Тёмные явления

Глава 31

Лиза поспешно выкинула Еву из воспоминаний. Девушка схватилась за столешницу, чтобы не упасть, и в это время на кухню вошел Николай Николаевич. Все такой же симпатичный и молодившийся, как несколько лет назад.

— Все в порядке? — спросил он, глядя на Еву.

— Да, мы поговорили по душам… и я сильно расстроила девочку, — ответила Лиза.

— Любовь моя, гостья в нашем доме всего несколько часов находится, а ты уже успела везде залезть своими щупальцами. — И многозначительно добавил. — Она захочет сбежать. Будь милосерднее, пожалуйста.

— Я и вправду… переборщила!

Лиза засмеялась, но искренне у нее не получилось это сделать.

— Пожалуй, вернусь к приготовлению обеда. А ты зачем пришел, Николай?

— Я хотел с Евой поговорить.

— Но она мне помогает!

— Фантомы справятся лучше любого человека.

Из ниоткуда появились безлицые девушки и сразу же кинулись хозяйничать. Одна начала резать овощи на кубики как настоящий повар, а вторая полезла в холодильник за продуктами.

— Я и так все время провожу в компании твоих марионеток. Мне просто необходимо живое общение! Я задыхаюсь!

— Дорогая, я ее не навсегда забираю! Верну.

Лиза сузила глаза.

— Хорошо. Обед будет в час, не опаздывайте.

Николай Николаевич, подойдя к жене, поцеловал ее в щеку и протянул руку Еве.

— Пройдемте, маленькая госпожа.

— Я могу и так.

Она направилась из кухни первой. Главе семьи пришлось ее догонять.

— Ева, ты не поняла. Я Хранитель, до меня можно касаться.

— Вы потом будете знать все мои мысли и чувства.

— Нет, я не забираю энергию и не делюсь своей. Только если иногда, по делу.

Ева остановилась в столовой, не зная, куда дальше идти.

— Вы человек?

— Я не рождался от женщины, если ты про это. Мое тело сотворено из эфира.

— И у вас как-то появились дети с ненастоящим телом?

Ева почувствовала, что позволяет себе дерзить. Откуда в ней это появилось? Передалось от Лизы?

— Пойдем в зал.

Руки он больше не предлагал.

В большой комнате с камином они расположились на диванчиках. Николай Николаевич нервно теребил пальцы и Ева наблюдала за его движениями. Кажется, ему хотелось курить.

— Я подсел на табачок, это правда, — произнес он, как только она подумала о плохой привычке. — Мое тело совершенно, его создала сама Инокиня, но, как выяснилось, от зависимостей и низших потребностей я не огражден. Сначала табак, потом запретная любовь, дети…

— Убийство жены, — продолжила Ева, хотя он собирался сказать что-то другое.

— Таковы правила этого мира. С собой мы можем забрать только то, что приобрели душевно. Физические вещи остаются здесь. Любовь ты унесешь с собой, но сердце любимого человека…

— Вы об этом хотели поговорить? О смерти?

— О любви.

Погода за окном начала портиться. Солнце скрылось за серыми тучами. Поднялся ветер, трепля черные голые ветки деревьев. Вот-вот собирался пойти дождь.

— Раз уж Лиза успела немного рассказать о нашей семье, то я продолжу…

Ева удивилась. Она думала, что стены дома не позволяли подслушивать.

— Я хозяин здесь, Ева. И чары созданы из моей энергии. Я все здесь контролирую. Кроме сил Виктора — он давно приобрел такую мощь, что я никакого влияния на него не имею. И с некоторых пор на Марка тоже.

Он улыбнулся, а Ева почувствовала смущение.

«Все он знает. Нельзя ни о чем думать», — сказала она себе, но все же в памяти всплыл их вечер в автомобиле с запотевшими стеклами. Девушка мотнула головой.

— Ты пытаешься скрыть, но мне как никому понятны чувства. Я пришел в этот мир, чтобы помочь двум сверхдушам, а в итоге из-за своих эмоций и несдержанности столько натворил, что сам готов пойти по кругу перерождений. Одна Анна чего стоит…

Хранитель впал в задумчивое состояние. В его мысли Ева проникнуть не могла, но она и так знала, что Николай Николаевич прокручивал в голове прошлые моменты из жизни.

— Я попал в цикл: первая жена демон, вторая тоже. Прекрасно понимаю, если не решу внутреннее противоречие, то к этой проблеме буду возвращаться снова и снова.

— Что вам не нравится? У вас прекрасная супруга. Очень милая и…

— Не в этом дело, — перебил ее Хранитель. — Наша связь противозаконна. Как бы я сильно ни любил свою женщину, наша любовь закончится и ни к чему не приведет. У нас не будет детей. Никогда и никаких. Как живое существо эти мысли меня угнетают. Но если вспомнить мою миссию, то это не так важно, верно?

— Возможно, — неуверенно произнесла Ева. Старый Хранитель, мучившийся без никотина, спрашивал у девочки мнение? Она точно не та, кто может что-то посоветовать.

— А теперь о миссии. Как Хранитель я хочу найти решение дилеммы, но как отец… Думаю, у меня есть такое право. Я хочу, чтобы Марк стал счастливым.

— Но тогда обоих не станет.

Николай Николаевич поднял палец. Он сел глубже в диван и принял расслабленную позу. Все, что Ева говорила, он и так знал.

— Я не решу их проблему и никто другой не сможет. Со своей стороны я вижу, что Марк простил свою смерть Вите. Он вполне может обходиться без него.

— А Виктор как зависит от Марка?

Назвать Виктора с его строгой внешностью «Витей» у девушки язык не поворачивался.

— Появление Марка вызывает в нем дух соперничества. Он становится лучше и сильнее. Однако, пока Витя занят собой, Марк заводит друзей, а после и девушку. Тут соперничество выходит на новый круг.

— Получается, Виктор завидует. Ему надо избавиться от этого чувства, чтобы разомкнуть их связь?

Хранитель поднялся с дивана. Нервозность не оставила его в покое. Он подошел к пианино и взял с крышки сигаретную пачку.

— Я говорил об этом с Витей и попросил его в этой жизни завести что-то свое, а не отбирать чужое. Он должен был послушаться.

Николай Николаевич вернулся на прежнее место.

— И вот о чем я тебя хотел попросить. Не слушай предсказательства. Не выбирай сильного, чтобы сохранить жизнь любимому.

— Но у нас уже есть проблема. Виктор попросил благословение и ему Инокиня разрешила…

Смущение Евы возросло. Было неудобно говорить Хранителю личные вещи.

Глава семьи чиркнул спичкой и закурил. Белый дым взметнулся к потолку и рассеялся в воздухе.

— Знаю. А я даю тебе с Марком свое отеческое благословение. Оно будет превыше, чем божье.

— Можно ли так говорить? Это все-такие религия.

— Какая дрянь, — выругался Хранитель и опять затянулся. — Однажды брошу это мерзостное занятие и буду вести праведную жизнь. Ой, словами Марка заговорил. Он все обещал стать безбрачником и с головой уйти в работу. Даже помощника собирался завести, чтобы больше брать клиентов.

Николай Николаевич усмехнулся.

— В объявлении не было написано, что девушек не берут.

— Да, Марк вечно не замечает детали.

В зал вошла Лиза. Она принесла чай на подносе.

— Нашла повод, чтобы побеспокоить нас? — спросил Хранитель.

— Нет, я почувствовала вонючий запах и поняла, что моему мужу жизненно необходимо успокоить себя.

Женщина разлила по чашкам чай и отобрала у Николая Николаевича окурок.

— С ромашкой, — Лиза вручила ему чашку.

— Это не поможет. А вот виски бы…

— Никакого алкоголя днем!

— Но у нас гости…

— Вот и бери пример с гостя. Ева не курит и не пьет.

Николай Николаевич печально вздохнул.

— Что за жизнь…

К обеду мужчины не вернулись. Виктор нашел новое дело и они отправились в сообщество. Лиза предложила оставшимся членам семьи не ждать их и собраться в столовой. В этот раз Ева увидела, как накрывается стол. Безлицые фантомы сновали туда-сюда, неся блюда и тарелки. Когда их работа была закончена, они растворились.

За обедом Николай Николаевич подбивал жену распить бутылку виски. Та сопротивлялась. Но когда в атаку присоединился Родион Петрович, она не смогла устоять. Двое мужчин для нее оказалось многовато, чтобы дальше держать защиту. Ворча на них, она ушла на кухню и вернулась не только с небольшим графином, но и парой рюмок.

Еве понравилось наблюдать за семейной посиделкой. Муж с женой постоянно спорили и тут же мирились, посылая воздушные поцелуи. Родион Петрович поддерживал то одну сторону, то вторую, подкидывал огня в словесные баталии, а потом вовсе менял тему и рассказывал что-нибудь из прошлой жизни художника.

— А вот раньше и краски были другие — натуральные. И колбаса… Какая она была вкусная! И женщины тоже иначе себя вели…

— Родион Петрович! Все ваши речи скатываются в одну и ту же тему! — недовольно высказывалась Лиза.

А позже, наслушавшись женских возмущений, мужчины решили подпоить ее. Оборона какое-то время выстаивала против двоих нападавших, но пала и она. Супруга выпила рюмку и Николай Николаевич объявил себя победителем.

После обеда Лиза вывела Еву на прогулку по двору. Они захватили с собой зонты, чтобы прятаться от мелкого дождя. Обходя двор, девушка погружалась в воспоминания и обнаруживала знакомые мелочи: каменные дорожки, заборчик, высокие кусты, в которых прятались маленькие Марк и Аня. Затем они оказывались у крыльца дома и Ева вновь слышала болтовню Лизы. Она говорила очень много, словно ей не с кем было делиться накопленными эмоциями.

Вечер прошел тихо. Марк не приехал. На звонок Николая Николаевича Виктор ответил, что они сделали не все дела. Ужинать пришлось без них.

Без телевизора было непривычно проводить время. Сначала Ева слонялась по дому. Даже набралась смелости и заглянула в страшную комнатку из воспоминаний, где Виктор заставлял Марка взять энергию у девочки Ани, но он не послушался. Он задумалась над тем, что Марк был одним из тех, кто не попадал под влияние Виктора. На втором этаже Ева заметила еще несколько дверей и лестницу, ведущую на чердак. Дальше бродить одной по чужому дому ей показалось неправильным и она вернулась в зал.

За пианино сидела Лиза. На подставке стояла тонкая книжица с нотами. Женщина всматривалась в символы, а потом так же долго искала нужную клавишу.

Трынь! — прокатился звук по помещению и опять наступила тишина.

Лиза смотрела на ноты, а затем нажала:

Брям!

И снова она углублялась в книгу.

Ева подошла к ней и облокотилась на инструмент.

Бунь!

— Про людей говорят, что они продали душу дьяволу, когда виртуозно играют музыку. А мне нечего продавать.

Тран!

— Просто так профессионалами не становятся, — заметила Ева. — Сначала люди изучают теорию, а потом практикуются. Иногда всю жизнь.

— Но я не человек, поэтому ваш принцип мне не подходит. Я не научусь играть, хотя очень хочется.

— Почему нет? Бельский же писал картины.

— Писал, да только не говорит как. Демоны не могут обуздать творческую стезю.

— Может, он был влюблен?

— Что?

Лиза нахмурила брови.

— Ну, просто… влюбленность буквально окрыляет. Хочется писать стихи, песни и сообщить всему миру о своих чувствах.

— Но я тоже люблю. Я к Николаю Николаевичу испытываю очень сильные чувства.

— Хм, тогда… Не знаю, может это как-нибудь связано с Искуплением?

— Говорят, он до Искупления хорошо рисовал, а после — стал еще лучше.

Она замолчала и обернулась. Ева посмотрела в ту же сторону. Вдоль стены, стараясь как можно меньше привлекать внимания, крался Родион Петрович.

— Что за представление вы решили учудить? — с повышенным тоном спросила Лиза.

Художник от испуга закашлялся, чуть не упал, выпрямился и пожелал дамам приятного времяпрепровождения. Он собирался покинуть зал, но Лиза его остановила.

— Ну-ка, подойди ко мне, уважаемый.

Заметно волнуясь, Мужчина встал возле хозяйки.

— Хотел на кухню пробраться к заветному графину?

— Нет-нет, что вы…

— К чему тогда была эта мышиная походка?

— Эээ, я всего лишь не хотел вас тревожить за сложным занятием.

Лиза издала вздох. Ева поняла, что такая сцена происходила у них не редко.

— Родион Петрович, скажи-ка, ты же и до Искупления рисовал шедевры?

Мужчина, услышав про работу, сразу расправил плечи и воодушевился.

— Не прям уж шедевры, но публика ценила. Особенно нахваливала «Цепное пробуждение» и «Искру души». Сюрреализм с религиозными мотивами всегда вызывает интерес, знаете ли.

— Это мы все помним. Вопрос в другом. Что тебя побудило писать по настоящему?

Он помолчал, почесал бороду и, широко раскрыв рот, артистично произнес:

— Дорогая Лизавета Аполлионовна…

— Ой, нет, не начинай свое пустое словоблудие! Давай ближе к делу!

— Но так будет неинтересно! Тем более это станет подсказкой к вашему собственному Искуплению.

— Как будто это плохо, — закатила она глаза.

— Да о чем тут говорить-то на самом деле? Истина лежит на поверхности. Вот в чем сущность вашего мужа? Он Хранитель. Его задача сохранять и оберегать. Чужую энергию он забрать не может, только отдавать. У нас с вами же природа иная: мы забираем. Демоны не создают своего, только портят, ломают и искажают. Намек понятен?

— Надо перестать ломать?

— Ломать вы и так перестали. Вон, посмотрите, давно мебель не обновляли. Теперь вам надо учиться отдавать. Только отдавать.

— Как я могу отдавать, когда ничего не имею? Даже ради того, чтобы существовать, мне приходится подпитываться вашей энергией.

— Вы это умеете, только не задумывались. Хранители обучают так, чтобы подопечные сами приходили к истине. Я однажды постиг ее, а вы пока находитесь в пути.

— Объясняй по понятному. О чем я не задумываюсь?

Родион Петрович с досадой посмотрел на Еву.

— Говорил я Николаю Николаевичу: отправь ее на работу, мозг быстрее начнет соображать. А он: нет, домохозяйство намного сложнее и более творческое; быть семейным человеком — это полностью отдавать себя. Готовить блюда, вязать носки — это не только создание нового, но и забота о другом. Так понятнее?

— Ага, — довольно кивнула Лиза. — Надо просто больше готовить!

Художник скорчил гримасу.

— Лизавета Аполлионовна, твои слова вызвали во мне страшную досаду. Придется продезинфицировать душу.

— Нет, стойте!

Но мужчина, не слушая ее, прямиком направился в кухню.

— Павлин несчастный, — рассердилась она и закрыла клавиши крышкой. — Похорохорился и все равно пошел за графином! Безобразие!

— Может, он от скуки?

— Конечно! Заперлись в кабинете у Николая Николаевича и кутят там! Небось еще в «дурака» рубятся. Ну-ка, пошли!

И они вдвоем направились в кабинет. Ворвавшись без стука, Лиза шумно набрала воздух, чтобы начать скандал, но быстро сдулась при виде мужа. Тот сидел в кресле с пустым бокалом в руках и смотрел на ноутбук, который находился на столе, но был повернут к нему. На экране шел фильм.

— О, дамы! — задорно воскликнул Хранитель, приветствуя их бокалом. — А мы тут с Родионом Петровичем развлекаемся под «Невероятные приключения итальянцев в России». Мне нравятся более старые фильмы, но Родион настоял на чем-нибудь юморном.

— А я думала вы тут проводите время за азартными играми, — как будто разочаровано сказала Лиза.

— Спасибо за заботу, моя любовь, — подмигнул он ей. — Я это ценю.

Тут же ей в спину прилетел Родион Петрович с графином. Посуда каким-то чудом не выскользнула у него из рук, хотя попыталась упасть.

— Простите, госпожа! — испуганно произнес художник и сел на диван.

— Можно к вам присоединиться? — скромно спросила Лиза.

— Конечно. Ева пусть сядет к Родиону Петровичу, а ты иди ко мне.

Хранитель похлопал по коленям и усадил жену.

— Смотрела этот фильм? Сплошнейная умора! — сказал Родион Петрович Еве, наполняя бокалы.

— Нет, мне нравится современное кино.

— Жаль. Чтобы понимать жизнь, сначала надо узнать базу.

Старшее поколение уткнулось в ноутбук. А Ева подумала, что совместный вечер намного лучше, чем проведенный в одиночестве.

Весь день прошел без Марка. Ева ощущала тоску, но уснуть пришлось только с мыслями о нем. И как назло телефона не было под рукой. А могла бы надоедать ему любовными сообщениями.

Ночью она проснулась от жажды. В ночнушке и тапочках девушка выскользнула из комнаты и пошла в столовую. За окном ее сопровождала полная луна, заглядывавшая в дом через незанавешенные окна.

Налив в стакан воды из кувшина и утолив желание, Ева собиралась так же бесшумно вернуться в спальню, но за аркой она увидела мужской силуэт. Лицо его было скрыто за тенью.

Сердце затрепетало. Это Марк пришел за ней.

Девушка побежала к мужчине навстречу. Он тоже двинулся. Когда она обняла его, Марк запустил ей руки под ночнушку и, лаская тело, прижал к себе. Тоскующие по любви языки сплелись в танце. Марк дышал так же тяжело как она. Ева вонзила в него ноготки. Он издал тихий стон.

С трудом сдерживая страстный порыв, девушка укусила его шею. Он понял ее намек и взял на руки, но понес не в спальню, а в зал на диван. Оказавшись на мягких подушках, она спросила с усмешкой:

— Прям здесь?

— Нет, — ответил голос. — Сначала я напитаю тебя собой.

Ева встрепенулась. Она обманула саму себя — это был не Марк!

Девушка хотела вскочить, но тело не слушалось ее. Мужчина склонился над ней и она ощутила сладко-вязкую энергию. Он окутывал Еву нежным облаком, заставляя принять его часть. Энергия легко просачивалась в нее. Ева открылась Виктору, когда позволила себя поцеловать.

— Я тебе нравлюсь, зачем ты сопротивляешься? — прошептал он, прикасаясь к ней.

— Я люблю Марка.

— Это не любовь. Он увидел в тебе наивную душу, что будет спасать его, а ты почувствовала в нем защитника. Это утоление недостающих потребностей. Но сказка однажды закончится. Ты ему не сможешь помочь, потому что сама нуждаешься в помощи. Я тебе подарю все, что необходимо — дом, семью, стану защитой и мужем. Не отказывайся.

Она хотела ответить, но и голос перестал ей подчиняться.

— Я тебя первый приметил. Я должен был познакомиться с тобой, но Марк как-то влез. Видимо, судьба нас так и будет дальше сталкивать… Но, Ева, я хочу завести свое. Впервые у меня нет желания отбирать у Марка. Я тебя первый встретил, ты должна пойти со мной!

Виктор произнес последнюю фразу и ее тело обрело контроль. Она смогла встать с дивана. Разум велел ей бежать в свою комнату и закрыться. Но когда Виктор поднял девушку на руки, она не смогла сопротивляться. Ее аура пульсировала его энергией.

В его спальне их обмен продолжился. Виктор легко прошел ее оболочку и пустил в искрящуюся ауру свою темную сущность. Тьма ей нравилась. Она с жадностью поглощала ее и требовала Виктора не останавливаться.