Тайна «Архелона» (Крик дельфина)

ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ

Капитан «Иберии-трансатлантик» не поверил докладу вахтенного помощника.

– Кукла в шлюпке? Что за чертовщина? Несите ее сюда.

Нику-два не очень почтительно доставили в ходовую рубку.

– А что? - прищурился капитан. Хороша! Похоже, я ее где-то видел…

– Жаль, что пассажиры уже выбрали «мисс Атлантику», - заметил помощник.

– Они еще не разошлись?

Нет. Поздравляют победительницу в музыкальном салоне.

– Пассажирка из люкса. Ничего. Смазливенькая.

– Отправьте эту куклу в музыкальный салон. И скажите, что я выдвигаю свою претендентку на титул «мисс Атлантика». Вернее, не я, а сам океан. Так и скажите: сам океан прислал ее на конкурс. Пусть посмеются.

Ника Рейфлинт еще стояла на пьедестале почета, когда помощник капитана внес на руках огромную куклу в желтом сафари. Он бесцеремонно поставил ее рядом и радостно провозгласил: - Конкурс продолжается! Эту леди нам прислал сам океан.

Ника заглянула в неживые глаза и сдавленно вскрикнула.

– Боже, как они похожи! - всплеснула руками дама из первого ряда.

Элегантный аравиец едва успел подхватить оседающую Нику. Он отнес ее в каюту и вызвал врача.

Это событие ничуть не омрачило веселье в салоне. Напротив, вызвало волну шуток.

– Она была ошеломлена красотой соперницы - и грохнулась в обморок.

– Безусловно, справедливость восторжествовала. «Мисс Атлантика» - она.

Нику-два под аплодисменты и рояльный туш водрузили на пьедестал.

«Иберия» наверстывала упущенное время. Возня с дурацкой шлюпкой задержала судно минут на сорок, и теперь капитан отодвинул ручки машинных телеграфов до отказа - «самый полный». В таком положении они пробыли недолго.

– Прямо по курсу - спасательная шлюпка! В шлюпке шесть человек.

Рукоятки под ругань капитана запрыгали по секторам «полный ход», «средний ход», «малый ход», «самый малый ход», «стоп».

– Еще одно такое стопорение, - проворчал капитан, - и на телеграфе придется ставить дополнительный указатель: «гроб-машина». Надеюсь, на сей раз не куклы?

– Они машут руками и жгут фальшфейер. Приготовить катер у спуску?

– Не надо. Слишком много возни. Подойдем с подветренной стороны и сбросим шторм-трап.

Помощник спустился вниз.

Спасенные кутались в черные плащи-накидки военного образца. Помощника поразило, что все они были лысы, безбровы, голощеки. В своих одинаковых просторных одеждах они походили на монахов, давших странный обет - уничтожить на теле любую растительность, будь то ресницы, усы или волосы.

Старший «монах» шагнул к помощнику.

– Срочно проведите меня к капитану. Вашему лайнеру угрожает смертельная опасность.

Помощнику не понравилось, что вся остальная пятерка двинулась за ними следом.

– Может быть, ваши люди нуждаются в отдыхе?

– Нет, - сухо отрезал старший.

– Тогда пусть они останутся вни… - помощник осекся. Из-под плаща высунулось дуло автомата. Дверь в ходовую рубку была уже рядом, и помощник распахнул ее спиной. В рубке «монахи» выхватили из-под накидок автоматы, защелкали откидными прикладами.

– Всем стоять на своих местах! Где у вас радиостанция?

Помощник после тычка стволом в грудь покорно вышел в коридор в сопровождении двоих пиратов. Вскоре оттуда донеслась короткая очередь, звон стекла, треск пластмассы…

– Передатчик расстрелян, сэр! - доложил один из конвоиров помощника. Тот, кого назвали сэром, вышел на крыло мостика и выпустил зеленую ракету.

Капитан с ужасом увидел, как синева океанской глади взбурлила белыми пузырьками и из воды показалось нечто черное, глазастое, округлое, похожее на тело спрута без щупалец. Вслед за рубкой всплыла покатая спина широколобой рыбины.

– Я старший офицер этой подлодки. - Сухощавый налетчик забросил автомат за плечо. - Выполняйте мои указания. Торпедные аппараты нацелены на ваше судно.

Рооп приказал спустить спасательные шлюпки и, как только они переправили с «Архелона» на борт «Иберии» абордажную группу, велел капитану собрать команду в носовом трюме.

События развивались столь стремительно, что пассажиры по-прежнему веселились в ресторанах, барах, салонах. Разгоняя артисток варьете, на эстраду вышли лысые люди в голубых подводницких комбинезонах. Автоматы смотрели в публику.

Три года они не видели женщин… Пассажиров-мужчин загнали в кормовую баню и наглухо задраили двери. Дрожащих претенденток на титул «мисс Атлантика» свели в банкетный зал ресторана первого класса. Камбузные лифты едва успевали подавать закуски и вина, так что блюда, бутылки, салатницы, бонбоньерки, соусники приходилось ставить в проход между столиками. Рвали одежды зубами и руками. Узники подводного лепрозория возмещали все, чего были лишены долгие годы…

Трое матросов, раздев донага официантку и привязав к арфе, с хохотом расстреливали ее пробками из бутылок шампанского…

Бахтияр с автоматом на груди обходил, едва держась на ногах, каюты класса люкс. Почти все они были пусты. Обитатели их либо томились в кормовой бане, либо находились палубой ниже - в ресторанном зале, сотрясавшемся от воплей вакханалии. Дряхлый старикан в кресле-коляске был не в счет. Одна из роскошных дверей оказалась запертой, и Бахтияр умело высадил ее пинком ноги. Небольшой холл сиял хрустальной люстрой. Стюард не отказал себе в удовольствии послушать, как прозвенят ее подвески от удара прикладом. Собственное отражение в огромном зеркале ему не понравилось, и он перечеркнул его очередью - наискосок. Дверь в смежную комнату подалась с третьего раза. Сорвав бархатный полог, он увидел сжавшуюся под одеялом женщину.

– Куколка! - радостно возопил Бахтияр. - Так вот ты где, моя дорогая! Еще вчера ты притворялась неживой. Но мы с тобой провели неплохую ночь. Теперь мы проделаем это еще лучше, не так ли? - Постойте!

Бахтияр обернулся и в три зрачка - злых глаз и дула уставился на вошедшего. В проеме сорванных дверей стоял смуглокожий человек.

– У меня в банке сто семнадцать миллионов, - сказал он с сильным акцентом. - Я отдам вам половину, если вы оставите мою жену в покое. Она больна.

– Я тоже! - вскрикнул стюард.

– Я сейчас выпишу вам чек, - привычно извлек бумажник смуглокожий.

– А я поставлю на нем точку!

И Бахтияр всадил в миллионера пулю с тем удовольствием, с каким вбивают в доску последний гвоздь.

Экипаж «Архелона» перебывал на «Иберии» в два потока. Лишь Рейфлинт и Бар-Маттай провели время в своих каютах. Обе смены переправили с лайнера все, что только могло войти в шлюпки и пролезть в люки: ковры, ящики с винами, кадки с пальмами и даже автомат для мороженого.

Рейфлинт вызвал к себе старпома.

– Ропп, вам придется сделать еще один рейс. Я хочу, чтобы вывезли судовую библиотеку.

Шесть ящиков с книгами забили спальню Рейфлинта до подволока.

…Подводная лодка отошла на дистанцию торпедного залпа и, развернувшись к «Иберии» носом, тихо вздрогнула. Стальная сигара неслась почти поверху. Проломив белый борт, торпеда всадила в топливную цистерну стокилограммовый заряд прессованного тротила. Взрыв выбросил лайнер из воды по нижнюю марку ватерлинии и разломил пополам.

Убедившись, что на поверхности не осталось ни людей, ни обломков, «Архелон» погрузился туда, куда только что ушли останки «Иберии»… Так началась новая жизнь отверженной субмарины. Через трое суток S-409 вынуждена была всплыть для небольшого, но срочного надводного ремонта.

Стояло раннее утро. И хотя район всплытия был далек от трасс рейсовых самолетов, Рейфлинт торопил матросов, которые меняли прохудившуюся захлопку на газоотводе вспомогательных дизелей.

Бар-Маттай тоже вылез на мостик, с радостью наполнил ослабевшие глаза целебным солнечным светом и вдруг застыл в ужасе: «Архелон» покачивался в море…крови. Красные волны нехотя лизали черные бока подводного левиафана. Сотни рыб кишели в густой кровавой массе, выпрыгивали из нее, высовывались по грудные плавники, выпускали из жадно распахнутых пастей фонтанчики воды и умирали.

– Похоже, что мы всплыли в аду, не правда ли? - тронул спутника за плечо Рейфлинт. - А вокруг трепещут души грешников.

Бар-Маттай ошеломленно молчал.

– Не принимай близко к сердцу. Это всего-навсего «красный прилив». Цветут жгутиковые водоросли. В океане такое случается… По местам стоять, к погружению!

Багровые волны сомкнулись над «Архелоном».