Темная планета

В своих бесформенных космических костюмах они стояли посреди голого ландшафта. Плоский спекшийся грунт был изрыт воронками от метеоритов. Некоторые отверстия, окруженные, словно раны, корками по краям, скрывали глубины, недоступные взгляду. При каждом шаге, который они проделывали не без робости, почва под ногами скрипела. И хотя они едва ли слышали этот скрип, но ощущали трение и чувствовали, как размельчается грунт.

Первым заговорил Брок:

— Эй, Кэллер, ты слышишь меня?

Молчание. Кэллер не двигался, казалось, он тупо созерцал дали — там, над поверхностью, за навороченными кратерами.

— Эй, Кэллер!

Брок вспомнил, что надо нажать разговорную клавишу в перчатке. На этот раз ответ пришел мгновенно.

— Ты, наконец, очнулся, старина? Как чувствуешь себя? У меня все в порядке. Только голова какая-то тяжелая, словно я выпил.

— У меня тоже. Странное состояние. Не из приятных! Но, видно, к этому привыкают.

Брока захлестнула волна симпатии. Хорошо, что есть с кем поговорить.

Как по команде они повернулись к серому ящику, стоявшему возле них на трех опорах. Кэллер включил коммуникатор, поправил настройку — зеленое кольцо сомкнулось, несколько стрелок отклонились.

— Теперь нам остается только ждать. — Брок взглянул на часы сквозь прозрачный манжет. — Еще три часа.

Где-то в небе над ними висела планета. Они не могли ее видеть: она была слишком далека от темнокрасного раскаленного диска Солнца, что пылал на горизонте. Но даже здесь, поблизости от светила, были лишь слабые сумерки. Скальные отвесы, покрытые красным бархатистым налетом, серо-черные тени что и говорить, картина не из приятных.

— И чтобы именно там была жизнь? — проворчал Кэллер и неопределенным жестом показал наверх. — Чем они питаются? Как они смогли создать цивилизацию? По-твоему, это развитые существа?

— Если нам повезет, скоро узнаем… Через несколько часов.

Время текло медленно. Они устроились на уступе — спекшейся массе, застывшей в виде лепешек. Возможно, это был выброс из вулкана или глыба лавы, сорванная ударом метеорита с вершины кратера, смятая, вдавленная в грунт.

30 градусов абсолютной температуры.

Сила тяжести 1,5 g.

Космонавты устали. Позади были напряженные тренировки, а теперь еще и непредвиденный стресс.

— О чем думаешь, старина? — спросил Кэллер. Он был всего на два года моложе Брока, но величал его «стариной».

— Право, не знаю, — отвечал Брок.

Сейчас он оценивал возможности собственного мозга. Конечно, он помнил слова, движения, элементы поведения. Знал числа, даты, формулы, мог обслуживать передатчик и запрограммировать коммуникатор. Он способен мыслить логически, знает, на что обратить внимание, чтобы действовать, как положено, помнит сигналы тревоги, признаки опасности. Он наизусть выучил послание, которое следовало передать на планету с предложением обмениваться техническими знаниями. Он умел вести переговоры. И, конечно, он знал своего друга Кэллера… Впрочем, что ему было действительно известно о Кэллере? Он был мил, всегда готов прийти на помощь. Но откуда он пришел, что они вместе пережили? С огорчением Брок вынужден был признать, что Кэллер в сущности ему чужой.

А он сам? Кто он такой? Где его дом? Есть у него друзья, семья? Внезапно Брок почувствовал, как у него из-под ног уходит почва. Память его была пуста. Чувство пугающей неуверенности охватило его, словно головокружение. Он вцепился негнущимися перчатками в глыбу, стараясь сохранить равновесие.

— Что с тобой? — услышал он издалека голос Кэллера. — Ты дышишь так громко. Тебе нехорошо?

«Не показывай виду, — приказал себе Брок. — Может быть, Кэллер не заметит, и это к лучшему. Ты соберешься с силами, и это пройдет!»

Круглый шлем Кэллера появился перед его глазами — сверкающая стеклянная выпуклость, за ней — широкое лицо спутника.

— Ты только сейчас понял, что мы полностью отрезаны? Я об этом уже раньше задумывался. Всегда такая мысль застает тебя врасплох. Но это как невесомость… несколько часов без опоры, а потом все становится на свои места. Я себя сейчас снова успокоил. Не помню уже всего, что было до этого, но одно помню отчетливо: мы радовались нашему заданию!

«Он прав», — подумал Брок. Они радовались… «Да, мы даже добровольно взялись за это», — вспомнилось ему. А что еще он может вспомнить? Он напрягся, капли пота выступили на лбу. Тщетно. Он натыкался на пустоту. Прошлое было мертво.

— Может быть, нам удастся заключить соглашение, — продолжал Кэллер. — Только подумай: впервые нам предстоит встретить разумных существ, которые не подобны человеку. Какие перспективы для будущего!

— Ты прав, — сказал Брок громко.

Он хотел убедить самого себя, и чувствовал, что слова Кэллера благотворно действуют на него. Постепенно он преодолевал приступ неуверенности и страха. Он снова сконцентрировался на задании: радиосигналы из космоса; знаки, которые они выслали, и эхо, которое они уловили; пеленгование темной планеты; прогресс в коммуникации…

Теперь он убедился, что прошлое не мертво — мертва только часть его, и это имело свою причину. Педантичные ученые перемудрили со стратегией контакта с чуждыми разумными существами. Их первейшей заповедью была осторожность.

— Совсем необязательно гасить память у партнеров по контакту. Иначе как мы узнаем, правильно ли они нас понимают?

— Но ведь ты соглашался, — напомнил Кэллер. — Никто не знает, нужно ли это. Однако мы не можем проявлять легкомыслие. Не имеем права заранее предполагать, что чужие существа обязательно настроены дружески по отношению к нам.

— Возможно, — согласился Брок. — Но, как мне кажется, у существ, достигших определенной ступени цивилизации, не может быть разрушительных намерений. Они должны знать, что длительный конфликт пагубно скажется на всех его участниках. Кибернетические выкладки позволяют…

— Но, старина, — прервал его Кэллер, — теперь уже не до теорий. Впереди реальный случай. И если ты прав, тем лучше. Тогда мы завтра опять сможем вернуться к теории.

— Верно, — сказал Брок. — Извини. Я был не в своей тарелке. Теперь все снова в норме.

Они замолчали.

Время от времени они поглядывали вверх. Слабый свет не мог затмить звезды. На сером небе неясные светлые точки казались приклеенными. Ни лучей, ни мерцания, вызванного движущейся атмосферой. Правда, Брок заметил что-то в тлеющих узорах, но не мог сказать, что именно.

Кэллер встал, сделал несколько шагов по издырявленному грунту. Потом поднял несколько осколков лавы, но тут же швырнул их назад.

— Никаких следов жизни. Все мертво. Извержения. Оплывшие поверхности. Здесь, верно, когда-то было море. Но сейчас вместо воды — лужи из лавы.

Голос его раздавался в шлеме Брока громко и отчетливо. Регуляция усиления действовала безукоризненно.

— Как ты их себе представляешь? — спросил Брок.

Кэллер понял, кого он имеет в виду.

— Не знаю. Наверняка они выглядят совершенно иначе, чем мы. Из-за одной силы притяжения — 5 g — они должны быть приземистыми. Вряд ли они передвигаются вертикально. Возможно, ползают. Мощные, тяжеловесные, ползающие существа — таков, вероятнее всего, их облик.

— Но из каких элементов они состоят? Углеродно-органических?.. Невозможно. Планета радиоактивна, для нас это ад. А их метаболизм? У них ведь нет солнечного света. Жизнь в темноте… Жутко представить. Может, они ориентируются на звуки?.. Эхолокация, как у летучих мышей. Что ж, это возможно.

— Но если они устроены по-другому, значит, они и мыслят соответственно. Мир представлений определяется реальным восприятием. Не исключено, что мы вообще не найдем основы для взаимопонимания.

— Будет нелегко. Пока дальше обмена математическими и физическими формулами мы не идем. С другой стороны, — вот тут и была самая трудность — нам предлагают теорему Ферма и объяснение временной зависимости гравитационной константы с помощью теории относительности — мое почтение!

— Любопытно, что они не упоминают ни воду, ни метан, ни аммиак. Зато они, кажется, специалисты в физике твердых тел.

Кэллер ногой отшвырнул кусок лавы, повернулся и медленно пошел назад.

Брок тоже встал и потянулся. Увеличившийся вес при сидении мешал больше, чем при стоянии или ходьбе.

Все это достойно внимания. Но гораздо интереснее их психология, их социальная структура. Как они будут вести себя с нами?

Он вспоминал исходные данные. Что им вообще было известно о духовном мире чужих существ? Только то, что они откликнулись на призывы к взаимопониманию. Да, конечно, они были разумны, но… Брок вдруг почувствовал беспричинное беспокойство. Что-то здесь было не так, неясность таила в себе угрозу. Теперь, когда он вспомнил все, ему вдруг стало понятно: были веские обстоятельства… Разве до них многие не пытались?..

Кэллер снова подошел к коммуникатору. Проверил напряжение, включил прием: в наушниках раздались громкое неприятное шуршание и треск. Звуки чем-то напоминали шум водопада, на фоне которого, казалось, слышны человеческие голоса. Но это была иллюзия. Речевой трансформер был отключен.

Брок нажал кнопку: «…в данное время приема нет, приема нет, только фон, приема нет…» Это звучало обезличенно, как объявление. В порыве раздражения Брок отключил прибор.

— Они могут скоро появиться, — сказал Кэллер, взглянув на часы. Он указал на равнину — там была площадка для посадки, они знали точные координаты. Каменистая почва светилась беловато-красным, ее поверхность тоже была испещрена отверстиями, но здесь не было больших кратеров и трещин. Площадку нашел зонд, бесспорно, для их цели лучшего места не найти. Незнакомый корабль должен был сесть метрах в пятистах отсюда. Они должны были ждать здесь, пока не поступит сигнал по радио.

— Видимость плохая, — заметил Кэллер. — Хотел бы я знать, почему мы должны ждать именно здесь. С того плоского холма место посадки просматривается лучше. Пойдем туда? Не повредит, если мы будем держать в поле зрения всю местность.

Они пошли — один в след другому. Они не спешили, карабкались через ломкие края кратеров, с трудом, но целеустремленно преодолевали расщелины, расчищали путь от обломков лавы. Оба были хорошо тренированы, хотя и не могли бы сказать, откуда к ним пришли знания и опыт. Обработка их мозга проводилась чрезвычайно тщательно — они сохранили все свои способности и общие знания, только то, что относилось к историческим событиям и личной жизни, было затушевано в их памяти. А может, в данном случае речь шла о психоблокировании? Брок не верил в это: высокоразвитая биотехника располагала методами добывания информации из накапливающих запоминающих молекул, даже если путь к сознанию был блокирован. Но не означало ли это, что им предстоит начинать все сначала — учиться, находить друзей, завоевывать доверие? Хорошо, если их усилия оправдаются!

Они достигли холма, взобрались по откосу на его вершину. Теперь площадка для посадки простиралась под ними — она напоминала мишень со следами бесчисленных попаданий. Далеко позади тянулась цепь гор — черное зубчатое лезвие пилы под кромкой света. — Иди сюда, старина! Взгляни-ка на это! крикнул вдруг Кэллер. Он продвинулся на несколько шагов вперед и теперь стоял перед углублением в откосе, которого они ранее не заметили. Внизу виднелся металлический кожух, укрепленный в бетонном цоколе; из него косо торчала короткая труба, направленная на равнину.

— Что это?

Никто из них не мог ответить, но неожиданная находка затронула какие-то струны разлада в душе обоих. Кэллер взобрался на бетонное основание и проследил, куда была направлена труба: она была точно нацелена на место приземления существ с темной планеты.

Космонавты молча вернулись к коммуникатору.

— Летят! — вдруг крикнул Кэллер и поднял руку.

К ним приближался удивительный корабль. Его очертания трудно было определить, но он затмил звезды; одна за другой они исчезали вдоль вытянутой кривой, с тем чтобы через мгновенье появиться вновь. Потом под серо-пыльным небом возникла тень. Она медленно снижалась.

Брок взглянул на часы. Да, в точности им не отказать. Он переключил коммуникатор на прием.

«Через пять минут мы садимся… Через четыре минуты 50 секунд… четыре минуты 40 секунд…»

— Мы ждем вас, — ответил Брок.

Оба космонавта стояли, выпрямившись, на широком уступе, глядя на корабль. Он был плоский — незакругленное тело, схваченное своеобразными двойными покрышками. Ничто не говорило о том, что за этими конструкциями находились живые существа. Никакого движения — ни намека на реактивную струю, ни проблеска света. Корабль сел быстро, но не коснулся поверхности, а, казалось, держался на незначительном расстоянии от нее.

«Посадка окончена… Готовы к контакту… Пожалуйста, сближение как условлено…»

Как условлено — это значит, идти к кораблю, не доходя 100 метров, остановиться, пробы взаимопонимания осуществлять посредством коммуникатора пришельцев и, если все пойдет по намеченному плану, подняться в корабль и отправиться на темную планету.

Брок и Кэллер отправились в путь, снова один в след другому: Брок впереди, Кэллер чуть сзади. Теперь Брок не чувствовал никакого нервного напряжения. Он был холоден и решителен. В замкнутом поле космического костюма он слышал биение своего сердца, быть может более учащенное, чем обычно, носильное и равномерное. Взгляд его был прикован к темной тени корабля, неподвижно висевшего над поверхностью. Там по-прежнему не угадывалось никакого движения. Космонавты шли не быстро, но и не очень медленно, спокойно, осторожно, держа в поле зрения все вокруг. Акция, наконец, началась, и уже ничто не могло ее остановить. Есть ли на корабле условия для жизнедеятельности человека? Им предстоит проверить это — в их скафандры встроены необходимые приборы. Но чего опасаться? Те, другие, знали, что земляне выдерживают обычную земную силу тяжести и что температура не должна превышать 300 градусов абсолютной температуры. Все остальное при необходимости скорректируют космические костюмы.

Корабль оказался более громоздким, чем они ожидали. Когда они приблизились на обусловленные 100 метров, он еще висел высоко над ними. Вернее, не висел, а покоился на бандаже из тончайших, далеко выдвинутых S-образных рессор.

Они остановились.

— Проба взаимопонимания… Прошу ответить… Прием.

«Мы хорошо понимаем… Готовим посадку в корабль».

Вокруг все еще было темно. Вдруг к ним покатилась лента они сумели разглядеть ее контуры. Лестница? Рольганг?

«Пожалуйста, ступите на направляющие! Мы открываем люк!»

Вот она, минута, которой они столько ждали. Все же им пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы заставить себя ступить вперед…

И тут случилось то, чего они подсознательно опасались.

Стрелки счетчиков Гейгера дрогнули и отклонились. Не постепенно, а сразу прыгнув к делению в конце измерительной шкалы. Это означало, что на них обрушился смертоносный град излучения, хотя и смягченный свинцовой начинкой костюмов, но выносимый лишь в течение нескольких секунд, от силы — полминуты…

Тревога!

Осознание опасности молниеносно освободило Брока от некоторой скованности. Он получил постгипнотический приказ: в случае атаки — последнее перестрахование… Он изогнулся и вытянул руку, стараясь дотронуться металлическим ниппелем перчатки до контактной пластины на коленном суставе и привести в действие спрятанное в углубление оружие. Но вдруг его ослепила мысль, нет, каскад логических выводов: радиоактивная среда — адаптация — использование данных — органы чувств — восприятие реальностей… Это же медиум их восприятия реальностей: они видят в гамма-излучении, проникающем из недр их планеты… они освещают наш путь… они включили СВЕТ!

— Убрать излучение! Немедленно! Оно опасно для жизни! Прекратить! Даю десять секунд!

Он стоял, согнувшись, рука на колене, готовый выпустить сноп огня.

Он считал секунды: одна, две, три, четыре, пять…

Внезапно треск счетчиков Гейгера прекратился. Они поняли! Это не было нападением — они настроены дружески… Это был всего лишь недосмотр, невнимательность. Несомненно, недоразумения и заблуждения не исключены и в дальнейшем, но они могут учиться. Обе стороны могут учиться.

Брок глубоко вздохнул. Приглушенный свет, льющийся из корабля, неожиданно подействовал бодряще и обнадеживающе. Он тронул Кэллера за руку. Они ступили на направляющие. Движение — и они заскользили в гору.

Они очутились в темном помещении. «Добро пожаловать!» раздалось из динамика.

Чуть позже они почувствовали легкое прижимающее усилие, небольшую тяжесть в теле — корабль поднимался.