Теща Дракулы

1

— Смотри, босс! Твою могилу раскопали!

— Почему ты меня называешь боссом?

— Тут так принято. Их величества нынче не в почете.

— Почему?

— Дикая страна. Дикие нравы. Как увидят величество, давай в него стрелять, да камнями засыпать. Поэтому я буду звать тебя боссом. Никто ничего не заподозрит.

— Чего не заподозрит?

— То, что ты величество.

— Зови, как хочешь.

Ебата раскрыл газету и принялся читать вслух:

— «Что же нашел Россетти, раскопав могилу?[2] Тело уже полностью истлело (так что, видимо, просто невозможно было проверить, была ли голова Влада отделена на месте гибели и отправлена в Турцию). Превратились в прах не только кости, а даже драгоценные камни в оправах. Сохранились золотые, серебряные и фаянсовые украшения, золотое шитье, детали одежды из шелка и бархата, также рассыпающиеся при прикосновении. Поверх всего лежал толстый слой ржавой пыли — все, что, видимо, осталось от оружия, положенного в гроб. Остатки перчаток указывали положение рук покойного». Впечатляет, босс?

— И охота тебе безделками маяться?

— Не скажи, знал бы отец Мититей, как с его прахом обращаться будут, так еще трижды подумал бы, стоит ли игра свеч. Продолжу: «Влада можно было опознать лишь по косвенным признакам: по деталям костюма, согласующимся с эпохой и с его княжеским положением, по соответствию места погребения легендам, по не вызывающему никаких сомнений факту ктиторства Цепеша, по надетому на шею украшению — веночку из фаянсовых и серебряных цветов, украшенных гранатами, впоследствии опознанному как приз за победу на турнире, что очень похоже на Дракулу: в молодости он активно участвовал в турнирах, проводимых Яношем Хуньяди в Вышеграде, и вроде бы даже ездил на крупный турнир в Нюрнберг, откуда и мог привезти трофей». А знаешь, как у них ктитор переводится?

— Ну?

— Генеральный спонсор.

— А что такое генеральный спонсор?

— Ктитор.

— А-а… Странное государство. Если есть слово ктитор, то зачем придумывать генерального спонсора?

— Говорю же, дикие нравы. На чем я остановился? А, вот: «Признаков набралось много, так что принадлежность могилы именно Владу Цепешу подтверждена с достаточной научной полнотой, хотя один процент сомнений, возможно, и остается. Обряжен и одет покойник был очень тщательно, в парадные одежды, со множеством украшений, что опровергает те рассказы, согласно которым Цепеш был изрублен на множество частей, а затем монахи собрали его останки на поле боя и похоронили, как смогли, в той одежде, в которой он сражался. Похоже, что в организации похорон принимало участие близкое к Владу лицо, хорошо знавшее его жизненные интересы и, возможно, пожелания по поводу погребения. Скорее всего, это была женщина. Кстати, под полами одежды был обнаружен шелковый мешочек, очевидно, висевший на шнурке на шее, в который был вложен женский перстень с несохранившимся камнем». Интересно, кто была та женщина, босс? Вряд ли твоя теща с таким почтением обращалась с телом отца Мититея.

— Кончай паясничать. Сам знаешь, Аргента тут ни при чем. Это Морана.

— Морана, так Морана. «По некоторым сообщениям, после кузины Матиаша у Влада была еще одна жена, дочь одного из тех двух бояр, которые оставались ему верными. Возможно, она и давала указания, как обрядить Цепеша для погребения». О как!

— А где могилу раскопали?

— Сейчас гляну. Это в самом начале было, — Юбатьа сосредоточенно шелестел газетными страницами. — «Настоящая могила Цепеша находится в Снаговском монастыре, под полом церкви. Цепеш был ктитором монастыря, и по всем правилам должен был быть похоронен именно там. Все же у Дину Россетти, проводившего раскопки, встретились определенные трудности при поиске могилы.

По рассказам монахов в Снагове, Цепеш был похоронен под полом церкви у царских врат, чтобы священник, выносящий святые дары, каждый раз попирал ногами нечестивца. Объяснение явно изобретено, чтобы оправдаться: на самом деле такое положение могилы было почетным и вполне приличествовало господарю, к тому же вложившему в монастырь значительные средства.

В 1815 году могила в Снагове была осквернена: надпись с надгробия была сбита. После того монастырь несколько раз попадал в зону военных действий и разрушался, так что могильные плиты могли быть перепутаны, и никак нельзя было утверждать, что под плитой, находящейся возле царских врат и носящей следы сбитой надгробной надписи, окажется именно могила Цепеша, но начинать поиск следовало с этого места. Раскопки показали, что эта могила пуста. Останки Влада были найдены под другой плитой, расположенной напротив почетного места, прямо возле входа. Такое положение было совсем не по рангу Цепешу, но могло быть выбрано из желания скрыть истинное место погребения». Хорошо, бос, что ты тогда не умер. Вон сколько проблем из-за одной могилы.

— Не надоело?

— А дорога скучная, меня укачивает. И как только они ездят в этих железных коробках?

— Это поезд.

— Как ни назови, коробка железная. О, еще один журнальчик. «Лиза». М-м… какие тут красотки! Жаль, что одетые. Знаешь, босс, я пришел к выводу, что женская красота за пятьсот минувших лет существенно изменилась…

— Какое свежее наблюдение!

— О! А вот это сообщение специально для тебя!

— Ты второй час ищешь сообщения специально для меня.

— Я ж не виноват, что здесь все для тебя. Слушай: «Румынские психотерапевты (это врачи такие босс!) столкнулись с участившимися случаями так называемого „синдрома тещи“. Это название они дали психологическим расстройствам, которым подвержены мужчины, живущие в одном доме с матерями своих жен. Как сообщают врачи из северо-румынского города Ботошани, десятки представителей сильного пола обращаются к ним каждую неделю в поисках помощи от одолевшего их чувства необъяснимой тревоги и повышенной нервозности. Объяснение феномену дал руководитель городской психиатрической больницы доктор Николае Влад (почти твой тезка, босс!): „Эти мужчины могут делать только то, что позволяют им их тещи, такое положение дел ведет к навязчивым состояниям и сексуальной дисфункции“.»

— Ты зачем мне все это сейчас прочитал?

— Думаю, что для доктора Влада ты стал бы настоящей находкой — у тебя классический синдром тещи.

— Если не умолкнешь, придушу.

— Уже молчу. Один вопрос: зачем мы едем в Петербург?

— Климат хороший. Пищи много. И…

— Не объясняй. Она тоже едет в Петербург. Знаешь, босс, вы как дети малые, за шесть столетий можно было бы и помириться: шатаемся по свету, сами не зная, зачем.

— Я сказал — умолкни.

— Твое право, босс. Знаешь, тут фильм вышел с тобой в главной роли. Так ты его не смотри.

— Почему?

— Ты там какой-то непривлекательный. И тебя в самом конце убивают. Я включу радио?

— В эфире я, Дэн Мозгоед. На дворе осень, сырость и полное смертоубийство. И мне хочется вас спросить: что ж вы так убиваетесь, что никак убиться не можете?

— Выключи!

— На тебя не угодишь, босс.

Февраль в Петербурге — еще то межсезонье. Не зима, не осень и до весны еще далеко. Слякоть, потом заморозки. Сначала хандра, потом — давление — атмосферное и артериальное.

Однако Дракула блаженствовал, чувствуя, как промозглость и смог пропитывают его старые кости.

— Настоящее вампирское местечко: этот город высасывает душу. Если бы не общая истерия, Ебата, Петербургу цены бы не было.

— Что поделать, босс, выборы на носу. Вот люди и торопятся копеечку заработать.

— Ничего не изменилось в этом мире.

— И не говори, босс.

Они сидели в баре. Ебата, открыв для себя всю прелесть современного чешского пива, пил уже третий бокал. Князь ограничился вином, густым, терпким и ароматным. Мимо процокала симпатичная блондинка. Ебата с интересом проводил ее взглядом.

— Мы здесь надолго, босс?

— Как получится. А почему спрашиваешь?

— Да размяться бы не помешало, сколько ж можно на суррогатах жить.

— Разомнись, только осторожно. Следов не оставляй.

— Понимаю, не первый год в эти игры играю.

— Кого-нибудь присмотрел?

— Ага, забавная компания: раз в месяц собираются, режут кур и голубей, потом пьют птичью кровь.

— Гадость!

— Хоть бы резали правильно, а так только птичек зазря уродуют. У людей странное представление о вампирах, босс. В такие штуки до сих пор верят… Спим, мол, в гробах, днем не появляемся, креста серебряного боимся, а уж если кто чеснок рядом с нами очистит…

— И ты решил разрушить миф?

— Только поразвлекаться, босс. Мифы пусть другие разрушают, им за это деньги платят.

За прошедшие пять веков Ебата ненамного изменился: полысел, погрузнел и приобрел легкий налет солидности и важности, одевался скромно, но дорого. Стал прихрамывать, потому обзавелся массивной тростью. На левой руке два пальца отсутствовали. Оба они — Ебата и Дракула — никогда не упоминали о той ночи, когда бывший писарь валашского князя стал калекой. Да и времени с той поры миновало немало — затянулось.

Если Ебата раздался вширь, то Дракула, напротив, сумел сохранить прежнюю стать. Его стройное подтянутое тело неизменно притягивало к себе женские взгляды. Но Влад оставался к ним подчеркнуто холоден. И теперь с любопытством поглядывал на Ебату, для которого каждый новый город был увлекательным приключением с его колоритным меню.

— Может, со мной босс?

— Иди один. У меня встреча.

Ебата хотел было спросить, с кем, но вовремя прикусил язык. Как и прежде, Влад Цепеш не терпел вмешательства в свою личную жизнь.

Он надел кашемировое пальто и неторопливо пошел к выходу. Дракула заказал еще вина и карпаччо — еще полчаса время коротать, но это того стоит.

— Я женюсь!

Аргента отложила в сторону глянцевый журнал и уставилась на внука.

— Поздравляю! А на ком, позволь тебя спросить?!

— На девушке.

— Отличный выбор.

Мирча уловил в ее голосе иронию и насупился.

— На хорошей девушке, — уточнил он после долгой паузы, которую Аргента явно не собиралась нарушать.

— Надо полагать, что она любит тебя, а ты любишь ее. В чем проблема?

— Я вампир.

— До сегодняшнего дня тебе это нравилось. Сам сделал свой выбор, я тебя не неволила.

— Аргента!

— Так что с твоей девушкой? Она не хочет выйти замуж за вампира?

— Об этом я ее не спрашивал. Но думаю, что не будет возражать. Ей нравится «Ночной дозор». Проблема в том, что она не знает, что я вампир. Не знаю, как исправить эту ситуацию.

— Нет, Мирча, даже и не думай, — в голосе Аргенты появились стальные нотки. — Мы с тобой об этом говорили. Если тебя мучит жажда, ты можешь ее утолить. Но делать из каждой красавицы, которая тебе понравится, вампиршу — уволь. Ты слишком влюбчив. Если хочешь жениться, женись. Поживете годика два, потом она тебе надоест, и ты ее бросишь. Помнишь Жозефину? После твоего ухода она прекрасно устроилась. Правда, сохранила привычку не мыться.

— Ее родители хотят познакомиться с моими.

— Прекрасно!

— Да? — ехидно осведомился Мирча. — И кого я им представлю?

— Меня. Я же твоя бабушка.

Мирча рассмеялся. Иногда нелогичность Аргенты его умиляла, иногда раздражала, а порой, вот как сейчас смешила до слез. Бабушка! Вы только посмотрите на нее! Да ей и тридцати не дашь!

— Можешь представить меня, как свою сестру.

— Уже теплее, пусть будет сестра.

— Кстати, кто твоя невеста?

— Журналистка.

— И почему ты всегда выбираешь девиц древнейших профессий? — вздохнула Аргента и углубилась в проблему изучения целлюлита, которого, несмотря на бурный образ жизни и отвратительное питание, за шесть сотен лет у нее так и не появился.

— Вика? Это Мирча. Встретимся сегодня? А где? Общество петербургских вампиров? Очень любопытно. Конечно, хочу. Никогда не видел живых вампиров. Что? Сестра не возражает. Сказал, что ей будет приятно познакомиться с тобой и твоими родителями. Вечером все обговорим. Я тоже тебя люблю. Опять ты за свое, Вик! Все, мне пора.

Мира нажал нужную кнопку на мобильном телефоне и ухмыльнулся: эка, спросила! Сколько женщин у него было. Если считать с 1480 года, то тысяча наберется. А если раньше, то все полторы. Или больше? Сначала была Ева, это он точно помнит. Первый раз на всю жизнь запомнишь. Потом Власта, Микаела, Анна, Мария, Лизетта, Жоржета, Мриетта…

Общество петербургских вампиров располагалось в старинном, чуть покосившемся, особнячке, недалеко от станции метро «Удельная». Где можно, там уже теснились новостройки, но этот двухэтажный домишко стойко держал оборону. У парадного входа кривилась табличка: «Центр культуры и досуговых мероприятий». В центр мог пройти любой, причем совершенно бесплатно. Другое дело, что о специфических досуговых мероприятиях члены общества особенно не распространялись. А ну как Министерство культуры начнет проверку! Век не отобьешься.

Первым за дверью скрылся вихрастый парнишка, на плече у него висела большая спортивная сумка. В ней что-то испуганно кудахтало. Второй скользнула развязная девица с густо подведенными глазами. На щеке у нее красовалась нарисованная капелька крови. Постепенно подтягивались и остальные: мужчина средних лет в потертой куртке; пара подростков, в чьих стеклянных глазах плескалось отнюдь не счастливое детство; еще одна девица — в розовых колготках и шнурованных «гадах».

«Интересный контингент», — подумал Ебата. Он курил уже вторую сигарету, и противный смолистый дым щекотал горло и легкие. Табак бывший писарь не любил, но нужно как-то коротать время, не привлекая к себе внимания. Если куришь — значит, кого-то ждешь. Если топчешься на месте без сигареты — с тобой не все ладно. Вскоре вампирское сообщество почтили своим вниманием еще шесть разномастных личностей. Ебата отбросил сигарету и направился к входу.

— Приветствую тебя, Влад.

— И тебе не хворать, Мехмед. Хороший ресторан.

— И мне нравится. Попробуй сасик или хавуч кёфтеси. Повар готовит — пальчики оближешь!

— По-прежнему равнодушен к турецкой кухне.

Мехмед поцокал:

— Обидеть норовишь!

— Даже и не думал. Я по делу, Мехмед. Нужна женщина.

— Зачем дело стало? — турок прикинулся, что не понял. — Любую выбирай. На любой вкус Наташши! Ничего для тебя не жалко!

— Мне нужна та женщина.

— Где ж ее взять? — театрально развел руками Мехмед. Кисточка на феске игриво качнулась. — Сколько лет прошло!

— Ты чувствуешь ее, так же, как и я, чувствую ее. Она в этом городе. Рядом с тобой. Прежде, чем случится непоправимое, я должен ее найти.

Мехмед задумался. Смуглые пальцы медленно перебирали четки.

— Скажи, Влад, ты никогда не жалел о том, что произошло? Мы тогда едва не погибли.

— Кое-кто погиб, — сухо ответил Дракула. — Морана. А тебе все равно помирать, так что ты еще выиграл, если вдуматься. Не о том сейчас разговор. Что случилось, то случилось. Ты попал в эту историю по ошибке, Мехмед, но Аргента вообразила, что ты — ключевое звено на пути ко мне. И пока она тебя не убьет, не остановится.

— Не убьет. Через нее посвящение прошел.

— С нее станется.

— Тебе-то какая забота?

— Может, это и глупо, но я не хочу. Так ты знаешь, где она?

— Если ты ее чувствуешь, то почему сам не найдешь?

— Как пелена на глазах. Вроде и вижу ее, а коснуться не могу. Мне поводырь нужен. На тебя она сама выйдет, а тут…

— А тут ты. Красивую женщину легко отыскать, — пожал плечами Мехмед. — Через два дня в Юсуповском дворце светский вечер. Она там будет.

— Точно?

— Знаю, что приглашение ей отправили. И что должна прийти — у нее там свой интерес имеется.

— Какой?

Мехмед вновь прикинулся простачком:

— Попробуй баранью пирзолу — тает на языке…

— Хитрость есть оружие слабого, Мехмед, и ум слепого.

— Зачем так говоришь? Разве плохо быть хитрым? Кто умеет внушить, что он не очень хитер, тот уже далеко не прост. Подумай об этом, Влад, хорошенько подумай.

Дракула пожал плечами и легко поднялся из-за стола. Тут же к нему бросился полноватый глаголящий господин:

— Не верю своим глазам, Влад! Неужели ты?

— Он самый. А ты нынче под какой фамилией ходишь?

— Депутат Тостоновский.

— Живуч, чертяка! А сказывали, что лет триста назад тебе кол к сердце всадили.

— Подлые наветы! Кругом одни предатели!

— Ну, бывай. Возможно, еще свидимся.

2

Сумрак внутри разгоняли толстые, трупного вида, свечи. В вампиров играют, а в темноте не видят. Ебата уверенно поднялся на второй этаж, не встретив не единого вопроса. Все еще только готовилось к заседанию, поэтому вампиры сбились по кучкам и разговаривали:

— …Кто виноват во всех человеческих бедах? Экзистенциалисты говорят, что жизнь во всем повинна. Платон указывает на Сократа. Ницше — на Шопенгауэра. Шопенгауэр — на Канта. Кант — на Гете. А Вольтер — на стульчак. Ибо в нем и заключены все наши беды.

— Смотря, какой стульчак и какой сливной бачок. Видела картинку: в бачке аквариум настоящий, а это уже чистой воды буддизм.

— Будда — не наш кореш, он вампиров отрицал.

— Идиот! Не отрицал, а не знал.

— Незнание не освобождает от народного презрения. Это не готично. Это полное мракоко.

— Да ладно вам, готично — не готично! Что вы вообще понимаете в готике?

— Это есть философия и стиль жизни.

— …Слушайте, а я тут нашел блюда, которые очень готично есть. Основой питания гота должен быть ГОРОХ! Судите сами, когда Влад Цепеш сидел в тюрьме, то чем его там кормили? Правильно, самой распространенной крупой того времени — горохом. Итак, готический обед: На первое — гороховый суп с сухариками. На второе — гороховая каша, можно также, если только что зарезали поросеночка, начинить горохом кишку и добавить крови — для вампиризма, и запечь её в духовке. Можно еще во фритюре приготовить пирожки с горохом. Ну, а на третье — гороховый кисель! Да, из горячительного. Знаете, какую самогонку гонят из гороха в Людиново? Один мой кореш так ее откушал, что чуть не помер, затем на утро, еле опохмелившись, пошел домой, через лес, где увидел троллей и единорога. Видите, какой готичный напиток!

— Ты еще компот из мухоморов вспомни!

— …Дает ли вампиризм возможность вечной любви? Есть ли она и где она?

— Вампиризм, дает возможность любить, но любовь вампира ограничена его «бессмертной немертвостью»… Наши души, а именно души близкие друг другу в разных жизнях ищут друг друга и, бывает, что находят. А ведь души вроде как вечны. Значит, что если близкие души будут находить друг друга, то их любовь будет вечной. Все очень просто.

— Замкнутый круг получается…

— Стоп-стоп-стоп! В этом мире нет ничего невозможного, есть только очень маловероятное. Вечная любовь относится к маловероятным событиям, и вампиризм здесь совершенно ни причем.

— …Простите, я тут в первый раз. Вы все действительно вампиры? Разве вампир, это не сказка?

— Детка, вампиры были, есть и будут. От нас никуда не деться. Только вампиры выглядели не так как сейчас их принято считать. Самым известным был князь Дракула. Собственно, понятие вампиризм и было заложено князем. Дракулой его прозвали не только из-за большой жестокости, но еще и потому, что он пил человеческую кровь и устраивал всякие пиршества с поеданием человеческой плоти и крови. Народ думал, что у Дракулы не было сердца. Народ, как всегда ошибался.

— С чего ты взял, что народ ошибался?

— А с того, что Дракулу посадили на кол. Некогда он сам так поступал со своими жертвами. Отсюда и пошли всякие истории, связанные с вампирами. В общем, вампиры всегда пьют кровь, а это большой грех, детка! Потому, что кто пьет кровь, одержим дьяволом.

— А настоящие вампиры — это летучие мыши, Кстати, нетопыри очень милые создания, которые питаются кровью, но так уж их сотворила природа. Понятно?

— Ну, если сотворила природа, тогда вообще все в кайф! Мне нравится, можно я теперь к вам всегда ходить буду?

— Ходи, кто ж тебе мешает?!

— Внимание, господа! Я требую тишину!

В который раз за минувший месяц Вика опаздывала на свидание. Если уж быть совсем точной, то в двадцать восьмой. И это еще не предел! Потому и нервничала, то и дело, поглядывая на часы. Странное дело, как только ей действительно нравился парень, она тут же из нормальной веселой девчонки превращалась в неуверенную, ревнивую особу, у которой к тому же обнаруживалась масса комплексов. И еще она всегда опаздывала, доводя кавалеров до полного исступления. Другое дело — Мирча. Он не разу не укорил ее за то, что не пришла вовремя, и, казалось, совсем не обращал внимания на безудержную ревность и одни и те же вопросы: «С кем ты был?», «Что делал?», «Ты действительно меня любишь?». Он просто уходил в себя и не слышал ее. Терпеливо ждал, когда Вика придет на свидание, вручал букет цветов и целовал в губы. Правда, делал это как-то не так — равнодушно, что ли. Но Виктория утешала себя, что после свадьбы все наладиться. Бывают же мужчины — вечные любовники, а некоторые сразу рождаются примерными мужьями, пусть и лишенными страсти, но зато верными и надежными. Потому она и не торопила Мирчу: переспать они смогут и после того, как поженятся. Вике очень хотелось замуж: все-таки тридцатый год на носу, пора и обустраивать свою личную жизнь. Она припудрила носик и игриво подмигнула зеркальцу. Еще очень даже ничего! И ей повезло, что на одной их вечеринок познакомилась с Мирчей. Если сестра Мирчи не возражает против столь скоропалительной свадьбы, то все в порядке. Вика резко остановилась, освобождая каблук из напольной сетки в метро. Что-то тут не так. Допустим, родители Мирчи погибли. Всякое в жизни бывает… Но почему она только сегодня впервые услышала о старшей (или младшей?) сестре своего жениха? И куда делась любимая бабушка, о которой Мирча в первые дни их знакомства только и говорил?!

Вика наморщила лобик, но вовремя вспомнила, что так появляются морщины. Странно, Мирча старше ее на пять лет, а выглядит намного моложе, только кожа бледная-бледная, и очки с темными стеклами носит даже зимой, говорит, что они у него реагируют на слишком яркий свет.

Черт, она опаздывает уже на полчаса. Не дай бог, пропустит в обществе вампиров все самое интересное. Редактор этого не простит: не задание, а мечта любого журналиста. Сегодня Сергей Иванович пригласил ее к себе в кабинет:

— Вика, что вы знаете о вампирах?

— Энергетических? — уточнила Вика.

Главный редактор закурил трубку и, важно попыхивая, ответил:

— Об энергетических вампирах я и сам все знаю — не редакция, а рассадник энергососов.

— Простите?

— Я спрашиваю, знаете ли вы что-нибудь о настоящих вампирах?

— Они разве существуют?

— Да как сказать… — Сергей Иванович задумчиво сделал большой глоток их начальственный чашки. Судя по аромату, в чашке был дорогой коньяк. Вика непроизвольно сглотнула слюну. От коньяка и она бы не отказалась, да разве ж ей кто-то предлагает? — Есть ли вампиры? Это хороший вопрос, Виктория, рекомендую задать уже сегодняшним вечером. Думаю, что вампиры, живущие сегодня среди нас, выглядят совсем не так, как их привыкли представлять. Зрачок не вертикальный, пальцы не скрючены, они вполне адекватно ведут себя в обществе, и без страха могут появляться на улице днем.

— Почему вы так думаете?

— Если произошла эволюция среди людей, то почему она не могла произойти среди вампиров? Выживает сильнейший. Пить кровь — не такое уж глупое и никчемное занятие, доложу я вам. В любом случае, в прошлом эти вампиры были вполне нормальными, живыми людьми.

— Живыми?

— Говорят, что вампир — это живой мертвец, существующий за счет того, что регулярно пьет человеческую кровь. Что он мертв, его сердце не бьется, и он даже не дышит, поэтому и не стареет. Однако он может двигаться и охотиться на людей.

— Если он мертв, то почему не разлагается?

— Вот! — добрая порция коньяка вновь отправилась в начальственное горло. — Еще один хороший вопрос и прямо в корень! Если они мертвы, то как могут жить сотни лет, сохраняя здравый рассудок? Идем дальше: как известно, вампир должен пить кровь, и кровь эта должна быть человеческой, однако в истории зафиксировано множество случаев, когда в ход шла кровь животных. И что? Неужели вампир-каннибал и вампир-анималист различаются по силе? Ничуть! Тот, кто старше, тот и сильнее, вот вам и вся наука.

«Зачем он мне все это рассказывает?» — Вика заметила на столе главреда старинный талмуд с закладками. Она, конечно, знала, что Сергей Иванович Федотов любил хорошую литературу, но никак не книжки с запахом плесени.

— На даче нашел, — перехватил он взгляд подчиненной. — Купил, понимаете, дачу, а там фолианты по всему дому валяются. Чего только не узнаешь! Я, например, никак не мог понять механизм превращения в вампира. Скажем, если тебя укусили? Почему один человек умирает, а другой становится упырем?

— Есть такой фильм «Интервью с вампиром», — пролепетала Вика. — Там сказано…

— Там не сказано главное, — всем своим видом Сергей Иванович дал понять, что не потерпит, чтоб его перебивали. — Укушенный человек только тогда может стать вампиром, когда у него не только выпита вся кровь, но и он получил каплю крови настоящего вампира. Причем у новообращенного жажда проявляется не сразу, должно пройти какое-то время.

«Зарплату бы выдали, — тоскливо подумала Вика. — Потом бы устраивали мастер-класс. Есть хочу! Как самый настоящий вампир», — ее глаза опасно сверкнули. Сергей Иванович не заметил жадного блеска, поскольку уже пообедал. Вике стало скучно: тема вампиризма волновала ее постольку поскольку. Ну, вампиры, ну, упыри, ну, вурдалаки. Но она ж не бедный Ваня, чтоб трястись от страха.

— Вампир считает себя высшим существом! Это факт, Вика, вы должны особенно хорошо запомнить. Ни в коем случае не вздумайте их принижать.

— Вы так говорите, словно я должна взять интервью у вампира.

— У нескольких. Сегодня заседание в петербургском обществе вампиров. Нам позвонил неизвестный и попросил прислать какого-нибудь толкового журналиста. Сказал, что будет интересно. Я выбрал вас.

— У меня свидание…

— Так это же прекрасно! — обрадовался главный редактор. — Вот там и проведете свое свидание. Сплошная романтика! А по дороге полезные ссылочки почитаете.

Вика взяла пачку распечатанных листов и вышла из кабинета. Зачем общественно-политическому изданию статья про вампиров? Да еще накануне выборов?! Но надо, значит, надо. Хорошо еще Мирча не стал возражать: легко согласился поменять планы на вечер, и вместо ресторана пойти в общество петербургских вампиров. Другой бы сцену устроил, но только не Мирча.

Вика еще раз взглянула на часы и уставилась в распечатку: «Поскольку никто не доверяет вампирам, то и он со временем перестает доверять людям. Любой вампир — хороший актер, ведь он вынужден скрывать свои пристрастия. Он видит, как окружающие его люди стареют и умирают, и уверен, что короткая человеческая жизнь не стоит ни гроша. И перестает ее ценить. Настоящий вампир всегда убивает не ради выживания, а ради удовольствия».

Вика почувствовала чей-то взгляд на спине и в панике обернулась, но каждый из пассажиров вагона был занят собой. Может, зря я туда еду? — мелькнула запоздалая мысль.

Не надо, не надо, не надо… — тарахтели колеса.

3

— Для начала организационные вопросы. Позвольте зачитать следующий текст:

«В прошлом году в Румынии прошел третий Всемирный конгресс Дракулы. Поклонники культа графа тьмы попытались выяснить личность „матери“ главного вампира и причины его сексуального обаяния. Конгресс вампирологов состоялся с 15 по 18 мая в городе Сигишоара (Трансильвания). Именно здесь находится родина румынского принца Влада Цепеша, жившего в XV веке и послужившего, по общему мнению, прототипом Дракулы. Как сообщает Reuters, ученые, артисты и поклонники собрались в средневековом замке румынского графа, чтобы обсудить новые факты биографии героя готического романа Брэма Стокера, который стал прообразом для множества кинокартин и других произведений. „В темном мире оккультизма нет ни одной более ужасающего личности“, — поделился своим отношением к Дракуле Алан Мурди, председатель Британского клуба приведений. Лекции и жаркие дебаты на тему вампиризма развернулись еще за четыре дня до начала конгресса. Наиболее острой темой на этот раз стали „родительские права“ на Дракулу. Ученые подвергли сомнению тот факт, что английский писатель Брэм Стокер, никогда не бывавший в Румынии, самостоятельно выбрал румынского принца Цепеша в качестве прототипа для своего романа. Так, один из участников конгресса, врач из Лос-Анджелеса, заявил, что на самом деле у героя был другой „родитель“. По его мнению, единственным источником информации о Румынии для Брэма Стокера могло стать описание путешествия в эту страну шотландской писательницы Эмили Жерар. Она и была названа на конгрессе „матерью“ Дракулы.

Исследователям удалось выяснить и секрет сексуального обаяния главного вампира. По мнению психологов, культ Дракулы связан с тем, что опасность смерти, кровь и жестокость часто порождают у людей сильные сексуальные эмоции. Поэтому образ вампира не только не вызывает отвращения, но и рождает сексуальные фантазии.

Президент Трансильванского общества Дракулы Николэ Подурару организует подобные конгрессы с 1995 года. По его словам, история вампира — „очень сложная тема, требующая серьезного изучения. Но с каждым шагом нам все ближе удается приблизиться к разгадке тайны Дракулы“.

Организаторы конгресса имеют и более прагматичные цели. Они пытаются использовать легенду о Дракуле для привлечения в Румынию туристов. Правда, пока все их усилия не принесли особых результатов из-за экономического упадка в стране. Сейчас это румынское общество организует туристические поездки по Трансильвании для поклонников Дракулы и продает местные спиртные напитки, например, сливовицу „Дом Дракулы“ или бренди „Алукард“ („Дракула“ наоборот) по 2 евро за фляжку. Охотники за сувенирами также увозят домой деревянные гробики величиной с ладонь, в которых, согласно сертификату, содержатся частички земли из-под замка Дракулы в Трансильвании». К чему это я? Цель сугубо практическая — кто поедет на конгресс в этом году?

— Я!

— Я!

— Я!

— И мы!

— Все желающие заранее должны подготовить документы на выезд и оплатить перелет, гостиницу и проживание. И не затягивайте, иначе Трансильвания вам заказана. Теперь переходим к теме сегодняшнего доклада. Наша гордость и краса — мертвая графиня подготовила интересное сообщение на тему: «Может ли один вампир убить другого вампира?» Просим вас, прелестная покойница.

Вперед вышла девица с зелеными ногтями и в розовых колготках. Ебата по привычке встрепенулся, но тут же потерял к докладчице всякий интерес: некрасивая, тщедушная и вульгарная. Она то тянула, то вдруг выплевывала слова, и время от времени жеманилась, полагая, что так она привлекает к себе больше восхищенных взглядов.

— …Начну с главного: для того, чтобы убить вампира, нужен другой вампир.

— Какое здравое замечание! — не удержался кто-то из слушателей.

Девица и бровью не повела:

— Именно так, и не иначе. Для хорошего убийства нужны оба — убийца и жертва. Кому не нравится, тот может встать и покинуть эти стены. Никого не держу. Все остались? Тогда продолжу. И вот вам первый вопрос: чем вы собираетесь убивать бессмертное существо, которое кроме креста, серебра и святой воды не боится ничего? Крестом, серебром и святой водой? Но же смешно! У настоящего, а тем более, старого вампира, настолько сильные рефлексы, что он просто к себе никого не подпустит. Единственный вариант — нанять сильного вампира.

— Но это спорно! Вампиры никогда не становились на сторону человека!

— Об этом чуть позже, — докладчица жеманно поклонилась. — Итак, что может уничтожить вампира? В первую очередь огонь, который в большинстве случаев убивает. А вампир, долгие годы восстанавливает обожженные места.

— И как, позвольте спросить? Мажет болотной жижей?

— Еще одна легенда гласит: что для умерщвления вампира достаточно извлечь его сердце и сжечь его. Меч, получивший благословение в церкви, распятие или другая святая реликвия, вопреки стереотипу способно нанести вампиру ожог, это не убьет его, но может принести ему сильную боль и отпугнуть его. Если владелец реликвии обладает стойкой верой, вампир может испытать болезненный эффект от одного вида религиозного символа.

А вот солнечный яркий свет разрушает тело вампира, поскольку свет солнца символизирует свет Бога, и в руках Бога, любое дитя ночи умирает. Помните, мы все смотрели фильм, где вампиры начинали дымиться, попав под яркий свет, а после заживо сгорали? Этот метод считается наиболее эффективным в борьбе с такими, как мы. Вампиры должны избегать солнца или их ждет смерть, хотя некоторые могут переносить прикосновение солнечных лучей очень короткое время. Вампиры — создания ночи, и им непереносимо трудно бодрствовать в течение дня, даже в их защищенных убежищах. А вот то, что нас отпугивает чеснок или святая вода, всего лишь миф, и ничего более.

Неверно, что вампир умирает, если его сердце пронзить колом. Деревянный кол, стрела или арбалетный болт, пронзив сердце, парализуют вампира, до тех пор, пока не будут вынуты.

Таким образом, обычный человек имеет минимум шансов убить вампира. Не забывайте, что сила даже молодого вампира равна силе двадцати человек. Не забывайте и про умение вводить в состояние гипноза. У них верные слуги — волки, нетопыри и вороны.

— Стоп-стоп-стоп! Прелестная графиня, вы сказали, что молодые вампиры сильны с момента своего перерождения. Однако как быть с утверждением, что сила вампира растет с его возрастом?

— Не верить. Кто вам сказал, что вампир учится пользоваться своей кровью для того, чтобы научиться вызывать магические силы? Вы еще скажите, что древние упыри обладают божественной силой! И свое желание крови выдают за страсть!

— Но так оно и есть! Не всегда есть желание гнаться за своей жертвой, устраивая дикую охоту. Если есть возможность влюбить в себя будущую жертву, то почему бы и нет? Подчини себе смертного, и он пойдет за тобой за один лишь экстаз, который испытываешь от поцелуя вампира!

— Опять картинок в Интернете насмотрелись, милейший? — графиня презрительно улыбнулась. Ее глаза выхватили Ебату, который слушал доклад, опершись подбородком о ручку трости. Весь вид его выражал крайнюю степень задумчивости и отрешенности. — А вы что скажете?

— Вы мне, красотулечка?

— Именно! Кстати, какой у вас ник?

— Что, простите?

— Как вас зовут?

— Юбатой нарекли, прихожусь личным писарем князю Дракуле.

В зале раздались смешки. Присутствующие оценили хорошую шутку.

— Так что вы думаете, господин Ебата?

— В общем, все верно. Иной информации вы бы все равно не нашли. Вампиры редко раскрывают свои тайны непосвященным. Убить вампира крайне сложно. Его скорость в несколько раз выше человеческой, так же, как обаяние и осязание. Так что прежде, чем охотится на дитя ночи, нужно хорошо подумать. Но вы, графиня. Не учли одного важного момента.

— Какого?

— Вампиру нужна власть, — глухо сказал Ебата. — Без этого наркотика он не может жить. Ради власти вампир пойдет на любой риск. Так было и с Владом Цепешем. Там, где можно было отсидеться, Дракула всегда рисковал.

— Но в чем проблема? — она бросила на Ебату кокетливый взгляд. — Вампирам легко получить земные блага, богатства и влияние. Я не разу не слышала истории про нищих упырей. Если есть сила, то любой представитель красного клана способен внушить смертному любой приказ, даже во сне. Представляете, один приказ, и у тебя тысячи рабов, которые не подозревают об этом, но ежечасно, ежеминутно обслуживают тебя!

— Похоже, вам нравится эта идея!

— Разве может не понравится могущество? Именно поэтому вампиры тянутся к городам, где есть все, что способно удовлетворить их безудержные желания: пища, деньги, власть, роскошь…

— Наивная девочка, — облизнулся Ебата. — Спорить не буду. Пусть будет так, как ты сказала.

Та явно смутилась:

— На этом я хочу закончить свой доклад. Вот вам мой вывод: только вампир может убить другого вампира.

Тусклые аплодисменты.

И снова взял слово Председатель — пятидесятилетний мужчина с землистым цветом лица и дрожащими руками.

— Кто-то хочет что-то добавить? Или перейдем к завершающему коктейлю?

В пятилитровой банке густела кровь. Ебата потянул носом — бычья. Не иначе, на скотобойне взяли. И тут в его голове родилась шальная мысль.

— Позвольте мне! Хочу рассказать одну историю, потешить народ.

4

Больше всего в новой жизни Аргенте нравился шоппинг. В дождливые или снежные дни она с удовольствием ходила по магазинам, примеряла красивые одежки, а после подолгу сидела в кафе, глядя в окно. Мокрый асфальт в неоновых бликах, или крупный снег, засыпающий город, — будоражили чувственность и настраивали на любовный лад. Она никогда не тратила времени на поиски поклонников: вились вокруг нее, словно голодные осы вокруг меда. Выбирала вдумчиво, чтобы никто потом не смог сопоставить смерть одинокого мужчины и его встречу со светловолосой красавицей, одиноко скучавшей за чашкой кофе.

Но с тех пор, как в Петербурге появился Дракула, Аргента потеряла покой. Она почувствовала его приближение еще задолго до того, как Дракула пересек границу этого гиблого северного государства. Впрочем, чего она еще ожидала? Прошло двести лет с тех пор, как они мельком увиделись в Вене. Она даже сначала не поняла, кто тот господин, который помог ей выйти из экипажа, и только прикосновение обожгло, словно солнечный свет.

— Приветствую мою королеву! Ты простила меня?

Тогда он действительно застал ее врасплох. Но больше Аргента не позволяла себе расслабиться ни на минуту.

И вот он здесь.

Аргента вышла из французского бутика, расположенного на Петроградской стороне, и огляделась. Какой-то мужчина присвистнул при виде дивы, укутанной в дорогие меха. Она обожгла холодным взглядом и отвернулась. Вечер убаюкивал воспаленные вены, хотелось чего-то особенного. Она вдруг весело фыркнула и направилась к небольшому турецкому ресторанчику. Пора бы и свидеться со старым знакомым!

— Хозяина позови! Быстро! — приказала она тщедушному халдейчику. Тот было дернулся, чтоб возразить, но вовремя просек, что дама не из тех, с кем по добру поздорову связываются.

— Откуда, красавица? — сверкнул золотым зубом Мехмед. — Как говорят в России, сколько лет, сколько зим!

— Проголодалась, Мехмед, — Аргента ослепительно улыбнулась. — Вот и вспомнила про старого знакомого. Угостишь?

Тот засуетился, отвел к лучшему столику, щелкнул пальцами: мол, несите всего и сразу. Присел и сам, катая в руках пузатую рюмку с отменным коньяком.

— Зачем пожаловала? Сто лет тебя не было?

— Зачем врать, Мехмед?! — если и хотел, то смутить ее не удалось. — Сто лет назад мы с тобой в Болгарии встречались. Ах, зачем эта встреча так была хороша?!

— Знаешь, что фигурально спросил. А появилась ты здесь неспроста, — он пожевал ус. — Поесть можно и в другом месте.

— Лукавить не буду, — Аргента закурила, чем вызвала крайнее удивление и негодование Мехмеда. — Был он здесь?

— Был.

— Чего хотел?

— Тебя.

Они оба замолчали, затем Мехмед рискнул:

— Простила бы ты его, Аргента. Не по-нашему как-то получается. Которую сотню лет друг от дружки бегаете, в смертельную войну играете. А ради чего? Ты уж поди и забыла, в чем причина.

— Не забыла.

— Послушай, Аргента, что было, быльем поросло. Знаешь, какой год на дворе? Дракула дал тебе удивительный шанс, перепрыгивать из эпохи в эпоху. Да если б не он, и меня бы здесь сейчас не было. Естественно, ты постаралась, но…

— Простить и забыть?

— Ты мстишь за мужа и детей. И не надо уверять меня, что тебе не нравится наш образ жизни. Еще как нравится! Иначе ты бы не сделала своего внука вампиром.

Аргента ковыряла вилкой в салате.

— Он сам того захотел. Неволить не стала бы. Правильно говоришь, Мехмед, что есть человеческая жизнь? Песчинка. Сам не заметишь, как ветер унесет. Только и видели. Вспомнил бы кто! И я не помню: был муж, были дочери, но, видно, правду говорят — время все лечит.

— Так в дело? — с видимым облегчением спросил Мехмед. — Миритесь!

— А что потом?

— Долгая и счастливая жизнь. Что еще может быть, если двое — вампиры и к тому же любят друг друга?

— Вряд ли у нас с Владом что-нибудь получится. Столько ненависти, столько боли, столько непонимания.

— И столько ревности…

— Ты и об этом знаешь?

— Он все-таки мужчина. За шестьсот лет у любого терпение лопнет.

— Ничего не понимаю, Мехмед! Что происходит? Ничего не радует, похудела вот, плачу…

— Кризис среднего возраста, — цокнул Мехмед. — Так бывает…

— С ума сошел? Знаешь, сколько мне?

— А сколько не было б! Кризис, он и через шестьсот лет кризис. Миритесь, говорю! Всем будет спокойнее!

— Я, между прочим, его теща!

— Да? И что теперь?

— Если бы я знала, Мехмед, если бы я знала… Но я так по нему скучаю!

…И пришел на землю Красный род, названный еще в честь его основателя кланом Каинитов. И наступила новая эра — вампиров. Начиналось же все так… У Адама, изгнанного из рая, родилось двое сыновей. Старший — Каин был завистливо, ревнив и мрачен, словно сумрак на грани дня и ночи. Младший — Авель — весел, наивен и светел. И убил Каин Авеля. Убив, зачерпнул ладонью свежую кровь, слизнул и сказал: хорошо! За это Бог проклял Каина и превратил его в вампира. Ужаснулись люди, изгнали Каина из рода своего:

— Уходи!

Спрятался Каин, наблюдая за людьми, боясь Солнца и желая крови. Никто не знает, сколько скитался Каин, но встретил он ведьму, имя которой было Лилит.

— Я первая жена твоего отца, — сказала Лилит. — Но буду женой и тебе, если пожелаешь.

Возвел Каин Лилит на свое ложе, и было им хорошо. Но укусила Лилит Каина, и выпила его кровь. Так возник род вампиров. Но не дал Сатана им детей, и тогда Каин принял к ним еще троих — злых и алчных, ненавидящих род людской. Трое создали тринадцать, и пошли первые чудовища среди первых народов мира, безжалостно убивая и используя смертных, как кукол в своих целях. Увидев содеянное, Каин устыдился! И создание подобных себе. Собрав детей и внуков, он построил великий город — Первый Город на Земле — и здесь вампиры и смертные жили в мире.

Увидев мир, Лилит опечалилась, ибо ненавидела она детей Адамовых, и не смогла простить тому измену. Не сказав Каину, дети его, влекомые Лилит, нарушили законы и снова смертные стали жертвами вампиров. Узнал Каин и рассердился. Пошел войной на жену свою, да только силы были неравные. Столкнула Лилит мужа в бездну, и пал первый город, пал в крови и нечистотах. Ушла и Лилит, с тем, чтобы возникнуть в новом времени и в новой тьме. А тринадцать внуков Каина, самых сильных и ненасытных нетопырей, свободные от натисков и полные желания, начали создавать себе подобных. И каждый последующий был страшнее предыдущего. Стали звать их Антедилувиане, а их дети, созданные по их образу и подобию, унаследовали магические силы и проклятие Антедилувиан. Так были созданы вампирские кланы.

Каждый род выбрал часть света, и ушел во мрак, сея хаос, ужас и печаль. И хотя каждое поколение было слабее предыдущего, численность его возраста в тысячность раз. В зиггуратах Вавилона во дворцах Крита, в трибуналах Рима вампиры правили подобно темным тиранов, всегда используя смертных как пищу и безвольных рабов. Вампир воевал с вампиром, клан с кланом, и так — от древних раздоров Первого Города — родилась великая месть, которая продолжается и сей день. Красный род множился и процветал, когда достиг времен раннего Средневековья. В то время много вампиров правили открыто, держа крестьян и лордов одинаково в своей ночной хватке. Вампирское население достигло огромных количеств, и казалось, Земля будет принадлежать Красному роду вечно.

И пришел на землю Дракула, посвященный в вампиры гигантским нетопырем. Ядовитая кровь вспенилась, явив миру новую силу и могущество. Ибо выбрала его судьба дабы исполнить черное предназначение.

Томимый вечной жаждой, выбрал Дракула себе суженую. Мать жены своей. И было то хорошо. И было то и правильно. Через зло и черный навет рождается новый союз. Но ослепил свет ясные очи Аргенты, опутал путами сомнения и предательства, и прокляла она князя на вечность и один день, чтобы сойтись с ним в последнем бою и решить участь Красного клана.

Наконец-то! Выскользнула, закутанная в пушистые меха. Натянула на руки перчатки, огладив каждый пальчик. И так была хороша, что Дракула с трудом удержался, чтобы не броситься вслед. Вроде всего ничего — проспект меж ними — но Аргента по-прежнему недосягаема и недоступна. Скроется прежде, чем он успеет подойти к ней.

Как он скучал! Как тосковал бесконечными ночами во Франции, в Италии, Англии и Америке. Бежал сам от себя, и повсюду находил ее. Сколько ж может длиться эта пытка?

Аргента обернулась, почувствовав его присутствие. Алый рот скривился в брезгливой гримасе, и решимость вновь покинула Дракулу. И тут же вспыхнула ревность. Прилизанный господин подхватил красавицу под локоток, увлекая и уговаривая. Она насмешливо смерила его с головы до ног, плотоядно улыбнулась и согласно кивнула. Ревность сразу же улеглась. Похоже, не рассматривает этого типа как поклонника, он всего лишь пища, богатая белком.

Вдруг Аргента обернулась, и Дракула, вышедший из тени, изумленно помотал головой. Невероятно, но Аргента показала ему язык!

…Турецкий султан умирал. Рана на ноге, вначале неопасная, вдруг нагноилась, и пошла отрава по всему телу. Поговаривали, что великого Мехмеда отравили собственные сыновья, устав ждать, когда отец отойдет в мир иной. И вот теперь он лежал в своей опочивальне, ожидая, когда же придет смерть. Но смерть задерживалась.

На горячий лоб легла прохладная ладонь. Он втянул в ноздри запах жимолости, и улыбнулся.

— Ты все-таки пришла, обманщица!

Аргента присела на край постели.

— Никто и не думал обманывать тебя, Мехмед. Разве мудрый полководец не знает, что не вся правда еще не есть ложь?!

Он открыл глаза.

— Правду, говорят, что вампиры не стареют. А сердце у тебя есть?

Аргента приложила его горячую руку к левой груди — мол, сам послушай.

— Ты пришла забрать мою душу?

— Я пришла предложить тебе сделку.

— Еще одну?

— Почему бы и нет?

— Не торопись, Аргента, — раздался знакомый голос. — У меня тоже есть, что предложить Мехмеду.

— А говорили, что ты погиб, Дракула!

— Слухи сильно преувеличены.

Кряхтя, Мехмед поднялся и сел, опершись спиной на подушки. Компания подобралась на редкость разношерстная. Рядом с Аргентой стоял настоящий гигант: на массивный лоб падали смоляные кудри, мелко посаженные глазки с ненавистью смотрели на князя. Всем своим видом он показывал, что готов защищать свою госпожу до последней капли крови. А уж своей или чужой, время покажет.

На стороне Дракулы были двое — древняя старуха, с трясущимися руками и мужчина в полном расцвете сил и желания.

— Всегда мечтал умереть в гуще событий! — пробормотал Мехмед.

— Подожди, Мехмед, умирать! У меня к тебе предложение!

— Как, и у тебя тоже?

Дракула и Аргента скрестились взглядами.

— И что вы хотите предложить? — не унимался Мехмед.

— Клан вампиров! — одновременно выкрикнули зять и теща.

— Он мой!

— Мой!

— Хотелось бы поподробнее! — Мехмед так увлекся, что забыл о боли и дурном запахе, пропитавшем всю постель.

— Видишь ли, Мехмед, — начал Дракула. — Человек превращается в вампира в процессе, который мы называем Высвобождением. Хотя, может быть, стоит назвать это переррождением. Став вампиром, ты рождаешься во второй раз. Высвобождение напоминает обычную «трапезу» обычного вампира, который лишает свою жертву крови. Но, выпивая всю кровь, вампир должен вернуть жертве хоть каплю или две своей крови.

— А если я умру, не дождавшись перерождения?

— Если тело твое будет теплым, то есть еще шанс стать одним из нас.

Когда кровь вампира отдана жертве, она пробуждает новые силы. Но в течение примерно двух недель ты будешь чувствовать себя странно: твое сердце не будет биться. Затем ты научишься использовать кровь, и овладеешь способностями нашего клана.

— А у нее какой клан?

— Такой же, как и у меня.

— Тогда почему вы стоите на разных сторонах?

— Все вампиры друг другу соперники за пищу и власть над смертным миром.

— А я жертва?

— Да, сейчас ты жертва. Жертва вампира выслеживается не днями, а месяцами, иногда и годами. И если ты станешь одним из нас, то твой хозяин будет следить за тобой, проверяя, стал ли ты тем, кого мы хотели получить, оправдал ли ты возложенное доверие.

— И я должен выбрать? Тебя или ее?

— Именно так. Ты все равно присоединишься к нашему клану, хочешь ли ты того или нет.

— Ну и задачка на пороге смерти, — Мехмед потер влажный горячий лоб. — Кому подчиниться? Женщине? Или самому заклятому врагу?

— Все меняется, Мехмед. Нельзя смотреть на жизнь, как на рисованное полотно. Ибо в ней все картинки двигаются. И то, что вчера было белым, сегодня станет черным. Черный — серым, серый — белым. За порогом смерти все будет точно так же, так стоит ли сопротивляться?

— Ты всегда поражал меня своей гибкостью, Влад. Умение подчинять себе обстоятельства — великое искусство, но искусство вдвойне — подчиняться обстоятельствам.

— Когда я жил здесь, ты сказал мне однажды: не иди по течению, не иди против течения, но если хочешь добраться берега перейти течение поперек. Я запомнил это.

— Ты всегда был хорошим учеником. Вы с ней враги?

— Да.

— Тогда я выбираю ее. Быть слугой твоим не хочу, но врагом — почту за честь.

— Да будет так! — кивнул Дракула, намереваясь уйти, но не успел.

Никто не ожидал подобной прыти от дряхлой старухи: одним прыжком она повалила Аргенту, намереваясь перегрызть той горло.

— Влад! — крикнула Аргнета, пытаясь оторвать от себя костлявые руки.

Но первым на помощь бросился гигант. Легким движением сорвал тощее тело. Хрустнули позвонки. Морана обмякла в руках Андриша, тот приник к ее шее, выпивая силу и мощь. Мгновение, и плоть Мораны просыпалась серым песком на мозаичный пол.

Взревев от обиды, Ебаты прыгнул на победителя. И, рухнув, покатились, рыча, вырывая друг из друга куски горячего мяса. Ебата был проворнее и хитрее, но Андриш выплескивал силу, сжигая яростью все вокруг.

Хрясь!

И на руке Ебаты не стало двух пальцев.

Хрясь!

Клок кожи оголил перекошенные мускулы Андриша.

— Останови их, Дракула! — крикнула Аргента. — Не их этот бой, а наш с тобой!

— С тобой не драться хочу, а целовать тебя! — отозвался Дракула. — Не вмешивайся! Кто сильнее, тот и победит!

Силы были равными. Раны не успевали заживать, кости — срастаться, кровь пузырилась и выстреливала. И не было конца той яростной схватки.

— Андриш!

И отвлекся Андриш на призыв своей госпожи, в ту же минуту пронзенный клыками врага. Стекленеющий взгляд выражал муку и любовь, руки тянулись к той, кого больше бога и черта почитал он на земле. Но, дернувшись, затих, отдавая силу победителю. Еще немного, и вместо верного слуги на полу оказалась горстка праха.

— Ненавижу! — четко и холодно сообщила Аргента. — Еще больше! Раз за разом ты лишаешь меня самого дорогого.

— Да я…

— Забирай своего опарыша, Дракула! И чтоб я вас больше не видела!

— Аргента! Но это же глупо…

Но она уже прильнула к Мехмеду, выпивая зараженную кровь с тем, чтобы навсегда привязать турецкого владыку к себе…

5

— Интересная история! Значит, князь Дракула не только существовал, но и ничто человеческое ему было не чуждо! — прервал Ебату ернический голос. — Подумать только — влюбиться в собственную тещу! Это какой-то инцест получается!

— Вы считаете, что я все это выдумал? — не без угрозы спросил Ебата, сжав ручку трости.

В зале вдруг воцарилась испуганная тишина.

— У него нет пальцев, — еле слышно выдохнула одна из девиц.

Ебата весело оскалился.

— И у него зубы!

— Что, господа? Начнем потеху?

— Прости, я опять опоздала!

Мирча открыл глаза.

— Ничего страшного, дорогая. Я думал.

— О чем? — Вика кокетливо прижалась к нему.

— О предопределенности.

Почему-то ей это не понравилось:

— Предопределенность? Ерунда какая-то! Лучше бы ты думал о нашей свадьбе!

Они шли под промозглым питерским снегом.

— В какой-то степени наша свадьба — тоже элемент предопределенности. Пока не могу объяснить, но я это чувствую. Что-то должно случиться. Причем очень скоро.

— Если мы не прибавим шагу, то я могу потерять работу. Знаешь, какой у меня начальник? Настоящий вампир!

— Серьезно?

— Шутка! Кажется, мы пришли.

— Подожди! — Мирча напрягся, уловив запах свежей крови. — Вперед пойду!

— Вот еще глупости! — дернула плечиком Вика. — Я уже большая девочка! И вообще, это мое задание, а не твое!

Не дожидаясь ответа, она рванула дверь и скрылась в помещении.

— Идиотка! — Мирча раздул ноздри, вдыхая грязный теплый воздух. Потом включил внутреннее зрение. Вот Вика резво поднимается на второй этаж. На щеку ей падает горячая капля. Она недоуменно стирает ее и открывает рот, чтобы…

— Не визжи!

Вампир был старый, сильный и опытный. И, что немаловажно, сытый. Однако от этого не менее опасный. Вика попала как куренок в ощип. Теперь стояла, недоуменно оглядывая ошметки пиршества. Ее модные сапожки переступали из одной лужи крови в другую.

— Что здесь происходит? — заикаясь, спросила она.

— Ужинаем.

Вампир сидел на столе, нога на ногу. Из всех членов петербургского общества вампиров он оставил в живых только одного — председателя.

— Ну, и ты, красотулечка, проходи, располагайся! Чувствуй себя, как дома. Ты кто?

— Жу-журналистка.

— Значит, представитель средств массовой информации. Знаем-знаем, информирование народных масс, пропаганда там всякая, агитация. Ну, и зачем ты здесь? Еще одно интервью с вампиром?

— Д-да-а…

— Меня, кстати, Юбатой зовут. Да ты не бойся, выбери себя стул почище и присаживайся.

Вика оглядела зал, едва сдерживая приступ тошноты.

— Я лучше постою.

— Как угодно! В ногах правды нет. Спрашивай, чего ты там хотела?

— Почему он жив? — Вика кивнула в сторону председателя, чей рот был перепачкан в крови.

— А, этот… Прелюбопытный экземпляр. Он в своем роде тоже вампир. С биологической точки зрения. У него порфирия.

— Патология крови? — Вика уставилась на незнакомого ей мужчину. — Если бы не эта «болезнь вампиров» — не было бы мифов ни о Дракуле, ни о прочих вурдалаков. Но я ни разу не видела…

— Тогда смотри во все глаза, красотулечка! Один случай на двести тысяч! Говорят, правда, что порфирия — следствие инцеста. Но лично я в это не верю. Если это так, то кругом одни вампиры были. Посмотри на него! Кожа коричневая, со временем станет еще тоньше, потом начнет лопаться от солнечного света. Еще немного и все тело покроется шрамами и язвами. Нош и уши деформируются, а руки у него и сейчас выглядят не ахти!

— Вы с таким удовольствием об этом рассказываете!

— Считаешь, что я должен плакать? — он задумчиво посмотрел на испачканные руки. — Жалость унижает…

— Бред какой-то! Это, наверное, шутка, да? Сергей Иванович постарался? Кетчупа налили, сейчас фотограф придет, фотографировать будет. Мы так уже не раз делали! И ваш портрет с этим ужасными зубами во всю полосу! «Кровавое пиршество вампира-маньяка!»

— Вампир-маньяк — это уже перебор, красотулечка, — не согласился Ебата. — Зачем народ лишний раз пугать? Тем более он в вампиров все равно не верит!

— Вы меня убьете, да? — как-то обмякнув, спросила Вика.

— Наверное, но разве это так важно? Что значит твоя жизнь в сравнении с моей? Секунда! От того, будешь ли ты жить или нет, ничего не изменится. Мне же дано менять мир! Так стоит ли волноваться о своей жизни?!

— Это моя жизнь!

— Ну, насмешила! — зашелся в хриплом смешке Ебата, впрочем, тут же закашлялся.

Раздался глухой удар, Вика вскрикнула, начав заваливаться, и чьи-то сильные руки бережно уложили бесчувственное тело на заранее подстеленную куртку.

— Это что еще за представление?! — выпрямился Ебата.

— Это я у тебя хотел спросить, — усмехнулся высокий черноволосый незнакомец. — Убери этого недокормыша! Поговорить надо!

Председатель беззвучно свалился на грязный пол, уставившись стеклянными глазами в заляпанный пол.

— Вот теперь поговорим! — незнакомец держался на удивление уверенно.

Ебата слез со стола, подошел к ночному визитеру, жадно обнюхивая.

— Ты из нашего клана, — не без удивления сказал он. — Запах знакомый, но вижу тебя в первый раз. Имя!

— Мирча из рода Дракулы!

Всю спесь и уверенность с Ебаты как ветром сдуло. Несколько минут он вглядывался в лицо Мирчи.

— Не может быть! У Дракулы не было детей! Хотя его жена вполне могла родить…

— Которая жена — первая или вторая?

— Вторая, — брякнул Ебата и вдруг осекся: — Откуда про первую знаешь? В книжках об этом ни слова.

— Плох тот сын, кто ничего не знает про свою мать. Меня воспитали хорошим сыном.

— И кто твоя мать? — осклабился Ебата.

— Имя Виорика тебе о чем-нибудь говорит?

Ебата не скрыл удивления:

— Вот оно как, оказывается! Проросло семечко, когда не ждали. Виорика, говоришь?! Она ж пропала!

— Да видно не совсем, раз я тут!

— А похож! — весело всплеснул руками Ебата. — Вылитый князь, только моложе будешь. То-то батюшка твой обрадуется!

— Неужели? А не он ли матушке моей живот вспороть хотел, чтобы посмотреть — есть ли кто во чреве или нет?! И не он ли ее раз за разом силой брал, да тебе предлагал потешиться!

— С ума спятил? Сказки народные слушать?! Оговорили князя! Первой кровью клянусь — оговорили!

— И про тебя все знаю, — с ненавистью прошипел Мирча. — Как ты мать мою по лесу, словно собаку пархатую гонял, как издевался над ней, пока в княгинях ходила, и как служанку ее любимую загрыз во дворе, и как пальцев лишился — все знаю!

— Откуда ж такие познания, юноша? — первый шок прошел, и к Ебате вернулся его вальяжно-развязный тон. — Хотя погоди минутку, сам догадаюсь: неужели бабуля твоя постаралась? Мало ей собственной ненависти, так и в тебе червоточинку завела! Теперь и не удалить, хоть каленым железом жги!

— Не трогай Аргенту! — черные глаза гневно сузились. — Ты и ногтя ее не стоишь!

— Ее тронешь — без пальцев останешься! Не баба — чисто преисподняя. Все! Молчу-молчу. Может, сменим тему? А то у меня от воспоминаний живот пучит. Не люблю, знаешь ли, прошлое. Мне настоящее по вкусу. Слушай, Мирча, ты не голоден часом? Оно, конечно, здесь все остыло, но, тем не менее, можешь воспользоваться. Особенно хороша мертвая графиня — теперь и в самом деле мертвая — рекомендую! Дивный вкус! Председатель так себе: порфирия странная штука, никогда не знаешь, какую гадость подцепишь. Или вон журналистка — еще живая — каким ветром ее сюда занесло, не знаю. Но как ужин тоже может пригодиться…

Мирча приподнял губу, показав острый клык. Ебата, сам не понимая, почему, вдруг попятился. Вроде и ничего особенного в молодом вампире, а как-то боязно. Лучше не связываться.

Мирча натянул черные перчатки:

— Не имею привычки пользоваться объедками с чужого стола, милейший. Что же касается журналистки, то это моя невеста. Было бы глупо употребить ее не по назначению.

— Как романтично, юноша! — старый вампир насмешливо сложил руки на груди. — И как трогательно! Вампир полюбил простую деву. В какую компьютерную игрушку нынче ни ткни, в любой — этот сюжет. Вот только хэппи-энда не получится.

— Отчего ж?

— Да ты на нее посмотри! Сдаст тебя при первом намеке на сенсацию!

Мирча рассмеялся:

— Кто нынче верит в детей тьмы? Разве что режиссеры голливудские! Так они отсюда далеко! Да и не успеет: все ее мысли наперед знаю.

— Истинный сын своего отца, — почтительно склонился Ебата. — Только Дракуле и удавалось мысли других читать, да направлять детей ночи, куда ему было нужно.

— Что ж тебя, убогого, не направил?

Мирча с легкостью поднял Вику на руки и направился к выходу.

— Подожди! Что сказать твоему отцу?

— У меня нет отца! А своему хозяину передай, чтобы катился куда подальше!

Ночь, смешавшая звуки, запахи и желания в один сумрачный коктейль. Ночь, расставляющая знаки препинания по правилам и без всяких правил. Ночь, принимающая верные и гиблые решения. Уйти или остаться? Взять с собой или бросить? В первый раз Мирча не знал, как поступить. Француженки, итальянки, польки, шведки, немки — он давно потерял счет своим любовным победам, но ни одна не затронула того сгустка, который люди почему-то называют сердцем. Вика тоже не исключение. Он равнодушно посмотрел на безвольное тело, лежащее на кровати.

Прощай, дорогая! Судьба преподнесла тебе такой шанс, а ты, глупая, его не разглядела.

Прощай!

— Где материал, Вика?

— Я не знаю. Наверное, я просто не успела…

— Наверное, или не успели?

— Извините, можно я водички?

— Пейте. Вы действительно очень плохо выглядите. Грипп?

— Не знаю, только голова очень кружится, и в глазах темно. Можно я домой пойду, Сергей Иванович?

— Идите, бог с вами.

Вика вышла из кабинета и без сил прислонилась к стене. Что с ней? Лоб горит, а температуры нет. Что вообще вчера было? Проснулась ночью, в собственной постели. И, главное, ничего не помнит. В ежедневнике запись, что сначала должна встретиться с Мирчей, потом — заседание петербургского общества вампиров. Нужно посетить и сделать материал. Вика набрала номер Мирчи, чтобы в очередной раз послушать длинные гудки. Полдня не отвечает. Встретились они или нет? Добрались ли они до этого общества? Да что ж такое?! Хотелось поскорее вернуться домой, лечь в постель и спать, спать, спать…

— Викуш, кофе будешь?

— Нет, — она тупо уставилась на секретаря, понимая, что в таком состоянии сама до дома не доберется. — Меня домой отпустили.

— А, а я новости опять мониторю. Нет, ну, посмотри, что в мире делается! — встряхнула кудряшками секретарша редакции. — Семнадцать человек посреди дня замочили!

— Где? — без особого интереса спросила Вика.

— В обществе петербургских вампиров. Надо же, я и не знала, что у нас есть такое! Представляешь, там такая расчлененка! Говорят, настоящий вампир поработал! Ты, что так побледнела?

Вика не ответила. Словно во сне, накинула пальто и вжикнула молнией на левом замшевом сапожке.

— Вика… — булькнула секретарь. — Твои сапоги… они ведь не в крови, правда?

Острая боль расколола сознание, и Вика без звука повалилась на кожаный диван.

Дракула проснулся оттого, что лицо ему щекотал отвратительно пахнувший веник. Приоткрыл один глаза и недовольно уставился на пьяно-ухмыляющегося Ебату.

— Что это?

— Цветы, босс!

— Зачем?

— Здесь так принято, босс, когда люди друг друга поздравляют, они всегда дарят друг другу цветы. В лучшем салоне букет составлял.

— И по какому поводу праздник?

Ебата всхлипнул и вытер грязным рукавом счастливое лицо.

— Поздравляю! Все прошло успешно! У тебя мальчик!

— Кого опять жрал ночью? Наркомана?

— И наркоманы были! Целых два! Да только не в них дело! Сын — писаный красавец! Вес — 70 кг, рост — 1 м 85 см. За ушами шерстка серая пробивается. В общем, весь в тебя. Твоя кровиночка!

Ну, что прикажешь делать с дурнем? Совсем из ума выжил! Дракула босо прошлепал на кухню, замешал кровавую Мери (Мери действительно была хороша!), выпил залпом, после чего приобрел способность здраво рассуждать.

— Давай по порядку, Ебата! Какой сын?

— Ик! От Виорики! Она, стало быть, тогда сбегла, а мы ее по лесу искали, чтоб догнать, но укрылась хорошо, зараза. Видать, и сама не знала, что в тяжести была. Родила и укрылась, ты тогда в крепости сидел, не до отпрысков своих было. Потом сына твоего, Мирчу, Аргента нашла и хорошим вампиром воспитала. Правда, характер у него такой же колючий и несговорчивый

— Ничего себе неделька продолжается! — Дракула явно не знал, как реагировать на неожиданное известие. — И что теперь делать?

— Наверстывать упущенное! — оптимизму Ебаты можно было только позавидовать. — Столько лет зазря потеряли! Теперь никуда не денется!

— Он хочет встретиться?

— Ну, если быть совсем точным, — Ебата почесал в затылке, где уже образовалась небольшая плешь. — Он послал тебя.

— Куда?

— Адрес не уточнил, но думаю, сам догадаешься. Босс! За что букетом? Там ведь чертополох! Больно, босс!

— Это ты натворил? — спросила за обедом Аргента, лениво перелистывая газету. — Семнадцать человек! Замечательно!

— Я здесь ни причем, бабуля. Другой постарался.

— И кто? — Аргента сделала вид, что не отреагировала на «бабулю».

— Ебата.

Короткое имя взорвало тишину.

Аргента изумленно уставилась на внука:

— Этот опарыш?

— Этот опарыш вчера умертвил семнадцать человек и едва не прикончил мою невесту, — манеры Мирчи казались безупречными. Без лишних эмоций он намазывал кусок тоста маслом. Аргента невольно залюбовалась внуком. — Правда, теперь у меня нет невесты.

— Бедная девочка! В который раз осталась без мужа.

— Зато сохранила жизнь.

— Иными словами знакомство с родителями отменяется?

— Отменяется. Ты ничуть не огорчилась.

— Что есть, то есть. Ничуть. Меня интересует совсем другое: о чем ты говорил с Юбатой?

— Об исторических параллелях.

— Неужели Ебата так поумнел? Надо же, придумал — исторические параллели!

— Не обольщайся! Я пошутил. Ебату всего лишь хватило на то, чтобы пригласить меня к столу. Подобрать объедки. Напоследок спросил, передать ли ему привет Дракуле.

— А ты?

— Не передал.

Аргента крутила кольцо на пальце.

— В последнее время, Мирча, я думаю о том, как несправедливо поступила с тобой.

— Со мной?

— Подожди, не перебивай меня. Мне и так было непросто решиться на этот разговор. То, что случилось между мной и Владом, наше личное дело, и наша вражда. Но какое я имела право втягивать в эту вражду тебя, его сына и своего внука?! Во многом именно поступки Цепеша и завязали этот узел, который мы не можем развязать несколько веков подряд.

— Он убил мою мать!

— Если уж на то пошло, то твою мать убила я.

— Я видел это, — признался Мирча. — Не осуждаю. Ты сделала это из сострадания. Своего рода средневековая эвтаназия получилась. Виорика была мертва задолго до того, как ты нас нашла. Мертва духовно. Он сломал ее. Как и тебя.

— Меня он не смог сломать, и в этом наше отличие с Виорикой. Я всегда была сильнее своих дочерей. Влад это чувствовал. Ты ни капли не похож на свою мать — копия отца. Ты должен с ним увидеться.

— Неужели простила? — Мирча не верил своим ушам.

Аргента ушла от ответа.

— Не про себя говорю…

— И все же?

— Как-то Мехмед мне сказал, что прощать умеют только сильные люди. Сегодня я поняла, что он прав. Совершить ошибку — значит испытать неудачу, достойную сожаления; но знать истину и не следовать ей — это преступление… А кара за преступление следует за нами по пятам. Я слишком долго обвиняла Дракулу, закрывая глаза на собственную вину — предав мужа в помыслах своих, предала и телом. Отсюда и началась цепочка несчастий. Пора ее разорвать, и начать все сначала. Если ты хочешь, конечно…

— Ты действительно веришь, что два вампира могут жить долго и счастливо, пока не умрут в один день? — с ноткой недоверия спросил Мирча.

— Должна же я хоть во что-то верить, пусть даже это всего лишь иллюзия.

— Босс, ты куда?

— Где здесь цветы берут?

— Магазин на углу. И шампанского возьми. Традиция. Кольцо будешь покупать?

— Я, что, совсем idiotus vulgarius? Шестьсот лет с собой ношу, сотая коробка истлела.

— Ну, вперед, босс! Смотри, чтоб глаза тебе не выцарапала!

— Как я выгляжу?

— А как выглядит влюбленный вампир? Вот так ты и выглядишь.

— Ты куда, бабуля? К нему?

— Навстречу. Неужели удержишь?

— Кто я, чтобы судить? Иди!

И они жили долго и счастливо, пока не умерли в один день. Так, Господи? Вот только что-то подсказывает, что ты как истинный зритель не очень любишь хэппи-энды. Даже в самой красивой истории всегда найдется подвох. Тех, кто живет долго и счастливо, никто не помнит. Иное дело — трагические судьбы, их легко тасовать, время от времени придумывая новый сюжет.

Из точки А (съемной квартиры) в точку Б (место неизвестно) вышел человек в черных очках и широкополой шляпе. Постукивая тростью по мерзлому тротуару он прошел до поворота, заглянул в точку С (цветочный магазин) и купил большой букет роз.

Из точки Б (гостиничного номера) в точку А (место неизвестно) в черных очках и широкополой шляпе вышла молодая женщина. Несмотря на гололедицу, легко заскользила по улице, огибая прохожих. Завернула за поворот.

Вопрос: почему они не встретились в точке Х?

Ответ: потому, что никто из них не верил в хэппи-энд.

А хэппи-энда без веры не бывает…

— …оборотни, ведьмы, вампиры — новые герои моды — выходят на улицы Петербурга. И последняя новость этого часа: до конца выборов осталось всего два часа. Торопитесь!