Те самые ужастики

Комната с мелом

Я вытер пот со лба. Только полвосьмого утра, а на градуснике уже тридцать пять градусов жары. Кондиционер в автобусе не работал.

Да-а, ну и денек намечается…

— Эй, парень, — крикнул водитель, — конечная!

«Да уж, точно конечная!» — подумал я. Выпрыгнув из автобуса, я внимательно осмотрел здание.

Двухэтажная средняя школа Милвуд была в ужасном состоянии! Красный кирпич почернел с годами от городской сажи и был весь в трещинах, а местами осыпался. Все окна на втором этаже были заколочены фанерой, а крыша просела.

Лучше смирись, Тревис, сказал я себе и потащился по ступенькам. Ты застрял здесь на все лето.

Пусть мама думает, что хочет. Я не очень-то и пытался завалить учебу в шестом классе.

Просто не повезло, как обычно бывает. Я старался учиться, но столько всего навалилось! То моя кошка Лили котят родит, то у брата новая игрушка на компе. Я уж молчу про телевизор. Ну и… так и понеслось. И вот я оказался в летней школе. А на нее без отвращения и не глянешь.

Открыв ржавую дверь, я шагнул через порог. В главном коридоре меня встретил мрак — едва ли можно что-то разглядеть. Воздух был сухим и спертым. Я закашлялся. Глоток воды из фонтанчика поблизости оказался несвежим на вкус — вода была теплой и мутной.

Пробежался взглядом по коридору — все как будто испарились. Ни ребят. Ни учителей. Никого. Я прошелся по коридору до двери с табличкой «Директор» и дернул ручку. Закрыто. Классные комнаты тоже оказались пустыми. Только скрип моих кроссовок нарушал гробовую тишину. Что-то тут не так. Я пришел не в тот день? А может, не в ту школу?

Тут раздался голос:

— Тревис Джонсон.

Я чуть было не подпрыгнул. Повернулся: такого долговязого и бледного типа я видел впервые в жизни.

— Д-да? — ответил я, запинаясь.

— Вы опоздали, Тревис — произнес он. Его губы, невероятно тонкие, почти не двигались, когда он говорил.

Ну супер, подумал я. Первый день в летней школе — и уже попался. Так держать, Тревис!

Я проследовал за высокой фигурой в классную комнату в конце коридора. Ну естественно, я только сюда не заглянул. Класс был полон. Многих я видел впервые.

Там же я увидел Дули Атуотера и Джанис Хамфриз. Они перешли из моей обычной школы. Джанис была стеснительной, но прикольной. Дули — первый затейник во всей школе. У него тысяча и один способ отмазаться от домашки.

— На последний ряд, Тревис, — велел учитель, — и поторопитесь. — Затем взял мел из подставки и написал на доске: «мистер Гримсли».

Мистер Гримсли сложил руки на груди и пристально оглядел класс. По его кислому взгляду было видно, что ему не впервой.

— Послушайте внимательно, мальчики и девочки, — объявил он, — я не очень-то терплю разгильдяев. Вам ясно, Дули?

— Я? — вопросил тот. — А что я-то?

— Мне известно о вас, Дули, — заявил Гримсли, перебирая карточки. — Мне все известно о каждом из вас. Вы славные дети, но страшно ленивые. Я предупреждаю. Без фокусов у меня на уроке.

Дули растянул рот в ухмылке.

Мистер Гримсли недобро глянул на него, затем продолжил:

— Каждый вечер вам следует выполнять домашнее задание, или готовьтесь посетить комнату с мелом.

— Комнату с мелом? — нервно переспросила одна из девочек. — Что это?

— Если вы, Аманда, не сдадите домашнюю работу утром, то узнаете, — протянул мистер Гримсли.

— Ни один учитель не задает домашку в первый же день! — возразил Дули. — Вы, должно быть, шутите!

— Я не шучу, — отчеканил Гримсли, — а теперь начнем урок.

На первую домашку нам следовало изложить пять причин, почему каждый из нас хотел бы стать пилигримом. Вернувшись домой, я сел за стол на кухне и написал три из них:

Тут вошел мой брат Крис.

— Айда за мороженым в «Снежный домик»? — спросил он. — У них появился новый вкус — арахисовый с кукурузным сиропом и мятой.

У меня просто не было выбора! Я был должен пойти, не так ли?

После ужина по телеку показывали «Смертельное оружие». Ну как его пропустить!

И когда я вернулся в школу на следующее утро, в моем списке было только три пункта за то чтобы стать пилигримом.

И все же на три больше, чем у Дули.

— Где ваша работа, Дули? — осведомился мистер Гримсли.

— Дайте мне еще времени, — отвечал Дули. — В следующий раз принесу, мистер Гримлси!

— А я обязан? — удивленно поднял брови мистер Гримсли.

— Ну, вы могли бы, наверное… — начал Дули. — Понимаете, у машины за моим окном сломалась сигнализация, и она так громко гудела, что мешала сосредоточиться. Пищала, пока ее не выключили.

— Это случилось после того, как вы легли спать? — спросил Гримсли.

— Ну, не совсем… — сказал Дули.

— Но все же вы сделали домашнюю работу, а утром обнаружили, что ее погрызла кошка. Так это было, Дули?

— Ну да, что-то вроде того, — сказал Дули, робко улыбаясь.

— Простите, Дули, следующего раза не будет, — отрезал мистер Гримсли, — вам пора в комнату с мелом.

С этими словами он направился в коридор.

Дули последовал было за ним, но у двери задержался.

— Я забыл учебник… — начал он, поворачиваясь.

Мистер Гримсли расплылся в неприятной улыбке. По-настоящему жуткой.

— Комната с мелом не учебный кабинет, Дули.

— А что это?

Мистер Гримсли промолчал.

Дули вздрогнул и проследовал за учителем по коридору. Его шаги постепенно звучали все тише, удаляясь на второй этаж.

Мистер Гримсли вернулся через каких-то две минуты — без Дули. На перемене Дули тоже не появлялся. Ни на обеде. Ни на следующий день. Ни когда-либо потом.

Я по нему не скучал и не жалел его. Как я понял, он вылетел из школы, на что давно напрашивался.

Однако в конце недели то же случилось с Марти Бланком. Марти сидел рядом со мной. Я не очень хорошо его знал, но он был ничего так.

Гримсли выдал домашние работы, проверенные вчера, и тут я услышал возглас Марти, получившего свою. На ней сверху стояла красная жирная двойка.

— Вы совсем не занимались, Марти, не так ли? — спросил мистер Гримсли.

Марти покачал головой.

— У меня не было времени, — ответил он. — Я выступал в детской лиге.

— Игра была важнее домашнего задания? — надменно спросил мистер Гримсли.

— Очень важная, — оправдывался Марти. — Команда рассчитывала на меня…

— В комнату, Марти, — отрезал мистер Гримсли.

— Но ведь я сделал домашнюю работу, мистер Гримсли? — возразил Марти. — Я не Дули. Я старался!

Мистер Гримсли взял в руки домашнюю работу Марти.

— Двойка, — твердо произнес он. — И сдается мне, вы недостаточно хорошо старались, да, Марти? Пройдемте, я познакомлю вас с комнатой с мелом.

У Марти просто челюсть отвисла. Казалось, он хотел что-то сказать, но не проронил ни слова. Он просто проследовал за мистером Гримсли по коридору.

Четыре дня спустя Марти все еще не было в школе.

— Наверно, Гримсли его отчислил, — сказал я Джанис. — Либо Марти убедил своих предков забрать его из школы. А может, на озеро отдыхать поехал.

— А может, — сказала Джанис, — Марти до сих пор в комнате с мелом.

Мы с Джанис уставились на второй этаж.

— Скорее всего, туда мистер Гримсли их и увел, — сказала она. — У меня мурашки от этих заколоченных окон.

Так, молча, мы глазели на окна.

— Тревис, а что, как ты думаешь, в этой комнате с мелом?

— Мел.

— Обхохочешься, Тревис. Может, тебе не страшно, но я боюсь. Я очень напугана. У меня тройки по последним трем домашкам. А если я следующая?

«А если я следующий?» — при этой мысли я задрожал.

На следующий день у Джанис тряслись руки, когда Гримсли выдавал наши работы.

— Н-но я усердно выполняла задание, — говорила она заикаясь. — Правда старалась.

И не требовалось видеть ее оценку. По ее голосу и так было ясно, что все плохо.

Гримсли не сказал ни слова. Он просто молча направился к двери. И встал в ожидании.

Джанис поднялась.

Гримсли ожидал ее.

Она медленно прошла к двери. После чего они исчезли в коридоре.

Мистер Гримсли вернулся через минуту или около того, и урок продолжился, как ни в чем не бывало. Перед самым звонком мистер Гримсли сделал объявление:

— Завтра у нас тест по математике. Я хочу, чтобы все сдали на отлично.

Отлично? Я никогда не получал отлично по математике. Ни разу.

Сразу после звонка я помчался на улицу, чтобы дождаться Джанис. Пока ждал, думал о тесте.

А ждал я целую вечность.

Джанис так и не появилась.

Я бегом добрался до дома, схватил трубку, набрал номер Джанис. Шли гудки, но никто не ответил.

Я нашел номер Марти в телефонной книге и позвонил ему.

Автоответчик сообщил, что номер Бланков отключен.

В тот вечер я пытался заниматься. Никогда ни над чем я не корпел так усердно. Но страх мешал сосредоточиться. А вдруг Гримсли засунет меня в комнату с мелом? Этот вопрос никак не шел из головы.

На следующий день после теста я чувствовал, что завалил его. Дай Бог, чтоб трояк. Правда, придется ждать до понедельника — целых два дня — и только тогда все прояснится.

Выходные тянулись бесконечно. Тяжело было думать о чем-либо, кроме дурацкого теста по математике. И комнаты с мелом.

Наконец, наступило утро понедельника. В ноги будто залили свинец, когда я поднимался по школьной лестнице. Чувствую, день будет нехорошим.

Я сел за парту и уставился на мистера Гримсли. Он сидел за своим столом. Стопка с тестами аккуратно лежала перед ним.

Он прочистил горло.

— Сейчас я верну вам тесты, — объявил он. — Многие более-менее справились.

Я приметил, что на меня он при этом не глядит. Но что бы это значило? Был ли это добрый знак? Или плохой? Трудно сказать.

— Беннетт, Аманда… — начал он, — отлично.

Только не это! Он еще и объявляет оценки!

— Дрейк, Джош — отлично. Эверс, Брайан — отлично, Фрэнклин, Марни — отлично.

Ух ты! Я не мог в это поверить. Все получали отлично.

У меня выступил холодный пот. Я вытер влажные ладони о штаны. А, не волнуйся, твердил я себе. Всем ставят отлично. Глядишь, и у меня будет так же.

Гримсли продолжал громко называть имена и оценки. Моя очередь.

В висках застучало, когда я наблюдал, как он смотрит в мой тест.

— Джонсон Тревис — тройка.

Весь класс затаил дыхание.

— Знаете, я… я могу лучше написать, мистер Гримсли — проговорил я, запинаясь. — Дайте мне переписать. Хорошо? Я напишу лучше, вот увидите.

— Никаких переписываний в моем классе, — строго ответствовал учитель.

— Пожалуйста, мистер Гримсли! — захныкал я. — Не отводите меня в комнату с мелом! Пожалуйста!

— Пойдемте, Тревис, — сказал мистер Гримсли — Вы ведь не хотите огорчить весь класс?

Я взглянул на одноклассников. Некоторые не сводили с меня глаз. В них читался ужас. Однако остальные ученики с головой ушли в учебники. Они делали вид, будто ничего не происходит!

— Вам все равно? — закричал я на них.

Молчание.

Мистер Гримсли стоял у двери.

— Пойдемте, Тревис.

Колени дрожали так сильно, что я едва волочил ноги.

Я проследовал за мистером Гримсли в коридор.

Главный выход был в конце коридора. Ноги у мистера Гримсли длиннее, но я моложе. Смогу ли я его обогнать?

— Даже не думайте, — предупредил он, не оборачиваясь, — дверь заперта.

Я последовал за мистером Гримсли вверх по лестнице. На втором этаже было темно, как в черной дыре. Единственный свет исходил от открытой лампочки, свисающей с потолка.

Я шел за мистером Гримсли. Прошли мимо кабинета 269. Затем 270. 271.

Когда мы дошли до кабинета 272, он остановился и повернулся ко мне.

— Всего хорошего, Тревис — сказал он.

Я отшатнулся. У меня пропал дар речи. Я был напуган до чертиков.

Мистер Гримсли повернул дверную ручку. Затем толкнул дверь, и та со скрипом отворилась.

Я глянул поверх его плеча. Сердце дрогнуло. Что ждет меня здесь?

Не видно ни зги. Абсолютная тьма.

Мистер Гримсли схватил меня за плечо и швырнул вперед.

Мои ноги запнулись об что-то, когда я оказался внутри.

Дверь с силой захлопнулась за мной!

Меня заперли! В комнате с мелом! Прищурившись, я ждал, пока глаза привыкнут к темноте.

Затем я увидел их.

Дули. Марти. Джанис.

А за ними — тени других детей, которых я раньше не видел. Прозрачные фигуры. Призраки.

Я пригляделся получше. Они что-то делали. Все сидели с поднятыми руками.

«Зачем? — недоумевал я. — Зачем они делают это?»

И тут я услышал этот звук.

В этот момент стало понятно, почему комната с мелом была худшим местом на Земле.

Мои руки тоже взлетели вверх.

К ушам. Чтобы зажать их.

Чтобы заглушить скрежет.

Чудовищный скрежет мела по доске — звук, который я буду слышать вечно.