Темный огонь (ЛП)

Темн ый

огонь

Автор: Кристин Фихан

Жанр: Любовно-фантастические романы

Кристин Фихан "Темный огонь"

Вегда есть цена, за которую приходится платить.

Так предупредил ее Дарий, когда она присоединилась к их путешествующей труппе. Пристально глядя, словно зачарованная в беспощадный разрез его рта, с непримеримой решимостью на его лице и в мертвую черноту его глаз, Темпест не решилась спросить, что он имел ввиду.

Она всегда отличалась от других. С того момента, когда его руки заключили ее в объятия, окутав ее волшебством, Дирай, понимал какой подарок судьбы он получил. Но его поцелуй, предлагал любовь и пренадлежность, которую она так долго искала, или опасность более сильную, чем его собственные пантеры?

Где-то, глубоко внутри себя, Темпист понимала, что знает ответ. У нее небыло выбора, кроме, как принять его поцелуй, подчиниться расскаленной до бела страсти, проникающей под ее кожу, приветствуя эротическое наслаждение, несравнимое ни с чем...

С фонариком и ключом в руке, она ползала под огромным трейлером гастрольной труппы, когда он впервые увидел ее. Она была маленькая почти ребенок. Сначала он был уверен, что, в крайнем случае, подросток одетая в мешковатый комбинезон, ее роскошные красно-золотые волосы были завязаны в хвост. Ее лицо было испачкано маслом и грязью. Она слегка повернулась, и он увидел высокую крепкую грудь натянувшую ткань нагрудника ее комбинезона.

Дарий смотрел на нее очарованный. Даже ночью ее рыжие волосы сверкали как пламя. Он не мог не чего сказать, ее волосы были красные, это ошеломило его. Могущественный Карпатец тот, кем он был более века, он не мг видеть цвета, только серый это все на что он мог рассчитывать. Он остался в неведение сопровождающий его потери эмоций, его младшая сестра Дезари в течение столетий сохранила нежность и сострадание и все хорошее, что было в Карпатках. Все что в нем уже не было. Дезари зависела от него, как и другие в их труппе, и он не хотел огорчать ее знанием, что он был близок к тому, чтобы встретить рассвет, уничтожив себя, чтобы не превратится вампира.

То, что эта незнакомая женщина в мешковатом комбинезоне захватила его внимание, поразило его. Но то, как она возбудила его, послав глубокую потребность, сотрясло все его тело. Он отдышался и отошел, подальше наблюдая за ней, когда она обошла гастрольный автобус, исчезнув из вида.

"Должно быть ты устала, Русти. Ты трудилась весь день!"сказала Дезари.

Дарий не мог видеть Дезари, но, как всегда, он смог услышать голос сестры, это сочетание музыкальных нот, способных вскружить головы и влиять на всё живое.

"Возьми сок из холодильника в трейлере и расслабься на несколько минут. Ты не можешь сделать всё за один день", продолжила она.

"Еще пару часов и я справлюсь с этим", ответила Рыжеволоска. Её нежный с хрипотцой голос проник в самое сердце Дария и заставил быстрее бежать кровь по его венам. Он застыл от такого неожиданного ощущения.

"Я настаиваю", мягко сказала Дезари.

Дарий узнал тон, который обеспечивал ей успех. "Пожалуйста, мы берем тебя механиком. Ясно, что ты - именно та, кто нам необходим. Поэтому располагайся на ночь, договорились? Ты так стараешься, что заставляешь чувствовать меня тираном."

Дарий медленно обходил трейлер, подходя к рыжеволосой женщине и своей сестре. Рядом с высокой стройной элегантной Дезари эта маленькая женщина-механик, каких он еще никогда не встречал, выглядела как неопрятный ребенок, но он не мог оторвать от нее взгляд. Её глубокий смех болью отозвался во всем его теле. Даже с растояния он смог увидеть ее горящие зеленые глаза с длинными густыми ресницами, великолепный овал ее лица с высокими скулами и крупные сочные губы просто созданные для поцелуя.

Перед тем как он смог ее услышать, она исчезла, обходя вместе с его сестрой старый разбитый гастрольный автобус до задней двери. Дарий просто стоял в темноте, превратившись в ледышку. Ночные создания оживали и Дарий обвел взглядом лагерь, замечая разнообразные цвета вокруг. Ярко зеленые, желтые и синие. Он мог видеть серебро автобуса, синие буквы на боку. Огненно-красный маленький спортивный автомобиль, стоящий неподалеку. Желтые мотоциклы, стоящие у автобуса. Ярко зеленые листья с более темными прожилками.

Дарий глубоко вдохнул, запоминая запах незнакомки, чтобы всегда суметь найти ее, даже в толпе, узнать, где она. Странно, но она заставила почувствовать его, что он больше не одинок. Он никогда ее раньше не встречал, он просто знал, что она заставляла мир казаться совершенно другим местом. Нет, Дарий никогда не рассказывал своей сестре, какой унылой и пустой была его жизнь или каким опасным он становился, но его взгляд, останавливаясь на Рыжеволоске, становился горячим и притягательным и что-то неудержимое и примитивное поднималось в нем и рычало, требуя освобождения.

Из-за автобуса крупными шагами вышла Дезари. "Дарий, я не знала, что ты уже поднялся. Ты такой таинственный все эти дни." Ее огромные черные глаза внимательно прошлись по нему. "Что с тобой? Ты выглядишь..." Она засомневалась.

Опасным. Непроизнесенное слово мерцало в воздухе между ними.

Он кивнул в направлении их дома на колесах. "Кто она?"

Дезари задрожала от его тона, потом потерла ладонями руки, как будто она замерзла. "Мы уже обсуждали необходимость нанять механика, который сопровождал бы нас в поездках, чтобы содержать наш автобус на ходу, мы могли бы сохранять наше уединение. Я говорила тебе дать объявление с особыми примечаниями в нем и ты это одобрил, Дарий. Ты сказал, что если мы найдем кого-нибудь, кого смогут вынести кошки, ты это позволишь. Сегодня рано утром появилась Русти. Кошки гуляли со мной и ни одна из них не стала возражать."

"Как она смогла пройти в лагерь мимо наших охранников и барьеров, которые защищают нас в течении дня?" вкрадчиво спросил он и в его голосе засквозила угроза.

"Я честно не знаю, Дарий. Я просканировала ее мозг на любую скрытую опасность и ничего не обнаружила. Узоры ее мозга отличаются от большинства людей, но я смогла обнаружить только ее заинтересованность в работе, честной работе."

"Она - смертная", сказал он.

"Я знаю" - защищаясь сказала Дезари, ощущая тяжелый гнетущий воздух, пропитанный осуждением брата. "Но у нее нет семьи и в ней явно видна необходимость в личном уединении. Я не считаю, что ее будет беспокоить, если нас не будет целыми днями. Я рассказала ей, что так как мы работаем и путешествуем в основном по ночам, то спим мы чаще всего днём. Она сказала, что это ей отлично подходит. И мы на самом деле очень нуждаемся в ней, чтобы содержать наше транспортное средство в порядке. Ты же знаешь, что это правда. Без этого мы не сможем казаться "нормальными". И мы можем нанять человека без каких-либо проблем."

"Ты отправила ее в трейлер, Дезари. Если она там, то почему кошки не с тобой?" - спросил Дарий с комком в горле.

"О, Боже" - побледнела Дезари. "Как же я могла совершить такую ошибку?" Пораженная, она бросилась к двери автобуса.

Дарий был там раньше нее, рывком открыв дверь и запрыгнув в гастрольный автобус, низко приседая, готовый к драке с двумя леопардами за маленькую женщину. Он застыл, неподвижный, его длинные черные волосы упали на лицо. Рыжеволосая женщина сидела на кушетке с огромными пантерами по обеим бокам, делавшими ее еще меньше, они тыкались в ее руки, требуя внимания.

Темпест «Расти» Трин вскочила, едва мужчина ворвался в трейлер. Он казался диким и опасным. Все в нем кричало о силе и угрозе. Он был высоким и жилистым, словно эти кошки. Его длинные темные волосы растрепались. Глаза оказались черными, как ночь, большими, гипнотизирующими, пронзительными, словно глаза пантер. Она почувствовала, как ее сердце бешено забилось, а во рту пересохло.

— Извините. Дезари сказала мне, что я могу прийти сюда, — мягко объяснила она, пытаясь отстраниться от кошек, но они продолжали ее обнюхивать, почти опрокидывая миниатюрное тело каждым своим движением. Они пытались лизнуть ей руки, но она их отнимала, опасаясь, что грубые языки пантер могут оцарапать ей кожу, как наждачная бумага.

Дезари ворвалась в трейлер мимо огромного мужчины, и в ее глазах застыло потрясение.

— Слава Богу, с тобой все в порядке, Расти. Я бы никогда не сказала тебе идти сюда, если бы вспомнила про кошек.

Это не то, что ты должна когда-либо забывать! – мягко, но в то же время хлестко отругал Дариус сестру, используя их личный телепатический канал. Дезари вздрогнула, но не высказала протест, зная, что ее брат был прав.

-Они кажутся совсем ручными, Расти нерешительно коснулась сначала одной стороны головы кошки а потом другой. Небольшая дрожь руки, выдавала ее человеческую нервозность, а не леопарда.

Дариус медленно выпрямился в полный рост. Он выглядел настолько пугающим, что, казалось его широкие плечи, заполнили собой весь трейлер, что Расти отступила назад. Его глаза пристально смотрели прямо в ее, его взгляд гипнотизировал, проникая в ее душу.

- Нет, они не ручные. Они - дикие животные и не терпят тесного контакта с людьми.

- Действительно? – озорство плясало в ее глазах, и она отпихнула от себя большую кошку. – Я не знала. Извините. – Ее слова не звучали как извинение, они звучали так, как будто она высмеивала его.

Так или иначе, Дариус знал без тени сомнения, что теперь ее жизнь навечно связана с его. Он знал, что чувствует то же самое, что и спутник жизни Дезари Юлиан Севедж. Он позволил сильному желанию на мгновение полыхнуть в его глазах, и был удовлетворен, когда она снова отступила.

- Они не ручные, – снова повторил он. – Они могли разорвать любого, кто вошел бы в этот трейлер. Как вы можете быть в безопасности рядом с ними? – потребовал он голосом, в котором звучало принуждение, и было очевидно, что он привык к мгновенному повиновению.

Расти закусила свою нижнюю губу, показывая, таким образом, свое волнение, но ее подбородок вызывающе поднялся вверх.

- Послушайте, если вы не хотите видеть меня здесь, это не страшно. Мы еще не подписали контракт с вами. Я просто заберу свои инструменты…

Она сделала шаг к двери, но мужчина как стена, закрыл ей дорогу. Она посмотрела на дверь позади него, задаваясь вопросом, могла ли она дойти до нее прежде, чем он нападет на нее. Расти боялась, что ее попытка сбежать пробудит в нем инстинкты хищника.

- Дариус. – Мягко возразила Дезари, взяв его за руку.

Он не повернул голову, его черные глаза смотрели прямо Расти в лицо. - Оставь нас. – Сказал он сестре мягким и угрожающим голосом. Даже кошки забеспокоились, придвигаясь ближе к рыжеволосой женщине; их глаза сверкали как драгоценные камни.

Этот человек по имени Дариус напугал Расти так, как никто другой. Его глаза горели абсолютным собственничеством, его жесткий красивый чувственный рот выражал потребность и силу, чего она никогда не видела прежде. Она смотрела, как ее единственный союзник покинул ее, поскольку Дезари, неохотно повинуясь брату, вышла из роскошного трейлера.

- Я задал вам вопрос, – сказал он мягко.

Его голос заставил порхать крылья бабочек в ее животе. Это было бархатно-черное оружие, магия волшебника, пославшая волну тепла по всему телу. Она почувствовала, как ее лицо и шея залилось краской.

- Все делают то, что вы говорите?

Он тихо ждал, как леопард, готовый наброситься, его немигающие глаза смотрели на ее лицо. Она почувствовала странное принуждение ответить ему, сказать правду. Сила принуждения билась в ее сознании, пока она не поставила защиту. Тогда она вздохнула, потрясла головой и попыталась улыбнуться.

- Я не уверена, ведь вы другой брат Дезари, но думаю, что мы оба совершили ошибку. Я видела объявление о поиске механика, и думала, что это будет тем, что мне нужно - путешествие по всей стране. – Она небрежно пожала плечами. – Но это не имеет значения. Я могу так же легко пойти дальше.

Дариус изучил ее лицо. Она лгала о себе. Она нуждалась в работе. Она была голодна, но слишком горда, чтобы сказать об этом. Она хорошо скрывала свое отчаяние, но ей нужна была работа. И все же ее зеленые глаза не дрогнули под его черным взглядом, а все ее тело говорило о бросаемом ему вызове.

Он придвинулся к ней настолько быстро, что у нее просто не было шанса сбежать. Он слышал биение ее сердца, то, как кровь бежит по ее венам. Его пристальный взгляд остановился на отчаянно бьющемся пульсе на ее шее.

- Я думаю, что эта работа подойдет вам идеально. Каково ваше настоящее имя?

Он стоял слишком близко, был слишком большим, слишком пугающим и сильным. Стоя рядом с ним, она ощущала тепло его тела, магнетизм, который он излучал. Он не дотрагивался до нее, но она все равно чувствовала теплоту его кожи. У нее было желание убежать так быстро и далеко, как только она могла.

- Меня все называют Расти, – ее голос прозвучал вызывающе даже для нее.

Он улыбнулся невыносимо мужской улыбкой, говорившей, что он знает, что она боится его. Но улыбка не коснулась его черных холодных глаз. Он медленно наклонил к ней свою голову, так, что она могла чувствовать его дыхание на своей шее. Ее кожа горела в ожидании. Каждая клетка в ней кричала об опасности.

- Я спросил вас, каково ваше имя, – прошептал он в ее пульс.

Расти глубоко вздохнула и заставила себя оставаться спокойной. Если они играли в игру, то она не могла сделать неверный шаг. – Меня зовут Темпест Трайан. Но все называют меня Расти.

Его белые зубы сверкнули в улыбке. Он был похож на голодного хищника, следящего за своей жертвой. – Буря. Это идет тебе. Я Дариус. Я защитник этой группы. То, что говорю я, исполняется. Очевидно, вы уже познакомились с моей младшей сестрой Дезари. Вы встречались с другими? – Он почувствовал незнакомый гнев при одной только мысли о других мужчинах возле нее. И в этот момент он понял, что если не сделает Темпест своей, то он будет представлять угрозу не только для людей, но и для своего вида также. За все столетия своего существования, даже раннем возрасте когда он мог еще испытывать радость и боль, он не испытывал ревности, собственничества или какой-либо другой эмоции, отдаленно напоминающей эти. Он не знал такой ярости, до этого момента. Этого было достаточно, чтобы понять какой властью над ним обладает эта маленькая женщина.

Расти покачала головой. Она отодвинулась от него, потому что он заставлял ее сердце испуганно биться, глядя в отчаянии на дверь. Но Дариус стоял слишком близко, и она не могла убежать. Тогда она, сосредоточившись, мысленно обратилась к кошкам – талант, которым она обладала с самого рождения, хотя никогда не признавалась в этом.

Самый маленький из двух леопардов, тот у которого было меньше пятен, встал между ней и Дариусом, оскалившись в предупреждении. Дариус нагнулся и успокаивающе погладил кошку по голове.

Будь прежним, старый друг. Я не против этого. Она хочет покинуть нас. Я чувствую это в ее сознании. Я не могу допустить этого. Вы тоже не хотели бы этого.

Кошка сразу прошла к двери и села перед ней, не оставляя Ристи никаких шансов на спасение. "Предатель", прошипела она леопарду, забывшись.

Дариус потер задумчиво нос.

- Вы - необычная женщина. Вы можете разговаривать с животными мысленно?

Она виновато наклонила голову, отводя глаза и прижимая руку к дрожащим губам.

- Я не имею представления, о чем вы говорите. Если кто-нибудь и общается с животными, то это вы. Кошка перед дверью. Не только она, но все остальные повинуются вам, а?

Он медленно кивнул.

- Все в моей власти, в том числе и вы. Вы не должны уезжать. Мы нуждаемся в вас. Дезари сказала, где вы будете спать? – Он чувствовал не только ее голод, но и ее усталость. Это чувство билось вокруг него, внутри него, так, что каждый его защитный инстинкт пробудился к жизни.

Расти окинула его взглядом, ища варианты. Где-то глубоко внутри она знала, что Дариус лишил ее права выбора. Он не позволил бы ей уехать. Она видела это в беспощадной линии его рта, маске непримиримого решения на его лице, в бездушных черных глазах. Она могла притвориться, что хочет остаться, чтобы не бросать ему вызов. Власть прилипла к нему как вторая кожа. Она была в опасных ситуациях и прежде, но в этот раз она чувствовала совсем другое. Она хотела убежать... и она хотела остаться.

Дариус выпрямился и слегка приподнял ее подбородок двумя пальцами, чтобы посмотреть в ее зеленые глаза. Два пальца. Вот и все. Но это заставляло ее чувствовать, как будто он опутал ее сетями, связал непонятным образом. Она чувствовала силу его пристального взгляда, смотрящего на нее, клеймя ее как его.

Кончик ее языка слегка увлажнил ее полную нижнюю губу. Тело Дариуса напряглось от горячей, тяжелой и невыносимой потребности.

- Вы никуда не уедите, Темпест. Не думайте, что можете уехать. Вы нуждаетесь в работе. Мы нуждаемся в вашем присутствии. Только соблюдайте правила.

- Дезари сказала, что я могу спать здесь, - ответила она. Она не знала, что ей делать. У нее оставались последние 20 долларов, а это работа была идеальна для нее. Она была превосходным автомехаником, любила путешествовать, ей нравилось быть одной, и она любила животных. И было что-то особое в этом объявлении о приеме на работу, что привлекло ее в это место, к этим людям, как будто так должно было быть. Это было странно, почти принуждение, которому она не могла сопротивляться, заставило разыскать этих людей; она была уверена, что работа предназначалась для нее. Ей следовало бы догадаться, что все было подозрительно хорошо. Не задумываясь, она вздохнула.

Большой палец Дариуса слегка прошелся по ее подбородку. Он чувствовал ее дрожь, но она все равно стояла на своем.

- За все надо платить, – отметил он, как бы читая ее мысли. Его рука зарылась в ее волосы, и он стал перебирать красновато-золотистые пряди, словно не мог этому сопротивляться.

Расти стояла неподвижно, словно маленькое животное, пойманное преследовавшей ее пантерой. Она знала, что он представлял для нее большую опасность, но она могла только беспомощно смотреть на него. Он делал что-то с ней, очаровывал ее, гипнотизировал ее своими горящими черными глазами. Она не могла отвести от него глаз. Она не могла пошевелиться. " Как высока цена?" Ее слова прозвучали глухо – громко и хрипло. Она не могла оторвать от него взгляд, независимо оттого, что ее разум требовал этого.

Его тело придвинулось ближе, еще ближе, пока он, казалось, не впечатал в себя ее мягкое тело. Он был везде, окутывая ее, окружая ее, пока она не стала частью него. Она знала, что должна отодвинуться от него, разрушить чары, которые он соткал вокруг нее, но она не могла найти в себе силы для этого. Его руки сомкнулись вокруг нее, притянули ее к нему, и ее сердце перевернулось от нежности в этом человеке, обладающем огромной властью и силой. Он шептал что-то нежное и успокаивающее. Что-то убеждающее. Соблазнение волшебника.

Она закрыла глаза, погрузившись в туманный и сказочный мир. Она чувствовала, что не может двигаться, как будто она не хотела этого. Она ждала, затаив дыхание. Его рот коснулся ее правого виска, прошелся по ее щеке к уголкам губ, овевая их теплым дыханием, и оставляя небольшие танцующие огоньки везде, где он касался ее. Она ощущала, как ее разрывает на части. Одна ее часть знала, что это было правильно, другая – убеждала ее бежать так быстро, как только она могла Его язык погладил ее по шее, словно бархат, эта ласка заставила пальцы ног поджаться, а ее внутренности окатило теплом. Его пальцы изогнулись на затылке, привлекая ее еще ближе. Его язык прошелся во второй раз. Раскаленная добела молния проникла под ее кожу, там, где бился пульс. Боль прошла через нее, но потом она уступила место эротическому удовольствию.

Расти задыхалась, ее инстинкт самосохранения заставлял ее бороться, упираясь в его мускулистую грудь. Дариус осторожно отодвинулся, но его объятия оставались сильными и непреклонными. Сонливость окутывала ее, заставляя ее дать ему то, что он хотел.

Она чувствовала себя разделенной на две части, одна нежилась в темных объятиях, другая – была в шоке и ужасе. Ее тело пылало. Жар. Потребность. Ее разум понял его и то, что он делал. Пил у нее кровь, предъявляя свои права на нее. Так или иначе, она знала, что он не пытался убить ее, он хотел обладать ею. Знала так же, что в этом не было ничего человеческого. Ее глаза закрылись, а ноги стали подгибаться.

Дариус просунул руку под колени Темпест, прижимая ее к своей груди пока он питался. Она была горячей и сладкой, отличалась от всего, что он пробовал ранее. Его тело было в огне из-за нее. Все еще питаясь, он нес ее к кровати, смакуя ее сущность, не способный удержаться, он брал то, что принадлежало ему по праву. И она была его. Он чувствовал это, знал это не меньше, чем что-либо другое.

Только потому, что ее голова стала заваливаться назад, он понял, что происходит. Смачно ругая себя, он закрыл рану на ее шее движением языка и наклонился, чтобы проверить пульс. Он взял гораздо больше крови, чем она могла дать. И его тело все еще пульсировало дикой непрекращающейся потребностью. Но Темпест Трайан была маленькой женщиной, не принадлежащей к их расе, и она не могла пережить такую большую потерю крови.

То, что он сделал, было плохо и строго запрещено, нарушало каждое правило, каждый закон, который он знал. Закон, который сам внушал другим и требовал, чтобы они ему следовали. И все же он не мог остановить себя.

Он должен обладать этой женщиной. Правда, смертные женщины могут быть использованы только для секса, простого удовольствия для тела, если бы он все еще мог чувствовать подобные вещи. И пока он не лишил ее жизни, смертная женщина могла быть использована для пропитания. Но не сразу, не в одно и тоже время. Это было запрещено. Дариус знал, что если бы она не потеряла сознание от потери крови, то он бы занялся с ней любовью. Не один раз, а снова и снова. И он убил бы того, кто попытался остановить его, того, кто попытался бы отнять ее у него.

А если бы это произошло? Превратился бы он в вампира? Единственная вещь, которой боялся каждый карпатский мужчина - произошло бы это с ним? Его это не заботило. Он знал только то, что Темпест Трайан много значит для него, единственная женщина, которую он когда-либо хотел за все столетия одиночества и бесплодного существования. Она заставила его чувствовать. Она заставила его видеть. Она принесла жизнь и цвета в его мрачный мир, и теперь, когда он видел и чувствовал, он никогда не сможет вернуться в полную пустоту.

Качая ее как в колыбели на своих коленях, он стал рвать зубами свое запястье. Но что-то остановило его. Было неправильно кормить ее таким образом. Вместо этого, он медленно расстегнул свою безупречную шелковую рубашку, и его тело неожиданно напряглось в ожидании. Один его ноготь удлинился, превратившись в острый, как бритва коготь, которым он сделал надрез на своей груди. Тогда он прижал ее рот к ране. Его кровь была древней и сильной, поэтому она быстро восполнит ее потерю.

В то же самое время он потянулся к ее сознанию. В ее бессознательном состоянии было относительно легко управлять ею, заставлять ее выполнять его приказы. Однако он был удивлен тем, что обнаружил. Дезари была права. Разум Темпест не был похож на человеческий. Он больше походил на разум того ловкого и умного леопарда, с которым он часто бегал. Не совсем то же самое, но определенно отличающееся от нормального человеческого мозга. Но в данный момент это не имело значения, поскольку он легко управлял ею, заставляя ее пить, чтобы восполнить то, что он у нее взял.

Словно из неоткуда ему пришли в голову древние ритуальные слова. Он обнаружил, что произносит эти слова, не зная, откуда они, зная только, что они должны быть сказаны. Он произносил их на древнем языке своего народа, а потом повторил их на английском. Защищающе склонившись над Темпест и гладя ее волосы, он тихо шептал слова ей в ухо.

- Я объявляю тебя своей Спутницей жизни. Я принадлежу тебе. Я предлагаю тебе свою жизнь. Я дарю тебе свою защиту и верность, свое сердце, душу и тело. Я обязуюсь хранить то же самое, что принадлежит тебе. Твоя жизнь, счастье и благополучие будут стоять над моими на все времена. Ты — моя Спутница жизни, связанная со мной навечно и всегда под моей защитой.

Когда он произнес эти слова, то почувствовал, как странное напряжение покидает его тело. Он также чувствовал, как слова сплетали крошечные нити вокруг ее и его души, ее сердца и его. Она принадлежала ему. Он принадлежал ей.

Но это было неправильно. Она была смертной. Он был карпатцем. Она будет стареть, а он нет. Однако это не имело никакого значения. Ничто не имело значения, кроме того, что она была в его мире, что она была рядом с ним. Чувствует рядом с ним. Она подходит ему так, как если бы была создана только для него.

Дариус закрыл глаза и прижал ее к себе, наслаждаясь ощущением ее тела в своих объятиях. Он закрыл свою рану и положил ее на подушки, лежащие на диване. Очень нежно, почти благоговейно он убрал грязь с ее лица.

«Ты не будешь помнить это, когда проснешься. Ты будешь знать только то, что ты устроилась на эту работу, и являешься частью нашей команды. Ты ничего не знаешь о том, что я или, что мы обменялись кровью».

Он усилил команду жестким психологическим толчком, более чем достаточным, чтобы убедить человека.

Она выглядела такой молодой во сне, ее красновато-золотистые волосы падали на ее лицо. Он дотронулся до нее, лаская пальцами, его глаза горели отчаянием. Затем он повернулся, чтобы отдать команду большим кошкам.

Она как вы. Она может говорить с вами или нет? – спросил он у них.

Он мог увидеть их ответ, не в словах, а в изображениях привязанности и доверия. Он кивнул. – Она принадлежит мне, и я буду... – нет – не оставляйте ее. Хорошо охраняйте ее, в то время пока мы спим и до следующего пробуждения, – молча приказал он.

Две черные кошки подобрались к дивану, пытаясь, стать ближе к женщине. Дариус коснулся ее лица еще раз, затем развернулся и покинул трейлер. Он знал, что Дезари ждет его, и в ее нежных глазах будет обвинение.

Она стояла, прислонившись к передней части прицепа, на ее лице были написаны различные эмоции. Как только она увидела его, то посмотрела с тревогой на автобус.

- Что ты сделал?

- Забудь про это Дезари. Мы одной крови, и я сильно люблю тебя и защищаю, но... – Дариус остановился, пораженный, что может действительно честно выразить свои эмоции, впервые за долгие века. Он действительно почувствовал свою любовь к сестре. Снова. Это чувство билось в нем, настоящее и сильное, и его облегчение было огромным: ему не нужно было больше претворяться и симулировать эмоции. Он успокоился и продолжил. – Но я не потерплю твоего вмешательства в этом вопросе. Темпест останется с нами. Она моя. Другие не будут прикасаться к ней.

Дезари сжала рукой горло, и ее лицо побледнело.

- Что ты сделал, Дариус?

- Не думай, что можешь ослушаться меня, или я заберу ее и оставлю вас всех, а вы пойдете дальше своей собственной дорогой.

Рот Дезари дрожал.

- Мы находимся под твоей защитой, Дариус. Ты всегда вел нас, и мы следовали за тобой. Мы полностью тебе доверяем; доверяем твоему суждению. – Она колебалась. – Я знаю, что ты никогда бы не причинил этой девушке вред.

Дариус изучал лицо своей сестры долгое время.

- Нет, ты не причинишь, и я тоже. Я знаю только то, что без нее я принесу опасность и смерть многим, прежде чем буду уничтожен.

Он услышал ее резкий вздох.

- Так плохо, Дариус? Ты настолько близок к этому? – Она не использовала слова вампир или немертвый. Они оба знали, о том, что она хотела сказать.

- Она единственное, что стоит между уничтожением мною смертных и бессмертных. Не вмешивайся, Дезари. Это единственное предупреждение, которое я могу вам сделать, – сказал он с беспощадной, неумолимой решимостью.

Дариус всегда был признанным лидером их небольшой группы, с тех пор как они были еще детьми, когда он спас их от верной смерти. Даже в своей юности он воспитывал и защищал их, отдавая им всего себя. Он был самым сильным, самым хитрым и самым могущественным. У него был дар исцеления. Они полагались на его опыт и знания. Он поддерживал их в течение долгих веков, не думая о себе. Дезари не могла поступить иначе, кроме как поддержать его в том, о чем он просил. Нет, не просил. Требовал. Она знала, что Дариус не преувеличивает, не лжет, не блефует, он никогда так не делал. Все, что он сказал, было правдой.

. Медленно и неохотно Дезари кивнула.

- Ты - мой брат Дариус. Я всегда с тобой, независимо оттого, что ты собираешься делать.

Она повернулась, поскольку ее спутник жизни материализовался рядом с ней из мерцающего света. Юлиан Дикарь все еще лишал ее дыхания своей высокой, мускулистой фигурой, ярким, расплавленным золотом глаз в которых всегда горела любовь к ней.

Юлиан наклонился, чтобы вобрать ее губы в тепло и уют своего рта. Он ощутил ее боль через их связь и немедленно вернулся со своей охоты за добычей. Когда он перевел свой пристальный взгляд на Дариуса, его глаза были холодными. Дариус встретил этот взгляд с равным холодом.

Дезари мягко вздохнула и окинула взглядом двух мужчин, сражающихся за свою территорию.

– Вы двое обещали.

Юлиан мгновенно наклонился к ней, и спросил необычайно нежным голосом - Есть ли здесь проблема?

Дариус издал звук отвращения - грохочущее рычание, зародившееся глубоко в его горле.

- Дезари моя сестра. Я всегда заботился о ней.

На мгновение его золотые глаза угрожающе холодно вспыхнули. Затем белые зубы Юлиана сверкнули в подобии улыбки.

– Это верно. И я не могу сделать ничего иного, как быть благодарным тебе.

Дариус немного покачал головой. Он еще не привык к присутствию постороннего мужчины в его небольшой группе. Принятие нового спутника жизни его сестры, путешествующего с ними было одним; хорошее отношение к этому – совсем другим. Юлиан родился в Карпатских горах, на их родине, и хотя он жил в одиночестве, он много лет учился у взрослых карпатцев, начав еще с раннего детства. Дариус знал, что Юлиан был одним из самых сильных и опытных карпатских охотников на вампиров. Он знал, что Дезари была в безопасности рядом с ним, но не мог перестать быть ее защитником. У него же было многовековое лидерство, учеба на горьком опыте.

Несколько столетий назад на их почти забытой родине Дариус и пять других детей -карпатцев видели их родителей, убитых захватчиками, которые думали, что они вампиры и совершили ритуальное убийство: кол в сердце, обезглавливание с чесноком, засунутым в рот. Это было страшное, жестокое время, поскольку Оттоманские турки захватили их деревню, когда солнце было уже высоко в небе, а их родители были в самом уязвимом положении. Карпатцы пытались спасти смертных жителей, сражающихся вместе с ними против вторжения, несмотря на то, что нападавших было много, а карпатцы были в их самом слабом состоянии. Но врагов было слишком много, и солнце было слишком высоко. Почти все были убиты.

Потом мародерствующие армии согнали смертных и бессмертных детей в соломенную хижину и подожгли, сжигая детей заживо.

Дариусу удалось создать иллюзию, чтобы скрыть присутствие нескольких детей от солдат, подвиг, неслыханный в его возрасте. И когда он заметил крестьянку, бежавшую от кровожадных противников, то скрыл ее присутствие, а также использовал на ней принуждение. Он вложил в сознание женщины большую потребность сбежать вместе с детьми карпатцев, которых он спас.

Женщина забрала их с гор и побежала вниз к своему возлюбленному-человеку, у которого была лодка.

Хотя плавание в открытом море редко совершалось в этом веке, так как сказки о морских змеях и о том, что по морю можно доплыть до края земли и упасть в бездну имелись в большом количестве, но жестокость мародеров была худшей судьбой, и поэтому небольшая группа направила свою лодку, пытаясь сбежать от неуклонно наступающей армии.

Все вместе дети забрались в неустойчивое судно, напуганные и потрясенные ужасной смертью своих родителей. Даже Дезари, будучи еще младенцем, знала, что произошло. Дариус, когда они отправлялись, велел им бать вместе, убеждая, что только так они могут спастись. Внезапно начался ужасный шторм и огромные волны унесли за борт команду. Женщину и моряка погубило море, как и турков, уничтоживших жителей деревни. Дариус не стал обвинять судьбу. Хотя он был еще очень молод, он обладал железной волей. Поддерживая изображение птиц в разуме детей, он заставил их, столь же молодых изменить свою форму и покинуть тонувшее судно. Тогда он полетел, сжимая крошечную Дезари в своих когтях, ведя их к самой близкой суше: к берегам Африки.

Дариусу было шесть лет, его сестре только шесть месяцев. Другой девочке Синдил был всего один год. С ними было еще три мальчика, самому старшему было четыре года. По сравнению со знакомыми пейзажами их родины, Африка казалась диким, неприрученным и страшным местом. И все же Дариус чувствовал, что несет ответственность за безопасность других детей. Он учился бороться, охотиться и убивать. Он научился быть лидером, чтобы заботиться о своей группе. У детей карпатцев еще не было экстраординарных талантов их взрослых сородичей, необходимых для того, чтобы знать непознаваемое, видеть невидимое, командовать живыми существами и силами Земли, возможность исцелять. Они должны были получить эти знания от своих родителей, учиться использовать их под присмотром своих учителей. Но Дариус не позволял этим ограничениям мешать ему. Хотя он был всего лишь маленьким мальчиком, он не хотел потерять детей. Это было так просто для него.

Но было нелегко поддерживать двух девочек. Женщины - карпатки редко переживали первый год жизни. В первое время Дариус надеялся, что другие карпатцы найдут и спасут их, но в это время он должен был обеспечить им нормальные условия для существования, как мог. И поскольку прошло много времени, воспоминания об их родине и дороге туда исчезли. Он взял за основу несколько правил, заложенных в нем с рождения и которые он слышал из разговоров со своими родителями, кроме того он разработал свои собственные и создал собственный кодекс чести, по которому следовало жить.

Он собирал травы, охотился на животных, испробовал все доступные источники пищи сначала на себе, и часто его тошнило в процессе этого. Но, в конце концов, он изучил всю глушь, став сильным защитником, и конечном счете, группа детей стала более сплоченной, чем большинство других семей их далекого мира. Немногие из его вида уже обратились, стали вампирами, немертвыми, питающимися жизнью тех, кто их окружал. Дариус был тем, кто всегда выслеживал и охотился на страшных демонов. Его группа была сплоченной и защищала друг друга. Они все следовали за Дариусом без вопросов.

Его сила и знания провели их через века обучения, адаптации, создания новых видов жизни. Для него было шоком узнать, что другие из его вида, карпатцы, не вампиры, все еще существовали. Дариус тайно боялся, что все мужчины его вида, в конечном счете, оборачиваются, и что случилось бы с его подопечными, если бы с ним это произошло. Он лишился своих эмоций несколько столетий назад, верный признак того, что мужчина мог обернуться. Он никогда не говорил об этом, всегда боясь, что придет день, когда он обратит и своих собственных родных и близких, он полагался на свою железную волю и свой кодекс чести, дабы предотвратить это. Уже один из их мужчин обратился, стал непобедимым. Дариус уже далеко ушел от своей сестры и ее спутника жизни, думая о Савоне. Савон был вторым самым древним мужчиной, самым близким из друзей, и Дариус часто полагался на него во время охоты или наблюдения за другими. Савон всегда был его правой рукой, тот, которому он доверял, который прикрывал его спину.

Он на мгновение остановился возле огромного дуба и прислонился спиной к его стволу, вспоминая тот ужасный день несколько месяцев назад, когда он нашел Савона, сидящего рядом с Синдил, на теле которой была масса следов от укусов и ушибов. Она была голой, кровь и семя просачивались между ее ног, ее красивые глаза были стеклянными от шока. Савон тогда напал на Дариуса, схватил его за горло и стал рвать его, и, разорвав почти до смертельной раны, прежде, чем Дариус понял, что его лучший друг стал тем, чего больше всего боялись мужчины. Вампиром. Немертвым. Савон жестоко изнасиловал и избил Синдил, а теперь пытался убить и Дариуса.

У Дариуса не было иного выбора, кроме как убить своего друга и сжечь его тело и сердце, имея печальный опыт уничтожения вампиров. Поскольку немертвые могли возрождаться снова и снова, даже с самой смертельной из ран, если не использовать особые методы. У Дариуса не было никого, чтобы научить его этим методам, только собственные инстинкты и опыт, приобретенный им путем проб и ошибок. После того ужасного сражения с Савоном Дариус лежал некоторое время в земле, излечивая себя.

Синдил в основном молчала в течение нескольких месяцев, поскольку часто принимала форму пантеры и оставалась рядом с другими кошками, Сашей и Лесом. Дариус вздохнул. Теперь, когда он чувствовал глубокую скорбь при мысли о Савоне, вину и отчаяние за то, что он не смог увидеть его постепенное обращение и не смог помочь другу. В конце концов, он был их лидером, он нес ответственность за них. И Синдил походила на потерянного ребенка: такая печаль и такое недоверие были в ее прекрасных темных глазах.Он подвел ее в большей степени в том, что был не в состоянии защитить ее от одного из своих, думая в своем высокомерии, что его лидерство, единство между ними предотвратит их окончательную развращенность, которую мог пережить любой из их вида. Он до сих пор не мог смотреть Синдил в глаза.

И теперь он нарушил свои собственные законы. Но он задавался вопросом, раз он составил те законы, то таким образом у "семьи" должен быть кодекс, по которому надо жить? Или его отец говорил ему о них? Или они были заложены в нем с самого его рождения, как некоторые другие знания? Если бы он лучше сдружился с Юлианом, он, возможно, поделился бы большим количеством информации, но в течение многих столетий Дариус учился сам, оставаясь независимым, замкнутым, никому не отчитываясь, самостоятельно отвечая за последствия своих собственных действий и ошибок.

В нем проснулся голод, и у него не оставалось иного выбора, кроме того, как отправиться на охоту. Палаточный лагерь, который они решили разбить здесь на несколько дней, находился в самой глубине национального парка штата Калифорния, место малопосещаемое и поэтому, в настоящее время пустующее. Шоссе проходило рядом, поэтому он поставил невидимые предупреждающие ловушки между ним и лагерем, которые порождали ощущение подавленности и страха у людей, которые думали там остановиться. И все же это не смогло остановить Темпест.

Дариус думал об этом, меняя свою форму. Его тело изменялось, удлинялось. Могучее и гибкое тело леопарда состояло, казалось, из одних мощных мускулов и сухожилий. Дариус побежал через лес к наиболее популярному месту отдыха, расположенному возле глубокого, ясного озера.

Леопард быстро преодолел расстояние, и, учуяв добычу, стал медленно продвигаться между кустарниками, стараясь, оставаясь на подветренной стороне. Он наблюдал за двумя мужчинами, которые ловили рыбу, сидя на покрытом тростником берегу, и переговаривались друг с другом короткими фразами.

Дариус не обратил внимания на их слова. В форме кошки он полз по земле. Осторожно передвигая большие лапы, он украдкой полз вперед. Смех одного из мужчин заставил его повернуть голову в его сторону. Дариус остановился, затем возобновил свое осторожное передвижение. Его добыча привлекла его внимание к озеру, и в абсолютной тишине леопард подходил все ближе, а затем пригнулся. Сильные мускулы застыли в ожидании.

Дариус послал тихое требование, опутывающее этих двух мужчин, и заставляющих его добычу идти к нему. Человек поднял голову и обернулся к леопарду, ждущему в кустах. Он бросил свою удочку в озеро и стал идти вперед с остекленевшими глазами.

"Джек!", другой мужчина схватил падающую удочку, и повернулся, чтобы посмотреть на своего друга.

Дариус заставил обоих мужчин застыть, для того, чтобы вернуться в свою прежнюю форму, поскольку мужчина уже достаточно близко подошел к большой кошке. Это было сделано в целях безопасности. Дариус обнаружил, что охотничьи инстинкты кошки делали опасным использование ее формы для питания. Острые клыки леопарда разорвали и убили бы его добычу. Он совершил несколько ошибок в то время, когда, будучи еще ребенком, не имел опыта в ведении охоты, и поэтому не знал, что можно, а что нет. Пока он не вырос, у него не было иного выбора, кроме того как использовать форму леопарда и его способности, поэтому он считал себя ответственным за убитых им африканцев, ибо это было единственным способом сохранить жизнь другим детям.

Теперь же он с легкостью поддерживал спокойствие других мужчин, заставляя их спокойно принимать происходящее. Он нагнул голову и стал питаться, стараясь взять не слишком много. Он не хотел, чтобы его жертва испытывала боль и головокружение. Помогая первому человеку принять сидячее положение в кустах, он подозвал второго.

Наконец, пресыщенный, он позволил своему телу медленно измениться. Кошка тихо рычала, ее инстинкт, требовал втащить свою добычу в глубь деревьев и закончить поедание крови и мяса. Дариус поборол ее требование, и на мягких лапах побежал обратно к трейлеру.

Его группа теперь путешествовала в качестве музыкантов, современных трубадуров, путешествующих из города в город, чтобы петь, настолько часто, как это было возможно, в небольших местных клубах, которые предпочитала Дезари. Постоянное путешествие позволяло сохранять их анонимность, как раз тогда, когда их известность стала возрастать. У Дезари был красивый незабываемый и гипнотизирующий голос. Дайан был превосходным автором песен и его голос также захватывал и очаровывал зрителей. В былые времена жизнь трубадуров позволяла им переезжать с места на место без пристального внимания, и никто не мог заметить или сравнить их отличия от других людей. Теперь, когда мир становился все меньше и меньше, сохранение тайны частной жизни от поклонников, становилось все труднее. Таким образом, они сделали все возможное, чтобы действовать и выглядеть "нормальными", включая использование неэффективного и несовершенного автомобильного путешествия. И таким образом, им потребовался автомеханик, чтобы поддерживать их транспорт в надлежащем состоянии.

Дариус вернулся обратно в лагерь и принял свой истинный облик, как только вошел в трейлер, оборудованный всевозможными удобствами. Темпест спала глубоким сном из-за того, в чем он был полностью уверен, что был жадным в желании испить ее крови. Он должен был попытаться контролировать себя, попытаться приглушить исступленный восторг обладания ею.

От простого взгляда на нее его тело заныло неустанным и мощным желанием, которое как он знал, не собиралось исчезать. Он и эта маленькая пламенная женщина должны научиться достигать компромисса. Дариус не привык к сопротивлению. Каждый делал то, что он велел без вопросов. Он не мог ждать тоже самого от темпераментной человеческой женщины. Он подоткнул одеяло вокруг нее и нагнулся, чтобы поцеловать ее в лоб. Его большой палец прошелся по ее мягкой коже и по его телу пробежала дрожь.

Дариус взял себя в руки и отдал команду леопардам прежде, чем покинуть автобус. Он хотел, чтобы Темпест всегда была в безопасности. Хотя кошки спали днем, так же как Дариус и его семья, леопарды создавали подобие безопасности, охраняя трейлер, в то время как члены труппы спали и восстанавливались глубоко в земле. Поэтому он скорректировал защитные инстинкты кошек таким образом, чтобы они в первую очередь защищали Темпест.

Вампир. Буря медленно села, вытирая свой рот задней частью дрожащей руки. Она была в туристическом автобусе темных Трубадуров, на диване-кровати, в море подушек, в потерянном одеяле, покрывающего ее. Эти два леопарда спали зажатые близко к ней. Солнечный свет пытался напрасно проникнуть в темные занавески, покрывающие окна. Это должно быть поздно днем, солнце настолько низко. Она была слаба и дрожала. Во рту было сухо, а также пересохшие губы. Она нуждалась в жидкости некоторого вида, любого вида.

Когда она попыталась встать, она слегка поколебать до нахождения своего баланса. Она помнила каждую ужасающую деталь ночи прежде, даже при том, что Дарий приказал, чтобы она забыла все это. Она не сомневалась, что он был способен к тому, чтобы приказывать, чтобы большинство людей выполнило его указания, но так или иначе ему не удалось сделать так с нею. Буря всегда немного отличалась, была в состоянии общаться с животными, читать их мысли, поскольку они могли прочитать ее. Та черта, должно быть, обеспечила ей частичную неприкосновенность от умственного толчка Дария, хотя он вероятно думал, что он успешно разрушил ее воспоминания о том, чем он был и на что был способен. Она поднесла руку к горлу, ища рану, понимая, что она не была неуязвима к его явной сексуальной привлекательности. Она никогда не чувствовала такую химию в своей жизни. Электричество образовало дугу между ними, испепеляющая и потрескивающая. И это было оскорбительно, чтобы признать, что, однако очень она хотела бы думать так, что он не был абсолютно виноват. Она не была в состоянии управлять собой вокруг него также. Он потряс ее. Испугал ее.

Так хорошо. Человек был кристально честным вампиром. Она кричала бы и развалилась бы, но позже. Прямо сейчас важной вещью надо сделать, это выйти. Сбежать.Скрыться. Поместить столько расстояния между собой и тем маньяком, сколько она могла справиться перед сумерками, когда вампиры предположительно просыпались. Прямо сейчас он должен был спать где-нибудь. Бог поможет ей, если он был в гробу где-нибудь в автобусе. Она не собиралась пробить колом через чье-либо сердце. Это не происходет.

-Пойди к полицейским, - она мягко приказала себе. - Кто-то должен знать об этом.

Она прокладывала свой путь к передней части автобуса. Взглянув в зеркало, чтобы убедиться, что у нее все еще было отражение, она вздрогнула от своей внешности. Вампир должен был довольно долго испытывать нужду, чтобы прибыть после кого-то, кто смотрел способ, которым она стала невестой Франкенштейна.

- Несомненно, Буря,- сказала она своему изображению, - ты скажешь полиции. Офицер, мужчина укусил мою шею и высосал мою кровь. Он - опекун мм, телохранитель - для реального популярной певицы и группы. Он - вампир. Пожалуйста, пойдите и арестуйте его." Она сморщила нос и углубила свой голос. - Несомненно, Мисс. Я верю Вам. И кто Вы, так или иначе? Бездомная, бедная молодая женщина с отчетом побега из каждой приемной семьи. Скажем, мы берем хорошую поездку к забавной ферме. В конце концов, Вы действительно проводите много времени разговаривая с животными. Она прикусила губу. - Да, это будет работать.

Она нашла ванную, которая оказалась удивительно роскошной, но вымылась быстро вместо того, чтобы восхититься ее средой, проглатывая столько воды, сколько она могла. Она оделась в старые синие джинсы и новую хлопковую рубашку из маленького рюкзака, который она всегда носила с собой

В момент когда она двигалась к выходу, обе кошки, подняли свои головы настороженно и издали звуки протеста. Она послала им свои извинения, но выскочила прежде, чем они могли остановить ее блокированием телами дверь. Она могла чувствовать их намерения, знала, что Дарий приказал им задержать ее, там должна она проснуться. Оба рычали и кричали в гневе, когда она компенсировала свое спасение, но она не колебалась, хлопнула дверью позади нее и убегая из автобуса.

Она провела несколько минут, пытаясь определить местонахождение комплекта инструментов, который она всегда носила с собой, но его не было нигде. Проклиная шепотом, она направилась к шоссе и побежала трусцой. Как только она оставит несколько миль между собой и тем существом, она будет счастлива. Разве Вы не знали бы, что она найдет вампира? Вероятно, единственный существующий.

Она задавалась вопросом, почему она не упала в обморок с испугом. Это не каждый день человек, встречает вампира. И она не могла даже сказать никому. Кому-либо. Как единственный живой человек , она унесла бы тайну в могилу, чтобы знать, что вампиры действительно существовали. Она застонала. Почему она всегда попадала в беду? Это так похоже на нее, чтобы пройти простое собеседовании и суметь столкнуться с вампиром.

Она бежала трусцой около трех миль, при том, что ей понравилось бежать, потому что не один автомобиль проехал во все то время. Она замедлила свой темп и достигла, чтобы собрать свои растрепанные волосы в "конский хвостик" снова, чтобы открыть шею. Во сколько это было? Почему у нее не было часов? Почему она не проверила время прежде, чем она убежала?

После несколько часов бега трусцой и ходьбы, она наконец махнула рукой, останавливая автомобиль и сумела получить короткую поездку. Она чувствовала себя неправильно усталой и ужасно хотела пить. Пара, которая подобрала ее, переполнялась доброжелательностью, но они стирали ее со своей энергией, и она была почти рада сказать до свидания и возобновить ее бег трусцой и ходьбу.

Но на сей раз она не пробежала много по земле. Она так устала, ее тело чувствовало себя подобно лидерству и каждый шаг, который она делала чувствовался, как будто она пробиралась через плывун.

Она резко села на обочине дороги. Ее голова начинала болеть с тревожной силой. Она протерла свои вески и затылок своей шеи, надеясь облегчить боль.

Маленький синий пикап затормозил около нее. У нее была слабость, но она смогла только найти силу, чтобы встать на ноги и подойти к водительскому окну.

Человек было около сорока лет, компактный и мускулистый. Он улыбнулся ей, его глаза, держащие намек на беспокойства. - Что-то не так, мисс?

Расти покачала головой.- Мне нужно ехать, тем не менее, если вы собираетесь ехать на любое расстояние.

- Несомненно, за прыгайте.Он столкнул кучу беспорядка с места на пол. - Грузовик в беспорядке, но какого черта?

- Спасибо. Погода похоже собирается разозлиться. И это сделалось. Неожиданно, темные облака начали плыть по небу.

Человек поглядел через ветровое стекло. - Сумасшедшие. Прогнозы погоды сказал ясно и солнечно. Возможно те облака будут просто дрейфовать. Я - Гарри. Он протинул руку.

- Буря. Она подсунула руку в его для краткой встряски, но в момент, когда она тронула его, ее живот, покачнулся, и ее кожа сползала.

Его большой палец провел по задней части ее руки только однажды, посылая холод вниз ее позвоночника. Но Гарри немедленно освободил ее и сдал грузовиком назад, его глаза на дороге. Расти отодвинулась максимально далеко от него, борясь с ее возрастающей тошнотой и диким воображением. Но в момент, когда ее голова была напротив спинки сиденья, усталость, настигла ее, и ее ресницы постоянно опускались вниз.

Гарри поглядел на нее с очевидным беспокойством. - Вы действительно больны? Я мог бы взять Вас к самому близкому доктору. Я думаю, там, как предполагается, небольшой город несколько миль по этой дороге.

Расти попытался сплотиться. Она покачала головой. Она знала, что была бледна, и она могла чувствовать маленькие бусинки пота, усеивающего ее лоб. - Я бегала трусцой нескольких миль. Я думаю, что просто переусердствовала. Но она знала, что это не было проблемой. По некоторым причинам каждая клетка в ее теле возражала расстоянию, которое она помещала между собой и Дарием. Она знала его. Чувствовала это.

- Тогда засните. Я привык вести один,- советовал Гарри. - У меня обычно играет радио, но если оно беспокоит Вас, я могу обойтись без него.

- Это не собирается беспокоить меня,- она ответила. Ее ресницы отказывались подниматься вверх независимо от того, как сильно она пыталась бодрствовать.. Она была исчерпана. Она сделала ошибку?

Внезапно она села прямо. У вампиров могло быть бешенство? Они превращались в летучих мышей, не так ли? И разве летучие мыши не могли перенести бешенство? Она была хорошо знакома с летучими мышами, но это не означало, что ей понравились вампиры. Что, если Дарий заразил ее чем-то?

Она поняла, что Гарри уставился на нее. Он, вероятно, думал, что подобрал психа. Сознательно она устроилась на месте и закрыла глаза. Человек мог стать вампиром с одним укусом? Один небольшой укус? Она корчилась, помня темную, чувственную высокую температуру, горящую через ее тело. Так хорошо. Возможно большой укус. Из-за вспоминая чувства его рта на ее шее, ускорился ее пульс и обожгло, затопляя ее огнем снова и снова. Она нашла, что ее рука, направляется к ее горлу, покрытая пятно, имела власть над эротической памятью.

Она почти застонала громко. Дарий определенно заразил ее чем-то, но это не было бешенство. Усталость продолжала вторгаться в ее тело, ослабляя ее конечности, таким образом, она бросила борьбу и позволила ее глазам закрыться.

Гарри ехал в течение пятнадцати минут и бросал быстрые, тайные взгляды на путешественницу автостопом. Его сердце колотилось громко в его груди. Она была маленькой и соблазнительной и имела упавшее право в его колени. Он никогда не смотрел коню в зубы. Глядя на свои часы, он был удовлетворен, что увидеть, что он прибыл раньше срока. Он встречал своего босса через несколько часов и имел время достаточно, чтобы потворствовать его фантазиям с маленькой рыжой.

Зловещие облака утолились и стемнели, иногда выпуская маленькие вены молнии и раскат грома. Но это было все еще рано вечером, приблизительно шесть тридцать, и Гарри, наблюдаемый за рощей деревьев, где он мог заехать на дорогу в частную область и остаться не обнаруженным любыми проезжающими мимо автомобилями.

Расти вяло просыпалась, когда рука возилась неуклюже у ее груди. Ее глаза открылись. Гарри склонялся над нею, разрывая ее одежду. Она оттолкнула его настолько насколько смогла в небольших пределах грузовика. Но он был крупным человеком и его кулак, подрезанным ее позади ее уха, затем ударил в ее левый глаз. В течение краткого момента она видела звезды, тогда все почернело, и она села дальше вниз на место.

Рот Гарри покрывал ее, влажный и слизистый. Снова она боролась дико, обстреливая в его лицо своими ногтями. - Остановитесь!А ну прекрати!

Он ударил ее несколько раз, его другая рука, сжимающая ее грудь причиняла ей боль. - Ты - шлюха. Почему еще ты пошла со мной? Ты хотела это. Ты знаешь, что сделала. Это хорошо, сладкая, мне нравится грубо. Боритесь со мной.Здорово. Это - то, что я хочу.

Его колено прижалось к ее бедру, держа ее в подчинении так, чтобы он мог порваться к поясу ее джинсов. Рука Расти нашла ручку двери, и она вывернулась от него и согнулась до земли. Взбираясь на четвереньках, она попыталась уйти.

Наверху небеса неожиданно открылись, и темные облака, освобожденные на них как водопад. Гарри поймал ее лодыжку, таща ее спину по гравию к нему. Хватая ее другую лодыжку, он перевернул ее настолько больно, что вылетел воздух из ее легких.

Молния вспыхнула,зашипела и образовала дугу от облака до облака. Она видела его ясно, когда она смотрела в небе. Дождь упал в серебряных листах, моча ее. Она закрыла глаза, поскольку Гарри неоднократно ударял ее своим сжатым кулаком. - Чувствует себя хорошо, чувствует себя очень хорошо, не так ли? - он спрашивал. Его глаза были уродливы и тверды, ослепительно сверкали на неё с ненавистью и триумфом.

Буря боролась с ним с каждой унцией силы, которой она обладала, пиная в него, когда она могла составить ноги, бьющиеся в него, пока ее кулаки не были ушиблены и боли. Ничто, казалось, не помогало. Дождь лился вниз на них обоих, и гром рычал, встряхивая землю.

Вообще не было никакого предупреждения. Вес Гарри в один момент надавливал на ее тело, а в следующей, его дергала назад некоторая невидимая рука. Она услышала глухой стук, поскольку напавший на нее приземлился тяжело против своего грузовика. Она попыталась перевернуться, с болью в своем животе. Каждая мышца болела. Ей удалось согнуться на коленей прежде, чем ее яростно вырвало , снова и снова. Ее закрытый глаз раздувался, и с дождем, ветром, и резко наступила темнота, было трудно видеть то, что происходило.

Она услышала зловещую треск, звук ломки костей. Она отползала почти вслепую к дереву и потянулась неустойчиво, чтобы подняться за ствол. Тогда руки окружили ее, привлекая ее к твердой груди. Немедленно она разразилась борьбой, борющейся дикой вещью, криком и вслепую верчением.

- Ты теперь в безопасности, -Дарий напевал мягко, борясь внутри против животного, бушующего в его теле. - Никто не собирается причинить тебе боль. Будь спокойна, Буря. Ты в безопасности со мной.

В тот момент она не заботилась, каков был Дарий; он спас ее. Она сжимала его куртку и пряталась близко, пытаясь уклониться от ужасной жестокости и исчезнуть в убежище его тела.

Буря дрожала настолько сильно, что Дарий боялся, что она упадет в обморок. Он поднял ее на руки, держа ее завершение. - Посмотри на Смертельным, - он похлопал по плечу Даяна, своего заместителя.

Дарий нес маленькое, избитое тело Бури в сравнительное убежище деревьев. Она была в беспорядке, ее лицо, раздутое и оскорбленное, слезы, текущие по ее щекам. Она сгорбилась, качаясь назад и вперед, слишком напоминающий о Синдилl после нападения Савона для комфорта Дария. Он просто держал ее, позволяя ей кричать, в его руках, сильных и утешительных.

Прежде, чем он поднялся, предупреждение от кошек достигло его, что Буря сбежала. Он замедлил ее так, как он мог, делая ее чрезвычайно усталой. Тогда он послал облака, чтобы затемнить небеса так, чтобы он мог бы подняться рано без солнца, повреждающего чувствительные глаза Карпатца, не жгущий кожу Карпатца. В один момент он поднялся ввысь, приказывая, чтобы Даян следовал за ним. Вместе они неслись через ночь к ней, Бараке, мчащемуся после них в спортивном автомобиле в команде Дария.

Теперь каждая слеза, которую она проливала, порывалась в нем, разрывая его душу, поскольку ничто иное никогда не было. - Ты должна остановиться, малыш, - он шептал мягко в ее волосы, - Ты делаешь себя больной. Это в порядке теперь. Он ушел. Он никогда не будет трогать тебя снова. Кто-то добавил. Даян разрушил бы любые доказательства, что Буря когда-либо была в том синем грузовике. Напавший на нее въехал бы в дерево и сломал бы свою шею дальше в будущем.

Дарий нашел свою руку, дрожащую, когда он погладил ее волосы, его подбородок, протирающий шелковистость просто, потому что он хотел так. - Что заставило тебя уехать? Мы предложили прекрасную работу для тебя. И у тебя буду я, чтобы заботиться о тебе.

- Счастливая я,- сказала Расти устало. - Я нуждаюсь в небольшом количестве аспирина.

- Тебе нужно спать и время, чтобы выздороветь,- исправлял он мягко. - Пойдемте домой с нами, Буря. Ты будешь в безопасности там.

Буря сжимала свою голову, но каждое место, которое Гарри ударил кулаком, пульсировало и болело, каждое хуже, чем другое. Она ненавидела это, любой должен видеть ее как это, и у нее, конечно, не было намерения идти куда угодно с Дарием, особенно когда его сестра и остальная часть его труппы засвидетельствуют свое оскорбление.

Она безрезультатно толкнула его в твердую стену его груди, вздрагивая от того, что даже ладони повреждены.

Дарий поймал ее руки и каждую осторожно обследовал, а затем поднес ко рту.

Его язык обвел ее пальчики в шершавой ласке, отозвавшейся дрожью в ее теле, но, как это ни странно, приглушив боль.

- Я не могу туда вернуться, не в таком виде.

Он мог расслышать в ее голосе муку, унижение и стыд, которые он чувствовала.Он понял, что она до сих пор не подняла глаз на него.

- Это не твоя ошибка,- сказал он.

- Ты же знаешь, Буря.

Он же хотел изнасиловать тебя из-за своей развращенности, а не потому что ты подстрекала его к этому.

- Я путешествовала автостопом,- призналась она глухим голосом.

ъ- Я просто не должна была садиться в его грузовик.

- Буря, если бы не ты, он нашел бы другую девочку, и возможно, о ней некому было бы побеспокоиться.А теперь разреши мне осмотреть твоё лицо.

Как думаешь, сможешь удержать его на расстоянии от моей рубашки достаточно долго, чтобы я смог оценить причиненный ущерб?- Дарий попытался смягчить свой тон, чтобы она расслабилась.

Она не могла поверить в то, насколько он был нежен.Она знала про его власть, чувствовала в нём огромную силу, и всё-таки, даже голос у него был удивительно нежным.

На её глазах навернулись слёзы.Она думала, что убегает от монстра, но он оказался тем, кто спас ее от настоящего монстра.

- Я точно ни с кем не могу встретиться сейчас. - Голос Темпест звучал приглушенно, но в нем слышалась решимость.Она готовилась сделать следующую попытку освободиться.

Тогда Дарий развернулся и, держа ее в колыбели своих объятий, начал шагать назад к дороге.Дождь безжалостно поливал их, но он, казалось, не замечал этого.Он отнес ее подальше, чтобы она не смогла увидеть весь ужас того, что он сотворил с ее обидчиком.

- Мне нужно присесть,- запротестовала она наконец, - на твердую землю. Внезапно она осознала, что ее рубашка похожа на лохмотья и ничего не прикрывает.Она громко простонала, мгновенно привлекая его внимание, его темный взгляд задумчиво скользнул по ней.

Заметив её беспокойство, он улыбнулся. - У меня есть сестра, милашка. Я уже видел женское тело. Однако, он уже ставил ее на ноги и стягивал с плеч куртку.Он очень нежно укутал ее в куртку, не упустив возможность присмотреться получше. Потемневшие к этому времени ушибы портили совершенство ее светлой кожи, а из уголка рта вытекла слабая струйка крови. Дарий должен был побороть искушение. Он заметил еще больше синяков на кремовой выпуклости ее груди, вдоль ее грудной клетки и на плоском животе.

Гнев охватил его, неистовый и непривычный.

Он хотел убивать мужчину снова и снова, чувствовать как его шея ломается в его руках.

Он хотел кромсать и рвать на куски как леопарды, с которыми он провел так много времени, узнавая новое, у которых многому научился.Он подавил желание убивать до уровня медленного закипания и бурления почти на поверхности, там, где она не смогла бы этого заметить.

Его врожденный инстинкт требовал исцелить ее, используя целебные свойства его слюны, но он воздержался, не желая встревожить ее еще больше. У него будет достаточно времени когда они доберутся до дома и он погрузит ее в сон.

Буря знала, что Дарий мог видеть её даже в темноте. Любопытно, но она больше не боялась его. Она посмотрела на носки своих грязных кроссовок, сомнительно, что в них ещё можно бегать. Она была больна, болело всё тело и кружилась голова, она хотела только свернуться в клубок и кричать.

У нее совсем не было денег, да и некуда было идти.

Дарий потянулся, игнорируя то, как она вздрогнула от прикосновения его руки, и в собственническом жесте скользнул своими длинными пальцами вокруг ее затылка.

- Я хочу отвести тебя домой.Ты сможешь принять ванну, я приготовлю что-нибудь поесть, и никто, кроме меня, тебя не увидит. А так как я уже видел тебя, то не беспокойся. Он, казалось, советовался, но она услышала в его голосе приказ не терпящий возражений. - Мы должны вызвать полицию,- нежно сказала она. - Я не хочу, чтобы это сошло ему с рук

- Буря, он больше не совершит такое злодеяние,- мягко пробормотал Дарий.

Он услышал шум приближающегося к ним автомобиля, и по звуку мотора узналал его. - Моя сестра уже познакомила тебя с остальными членами группы?- спросил он, преднамеренно отвлекая ее от вопросов, которые она еще могла бы задать.

Буря села прямо там, где стояла - на краю дороги, под проливным дождем. Разозленный на себя за то, что разрешил ей стоять, хотя знал, как слаба она была, Дарий оставил без внимания ее протест и снова стал укачивать ее в своих объятиях, будто она была ребенком. В этот раз она не протестовала, не сказала ничего. Лицом она уткнулась в его грудь, прижалась еще сильнее к ровному и успокаивающему биению его сердца, и, дрожа от шока и холодного дождя, пассивно лежала в безопасности его рук.

Барак примчался за рекордное время. Ему нравилась скорость и он пользовался каждой возможностью отточить свои навыки гонщика.

Он остановился точно возле Дария, его лицо сквозь лобовое стекло - мрачная маска. Самый молодой из мужчин, он сохранял остатки беззаботного юнца, которого все они так любили, до нападения на Синдил, после которого они перестали верить друг другу и даже себе.

Дарий потянул приоткрытую дверь машины и скользнул внутрь, не выпуская Темпест из объятий.Ее глаза были закрыты, он даже не взглянула, не обратила внимания на автомобиль. Он забеспокоился. Она в шоке, Барак. Спасибо, что добрался так быстро. Я знал, что мог на тебя рассчитывать. Доставь нас домой с той же скоростью. Дарий говорил с своим другом по ментальному каналу чаще, чем вслух.

Мне подождать Дайана?Спросил Барак, используя тот же самый ментальный способ связи, которым пользовались все пятеро членов семьи.

Дарий мотнул головой. Дайан предпочтет полететь, даже в шторм. Как и он, если бы хотел напугать Бурю до смерти, доставляя ее по воздуху.А он не хотел. Более того, он знал, что эти незнакомые эмоции подкармливают силу шторма, который он создал.

Буря не сказала ни слова всю долгую дорогу до лагеря, но Дарий был уверен, что она не спит. Она даже не задремала ни разу.Тем не менее, она несколько лучше держала себя в руках, поэтому он вел себя тихо, боясь сказать что-нибудь не то или сделать что-нибудь не так, того что могло бы заставить ее снова сбежать. Он не мог позволить ей уйти. Нападение только подтвердило, как сильно она нуждается в нем - сильно, и последнее, чего он хотел, создать ситуацию, где бы она испугалась или бросила вызов его власти.

Когда они приехали, Джулиан Свирепый сидел, лениво развалившись, напротив дома на колесах. Он выпрямился со своей обычной силой, мускулы перекатились, демонстрируя его мощь, когда Дарий выскользнул из машины невероятно бережно держа в руках рыжеволосую женщину.

- Я кое-что смыслю в искусстве исцеления,-предложил Джулиан мягко, хотя сильно подозревал, что Дарий откажется от его помощи. Объятия мужчины были отчаянно собственническими; Дарий бы никогда не передал ее другому мужчине.

Дарий хлестнул Джулиана тлеющим темным взглядом.- Нет, спасибо,- ответил он кратко. - Я позабочусь о ее потребностях. Пожалуйста, попроси Дезари, принести рюкзак Бури из автобуса.

Джулиан был осторожен, следя, чтобы вспышка юмора не отразилась в его глазах.

В итоге, и у Дария нашлось слабое место.И она была рыжей.Кто бы мог предположить? Он не мог дождаться, когда расскажет об этом своей Спутнице Жизни. Отсалютовав, Джулиан ушел неспешным шагом.

Дарий дернул дверь дома на колесах, вошел и нежно положил Бурю на кушетку. Она свернулась в клубок, отворачиваясь от него. Он прикоснулся к ее волосам, его рука помедлила, стараясь передать покой. Затем он включил негромко проигрыватель, так что тишину смогла заполнить исцеляющая мерцающая красота запоминающегося голоса Дезари на записи. Потом он наполнил ванну горячей водой с добавлением ароматных трав и запалил свечи, их запах также способствовал ускорению исцеления.

Дарий не включал потолочные светильники. Буря не хотела бы этого, а Он мог прекрасно видеть и без них.- Детка, идем в ванну,- сказал он, поднимая ее нежно, но быстро, не давая возможности возразить.- Из-за трав в воде сначала будет немного щипать, зато потом тебе полегчает.Он усадил ее на край огромной ванной. - Помочь раздеться?- Он говорил абсолютно нейтральным голосом.

Расти быстро мотнула головой, а потом пожалела об этом, когда в голове застучало, а в глазах зарябило. - Я могу о себе позаботиться.

- Думаю, мы не будем проверять это прямо сейчас. К спаррингу ты пока точно не готова. Нотка легкого поддразнивания в его голосе удивила его даже больше, чем ее. - Залезай в ванну, милая. Я вернусь с твоим бельем и одеждой. Поешь, когда вылезешь. Он нагнулся зажечь еще две свечи, обладающие более сильным запахом, и позволил их пламени мерцать и танцевать по воде и стенам.

Расти разделась медленно и неохотно. Было больно двигаться. Она была оцепенелой внутри, слишком изнурена и оглушена, чтобы волноваться о том, кто такой Дарий или чего он хочет от нее. Она знала, он был уверен в том, что успешно стер из её памяти воспоминания о той ночи. Но, даже теперь, окутанная ужасами той ночи, она всё еще чувствовала обжигающее прикосновение его зубов на своей шее. Она скользнула в полную ванну, судорожно вздохнув, когда вода окутала ее израненное тело.

Ну почему с ней постоянно происходит что-то странное? Она была осторожна, так ведь? Она скользнула под воду, от жалящей боли из-за прикосновения к ее глазу и рту перехватило дыхание. Когда она вынырнула, то легла на наклонную сторону ванной и закрыла глаза, отдыхая. Её разум оставался девственно чистым. Она не могла думать о Гарри или о том, что она, возможно, сделала, чтобы спровоцировать его яростную атаку. Он хотел причинить ей боль, и он это сделал.

-Буря ты заснула. Дарий не упоминал, что она в беспокойстве тихонько стонала.

Она быстро села, прикрывая руками грудь, вода выплеснулась из ванной. Один глаз, ярко зеленый, уставился на него встревоженно, другой распух и побагровел. Весьма интересная палитра цветов расписывала ее лицо и тело как доказательство ее уязвимости, однако ей все еще удавалось выглядеть непокорной. - Выйди,- потребовала она.

Дарий улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Это напомнило ей молчаливый вызов хищника.Он поднял вверх обе руки ладонями наружу. - Я всего лишь пытаюсь помочь тебе, не утопить. Обед готов.А вот и одежда.

- Чье это? - спросила она подозрительно.

- Мое. Это была и правда, и в то же время обман. Он создал одежду мгновенно из волокна, уловка, изученная за столетия.- Я закрою глаза, если это тебя осчастливит. - Выходи уже. Он держал огромное полотенце для нее.

- Твои глаза не закрыты,- обвинила она его, когда вылезла из ванны. Он рассматривал особо неприятные ушибы на грудной клетке. Ее смущало, что он мог видеть вред,причиненный ей нападавшим; она никак не могла понять, почему ее не смущало, что он видел ее обнаженной.

Он покорно закрыл глаза, но ее образ - маленькой, несчастной, израненной и такой одинокой - остался. Он почувствовал, как под его руками изящная фигурка прижалась к полотенцу, прежде чем позволил себе взглянуть на нее. Она казалась более невинной, чем когда либо. И в этот момент Дарий отнесся к ней именно таким образом, обезличенно вытирая ее дрожащее тело, притворяясь, что не замечает ее нежную атласную кожу, изгибы, изящную грудную клетку и узкую талию. Он вытер полотенцем золотисто-рыжие, теперь темные от влаги, пряди волос.

- Дрожь не прекращается,- сказала Буря, ее голос всего лишь тонкий звук.

- Шок,- хрипло проговорил он.Ему хотелось держать ее в объятиях, стереть дурные воспоминания о произошедшем.- Ты в шоковом состоянии.Это пройдет. Он быстро укутал ее в тепло одежды, потому что не мог выносить вида ее кожи, такой израненной и вспухшей. Ему не нравилось как она отводила глаза, как будто была виновата и ей было стыдно.

- Обхвати мою шею, Буря,- мягко приказал он, его голос смесь хрипотцы и гипнотической силы.

Расти неохотно подчинилась, и он поднял ее, заставляя смотреть в его темные пылающие глаза.Она чуть слышно стонала. Она тонула в глубине его глаз. Ни у кого больше не было такого всепоглощающего взгляда.

- Я хочу, Буря, чтобы ты услышала меня на этот раз. Это не было твоей ошибкой.

Ты не сделала ничего плохого.Если тебе необходимо повесить вину на кого-либо другого, кроме мужчины, который напал на тебя, повесь ее туда, где ей самое место: прямо на мои плечи. Ты никогда бы не уехала, если бы я тебя не напугал.

Она издала протестующий звук, испуганный. Она сказала себе, что это потому, что неожиданно погасли свечи, погружая ванную комнату в темноту, но в душе понимала, что не только поэтому.

Он удерживал ее пристальный взгляд, не позволяя ей выскользнуть из-под его гипнотизирующего контроля. - Ты знаешь, это правда. Я привык всеми руководить. И ты мне нравишься. Он вздрогнул от мысли, насколько он преуменьшил свои истинные чувства. - Надо быть с тобой помягче.

Дарий перенес ее в обеденную зону и разместил за столом, усадив на стул. Ее ждала тарелка дымящегося супа. - Милая, попробуй это. Я словно раб готовил это для тебя.

Буря попыталась изобразить на лице подобие улыбки. Из-за этого она почувствовала во рту острую боль, жаром пронизавшее всё тело. Никто ещё, насколько она могла вспомнить, не ухаживал за ней с такой заботой. Никто и никогда не предлагал ей миску супа.

- Спасибо, что искал меня,- сказала она, размешивая бульон в попытке, не привлекая внимания, увидеть, что же в нем.

Он, сидя напротив, вздохнул, потом взял у неё ложку и набрав в неё суп, начал дуть на него. - Ты должна есть этот суп, а не играть с ним,- строго произнёс он, и поднёс ложку к её рту.

Неохотно, но она подчинилась. Удивительно, суп был действительно хорош. Кто бы мог подумать, что вампир умеет готовить? - Это - овощной суп, с радостью сообщила она. - И очень вкусный.

- У меня действительно есть свои таланты,-бормотал он, вспоминая различные рецепты, которые он придумывал для девочек, чтобы накормить их. Так как Карпатцы не ели мяса, он эксперементировал с корнями, ягодами и листьями, пробуя их сначала на себе, из-за чего много раз травился.

- Поговори со мной,- умоляла Буря.- Я чувствую, как меня опять начинает трясти, а мне так не хочется переживать это снова.

Дарий поднес следующую ложку супа к ее рту. - Много Дезари рассказала тебе о нас?

Она отрицательно качнула головой, сосредотачиваясь на тепле, идущем от супа.

- Мы все время путешествуем, давая концерты. Дайан и Дезари - наши вокалисты. Это голос Дезари ты слышишь на записи.Она хороша, не так ли? В его голосе слышалась гордость.

Буря нравилось как он говорил, как в Старом свете, эта старомодная манера речи казалась ей странно сексуальной. - У нее чудесный голос.

- Дезари - моя младшая сестра. Недавно она нашла его, — Тут он прервал разговор, чтобы накормить её следующей ложкой супа и затем продолжил. - Она встретила мужчину, которого очень любит. Его зовут Джулиан Свирепый. Я его не очень хорошо знаю, и у нас бывают трудности, когда мы остаемся наедине. Подозреваю, мы слишком похожи и в этом наша проблема.

- Властные,- добавила понимающе Буря.

Черные глаза оценивающе посмотрели на неё. - В смысле?

В этот раз она действительно усмехнулась. Было больно, но она не могла не улыбнуться. Она подозревала, что никто и никогда не бросал вызов этому мужчине и не поддразнивал его. - Ты меня слышал.

В его тёмных глазах внезапно вспыхнул настолько неуталимый голод, что у неё перехватило дыхание и она, почему-то, представила себе его леопардов. Она посмотрела на него пристальным взглядом. - Продолжай. Расскажи мне о всех.

Дарий гладил её влажные волосы и достигнув затылка, его рука остановилась. Его пальцы нежно двигались по тонкой, такой слабой шее. Ему нравились ощущения, которые возникали в его ладони.Неожиданно им овладело какое-то неодолимое желание, хотя он всеми силами старался видеть в ней только ребёнка, нуждающейся в его защите. Он прикоснулся к ней, чтобы успокоить, но не смог отпустить. Он ненавидел себя за свою слабость. Он хотел общаться с ней, чувствовать ее, чтобы знать, что она настоящая, а не плод его воображения.

- Барак и Дайян играют в группе. Оба - талантливые музыканты, а Дайян гитарист, которому нет равных. Он написал также многие из наших песен. Синдил -, Тут он заколебался, неуверенный, нужно ли рассказывать о ней. - Она играет на рояле, органе, да и на других инструментах тоже.Но недавно она перенесла травму и поэтому некоторое время не выходила на сцену.

Буря посмотрела на него пристальным взглядом. Она почувствовала в его словах какое-то затаённое горе прежде, чем он сумел скрыть свои эмоции. - С ней случилось то же, что и со мной.

Она почувствовала, как его руки, обнимавшие её, напряглись. - Но я не успел туда вовремя, не сумел всё это предотвратить - и вина за это навечно останется со мной.

Она заморгала и быстро отвела от него взгляд. Он сказал "навечно". " Не "до самой смерти" или любое другое выражение, которое мог бы использовать человек. О, Боже. Ей не хотелось, чтобы он догадался, что ее память о том, что он с ней сделал, не была стерта, как он пожелал. А что если он намеревался сделать это снова, и во второй раз это сработало бы?

От стука в дверь Буря резко обернулась, ее сердце заколотилось. Дарий изящно поднялся, точно зная, - это Синдил снаружи дома на колесах.Он с текучей грацией двинулся к двери.

Буря не могла оторвать от него своих глаз. Он был невероятно изящным и гибким, выразительные мускулы перекатывались под шелковой рубашкой.Он двигался совершенно бесшумно, так же как и его великие кошки.

- Дарий. Синдил не могла смотреть ему прямо в глаза.Она уставилась на свою обувь. - Я услышала о том, что произошло, и подумала, возможно, я могла бы хоть чем-нибудь помочь. Она вручила ему ящик с инструментами и рюкзак Бури. - Может быть, ты позволишь мне побеседовать с ней?

- Конечно, Синдил. Спасибо за участие. Я благодарен за всю помощь, которую ты можешь оказать. Дарий отступил, позволяя ей войти. Он не позволил надежде на ее излечение вспыхнуть в его глазах даже на мгновение. Он шёл к столу следом за женщиной, которую считал своей младшей сестрой. - Буря - это Синдил. Она хочет поговорить с тобой, если, конечно, ты не против. А я, пойду приберу на кухне. Вам двоим будет удобнее в спальном отсеке.

На лице Бури заиграла лёгкая улыбка. - Это он в вежливой форме приказал нам уйти отсюда.Все зовут меня Расти,- сказала она Синдил. Странно, но она не чувствовала никакого стыда перед этой так же израненной женщиной.

Когда она скользнула мимо Дария, тот дотянулся до ее волос и чуть потянул. - Не все, милая.

Она бросила на него через плечо уничтожающий взгляд, забыв на мгновение и о распухшем глазе и об израненных губах. - Все остальные - уточнила она.

Дарий позволил ее волосам скользнуть сквозь пальцы, наслаждаясь прикосновением, каким бы коротким оно не было.

Буря шла очень аккуратно, чтобы не потревожить свои травмированные ребра. Синдил показала на кушетку, и Темпест присев, буквально погрузилась в мягкие подушки. Синдил тщательно осмотрела её лицо. - Ты позволяла Дарию лечить тебя? - спросила она.

Ее голос был очень красивым, атласным, мягким, завораживающим и таинственным. В то же мгновение Буря поняла, что она была таким же созданием, как и Дарий. Это отражалось в ее голосе и в глазах. Но как сильно она не старалась, ей не удалось обнаружить озлобленности у Синдил, в её душе была лишь тихая печаль.

- Дарий что - доктор?- спросила она.

- Не совсем, но он умеет исцелять других. Она глянула вниз на ее руки. - Я не позволила ему помочь мне, и это ранило нас обоих намного больше, чем я могу выразить. Будь сильнее, чем была я. Позволь ему помочь тебе.

- Дарий успел до того как меня изнасиловали,- сказала Буря прямо.

Прекрасные глаза Синдил наполнились слезами. - Я так рада. Когда Дезари сказала мне, что на тебя напали, я подумала...- Она покачала головой. - Я так рада. Она коником пальца прикоснулась к воспаленным ушибам. Но мужчина ранил тебя. Он бил тебя.

- Намного хуже быть раненой изнутри,- ответила Буря, вытягиваясь среди разбросанных вокруг нее подушек, как будто отгораживаясь для безопасности стеной.

Синдил долгое мгновение не сводила глаз с Бури. Затем ее дыхание вырвалось долгим тихим шипением. Она села и наклонилась ближе пытаясь прочитать выражение лица Темпест. - С тобой подобное уже случалось. Не в этот раз, когда-то в прошлом. Ты знаешь, каково это. Страх. Отвращение. Ее глаза сверкали как темный лед, как драгоценная крошка. - Я отмывалась три с половиной часа, и даже месяц спустя я все равно не чувствовала чистой. Она потирала плечи ладонями, мучение отражалось в ее огромных глазах.

Буря взглянула в сторону кухни убедиться, что Дарий не мог услышать их. - Тебе необходима психологическая помощь. Есть общества, люди, которые могут помочь снова вернуться к нормальной жизни.

- Это то, что ты сделала?

Буря тяжело сглотнула, чувствуя знакомую тошноту, которая возникала каждый раз, когда эта особая дверь начинала приоткрываться. Она встряхнула головой, прижимая руку в животу.

- Я не помощь искала. Я просто пыталась выжить. Она снова бросила взгляд в сторону кухни, а потом еще больше понизила голос. - Я, собственно, никогда не знала ни одного из моих родителей. Самые ранние мои воспоминания - это грязная комната, где я ела с пола и наблюдала, как взрослые втыкают иголки в свои руки и ноги - в каждую вену, которую они могли найти. Я не знала, кто из них был моей матерью или моим отцом. Время от времени власти могли забрать меня и поселить в приемную семью, но в основном я жила на улице. Я научилась отбиваться от наркоторговцев и сутенеров и вообще каждого случайного мужика. Так я жила все эти годы.

- Это тогда с тобой приключилась беда? Спросила Синдил, ее глаза были так полны боли, что Бури захотелось обнять ее. В то же время ей хотелось сбежать, хотелось чтобы больше никогда не надо было переживать то особое время в ее жизни снова. Она не могла перенести этого, не сразу после нападения Гарри.

- Нет, было бы намного легче, если бы это был какой-то убогий пьянчуга или наркоман или даже один из сутенеров, но это был тот, кому я доверяла,- призналась Буря глухим голосом, связь, установившаяся между ней и Синдил, подтолкнула ее говорить хотя и через силу, связь, построенная на основе ужасной травмы, которую обе они пережили.

- Меня тоже обидел тот, кого я любила и кому доверяла,- призналась тихо Синдил. - В результате, я не знаю, как кому-нибудь доверять. Такое чувство, что он убил эту часть меня. Я не могу выступать с группой. Мне нравилось играть, внутри меня всегда была музыка, а теперь я не могу ее слышать. Без нее я чувствую себя мертвой. Не могу вынести даже мысли о том, чтобы остаться наедине с любым из мужчин, с которыми выросла, которых всегда любила как родных. Я понимаю, они беспокоятся обо мне, но я не могу изменить того, что случилось.

Буря накрутила золотисто-рыжий локон на палец. - Ты должна жить, Синдил, а не просто существовать. Ты не можешь позволить ему отнять у тебя твою собственную жизнь, твои чувства.

-Но он сделал. Именно это он уже сделал. Я любила его как брата. Я бы все для него сделала. кроме того он был таким жестоким, и его глаза были такими злыми, когда он мучил меня, как будто он ненавидел меня. Синдил отвернулась. - Случившееся изменило всех нас. Мужчины смотрят друг на друга недоверчиво, с подозрением. Если подобное изменение случилось с Сейвоном, наверное, это может случиться и с любым из них. Дарий тяжело перенес произошедшее, поскольку как наш лидер чувствует ответственность. Я пыталась сказать ему, что он не должен, но он всегда заботился о нас, оберегал нас. Я знаю, если бы я смогла забыть об этом ужасе, это бы облегчило его страдания, но я не могу. Она уставилась на руки. - Остальные относятся ко мне не так как раньше. Особенно Барак, похоже, он не доверяет мне. Они постоянно следят за мной, как будто это была моя ошибка.

- По-моему, они за тобой присматривают, но не потому, что подозревают, а для защиты. Однако ты не отвечаешь за то, что чувствует кто-то еще, Синдил. Ты сможешь это преодолеть, так же как и другие, в свое время и своим способом. Ты не забудешь - возможно, это событие будет часто возникать в твоей жизни и твоих отношениях - но ты сможешь снова быть счастлива,- заверила ее Буря.

- Я никогда не говорила об этом ни с кем, даже с Дезари. Извини. Я пришла помочь тебе, а говорила только о себе. мне хочется заползти в нору и кричать и рыдать. с тобой легко говорить.

Буря покачала головой. - Ты должна найти способ жить.

- Пожалуйста, расскажи мне, что с тобой произошло и как ты с этим справилась.

В кухне пошевелился Дарий, не желая причинять Бури еще больше боли. Но он хотел знать, он должен знать, и он осознавал, для обеих женщин было важно иметь возможность обсудить травмирующие события, которые обе пережили.

- Я встретила чудесную женщину, работавшую в одном из приютов для бездомных, где оказалась и я. Мне было семнадцать. Она позволила мне жить в своем доме. Раньше я угоняла машины и ради развлечения увеличивала мощность двигателей. Эллен заставила меня понять, что я могу найти лучшее применение моим навыкам механика и хорошо зарабатывать. Она помогла мне получить аттестат об окончании средней школы, а потом нашла мне хорошую работу в гараже у своего друга. Все было здорово некоторое время.

- Но что-то произошло,- предположила Синдил.

Буря прагматично пожала плечами. - Эллен умерла, и мне снова негде было жить. А поскольку я была без защиты, мой босс показал свое истинное лицо. Он застиг меня врасплох. Я доверяла ему; он был другом Эллен. От него я действительно ничего плохого не ожидала. Она прикрыла глаза от того, что нахлынули яркие воспоминания как он вмял ее в стену, вышибая весь воздух из груди, оставляя ее ошеломленной и абсолютно беспомощной перед его нападением.

- Он ранил тебя?

- Он был груб, если это - то, что ты имеешь в виду, и я... никогда ни с кем не была. Я решила, что это было не тем, что я желала бы испытать еще раз. Она пожала плечами, стараясь не вздрогнуть, когда боль пронзила её грудь. В отличие от тебя, у меня никогда не было семьи. Мне приходилось учиться на своих ошибках и решать все проблемы самой. Я должна была всему учиться на горьком опыте. В этом наше отличие. У тебя была жизнь, семья. Ты знаешь, что такое любовь.

- Я не могу даже представить себя с мужчиной, когда-либо снова,- сказала печально Синдил.

- Ты должна попытаться, Синдил. Ты не можешь просто отгородится от мира, от семьи. Кто-то из них должен знать о твоих чувствах. Эллен всегда говорила мне играть теми картами, что есть на руках, а не желать другие. Ты не можешь изменить того что случилось с тобой, но ты можешь проследить, чтобы твоя жизнь не была испорчена этим.

Подслушивая в кухне, Дарий поклялся себе, что в очень скором времени тгруппа будет играть в городе, где живет тот хозяин гаража, и он нанесет ему визит. Тем не менее, впервые он слышал как Синдил обсуждает с кем-то произошедшее с ней, и почувствовал огромное облегчение.Если бы она могла бы говорить с Бурей, возможно они оба извлекли бы выгоду из опыта.

Он мог чувствовать усталость, пульсирующую в его маленькой рыжеволоске. Ее тело было изранено, потрясение опустошило ее. Он знал, что она пробежала трусцой большую часть расстояния, что пыталась установить между ними, и у нее не было денег на еду или жилье. Он не хотел прерывать женщин, но Буря явно соскальзывала вниз с подушек дивана, когда он выглянул из дверного проема.

Синдил сразу это заметила. - Мы поговорим, когда ты отдохнешь, Расти. Спасибо, что поделилась со мной, фактически незнакомкой, пережитым. По-моему, тебе удалось помочь мне больше, чем я помогла тебе. Она махнула рукой Дарию, покидая трейлер.

Дарий буквально про скользил к Бури своей бесшумной,такой пугающей походкой. - А теперь ты должна поспать, милая. И не вздумай противоречить мне.

Буря уже лежала. - Кто-нибудь еще кроме меня хотел в тебя чем-нибудь кинуть? Ее голос звучал сонно, не воинственно.

Дарий присел на корточки возле нее, так что оказался с ней на одном уровне глаз. - Не думаю. А даже если и хотели, то не осмелились признаться в этом.

- Ну, думаю швырять что-то в тебя - это единственно возможный вариант,- сказала ему Буря. Ее глаза уже закрывались, и голос был утомленный и унылый, несмотря на жесткие слова.

Дарий убрал золотисто-рыжие локоны с ее лица, его пальцы успокаивающе поглаживали кожу головы. - Правда? Может завтра у тебя будет шанс попробовать.

- У меня теперь есть цель,- предупредила она его. - Тебе же будет легче, если ты просто перестанешь мной командовать.

- Но это погубит мою репутацию,- возразил он.

Улыбка изогнула уголки ее рта, подчеркивая тонкий красный порез на ее губе.

Дарий подавил импульс лечь с ней рядом и дотронуться до этого маленького пореза языком. - Засыпай, детка. Я собираюсь приложить все усилия, чтобы облегчить часть твоей боли. Прежде чем заснешь на мне, я сделаю травяной отвар, который поможет тебе хорошо отдохнуть.

- Почему у меня такое чувство, что ты берешь руководство над моей жизнью на себя?

- Не волнуйся, Буря .Я очень хорошо руковожу жизнями.

Она могла слышать смех в его голосе, и ответная улыбка расцвела на ее губах. - Уходи, Дарий. Я слишком устала, чтобы спорить с тобой. Она глубже зарылась в подушки.

- Предполагается, что ты не споришь со мной. Он сфокусировался на стакане, стоящем на кухонной стойке. И тот легко скользнул в его руку. - Садись, милая. Ты должна выпить это, не важно - хочешь или нет. Он подсунул ей под спину руку и приподнял так, что смог прижать к ее губам стакан.

- Ну и как на вкус?- спросила она подозрительно.

- Выпей это, малышка,- приказал он.

Она слегка вздохнула. - Что здесь?

- Напиток, Буря, и перестань дерзить,- словно отрезал он, опрокидывая содержимое в её горло.

Она кашляла и чихала, но всё же смогла проглотить большую часть травяной смеси. - Я надеюсь, что это не наркотик.

- Нет, здесь всё натуральное. Это поможет тебе спокойно спать. Закрывай глаза. И он аккуратно разместил её среди подушек.

- Дарий? Она вяло, словно сквозь сон, с нежностью произнесла его имя, и оно проникло в его душу и сжало тело, словно от сильной боли.

Он дотянулся до полки над ее головой, где стояли свечи, сделанные его семьей из ингредиентов, найденных в лесах и на болотах, чтобы они издавали необходимые им ароматы. - Что, милая?

- Спасибо, что спас меня. Я не знаю, смогла бы я пройти через это снова. Она была такой уставшей, что с губ срывались слова, раскрывающие намного больше, чем ей хотелось бы.

- Всегда пожалуйста, Буря,- поблагодарил он серьезно. Дарий взял несколько свечей и выключил все освещение, погружая дом на колесах в темноту.

Из горла Расти вырвался тихий звук тревоги. - Включи свет. Я не хочу быть в темноте.

- Я зажигаю для тебя свечи, милая. Здесь тебя никто не сможет обидеть. Просто расслабься и дай отвару подействовать. Ты заснешь, и я сделаю все, что смогу, чтобы убедиться, что ты проснешься без такой сильной боли. Если хочешь, я могу привести тебе кошек для компании.

- Нет. Я всегда одна. Это безопасней,- пробормотала она в подушку, что он с трудом мог разобрать её слова. - Я забочусь о себе сама и ни перед кем не отвечаю.

- Именно это ты и делала прежде, чем встретила меня,- мягко поправил он её.

- Я не знаю тебя.

- Ты знаешь меня. Включен свет или нет, ты знаешь меня. Он снова наклонился слегка коснуться поцелуем ее волос. Ее сердце сначала замерло, а затем застучало в сумасшедшем ритме. - Буря, отбрось полностью этот ненужный страх. Я бы никогда тебя не обидел. Мне ты можешь верить. Ты чувствуешь это в своем сердце, своей душе. Плохое происходит и при включенном свете. И ты об этом знаешь. Но он все равно зажег свечи, чтобы мягкий свет успокоил ее, а ароматы облегчили бы боль.

Травяной отвар, который он ей дал, начал действовать, ее веки отяжелели. - Дарий? Я ненавижу темноту. Правда. Успокоенная, она дрейфовала в полусне на грани его слов, не задаваясь вопросом, почему она чувствует себя в безопасности и так комфортно рядом с ним, в то время как рядом с остальным миром ей не по себе, ведь он даже не человек.

Он нежно погладил ее по волосам, молча посылая ей маленький ментальный толчок засыпать. - Ночь полна чудес, Буря. Когда будешь чувствовать себя немного лучше, я тебе покажу.

Его руки были умиротворяющими, и она расслабилась под его ласковыми пальцами, вдыхая аромат свечей. Дарий начал приглушенно напевать. Не на английском, она никогда не слышала такого языка. Казалось, слова проникают в нее, легко, как крылья бабочки, касаясь ее разума, и она не была уверенна, шептал ли он их вслух.

Даже после того как он убедился, что она глубоко спит, Дарий продолжил напевать довольно длительное время. И только после этого он прилег с ней рядом и вдохнул ее свежий запах, беря ее под свою защиту. Его рот скользнул к ее виску в легчайшем из прикосновений, затем легким перышком прикоснулся к распухшему глазу. Его язык промывал раны на коже слюной, содержащей целебный агент, присущий его виду. Наконец-то, после столь долгого ожидания он мог коснуться соблазнительного уголка ее рта и зализать порез. Он не торопился, наслаждаясь процессом, удерживая ее разум соединенным со своим и продолжая напевать, чтобы она и дальше спала.

Его рука двинулась вниз, к ее горлу, затем скользнула через плечо, стягивая одежду, и обнажая нежную атласную кожу. Его язык коснулся края ужасного синяка и провел по нему вниз до выпуклости ее груди.Буря простонала и беспокойно пошевелилась, борясь с погрузившим ее в гипнотический сон. Она была сильной, а ее разум странно отличным от других и сложно контролируемым, когда он поддался искушению и использовал свою силу для исцеления.

Дарий был заинтригован и озадачен этим ее отличием от других людей. За все века его существования, он никогда не натыкался на образец разума смертного, подобный её. Благодаря тому, что ранее они обменялись кровью, было легко оставаться тенью в ее разуме, их связь была крепче, чем прежде. А еще он начал осознавать насколько огромны его собственные чувства, чудовищность последствий его действий и того, что он связал их ритуальными словами.

Буря не была обычной женщиной, которая просто привлекала его в сексуальном плане. Все вышло далеко за пределы этого, далеко за пределы границ, которые он прежде признавал в отношениях. Его верность полностью принадлежала этой маленькой женщине, она была превыше даже его собственных людей, которых он защищал, для которых охотился и убивал, которых вел сквозь века смуты и перемен.

Дарий вздохнул и нежно приник к огромному разноцветному синяку на грудной клетке Бури. Он знал, он бы защищал ее прежде, чем всех остальных. Он проследил тонкую линию ее челюсти. Что в ней было такого, что заставляло его чувствовать себя более верным ей, чем его собственной семье, его собственному виду?

В ее сознании он обнаружил невероятную смелость и колоссальную способность к состраданию и пониманию. Он изучал ее тело, такое хрупкое и изящное, такое совершенное. С легким вздохом он стянул края ее одежды и подтянул к ее подбородку одеяло. Он выскользнул из собственного тела и устремился в ее, умение, которое он редко применял для людей. Это требовало намного больше концентрации, чем для его собственного вида.

Он нашел каждый поврежденный внутренний орган и неспешно восстановил изнутри. Он все еще оставался тесно связан с ее разумом, ее телом, как любовник, хотя и не совсем так, как ему хотелось.

"Дарий". Ментальный зов его сестры вернул его в его собственное тело.

"Что?" отозвался он.

"Я чувствую твой голод. Иди на охоту. Мы присмотрим за Расти. Не волнуйся, брат. Со мной она будет в безопасности."

"Только с тобой." Приказ прозвучал быстрее, чем он понял, что говорит, и больше от ревности, чем из-за страха, что кто-либо из их группы смог бы обидеть Бурю. Когда его сестра мягко рассмеялась и незабываемо прекрасные звуки легким перышком прикоснулись к его разуму, он отругал себя за несдержанность.

"Заткнись, Дезари." Произнес он беззлобно, его голос был полон завораживающей магии и любви.

"Как низко пал великий мира сего."

"Я заметил, что твой возлюбленный держит тебя на коротком поводке," нанес он ответный удар.

"Тебе нужно поесть, Дарий. Даже кошки могут чувствовать твой голод. Я посторожу Расти, только я одна."

Дарий тихо вздохнул. Дезари была права. Он не мог позволить себе еще и беспокойство кошек, если бы они были достаточно расстроены, то могли бы разбудить и мертвого. Он неохотно поднялся. Ему не хотелось покидать Бурю, ведь он чувствовал ночные кошмары, притаившиеся недалеко от нее, но он неслышным шагом подошел к двери, с другой стороны которой его ждала Дезари.

Он вышел наружу и вдохнул ночь, позволяя ветру принести ему информации о созданиях, прячущихся в своих норах, о человеческой добыче в окрестностях. Саша и Форест прижались к нему поближе, отираясь об него. Он чувствовал их острое беспокойство. Дарий машинально заверил их – они будут охотиться и питаться. Его мускулы вытянулись и изогнулись, он начал бежать, меняя форму, как обычно. Кошки бежали по сторонам от него, жаждущие охотиться. Группа скоро поехала бы дальше, чтобы дать следующий запланированный концерт, а пока они в городе, леопарды вынуждены будут питаться тем мясом, которое им предоставят их Карпатские спутники. Несмотря на обилие добычи вокруг, кошкам было запрещено охотиться где-либо, кроме как на лоне природы, частично из-за этого труппа старалась ставить лагерь в отдаленных лесах парках и заповедниках, позволяя леопардам использовать их природные способности, доставляя им удовольствие.

Образ Дария исказился, растянулся, морда удлинилась и округлилась, когда он согнулся, жилистые пучки мышц плавно заскользили, покрывая его тело. Удлинились когти, напоминая лезвия кинжалов, а потом втянулись, пока в них не возникнет необходимость. Его хребет удлинился и стал невероятно гибким, лопатки раздались вширь, улучшая его горизонтальное равновесие. Мягкие лапы позволили ему бежать тихо. Заструился черный мех, вызывая на мгновение зуд, когда он заструился, покрывая быстро изменяющийся скелет с мышцами.

Леопарды всегда были быстрыми, проворными, хитрыми и чрезвычайно опасными. Часто охотник на леопарда сам становился добычей. Среди всех видов кошек, они являлись самыми умными. Развитие их интеллекта, знал Дарий, было на уровне морских свиней, и из собранной за века информации, из «первых рук», он был осведомлен об их способности мыслить. Но как всегда, когда она шли охотиться вместе, руководил ими Дарий.

Саша и Форест предпочитали охотиться с веток деревьев, прыгая на ничего не подозревающую жертву сверху. Будучи ребенком, Дарий выучился терпению, присущему этому виду. Теперь он тоже мог ждать и наблюдать, оставаясь абсолютно неподвижным и тихим, или мог ползти через джунгли, не будучи обнаруженным, преследуя, прижимаясь брюхом к земле, дюйм за дюймом, невероятно контролируя мышцы. Когда он атаковал, он делал это с такой же необычайной стремительностью, как те, у кого он научился этому искусству. Вскоре, однако, ему стало понятно, что, хотя он и был хищником, как все Карпатские мужчины, он не мог себе позволить надолго оставаться в образе леопарда, дикого и безотчетного убийцы, иначе вместо питания от своей «добычи» он мог ее уничтожить.

Леопарды использовали свои длинные острые клыки, чтобы хватать, удерживать, прокалывать и разрывать. Их острые как бритва когти могли рассекать плоть не хуже ножей. Будучи сообразительными и смелыми, чрезвычайно умными, они были подвержены быстрым переменам настроения, что делало их весьма непредсказуемыми. Однако их мозг все время был в работе, постоянно встречая вызов. Карпатцы были слишком близки к этому биологическому виду, питаясь почти таким же способом, подчиняясь хищному зверю, бушующему внутри них, пока они в форме леопарда. Требовалось, чтобы мужчина питался без убийства, в соответствии с его кодексом чести, его пониманием правильного и неправильного, а не по законам джунглей.

Дарий испытывал огромное уважение к леопардам, зная, что каждой частичкой они были также опасны, как и он, и он всегда помнил об этих диких особенностях в себе или в кошках. Он и кошки были бесшумными, невидимыми хищниками, и когда они становились плохими, как мог и его собственный вид, они превращались в воплощение дьявола.

Сейчас, окутанный ночью, запахом свежей дичи в изобилии, он ощущал наслаждение от охоты, единственное удовольствие, которое было ему доступно все эти долгие годы.

Леопарды, обычно, охотились в одиночку, но века назад Дарий научился собирать различных кошек вместе, в единую группу, для того чтобы он мог изучать необходимые ему навыки. Когда он был ребенком, то не был достаточно силен, чтобы охотиться в одиночку, поэтому сначала он развил свои ментальные способности, а потом мускулы. И это помогло ему остаться сильным, оттачивая его способность ментальной силы подчинения, даже когда он овладел навыками охотника.

Из всех кошек леопард мог быть самыми опасным людоедом, меняясь ролями с профессиональными охотниками, которые их выслеживали. Они были весьма скрытны, достаточно отважны, чтобы тихо подкрасться к лагерю и утащить жертву, оставаясь чаще всего незамеченными. Вот почему было необходимо держать Сашу и Фореста под контролем. Множество людей ставили лагерь или бродили через эти леса. Кошки знали, что он охотился на людей, питаясь от них, также они знали, что им было запрещено побеждать такую легкую добычу. Временами они были рассержены и угрюмы из-за существующих правил. Он направил их к оленям и другой фауне в округе, не желая возможных ошибок. Саша и Форест должны поесть первыми, тогда бы они были озабочены поглощением их добычи, пока он охотиться за свежей кровью.

Они двигались как единое целое, исследуя ландшафт. Дарий учуял небольшое стадо оленей, спокойно пасущихся поблизости. Леопарды продолжили бесшумно двигаться, как будто были мобильными радарными системами. Их длинные усы, сужающиеся к острым кончикам, считывали воздушные потоки и объекты, так что кошки и Дарий смогли почувствовать путь, ведущий прямо к их намеченной добыче.

Дарий выбрал цель, выделяя двух слабейших животных в группе. Как правило леопарды выбирали самую легкую цель, самую неосторожную, ту, что блуждала в непреднамеренной близости к деревьям, где располагались леопарды.

Саша, протестуя, приподняла верхнюю губу, оскаливая клыки, но Дарий толкнулся в ее сознание, в то же самое время, когда двинул ее своими более сильными плечами в качестве выговора.

Она отреагировала тихим рычанием, но проворно прыгнула на ветку огромной ели. Она легла неподвижно, вытягивая свое длинное тело, ее янтарные глаза уставились на ее добычу. Олениха, двигавшаяся к ней была старше, чем Саше понравилось бы, но Дарий был огромным, целых две сотни фунтов мощных, сильных мускулов, и уже давно ни одна кошка не делала попыток бросить ему вызов.

Форест стал подкрадываться с подветренной стороны к отставшему от стада оленю, тому, которого Дарий для него выбрал. Он затаился в кустарниках, его пятнистый мех без труда сливался с растительностью. Олениха была осторожна, то и дело, поднимая голову и ища в воздухе намек на опасность. Форест продвигался на дюйм, замирал, потом опять передвигался.

Дарий занял позицию недалеко от оленей, намереваясь, если по каким-то причинам, те испугаются, оттеснять их обратно, хотя Саша и Форест были слишком опытны, чтобы обнаружить себя или позволить ветру донести их запах до добычи. Более того, Дарий помог тем, что буквально утихомирил ветер, удерживая его подальше от оленей, пока Форест не подкрался на расстоянии менее фута от оленихи, а Сашина добыча не оказалась прямо под веткой дерева, на которой та расположилась. Большие кошки одновременно рванули, пугая остатки маленького стада. Олени в слепой панике побежали, бросившись врассыпную через лес, а две жертвы оставались позади.

После броска кошек Дарий поставил вокруг них предостерегающее поле, в уплотненном воздухе создавая темноту и гнетущее чувство, которые удержат любого человеческого туриста или охотника, которые могли бы блуждать слишком близко к тому месту, где кормились кошки. Саша и Форест знали правила, но старые, как мир, инстинкты руководили ими прежде, чем ими стали управлять Карпатские компаньоны.

Дарий безошибочно двинулся в сторону палаточного лагеря людей. В его нынешней форме он с легкостью мог перепрыгивать через поваленные стволы деревьев или другие препятствия на пути. Он наслаждался чувством крепких мускулов, перекатывающихся под шкурой. До того как потерять эмоции он всегда любил ночь и теперь, наконец-то, мог действительно наслаждаться ею, не через потускневшие воспоминания или соприкосновения с сознанием его сестры, а через его собственные ощущения. Влажная земля под его ногами; суета ночных созданий; сила, струящаяся через него; ветер, дующий сквозь деревья, заставляющий их колыхаться и танцевать в ритме. Он получал наслаждение даже от неослабевающего ноющего голода в его теле.

Буря. Она принесла цвета в его мир. Эмоции. Она возвратила жизнь практически мертвому. Она позволила ему почувствовать любовь и преданность к его семье; нет больше необходимости в притворстве, в слабом воспоминании об эмоции. Сейчас, когда он смотрел на Дезари, на сердце у него теплело. На Синдил он смотрел сквозь призму сострадания и глубокой привязанности.

Но как же ему быть с Бурей? Она была человеком. Связь с ней была под запретом. Все же он произнес ритуальные слова, соединяющие их. Он разделил с ней кровь, и разделит вновь. Он знал это. При мысли о ее вкусе его рот наполнился слюной, а тело отвердело от дикой неослабевающей жажды. Она влекла его, ее кровь утоляла его ужасающий голод, как ничто иное никогда не утоляло. Он знал, когда его тело предъявит право на ее тело, он будет пировать ее кровью, будет жаждать обмена кровью между ними. Просто мысль о ее устах, прикасающихся к его коже, уже была невыносимо эротична.

Он резко очистил сознание от этой яркой картинки. У него и так были проблемы с контролем над его стремлением заняться с ней любовью, подчинить ее себе полностью. Он должен был позволить ей познакомиться с ним поближе. И, тем не менее, она была создана для него, его вторая половинка. Он чувствовал это в своем сердцем, в своем сознании и глубоко в душе. Когда она постареет, он предпочтет постареть с ней, и выберет рассвет. Он принял решение спокойно покинуть этот мир, когда она умрет.

Вместе с этим решением пришел покой. У Дезари теперь был Джулиан, а Барак и Дайан были способны присмотреть за Синдил. Впереди у него будут целые годы с Темпест, долгие счастливые годы, наполненные любовью, смехом и красотой окружающего их мира. Он понимал, что его решение означает отказ от восстанавливающего покоя земли. Он не смог бы перенести долгую разлуку с Бурей. И она нуждалась в его защите.

Он почувствовал сильный запах добычи. Впереди показалась палатка, натянутая под пологом деревьев. Внутри палатки рядом лежали мужчина и женщина. Леопард потихоньку подполз к полотнищу убежища, запах горячей крови струился сквозь него и зверь внутри взвыл от желания вырваться на свободу. Склонившись над сильным здоровым телом мужчины, Дарий сконцентрировался на мысли о Бури. Это приглушило внутреннего хищника и позволило ему принять человеческую форму и накрыть пару вуалью сна и покорности. Мужчина повернулся к нему и подставил горло. Дарий почувствовал знакомую остроту удлиняющихся клыков и наклонил голову, что пить.

Первая тень беспокойства поразила его, когда он закрыл проколы, удостоверившись, что не оставил ни единого напоминания о своем присутствии. Прежде чем освободить пару от оков покорности он изменил форму, незаметно выскальзывая из палатки. Женщина тихо простонала, повернулась на другую сторону, и придвинулась поближе к мужчине, ища защиту. Он отреагировал даже во сне, обняв ее за талию.

Дарий начал быстро двигаться через заповедник, его тело, прижатое к земле и обтекаемое, стремительное и бесшумно маневрирующее среди густой растительности. Он притормозил в нескольких ярдах от Саши и Фореста. Самец все еще жадно ел, склонившись к своей добыче. А Саша уже была среди деревьев, припрятывая остатки туши на завтрашний день.

Он продолжил движение, его сознание неожиданно всколыхнула картины ночного кошмара. Высокий, грузный мужчина с огромными руками и замысловатой татуировкой королевской кобры на его выпирающем бицепсе. Когда мышца двигалась, ядовитые клыки змеи открывались шире. Медленно мужчина повернул голову, его усмешка похабная и полная триумфа. Хозяин гаража, который напал на Темпест.

Дарий решительно проник в сознание Бури. Она излучала картинки даже во сне. Ее расстройство сейчас было столь осязаемым, вещание образов настолько сильным, что кошки позади него тоже его уловили это. Он услышал их знакомый ужасающий рев и послал им быструю команду успокоиться и следовать за ним прямо в лагерь.

Чтобы держать разум Бури, соединенный с его, потребовалась все его внимание, но века, в течение которых он доводил свои способности до совершенства, не были потрачены даром.

Дезари уже открыла дверь трейлера и стояла в стороне, когда огромный леопард легко запрыгнул внутрь, меняя форму. Он твердо приземлился на две ноги и широкими шагами двинулся к кушетке. «Ей страшно, плохой сон,» сообщил он тихо, присаживаясь возле небольшой фигурки, едва бросая взгляд на сестру. «Оставь нас.»

Он знал, что Дезари смотрела на него долгое мгновение, ощущал ее озабоченность. Когда дело касалось Бури, он был совсем не похож сам на себя, очевидно, что он к ней что-то чувствовал. Каждое его действие кричало о собственнических инстинктах и защите.

- Брат, она - человек,- спокойно сказала Дезари.

Дарий издал низкий грохочущий предостерегающий рык, звук вибрировал в его горле. Дезари приложила руку в защитном жесте к своему горлу и широко распахнутыми глазами посмотрела на Джулиана, который материализовался рядом с дверью, как только Дарий испустил предупреждение. Дезари торопливо отступила. Между ее братом и Джулианом оставалось высокое напряжение. В любом случае их трудно было назвать друзьями. Они оба защищали ее, но оба были сильными, могущественными мужчинами, идущими каждый своей дорогой, устанавливающими свои собственные правила. В результате их взаимоотношения оставляли желать лучшего. Уперев ладошку в грудь Джулиана, Дезари оттолкнула своего Спутника Жизни от трейлера. В ответ он обвил рукой ее талию и прижал к своему сильному телу, его рот, одновременно голодный и нежный, нашел ее уста.