Темнотропье

Глава пятая Лягушачья рябь в глазах…. Веселые гонки

Есть знаменитейший герой Зверобой. Герой созданный превосходным писателем Джеймсом Фенимором Купером. Сейчас я занимался тем, что по памяти диктовал вслух страницы из романа Купера «Зверобой, или первая тропа войны». Я не могу похвастаться отличнейшей памятью, но за страниц шестьдесят-шестьдесят пять ручаюсь полностью. Могу воспроизвести дословно. Так как цикл романов об этом великолепном стрелке, траппере и воине я перечитываю лет с тринадцати и делаю это ежегодно.

Выскользнув из мрачной тени бамбукового леса, ударом тонкого пружинящего дротика я пригвоздил к песку лягушку и, подражая героям приключенческого романа, сурово усмехался, нанося завершающие удары. И я не прекращал произносить вслух строфы из «Зверобоя». Потому как четко пообещал маме Лене вернуться на путь самосовершенствования, а свои обещания я всегда стараюсь держать. У меня не было под рукой стопки книг, поэтому я читал по памяти, делая особый упор на особенно «вкусные» фразы.

Лягушки мой задор юного чтеца не оценили. Ибо после каждой фразы следовало новое нападение, уносящее из сплоченных лягушачьих и жабьих рядов очередного товарища. А план по пожиранию светящихся жуков еще не выполнен. Как отчитываться перед товарищем Розовым Кайманом, чьи пучеглазые очи таращатся из водоема, смотря с глубокой подозрительностью…. Шутка конечно, но надо же упражнять мозг при столь утомительно монотонном действии как методичное истребление лягушек.

Когда в рюкзаке болталось пять десятков шкурок, я позволил себе собрать с песчаного пляжика девять целехоньких бутылок и банок. На перерыв ушло всего три минуты, но это дало мне нужное «очей отвлеченье», тем более что декламацию «Зверобоя» я не прекращал.

Спустя еще два часа я стал счастливым обладателем сотни с небольшим жабьих и лягушачьих шкур. Заодно с удивлением взглянул на появившийся в моем инвентаре новый предмет – маленькую каменную статуэтку вроде бы и человека, но с шеей и головой цапли, в одной руке держащего лягушку за заднюю лапу и подносящего ее к раскрытому клюву. Это еще что за «Цаплемэн»? Достижения никакого не дали. Но это дало мне повод еще раз прерваться и напихать в собранные широкогорлые банки песка на одну треть, а затем, кустарно и нелепо, пересадить туда выкопанные цветы. Корень у них оказался до смешного короток. Шесть бутылок я пока оставил в стороне. Они мне нужны для другого дела.

К исходу пятого часа мое удивительнейшее цепочное задание было если не выполнено фактически, то уж точно выполнено потенциально – две сотни шкурок в рюкзаке! О да! Вздев руки к потолку, я сцепил пальцы и постоял в этой позе бойца победителя. К тому времени декламацию я закончил. На время. Хорошенького помаленьку. А то здешние лягушки приобщатся к мировой приключенческой литературе.

Торопиться мне было куда, поэтому особо радоваться я не стал. Усевшись на песок, для начала призадумался над распределением баллов опыта. Я вырвал у Вальдиры немало опыта. Еще бы – стольких лягух и жаб прибил. И мне дали четыре новых уровня. Двадцать свободных пунктов характеристики. Почти двадцать одно! Куды их?

Часть ответа очевидна – десятку не глядя в ловкость.

Я вор! – это утверждение я никогда не забывал. А вор ловок и быстр.

Ну и десять пунктов в силу. Вор еще и силен. А у меня выносливость выше силы.

Текущий уровень персонажа: 27.

Сила – 40

Интеллект – 2

Ловкость – 70

Выносливость – 34

Мудрость – 2

Доступных для распределения баллов: 0

Показатели моего урона скакнули вверх. Мое цифровое воплощение обрастало мускулами.

Вновь поднявшись, я принялся скакать по пляжу и, пользуясь ловкостью, ловить в ладони крохотных светящихся жуков, чтобы затем запускать их в бутылки, чьи горлышки сразу же затыкал скрученными бамбуковыми листьями. Таким отнюдь не волшебным способом я стал владельцем целых шести светящихся бутылок…. Ну или живых светильников. Но это все я брал не для себя. Крутнувшись на месте, я убедился, что не забыл ничего. В спешном порядке прикончил еще пять земноводных – на всякий случай пусть будут лишние шкуры. И чтобы пучеглазые не расслаблялись.

В рюкзак нагреб с десяток килограмм отборнейшего песка. К нему забросил обрезков бамбука – они прочные и легки. Старался брать с запасом. С большим запасом! Вдруг пригодятся! Да и бамбуковых корешков накопал. Тоже на всякий случай.

После чего настало время распрощаться с сим гостеприимным местом. Тем более я уже нагреб все что можно. Еще чуть-чуть и грузоподъемность исчерпает лимиты.

Однако вот ведь досада – хозяева столь радушны, что не желают прощаться со мной. Это я про розового дайнозуха и его неведомого товарища сидящего у самого дна. Они лишь выжидают момента когда им представится шанс – ведь я не могу сидеть здесь вечно. Когда-нибудь придется отправляться к выходу, дорога к коему надежно перекрыта заторами зубастой смерти. И хозяева столь умны, что не спускают с меня голодных глаз. Они не уйдут, даже если спрячусь в лесу. Так что надо что-то более радикальное.

Я придумал два варианта – это если наспех. А вообще я шибко умный, поэтому мог бы и пять вариантов придумать.

Вариант первый – продолжать истребление лягушек и жаб. Причем делать это нон-стопом и чтобы счет жертв исчислялся сотнями. В теории это позволит мне настолько сильно подняться в уровнях, что я сумею одолеть розового каймана, а затем и второго гада. Но сколько времени это займет?

Вариант второй…. – им я и занялся…

Сначала подготовка. Мать всех планов и отец всех замыслов – подготовка!

Вернувшись к зарослям, я принялся искать подходящее место и спортивный снаряд. Затем начал вырубать вокруг местность, благо уже наловчился в срубании бамбука. Достижения «дровосек» я не ждал, ибо бамбук не деревья – это лишь исполинская одеревеневшая трава. Соломины пустотелые. Но растения зело полезные – в обоих мирах. В процессе подготовки я сильно порадовался тому, что вложил пункты в силу и ловкость, а не в иные характеристики. Сейчас мне это помогло и помогло немало.

Подергав от дрожащую напряжения древесную веревку, я вприпрыжку направился к кромке воды, расшвыривая с пути лягушек, бья их дротиками и камнями. Это лягух и жаб ранило, но не убивало. И резко осерчав, они все бросились за мной, питая самые недружелюбные чувства. Я быстроног и ловок. Поэтому намного опередил прыгучих гадов, первым финишировав у воды. Вошел по колено, затем чуть глубже, начал бить по воде руками, топать ногами по дну, делая все, чтобы быстрее привлечь к себе внимание главных врагов.

Сработало.

Об их заинтересованности стало ясно сразу же как только в мою сторону двинулись два темных искаженных силуэта. Один шел под самой поверхностью воды, другой же будто бы крался у самого дна.

Я простоял в воде ровно столько, насколько хватило моей решимости. Сзади напирал десяток обозленных лягушек, с фронта наступали два подводных хищника. Когда и те и другие оказались от меня на расстоянии трех шагов, я круто развернулся и бросился к лягушкам.

Шлеп. Кусь. Шлеп! Дыщ! Кусь. Шлеп! Дыщ! Дыщ!

Меня наградила оплеухой практически каждая из обиженных лягушек, но я все же прорвался через их строй и что есть мочи помчался к приготовленному устройству. И бежал я очень быстро.

Домчался, обнял руками и ногами прохладный бамбуковый ствол трещащий от напряжения. Выдохнул. И с коротким хеканьем избавился от прочной веревки удерживающей верхушку бамбукового ствола у самой земли. С легким треском и протяжным гулом бамбук распрямился, меня швырнуло в воздух. Выставив перед собой кулак, я по воздуху устремился к дальней стене, истошно вопя:

– Ай эм иммортал! Abiens, abi!

Я неплох в точных науках. И должен сейчас плюхнуться в воду у самой стены. Что позволило мне с гордостью прокричать:

– Acta est fabula…Вяк!!!

Я плох в точных науках. Меня впечатало в стену метрах в двух от поверхности воды.

И сползая вниз, я оглушено просипел:

– Humanum errare est….

Плюх.

Едва оказавшись к воде, я обернулся. И с ужасом увидел два мощных пенных буруна направляющихся полным ходом прямо к моей болтающейся тушке. Ужасное видение придало мне сил. И я мгновенно нырнул, юркой рыбешкой направляясь к узкой подводной лазейке ведущей прочь отсюда.

Вот подземная речушка. Меня подхватило сильное течение и потащило за собой, унося прочь от опасности. Я расслабился, облегченно вися над самым дном и восхваляя свою ученость и находчивость. Затем лицо опустилось ниже, я заглянул под себя, смотря назад. И увидел такое, отчего из моего рта вырвалось множество пузырей воздуха и нечто вроде сдавленного писка.

Розовый чертов дейнозух пер прямо за мной, легко покинув озерцо и последовав по речушке за своей двуногой добычей.

Забив руками словно курица крыльями завидевшая птеродактиля на курятнике, я рванулся вперед, баламутя воду и стремясь уйти прочь от смерти.

Но где мне сопротивляться с подводным хищником! Скорости несравнимы!

Меня спасла короткость пусть. И щель в дне, в которую я провалился аккурат в тот момент, когда на моих сморщенных от ужаса пятках смыкались клыки чудовища.

Шмяк!

Змеи сорокового уровня отнюдь не обрадовались, когда на их головы свалился тоненько верещащий воришка, умчавшийся прочь с воплем:

– Metus, dolor, mors ac formidines!

Не успели оглушенные и обиженные змеи оскорбиться иностранному мату, как на их многострадальные головы свалился злющий розовый кайман. Однако к этому визиту змеи были уже подготовлены – убегая я отчетливо слышал, как раздалось дружное шипение, а затем из коридора послышался дикий шум, звуки ударов, наружу вылетела пара крутящихся змей. Кайману дали бой. И я облегченно перешел на шаг, радостно посвистывая и улыбаясь от уха до уха.