Тайна Холмистого плато

12

Иеро вместе с Лэсой поспешно принялись за дело. На глаза брату Лэльдо положили чистые льняные лоскутки, смоченные остатками воды, а обожженные участки кожи начали осторожно смазывать целебной мазью, причем каждый из целителей достал свою баночку бальзама. Впрочем, состав мазей был практически одинаковым, в него входило более двадцати трав и стерилизованный жир барсука. Иеро вслушивался в тяжелое, хриплое дыхание друга, то и дело проверяя пульс. Состояние брата Лэльдо было тяжелым, и дело было не только в ожогах. Но ни священник, ни Лэса не понимали, что могло произойти с молодым эливенером, когда его окутал горячий пар, в который превратился ретранслятор Безымянного после удара луча бластера. Ни Лэса, ни Иеро не видели признаков отравления и не ощущали яда в крови брата Лэльдо, однако у обоих возникло чувство, что он отравлен.

— Да что же это такое! — не выдержал наконец священник. — Он надышался этой дрянью, понятно, но почему яд незаметен? И как нам его вывести?

— Смотри, он все еще держит стекло, — передала Лэса, смазывавшая целебным бальзамом левую руку молодого эливенера. — Как ты думаешь, не лучше ли его забрать?

— Не знаю, — с сомнением в голосе ответил Иеро. — Как бы хуже не стало… это все-таки аппарат защиты.

Клуц и Горм топтались рядом, от всей души желая эливенеру выкарабкаться, — но помочь не могли ничем. И оба то и дело посматривали в сторону каменного колодца, над которым все еще клубился пар, — теперь голубоватый, почти прозрачный. Горму очень хотелось пробежаться до центра долины и заглянуть в колодец. Медведь не был до конца уверен в том, что ретранслятор действительно уничтожен. Что-то ему чудилось в клубах голубоватого пара… он и сам не понимал, что именно. Но вроде бы там оставались признаки жизни.

Наконец Горм не выдержал.

— Клуц, — окликнул он лорса на направленной волне, чтобы не отвлечь целителей от дела, — я хочу пойти посмотреть, что там, — медведь махнул лапой, указывая на колодец ретранслятора. — Что-то мне там не нравится.

— Эй, ты поосторожнее! — тут же всполошился Клуц. — Не хватало еще, чтобы он и тебя ошпарил!

— Я же не собираюсь в него стрелять, — возразил Горм. — Ну, если хочешь, пойдем вместе, вытащишь меня в случае чего.

Клуц помолчал, пристально всматриваясь вдаль, в колодец и клубы пара над ним, и в конце концов кивнул:

— Да, мне тоже чудится там что-то живое. Идем.

Ион решительно зашагал к центру долины. Горм вперевалку бежал рядом с ним.

— Ты останься в сторонке, на всякий случай, — предложил медведь, — а я загляну в колодец. Если там кто-то есть, я туда спущусь.

— Не вздумай! — мысленно рявкнул на него лорс. — Лучше бросить туда пару гранат! Они у меня в седельных сумках. Надеюсь, ты сумеешь с ними справиться?

— Да, ты прав, — согласился Горм. — Граната надежнее. Ну, может, там и нет никого.

— Есть, — вдруг с полной уверенностью сказал Клуц. — Прислушайся как следует. Остановись и прислушайся.

До колодца им оставалось метров пятнадцать, не меньше. Клуц и Горм замерли на месте, вслушиваясь в тихое шипение пара и принюхиваясь к его странному запаху, напоминавшему то анис, то полынь. Но время от времени сквозь травный аромат пробивалась струйка вони — из колодца несло жженой костью. И что-то поскрипывало и потрескивало за потускневшим каменным обводом колодца…

— Он лезет наверх, — сообщил Горм свой вывод. — Давай-ка гранаты!

— В левой сумке, на дне.

Огромный черный медведь лишь с виду казался неуклюжим. На самом деле северный лесной народ умел такое, что и многим людям было не под силу. А толстые лапы северных медведей обладали такой же гибкость. и проворством, как человеческая рука. Но медведи никогда не стремились без особой надобности демонстрировать свои способности. Но сейчас, конечно, это было необходимо. Горм быстро раскрыл седельную сумку и извлек две гранаты. В его здоровенной лапе металлические шарики казались совсем крошечными.

— Стой здесь, — бросил он лорсу и мягко, неслышно двинулся вперед.

Подкравшись к краю колодца, медведь вытянул шею и заглянул через край каменной кладки внутрь. Колодец оказался не слишком глубоким, до дна было метров пять, не больше, но Горму сразу бросилась в глаза черное пятно широкого отверстия в коричневой стене, примерно в метре от дна. И, похоже, именно в этой дыре прятался в момент выстрела тот, кто полз сейчас вверх по стенке колодца, цепляясь за неровности камней. Если бы пауки имели скелеты, Горм сказал бы, что это — скелет паука. Тонкие белые косточки длинных суставчатых лап торчали из плотных сочленений, расположенных по краям маленького «туловища», представлявшего собой радиальные костяные круги. Головы у «паука» вроде бы вовсе не было. Однако хрупкий с виду безголовый скелетик упорно полз наверх, и Горм ощутил исходящую от сухих косточек злобу, ярость, агрессию… Медведь поспешно отступил на шаг и, выдернув чеки, швырнул в колодец обе гранаты, — а сам тут же шлепнулся на влажную землю и откатился в сторону.

В колодце грохнуло — два взрыва слились в один, — и несколько камней вылетело из кладки и свалилось на землю. Горм осторожно приподнял голову. Вроде бы тихо… Он оглянулся на Клуца.

— Ничего не слышишь?

— Ничего, — ответил лорс и сделал шаг вперед.

И в это самое мгновение раздался мощный подземный толчок.

Потерявшие нарядность коричневые камни кладки рассыпались, Горм подпрыгнул, Клуц упал на колени… Под землей загудело, и гул все нарастал и нарастал.

— Бежим! — мысленно завопил Клуц, вскакивая и с ужасом глядя на вспухший за спиной медведя земляной бугор. — Скорее! Сзади, смотри, сзади!

Горм оглянулся — и мгновенно рванул со всех ног в сторону лорса. Они помчались к краю долины, туда, где Лэса и священник все еще занимались пострадавшим эливенером, то и дело оглядываясь. Но за ними никто не гнался. Только земля продолжала дрожать, да в тех местах, где виднелись черные пятна выжженной травы, вспухали один за другим рыхлые земляные бугры. Наконец запыхавшаяся парочка остановилась рядом с остальными беглецами. И как раз в это время гул стих и подземные толчки прекратились.

— Что вы там натворили? — спросил Иеро, не отрывая глаз от брата Лэльдо. Дыхание эливенера выровнялось. — Впрочем, кажется, ему ваша подрывная деятельность пошла на пользу.

— Там еще кто-то был? — рассеянно спросила Лэса, снимая с глаз брата Лэльдо влажные лоскутки и заменяя их другими, пропитанными какой-то мазью из ее запасов. Похоже, иир'ова не слишком интересовалась происходящим вокруг. Ее внимание занимал больной.

— Да, там был какой-то скелет, — ответил Горм и решительно вынул из сжатой руки эливенера темную стеклянную пластинку. — Она ему больше не нужна. Не от кого защищаться. Лэса, смажь ему ладонь, там тоже есть ожог.

Иир'ова, не задавая лишних вопросов, взялась за дело.

Через несколько минут брат Лэльдо очнулся и попытался снять с глаз мешающие ему компрессы. Лэса удержала его руку:

— Подожди, Лэльдо, у тебя глаза обожжены паром. Пусть компрессы полежат еще с полчаса.

— Обожжены? — прошептал эливенер. — Но я не чувствую боли. И ничего не помню.

— Боли ты не чувствуешь, потому что у Лэсы лекарства уж очень хороши, — усмехнулся Иеро. — А не помнишь ничего, наверное, потому, что тебя здорово тряхнуло. Ну, это не страшно. Полежишь — и все будет в порядке. — Он повернулся и посмотрел на Горма: — Ты в кого там гранаты швырял? И каким образом вы умудрились устроить землетрясение?

— Да оно как-то само собой получилось, — весело сообщил Клуц. — Мы не нарочно, честное слово!

— Ага, — поддержал его медведь, — мы и сами удивились — с чего бы это землетрясению случиться? Вроде мы ничего такого не делали!

Иеро расхохотался, и брат Лэльдо поддержал его. Эливенер с каждой минутой чувствовал себя все лучше и лучше. Лэса, тоже немало развеселившаяся, поинтересовалась:

— Вы вроде упомянули о каком-то скелете, или мне послышалось? Что за скелет?

— Ну, с виду — вылитый паук, — ответил Горм.

— У пауков нет скелетов, — сказал Иеро.

— Сам знаю, — обиделся медведь. — Но что я могу поделать, если он выглядел, как паук?

— А откуда он взялся? — негромко спросил брат Лэльдо. — Там же все выкипело от луча бластера.

— В стене колодца было укрытие, дыра, — пояснил Горм. — Видимо, достаточно глубокая, чтобы он мог там спрятаться.

— Ты уверен, что там нет других таких же?

— Если и есть, им уже не выбраться так просто, — ответил медведь. — Колодец разнесло гранатами, он обвалился.

— Ну, будем надеяться, — пробормотал Иеро. — Интересно, а что этот скелет делал в колодце ретранслятора?

Конечно, на этот вопрос ответа ни у кого не было. Беглецы, которым все равно нужно было ждать, пока брат Лэльдо наберется сил, начали высказывать разнообразные предположения. В подземных пещерах под долиной живет множество таких скелетов. Это скелет одного из тех монстров, которых Лэса загнала под землю. Скелет и ретранслятор были симбионтами. Это скелет самого ретранслятора…

— Стоп! — воскликнул Иеро, когда Клуц высказал последнюю идею. — А ведь похоже, оно и в самом деле так. Мне кажется, этот «паук» — главная часть ретранслятора, он производил ту слизь, что заполняла яму, и пожирал всех, до кого мог дотянуться.

— Ну, ты уж слишком! — не поверила Лэса. — Какая-то жалкая кучка тоненьких костей — и вдруг такая мощь?

— Да ведь это не сам Безымянный, это лишь приемо-передатчик, — напомнил ей Горм. — Так что вполне возможно, что Иеро прав.

— Это всего лишь догадки, — сказал уже успевший принять сидячее положение эливенер. Он внимательно слушал всех, но его глаза все еще были прикрыты компрессами с душистой мазью. — А для нас в данном случае важен лишь результат. Если скелет руководил местными монстрами — мы пройдем через долину без помех. Если монстры действуют сами по себе или же ими руководит Нечистый, издали — у нас еще будет достаточно неприятностей. Вот об этом и следует подумать. Мы пересечем эту долинку — и нам нужно будет пройти еще около десяти километров. Что у нас осталось из оружия?

Да, брат Лэльдо быстро вернул заболтавшихся беглецов к реальности.

На вооружении отряда, лишившегося бластера, оставались еще гранаты, меч, ножи и кинжалы. А также инопланетные аппараты — темные стеклянные пластинки с вплавленными в них камнями. Плюс колдовские способности Лэсы. Иеро даже подумал, что это теперь их главная военная сила.

— Нормально, — сказал он. — Почти то же, с чем мы вышли из дома. С некоторым прибавлением. Хотя бластер, как я понимаю, был бы совсем не лишним. Но чего нет — того нет. А не пора ли нам перекусить?

Перекусить у беглецов пока что было чем, а вот воды уже не осталось. Последние ее капли были истрачены на лечение брата Лэльдо. Но никто не огорчился. Листья дерева мирр хорошо утоляли жажду, хотя и были сушеными. К тому же ветер, изменивший направление, доносил с востока слабый запах воды, и все надеялись, что по другую сторону долины они найдут ручей или родник и снова наполнят опустевшие кожаные фляги.

Но им пришлось оставаться на месте еще почти два часа, пока брат Лэльдо не восстановил наконец силы в достаточной мере, чтобы отправиться в дальнейший путь. Лэса даже требовала, чтобы он посидел еще хотя бы с полчасика, но тут уже эливенер взбунтовался:

— Все, хватит меня лечить! — заявил он. — Я и сам лекарь, не забывай, пожалуйста. И я ставлю себе диагноз: здоров.

— Забирайся-ка ты в седло, — передал Клуц. — Лекарь ты или нет, а в этой долине вряд ли еще кто-то осмелится на нас напасть. Незачем тебе шагать на своих двоих.

— Да, на твоих четырех удобнее, — согласился брат Лэльдо и бодро вскочил в седло — но тут же слегка пошатнулся от внезапного приступа головокружения.

— Вот видишь! — воскликнул Иеро. — Тебе нужно еще отдохнуть!

— Я именно это и собираюсь делать, — усмехнулся эливенер. — Вы шагайте, а я посижу.

Обожженные руки брата Лэльдо скрывались под тонкими льняными бинтами, пропитанными мазью, лицо блестело от тонкого слоя той же мази, нанесенной искусной рукой Лэсы, но эливенер рвался в бой.

Все прекрасно понимали, что брат Лэльдо еще слабоват, и случись отряду сейчас подвергнуться новому нападению, всем придется защищать не только себя, но и эливенера, — и в то же время все ничуть не хуже понимали и то, что оставаться на месте и терять время еще опаснее. Близился вечер, а в темноте искать нужный им холм с двумя вершинами было, конечно же, бессмысленно. И каждый из беглецов надеялся, что холм найдется еще до наступления полной тьмы. Провести еще одну ночь в окружении тварей Безымянного никому не хотелось.

И похоже, всемогущие боги услышали мольбы беглецов. Отряд пересек равнину и снова углубился в холмы, и прошел уже около пяти километров — не увидев ни единого монстра. Беглецы изо всех сил спешили на восток, внимательно вглядываясь в каждую вновь появлявшуюся перед ними вершину. Но все это были самые обычные меловые холмы, и ни один из них не был похож на описанный братом Альдо.

Запах воды, донесшийся до беглецов еще тогда, когда они находились в долине, становился все сильнее и отчетливее. Где-то неподалеку протекала довольно большая река, тут невозможно было ошибиться. Но никому не хотелось специально отвлекаться на ее поиски. Однако дело повернулось так, что искать воду им не пришлось.

Лощина, по которой шел отряд, резко повернула на север, уткнувшись в каменистый обрыв, и беглецам поневоле пришлось отклониться от курса — прямого прохода здесь не было. И почти сразу до них донесся шум стремительно несущейся воды. Еще несколько десятков метров — и лощина вывела их к неширокой, но явно глубокой реке, текущей с запада на восток.

— Надо же, — пробормотал брат Лэльдо, — как по заказу! Интересно, мы сможем пройти по берегу?

— Это вряд ли, — сказал Иеро, шагавший рядом с лорсом и эливенером. — Смотри, там сплошные обрывы. Тут, похоже, вообще на восток не пройти.

— А вон там не тот ли холмик, который мы ищем? — вмешался Клуц. — Вон там, правее, на другом берегу?

Все уставились на противоположный берег реки — и через секунду-другую раздался радостный вопль?

— Пришли!!!

Ниже по течению на левом берегу реки виднелась широкая песчаная отмель, и сразу за отмелью громоздились огромные камни, над которыми возвышался небольшой холм с двумя вершинами. На одной из вершин торчало давным-давно высохшее дерево.