Тайны Колдовского мира: Магический камень

Глава 21

Казариан — события в замке Кревонель

(20 день, Луна Ножа / 21 день, Месяц Ледяного Дракона)

Спускаясь по лестнице впереди Мерет по пути в зал, где мы должны были встретиться с Гурборианом и Гратчем, я обдумывал ее реакцию на события сегодняшнего вечера. Ее явно потрясла неожиданная встреча с волколаком в моей спальне, но, к моему удивлению, она не упала в обморок от страха. Учитывая, что ей никогда прежде не приходилось видеть подобных зверей и что сперва она сочла его живым, она среагировала вполне разумно, отскочив в сторону и схватившись за свой посох, чтобы отразить нападение. На меня произвела впечатление ее выдержка — весьма необычная для женщины. Не испугал ее и вид ран вернувшегося Бодрика. Более того, она оказала весьма уместную помощь, своевременно налив ему бокал вина и продемонстрировав явное умение обращаться с бинтами. Судя по ее действиям, ее участие в войне Ализона с Долинами было достойно уважения.

Когда Бодрик сообщил, что убил Лурска, начальника стражи Гурбориана, стало ясно, что я могу доверять смотрителю моего замка. Иначе я должен был предположить, что Гурбориан ухитрился подкупом или запугиванием склонить Бодрика на сторону Рептура и послал его обратно в Кревонель в качестве шпиона. Однако я знал, что Бодрика связывает со мной нерушимая кровная клятва. Он пошел на немалый риск, соблазнив Лурска на дуэль на территории Рептура, но поступок его был вознагражден. Сразу же после того, как Лурск погиб, вмешался Гратч и не позволил воинам Рептура убить Бодрика. Как и рассчитывал Бодрик, его тотчас же отвели к Гурбориану, который справедливо признал, что потеря начальника стражи куда менее важна, чем потенциальная возможность союза с Кревонелем. Вместо того чтобы убить Бодрика, Гурбориан позволил ему вернуться в Кревонель с ответом на приглашение Волориана. Как мы и надеялись, барон с телохранителями из стаи Рептура намеревался прибыть в Кревонель в полночь.

Я отправил Геннарда, чтобы тот подготовил подобающее случаю угощение в зеленом зале и отнес туда отравленный меч моего родителя. По ализонскому обычаю, бароны всегда разоружались, прежде чем войти в зал переговоров, куда обычных телохранителей не допускали. Этот обычай был введен, чтобы уменьшить вероятность вооруженных стычек между смертельными врагами, но со временем участники переговоров начали запасаться спрятанным оружием, на случай, если в запертой комнате все же начнется схватка.

Бодрик объявил о прибытии гостей из Рептура.

Мне понравились все четверо воинов, которых выбрал мой смотритель. Я узнал троих из телохранителей Рептура — все они были достойными бойцами, но не чета нашим.

Гурбориан и Гратч были одеты весьма пышно. Я наблюдал за Мерет, не выдаст ли ее страх, но, к моей великой радости, она вела себя вполне убедительно; своей авторитетной манерой держаться она напомнила мне старого барона Морагиана.

Как только мы вчетвером разоружились перед входом в зал, Мерет направилась прямо к креслу моего родителя во главе овального стола посреди зала.

Я преднамеренно повернулся ко всем спиной, запирая двери на засов, чтобы Гратч мог сам выбрать себе место — обычно он никогда не садился спиной к двери, но в данном случае запертые двойные двери гарантировали, что никто не сможет подкрасться к нему незамеченным. Кроме того, он был правшой, и его наверняка привлекала непосредственная близость к Мерет, на расстоянии броска ножа. Меч моего родителя удобно расположился у меня под рукой, когда я занял кресло напротив Гратча, слева от Гурбориана и справа от Мерет.

Геннард приготовил для нас поднос с угощением.

Направляясь к своему креслу, я расставил три золотых кубка и щедро налил лучшего в Кревонеле кровь-вина нашим гостям. Естественно, они подождали, пока я попробую из своего бокала, прежде чем отпить из своих.

Гурбориан, нахмурившись, посмотрел на пустые руки Мерет.

— Возможно ли, — спросил он, — что ты избегаешь столь великолепного напитка, Волориан?

Мерет, не раскрывая рта, изобразила скорбную гримасу и, набросав что-то на своей доске, протянула ее мне. Там было написано:

«Лихорадка. Не могу ни есть, ни пить».

— К моей великой печали, — произнес я вслух, — лихорадка лишила меня вкуса, и я не могу по достоинству оценить ни еду, ни питье.

Гурбориан слегка расслабился, сидя в своем кресле.

— Какая жалость, — сказал он. — Когда твой вкус возвратится к тебе, потребуй от Казариана, чтобы прислал тебе несколько бочонков этого вина. Оно воистину достойно похвалы. Согласен, Гратч?

— Несомненно, милорд, — послушно ответил Гратч, Мерет постучала посохом о пол и властно подняла руку. Гурбориан хрипло рассмеялся.

— Ты всегда был нетерпелив, Волориан, — сказал он, — как на словах, так и на мечах. — Он снова повернулся к Гратчу. — Будь любезен, объясни благородному барону, какие необычайные возможности ожидают его и Кревонель, если он вступит в союз с Рептуром, помогая нашему новому предприятию.

Вряд ли можно было сказать о Гратче, что он хоть когда-либо действовал прямолинейно и открыто. Я вспомнил, как Волориан писал, что, если целью Гратча, крутившегося возле наших владений, было шпионить за Эскором, странно, что он действительно забрался в пограничный район — более естественным для него было бы отправиться на корабле в Карстен и проделать самый извилистый из всех возможных путей. Мне было крайне любопытно услышать, каким образом Гратч попытается убедить нас преодолеть традиционное для нашего Рода отвращение к магии. И, как и следовало ожидать, он начал приближаться к своей цели самыми окольными путями.

— Естественно, мы ничего не в силах добавить к той выдающейся репутации, которой пользуется Род Кревонеля, — заявил Гратч, обращаясь к Мерет.

Мерет кивнула, словно признавая общеизвестный факт.

— Похоже, — продолжал Гратч, — что ты больше не принимаешь активного участия в делах замка Кревонель, будучи, несомненно, занят разведением своих знаменитых псов у себя в поместье.

Мерет снова кивнула и беспокойно побарабанила пальцами по крышке стола.

Гратч невозмутимо продолжал приближаться к сути разговора.

— Мой лорд и я тщательно обдумали все, что могли бы предложить тебе взамен на некоторую.., перемену мнения с твоей стороны, — сказал он. — Мы знаем, что наше предложение и без того привлекательно для тебя, но порой некоторые.., дополнительные факторы могут ускорить принятие решения.

Мерет внезапно стукнула посохом о пол, отчего Гратч слегка запнулся:

— Б-благородный барон?

Она написала на своей доске лишь одно слово. Я взял ее так, чтобы Гурбориан и Гратч видели жирно написанный вопрос:

«условия?»

Пока она стирала надпись с доски, я добавил:

— И какие действия потребуются взамен от Кревонеля?

Гурбориан подпер подбородок украшенной перстнями рукой, выжидающе глядя на нас. Он был явно доволен, — по крайней мере, сейчас, — что вместо него говорит Гратч.

Гратч жадно отхлебнул из своего кубка.

— Как я понимаю, — сказал он, — в своре благородного барона недостает представителей лишь одной породы, которую разводит исключительно барон Болдук. — Голос его приобрел льстивый оттенок, словно он пытался убедить едва отнятого от матери щенка впервые сунуть голову в ошейник с шипами. — Недавно барон Болдук с готовностью принял наши предложения. Если и ты присоединишься к нам, вполне вероятно, что он любезно предоставит тебе своих лучших производителей.

Мерет смерила Гратча уничтожающим взглядом, явно намекая на то, что столь примитивный подкуп — без каких-либо объяснений, что требуется взамен, — даже не заслуживает каких-либо комментариев.

Момент показался мне самым подходящим для того, чтобы отвлечь их внимание и, возможно, заставить сказать несколько больше, чем они намеревались.

— Что касается Болдука, — заметил я, — я слышал недавно, что его младший щенок неожиданно умер во время Новогоднего Сбора.., кажется, на шестой день?

Старый барон, наверняка, вне себя от горя.

Гурбориан изобразил скорбную гримасу, но глаза его довольно блеснули.

— Именно так, — сказал он. — Я поспешил к нему, едва лишь печальная весть достигла Рептура. Как я и подозревал, причиной смерти стала их старая вражда с ферликианом. Барон Болдук был крайне благодарен мне за сочувствие. — Он повернулся к Мерет. — Ты, наверняка, захочешь с ним поговорить, поскольку вы оба давно уже испытываете одни и те же чувства по отношению к некоторым.., вопросам. Болдук полностью пересмотрел свои прежние убеждения, оценив ту выгоду, которую может принести ему наше предприятие.

Мерет написала несколько слов, и я лишь прочел их вслух:

— Подробности этого предприятия?

Гурбориан кивнул Гратчу, который опустил палец в кровь-вино и провел алую черту на крышке стола. Когда он добавил еще несколько линий, я понял, что он рисует грубую карту границ Ализона.

— С тех, пор как был разрушен наш необдуманный союз с колдерами, — заявил Гратч, — мой лорд и я посвятили себя разработке нового, более удачного плана расширения ализонских владений. В течение долгого времени заклятия Ведьм Эсткарпа не давали нам свободно продвигаться на юг. Вот здесь — где Запретные Холмы уходят в бескрайние топи Тормарша — Лорд-Барон пытается пробиться уже несколько лет, но колдовские заклятия не пропускают никого, кроме жалкой горстки шпионов. Несколько лун назад… — Гратч пристально посмотрел на Мерет, затем добавил:

— как тебе, наверняка, известно, благородный барон, я путешествовал в окрестностях твоих владений, пытаясь разведать, что происходит в горах на границе с Эскором. — Он отметил пальцем две точки. — Здесь.., и здесь, мой лорд искал сведений о неких могущественных силах, которые могли бы помочь нам покарать Эсткарп…

— И ты осмелился хотя бы помыслить о гнусных Магах Эскора? — перебил я его. Мне нетрудно было изобразить неприкрытый страх, учитывая внушающую ужас угрозу со стороны Эскора.

— успокойся, досточтимый Казариан, — промурлыкал Гурбориан. — Говорят, ты искусно владеешь мечом. Разве ты откажешься от самого острого из всех возможных клинков лишь потому, что тебе не нравится, как украшена его рукоять? Подумай о том, какие преимущества дает наша стратегия. Кто еще мог бы противостоять — собственно, превзойти — Ведьм Эсткарпа? Единственная сила Ведьм — это их магия. Почему бы нам не обратить себе на пользу еще более могущественную магию? Как ученый, ты должен знать, что в далеком прошлом именно Маги Эскора" первыми изгнали Ведьм через горы в Эсткарп.

Гратч наклонился вперед, ткнув мокрым от вина пальцем в ту часть своей карты, которая изображала Эскор.

— Как и Ализон, — заявил он, — Эскор не забывает ни старых оскорблений, ни старых врагов. В течение тысячи лет Эскор тоже был отгорожен заклятием от Эсткарпа. Их Маги, наверняка, все еще питают надежды на будущую месть.

— Что скажешь, Волориан? — спросил Гурбориан. — Наверняка, ты не станешь оплакивать гибель колдеров — ненадежных чужаков, бесславно проигравших сражение с Ведьмами. Эскор рядом, он в течение столетий копил Силу. Почему бы нам не завладеть столь многообещающим средством для расширения границ Ализона и в то же время — орудием мести за честь твоих Прародителей?

Мерет изучила карту Гратча, затем написала на своей доске:

«Кревонель всегда ненавидел магию. Как данный заговор может помочь Кревонелю?»

Я кивнул, словно в знак согласия, и «прочитал» вслух:

— Ты прекрасно знаешь, какую позицию всегда занимал наш Род в отношении магии: это отвратительное и неприемлемое для нас занятие. Как можешь ты предполагать, что Кревонель согласится на столь гнусный союз?

— Но ведь в самом Ализоне никакой магии не 6у-. дет, — быстро возразил Гратч. — Вся ярость Эскора будет направлена исключительно против Эсткарпа.

Мерет зловеще взглянула на него, снова что-то коротко написала и протянула мне грифельную доску. Я восхищался ее выдержкой — даже настоящий Волориан не мог бы вести себя лучше. Она прекрасно подобрала слова, и я просто прочел их:

— А если Эскор одержит верх над Эсткарпом, кто станет их следующей жертвой?

Гратч побагровел.

Гурбориан громко рассмеялся.

— Я думал, годы, проведенные вдали от двора, притупили твой разум, — воскликнул он. — Теперь я вижу, что он все еще столь же остр, как и клыки твоих псов.

Хороший вопрос. Пока мы не завершим наши переговоры, я не могу вдаваться в подробности, но можешь быть уверен, что Ализон получит власть над всеми землями к западу от гор. На меньшее я не рассчитываю.

— Ты можешь сообщить нам имена тех, кто ведет переговоры со стороны Эскора? — спросил я.

Гурбориан покачал головой.

— увы, нет. Пока что наши контакты должны оставаться в тайне. Как ты понимаешь, таково настоятельное требование наших союзников.

— Но ведь ты имеешь дело с признанными магами, — настаивал я.

— Конечно, — огрызнулся Гурбориан. — От прочих нам мало пользы.

Мерет подала мне доску. Я снова прочитал вслух ее слова:

— Каким образом ты намереваешься контролировать Магов Эскора? Не попытаются ли они захватить Ализон с помощью своей гнусной магии?

— Нет, нет, — возразил Гурбориан. — Ты не понял.

Мы будем иметь дело лишь с наиболее могущественными врагами Эсткарпа, с теми магами, кто больше всех жаждет мщения. Мы заверим их, что, как только они уничтожат Ведьм, Ализон будет править всем Эсткарпом. Их собственному суверенитету к востоку от гор ничто не будет угрожать, это мы гарантируем. Представь, какие преимущества они получают: стабильная граница, надежная защита с запада — возможно, мы даже позволим себе начать взаимовыгодную торговлю.

Я сделал вид, что слова его произвели на меня впечатление.

— Звучит весьма заманчиво для обеих, сторон, — заметил я. — Лорд-Барон, наверняка, похвально отнесся к твоему предложению.

Гратч поколебался, наливая себе еще кровь-вина.

— Вообще-то… — начал он, но Гурбориан перебил его.

— Норандор пока ничего не знает о нашем предприятии, — сказал он. — Мы предпочитаем подождать завершения наших переговоров.

— Значит, вы пока не нашли Магов, которых ищете, — заявил я, вынуждая его признаться.., или солгать.

— Это дело тонкое, — Гурбориан сделал знак Гратчу, чтобы тот вновь наполнил его кубок. — Мы действуем параллельно, подобно двум псам, идущим по двум разным следам. Гратч ищет потенциальных союзников в Эскоре, я же привлекаю на нашу сторону баронов.

Одно лишь помогает другому. На Магов произведет большее впечатление солидная группа единомышленников-баронов, так же как и на баронов — могущество Магов, с которыми нам придется иметь дело.

— Я бы сказал, — заметил я, — что поиск Магов Эскора — дело сложное и даже опасное.

Говоря, я внимательно разглядывал Гратча. Часто те, кто хвастается каким-либо умением, например знанием ядов, не могут понять, что и другие могут наткнуться на некие полезные сведения из той же области, о которых им самим может быть ничего не известно, Среди древних рукописей Кревонеля я в свое время нашел изгрызенное крысами описание некоего редкого корня, который, если его высушить и истолочь, мог развязать язык кому угодно. Отыскав и приготовив этот корень, я осторожно попробовал щепотку порошка, чтобы проверить, не почувствуется ли его вкус в вине, и заодно — какое действие он окажет на ализонца, поскольку документ был захвачен во время морского набега у потерпевших кораблекрушение из Верлейна, Кроме легкого ощущения тепла, я ничего больше не почувствовал, но решил, что стоит испытать порошок на Гратче, родной остров которого, Горм, находится достаточно близко от Карстена, а значит, снадобье может оказаться более действенным. Поэтому я высыпал щепотку порошка из потайного отделения в моем перстне в первый кубок Гратча. Теперь я с удовольствием наблюдал за тем, как участилось его дыхание, а на лбу выступили капли пота. Мне было интересно, как он ответит на мою реплику.

— В горах у границы куда больше магов, чем ты думаешь, — выпалил Гратч. — Конечно, большинство из них — лишь бесполезные, самоуверенные глупцы. Помню одного, на которого наткнулся прошлым летом, — старого отшельника, который варил какое-то зелье, якобы придающее телу невероятную силу и выносливость. Его столь поразил эффект, который он испытал, опустив в него пальцы, что он велел ученику наполнить зельем целую ванну и погрузился в нее целиком.

— Подобное снадобье могло бы оказаться крайне ценным для солдат, — заметил я. — Полагаю, магу оно пошло на пользу?

Гурбориан нахмурился.

— Старый идиот умер от чрезмерного возбуждения, — с горечью сказал он, — а его придурок-ученик так перепугался, что опрокинул ванну, дочиста вымыл пол и сжег единственный рецепт снадобья.

— Какая жалость, — посочувствовал я.

Гурбориан пренебрежительно махнул рукой.

— Это лишь мелочь, по сравнению с тем, чего нам удалось добиться. Будущее величие Ализона в наших руках, — Он пристально посмотрел на меня. — Ты не станешь отрицать, что твое слово многое значит для младших щенков твоего Рода, Сколь потрясающие перспективы ты мог бы обещать им, когда границы Ализона протянутся до.., даже дальше Карстена! Я крайне высоко оценил бы твою помощь и мудрое руководство, когда настанут дни нашей славы. — На какое-то мгновение его пальцы повисли над карманом его камзола, словно он собирался что-то оттуда достать, затем, поколебавшись, он положил обе руки на стол. — В дополнение к высокому посту, который я тебе гарантирую, — продолжал Гурбориан, — ты мог бы рассчитывать и на другие награды…

Однако Гратч, который пристально смотрел то на руки Гурбориана, то на одетые в перчатки руки Мерет, внезапно воскликнул:

— Руки! Я ведь слышал кое-что о руках Волориана.

Левая рука.., этим летом ты лишился части двух пальцев, разнимая псов. Почему твои руки в перчатках?

— От лихорадки руки часто мерзнут, — начал я, но было уже поздно. Прежде чем я успел помешать, Гратч схватил Мерет за левую руку и сорвал перчатку, после чего все увидели, что пальцы ее целы — и не только это.

Гратч смотрел на нее так, словно перед ним была ядовитая жаба. Мерет выдернула руку.

— Это же сучья лапа! — взревел Гратч. — Это не Волориан!