Темная искра

Глава 4

За городом снега было в разы больше. А может так казалось, потому что градоправитель исправно платил дворникам и лично проверял чистоту улиц. Лошадь шла неторопливо, мы никуда не спешили. Выехали вчетвером: я, лорд и двое рядовых стражников. По пути заехали и взяли провизии. На всякий случай. Я то надеялась, что мы все же останемся в деревне и мне быстро удастся выследить тварь. Но бывает по-всякому. И может статься, что придётся ночевать в лесу. Надеюсь, за три дня управлюсь. Не хочется там дольше торчать.

Было холодно, но ветра не было. И поэтому мороз переносился легче. Снег поскрипывал. Я любовалась зимним пейзажем. Говорить не хотелось, и мои спутники кажется это понимали. Стражники, два молоденьких парня лет двадцати, болтали между собой. Лорд ехал с задумчивым видом и остановившимся между лошадиных ушей взглядом. Я поплотнее запахнула тёплый плащ. Под ним была не самая тёплая одежда, поэтому плащ был на меху, тяжёлый, но грел хорошо. До места можно ехать с комфортом, а там конечно придётся померзнуть, впрочем, Алик дал с собой согревающее зелье и микстуру от простуды. Торн тоже был в плаще, а ребята в куртках на меху, но кольчуги под ними были, лорд запретил снимать, пока мы не закончим с делом. Скорее всего, взял он их с собой просто для солидности. Потому что меч у него был самый обычный и думается мне, что обращаться он с ним умеет. У тех, кто меч для красоты носит, он изукрашен золотом и камнями.

До деревушки было часа четыре езды. Раньше я там бывала, староста у них худой среднего возраста мужик по имени Люмир. Характер у него был противный и весь выдавался на его лице, которое всегда было перекошено, будто он лимон ест или унюхал чего. Уж не знаю, почему его выбрали старостой, но лично мне с ним общаться было неприятно, и я надеялась, что на постой мы останемся у кого-то другого.

Вдалеке показались дымки, по морозу печи топики несколько раз. Вкусно запахло жильем. Ольховка частоколом огорожена не была. То ли смелые были, то ли не смогли объединиться, но деревня была без общих ворот и забора. Просто дома, окруженные каждый своим забором, на ровной местности и лесом под боком.

Мы подъехали к дому старосты. Добротный большой одноэтажный дом с крышей из дранки. Калитка была открыта, на лавке возле крыльца сидел дед, укутанный в овечий тулуп. Мы спешились и оставили лошадей снаружи со стражниками и вошли вдвоём во двор.

– Здравствуй, дед! – по-простому поздоровался лорд, – где староста?

– И вам не хворать, – проскрипел старик – Люмир, холера его задери, – после этой присказки мы сразу поняли, что дед это отец жены, скорее всего, – опять собачится с соседом из-за того, что его куры к нам забрели. И чего орёт, кура же птица, ума у неё нет, вот и лезет где щель есть. Лучше б чем гавкать забор поправил, а то в щели может не только курица пролезть, но и коза. – Дед закряхтел, заерзал, устраиваясь поудобней на деревянной лавочке. – А он вам зачем?

– А мы деда из города, от стражи за тварюгой, что скот дерет.

– Да уж вижу. Вон и ведьма с тобой и сам, небось, не из соседней деревни, – улыбнулся старик, показывая редкие зубы.

Вот мне интересно как он вычислил во мне мага? Плащ скрывает одежду, меча не видно, волосы в косу убраны. Ничего необычного, простая путница.

– А ты не удивляйся, девица, – словно прочитав мои мысли, сказал он. – Я много лет прожил, недолго мне осталось, чувствую силу твою мертвую. – А я не верила в эти сказки. Хотя говорили, что те, у кого смерть за плечом, чувствуют нашу тёмную силу.

– Заводите лошадей, здесь заночуете. А с тобой девица разговор будет. Но это позже. К вечеру.

О чем хочет поговорить дед я предполагала. Кивнула лорду, отвечая на его вопросительный взгляд, и он пошёл за парнями и лошадьми.

– А скажи, дедушка, ничего больше необычного в последнее время не происходило? – я подсела к нему на лавку, наблюдая, как ребята раскрывают ворота, пока Торн держит лошадей.

– Смотря, что тебя интересует? Для нас и чужие куры в огороде уже чудо.Сама видишь, деревня маленькая, не шибко дружная, так что всякое бывает, – он помолчал. – А так покойники не ходят, волколаки посреди улицы не оборачиваются. Нечисть иногда в лесу шалит, ну так оставишь им хлеба, яиц или крынку молока, так они добрее становятся.

– Что ж за тварь у вас шалит? Раньше такого не было?

– Да уж давно не случалось такого, – протянул он, – лет двадцать! Тогда цельный магистр боевой магии приезжал, но тогда и людей трое погибло, вот и староста тогда же помер. А ты ж в каком магическом чине будешь, красавица?

– А я мастер-некромант первого ранга. И кого же убил тогда магистр? – вопрос не праздный, некоторые виды нежити могут впадать в спячку на многие годы.

– Стало быть из тёмных, не обманулся я, – я удивилась. Дед много знал о магах. – Не смотри так. В молодости у меня был слабенький дар. Всего то и хватило его на год в Академии. Сейчас и подавно ничего не осталось, разве что свечку зажечь, да и дочке ничего не досталось, – так бывает, люди с малым даром учатся основам в академии, а потом возвращаются в родные деревни. Слабенькая волшба лучше, чем ничего.

– А убил он тогда вурдалака. Скорняк, что на окраине жил, прибил случайно жену свою, да и похоронил в подполе, а людям сказал, что в лес ушла и не вернулась. Сам ещё и платок её драный возле медвежьих следов оставил. Будто медведь задрал. А она вызрела, да и полакомилась им первым. Маг тогда быстро дом вычислил, но она все равно ещё двоих съесть успела. Её убил, дом сжёг, так там и остался пустырь.

– Милая у вас деревня, – пошутил лорд. Оказывается, он уже какое-то время стоял с нашими вещами и слушал разговор.

– Какая есть. Идёмте, – дед медленно поднялся и с кряхтением начал подниматься по ступеням крыльца. Дверь слегка скрипнула, мы вошли в полутемные вытянутые сени. Старик не спеша прошёл к двери, ведущей в дом. С порога крикнул:

– Лад! Где ты? Иди сюда, у нас гости. А вы раздевайтесь. Вон крюки для одежды вбиты. Сейчас Лада покажет вам комнаты. Ты, девица, с внучкой ляжешь. А вы парни, не в обиду, вместе заночуете. Дом хоть и большой, да столько комнат все одно не наберется.

– Все нормально. Спасибо за приют, – слегка поклонился Торн.

В доме пахло хлебом, печным теплом и уютом. Даже странно, но это место было милым, обжитым, хотя мне казалось, что у Люмира и дом такой же, как и его склочный характер. Из глубины дома показалась Лада. И сразу стало понятно, кто создал и поддерживает уют и чистоту дома. Женщине было лет пятьдесят, румяная, какая-то округлая, с сетью морщинок-лучиков вокруг голубых ясных глаз, с убранными под платок волосами, в простом платье с белым передником, от неё веяло теплом. Она с улыбкой поприветствовала и предложила показать комнаты, после того как дед объяснил кто мы и зачем приехали.

Я шла за Ладой и невольно вспомнила собственную мать. Мне она всегда казалась такой же мягкой, теплой и уютной. К ней можно было забраться на колени и, свернувшись калачиком, рассказать все самые страшные секреты, поделиться страхами. По-прошествии стольких лет, я уже и не помнила её лица, но теплота рук, нежность и чувство легкости и защищенности останется со мной навсегда. Мне никогда не стать такой. У меня и семьи то, наверное, никогда не будет. Тёмные маги, особенно боевые некроманты, редко заводят семьи. Ещё реже бывают счастливы. Сложно наполнить сосуд, который треснул.

Я встряхнулась от мыслей, когда Лада показала на пустую кровать под лоскутным покрывалом, вторая была накрыта таким же, но имела толстую перину, одеяло и большую перьевую подушку.

– Сейчас принесу все для сна, – мягко улыбнулась она. А я опять удивилась, как такая женщина могла выйти замуж за мужчину с отвратительным характером?

Прошлась по комнате. Ничего особенного, обычная деревенская спальня: плетеный половик, большой сундук с небольшими вышитыми подушками, чтобы можно было сидеть вместо лавки, вышитые же занавески на окнах, стены деревянные, одна стена была боком большой беленой печи. Я поставила сумку рядом с кроватью и присела.

– Вот все! – женщина сгрузила большую охапку пастельных принадлежностей. – Вы пока располагайтесь, а я пойду на стол накрою, да Люмира позову, а то он до вечера пререкаться с соседом будет. Мне то спокойней без него, – она с улыбкой подмигнула мне, – но вам он, наверное, нужен.

Пока я возилась с постелью, остальные справились быстрее, потому что все уже собрались у стола. А Торн так ещё и переоделся. Сейчас он был одет по-простому, как любой горожанин, в чёрные брюки и потрепанные высокие сапоги, тёмную рубашку простого кроя. И держался он так свободно, что не знай я, что он дворянин и аристократ, решила бы, что он простой наемника или сержант стражи с молодыми рядовыми, потому что ребятки то ли застеснялись, то ли раньше в деревнях не бывали, но сели по обе стороны от лорда, будто прятались. В то, что они его охраняют не поверил бы никто. Уж очень парни были скованы, а Торн наоборот. Мужчина о чем-то говорил со стариком, пока Лада выставляла разносолы, по деревенскому обычаю угощая много и обильно.

Села напротив лорда и ребят, рядом с дедом. Тот без тулупа стал раза в два меньше, и стало видно, что ему осталось чуть-чуть, тело уже высохло, остался только крепкий костяк, некогда сильного человека. На голове волосы были редкими и седыми, руки с узловатыми пальцами испещренные пятнами слегка подрагивали на столе. Сегодня на моем кинжале появится ещё один символ, ведь за этим меня просил остаться старик.

Хлопнула дверь и через несколько мгновений вошёл Люмир. Совсем не изменился с нашей последней встречи несколько лет назад. Все так же брезгливо поджатые губы и чуть суженные глаза.

– Здравствуйте гости дорогие! – «дорогие» прозвучало как «век бы вас не видеть, но нужда заставила». Староста прошёл и уселся за стол по другую сторону от деда.

– И тебе здравствовать староста! – ответила я. Торн даже не пытался поприветствовать Люмира раньше меня. Ведь по сути это я сейчас старшая в группе. Мне ловить нежить, мне и разговоры о ней вести. – Это мои спутники и коллеги, – обтекаемо представила я остальных, не вдаваясь в подробности.

– Дар, – протянул руку лорд, видимо решив оставить свое дворянство вместе с одеждой.

– Берт, Свен, – ребята тоже по очереди протянули руки.

– И что же госпоже ведьме нужна помощь? – ехидно протянул Люмир, припоминая видимо нашу прошлую встречу и ссору. Вообще с ним сложно не ругаться. – Вы тоже маги?

– Нет. Ребята стражники, а я их старший, – правильно, что Торн не сказал, что он начальник Управления, а то б Люмир ему на радостях, что такая шишка пожаловала, про каждого жителя гадость бы сказал.

– Не переживай, Люмир, оплата как и раньше за голову согласно бестиарию, – ехидно, в тон старосте, проговорила я.

– Да мне то что? Как госпоже ведьме угодно, – расплылся в противной улыбке он. – Ну, угощайтесь, чем боги послали, – первый приступил к еде.

Готовила Лада выше всяких похвал. Всегда любила вкусно поесть! Жаль, что глаза голодные больше, чем влезет в желудок. Я с печальным вздохом оставила тарелку, поблагодарила хозяйку, и осталась за столом, потягивая тёплый травяной отвар. Остальные тоже закончили есть и теперь можно было говорить о деле.

– Люмир, расскажи подробно, что у вас случилось?

– Да началось все ещё неделю назад, – когда дело касалось общего блага деревни, Люмир преображался. Нет, вредность и склочность никуда не пропадали, но он становился хозяйственным и по-настоящему переживал за своих людей.

–Что ж вызвали только сейчас? – поинтересовался Торн.

–Да поначалу думали, что это просто волки или ещё какие дикие звери шалят. Зима вон какая снежная и холодная, может оголодали, бывало уже такое. А потом стали замечать, что она не очень то ест скотину, больше играется, выест, к примеру, у свиньи только печень, а козе просто голову отгрызла, да подрала когтями. И главное, что ни звука. Ночью любой мяв на сто верст слыхать, а тут прямо в сараях, считай возле хат, и ничего, никто даже не проснулся. А ещё вчера в лесной заимке, что для охотников на опушке в пяти верстах стоит, нашли кровь и внутренности. Мужики говорят, что по виду человеческие, хотя они и не рассматривали шибко. Глянули, увидели, что не ладно, на лыжи и ходу.

– Дверь хоть закрыли? – обязательно надо посмотреть, что это за кишки без трупа лежат в пустой хатке.

– Сказали, что да. Они мне как рассказали, так я на коня и в город. По темноте ещё выехал. Мало ли, может эта гадина не только зверье жрёт, но и людей.

Вообще-то такое редко бывает. Обычно тварь или питается только человечиной, или опять же человеческой мертвечиной, и охотиться только на них, или жрёт зверей и считает человека врагом, может напасть и убить, но есть не станет.

– Так, – я слегка прихлопнула ладонью по столу, – в общем, сегодня мы ночуем здесь. Пока светло, ты нам покажешь места, где находили животных. А завтра мы прогуляемся до охотничьей заимки. Когда кстати задрали последнюю скотину?

– Три дня назад. А до этого она примерно через ночь появлялась.

– Понятно. Посмотрим, как лучше сделать, – я поднялась и пошла за сумкой.

Сдаётся мне, что либо это две твари, либо это внутренности Лаема Авельского. Нет, может, конечно, где-то ещё лежит труп с пустым нутром, но мне кажется что это его. Хотя более чем странно убить здесь, так далеко от города? А потом тащить труп через городскую стену в дом? Возможно, убийца или убийцы использовали портал, но, во-первых, это дорогое удовольствие, а, во-вторых, даже если среди них есть маг, то почему нет магического фона? Либо фон был, но его затерли, а остатки растворились за прошедшее время до обнаружения тела. Мы ведь так и не установили, когда труп положили в доме. За четыре-пять часов остаточная магия после перемещения и подчищенная опытным магом вполне могла успеть рассеяться.

– Вот здесь нашли последнюю. Гадина только печень съела, а такая свинья хорошая была! Жалко, – печально протянул бородатый мужик невысокого роста, хозяин подворья, где в последний раз порезвилась тварь.

Ничего примечательного мы не нашли ни в одном из сараев или дворов. Торн молча ходил за мной, парней он оставил у Люмира и велел почистить лошадей и, если попросят, помочь хозяевам.

– Спасибо, – я кивнула удрученному хозяину.

А на улице остановилась и задумалась.Торн встал рядом. Люмир ушёл сразу, как познакомил с этим последним пострадавшим. Домов в Ольховке всего примерно пятнадцать, в трех она была и сюда вряд ли вернётся. Значит, остаётся двенадцать. Моего резерва должно на них хватить.

– Что думаешь делать?

–А? – моргнула, оказывается Торн все это время смотрел на меня. – Надо ставить в оставшихся домах охранный контур. Нежить приходит ночью. Соответственно за несколько ночей она должна появиться, если до этого приходила через ночь. Скорее всего даже сегодня. Завтра съездим до охотничьей сторожки, посмотрим что там. На ночь опять вернёмся сюда, если тварь за сегодня не объявится.

– Я думаю, что там внутренности нашего недавнего трупа.

– Мне тоже так кажется. Завтра увидим. – Я посмотрела на мужчину и задала давно интересующий меня вопрос: – Скажите, лорд, вам раньше часто приходилось общаться с простыми людьми?

– Зови меня Дарий или Дар, как больше нравится. И да. Я в столице вырос, семья у меня родовитая и богатая.Но я сам поступил в военную академию, с детства не любил скучать и проводить время как большинство молодых аристократов. Закончил с отличием и остался служить, помотался по гарнизонам и крепостям, бывал в пограничных стычках с эльфами, а потом вернулся в столицу и продолжил службу уже там, но в несколько, – он замялся, – другой должности.

Мне стало интересно сколько же ему лет? На первый взгляд лет тридцать, тридцать пять. Но он вероятно старше, иначе не укладывается его рассказ во временные рамки. С другой стороны он не маг, сам сказал, а врать ему резон нет. Это они живут почти в два раза дольше, чем другие. Внешне похож на человека, признаков других рас не заметно.

– Гадаешь сколько мне лет? – улыбнулся так понимающе. Я кивнула. – Мне почти пятьдесят, сорок восемь если точно, – я удивилась, определенно что-то не так. – Во мне есть примесь оборотнической крови. Дед был оборотнем. На полный оборот сил не хватает, пока частично только. Их нюх мне тоже не достался. Зато зрение и почти полный иммунитет к магии в полном порядке.

Вот оно что! Мда, а так и не скажешь. Впрочем, оборотней сложно отличить от человека, если он не захочет, то никто не поймёт. Эта раса пришлая, тысячелетия назад они покинули свой мир, вследствие какой-то масштабной катастрофы. Это было так давно, что их считают такими же жителями нашего мира, как и любая другая раса. Оборотней всегда было мало, они единственные могли иметь детей от смешанных браков с любым народом нашего мира. Но почему-то чаще выбирали людей. А ещё у них было полно всяких непонятных традиций из глубокой древности и куча тайн, которые знали и понимали только оборотни. Значит Торн полуоборотень, средней силы, если может частично трансформироваться. Интересно посмотреть, до этого никогда вживую их не видела.

– При случае покажу, – заулыбался Дар.

– Ты что мысли читаешь? – поразилась я такой проницательности.

– Нет, у тебя все на лице написано.

– Не правда! – возмутилась, – ты вообще первый, кто мне об этом говорит, – и тише добавила, отворачиваясь от него в сторону крайнего дома. – Обычно нас вообще замороженными называют.

– Не забывай, что я знаю твоего брата, – в спину мне сказал мужчина. Я обернулась, чтобы спросить, что он имеет в виду, но Дар продолжил. – Ты на него похожа. Нет, не внешне. Поведением и немного характером, хоть я и мало тебя знаю. Да обычно тёмные замкнутые. Уж не знаю почему, но если сойтись с вами ближе, то вы самые обычные люди. Хотя с выражением эмоций у вас проблема. Но со временем привыкаешь, начинаешь замечать едва уловимые признаки: дернулся уголок губ, вскинутая бровь, выражение глаз. Я с твоим братом проработал не один год, так что мне легко понять тебя. Правда у Орива бывают даже чрезмерные эмоциональные всплески. – это да, брат мог действовать очень импульсивно, и не всегда было понятно это он серьезно или специально.

– Значит, ты тоже из тайной канцелярии?

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил он.

– И что же ты забыл в таком захолустье?

– А я люблю разнообразие, – мы шли рядом, и в этот момент Дар казался гораздо моложе и беззаботней.

Я на это ничего не ответила. Да и что тут скажешь. Каждый сам для себя решает, где ему жить и чем заниматься.

– Как ты будешь ставить контуры?

– Просто постоим немного рядом с каждым забором. Я ментально сплету заклинание и навешу.

– Насколько я знаю, это уровень магистра.

– Ну, как попаду в столицу, зайду в академию, сдам на магистра. Работа готова, опыта хватает, – я пожала плечами. Сконцентрировалась, выплетая узор охранного контура, нашла точку привязки и наложила на двор крайнего дома. – Для меня звание большой роли не играет.

– И все-таки, почему ты не живёшь с братом?

– Я же говорила, у нас не принято, чтобы два некроманта родственника жили в одном городе, – я перешла к другому дому.

– А я никогда о таком не слышал, – упрямо возразил Торн. – Более того, я впервые вообще вижу тёмных родственников!

Он меня достал! Поняла, что не отстанет, пока я не дам ему внятный ответ.

– Да потому что нас таких практически нет! Специфика пробуждения дара практически исключает множественные искры в одной семье! У нас две. И мы оба решили стать некромантами. В одном городе не живём, чтобы не создавать ажиотаж в научной сфере. Мы в академии этого натерпелись, – я чиркнула рукой по горлу, показывая степень раздражения, – теоретики магии чуть на образцы не разобрали, пытаясь понять наследственную или иную возможность затеплить искру тёмного дара! А нет её, – устало выдохнула я. Запал и раздражение как-то разом кончились. – Кроме той, через которую проходит каждый тёмный.

– Мне доводилось слышать, что этот дар не наследуется. О, я прекрасно знаю, что он очень редкий. О причинах этого феномена ходит много слухов, но конкретного ничего нет, – холодно проговорил мужчина, снова становясь высокородным аристократом с большим жизненным опытом. У меня сложилось впечатление, что он специально спровоцировал мою вспышку. Ведь если вывести человека из равновесия, он может сказать больше, чем следовало.

Я обошла ещё два дома, не обращая внимания на так и следовавшего за мной мужчину. Сейчас мне было досадно за эмоциональную несдержанность, нас ведь этому специально учили. Но мне всегда тяжело давались воспоминания прошлого и все к чему они привели. От части, именно из-за этого я согласилась отправиться так далеко. Здесь тёмных почти нет, и мы мало кого интересуем.

– Я не хотел давить, – неожиданно мягко заговорил он, снова преображаясь, – склад характера такой, – в его словах мне послышалось лукавство. Ещё не ложь, но и не вся правда. Странный он.

На его слова я ничего не ответила. Обошли все дома. Дар больше не пытался заговорить. Мне не было обидно, просто досадно на себя, почему-то когда я разговаривала именно с ним, мне становилось трудно сдерживать эмоции. А это плохо. Тёмная магия любит контроль и дисциплину ума. Парадокс природы! Тёмные маги – самые неуравновешенные люди в мире, но их магия требовала обратного. Поэтому либо ты берёшь себя в руки, либо тебя лишат дара и запрут в лечебнице для душевнобольных. Сумасшедшие маги очень опасны, а тёмные – стократно! Меня передернуло от неприятных воспоминаний. Боюсь психов! С детства. Довелось столкнуться, и ничего ужаснее и страшнее со мной не происходило.

Тусклые сумерки перешли в ночь. На ужине мы познакомились с Марикой, младшей и самой любимой, очевидно, дочерью Лады и Люмира. Она у них поздняя. Старшие сестры уже своих няньчат. Сына им боги не послали, зато обе дочери хорошо вышли замуж в соседние деревни, и вполне счастливы. А Марика была самую малость избалована, но все же очень милая десятилетняя девочка. Когда она прибежала от соседних детишек, поначалу заробела перед столькими людьми. И больше всего её, кажется, испугал Торн, что не удивительно с его ростом, шириной плеч и немного угрюмым лицом, но стоило ему улыбнуться и поклониться как взрослой, как девочка растаяла и заулыбалась.

Сейчас я лежала и смотрела, как она спит. Сквозь окно проникал лунный свет, в доме было тихо. Марика смешно сопела, укутавшись в одеяло по самый нос. Добрый, счастливый ребёнок! Я была на три года старше её, когда с нами случилась беда. Боги, сделайте так, чтобы она как можно позже узнала, что такое горе! С этими мыслями я бесшумно встала, обула сапоги. Лежала я поверх покрывала в одежде, потому что спать не собиралась.

Глаза привыкли к темноте, и видела я не плохо, к тому же идти было не далеко. Он меня ждал. Из-под двери пробивался слабый огонёк. На секунду я остановилась, бросив поисковый импульс, чтобы убедиться, что все в доме спят.

– Здравствуй, девонька, – сипло шепнул дед, – я тебя жду.

– Здравствуй, дедушка.Ты точно все решил?

– Да, – голос его был тих, почти не слышен с каждым словом, выцветшие глаза становились все глубже, словно смотришь на дно колодца, – ты ведь и сама знаешь? – я кивнула, – скажи, там не страшно?

– Нет.

– А что там? – он смотрел в потолок, вытянувшись на кровати, я присела на край.

– Сначала дорога, – я вытащила из рукава ритуальный кинжал.

– И куда она ведёт?

– Каждому свое. Там спокойно, – я положила свою руку на сухую и уже холодную его, он посмотрел на меня.

– Как зовут тебя путник? – тихо проговорила я заветную фразу.

– Всемир Лашев, – еле слышно шепнул старик на выдохе, а нового вдоха не последовало.

Я положила кинжал на его лицо, рукояткой на лоб, клином вдоль носа до подбородка. На стали не было следов дыхания.

– Твой путь окончен Всемир Лашев, иди домой…– подчиняясь моей магии душа мёртвого человека всего на миг показалась мне, молодой парень с пшеничными волосами и яркими голубыми глазами махнул рукой, и шагнула за Грань. На кровати осталось пустая оболочка. Забрала тёплый кинжал, с новой рунной насечкой, и закрыла пепельные бездонные выцветшие старческие глаза, которые смотрели теперь на изнанку мира.

За семь лет моей работы, я отпустила всего троих, этот был четвертым. Наша магия мёртвая, магия Грани, поэтому мы можем помочь человеку уйти быстро, без боли, страданий, если они есть или если он просто хочет уйти сам, как этот старик. В любом случае он бы ушёл, может через два часа, а может через два дня. Смерть уже пришла за ним, и он это знал. И захотел уйти сам, попросив открыть ему Грань. Когда-то в древности нас ещё называли стражами Грани, детьми Ситара, бога смерти, и Валены, хозяйки дорог. Каждый тёмный может отпустить душу. Но это не значит, что нам это нравится. Хуже всего, когда это дети. Моя первая руна на кинжале – пятилетний мальчик, упавший с крыши на косу, его почти перерубило пополам, и будь я даже целителем, не смогла бы его спасти. Тогда я его отпустила, а его мать меня прокляла. Но что мне её проклятья? Я проклята даром, вернувшаяся из-за Грани.

Потерла лицо руками, задула свечу и вышла. Спать не пошла, решила постоять на крыльце, прямо так, не одеваясь, пусть холод и ночь заберут мои чувства.

– Он ушёл? – раздалось из темноты.

Я узнала голос Дар. Странно, что он здесь делает в это время? А потом до меня дошёл его вопрос.

– Ты знаешь? – поразилась я.

– Иди сюда, холодно.

Я сошла с крыльца и приблизилась к лавке. Дарий сидел с накинутым на плечи покрывалом, половину он предложил мне. Я согласно присела и накинула его. Он не пытался продвинуться или обнять для тепла, просто сидел рядом, словно знал, что я не приму его прикосновений. Покрывало грело не сильно, но стало все же теплее, чем без него.

– Я сегодня говорил, что много где служил, и воевать тоже доводилось, – тихо говорил он, смотря в ночь, освещенную снегом и луной. – Где война, там смерть. И вообще это не благородные идеи и красивые слова, это боль, грязь и смерть. Однажды с нами был тёмный целитель, хороший дядька, борода седая до пояса была, в косу заплетена, впрочем, он уже умер, когда ты была маленькая, – сперва хотела спросить откуда он знает, а потом вспомнила, что он как-никак мой начальник, личное дело, наверное, читал. – Так вот он однажды на поле боя отпускал парнишку, рана у него была серьёзная, ничего бы его не спасло. Я тогда в первый раз увидел призрака.

– Это не призрак, это душа, – пояснила я, раз уж он все равно знает. – Призраки – это тёмные эманации, оставшиеся от любого разумного, остатки совершенных поступков, плохих и хороших, к душе они не имеют никакого отношения. Душа – это дар богов, они нам его дают, они же его забирают. Мы рождаемся сотни раз или всего один, а потом уходим, каждый своей дорогой.

– Ты говоришь как служительница богов.

– Это всего лишь правда, – я встала, вернула ему угол и пошла в дом, чувствуя себя бесконечно усталой.