Темные люди

– Грант, слышал новость? Храпун нашелся.

– Когда? Почему я не слышал?

– Я только что вернулась с мокрого колодца, поймала трех жаб. Слышала его. Он вернулся.

– А может это не Храпун?

– Нет, это он.

– Ползем?

– Нельзя. Старый подскочил, сказал, чтобы никто не выходил из норы и сразу увел Храпуна с собой.

– Не мог проснуться позже что ли?

– Забудь. На, пощупай жаб. Они большие, правда?

– Да. Но я вчера поймал вообще громадную. До сих пор ее ем.

– Зато я три поймала, а ты всего одну.

– Я крота услышал. Он нору рыл. Пришлось уйти, иначе сидеть мне сейчас в колодце и воду греть.

– Да, воду греть плохо. Половину сна пришлось бы тебя сушить.

– Что делаешь?

– Жаб разделываю. Не слышишь что ли? На, глаз попробуй. Поделюсь с тобой.

– За просто так?

– Да. Ешь сразу, а то передумаю.

Грант съел подаренный ему глаз и решил вернуться к прерванному сну. Но заснуть не успел – пришел Старый. Он влез в нору и сообщил:

– С ума сошел Храпун. Стукнуло камнем по голове, и нет теперь в ней ума. Болтает всякую чушь.

– Старый, а где он сейчас? – вырвалось у Гранта.

– А зачем тебе понадобился Храпун? Хочешь стать таким же сумасшедшим, как он? В Гладкой комнате. Но ты не смей ходить к нему. А теперь все могут идти на охоту.

Старый отогнал Деда, который сторожил его мешки, и начал копаться в них, а охотники, отряхиваясь от земли, вышли наружу и стали спорить, кто куда пойдет охотиться. Многоголосый шум прорезал звук оплеухи и яростный шепот Щербатого:

– Еще не хватало, чтобы кроты нас услышали. Норе даже триста снов нет. Новую хотите рыть?

Все согласились с Щербатым. Даже получивший оплеуху Жало не стал давать сдачи.

– Ты к Храпуну? – спросила Рада у Гранта. – Я с тобой, возьмешь?

– Пошли, - согласился тот. – Четыре уха лучше двух слышат.

У Гладкой комнаты были твердые и гладкие стены, а пол был в глубоких полосках. По ним легко было ориентироваться.

– Храпун? Ты где?

В ответ раздался лишь невнятный стон.

– Храпун, не бойся, это я, Грант. И еще Рада. Мы пришли тебя послушать.

– Бойтесь Тесного тоннеля. Не ходите туда. А за ним Горячая пещера и потом Гладкий тупик. Не входите в него. Даже в пещеру не входите.

– Я была в Горячей пещере, - прошептала Рада, схватив Гранта за рукав. – Там теплая вода и ползают маленькие дождюки. Она далеко.

– Я тоже там был, даже два раза, - похвастался Грант. – На, подержи лопату и мешок. Я Храпуна пощупаю.

Одежда Храпуна была мокрая и вымазана глиной. А еще от него как-то странно пахло чем-то резким. Такой новый запах Грант ни разу не чувствовал.

Он продолжил шарить и вскоре понял, что сильнее всего запах шел от рук Храпуна.

– Храпун, в чем ты копался? – спросил Грант. – Твои руки пахнут по-новому.

– Развяжите. Тогда скажу.

– А зачем Старый тебя связал?

– Я сам не знаю зачем. Я хотел рассказать ему все, но он приказал замолчать. Потом спросил меня пару раз о чем-то, а затем связал.

– О чем он тебя спрашивал?

– Спрашивал, кто еще со мной был и где именно я ползал. Я все вам расскажу. Развяжите.

– А если Старый узнает? Он ведь рассердится.

– Я скажу, что сам развязался. Не вру, клянусь сотней жаб и одной слепухой.

Грант был в Гладкой комнате всего один раз, но слышал про нее от Деда. Дед когда-то сидел в ней несколько снов, и сторожил добычу Вихрастого. Тот удачно попал в стенотряс и жабы с пауками валили десятками. Вихрастый даже на сон в нору не приходил, потому что возвращаться было далеко. Спустя один или два сна Вихрастый не вернулся. За это время Дед вдоволь налазился по комнате и рассказал всем, что в ней есть несколько кроватей из металла. А у кроватей есть ремни и застежки. Они могли обхватить человеческое тело и держать, пока кто-то другой не расстегнет.

Грант подергал ремни туда-сюда, нашел пряжку и нажал на нее. Раздался щелчок, и ремни отлетели в стороны. Но Храпун не пошевелился.

– Храпун. Я освободил тебя.

– Я пока так полежу. Руки затекли. Хочу, чтобы они очнулись. Вот, пальцами шевелю, слышишь?

– Ну, тогда рассказывай, что время терять?

– Вначале я расскажу вам о Светоче.

– Что за светоч?

– Не перебивай меня. Я должен все рассказать по порядку. Иначе будет непонятно.

– Не перебивай его, - сердито фыркнула Рада.

Грант обиделся и замолчал, а Храпун продолжил:

– Моя прабабка знатная охотница. Только Старый лучше нее. И вот она заболела. Сильно заболела и лежала долго и не охотилась. Однажды она подозвала меня и сказала: «если мы ждем, когда за нами придут, значит - есть вход». А я ей отвечаю: «понятное дело есть, это Шлюз – его Ворчун и стережет день и ночь. Ждет, когда придут те, кто нас здесь запер». И тут она мне и сказала: «раз они могут войти, значит, и мы сами можем выйти».

– Я долго думал над ее словами. Потом мы ушли в другую нору. В ту, где живем сейчас. Думать стало некогда, Надо было рыть. Но потом я пришел к Ворчуну.

– К Ворчуну в Шлюз? – жадно спросила Рада.

– А куда ж еще? Конечно, в Шлюз. Там где Ворчун сидит и стережет, когда за нами придут.

– Он не в самом Шлюзе сидит, - возразил Грант. – Ворчун вырыл себе пещерку рядом. Боится, что когда Шлюз откроют, его прихлопнет.

– Знаю, - оборвал Храпун. – Это говорит Старый. А я специально рассказал, чтобы вы сами вспомнили. И вот я пришел к Ворчуну. Жабу принес, чтобы его задобрить.

– Он, наверное, проворчал, что мало принес? – весело рассмеялась Рада.

– Нет. Он сказал, что не будет есть мою жабу, потому что Старый запретил брать чужую пищу. Его кормит только Старый. Ворчун всегда сыт. А ведь он на месте сидит и никогда не охотится.

– Странно, - удивилась Рада. – Зачем кормить Ворчуна? Он мог бы пауками жить. Если сидеть и не шевелиться, пауки только так шастать и начинают. Тут-то ты их лови и в рот сразу!

– Рада, старики у Старого на особом счету, - наставительно сообщил Храпун. – Он заставляет охотников их кормить. А Ворчуна самым первым. Я полагаю, что Дед займет место Ворчуна после его смерти. А знаете, почему Старый заставляет нас кормить стариков? Очень уж он наших спасителей ждет. Готовит смену Ворчуну и сам его кормит.

– Ты давай дальше рассказывай. Про этот. Как ты его называл?

– О Светоче я узнал от Ворчуна. Он мою прабабку хорошо знает: они родились почти в одно время. Он не прогнал меня, а наоборот рассказал многое. Ворчун излазил весь Шлюз вдоль и поперек. Выстучал стены и даже во время стенотрясов никуда не уходит, а слушает: не отзовется ли где-то пустота или трещина? Но пока ничего не услышал. Он рассказал мне, что это все потому, что выход можно найти только с помощью Светоча. Ему об этом говорили старики много-много снов назад. Если сломать голову у Светоча, то Светоч оживет и покажет путь к выходу.

– А где взять его? – спросил Грант.

– Ворчун сказал, что Светоч хранится в Гладком тупике, в котором ничего нет - ответил Храпун.

– Я была в нем когда-то, - вспомнила Рада. – Там металлическая поверхность в конце вместо каменной стены, но как за нее проникнуть – непонятно.

– Тупик теперь открыт, - тихо сказал Храпун и вдруг заметался по сторонам. – Но не ходите туда!

– Что с тобой, Храпун?! – Грант схватил Храпуна за руки и попытался успокоить, но тот еще долго метался во внезапно накатившем бреду.

– Светоч чуть не убил меня, - сообщил Храпун, когда успокоился. Он сильно дрожал, но говорил связно. – Я взял Светоч в руки, нащупал у него голову и сделал, как рассказывал Ворчун: сломал ее. Светоч зашипел, из него что-то вырвалось и сильно ударило меня в глаза. Я катался по пещере от боли. Мне казалось, что Светоч вырвал мои глаза или они лопнули. А ведь прабабка говорила мне, что Светоч нельзя использовать просто так. Нужно было еще что-то. Но тогда я забыл все, что она говорила. Торопился.

– Тебе очень повезло, что тебя не слышали кроты, - прошептала потрясенная Рада.

– Конечно, они меня слышали. Я ведь кричал. Но думаю, что Светоч ударил их в глаза тоже. Они убежали все, все кроты сбежали!

– Так значит Гладкий тупик, теперь не тупик? – Грант решил перевести разговор на другую тему, чтобы Храпун вновь не сошел с ума от воспоминаний.

– Нет, это тупик. Но он треснул. Помните стенотряс снов двадцать назад? Он был таким сильным! Оказалось, что в конце тупика находилась дверь: просто она была очень плотно пригнана. Стенотряс повредил ее, и между стеной и дверью появилась щель. В щель не пролезть, она очень узкая, но я смог засунуть руку и нашел несколько Светочей. Теперь я никогда не вернусь туда. И вы, слышите, не вздумайте туда идти! Потому что… ш-ш-ш, тихо! Кто-то идет!

Грант и Рада заметались по комнате, а затем спрятались за последней кроватью в углу. Они затаились, вцепившись друг другу в руки. Спустя миг по сдавленному дыханию бегущего человека, они поняли, что это бежит Старый. Услышал бы его крот – не миновать беды.

Старый влез в комнату и шумно принюхался. К счастью, странный запах, который издавали руки Храпуна, забивал все остальные. Поэтому Старый не почуял Гранта и Раду. Он подполз на карачках к кровати с Храпуном и спросил:

– Храпун, ты здесь?

– Да, Старый, - быстро ответил тот. – Я отвязался. Сам. Очень сильно затекли руки.

– Ты ходил куда-нибудь? – тревожно задал вопрос Старый.

– Ты сказал никуда не уходить. Я был здесь.

– Хорошо, Храпун, - слегка успокоился Старый. – На, хлебни. Я принес тебе воды в своей фляге. Но я опять тебя привяжу. Ты будешь здесь, пока я не удостоверюсь, что все хорошо. Тогда ты вернешься в нору.

Храпун некоторое время пил, затем вернул флягу со словами:

– Какая теплая вода. Долго же ты ее грел.

Зазвенела пряжка ремня. Затем Старый строго приказал:

– Если еще раз развяжешься, я скормлю тебя кроту.

– Я буду лежать здесь, пока ты не придешь, - дрожащим голосом ответил Храпун.

– Я для тебя стараюсь, - сообщил Старый. – Ты сумасшедший. Тебе надо пожить отдельно от нас. Два сна, может быть три, но не дольше. Потом вернешься, и все будет хорошо.

Затем Старый вышел из комнаты и быстро убежал.

– Бежим в нору, - горячо зашептала Рада, когда шаги охотника затихли вдали.

Грант не согласился с подругой:

– Давай я лучше пойду в Гладкий тупик, а ты иди на охоту. Вечером я займу у тебя жабу, если ничего не поймаю, а взамен расскажу все, что узнаю.

– Если за три сна не отдашь жабу, будешь вместо меня кормить Деда, когда придет моя очередь.

– Ладно, - согласился Грант. – Я хороший охотник, я слово сдержу.

Рада первой вышла из комнаты. Храпун на прощанье тихо пожелал им удачи. И попросил не включать Светоч. И вообще не ходить в Гладкий тупик.

Путь Гранта был долгим. Он прошел через Скользкий туннель, в котором всегда капала вода. Грант весь измазался в глине, но зато в Скользком туннеле кроты никогда не ходили. Они всегда избегали воды.

Затем Грант прошел Костяной лабиринт. Он уже давно расставил здесь свои вешки, и ни разу не заблудился. Он вышел через Глазницу крота к Мертвому озеру.

В озере плескался ужас. Вся община со страхом избегала его, потому что стоило только приблизиться к воде, как ужас стремительно выпрыгивал и утаскивал к себе. Озеро приходилось проходить очень осторожно и тихо. Это был единственный путь к Тесному тоннелю, который вел в Гладкий тупик.

Грант двигался очень медленно. Когда он слышал всплеск, то замирал и не двигался сто ударов сердца. Затем вновь тихо передвигался. Пещера Мертвого озера раньше была тупиком. Но потом вода куда-то ушла, и озеро сильно обмелело, обнажив неглубокий проход, который приводил в Тесный тоннель. Чтобы попасть в него, требовалось обогнуть Мертвое озеро по неширокому берегу, подвергая себя опасности.

Пещера, в которой находилось озеро, была цилиндрической формы. Она ступенчатыми кольцами сужалась вниз к самой поверхности воды. Камень берега был твердым на ощупь, но от него могли отламываться мелкие камешки. Стоило хотя бы одному камешку потревожить гладь озера, и глубинный ужас неумолимо утаскивал неудачника к себе. Грант очень тщательно ощупывал дорогу, и все встретившиеся мелкие камешки складывал в нагрудный карман своей куртки, а прежде чем сделать упор ногой, тщательно проверял его пальцами на прочность.

Грант нырнул в Тесный тоннель и почувствовал себя в безопасности. Он вынул один камешек и метнул его назад в озеро. Тотчас в воде всплеснулось что-то очень большое и тяжело шлепнулось на камни. Ужас озера был жив. Возвращаться обратно этим же путем Грант не боялся: пройдет порядочно времени, и ужас успеет успокоиться. Зато будет о чем рассказать общине перед сном!

Тесный тоннель представлял собой узкий штрек, который продолжался не менее ста мучительных ползков. Для того чтобы протиснуться, требовалось снять одежду, но и тогда колючий камень царапал тело до крови. Кроме того, в штреке почти не было воздуха. Можно было потерять сознание от удушья и умереть.

Переход дался Гранту очень тяжело. В Горячую пещеру он вылез весь в царапинах и ссадинах, и стал жадно хватать воздух широко раскрытым ртом. Было очень тепло и совсем не душно. Здесь могло поместиться не больше пяти-шести человек. Пол пещеры покрывал тонкий слой воды, в котором могли копошиться дождюки – какая-никакая, а пища. Грант обшарил дно руками, но не нашел ни одного. Он посидел в пещере еще немного и пополз к выходу.

Прежде чем войти в Гладкий тупик, Грант пролежал неподалеку в безопасной узкой трещине около получаса. В тупике мог сидеть голодный крот или забрести ходячая клешня. Клешня, правда, предпочитала падаль, но в отличие от крота была очень агрессивной. Наконец Грант убедился, что хищников поблизости нет, и покинул укрытие.

Гладкая стена тупика действительно треснула, как и говорил Храпун. Грант долго щупал изломы и примерялся к трещине. Она была слишком узкой, даже если бы он снял одежду. Он пошарил рукой и наткнулся на продолговатые предметы. Светочей нашлось всего четыре, а не пять: очевидно, Храпун вначале посчитал их, а потом взял один. Светоч был тяжелым и гладким: он утолщался с одной стороны, а с другой имел удобную гладкую рукоятку. Грант подумал и взял себе два, а другие два оставил. Он тщательно завернул их по одному в тряпки и спрятал во внутренний карман куртки.

Грант потратил еще около получаса на попытку расширить трещину, ведущую в комнату, но безуспешно. Треснувшая стена стояла монолитом и не поддавалась. Тогда Грант решил не терять времени и принял решение возвращаться.

Несколько раз на его след вставал голодный крот. Грант оторвался от него и сам встал на след жабы, но так и не поймал ее. Он просидел тысячу-другую ударов сердца в Шустром переулке, чтобы поймать паука, однако вдруг поймал ту самую жабу, которая, как оказалось, никуда не сбежала, а затаилась в углу. Торопясь Грант со всей силы оглушил ее лопатой, а потом отругал себя за поднятый шум: ведь он совсем недавно ушел от крота.

У норы его встретила Паучиха. Она услышала шаги и выбежала в стремлении первой сообщить последнюю горячую новость.

– Храпун сдох!

– Как? – удивился Грант. – Он живой был.

– Старый послал меня перед сном к Храпуну. Приказал, чтобы я проверила: не съел ли его крот. Я приползла, но он был мертв. Храпун не отзывался, его щеки были очень холодные. Я ощупала его с ног до головы – он был целый, но умер. Старый сказал, что хотел помочь, но было уже поздно.

– Может его сильно ударили?

– Я проверила и голову. Она была целая. Крови не было и упавших сверху камней тоже, - ответила Паучиха и поползла обратно в нору.

Несмотря на время сна, почти никто не спал. Лишь некоторые ушли в угол и тихо храпели в разноголосье. Остальные судачили про Храпуна. И больше всех Старый – он поучал всю общину:

– Храпун сошел с ума в Гладком тупике, - говорил Старый. – Нечего значит, вам там делать. Хоть и охота там хорошая, но не ходите туда теперь.

– Я был сегодня в Горячей пещере, - сообщил Грант и все тотчас начали его слушать. – Ни одного дождюка там нет, но все так же тепло, как и раньше. А еще я прошел через Мертвое озеро. Прошел и бросил туда камень. И знаете что? Ужас жив! Он бросился на мой камень, думая, что это я сам!

Все заохали, а некоторые вцепились друг в друга от страха, представляя эту страшную картину.

– Много добычи поймал? – завистливо спросил его Щербатый о насущном.

– Нет, - смутился Грант. – Вернее поймал, но уже на обратном пути. Я поймал жабу в Шустром переулке. А в Горячей пещере нет ничего.

– Зря только время потратил, - довольно щелкнул языком Щербатый. – А я больше всех добычи поймал за эту охоту. Я победил.

– Ты ходил в Гладкий тупик? – перебил его Старый.

– Там был крот, - соврал Грант. – Я просидел в расщелине перед входом, а он в самом тупике копошился. Наверное, жаб ловил.

– Больше не ходи в Гладкий тупик, - приказал Старый. – Храпуна потеряли. Не хватало еще других охотников потерять.

Община вновь принялась обсуждать Храпуна, а Грант уполз к себе в угол. Там он нашел спящую Раду. Он удивился и растолкал ее:

– Ты что тут делаешь? Я ведь здесь сплю.

– Я ждала тебя и уснула, - зевнула Рада. – Радуйся, что место тебе согрела. Жабу будешь одалживать? Я поймала две.

– Не буду, я тоже поймал одну, - отмахнулся Грант. – На сегодня хватит.

– Слышал про Храпуна? Умер и так странно. Как ты думаешь: отчего он умер?

Но сейчас Грант хотел только одного: поесть и уснуть. Он достал жабу из мешка и разделал ее. Рада подождала, пока он закончит, и спросила:

– Ну что? Как думаешь, от чего умер Храпун?

– Я спать хочу, - буркнул Грант, пожирая свежее мясо. – Уходи, потом поговорим.

Рада обиженно фыркнула и уползла. Грант заквасил половину мяса в горшке и повалился спать. Он вымотался до предела.

– Вставай. Поговорить надо.

Кто-то настойчиво тряс Гранта за плечо.

– Кто это? – раздраженно спросил Грант.

– Дед и тот лучше тебя слышит. Ловчиха это.

Грант перевернулся и присел.

– Я буду говорить очень тихо, - прошептала старуха. – Если услышат, то сразу молчок. Понял?

– Ну да, понял, - ответил Грант. – Только давай покороче: я с дальней охоты пришел, устал очень.

– Ты с Радой последние кто с моим Храпуном общался? Мне Рада по секрету рассказала, не увиливай. Я Старому вас не выдам, поверь.

– Да, были мы у Храпуна перед его смертью, - вынужден был признаться Грант. – И что?

– Рассказывай про все, что случилось с Храпуном. Я пробовала Раду подробно расспросить, да она, дуреха, и вспомнить ничего не может, кроме того, как вас чуть не поймали. Но я вижу, что она что-то скрывает. Боится.

– Старый связал Храпуна ремнями, - начал вспоминать Грант. – Он привел его в Гладкую комнату и положил на кровать. На той самой, где ремни. Мы его развязали.

– Ага, - хищно воскликнула старуха. – Но почему потом он опять оказался связан?

– Это Старый сделал перед уходом. Старый еще пригрозил, что скормит Храпуна кроту, если тот еще раз освободит себя.

– Что еще делал Старый? Он бил Храпуна? Давал ему что-то?

– Воды из своей фляги, - вспомнил Грант и всполошился. – К чему ты клонишь? Думаешь, Храпуна кто-то убил?

– А ты сам подумай, Грант. Ты у нас охотник хоть и не самый лучший, зато мозги у тебя хорошие, и сам ты человек не взбалмошный, как мой Храпун. Ответь: зачем Старый привязал его?

– Потому что Храпун с ума сошел.

– Тогда как ты общался с ним? Почему он не был сумасшедшим?

– Я не знаю. Старому было виднее. Мы все так решили.

– А если сейчас Старый ударит тебя лопатой по голове, а потом скажет, что ты сошел с ума, ты с этим тоже согласишься?

– Конечно, нет, - возмутился Грант. – Я не сумасшедший.

– Так вот та же ситуация произошла с Храпуном. Он был нормальный. Однако Старый решил от него избавиться. Вначале привязал его, а потом Храпуна нашли мертвым без единой царапины. А он был здоров, как крот и клешня вместе взятые. Я думаю, что его отравили слизью ядовитой лягушки. С чего бы это Старому поить кого-то водой?

– Где он взял эту слизь? Последнюю лягушку убили несколько поколений назад. Мы про нее знаем от Деда, а тот ее даже не щупал – только слышал от своего папаши, как ее изводили. Зачем Старому это все понадобилось?

– Ты разговаривал с Храпуном и тебе лучше это знать. Что он рассказывал? Вы ведь общались с ним после того, как Старый ушел?

– Нет, мы почти сразу ушли. Ты знаешь о том, что Храпун включил Светоч? – спросил Грант.

– Что? – воскликнула Ловчиха, и тут же зажала рот рукой. – Откуда ты вообще знаешь про Светоч?

– Храпун мне рассказал. Он нашел Светочи в Гладком тупике и унес один. А потом сломал ему голову. Ему Ворчун рассказал, как делать. Но Светоч ударил Храпуна в глаза, и тот сошел с ума. Он думал, что его глаза лопнули.

– Какой глупец! - Ловчиха схватилась за голову. – Это все из-за меня: вздумалось старой бабке от безделья посудачить о старых временах! Про Светоч рассказала, про Очки, про то, что было бы здорово поискать выход – я же просто вслух помечтала. Еще и Ворчун удружил, оказывается.

– Какие очки?

– Светоч нельзя включать без Очков. Это только спасители наши могут без них обходиться. А нам Очки на глаза надевать надо. Я рассказала Храпуну, что нельзя включать Светоч без Очков. А они только у Старого остались. Но он не утерпел.

– Он сказал, что забыл, - вспомнил Грант. – И оживил Светоч без них.

Старуха вдруг наклонилась к Гранту:

– Я слышала, что ты ходил в Гладкий тупик. Ты принес Светоч?

– Да, - признался Грант. – Но я тебе его не отдам. Лучше расскажи, как мне защитить глаза?

– У Старого есть Очки. Их нужно надеть на глаза, чтобы они защитили от Светоча. Очки на ощупь, как два твердых холодных и очень гладких плоских камня, которые связаны между собой растягивающейся лентой. Их надевают на голову, а лента прижимает камни к глазам. Драться очень удобно – пальцем в глаз не ткнуть. Я точно знаю, что одни Очки хранились у Старого, и уверена, что он с ними никогда не расстался бы. Все ценное добро Старый хранит в своих мешках. Ты должен обыскать их, найти Очки и украсть!

– Как? К его мешкам не прикоснуться, ты же знаешь: их постоянно сторожит Дед, а он уже давно не выходит из пещеры.

– Я все сделаю, лишь бы отомстить Старому за Храпуна. У меня есть штука, которую слышат только кроты. Из наших ее точно никто не почует. Когда крот придет, все убегут, а ты должен остаться в пещере, дождаться, когда крот уползет и найти Очки.

– Ни за что. Он сожрет меня!

– Тебе надо закопаться в землю. И тогда тебя не обнаружат, - доверительно сообщила Ловчиха. – Я кротовьи повадки и слабости хорошо знаю: нюх у них хороший только вблизи, а в остальном они на слух полагаются. Поэтому надо просто не шевелиться, как будто паука ловишь. Ложись в свою спальную яму, а я тебя землей завалю. Когда крот уйдет – не медли: после него в поисках остатков добычи придут и другие из его стаи. Но сначала обожди пару тысяч ударов сердца: крот часто притворяется что ушел, а сам сторожит рядом.

– Нет. Мне вообще не нравится эта идея. Лучше останься ты.

– Дуралей трусливый. Ладно, я это сделаю. Жди во Вскопанной впадине. В угол забейся, там есть расщелина и жди. Давай, ищи землю и закапывай меня.

У Старого был не по годам чуткий слух. Он бродил по пещере, завершая подсчет добычи охотников, как вдруг застыл на месте и зашипел на всю пещеру:

– Крота слышу! Тих-х-х-а-а!

Где-то осыпалась земля. Вначале еле слышно, но затем увереннее послышались сильные удары лап о землю. Теперь стало ясно – крот встал на след людей и рвался вперед к добыче.

Община приняла единственное правильное решение – люди слаженно и бесшумно исчезли из пещеры, оставляя все свои вещи – на сборы уже не было времени. Потеря пещеры была для них привычным стихийным бедствием.

Грант убежал из норы одним из первых и спрятался в небольшой пещерке, которую охотники однажды перекопали в поисках клада. Здесь никто не ходил, земля так и осталась взрытой. Памятуя, что ему сказала Ловчиха, Грант нашел расщелину, влез в нее и принялся привычно ждать. Затем пошарил руками позади себя и довольный выудил паука, который попался в ловушку, зажатый его телом.

Ловчиха отсутствовала очень долго. Грант давно съел паука и уже подумывал вылезать из укрытия в поисках общины. Но еще больше его волновала та тайна, к которой он прикоснулся. И он продолжал ждать. Наконец он услышал, как Ловчиха осторожно зовет его по имени и отозвался. Она нашла его, попыталась влезть в расщелину, но там было слишком тесно.

– Вылезай, здесь неудобно.

– Чего так долго? Я уже думал уходить.

– Тебе вообще повезло, что матерый крот пришел. Молодой сидел бы целый сон и сторожил. А этот умный. Сразу понял, что все уже разбежались. Ох, и перевернул он там все! Перевернул все вещи, поел нашу еду и еще навалил кучу прямо посреди пещеры. Теперь будем новую пещеру копать. Но зато я своего добилась. Вот, смотри, эти два мешка Старый всегда держал особняком и всегда заставлял Деда следить за ними пуще других. Давай ройся, а я отдохну.

На пол легли две помятые металлические фляги, гладкое короткое древко для копья, куча заготовленных для новой одежды тряпок, длинное шило из острого заточенного прута, тонкие листы бумаги, и прочий скарб. Среди мешков нашлось три предмета, значение которых Гранту было непонятно. Ловчиха тоже не смогла определить, что это за предметы и оставила их себе. Она сразу нашла Очки, объяснила, как ими пользоваться и отдала их Гранту.

– Когда пойдем? - спросил он, пряча очки во внутреннем кармане куртки. - Сейчас?

– Нет, - всполошилась Ловчиха. – Пойдем только тогда, когда нору выроют, и все опять начнут ходить на долгую охоту. Иначе мы вызовем подозрение у Старого. А теперь разделимся: я влево по переулку, ты — направо. Когда найдем общину, никому не рассказывай о нашем секрете. Все, иди ищи наших. Надеюсь, не забыл куда они ушли?

Грант не забыл. Люди общины никогда не договаривались про место отхода, так как это было для них очевидным. Он прекрасно знал – все ушли «греть воду» в ближайшую мокрую пещеру. Кроты в таких пещерах никогда не бывали, они почему-то избегали воды.

Пробираясь через очередной узкий лаз Грант наткнулся на труп Деда. Грант обшарил его, но не нашел никаких ран на его теле. Скорее всего, у старика от неожиданного стресса просто отказало сердце. Грант отвалил мертвое тело в сторону, чтобы протиснуться в прокопанный лаз и спешно продолжил путь. Торопился он по причине того, что община могла не высидеть в холодной воде, потерять терпение и уйти в район будущего проживания. Тогда найти ее стало бы трудным делом, поскольку Старый никогда не называл место отхода, считая плохой приметой искать новое жилище, пока есть старая нора, и ловится добыча в достаточной близости от нее.

Грант нащупал скользкий плоский камень и понял, что он уже почти достиг мокрой пещеры. Он пошарил в стороне, нашел еще один знакомый камень, похожий на первый, и уверился в выборе правильного пути окончательно. Становилось сыро. В лицо начало тянуть промозглым воздухом, а затем Грант проехался на четвереньках по наклонному тоннелю и плюхнулся прямо в неглубокую холодную лужу.

– Кто идет? – послышался шепот.

– Это Грант. И больше никого.

– Это Жало. Проходи быстрее. Еще наших слышал?

– Я Деда нашел. Мертвого.

– Да, уже все знают. Он вперед всех побежал и вдруг окочурился. Страх изнутри убил его.

– Надо его спрятать.

Грант нашарил дно ногами, прошел немного вперед и погрузился в воду уже по пояс. Здесь самой нижней точке изгиба тоннеля часто скапливалась вода. Иногда ее набегало столько, что она доходила до потолка и тогда охотники выбирали другой путь в обход. Сейчас еще было неглубоко.

– Поздно. Старый сказал – уходим отсюда. Он новое место для норы уже выбрал.

– А что с Ворчуном в Шлюзе? Пропадет ведь.

Жало выразительно плюнул:

– По мне, так пусть сдохнет этот оглоед-жабожуй! Мало бездельников кормим, что ли? Идем быстрее, я весь продрог, - сказал Жало и полез вверх по тоннелю, издавая мокрой одеждой чавкающие звуки, которая легко прилипала к утоптанной многими сотнями колен глине.

Община встретила Гранта озабоченным шепотом и порадовалась, что еще один охотник остался цел. Спустя некоторое время в пещеру вползла Ловчиха и сразу привлекла к себе все внимание. Она начала красочно описывать поведение крота в пещере: дескать, крот пожрал часть мешков, а часть передавил своей тушей.

Многие планировали вернуться за своими вещами после того, как выкопают новую нору. Услышав, что сообщила Ловчиха, некоторые застонали от горя, а некоторые принялись сильно ругаться. Особенно бесновался Старый: он пообещал, что когда-нибудь убьет еще одного крота, как того самого, чьи зубы он носил у себя на ожерелье. Грант сразу понял, что таким образом Ловчиха заметала следы, чтобы никто не искал пропавшие мешки, и тоже горестно постонал вместе со всеми, притворяясь огорченным.

Когда все успокоились, Старый приказал выступать. Вперед ушли пять охотников, которые должны были разведывать безопасные пути. Обычно хватало и одного разведчика, но Старый перестраховался: многие были совсем без оружия.

До первого сна люди шли знакомыми путями. Передвигались очень быстро, чтобы не замерзнуть. Они часто посещали эти тоннели во время охоты. Кое-где некоторым счастливчикам удавалось поймать паука или нащупать дождюка под собой. Еще все вдоволь наелись мясных грибов, которые нашли в одной узкой, но глубокой расщелине. Люди вползли в нее и передавали грибы остальным по цепочке назад. Не обошлось без ругани и ссор по поводу больших и жадных ртов. Тогда Старый приказал соблюдать полную тишину, чтобы слышать: не ест ли кто тайком, пока делят еду. Вскоре выяснилось, что грибов было так много, что все махнули рукой и стали есть вдоволь.

В пещере Кротовий клык сделали короткий привал. Четыре человека сразу ушли, чтобы заглянуть в свои охотничьи склады, которые держали неподалеку. Они вернулись с пятью лопатами и охотничьим снаряжением. После этого община неохотно продолжила путь: им хотелось отдохнуть после недавнего обжорства.

Когда стали передавать от одного человека к другому, что Старый ведет общину в Гладкие тоннели, это взбодрило всех. Старый выбрал нужное место: оно было на самом краю охотничьих угодий, но в то же время это позволяло людям не покидать привычные места. Кроме того, Гладкие туннели состояли из хорошей почвы, что тотчас рассказали бывавшие там охотники – Крушила и Водяной. Они же сообщили, что у них есть там выкопанные ими охотничьи склады с копьями и сетями на жаб, а также по одному теплому моховому одеялу на каждого, под которые они пустят сговорчивых женщин.

Спать легли в просторном и длинном тоннеле с множеством выходов. Люди рассредоточились, как могли, и каждый выбрал себе место для сна самостоятельно. В этих местах глупо было держаться вместе. Однако поспать никому не удалось – покой общины нарушила гигантская ходячая клешня. Безоружным людям ничего не оставалось, кроме как вставать и быстро уходить. Старый умело руководил процессом бегства, а затем побежал в обход, чтобы выманить клешню в сторону от остальных.

Старый вернулся нескоро. Он тяжело дышал от бега, и ничего не мог говорить, только хрипел. Оказалось, что клешня почти догнала его, и он влез в узкую небольшую расщелину, в которую зверь не мог проникнуть из-за своих размеров, и долго отбивался. У Старого была ранена рука и из нее текла кровь – расщелина оказалась недостаточно глубокой.

Он сильно ослаб, и община приняла решение тащить его на носилках из лопат. Несли по очереди, меняясь через тысячу вздохов. Наконец, Старый приказал остановиться. Люди сильно устали и им требовался сон взамен прерванного.

Часовые разбились по парам и разошлись по сторонам. С Грантом оказался Матерый. Он первый вызвался бодрствовать и Грант с удовольствием провалился в сон почти сразу. Когда Матерый разбудил его для смены, Грант спросил его:

– Ты не знаешь, Рада спаслась? Слышал ее?

– Раду я уже давно не слышал, - задумчиво ответил Матерый и зевнул. – Кажется, ее не было в пещере, когда пришел крот. С нами я ее тоже не видел. Наверное, она была на охоте. Когда вернется, увидит, что мы ушли из норы, и пойдет нас искать. Вот так.

Спустя время пришли двое охотников на смену часовых. Они принесли по кусочку гриба и половину маленькой разделанной жабы. Полувыспавшиеся охотники мигом проглотили еду, и посетовали, что ее было так мало. Матерый остался досыпать дальше вместе с двумя охотниками, а Грант пошел в сторону общины.

Пройдя шагов пятьдесят, он остановился и попытался представить свое местонахождение. По его расчетам выходило, что его и Шлюз разделяло не менее сна пути. Он мог бы отправиться туда прямо сейчас. Конечно, правильнее было бы дождаться, когда новая нора будет выкопана, но на ее обустройство уходило много времени и сил, а Грант уже не мог ждать: тайна прожгла его терпение насквозь и теперь опаляла изнутри. Он подумал, что Ловчиха сильно обидится за то, что он не возьмет ее с собой. Но Грант не хотел лишних свидетелей. Это была его собственная тайна.

Поколебавшись еще немного, он принял решение и уверенно зашагал к Высохшей пещере – в противоположную сторону от общины. Там в одном из отнорков у него был охотничий склад, и эта дорога была как раз на пути к Шлюзу.

Грант был очень осторожен в пути. Когда в общине проводили перекличку, не досчитались нескольких десятков охотников. Все они оставались на охоте. А это означало, что в любой момент можно было столкнуться с одним из них и тогда пришлось бы возвращать показывать путь до общины. Грант шел тихо, выбирая те тоннели, в которых редко кто бывал. Однако он не рисковал слишком сильно и выбирал как можно более мокрые пути. Ему совершенно не хотелось попасть на ужин кроту.

Давал знать о себе голод. Поймать что-то по пути, было мало шансов – в этих безжизненных тоннелях дичь встречалась редко. По пути Грант заглянул в пару тупиков, но его ждала неудача – все они были пусты. Свой охотничий склад, он нашел нетронутым и вооружился лопатой, самодельным каменным ножом и веревками, которые были свиты из ненужной одежды, собранной на часто встречающихся свалках древнего хлама.

Добравшись до Шлюза, Грант стал свидетелем начавшегося разговора. По голосам в одном из собеседников он определил Ворчуна – его старческое брюзжание сложно было перепутать. А вот вторым оказался ни кто иной, как Старый. Грант сильно удивился, как это раненый старик успел его обойти и появиться здесь раньше.

– Смотри, сиди тихо, - слышался голос Старого, - не высовывайся. Я буду приходить теперь реже, мы нору роем.

– Я буду сидеть здесь столько, сколько ты скажешь, - отвечал ему Ворчун. – Я привык к этому месту.

– Крота не примани. Он нашу пещеру нашел очень быстро, мы тихо сидели. А он прямо как на след встал. Возможно, крот был не один, а целая стая. Поэтому мы ушли в другие места.

– А куда вы ушли?

– Сиди тут, и незачем тебе знать. Твое дело тут сидеть, а не вопросы задавать.

– Я боюсь, вдруг ты не придешь. Я чую, ты ранен.

– Рана неглубокая.

– Ты принес мне еды?

– Нет, но скоро принесу. Через два сна, а может через три. Мне возвращаться надо, чтобы руководить и чтобы все рыли хорошо. Я ненадолго пришел: просто проверяю все ли в порядке.

– Так долго, - забрюзжал Ворчун. – Целых три сна без еды. А у меня остались только объедки жабы, которую ты принес пять снов назад. И больше ничего нет.

– Может тебе еще и слепуху захотелось? – взъярился Старый. – Радуйся тому, что я приношу. Охотники сейчас без еды сидят, а им еще долго рыть пещеру надо. Потерпишь!

– Вот так и сдохну тут без еды. А ведь я мог бы охотиться, если бы ты не запрещал.

– А вдруг придут наши спасители, а их никто не встретит? Ты об этом подумал? Они развернутся и уйдут, а нас оставят здесь. Нет, мы этого допустить никак не можем. Продолжай дежурить, а я уже отдохнул и теперь мне пора обратно. Через три дня я принесу тебе несколько жаб, обещаю. А сам буду сидеть в Шлюзе, и слушать, не идет ли кто нас спасать. А ты сможешь долго спать.

– Хорошо, я буду ждать, - недовольно буркнул Ворчун, замолкая.

Грант услышал, как Старый пошел через один из трех туннелей, который приводил к Шлюзу, а Ворчун уполз к себе в нору. Попасть в Шлюз можно было только через небольшой вход, сбоку которого Ворчун выкопал себе нору и сидел постоянно в ней. Грант долго колебался, выбирая между тем как пройти – незаметно или открыто, и решил все же не рисковать. Ворчун долго не будет спать и никому еще не удавалось проскользнуть мимо него незамеченным – все в этом давно уже убедились. У старика был совершенный слух.

– Ворчун, - осторожно и тихо позвал Грант.

– Кто тут? Никому сюда нельзя!

– Это я, Грант.

– И чего ты тут делаешь? Охотиться здесь негде. Уходи.

– Ворчун, я от Ловчихи пришел, - Грант решил сыграть на их дружбе.

– И что там Ловчиха? Живая еще?

– Да, с ней все в порядке. Просила тебя повидать. Слышал новость про то, как нас крот выгнал нас из пещеры?

– Да, мне уже Старый рассказал. Совсем недавно тут был. Я еще удивился: как вы с ним не встретились.

– А еще у Ловчихи Храпун умер.

– Не может быть! Он же навещал меня всего несколько снов назад, – завыл старик. – Как он умер?

– Никто не знает, Ворчун. Храпуна нашли без единой царапины. Но он был мертв.

– Неужели отравили? – бросил старик и задумался. – Раньше такое бывало, если схватиться за ядовитую лягушку, а потом поесть мясо обычной, не помыв руки в воде. Но тех лягушек уничтожили давным-давно.

– Ловчиха думает, что это сделал Старый, - продолжил Грант. – Храпун нашел Светочи и включил один. А Старый объявил его сумасшедшим и связал в Гладкой комнате. Потом Паучиха нашла Храпуна мертвым.

Ворчун молчал долго и не шевелился. Затем спросил:

– Зачем ты мне это рассказываешь? Я ведь могу все рассказать Старому.

– Не расскажешь. Если про это узнают, Старый не сможет руководить. Охотники возмутятся. Я и Ловчиха знаем. И еще Рада кое-что слышала. К тому же вы с Ловчихой друзья.

– И что теперь будет?

– Светочи нашли нас. Я ходил в Гладкий тупик и теперь у меня тоже есть Светоч. И не один, а целых два. А Ловчиха достала Очки, только я не расскажу как. Они тоже сейчас у меня. Мы хотим попробовать найти выход наверх.

– Светоч? И Очки? Все вместе у тебя сейчас? – опешил старик. – Ты хоть знаешь, что это значит?

– Кое-что знаю.

– Это способ выйти наверх из пещер. Доподлинно известно, что у кого есть Очки и Светоч, тот сможет это сделать, не дожидаясь наших спасителей. Ты не ошибаешься? Может ты нашел какой-то мусор и мнишь себя хранителем сокровищ? Покажи!

Грант пошарил по карманам, вынул Светоч, Очки и сжал их в руках, предупредив:

– В руки тебе не отдам. Так щупай.

Старик долго гладил предметы руками, ощупывал и даже нюхал.

– И вправду это Светоч, а это Очки, - вынужден был согласиться Ворчун. – Они настоящие. Никогда не верил, что доживу до этого. Но ты впутываешь меня в историю, в которую я не хочу попадать.

– Я и Ловчиха будем тебя кормить, если Старый перестанет, когда узнает.

– Сначала доживите, - огрызнулся старик. – Старый очень сильный охотник.

– А я не жаба беспомощная, - парировал Грант. – Я могу постоять за себя.

Ворчун пожевал губами и сплюнул:

– Я не могу тебя пустить, но и не могу запретить тебе войти в Шлюз – ведь у тебя Светоч и Очки. Проходи, если кто-то придет, я скажу, что не слышал тебя.

Старик вцепился в рукав Гранта:

– Обещай, что расскажешь мне обо всем, что узнаешь там наверху!

Грант осторожно освободил свой рукав от руки взволнованного Ворчуна и пообещал:

– Да, старик. Я расскажу тебе все, когда вернусь.

Шлюз представлял собой пещеру с практически идеально круглым основанием дна и гладкими каменными стенами, которые были влажными от сырости и обросли пушистыми пятнами толстого мха. Перед самой пещерой, практически у самого входа, валялась неподъемная железная дверь. Все знали, что раньше она закрывала вход в Шлюз, но потом треснула и упала вбок. Это произошло еще во времена прошлого поколения, которое обнаружило, что петли двери проржавели насквозь от здешней сырости и стали уязвимы для тяжелых инструментов. Предки буквально выломали дверь, пытаясь выбраться наружу. Но их встретила еще одна пустая пещера. Существовала легенда, что под железной плитой двери лежат три тела - она упала очень быстро, погребая под собой неловких несчастных, но из нынешнего поколения никто не мог подкопаться под нее и проверить это: под тяжелым весом земля превратилась в неподатливый камень.

Временами тот или иной человек пытался разгадать тайну Шлюза, тратил несколько часов на выстукивание стен, но ничего не обнаруживал. Одни стены и ничего больше. Ничем не примечательная пещера, но каждый чувствовал, что она хранит большую тайну. Все старики рассказывали про один и тот же предмет – про волшебный Светоч, который может указать путь. Но дальше начинали путаться в объяснениях. Многие пытались придумать свою сказку: дескать, это живая каменная жаба, которая умеет разговаривать. Или же придумывался крот, который не ест людей, но позволяет вцепиться к нему в хвост и который тащит до самой поверхности по своим вырытым тоннелям. Никто не верил в сказки и все часто пропускали эту болтовню мимо ушей, забывая про нее уже через мгновение. Лишь единицы знали правду от своих предков и рассказывали ее, но их речь терялась в потоке общих заблуждений.

Грант не раз бывал в Шлюзе. Это было еще до того момента, как Старый распорядился, чтобы община перестала там ходить и поставил сторожа – Черенка. Когда Черенок умер, его сменил Ворчун. А тот вообще перестал всех пускать и выгонял всякого прихожего. Впрочем, община быстро забыла про Шлюз: Старый умел заставить себя слушаться, да и других дел хватало помимо неразрешенных загадок.

Грант надел Очки на лицо и внимательно ощупал его. Круги гладкого материала надежно защищали глаза и полностью закрывали их. Несколько сотен ударов сердца ушли на колебания. Грант боялся. Очень боялся, потому что помнил, как мучился Храпун. Однако требовалось начинать.

Посредине пещеры валялось несколько камней и пару комьев земли. Грант вначале решил проверить пол, и некоторое время напрасно шарил ладонями по земле. Вымазавшись в земле, он прекратил бесполезные поиски, шумно выдохнул и с размаху, чтобы не думать и не мучить себя, быстро попытался сорвать верхушку Светоча. Та не поддалась. Грант замер, затем вцепился в нее и со всей силы дернул руку в сторону.

Раздался громкий взрыв, земля качнулась под ногами и ушла вбок! В лицо ударил жар, уши заполнились нескончаемым треском, а в руке зашевелилось что-то страшное, живое, непохожее ни на что ранее виденное существо.

Грант закричал и попытался отпрыгнуть назад, но запутался в одежде, а потом споткнулся о камни на полу и упал, сильно ударившись головой об землю. К счастью, он почти не почувствовал удара: густая копна волос и мягкая земля смягчили падение.

Неведомое существо выпрыгнуло из руки и осталось там же на месте, где его обронил Грант. А тот уже сидел на земле, упираясь в нее руками и ногами, не чувствуя ничего, забыв про страх.

Потому что теперь он видел Светоч!

Грант, будучи обитателем подземного мира, никогда раньше не пользовался глазами. Иногда в драках, получая кулаком по носу или в более серьезных стычках камнем или лопатой, он видел, как мир на мгновение менялся вокруг. Но для него явилось откровением это новое мощное и странное чувство. Постоянное. Когда ты не можешь почувствовать, пощупать, услышать, но, тем не менее, знаешь, что происходит вокруг.

Поначалу Светоч был ослепительным шаром, который заполнил собой всю вселенную. Сейчас он находился перед Грантом и сильно шипел. Однако Грант сразу понял, что Светоч — неживой. Он был обычным предметом, а вовсе не живым существом или механизмом. Но он мог сообщать Гранту новое чувство.

Грант осторожно потрогал свои глаза пальцами и наткнулся на защитное стекло затемненных очков с удобной резиновой лентой, которая надежно обхватывала голову и фиксировала идеальную защиту для глаз человека, не видевшего свет годами и десятилетиями. Но Грант не понял назначения очков. Он лишь аккуратно поправил их, чтобы глаза не лишились волшебной защиты. На мгновение Светоч исчез. Грант испуганно отбросил руку в сторону и Светоч снова засиял. Грант поднес руку к глазам и заслонил ею Светоч.

А теперь Грант вдруг понял, что в пещере, где он находился, есть еще что-то. Он протянул руку и осторожно потрогал плоскую вещь перед собой. Внезапно он понял, что раньше был здесь и топтал своими коленками землю – это был пол пещеры. Новое открытие ждало его, едва он вспомнил про свою руку. Грант вскочил на ноги и поднес руки к глазам.

Он увидел свою одежду. Плотная толстая грязная куртка, вымазанная землей до неузнаваемости и перевитая сухожилиями жаб для крепости. Грант с удивленной восторженностью протянул пальцы к нашитому карману на груди и благоговейно провел пальцами по его шву. Пальцы вернули привычное осязание собственной вещи, но глаза дополняли и украшали полную картину ощущений. Кроме того, Грант чувствовал, что глаза привыкали к Светочу и давали все больше и больше деталей. Он попробовал наклониться рассмотреть штаны, но куртка была слишком толстой и позволяла это сделать только присев. Штаны, сделанные из того же материала, что и куртка, блестели от налипшей на них грязи.

Однако были и другие вещи, которые хотелось изучить. Размытое пятно пещеры превратилось в удивительную картину. На столь сложном узоре земляного дна пещеры, лежал и стрелял искрами он - Светоч, обычный пиротехнический факел, превращенный за несколько сотен лет в чудо, которое несло спасение из заточения. Заточения, про которое уже забыли и считали своей обычной нормальной жизнью. Грант стоял и долго привыкал к новым ощущениям.

Внезапно Светоч мигнул и начал уменьшаться. Стены пещеры сжались и пропали в темноте. А затем Светоч исчез. В глазах осталось только сплошное световое пятно, заслонявшее все ранее виденное.

Грант, обуреваемый ужасом, бросился к Светочу. Привычными слепыми движениями он нашел древко Светоча и тотчас вскрикнул от яростной боли: горячий набалдашник ужалил его в руку, как гигантский паук-переросток, сумевший прокусить кожу на ладони. Грант отдернул руку и инстинктивно спрятал ладонь в рукав. Он стоял и ждал, когда Светоч вновь появится. Но тот молчал.

И Грант с тоской понял, что Светоч рассказывал ему про выход, а потом умер, так и не дождавшись, пока его поймут. Грант обругал себя, но тут же вскрикнул от радости, потому что вспомнил: у него оставался еще один Светоч.

Грант определил местонахождение верхушки Светоча, поправил Очки, вытянул руку и уже уверенным движением зажег свет.

Этот Светоч был другим. Грант даже засмеялся от радости, а затем в испуге затих. Все вокруг изменилось. Если бы Грант знал, что зрение различает цвета, а факел, который он зажег, был уже другого цвета — желтого, он не был бы так обескуражен. Ранее, видя все в красном цвете, он привык к одному восприятию, и теперь растерялся.

Однако он быстро нашел выход. Грант опустил голову, потрогал руками свой нагрудный карман, ощутил его неровности и понял что произошло. Карман оставался таким же, просто выглядел иначе. Для Гранта этот Светоч «говорил» другим голосом.

Грант воспрял духом и принялся обследовать пещеру. Он тихо смеялся, не переставая: это душило неведомое чувство свободы и взрыва чувств. Всюду, куда он шел, привычное с рождения темное пятно расступалось, и Светоч рассказывал, что он видел в непроглядной мгле. Грант воспринимал свое зрение, как то, что ему «сообщал» Светоч, потому что стоило заслонить светящийся шарик, как зрение пропадало.

Грант ходил по пещере, в поисках хоть какой-то подсказки, ощупывая и обнюхивая камни. Остановившись в центре пещеры, он попинал камни, перевернул их, потрогал на зуб и попытался поговорить с ними. Во время поисков, Грант обнаружил, что чем выше поднять руку со Светочем, тем больше тот «рассказывал». Грант посмотрел вслед за своей рукой и уже открыл рот, чтобы просить Светоч о помощи, как внезапно понял, что кроме стен и дна пещеры есть еще и ее свод.

А там наверху, на расстоянии примерно двух ростов Гранта, что-то блестело. Что-то ажурное и узкое. Ажурная конструкция исчезала в черной дыре вертикального тоннеля, и Грант сразу понял, что Светоч наконец-то рассказал ему о выходе. Выход был именно в том тоннеле, который он обнаружил и о котором никто раньше ничего не слышал.

Светоч догорел через несколько сот ударов сердца. Грант с сожалением прошептал ему слова прощания и аккуратно положил на землю. Но он уже успел подробно рассмотреть блестящую штуку и теперь быстро привязывал веревку к древку своей лопаты. Грант рассчитал, что лопата вполне сможет зацепиться заступом за одну из перекладин, из которых состояла конструкция, а потом он попытается подтянуться на веревке, чтобы достичь тоннеля. Грант не сомневался, что конструкция была лестницей. Раньше они делали такие же из толстых железных прутьев, не годившихся для черенков лопат, и ставили готовые лестницы в вертикальных тоннелях. Потом, когда прутья закончились, община просто начала прокапывать новые штреки в обход.

Бросив лопату раз десять-пятнадцать, Грант ни разу не смог попасть в лестницу. Он с досадой попытался отмахнуться от белесого пятна, которое, стояло у него перед глазами, но оно не покидало его. Даже когда Очки были сняты, оно осталось прежним и сильно дезориентировало. Глаза привыкали к новому для них чувству – видеть и быть ослепленными светом.

Грант отказался от метания лопаты на привязи и выбрал другой способ: он удлинил веревку еще четырьмя мотками, привязал к одному концу веревки клинок лопаты в качестве грузила и начал метать его вверх уже без древка.

Это было намного удобнее. После каждого броска Грант махал руками в воздухе и проверял: не пролетел ли клинок между перекладинами, протащив за собой веревку? Но каждый раз находил ее лежащей на полу.

После девятого броска клинок упал на землю со звоном, но веревка не последовала за ним. Она осталась висеть в воздухе. Грант вздохнул с облегчением, поплевал на руки и вспрыгнул, хватаясь руками сразу за обе части веревки.

И тотчас рухнул вниз, сильно отбив зад. От неожиданности он разжал руки. К его счастью, веревка не слетела с перекладины. Грант, сидя прямо на земле, попробовал ее на прочность и почувствовал, что веревка держится, но опускается вниз от сильного сопротивления вместо того, чтобы позволить по ней взобраться.

Грант вскочил на ноги, потер ушибленное место и принялся подтягивать веревку к себе. Наконец, он почувствовал, что его щеки коснулось что-то холодное. Он протянул руку, и холодная поверхность едва не ускользнула. Лестница оказалась выдвижной.

Она опустилась под тяжестью веса тела и уперлась в дно пещеры. Грант хотел вначале привязать к самой нижней перекладине мешок, и положить в него так нельзя кстати оказавшиеся в пещере камни, но у него не оказалось ничего подходящего.

Подъем по лестнице кончился. Она оказалась не сильно большой: примерно пять-шесть ростов Гранта. Грант пошарил руками по сторонам и в одном из направлений его руки провалились в пустоту. Это оказался большой горизонтальный тоннель, в котором можно было встать во весь рост, что было крайне непривычно после тесных тоннелей, которые люди рыли сами, и невысоких кротовьих путей.

Позади тихо поднималась лестница, которая освободилась от веса. Грант нащупал рядом непонятный механизм, который был связан с ней и нащупал на его корпусе ручку, которая вращалась синхронно с подъемом лестницы. Грант крепко схватил ручку, и тем самым остановил подъем. Вращая ручку в противоположную сторону, он убедился, что таким образом сможет спустить лестницу и безопасно спуститься сам. После этого он направился вглубь тоннеля.

Спустя пару шагов, Грант вновь опустился на четвереньки. Так ему было было удобнее и не болела спина. Горизонтальный штрек закончился еще одной лестницей, которая была намертво вмурована в стену. Взбираясь по ней вверх, Грант несколько раз отдыхал, фиксируя себя замком из сцепленных рук и ног.

Он задрал голову и увидел белесое пятно. Сначала он спутал его с тем пятном, которое оставалось некоторое время в глазах после Светоча, но потом понял, что пятно движется и меняется. Грант заинтересованно полез наверх и вышел на дно небольшой комнаты.

Он видел все. Стены, блестящие поверхности, какие-то железки. На стенах горели небольшие фонари. Грант рискнул коснуться одного и убедился, что они не жалили руку, как Светоч, но светили едва ли не ярче.

Грант учился быстро и уже понимал, как определять расстояние до предмета, чтобы коснуться его. Было очень непривычно знать, где находится то, на что ты смотришь, не ощущая его ранее. Грант помогал своему зрению, ощупывая каждый предмет. Его взгляд наткнулся на цветную схему, которая висела на стене, и он долго изучал ее, не понимая, что она описывает план эвакуации через этот резервный выход на поверхность.

Единственная дверь в комнате была грубо и неумело взломана. Грант пришел к выводу, что кто-то долго и методично ломал ее и однажды достиг своей цели. Панель была пробита, разорвана и выгнута наружу, чтобы мог протиснуться человек. Грант заглянул внутрь и ничего не увидел в темноте. Он с трудом протиснулся в дыру: видимо тот, кто ее сделал, был поменьше размерами.

Полумрак привычно окутал его. Первое время пришлось ползти на ощупь, но потом зрение постепенно вернулось. Тут были еще тоннели и много. Грант, исследуя их, начал встречаться с дичью. Тоннели просто кишели жабами, они стали встречаться все чаще и чаще.

Грант сначала растерялся, а потом принялся глушить и убивать жаб лопатой одну за другой. Добыча была совсем непуганая, словно не понимала, что ей угрожает опасность. Грант остановился только тогда, когда увидел, что столько мяса ему одному не унести. В порыве азарта, он выскочил в довольно большую пещеру, где находилось больших размеров озеро. Берега озера покрывал густой флуоресцентный мох, который мягким светом освещал сидящих у воды жаб. Они разевали рты и громко орали. Грант никогда раньше не слышал ор жаб и долго стоял, прислушиваясь к звукам. Наконец, он очнулся, и устало бросил связку добычи на землю.

Он устроил привал прямо на берегу озера и здесь же начал потрошить одну тушку. Но чем больше он ее разделывал, тем больше понимал, что эта жаба другая. На ощупь она была склизкая и прилипала к рукам.

Тут Грант вспомнил рассказ Ворчуна о ядовитой лягушке и в страхе отбросил от себя мясо. Он ринулся к озеру, наступил на одну жабу, раскидал других по сторонам и принялся тщательно мыть руки. Потревоженные земноводные потоком хлынули в озеро, замолкая. Зато на противоположном берегу ор еще больше усилился.

Грант исследовал свою добычу и выбросил ее всю. Неядовитые особи могли касаться ядовитых, будучи в одной связке и охотник не хотел рисковать. Вымыв еще раз очень тщательно руки, Грант вернулся обратно в тоннели, нашел несколько убитых жаб, которых он не смог унести, и принес их обратно к озеру по одной, тщательно проверяя каждую. Последняя найденная жаба тоже оказалась ядовитой, и Гранту пришлось уже в третий раз вымыть руки после нее.

Он долго принюхивался к рукам, вытирал их о куртку и, наконец, успокоился. Затем подошел к куче, в которой лежала выброшенная добыча, и внимательно осмотрел ее. Он отметил, что жабы очень сильно отличаются. У ядовитой жабы была очень яркая окраска шкуры, а у обычной была блеклая. Грант решил запомнить это знание накрепко и несколько раз ходил от одной жабы к другой, сличая цвета и окраску их шкур.

Подкрепившись мясом жабы, в безопасности которой можно было не сомневаться, он прислушался к себе и не почувствовал ничего, кроме сытости. Здесь же у озера Грант набрал воды во флягу и напился сам. Земноводные не обращали на него почти никакого внимания. Грант с удовольствием подумал, что лучшего места для охоты ему не найти, главное тщательно рассматривать добычу, перед тем как употреблять ее в пищу.

Недалеко от входа, через который Грант попал сюда, обнаружилась еще одна дверь. Она была другой конструкции и выделялась только благодаря своей яркой окраске. Эта дверь была как будто часть стены. Грант едва не прозевал ее, когда обследовал тоннели, вырезанные в сплошном камне.

Дверь громко заскрипела и разломилась на две части. Затем задергалась, как в агонии и застыла, оставив щель, в которую едва залезла бы рука. Грант решил не вмешиваться и подождать, что будет дальше, стоя за углом. Поначалу он подумал, что кто-то пытается войти с той стороны и на всякий случай достал нож. Тем временем дверь опять заскрипела, задрожала, слегка сомкнулась и замерла уже совсем. Подвел древний механизм, который попытался раздвинуть створки, когда в сенсор открывания попало изображение Гранта. Но аккумулятор лишился последних крох энергии и перестал питать дверь.

Грант долго принюхивался и, наконец, решился расширить щель, когда убедился, что на той стороне, по-видимому, никого нет. Створки двери поддались очень легко: аварийный режим предусматривал, что дверь могут открывать вручную. Дальше пришлось пройти длинный пустынный коридор. У коридора были полностью металлические стены и потолок, а сам пол был соткан из узких часто расположенных металлических прутьев.

Коридор закончился перед пустым залом с низким потолком. Посредине зала вырастал пульт, а напротив него в стене легко угадывалась по очертаниям громадная дверь, и она очень была похожа на ту дверь, которую когда-то выломали в Шлюзе предки Гранта. Грант изучил ее и понял, что не сможет сдвинуть ее с места. Потом он занялся пультом. На нем он нашел две кнопки: одна была короче, другая длиннее. Грант, не колеблясь, нажал на длинную.

Раздался ужасный грохот! Визг металла, грохот железа о железо ослепил, оглушил Гранта и бросил на колени. Впереди завертелась настоящая вакханалия, что-то вспыхнуло как десять факелов, грохнуло и заколотило по земле в истошном вое. Грант бросился назад, но выход из зала закрыла плита, которая выдвинулась с потолка. Зал превратился в ловушку. Охотник молотил руками по выходу, который исчез, а позади него вставало из глубин и ревело неизвестное чудовище, которое было готово пожрать весь этот мир и испускало искры. Крик ужаса заглушил грохот. Грант упал на пол и потерял сознание.

Грант вскочил на ноги сразу как очнулся и принялся нервно озираться. Со стоном он заслонил лицо рукой от нестерпимой боли в глазах. Его сильно ослепил свет. Грант пошарил сослепу в кармане, выудил защитные очки и неуклюже натянул их на глаза. Сразу стало легче. Грант подержал глаза закрытыми, потом медленно и осторожно их открыл.

В зале по стенам на одном уровне высоты зажглась целая лента из горящих фонарей, ярко освещающих зал. А еще Грант увидел, что громадная дверь теперь ушла вбок и практически полностью спряталась в стене, открыв выход. Там было темно. Грант робко подошел к нему, переступил через порог и почти сразу нашел скелет.

Это был странный скелет, похожий на скелет человека, но у него было четыре руки, и он в два раза превосходил его по размерам. В черепной коробке зияла широкая гладкая дыра. Кость по краям дыры отливала блеском. На ощупь она была очень гладко отшлифована. Грант не смог определить, чем была нанесена эта страшная рана, которая без сомнения явилась причиной смерти существа. Грант прошел чуть вглубь и нашел еще кости, на этот раз уже вполне человеческие. Их было очень много. В этой пещере веяло смертью. Изучив пещеру, Грант пришел к выводу, что в ней обитали большие четверорукие существа, которые жили здесь и сносили сюда свою добычу. А добычей были люди! Много людей. Затем кто-то убил всех, кто жил в пещере и с тех пор она пустовала очень давно.

Гранта не испугало то, что он увидел. Таков был темный человек подземелья — он упал в обморок от грохота открывающейся механической двери, но не испугался смерти соотечественников от рук больших существ.

Постепенно глаза привыкли к мягкому свету, который был в пещере. Он отличался от того, что был в зале с дверью – тот был резкий и очень яркий. Грант медленно снял очки и убедился, что здесь он может сносно видеть и без них. Тогда он оставил их приложенными ко лбу, чтобы в случае необходимости, быстро опустить стекла на глаза.

Среди человеческих костей нашлись кости еще неизвестных Гранту животных. Он внимательно изучил их визуально и на ощупь, но смог понять самое главное — эти животные были, несомненно, хищниками. Острые резцы, острые когти на лапах, предназначенные, чтобы рыть норы, длинная острая морда. Грант удивился, что не встречался с такими животными раньше, которые были приспособлены для жизни под землей. А потом его как тяжелым по голове ударили — перед ним лежали кости крота. В пасти скелета нашлись точно такие же зубы, которые висели у Старого на его ожерелье.

Грант пошел по туннелю вперед, который выводил из пещеры. Вскоре ему пришлось надеть на себя очки, поскольку окружающий свет усиливался. Наконец, пещера закончилась, а затем Гранта словно бросили в горячее озеро — настолько сильным оказалось это ощущение.

Он вышел наружу. Здесь не было свода над головой. Грант поднимал голову и не видел края этой пещеры. Вдалеке где-то вверху висел горячий огненный шар, от которого болели глаза даже в очках, и от него приходилось быстро отворачиваться, потому что если смотреть, то световые пятна потом долго стояли в глазах, и сами глаза сильно болели. Здесь стоял непонятный волшебный воздух. Пещеры так не пахли. Грант сделал два шага вперед и упал на землю от головокружения. Он лежал так, уткнувшись в землю лицом, возвращая к себе привычные ощущения замкнутости и темноты.

Но и земля здесь пахла по-другому. Она была покрыта редким жестким мхом металлического цвета, который встречался местами повсюду, насколько хватало взора его увидеть. Грант жалобно застонал и поднял голову. А потом сразу уронил ее. Лежа на животе, он уполз обратно в пещеру и только там смог придти в себя.

Грант долго наблюдал за выходом, проявляя осторожность. В ограниченном пространстве было видно немногое, но уже сейчас, понаблюдав некоторое время, охотник понимал, что наверху кипит чужая полная событий жизнь. Несколько раз он видел непонятные летающие точки, которые ярко вспыхивали, изредка вдалеке было видно, как кто-то со шкурой другого цвета, чем трава ходил по близлежащим склонам. Еще чуть позже он увидел группу из трех прямоходящих людей. Они что-то несли в руках, Грант не разобрал что именно, а потом на них накинулось четверорукое существо и убило двоих, прежде чем третий убил само существо тонким лучом света. А затем третий выживший тоже упал на землю и уже не шевелился. Пару раз Грант слышал крота: тот рыл пещеру почти у него под ногами. Но он был глубоко, и потому неопасен. А еще спустя пару мгновений наружу вылез смешной зверек, который и оказался тем самым «кротом». Грант попытался поймать его, но зверек проявил прыть и тотчас исчез в своей норке. Он не был таким беспечным, как жабы в подземном озере над Шлюзом.

Наверху над головой перемещался кто-то маленький и едва видимый. Медленно, словно был приклеен. Грант не мог понять, что это были птицы, и он с удовольствием подумал, что у этой пещеры все-таки есть верх, раз по нему кто-то передвигается.

Грант уже несколько раз хотел уйти, но едва он вставал, происходили еще какие-то события: то прямоходящие люди подходили к месту схватки людей и четверорукого существа, то где-то вдали вдруг вырастал громадный дымовой гриб, на который можно было смотреть очень долго.

Было еще много всяких событий, которые не разглядел неопытный человеческий глаз, который только сегодня научился видеть. В глубине души рождалось новое чувство. Здесь все шло слишком быстро и слишком часто. Грант понял, что это не его место и, судя по тому, как жил этот мир, он быстро умрет здесь. Достаточно будет одной встречи с четверорукими: ведь у него не было таких лучей, как у этих прямоходящих людей. Да и те не всегда побеждали.

Он знал, что знание о выходе на поверхность убьет темный мир. Кто-то застрянет на озере с жабами, кто-то будет жить в пещере Разных Смертей, перебирая костяшки умерших, наслаждаясь тем, что глаза умеют видеть.

А потом, рано или поздно, все уйдут наружу и никогда больше не вернутся. И тогда начнется все сначала — еще один мир, еще одна борьба, в которой ему не будет места. И не будет этой давно привычной темноты. Темноты в глазах, темноты в душе, темноты в том, что тебя окружает. Он не хотел видеть мир дальше пещерного озера над Шлюзом – он стал бы хорошим охотником, имел бы яд для врагов, и еду для себя. Его тайна должна была заканчиваться у озера. Но здесь наверху его ждала безысходность и пустота яркая до рези в глазах. И нельзя было оглянуться назад и спрятать лицо во тьме.

После долгого колебания, Грант поднялся на ноги и решительно ушел обратно. Он пришел в зал и нажал на вторую кнопку на пульте. Некоторое время охотник стоял в грохоте и реве, который издавал гигантский кусок металла, вдвигаемый механизмом обратно в пазы, чтобы надежно запечатать выход наружу.

А потом, когда металлический рев затих, он заплакал. От радости, что дверь закрылась навсегда.

– Грант, почему тебя так долго не было? Что случилось?

– Я спал в Шлюзе, старик, - ответил Грант, пряча за спиной связку из жаб. – Ничего не нашел. Светоч ничего мне не рассказал.

– Этого не может быть! Ты должно быть шутишь? Светоч должен был показать тебе выход наверх, в этом никогда не было никакого сомнения.

– Нет, Ворчун. Я надел Очки, сломал верхушку Светоча, а потом ничего не произошло.

– Но твои руки! Они пахнут по-особому. Я чую это даже здесь!

– Это Светоч сделал. У Храпуна было то же самое, когда он сломал голову Светочу.

– Как жаль. Как жаль! - судя по голосу, старик едва не расплакался. – Когда же мы выйдем наружу?

– Никогда, Ворчун. Светоч обманул нас.

Грант завел руку назад, отцепил от связки одну жабу пожирнее и кинул ее в сторону Ворчуна.

– Я жабу поймал в Шлюзе. Ешь.

– Мне нельзя есть чужую пищу, - шмыгая носом, ответил Ворчун и отбросил жабу назад Гранту.

– Как хочешь. Я пойду к нашим.

– Ты никому не расскажешь про то, что я пустил тебя в Шлюз?

– Я никому не расскажу об этом, старик. Можешь быть уверен в этом.

И Грант, простившись, молча ушел в темноту.