ТЕНЁТА [СИ].

Пролог. Двери

Марья считала, что у нее отличная семья. Может, они и не были сильно богатыми и не входили в список обеспеченных людей, но разве это так важно? Подобных семей со средним достатком в России хватало, даже если этот средний достаток разительно отличался от европейского. Отец изредка выезжал заграницу по работе и все грозился увезти семью куда-нибудь в Италию, но на это денег не хватало. Совсем маленько вроде бы, но не хватало. Маша, впрочем, не жаловалась. Ей и в России было удивительно хорошо. Полная семья, стабильный доход, барби и кены в детстве, нормальная одежда, еда, машина – что ещё человеку нужно для счастья?

Когда ее жизнь кардинально изменилась, девушка уже отпраздновала школьный выпускной, подала документы на географический факультет и терпеливо ждала результаты. Она сдала ЕГЭ, сдала дополнительный экзамен, и Александра Агафьевна, классная руководительница, гордилась своими выпускниками. На класс из тридцати человек – двенадцать медалистов. Разве не повод гордиться? Да и прибавка ей к зарплате обещалась существенная.

К концу подходил июль месяц, в начале августа университет должен был вывесить списки с зачисленными. До того времени оставалось почти полных две недели, и Маша с подружками уехала на дачу к Галинке. В городе стояла жара, солнце плавило асфальт, а они купались в озере, ели шашлыки и загорали.

На пятый день веселья началась гроза, пришлось перейти в дом, хотя до того девчонки валялись на траве и обсуждали будущую студенческую жизнь. Галинка и Аня собирались на исторический, Люда с Сашкой уходили вообще в Нефтегазовый на геологов.

— Будете привозить нам бриллианты, – засмеялась Аня, когда Сашка принялась рассуждать об экспедициях.

— Ага, изумруды, сапфиры, азуриты, – язвительно добавила Люда, заплетая вторую косичку. Конопатость бывшей одноклассницы с лихвой компенсировалась блестящими черными волосами. Маша с подругами всё смеялась, мол, когда же наша Людмила встретит своего Руслана. В итоге так и получилось: она действительно встречалась сейчас с неким Русланом, уже первокурсником. И тоже из геологов. Марья как-то предположила, что именно поэтому Люда поступила в Нефтегазовый, на что подружка фыркнула и зарделась. Остальные понимающе переглянулись и захохотали. Ну конечно, как и думали!

— Да им вообще везёт, – лениво протянула Аня, подставляя солнцу спину. – Столько парней вокруг будет. Как на физмате прям.

— И все богатые!

— И красивые как тридцать три богатыря, – фыркнула Галинка.

— С ними дядька Черномор, – добавила Марья, и они засмеялись ещё громче.

Ей нравилось вот так отдыхать. У нормальных людей рабочая неделя, на дачах почти никого, так что можно веселиться сколько угодно.

А вечером началась гроза, и отключили электричество. Темноты будущая студентка не боялась с детства, но всё равно считала, что человек – существо светолюбивое. Вроде было лето, но из-за низких черных туч казалось, что время близится к ночи. Они собрались на кухне, зажгли свечу и какое-то время молча переглядывались.

Аня наотрез отказалась переносить кружку со свечкой в комнату. Она вообще до ужаса боялась и огня и случайного пожара. Впрочем, когда остальные тоже представили такую перспективу, больше не спорили. Задёрнули штору, хотя молнии всё равно периодически освещали кухню. Марья сидела у печки, Галина – напротив, спиной к двери в коридор.

Атмосфера создавалась жутковатая. Девушка все поглядывала на подруг и иногда бросала взгляд в темноту. Над ними располагались еще два этажа, а за тонкой стеной – темный коридор, где никогда и не было лампочки, кроме как около входной двери. Марья украдкой потерла ладони, криво улыбнулась. Что толку было сейчас вспоминать, что ложились они в последние дни по утрам, и темная лестница совершенно не пугала? Там бы до кровати доползти, а темно или нет – второе дело.

Люда каждый раз вздрагивала, стоило услышать раскаты грома. Гроза действительно бушевала после стольких жарких дней, дождь лил как из ведра. Кажется, Марья впервые подумала, что в надежной квартире было бы куда как лучше. А то на дачах не знаешь, когда молния ударит в твой дом или соседний. Потому девушка и не любила находиться во время грозы в поселках, слишком велика была вероятность столкнуться с пожаром.

— Может, одеяло? – пробормотала Люда, в очередной раз вздрогнув и немыслимым образом сжавшись на стуле.

— И кто полезет наверх? – тоже тихо поинтересовалась Сашка. – Все покрывала там.

Марья представила тёмную-тёмную лестницу и поёжилась: нет уж, если кто и полезет, то самый храбрый. Судя по лицам остальных, подруги подумали то же самое. За окном гремит, ветки бьют в стекла из-за порывов ветра, вообще кажется, что вокруг дома кто-то словно пляшет, а они полезут в темноту по лестнице искать одеяло. Ага, самое оно сейчас. Маша уставилась тяжело вздохнула и уставилась в стол. Самое время для сарказма.

— А давайте рассказывать страшилки! – неожиданно воодушевилась Аня и даже хлопнула в ладоши. – Давайте? Я могу первая.

— Не надо, – тут же отказалась Сашка. – Ань, и без того не по себе. Гроза, а…

На крыльцо что-то свалилось, где-то сбоку за стеной раздался грохот, и подруги вздрогнули, испуганно переглянувшись.

— Наверное, просто деревяшку ветром снесло, – неуверенно предположила Галинка. – Маш, посмотришь в окно?

Она покосилась на шторы. Если немного их отдернуть, то, конечно, крыльцо увидит. Но как-то не хочется…

— Да брось ты, – бледно улыбнулась в свете свечи Аня, – просто выглянешь ведь.

— Может, сама посмотришь? – нервно огрызнулась Марья, но за штору все равно взялась. Сама ведь рядом села.

За окном царил сумрак. Были ещё видны очертания деревьев, посаженных на участке, да метрах в двадцати от дома темным квадратом высилась баня. Отчетливо выл ветер. Очередная молния осветила участок, и девушка взвизгнула, резко подаваясь назад.

— Там кто-то был!

— Где? – всполошились девчонки. – Кто?

— Ты уверена? – голос у Галинки дрожал.

— Неа, – Марья помотала головой, покосившись на окно, – просто вроде чья-то фигура была у противоположного забора.

Раскат грома напугал теперь всех.

— Говорят, в такую погоду бродят призраки, – пробормотала Аня, отодвигаясь от стола поближе к печке. – И обычные двери становятся порталами в иные миры. Шучу, конечно…

Смеяться никому не хотелось. Галинка осторожно взяла кружку со свечкой, чтобы посветить себе, и на всякий случай опустила крючок. Обычно эту дверь не закрывали, поскольку на ключ всегда запиралась входная. Да и бояться на дачах было некого, а призраков никакие двери не остановят.

За стеной снова раздался грохот, подруги вскочили, задев стол. Свеча опасно накренилась, Аня вскрикнула, и Люда поспешила поправить свечку. Сашка с Кагилнкой перебрались поближе к дивану в комнату, Марья последовала за ними, прихватив кружку. Сидеть без света никому не хотелось. Можно было, конечно, включить фонарики на мобильном, но на ум как-то сами собой приходили истории о том, как молнии били в сотовые телефона даже сквозь стекла. К тому до этих мобильных еще добраться надо было. Марья уже прокляла себя, что оставила телефон наверху.

Они уселись на полу в тесный кружок и дышали очень тихо, боясь ненароком устроить пожар. За стенами вновь и вновь что-то гремело, сверкала молния, слышались раскаты грома, и Маше каждый раз казалось, что домик сейчас сложится как карточный, и погребет их. Такая перспектива нисколько не радовала, но выходить наружу казалось еще большим безумием. Ну право слово, она ведь уже не маленькая девочка!

Неожиданно раздался стук в дверь. Сначала подруги решили, что показалось, но стук усиливался, а потом некто застучал в стекло входной двери. Девушки молчали, сжавшись и не зная, что сделать. Кто мог прийти в такую погоду? Да нормальный человек из дома носа не высунет!

Стук стих, и они было спокойно вздохнули, как неожиданно спустя минуту застучали уже в окно. Аня завизжала, но Люда и Сашка навалились на неё, заставляя замолчать. Галинка вцепилась в Марью, а та дрожала и жмурилась от страха.

В окно всё стучали и стучали.

Но неожиданно, когда наступила тишина, раздался обычный человеческий голос, который звал Галинку по имени. Подружка вскинула голову и прислушалась. Остальные замерли, не сводя с неё глаз.

Галька встала, подошла к окну и резко отдернула штору. Молния высветила какого-то человека, явно пытавшегося докричаться до нас. Марья настороженно следила за подругой.

— Кто там? – шёпотом спросила Анька, даже не пытаясь унять дрожь.

— Да это ж сосед наш, – недоумённо вдруг произнесла Галинка. – Случилось что-то, видимо.

Она уверенно направилась к двери, унося единственный источник света. Девчонки, естественно, ринулись за ней. Сидеть в темноте никому не хотелось, хотя гроза, похоже, утихала. По крайней мере, молнии сверкали всё реже, а гром становился тише.

— Подождите здесь, – попросила подруга, и те послушно остановились.

Она откинула крючок и вышла в коридор, затворив за собой двери. Марья с остальными осталась в полной темноте, вцепившись друг в друга и не двигаясь с места. Прошла минута, две, три, а Галинка не возвращалась. "Возможно, это так только кажется, – прикинула девушка, машинально сминая под пальцами рука Сашкиной футболки. – Когда ждёшь, чёртово время растягивается так, что улитка кажется спринтером".

— Пойду посмотрю, – не выдержала Анька и отцепилась, решительно направившись вроде в сторону двери.

Скрипнули петли – два раза, как и положено. И снова наступила тишина, только за окном уже мерно лил дождик и изредка гремел вдалеке гром. Они стояли втроём и, наверное, пытались бы переглядываться, да только в темноте было бесполезно.

— Может, соседу помощь понадобилась, – предположила Сашка. – Не зря же он пришёл.

— Возможно, – тихо согласилась Люда.

А Марья подумала, что Аня могла бы и вернуться, если Галинка всё-таки ушла с соседом. И не предупредила, оставила в полной темноте? Ну-ну. Галинка – девчонка ответственная, она среди них почти единственная всё всегда помнит и за нами следит. Поэтому Галинка просто так бы не ушла. Марья нахмурилась. Или что-то совсем страшное случилось?

— Аня не возвращается, – пробормотала девушка и отпустила руки, на ощупь находя стену. – Девчонки, я гляну.

— Только вернись, – жалобно попросила Люда.

Она кивнула, конечно, но потом поняла, что та не видит, и негромко сказала:

— Хорошо.

Дверь послушно скрипнула, открываясь, Марья едва не оступилась с невысокого порожка, но удержалась. Петли скрипнули повторно, отрезая ее от кухни. В коридоре было темно, за окном тоже. Интересно, сколько сейчас на часах? Входная дверь тихонько стукалась о косяк из-за ветра. Девушка закусила губу: они не слышали этого стука в доме. И почему на крыльце темно? Нет, ладно, Галинка ушла, а Аня где? Она вряд ли сама бы отправилась куда-то. Впрочем, может, если выйти на крыльцо…

На улице и правда шумел ветер, а темень стояла, хоть глаз выколи. Под ногами мягко шелестела трава. Марья сделала несколько шагов вперёд, оглядываясь по сторонам, и вздрогнула, когда по щеке мазнула вроде бы еловая лапа.

Откуда?..

Девушка в панике развернулась, пошла обратно, но внезапно поняла, что дождь закончился. А был ли он вообще здесь?

Стоп.

Где – здесь?

— Девчонки, – тихо позвала она, чувствуя, как от нахлынувшего страха уходят силы.

В ответ только шелестели листья. Откуда? Нет, конечно, у Галинки рядом с домом посажены яблони, но, похоже, деревья ее теперь окружают.

Господи, где она? Что это за место? В памяти мгновенно всплыли слова Аньки о призраках и дверях, которые становятся проходом в другие миры. Пошутила… Ха-ха.

— Не смешно, – почти что проблеяла Марья, обхватив себя руками. Чудесно, невесть где, в одних джинсах, майке и босиком.

Она прошла ещё немного и вдруг ступила во что-то жидкое. Лужа? Под ногой хрустнуло, а сбоку неожиданно раздалось ворчание. Глухое. Утробное. Девушка испуганно застыла, шагнула в сторону не глядя, опять угодила в лужу и, поскользнувшись, полетела в траву.

Рычание усилилось, а потом в темноте загорелись два синих огонька и ещё один – рыжий – повыше. Маша попыталась закричать, встать, но тело не слушалось, а горло словно перехватило удавкой. Нечто прыгнуло вперед – только рыжий огонек скакнул вверх-вниз – и вот тут девушка завизжала, срывая голос, и замолотила руками и ногами. Зверь – конечно, это был зверь – рявкнул так, что заложило уши, но она не обратила внимания. Страх облепил, подавил сознание, а разум, кажется, капитулировал. Марья не соображала, она только в панике все молотила по толстой шкуре и визжала, переходя на хрип.

Жуткий удар по голове заставил почти задохнуться, глаза перестали открываться. Зверь придавил ее своим телом, с него что-то стекало – липкое, противное, отвратительно пахнущее. А потом правая рука буквально взорвалась болью, девушка перестала её чувствовать, как и ноги, и от оглушающей боли потеряла сознание.