Империя драконов. Темный эфир

Глава 6

Повесив сумку и мантию Элая на спинку высокого стула у туалетного столика, я подошла к окну. Взглянула на перстень, коснулась переливающегося в свете камня.

– Беспризорная побродяжка, как любила называть меня противная Дора, оказалась наследницей древнего рода, – я хмыкнула. – Она бы пеной изошла, если бы узнала.

Я могу понять чувства бабушки Ирмоны. У ее сына нет прямых наследников, а значит, продолжить род некому. Потому-то она вцепилась в меня мертвой хваткой. А будь у лэра Бэлимора родная дочь или сын от Марим, старая драконица так же страстно пыталась бы принять меня в свою семью?

– Сомневаюсь, – горько усмехнулась я своим мыслям.

Приблизившись к зеркалу, я пристально всмотрелась в свое отражение.

Бабушка вторая, кто сказал, что чувствует во мне свет, первой была Диэса Мракинберг, и насколько я знаю, не в ее правилах говорить неподтвержденные факты. Чувствую ли я свет? Не уверена. Да и внешне ничего не изменилось.

На меня смотрела все та же Арэя. Волосы темные и длинные, обычно связанные пучком на затылке и закрепленные пером во время учебы, в остальном распущенные и непослушные. В спокойном состоянии глаза темно-зеленые, но стоит в душе поселиться ярости, и тьма застилает весь изумрудный цвет. Пухлые губы, аккуратный носик, нежные черты лица. Стройная фигурка, не лишенная форм. По большей части я унаследовала мамину красоту, но и на отца все же похожа.

Единственное изменение – это бледно-золотой знак на левой стороне ниже ключицы, появившийся во время магической бури, но и он померк настолько, что с трудом можно разглядеть. Нет смысла отрицать – причина того эфирного всплеска – я. Но капля света против омута тьмы ничто. Возможно, так реагирует сила полукровки в восемнадцать лет. Болезненно, будто напоминает, что мы – ошибка природы.

Или та выжженная пентаграмма с крыльями и этот знак говорят, что во время Интэрона я не смогла удержать дух дракона? В тот момент я чувствовала только боль. Моя кожа не покрылась чешуей, у меня не отросли хвост и крылья, я не изменилась, а ведь должна была обернуться драконом. Выходит, я не смогла пройти Вознесение.

Почему же дядя не рассказал мне? Думал, во мне никогда не пробудится свет? Решил, мне лучше не знать, что в моих жилах течет драконья кровь? Кровь моего отца! Я имела право знать! А он ко всему прочему скрыл и то, что сам светлый дракон! И как ему удалось держать все в тайне на протяжении стольких лет?

Я тряхнула головой, устроилась в мягком кресле у окна. Эту ночь я так и просидела, раздумывая обо всем случившемся и наблюдая за огненными птицами, оставляющими на темно-синем небе ярко-золотые узоры. Слушала, как ветер пробегает по листве деревьев, как хрустальные подвески у каменной беседки играют тоненькую мелодию.

С рассветом в мою дверь настойчиво постучали. В комнату вошли служанки во главе с бабушкой, когда я намеревалась вздремнуть. Но драконица решила иначе, и решение это касалось не только данного утра. Следующие пять дней прошли для меня в такой суматохе, что кружилась голова. И если в первый день на меня не слишком наседали и давали свободу выбора, то в дальнейшем все в свои руки взяла бабушка, говоря: «Костьми лягу, но ко дню твоего отъезда в академию все будет готово!»

А именно: ученическая форма, наряды для торжественных и повседневных дней, различные ингредиенты и книги – им я особенно была рада, и еще куча всего, без чего, по словам драконицы, не может обойтись ни одна девушка.

Стоило мне возразить, и старуха притворно вытирала изящным платочком невидимые слезы, жалобным голосом извиняясь за навязчивость. Беспокоясь за собственную нервную систему, я махнула на все рукой и позволила бабушке править балом. Но от моих вещей избавиться не позволила. Я их зарабатывала, трудясь не покладая рук, и может, на них нет «клейма» лучших мастеров, но они тоже стоящие!

Марим меня полностью и основательно избегала, а порой шарахалась, как от страшного проклятия. Я была единственной, кто пытался заговорить, успокоить, что ли, даже извиниться хотела, но все без толку. После седьмого или восьмого раза я послала эту идею в Бездну.

А поговорить с лэром Бэлимором даже возможности не было. У него возникли срочные дела, и явился он лишь за полчаса до моего отъезда. Что-то мне подсказывает, папенька просчитался и вернулся ошибочно не в то время.

Сейчас, стоя в гостиной, он впервые смотрел мне прямо в глаза.

– Ненавидишь меня? – с горькой усмешкой спросил дракон.

– Любовь и ненависть – сильные чувства. А для вас у меня нет сильных чувств, лэр Бэлимор.

Я сказала это спокойным тоном, даже странно, не испытала никаких эмоций. А он кивнул. Просто кивнул, соглашаясь с моими словами.

– Ты уверена в своем решении? – с осторожностью спросил лэр.

– Да! – ответила не колеблясь.

– Почему?

– Я ни на что не претендую. И от этого я тоже избавлюсь, – указала я на перстень.

Снова кивок. Снова согласие без возражений.

– Береги себя, Арэя, – донеслось мне в спину.

Я остановилась. Немного помедлив, обернулась.

– Знаете, говорят, дети не должны платить за неудачи и грехи родителей. Но настоящие родители, твоей они крови или нет, любую неудачу и грех ребенка воспринимают как собственные. Давайте вы и я будем отличаться от них и каждый сам ответит за свои ошибки. Если потерплю неудачу и упаду, я поднимусь, чего бы мне это ни стоило. – Каждое мое слово было наполнено уверенностью и верой в то, что говорю. – А этот перстень – не думаю, что мама хранила его для меня. Это была память о вас, о том времени, что вы провели, о любви к вам. Поэтому перестаньте быть трусом и тонуть в прошлом, лэр Бэлимор. И в следующую нашу встречу посмотрите на меня без вины, горечи и тоски. Дядя говорит – мой характер в точности как у мамы. Ее бы это раздражало не меньше моего, – пожала я плечами. – Темных вам… отец.

Выйдя за дверь, я глубоко вдохнула и выдохнула. Сердце стучало так, что собственных мыслей не слышала. Я впервые назвала его отцом. Но те слова, не слишком ли они были резки?

Впрочем, сказанного не вернешь. Я говорила лишь то, что чувствовала в данный момент. Как изменится будущее – неизвестно, человеческие чувства слишком непостоянны и переменчивы.

У белой кареты с золотым гербом рода Сальторн, где находилась охрана, которая должна доставить меня в академию в целости и сохранности, из ниоткуда выскочила Марим и, сцапав меня за руку, прошипела прямиком в лицо:

– Не забывай о нашем решении!

Я поморщилась, высвободила руку из тонких пальцев и милостиво напомнила:

– О моем решении. Я так решила, и именно вы, Марим, не должны забывать этого. Все это время вы не соизволили и рта раскрыть… в моем присутствии, пусть так и остается. Вам не нужно волноваться. А вот манерам стоило бы поучиться. Чревато, знаете ли, так грубо относиться к темной ведьме или поносить ее мать. Злопамятная я.

– Да как ты!..

– Арэя, ведьмочка моя! – воскликнула появившаяся бабушка, не дав Марим задохнуться от возмущения. – Поторопись, дорогая, ты опаздываешь!

– Темнейших вам, лира Бэлимор, – обворожительно улыбнулась я Марим и позволила драконице отвести себя к экипажу.

– Пиши мне каждую неделю, – в очередной раз напомнила она.

Я, как обычно, кивнула, обняла ее на прощание, чувствуя некую неловкость, и забралась в карету.

– Внучку доставить в целости и сохранности, иначе я вам крылья-то повыдираю! – услышала я напутственные слова солдатам.

– Трогай!

Покидая Дракс, я не чувствовала тоски и скучать наверняка буду лишь по Ирмоне. Хорошая она все-таки старуха.

Наблюдая за проплывающими пейзажами, я прокручивала в голове принятое решение. Из-за него Марим соизволила впервые со мной заговорить. Впрочем, разговором это сложно назвать, скорее, светлая удачно пародировала гадюку.

На третий день пребывания в особняке Бэлиморов я ненароком услышала разговор бабушки с ее доверенным лицом – господином Амбэ. Лэр Бэлимор не находил себе места. Марим наседала на него, вопя о позоре, о том, что почувствует ее драгоценный Лимьен, когда в академии узнают, что бок о бок с ним учится незаконнорожденная дочь его отца, да к тому же полукровка и даже не дракон, а ведьма! Я еще не слышала, чтобы с таким ядом выплевывали это слово.

Лэра Бэлимора мне откровенно стало жаль. Карма – злобная стерва. И Марим стала его персональным наказанием. Поэтому я приняла решение. Чтобы не опорочить честь «благочестивой» семьи с идеальной репутацией, в академию я войду как воспитанница лэра Бэлимора, что приходится дочерью его близких друзей, которых постигла печальная кончина.

Мне не жалко. Чего не сделаешь ради спокойствия белобрысой гадюки Марим. Лишь бы она держалась от меня подальше. Несмотря на то что бабушка была против моего обмана, я настояла, и в итоге ей пришлось сдаться. Хотя я уверена, к этому вопросу драконица еще вернется.

Тем временем дорога до академии в общей сложности заняла два дня, так как находилась на границе между Темной и Светлой империями. Когда мы въехали в учебный городок, по мере приближения к громадному зданию из серого камня я все сильнее ощущала энергию эфиров, ведь Цитадель Источников находится всего в двух часах езды от Брийса.

Помимо меня, к центральному входу учебного заведения подъехало еще несколько карет. Мои вещи в жилое крыло доставят здешние работники, я же должна пройти на аттестацию и распределение к ректору Имирою и преподавательскому составу. И нашего прибытия уже ждали. У входа академии меня, двух парней и еще трех девушек встретил тучный старичок с длинной косой седых волос, в белой мантии, надетой поверх такого же цвета костюма. Раскинув пухлые руки в стороны, он торжественно объявил:

– Тьмы и света, абитуриенты! Милости просим в Академию Истоков! Я Ирих Гольман, куратор выпускного потока. Сейчас вас ожидает аттестация магических способностей и распределение. Прошу за мной!

Блондинка в ярко-розовом платье до колен уверенной походкой вошла следом за куратором, после парни и девушки, я была последней. Пройдя главный холл со стеклянной куполообразной крышей, мы свернули в длинный коридор, где совершенно не было видно конца потолка. Выше тридцати футов стены начинали погружаться в кромешную темноту.

«Иллюзия?» – предположила я.

Миновав еще несколько коридоров, мы вышли во внутреннюю террасу, большое пространство которой окружали стены академии. А там!.. В центре над каменными арками возвышались внушительных габаритов черные и белые статуи богов. В середине стояла невысокая колонна, а над ней парили две каплеобразные сферы. Два эфира, заключенные в защитную оболочку рун. Чистая энергия!

И вокруг этого невероятного строения собралось множество адептов, пришедших поглазеть на новичков.

Чуть поодаль от колонны стоял ректор Имирой. Высокий широкоплечий мужчина, с хищными чертами лица и черными глазами, пробирающими до костей. Длинные темные волосы стянуты в хвост на затылке. Поверх белых брюк и рубахи накинута черная мантия, расшитая серебряной нитью. Профессора находились по обе стороны от главы академии. У каждого в руках папки с бумагами, где они активно что-то записывали.

Напряжение нарастало с каждой минутой. А перед нами было около двадцати аттестующихся. И происходило это так.

Подошедший абитуриент протягивал обе руки к сферам. Через несколько секунд белые или черные статуи начинали озаряться светом или сгущаться тьмой, и чем сильнее становилось явление, тем большей магией он обладал.

Наблюдающие за этим действом адепты бурно обсуждали результаты абитуриентов. Если сила была достаточно высокого уровня, профессора одобрительно кивали или тяжко вздыхали, как в случае робкого парнишки. Белые статуи почти не излучали свет.

В этот момент на одном из низких балконов, что выходили на террасу, появился парень с короткими, черными как смоль волосами. Темно-синие глаза скучающе окинули происходящее. Губы на красивом лице изобразили кому-то в толпе вежливую улыбку. Это был не кто иной, как третий сын Владыки Темной империи! Дэйвар Велинтайн – не уступающий своим старшим братьям по уровню силы. Принц Тьмы. Так его прозвали после последней победы над полчищами поднятой нежити!

Я видела его портрет на первых страницах газет многих печатных изданий и знала – он адепт Академии Истоков. Но этот нюанс как-то забылся в суматохе новообретенной «семьи». Не думала, что смогу увидеть его воочию, а он прямо сейчас будет наблюдать за аттестацией абитуриентов, в том числе и моей!

На деле лично для меня не столь важно присутствие черного дракона, но волнение значительно возросло. Все же опозориться перед сыном Владыки не хочется.

Я только-только успокоилась, взяла себя в руки, как вдруг ощутила знакомую светлую энергию. Бегло пробежалась взглядом по толпе и наткнулась на лицо Элая. На губах светлого дракона появилась снисходительная улыбка, и эти же самые губы беззвучно произнесли: «Ведьмочка».

– Вот мы и встретились, ящер неуклюжий! – еле слышно прошипела я.

Элай хмыкнул, я, вздернув подбородок, отвернулась. Сейчас не время, нужно сконцентрироваться на предстоящей аттестации!

И все же, как у меня из головы вылетел факт его пребывания в этой академии? Мысли были заняты совершенно другим!

Наконец очередь дошла и до нашей группы новоприбывших.

– Абитуриентка Даома, – озвучил следующее имя ректор.

Самоуверенная блондинка продефилировала к постаменту. Впилась взглядом в Элая и соблазнительно улыбнулась! Что говорится, нашла время глазки строить. Но вот незадача, объект ее томных взглядов продолжал смотреть на меня. И так смотрел, что захотелось прикрыться. Статуей божества желательно.

Блондиночке отсутствие внимания светлого не понравилось, точнее, ей не понравился объект его пристального внимания. Я!

Да только за время пребывания в родовом поместье Бэлиморов у меня выработался крепкий иммунитет на ядовитые, пылающие ненавистью и обещающие мне мучительную кончину взгляды. Я и бровью не повела. Не проняло. Не впечатлило. Плохо светлая старается и понапрасну глазками стреляет.

Но стало немного не по себе, когда гляделки этих двоих, направленные на мою скромную персону, привлекли внимание ректора, некоторых профессоров, не считая адептов, в чье число входил Черный принц!

– Абитуриентка Анами Даома, – прокашлявшись, окликнул блондинку один из профессоров. – Приступайте к аттестации!

Анами встрепенулась, извинилась за задержку и протянула руки к сферам. Теперь все взгляды были прикованы к белым статуям, к тому, как те озарились ярким заревом.

Ее эфир силен! Куда сильнее тех, кто уже прошел аттестацию. Она первая из абитуриентов, у кого был подобный результат!

В подтверждение тому профессора, подобно болванчикам, радостно закивали, спешно что-то записывая в своих папках. Со стороны светлых последовали бурные овации, свист и комплименты, последним из которых был «Анами, ты свет очей моих!». Но по тому, как расцвела магичка, лучшим комплиментом для нее стало выражение лица Элая, говорящее: «А ты хороша». И тут же, словно желая ее позлить, Элай снова уставился на меня!

Похоже, кроме Лимьена, чьего присутствия, слава богам Эстимиена, я здесь не наблюдала, список моих врагов пополнился адепткой Анами. И кого волнует, что в обоих случаях им просто мешает мое существование?

Ну да Бездна с ними. Академия запрещает использовать смертельные атаки, а другие…

Если уж так хочется увидеть ведьму в гневе, милости прошу в круг моих «веселеньких» проклятий!

Следующими к постаменту были вызваны двое парней. Абитуриенты принадлежали к разным эфирам, а результаты у них выявились довольно неплохие. После пришла очередь оставшихся девушек. Они, как и парни, носители одного источника. И если у темной показатель был высок, то у светлой слабенький.

– Абитуриентка Арэя Вилиас, – огласили мое имя.

Но прежде чем подойти к сферам, я всем корпусом развернулась к принцу Тьмы, посмотрев ему прямиком в глаза. Дэйвар вскинул бровь, выпрямился. Я же отвела правую ногу назад и, сгибая колени, полуприсела, как это делают при реверансе. Левую руку спрятала за спину, а правую выставила вперед, чуть выше преклоненной головы.

На пальцах тут же блеснули искры, разгорелись пламенем, формируясь в черного дракона, что закружил над полчищами жуткой нежити, издавая свирепый рык и сжигая чудищ яростным пламенем.

Созданная мной иллюзия прошедшего боя принца, что отображали газетные портреты, удостоилась бурной реакции адептов темного эфира, а приветствие – заинтересованной улыбки Дэйвара и ответного кивка.

Когда я шла к постаменту, заметила негодование на лицах прошедших аттестацию. Оставаясь слишком сосредоточенными на своих результатах, ребята не сообразили поприветствовать принца. Того, кто имеет все шансы в будущем занять трон.

– Неплохое зрелище, – усмехнулся ректор Имирой.

– Благодарю, – вежливо отозвалась я.

Приложила правую руку закрытой ладонью к сердцу и на одном дыхании с пылом произнесла:

– Для меня честь обучаться под руководством легендарного мага, который возглавил выживших рыцарей Лиоса и повернул ход сражения у крепости Шириен в пользу императорских солдат.

– Вы преувеличиваете, абитуриентка Вилиас, я не исполнял такую значительную роль, – на его лице мелькнуло удивление. – Об этом сражении уже позабыли.

– Глупцы те, кто полагает, что ваша роль незначительна. Войско было разгромлено, оставшиеся рыцари не смогли бы выстоять против некромантов. Именно вы вселили в них надежду, взбудоражили дух, возглавили и повели в бой. Именно вы породили единое заклятие. Благодаря вам у имперских солдат появился шанс атаковать. Будь вы в другом месте, то сражение было бы проиграно. О нем не забыли. Благодарные помнят!

По стихшей толпе пронеслись шепотки, профессора и куратор Гольман переводили растерянные взгляды с меня на ректора.

– Приступайте к аттестации, абитуриентка Вилиас, – улыбнулся глава академии.

Я готова поклясться – в черных глазах мужчины на мгновение полыхнуло пламя.

Ректор определенно остался доволен.

Тут стоит сказать – спасибо бабушке за совет. Обсуждая академию, я упомянула о том, что мне запомнилось больше всего о темном маге Нитвиле Имирой. Старая драконица наказала мне непременно озвучить свои мысли.

«Его прямо распирает от гордости, когда упоминают о битве при крепости Шириен», – фыркала бабушка, но с моим мнением все же была согласна.

После такого представления и речей провалиться будет верхом позора. Но нужное внимание я привлекла, пора бы и самой узнать уровень своих сил.

Глубоко вдохнув, я протянула руки к сферам, почувствовав, как невидимые ниточки энергии опутывают пальцы, считывая количество эфира. Через несколько секунд у черных статуй должна сгуститься тьма, а светлые на каплю эфира и вовсе не отреагируют. И вероятно, тогда никто не узнает, что я полукровка.

Вот только ни зарева, ни сгущающейся тьмы совершенно не наблюдалось. Прошла минута, другая. Я растерянно моргнула, обернулась на ректора, но тот лишь нахмурился.

Руки пришлось опустить, ибо стоять с протянутыми к молчаливым эфирам со стороны выглядело нелепо.

– Пустая? – услышала я чей-то смешок позади.

– Скорее пустозвонша и выпендрежница, – едким голоском заметила Анами.

– Похоже, капли магии хватило только на иллюзию!

Адепты уже открыто посмеивались, а я была в полном недоумении!

Пустая не может одержать победу над виверной! Капля магии не способна усмирить озлобленных духов, что бродили по гиблому болотистому лесу!

Я снова взглянула на главу академии, но маг пристально вглядывался в статуи, будто пытался разглядеть там хоть какой-то прогресс. В отчаянии я даже посмотрела на Элая, ведь он был свидетелем оставшихся последствий от магической бури. Но светлый, как и ректор, с хмурым видом смотрел на статуи.

– Аби… абитуриентка Вилиас, – запнулся куратор Гольман, – встаньте позади прошедших аттестацию.

Я хотела было возразить, но сферы по-прежнему молчали. Что мое слово против двух эфиров чистой энергии?

Выходит, я себя переоценила? Иса ошибалась, и бабушка оказалась неправа? Бездна тому свидетель – это какая-то абсурдная ошибка! Наверняка постамент сломался или защитные руны, сдерживающие эфиры, вышли из-под контроля!

«Я. Не. Пустая!» – хотелось закричать, но вместо этого я развернулась и пошла прочь, все еще чувствуя на своих пальцах нити энергии.

А стоило этой мысли сформироваться в голове, я замерла как вкопанная.

Если моей магии недостаточно, тогда почему?..

– Абитуриентка Вилиас, ступайте же! – возмутился все тот же куратор.

Оставалось лишь последовать приказу, но я сделала всего два шага, когда меня будто за руки дернули, резко остановив. Я так и застыла, словно на невидимую стену напоролась, когда услышала характерный треск.

А дальше воцарился полнейший хаос!..