Темный пришелец. (The Alien Dark)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

— Тагл? — Норий с удивлением смотрела, как штагн-джий с видимым усилием перетащил ноги через порог и свалился в кресло осмотра. — В чем дело? Что с тобой?

Она бросилась к нему и положила руку ему на шею, чтобы проверить пульс.

— Я просто устал, Норий, — сказал Тагл нетерпеливо, отбрасывая ее руку.

Два часа прошло с тех пор, как он расстался с Сани, и за это время он спал всего несколько минут, не более. Сновидения не дали ему расслабиться, и он в конце концов потерял всякую надежду спокойно отдохнуть.

Нахмурившись, врач наклонилась к нему и заглянула в его глаза. Она отпрянула назад с шумным вздохом, помедлила, затем щелкнула застежками ремней.

— Нет! — запротестовал Тагл. — Ты меня неверно поняла. Я пришел не на обследование, я...

— Не шевелись, Тагл. — Норий включила монитор и замерла. Кресло опрокинулось назад, и Тагл оказался в горизонтальном положении. — Ты плохо спишь.

Тагл промолчал. Он надеялся, что Норий не поймет, насколько он устал. Никто не должен был знать, что он находился на грани срыва из-за недосыпания. Спать — значит видеть сны, а во сне его преследовали печальные глаза тысяч детей инопланетян, объятых пламенем. И голос Риты, нашептывающий: "Они живы... они живы... живы..."

Тагл противился ее зову, несмотря на то что борьба забирала все его силы. Он не хотел идти на поводу у необъяснимого, но очень сильного желания провести раскопки на Луна Бейз по полной программе только потому, что Рита умоляла его об этом в его снах, или потому, что он сам подсознательно стремился к этому, хотя и отвергал мысль наяву. Он не сдастся, не придумав веской логической причины, даже если ему придется забыть, что такое нормальный, безмятежный сон. Тагл не собирался рассказывать обо всем Норий, но, попав в кресло осмотра, он уже не мог скрыть от нее, что его физическое состояние серьезно ухудшилось.

Беспомощный штагн наблюдал, как медтех плавно двигалась около приборов, изучая данные анализов. Лицо Норий мрачнело все больше. Тагл оскалился, заметив, что она настроила машину на проверку его мозга, но ремни крепко держали его, и ему некуда было убежать от всевидящего электронного ока. Когда Норий закончила обследование, она выключила аппаратуру и нажала на кнопку на ручке кресла. Кресло медленно вернулось в исходное положение, и врач отстегнула ремни.

— На самом деле тебе не обязательно было делать это, Норий, — произнес Тагл, безуспешно пытаясь подавить свое раздражение.

— Нет, обязательно. — Медтех сощурилась. — Ты попал в зависимость к своей партнерше.

— Это невозможно. — Уши Тагла нервно задвигались взад-вперед. — Я не могу быть зависимым от кого-то. Я бы знал... не правда ли?

Норий пожала плечами.

— Не совсем так. Влияние очень слабое. Я подозреваю, что ты опоздал с принятием очередной дозы муата. Действие лекарства на твои рецепторы ослабло, и кто-то воспользовался этим.

Тагл застонал. Неожиданно все прояснилось. Рита добилась своего.

— Я не понимаю только, почему связь влияет на твой сон. Если... — Норий прижала уши и тихо прорычала: — Если, конечно, твоя партнерша не отвергла тебя.

— Не добровольно, — мрачно заявил Тагл. — Рита — на Луна Бейз, а я здесь.

— Рита?

Тагл кивнул.

— Мое лекарство было просрочено, когда я прилетел на станцию, и я начал принимать его заново лишь через два дня после своего прибытия. С тех пор я принимаю его регулярно.

— Это не может быть Рита, Тагл, — воскликнула Норий, отчаянно тряся головой. — Не Рита.

— Тем не менее это была именно она. После того как я вернулся на "Дан тални", я не вступал ни с кем в сексуальные отношения.

"И неудивительно, — подумал он. — Запах мужчины, состоящего в связи с женщиной, вызывает отвращение у всех, кроме его подруги".

— Но ты был на станции два месяца назад. Ваша связь должна была оборваться через двадцать дней... максимум через двадцать пять. С окончанием брачного периода Риты ослабло бы и ее влияние на тебя. Но этого не произошло. — Норий замолчала на секунду, уставясь на Тагла широко раскрытыми глазами. — Рита, должно быть, беременна.

— Не может быть, Норий. — Горло Тагла сжалось, и слова вырывались наружу с тихим шипением: — Ее яичники были удалены до того, как мы покинули Хасу-дин.

— Иногда случаются ошибки. Возможно, хирург пропустил одно из них.

Медтех переводила глаза со штагна на приборы в то время, как ее мозг старался усвоить сногсшибательную новость.

Тагл прикрыл глаза, в отчаянии пытаясь справиться с шоком и найти другое объяснение происходящего с ним. Хирурги беи отлично делали свою работу. Они не пропустили бы ни одно из яиц Риты.

— Ты больше не можешь бороться с ее влиянием и оставаться здоровым, Тагл, — произнесла Норий дрогнувшим от жалости и легкого возбуждения голосом. — Либо тебе придется лететь на Луна Бейз, либо Рите придется вернуться на "Дан тални".

— Я не могу лететь на Луну, — прошептал Тагл. — И Рита никогда не покинет Луна Бейз.

Морщинки смущения появились на лбу Норий.

— Почему это она не покинет станцию? На самом деле, как она вообще позволила тебе улететь без нее? Ее влияние довольно слабое, и посмотри, что творится с тобой. Рита, вероятно, сходит с ума от одиночества.

Тагл откинулся на спинку кресла, вспоминая свои сны и голос Риты, преследующий его с тех пор, как они расстались. Все это обрело странный смысл теперь, когда он узнал, что был зависим от нее.

— Мужчина, состоящий в связи с женщиной, стремится быть с ней, верно, Норий? Есть что-нибудь, что может пересилить влечение его подруги к нему?

Не скрывая своего удивления, медтех помолчала и сказала:

— Дети. Но у Риты еще нет джегни.

— Может, и есть. — Он улыбнулся, заметив, как изменилось выражение лица Норий. — Можно ли химическое состояние беременности объяснить психологическими причинами?

Тагл очень осторожно подбирал слова. Даже несмотря на то, что Норий завершила переход на новую ступень сознания венья-агна много лет назад, он не был уверен, как она отнесется к безумной теории, которую он ей излагал:

— Могут ли в теле начаться гормональные изменения, обычные при беременности, только потому, что в женщине пробудились материнские инстинкты?

— Нет! Конечно, нет! — Норий подскочила и принялась бегать по комнате.

Тагл, следя за ней глазами, потирал ноющую шею. Он не сомневался в вероятности подобного гормонального отклика в организме в ответ на эмоциональные переживания женщины, особенно венья-агн женщины, которую навечно лишили радостей материнства. Не исключалась и фатальная ошибка хирургов, которые проводили операцию по удалению яичников Риты, но в это верилось с трудом. Рита вела сексуально активную жизнь на протяжении сорока шести лет на борту "Дан тални". По всем законам природы, если бы врачи допустили оплошность, она бы давным-давно зачала ребенка.

Норий несколько минут стояла лицом к стене, затем развернулась и медленно пошла обратно к Таглу. Она остановилась и, не поднимая головы, заговорила:

— Ничего подобного раньше не случалось. Если Рита переживает состояние мнимой беременности... — Норий тяжело вздохнула, взвешивая различные варианты, потом посмотрела прямо на Тагла: — Если это так, то, я полагаю, что она проходит обыкновенные стадии. Она сделает все, что угодно, пойдет на любой риск... убьет... лишь бы быть с тобой. Только после рождения детей, после того как джегни появятся на свет и будут спать и ничто не сможет их потревожить, она совладает с собой.

Потрясенный, Тагл глазел на медтеха. Ее слова заполняли пробел в его собственной теории.

— Да, так и есть. — Он заморгал глазами и вздохнул. — В каком-то смысле все так и происходит.

— Не понимаю.

Тагл очень долго изучал лицо Норий, спрашивая себя, стоит ли довериться ей, и в конце концов решил, что у него нет другого выхода. Он остро нуждался в совете медика, а Норий была единственным врачом на борту "Дан тални", кто испытал на себе смену схем мышления. По своему опыту общения с командой работающих на Луна Бейз Тагл знал, что Норий охотно присоединится к ним, раз она стала венья-агном. Послать медтеха на Луну означало не только заручиться ее молчанием и поддержкой, но и исполнить волю Риты. Тогда, возможно, влияние ее ослабнет и он обретет покой во сне и наяву. Пожалуй, ему надо было рискнуть и посвятить Норий в свою тайну.

По знаку Тагла медтех села на стул и выслушала его рассказ о зиготах инопланетян и о намерении Риты исследовать их на предмет жизнеспособности, жадно ловя каждое слово. Когда он закончил, Норий какое-то время молча переваривала полученную информацию.

— Я хочу быть уверенной, что правильно понимаю тебя, — произнесла Норий глухим голосом, однако в ее глазах светились неподдельный интерес и восторг. — Ты полагаешь, что существование зигот пробудило материнские инстинкты Риты, причем они оказались настолько сильными, что в ее организме начались гормональные преобразования, свойственные беременным женщинам?

— Да, но так как зиготы заморожены и неподвижны, она реагирует как мать, ухаживающая за спящими джегни после их появления на свет. Она ни за что не покинет их, а я не могу перестать думать о них. Она подчинила меня, штагна-джия... единственного, кто в силах дать ей то, что ей нужно.

— Чего она хочет? — спросила Норий.

— Тебя и специалиста по системам жизнеобеспечения.

— Зачем мы ей?

— Чтобы доказать, что зиготы — жизнеспособны.

— Но почему именно я? — Норий начала раскачиваться из стороны в сторону. — Гагр, несомненно, намного лучше меня в профессиональном отношении. Он прекрасный врач, знающий теорию, разбирающийся в технике. Я же проходила подготовку прежде всего как археолог.

— Она просила послать тебя, а не Гагра. — Тагл умышленно не упомянул о том, что Рита ставила венья-агн статус Норий выше опыта Гагра. — На Луна Бейз ведутся археологические раскопки, и ты можешь помочь Рите с ее изучением живых организмов Чай-те 2. Ты согласна отправиться на спутник Земли Луну?

— Я не знаю. Все это так неправдоподобно и неожиданно. — Губы ее изогнулись в улыбке. — Должна признать, я заинтригована. — Улыбка уступила место хмурому выражению, когда Норий взглянула на Тагла. — Тебе нужно возвращаться. Если твоя теория верна, то ваша связь продлится не менее десяти лет. Ты не можешь бороться с природой.

— Наша связь отражается только в моих снах. Я не испытываю никаких других симптомов, кроме резких головных болей. Ты правильно поставила мне диагноз. Я плохо сплю. Я забыл, что такое полноценный, нормальный сон с тех пор, как вновь очутился на борту "Дан тални".

Зеленые глаза Норий подернулись дымкой тревоги.

— Так не может долго продолжаться. Тебе следует соединиться с Ритой.

Тагл покачал головой:

— Нет, я не могу. Мое место — здесь. Моя задача — контролировать миссию. Но я думаю, что проблема со сном будет решена, когда Рита узнает, что ты и техник летите на Луну. Сновидения перестанут мучить меня, когда я удовлетворю желания Риты. Если нет, то теперь, когда мне известно, что наша связь — причина моего беспокойства, я смогу справиться с ее влиянием. К тому же, когда ты докажешь, что зиготы — не более чем замороженная мертвая протоплазма, гормональное состояние ее организма придет в норму и я буду свободен от нее.

"По крайней мере от ее физического влияния", — подумал Тагл с горечью.

Дергая с задумчивым видом себя за волосы, Норий некоторое время разглядывала потолок, затем посмотрела на Тагла.

— А что, если зиготы — живы? Что, если они жизнеспособны?

— Вот поэтому я и пришел к тебе. Я не мог оправдать отправку врача и теха на станцию без достаточной на то причины... логической причины. Состою я в связи или нет, я несу ответственность прежде всего за успех миссии и за корабль колонизаторов.

Уши Норий нетерпеливо задергались.

— Допустим, что зиготы — потенциально живы, что они — жизнеспособны. Если люди умели замораживать и хранить живые клетки, то мы можем позаимствовать у них их опыт.

— Зачем?

Тагл смотрел мимо нее, поглощенный своими мыслями.

— Если можно заморозить, а позже вернуть к жизни эмбрион, состоящий из шестнадцати клеток, то этот же способ подходит для сохранения и более сложных организмов.

— Например?

— Животных, которых мы употребляем в пищу.

Норий скорчила недовольную гримасу.

— Законсервированное мясо не содержит достаточного количества витаминов...

— А я говорю не о том, чтобы замораживать умерших животных, а о том, чтобы подвергать обработке холодом живые организмы... чтобы затем их оживлять. Члены экипажа умрут от голода, если инфекция или случай опустошат наш зверинец. Если бы мы имели в своем распоряжении замороженных живых животных, нам бы не надо было беспокоиться о своем пропитании.

— Какая замечательная мысль, — произнесла Норий мечтательно. — Наверняка существуют и другие возможности.

— Так ты думаешь, что пора всерьез заняться изучением чужих зигот?

— Да, Тагл, да. Я абсолютно в этом уверена. Любой процесс, который гарантирует наличие свежего мяса, многого стоит.

Тагл улыбнулся:

— Если зиготы людей окажутся жизнеспособными, это будет началом новой науки беев.

— И избавлением от одного из космических неврозов. — Норий неожиданно насупилась. — Да, а как же зиготы?

— Что?

— Что, если они живые? Что тогда?

Тагл уже знал, что ответить.

— Ответственность за их судьбу будет возложена на Совет Медиаторов на борту корабля колонизаторов. Они ждали сто миллионов лет. Еще тридцать пять не играют особой роли.

"Но не для Риты", — добавил он про себя.

Посоветовав Норий держать язык за зубами, Тагл оставил врача обдумывать решение. У него появились новые проблемы. Он попал в зависимость к Рите, и их связь продлится до тех пор, пока ее гормональное состояние не нормализуется. Ни расстояние, ни время не в силах были нарушить их единства. Их теперь могло разлучить нечто вроде выкидыша, завершения десятигодичного семейного цикла или смерти Риты до рождения детей. Но Рита готовилась стать матерью. Тагл споткнулся и, привалившись к стене, изо всех сил стукнул по ней кулаком. Если зиготы людей окажутся живыми клетками, а не простыми кусочками древней мертвой ткани, то как долго он будет находиться под влиянием Риты? Он не мог выяснить, закончится ли их связь с момента появления на свет первого младенца или продлится дольше, сроднив его с чужим запахом, пока дети не достигнут совершеннолетия. Насколько долог был процесс возмужания человеческих детей? Десять лет? Двадцать?

Тагл вздохнул и заковылял к своей каюте, пораженный мыслью, что ему, возможно, было суждено стать отцом всего человеческого рода.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Рита завершила проверку системы контроля в сельскохозяйственном секторе и присоединилась к Стоше, стоящему у сушилки. Он потянул ей горшок с агста, а два остальных взял сам.

— Думаю, в конце концов мы тут все привели в божеский вид. Неплохо получилось, да?

Рита улыбнулась и направилась к выходу. Ее забавляла привязанность Стоши к глупым фразам людей, которые он вставлял в нормальную повседневную речь где надо и где не надо. Однако, к ее великому разочарованию, он ни разу не употребил в разговоре "черта с два", и потому значение этих слов так и осталось для нее загадкой.

Посредине коридора Рита споткнулась и упала, уронив горшок.

Стоша поставил на пол сосуды и наклонился к ней, чтобы помочь.

— Ты отправляешься к врачу, и чтоб никаких возражений.

Его пальцы сомкнулись на кисти ее руки, и она зарычала в ответ:

— Нет, я не больна, я просто немного устала.

Она не могла позволить обследовать себя, так как сразу бы всплыла на поверхность необъяснимая связь с мужчиной.

— Очень устала.

Стоша отпустил ее со вздохом сожаления:

— Ладно. Но ты пойдешь к себе, и ты ляжешь и поспишь. Ты слишком много работала в последние два месяца, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Рита кивнула и медленно поднялась. Вит почти закончил перевод инструкции для проникновения во внутреннюю лабораторию через металлическую дверь. Очень скоро она сможет начать непосредственно изучать человеческие зиготы. Ее колени слегка задрожали, когда она потянулась к валявшейся полу агста.

— Я сам все уберу, — произнес Стоша нежно.

Рита отступила назад.

— Что вы собираетесь теперь делать?

— Мы с Витом хотим выбраться наружу. Нам пора заняться системой жизнеобеспечения. Ты ничего не пропустишь.

Рита расслабилась. Процедура проверки системы жизнеобеспечения станции займет не один час, а ей действительно надо было поспать и отдохнуть.

Предоставив Стоше в одиночку собрать урожай недели, Рита вернулась в свою маленькую комнату с белыми стенами и повалилась на топчан, служивший ей кроватью. Она прикрыла глаза, но сон не шел к ней. Нежелание Тагла послать нужных ей специалистов сводило ее с ума, и с течением времени она все хуже и хуже контролировала свои эмоции. Биолог не знала, почему их связь длилась так долго, да, собственно говоря, ей было наплевать на это. Попав в зависимость, она, как и Тагл, стала узником своих примитивных инстинктов. Однако Тагл пренебрегал своими обязанностями перед ней.

Она полежала несколько минут, разглядывая потолок, а затем и вовсе отказалась от идеи отдохнуть. Поднявшись с топчана, она вышла из комнаты и устремилась к лаборатории на нижнем этаже. Там никого не было. Гнев Риты, не дающий ей покоя, поутих, когда она села перед терминалом Майкла и включила компьютер.

Две фигуры в скафандрах появились на экране. Они шагали по поверхности Луны к входу на подземную станцию, а за ними следовал тот, кто снимал происходящее на пленку. Хотя шлемы и искажали голоса, Рита тут же узнала в операторе Майкла.

— Потише, Росс, — сказал он, задыхаясь. — Мы ведь не на соревнованиях по бегу.

Одна фигура в скафандре повернулась и махнула вниз рукой, потом обратилась к третьему человеку:

— Ты давно знаком с Катей, Иван?

— Нет. Мы познакомились тогда, когда готовились вместе к полету. Но, конечно, мы никогда не посмели бы настолько... настолько сблизиться. Никогда! Нам казалось, что такие тесные помещения... хм... хм... не подходят для интимных отношений. Просто бред.

— Ну, по крайней мере теперь, у вас с этим проблем нет, — сказал Росс.

— Когда ты в последний раз разговаривал со своими людьми? — спросил Майкл.

— Восемь месяцев назад. Мы тогда собрались и прибыли сюда. Нам крупно повезло, что у нас была платформа и несколько ракет, которые мы могли использовать.

— А нам крупно повезло, что в нашей команде стало на шесть светлых голов больше. — Росс обернулся к Майклу. — Плохо, что Уилсон опять заупрямился.

— Да, но он не может не согласиться с Энди, что они нужны нам живыми и здоровыми, когда мы спасем остальные спутники и орбитальную технику.

Третий человек повернулся в их сторону.

— Эта ваша Энди. Она — гений, но, похоже, большая... хм... фантазерка.

— Знаю. — Майкл тихо засмеялся. — Но должен признать, я восхищаюсь ее стойкостью, особенно сейчас, когда Уилсон доставляет ей столько неприятностей.

— Мне кажется, все были немножко грубы с ней, — сказал Росс. — У нас еще нет астероида.

— Прекрасный план! Очень хорошо! — Голос Ивана зазвенел от радостного возбуждения. — И, по-моему, все идет нормально. Да?

— Пока что. — Росс вздохнул: — Это так важно для нас, что я даже боюсь слишком много думать о нем, чтобы не сглазить.

— Коллинз! — с отчаянием закричал на линии переговоров женский голос. — Коллинз! Ответь, пожалуйста!

— Коллинз слушает, — ответил Росс.

— Росс, возвращайтесь скорее на базу. У нас проблемы с астероидом.

Трое мужчин быстро включили наручные ускорители и понеслись к входу на станцию. Экран погас на секунду, затем Рита увидела Центр Управления Станцией. Запись была сделана камерами системы слежения.

Рита почувствовала напряжение в комнате. Когда Росс, Майкл и Иван вбежали вовнутрь, внутри у нее все сжалось. Энди, Уилсон и четверо других людей стояли около экрана обзора.

Уилсон повернулся к вновь прибывшим, и лицо его исказилось от гнева.

— Выведите отсюда русского!

— Нет. — Росса не так-то легко было запугать.— Они тоже не получали известий от своего правительства в течение восьми месяцев. Войне конец. Иван — первоклассный инженер и физик. Если проблема действительно настолько серьезная, как вы полагаете, мне в одиночку не справиться.

— Это не просто очень серьезно. — Женщина, сидящая у компьютера, потрясла головой. — Это катастрофа.

Не обращая внимания на Уилсона, Росс подошел к компьютеру и сел рядом с техником. Иван занял место сбоку от него. Майкл приблизился к Энди и обнял ее за плечи.

— О'кей, — сказал Росс. — Что случилось?

— На борту шаттла подрались, — заговорила техник быстро, но без паники.

— Подрались? Каким образом? Слова? — Глаза Росса расширились, и техник перевела взгляд на монитор. — Кулачный бой? Почему, черт возьми, они подрались?

— Они ничего толком не объяснили, кроме того, что один из парней Уилсона позволил себе высказаться в неуважительном тоне о... — Женщина посмотрела на Энди.

— Не волнуйся. Джин. Я знаю, как они меня называют, — произнесла Энди ровным голосом. Лицо ее посерело. — Я просто не могу поверить, что все это произошло только потому, что кто-то решил защитить меня. Я просто не могу поверить. — Она положила руку на плечо Майкла.

— Что случилось? — спросил Росс нетерпеливо.

— Они случайно привели в действие все взрывные устройства, — ответила Джин. — По крайней мере, почти все. Астероид вышел из-под контроля и устремился во внутренние сферы системы. Они... они потеряли его.

Росс зашептал что-то Ивану на ухо, а потом повернулся обратно к компьютеру. В комнате воцарилась тишина.

Розовое лицо Ивана приобрело грязно-серый оттенок, под цвет бороды. На лбу резко обозначились глубокие морщины, и в глазах появилось упрямое выражение, когда он нагнулся к клавиатуре компьютера и нажал какие-то кнопки. После он повернулся к Россу и без тени волнения в голосе попросил его начертить измененную траекторию астероида.

Росс только кивнул в ответ. Его чернокожее лицо блестело от пота. Он напряженно вглядывался в цифры, бегущие перед ним по экрану. Под тонкой материей его рубашки четко вырисовывались хорошо развитые мускулы спины и рук, и по желвакам, вздувшимся на нижней челюсти, было видно, что он изо всех сил сжимал зубы.

Наконец Росс откинулся назад.

— Он слишком далеко и слишком быстро движется. Нам его обратно не получить.

Уилсон выругался и принялся носиться по комнате. Рите он напомнил запертого в клетке бита, приготовившегося атаковать, и она инстинктивно напряглась. Люди следили за Уилсоном, также проявляя беспокойство.

Росс не спускал глаз с начальника охраны.

— Есть одна альтернатива.

— Мы не можем снова рисковать шаттлом! — взревел Уилсон. Он остановился, свирепо глядя на Росса.

Сохраняя спокойствие. Росс ответил:

— Согласен, но у меня есть другая идея. Я вычислил траекторию движения астероида. Он мчится прямо к Венере.

Иван с любопытством посмотрел на чернокожего мужчину. По его щекам разлился румянец, и в глазах заплясали веселые искорки.

— Ну и что дальше? — грубо спросил Уилсон.

— С оставшейся взрывчаткой мы можем управлять астероидом. Если он удачно стукнет планету, увеличится ее период обращения вокруг собственной оси.

— Мы не должны пропустить эту возможность, — заметил Иван. — Венера вращается слишком медленно, чтобы генерировать магнитное поле, и цикл смены дня и ночи там длиннее, чем год. Мы можем изменить его. На самом деле некоторые ученые склонны считать, что именно столкновение с астероидом явилось причиной замедления ее вращения и уменьшения количества оборотов вокруг оси сотни миллионов лет назад.

— Магнитное поле и подходящий цикл смены дня и ночи сделают ее пригодной для жизни, — добавил Росс, — а водоросли уже вовсю трудятся над атмосферой.

— Он прав? — Уилсон обвел взглядом лица собравшихся.

По лицу Энди пробежала судорога. От Майкла не ускользнула ее гримаса, но он промолчал, так как Энди предостерегающе покачала головой.

Джин и один из парней Уилсона быстро переглянулись. Первой заговорила техник:

— Да, но астероид надо направлять, чтобы он попал в цель.

Росс заметно расслабился.

— Это звучит лучше, нежели предложение об искусственном создании жизни на планете, — произнес Уилсон задумчиво.

— Да, но... — Техник откашлялась. — Шаттл должен будет сопровождать астероид, чтобы задействовать взрывные устройства. У них не хватит топлива, чтобы вернуться назад.

— Я не вправе приказать им поступить таким образом. — Уилсон поднял голову, и стало видно, что он взял себя в руки. — Они должны сами все решить.

Кивнув, Джин включила переговорное устройство. Обменявшись несколькими словами с людьми на другом конце линии, она объявила, что команда шаттла единодушно высказалась за новый проект.

Кризис миновал, и люди начали расходиться. Росс, Иван и Джин остались у компьютеров. Энди и Майкл, взявшись за руки, вместе вышли в коридор.

Судорожно сглатывая слюну, Рита смотрела на потемневший экран, безуспешно пытаясь успокоиться. Столкновение астероида с Чай-те 2 было спроектировано, как и предполагал Стоша. Геолог заслуживал того, чтобы знать об этом, но она не могла ему ничего сказать... пока что не могла. Ему захочется увидеть источник информации, но она не собиралась взваливать на него бремя ответственности за сокрытие пленки Майкла. Было достаточно, что уже имелся один потенциальный предатель среди венья-агнов на Луна Бейз.

Подавив в себе угрызения совести по поводу того, что она скрывала факт, способный снять со Стоши обвинения в непрофессионализме, Рита обратила свое внимание на экран. Новая сцена снималась микрокамерой Майкла. Он и Энди находились в маленькой комнате, похожей на каюту Риты.

— У тебя усталый вид, — сказал Майкл. — Может, мне уйти, чтобы ты немного отдохнула?

— Нет, останься. Мне не помешает приятная компания. — Энди со вздохом опустилась на топчан и прикрыла глаза рукой. Майкл сел рядом с ней на самый краешек кровати. — Скажи мне что-нибудь. Скажешь?

— Может быть, — Майкл хихикнул. — Это зависит от того, что ты хочешь узнать.

— Как получилось, что тебя зовут Майкл, а не Майк? — Энди приподняла ладонь и взглянула на него через пальцы.

— Потому что в первом классе в начальной школе штата Нью-Джерси, где я учился в старые добрые времена, было три Майка, и я решил, что этого вполне достаточно. Я настоял на том, чтобы меня звали Майклом. Пришлось даже поработать кулаками, чтобы все запомнили мое имя.

Энди усмехнулась:

— Ага, непримиримый индивидуалист уже тогда?

— Да, наверное. — Майкл помолчал. — Теперь ты скажи мне кое-что.

— Что? — спросила Энди, изобразив на своем лице подозрительность.

— Я серьезно. Меня смущает то, как осторожно все действовали с астероидом и Венерой.

Выражение застенчивой игривости исчезло с лица Энди.

— Они обманывали Уилсона, пытаясь выиграть время и не дать ему выйти из себя. Интересно, что Джин тоже приняла в этом участие. Это наводит на мысль, что не все люди Уилсона одобряют его политику.

— Я слыхал недовольный ропот, но я думаю, что пока никто не осмелится открыто бросить ему вызов. Он слишком высокомерен и вспыльчив и запросто может уложить любого наповал, если его спровоцировать.

— К несчастью, ты прав.

— Очевидно, Джин тоже так думает. — Майкл сделал паузу. — Вернемся к моему вопросу о Венере. Если мы в состоянии превратить ее в обитаемый мир, почему бы нам не попытаться?

Энди опустила руку и посмотрела на него.

— Венера будет оставаться необитаемой в течение столетий, может, миллиона лет. Уилсон — инженер, который застрял здесь. Он не силен в астрономии.

Приподнявшись на одном локте, Энди помедлила.

— Сотни лет уйдут на то, чтобы водоросли изменили атмосферу... если не погибнут. Когда астероид ударит планету, в небо взлетят миллионы тонн пыли и мусора. Кто знает, сколько времени понадобится на то, чтобы это гигантское облако осело обратно на поверхность, и смогут ли маленькие организмы прижиться на чужой планете?

— В конце концов Уилсон все это поймет. Тогда что?

Энди с безразличным видом передернула плечами.

— Будем думать, когда придет время. Все может быть потеряно уже сейчас.

— Эй! Что случилось с вечным оптимистом? У тебя же есть твои зиготы.

— Какой от них прок, если детям нечем будет питаться, когда они появятся на свет?

— Опять за свое?

Энди села на кровати.

— Им надо будет кушать. Ты считаешь невероятным, что инопланетяне найдут их? Еще более невероятно то, что эти самые инопланетяне будут состоять из тех же аминокислот, что и мы. Организмы с Земли дадут начало развитию жизни на Венере, и она будет похожа на нашу. Однако должны развиться такие живые формы, которые обеспечат всем необходимым людей. Если этого не произойдет, тогда ситуация действительно безнадежная.

Майкл придвинулся к ней и притянул ее к себе.

— Может, пора плюнуть на все, Энди. Иногда ничего нельзя сделать, чтобы изменить неизбежное.

Энди отпрянула от него и, сощурив глаза, уставилась на его лицо.

— Нет, — сказала она тихо и отчаянно замотала головой. — Нет! Я не сдамся. Я не могу.

— Энди, шансы...

— К черту шансы! — Грудь ее бурно вздымалась и опускалась. — Меня не волнует, насколько невероятным или безнадежным все это кажется тебе, или Уилсону, или кому-нибудь еще. Астероид был единственным шансом нашей станции выжить. Мы потеряли его. Время поджимает. Теперь, больше чем когда-либо, моя "детская коробочка" значит очень много для меня. Я не желаю умереть с мыслью о том, что человечество бесследно исчезло из Вселенной.

Майкл ничего не ответил, и Энди свернулась клубочком на топчане, отпуская его движением руки:

— Пожалуй, тебе лучше уйти.

— Рита! — позвала Эдий эль чай из воздушного шлюза, открывающегося в лабораторию. — Стоша сказал, что я наверняка найду тебя здесь.

Быстро выключив компьютер, Рита с горящим взором повернулась к приближающемуся медтеху.

— Чего ты хочешь?

Эдий встала как вкопанная, удивленная грубым тоном биолога.

— Стоша переживает за тебя.

Напряженная и настороженная, Рита поднялась с места и медленно направилась к теху.

— Мне не нужен медицинский осмотр. И я ненавижу, когда кто-то мешает мне работать. — Угрожающий глухой рык вырвался из ее глотки, изумив биолога и усугубив беспокойство Эдий. — Убирайся!

Испуганная медтех задрожала всем телом. Она попятилась назад, так как Рита продолжала наступать на нее.

— Но Стоша...

— Черт бы побрал этого Стошу! Я с ним сама поговорю! А теперь вон отсюда!

Рита зашипела, затем раздраженно зарычала. Техник выскочила в дверь. Зная, что очень скоро всем станет известно о ее странном поведении, но не испытывая никакого стыда или волнения по этому поводу, она вернулась к компьютеру. У нее еще оставалось довольно много времени до того, как Стоша спустится с верхних этажей и устроит ей взбучку.

Все ее чувства обострились, когда она снова включила компьютер. Она увидела, как Майкл вышел из комнаты Энди. Следующая сцена была заснята на пленку камерами, висящими над огромным экраном обзора в Центре Управления Станцией. Росс сидел около терминала. Он кивнул, когда Майкл занял свободное кресло рядом с ним.

— Как дела? — спросил Майкл. Тон его был небрежным, но глаза выдавали его тревогу.

Росс с угрюмым видом пожал плечами.

— В порядке. Они взяли курс на Венеру, и первая поправка прошла без сучка, без задоринки. К несчастью, это не поможет нам выбраться из переделки.

— Энди тоже так говорит, — заметил Майкл мрачно. — Уилсон быстро сообразил что к чему. Я слыхал, он пытался отозвать шаттл назад.

— Чересчур поздно. К тому же команда заявила, что они все равно не вернулись бы обратно. Они знали, как обстоят дела, когда собирались в полет. Очевидно, они хотят убедиться, что оставляют мир, пригодный для жизни маленьких зеленых организмов, на случай, если они надумают стать маленькими зелеными человечками. Надо отдать им должное, они — молодцы.

— По крайней мере, от них есть хоть какая-то польза, — проворчал Майкл сквозь сжатые зубы.

— И что это значит?

— Мне тут нечем заняться. Росс. Просто так случилось, что я оказался в неподходящем месте в неподходящий момент.

— Или подходящий. Ты же жив.

— Ну и что из этого? Я совершенно бесполезен. Энди вмешалась тогда, потому что не хотела, чтобы на ее совести висело убийство.

Росс откинулся назад и потер тыльной стороной ладони подбородок.

— В этом есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Она, должно быть, убедила кое-кого, что твои особые таланты имеют большое значение. Иначе тебя здесь сейчас не было бы.

Майкл посмотрел на него исподлобья.

— Если это правда, то я действительно не оправдал ее надежд. Уилсон недвусмысленно намекал, что он собирался захватить станцию. Мне надо было прислушаться к его словам, но я был так... хм... занят Энди. Теперь все страдают из-за моего невнимания.

— Ты когда-нибудь любил кого-нибудь... по-настоящему?

Майкл улыбнулся.

— Один раз.

— А, это понятно... один раз. Итак, что еще?

— Ничего. Как я сказал, мне нечем заняться. Слышно что-нибудь от европейцев? Если они приземлились, я бы мог записать это в исторические файлы.

— Тут тебе опять не повезло, Майкл. Они — на орбите.

— Уилсон упрямится, да?

— Да. Они говорят, что продержатся еще несколько недель, и нам надо придумать способ либо заставить Уилсона разрешить им посадку, либо самим лететь за ними.

— Почему они просто-напросто не прилунятся? Они могли бы сесть где угодно и добраться до станции пешком в скафандрах.

Росс искоса взглянул на него.

— А ты можешь поручиться, что Уилсон будет в хорошем расположении духа? Нет оснований рассчитывать, что он пустит их внутрь только потому, что они сели на поверхность Луны. Нет, им лучше подождать немного там, наверху.

— Наверное. В конце концов, у нас впереди одно и то же.

— Одно и то же?

— Фигурально выражаясь. На Земле каждый из нас имел от сорока до шестидесяти лет впереди. А сейчас что у нас есть? Год? Полтора года в лучшем случае?

Росс только кивнул.

Потирая уголки глаз, Майкл сказал:

— Жаль, что наша техника не такая уж развитая.

Росс смерил его взглядом.

— С развитой техникой мы бы уничтожили нашу планету еще быстрее.

— Возможно, но если бы мы знали, как делать такие сложные штуковины, которые киношники использовали в своих старых фантастических фильмах для оживления космонавтов, мы могли бы переселиться на Венеру через пятьсот лет.

Росс изумленно уставился на него, затем расхохотался.

— Ты знаешь, в этом что-то есть.

— Что?

— Преимущество, которое нам нужно, чтобы совладать с Уилсоном. Мы можем построить морозильные камеры.

— Можно? — Майкл озадаченно нахмурился.

— Конечно, но нам необходима космическая станция для запасных частей.

Майкл мигнул и вдруг усмехнулся.

— О, да. Ладно. А у них есть специалист по таким вещам?

Росс широко улыбнулся.

— Теперь есть. — Они похлопали друг друга по спине. Лицо Росса посуровело. — Прежде чем мы начнем осуществление нашего плана...

Он неожиданно замолчал, так как Майкл приложил палец к губам и поднял глаза к потолку. Росс склонил голову набок и понимающе кивнул. Майкл поднялся и направился к машине, из которой они разливали себе кофе. Росс последовал за ним.

Экран мигнул, и тут же вновь появился Росс. Он сморщился, отхлебнув черной жидкости, передернул плечами и посмотрел прямо на Риту. Она поняла, что теперь работала микрокамера Майкла.

— Немного сахара, несомненно, не было бы лишним, — заметил Росс.

— У нас нет сахара, — тихо сказал Майкл. — И у нас нет времени. Я не знаю, просматривает ли Уилсон или кто-то из его людей каждый сантиметр пленок, отснятых видеокамерами слежения, но осторожность никогда не помешает. Добавь в кофе порошковое молоко и говори, что собирался сказать.

Развернувшись, Росс очень медленно насыпал в свою чашку белой пудры.

— Прежде чем мы начнем осуществление плана с морозильными камерами, — заговорил он поспешно, — нам надо проконсультироваться с Энди. Мы сможем держать Уилсона в неведении, но мы должны быть уверены, каким именно образом строятся такие камеры. Люди Энди — единственные, кто знает это.

— Не думаю, чтобы тут возникли какие-то проблемы, — ответил Майкл. — Она согласится на все, лишь бы Уилсон был счастлив и не лез к ее банку зигот. Я поговорю с ней об этом.

— А я начну составлять списки оборудования и специалистов, до сих пор болтающихся где-то на орбите вокруг Земли, а также укажу для Уилсона причины, по которым они нужны для успешного выполнения нашего плана. — Отхлебнув кофе, Росс опустил глаза и поставил чашку на стол, чтобы подсыпать белого порошка.

— Этот план сработает? — спросил Майкл.

— А почему бы нет? Уилсон отчаянно...

— Нет, — перебил его репортер, — я имею в виду морозильные камеры.

— Конечно. Только станция не управляется автоматически. Ее надо будет закрыть. А люди после отмораживания долгое время не смогут подняться с постели. Так, кто включит приборы и возьмет на себя обязанности медсестры?

Майкл помолчал.

— Инопланетяне Энди?

— Не исключено.

Забрав с собой чашку. Росс удалился.

Майкл продолжал снимать своей микрокамерой. Он покинул Центр Управления Станцией и направился по темным коридорам к обсерватории. Он остановился в дверях, чтобы поболтать с людьми, сидящими за столом недалеко от входа.

— Привет, Иван, — приветствовал Майкл розовощекого коренастого мужчину. — Твоя борода смотрится прекрасно.

Поглаживая серые волосы, растущие на подбородке, Иван хихикнул.

— Да. Это всего лишь одно из проявлений свободы после долгих лет советского консерватизма. Консерватизма во всем. Так смешно теперь. — Его темные глаза заблестели.

— О чем вы беседуете?

— О чем нам захочется.

Смеясь, Иван вытянул вперед руки. Остальные приподняли чашки, стукнули их друг о дружку и стали пить. Когда они допили, настроение Ивана изменилось.

— На самом деле мы обсуждали возможность запуска "корабля поколений", — серьезно сказал Иван.

— Шутишь?

— Вовсе нет. Это возможно, если мы получим доступ ко всем космическим станциям и платформам, находящимся на орбите Земли. Вполне возможно.

— И если бы к нам присоединились все люди, которые, как мы знаем, еще живы, — добавила маленькая женщина, — мы бы создали полноценный банк генов.

— А что с топливом? — спросил Майкл.

Иван наклонил голову, одобряя вопрос.

— Луна на сорок процентов состоит из кислорода.

— О'кей, но как насчет тех химических элементов, которых нет на Луне? — парировал репортер. — Тех самых, которые шаттл должен был доставить сюда, на Луна Бейз, для поддержания экологического баланса. Но их миссия потерпела неудачу. Так что теперь?

Иван усмехнулся. Было видно, что ему нравится спорить с Майклом, которого он явно считал достойным противником.

— Движущийся на малой скорости корабль подберет астероид на его пути из внешних во внутренние сферы системы. Нет проблем. Оборудование и люди — вот это проблема. Это действует так... так... — Он пожал плечами, приподняв руки ладонями вверх.

— Угнетающе? — подсказал Майкл.

— Ах, да. Угнетающе. Это действует так угнетающе, когда знаешь, что все необходимое для нас находится где-то там, в космосе, но мы не можем ничего достать. Этот Уилсон, похоже, не понимает логики сбора всех дополнительных источников. Но мы тем не менее строим планы. Это помогает убивать время.

— Да, думаю, ты прав.

Майкл повернулся и устремился в дальний угол комнаты, где он сел в кресло.

Рита была разочарована, когда Майкл отошел от группы людей. Ее интерес к плану Ивана усилился, когда она осознала, что корабль должен был помочь детям в будущем. Однако Майкл не дал ей долго размышлять о замечательном проекте. Он заговорил шепотом, даже не пытаясь скрыть от своих предполагаемых слушателей подавленное настроение и усталость.

— Майкл Джемисон. Личный дневник. Я не понимаю их — Энди, Росса и остальных. Независимо от того, насколько плохи наши дела, они все время что-то придумывают, чтобы не дать умереть надежде. Вроде этого корабля поколений, вокруг которого разгорелись такие страсти за столом у Ивана. Я думаю, если есть хотя бы ничтожный шанс, что подобный план сработает, нам бы надо что-нибудь делать. По крайней мере, мы извлекли пользу из сумасшедших идей Росса. — Майкл замолчал, а потом добавил: — Теперь я припоминаю, что и он тоже говорил о корабле поколений. Похоже, я слишком долго был репортером. Меня окружал реальный мир, который научил меня, что никакие надежды не спасут безнадежное положение. И правда в том, что мы... умрем здесь скоро. Конец... за исключением "детской коробочки" Энди...

Камера перепрыгнула на прозрачный потолок, и на экране возникло беспредельное темное небо.

— Энди говорит, что в нашей галактике сотни биллионов звезд. Не так уж мало. Наверное, это не будет чересчур самонадеянно предположить, что один из миров населен разумными существами. Но только зачем им прилетать сюда, к нам? Мне кажется,— продолжал Майкл, — более правдоподобным то, что разумные существа появятся на Венере, если водоросли не погибнут от бомбы, которую мы собираемся на них сбросить. Будет на что там посмотреть тогда. Я даже представляю религиозный шок и благоговейный трепет, который вы испытаете, поняв, что растения были посажены, а не созданы неким божеством. — Он вздохнул. — Это заставит вас задуматься, как началась наша жизнь или как начинается жизнь вообще. Вы уже есть? Вы уже здесь?

— Нет еще, — прошептала Рита. — Нас тогда еще не было.

Перед тем как пропасть изображению, на экране снова возникло небо, словно камера искала в нем признаки жизни и не находила.

Чувствуя, что устала, Рита выключила компьютер и вытянулась в кресле. Тишина успокаивающе действовала на нее, но ей не пришлось насладиться покоем. Стоша вышел из воздушного шлюза и громко позвал ее по имени:

— Рита! Что, ради всех святых, ты делаешь? — требовательно спросил геолог, приближаясь к ней и сердито глядя на нее. — У Эдий нервный припадок. Она заперлась в своей каюте и не желает выходить наружу.

— Она появилась слишком неожиданно, — спокойно ответила Рита. — Мне жаль, что я испугала ее, но пусть это будет ей уроком, чтобы впредь не шпионила за мной.

Стоша улыбнулся, когда Рита употребила выражение инопланетян, и лицо его смягчилось.

— Чем ты занималась, что не слыхала ее шагов?

— Ничем. Я просто переутомилась и из-за этого плохо реагирую на происходящее. — Рита выдержала пристальный взгляд геолога, затем зевнула и потерла шею. — Если не возражаешь, я пойду к себе отдохну.

Стоша кивнул:

— Неплохая идея. Мы почти готовы поднять металлическую стену. Тебе надо быть к этому моменту отдохнувшей.

У Риты не было сил радоваться, но ее сердце забилось сильнее при мысли о том, что близится день, когда она получит доступ к драгоценному банку зигот Энди.

— Когда?

— Через сутки.

Улыбаясь, биолог встала и повернулась, чтобы идти, но остановилась в нерешительности и оглянулась на Стошу.

— Мне действительно жаль, что все так получилось с Эдий. Надеюсь, она скоро оправится.

Стоша усмехнулся и возбужденно дернул носом:

— О, долго она у себя в комнате не просидит. Обещаю.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что Эдий возвращается на "Дан тални". Тагл согласился отправить к нам Норий и техника.

Не скрывая своего облегчения и радости, Рита порывисто качнула головой и поспешила к воздушному шлюзу. Новости Стоши наполнили ее чувством умиротворения. Впервые за последние два месяца она могла забыть о всепоглощающем желании работать и позволила себе расслабиться и заснуть безмятежным сном. Скоро зиготы будут у нее под рукой, а Тагл не оставил ее одну. Он выполнил ее просьбу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

— Бьер! — долетел до психолога приглушенный до неузнаваемости голос.

Встав, Бьер раздвинул листья и заметил Сани, пробирающуюся среди кустов.

— Ты здесь? — позвала Сани.

Спрятавшись в листве, Бьер тихо выругался. В огромном сельскохозяйственном секторе он отвел себе местечко для экспериментов с растениями и просто терпеть не мог, когда кто-то вторгался в его владения. На борту "Дан тални" никто не разделял его любви к цветам, а уж медиатор и подавно. Он взглянул на лейку, которую держал в руках, и вздохнул. Жалко терять драгоценное время, но придется смириться.

— Сюда, Сани! Секция шесть, третий уровень.

Пока Бьер ждал появления медиатора, он тщательно удобрял почву вокруг толстого ствола растения в большом горшке. Он удовлетворенно улыбался, распределяя питательную смесь вокруг чуть выступающих наружу корней и стараясь не задеть их случайно лопаточкой. Во всей Вселенной не было другого такого растения, как венья агста шан.

Из состояния покоя его вывели шорох ветвей и проклятия Сани, продирающейся сквозь кусты. Он включил поливальную машину, и помещение окуталось туманом.

— Похоже, урожай на этот раз очень хороший, Бьер. Агтехи неплохо потрудились. — Сани, задыхаясь, наконец вышла в садик. Одернув свою ярко-оранжевую накидку и отбросив рукой с лица волосы, медиатор с любопытством огляделась вокруг. Нахмурившись, она приблизилась к ближайшему растению и потянулась, чтобы потрогать его длинные изящные листья.

— Как это называется?

Бьер схватил Сани за запястье прежде, чем ее пальцы коснулись листа.

— Растение слишком нежное. Оно может почернеть от грубого прикосновения.

— Что это? — Вырвав руку. Сани, склонив голову, уставилась на куст. Потом она повернулась к деревцу, за которым Бьер ухаживал как раз до ее прихода. — А это?

— Разновидность агста, — ответил он тихо.

— Но оно такое большое. — Скрестив руки на груди. Сани наклонилась к растению. — Листья — тонкие. В них недостаточно калорий, чтобы накормить хищника.

— А оно не предназначено для употребления в пищу, — сказал Бьер с вызовом.

— Тогда какая от него польза?

— Мне нравится смотреть на него. — Бьер отвернулся, чтобы не видеть насмешки в глазах медиатора, и отключил воду. Стряхивая с ладоней комочки грязи, он спросил: — Что случилось? Что-нибудь важное?

— Я просто хотела поговорить с тобой с глазу на глаз.

— Здесь нас никто не услышит, я уверен. — Бьер улыбнулся и достал из-за кадок две меховые подушки. — Это все, что у меня есть.

Сани взяла одну из подушек и, сморщив нос, стряхнула с нее пыль, затем бросила ее на пол. Они сели.

— На Луна Бейз творится что-то нехорошее, Бьер. Я только что узнала, что Норий эф ач и Тина эс уч отправляются на Луну, потому что Эдий и Сива попросили разрешения вернуться на "Дан тални".

— Мне это не кажется необычным. — Бьер почесал себя за ухом. — Они пробыли там довольно долго.

— Я знаю. В этом, конечно, есть смысл. Эдий выразила желание заняться наукой под руководством Гагра. Нам бы не помешал третий доктор теперь, когда мы работаем в четырех разных местах. Хотя мы бы прекрасно обошлись без Луна Бейз.

Бьер ограничился тем, что пожал плечами.

— Я не перестаю удивляться, почему Тагл посылает на смену биологу специалиста по компьютерам. Вторая специальность Тины тоже не связана с органическими науками.

— У Тагла, должно быть, есть на то причины.

Сани изучающе посмотрела на него.

— Согласно докладу Тагла команда Стоши нашла что-то, что, как он предполагает, имеет огромное значение для беев. Он не уточнил, что именно, но мне все это не нравится.

— Я слыхал, что в память компьютеров джегда тогм заложена вся информация об их научных достижениях. Раз им нужен специалист по вычислительным машинам. Тина, должно быть, будет заниматься извлечением фактов из системы данных.

— Но здесь и на разводящей станции надо так много сделать, что я вообще сомневаюсь в правильности решения о заменах обслуживающего персонала на Луне.

— Я считаю, тут действительно есть над чем подумать.

Сани растянулась на полу и оправила свое платье.

— Так как мы опережаем график, Тагл чувствует, что сейчас самый подходящий момент для осуществления проекта с Луна Бейз. Как только мы получим сигнал с Хасу-дин, подтверждающий отправку корабля колонизаторов, увеличится и объем строительных и прочих работ.

— Он может быть прав. Сани. Сигнал будет первым контактом с домом за прошедшие сорок шесть лет.

Медиатор затрясла головой:

— Но почему именно Тина? Она наш лучший техник. Она нужна на "Дан тални", чтобы руководить операцией с передатчиком. Для успеха нашей миссии очень важно, чтобы он работал правильно, а значит, только Тине можно доверить провести окончательные расчеты. Интересно, что нашел Стоша? Тебе не кажется это странным?

В задумчивости Бьер покрутил носом. Решение Тагла отправить на станцию землян Тину действительно было подозрительным, если учесть, что он знал о недавнем недоразумении с передатчиком.

Пульсирующая боль в затылке психолога усилилась, и Бьер вдруг с удивлением осознал, что причиной тому было чувство вины. Он почти забыл об обещании, данном штагну-джию после того, как он пытался создать безысходную ситуацию, чтобы подтолкнуть его к гибели. Он не должен был подвергать сомнению слова или поступки Тагла. Тем не менее, если бы тот принял решение, опасное для беев, Бьер не смог бы пренебречь своими обязанностями бортового психолога и промолчать. Однако до тех пор, пока Тагл не совершил ничего предосудительного, Бьер обязан был оставаться верным данной им клятве.

Сани, не подозревая о торжественном обещании Бьера или об умственных и физических страданиях, которые причиняли ему ее слова, продолжала:

— Есть еще кое-что. Тагл попал в зависимость.

Бьер шумно выдохнул, пораженный этой новостью, затем медленно втянул в себя воздух, чтобы успокоиться. Он знал, что Тагл пил муат. Как штагн-джий Тагл не мог позволить связи с женщиной влиять на его решения. Поэтому Бьер произнес осторожно:

— Не понимаю, почему это важно.

— Я не спускала с него глаз все эти годы, — сказала Сани, — ожидая увидеть проявления его нового образа мышления. Я изучила его манеру вести себя и могу с уверенностью сказать, что он изменился с тех пор, как прилетел обратно с Луна Бейз. Он стал агрессивным, легко раздражается по каждому поводу и плохо спит. Он попал в зависимость на Луне.

— Возможно, но, Сани, эта связь не продлилась бы так долго. Слишком много времени прошло.

Сани спокойно взглянула на него.

— Связь длится очень долго, если женщина беременна.

Бьер засмеялся:

— Это также невозможно.

— Не обязательно. Я вынуждена признать, что это невероятно, тем не менее такой поворот не исключается. Других объяснений нет.

— А ты уверена, что запах тот же самый? Разве Тагл не мог вступить в связь на Луне, освободиться от влияния и вновь попасть в зависимость к женщине, но уже здесь, на "Дан тални"?

— Нет, — сказала Сани с чувством. — Это тот же самый запах. Я слишком долго находилась рядом с ним, чтобы ошибиться.

Будучи мужчиной, Бьер не чувствовал эти запахи, и ему пришлось поверить женскому инстинкту Сани.

— Это объясняет, почему Эдий и Сива попросили разрешения вернуться на "Дан тални". Одна из них...

— Нет, — воскликнула Сани. — Это Рита.

— Почему ты так в этом уверена?

Нетерпеливо зарычав. Сани принялась растолковывать:

— Мне известна склонность венья-агнов жить с одним партнером до самой смерти. Это нелогично, но это результат влияния нервного канала между правым и левым полушариями мозга на эмоциональную стабильность. Никакого генетического разнообразия, и... — Сани понизила голос: — ни Рита, ни Тагл не меняли партнеров за последние двадцать с лишним лет. Я знаю ее цикл. Она достигла гормонального пика, когда Тагл был на станции. Тагл попал в зависимость к Рите.

Бьер кивнул, осознав, что Сани говорила правду.

— Тогда почему же Рита не вернулась обратно?

— Понятия не имею. Для начала, зачем она вообще отправилась на Луну? — Сани вцепилась когтями в подушку. — Ей потребовался не один год, чтобы убедить Тагла в необходимости исследования Чай-те 2 и сбора образцов растительного и животного мира этой планеты. А теперь Луна Бейз для нее важнее, чем изучение инопланетных организмов... важнее, чем ее потребность быть с Таглом. На Луне есть что-то, что может объяснить эту затянувшуюся связь. Я должна выяснить, что это.

Кожаный пуфик треснул под рукой Сани. Бьер вздрогнул.

— Мне нужен помощник, Бьер, дю-агн техник, чтобы лететь на станцию землян вместо Тины. Кто-то, кому можно доверять. — Сани посмотрела на разодранную подушку, убрала когти и села. — Кого из техников мы пошлем как моего помощника?

Бьер колебался.

— Безусловно, на борту "Дан тални" есть такой.

— Лиш ти уон, — быстро произнес Бьер.

Давая Сани советы, он не нарушал своей клятвы и одновременно оставался в хороших отношениях с медиатором. К тому же не мешает проверить, насколько верны были подозрения насчет Луна Бейз и не угрожает ли активность на станции землян миссии беев и пробуждению скрытых венья-агнов.

Сани нахмурилась.

— Лиш?

— Она идеально подходит для такого задания. Она предана нашему делу и беям. Она — дю-агн, и ее личная проблема только сыграет тебе на руку.

— Ах, да. Вит эф стийда.

— Лиш обвиняет Тагла в том, что он отправил его с экспедицией на Луну, — заметил Бьер.

— Ему не обязательно было соглашаться.

Бьер пожал плечами. Мужчины на борту корабля за редким исключением не принимали муат. Так как зачатие было невозможно, им незачем было страдать от невосприимчивости к боли только ради сохранения личной свободы. Но Лиш ти уон отличалась слабым запахом, и поэтому все мужчины, кроме Вита, отвергали ее. То ли из жалости, то ли из любви к экзотике он регулярно совокуплялся с ней, пока не улетел на Луну семь лет назад. С тех пор, несмотря на то что ей удалось найти себе партнеров, Лиш не испытывала сексуального удовлетворения. Лекарства приносили временное облегчение, но оставалась психическая и физическая травма. Лиш могла сделать все что угодно для медиатора, если Сани поможет ей перебраться на Луну к Виту.

— Лиш ти уон, — Сани ухмыльнулась. — Странно. Я очень расстроилась, когда впервые узнала о неэффективности ее запаха. Я боялась, что ее недостаток станет причиной многих проблем.

— Мы не могли знать о ее дефекте до того, как покинули Хасу-дин. Она была ребенком.

— Я и не думала, что она окажется настолько полезной. — Сани помолчала, потом кивнула: — Мы пошлем ее.

— Если Тагл согласится. Последнее слово всегда за ним.

— Он согласится, — сказала медиатор твердо, — у него нет причин отказать. Присутствие Тины на борту "Дан тални" имеет огромное значение для безопасности миссии, а Лиш получит медицинские рекомендации от тебя и Гагра. Он одобрит отправку Лиш на Луну.

Бьер повернулся к своей агста. Если ситуация окажется не такой уж серьезной, он только улыбнется над иронией судьбы. Каждое усилие, которое Сани прилагала для обеспечения надежного положения беев, создавало дополнительные условия для проявления скрытых венья-агнов. А уж когда интуиция победит холодный расчет, венья-агны наконец-то обретут истинную власть над ограниченными дю-агнами. Все, что им нужно было, — это время.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

— Включай, Вит.

Стоша повернулся к Рите и натянуто улыбнулся.

Рита взглянула на геолога. В абсолютной тишине послышалось глухое жужжание, и металлическая стена начала подниматься наверх, открывая прозрачную перегородку и воздушный шлюз вместо обычной двери. Изумленному взору трех ученых беев предстала лаборатория инопланетян.

В основном все оборудование было накрыто белой материей. Между столами и в углах стояли ящики, на каждом висели ярлычки с номерами. Рита окинула взглядом комнату по ту сторону стеклянной стены, и внимание ее обратилось ко второму воздушному шлюзу. За ним в тайнике хранился драгоценный банк зигот.

"Если, — подумала Рита, содрогнувшись, — Уилсон не уничтожил его миллион лет назад".

Однако, судя по идеальному порядку, царившему в лаборатории, зиготы были в целости и сохранности. Мурашки побежали по спине Риты, и ею овладело беспокойство. Она обхватила себя за плечи руками.

Стоша вздохнул.

— Похоже, все находится в хорошем состоянии. У меня есть предложение. Давайте немного отдохнем, прежде чем приступим ко второму воздушному шлюзу.

— Согласен, — сказал Вит. — Я хотел бы еще раз просмотреть инструкции.

Рита кивнула.

— По крайней мере, у нас появятся помощники через несколько дней. — Стоша зевнул и потер глаза. — Тагл сообщил, что Норий готова заняться изучением зигот. Лиш, однако, другое дело. Тагл предупреждал об этом. Она не знает, зачем ее посылают на Луну и что мы тут делаем.

Вит нахмурился:

— Ей совершенно незачем об этом знать. Лиш — дю-агн, фанатично преданный беям. Она сочтет изучение зигот предательством. Уж можете мне поверить.

— Тогда зачем Тагл выбрал именно ее? — спросила Рита.

Стоша пожал плечами:

— Потому что на ее назначении настояла Сани, и у нее были логические причины. Ему пришлось согласиться.

— Но от нее не будет никакой пользы. — Рита беспомощно посмотрела на Стошу.

— Не совсем так, — ответил ей геолог. — Чиун будет работать с нами, а Лиш — в вычислительном центре. Это спокойная, привычная для нее работа. И это единственный выход.

Вит и Стоша повернулись, чтобы идти, но Рита осталась стоять у стены. Стоша оглянулся:

— Тебя подождать?

— Нет, я присоединюсь к вам через несколько минут. Мне надо сделать кое-какие записи.

Теперь Рите приходилось тщательно следить за своим поведением, чтобы не провоцировать Стошу на ссоры. Когда ученые ушли, она направилась прямиком к компьютеру Майкла.

На протяжении трех недель мысли и время Риты были заняты подготовкой к поднятию металлической стены и получению доступа к банку зигот. Она сознательно боролась с соблазном продолжить просмотр пленки. Вполне возможно, что Уилсон испортил все сто миллионов лет назад, и Рита стремилась узнать, не пропали ли даром усилия Энди и команды беев на Луна Бейз. Она прекрасно помнила, как выглядел Майкл, когда он впервые возник перед ней на экране. Причиной его стресса и усталости могла быть постоянная угроза зиготам.

Чистота, в которой содержалась лаборатория, придала ей смелости. Она села в кресло и дрожащими пальцами нажала "ввод".

На экране появился незнакомый человек около монитора. Рита скосила глаза вбок, уверенная, что репортер в момент съемки находился на том месте, где сейчас сидела она.

Мужчина повернул голову и выжидательно посмотрел на Майкла. Он был белокурым и голубоглазым и выглядел еще более утомленным, чем Майкл. Черные круги под глазами подчеркивали болезненную бледность его кожи, и морщины вокруг рта и на лбу никак не вязались с детским выражением его лица. Он слегка покачнулся, веки его задрожали, но Майкл окликнул его, и он выпрямился.

— Ты закончил, Грег? — спросил Майкл.

Грег кивнул:

— Закончил. Сколько там еще...

— Тонны. Вот уже несколько недель мы закладываем в память компьютеров информацию о морозильных камерах, а конца и не видно. — Майкл помолчал. — Не знаю, как ты, но мне было бы легче работать, не будь я постоянно голоден.

Грег качнул головой:

— Как только у нас прибавилось ртов, Уилсону пришлось экономить.

Камера показала длинный пистолет, висящий на поясе мужчины, затем снова переехала на его лицо.

— Пожалуй, — сказал Майкл. — Хотя их всего ничего: пять европейцев и три японца, и у них имелся запас продовольствия на шесть месяцев.

— Да. — Грег нахмурился. — Тем не менее, благодаря новым проектам, у нас есть еще год, а может, больше.

— Если мы проживем так долго.

Мужчина засмеялся, и изображение резко подскочило. Энди вышла из воздушного шлюза и посмотрела прямо в камеру. Она сделала знак Майклу.

— Отдохни, Грег, — сказал Майкл. — Я скоро вернусь.

Майкл и Энди встретились в углу лаборатории.

— Ты выглядишь ужасно, Энди. Что случилось?

Рита с тревогой взирала на женщину. Под ее глазами образовались коричневые мешки, которые вместе с ввалившимися щеками придавали ей усталый и болезненный вид. Энди очень похудела. Линялая красная рубашка, которая раньше плотно обтягивала ее полную грудь, теперь свободно болталась на ней. Темные волосы потускнели и свисали неопрятными прядями на ее поникшие плечи. Она скорбно поджала губы, и они казались тоньше, чем обычно.

— А-а, очередная стычка с Уилсоном.

Майкл выругался.

— Чего он хочет на этот раз?

— А чего он может хотеть? — Энди нервно потерла руки. — Он недоволен темпами работы с морозильными камерами.

— Невежественный сукин сын! Прошло только шесть месяцев. Мы полностью закончили четыре из них, и скоро будут готовы еще две. В компьютер закладываются данные. Эта несбыточная мечта скоро всех доконает. Что, черт возьми, ему надо?

Энди снова вздохнула.

— Он хочет, чтобы мы прекратили заниматься зиготами и программой их сохранения до тех пор, пока не будут построены двадцать морозильников... а на это уйдет не меньше пяти или шести лет.

— Ну, конечно, года этак на три-четыре больше, чем у нас есть в действительности. Нет проблем. — Майкл глубоко вздохнул, и на экране показалась его рука, когда он потянулся, чтобы откинуть со лба Энди волосы. — Слушай, я постараюсь что-нибудь придумать, о'кей? Я шнырял то тут, то там. Его люди уже начали недовольно ворчать. А пока давай попытаемся не дать ему выйти из себя.

Энди кивнула:

— Хорошо. Думаю, мне надо проверить вашу программу. Грег сказал Уилсону, что вам еще многое предстоит сделать, прежде чем вы закончите. Уилсон считает, что ты специально все задерживаешь.

— В каком-то смысле — да. На самом деле мы уже близимся к концу.

— Почему ты не скажешь об этом Грегу? — спросила Энди с раздражением. — Я не хочу нажить еще одну головную боль, сочиняя для тебя ненужные оправдания.

— У меня есть идея. Чем дольше мы провозимся с программой, тем скорее кончится терпение Грега. Я уверен, что смогу склонить его на нашу сторону.

Покачав головой, Энди отошла от Майкла. Репортер повернулся и последовал за ней к терминалу. Энди кивнула Грегу и молча приступила к проверке программы. Майкл наблюдал из-за компьютера за ее движениями.

— Все, что вы сделали, хорошо, — сказала наконец Энди. — Но не плохо было бы поторопиться. — Снова кивнув Грегу, она направилась к другим компьютерам в дальнем углу лаборатории.

— Неплохо было бы поторопиться? — переспросил Грег возмущенно.

— Не обижайся на Энди, — сказал Майкл. — Уилсон опять грозился уничтожить ее программу. Похоже, он считает, что мы работаем недостаточно эффективно или недостаточно быстро.

Грег оскалился:

— Как у него только хватает наглости заявлять такое?

— Да. Я заметил, что он даже не похудел.

Грег только склонил голову над клавиатурой, но лицо его приобрело задумчивое выражение.

Тишину нарушил шум около воздушного шлюза. Майкл повернулся, чтобы заснять событие на пленку.

В лабораторию ворвались Уилсон и трое мужчин с пистолетами наготове. Они целились в помощников Энди, не обращая внимания на тех, кто исполнял задания Уилсона.

Рита затаила дыхание, осознав, что Уилсон намеревался прежде всего уничтожить банк зигот.

— Джемисон! Доктор Найт! — пролаял Уилсон. — К стене! Чтоб я видел ваши руки!

Поднявшись, Майкл направился к стене, как и было приказано, но при этом он изгибался всем телом, чтобы ничто не ускользнуло от его видеокамеры.

Уилсон замахнулся пистолетом на двух других членов команды Энди:

— Гунтер! Ты и твой дружок — туда же.

Палец его замер на спусковом крючке, и двое мужчин медленно двинулись в указанном направлении.

— Это не поможет тебе быстрее построить камеры, — сказал Майкл, отвлекая внимание Уилсона от двух перепуганных техников.

Уилсон обернулся на голос репортера и ухмыльнулся:

— Когда вы оставите в покое эту чертову детскую коробочку, то и морозильники быстрее построятся. Скоро они будут вашей единственной надеждой на спасение. Помашите своим зиготам ручкой, доктор Найт. — Он посмотрел на одного из своих подчиненных и указал на дверь, ведущую во внутреннюю лабораторию. — Делай.

Камера подпрыгнула, когда Майкл рванулся, чтобы перехватить Энди, бросившуюся на Уилсона с диким воплем. Он опоздал, и она проскочила мимо него. Затем Рита с ужасом увидела, как Уилсон со всего размаху ударил женщину рукояткой пистолета, и она отлетела в сторону, оглушенная, но в полном сознании, и опустилась на пол.

Майкл шагнул к Уилсону, но остановился, так как разозленный начальник охраны наставил на него дуло пистолета.

— Не искушай судьбу, Джемисон. Мне не нужна дополнительная причина, чтобы избавиться от тебя.

— Не глупи, — произнес Майкл с напускным спокойствием, — тебе потребуется этот банк зигот, чтобы сохранить род человеческий для будущего.

— Перестань, Джемисон. Добрый доктор пичкала тебя этой чепухой, чтобы заручиться твоей поддержкой. Она использовала свой сумасшедший план, чтобы сбежать с Земли. Купила себе несколько лет жизни, как и остальные. — Уилсон снова махнул пистолетом в сторону лаборатории.

— Помоги ему, Харпер, — приказал он второму мужчине.

Как только двое вооруженных людей пошли к воздушному шлюзу, изображение резко дернулось. Майкл рванулся к ближайшему компьютеру. Его рука появилась на экране и стукнула по клавиатуре. Затем камера изменила положение, и в объектив попала металлическая дверь, которая медленно поехала вниз. Тут же раздался звук выстрела, и Майкл с испуганным возгласом упал на пол. На экране началась неразбериха. Послышался чей-то душераздирающий крик, и неожиданно все затихло.

Камера замерла на подставке для компьютера, потом Майкл переменил позу, чтобы видеть, что происходит. Откуда-то издалека доносилась ругань Уилсона, и как только репортер выпрямился, Рита поняла, почему он горячился. Металлическая стена придавила одного из его людей. Второй мужчина уронил пистолет и, раскрыв рот, глядел на торчащую нижнюю половину туловища своего товарища.

Майкл застонал. Теперь камера показывала события под необычным наклоном. Понося все на чем свет стоит, Уилсон опустил пистолет и со злости грохнул кулаком по металлу.

Как будто перехватив эстафету, Грег, до этого молча сидящий перед компьютером, вскочил и навалился всем телом на Уилсона. Мужчина, находящийся возле начальника охраны, отступил, и его нога оказалась рядом с рукой Майкла. Грег сбил Уилсона на землю, а Майкл вцепился в лодыжку стоящего рядом с ним человека, дернул и опрокинул его вниз. За кадром раздался треск. Уилсон ударился головой о край стола и распластался на полу.

Иван и какая-то женщина из команды Энди появились откуда-то сбоку. Мужчина, которого Майкл повалил на пол, попытался приподнять свой пистолет, но Иван выбил оружие у него из рук. Женщина быстро схватила его, а затем вместе с Иваном они собрали револьверы у остальных подчиненных Уилсона, которые неподвижно сидели около компьютеров и молча наблюдали за разыгравшейся в лаборатории драмой.

Через динамики до Риты долетело затрудненное дыхание Майкла. Он пополз туда, где полулежала, поддерживая руку, Энди. Заметив его, она радостно и облегченно улыбнулась. Майкл приблизился к ней, и она потянулась к нему, чтобы погладить.

— Ты в порядке? — Голос ее дрогнул. — Я думала...

— Чтобы остановить его, нужно нечто большее, чем маленькая пулька, — сказал Грег за кадром.

Майкл слегка повернулся. Грег стоял на коленях около тела Уилсона, щупая его безвольную кисть.

— Как он? — спросил репортер слабым голосом.

Грег оглянулся на Майкла:

— Он — мертв. Наверное, сломал себе шею, когда упал на стол. Но я рад, что это Уилсон, а не ты.

— Значит ли это, что ты перешел на нашу сторону? — спросил Майкл осторожно.

— Значит, так.

Держа в руке пистолет, отобранный у Уилсона, Грег встал и окинул взглядом его последователей.

— А как насчет вас? Кто-нибудь желает продолжить борьбу?

Все дружно отрицательно закачали головами. И это разрядило обстановку.

Грег улыбнулся Майклу:

— Похоже, что лаборатория — в безопасности.

— Но есть другие, — сказала Энди. — Они вооружены и рассредоточены по всей станции.

— Давайте свяжемся с Россом, — преложил Майкл. — Может, он придумает, как все уладить мирным путем.

Грег присел на корточки рядом с Майклом.

— Что хорошо для нас, так это то, что Уилсон порядком всем надоел за последнее время. Не думаю, что кто-нибудь очень расстроится, узнав, что его правлению пришел конец. Возможно, найдется парочка несогласных, но я разберусь с ними.

— Прекрасно. Так и поступим.

Изображение затряслось, так как Майкл начал кашлять.

— Я позабочусь обо всем, — сказал Грег, поднимаясь. — А ты, Энди, позаботься о нем.

— Непременно.

Еще двое мужчин из окружения Уилсона присоединились к Грегу, и вместе они заторопились к воздушному шлюзу.

Рука Энди загородила объектив, когда она откинула волосы Майкла с его ушей.

— Ты мог погибнуть. Зачем ты это сделал?

Майкл кашлянул.

— Думаю, мне не хочется, чтобы человечество исчезло, как будто его никогда и не было во Вселенной. Если бы Уилсон уничтожил банк зигот... — Он замолчал.

Из глаз Энди побежали слезы, и она содрогнулась всем телом. Отдышавшись, она прошептала:

— Мне кажется, нам лучше отправиться к доктору.

Рите тоже стало трудно дышать. Экран погас, и она выключила компьютер. Неожиданно она заметила кровь на своей ладони и тихо вскрикнула. Она так увлеклась просмотром пленки, что не почувствовала, как разодрала кожу когтями.

Биолог вытянулась в кресле, собираясь с мыслями. Сердце ее отчаянно колотилось, и кровь пульсировала в висках. Она переживала за зиготы.

Хотя никто посторонний так и не коснулся их, а человек, угрожавший их безопасности, умер.

Рита глубоко вздохнула. Она восхищалась людьми, которые, движимые чем-то вроде жажды крови, рискнули своими жизнями, чтобы спасти зиготы. Даже дю-агны знали, что такое первобытный инстинкт во что бы то ни стало защитить своих детей, и в этом крылся ключ к их пониманию джегда тогм.

Рита постепенно успокаивалась. Она не сомневалась, что Тагл все поймет, но сама история была настолько противоречивой и запутанной, что не стоило пытаться пересказать ее с такого огромного расстояния. Она подождет его следующего визита на станцию. А пока что ей многое предстояло сделать. Теперь она несла ответственность за сохранность банка зигот.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Грузное тело Лиш с трудом вмещалось в кресло; ноги ее не доставали до пола и беспомощно болтались в воздухе. Она сидела и смотрела на дверь.

Белая дверь, белые стены... из-за тусклого света их ослепительная белизна не так бросалась в глаза.

Она на секунду зажмурилась, представив себе красновато-бурые горы Хасу-дин с золотыми верхушками да снег, кажущийся оранжевым под ласковыми лучами Чай-дин. Лиш не переставала удивляться, как остальные жили в подобных условиях и не сходили с ума. По прошествии девяти месяцев она чувствовала, что ее неудержимо тянуло обратно на "Дан тални". Она скучала по привычным ей с детства потолкам цвета земли. Она ненавидела людей и творения рук человеческих.

Лиш передернула плечами. У нее вызывало отвращение все, что касалось инопланетян: их станция, их машины, их вид и звук их голосов, записанный на пленку. Она презрительно фыркнула и сморщила нос. Она не сомневалась, что люди распространяли вокруг себя страшную вонь, и радовалась, что, по крайней мере, она не могла ощущать их запах. Несмотря на основное физическое сходство, инопланетяне были совершенно не похожи на беев.

И опасны к тому же, хотя они и умерли сто миллионов лет назад.

Нахмурившись, Лиш уперлась подбородком о край стола и скосила глаза в сторону двери. Она так и не обнаружила, в чем заключалась главная опасность, и Сани уже начала терять терпение. Специалисты и оборудование, которое использовалось на станции, могли бы пригодиться и в другом месте, тем не менее медиатору не удалось заставить Тагла прекратить исследовательскую работу на станции. Она рассчитывала, что Лиш предоставит ей информацию, необходимую для того, чтобы уговорить Тагла изменить решение. Но Лиш пока что ничего не нашла.

Возможно, она что-то проглядела. Лиш прокрутила в уме все, что узнала за последнее время, но опять не увидела ничего подозрительного. Команда Стоши занималась тем, что переводила на родной язык данные, заложенные в компьютеры инопланетян, да разбиралась с их странной техникой. Была, правда, специальная комната, где, очевидно, хранились замороженные организмы с чужой планеты, но ее не открывали. Единственным фактом, имеющим хоть какое-то значение, было то, что команда Стоши изучала процесс, который позволил бы им делать запасы продовольствия на долгое время. Лиш не верила в реальность осуществления подобного проекта. В любом случае беям эти эксперименты ничем не грозили. Лиш ничего не обнаружила, но оставалась еще одна секция на нижнем этаже, в которую она до сих пор не заходила. Несмотря на то что она знала о существовании таинственной лаборатории за металлической стеной, ее туда не пускали.

Поднявшись с кресла, Лиш подошла к своему компьютеру и проверила время. Она зарычала в ответ на приступ боли в нижней части ее туловища. Ею овладело беспокойство, как обычно случалось в начале ее брачного периода, и она забегала по комнате взад и вперед. Через несколько минут она свалилась на диванчик, не в силах пошевельнуться, так как ноги ее сводило судорогой.

Согласится ли Вит и на этот раз?

Повернувшись на бок, она вздохнула и ощутила, что огонь в ее теле немного поутих. Во время ее первого цикла на Луне пять месяцев назад Вит был ее партнером, как всегда. Невзирая на то, что она отличалась слабым запахом, она могла соблазнить Вита, потому что он обладал на редкость чувствительными рецепторами. Тем не менее две недели тому назад она услышала, как он просил Норий о муате. Это еще не означало, что он собирался отказать ей, но она все равно волновалась.

Она снова взглянула на таймер. Вит должен был давным-давно вернуться из лаборатории. Он обещал прийти к ней. Может, он забыл, а может, намеренно проигнорировал ее, не удосужившись объяснить свои причины?

Разозлившись, Лиш вонзила когти в мягкую ткань покрывала. Она не потерпит такого обращения с собой.

С момента взросления Лиш страдала из-за недостатка мужского внимания вследствие врожденного дефекта, и теперь она просто отбросила в сторону все предрассудки, кое-как встала с кровати и, выскользнув в дверь, заспешила к спальне Вита.

Когда Лиш приблизилась к его комнате, она успокоилась. Она остановилась в нерешительности у толстой перегородки и впервые по достоинству оценила усилия строителей с чужой планеты. Стены беев не скрыли бы ни ее намерений, ни ее настроения. Однако сейчас Вит не мог ничего почувствовать. Она нажала кнопку переговоров.

— Кто?

— Лиш ти уон.

Дверь отъехала в сторону, и Лиш смело перешагнула порог. Вит поднял голову и взглянул на нее сонными глазами.

— Я разбудила тебя? — произнесла Лиш глухо, подойдя к нему.

— Чего ты хочешь, Лиш? Я очень устал.

Она выгнула спину, надеясь, что он не принял муат и она сможет соблазнить его.

— Лиш... — Вит сощурился и с неподдельным сожалением потряс головой. — Извини. Я совершенно измотан. Я забыл, что ты просила о встрече.

Замурлыкав, Лиш положила руку ему на бедро и начала перебирать густые волосы, покрывающие его ноги.

— Мне жаль, Лиш, но я вынужден отказаться. — Вит схватил ее за руку и сжал ее пальцы. — Я слишком много работал и мало спал, и мне еще столько предстоит сделать... — Он вздохнул. — Извини. Я не могу. Не сегодня.

Лиш вздрогнула. Пульсирующая боль внизу ее живота усилилась. Ее желание не было удовлетворено, и теперь безответная страсть будет мучить ее на протяжении двадцати дней ее брачного периода. Ее охватило отчаяние, и она сгорбилась с обреченным видом.

Вит погладил ее жесткую коричневую гриву.

От его прикосновения она задрожала мелкой дрожью.

— Чиун? — прошептала она с надеждой.

Пилот ни разу не был ее партнером, с тех пор как они покинули Хасу-дин, но она не могла не спросить о нем. Вит отнял у нее последнюю надежду:

— Он не в лучшей форме. Мы провели несколько очень напряженных дней, перенося экспериментальную коробку из первой секции морозильной камеры. — Лиш злобно оскалилась. — Нам приходилось быть предельно осторожными, чтобы не помешать работающим во втором отсеке, и после такого давления мы совсем выдохлись. — Вит улыбнулся. — В следующий раз, Лиш, когда я буду чувствовать себя получше... после того, как мы подтвердим жизнеспособность зигот. В следующий раз. Я обещаю.

Наступило долгое молчание, и наконец Лиш повернулась к двери.

— Думаю, мне надо найти Норий.

— Она была в лаборатории на нижнем этаже, когда я уходил.

В полуобморочном состоянии Лиш пробормотала свои извинения и заспешила вон из комнаты. Когда дверь за ней закрылась, она замерла, пытаясь сообразить, куда идти.

Норий... лаборатория...

Без партнера Лиш отчаянно нуждалась в лекарстве. Она направилась к лифту. На полпути у нее начался новый приступ боли. Ее повело в сторону, ноги ее подкосились, и она рухнула на пол. Когти ее проскрежетали по металлической поверхности, и воцарилась тишина. Боль стала почти нестерпимой; к ней прибавилось чувство унижения.

"На этот раз это даже хуже", — подумала она. Хуже, чем тогда, когда она осталась без партнера. Стоя на коленях в пустом коридоре, пристыженная и смущенная, и покинутая всеми в чужом мире, Лиш дала волю своему горю.

Умереть... избавиться навечно от мучений... Темнота звала Лиш.

И вдруг в ее ушах, разрывая окутывающий ее туман, зазвучали слова Вита: "В следующий раз... после того, как мы подтвердим... Я обещаю..." Она должна была дождаться следующего раза.

Сконцентрировав свое внимание на руках и ногах, Лиш наконец смогла убрать когти, что было нелегко, так как рефлекс уже сработал. Она собрала все свои силы, чтобы случайно не выпустить их снова, и с трудом поднялась. Когда она выпрямилась, боль прошла.

Ей надо было увидеть Норий до того, как начнется очередной приступ, и пока у нее была энергия, чтобы бороться со смертью. Она не хотела верить в безнадежность своего положения. Она хотела дождаться следующего раза. Как только станцию Луна Бейз опечатают, Вит вернется к ней.

Уцепившись за эту мысль, Лиш заковыляла к лифту.

Она, не задумываясь, миновала дверь комнаты Норий, повторяя про себя: "В следующий раз... подтвердим жизнеспособность... обещаю... Норий в лаборатории..." Слова Вита стали тонуть в темном тумане, возбуждение ее возрастало, и Лиш ускорила шаги. Ей необходимо было как можно скорее найти медтеха.

Когда она очутилась около лифта, слабость ее прошла.

Она рванулась вперед, надавила на кнопку и проскользнула в полуоткрытую дверь. Внутри она замешкалась у скрытой панели, стала нажимать разные клавиши, и в конце концов лифт поехал вниз. Тогда Лиш вздохнула с облегчением.

* * *

Рита уложила несколько инструментов в стерилизатор и захлопнула крышку, затем накрыла покрывалом большой электронный микроскоп. Несмотря на то что ни Норий, ни Стоша никогда не позволяли себе небрежности в работе, биолог все же еще раз проверила оборудование в лаборатории, прежде чем выйти и закрыть воздушный шлюз.

Они почти закончили изучение организмов, обнаруженных в переднем отсеке морозильной камеры. Пара дней решит исход их эксперимента. Рита не сомневалась, что человеческие эмбрионы — живы. Но как только они подтвердят их жизнеспособность, тогда-то и начнутся настоящие проблемы. У Риты почти не было шансов уговорить Тагла заняться инкубацией и помочь детям людей появиться на свет. Их существование сделает из Тагла преступника, который вопреки Закону разрешил колонизацию беями звездной системы Чай-те.

Чувствуя слабость во всем своем уставшем и окаменевшем от долгого сидения на одном месте теле, Рита медленно продвигалась по узкому коридору к воздушному шлюзу, ведущему наверх. Норий, Стоша и Вит отправились к себе час назад, и ей не терпелось присоединиться к ним, чтобы наконец-то спокойно поспать. Подойдя к приборной доске выхода, она обернулась и обвела взором помещение, чтобы в последний раз убедиться, что она не забыла выключить технику. Ее взгляд скользнул по компьютеру Майкла, к которому она не подходила с тех пор, как узнала о сохранности и безопасности банка зигот. Дальнейший просмотр пленки казался ненужным, да и времени не хватало. Однако сейчас ее потянуло к терминалу.

Биолог села в кресло, испытывая странную неловкость, и уставилась на темный экран. На сердце у нее стало тяжело, в горле пересохло. Она неожиданно осознала, почему она так старательно избегала финальных сцен человеческой трагедии. Она искренне привязалась к этим людям, особенно к Энди и Майклу. Как только она прокрутит последние метры пленки, они навсегда уйдут в небытие.

Поднятая рука Риты в нерешительности замерла над клавиатурой, и вдруг она быстрым, решительным движением нажала кнопку ввода программы. Стараясь не обращать внимания на непонятную боль в груди, она откинулась на спинку кресла и приготовилась смотреть. Она обязана была сделать это из уважения к Майклу и потому, что она знала о том, о чем не знал репортер: план Энди удался.

На экране возник Майкл, и сердце ее забилось сильнее. Программа завершила полный круг. Осунувшееся и изможденное лицо, которое она видела сейчас перед собой, впервые появилось на мониторе в самом начале.

— Теперь вам известно о конце нашего мира и как последние семена рода человеческого чуть было не погибли. Мы спасли их, но, по правде говоря, я все еще не уверен, зачем мы это сделали. Думаю, Энди, наверное, права. Любой шанс, несмотря на вероятность провала, лучше чем ничего. Ради нее я надеюсь, что вы хорошо позаботились о ее зиготах. Я... извините, но я...

Экран потух.

Плечи Риты поникли, как будто на нее навалилось горе и отчаяние этого человека. Она потянулась, чтобы отключить компьютер, но вовремя остановилась. Экран мигнул пару раз, и снова появилось лицо Майкла. Он выглядел по-прежнему уставшим, но оттенок поражения исчез.

— Майкл Джемисон. Исторические файлы Луна Бейз.

Его хриплый голос было трудно понимать, и Рита наклонилась к компьютеру, затаив дыхание.

— С момента моего прошлого выступления прошло четыре месяца. Так мне кажется, но в эти дни события развиваются слишком быстро. Я пока что пребываю в состоянии шока. — Майкл помолчал, покачал головой, вздохнул и продолжил: — Наверное, лучше будет дать вам посмотреть, как все случилось... как я увидел это и записал на пленку.

Лицо Майкла сменилось изображением большой группы людей в обсерватории. Майкл повернулся, чтобы показать всю комнату. В конце концов в объектив его микрокамеры, спрятанной в кармане его куртки, попали Энди и Росс, стоящие вместе в центре.

Рита улыбнулась, обрадованная тем, что наконец-то станцией Луна Бейз управляли надежные люди. Говорил Росс:

— Мы получили финальный отчет команды шаттла около часа тому назад. — Росс тихо кашлянул. — Астероид был удачно взорван. Иван просчитал, что новая скорость вращения Венеры вокруг оси стабилизируется через пятьдесят часов.

Люди засвистели и захлопали в ладоши, но скоро шум утих, так как выражение лица Росса не изменилось.

— Команда желает нам всего наилучшего и прощается с нами. — Инженер вытер глаза. — Они решили пойти на самоуничтожение.

Наступило молчание. Одни склонили головы, другие уставились на звезды. Рита согнулась и начала раскачиваться из стороны в сторону из сочувствия и уважения.

Вперед выступила Энди:

— Я уверена, что команда шаттла хотела бы, чтобы мы... чтобы мы не сдавались. Мне стало известно, что некоторые из нас не согласны с решением стереть из банков данных наших компьютеров всю информацию об истории и культуре нашего мира. — Она взглянула прямо в микрокамеру. Изображение несколько сдвинулось в сторону, когда Майкл изменил положение своего тела. — Но, — продолжала Энди, — я уверена, что это наиболее разумное решение. Большинство проголосовало за.

Люди начали перешептываться.

— У нас есть четыре готовые морозильные установки. — Не обращая внимания на вздохи и удивленные восклицания, Энди говорила: — Если большинство одобрит этот план, то будут избраны четверо людей для того, чтобы быть замороженными в жидком азоте. Все профессиональные и личные данные добровольцев, желающих принять участие в этом несколько необычном проекте, будут заложены в компьютер. Машина определит самых талантливых из нас, способных обеспечить надлежащий уход за зиготами и вступить в контакт с развитыми представителями других миров и их культурой. Тот, кто не хочет в этом участвовать, может вычеркнуть свое имя из предварительных списков.

— Прежде чем мы поставим вопрос на голосование, — вставил Росс, — думаю, вам следует знать о некоторых вещах. Морозильные установки будут помещены в старый военный бункер рядом с холодильной камерой. Там уже имеется свинцовая защита против радиации извне, так как наше уже не существующее правительство всегда боялось рентгеновских лучей, с помощью которых можно было узнать о том, что находилось внутри.

— А оружие? — спросил Иван. — Где оно?

— Его там никогда не было. — Росс горько ухмыльнулся. — Инопланетяне не заподозрят о существовании морозильных установок до тех пор, пока не доберутся до второго отсека банка зигот. Когда они туда попадут, компьютеры автоматически выдадут им информацию, касающуюся процесса заморозки. Мы исходим из предположения, что существами, зашедшими так далеко, может руководить только научное любопытство, к тому же мы надеемся на их миролюбие. Безусловно, ни в чем нельзя быть уверенным, и риск, конечно, есть.

— Мы также, — сказала Энди, — закончим сборку еще двух морозильных установок, чтобы инопланетяне смогли ознакомиться с техникой и самим процессом до того, как им придется кого-нибудь размораживать. Вообще-то к тому времени их знания нашего языка и наших машин должно хватить, чтобы относительно легко осуществить необходимые операции. Если вы одобрите план, он будет осуществлен через месяц.

— Так быстро? — спросил Майкл неестественно высоким и хриплым голосом. — Зачем спешить?

Энди пожала плечами.

— Банк зигот — в безопасности. Мы закончим запись всех данных научного характера в память компьютера. Нет причин откладывать. После того как местоположение морозильных установок будет засекречено, вход на нижние этажи будет закрыт.

— И тогда остальные смогут заняться строительством корабля Ивана. — Росс махнул рукой русскому, приглашая его выступить.

Тот вразвалку подошел к Россу и повернулся к толпе с широкой улыбкой на лице.

— Звездолет — возможен, да, но мы должны сосредоточить наши усилия на сборе запасных частей. Наша главная проблема — время, но, благодаря потрясающей работе Шерри Уонг с бактериями и плесенью, у нас теперь есть дополнительные запасы продовольствия. Они, конечно, не вечны, но их будет вполне достаточно. И... — он поднял руки ладонями вверх, — ... если нам будет сопутствовать удача, если мы построим корабль, который долетит до других звезд, и наши потомки выживут... Разве в конце концов они не пошлют экспедицию обратно на станцию, чтобы оживить зиготы и тех, кто будет спать в морозильных установках?

Началось обсуждение проблемы. Люди оживились и принялись задирать кверху руки и задавать вопросы. Однако Майкл поспешно встал и покинул собрание. Экран померк.

Рита не сводила глаз с монитора, ошеломленная неожиданными догадками, пришедшими ей на ум. За все годы, в течение которых команда Стоши исследовала станцию, никто, даже сама Рита, не задумался, а что же произошло с останками обитателей Луна Бейз. Они не обнаружили ни тел... ни обломков шаттла или других кораблей. Построили ли они звездолет? Добрались ли до дальних миров? Вопросы один за другим проносились у нее в голове. Если и да, то они не вернулись обратно.

Она резко повернулась, чтобы взглянуть на стеклянную вставку в металлической стене около холодильной камеры. Звук голосов снова привлек ее внимание к экрану.

Энди села на диванчик, с тревогой смотря на невидимого Майкла.

— Что тебя беспокоит, Майкл? Я знаю, что ты считаешь меня ненормальной из-за моего сумасшедшего плана, но...

Его рука коснулась ее губ.

— Это не так. К тому же я не считаю твой план сумасшедшим, просто он немного далеко идущий. Возможно, у него больше шансов на успех, чем у корабля Ивана.

— Его план может сработать. Он смотрится прекрасно... на бумаге.

— Если ничего больше не подвернется, он не даст нам скучать... до тех пор, пока не наступит конец. — Он осторожно провел пальцем по щеке Энди. — Мне будет не хватать тебя, Энди. Я никогда никого раньше не любил, и я просто не представляю, как я буду тут без тебя.

Слезы навернулись на глаза Энди.

— Майкл, может быть, меня...

Он снова не дал ей договорить:

— Тебя не изберут? Не глупи! Кто позаботится о зиготах и о будущих детях?

Энди опустила голову, но ничего не сказала.

Майкл взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза:

— У нас остался месяц. Давай не будем терять время впустую.

Они обнялись, и изображение исчезло.

Рита никогда еще так сильно не переживала. Она смирилась с разлукой с Таглом, потому что она изучала зиготы и потому что она знала, что в конце концов они будут вместе. Их физическая связь делала ее положение трудным. Любимая работа помогала ей выстоять. Майкл и Энди будут разлучены навечно.

На экране возникло изображение обсерватории. К прерывистому дыханию Майкла примешивался звук плохо сдерживаемых рыданий. Время шло, Рита смотрела и ждала, разделяя с ним его одиночество и тоску.

Неожиданно появился Росс.

— Закончилось? — спросил Майкл дрогнувшим голосом.

— Несколько минут назад. — Росс пододвинул кресло и сел.

— Итак... кто же счастливчики?

Росс взглянул на свои руки.

— Энди, конечно, и Шерри. Она — диетолог, и поскольку она работала с Энди с того самого момента, как попала на станцию, это был логический выбор.

— Нет вопросов. Кто еще?

— Я.

— Тоже логично. — Майкл тяжело вздохнул. — Ты знаешь о базе больше, чем кто-либо другой. А четвертый?

Росс улыбнулся:

— Ты.

Изображение подскочило вверх. Майкл шумно выдохнул воздух.

— Это, должно быть, ошибка. Росс. Что я-то могу предложить?

— Пытливый, острый ум. Талант докапываться до правды. Наблюдательность... и это далеко не все.

Майкл резко встал.

— Какой, к черту, от этого толк?

— Большой. Что, если инопланетяне будут настроены совсем не по-дружески? Что, если они окажутся злобными существами, достаточно умными, чтобы скрыть свои истинные намерения? Они будут многое знать о нас, а мы о них — ничего. Вот тогда-то ты их и раскусишь.

— Ага, как я раскусил Уилсона. У меня это неплохо получается.

Росс нахмурился:

— Слушай, не хочешь — забирай свой файл и все дела.

— Я не сказал, что не хочу. У меня просто даже в мыслях не было, что у меня есть шанс быть, черт возьми, избранным. Я провел последние четыре недели, стараясь привыкнуть к тому, что Энди будет замороженным трупом, лежащим этажом ниже. Все это очень неожиданно.

— Ты согласен или нет?

— Согласен. — Майкл помолчал. — Когда?

— Мы не хотим откладывать дело в долгий ящик. Послезавтра тебя устроит?

— Да, но... может, со мной что-то не в порядке, но у тебя нет такого впечатления, что ты добровольно согласился умереть?

Росс передернул плечами:

— Всем нам надо идти когда-нибудь, но я не сомневаюсь, что мы в конце концов проснемся. Лично я не собираюсь упустить этот шанс... независимо от того, чем это обернется.

— Ты прав. Где Энди?

— Ждет тебя у себя.

Экран на минуту потемнел, потом Рита снова увидела уставшее лицо Майкла.

— Пока что это кажется странным сном. Но если с процессом замораживания все получится, то Росс, Шерри, Энди и я находимся за вон той стеной. Вероятно, мы мертвы. Если нет, если каким-то чудом мы выжили... возможно, мы скоро встретимся. Я уверен, что где-то есть ключ для ввода программы, но, следуя нашим традициям постоянно подстраховывать себя и свои действия, я дам вам код прямо здесь. Он появился на терминале за вашей спиной.

Майкл помолчал, тяжело дыша.

— До свидания. — Он слегка улыбнулся. До поры, до времени.

Изображение лица Майкла сменилось цифрами для ввода программы.

Рита быстро включила смежный терминал. По экрану побежала простая, четкая информация о процессе заморозки. Она секунду смотрела на мерцающие мониторы, затем повернулась к гладкой стене.

Дыхание ее перехватило, и кровь застучала в ее висках.

— Будьте живы, — прошептала она хрипло.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

На нижнем этаже около шахты лифта Лиш приподнялась с пола и застонала. Она не имела ни малейшего представления, как долго она пролежала здесь, и только смутно припоминала, как споткнулась при выходе из лифта и потеряла сознание. Однако она отчетливо помнила, что обморок вызвали спазмы внизу ее живота. Выпрямившись, Лиш оперлась спиной о твердую поверхность стены и несколько раз глубоко вдохнула. Нестерпимая боль меж ее ног сменилась непрерывным, но вполне терпимым покалыванием, и через пару минут она нашла в себе силы, чтобы встать. Как только она обрела равновесие, Лиш сфокусировала свое внимание на воздушном шлюзе и неожиданно вспомнила, зачем она опустилась на нижние этажи. Норий была в лаборатории, и у нее хранились лекарства, чтобы утихомирить огонь, бушующий в теле Лиш.

Движимая этой простой целью, Лиш в два прыжка очутилась около воздушного шлюза и нажала кнопку на приборной доске. Она напряглась, ожидая конца перегонки воздуха, и приготовилась к новому приступу боли. Совсем недавно она радовалась, что ее от Вита отделяла толстая стена. Теперь же она проклинала медлительный механизм, из-за которого она не могла попасть во внутренние комнаты. Как только дверь открылась настолько широко, чтобы дать ей пройти, Лиш выскочила наружу и заспешила по плохо освещенному коридору, остановившись на секунду только тогда, когда ее ноги снова свело судорогой. Когда она наконец добралась до лаборатории, она была очень возбуждена и раздражена.

Лиш замерла в дверном проеме и огляделась. На первый взгляд компьютерный комплекс казался пустым. Затем она заметила Риту, сидящую у терминалов. Венья-агн биолог, похоже, не подозревала о присутствии Лиш. Она была увлечена просмотром какой-то программы.

Лиш не забыла предостережений Эдий и поэтому держалась в тени. У нее хватало собственных проблем без того, чтобы провоцировать вспышки гнева Риты. Осторожность на какое-то время взяла верх над желанием поскорее получить лекарство, и Лиш, не двигаясь с места, наблюдала за биологом, силясь придумать, что делать дальше.

Рита вдруг встала и выключила компьютер справа. Она взглянула на экран слева, повернулась и стала пробираться через нагромождения машин беев и инопланетян к воздушному шлюзу в стеклянной стене.

Сощурившись, Лиш несколько минут глядела на прозрачную вставку в металлической перегородке и вдруг поняла, почему она так резала ей глаза. Ее здесь не было, когда Вит приводил Лиш в лабораторию, чтобы познакомить со своими языковыми экспериментами. Попытка Вита помочь Лиш освоиться в непривычной обстановке потерпела неудачу. Маленькая лаборатория напомнила ей тюрьму, и Лиш чувствовала себя здесь еще более неуютно, чем на верхних этажах, где беи приспособили помещения к своему образу жизни и даже умудрились создать некое подобие комфорта. Сейчас, пока Лиш следила за тем, как Рита из воздушного шлюза устремилась в другую лабораторию, она радовалась, что все-таки поддалась на уговоры Вита и ознакомилась с обстановкой.

По ее телу пробежала судорога, и Лиш, схватившись за живот, завертела головой, высматривая Норий. Ее нигде не было видно. В отчаянии от ужаса и предчувствия очередного приступа Лиш покинула свое укрытие и вошла в лабораторию. Надеясь найти Норий где-нибудь за приборами, она нагибалась и исследовала каждый узкий проход. Страх потревожить Риту не давал ей открыть рот и позвать врача. Однако очень скоро Лиш осознала, что Норий все равно не услышала бы ее. Медтеха здесь не было.

Лиш овладела паника. Ее мускулы напряглись, и их опять свело судорогой. Про себя она проклинала природу за то, что та посмеялась над ней и лишила сексуального запаха, проклинала Вита, отказавшего ей, проклинала Риту, из-за которой она не могла заорать во все горло от боли и горя. Где Норий?

В лаборатории...

"Нет, — подумала Лиш, когда в ее уме всплыли слова Вита, — в лаборатории ее нет".

Подтвердить жизнеспособность зигот...

Лиш чуть не задохнулась и, выпрямившись, уставилась на Риту через стекло, разделявшее две лаборатории. Она сразу забыла и про свои мучения, и про Норий: до нее вдруг дошел страшный смысл этой фразы. Зиготы. Жизнеспособность. Замороженные кусочки инопланетной материи были живы, и их изучали совсем не ради повторения процесса сохранения продовольственных запасов. Они были человеческими эмбрионами и, возможно, будущими живыми детьми.

Испуганная и ошеломленная, Лиш медленно приблизилась к стеклянной стене и замерла рядом с ней, как молчаливый, но грозный часовой. Зиготы. Зачем? Почему людям понадобилось оставлять своих зародышей? Она по-новому взглянула на окружающие ее предметы. Тайник, оборудование, записи — все было устроено так, чтобы другие смогли осуществить простейшие операции и выполнить план землян. Инопланетяне покинули Луна Бейз готовой к возрождению их детей.

И Вит, Чиун, Стоша и Рита, похоже, верили в реальность осуществления этого плана.

Сначала дю-агн мозг Лиш отказывался воспринимать эту информацию. Она, не шевелясь, смотрела прямо перед собой, а факты один за другим собирались в ее голове, и наконец образовалась некая единая идея, из которой родилось понимание дьявольского замысла и уверенность в возможности претворения его в жизнь.

Люди оставили живых зародышей.

Как только Лиш начала отходить от шока, в который ее повергло это открытие, она оглянулась на включенный компьютер, затем обратно на лабораторию за стеклянной перегородкой. Биолог ощупывала гладкую поверхность дальней стены. Неожиданно одна из металлических пластин дрогнула и отъехала в сторону, обнажив приборную доску, спрятанную внутри, как и та, что находилась в лифте.

Ненависть Лиш ко всему чужому подпитывалась ее фанатичной преданностью судьбе агзин-беев. Она поняла, где крылась главная опасность, о которой подозревала Сани. Угроза таилась не в станции и не в банке данных компьютеров, а в самих инопланетянах. С живыми зиготами нельзя было смириться, как нельзя было терпеть тех, кто знал об их существовании. Их надо уничтожить.

Не думая о своей собственной жизни, Лиш подошла к компьютеру, контролирующему систему жизнеобеспечения во внутренней лаборатории. На станции она нередко коротала время, изучая строение Луна Бейз и принципы управления базой. Теперь она отчетливо представляла себе, что сделать, чтобы навсегда избавить беев от инопланетной опасности. Риту она уберет со своего пути в первую очередь. Станция и остальные ее обитатели будут уничтожены путем систематической перегрузки атомных установок.

Лиш обернулась и с минуту смотрела на биолога, чтобы убедиться, что та ее не заметила. Рита, похоже, была поглощена манипуляциями с приборной доской. Убежденная в своей правоте, Лиш спокойно повернулась обратно к щитку контроля системы жизнеобеспечения. Она помедлила, когда Рита неожиданно отступила назад. Гладкая стена стала опрокидываться в лабораторию.

Почувствовав, что у нее нет больше времени, Лиш быстро нажала кнопку автоматического замка на дверях воздушного шлюза.

Рита, интуитивно почуяв опасность, оглянулась.

Лиш тут же бросилась к соседнему терминалу и надавила на клавишу вызова программы для отключения системы жизнеобеспечения во внутренней лаборатории.

В комнате сразу же загорелись лампы контроля, ослепив Лиш своим ярко-желтым светом. Пронзительный визг сирен ударил по ее тонким барабанным перепонкам. Зажав уши руками, Лиш уставилась на загоревшуюся над терминалом надпись:

"Посторонние в лаборатории". Зажмурившись, она закричала от ярости.

Потом кто-то несколько раз ударил ее по щекам.

Лиш затихла. Из-за наплыва эмоций она перестала соображать. Она смотрела на Риту, не видя ее. Все, что она знала, это то, что ее план провалился.

Рита вцепилась в руку Лиш, как дикий зверь. Лиш чихнула и завертела головой, пытаясь идентифицировать непонятный, но странным образом знакомый запах, исходящий от биолога. Задыхаясь, она посмотрела Рите прямо в глаза и увидела в них вызов и решимость идти до конца. Техник отпрянула назад с испуганным криком, узнав примитивный, едкий запах женщины, приготовившейся защищать свою территорию от любых врагов.

Рита сильнее сжала руку Лиш. Из глотки ее вместе со словами вырвалось глухое рычание:

— Ты думаешь, что ты делаешь?

Лиш пыталась выдернуть свою кисть. Крылья ее носа раздувались, так как запах усиливался, и сквозь заслон цивилизации стали прорываться древние первобытные воспоминания.

Лиш заурчала.

— Предатель! Майда шли!

— Что ты говоришь? — Рита нахмурилась, и ее хватка слегка ослабла.

— Кого ты защищаешь, Рита эф ат?

Лиш взглянула на воздушный шлюз за только что поднявшейся стеной. Тут она вспомнила еще кое-что из слов Вита. Зиготы пока что находились в лаборатории. Команда Стоши перенесла только экспериментальную коробку. Гнев с новой силой всколыхнулся в ее сердце. Лиш повернулась к Рите, верхняя губа задралась к носу, открыв зубы песочного цвета:

— Майда шли! Ты ведь не за беев собираешься бороться?

Лиш была крупнее Риты, к тому же она черпала энергию в уверенности, что будущему ее рода грозила опасность. Она вырвала свою руку и оттолкнула биолога в сторону. Та не удержалась и упала на компьютер с широко раскрытыми от боли глазами.

— Что тут происходит? — прогремел из воздушного шлюза голос Стоши.

— Лаборатория, — выдохнула Рита. — Следи за лабораторией.

Лиш затаилась, переводя взгляд с одного на другого. Рита стала подниматься, а Стоша заспешил к дверям внутренней лаборатории. Его взор скользнул по стене, которую открыла биолог, однако внимание его моментально переключилось на Лиш. Он выпустил когти.

Разозленная дю-агн следовала за Стошей по пятам по всему проходу, но остановилась посреди комнаты и раздраженно фыркнула. Стоша не делал попыток атаковать, и Лиш, зная, что ей не одолеть мужчину, если она будет нападать первой, прыгнула к столику с инструментами, чтобы зайти сбоку. Ее когти чиркнули по гладкому полу, и она потеряла равновесие. Схватившись за край стола, Лиш другой рукой смахнула вниз какие-то стеклянные и металлические предметы. Ее пальцы нащупали мензурку, и она швырнула ее на пол. Потянувшись ко второй колбе, Лиш завизжала. Колени ее подогнулись, когда Рита навалилась на нее сзади. Кровь застучала у основания черепа Лиш, и она со всего размаху ударила биолога кулаком по лицу.

Рита выпустила рычащую женщину, и Стоша бросился к ней на подмогу. Она увернулась от него и побежала к морозильной камере. Геологу удалось поймать ее, но Лиш принялась царапать его лицо и грудь и даже ноги. Его стоны усилили ее возбуждение, и она вонзила зубы в мягкую кожу его плеча. Стоша ударил ее в грудь, и Лиш отлетела в сторону. С воплем она распласталась на полу под сыплющимися на нее отовсюду осколками стекла и кусками железа.

Израненная и окровавленная, Лиш припала к земле, тряся головой, чтобы не дать струйкам крови попасть в глаза. Пыхтя, она обвела комнату взглядом.

Стоша снова занял оборонительную позицию у дверей в лабораторию. Рита стояла, слегка покачиваясь, и испепеляла ее взором.

Подчиняясь какому-то звериному инстинкту защитить свой род, Лиш, не спуская глаз с врага, ощупывала пол вокруг себя. Ее пальцы натолкнулись на металлический прут с острым стеклянным окончанием. Она сжала его и ринулась к Рите.

Железо и стекло разрезали нежную кожу и тонкие мускулы и прошли меж ребер, пробив клапаны сердца. Рита под тяжестью Лиш рухнула на пол.

Широко расставив ноги, Лиш вытащила свое оружие из тела жертвы.

Издав победный клич, она приподняла железный прут, чтобы нанести повторный удар.

Чья-то массивная рука обхватила ее за шею, и Лиш поперхнулась и закашлялась.

— Прекрати сейчас же!

Лиш узнала голос Вита, но только как голос предателя. Он был ее единственным другом и партнером, но она уже больше не сможет выбрать его. Лингвист участвовал в заговоре против беев.

Обезумев, Лиш завизжала и воткнула прут в бок Вита.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

— Ты делаешь большие успехи, Гейн, — сказал Тагл, глядя на расчеты количества потребляемого топлива на следующие десять лет. Несмотря на кризис дю-агнов, их станция работала с опережением графика.

Гейн, не произнося ни слова, болтался где-то за спиной Тагла, потом медленно развернулся и, оттолкнувшись от каната, подплыл к огромному экрану у противоположной стены.

Тагл с беспокойством наблюдал за его передвижениями.

Лениво приподняв руку, геолог зацепился за веревку и уставился на огромную яркую планету, зачарованный этим зрелищем.

— Юпитер.

Чужое слово прозвучало так тихо, что Тагл едва его расслышал. Штагн-джий подошел к Гейну.

Экран занимал треть поверхности стены, и Таглу казалось, что он смотрел не на проекцию, а прямо в открытый космос. Его внимание привлекал газовый гигант, окруженный туманом, Чай-те 5, известный древним землянам как Юпитер.

Единственным указанием на то, что станция беев вращалась в его плотной, насыщенной водородом атмосфере, являлись разряды электричества, которые фиксировались приборами в центре управления. Заправочная платформа действовала уже более двадцати лет и поглотила лишь каплю водородно-гелиевой смеси, но и этого было вполне достаточно для того, чтобы топливные баки никогда не пустовали.

Команда Верды почти завершила исследование нескольких крупных астероидов недалеко от "Дан тални". Они оценили запасы полезных ископаемых и скоро приступят к строительству простейших горнодобывающих установок и заводов по переработке руды. После прибытия основного корабля колонизаторов будут развернуты широкомасштабные индустриальные работы, и через семьдесят пять лет Хасу-дин начнет принимать первые межзвездные грузы.

"Если корабль прилетит", — подумал Тагл мрачно. Он украдкой взглянул на Гейна и нахмурился. Инженер стоял безучастный ко всему, с отсутствующим взором. Дю-агн. Тагл пристально наблюдал за Гейном с тех пор, как вернулся на станцию, и не заметил никаких признаков пробуждения венья-агна.

Медленно повернувшись, Гейн устремился к компьютерам. Остановившись около одного из них, он мельком просмотрел данные, бегущие по экрану, замер на пару секунд и переместился к другому монитору. Закончив проверку, инженер обернулся к штагну-джию и произнес без выражения:

— Все в порядке, Тагл.

Штагн передвинулся ближе к компьютерам. Гейн упорно избегал прямо смотреть на Тагла. Поняв, что инженер впал в депрессию, Тагл не стал надоедать ему с разговорами. Ему хватало своих собственных забот.

Пошел двенадцатый день из отпущенных им для принятия сигнала сорока дополнительных суток. Однако с Хасу-дин не поступало никаких сообщений.

Обойдя Гейна, Тагл проскользнул в люк, не переставая размышлять над последними событиями. Гейн ди эта, проверенный венья-агн, погрузился в забвение. У всех дю-агнов появились похожие симптомы. Упадническое настроение завладело членами команды несмотря на то, что истекла лишь половина отмеренного им для получения послания с Хасу-дин срока. В такой ситуации нельзя было обойтись без консультации с Бьером. К тому же в то время, как остальные искали уединения и сторонились друг друга, Бьер был единственным, с кем Тагл мог поговорить.

Над люком загорелась желтая лампа, и Тагл перешагнул порог.

* * *

На станции работали восемь беев, но никого из них не было слышно или видно.

Тишина угнетающе действовала на Тагла. Безмолвие добровольной смерти было страшнее не нарушаемого ничем покоя давным-давно покинутых помещений Луна Бейз.

Он замедлил шаги и, прислонившись к стене, прислушался.

Ничего. Ни звука. Было не просто тихо. Стояла мертвая тишина. Даже клацанье машин казалось каким-то приглушенным. Все потихоньку затихало на станции, которой правила смерть.

Тагл прикрыл глаза и попытался вспомнить вечно живой запах, витавший на базе землян на Луне. Не раз он бродил по Луна Бейз, не зная инопланетян, но ощущая их нежелание сдаваться перед лицом неизбежного. Как будто часть их жизненной силы навсегда осталась на заброшенной станции. И теперь, когда Тагл старался вспомнить, он чувствовал, что их незримое присутствие требовало его внимания.

"Странно", — подумал штагн. Этот сильный запах не тревожил его в течение многих месяцев... с тех самых пор, когда он удовлетворил желание Риты и послал на Луна Бейз Норий и Лиш. Странно, что он думал о непокорности инопланетян сейчас, когда беи спокойно умирали по доброй воле.

Джегда тогм погибли... исчезли сто миллионов лет назад... и все же они не были мертвы. Время не сумело победить их дух. Белые стены Луна Бейз хранили силу землян, силу, которая изменила целую планету, сделав ее похожей на их дом — Землю. Тагла поражало это упрямство, эта борьба с неминуемым, со смертью.