Тёмными тропами

I

Высоченный седой старик надменно сморщил породистый нос, разглядывая оборванного мальчишку. Раб еще пять минут назад, маленький, тощий, прячущий страх и неуверенность за напускной бравадой и гневом. Никакого воспитания, никакой тонкости, никакого контроля. Он был бы бросовым материалом, если б не чудесный гнев и ярость на все вокруг.

О, как он ненавидит свое бытиё вещи… Это просто восхитительно!

– Надеюсь, ты того стоишь, мальчишка, – буркнул граф, поворачиваясь и эффектно взмахивая тяжелой полой пошитого точно по мерке плаща, стекающего с плеч. Блеснула изогнутая рукоять сейбера, по которой пробежались мозолистые пальцы с ухоженными ногтями. – Пошли.

– Мама… – отчаянно пролепетал ребенок, оглядываясь на изможденную женщину, выглядящую гораздо старше своего настоящего возраста, лежащую сломанной куклой на пороге разваливающейся рабской хижины.

– Она свободна теперь, – отрезал старик, гневно нахмурив густые брови. Мальчик вздохнул, обреченно вскидывая на плечо скудные пожитки, и зашагал за своим новым хозяином, сглатывая тихие слезы.

Спины им сверлил холодный взгляд.

Яхта взлетела, Дуку с легкостью вскочил на поднимающийся трап, уставясь на мощную фигуру, сжимающую в руке сейбер. В принципе, ничего странного или необычного: Одаренных много и все они любят проверять конкурентов на вшивость, если бы не одно «но».

Сейбер был зеленым.

– Мастер? – мягкий голос с изысканным акцентом Ядра привлек внимание мужчины. – Что произошло? Кто это?

– Я был уверен, что это миф… Они должны быть вымершими, давным-давно!

– Мастер?

– Ученик, – резко повернулся граф. – Это Энакин. Будет моим учеником… Если выживет.

Желтые глаза татуированного забрака взвесили и оценили съежившегося мальчишку, нервно вцепившегося в мешок с пожитками.

– Устрой его пока, мне надо связаться с Императором.

– Да, мастер, – послушно поклонился парень, успешно пряча мелькнувшую в глазах ревность.

Дуку прошел в рубку, постучал пальцами по панели, вводя код. Замерцала голограмма.

– Владыка… – седой мужчина элегантно склонил голову, плавно опускаясь на колени, встречая взгляд желто-красных глаз.

– Ученик… – тихий шепот заморозил воздух.

Набу было прекрасно, как всегда.

Изумительная природа, очаровательные люди… Самый претенциозный и дорогой рынок рабов во всей Империи. Только здесь можно было купить гениального ювелира, талантливого куафёра или бесподобного модельера.

Здесь создавалась мода, здесь рождались и умирали шедевры, здесь правила железной рукой семья Наберри, сейчас представляемая очаровательной Амидалой. Юная королева, одетая в невероятнейшее платье, стоящее целое состояние, изящно качнула веером, лениво обмахивая покрытое сложным церемониальным гримом лицо. Колыхались перья на голове, горели черными огнями бриллианты, украшающие совершенное тело юной красавицы, маслянисто поблескивали жемчужины, рассыпанные по подолу и рукавам.

– Благодарю вас за своевременный приезд, граф, – тонкая улыбка пробежала по покрытым белым гримом губам. Алое пятнышко блестело, словно мазок крови, напоминая о побежденных врагах. – Мы волнуемся… Торговая Федерация перешла все границы, они вторгаются в наше пространство и приносят убытки. Это неприемлемо. Однако… – коварно улыбнулась девушка, – с этим мы справимся самостоятельно. Пусть наши руки нежны… – Амидала вальяжно взмахнула веером, блеснули стилетами длинные алые ногти, украшенные тончайшей золотой росписью, – это не значит, что мы слабы.

– О, я в этом уверен, – сверкнули в злой улыбке белоснежные зубы графа.

– Однако, есть проблема, для решения которой нам необходима помощь Владыки. И тех, кто его представляет, – томный взгляд карих глаз с золотыми искрами скользнул по мощной фигуре лучшего мечника Империи. Дуку гордо расправил плечи.

– Слушаю вас, Ваше величество.

– Нут Ганрей нанял каких-то чудовищ… – скривилась королева. – Разведка смогла узнать их имя, но это стоило нам… Были потери. Люди. Средства.

– Слушаю.

– Ходят слухи, что эти отбросы нашли где-то… джедаев, – выплюнула девушка, сжав веер. – Я имею только крошки данных, но и этого достаточно, чтобы понять: они опасны. Мне уже доложили… Кто-то убил моих людей световым мечом.

– Мы решим эту проблему, Ваше величество, – поклонился Дуку, чувственно сжав на мгновение тонкие пальцы красавицы. Королева поощрительно улыбнулась.

– Вы голодны, граф? Сегодня на ужин повар обещает фаршированные плоды муджи.

– Это настоящий деликатес… – медленно произнес мужчина, оглядывая точеную фигурку Амидалы расчетливым взглядом.

– О, я уверена, вам понравится.

– Я тоже.

Стоящий в отдалении забрак мысленно облизнулся, искренне завидуя учителю. Энакин сглотнул, пожирая глазами плывущую по мраморному полу королеву, не удостаивающую учеников даже взглядом.

Алые энергетические завесы сомкнулись, блокируя путь. Мол нервно забегал из стороны в сторону, наблюдая, как его учитель сражается с вынырнувшим из небытия древним врагом.

Джедай оказался страшным противником. Дуку был мастером Макаши, лучшим мечником Ордена Ситхов, но сейчас он столкнулся с равным. Двухметровый мужчина с длинными каштановыми волосами, тронутыми сединой, сверкал голубыми глазами, сияющими так, словно их подсвечивали изнутри. Каждое движение было мощным и стремительным, каждый удар был наполнен чудовищной силой, переплетенным с Силой. Он стремительно атаковал, передвигаясь с немыслимой скоростью, с легкостью демонстрировал воздушные трюки мастера Атару, не давая Дуку вздохнуть, и весь почти столетний опыт графа ничем не помогал.

Мол зарычал, бегая вдоль завесы, ожидая возможности, сжимая руками рукоять посоха, рассыпающего алые искры. За преградой столкнулись зеленый и багровый, как кровь, клинок, граф шагнул вперед, направляя сейбер опытной рукой, но враг поймал его в движении и ударил рукоятью меча в переносицу, на миг лишив концентрации.

Мол закричал, собирая Темную энергию в бурлящее облако, когда изумрудный сейбер пронзил грудь его учителя. Граф упал на колени, джедай отшагнул назад, его лицо было бесстрастной маской, на которой жили только небесно-голубые глаза.

Завесы разомкнулись, скалящий зубы забрак понесся вперед, атакуя на пределе своих возможностей.

Джедай плавно шагнул, молниеносно переместившись в пространстве. Чудовищно сильный удар обрушился на Мола, с трудом успевшего его заблокировать. Он видел только врага, и больше ничего для него не существовало.

Злые искры разлетелись по помещению, Мол непрерывно атаковал, тесня ненавистного джедая, но все было тщетно. Возвышающийся на голову мужчина с легкостью столкнул ситха в яму, Мол еле успел уцепиться за выступ, спасая себя от падения. Пальцы заскользили, парень зарычал, концентрируясь, Силой выбрасывая себя из ловушки. Сейбер взлетел, перечеркивая талию джедая. Мол рухнул на колени, наблюдая, как тело, разрубленное на две части, падает в реактор.

Тихо захрипел еще живой граф. Мол подошел к мужчине, рассматривая его, словно странное насекомое… Дикая ухмылка исказила его черты, сейбер чиркнул по полу, оставляя проплавленную борозду и отделяя голову Дуку.

– Теперь я – Мастер, – прошептал Мол, счастливо смеясь. – Мастер…

Похороны были торжественными. На Набу прибыл сам Император, окруженный Алой стражей, Мол, одетый в подобающие ему роскошные черные одежды с багровой подкладкой, наблюдал, как сгорает на ритуальном костре тело его бывшего мастера. Тихо переговаривались присутствующие, рядом нервничал маленький блондин.

– Что теперь со мной будет?

– Ты станешь моим учеником, – мягко произнес Мол, не отрывая глаз от костра. – Ты теперь принадлежишь мне.

– Да, Мастер, – вздохнул мальчик, вздрогнув, когда к ним приблизился Император, шелестя тяжелой мантией самого простого покроя.

– Дарт Тиранус погиб, как воин, – прошептал Владыка, поправив капюшон. – Значит, древний враг жив…

– Кто они, Владыка? – почтительно спросил забрак, падая на колени. Старый ситх задумчиво поджал морщинистые губы.

– Двое их. Мастер и падаван.

– Кто же убил Лорда Тирануса? – поинтересовался Мол. – Учитель? Или ученик?

Трясущийся от ужаса Энакин осторожно отступил, нервно оглядываясь. Их окружала Алая стража и самые влиятельные существа галактики. Мальчик сглотнул, почувствовав на плече твердую руку.

– Простите, господин, – пролепетал Энакин, поднимая испуганные глаза. – Я… Я…

– Тише, молодой, – богатый, чувственный голос с хрустящим высоким корусантским акцентом завораживал. – Не волнуйся. Кто ты?

– Энакин Скайуокер, господин.

– Приятно познакомиться, Энакин, – улыбнулся молодой рыжеволосый мужчина, одетый в богатые одежды сенатора. – Меня зовут Оби-Ван Кеноби.

– Приятно познакомиться, господин! – засиял мальчик.

– Кто же тебя убил, ученик? – задумчиво прошептал Император. За его спиной тонко улыбался сенатор Стьюджона, пожимая ладошку бывшего раба.

II

Оби-Ван Кеноби, сенатор от сектора Стьюджон, уроженец одноименной планеты, лукаво улыбался, проходя по длинным коридорам Сената, украшенным с варварской пышностью.

Он кивал знакомым, многозначительно переглядывался с единомышленниками, с которыми состоял в Лиге Двух Тысяч – радикальном объединении, поддерживающим Императора. Именно так. Не Императора Палпатина, Владыку Сидиуса, а любого, кто носит этот титул. Ультра-радикальное в своих намерениях объединение исключительно преданных Владыкам сенаторов, объединенных общими интересами и волей Кеноби.

Мужчина вошел в кабинет, закрыв дверь, и устало прислонился к стене. Постояв так пару минут, он собрался, и вновь стал тем энергичным сенатором от сектора Стьюджон, которого прекрасно знала вся имперская элита.

Серебряный язык. Переговорщик.

Эти прозвища прекрасно отражали его таланты, но только те, что Оби-Ван демонстрировал публике. Про подавляющее большинство его способностей они не имели ни малейшего представления. И это Кеноби устраивало целиком и полностью.

Оби-Ван привычно включился в работу, разбирая бумаги, читая, что-то подписывая, что-то откладывая, что-то выбрасывая в утилизатор, пока его не прервали. В открывшуюся дверь ворвался одетый в черное золотоволосый вихрь, и Кеноби встал, расплываясь в искренней улыбке.

– Энакин! Как приятно тебя видеть!

– Сенатор, – поклонился парень, смущенно реагируя на изливающееся на него дружелюбие. – Простите, я не хотел отвлекать… Вы заняты…

– Ничего, друг мой, – Кеноби властно взглянул на секретаря, шевельнув пальцами, тот понятливо кивнул. Уже через пару минут подали чай, сладости, и отдельно – пирожки с мясной начинкой.

– Угощайся, Энакин, – Оби-Ван изящно разлил чай, пододвинул к гостю тарелку с пирожками. – Молодому и все еще растущему организму надо подкрепиться.

– Благодарю, – попытался элегантно поклониться парень, подражая учителю – Дарту Молу, но все впечатление портил голодный взгляд. Кеноби мягко рассмеялся, жестом призывая неожиданно нагрянувшего апрентиса присоединиться к перекусу. Следующие полчаса прошли в тёплой атмосфере. Энакин подмел пирожки, напился ароматного чая, и развалился в кресле, разомлевший от тишины и сытости.

Кеноби улыбался, слушая жалобы парня на все подряд, а также сплетни и слухи, курсирующие по Академии, опытно отделяя зерна от плевел. Болтливость парня была просто чудом Силы, Оби-Ван иногда такие сведения получал, сопоставив пару обмолвок, что все разведки галактики удавились бы от зависти.

А ему достаточно только слушать, демонстрировать неподдельный интерес и запоминать.

Впрочем, наигранности во всем этом не было. Ни капли.

Мальчишка действительно был интересен. С того момента, как он впервые увидел его вживую: маленького, тощего, запуганного, одетого в тряпье. Раб, поменявший одного хозяина на другого.

Оби-Ван смотрел в его глаза, полные подозрения в том, что все вокруг – просто сон, и уверенности, что этот сон рано или поздно сменится кошмаром, и чувствовал жалкие трепыхания надежды, все еще живущей в глубине души мальчика.

И он просто раздул эти угли, демонстрируя искреннее участие в судьбе бывшего раба.

Он окружил своего маленького друга заботой и лаской – тем более ценной для него из-за гибели матери. Он демонстрировал уважение – в то время как все остальные презирали и насмехались. Он воспринимал мальчика как равного – и Энакин готов был целовать ему сапоги за такое отношение.

Оби-Ван смотрел на растущего на его глазах ребенка, превращающегося из отброса в будущего Владыку, и видел себя на его месте.

Он тоже когда-то был маленьким и беспомощным. И то, что не сирота, ничего не изменило: может его семью и не убили, но Принуждение Разума… Джедаи очень серьезно относились к конспирации.

Сейчас, спустя годы после гибели Квай-Гона, после того, как сам стал Мастером, Оби-Ван видел, что Руусанская Битва, выкосившая и Орден Ситхов, и Орден Джедаев, для последних оказалась поистине роковой. Дарт Бейн, убивший всех ситхов старого образца, совершил поистине невероятное: возродил уничтоженный им же самим Орден, вдохнув новые принципы и цели, навеки вписав этим в историю себя как истинного Ситх'ари. Уже через двадцать лет после побоища и взрыва Ментальной бомбы у него было десять учеников, ставших Лордами. Еще через двадцать из учеников его учеников можно было сформировать армию.

А вот джедаям не повезло: у них не нашлось сопоставимого по уровню лидера, который смог бы найти последователей. Лорд Хот погиб, все остальные – тоже, выжила только жалкая горсть вчерашних падаванов и молодых рыцарей. Мастеров можно было пересчитать по пальцам одной руки, и последующие годы охоты на них окончательно втоптали Орден в забвение. Фей Ковен пыталась искать, учить, но жизнь в бегах не способствует развитию философского взгляда на жизнь, она ожесточает, и постепенно Орден усох до нескольких разумных, живущих мыслями о мести.

Называлось, конечно, все это гораздо красивее – восстановлением Баланса, праведным отмщением, но получивший прекраснейшее гуманитарное образование Кеноби видел – они стали радикалами. Может когда-то джедаи и учили мягко и понимающе, может они и были полны сострадания, теперь от этого не осталось и следа, только красивые слова маскировали неприглядную суть. Свет перестал нести жизнь, теперь он только убивал.

Квай-Гон был суровым мастером, обрывающим ненужные привязанности, выкорчевывающим неподобающие чувства и эмоции. Оби-Ван стал идеалом джедая: абсолютно спокойный, отстраненно-доброжелательный, любящий всех – и никого на самом деле.

Может он бы и принял все это как должное, но обучение в лучших учебных заведениях для имперской элиты, возможность побеседовать с голокроном Арки Джета, изучение истории дало возможность сравнить и увидеть разницу. Не сразу, очень далеко не сразу… Но дало.

И сейчас, общаясь с Энакином, которого он когда-то давно видел в видениях, ощущая с каждой встречей формирующиеся Узы Силы, Кеноби понимал, что план, намеченный когда-то магистром Фей Ковен, и тщательно исполняемый ее падаваном, магистром Йодой, нежизнеспособен.

Джедаи не смогут победить и восстановить Баланс Силы в своем понимании. Даже если все ситхи неожиданно вымрут, даже если останутся только джедаи, что будет дальше? Что произойдет с Империей? Она вот так вот просто снова станет Республикой? Сенатор Кеноби обоснованно сомневался. Название, может и изменится, а суть и методы останутся прежними. Йода этого понимать не хочет – он живет только для того, чтобы увидеть исполнение тысячелетнего плана: появится Избранный Силы и наступит благодать. Квай-Гон тоже этого понимать не хотел: он жил здесь и сейчас, и видения падавана его не интересовали. Он не понимал талант Оби-Вана, не мог и не хотел научить его развивать, и Кеноби пришлось действовать на свой страх и риск, пользуясь подсказками из рукописей.

Что-то получалось, что-то не очень… Часто Оби-Ван понимал, что же он увидел, только после того, как видение исполнялось.

Но вот то, что маленький раб с песчаной планеты неимоверно важен, он знал задолго до того, как встретил его лицом к лицу.

Сила пела в их присутствии, Оби-Ван даже удивлялся, что ситхи, и в частности Мол, этого не видят. Но окружающие словно слепли и глохли, и Кеноби привязывал Энакина к себе каждым ласковым словом, каждой оказанной помощью, всеми своими силами.

Годы шли, будущий Лорд привязывался все сильнее, со всей страстью ситха, воспитываемой в нем учителем и мастерами Академии. Мол карабкался по социальной лестнице, таща апрентиса за собой, Кеноби все больше набирал влияния, к нему прислушивались не только сенаторы и элита Империи, но и ситхи.

Он врастал в систему, и медленно и кропотливо шлифовал свой собственный план, в создании которого здорово помогла поездка на Рен-Вар. Иногда ведь так полезно посмотреть на все с другой точки зрения…

Оби-Вану казалось, что Сила медленно набирает ход, словно готовящаяся снести все на своем пути приливная волна, и первым звоночком стал визит влюбленного Энакина. Падме Наберри, нареченную Амидалой, Кеноби знал. Та еще стерва, готовая сожрать любого, но Скайуокер не видел и не слышал ничего, и Оби-Вану оставалось только помогать парню шлифовать манеры, учить культурному обхождению и флирту – герцогиня Мандалорская была не против, ее потуги Энакина обаять потомственного монарха забавляли.

Сам Кеноби уверенно шел к одной из своих целей: после долгих лет вокруг да около, он стал Консортом прекрасной герцогини – и получил в свое распоряжение целый сектор воинственных отморозков.

Тем временем Энакин, как следует замотивированный Амидалой, убил своего учителя, став Лордом, пусть и потеряв в процессе правую руку до локтя, после чего тут же потащил избранницу под венец. Кеноби смотрел, как грызутся молодожены, и ухмылялся: сошлось, что еще сказать.

Вейдер все так же бегал к нему за советом, совершенно не чураясь помощи Кеноби, и когда Амидала неожиданно полетела на разборки к супругу, выбесив последнего так, что тот ее придушил, именно Оби-Ван пришел на помощь, и помог спасти детей – для их матери уже было поздно.

После этого Кеноби даже не удивился, когда ошалевший, полубредовый от произошедшего Энакин неожиданно встал на колени, и назвал его своим мастером: жизни детей, оказавшихся Одаренными, стоили в глазах ситха больше, чем жизнь их матери.

Вейдер смотрел, как Оби-Ван откачивает младенцев, исцеляя их Силой, как мягко и в то же время властно наполняет хрупкие тела Свет, и по лицу известного своей жестокостью ситха текли слезы.

Кеноби только молча передал детей в руки отца, и встал рядом с ним, помогая кормить, пеленать, поить лекарствами, поддерживая Силой… И видел, что теперь План пойдет по другому пути.

Лорд Вейдер станет Императором, так же, как и его сын. Давно пора посадить на трон династию… А сам Кеноби станет его советником. И Вейдер промолчит, что рядом с ним – джедай. А потом за плечом очередного Скайуокера станет потомок Кеноби.

И пусть Йода будет разочарован…

Баланс будет восстановлен.