Тени преследуют нас

Глава вторая

Вивиан накрыла чернота.

– Что случилось? – донёсся до неё сквозь вату голос отца.

Задаваясь тем же вопросом, она попыталась открыть глаза, однако веки будто свинцом налились и не желали подниматься.

– Думаю, на неё слишком много всего навалилось. Она просто переутомилась. Подай вон ту подушку, пожалуйста.

«Верно, – подумала Вивиан. – Я потеряла сознание, просто потому что устала! – Но что насчёт жуткого запаха? Он казался знакомым, однако она не могла вспомнить откуда. – И почему в доме холоднее, чем на улице?»

Чьи-то руки приподняли голову Вивиан, под основание шеи скользнула подушка. С лица убрали пряди волос.

Наконец ей удалось приоткрыть глаза, которые тут же закрылись, ослеплённые тусклым светом от камина.

– Видишь, она приходит в себя. Вивиан, милая, ты как?

Медленно, но верно глаза открылись вновь. Рядом с ней с искренне обеспокоенным видом сидела на коленях мачеха.

Странный запах пропал. Пропал и холод, от которого всего несколько мгновений назад у Вивиан кровь стыла в жилах, сменившись теплом, вполне естественным для жилого помещения. Должно быть, дело в стрессе из-за переезда и бессонницы последних дней. Вивиан заключила, что под впечатлением от усталости и горя разум сыграл с ней злую шутку.

– Простите, – пробормотала она. – Не знаю, что произошло. Голова резко закружилась.

Она села, и комната вновь начала вращаться. Алые занавески слились со стенами, обитыми панелями из красного дерева; пламя в беломраморном камине задрожало. Вивиан откинула голову на подушки.

Она терпеть не могла беспомощности. Хотелось сесть, упрямо дойти до своей спальни, где бы та ни находилась, закрыться и не выходить до завтра или даже послезавтра. Пожалуй, она продержится в добровольном заточении по крайней мере пару дней благодаря пакетику арахиса, который выдали ей в самолёте и который она припрятала в кармане. Вот только мышцы отказывались повиноваться.

– Не извиняйся. Ты через многое прошла. – Руки отца продолжали нежно гладить её по волосам. – Ребекка, давай подложим ей под спину ещё одну подушку, чтобы она могла ещё немного приподняться. Вивиан, просто глубоко дыши и попытайся расслабиться.

Она взглянула на него снизу вверх, желая закричать: «Поздно изображать из себя хорошего папочку»! Вместо этого она услышала, как изо рта вырвалось простое:

– Ладно.

Мачеха добавила ещё одну подушку, тем временем Вивиан закрыла глаза и сделала несколько глубоких расслабляющих вдохов, какие делала мама, занимаясь йогой в гостиной. Всего две недели как Вивиан не жила в их тесной двухкомнатной квартирке, а казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она собрала вещи и перебралась к подруге матери, пока отец подготавливал её переезд сюда.

Переезд в глушь. Где единственным звуком являлся шелест первых осенних листьев, подхваченных прохладным октябрьским ветерком. Никакой транспорт не гудел, не сигналил. Не было слышно криков. Даже совы не ухали.

В глушь, где красивая молодая мачеха пыталась окутать её лаской, а отец притворялся, будто ему есть до неё дело, после того как столько лет плевать на неё хотел.

Глубоко вдохнув ещё несколько раз, она открыла глаза.

– Принести тебе что-нибудь попить, Вивиан? Я приготовила горячий шоколад. Или могу принести воды. – В голосе Ребекки слышалось неподдельное беспокойство.

Она улыбалась мягко, не фальшиво и не чересчур широко. На лице не было макияжа, если не считать прозрачного блеска, переливающегося на естественно розовых губах, и слоя туши, затемняющего длинные ресницы. Безупречно уложенные волосы, опускающиеся чуть ниже подбородка, открывали тонкую изящную шею. Вполне понятно, почему отец на ней женился. Она обладала естественной красотой, которой завидовали большинство женщин и от которой мужчины теряли голову.

– Нет, спасибо, – пробормотала Вивиан. – Мне бы просто лечь спать.

– Мы приготовили для тебя комнату наверху. – Ребекка помогла ей подняться одной рукой, при этом придерживая другой.

– Всё в порядке. – Вивиан нервно перебросила длинные волосы через плечо, накручивая концы на пальцы. – Спасибо.

Она оставалась вежливой, но избегала зрительного контакта. Боялась, что взгляни она кому-нибудь в глаза, разрыдается и упадет обратно на мягкие подушки дивана, причитая о том, как она несчастна. Вивиан последовала за мачехой в вестибюль, сосредоточившись на золотистых и кремовых оттенках, беспорядочно переливающихся на мраморном полу под словно одеревеневшими ногами.

Вивиан и Ребекка поднялись по лестнице. Отец следовал за ними, неся большой розовый чемодан, некогда принадлежавший маме Вивиан, и чёрную спортивную сумку, собственность Тейна. В этих двух сумках находилось всё, что ей удалось спасти из развалин прошлой жизни. Она проглотила застрявший в горле комок, сдерживая поднимающуюся по пищеводу желчь и чувствуя себя заключённой, которую ведут в камеру.

– Я подумала, что эта комната тебе понравится. – Ребекка указала на открытую дверь слева от верхней ступеньки. – Я принесла с чердака пару занятных вещиц, но ты можешь переделать всё, что пожелаешь. Теперь эта комната твоя.

Широкая лестница заканчивалась просторной площадкой, видимой из вестибюля. Под потолком висела вычурная люстра, бледный свет отражался от завитков золота и бусин хрусталя. Разум Вивиан продирался сквозь волны усталости, едва замечая что-либо, кроме скрипа полированного дерева под ногами.

Каждый шаг приближал её к комнате. Она с нетерпением ждала, когда сможет отгородиться ото всех дверью, уткнуться лицом в незнакомую подушку и зарыдать до боли в груди. Она просто хотела остаться одна. Но с каждым шагом волосы на загривке вставали дыбом, а на руках появлялись мурашки. Воздух был свежим, словно неподалёку находилось открытое окно.

«Наверное, спальню проветривают», – рассудила она.

Лёгкий порыв откинул прядки волос с лица, как будто мимо промчалось невидимое существо. Вивиан поёжилась.

– Не ходи туда! – воскликнул Тейн.

Вивиан пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть: от внезапно раздавшегося голоса брата она чуть не подпрыгнула.

– Почему? – спросила она мысленно.

– Там теневой призрак. Он злой. По другую сторону лестницы есть пустая комната, она ближе к спальне отца в конце коридора. Скажи им, что хочешь жить там. – Тейн стоял наверху лестницы, нервно поглядывая на дверь, указанную Ребеккой.

Вивиан замерла, не дойдя две ступеньки до площадки, отчего отец резко остановился, чтобы не врезаться ей в спину. Ребекка продолжала путь к комнате.

– Я всегда считала, что розовая комната идеально подойдёт для девочки.

– Держись подальше от двери, Вивиан. Эта тень злая. Нельзя показывать, что ты её видишь! – Тейн исчез прежде, чем тёмный дух увидел, как он разговаривает с Вивиан.

– Где ваша спальня? – Вивиан повернулась к отцу, делая вид, будто не знает.

– В конце коридора, – ответил он, указывая в сторону от открытого проёма, у которого уже стояла Ребекка. Та включила свет. Позади неё показались бледно-розовые обои с крошечными белыми и малиновыми цветочками.

Поперёк тускло освещённой комнаты метнулась тень, подобно гигантскому чёрному псу, спешащему проверить незнакомого гостя, и остановилась всего в шаге от Ребекки. Она была по меньшей мере на голову выше её, даже несмотря на то, что стояла, неуклюже сгорбившись, частично скрытая от взгляда Вивиан стеной. Её голова резко склонилась набок, и она зашипела.

Подавив желание крикнуть Ребекке, чтобы она убегала, Вивиан глубоко вздохнула и спокойно сказала:

– Если не возражаете, я лучше займу комнату поближе к вашей.

Ребекка с Джеймсом переглянулись. Вивиан затаила дыхание, когда призрачная тень протянула костлявый палец к лицу Ребекки и погладила по щеке; её фигура всё ещё была частично скрыта стеной, отделявшей комнату от коридора. Ребекка перевела взгляд на Вивиан, не подозревая о прикосновении.

Большинство людей не догадываются о присутствии духов: не слышат их, не чувствуют и не видят, в отличие от Вивиан. Иногда ей хотелось быть одной из них. Жизнь была бы куда проще.

– Разумеется, не возражаем. – Ребекка выключила свет и отступила от дверного проёма. Дух отпрянул обратно в полумрак комнаты. Когда дверь захлопнулась, барабанные перепонки Вивиан пронзил неземной крик.

– Мы просто думали, что тебе захочется побольше уединения. Но рядом с нашей спальней есть другая свободная комната. – Ребекка улыбнулась Джеймсу, проходя мимо лестницы, на которой застыла Вивиан. Та закрыла глаза, будто, перестав видеть, она также перестанет слышать пронзительный визг.

– Вивиан, всё в порядке? Ты же не упадешь опять в обморок, нет? – Ребекка приостановилась.

– Нет, всё хорошо. Я просто устала.

– Ну, сейчас отведём тебя в комнату, и ты сможешь наконец отдохнуть. Наверняка у тебя выдался ужасно долгий день.

Вивиан сосредоточила взгляд на Ребекке, затем наконец преодолела последние ступени и оказалась в коридоре. Потребовалась вся выдержка, чтобы не оглянуться на ту комнату.

Вивиан послышалось, будто где-то за скрипом половиц слышится дыхание. Казалось, стены вокруг живые: они пульсировали, как грудь астматика, жадно хватающего ртом воздух. Волосы на загривке вновь встали дыбом, когда до неё донёсся слабый звук царапающих розовые обои когтей: будто запертая внутри тень пыталась вырваться наружу.

Тейн был прав: этот дух злой. Вивиан определенно не будет к нему приближаться. Пока. Она достаточно повидала, чтобы понять: печаль делает человека уязвимым. И, возможно, если дух узнает, что она может видеть за пределами живого мира, ей будет грозить опасность.

Ребекка щебетала что-то о постельном белье и рисунках на обоях. Упомянула о большом комоде, который нужно перенести. Вивиан попыталась сосредоточиться на болтовне мачехи, время от времени кивая и молясь, чтобы никто не услышал, как у неё колотится сердце.

Едва она вошла в спальню в дальнем углу коридора, ужас, преследовавший её всё это время, рассеялся. Расслабились напряжённые мышцы, исчезли покалывающие шею мурашки.

Отец положил сумки на кушетку в эркере с окном. Вивиан закрыла глаза и прислушалась. Ветерок шевелил листья на дереве прямо за стеклом. Тишина и покой. Ни визга. Ни царапанья. Ни теней.

Тем не менее то, что обитало всего в нескольких метрах по коридору от того места, где ей предстояло спать, сильно её растревожило, и она вновь принялась нервно накручивать волосы на пальцы.

– Не думаю, что дух может покинуть свою комнату, – успокоил её Тейн, напугав внезапным вмешательством в её мысли. – Эй, ты взяла мою сумку! – Он улыбался. – Мистера Мишку ты тоже забрала?

– Конечно! И твою кепку «Янкиз». – Вивиан плюхнулась на кровать, накрытую пуховым одеялом, слишком измученная, чтобы стоять.

– Спасибо, папа, Ребекка, – тихо сказала она, надеясь, что небольшая любезность ускорит их уход.

– Не за что, милая, – улыбнулась мачеха.

Вивиан была не в восторге от такого обращения, но сочла, что Ребекка могла назвать её и похуже.

– Принести тебе чего-нибудь? На кухне есть свежее печенье. Забирайся в кровать, а я принесу его тебе на подносе.

Вивиан от всей души хотелось возненавидеть мачеху, однако, похоже, для этого придётся приложить больше усилий, чем она изначально полагала.

– Печенье! Ням-ням! И пока она такая добренькая, попроси её сварганить нам парочку молочных коктейлей! – Тейн растянулся рядом с Вивиан на кровати, закинув руки за голову. Джеймс, казалось, всматривался в то место, где он лежал.

– Нет, спасибо. – Вивиан покосилась на отца: и чего он уставился именно туда? Его взгляд перепрыгнул на неё.

– Мы будем прямо в конце коридора. – Сбитый с толку, он вновь взглянул на то место, где лежал Тейн; между бровями пролегла глубокая складка. – Если тебе что-то понадобится, не стесняйся, обращайся. – Он посмотрел на Вивиан и шагнул к ней.

Она отползала всё ближе к изголовью кровати, в то время как он к ней приближался. «Прошу, только никаких объятий, поцелуев и прочих телячьих нежностей», – мысленно взмолилась Вивиан, когда он наклонился к ней.

Увидев её реакцию, отец выпрямился и убрал прядь волос со лба.

– Спокойной ночи, – только и сказал он, после чего развернулся к выходу.

И только тогда Вивиан заметила маленький чёрный комочек на спине отца, похожий на тощего чёрного кота, вцепившегося когтями ему в плечо. От этого клубка, подобно воздуху из проколотого шарика, вылетели едва различимые три слова:

– Она тебя ненавидит.

Обычно тёмные нашёптывали своим хозяевам ложь, но этот говорил правду. От этого кровь стыла в жилах даже больше, чем при виде крошечного демона, сидящего на плече отца. Он усиливал не только чувство вины отца, но также и тьму, что окутывала сердце самой Вивиан.

– Спокойной ночи, Вивиан. – Ребекка без колебаний крепко обняла падчерицу. Вивиан с удивлением обнаружила, что обнимает мачеху в ответ. Та поцеловала её в лоб. – Завтрашний день будет лучше.

Дверь мягко захлопнулась за ней.

Вивиан хотелось верить в слова мачехи, но чем завтрашний день может быть лучше сегодняшнего? Мать по-прежнему будет мертва. Отец будет козлом, которому плевать на собственных детей, а брат останется духом, который то появляется, то исчезает. Ничего не будет лучше. День будет таким же отстойным, как и сегодня.

Тейн похлопал по подушке рядом с собой.

– Постарайся на этом не зацикливаться. – На его лице появилась та самая широкая улыбка с ямочками на щеках, которая не покидала его губы бо́льшую часть его короткой жизни. – У нас будет пижамная вечеринка, прямо как в старые добрые времена! Только теперь не получится пукнуть под одеялом и натянуть его тебе на голову.

Вивиан позволила себе тихо посмеяться при воспоминании – ощущения были приятные. Она стянула с себя джинсы, надела серые спортивные штаны, которые достала из сумки Тейна, сняла толстовку через голову и осталась в футболке, затем направилась к кровати.

У окна она остановилась и всмотрелась во тьму позади своего нового дома. От стекла исходил осенний холодок. Между размытыми переплетениями ветвей и теней показалось какое-то движение. Приблизившись к окну, Вивиан пристальнее вгляделась в густые заросли дубов и сосен, простиравшиеся до самого горизонта, покрытого ночной пеленой. «Наверное, просто кролик или енот рыскают в поисках еды», – рассудила она.

Порыв ветра всколыхнул ветки дерева у стены, и они застучали по окну, подобно пальцам, тихонько барабанящим в такт мелодии. Среди чертополоха и коры закружились листья. Вивиан последний раз вгляделась во тьму. Удостоверившись, что там лишь резкие порывы осеннего ветерка и ночные зверьки, она подошла к прикроватной тумбочке и включила лампу. Прежде чем забраться под теплое одеяло, выключила верхний свет.

– Что это было за существо в другой комнате? – спросила она Тейна, слишком уставшая, чтобы об этом думать, но слишком встревоженная его присутствием в доме, чтобы расслабиться.

– Не знаю точно. Я проверил дом заранее и увидел его, когда заглянул в ту комнату. Он погнался за мной, крича и пытаясь схватить, но остановился в дверном проёме, размахивая лапами. Должно быть, он как-то связан с комнатой.

– Наверное, в ней произошло нечто ужасное.

– Просто держись от неё подальше, – твёрдо сказал Тейн.

Обеспокоенная мыслью о столь злом духе, запертом в спальне неподалёку, Вивиан тем не менее знала то, чего не знали почти все остальные: поблизости всегда есть какие-то духи. Она начала называть тёмных тенями ещё в детстве. И хотя Вивиан предпочла бы видеть духов тех, кто невинно присматривает за своими близкими, тёмные обычно пугали её не больше, чем те, кого она называла хранителями.

Тени, казалось, преследовали только того человека, к которому были привязаны. Но Вивиан также заметила, что их привлекает слабость. Скорбь делала её уязвимой. Поэтому ей лучше держаться подальше от той комнаты, по крайней мере первое время.

Что касается тени на спине отца, то он сам в этом виноват. В глубине души она понимала, что её гнев будет подпитывать и укреплять власть, которую сущность имеет над его душой. Однако её собственная душа была в таком раздрае, что она и думать не могла о том, насколько сама наделяет силой демона, что гложет отца.

Вивиан опустила голову на мягкую пуховую подушку; на плечо в защитном жесте легла рука брата: он осматривал тускло освещённую комнату. Возможно, у неё разыгралось воображение, но для неё он был человеком из плоти и крови. Он выглядел и ощущался таким же настоящим, как кто-либо живой. Так легко представить, что он вовсе не мёртв. Тишина комнаты и спокойствие от присутствия брата помогли Вивиан погрузиться в глубокий сон без сновидений.

Под подошвой ботинка хрустнула веточка. Нужно соблюдать тишину, иначе его заметят. Живущие в доме могли выглянуть в окно и увидеть, как он прячется за стволом дуба и наблюдает за тем, как девочка прижимается лицом к стеклу. Почему она в этой комнате? Ей полагалось остановиться в другой! Ей предназначалась розовая комната.

Когда девочка выключила свет, он постоял в своём укрытии ещё некоторое время. Наблюдая. Ожидая. Дыша вместе с ветром.