пользуются людским названием.

На данный момент самый преуспевающий и многочисленный вид — цверги. В результате войн сиды сократили раньше самых многочисленных людей до жалкой кучки, к нам на помощь пришли цверги, сидов победили. Но их осталось совсем мало, хотя после победы жителей холмов не изводили. Люди постепенно восстанавливают численность, уже не первый век. Что странно — на антропологии нам преподавали, что человек — самый плодовитый житель Тесселиса после карлов и гоблинов. Ну, из известных и хорошо изученных. Но тут преподаватель вопросы не одобрил и вместо ответов больно оттягал за ухо.

Номы на материке “Европа” населены разными видами, хотя люди преобладают. А три заокеанских материка, не говоря о россыпи островов в океанах — населены эфир знает кем. Даже надпись “тут живут драконы” на некартографированных Номах есть. И ведь живут, судя по всему, но к ним никто не суётся.

При этом, мистическая грань Номов ослаблена на суше и преодолима практически любым, с минимальной мистической чувствительностью. А вот над океанами — непреодолима никем, кроме сильнейших магеров. Или — механо-мистического устройства, сердца Воздушных Судов, раздирающего грань Номов. Как объяснил механик, суда на поверхности воды выгодны, экономичны, но их судьба — прибрежные районы. Активация на таких судах “генератора Рейсха”, раздирающего грань Нома, приводит к сильнейшему волнению вокруг. И если воздушные суда ограничиваются так называемой “болтанкой”, то наводные неизбежно тонут, разломанные разбушевавшимися волнами.

В сущности, выходит что обитатели материков (или небольших архипелагов, они даже сильнее) отрезаны друг от друга пеленой морских Номов. И, как писалось и цитировалось: “Тесселис для обычного обитателя Нома не существует. Он его никогда не покинет, а редкие диковины, добытые торговыми компаниями, появятся в его руках считанные разы, и их отсутствие никак не повлияет на его жизнь”.

И так и получалось. Например, для меня, всё время пребывания в Приюте. Есть Номы за пределом нашего, нет их — никак не влияло на мою жизнь. Про “диковины” можно и не говорить — не было их. Но даже огра, здоровенного обитателя севера европейского материка, я увидел первый и единственный раз полгода назад, посещая представительство Департамента Образования.

Но это — с материальной, механической точки зрения. А вот в ощущениях, или “с мистической” точки зрения — “ощущать” Большой Мир важно. Да и была у меня мечта (и, думаю, практически у каждого воспитанника Приюта) посмотреть на другие Номы. Несколько смешная мечта, если подумать: мы и свой Ном толком не видели-то, знали о нём только со слов преподавателей и редких выходов за пределы Приюта “по делам”. Ну и на экскурсии: в Мануфакторум Воздушных Судов, в Городской Ботанически Сад Камулодуна. То есть, уже с улыбкой отметил я для себя, мы не видели толком не то, что свой Ном, мы даже родной город не знали, кроме как по занятиям и книгам.

Хотя мечта — на то и мечта, стремиться надо к большему.

На этом я воспоминания о Мире, как он есть, прекратил. В общем — помню, противоречий или свойственных (согласно прочитанному) душевнобольным метаний в себе не вижу. И стал думать о своих планах. Ну и о себе: не нарушил ли магер “тонкую настройку личности, что есть мы как Мы”.

И, вроде бы, нет. Может, я, конечно, настроен излишне толсто (что в данной ситуации — благо). Но планы мои с момента покидания Приюта не поменялись (хотя и дополнились полуопределёнными возможностями). И я — Фиктор Хуманум, воспитанник городского Приюта Камулодуна. То есть — уже не воспитанник, а гражданин Камулодуна, с сегодняшнего утра. Город мне дал образование, навыки механика простейших механизмов, квартиру, аттестат. И с сего момента уже я должен городу: любая плата за труд облагается городским налогом. А про исполнение законов можно не говорить — это само собой разумеется.

А планы у меня были поступить на какое-нибудь частное производство, учеником механика. Глупых фантазий, что я сразу стану инженером, у меня не было и нет. Мечта что стану магером — есть, конечно, она у любого есть. Но это ой как не сразу, если и будет. Магер — это учёба, очень дорогая. Не говоря о том, что нужна склонность — в смысле, людям нужна. Сиды вообще все могут стать магерами — это у них природное. А у двергов — только редкие представители, которые раньше назывались “жрецами”. Закрытые семьи, судя по тому, что нам преподавали, большая редкость. Про остальные виды Тесселиса нам не рассказывалимв смысле мистических склонносьей, да и не слишком важно. А вот то, что я могу быть как “одарённым эфиром”, так и “обделённым” — это точно. Всё равно: даже проверка стоит очень и очень немалых денег. Хотя хочется, конечно, что греха таить.

Выходит, из проишествия я вышел без потерь, даже с прибытком. Память странная, как будто от архивариуса или библиотекаря. Но много всякого, хотя глупости, в основном… Ладно, сейчас мне, наверное, поспать не помешает — всё же, хоть и чувствую я себя сносно, но как-то… Не помешает поспать всё равно.

И опробовал я серые казённые простыни на кровати. Ничуть не хуже приютских, так что заснул без проблем. А вот проснулся, задумался… Странно вышло. Ну, в смысле, до того, как я ложился спать — куски воспоминаний, прямо колдобинами толкающиеся в голову. А сейчас — как свои, фактически, хоть и понимаю, где я, а где это непонятное. И куча всего — смотрю на простые вещи и вспоминаю, что они могут быть такими, совсем не такими и совсем другими. Или вообще не нужны… ну понятно, в общем. Так что это мистическое воздействие, скорее всего, пошло мне не во вред. Ну а насколько на пользу (и это не исключено) — разберёмся со временем. Мистики нет, как же… Причём память от мистического воздействия, даже смешно… вспоминается.

И тут желудок выдал певческую руладу. И даже сложно его осуждать — время-то к обеду, а Приют я покинул ещё до завтрака. Надо в лавке еды прикупить. Хлеба и овощей каких, а то и колбасок… На последнее желудок выдал просто удивительную по протяжности руладу. И я повеселел: денег “на обзаведение” не слишком много, но на те же колбаски хватит, не на одну неделю. А мясным нас в Приюте не баловали, всё больше каши (противные — мочи нет, но когда нечего, и их срубаешь). Собрался, ополоснулся в уборной, порадовался за то, что это всё — моё. Арендованное, но всё же. А то в уборной приюта мало, что не обмочишься, если в очередь попадёшь. И засрано всё, вот что есть — то и засрано…

И воспоминания о каких-то дурацких “бюда”, “егрегаторах” и щётках-самочистакх — дурацкие! Может, и приятно, может, и будут. Если магером стану или инженером. Лет через десять, а то и двадцать.

Вот только зря я эти мысли дурацкие думал на ходу. Еле успел отпрыгнуть — с визгом колёс в фонарный столб тюкнулся экипаж. А из него вылезает сидиха — высоченная такая, с большими острыми ушами. Распущенными медными волосами, глаза мистически светятся. И смотрит на меня… как на жука противного. Сиды вообще на всех противно смотрят, природное у них. Ну а эта на меня… совсем уж непотребно. Хотя и её понять можно — она мобилем в столб въехала, чтобы меня не убить. Так что выражение у неё оправданное выходит: сидихе скорее “спасибо” надо сказать, когда отдышусь. Но как же противно смотрит! И за два метра ростом, вот совсем как на муравья…

А что у неё поломалось-то, заинтересовался я, дёрнулся было к мобилю, но тут был твёрдо ухвачен за плечо. Полисменом, тоже высоченным (хоть на голову сидихи пониже), широким. С суровым лицом.

— Представьтесь. И расскажите о происшествии, — пробасил он.

— Я не спец… — начал было я.

— Представьтесь. Разберёмся. И вы, мистресс, — слегка поклонился он сидихе.

Вот невезуха-то, мысленно взвыл я, копошась в набрюшном кармане.