Темный Лекарь 8

Глава 1

Прослушав мою речь, первым нарушил тишину Морис. Он лично курировал одну из секретных лабораторий Катарины и, пожалуй, был самым высокопоставленным учёным среди всех Вийонов, которые на нас теперь работали.

Но отличался он не только регалиями. Это действительно был очень умный маг. В высшей степени профессионал своего дела.

Неудивительно, что он сразу захотел высказаться, хотя мою идею он посчитал крайне сомнительной.

— Не уверен, что это возможно, — задумчиво произнёс он, — никто и никогда не делал ничего подобного. Притом не скажу, что никто и не пытался.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовалась Ольга.

Он хитро улыбнулся.

— Ты же не думала, что Вийоны не экспериментировали с возможностью воскрешения? Был даже период, когда сама Катарина активно этим увлекалась и участвовала в опытах. Кажется, она тогда хотела воскресить кого-то важного для себя. Но у нас ничего не вышло, — развёл он руками.

Я кивнул.

— Ничего удивительного. Я думаю, что в обычной ситуации воскрешение действительно невозможно. Либо одарённые пока ещё не открыли для себя магию такого высокого порядка. Но у нас здесь случай совершенно уникальный. И я считаю, что попробовать просто необходимо.

Морис улыбнулся.

— Как учёный не могу с вами не согласиться, Максимилиан. Я тоже считаю, что мы должны попытаться. Даже если не получится, наши совместные исследования могут продвинуть магическую науку вперёд. Но моя реплика прежде всего была о том, что не стоит возлагать чрезмерных надежд на успех.

С этим тоже все согласились, в том числе и я, ну а дальше, после того как все присутствующие вдоволь изучили склеп и покойных Рихтеров в нём, я объявил:

— Не будем терять время. Так как работать здесь мы не сможем, нам нужен план, как вывезти отсюда саркофаги, не повредив тела. Они должны остаться в том же состоянии. Тела буквально нельзя и пальцем тронуть, если мы не хотим всё испортить уже в самом начале.

Тут на помощь мне снова пришёл Морис.

— У нас есть подходящие медицинские фургоны. Они были созданы специально для перевозки тяжелораненых. Конечно, предполагалось, что мы их будем перемещать на особых каталках, тоже спроектированных специально под наши цели, но думаю, что в таком фургоне будет просто установить и саркофаги. Так, что об их устойчивом положении и сохранности тел внутри переживать будет незачем.

— Отлично, — порадовался я, — тогда рассчитываю на тебя. Организуй транспортировку.

— Всё сделаю, — подтвердил Морис, — только когда и куда?

— Завтра. А сегодня я как раз подготовлю подходящее помещение.

На этом мы и договорились.

Но вывезти отсюда нужно было не только Рихтеров, но ещё и разобрать часть стены. Октавия так и не смогла найти никакой зацепки по следам непонятной магии, но очень хотела продолжить исследование.

— Макс, — обратилась она ко мне, — ты не против, если я покажу эти руны кому-то ещё? Разумеется, я не скажу, откуда они.

— Не против, — ответил я, — но постарайся не слишком афишировать это расследование. Будет неприятно, если виновник выйдет на нас раньше, чем мы на него.

Ведьмочка серьёзно кивнула:

— Разумеется. Я буду советоваться только с теми специалистами, с которыми уже когда-то работала, и уверена в том, что они умеют держать язык за зубами, — она при этом улыбнулась, причём довольно кровожадно.

Всё же Октавия была истинной Сципион, и все её деловые партнёры соблюдали обязательства благодаря не только совести, но и страху.

— В таком случае у меня нет причин для возражений, — я тепло ей улыбнулся, — и спасибо. Ты не обязана делать всё это для меня, как и много всего другого, но делаешь. Я ценю это.

Октавия покраснела и смущённо взмахнула руками.

— Ты тоже не обязан учить меня некромантии. К тому же… я счастлива просто от того, что знакома с тобой.

Она взяла меня за руку и крепко сжала.

В эту минуту Октавия была настолько милой, что если бы вокруг нас не кружила толпа, а мы находились не в склепе, то мы бы точно провели наедине ещё немало приятных минут. Но сейчас придётся это отложить.

Вместо этого мы провели здесь ещё какое-то время, в основном, чтобы Морис оценил объём работ. Например, подсчитал количество саркофагов, коих оказалось аж пятьдесят два.

Остальные же просто ходили по залу склепа с задумчивым видом. Все, кроме Ольги. Она почти сразу же сказала, что не может здесь долго находиться и что подождёт нас наверху.

Бланш очень быстро присоединилась к ней, перед этим с грустью прокомментировав то, как много здесь не просто юных Рихтеров, но и вообще совсем ещё детей.

И действительно возраст одарённых в саркофагах начинался примерно от двенадцати лет.

А максимум, скорее всего, достигал восемнадцати, может, двадцати.

Для мага это вообще не срок.

А женщины — нежные создания. Им трудно смотреть на мёртвых детей, да ещё и в таком количестве.

Хотя это и для мужчины непросто. Зрелище было и впрямь удручающим. Но я всё-таки верил, что ещё не всё потеряно.

Да, молодые Рихтеры были совершенно точно абсолютно мертвы, а воскрешать мёртвых пока ещё ни у кого не получалось.

Но данная ситуация отличалась от любой другой, потому что тела мертвецов сохранились в идеальном состоянии.

Кроме того, они не были убиты в полном смысле этого слова и не умерли естественной смертью.

Их смерть связана не с прекращением функционирования организма, а с магическим воздействием высокого порядка.

Магическая энергия молодых Рихтеров постепенно истощалась, и таким образом они теряли единственную ниточку, которая поддерживала их связь с внешним миром, а достаточно мощного внутреннего резерва, вроде того, который спас меня, у них не было.

Таким образом, когда энергия закончилась, тут и наступила уже физическая смерть.

Конечно, на первый взгляд может показаться, что нет ничего проще, чем воскресить такого мага. Просто влей в него энергию, да побольше.

Но это ничем не поможет, потому что энергосистема тоже мёртвая, как и всё остальное. И никак не функционирует.

Но даже при всех этих данных, на мой взгляд, надежда всё-таки оставалась. Она была практически полностью отсутствующей, призрачной, но я должен был испробовать все варианты, прежде чем навсегда запечатать этот склеп.

И основной моей ставкой на успех, конечно же, стали Вийоны.

Боевых магов в большинстве своём мы потеряли, зато на нас теперь работали десятки, если не сотни, учёных.

Одна только бригада, которая обосновалась в Старом Форте, чего стоила. В их компетентности я уже не раз успел убедиться даже за это короткое время. Так что я готов был довериться Морису, Луи и остальным исследователям, входящим в их команду.

Но сразу приступить к ритуалу мы не могли. Даже притом, что у меня были идеи, как именно он должен проходить и что должен делать каждый член команды.

Для того чтобы воплотить в реальность все идеи, необходимо было провести большую подготовительную работу.

И дело растянулось почти на две недели, за которые Морис не только перевёз всех Рихтеров в один из самых современных медицинских центров Вийонов, который мы превратили практически в секретный объект.

Никаких случайных людей. Постоянная охрана и несколько уровней допуска.

А всё потому, что нам была нужна работа не одной маленькой команды, а целая исследовательская цепочка.

И те, кто находился в самом низу, понятия не имели, что и зачем они делают. Но делу это никак не мешало. Вийоны привыкли к такому формату работы, привыкли не задавать лишних вопросов, а просто делать то, что от них требуется.

Так что прогресс двигался даже быстрее, чем я рассчитывал.

Хотя успеть и опробовать мы хотели сразу несколько идей.

Взять хотя бы полную пересадку одного из энергоканалов.

Звучало дико, но у наших «пациентов» энергосистема умерла так же, как и всё остальное.

В теории, её можно будет вновь активировать, совместными усилиями и вливаниями энергии, но это и без того был ключевой момент всего нашего плана. Так что мы решили таким образом подстраховаться и внедрить искусственный канал, через который и начать накачку.

Так должно быть безопасней и эффективней.

К счастью, Вийоны уже проводили эксперименты с энергоканалами. Некоторым магам с помощью таких фальшивых каналов получалось временно восстановить повреждённую энергосистему.

Решение это было недолговечным, и очень быстро такой канал приходил в негодность, потому что слишком быстро изнашивался.

Но оно всё-таки существовало.

А нам и не нужен был большой срок службы. Только страховка во время ритуала.

И таких страховок, самых разных, мы подготовили множество.

Они касались не только работы энергосистемы, но и физического тела.

Ритуал было решено проводить в операционной, где заранее были подготовлены все внутренние органы, которые, возможно, будут нуждаться в срочной пересадке.

А также готово всё для экстренного переливания крови.

В общем, мы постарались предусмотреть всё.

И день первого ритуала, наконец-то, наступил. Оставалось только выбрать того первого «пациента», с которого мы начнём попытки.

Но так как результат был непредсказуемым, выбрать оказалось не так-то просто.

Во всяком случае Ольга и Алина, которые тоже будут участвовать в ритуале, заметно нервничали.

— Возможно, мы сейчас решаем, кому жить, а кому умереть, — нервно сказала Ольга, расхаживая по залу с саркофагами.

Да, мы до сих пор не вынимали оттуда тела. Это предстояло сделать только во время ритуала.

В ином случае мы рисковали нарушить хрупкую атмосферу внутри, которая всё это время поддерживала тела в идеальном состоянии.

— Что, если не получится, Макс? — снова обратилась ко мне Ольга. — Тогда для этого человека всё будет потеряно навсегда, — она подошла ближе и понизила голос, — мне страшно. Это слишком тяжёлый выбор.

— Ольга, — приобнял я её за плечи, — они уже мертвы, помнишь? Если мы возродим хотя бы часть из них, это уже будет чудом. Это шанс для любого из них вернуться к жизни.

— Но всё-таки… именно первый блин может быть комом. Кому-то суждено стать подопытным кроликом.

— Либо стать первым возрождённым Рихтером. И первым возрождённым магом и человеком вообще, — отметил я.

Неожиданно меня поддержала Алина.

— Мне тоже страшно, Ольга. Но мы можем выбирать кого-то ещё неделю, две, вечно… но так никогда и не будем уверены, что сделали правильный выбор. Давайте лучше положимся на удачу.

Она подошла к одному из саркофагов и продолжила:

— Вот эта девушка… она безумно похожа на тебя, только немного моложе. А ты сильная. Может быть, и она тоже?

Я приблизился к Алине и взглянул на лежащую рядом девушку. Сходство и правда было поразительным. Я даже подумал, не её ли мы сначала увидели, когда вошли в склеп в первый раз.

Что ж, выбор не хуже любого другого. И я распорядился, чтобы девушку перенесли в операционную.

Роли во время ритуала были заранее распределены очень чётко.

Со стороны некромантов присутствовали только трое, но зато самые полезные в данной ситуации.

Ольга — второй по силе человек в клане, к тому же с медицинским образованием и опытом. Был у неё и опыт в деле изготовления химер, хотя и не такой обширный, как у Алины.

Ну а Алина, хоть формально и не была частью моего рода Рихтер. Но как некромант-химеролог давно доказала свой талант, и в таком ритуале как этот должна была стать невероятно полезным членом команды.

Всё потому, что по плану некроманты должны отвечать за физическую оболочку «пациента». Нам предстоит постоянно укреплять тело, мышцы, кости. Поддерживать всё это вместе в целом состоянии, пока Вийоны, которых, к слову, в операционной находилось примерно в три раза больше, будут вливать в это тело магию жизни.

Казалось бы, зачем вообще здесь некроманты? Разве магия жизни сама по себе не может восстановить и физическую оболочку тоже?

Тем более что Вийоны прекрасно умеют лечить любые внешние повреждения и раны, так же, как и внутренние.

Но в том-то и дело, что во время своих экспериментов по воскрешению они столкнулись с непреодолимой проблемой.

Как бы они ни старались, магия жизни, воздействуя на мёртвые тела, вовсе не возвращала те в мир живых. Нет, она лишь ускоряла процессы разложения. Мёртвая плоть им не подчинялась.

Потому что никто не может повернуть время вспять. И смерть — это тоже часть жизни.

Но некроманты способны это время остановить. Тела, которые служат нам, как умертвия или химеры, могут вечно находиться в одном и том же состоянии, разрушаясь только лишь от внешнего воздействия, но не от влияния времени.

И наша задача сейчас была именно в том, чтобы противостоять магии жизни, которая будет всеми силами пытаться разрушить тело «пациента», потому что по её законам то, что мы хотим сейчас провернуть не просто немыслимо, это противоестественно.

Это нарушает все биологические правила и аксиомы.

Как ни странно, главным действующим лицом в операционной среди Вийонов стал не хорошо знакомые мне Морис или Луи, а недавно присоединившийся к нам архимаг по имени Клод.

Его специально порекомендовали для этого ритуала, как лучшего магического хирурга Вийонов. Во всяком случае из тех, кто был нам доступен.

Разумеется, перед ритуалом мы несколько раз устраивали своего рода прогон, чтобы каждое действие было отточено до мелочей.

Конечно, идеальную тренировку провести было невозможно, потому что в нашем распоряжении не было ни одного тела хотя бы в похожем состоянии, что и у Рихтеров из склепа, но по крайней мере мы удостоверились, что некроманты действительно могут сдерживать разложение и прочее разрушение тканей, пока действует магия жизни.

Это в том числе было нужно ещё и для того, чтобы Ольга с Алиной научились лучше чувствовать то, что мы делаем.

Ну и, конечно, наша бригада хирургов Вийон пыталась отработать и другие возможные проблемы, касающиеся уже только их специальности.

Например, они пытались довести до совершенства свой способ вливания энергии, пытаясь сделать воздействие максимально аккуратным и тонким.

Также они разделили тело пациента на зоны и назначили ответственного за каждую из них.

Так что, когда мы наконец-то начали, то сначала всё шло как по маслу.

Один из них помогал энергосистеме вновь заработать, другой колдовал над сердцем, буквально заставляя его качать кровь. Третий корпел над каждой ниточкой сосудов, чтобы они могли эту кровь принять.

Четвёртый будил мозг, пятый раздувал лёгкие… и так далее.

Все они работали как чётко отлаженный механизм. И я не мог упрекнуть никого из собранной нами команды в халатности.

Что ни говори, а учёные одинаковы во всех кланах. Во всяком случае те, кто стал ими по призванию.

Пусть это и не был их род. И возрождение Рихтеров не имело для них такого же значения, как для меня или Ольги, но они делали это ради науки. И ради неё желали успеха столь же горячо.

Ну а то, что никто и никогда до этого даже близко не добивался успехов в подобном деле, только подогревало их интерес.

Однако не всё шло гладко, и некоторые решения приходилось принимать буквально на ходу.

Особенно тяжело стало, когда мы наконец-то убрали стекло саркофага.

И пусть, в операционной было стерильно, как никогда, сразу же начались проблемы.

Нам, некромантам, пришлось разом увеличить силу воздействия, ведь теперь против нас была не только магия жизни, но и агрессивная окружающая среда.

Пришлось переключить всё внимание на то, чтобы сохранить тело от повреждений. Нам с Ольгой и Алиной это удалось. Энергия смерти накрыла буквально всю поверхность кожи юной Рихтер, чтобы противостоять давлению миллиардов микроорганизмов, которые уже считали лежащее перед нами тело своей законной добычей.

Но это, пускай на мгновение, качнуло баланс потоков жизни и смерти.

И один из медиков не удержался, потерял контроль над своим потоком энергии, и магия жизни ударной волной захлестнула нашу «пациентку», а заодно и нас.

Видя это, запаниковали и остальные. Морис разом побледнел и остановил свой собственный поток.

— Стоп! Всё, кто может, стоп! — заорал он.

Но особенно легче не стало. Перепуганный медик окончательно потерял над собой контроль. А я почувствовал влияние скверны.

Похоже, этот дурачок настолько переволновался перед операцией, что решил закинуться стимуляторами благодати. Так что теперь с ним случилось что-то вроде передоза.

И вместо того, чтобы остановиться, он вливал всё больше энергии в несчастную девушку у нас на столе.

— Ольга, Алина! Продержитесь немного без меня! — резко скомандовал и переключился на медика.

Я схватил его за руку и выкачал лишнюю энергию. Тот обмяк, опускаясь на пол словно тюфяк и теряя сознание.

Разумеется, как и всегда, после передоза он уже был не способен на работу.

Но хотя бы не топил нас в магии жизни, перемешанной со скверной.

Я вернулся к телу «пациентки», подхватывая контроль над потоком.

Мои ученицы за это короткое время приняли на себя такую нагрузку, что едва сами не рухнули без чувств. Бледные и уставшие, они держались на одной только силе воли и желании воскресить лежащую перед нами девушку.

И в этот момент мы услышали изумлённый голос Клода:

— Она дышит. Дышит! На этот раз сама!