Тесные семейные узы

– Голова кругом, – пробормотала я, прикрыв глаза.

– Ичин всегда был безвкусно ярок. По сравнению с Найхоном, – тут же не удержался от замечания идущий рядом со мной Мацунага.

– Ты забываешься, «шершень», – возмутилась принцесса Ли, не останавливаясь и не оборачиваясь. Она все так же бесшумно плыла вперед, и лишь еле слышный шорох ее шелковых одежд говорил, что это не призрак. – Ваша страна слишком многое заимствовала из культуры моего народа, чтобы говорить о своем превосходстве.

– Мы улучшили то, что создали вы, – саркастично парировал мужчина. – Юки будет достаточно увидеть дворцы Найхона, чтобы понять, насколько мы вас превосходим.

Я помрачнела.

– Надеюсь, мистер Мацунага, мне не придется собственными глазами увидеть красоты вашей родины. Мне слишком дорога моя.

Цю Лянь издала короткий смешок. Мацунага Каору лишь пожал плечами, не желая спорить еще и со мной.

Меня препроводили в покои и оставили в одиночестве. Очевидно это был тонкий намек на то, что мою судьбу планируют решить мое отсутствие, не ответив на больше ни на единый вопрос. Наивные… Неужели они думают, что я смирюсь с таким свои положением? Какая большая ошибка…

Таланты де Ритер велики… Только нужно уметь их использовать… Допустим, можно сделать так, что тебя не увидят. Меня прекрасно будут фиксировать камеры, но не чужие глаза.

Пройтись невидимой по чужим владениям было достаточно занимательным. Единственная беда – языка своих нынешних радушных хозяев я не понимала, а промеж собой они говорили только на ичинском.

Что меня удивило, так это то, что среди вампиров ходили и люди, тоже узкоглазые и желтокожие, но все же люди, смертные. В других кланах такого я не встречала, да и в клане де Ритер мы никогда не подпускали людей смертных, чем это требовалось. Была дневная охрана, но она не допускалась в резиденции после заходов солнца, когда мы могли сами о себе позаботиться.

Я шла по деревянному полу босиком, ориентируясь только на запах. Запах вишни от принцессы и стали и полыни от найхонца. Стопы мягко ступали по прохладному полу, я уклонялась от идущих прямо на меня людей и вампиров. По террасе я прокралась к большим дверям, у которого расположились широкоплечи охранники глядящие вокруг на удивление пристально. Тут пришлось призадуматься, как же попасть внутрь. Даже если меня саму не заметят, но на дверях сфокусировано их внимание, так просто не заставишь их не заметить, что створки вдруг откроются.

Помянув про себя недобрым словом родню этих двух достойных стражей, я спустилась с террасы, надеясь, что и окно той комнаты, где по моему мнению, должны были расположиться принцесса Ли и Мацунага, выходит в сад. Надежды мои оправдались: круглое окно, открытые на ночь, действительно имелось, и, заглянув в него, я увидела, как мечется из угла в угол «шершень». Принцесса Цю Лянь сидела в кресле, чинно сложив руки на коленях и молчала.

Подтянувшись на руках, я мягко перекинула тело через подоконник, метнулась за кресло и затаилась там, застыв неподвижно, как статуя. Мацунага мог и заметить меня, даже несмотря на мои чары.

– Что нашло на Алехандро, Цю Лянь? – застыв посереди комнаты спросил мужчина. – Ты была рядом, скажи, что произошло?

Принцесса прикрыла глаза.

– Я не знаю. Но что бы ни нашло на него — это дурно. Он польстился на то, что не для его рук.

Меня начало распирать от любопытства.

– Зачем ему девочка? – в отчаянии рыкнул он.

– Она принцесса, не оставившая наследника, – тихо пояснила владычица Ли, встав с кресла. – Вся мудрость ее клана, все знания, все искусство – в ней, пусть даже до поры она не знает об этом, и она не передала их никому. Она абсолют своего клана, получишь ее – получишь все. И клан де Ритер фактически исчезнет, Мацунага. Будет лишь горсть вампиров, у которых не останется ничего. Он получит больше, чем месть. Де Ритеров не будет, а все, чем они владели, перейдет к нему.

Я закусила губу, чтобы не издать вопль досады. Стало быть вот чем я должна была заплатить за помощь благороднейшего принца Алехандро… Уничтожить клан, который я клялась хранить и беречь? Это мерзко, но я сейчас готова была сделать это. Сама. Но стать слепым орудием? Нет. Тем более, неизвестно каким же образом принц Де Ла Фуэнте извлекал бы из меня те знания, что хранятся во мне, что бы со мной стало после извлечения и как бы поступили со мной, когда надобность в Клио де Ритер отпала.

Пожалуй, принцесса Цю Лянь на этот раз действительно спала меня. Вместе со злоязыким найхонцем, решившим зачем-то позаботиться о той, кого знает несколько дней.

– А зачем она тебе? – спросил у женщины «шершень».

– Я обещала принцу Леону в память об одном его поступке позаботиться о его ребенке. Одном. Тогда уже было ясно, что Алехандро не остановится и попытается стереть де Ритеров с лица земли. Они единственные были опасны для Де Ла Фуэнте из-за своего дара… Я ничего не имела против… Но в просьбе Леону отказать не могла. И я выбрала Клио. Самую слабую из всего выводка. Идеальной принцессой стала бы Эмма. Жестокая, сильная, беспринципная… Но я не хотела мешать Алехандро. И выбор пал на младшую, которую должна была сломать первая же невзгода. Поэтому Леон сделал принцессой именно ее. И девочка с моей помощью выжила. Она не на своем месте, это точно… Но она делает все, что в ее силах. И она невероятно добра.

– Ей не место в этом городе, – после минутной паузы произнес «шершень». – Такие игры не для подобных ей. Алехандро, де Ритеры, вольные… Пусть они разбираются без нее. Девочка должна уйти.

Хотелось заорать «а где мне тогда место?!», но я не желала быть пойманной на подслушивании. Недостойно принцессы.

– Так будет лучше, – задумчиво согласилась Цю Лянь. – Она не заслуживает бед, которые на нее упали, и недостаточно сильна, чтобы справиться с ними. Знания, которые в ней, не должны попасть к другим кланам. Это принесет лишь смуту и смерть.

– И ты сама не желаешь получить искусство клана де Ритер в свое владение? – иронично поинтересовался Мацунага, в чьем голосе просто звенело сомнение.

Ли вновь села в кресло.

– Нет. Даже чтобы изучить лишь одно искусство требуются годы, если не века, – откликнулась она безо всяких колебаний. – Два дара – слишком большая ноша. Пусть уметь плести кошмары и иллюзии заманчиво, но я оставлю это ей, девочке из снега и льда. Вот уж и правда Yuki-onna…

Они и дальше говорили. Спорили о том, куда же меня девать, как спрятать от Де Ла Фуэнте… А я понимала только, что друзей у меня нет. Теперь на самом деле нет. Потому что дружба – это равноправие и доверие… Которых не было между мной и Ли Цю Лянь и Мацунагой Каору. Да, они не использовали меня. В силу симпатии. «Добрая девочка». «Беззащитная девочка». Они жалели меня, как люди жалеют бездомную собаку, не более… Неужели я и правда ничтожество? В тот момент мне безумно захотелось запеленать их обоих, таких великих и старых, в кокон кошмара, навсегда запереть их сознания в безумных грезах. Я бы смогла. Даже найхонца. Как сказала Цю Лянь? Абсолют? Именно. Я абсолютна в своем искусстве, нет того, кто мог бы устоять против моих иллюзий. Но чем это мне поможет?..

ГЛАВА 14

Цена свободы

Я дождалась окончания их беседы, и едва мужчина и женщина покинули комнату, выскользнула через окно обратно в сад. Нужно было сделать что-то… Нужно было… Но что? Как выйти из игры? «Вольные» теперь казались всего лишь досадной помехой, которая не стоила внимания. Кланы объединились для их уничтожения, «шершень» прибыл, это дело времени… Но как мне самой выйти из этой игры… Взять вновь под контроль де Ритеров? Смешно. Не получится. Один раз меня уже сместили, сместят и еще раз, тут и гадать нечего. Клан вампиров – это стая хищников, не стоит даже надеяться, что они станут подчиняться тому, кто один раз уже показал свою слабость.

Алехандро желает уничтожить клан, уничтожить его суть, лишить искусства, которое мы храним. То есть лишить клан меня, как единственного хранителя этих знаний. Значит, надо стать не единственным носителем. Нужно найти наследника, пусть это будет и не мое дитя. Передать ему и знания и трон. И тогда я уже не стану нужна, по крайней мере, не настолько нужна. Братья наверняка не понимали всех последствий моего убийца, не учли того, что я своеобразное хранилище информации, а не просто кукла на троне.

Я шла по траве, мокрой от росы, она приятно колола стопы, щекотала . Ночь была ясной, звездной и мирной… Разве что то и дело доносящиеся звуки голосов нарушали покой и тишину. Мне больше ста лет… Всего-то чуть больше ста лет. Ничтожный возраст. Почти ребенок…

– Юки! – раздалось совсем рядом.

Я повернулась, не скрывая изумления. Меня не должны были заметить. Я все еще невидимка для всех. Но не для Мацунаги Каору, как оказалось. Почему же он меня не заметил тогда, в комнате, но обнаружил тут? Мне только дали подслушать тот разговор?

– Юки, как ты тут очутилась? – тряхнул меня за плечо раздраженный мужчина. – Тебя обыскались! Цю Лянь рвет и мечет, все Ли с ног сбились. И никто не мог найти. Да и я сам…

Руку я стряхнула с себя с нескрываемым раздражением.

– Если я не хочу, чтобы меня нашли, меня не найдут, – отозвалась я, не смотря ему в глаза. – Кроме вас, мистер Мацунага. Вы, кажется, просто игнорируете мои иллюзии…

Тонкие сухие пальцы подцепили мой подбородок и заставили поднять лицо. Его темные, почти черные глаза прожгли насквозь, но мое лицо в тот момент не выражало ничего. Совершенно. Де Ритеры могут лгать. Виртуозно. Словом. Жестом. Выражением лица. Или его полным отсутствием.

– Что на тебя нашло? – с подозрением осведомился найхонец, почуявший что-то неладное.

– Ничего, – ответила я.

– Юки, хватит играть в это ваше вечное женское «ничего», я не любовник, с которым у тебя ссора, чтобы изображать оскорбленную невинность, – процедил сквозь зубы «шершень».

– Да, – также равнодушно кивнула я, не отворачиваясь.

– Что «да»? – рыкнул он, похоже выходя из себя.

– Вы не мой любовник, – пожала плечами я. – Вы мне по сути вообще никто.

– Никто? Я тебе жизнь спас, если ты забыла, – оскалился он, совершенно выходя из себя. – И теперь ты ведешь себя как неблагодарная тварь!

Я отвела его руку от своего лица и отступила на шаг.

– Назначьте цену за мою жизнь – я заплачу ее, – тихо, но решительно предложила я ему. – И мы будем в расчете.

– Юки, я еще раз спрашиваю, что на тебя нашло? – требовательно спросил он. – Что такое случилось за этот час? Какие бредни поселились в твоей светлой голове?

Наверное, по его личным меркам, в Мацунаге была бездна участия, бездонная бездна. А в моей голове до сих пор звучал его разговор с Ли Цю Лянь и хотелось разбить его лицо. Вместе с этим проклятым участием, которое мне не нужно. Не от него. Не такое

Ненавижу.

Их.

Всех.

Бросивших.

Предавших.

Использовавших.

Ненавижу его.

Он обещал быть моим другом.

И обманул.

Друзья не обманывают.

Мое молчание оказалось достаточным ответом для «шершня». Больше он вопросов не задавал, лишь схватил за локоть и решительно потащил в сторону дома. Хватка оказалась болезненной и грубой, но я не сопротивлялась. Бесполезно. Он все равно сильней.

В комнату «шершень» меня просто втолкну, за ним вошла охрана и под присмотром Мацунаги заперли за замки окна. У меня не возникло сомнений, что и двери они запрут тоже. Ало-золотая клетка, в которой меня закрыли от греха подальше. Хотелось закричать от ярости, но я нашла в себе силы лишь холодно спросить:

– То есть я гостья здесь, а не пленница?

Двое Ли смущенно отвели взгляды и буквально метнулись за дверь. Мацунага выругался на своем языке и ударил по стене кулаком.

– Зачем ты все усложняешь? Зачем вся эта драма? – воскликнул он устало, подойдя вплотную.

Мне даже сперва показалось, что он меня ударит. Так же, как до этого стену со всей силы и со всей злостью. Но я не отступила. А он не поднял на меня руку. Должно быть и не собирался.

– Тебе никто тут не хочет зла, так к чему все эти твои выходки? – тихо спросил он, будто бы даже и не надеясь на мой ответ. Тут он оказался прав. Я не собиралась ему отвечать. Только смотрела на него. И под этим взглядом он почему-то смутился. Всего чуть-чуть. Всего на секунду. Но смутился.

Не дождавшись от меня ни единого слова, Мацунага Каору вышел. Сперва с щелчком закрылась дверь, а потом щелкнул и замок. Тяжелые металлически ставни на окнах, массивная дверь, с которой справились бы разве что четыре-пять вампиров… Да. Я была пленницей.

У которой не забрали мобильного телефона… Он так и болтался на дне сумки, забытый и заброшенный. Зачем он мне? Я звонила с него только один раз, принцу Де Ла Фуэнте. Больше мне не с кем было связываться, разве что с Блэком, но мне он не помощник, учитывая чувства, которые охотник испытывает к принцессе Цю Лянь…

Я решительно взяла в руки мобильный и по памяти набрала номер Валентина. Мне он не поможет, а вот себе… Я улыбалась, слушая гудки в трубке. Мой дорогой брат умен, я сумею с ним договориться.

– Доброй ночи, – раздалось наконец в трубке. Голос брата звучал настроженно.

– Доброй ночи, Валентин, – с нескрываемым сарказмом ответила я, наслаждаясь пораженным молчанием на том конце.

Лишь спустя минуты две дорогой родич сумел разразиться отборной бранью.

– Тихо, – раздраженно велела я, не желая попусту терять время.

– Ты оставила на без средств к существованию, дрянь! – возмущенно ответил мне он.

– Вы едва не убили меня, – хмыкнула я, – стало быть у меня причин для возмущений на порядок больше, однако почему-то орешь именно ты.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился он, – и зачем ты звонишь сестрица? Чтобы сообщить о том, что благородно нас прощаешь?

– Нет, чтобы сказать, что вы идиоты, – решила не лишать себя удовольствия я.

– И почему же? Потому что не сумели убить тебя? Так это была случайность, Клио.

– У меня нет наследника, Валентин, – мягко ответила я. – Глава клана — это не просто красивое имя и мягкий трон, это вся память клана, которую он передает наследнику. Если бы я умерла, то со мной бы умерло и наше искусство.

– Принц Леон не говорил нам… – пораженно пробормотал брат.

– Мне тоже, – утешила его я. – Думаю, ваша демонстрация была достаточно убедительна. Я не собираюсь оставаться принцессой.

На это ответа не последовало.

– Я хочу назначить наследника – и отречься в его пользу. Так как у меня нет детей, то логично выбрать кого-то из вас троих. Кристину я в расчет не принимаю, она слаба так же как и я, а клан нуждается в сильном правителе. Решайте промеж собой, кто сядет на трон, а кто встанет рядом.

– И ты сделаешь, как говоришь? – недоверчиво переспросил Валентин.

– Клянусь кровью принца Леона, – ответила я. – Но лишь в том случае, если вы пообещаете мне безопасность и заберете оттуда, где я сейчас нахожусь.

– И где ты? – опасливо уточнили у меня.

– Клянешься, что вы не тронете меня? – в свою очередь переспросила я.

– Клянусь кровью принца Леона, – также как и я сказал брат. – Ты нам не нужна, Кдио.

– Я в резиденции Ли, – мрачной издевкой сообщила я. – И теперь думайте, как меня отсюда достать.

Слушать очередной поток проклятий я уже не стало. Все равно ничего нового меня уже ждало. Я подкинула братьям сложную задачку. Очень сложную. Войти на территорию клана Ли опасно, пожалуй, опасней всего. Они ревностно блюдут свои границы и не потерпят незваных гостей. Но и получить корону из моих рук, по моей собственной воле заманчиво, ой как заманчиво, да не просто корону – все наследие клана разом. Братья не устоят перед таким соблазном и непременно предпримут попытку вернуть младшую сестру под родную сень. Вопрос только в том, когда они договорятся о том, кто станет моим наследником. И Эмиль, и Валентин, и Марк наверняка не прочь получить власть в свои руки, и выбрать среди прежде равных первого станет для них задачей действительно сложной.

Мацунага приходил ко мне перед рассветом еще и раз и вновь пытался завязать беседу, но быстро сдался, когда понял, что ни смотреть на него, ни говорить с ним никто не собирается.

Желания хоть как-то с ним общаться у меня не возникало никакого. Пусть думает обо мне все, что пожелает, но я не позволю вертеть собой даже в самых благих целях.

Мой день прошел во тьме. Закрытые окна и двери не давали солнечному свету ни единого шанса проникнуть в комнату, а включать лампы я не пожелала. Просто лежала на кровати и ждала. Ждала, когда наступит ночь, и мои братья начнут действовать. А они начнут, и быстро… Если только не перегрызутся насмерть, решая кому из них больше пойдет титул принца. Такое тоже возможно.

После заката в резиденции Ли начало твориться что-то странное, слишком уж безмолвно стало вдруг. Ни днем, ни ночью этот дом не затихал ни на мгновение, постоянно кто-то переговаривался, спорил, пел, кричал… Как на городском рынке, который я однажды посетила во время своей охоты. Я тихо поднялась с кровати и встала рядом с дверью, чтобы встретить возможную угрозу, и укрыла себя коконом иллюзии, едва ли не более плотным, чем вчера. Меня пугала тишина и неизвестность, пусть я и надеялась, что это действуют де Ритеры.

Дверь открылась без единого скрипа, и я увидела лицо Эмильена. Растерянное и взволнованное.

– Клио? – шепотом позвал он, нервно оглядываясь по сторонам. Не видит. Отлично.

– Здесь, – дала ему возможность заметить себя я.

Брат резко повернулся, пытаясь скрыть свое удивление.

– Хорошо прячешься, сестра, – хмыкнул рыжий. – Очень хорошо.

– Надеюсь, у вас хватило ума не тронуть никого из Ли? – поинтересовалась я с нескрываемым высокомерием. – Цю Лянь не спустит нам не одного погибшего.

– Они просто грезят наяву, – едко улыбнулся меня сын моего отца. – Недооценивать де Ритеров опасно, сестра. Тебе ли не знать…

– Уходим, – велела я, – быстро. Как можно быстрее. Тут есть кое-кто, чьи глаза видят слишком хорошо. И его не обманешь так просто….

– Ты не сказала! – возмутился брат, явно не ожидавший от меня такой подлости.

– Вы хотели меня убить, – процедила я сквозь зубы, даже не пытаясь изображать невиновность. – Вы выбросили свою сестру и принцессу на солнце. Неужели ты думаешь, я бы стала делать вашу задачу легкой?

Сказав это, я схватила Эмиля за руку и решительно потащила прочь. Не знаю уж, почему Мацунага ничего не заметил, но долго такое счастье не продлится.

Охранники у дверей смотрели перед собой бессмысленными пустыми взглядами, пребывая в видениях, которые для них так заботливо создали. Как и все люди и вампиры, которые встретились нам по дороге помимо де Ритеров. Братья согнали сюда весь клан, чтобы уж наверняка вытащить драгоценный приз в виде короны из цепких лап Ли. Некроманты, не знавшие о готовящемся нападении, не могли ничего предоставить чарам обмана. Лишь Де Ла Фуэнте устояли бы…

– Убираемся быстро, – резко велела я все еще своим вампирам. Те посмотрели на меня как на умалишенную, но подчинились. То ли потому что это совпало с их собственными намерениями, то ли по привычке. Все возможно.

У ворот в резиденцию Ли меня встретили Марк и Валентин, оба нервозные до крайности.

– Ну здравствуй, сестрица, – осклабился при виде меня Марк.

– Здравствуй, братец, – с тем же ядом в голосе откликнулась я, садясь в первую подвернувшуюся машину.

Полной уверенности в том, что и это не является очень большой и смертельной для меня ошибкой, не было. Но на этот раз это хотя бы целиком и полностью моя ошибка.

Рядом со мной сел Валентин. На сидение рядом с водителем – Марк.

– И как ты оказалась у Цю Лянь? – задал ожидаемый для меня вопрос Валентин.

– Она взяла слабую девочку под опеку. По просьбе нашего мастера. Незадолго до резни, учиненной Де Ла Фуэнте, принц Леон попросил Ли Цю Лянь в счет старого долга спасти одно свое дитя. И Цю Лянь назвала меня. Потому что не собиралась мешать Алехандро стереть нас с лица земли.

– Это хотя бы объясняет выбор нашего мастера, – пожал плечами не оборачиваясь Марк. – А я уж было думал, что он помешался тогда…

Да уж… Дорого ценят меня в клане, ничего не скажешь.

– Вы решили, кто будет наследником? – решила добиться полной ясности я.

– Эмиль, – одновременно ответили братья.

Быстро же они определились. Мне-то казалось, что мучиться с тем, кто получит вожделенный приз они будут куда как дольше.

– Почему?

– Он не попытается уничтожить нас, – сказал Валентин. – Не любит насилия и крови. Последним решил, что тебя следует убить. К тому же у него хорошая репутация в других кланах.

Неплохой выбор. Если он действительно не попытается уничтожить братьев. Учитывая то, как они поступили со мной, то куда разумней было бы в первую очередь убить Валентина и Марка, а потом просто создать собственных детей, у которых уже не будет выбора между сохранением верности или предательством. Мастера предать невозможно.

– Как создать наследника? – также возжелал удовлетворить любопытство Валентин.

– Понятия не имею, – развела руками я, глядя в зеркало заднего вида. – Я смутно помню, что делал принц Леон… А сам он ничего не рассказывал.

Рядом с нашим родителем всегда вертелась Эмма… Всегда… Вот ей он наверняка поведал, как именно создать наследника. Возможно, на самом деле он рассчитывал, что именно она в итоге станет принцессой, а я была только способом передать ей знания клана, не привлекая лишнего внимания?

Мне показалось или за нами ехал довольно-таки знакомый черный мотоцикл? Интересно, Мацунага только сейчас

– Ты издеваешься, Клио? – ужаснулся брат, на лице которого проступила откровенная жажда убийства. – Мы сунулись в резиденцию Ли, чтобы тебя вытащить, а ты говоришь «понятия не имею»?

Да, это совершенно точно был Мацунага… Лицо мотоциклиста скрывал шлем, но я буквально носом чуяла запах найхонца, ощущала его злость, его желание схватить добычу.

– Да. Сейчас понятия не имею, – равнодушно подтвердила я, не отводя взгляда от зеркала заднего вида. – Нас преследуют.

– Тот парень на мотоцикле? – насторожился Марк, обернувшись.

Я со злой усмешкой кивнула.

– Так надо заморочить его, – не понял сути проблемы брат.

– Этого не заморочишь. Он видит сквозь иллюзии… – пояснила я, как ни странно, наслаждаясь ситуацией. Почти как в романах. Рыцарь в черном несется вслед за похитителями прекрасной дамы. Которую так и подмываем высунуться из окна и с откровенным торжеством показать ему язык. Потому что обманула. Получилось.

Уточнять у меня ничего на тему особенностей нашего преследователя больше не стали, Валентин только велел прибавить скорости. Готова была поклясться, что мотоцикл куда быстрей и маневренней неповоротливого внедорожника, на котором мы ехали.

– Нужно оторваться любой ценой, – нахмурилась я. – Иначе будет очень… неприятно.

– Слышал, что сказала принцесса? – обратился к Леонарду, который сегодня выполнял роль водителя. Какая роскошь, использовать на такой работе одного из сильнейших членов клана. Какой почет, что для практически изгнанницы собрали такую свиту.

– Будь он хоть чертом, я оставлю его позади, – хрипло рассмеялся вампир и меня буквально вдавило в сидение, настолько быстро увеличилась скорость.

Самодовольство могло дорого стоить, так что я предупредила:

– Он равен по силе Ли Цю Лянь, если не сильней… И он старше нее.

– Сестрица, ты не могла подцепить чуть менее представительного мужчину? – нервно рассмеялся Марк. – Если ты сказала правду, он размажет нас по асфальту.

– Этот может, – с ухмылкой согласилась я. – Но если бы было иначе, я бы сбежала из города без вашей помощи.

Обмануть Ли? Почему бы и нет. Несложно это сделать, когда они не ждут подвоха, их дар не может ничего противопоставить моему. Но дар Мацунаги позволяет ему справляться с иллюзиями де Ритеров, пусть не сразу, но позволяет. Он единственное препятствие, которое мешает обрести свободу.

Мотоциклист в черном и не думал отставать, несся сзади подобно черной тени смерти. Поймает – наверняка мне голову открутит. Валентин закрыл глаза и сжал в кулаки руки. От него повеяло силой, нашей силой. Он решил попытаться заморочить преследователя. Пусть. Вдруг получится?

Для меня липкие тенета кошмара, которые потянулись к найхонцу были видимы и даже, наверное, осязаемы. Хотя трогать руками это совершенно не тянуло.

Едва лишь чары достигли «шершня», как мотоцикл резко повело в сторону. Я закусила губу, внимательно следя за ним. Хотелось, чтобы Мацунага Каору отстал от меня, чтобы он погиб — не хотелось.

– Ну вот, – самодовольно констатировал брат. – А ты такого про этого типа наговорила. Сверхъестественного.

Оставалось только промолчать. Ну не мог же Валентин быть сильнее меня в нашем клановом искусстве?

Меньше чем через минуту наш преследователь вновь отразился в зеркале заднего вида и больше на иллюзии уже не отвлекался, будто бы одна неудачная атака дала ему иммунитет ко всем предыдущим.

– Клио, попытайся ты! – потребовал Марк, нервно барабанивший тонкими мальцами по двери машины.

– Один раз он уже справился с моим искусством, – покачала головой я, но все же решила попробовать. Даже если это даст мне пару-другую минут форы – и то хорошо.

Ради Мацунаги я попрала все, чему меня учили. Я решилась вложить всю себя в свою иллюзию. Сперва нужно было найти страх в себе. Животный древний ужас перед смертью, перед исчезновением в огромном темном ничто, который преследовал меня последние несколько дней. И страх предательства и одиночества… Все это стало началом для особого кошмара, который я приготовила для «шершня». Пусть почувствует себя на моем месте, почувствует себя мной. А навязанные страхи имеют свойство вытаскивать из самой глубины подсознания и страхи другие, уже собственные.

Пожалуй, ни разу до этого я не плела свои мороки настолько тонко, настолько вдохновенно, потому что никого прежде мне не хотелось напугать настолько сильно, как Мацунагу Каору, вампира, который на первый взгляд вообще ничего не боялся. Братья с интересом посматривали в мою сторону, ощущая, что я творю нечто впечатляющее, и старались не отвлекать ни звуком лишним, ни движением.

Когда я отправила сотворенные чары в найхонца, который тем временем уже подобрался к машине вплотную, мотоцикл не просто вильнул. Он вообще слетел с трассы. Стало даже немного совестно… Однако особых переживаний на счет устроенной аварии у меня не возникло, если что и случилось – так только с железным конем, наездника такой мелочью не угробишь. Разве что задержишь.

– Ходу-ходу-ходу! – нервно велела я, сцепив руки на коленях. Ох припомнят мне этот мотоцикл, при первой же встрече припомнят, нюхом чую. – Пока в себя не пришел и другой транспорт не раздобыл.

Страх перед скоростью ничто по сравнению со страхом перед разозленным тысячелетним вампиром, который к тому же специализируется на убийствах. Вероятность того, что «шершень» до меня доберется…. равна примерно ста процентам, главное, чтобы добрался он до меня уже после того, как я благополучно обзаведусь наследником и отрекусь. После этого я уже сама по себе стану неинтересна, смысл играть с фигурой, которая уже вышла за пределы шахматной доски?

Дальнейшая поездка через город прошла в напряженном молчании: каждый из нас то и дело пытался разглядеть, не привязался ли кто-то, но позади ехали только машины клана, Ли так и не спохватились, а Мацунага то ли не сумел сразу найти другое средство передвижения, то ли решил пойти к цели как-то иначе.

Меньше чем через полчаса показалась резиденция клана. Я покинула ее всего несколько дней назад, а казалось, что уже минула вечность. Казалось странным, что в нашем доме ничего не изменилось.

Чуть успокоиться удалось, лишь когда за мной закрылись дверь резиденции. Надежная сень, родная сень, куда меня когда-то, испуганную, ничего не понимающую, привел принц Леон. Привел как красивую куклу, которая бы заняла приличествующее место в коллекции. О, мы все были красивы, все семеро его детей, должно быть, и те двое, которых я никогда не видела, тоже были прекрасны…

В холле меня и братьев встретила Кристина. Всегда думала, будто вампиры бледнеть не могут. Она и не побледнела… Посерела. Всегда белоснежная кожа ее приобрела какой-то землистый, почти трупный оттенок.

– Здравствуй, дорогая, – обняла ее я, не собираясь ни что-либо объяснять, ни объясняться. Захочет обрести ясность в произошедшем – пусть спросит кого-то из мужчин нашей семьи. В одном Мацунага все же был несомненно прав: не меня она выбрала, когда пришлось выбирать.

Кристина вяло и как-то совсем уже безвольно сомкнула руки вокруг моей талии. В глаза она не смотрела и молчала.

– Эмиль, нужно все сделать быстро, – спохватилась я, отступая на шаг от Тины. – Нам могут помешать. Ли. Де Ла Фуэнте. И тот…

Вслух называть по имени Мацунагу Каору не хотелось, как людям не хотелось говорить о смерти. А то еще накличу…

Здесь я снова стала принцессой и почему-то все поверили в мое могущество, пусть даже ненадолго. Мои приказы опять выполнялись без промедлений и раздумий, я почувствовал на своих плечах власть. И поняла насколько же тяжела и нежеланна эта ноша. Пусть кто-то другой берет ее, раз уж так хочется.

Как сделать кого-то наследником? Честно говоря, я понятия не имела, что же за ритуалы должны были передать будущему преемнику знания, которые хранятся в главе клана. В памяти не сохранилось ничего из того, что делал со мной принц Леон, была только твердая уверенность, что делал и что-то сложное притом. Но я должна вспомнить, когда понадобится, иначе бы в этой странной системе передачи клановой информации не имелось бы ни малейшего смысла…

Нервно кусая губы, я направилась в церемониальный зал, показалось правильным, если все произойдет именно в там. Желающих посмотреть на сам процесс набралось едва ли не половина клана, но я позволила войти вместе со мной и Эмильеном только остальным членам семьи.

– Надеюсь, успеем, – мрачно произнесла я, когда в зале остались только свои.

– А что, нам может кто-то помешать? – нахмурился Эмиль, который знал меньше двух других моих братьев.

– Да, – не стала вдаваться в подробности я. – Подойди, братец. Будем делать из тебя принца… Надеюсь, когда ты получишь эту власть, ты наконец поймешь, что якшаться с «вольными» не самый лучший выбор.

Тонкие губы брата искривились в ухмылке. Стало быть, все равно станет пытаться травить зайцев волчьей стаей. Пускай. Я буду уже далеко, когда игры заведут эту троицу в могилу. Нельзя использовать охотников в своих целях. Особенно, если ты вампир.

Когда Эмиль встал напротив, у меня в мозгу будто бы сложилась из множества фрагментов целая мозаика. Понимание ритуала было настолько полным, будто я сама минуту назад его придумала. Но стоило моей руки лечь на плечо будущего наследника, как двери снесло с петель и прозвучали выстрелы. Эмильен упал на пол как подкошенный, нелепо взмахнув руками. Моя не-жизнь тоже должна была прерваться в тот момент, но сестра встала между мной и смертью. Кристина, добрая моя сестра, на этот раз сделала свой выбор. Окончательный. Неизменный. Потому что сделать другой она уже никогда не сможет… Очевидно, пули были серебряными. И Эмиль, и Тина умерли мгновенно…

Меня же резко дернули назад, так что я едва не повалилась на пол, и потащили прочь, к открытому окну. Мои попытки сопротивления на нападающего никакого впечатления не произвели. Он был куда сильнее, а для того, чтобы сотворить иллюзию, нужно сосредоточение… О котором и речи нет. В резиденцию ворвались посторонние, моя сестра мертва, план, который должен был спасти меня от всего этого кошмара рухнул, как карточный домик. И меня опять куда-то тащат. Идеальная ситуация, чтобы сосредоточиться, не правда ли?.. Жить хотелось настолько сильно, что я рванулась со всей силы и едва не обрела вожделенную свободу… Вот только удар по затылку мигом погрузил меня во тьму.

Пробуждение для меня было удивительно радостным. Хотя бы тем, что я очнулась. Могли и убить. Прямо надо мной маячила желтокожая физиономия «шершня», буквально излучающего ярость. Я тут же села, а потом и вовсе встала с кровати, пятясь в сторону окна. Комната напоминала ту, в которой меня поселили у Ли. Характерный такой интерьер. Очевидно, я вновь пользуюсь гостеприимством принцессы Цю Лянь. Проклятье…

Мацунага поднялся на ноги и сделал шаг в мою сторону. Я тут же подобралась и оскалилась, давая понять, что так легко не сдамся.

– Решила меня напугать? – саркастично осведомился он, склонив на бок голову. Во взгляде его было что угодно, кроме страха. Да он даже малейшего беспокойства не испытывал, глядя на меня, ощерившуюся, готовую к атаке.

Из горла вырвался злой рык.

– Недостаточно натворила? Еще хочется? – прошипел, надвигаясь, мужчина.

Я метнулась в сторону, надеясь проскользнуть мимо. Как бы ни была велика злость на него, всерьез нападать на «шершня» я не собиралась, и так понятно, не справлюсь. Только бы вырваться и сбежать. Не дал. Схватил за шкирку, как нашкодившего котенка.

– Зачем ты это сделала, Юки? – встряхнул меня за плечи Мацунага, не отводя глаз от моего лица. – Просто скажи, зачем? Теперь мертва эта твоя блаженная сестра. Ты этого хотела? Скажи мне, Юки, чего ты хотела добиться?

Я оскалилась, демонстрируя клыки. Я вампир! Что бы он ни думал обо мне, я вампир, а не трепетная слабая девица, которая ни на что сама не способна. И я не буду плакать! Даже по Кристине не буду…

– Не ваше дело! – рыкнула я, и дернулась вперед, целясь зубами ему в горло.

Мужчина с возмущенным воплем отодвинул меня назад, не давая добраться до шеи.

– Ответь, глупая девчонка! Ты сбежала от Ли, связалась снова с этими своими братьями, которые уже раз предали тебя! Ради чего?

– Ради свободы! – почти выкрикнула я. – Не желаю быть чьей-то куклой! Играйте без меня в эти игры, я хочу чтобы меня оставили в покое, слышите!

Хватка сперва ослабла, а потом и вовсе исчезла. Мужчина улыбнулся как-то грустно и… понимающе.

– Юки, полная свобода — это полное одиночество. Ты же боялась одиночества.

– Вы все решили за меня. Вы и Ли Цю Лянь. Беспомощная девочка, глупая девочка… – смешок вышел горьким и откровенно истеричным. Сил, чтобы «держать лицо» и дальше не было. Совсем.

«Шершень» неожиданно обнял меня, крепко прижав к себе, и я услышала:

– Беспомощная девочка, глупая, и правда… Запереть бы тебя где, чтобы уже больше не выбралась, ни во что не ввязалась.

Он говорил возмутительные вещи, но таким голосом… ласковым, теплым, как говорил со мной мой брат, в той, другой, смертной жизни. Или нет, как мой жених…

– Мне сто лет, – произнесла я грустно, уже не испытывая ни малейшего желания вырваться. Злой запал оказался уничтожен одним только теплом в голосе Мацунаги Каору. – Я уже давно не девочка… Вампиры не бывают детьми…

Он вздохнул, тяжело и устало.

– Вампиры не бывают… Ты – бываешь. Ты одна такая. Юки. Чистая душа. Добрая душа.

Он начал тихонько раскачиваться, не выпуская меня из объятий, будто бы укачивая меня.

– Не добрая… – вновь противоречила я.

– Добрая, самая добрая… – упорно повторял найхонец. – Даже среди людей такой доброты не бывает. Добрая и наивная…

Кто из нас первым потянулся к другому, я не поняла… Быть может, и я. В любом случае, неважно, кто начал, но через пару минут мы уже целовались с каким-то отчаянием, почти со злостью и спор о моих моральных качествах был забыт.

Остаток благоразумия твердил о том, что все это неправильно, что мы знакомы несколько дней и за это время сказать о Мацунаге много доброго я не могла… Но в тот момент мне было глубоко плевать на все. Как и «шершню»... Происходило самое правильное, что было в мое короткой жизни и долгой не-жизни…

Пробуждение мое на этот раз оказалось… Неприятным. Я не сразу поняла, где я, а уж чья это черная макушка торчит из-под одеяла рядом со мной, и вовсе в первые мгновения бодрствования казалось неразрешимой загадкой. Пока неизвестный не повернулся ко мне.

Когда я разглядела эту помятую, чуть заспанную физиономию, показалось, что перспектива умереть в самом ближайшем будущем – это предел мечтаний…

Вот чего мне точно не хотелось видеть, а уж тем более при таких обстоятельствах, так это Мацунагу. Память понемногу начала возвращаться… И меня это совершенно не радовало.

Сам факт грехопадения моего не казался такой уж большой трагедией на фоне того, с кем я это грехопадение совершила. Мацунага Каору, эта злокозненная ехидна…

– Что я наделала… – уткнувшись в колени простонала я. Весь ужас ситуации накрыл с головой. И как себя вести с ним? И так отношения были сложные… а уж теперь и вовсе будет форменный кошмар.

– Желаешь освежить подробности? – ехидно поинтересовались откуда-то сбоку.

Ответом найхонцу послужил мой оскорбленный рык.

– Понял. Значит, не хочешь.

Все это казалось таким правильным… Но проснуться рядом с «шершнем» и увидеть эту… рожу – точно не предел мечтаний.

– Каору Мацунага, сгинь отсюда!

– Так это моя комната! – праведно возмутился «шершень», сев на кровати. Я посмотрела во вражьи глаза и узрела в них только полное непонимание.

– Мне все равно!!! – уже практически взревела я, швырнув в мерзкую узкоглазую морду подушкой. Разумеется, он увернулся.

– Какого черта ты вообще тут остался?! Сделал дело – свободен!

Найхонец недоуменно моргнул. И отобрал у меня вторую подушку, которую я выдернула прямо из-под него.

– И после этого вы, женщины, еще и называете нас бесчувственными! Я почему-то всегда считал, что если мужчина уходит после проведенной вместе ночи даже, не попрощавшись, – это как минимум оскорбительно! И говорю же, куда я денусь из собственной комнаты-то?

– Да! Это оскорбительно! Только если этот мужчина не ты! – поспешно соскочила на пол я, стыдливо прикрываясь простыней. Издевательски поднятая бровь Мацунаги недвусмысленно давала понять, что он думает об этом приступе скромности. Ну да. Поздновато слегка спохватилась.

Одежда была разбросана по полу в показательном беспорядке, как в дурных человеческих фильмах. Хорошо хоть на люстре ничего постороннего не обнаружилось.

– И что же со мной не так? – уже разозленно поинтересовался он, тоже поднявшись на ноги. Мацунага большой скромностью не отличался. Но хотя бы я поняла, что же меня могло привлечь, пусть и тогда, когда я была немного не в себе, в этом невыносимом наглеце…

Ну вот как объяснить такую очевидную вещь тому, который даже о слове «чуткость» не знает, не говоря уже о том, как она на практике проявляется?.. Проснуться рядом с тем же Блэком или принцем Алехандро было бы и то приятней. У них хотя бы могло хватить такта промолчать.

– Все!!!

Да разреветься хотелось от разочарования! Еще несколько часов назад все казалось идеально правильным, совершенным, но сейчас мозг снова начал работать нормально и я с ужасом осознала, что я сотворила и, главное, с кем. Мацунага явно относился к тому типу мужчин, которые одним фактом своего существования уничтожают все творимые женщинами иллюзии. То, что для меня было чем-то… особенным, он одним этим насмешливым взглядом сводит до… физиологии. Мерзость какая. От обиды у меня даже губы затряслись. «Шершень» такой моей реакции даже испугался.

– Юки, я так понимаю, мне надо извиниться, – вздохнул мужчина, озадаченно глядя на меня. – Ты только объясни, за что, я исправлюсь, честно!

– Лучше уйди, – скривилась как от боли я. – Хотя это же твоя комната… Ну, тогда я уйду. Если у тебя хватит совести, то сделай вид, что между нами ничего не было.

Мужчина вроде бы хотел что-то сказать, но в последний момент закрыл рот.

Вот и хорошо.

Я кое-как натянула на себя помятую, а местами и вовсе порванную одежду (и куда только скромность девалась, самой неясно) и как могла гордо покинула комнату найхонца, сопровождаемая недоуменно-оскорбленным взглядом мужчины. А мне почему-то казалось, что это именно я должна была негодовать.

ГЛАВА 15

Последний предел

Я шла по резиденции Ли наугад, надеясь найти отведенную мне комнату, а заодно встретить как можно меньше обитателей дома. Впрочем, мне было сейчас не до того, насколько же я пала в глазах общества. Нужно было хоть как-то узнать, что же произошла в особняке де Ритеров, кто напал и, самое главное, кто выжил. Вот надо же мне было выскочить от Мацунаги, ничего не спросив? Теперь уже и не вернешься, не потеряв лица… Еще больше потеряв лица. Хотелось разрыдаться, совершенно по-детски, безутешно и навзрыд, благо поводов больше, чем достаточно. Кристина убита… Какой бы она ни была, как бы она ни поступала, она была моей любимой сестрой, самой дорогой для меня, и она спасла меня. Дважды спасла. Второй раз – ценой собственной жизни. Это ли не доказательство родственной любви? Что ж, вот теперь я действительно одна… Эмильена тоже убили. Должно быть пули были серебряными… Охотники? Возможно… Я была так напугана, и так все вокруг завертелось, что даже не смогла понять, кто напал.

– Юки, подожди, – неожиданно раздалось позади. Мацунага все же решил, что мы еще не все выяснили.

– Нам не о чем говорить…

– О да… Нам не о чем говорить. Ни о том, что твой клан в итоге вырезали. Ни о том, как мы провели этот день, – со вздохом протянул он, подойдя вплотную. Я буквально кожей ощутила его близость. Его запах.

– Вырезали? – шепотом переспросила я. Только сейчас окончательно пришло понимание, что это не дурной сон. Реальность. Дурнее всякого сна. – Всех?

– Не поручусь, что всех до единого, – с тяжелым вздохом отвечал он, – но Санчо, похоже, отдавал приказ пленных не брать.

– За что? – дрогнувшим голосом произнесла я. – Там же… Дети… Женщины… Они ничего не могли сделать. Их не учили защищаться…

Что мы сделали им? Что?

Наверное, я вслух это сказала, потому что услышала ответ:

– Он мстит за свое дитя, Юки, за свое любимое дитя, то, которое ты убила, – тихо произнес мужчина над самым моим ухом. – Он мстит за Диего Де Ла Фуэнте. Мальчика, который дарил тебе лилии…

Мысли будто ватные, с трудом ворочались в голове.

– Я не знала никого, кто носил бы это имя, – беспомощно всхлипнула я, закрывая лицо ладонями. – И никто не дарил мне лилии… Потому что я ненавижу эти цветы. Душные, с тяжелым запахом и восковыми лепестками. Будто созданные для похорон… Я практически не покидала резиденции клана без особой надобности. Как могла бы я заводить роман, да еще и с Де Ла Фуэнте.

Белые лилии, которые мне слал принц Алехандро… Постоянно слал… Все эти проклятые пятнадцать лет…

– Это уже неважно, – мягко произнес «шершень», обнимая меня за плечи. – Должно быть, ты и правда не убивала. Такие, как ты, не убивают… Добрый ангел с острыми клыками… Но это неважно… Алехандро хочет мести, он получит свою месть, чего бы ему это ни стоило. Тем более что мстил он не тебе, всему клану. Потому что лишь искусство де Ритер может превзойти мощь телепатов. Только ваш клан был опасен для Де Ла Фуэнте.

И тут я наконец заплакала. Горько, навзрыд, в три ручья, как в тот день, когда я увидела, как горит дом, в котором навсегда остались родители, братья… На мою долю уже третий раз выпадает одного и тоже: гибель семьи. Пусть я не была любимым ребенком для принца Леона, но он заботился обо мне, как и обо всех нас. Пусть братья желали гайжбд моей смерти, а Кристина все же встала на их сторону — они были моей семьей. Единственной семьей, которая у меня осталась.

– Пойдем, Юки, – потянул меня в другую сторону Мацунага. – Пойдем, тебе нужно успокоиться. Принцессы не плачут.

Не плачут. Не плачут те принцессы, у которых еще есть подданные.

– Какая я теперь принцесса? – всхлипнув спросила я, мотнув головой. – Клана де Ритер не существует, вы же сами сказали…

– Сказочная, Юки, сказочная… – устало вздохнул он. – Пойдем, ты уже ничем не поможешь, ты с самого начала никому ничем не могла помочь.

Позволить увести себя неожиданно оказалось самым простым решением. Он сильней меня, так пусть решает, говорит, что делать, а я так устала…

– И прекрати обращаться ко мне на «вы», – попросил он. – Это звучит невероятно глупо, особенно после… всего.

– Не надо вспоминать об этом, – взмолилась я, не зная куда деваться от мучительного всеобъемлющего чувства стыда. – Ну пожалуйста…

– Почему? Это было правильно. Все, что связано с тобой – правильно, даже если похоже на безумие.

– Безумие…

Он отвел меня в комнату, и сон тут же накатил, как морская волна, накрыв с головой. Никогда не видела моря, но, должно быть, это происходит именно так. И пока я проваливалась в темное марево своих кошмаров, в голове крутилось только одно слово «Безумие».

Пришла я в себя на закате, не имея ни малейшего представления, сколько же времени провалялась в постели. Мацунага сидел в кресле напротив кровати и смотрел не мигая. Сперва даже показалось, что это восковая кукла.

– Я не сбегу, – сказала я, садясь и подтягивая колени к груди. – Мне некуда больше.

– Я не сторожу тебя. Защищаю, – развел руками «шершень» с усмешкой. – За тобой могут прийти.

– Алехандро? – не ожидая никакого другого ответа спросила я.

– Да. Или «вольные»... – последовал безо всякой паузы его спокойный ответ.

Если причины, по которым за мной могли прийти подручные принца Де Ла Фуэнте, обрели некую ясность, то почему именно за моей головой охотятся вольные оставалось загадкой. Я могла быть их добычей, потому что я вампир, но не более.

– Зачем я им?

– Уничтожь тебя сейчас – и вот тогда клана де Ритер, клана обмана, действительно не станет.

– Его и так нет, – не поняв сути его слов ответила я. – Большинство де Ритеров погибло от рук Де Ла Фуэнте. Едва ли оставшуюся кучку и принцессу в бегах стоит рассматривать как клан… Тем более, они же были заодно с братьями, так зачем теперь уничтожать наш клан?

– Все в тебе, Юки, – отозвался на мое самоуничижение найхонец. – Весь клан внутри тебя. Мысли. Надежды. Чаяния. Знания. Все. Клан существует, пока существует его глава и никак иначе. А насчет сотрудничества с «вольными»... Что бы они ни делали, это всегда будет сделано ради того, чтобы уничтожить вампиров, даже если у них и были какие-то договоренности с твоими братьями, для охотников они не стоят ни гроша.

– А если я не захочу?

– От этого никуда не деться, – пожал плечами мужчина. – А охотники — это всегда охотники, у них в крови заложено убивать таких, как мы. И они всегда знают, кого нужно убить, чтобы причинить как можно больше ущерба. Это инстинкт. Они всегда стремятся убить принца или принцессу.

– А кого стремятся убить «шершни»? – зачем-то спросила я.

– Самого сильного охотника в этом городе. Оливера Блэка, – тихо, почти шепотом произнес он и пересел ко мне, вплотную, так что наши плечи соприкасались. Мне показалось, будто он меня сейчас обнимет, но он этого не сделал. Просто сидел рядом, но возникало то же чувство, что и при объятии: тепло, участие и безопасность.

– Мы уедем отсюда, ты и я. Тебе не место здесь, Юки, ты уедешь со мной в другой город, город у моря. Туда, где ночи коротки и солнце, – мягко говорил он, будто рассказывал сказку. – Вампиров там так мало, что не наберется и на один полноценный клан…

Звучало замечательно, если не брать в расчет, что меня жаждет получить в свое полное распоряжение глава одного из наиболее влиятельных кланов в городе и, по словам Мацунаги, меня попытаются убить еще и «вольные»... Но ему хотелось верить. Его хотелось слушать. Наверное, это все из-за усталости, длившейся пятнадцать лет, когда на мои плечи упала ответственность, к которой меня никто не готовил.

– Считаете, я вот так запросто поеду с едва знакомым мужчиной, мистер Мацунага? – больше по привычке своим самым «правильным» голосом поинтересовалась я.

– С едва знакомым мужчиной не поедешь, с мистером Мацунагой – и подавно, – усмехнулся он. – А вот с Каору можешь и рискнуть.

– Что? – не поняла я.

– Зови меня по имени, – попросил он. – Каору.

Сказано это было с какой-то странной, непонятной для меня торжественностью. Таким тоном обычно предложения делают. Но, должно быть, для «шершня» это значило что-то очень важное.

– С Каору, возможно, и правда уеду, – тихо согласилась я. У него было приятное имя, которое будто перекатывалось на языке.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно произнес он. – Будь тут, Юки. Только без приключений. Я сам со всем разберусь. Только позволь.

Сумела ответить только обессиленным кивком, но ему и этого хватило.

Если мужчина желает решить все твои проблемы, стоит позволить ему это сделать, верно? Я снова растянулась на кровати, позволив мыслям течь туда, куда им угодно, творя вокруг себя странные и причудливые картины. Перед глазами уже стояла на комната в резиденции Ли – причудливый сад, по которому порхали громадные бабочки. Цвета, запахи, звуки – все было совершенным и реалистичным, даже трава подо мной кололась, как и должна была бы реальная трава. Другой мир, созданный одним моим желанием, могущество клана де Ритер во всем его блеске. Я бы сумела провести ритуал, не подоспей Де Ла Фуэнте. Знала, как. Забавное ощущение знать то, чего знать по определению не можешь, уметь то, чему тебя не учили. Восхитительное ощущение. Подобное испытывает каждый глава клана? Наверное, да… Сродни с наркотической эйфории. Возможно, принц Алехандро еще и поэтому хочет получить силу моего клана. Еще одна доза, это ведь так заманчиво?

Огромная лазоревая бабочка опустила на нос щекоча тонкими лапками кожу. Можно даже забыть, что все это лишь обман, мной же созданный. Иллюзия уже живет по собственным законам, и ее не отличить от реальности.

Пожалуй, это меня и спасло, когда в комнату ворвался не слишком дружелюбно настроенный вампир, который судя по разрезу глаз к Ли не имел никакого отношения. Попав в настоящие бесконечные джунгли, чужак пораженно застыл, что позволило мне прикинуться травой. В прямом смысле этого слова. Моя иллюзия — мои правила.

– Проклятье, где ты, девчонка?! – рявкнул противник, оглядываясь в поисках своей жертвы. В поисках меня. Ну, поищи…

– Здесь, – прозвучало в моем мире будто бы отовсюду разом. – Я здесь…

Он вертел головой в поисках источника звука. Де Ла Фуэте. Кто-то из молодых, должно быть, я никогда не встречала его в свите принца.

– Что же, принцесса Клио, решили поиграть в прятки? – раздался вкрадчивый голос и рядом с молодым вампиром встал Алехандро Де Ла Фуэнте.

Вот это уже было куда проблемней… Он должен был чувствовать меня, чувствовать мои эмоции, мой страх.

Младший вампир тут же попятился, стремясь покинуть пределы иллюзорного пространства как можно быстрее. Трус. Но это разумно с его стороны. Мне терять нечего, стало быть буду нападать всерьез.

– Вы тут, дорогая моя, я знаю, я ощущаю вас, – с кривой усмешкой сообщил мне Алехандро, безо всяких опасений сделав шаг в комнату. Он считал, будто знает цену моим миражам, и не боялся их.

Но как же он попал сюда, в резиденцию другого клана? Его пустила Ли Цю Лянь? Возможно… Или даже Мацунага Каору. Почему нет? Принц Де Ла Фуэнте его близкий друг, а Клио… кто ему Клио? Случайная любовница, женщина, которую он знает лишь несколько дней. Я опять одна, так? И почему в этот момент безумно захотелось жить. Плевать как…

Он знает, что я здесь, но он меня не видит… Он же не обладает талантами своего иностранного приятеля на мое счастье. Так и пусть смотрит на бабочки и цветы – не на меня. А я сплету ему самый прекрасный кошмар из всех существующих. Кошмар, достойный принца. Когда-то принц Леон говорил мне: «Чем изощреннее разум, тем он более уязвим для нам, тех, кто ткет иллюзии». Разум телепата наверняка должен быть невероятно изощренным, столько знаний, столько мыслей… столько страхов. Чем больше человек знает, тем большего он боится. Это самое первое правило для вампиров нашего клана. Но и тем сложнее заставить его увидеть и поверить в то, что я для него подготовлю. Он готов к тому, что я буду лгать. Он готов к тому, чтобы не принимать увиденное за реальность.

Значит, нужно дать ему реальность… Почти. Например, испуганную и разгневанную девушку.

Белокожая и беловолосая девушка в мятой футболке и джинсах на удивление легко соткалась посреди деревьев. Обычно ввести в иллюзию своего двойника сложно, но тут, должно быть, я настолько испугалась, что это даже помогло. На лице видения застыла беспомощная гримаска ужаса и гнева. Что в целом совпадало с моим же состоянием, поэтому принц Алехандро не должен был почувствовать подмены.

– Я тут, – разомкнула бледные губы моя копия и сжала кулаки. Вся фигура ее выглядела напряженной, будто вампирша готовилась к драке. Все верно. Но тут и состоит главное отличие от меня самой. Я была слаба физически и когда оказывалась зажатой в углу, куда больше полагалась на клановый талант, чем на силу и клыки.

Принц Де Ла Фуэнте довольно осклабился, оглядывая мою иллюзию довольно плотоядно. Не оставалось ни малейших сомнений, что он явился сюда не приносить мне извинения за нападения. Не захотела сдаваться по-хорошему и делиться знаниями клана – стало быть, будем потрошить сперва ментально, затем – физически.

– Что вы можете сказать мне? – со звенящим в голосе гневом спросила иллюзорная я, сделав шаг вперед. – Что вы можете сказать мне, принц Де Ла Фуэнте, предложивший мне гостеприимство и пришедший за моей жизнью?

– Вы так уверены, что я пришел за вашей жизнью? – рассмеялся он и сделал шаг вперед. Один-единственный шаг, который дал мне посмотреть ему в глаза.

– А вы скажете, что нет? – спросил фантом, зло глядя исподлобья.

Принц Алехандро улыбнулся так же широко, как, должно быть, волки улыбаются зайцам.

– Не скажу. Вы и так зажились на свете, моя дорогая. Из-за излишней щепетильности принцессы Цю Лянь. Жалкая принцесса жалкого клана. Вы не представляете ни малейшей ценности. Только то, что оставил в вас принц Леон, еще кому-то нужно.

Еще один шаг — и я получила возможность смотреть в его глаза. Я все также лежала на своей кровати, тело только мешало. Лишняя деталь в идеальной картине, созданной разумом. Мои иллюзии проникали в принца, как яд через рану, постепенно, капля за каплей. Не нужно было много, только чтобы он начал путать реальность и вымысел, меня-реальную и меня-иллюзию, а дальше… Алехандро ощутил атаку на свой разум и метнулся, чтобы схватить моего двойника. И даже поймал, разорвал ей горло. А потом пораженно смотрел, как беловолосая девушка, с раной на шее смеялась ему в лицо, размазывая кровь по одежде. Вот теперь принц понял, что перед ним фальшивка, а враг притаился где-то в другом месте и теперь потешается над ним… Впрочем, нет, не потешается. Даже если учесть, что Де Ла Фуэнте залип в мою паутину, он все еще может вырваться, он все еще опасен. Как телепат он, разумеется, умеет защищать свой разум куда лучше, чем все иные.

– Проклятье… Пабло, здесь нужно все выжечь! – рявкнул принц. – Бензин и зажигалку живо! Пока она не свела меня с ума!

– Но мой принц… – проблеял младший.

– Я сказал, живо иди за бензином и спичками! Я уже не могу выйти отсюда! Не вижу двери!

– Вот и славно, что не видишь, – флейтой прозвучал голос хозяйки дома, принцессы Ли Цю Лянь. То есть это не она пустила сюда своего поклонника?

Властительница Ли даже в ярости своей была прекрасна, пусть гнев ее был поистине страшен. Алое ципао горело на ней подобно пламени, алые же губы искривились в злой улыбке. Прежде я никогда не видела у нее подобного выражения лица. Даже когда она пришла в резиденцию Де Ла Фуэнте после нападения на свой клан.

– Прекрасная Цю Лянь, – проникновенно произнес мужчина, склонившись в поклоне. Но было у этого выражения вежливости что-то… приторное, фальшивое.

– Прийти в мой дом, силой и обманом, напасть на гостью моего клана, угрожать ей смертью, – процедила женщина, яростно сверкнув глазами. – После этого ты смеешь называть себя другом Ли?

– Ты приняла сторону девчонки из-за сентиментальности. Только из-за обещания, данного тому, кто давно умер. Ты считаешь себя другом Де Ла Фуэнте? – саркастично протянул мужчина, не испытывая ни малейших угрызений совести.

Я нажала сильней, надеясь, что сейчас, когда его отвлекла Ли Цю Лянь, оборона Де Ла Фуэнте будет слабее. Размечталась. Мечты-мечты… Зацепившись за реальный «якорь» он вполне успешно боролся за ясность рассудка, даже несмотря на то, что я плела иллюзии сложнее с каждым разом.

– Не ваше дело, оценивать клятвы данные принцессой Ли и их исполнение. Убирайтесь отсюда. Если не желает получить войну. Мы не ослабленные де Ритер, мы раздавим вас. И ваши же мертвые встанут против вас!

Де Ла Фуэнте могут открыто выступить против Ли? Против некромантов? Это уму непостижимо. Никто не рискнул бы сделать такое. Да в стычке с Ли даже коалиция кланов не справятся, потому что Ли всесильны. Они сама смерть.

– Это мое дело! Это моя месть! Я сотру в порошок и эту девчонку, и весь этот клан! И ты не посмеешь меня остановить, Цю Лянь, если ты хоть сколько-то ценишь то, что связывает нас! Ты не можешь позволить этой девке уничтожить меня, уничтожить мой разум!

Принцесса широко улыбнулась, демонстрируя оскал во всей красе. Клыки у внешне хрупкой женщины могли бы вызвать зависть в любом мужчине. Если вцепится, то уж точно намертво. И далеко не в переносном смысле.

– Мы оба знаем, что Диего был лишь поводом, чтобы напасть на де Ритеров, ты давно собирался это сделать. Мне все равно, что будет с кланом, хоть зажарь и съешь, но Клио я тебе не отдам.

– Решила получить искусство клана де Ритер сама? – прошипел сгорбившись Алехандро Де Ла Фуэнте, разом из благородного идальго превратившись в громадную черную крысу, злую и опасную. Очарование его образа разбилось за одно мгновение.

– Искусство клана де Ритер не должно достаться никакому иному клану, кроме де Ритер, – холодно отрезала Ли Цю Лянь.

– Это решила ты? – с угрозой поинтересовался принц.

– Да. Я. И тебе придется мириться с этим, Алехандро Де Ла Фуэнте. Один клан — один талант. И только один. Не нами установлено, не нам менять.

Мужчина атаковал молча, без предупреждения, я лишь ощутила пресс его давления. Главы кланов всегда превосходят всех иных в способностях… Ли Цю Лянь пошатнулась. Из ее глаз потекли кровавые слезы.

– Принцесса Клио! – с отчаянием крикнула она. – Уничтожьте его! Во что бы то ни стало!

Это означало только одно: владычица Ли не надеялась справиться с бывшим своим поклонником без посторонней помощи.

Он что, действительно хочет убить нас обоих? Клио де Ритер – ничто сейчас, но Ли Цю Лянь одна из сильнейших и уважаемых вампиров города, и… он же любил ее.

Я послушалась ее безо всяких раздумий, все силы вложив в паутину кошмара, которая оплетала главу враждебного клана. В тот момент я почти потеряла связь с собственным телом, сама став чужим бредом и страхом. Принц сжигал разум принцессы Ли, последовательно и зло убивал ту, которую по словам многих любил. Я же пыталась уничтожить его собственный разум, стереть его, превратить могучего вампира в беспомощного и испуганного ребенка, который навсегда потеряется в темном лесу собственных страхов.

Я старалась втянуть его в созданные мной иллюзии изо всех своих сил, которых было не так уж много, а он, тем временем, убивал принцессу. И отбивался от меня. И то, и другое вполне успешно. Найти меня ему не удавалось, а вот защититься от моих чар – вполне.

Ичинка закричала. Пронзительно. Оглушительно громко и так страшно… Так страшно… Как кричала моя мать, когда ворвавшийся в дом мародер застрелил моего брата Элиота. Совершенно так же…

И я второй раз за всю жизнь поступила вопреки всему, что учил меня мой мастер, мой создатель, мой второй, нелюбящий родитель. Он говорил, что нужно использовать только страхи своей жертвы, только то, что уже есть в ней, но на принца Алехандро я лавиной обрушила свой собственный страх, тот самый, что я испытала давным-давно, в родном доме, когда на моих глазах убивали мою семью. И тот ужас, который я испытала сейчас, когда будто вновь пришлось пройти через то же. И именно в этот момент он смутился, растерялся, поддался. Цю Лянь смолкла и медленно осела на пол, будто сломанная кукла…

Именно в тот момент Алехандро просто отшвырнуло в сторону. Я готова была молиться каким угодно богам, да что там богам – даже демонам. Демон и явился мне на выручку. Нечто странное, похожее на громадного кота. Шерсти на твари не было, голая черная кожа блестела масляным блеском. Создание с яростным рыком бросилось на Де Ла Фуэнте, целясь в горло – и могущественный принц, только что сумевший сразить саму Ли Цю Лянь, попятился назад, пытаясь хоть как-то отшвырнуть от себя тушу зверя, на которого даже смотреть было страшно. Мне казалось, будто это гибель моя обрела телесную форму. Острые клыки монстра вцепились в плечо мужчины и зверь просто швырнул его наугад, должно быть, желая впечатать в стену, но по иронии судьбы, врезался вампир в окно, и с ним же и вылетел за пределы дома. Сразу стало легче. Настолько – что я расслабилась и, не желая того, рассеяла морок.

В разгромленной комнате остались только двое: я и Ли Цю Лянь…

– Юки!!! – раздался отчаянный крик от двери.

Я даже не пошевелилась, пусть и не знала, зачем он пришел. Убить меня или спасти – какая разница уже? Если добьет – хотя бы будет определенность.

Фигура в черном метнулась ко мне. Мужчина заставил сесть, похлопал по щекам, бормоча под нос какие-то свои, неизвестные мне ругательства, заглядывал в глаза, то ли желая увидеть там что-то, то ли наоборот – боясь не найти.

– Что вам нужно? – еле ворочая языком пробормотала я. – Если будете добивать – сделайте это быстро.

– Живая, – с явственным облегчением констатировал он, прижимая меня к себе. – Везучая ты, Юки, даже не представляешь как. Мне как сказали про то, что сюда Санчо со своими поехал – так думал, что все. Нет тебя. А ты живая…

– Принцесса Цю Лянь… – прохрипела я, то ли спрашивая, то ли сообщая.

– Нет больше Ли, – тихо и скорбно сообщил Каору, прижав мое лицо к себе так, что я ничего не могла разглядеть. – И друга у меня больше нет.

– Я должна… – выдавила я из себе, плохо представляя, что же я должна и кому. Удостовериться, что она умерла? В голове все смешалось…

– Не нужно тебе этого видеть, Юки, не нужно, – тихо ответил мне «шершень» и вынес меня из комнаты, так и не дав взглянуть на тело.

За пределами моей бывшей комнаты в резиденции Ли все было на удивление… мирно. Будто и не убили только что принцессу. Будто никто не нападал.

– Теперь придется быть прихлебателями охотников, – тяжело и устало вздохнул Мацунага. – Ну, Блэк хотя бы не станет нас никому продавать. Некому уже просто… Помяни черта.

Меня тут же сгрузили у стены, и я тут же заметила причину этого. На садовой дорожке перед Мацунагой застыла та самая громадная тварь, что пыталась загрызть принца Алехандро.

– Просим твоего гостеприимства, Оливер Блэк, – церемонно поклонился «шершень» чудищу, не выказывая ни малейшего волнения при виде такого жуткого создания.

Блэк? Это Оливер Блэк? Эта отвратительная черная тварь? Сперва у меня вырвался нервный истеричный смешок – потом уже полноценный хохот, веселья в котором было примерно столько же, сколько в колокольном звоне по покойнику.

Но это и правда оказался Блэк. Черное тело замерцало и вместо жуткого монстра появился человек, тот самый знакомый уже много лет светловолосый и светлоглазый охотник, который иронично называл меня прекрасной принцессой.

– Гостеприимство Ли вам больше не нужно? – раздался со стороны дома женский голос, ясный и властный, с тем самым уже привычным мне ичинским акцентом.

Оливер вздрогнул, и на его лице мелькнула тень надежды. Мне тоже сперва показалось, будто это принцесса Ли Цю Лянь, живая и невредимая, слишком уж знакомы были эти интонации, но из тени к мужчинам вышла совершенно другая вампирша. Столь же прекрасная, юная и невыносимо похожая на убитую властительницу, но все же другая.

– Вы можете предложить нам гостеприимство клана Ли? – озадаченно переспросил Мацунага Каору, внимательно разглядывая незнакомку. – Я не знаю, кто вы.

– Я Ли Хуа Линг, – склонилась на мгновение в полном достоинства поклоне ичинка. Еле слышно зашуршал изумрудный шелк ее одежд. – Принцесса Ли, моя создательница, была вероломно убита тем, кого почитала другом. И пусть горе наше не найдет утешения, а потеря невосполнима, однако клан силен и исполнит то, что было обещано властительницей Ли Цю Лянь.

Охотник и «шершень» недоуменно переглянулись, а потом с немым вопросом повернулись и ко мне. Я же могла лишь головой покачать. Никто никогда не слышал о наследнике принцессы Ли, хотя я иногда задавалась вопросом, есть ли он у нее вообще или нет. Ли Цю Лянь казалась вечной и почти всемогущей, так зачем ей готовить себе преемника? Но нет. Она и тут предусмотрела все, создав дочь, которая была на нее столь похожа, что можно было подумать, будто и не погибла сегодня правительница. Просто… решила переодеться. Ли Цю Лянь никогда не носила зеленого и не распускала своих волос, Ли Хуа Линг – делала и то, и другое, но в стати ее, мимике и жестах обнаруживалось такое сходство с ее мастером, что дрожь пробирала.

– Только что ваша гостья едва жизнью не поплатилась, – ядовито заметил Каору, тут же снова беря меня на руки. Забавно. Ну не украдут же меня тут? Кому я, собственно говоря, нужна кроме двух выживших братьев и Алехандро Де Ла Фуэнте.

– Де Ла Фуэнте проникли к нам обманом, мы же наивно поверили в былую дружбу, надеясь на благородство принца Алехандро, – покаянно вздохнула принцесса Хуа Линг, вновь поклонившись. – Мы не совершим такой ошибки больше.

– Распространится ли гостеприимство вашего клана на меня и моих людей? – хрипло задал вопрос Блэк.

– Да, – дрогнули губы новой принцессы. – Вы разделяете нашу скорбь. Мы рады будем принять вас. И мы примем вашу помощь, если вы посчитает нужным оказать ее.

– Посчитаю, – почти выплюнул Оливер Блэк. – Я убью его. Сам. Он не достоин того, чтобы жить теперь, когда ее нет. Когда он убил ее.

На юном лице вампирши проступила поистине ужасающая улыбка. Она была более чем довольна таким обещанием, достойная дочь своей матери.

– Вам предоставят другие комнаты, принцесса де Ритер, – обратилась ичинка ко мне. – Вам и Мацунаге Каору, который изъявил желание находиться при вас постоянно. Комнаты для мистера Блэка и тех, кого он пожелает взять с собой будут находиться рядом.

Шок от того, что найхонец поступил так самовольно, смыл шок еще больший. Вампиры добровольно пустили к себе на постой исконных противников. Уму непостижимо. Это должно противоречить всем инстинктам, здравому смыслу, в конце концов, противоречить, но никто не был удивлен происходящим. Должно быть, любовь к принцессе Цю Лянь в Оливере Блэке и впрямь оказалась настолько велика, что теперь дочь ее не боится пустить Блэка в резиденцию клана.

– Благодарю вас, принцесса Хуа Линг, – склонил голову из-за невозможности отвесить полноценный поклон Мацунага.

– Благодарю, принцесса Ли Хуа Линг, – торжественно произнес охотник. – Ваша мать оставила вам множество проблем. Но если высшие силы будут милостивы, они разрешатся в ближайшее время. И ваше правление будет мирным и долгим.

Хуа Линг снова поклонилась, и на этот раз поклон ее был глубоким, как она могла бы выразить почтение старшему. Черный шелк волос рассыпался по плечам в настолько художественном беспорядке, будто каждую прядь с долгими раздумьями раскладывали. Я поймала одобрительный взгляд Мацунаги, который на мгновение скользнул по ичинке и снова привычно вернулся ко мне. Как бы ни звали принцессу клана Ли, Цю Лянь или Хуа Линг, одно всегда будет неизменно: принцесса Ли всегда будет смертельно прекрасна.

– Нужно обсудить план обороны резиденции как можно быстрее, – решительно заявил охотник. – Де Ла Фуэнте улизнул, хоть я и изрядно потрепал эту ядовитую тварь.

– Все-таки ядовитый? – с ухмылкой уточнил Мацунага, поставив меня наконец на ноги.

В голосе его мелькнула боль. Наверное, трудно вот так отказаться от близкого друга, самого близкого. Не знаю, смогла бы я сама так поступить. Захотелось хоть как-то выразить свою благодарность и поддержку. Не знаю, что на меня нашло, но я на ощупь нашла его ладонь и сжала. Он сжал в ответ – и почему-то от этого стало тепло и спокойно на сердце.

– Дайте только добраться – сожру и переварю за милую душу, – предвкушающе протянул Оливер Блэк, оскалив белоснежные… клыки. Никогда раньше не интересовалась прикусом охотников, но, как оказалось, оскал у них был даже внушительнее, чем у вампиров… Выходит, Каору не просто издевался над Блэком, когда говорил, что он может сожрать кого-то…

– Пока Санчо в выигрыше. Убил Цю Лянь… Не думал, что он на это способен. Перебил почти всех де Ритеров. Для полного счастья ему не хватает только Юки. Ну и трупов вольных, пожалуй, хотя я в последнем не уверен.

– Принцессе Клио требуется отдых, – бросив короткий взгляд на измученное мое лицо произнесла принцесса Ли.

– Нет уж, – мрачно усмехнулась я, непримиримо мотнув головой. – Последний раз, когда я отдыхала – меня чуть не убили. Так что обойдусь.

Я не желала на этот раз повторять собственных ошибок и позволять решать вопросы, от которых зависела моя жизнь без собственного присутствия. К тому же я еще и боялась отходить от Мацунаги. Горький опыт говорил, что только рядом с ним в последнее время я нахожусь хотя бы в относительной безопасности. Выпускать в ближайшее время ладонь этого мужчины я не собиралась. Ни под каким предлогом.

– Как пожелаете, принцесса, – обозначила на выбеленном лице улыбку Ли Хуа Линг. – Тогда прошу за мной господа.

Ладонь найхонца так и покоилась в моей.

Разговор состоялся не в кабинете, в одной из гостиных дома. Вероятнее всего, вести гостей в комнаты, которые несколько часов назад были вотчиной Ли Цю Лянь, для ее преемницы показалось неловким. Впрочем, неудобства из-за места беседы никто не испытывал. Сперва вокруг низкого стола на подушках устроилась сама хозяйка, шершень и я. Блэк же, отойдя в угол комнаты, долго с кем-то беседовал по мобильному телефону. Хуа Линг неспешно разливала чай, опустив взгляд, и рассказывала, тихо и размеренно. Даже этим она напоминала покойную принцессу, владычица Цю Лянь также повышала голос чрезвычайно редко.

– Я связывалась со всеми главами кланов, – колокольчиком звенел голос новой принцессы. – Все они сочли поведение принца Алехандро недопустимым и противоречащим как нашим внутренним соглашениям, так и договору. Клан Де Ла Фуэнте ныне в изоляции. Хотя не уверена, что это ему повредит.

Принцесса ли передала первую чашку из зеленого фарфора в руки Мацунаги. Тот с кивком принял ее и и тихо произнес «Osakini».

– Нет нужды произносить этот тут, – иронично произнесла ичинка. – Это не чайная церемония вашей страны, да и не чайная церемония вообще. Просто меня это… успокаивает.

Мужчина пожал плечами и задал вопрос:

– Изоляция – это очень впечатляет. А что-то существенней? Поддержка будет хоть от кого-то из этих трусливых крыс?

– Не думаю, – покачала головой женщина, наливая вторую чашку, уже для меня. – В этом городе сложились свои правила… Одно из них, двое дерутся – третий не мешай. Когда Де Ла Фуэнте решили уничтожить клан де Ритеров, никто не вмешался. Лишь принцесса Цю Лянь… Да и то…

– Сперва Санчо позволили сожрать один клан, – ядовито протянул Каору с откровенным презрением, – теперь ему позволят сожрать Ли… И все смолчат. Интересно, а эти господа предполагают такой вариант событий, когда он просто не остановится? Есть и другие кланы. Есть другие искусства. Вы уже решили вопрос с наследником, принцесса Хуа Линг?

Ли с некой торжественностью оделила напитком меня и отозвалась только после этого:

– Едва лишь я почувствовала гибель моей матери, как клан получил следующего наследника. Ли никогда не останутся без правителя. И ни одна душа помимо Ли не узнает, кто получит власть после меня.

– Вполне разумно, – согласился «шершень», особенно в свете последних событий. – Лучше если имя наследника останется в тайне.

Я отпила глоток. Никогда не понимала толка в чаях, даже будучи человеком, но напиток из рук принцессы Ли оказался невероятно вкусен. Горечь, которую я обычно избегала, стала здесь одним из гармоничных оттенков тонкого завораживающего.

– Нашу сторону может принять Лоренцо, если предложить ему что-то стоящее,– предположила я, вглядываясь в узор на своей чашке. – Конноры вцепятся в глотку проигравшему. И будут рады, если проигравшими будут именно Ли.

Ли Хуа Линг кивнула, никак не комментируя моих слов.

– Нельзя доверять никому, а уж тем более нельзя объяснять мотивов Санчо, – тяжело вздохнул Мацунага. – Потому что они тоже могут посчитать выгодным получить то, что для них не предназначено. В одном клане может быть только одно искусство. Второе опасно…

– Принцесса Цю Лянь уже говорила о том, что происходило с тем, кто пытался нарушить это правило… – обронила новая принцесса Ли, прикрыв глаза. По ее лицу на миг прокатилась гримаса боли. Говорить о погибшей только что матери для новой властительницы было мучительно, но сейчас она не могла позволить себе даже печали.

Я хорошо понимала ее состояние, потому что сама проходила через все это. И даже отсутствие сильной привязанности между мной и моим создателем не облегчило мне его потери. Остаться без мастера всегда тяжело.

– И что же происходило с ними? – спросила я, как самая неосведомленная.

Принцесса и Каору переглянулись с каким-то напряжением.

– Они сходили с ума, прекрасная принцесса, – ответил охотников, опередив всех. – Каждое искусство – слишком тяжелая ноша даже для разума вампира, двух талантов не выдерживал еще никто за всю историю вашего рода.

– Но почему, зная обо всем этом, принц Де Ла Фуэнте?.. – недоуменно произнесла я.

Принц никогда не казался мне авантюристом, готовым пойти на столь большой риск ради эфемерной выгоды.

– Гордыня, Юки, – издал горький и нервный смешок «шершень», повернувшись ко мне. – Порок, которого у тебя, к счастью, нет. Санчо стар, очень стар, он оттачивал свои умения долгие века и считает, что его разум наиболее совершенен. Он думает, будто в силу этого совершенства может выдержать больше одного дара. Два. А может и больше. Он болен этой идеей так же, как болен идеей мести за Диего, своего любимца. Это как одержимость… Нельзя, чтобы его планы стали известны другим. Неизвестно, кто еще посчитает себя… особенным. И что из этого выйдет.

– Да, вы правы, – кивнула я, с ужасом представляя, в какой ад превратится этот город, если начнется охота на глав кланов, если вместо властителей они превратятся в мишени.

– «Ты», Юки, – поправил меня найхонец, прикоснувшись к руке.

– Что? – не поняла я, погруженная в свои раздумья.

– Мы с тобой на «ты».

– Лучшую девушку этого города уводишь, – ехидно заметил Блэк. Затем лицо его потемнело. – Прежде лучшей была Ли Цю Лянь. Теперь – прекрасная принцесса.

Принцесса Ли Хуа Линг прикрыла глаза, демонстрируя во всей красе длинные угольно-черные ресницы. Вступать в битву за признание своей женской исключительности она явно не планировала. Действительно, зачем ей это?

– Должно быть, надеяться мы теперь можем только на охотников, как это ни забавно, – заметила ичинка, тихо вздохнув. – Окажете ли вы нам такую услугу, мистер Блэк?

– Я все сделаю для дочери Цю Лянь, – без раздумий твердо ответил Оливер.

– Все? – напряженно переспросила Ли.

– Все, что не повредит Мацунаге Каору и Клио де Ритер, – с кротким кивком уточнил он. – Мертвые достойны почтения, но живые нуждаются в заботе больше.

– Хорошая поправка, – мягко отозвалась принцесса Ли Хуа Линг. – Впрочем, бесполезная. Доблестный «шершень» пользовался уважением и благоволением моей матери, а клятву, что дала Ли Цю Лянь Леону де Ритеру должна быть исполнена теперь мной.

После этого я расслабилась и, как ни удивительно, Каору тоже будто бы почувствовал облегчение. Услышать о собственной неприкосновенности, теперь открыто и без недомолвок, оказалось приятно. Гостеприимство гостеприимством, но нас могли и выдать Алехандро, если бы стало совсем жарко.

– А что с «вольными»? – подняла старую тему я. Остальные, кажется, вовсе забыли, зачем сюда был вызван «шершень», забыли о серебряных пулях, которые в нас, вампиров, могли выпустить. – Теперь Коронный совет фактически не существует. Кланы не будут действовать совместно против общего врага.

– Тебя эта история уже не должна волновать, – махнул рукой Мацунага. – Твой клан уничтожен, твоя жизнь в опасности. Тебе стоит убраться как можно дальше и забыть обо всем как о страшном сне.

– Боюсь, что не получится, – непримиримо покачала головой я. – Даже если я и не обладаю больше властью, то вампиром все еще остаюсь. Поэтому меня не может не беспокоить, если кто-то нарушает Договор.

– Мы уничтожим их, – спокойно пожала плечами принцесса Ли Хуа Линг. – Это неизбежно. Горстка фанатиков, пусть и невероятно умелых, против нас, детей ночи, которые готовы к нападению. Вариантов нет. Хотя, разумеется, многие пострадают. Очень многие.

– А если они превратятся в… – точное определение второго облика охотников я дать не смогла, лишь беспомощно посмотрела на Блэка, надеясь, что он скажет за меня.

– Не бойтесь, прекрасная принцесса, – ободрил меня мужчина, усаживаясь напротив. – Никто из молодняка не умеет обращаться. Ослабели, разбавили кровь. Так что загрызть вампира в прямом смысле этого выражения они просто неспособны.

– Меня это чрезвычайно радует, – нервно передернула плечами я.

– Санчо вернется, – тяжело вздохнул «шершень», закрыв лицо руками, – вернется за Юки. За ее силой. Вернется сюда. И нужно его достойно встретить. И он куда большая проблема, чем свора взбесившихся щенков.

По лицу Блэка, что за пару часов, кажется, стало еще более бесцветным, можно было прочесть несогласие с таким определением для «вольных», но с тем, что принц Де Ла Фуэнте все же спорить мужчина не стал. То и дело охотник закусывал губу и отворачивался, будто его точила изнутри бесконечная боль, от которой никак не спастись.

– Стало быть, стягиваем силы сюда, раз уж именно под моей крышей находится самая желанная приманка для Алехандро, – кровожадно улыбнулась властительница Ли. – Мой клан, охотники, подчиняющиеся нам люди… Это будет достаточный кулак для ответа.

Мацунага, как самый близкий к принцу Де Ла Фуэнте, недоверчиво хмурился, поглядывая на меня.

– Дар Ли могущественен, но и дар Де Ла Фуэнте доставляет огромное количество проблем, – задумчиво пробормотал он. – Цю Лянь не справилась с одним лишь Санчо, что же станется, если весь их клан явится сюда? Скольким они просто выжгут мозг? Только де Ритеры могли что-то противопоставить моему другу, поэтому он и взъелся. Но де Ритеров больше нет…

– Значит, нужно собрать тех, что остались, – резко встала на ноги я, отходя от стола. – Нас уцелело совсем немного, мы беспомощны, но смутить Де Ла Фуэнте, не позволив атаковать других сумеем. Тут хватит и десятка. Только бы найти этот десяток… До прошлой ночи де Ритеры насчитывали без малого сотню вампиров, сколько сейчас – не знаю…

Хуа Линг заметно оживилась.

– Но будут ли повиноваться они вашему слову, принцесса Клио? – с ноткой неуверенности спросила женщина, очевидно смутившись бестактности собственного вопроса.

Обоснованное сомнение, если учесть, что эти же самые подданные готовы были убить меня, лишь бы освободить место правителя.

– Да, – с улыбкой уверенно подтвердила я. – Сейчас у них нет никакого выбора. Резиденция разрушена, почти все дети принца Леона мертвы. Клан уничтожен под корень. Они боятся, принцесса Ли, а когда боишься поступаешь так, как привык поступать много лет. Подчиняешься своей принцессе. Нужно найти выживших, если они вообще остались.

Я не могла предполагать, что стало с членами клана, сумел ли кто-то сбежать от карающей длани Алехандро Де Ла Фуэнте, оставалось только надеяться на это. В резиденции было множество отходных путец, о которых знали старшие. Та же Клотильда могла увести молодняк подальше от побоища. Мы были научены горьким опытом и уж что-что, а планы эвакуации успели проработать от и до.

– Если остался хоть один де Ритер, мы найдем, прекрасная принцесса, – заверил меня охотник. В талантах Блэка и тех, кто ему подчинялся, сомневаться не приходилось, охотники найдут вампиров даже под землей. Такова их природа… Забавно, но те, кто защищают людей от вампиров, сами… имеют отдаленное отношение к простым смертным. Превращение этого «выцветшего» мужчины в угольно-черную клыкастую тварь доказывает это лучше всего.

– Найдите мне их, мистер Блэк, – потребовала я, удивляясь властности собственного голоса, – всех до единого, пусть даже будут лишь только что инициированные дети. Каждый де Ритер многое может, даже необученный.

– Да, прекрасная принцесса, – отчеканил, как солдат своему командиру, охотник и поднялся на ноги. – Принцесса Ли, часть моих людей прибудет к вам уже в течение следующего часа. Вы сами укажете им, что делать. Я же собираюсь выполнить приказание принцессы де Ритер. Мацунага, остаешься здесь. Ты отвечаешь за жизнь принцессы Клио свой бестолковой найхонской головой.

И Мацунага Каору – поверить в это не могу – только молча кивнул и ни слова не сказал поперек тому, с кем обожал пререкаться по малейшему поводу.

Охотник покинул комнату так быстро, что мне даже показалось — испарился, как туман по утру. Ли Хуа Линг с грустью посмотрела на дверь, через которую вышел мужчина, и лишь спустя несколько минут безмолвия обратила свой взгляд на «шершня».

– Нужно, чтобы вы дали несколько советов по поводу того, как лучше всего расставить наших воинов, – тихо произнесла женщина. – Я бы была безмерно благодарна вам, мистер Мацунага, если бы вы не отказали.

– А я должен отказать? – слегка удивился он. – Идемте немедленно. Юки, ты же не откажешься составить нам компанию? Всегда мечтал прогуляться с двумя красивыми женщинами.

Отказывать? Это должно быть была шутка, потому что добровольно я бы от него сейчас ни на шаг не отошла. В локоть найхонца я вцепилась намертво, как утопающий в спасательный круг. Возможно, Каору и больно было, но виду он не показал, только иногда с тревогой поглядывал на меня, будто бы ни капли не верил в идеальную маску спокойствия на моем лице.

ГЛАВА 16

Я хочу тебя защитить

Во дворе резиденции я испытала дежа вю, видя, как деловито суетятся люди и вампиры, готовясь к нападению. Пятнадцать лет назад было то же самое, когда де Ритеры под руководством тогда еще принца Леона, ждали нападения Де Ла Фуэнте. Только в Ли я не замечала того отчаяния, что жило в нас тогда. Они действовали как единый слаженный механизм, без сомнений или намека на страх. Принцесса Цю Лянь умерла? Ну так что ж, у них есть принцесса Хуа Линг, и, стало быть, все в порядке. Для рядовых членов клана совершенно ничего не изменилось, и это было правильно.

Мацунага метался от стены к стене, при этом не выпуская моей руки. Так я болталась позади него как флаг на флагштоке на сильном ветру. Вероятно выглядело это все дико комично, и если бы не серьезность сложившейся ситуации, мы бы изрядно повеселили Ли. Но сейчас никому было не до смеха.

– Как думаете, сколько времени понадобится Алехандро, чтобы собрать силы для нападения? – с тенью нервозности в ясном голосе поинтересовалась Хуа Линг.

– До следующей ночи беспокоиться не стоит, принцесса, – без раздумий отозвался найхонец. – Сегодня просто не успеет, а высших вампиров никогда не бывает достаточно много, чтобы напасть днем…

Какое-то странное подозрение возникло у меня. Напасть днем… Идеальный выбор для тех, кто хочет убить как можно больше нас, боящихся солнечного света. Так сейчас поступали вольные, эти бессовестные мерзавцы, которые ведут себя так, будто сейчас снова Темные века. А ведь теперь эта стая осталась без помощи моего клана. Де Ритеров нет больше. Совсем. Почему бы Алехандро?.. Ведь он и так уже убил Ли Цю Лянь, преступлением больше, преступлением меньше, верно?

– Каору, – обратилась я к «шершню», сжав руку чуть сильней.

– Да, Юки? – тут же переключил все свое внимание на меня вампир. – Ты что-то хотела сказать?

Я нерешительно кивнула, не зная, как он отнесется к моему предположению, не высмеет ли попросту.

– А если нападут не вампиры? Если нападут охотники? – высказала свои опасения я. – Они уже единожды прорывались сюда, в резиденцию Ли, почему они не могут сделать это еще раз? Особенно теперь, когда принцесса Ли Цю Лянь погибла. Они не знают, насколько сильна принцесса Хуа Линг, они еще вообще не знают, что она существует, этого никто не знает. Я бы на их месте рискнула.

Принцесса соединила тонкие руки в молитвенном жесте и промолчала, позволив решать Мацунаге. Тот кивнул, обозначая понимание и согласие.

– Ты права, нужно принять меры, чтобы и днем особняк не стал легкой добычей для чужаков, нельзя повторять прошлых ошибок.

Мне показалось, что я вот-вот лопну от гордости. Мои слова приняли всерьез, не отвергли, как бред бесполезной и глупой женщины.

– А ведь принцесса Клио права… – задумчиво хмыкнула Хуа Линг, сложив тонкие руки на груди. – Принц Де Ла Фуэнте в любом случае собирается нарушить законы нашего рода, так что ему терять? А охотники потеряли союзников среди вампиров, сейчас им необходимы новые…

- Даже если наше предположение ошибочно, бдительность еще никому не вредила, – подытожил все сказанное нахойнец. – Надо поднимать все дневные ресурсы, принцесса Хуа Линг.

После неловкой паузы он добавил.

- И поднимать всех высших.

Ичинка нахмурилась и нехотя кивнула, признавая необходимость этой меры. И все равно казалось диким, что высшим придется раскрыть себя…

- Я тоже днем буду в числе защитников резиденции, – уведомила я присутствующих.

Мацунага промолчал, сжав и без того тонкие губы в ниточку. Моего решения он не одобрил, но и спорить не стал.

- Стоит ли, принцесса Клио? – неуверенно спросила меня преемница Цю Лянь.

Я вздернула подбородок и решительно посмотрела женщине в глаза.

- Сейчас на счету каждый, особенно, когда солнце светит. А я высшая. Вы станете отказываться от еще одного высшего вампира в своих рядах?

Хуа Линг вздохнула и покачала головой, признавая мою правоту. «Шершень» прожег ее тяжелым гневным взглядом, будто считал, что остановить меня должна была именно она.

- Ты устала, Юки, – чуть приобнял меня за плечи мужчина, – тебе лучше отдохнуть сегодня.

Я раздраженно вывернулась из его рук.

- Мацунага Каору, пусть мне и всего сто лет, это не делает меня беспомощной смертной, тебе ли не знать. Не желаю быть обузой для наших гостеприимных хозяев.

- А как же… разумная трусость? – припомнил он сомнительный комплимент в мой адрес своего бывшего друга.

- Иногда приходится менять жизненную стратегию, – криво усмехнулась я, разведя руками.

Порой даже такой ходячей осторожности как я приходится рисковать. Потому что выбора нет.

Больше он не пытался переубеждать меня. Только тенью ходил следом, давая понять, что в бой я ввяжусь только вместе с ним. Одно лишь не понятно, неужели он мог предположить, будто бы я могу отказаться от подобной поддержки?

До рассвета оставалось уже совсем немного, это стало заметным даже не по тому, как понемногу светлела кромка горизонта, а по панике в глазах вампиров. Они понимали, что должны быть под открытым небом до последнего, укрепляя подходы к особняку, но спорить с глубинным ужасом перед солнечным светом для любого из нашего племени нелегкая задача. Принцесса Хуа Линг ни на миг не отлучалась от своих людей и осталась во дворе резиденции своего клана вместе с десятком иных вампиров, когда дневное светило изгнало под крыши всех прочих. Немного оказалось высших в клане Ли. Тут, должно быть, берегли своих сородичей и не рисковали их жизнями в попытке получить еще пару-тройку лишних усовершенствованных вампиров. Среди де Ритеров до первого нападения клана Де Ла Фуэнте их было около трех десятков. После – лишь трое.

Помимо вампиров во дворе собралось еще пять десятков людей, они прибыли уже на рассвете. Широкоплечие и высокие мужчины, вооруженные до зубов, лично мне напомнили спецназовцев войск смертных. Держались они спокойно и даже флегматично, двигались вроде бы и медленно, но при этом едва ли не за минуту рассредоточившись по всей территории и заняв все наиболее выгодные позиции. Вампиры всегда предпочитали нанимать на службу только профессионалов, особенно если дело касалось безопасности.

Принцесса вроде бы и отдала укрепление резиденции на откуп найхонцу, но при этом не отходила от него ни на шаг, внимательно наблюдая за каждой, пусть даже самой маловажной деталью, то и дело задавая Мацунаге вопросы. Тот демонстративно морщился, но иначе свое мнение к женщинам, решившим поиграть в войну, не выказывал. Ли Хуа Линг только тонко улыбалась и мягко продолжала расспросы и уточнения, полностью игнорируя недовольство мужчины.

Спустя примерно полчаса после рассвета явился и Оливер Блэк вместе с обещанной подмогой. Охотников просто перекашивало от глубокого отвращения от одной мысли о том, что им придется драться на нашей стороне, но протеста не смел высказать никто. Хотя были и те, кто также сожалел о кончине Ли Цю Лянь.

Один из охотников, огненно-рыжий Майкл, которого я часто видела с Блэком, даже подошел к Ли Хуа Линг и по всем правилам этикета, причем столетней давности, высказал ей свои соболезнования по поводу гибели предыдущей главы клана. И Ли чинно поблагодарила его со всей витиеватостью, принятой на ее родине.

Заметив меня среди защитников, беловолосый разом помрачнел и двинулся в мою, как сперва я подумала, сторону. Но оказалось, что поговорить желали не со мной, а со стоящим за моей спиной Мацунагой.

– Что это значит? – требовательно вопросил Оливер и даже к моему полному изумлению даже едва не схватил «шершня» за грудки. Впрочем, вовремя одумался.

– О чем ты, Ори? – с откровенным раздражением уточнил найхонец.

Тон у него был настолько… неприятным, что я поспешила повернуться и удостовериться, что он еще держит себя в руках. Будто бы у меня есть хоть малейший шанс остановить его, если это окажется не так…

– Почему тут принцесса Клио? – зло процедил охотник. – Ты собираешься рисковать ею?

– Это она собирается рисковать собою, – прожег взглядом собеседника Каору. – Это решение Юки. И я думаю, она имеет право поступать в данном случает так, как считает нужным.

Беловолосый смутился и с сомнением посмотрел на меня.

Я кивнула, подтверждая слова Мацунаги.

– Ты должен был заставить… – с тяжелым вздохом произнес охотник. – Уговорить. Объяснить. Применить силу, в конце концов. Ты же имеешь на это право…

Найхонец не ответил, только руки его легки на мои плечи. Он, как и я, понял, что сейчас Оливер Блэк говорил не обо мне и Каору.

Стало смешно. Неужели после первой и единственной у «шершня» вдруг появились на меня какие-то эфемерные права?

- Юки большая девочка.

В голосе мужчины звучала странная горечь. И намек на уважение. Уважение ко мне.

- Прекрасная принцесса, – обратился уже ко мне Блэк. – Это же не игрушки, вас убить могут.

Я только пожала плечами со спокойной улыбкой, под стать клану Ли и его принцессам. Всем его принцессам.

- Могут. Нас всех сегодня могут убить, так в чем разница, тут или в другом месте?

- Вы стали фаталисткой, – ошарашено отметил охотник. – Надеюсь, вы выживите.

Я на это тоже надеялась. А еще – на то, что принцу Алехандро все-таки не удалось найти общего языка с охотниками, и нападение будет только ближе к ночи, когда у Ли будет возможность привлечь все свои ресурсы.

- Что в выжившими де Ритерами? – спросила я о том, что меня волновало даже несколько больше собственной жизни. Главное – поставить на место Де Ла Фуэнте, отомстить. А там… можно и закончить и без того затянувшееся жизненное путешествие.

- Пока не обнаружили, принцесса, – покачал головой охотник старательно не глядя в глаза.

Значит… могло и не остаться никого. Я вроде бы уже примирилась с исчезновением своего клана, да и у меня было много чего предъявить в адрес бывших родичей, но все равно когда стало ясно, что это конец, окончательный и бесповоротный, на душе стало как-то тоскливо и муторно.

- Хватит болтать, – бесцеремонно оборвал нас Каору, встав для надежности между мною и Оливером. – У нас гости могу вот-вот прибыть, так что откладывайте разговоры.

С «шершнем» нужно было согласиться, сейчас и правда не время для продолжительных и вдумчивых бесед.

Охотники рассредоточились по всей территории, перебрасываясь странными, только им понятными шуточками о пиявках, комарах и прочей кровососущей гнуси, многозначительно поглядывая на нас, вампиров. Мои сородичи косились на них нервно, не полностью уверенные в том, что от заклятых врагов на этот раз поступит помощь. Только лишь на Блэка смотрели с тенью приязни. Тоже знали о чувствах к Ли Цю Лянь?

В качестве позиции для нас обоих Мацунага выбрал террасу второго этажа. Идеальное место для работы снайпера, как пояснил мне «шершень» и удалившись куда-то на пять минут вернулся уже с винтовкой и, как ни странно, с прицелом, который наши сородичи используют редко. Мне найхонец торжественно вручил дюжину коробок с патронами, причем судя по тому, какое тепло я ощущала через картон, часть из пуль была серебряной.

Я бы предпочла быть во дворе, с другими бойцами, но слишком хорошо понимала, что в рукопашной у меня мало шансов. Мое оружие — это мой разум, а никак не когти и клыки. Поэтому лишний раз спорить с Каору я не стала. В целом, терраса и для меня была местом удачным, позволяя плести свои чары, не беспокоясь о возможном ударе.

– Не высовывайся, – уже в пятый или в шестой даже раз давал мне указания «шершень», когда мы надежно укрылись от чужих глаз (но увы не от дара телепатов) за ограждением террасы. – Не рискуй без нужды. От меня ни на шаг. Все поняла, Юки?

Я закатила глаза, всем видом демонстрируя, насколько утомлена этой практически маниакальной заботой, направленной на меня.

– Да, поняла. Не глухая, не слабоумная, не самоубийца. – Мой ответ был четким, как рапорт военных. – Я не планирую рисковать больше необходимого.

– Я просто волнуюсь…

– Слишком много эмоций… после одного дня вместе, – цинично заявила я, старательно не смотря ему в глаза.

– Дурочка ты все-таки, – услышала я. И настолько тепло и мягко это было произнесено им, что почему-то не захотелось ни задавать вопросов о том, что будет после случившегося с нами, ни мучиться сомнениями. Пусть все остается как есть. Да и смысл выяснять что-то, если неизвестно, доживем ли мы оба вообще до завтрашнего дня.

Примерно пару часов было спокойно и тихо. Настолько спокойно и тихо, что скорее всего я бы перетрусила уже по энному кругу, если бы не Каору, на чьем лице застыло отстраненное спокойствие монахов его родины. Рядом с такой уверенностью показывать собственную слабость духа казалось чем-то постыдным. А ближе к полудню, когда солнце стояло в самом зените, я заметила, что расположившиеся во дворе особняка охотники начали перемещаться, будто бы решив, что их нынешние позиции не совсем удачны.

Сперва я даже не поняла, с чего вдруг такие изменения.

А потом я получила ответ. Самым мерзким из имеющихся способов.

Мощный ментальный удар заставил меня тихо застонать сквозь зубы. Почерк принца Алехандро забыть было очень сложно.

– Санчо не настроен на мирное урегулирование, – как-то бездумно произнес Мацунага, приникая к прицелу и мягко спуская курок.

Я растеряно округлила глаза, вообще не понимая, в кого он только что выстрелил. Лично я не видела поблизости хоть кого-то подходящего для того, чтобы стать целью. Но по удовлетворенному оскалу на лице «шершня» можно было с уверенностью сказать, что он не просто нашел жертву, но и попал в нее.

Второй удар по сознанию был столь же силен, но я была готова к нему и сумела хоть как-то защититься. Хорошо еще, что атака была не направленной, как во время убийства принцессы Ли… Голову сдавило обручем боли, мысли мутились, но я еще могла игнорировать это, готовясь к ответному нападению. Да, если бы со мной была пара-другая де Ритеров, то эффект оказался бы куда как лучше, но мечтать о несбыточном глупо, да и мало было в клане тех, кто мог бы вместе со мной выйти под солнце.

– Раз, – тихо и удовлетворенно произнес Каору.

Охотник сиганул через высокий забор так, будто с другой стороны стоял батут. Я изумленно охнула.

– Два, – выстрелил еще раз «шершень», и приземление охотника было очень некрасивым.

Мужчина в черном повалился на землю, впрочем, подскочил снова впрочем, уже без той дикой грации, с которой перескочил через забор. Запах крови на этот раз был не приятным и сладковатым, как обычно, а горьким и вызывающим тошноту. Попробовать на вкус охотников мне совершенно не хотелось…

– Нечисто сработал, – раздраженно прошипел Мацунага рядом со мной. – Ну ничего, сейчас щеночки Ори его дорвут…

«Щеночки» и правда не мешкали, по визитеру ударили сразу несколько очередей.

Тут же последовал комментарий Каору:

– Мясо. Пожертвовали одним, чтобы отвлечь внимание. Они собираются зайти с другой стороны…

Я затравлено повернулась, но позади меня была одна только стена, которая, разумеется, не просвечивала. С другой стороны действительно раздался шум боя.

– Переберемся на другую сторону? – неуверенно подала голос я.

Мужчина лишь покачал головой, не отрываясь от прицела. Что ж, мне-то в целом не обязательно видеть противника. Главное, чтобы он не видел меня. Я собиралась с силами, готовясь напасть сама.

- Ты, главное, своих-то не задень.

Я раздраженно закусила губу. Говорить такое мне? Да он ума лишился? Да, я слабая и неудачливая, тут не поспоришь, но не нужно подвергать сомнению мое владение клановым искусством.

Казалось, что все внимание найхонца занято другими вещами, и на меня он не должен был обращать внимания, да и не выражала я свое недовольство как-то особенно ярко, но почему-то шершень все равно заметил.

- Не злись. Я знаю, ты разбираешься в своем деле.

Я не ответила, только улыбнулась и прикрыла глаза, отрешаясь от всего, кроме собственного дара. Сложновато было, учитывая непрекращающиеся телепатические атаки. Вскоре к принцу Алехандро присоединился еще кто-то, не столь сильный и явно непривыкший к отрытому бою, но и он доставлял немало неприятных ощущений.

Нападавших охотники и несколько высших сумели вытеснить в зону, которую контролировал Мацунага. «Шершень» стрелял вдумчиво и методично. Одна пуля — один труп, и никак иначе. Через несколько минут боя я заметила, что где-то неподалеку работает еще один наш снайпер. Залег он настолько со знанием дела, что я обнаружила его местонахождение только по редким хлопкам выстрелов, доносящихся справа от нас. Охотников оказалось не тринадцать… Больше. Где-то три десятка, да еще и какое-то количество высших Де Ла Фуэнте (видели мы всего пятерых подданных Алехандро, было еще несколько, но они предпочитали не высовываться). Те, что скрывались, бились исключительно с помощью своего дара, до рукопашной не опускаясь, и вот именно им мне и хотелось больше всего свернуть шею. Из-за проклятых телепатов несколько из охотников Блэка просто упали замертво. Вероятно, не выдержали удара по сознанию.

- Что-то Санчо осторожничает, не высовывается… – с кровожадной ухмылкой протянул Мацунага. У меня лично не имелось сомнений, что Каору собирается выпустить в бывшего друга пару-другую пуль. В голову. Должно быть, у Де Ла Фуэнте тоже сомнений на этот счет не имелось, поэтому он и предпочел не показываться и не дать возможности себя убить.

- Он принц. Глава клана не должен лезть на убой.

Когда-то давно мой мастер учил меня именно этому. Принц должен выжить, что бы ни случилось. Пусть клан вырежут до единого вампира, но правитель должен спастись. Или, если выхода нет, – спастись должен наследник. Тогда я, юная идеалистка, плохо понимала значение сказанного мне. Все, что есть в клане хранится в одном-единственном существе – в принце или принцессе. Если выжил глава – выжил весь клан. Не осталось правителя – клан мертв, даже если выжили все остальные.

- Сейчас он руководствуется не разумом, а жаждой власти и жаждой мести, – произнес «шершень». – Он придет за тобой сам. И я его убью. Он уже почувствовал тебя.

Не сказать, чтобы я сильно обрадовалась таким словам. Умирать мне не хотелось. Только не теперь, когда за мою жизнь заплатили вольно или невольно многие. И когда Мацунага Каору зовет меня Юки… Принца Алехандро я привыкла бояться как могущественного противника. Он был силен, стар и безжалостен. Мне не верилось, что того, кто сумел убить Ли Цю Лянь, можно легко отправить на тот свет. Но и не верить в Мацунагу у меня не было повода.

- Kimi wo mamoritai, – тихо сказал он на своем родном, неизвестном мне языке, но я все равно поняла. Мацунага был “шершнем”, древним могущественным вампиром, который мог с легкостью раздавить Клио де Ритер, никчемную принцессу уничтоженного клана. А вот Каору пообещал защитить свою Юки. И я знала, он защитит, чего бы ему это не стоило.

А я… Я буду защищать его. Просто это ведь так важно, чтобы на земле был кто-то, кто хотел бы тебя защитить.

Принц Алехандро обнаружил нас с найхонцем, когда стало ясно, что нападение Де Ла Фуэнте удалось отбить. Как бы ни были могущественны телепаты и как бы ни желал победы их принц, упорство Ли, их искусство и ярость превзошли силы врага. Как и говорила принцесса Цю Лянь перед смертью, мертвые Де Ла Фуэнтэ поднялись против своих родичей. А вот о чем властительница Ли не упомянула, так это о том, что возвращенные колдовством мертвые будут обладать разумом и даром, который имелись у них до окончательной смерти. Не орда тупых зомби была поднята древней магией, на встречу Де Ла Фуэнте шли умелые и безжалостные воины, которые с легкостью отвечали ударом на удар и не жалели своих сородичей.

Охотники сражались столь же яростно, как осиротевшие Ли, будто стремясь отыграться за те долгие годы, когда жили на привязи, без права порвать горло вампиру. Несколько сородичей Оливера Блэка также обернулись, как и он сам, хотя всего несколько часов назад меня уверяли, будто этот дар навсегда утерян.

Возможно, так оно и было, пока этим молодым охотникам не довелось отведать нашей вампирской крови.

- Внизу ад, – то ли мне, то ли скорее самому себе сказал найхонец, пуская пулю в очередного замешкавшегося Де Ла Фуэнте. – И я не могу понять, зачем…

Я бы могла объяснить ему, все же я принцесса и понимаю, что же это такое – жажда власти и что она может сделать подчас даже с самыми мудрыми и справедливыми… Но не думаю, будто Каору требовались объяснения. Сейчас он нуждался в решимости, чтобы поднять руку на старого друга. И я понимала, что его сердце еще недостаточно ожесточилось для подобного. Мацунага все еще надеялся, пусть не на лучшее, но хотя бы на то, что можно будет остаться в живых самому, сберечь меня и не убивать принца Алехандро.

Я тоже тянула до последнего, когда дело касалось моей семьи, и не смела даже мысленно упрекать этого мужчину в отсутствии решимости. Но также я понимала, что не он оборвет не-жизнь принца Алехандро Де Ла Фуэнте.

- Все будет хорошо, – произнесла я, мысленно разыскивая разум принца. Тот ускользал от меня раз за разом, утекал водой сквозь пальцы, и пусть я ощущала его близость, опутать главу телепатов тенетами кошмара никак не удавалось. А ведь принц Алехандро тоже разыскивал меня. И пусть ему не пробиться через вуали иллюзий в мое сознание, свернуть шею у него наверняка получится.

- Раз так говоришь ты, значит все и правда, будет хорошо, – еле слышно отозвался мужчина, плавно нажимая на курок. А мне почему-то подумалось вдруг, что он куда правильней выглядел бы с мечом, а не. С пистолетом, заряженном серебряными пулями.

Крики внизу все еще доносились, но уже чувствовалось, что битва близится к завершению. Победа осталась за Ли и я видела, как среди своих воинов появилась и Ли Хуа Линг, тонкая и смертоносная, как и ее царственная мать. Принцесса не стала бы рисковать своей жизнь, но сейчас, когда клан еще не смирился с гибелью Цю Лянь. Значит, победа?

- Все закончилось? – растерялась я. Все произошло слишком быстро, слишком суматошно, слишком много смертей, которые слились для меня в одну омерзительную, засасывающую воронку.

Разве это конец?

- Ничего не закончилось, Юки. Санчо где-то рядом и все также хочет твоей крови.

- Именно, – услышала я голос принца. Он нашел меня быстрей, чем я его.

Все верно. Я на самом деле не желала видеть его, не желала сражаться с принцем Алехандро… Я… я просто хотела жить и хотела, чтобы жив остался Мацунага Каору, последний из тех, кого я могла назвать дорогим для себя существом.

В бою всегда сильней будет тот, кто желает врагу смерти…

- Здравствуй, Санчо, – тут же оказался между мною и Де Ла Фуэнте “шершень”.

“Kimi wo mamoritai”.

Я хочу тебя защитить.

Мацунага был из тех, кто исполняет свои желания.

- Здравствуй, Каору, – со смешком ответил бывшему другу глава клана телепатов, недобро щурясь. – Каково это, променять лучшего друга на глупую девку?

Он пытался унизить меня, только чтобы вывести из равновесия моего защитника, заставить его сомневаться, колебаться.

- Каково это, убить любовь многих веков ради жажды власти? Как ты мог посягнуть на Цю Лянь, Санчо? – не остался в долгу найхонец, но в его голосе слышалась искренние боль и непонимание.

Де Ла Фуэнте рассмеялся с пугающей беззаботностью, и только щупальца его разума оплетали нас исподволь, незаметно. Я знала, что выдержу, но сумеет ли сдержать натиск принца Каору?

- Какое тебе дело до прежней принцессы Ли? – зло выплюнул вопрос принц Алехандро, и давление его магии усилилось во сто крат.

Виски сдавило болью, но навстречу чужому давлению взметнулся туман моего морока, которым я постаралась укутать и Каору. Я тоже хотела защищать его. Всегда.

- Мне есть дело до твоей души, Санчо. Что ты сделал с ней? Что осталось от твоей души, принц Де Ла Фуэнте?

Лицо моего врага исказилось, будто от сильной боли, но выражение полного и совершенного страдания быстро сменилось гримасой почти животной ярости.

- У вампиров нет души!

Принц Алехандро был силен, чудовищно силен. И в нем, как и во мне, хранилась мудрость всех его предшественников. И он умел пользоваться наследством

На этот раз ментальный удар был настолько силен, что я вскрикнула от боли, а Каору рухнул на колени, как подкошенный, чтобы тут же подняться вновь и кинуться на того, кого еще несколько дней назад считал другом.

Сколько ему еще удастся продержаться? Сколько он сможет драться против Алехандро? Ли Цю Лянь казалась вечной, как небо, но вот ее нет, она убита Де Ла Фуэнте… И я не желаю, чтобы та же участь настигла и Каору.

Потому что я его люблю.

Два вампира сцепились врукопашную, весь лоск двух цивилизованных почти людей слетел с них, как ненужная шелуха, оставив двух чудовищ, созданных, чтобы убивать. Они оба были действительно ужасающе, рычали как два взбесившихся зверя, рвали друг друга клыками и когтями. Алехандро хлестало потоками воздуха, которые призвал на помощь Каору, Мацунагу то и дело накрывало тяжелой, душной силой разума Де Ла Фуэнте, и я почти чувствовала боль “шершня”.

Бой внизу еще не закончился, некому было придти на помощь найхонцу, а сам он не мог защититься от дара своего бывшего друга. Мацунага Каору сломал бы любого де Ритера, но способность видеть истину не могла спасти от принца Алехандро.

Он не справится один.

Ему не победить.

Самому.

Без меня.

Я не брошу его.

Потому что люблю.

И хочу защитить.

Такая глупость, влюбиться в чужака после нескольких дней знакомства… Но только он один видел во мне… меня. Не дочь принца Леона, не принцессу клана, не хранительницу знаний, которые собирали все поколения вампиров до меня. Он увидел во мне просто девушку с белыми волосами, просто Юки. И кроме меня самой ничего ему уже и не требовалось.

И за одно это я готова была пожертвовать своей никчемной жизнью, в которой столько лет не было ничего, что стоило бы ценить.

Он хочет защитить меня.

А я хочу защитить его. Потому что он дал мне смысл. Самую обычную причину, чтобы жить. Любовь.

Женщина становится страшней мужчины, если защищает своего ребенка или своего мужчину. Вампирша никогда не станет матерью, поэтому избранника защищает с удвоенной яростью.

Сначала на Алехандро бросился мой страх, а потом уже и я сама. Такая, какой была после обращения. Белый демон клана де Ритер, страшная в своей убийственной ярости, неуправляемая как шторм…

Сперва, как мне показалось, телепат даже не осознал, что произошло. Он скинул меня со счетов, как и все, наивно предполагая, что лишь «шершень» представляет угрозу, и стоит справиться с Каору, как я останусь беззащитной и растерянной, как младенец, оставшийся без попечения матери. Увидеть перед собой такое же разъяренное чудовище, готовое убивать, как и он сам, Де Ла Фуэнте не ожидал, поэтому у меня было целое одно мгновение, чтобы ударить по идеально выверенной конструкции его разума, прекрасной и соразмерной, первозданным хаосом животного ужаса. В каждом есть страх, даже если загоняешь его в самый дальний, забытый угол, этот страх никуда не денется. Страх небытия. Того, что ты исчезнешь безвозвратно. И никто не будет помнить тебя.

Я была стихией, которая сметает на своем пути. Безжалостной стихией, что не щадит кропотливо созданное разумом. И сам разум тоже не щадит. И пока мое сознание пыталось в пыль растереть гармонию ума Де Ла Фуэнте, мои руки и клыки упрямо тянулись к горлу принца. Как бы ни было отточено твое клановое искусство, надежнее, если ты оторвешь врагу голову и сожжешь останки.

- Юки! Уходи! – крикнул мне Мацунага. – Спасайся!

Спасаться? Черта с два! Пусть спасается принц Алехандро!

Один из ударов Де Ла Фуэнте оказался особенно удачен – он распорол мне живот. Взвыв от боли, я вцепилась в его руку и с остервенением сломала кость. Тело помнило, как это, драться насмерть, тело было мудрей меня и никогда не избавлялось до конца от умений новообращенной вампирши, которой приходилось клыками и когтями доказывать свое право на жизнь.

Лоск утонченной дочери принца был фальшивым от и до.

Раздался омерзительный хруст – я оскалилась от удовольствия. В природе вампира наслаждаться чужими страданиями. Мой живот восстановится быстрей, чем рука Алехандро. И сейчас у меня есть хоть какая-то фора.

Принц отшатнулся, и в его глазах я видела непонимание. Ну как же, Клио де Ритер, сдержанная благопристойная Клио де Ритер, с идеальными манерами, кидается на него, словно дикий зверь.

Краем глаза я заметила, как медленно, неуверенно стал подниматься на ноги Каору. Он не мог меня бросить один-на-один с врагом. В наглом беспардонном Мацунаге рыцарства было больше чем во всех благородных и утонченных кровососах, которые кичатся своими манерами.