Пока Элеонора Врангель готовится к речи, активно употребляя крепкое с моими невестами, я враз осознал всю тяжесть своего поспешного решения. А решение это, напрямую связано с гостиницей господина Марка. Точнее, с её выбором в качестве остановки в городе.
Мне до зубовного скрежета стала ясна вся хреновость одной единственной идеи, как и роковая ошибка её воплощения. И заключается вся эта хрень, в глупом решении поселиться в той самой гостинице, и в том самом номере, известными всем заинтересованным господам, в качестве моих персональных апартаментов, при пребывании в Верхнем Ляпине.
Ведь измени я адрес постоя, то ничего этого не случилось бы. Я имею ввиду свою радикальную реакцию на ночные визиты кого бы то ни было. И логика всех моих действий абсолютно проста. Ведь получается как?
А получается следующий расклад по существу сего вопроса, глазами провидения или скрытых возможностей аналитического суждения мозга.
Что думает разум, всецело контролирующий рефлексы? А всё логично и просто!
Вселившись сюда, мой внутренний голос сработал на автомате, и пояснил сам себе то, что место моего положения известно вражинам. Ведь, по сути, злодеям, выморачивающим моё имущество, и не нужно знать, кто конкретно вселился в гостиничный номер, а важен лишь сам факт вселения. Почему?
Потому, что сей номер закреплен за мной на постоянной основе, как и всё крыло этажа. Раз кто-то вселился сюда, то это и есть Феликс Игоревич. И не важно, что он покинул сей мир. Вдруг какая-то реинкарнация с Рюриком приключилась, и он снова жив.
Супостаты, жадные до чужого добра, запросто нанимают убийц, и ставят им незамысловатую задачу по ликвидации всех и вся, находящихся в известных апартаментах гостиницы Марка.
Именно так и сработал мой мозг, дав команду всему организму защищать свою целостность, сопоставимой с названием жизнь, не особо ограничиваясь в выборе вариантов этой самой защиты.
Так и весь результат, получившийся в результате ночно…
– Феликс, а Феликс? – голос старшей невесты Ксении вероломно выхватил моё сознание из сеанса аналитических размышлений.
– А? Что? – я завертел головой, словно только-только очнулся, и не понимаю, где нахожусь, что отчасти является правдой, если так-то.
– Я говорю, э-ээ, то есть, сейчас я уже спрашиваю, ты нас слушаешь, или что? – Пожарская строго нахмурилась, и нервно забарабанила пальцами по столешнице.
– Ой, девчата, Феликс у нас такой интересный, – на выручку с объяснениями моего состояния подоспела Княгиня Врангель. – Когда куда-то уходит, то частенько забывает тело на месте, и имеет привычку никого не предупреждать о своём уходе! Хе-хе-х! – она тихонечко хохотнула, прикрыв рот кулачком.
– Феликс, а ты можешь оставаться с нами этой прекрасной ночью, и не покидать без уважительной причины? – Баронесса Скарлет наставительно озвучила правомерную просьбу трио девчат, а сама улыбнулась, по достоинству оценив шутливое высказывание Княгини, о моих спонтанных сеансах мыслительной медитации.
– Или никого не предупредив, – её тут же дополнила улыбающаяся Элеонора, а ещё отчего-то смущённая, судя по специфическому взгляду и проявившейся красноте на лице.
– Мы, кстати, все вместе здесь обсуждаем серьёзнейшие, и жизненно важные вопросы! – Ксения подхватила эстафету высказываний, и для пущей наглядности обвела взмахом руки пространство спальни и девушек. – Будь уж любезен, тоже поучаствуй. Или мы с девчатами просто возьмём, да и примем за тебя все решения. И что ты тогда станешь делать? Так и останешься сиднем сидеть в полном неведении о темах совместного обсуждения, и о принятых решениях. Останется только локти кусать! – Пожарская завершила свой укоряющий спич, и девушки дружно приняли по очередной порции крепенького.
– Ну-ну, будто меня и впрямь кто-то спрашивал, хоть разок, – беззлобно парировал я их совместную критику, прозвучавшую в мой адрес. – Девчат, а чего важного я нечаянно пропустил? И простите меня великодушно, даю слово – исправлюсь! – я посчитал мудрым сдаться на милость, и закруглить сеанс взаимного пререкания.
– Знаю-знаю, исправишься и обязательно, – Ксения подозрительно покладисто поддержала меня. – А тема у нас о… Элеонора, давай-ка сама, не таись, – моя старшая из невест хитро улыбнулась и подмигнула Княгине.
– А чего тут таиться-то? – встрепенулась ответчица и враз изменилась, преобразив расслабленную осанку в аристократическую, как и положено Великим Княгиням. – Сейчас всё и скажу.
– Да ты что, дорогая моя, поди не на официальном приёме находишься, а в кругу добрых друзей, – к напрягшейся Элеоноре обратилась наша Сибирская Амазонка, и ласково приобняла за плечи свою напряжённую подругу. – Ну-ну, чего ты разнервничалась на ровном-то месте, а? Не стоит, право слово, не стоит, – Баронесса завершила свою короткую речь очень ласково и проникновенно.
Я счёл уместным её своевременное обращение, так как начал слегка нервничать от неожиданной перемены образа всегда жизнерадостной Княгини.
По существу, я откровенно поразился проявлению у Элеоноры невиданного официоза, и сугубо аристократических манер поведения.
И нет ничего удивительно в том, что я не на шутку забеспокоился за подругу, а в первую очередь, за очень хорошую девушку. Я даже в лице изменился, судя по своим ощущениям, и по реакции на меня остальных двоих девушек, исключая, итак, взбудораженную Элеонору.
– Ну правда, Эль-ка, – нежно заговорил я. – Разве я для тебя страшен, или способен обидеть хоть словом? – я завершил свою мысль, стараясь осторожно достучаться до её душеньки, и как-то успокоить.
– Нет, конечно же, – Элеонору заметно отпустило после всех прозвучавших душевных слов, и моих осторожных, ментальных убеждений в положительном отношении к ней. – Понимаете, Феликс, девчата, – девушка одарила нас извиняющимся взглядом, и сложила ладошки перед собой, словно в жесте мольбы. – Это вся ситуация, так сильно кровь будоражит, что любой человек может начать делать глупости, – резонно подметила некогда бойкая Княгиня. – Но я уже достаточно успокоилась.
– Выпей-ка со мной, – я протянул ей фужер, любезно наполненный Ксенией, рассчитывая закрепить привычное состояние нашей мелкой Княгини, к коему она смогла-таки возвратиться.
– Давайте, и вот, – она одновременно протянула к нам обе руки, одной приняла поданное крепенькое, а во второй… – Феликс, а это тебе, – заявила она, и вложила в мою рефлекторно протянутую руку, не что-то там, а…
– Кольцо, – констатировал я, отрешённо глядя на перстенёк, с аккуратно выгравированным элегантным и одновременно строгим гербом. – И что это значит?
– Э-ээ… Я чего заходила-то, – Элеонора начала объяснять мне всё издалека, с самого начала, как только приняла на грудь убойное количество крепчайшего. – Феликс, мы с девчатами уже имели возможность всё обсудить, и даже мой строгий папенька, буквально сегодня вечером, дал мне своё полное согласие…
На этих словах я потерялся в прострации…
Не догадаться, что именно сейчас доносит до меня Княгиня, никак невозможно. Я даже не стал утруждать себя взятием в руки, так как не сумею в данный момент адекватно реагировать ни на что. Ступор словил.
А Княгиня всё продолжает, и продолжает валить мне на голову камнепад откровений…
Я предпринял попытку вернуться в реальность, и у меня получилось. И я даже не пропустил многого из рассказа Элеоноры Врангель.
Сконцентрировавшись, я вновь вслушался в звучащую речь…
– …и как я обрадовалась, когда обнаружила Скарлет и Ксению, – для моего слуха вновь стали доступными слова и предложения эмоционально насыщенного повествования. – Я как раз их искала, чтобы обрадовать всех разрешением папеньки. Так вот, Ксения, Скарлет, я торжественно прошу у вас руки Феликса!
В апофеозе заключительного предложения, Элеонора привстала и села обратно, по причине нарушенной координации, и из-за частично утраченного чувства равновесия.
А я приблизился к тому-самому душевному состоянию, при котором рассудок уже давненько стоит одной ногой за пределами разума, и готовится бежать от него без оглядки.
– А кто у нас будет папенька? – ляпнул я свой вопрос, чисто ради того, чтобы не обидеть хрупкую девушку, находящуюся в опасной стадии эмоционального пика, своей дебильной внешностью и туповатым, неуместным молчанием.
– Адмирал, – Элеонора ответила как-то совсем по-простецки, обыденно и с неподдельной, почти детской непринуждённостью. – Великий Князь, Магистр и Действительный Тайный Советник Государя Императора, – добавила Княгиня немножко официальных регалий отца, и опять без тени заносчивости и зазнайства.
– Адмиральская дочка, как это миленько, – пробормотал я, глядя куда-то в неопределённую точку пространства. – Можно мне графинчик крепчайшего? Спасибо, – я автоматом принял протянутый кем-то графин, и меланхолично приложился прямо к его горлышку.
Бульк, бульк, бульк…
Мне показалось… Нет… Я абсолютно уверен, что каждый из присутствующих в многострадальной спальне моего гостиничного номера, услышал звук жадных глотков.
– Милые мои невесты, – заговорил я, снова взяв себя в руки, не полностью, конечно же, а всего лишь отчасти. – А какая нынче в моде процедура женитьбы?
– Э-ээ, а что тебя интересует-то? – озадачилась Ксения.
Она откровенно не понимает, зачем мне сейчас понадобились эти знания, и почему я спрашиваю элементарные вещи, известные каждому жителю Руссии с самого детства.
– Есть у меня подозрение в незначительном нарушении свадебного регламента, – я решил не затягивать выяснение одного важного момента.
– Публика требует уточнения! – к официально правовой части нашего брифинга с особой агентшей, беспардонно присоединилась Баронессочка Бейли.
– Кто кого должен сватать? – я продолжил свой диалог в режиме дознания. – Парень девушку, или девушка парня? А? О чём говорит нам народ о порядке обряда?
– А ты молодец, – Скарлет опять влезла со своим замечанием вперёд очереди ответчицы Ксении. – Можешь ведь быть адекватным, а то нахохлился, понимаешь, как вошь на гребешке, – добавила Амазонка, в до жути привычной манере строптивой девчонки. – А что касательно твоего интереса, – продолжила невестушка Бейли. – По существу, ты же принял её фамильное кольцо, предназначенное для признания и подтверждения официального согласия, с обязательным выходом замуж за избранного! М-м-м, впрочем, как и моё, когда тебя ранили именно в этой гостинице, а мы тебя потом гурьбой врачевали, я ещё боль твою утихомиривала. Разве не помнишь, как я свой свадебный перстень тебе на подушке оставила? Вон он, у тебя на пальце левой руки, – она указала на улику моего согласия женитьбы и на ней, и на Элеоноре, так как их перстни рядом находятся.
– А-а-а, ну конечно, коль-цо-о, – протянул я, разводя руки в стороны. – Подавайте графинчик, ибо в номере появился кто-то ещё, и опять спаленку ищет, – я вновь ощутил прикосновение лёгкого сквозняка, как и в предыдущие случаи, о чём и поставил в известность присутствующих невест. – Сидите-сиди-и-те, – я поднялся и встал у столика, легонько пошатываясь. – Я встречу. Для полноты комплекта, здесь не хватает только Полины Потёмкиной. Значит, это она рвётся к нам в гости средь ночи! – я замкнул всю логическую цепочку своим обоснованным выводом, как сам считаю.
Я взял уверенным хватом первый попавшийся под руку графин, и наполнил крепчайшим никем незанятый фужер, коими изобилует богатая сервировка.
Почему сервировка оказалась богатой? Судя по всему, Элеонора, по случаю сватовства, или руководствуясь иными причинами, не столь для меня очевидными, накрыла сей столик с хорошим запасом на случай прихода гостей.
Крепко держа в руках полный фужер и графин, я поплёлся к двери, стараясь изо-всех сил блюсти равновесие и контролировать ровность походки.
Не знаю, как оно у меня получилось, так как не имею возможности оценить свои действия со стороны, но факт тот, что никто из девчат не захихикал мне в спину, и не сделал никаких нареканий. Значит, со мной всё более-менее нормально.
В этот раз я твёрдо решил не заморачиваться игрой в прятки за дверью.
Посему, я встал прямо напротив двери, рассчитывая в момент её открывания гостьей, торжественно вытянуть вперёд обе руки, вместе с сосудом и ёмкостью для распития.
А кто-то из девушек запалил характерным щелчком пару свечей, торчащих в подсвечниках на стене у дверного проёма. Это для подчёркивания торжественности встречи дорогого гостья, то есть гостьи. Мы же Полину все ждём и встречаем.
Я предсказуемо сощурился, из-за пляшущих огоньков пламени перед глазами. Однако, эта сущая мелочь никак не повлияла на продолжение исполнения запланированного радушного приёма свежего действующего лица, этой насыщенной событиями ночи…
– Велком, – я выставил-таки вперёд руку с фужером, почуяв открытие двери. – Прошу, выпей-ка гостьюшка штрафную, в честь нашего сватовства! – торжественно добавил я.
Новая гостья приняла поданное угощение из моей руки, а я смог разлепить сузившиеся веки, и достаточно сносно восстановить слегка нарушенное зрение.
– Благодарствую, – поблагодарила меня Полина, совсем уж не женским голосом, чем предсказуемо насторожила.
Я сконцентрировался, собрал в твёрдую волю все свои силы, и как следует присмотрелся.
Как результат своего мужественного противостояния свету и хмелю, я открыл для себя бородатого мужика, стоящего в проёме входа и задравшего голову вверх, для качественного принятия внутрь поданного мною напитка.
Бульк-бульк-бульк-бульк…
Всё правильно с первоначальной визуальной идентификацией гостя.
Бородатая личность в дорожном длинном плаще с капюшоном, аппетитно употребляет крепенькое, засунув подмышку мешающий возлиянию Рунный Обрез донельзя крупного калибра.
Бам-м-м-м… Дрень-дрень-д-дрень-дрень…
В лоб гостя прилетел тяжёлый кувшин из-под воды из серебра! Отскочил, чудом не задев рикошетом меня, бахнулся вниз и покатился по полу, весело подскакивая при ударах об доски своей изящно выгнутой ручкой.
Бу-бум-м-м…
Мужик, закативший глаза от нашего приветствия и демонстрации истинного гостеприимства, рухнул с сильным грохотом навзничь.
Бородач живописно распластался в проёме двери, оставив внутри половину туловища с ногами, обутыми в высокие сапоги, укомплектованные золочёными шпорами.
– Ва-а-у! – подал я бесхитростную реплику.
Логично находясь в затруднении с подбором слов и выражений, соответствующих стремительно разворачивающемуся сюжету, я развернулся к своим трём невестам, временно потеряв интерес к мужику.
– Лихо я его, да девчата? – бойкая Элеонора выставила перед собой открытые ладони, в знакомом всем жесте для принятия похвал.
– Отличное попадание! – первой среагировала Скарлет.
Сибирская Амазонка хлопнула по одной из ладоней Княгини Врангель, поздравляя подругу с успешной локализацией незваного и подозрительного гостя. Не Полины, короче.
– Ага, душенька наша, воистину ювелирная работа! – к проявлению поздравлений подключилась агентша Ксения, повторив процедуру с хлопками по ладоням. – Чётко ты кувшин запустила – пролетел в аккурат рядышком с затылком Феликса, и не задел.
– Девчата, я же старалась нашего жениха не поранить, да и времени на подготовку слишком уж мало представилось, – смущённо покраснела наша меткая Княгиня. – Я и лучше смогу! – добавила скромница и вовсе смутилась, находясь в перекрестии восхищённых взглядов сразу обеих подруг.
Я же, сам поздравил себя, сделав пару-тройку солидных глотков крепкого, прямо из горлышка графина, всё ещё находящегося в моих руках.
– Всё одно – ты молодец, не попала же в Рюрика! – Пожарская акцентировала важный момент в достижениях Элеоноры, с точки зрения снайперского метания чего-либо в сложную цель.
В это самое время, со стороны коридора постоялого дома, отчётливо раздались звуки топота, характерные для большого числа спешащих куда-то людей.
На этот счёт я не испытываю никаких иллюзий. Ведь грохот падения нежданного гостя явно услышан всеми заинтересованными в соблюдении правил спокойного сна.
Поэтому шума, воспроизведённого в результате тёплого приёма бородатого мужика, абсолютно достаточно для провоцирования ответных действий со стороны других постояльцев.
В результате всего произошедшего, признаки именно такой реакции, сейчас и доносятся из коридоров, и с лестниц постоялого дома господина Марка…