Темная судьба (ЛП)

Она уже собиралась обдумывать их отношения со смесью религий, когда карета добралась до домика стражи на входе в лагерь армии. Сержант, как показалось Ребекке, крикнул им остановиться.

Аллард был в прекрасном наряде лакея, сочетался с красотой кареты, которую улучшила иллюзией Синтия. На идеальном французском он сообщил, что дамы прибыли развлечь важное лицо.

Ребекка прикусила губу от напряжения. Они не смогли бы так рискнуть, если бы аристократы из аббатства не изучали французский с пеленок, говоря на нем так же хорошо, как она. Но вдруг Аллард не смог его убедить? Ему было сложно не выглядеть аристократично. А если сержант решит усложнить процесс и станет звать вышестоящих?

— И кто же это важное лицо? — сержант оскалился. Он открыл дверцу и сунул голову в карету.

Ребекка застыла от ужаса, а Синтия склонилась перед ней и проворковала:

— Самое высокое здесь, красивый сержант.

Он смотрел на Синтию, а вырез ее платья был таким низким, что мог поднять мертвых. Ребекка собралась с силами и тоже склонилась вперед. Она была ближе к сержанту и прижала ладонь к его запястью, чтобы прочесть эмоции. Он был потрясен их видом, и хотел пропустить только из-за их красоты, но не хотел потом проблем от наставников.

Пора было опробовать ее силы убеждения. Она улыбнулась сержанту, стараясь не уступать очарованию Синтии.

— Вы же не хотите проблем из-за того, что мы опоздаем? — в это время она послала ему мысленный приказ: «Мы безобидны, и нам нужно пройти к вашему лидеру. Пропусти нас!».

— У вас есть бумаги? — с неуверенностью спросил он.

— Конечно, — Синтия подняла подол платья и сделала вид, что отцепляет бумаги от подвязки.

Ребекка сжала запястье очарованного стража.

«Ты видел наши бумаги, и все в них хорошо. Ты выполнил свой долг».

Страж нахмурился, а потом буркнул:

— Хорошо, можете проезжать.

Ребекка выпрямилась, скользнула пальцами по его руке.

— Благодарю, месье сержант. Вы так добры.

Он смотрел на нее и Синтию, закрывая дверцу.

— Езжайте прямо по этой дороге к центру лагеря, и не сворачивайте никуда!

— Не будем, — пообещал Аллард.

Карета поехала дальше, уже медленнее, ведь была внутри лагеря. Бесконечные ряды квадратных домиков тянулись в обе стороны, порой знамена отмечали разные части. В воздухе был запах дыма, мужчины сидели у костров. Изящная карета привлекала внимание, но не сильно. Никто не подозревал, что это могли быть британцы.

Дорога спускалась к гавани Болоньи. Ребекка охнула, глядя на воду. Сотни мачт. Бесконечный лес матч.

Тори сидела с Элспет на местах с видом на другую сторону, так что она вытянула шею, чтобы выглянуть в то окон.

— Небеса, вот это флот! Видеть это страшнее, чем знать, сколько кораблей ждет приказа о вторжении.

— Если чары падут, и их маги создадут хорошую погоду, армия будет в Англии через день, — мрачно сказала Синтия.

— Я проверяла чары и посылала магию, которую могла выделить, — Тори отклонилась на спинку сидения с бледным лицом. — Чары могут рассеяться в любую минуту. Если это произойдет, и мы не сможем переубедить Бонапарта, армия к утру уже отплывет на этих кораблях.

Ребекка прижала ладонь к сердцу, ощущая почти невыносимое давление. В плену она не была ни за что в ответе, только порой помогала другим пленникам. Тут она ощущала на себе вес Британии.

Тори тихо сказала:

— Не переживай. Мы все можем только стараться. Ты уже доказала, что у тебя хватит смелости на все.

Ребекка закрыла глаза и молилась, чтобы Тори была права.

Карета остановилась перед длинным деревянным зданием. Пара скучающих стражей посмотрела на них на входе.

Аллард открыл дверцу и поклонился, словно на самом деле был их лакеем.

— Миледи, мы прибыли, — он опустил ступеньки и помог Ребекке и Синтии спуститься, а потом и двум их верным служанкам. Ребекка вытерла потные ладони о плащ.

«Вообрази себя красивой!»

Аллард подошел к входу, и стражи скрестили ружья, преградив путь. Судя по их взглядам на Синтию и Ребекку, им уже не было скучно.

— Представьтесь и назовите цель визита! — потребовал один из стражей.

— Мои леди известны как Сайрен и Роза, — сказал Аллард, кланяясь и стражам, и леди. — Их цель, полагаю, очевидна.

Страж, который говорил, криво улыбнулся.

— Ага, это, — он убрал ружье, и его товарищ сделал так же.

Аллард постучал в дверь. Ожидание казалось долгим, хоть таким не являлось. Открыл круглолицый слуга, наверное, паж Бонапарта.

— Зачем беспокоить консула в такое время? — прорычал он.

Аллард низко поклонился.

— Сайрен и Роза присланы другом консула, чтобы развлечь его в конце дня.

Синтия прошла мимо Алларда, сбросила плащ, открывая свое соблазнительное платье.

— Его дела так сложны, — нежно сказала она. — Мы прибыли помочь расслабиться.

Глаза пажа чуть не выпали из орбит, но он все еще выглядел неуверенно. Пора было Ребекке помочь им. Она прошла вперед и коснулась ладони мужчины.

— Мы хотим для него лишь радости, — хрипло сказала она, посылая мысли, что первый консул будет очень-очень рад гостям.

Сомнения пажа рассеялись.

— Хорошо, леди могут войти. Вы останетесь, — добавил он для Алларда.

Аллард поклонился и ушел к карете, остался у дверцы. Он выглядел как послушный слуга, но Ребекка знала, что он хотел быть рядом на случай проблем с Бонапартом. Как и Ник, который выбрался из кареты и встал с другой стороны от дверцы.

Паж нахмурился, когда Тори и Элспет прошли за куртизанками.

— Вы привели целый гарем?

— Если месье консул так хочет, мы так и делаем, — сладко сказала Синтия.

Один из страже сжал попу Тори, пока служанки входили. Она игриво улыбнулась и отодвинулась, не оступившись, хоть Ребекка ощущала, как она злилась на стража.

Тори и Элспет встали у стены, а Синтия провела ладонью по своему голубому платью. Паж сглотнул с остекленевшим взглядом.

— Зовите своего господина, чтобы мы развлекли его, — сказала Синтия.

Паж поклонился и ушел. Ребекка сняла плащ и опустила на овальный столик. Комната, казалось, была и залом переговоров, и кабинетом, на столе были бумаги, перья и чернильница.

Ребекка огляделась и увидела большую карту у окна. Она прошла ближе. Там был берег, но карта была такой сложной, что она не знала, была это Франция или Британия.

— В ясный день в то окно видно замок Довер, — сказал властный голос.

Ребекка повернулась и увидела, что вошел Наполеон. Она слышала, как его звали «маленьким императором», но он был среднего роста. Его белый жилет и штаны были в пятнах чернил, словно он вытирал о них перо. Он был полноватым, не впечатлял бы, если бы не сила его личности. Она затаила дыхание, зная, что это был великий и ужасный человек.

Синтия опустилась в низком реверансе.

— И когда-то вы точно будете стоять в замке Довер и смотреть на Болонью!

Он расхохотался с довольным видом.

— Уже скоро. Но что привело сюда таких милых дам?

Ребекка повторила реверанс за Синтией, но вышло не очень хорошо.

— Ваш друг сказал, что вы тяжело трудитесь, и вас нужно развлечь. Мы тут по его просьбе.

Консул вскинул брови.

— Кто же это? Солт?

Синтия выпрямилась.

— Нас попросили не раскрывать его имя. Мы — Сайрен и Роза, фантазия, призванная исполнить ваши мечты.

Наполеон восхищенно смотрел на нее.

— Я думал поработать допоздна, но, может, не стоит. Констант, оставь нас и иди к себе. Ты мне сегодня уже не понадобишься, — паж поклонился и ушел.

Синтия закончила. Теперь все зависело от Ребекки. Она прошла к нему плавно, благодаря урокам балета, на которые ходила годами.

— Что выберете, милорд консул? Блондинку? Брюнетку? Обеих сразу? — она хлопала ресницами и надеялась, что не выглядела глупо. Она взяла его за руку.

И ее чуть не сбила сила. Он был магом? Нет, но холодным и беспощадно амбициозным человеком.

Он хотел завоевать мир, но больше всего — завоевать наглую и превосходящую Англию, которая отказывала ему и заставляла воевать. Он был за мир, но враги сами заставляли его биться у их берегов.

Она сосредоточила всю свою неуверенную магию и послала мысль:

«Вторжение в Британию — ваша погибель! Нельзя пересекать воду. Развернитесь на восток. Вам нельзя пересекать воду!».

Наполеон смотрел на нее, хмурясь в смятении. Ребекка безумно повторила послание:

«Развернитесь. Британия вас погубит! На востоке вы найдете величие. Развернитесь!».

Он выругался и отдернул руку.

— Ведьма! Тебя послали проклятые британцы, чтобы отравить мой разум! Не сработает, шлюха-предательница!

Она не могла этого сделать. Сила его разума была слишком велика, его амбиции были основой его натуры, и она не могла это изменить.

Наполеон яростно взмахнул кулаком в сторону ее головы. Ребекка уклонилась почти от всего удара, но он задел ее висок так, что она пошатнулась. Она инстинктивно сжала его руку обеими ладонями вокруг запястья, потому что, если не изменит его сейчас, им всем несдобровать.

Он пытался вырваться, а Тори схватила плечо Ребекки, посылая свою силу, прибавляя мощи магии Ребекки. Ребекка вливала магию в Наполеона, и он застыл и перестал отбиваться. Ее энергия заполняла его.

«Стоять», — она остановила его, но ей не хватало сил отменить пылающую решимость в центре его души. Ребекка держала тигра за хвост и не осмеливалась отпустить.

— Я не ведьма, а целитель, посланный исцелить вас от безумия. Вам нельзя пересекать воду, милорд!

Ее магия и его воля бились за власть. А потом еще руки коснулись Ребекки, и она ощутила боевой дух Синтии и ясность Элспет. Ребекка сплела их силы со своей магией и магией Тори, направила обжигающий свет в Наполеона:

«Вторжение в Британию погубит вас, мой герой-лорд! Развернитесь, ведь слава ждет вас на востоке!».

Яростный взгляд первого консула дрогнул. А потом его лицо растаяло, напряженность сменилась ошеломлением.

Работало! Его одержимость вторжением в Британию начала рассеиваться. Ребекка ощущала его хаотичные мысли, он пытался разобраться в своих амбициях.

«Зачем переживать из-за мелкого острова? Британцы — лишь помеха, в них нет настоящей угрозы Наполеону Бонапарту, величайшему солдату этой и следующих эпох. Бросить их гнить на краю Европы, где они не смогут помешать процветанию растущей империи Наполеона! Пруссия, Испания, Италия, Австрия, Россия — все будет его, и эти трусливые британцы не смогут его остановить! Он был рожден править!».

Сила, что толкала Наполеона захватить Британию, вдруг пропала, будто разрезали веревку. Он смотрел ошеломленно на Ребекку. Магия бушевала в ней.

Дрожа, почти падая от использования такой силы, Ребекка хрипло прошептала:

— Готово. Британия спасена. Элспет, можешь отключить его?

Синтия обвила рукой талию Ребекки, а Элспет прижала ладонь к затылку Наполеона. Через миг будущий император Франции обмяк и упал на пол.

Миссия была выполнена.

ГЛАВА 33

Ребекка смотрела на неподвижное тело диктатора.

— Он ведь не мертв?

— Нет, но, когда он проснется, он этого не вспомнит, — сказала Элспет. — Быстрее! Нужно подвинуть его в спальню и сделать вид, что он сам уснул.

Тори заглянула в одну дверь, покачала головой, прошла по комнате и заглянула за другую дверь.

— Тут его спальня.

Синтия отпустила Ребекку и сжала руку Наполеона, Тори схватила его за вторую руку. Они потащили его к спальне, но едва могли сдвинуть его тело.

— Помогите, — процедила Синтия. — Эта малявка тяжелая.

Элспет взяла его за одну ногу, Ребекка подошла к другой ноге. Герой Франции захрапел, так что точно был живым.

Вчетвером девушки дотащили его до спальни. Комната была строгой, как у солдата. Узкая кровать, простое покрывало, почти никаких мелочей.

Синтия сказала:

— Нужно снять его одежду, словно он развлекался, как и думает его слуга. Ребекка, ты слишком юна, чтобы это видеть. Сделай его кровать мятой, словно ее использовали.

Синтия стала расстегивать штаны Наполеона, и Ребекка быстро отвернулась, радуясь, что ей не нужно раздевать его. Она смяла простыни и покрывала, услышала шорох ткани и стук сапог.

Тори сказала за ней:

— Теперь подвинем его на кровать. Ребекка, нужна твоя помощь.

Ребекка с опаской повернулась, была рада увидеть, что голое тело консула обернули белым полотенцем. Кровать была высокой и твердой, и они все тяжело дышали, когда втащили его на матрас.

Синтия сказала:

— Разлейте коньяк или вино, сделайте вид, что он развлекался с куртизанками. Быстрее!

Тори замерла, прижала пальцы к вискам.

— Чары были восстановлены, — выдохнула она с облегчением. — Чуть потрепанные, но снова сильные. Воля Бонапарта к завоеванию пропала, и атаки магов прекратились.

— Странно, — Элспет нахмурилась.

— Обдумаем это позже, — сказала Тори. — Все те маги, которые атаковали чары, теперь свободны. Они могут заметить нас!

От этого они поспешили создать сцену веселого разгулья. Было приятно покинуть дом Бонапарта, но Ребекка все еще нервничала, не зная, не вызовет ли подозрений у стражи у двери, что Сайрен и Роза так быстро ушли.

Отчасти ожидая, что ее захотят схватить, она сжала камень беззвучия и пыталась послать стражам мысли, что не стоит переживать. Может, это сработало. Девушки добрались до кареты без проблем. Аллард открыл дверцу, а Тори тихо сказала:

— Готово! Британия не пострадает.

— Слава богу! — едва слышно сказал Аллард. — Нам нужно скорее убираться, потому что беда близко.

Ник помог Ребекке забраться в карету.

— Ты в порядке? — с тревогой спросил он.

Она попыталась улыбнуться.

— Я в порядке, но разум Бонапарта был… неприятным.

Он встревожился еще сильнее и сказал:

— Я поеду внутри с тобой. Я все равно не могу помочь с лошадьми.

— Будет тесно, — предупредила Синтия, забираясь в карету.

— Мы найдем место, — тихо сказала Элспет.

Они быстро устроились внутри. Ник решил проблему с пространством, усадив Ребекку себе на колени, обвив рукой ее талию, а другой ладонью сжав поручень на стене, чтобы их меньше трясло на ухабах.

Ребекка прижалась к нему, радуясь его теплу и заботе после жутких амбиций Наполеона. Синтия уже убрала магию иллюзии, и Ник был собой, в обычной одежде девятнадцатого века, а не в костюме лакея.

Они молчали, пока уезжали из лагеря. Ник выдохнул с облегчением.

— Я хочу посмотреть на книгу истории моей мамы. Уверен, глава об этом времени теперь стала четкой, ведь Наполеон передумал нападать на Англию.

— Надеюсь! — сказала Тори.

— Он не нападет, — Ребекка была уверена. — Он найдет добычу полегче. И его победят, но через много лет, и много жизней будет принесено в жертву.

Ее слова вызвали тяжелую тишину, пока Синтия не сказала твердо:

— Зовите меня эгоисткой, но другие европейские страны могут защититься сами. Для меня важнее, что Британия спасена от вторжения.

Она встала, сжала поручень, чтобы не упасть в трясущейся карете.

— Раз нас ждет путь в пещеру, я переоденусь в штаны. Это платье годится только для танцев и шампанского. Ник, если будешь смотреть, я превращу тебя в жабу.

Он рассмеялся.

— Ты должна была заметить, что я смотрю только на Ребекку.

Было глупо так говорить, Ребекка знала, что всем нравилось смотреть на привлекательных представителей другого пола, и Синтия была очень красивой. Но было приятно такое слышать.

— Я переоденусь после тебя, — сказала Тори. — Места все равно хватает только для одной. И, чтобы Ник не нарушил клятву, я наброшу твой плащ ему на голову.

Она так и сделала. Длинный плащ Синтии оказался на Нике и Ребекке, как палатка. Он прошептал ей на ухо:

— Мне даже нравится. Очень уединенно. Хороший шанс для меня сказать, что ты была героиней, Ребекка. Ты столкнулась с одним из величайших завоевателей в истории и победила.

Она вздохнула в его плечо.

— Я рада, что не подвела друзей, но это не ощущается как победа, ведь Бонапарт скоро объявит себя императором и будет годами терзать Европу. Мир стал бы лучше, если бы мы убили его, пока был шанс?

Он погладил ее спину под плащом.

— Не знаю, Ребекка. Как ты и говорила, он сделал много хорошего для Франции, помог сделать ее не просто обществом, так что его правление было не полностью плохим. Один из его генералов занял бы его место, может, было бы хуже. А Европа… — Ник пожал плечами. — Континент никогда не был мирным местом. Вспомни наш век.

Она с горечью скривила губы.

— Ужас на ужасе.

Он притянул ее ближе.

— Мы можем только жить и наслаждаться жизнью, пока можем.

— И быть добрыми, — прошептала она. — Мы всегда можем быть добрыми.

— Тебе даже не нужно стараться, — он поцеловал Ребекку в лоб. — Ты — самый добрый и сострадательный человек из всех, кого я встречал. И героиня. Отдыхай. И шалом.

Шалом. Мир. Ребекка закрыла глаза и уснула.

ГЛАВА 34

Страх Тори все усиливался, пока они ехали в ночи. Джек гнал так быстро, как только мог, чтобы они не разбились и не навредили лошадям. И все же несколько миль казались ужасно длинными.

Хоть она устала, она не могла уснуть. Аллард был прав: их ждала беда, и точно от полковника Левуа и его магов. Они ломали до этого чары Британии, чтобы расчистить путь для вторжения. Теперь, как голодная кобра, лишенная добычи, маги будут искать новую жертву. Тори ощущала их энергию, беспокойную, растерянную, ищущую. Она не будет в безопасности, пока они не вернуться через зеркало в Лэкленд.

Наконец, карета остановилась, и Аллард открыл дверцу.

— Дальше каретой не проехать. Придется идти, — он улыбнулся. — Скоро мы будем дома.

Тори не знала, верил ли он в это — его голос был напряженным. Она взяла его за руку и выбралась из кареты. Джек привез их в тень утеса, где их не увидели бы проезжающие путники. Путь в пещеру тянулся через темный лес впереди.

Элспет и Синтия вышли за ней, а потом и Ник.

— Ребекка переодевается в штаны, — объяснил он. — Она не хочет испортить платье Синтии, ползая на четвереньках в узких частях пещеры.

— Я благодарна за это, — сказала Синтия. — И в юбке было бы неудобно ползти.

Джек и Аллард стали отвязывать уставших лошадей.

— Вы отпустите лошадей? — спросила Тори.

— Они — хорошая команда, — Джек погладил потную шею одного из коней сзади. — Я мог бы использовать их дома, но ты вряд ли согласишься вести их через зеркало.

Она рассмеялась.

— Они и не пролезли бы в пещеру. Кто-нибудь найдет их и возьмет к себе.

Синтия убрала иллюзию дорогой кареты, как только их перестало быть видно из лагеря. Но повозка все еще была крепкой, кому-то повезет найти ее. Тори надеялась, что лошади окажутся у бедных фермеров, которым они пригодятся в полях.

Ребекка выбралась из кареты, спрыгнув в штанах. Она выглядела сильнее, побыв с Ником.

— Я так рада, что это конец!

— Ты постаралась, Ребекка, — сказал Джек. — Без тебя… я даже не хочу думать, что было бы.

Тори закинула сумку на плечо.

— Пора идти. Маги ищут нас. Я их чувствую.

Элспет скривилась.

— Мне больше нравился двадцатый век. Там хотя бы переживать нужно было из-за опасного оружия, а не магии.

Тори только пошла к лесу, когда яростная магия взорвалась вокруг нее. Земля задрожала с угрозой, и утес справа от нее разбился. Большие камни полетели по склону, обломки наполнили воздух. Кони завопили и умчались прочь.

— Это Левуа! — крикнул Аллард, вскинув руки и схватившись за силу Тори, чтобы сделать свою магию мощнее. — Бегите!

Они побежали к лесу, пока Аллард магией земли и поднятия предметов толкал камни от Нерегуляров к дороге. Булыжник легко разбил карету, будто пустое яйцо.

Тори не успела миновать и десятка шагов, как большой свет мага появился над их головами, озаряя всех. Впереди упало большое дерево, чуть не зацепив Синтию и Джека. Джек выругался, оттаскивая Синтию, и ветви ударили по его спине, а не по ней.

Энергия порывом сбила Тори на колени. Это произошло и с ее друзьями. Ее словно душили, и она поняла, что это были чары, подавляющие магию, как в аббатстве. Но эти были хуже. Сильнее. Она была беспомощной, как котенок.

Она пыталась дышать, а высокая тощая фигура в черном вышла из тьмы в круг света. Главный боевой маги. Восемь мужчин с ружьями и в синей военной форме вышли следом и окружили Нерегуляров. Все были магами, соединенными с Левуа нитями серебряной энергии.

Левуа посмотрел на Нерегуляров, пытавшихся встать на ноги. На них давили чары. Он пылал силой, которой было больше, чем когда они видели его в Уэльсе.

И не только своей силой. Он тянул магию из магов, которых привел, и множество нитей энергии соединяли его с магами, которых тут не было. Многие нити тянулись к пещерам. Левуа тянул магию десятков магов, напоминал большого паука в злой паутине.

Тори не стала отворачиваться от его пылающего взгляда. Она сказала:

— Ты не был так силен в Уэльсе.

— Я хотел увидеть, сколько сил было у меня, — сказал он. — Этого не хватило. Тут я работаю лучше, — он улыбнулся, показав слишком много зубов. — Вы, гадкие дети, сами пришли в мои руки. Вы пополните мою силу.

Тори тут же поняла, почему Нерегулярам снилось рабство и тяжкий труд, когда они провели ночь в пещере с рисунками.

— Ты поработил своих людей, — процедила она. — Французских магов. Ты забираешь силу своих магов, чтобы выставлять себя самым сильным магом Франции.

— Самым сильным магом мира. Я не знаю, чтобы кто-то еще управлял таким количеством сильных магов, как и превращал своих рабов в сильное оружие во власти одного человека, — он прищурился, глядя на Тори. — У тебя та же сила, что у меня, но ты слишком слабая, бесхребетная, чтобы магией подчинять других.

Тори охнула с ужасом, слыша его слова. Она поняла, что, если бы захотела, могла обратить свой талант соединять и усиливать магию в инструмент порабощения. От этой мысли ей стало плохо.

— Мне не хватает не силы, а злобы, — холодно сказала она. — У тебя этого предостаточно.

Он рассмеялся.

— Сколько морали. Зачем мне мораль, когда есть сила? Я создал силу, которую не остановить, и она поможет Бонапарту править миром!

Джек недовольно фыркнул. Левуа взглянул на него.

— Ты пытался призвать молнию и ударить по мне? Зря тратишь время. В этом круге света работает только моя магия. Но ты будешь полезен, когда я восстановлю свою группу погоды. Вы выжгли лучших магов погоды, и они медленно исцеляются. Мне нравится мысль, чтобы ты и твоя шлюха-блондинка успокоили канал для вторжения.

Синтия была готова извергнуть пламя, а Джек собирался убивать, но они не успели ничего сказать. Аллард рявкнул:

— Вторжения не будет, Левуа. Наполеон передумал и выбрал другую жертву.

Левуа скривился и порывом яростной энергии сбил Алларда на землю. Он дышал, но был без сознания. Когда Тори дернулась в его сторону, боевой маг рявкнул:

— Замри, или будешь валяться рядом с ним!

Хоть Тори хотела возразить, она послушалась. Им нужны были все силы и мысли, чтобы сбежать от этого безумного дьявола.

Левуа отвел взгляд, и Тори увидела, что веки Алларда трепетали. Связь между ними была любовью, а не магией, и она поняла, что он не был без сознания, как считал маг. Он тянул время. Джек прищурился, тоже это поняв. Нерегуляры не сдавались монстру.

Левуа скользнул взглядом по девушкам.

— Вы как-то заставили Бонапарта передумать. Отдача из-за того, что вы изменили его мнение, задела всех моих магов, и вы будете наказаны за это, — его голос стал жутким шепотом. — Кто из вас, мелких ведьм, в ответе за это?

Через миг Ребекка сказала с дрожью:

— Я. Делай со мной, что хочешь, но отпусти моих друзей.

Тори хотела плакать от смелости Ребекки и шагнула вперед.

— Это была я. Она еще не обучена, так что не могла повлиять на Бонапарта.

— Это я повалила Наполеона, — Элспет говорила ясным тоном, шагнула вперед. — Не они.

— Мы все это сделали, Левуа! — заявила Синтия, шагнув вперед. — Мы, маги, сожгли твой круг погоды, помешали вторжению в Уэльс, заставили Бонапарта отвернуться от Британии. Мы одолели тебя!

— Всего на миг. Как только вы будете порабощены, моя сила станет еще мощнее. Но я пожертвую мага, который забрался в разум Бонапарта. Может, ее смерть уберет чары с него. Если нет, я хотя бы буду рад ее смерти.

Он прищурился и посмотрел на девушек. А потом сказал, торжествуя:

— Ты! — он указал на Ребекку. — Ты сгоришь!

— Это ничего не изменит, — сказала она с дрожью, но подняв высоко голову. — Я не колдовала. Я вошла в его разум и изменила его мысли и цели.

— С чего мне верить едва обученному магу? Когда ты умрешь, я пойму, что прав! — Левуа поднял руку, шар огня появился на ладони.

Он бросил шар в Ребекку, Аллард и Джек тут же бросились на боевого мага, пока Ник оттаскивал Ребекку. Он толкнул ее на землю и прикрыл, и шар огня пролетел над его спиной, опаляя волосы и поджигая одежду.

Ник закричал от боли, Аллард и Джек схватили Левуа и сбили на землю. Тори была дальше, но побежала к ним, радуясь, что, пока маг отвлекся на напавших, огонь на Нике погас.

Джек направил кулак в челюсть Левуа, но боевой маг смог извернуться, почти избежал удара. Он сбил с себя юношей порывом силы, и они отлетели.

Ругаясь на французском так, что Тори не узнавала слова, Левуа поднялся на ноги.

— Стоило сразу сделать это! — он прорычал и бросил путы в юношей, Тори, Синтию и Элспет. Тори бежала, и из-за этого упала на землю с силой, когда путы сковали ее.

Она могла лишь беспомощно смотреть, пока он шел по кругу света к опаленному телу Ника поверх Ребекки.

— Если ты еще не мертва, ведьма, то пожелаешь смерти!

Он схватил обмякшее тело Ника и оттащил его от Ребекки. Ник откатился, выхватил пистолет из двадцатого века из-под одежды и выстрелил Левуа в сердце.

ГЛАВА 35

Большой свет мага пропал, место окутала тьма. Ребекка закричала, кровь Левуа брызнула на нее. Через миг в ее голове зазвучал вой разных голосов. Она попыталась встать, но на нее давили тела Ника и Левуа, и она едва дышала.

Смерть боевого мага убрала всю его магию. Его свет мага и подавление, как и путы, пропали. Конечно, он думал, что гибель Ребекки вернет Наполеону желание напасть на Англию. Крики боли в ее голове точно были от порабощенных магов, которых силой отрезало от их хозяина.

Появилось шесть маленьких огоньков, озаривших поляну. Вес на Ребекке стал меньше, тело Левуа бесцеремонно оттолкнули в сторону.

Через миг пропал и остальной вес. Она вдохнула и увидела, что Аллард и Джек осторожно подняли Ника под руки, чтобы не задеть его обожженную спину. Когда они подняли его, Аллард спросил:

— Ник, как сильно ты ранен?

— Обожжен, но это можно восстановить, — выдохнул он, но висел между Аллардом и Джеком. — Наверное. Ребекка, ты в порядке?

— Лучше, чем ты, — она подавила желание истерически закричать, поднялась на колени, а потом смогла встать на ноги.

Половина светлых волос Ника была сожжена, одежда на его спине обгорела, но он смог криво улыбнуться ей.

— Зато я не промазал.

— Магия тут не работала, так что хорошо, что ты принес тот пистолет нацистов! — воскликнул Аллард, его лицо было в синяках, но других ран не было.

— Мне казалось, что он пригодится, — Ник пошатнулся, вдохнул с болью, когда Джек поправил хватку на руке Ника.

Ребекка поймала ладонями лицо Ника, ведь его щеки и челюсть не пострадали. С дрожащим голосом она сказала:

— Это был самый храбрый поступок в мире.

— Забраться в разум Наполеона куда храбрее, — он попытался повернуть голову, а потом скривился и замер. — И я рассчитывал на то, что Элспет меня подлатает. Ты же сможешь помочь поджаренному магу, Элспет?

— Да, — спокойный голос прозвучал за ним, она уже исцеляла его спину. — Но несколько дней придется спать на животе.

Ребекка прижалась лбом к щеке Ника и тихо и благодарно помолилась, а потом отошла.

— Кто-то еще слышал крики в голове?

— Я, — Тори указала на края озаренной поляны. — Это маги-рабы, лишившиеся магических оков.

Ребекка увидела, что восемь мужчин рухнули и сжались в позу зародыша.

— Их разумы были обожжены, как спина Ника, — она глубоко вдохнула. — Может… я могу им помочь.

— Я с тобой, — сказала Тори.

— И я, — Синтия схватила упавший пистолет и осмотрела его. — Думаю, я справлюсь с этим, если на нас решат напасть.

Ребекка поежилась.

— Вот бы до этого не дошло.

Она неровными шагами прошла к ближайшему магу-французу, юноша был не намного старше нее. Его ладони были прижаты к вискам, он поскуливал, покачиваясь на земле.

Она опустилась рядом, опустила ладонь на его лоб.

— Ты теперь свободен, — мягко сказала она, касаясь его разума, обнаруживая рану от нити энергии Левуа. Она послала нежное исцеление к этой ране. Белый свет наполнил его, и она ощущала, как Тори усиливает ее, касаясь плеча.

Лицо юноши расслабилось, боль пропала, и его темные глаза рассеянно посмотрели на Ребекку.

— Merci, mon ange, — прошептал он, повернул голову и поцеловал ее ладонь. — Я Филипп. Мои друзья… ты можешь помочь и им?

— Я сделаю, что смогу, — она смутилась, поднялась и прошла к следующему магу, мужчине с белыми волосами и морщинистым лицом. Он сжался в комок и скулил. В этот раз она знала, что делать, так что вскоре исцелила его раненый разум.

Старик расслабился, открыл глаза.

— Благодарю, дитя! Я словно… с моего разума словно убрали тучу, а со спины — ярмо.

— Думаю, это и произошло, — серьезно сказала Тори.

Они прошли к следующему магу. Хоть работа утомляла, с помощью Тори Ребекка довольно быстро исцелила всех магов в круге. Три девушки вернулись к Нику, который уже мог стоять сам, а освобожденные французы говорили между собой, их лица были осунувшимися, но радостными.

А потом группа подошла к Нерегулярам. Беловолосый мужчина сказал:

— Я — Пьер Боваллет, когда-то отец Пьер, священник, пока Левуа не впился грязными когтями в мой разум. Кто вы? Как вы смогли уничтожить этого змея?

Аллард сказал:

— Мы — англичане, и мы пришли убедить Наполеона не вторгаться в нашу страну. Левуа поймал нас, помешав сбежать.

Филипп судорожно вдохнул.

— Вот, что произошло! Полковник отправил всех своих рабов-магов бить по чарам Англии. День и ночь он использовал нас, как мулов. А потом все охватил хаос. Час спустя он собрал тех, кого вы видите тут, и привел из пещер напасть на вас.

— Ваша штаб-квартира в пещерах? — Джек вскинул брови.

— Маги там, потому что сильная магия сосредоточена в земле, — Пьер нахмурился, обратился к своим ощущениям. — Нам нужно скорее вернуться туда. Другие страдают, как мы. Вы можете пойти с нами, мадемуазель?

Ребекка замешкалась. Она хотела вернуться в безопасность Англии, но не могла бросить страдающих людей, когда была в силах помочь.

Высокий и худой француз сказал:

— Я умею исцелять. Мой талант немного схож с вашим, мадемуазель. Испытав то, что вы сделали, я могу повторить это.

Она радостно спросила:

— Вы уверены?

— Уверен, — серьезно сказал он. — Вам не нужно оставаться.

Она вздохнула.

— Я так хочу домой.

— Тогда идите, а мы желаем вам удачи и добра, — сказал Пьер.

Аллард поймал взгляд бывшего священника.

— Вы снова будете магией биться за Францию?

Отец Пьер оглядел других магов-французов. Прочитав выражения их лиц, он сказал:

— Никогда. Я защитил бы свою страну от атаки, как сделали вы, но я не буду использовать силы, дарованные мне Богом, чтобы вредить другим. Мои друзья думают так же.

Они кивали и согласно бормотали. Филипп с решительным видом сорвал эмблему с плеча.

— Думаю, через день все покинут пещеры. Вряд ли хоть кто-то из нас хотел так ужасно использовать свои силы, как нас заставляли.

Все снова согласно шептали.

— Я рада это слышать, — сказала Ребекка. — Ступайте с миром.

Филипп поклонился ей, а потом и его товарищи. Ребекка покраснела, была благодарна, когда Ник сжал ее ладонь.

Французы ушли в лес, направляясь к пещерам. Они не пытались забрать с собой тело Левуа.

Глядя на труп, Джек сказал:

— Может, его похоронить?

Синтия сказала:

— У меня есть идея получше. Отойдите. Все.

Они послушались. Синтия с управляемой яростью в глазах окружила павшего мага огнем. Тело быстро горело.

— Гори в аду, боевой маг!

— Выжигание зла, — прошептала Ребекка. — Идемте домой.

Другие кивнули. Джек сказал:

— Ник, у меня есть запасная рубашка, ведь твоя сгорела.

— Спасибо. Но ничего тяжелее этого. Кожа ужасно чувствительная, — Ник снял старую рубашку, сунул ее останки в сумку, а потом надел новую.

Ребекка старалась не глазеть, но невольно восхитилась его подтянутым мускулистым телом. Этим телом он закрыл ее, пострадал сам. Его волосы все еще наполовину отсутствовали, но кожа на спине была гладкой, без следов ожогов.

Чтобы Ник не замерз, Синтия окружила его теплом магии очага, а потом они отправились в путь. Они пошли не к тем пещерам, которые использовали французы. Ребекка подозревала, что пещер тут было много, и Левуа даже не знал о пещере с рисунками и зеркалом. Если бы он знал о путешествиях во времени, мог бы использовать эту силу ужасным образом.

Они шли по лесу, и Ник взял ее за руку. Она крепко сжала его ладонь.

— Я еще не поблагодарила тебя за то, что вызвался поджариться вместо меня.

— Он мог ранить тебя только через мой труп, — сухо сказал Ник.

Она поежилась.

— Прошу, не говори так! Это легко могло сбыться.

— Но не сбылось. Мы идем домой, миссия выполнена, — он торжествовал. — Все живы и почти целы. Мы справились!

Ей пришлось рассмеяться.

— Да, и я очень рада, что смогла помочь друзьям, как они помогли мне. Но я буду очень-очень рада вернуться к изучению биологии, математики и химии в школе девочек!

— Спокойствие и тишина, если не считать бомбы неподалеку, — согласился Ник. — И… под одной крышей.

Его эмоции было легко прочесть, они были как огненные буквы на небе. Ребекка тихо сказала:

— Разная вера — большое препятствие, но я верю, что его можно преодолеть. Если мы оба хотим построить мост и миновать наши различия, то мы сможем это.

Его энергия радостно вспыхнула. Ник повернулся и обнял ее, встретился губами с ее губами. Ее потрясло то, как правильно ощущался поцелуй. Как она могла так долго сопротивляться?

Она прервала поцелуй, потрясенная, и прижалась головой к его плечу.

— Я боюсь тебя обнимать, ведь могу навредить!

Он рассмеялся.

— Я потерплю ради таких твоих слов, — он снова взял ее за руку. — Но нам нужно спешить. Чем скорее попадем к порталу, тем быстрее вернемся домой.

Домой. Вместе. Смеясь и сжимая руку Ника, она побежала за остальными.

Она не знала, что жизнь могла быть такой хорошей.

* * *

Тори была истощена психически и физически, когда они добрались до портала, но все еще не хотела отдыхать перед отправлением в Лэкленд. Она посмотрела на друзей, выстроила их, Элспет была в конце, потому что Ник серьезно пострадал.

То, как они с Ребеккой улыбались, показывало, что они достигли понимания, так что его состояние разума было в порядке, хоть тело еще не полностью восстановилось.

— Попрощайтесь со слонами и другими нарисованными зверями! — сказала Тори. — Все готовы?

После хора утвердительных ответов она повернулась к зеркалу. Аллард нежно сжал ее ладонь. Она подняла другую руку, сосредоточилась на направлении.

«Зеркало, прошу, отведи нас домой!».

Их снова утащило в хаос, а потом все стало нормальным, но все были так рады попасть домой, что никто не жаловался, когда они пришли в себя в Лэкленде. Тори снова была на полу, не упустила шанса прильнуть к Алларду. Он обвил ее руками, и они отдыхали так, пока другие создавали огоньки магов.

— Эта миссия началась с твоего внезапного предсказания о вторжении Франции в Англию, — сказала она. — Что ты чувствуешь теперь?

— Эта возможность пропала, — он встал и помог ей подняться. — Впереди долгая война с Бонапартом, но не за британской земле.

— Как и Синтия, я готова быть эгоисткой и радоваться, что они не тут, — сказала Тори. Они обнялись и пошли к центральной комнате, последние в группе уставших и спотыкающихся магов.

Мистер Стефенс и мисс Уитон радостно поприветствовали их на пороге.

— Вы смогли! — воскликнул мистер Стефенс. — Чары стали нормальными, хотя уже почти рассеялись. И никто больше не ощущает угрозы вторжения!

— И вы вернулись домой целыми, — тепло сказала мисс Уитон. — Это чудо!

— Не чудо, — Тори не убирала руку с пояса Алларда. — Это хорошая командная работа.

Лицо мистера Стефенса переменилось, радость угасла.

— Мне жаль, Аллард, но у меня для тебя плохие новости.

Аллард напрягся под рукой Тори.

— Да?

— Это никак не смягчить, — учитель замешкался, а потом сказал. — Твой отец умирает. Тебе нужно немедленно вернуться домой.

ГЛАВА 36

Тори поняла, что Аллард ожидал чего-то такого. Он напрягся, но не был удивлен, когда сказал:

— Я отправлюсь с первыми лучами солнца. Можете попросить директора организовать дилижанс?

— Конечно. И… мне жаль, — сказал мистер Стефенс.

— Я с тобой, — сказала Тори. — Думаю, все поняли, что мы вместе, а я не хрупкий цветок, чтобы оставлять меня в стороне, когда жизнь становится тяжелой.

Судя по его лицу, она знала, что в этот раз он не станет благородно отговаривать ее. Но он сказал:

— У тебя будут проблемы в школе.

— Думаешь, мне есть до этого дело?

Уголок его рта приподнялся.

— Есть, но не так сильно. Тебя могут запереть в комнате, когда ты вернешься.

Это стало бы серьезной помехой, но она будет переживать из-за этого позже.

— Мы приплыли в Дюнкерк под обстрелом врага, попали во Францию с нацистами и проникли в логово Наполеона, а потом вернулись домой. Школьная дисциплина уже не кажется такой уж важной.

Ребекка робко сказала:

— Если меня представят тому, кто во главе — вашей директрисе? — я смогу убедить ее, что не нужно переживать из-за твоего отсутствия. Когда ты вернешься, она кивнет и скажет, что все хорошо.

— Это было бы удобно, — сказала Элспет. — Не нужно жечь мосты, Тори.

— Спасибо, Ребекка, — Тори подавила зевок, едва держась на ногах от усталости. — Но сейчас мне нужно отдохнуть. Впереди долгий путь, Джастин.

* * *

Путь был долгим, но пронесся быстро. Друзья-маги погоды умело отгоняли бури, и дороги остались сухими. Аллард молчал, был подавленным весь путь. Если они говорили, то о друзьях и приключениях, а не о том, что обнаружат в конце пути.

Когда они остановились на ночлег, Аллард выбрал две комнаты и назвал Тори своей сестрой. У них были темные волосы, никто даже не усомнился в его словах. Но они спали в объятиях друг друга.

Дилижанс довез Тори и Алларда до Кемпертон-холла в темноте на второй день пути. Они ждали, пока дверь откроют, и Аллард сказал слабым голосом:

— Не знаю, успею ли я увидеть его. Предсказания не помогают с чем-то личным.

Тори сжала его руку.

— Ты постарался. И если он… уже умер, ты хотя бы поможешь маме.

— А она — мне, — он скривил губы. — Не знаю, сколько кузен Джордж даст ей пробыть тут. Он отправит ее в Дауэр-хаус.

— Он не прогонит ее! — воскликнула Тори. — В таком большом доме герцогиня может оставаться, сколько пожелает!

— Ты не встречала моего кузена, — сухо сказал Аллард.

Дверь распахнулась, появился лакей со строгим лицом. Он чуть расслабился и поклонился, пропуская их.

— Хорошо, что вы дома, милорд.

— Я уже не лорд, Гриффин, — Аллард отдал шляпу. — Прошу, внеси мой багаж и приготовь комнату для леди Виктории. Раз ты еще не с черной повязкой, отец еще с нами?

— Думаю, да, — лакей замешкался и добавил. — Для тех, кто работает тут, вы всегда будете «милордом».

— Спасибо, — Аллард снял с плащ Тори ее плащ и отдал его слуге, а потом протянул ей руку. — Полагаю, все в комнате отца?

— Да, милорд.

Аллард повел Тори к широкой лестнице. Он отлично держал себя в руках, как джентльмен, но Тори ощущала, как он подавлен.

— Смелее, mon héros, — прошептала она. — Ты хотя бы успеешь попрощаться.

— Я благодарен за это, — едва слышно сказал он.

Они пошли вверх по лестнице, Аллард гладил мраморные перила.

— Когда я был маленьким, я любил скатываться с этих перил. Моя мама пугалась, когда заставала меня за этим.

Тори понимала, почему, ведь падение убило бы его, но представила его темноволосым мальчиком, радостно катящимся по перилам, и это умилило ее.

— Теперь ты катаешься между веками.

Он улыбнулся от этого.

— Только после вас, миледи.

Наверху они повернули направо и пошли по длинному коридору с высоким потолком и мягким ковром. Тут было красиво, как и на первом этаже.

Они добрались до больших двойных дверей в конце коридора. Аллард открыл одну для Тори, и они прошли внутри. Спальня была большой и роскошной, как и полагалось герцогу, с огромной кроватью с пологом в центре и двумя широкими каминами с огнем.

Но, хоть герцог вряд ли умирал бы один, Тори не ожидала, что там будет столько людей. Она узнала только бледную и уставшую герцогиню, сидящую у кровати и держащую мужа за руку. В комнате было больше дюжины других человек: членов семьи и слуг. А еще там был викарий и люди, похожие на врачей или адвокатов.

Тихий гул голосов прекратился, когда вошли они с Аллардом. Мужской голос сказал с надрывом:

— Он пришел! — неприятный тон показал Тори, что она приехала не зря.

Другой голос буркнул:

— Что это за девчонка? Его любовница?

— Дочь лорда Фейрмаунта, — последовал ответ. — Тоже проклятый маг.

Тори держала голову высоко. Только Джастин и его родители были важны.

— Джастин! — его мама вскочила со стула у кровати и пересекла комнату. — Я так рада, что ты успел.

Тори отошла, и Аллард с его мамой обнялись. Милое лицо герцогини было осунувшимся и смиренным. В руках сына она нашла хоть немного утешения.

Аллард тихо спросил:

— Как он?

— Конец очень близко, — она отошла и убрала с лица прядь серебристых волос. — Думаю, он ждал тебя, — она посмотрела на Тори. — Я рада, что ты приехала, милая.

Это были не пустые слова, они выражали принятие. Тори тихо ответила:

— Вы знаете, что я всегда буду делать все, чтобы помочь Джастину.

Герцогиня кивнула. Она взяла Алларда за руку и повела его к кровати. Высокий темноволосый мужчина под тридцать преградил Алларду путь. Он выглядел как грубый набросок Алларда — неаккуратный и не такой точеный.

— Пришел переубедить его? — сказал мужчина, сдерживая гнев. — Поздно.

Аллард нахмурился.

— Я пришел попрощаться с отцом, Джордж. Я не собираюсь его переубеждать. Отойди, пожалуйста.

Это был Джордж Фалкирк, наследник, голодно ждущий титула и богатства Вестовера. Он, казалось, хотел сказать больше, но ему хватило ума отойти.

Другие отошли, чтобы Аллард добрался до отца. Глаза герцога были закрыты, он был ужасно бледным, но Тори видела, как его грудь слабо поднималась и опадала.

— Отец, — Аллард сжал его ладонь. — Ты ждал меня, как подобает джентльмену.

Глаза герцога открылись, он слабо улыбнулся.

— Джастин. Я рад увидеть тебя в последний раз, — он подвинул взгляд. — Тебя и твою милую юную леди.

Тори решила, что это позволение подойти, и быстро оказалась возле Алларда.

— Это взаимно, сэр, — она склонилась и прижалась губами к его холодной щеке. — Хотела бы я знать вас дольше.

Он спокойно улыбнулся.

— Времени хватило, чтобы я понял, что мой сын в хороших руках.

Тори прикусила губу, ведь он принял ее, хоть Аллард лишился наследия из-за нее.

Этот трогательный миг испортил едкий голос:

— Ваша светлость, нужно подписать бумаги сейчас, пока не поздно.

Мужчина в богатой одежде адвоката сунул несколько бумаг герцогу, а еще ручку в чернилах. За адвокатом стоял напряженный Джордж.

Капля чернил свисала на конце ручки, упала на синее покрывало, став черным пятном. Аллард испуганно сказал:

— Что за бумаги так важны, что нужно подписывать их в такой момент?

— Бумаги о лишении наследства, Джастин, — отрешенно сказала его мать. — Их составили, но твой отец не подписал их.

Аллард растерянно посмотрел с матери на отца.

— Не подписал? Но в мой прошлый визит мы договорились, что моя магия лишает меня титула.

Отец посмотрел на него, его голос был едва слышным:

— Лишение наследства — принятый обычай, — прошептал он. — Правитель с магией столкнется с критикой. Будет сложно.

Аллард едва дышал.

— Сложно, да, но не невозможно.

— Вы должны подписать, сэр! — прошипел Джордж, едва сдерживая голос, хоть был у смертного одра. — Вы должны это ради чести семьи!

— Разве? — задумчиво сказал герцог. — То, что казалось ясным… уже не такое.

Он скользнул взглядом по Алларду и жене. Он улыбнулся и закрыл глаза. Герцогиня взяла его за руку, на лице было потрясение, а ее муж сделал долгий хрипящий вдох… а потом перестал дышать.

Тори сжала ладонь Алларда, а он закрыл глаза от горя. Она завидовала их с отцом любви, но от этого утрата терзала сердце сильнее.

Викарий начал тихо молиться, а Джордж сказал с плохо сдерживаемой яростью:

— Вестовер подписан! Вы это видели! Он хотел подписать, но ему не хватило сил!

Мужчина в серьезном наряде шагнул вперед.

— Простите, мистер Фалкирк, но я Холлингс, личный адвокат его светлости последние тридцать лет. Он попросил меня подготовить бумаги о лишении наследства четыре года назад, когда лорд Аллард уехал в аббатство Лэкленд. Но за все время герцог не стал их подписывать. Я не видел его желания сделать это сегодня.

— Я — истинный наследник! — громче сказал Джордж. — Не этот гадкий маг! Я сообщу всем дворам! Даже в Палату лордов!

— Тогда ты еще больший дурак, чем я думала, Джордж Фалкирк, — герцогиня встала, хрупкая, но непоколебимая. — Вся комната видела, что мой муж не хотел подписывать бумаги. С тех пор, как у Джастина появилась магия, герцог разрывался между тем, стоило лишать наследства единственного сына или нет. Сына, который больше подходит для роли следующего герцога Вестовера, и который любит эту землю так же сильно, как его отец, — она прищурилась. — Он будет намного лучшим герцогом, чем мог бы стать ты.

Джордж яростно сжимал кулаки, шагнул к герцогине. Аллард тут же встал между ними.

— Ты не будешь расстраивать мою маму, — сказал он стальным тоном. — И тебе не рады в этом доме. Ты немедленно уйдешь, — он посмотрел на слугу, стоящего в стороне. — Мистер Дженкинс, проследите за этим.

— Да, ваша светлость, — голос слуги был покорным, но глаза сияли. Еще один мужчина был рад, что Алларда не лишили наследства.

Тори оглядела комнату. Кроме печали из-за смерти герцога, она видела, что некоторые были возмущены тем, что Аллард остался наследником, но многие были рады. Только аристократы ненавидели магию. Обычные люди уважали ее, были ей рады.

Герцогиня сказала:

— Семья хотела бы скорбеть в одиночестве, так что все должны уйти, кроме моего сына и леди Виктории, — комната опустела от ее приказа, и Аллард закрыл дверь за всеми.

Герцогиня опустилась на стул возле кровати.

— Будет сложно, Джастин. Когда тебе исполнится двадцать один, и ты займешь место в Палате лордов, многие будут против. Будут рисовать гадкие карикатуры, и «вежливое» общество откажется иметь с тобой дело.

— Знаю, — ответил он. — Я принял лишение наследства. Теперь нужно еще раз обдумать будущее, — он крепко сжал руку Тори.

— Путь будет сложным, — мрачно сказала Тори. — Но легкое — не всегда лучшее.

Герцогиня улыбнулась.

— Какая мудрая юная леди. Пора обществу изменить взгляды на магию, и кто убедит их лучше вас двоих?

Аллард обнял маму.

— Пока меня поддерживаете вы с Тори, я могу справиться со всем.

— Знаю, — улыбка герцогини увяла. — А теперь оставьте меня. Я хочу побыть со своим мужем наедине в последний раз.

Со слезами на глазах Тори ушла с Аллардом. Он закрыл дверь и виновато сказал:

— Прости, я все еще в шоке. Я не ожидал этого. Я… не знаю, что делать дальше.

— Тебе нужна сила Кемпертона, — сказала Тори. — Давай пройдемся.

Он кивнул, и они спустились вместе, взяли свои плащи и вышли в холодную ночь. Тори взяла его за руку, было приятно покинуть удушающую атмосферу той спальни. Они пошли прочь от дома, и напряжение Джастина стало угасать.

— Мне так жаль, что твой отец умер, — сказала она, когда они отошли от дома. — Но он умер мирно, и рядом были те, кого он любил. Это не худший вариант смерти.

— Ты, конечно, права, — он обвил рукой ее плечи и повернулся, чтобы они видели башни поместья в свете луны. — Но я и моя магия принесли ему много горя.

— Не так много, чтобы он перестал любить тебя, — она смотрела, как лунный свет подчеркивал сильные черты его лица. — Что ты чувствуешь насчет произошедшего?

Он пожал плечами.

— Я никогда не думал толком о титуле.

— Я спрашивала не о титуле, а о факте, что Кемпертон — твой, пока ты жив, — она взмахнула рукой, включая в жест холмы и поля, огромное поместье. — Твой.

Сияние, связывающее его с землей, стало ярче, и он улыбнулся.

— Мне лучше от мысли, что мечты исполнятся. Это радует почти так же, что ты со мной, — он повернулся и опустил ладони на ее плечи. — Я никогда еще не спрашивал официально, и нам еще рано по возрасту. Но, Тори, ты выйдешь за меня?

Она вскинула брови.

— Конечно. Неужели были сомнения?

— Нет, — его взгляд был теплым. — Но мне нужно было это сказать.

— Теперь ты сделал это, так что давай станцуем в воздухе в честь твоего отца, великого и хорошего мужчины, — она опустила ладонь на его плечо, подняла его другую руку в позиции для танца, а потом ее магия потекла к нему.

Он призвал свою силу, соединил с ее, и они воспарили в воздухе, направляясь к луне. Тори рассмеялась, они танцевали над зелеными холмами и полями, принадлежащими Джастину.

— Ты знала, что слабое сияние соединяет тебя с землей? — сказал он с ответным смехом. — Кемпертон принял тебя как свою.

Значит, эта земля была судьбой и Тори, и Джастина.

— Может, однажды ты сможешь создать убежище для пострадавших магов, — сказала она, Аллард направил их к земле. — Место, где люди, как мы, но которым повезло меньше, смогут найти себя и построить лучшее будущее.

— Это отличная идея, — они опускались к земле, и он склонил голову для поцелуя. — А ты — самая чудесная девушка в мире!

Их губы встретились в поцелуе, полном любви и обещаний. Тори знала, что его наследие будет тяжелым для них обоих. Но вместе они смогут все.