Танкистка

Глава 3

– Девонька, – обратился ко мне танкист, – уже сутки как не ели, будь ласка, накорми.

– Сидайте, – только и сказал я.

Потом услал Игорька за водой к родничку, ему и так надо было еще котелки наскоро ополоснуть; ну да из-под чая котелок, считай, чистый, да и из-под каши быстро ополоснет. Если котелок изнутри не подгоревший, то почистить его – минутное дело.

Пока заново готовился завтрак для оголодавших танкистов, я вел с ними разговор.

– И откуда же вы, ребята, топаете? – поинтересовался я у них.

– Да от самого Белостока, считай. Пожгли нас, вот из трех экипажей всего четыре человека уцелело: два механика, заряжающий и я.

– А вы кто по специальности будете? – спросил я его в уважительной форме.

Все же мне на вид всего лет двадцать, а танкисту за тридцатник, видно, что кадровый. Вот только непонятно: почему он до сих пор младший сержант? Если и не старшиной должен быть, то всяко уж сержантом или старшим сержантом.

– Командир танка я.

Понятно, заодно и наводчик, так как приходится совмещать две эти должности. Это только в КВ, да в поздних «тридцатьчетверках», которые после 1944 года стали выпускать, командир танка только командует. Про Т-28 и Т-35 я не говорю, мало их, да и потеряют их наши мгновенно.

– Дальше что думаете делать?

– Да что делать? К своим, ясно дело, пробиваться.

– Немцев много сожгли?

– Нет, всего два танка и несколько машин с бронетранспортерами.

– Понятно. Наверно, в лихих атаках лоб в лоб?

– Да, а ты имеешь что-то против этого?

– Разумеется. В такие атаки можно идти только на Т-34 и КВ, имея авиаприкрытие или на худой конец мобильную ПВО.

– Что мобильную? – не понял меня Филиппов.

– ПВО, говорю, мобильную, средства противовоздушной обороны. Например, зенитки мобильные, которые в ваших порядках идти могут и с ходу по противнику огонь открывать. А мы за один день боев тринадцать танков уничтожили и два бронетранспортера с шестью мотоциклами.

– Это как же у вас получилось? – неподдельно удивился Филиппов.

– Да ничего особо сложного тут нет. Сначала бронетранспортеры с мотоциклами расстреляли: они, гады, за нашими санитарными машинами гнались. Потом пехоте помогли, с места немцев расстреливали и на рожон не перли, вот и врага уничтожили, и сами целы.

– Так на таком монстре это легко сделать можно.

– Его тоже подбить можно, особенно если ты один, а противников много. Ходовую разбить, а потом авиацией или артиллерией добить. Или даже если подобраться вплотную, то бутылками с горючей смесью сжечь можно. Тут, главное дело, надо с головой дружить и дуром на немца не переть.

– Девонька, а что ты со вторым танком думаешь делать? Экипаж-то у тебя только на один танк, а их два.

– Пока тут, в лесу, припрячу, потом экипаж ему найду. Пацанов, кому уже по шестнадцать-семнадцать лет, много, они воевать хотят, а их не пускают. А я им такую возможность дам.

– А нас ты в свой расчет не хочешь взять? Мы ведь тоже танкисты, причем кадровые!

– А вы согласитесь мне подчиняться? Я ведь вообще в армии не состою, доброволец на птичьих правах. Вон у меня намедни этот танк уже раз отобрали на этом основании. Подкатил такой бравый капитан, заявил мне, что я, дескать, в армии не состою, а потому он мой танк себе забирает.

– И что?.. – с неподдельным интересом спросил меня Филиппов.

– А ничего, забрал он мой танк, только личное оружие и отстояли. Однако далеко они на нем не уехали. Вон там, на дороге, видели несколько сожженных танков и машин?

– Видели.

– Вот и наш КВ там стоял с перебитой гусеницей. Бросили они его и дальше драпанули, а там работы было всего на час.

Филиппов задумался. Ему нравилась эта необычная девчонка, и не только своей молодостью и красотой, но и отношением к делу. Он кадровый танкист, бывший старшина, разжаловали его в рядовые год назад, когда он поцапался с новым политруком. Тот, крыса позорная, когда пришел в роту, стал свои махинации крутить и ротное имущество налево пускать, и не скажи ему ничего против. На словах он самый ярый коммунист, а втихаря тырил все что можно, вот и не выдержал под конец Филиппов. Только его самого в итоге и разжаловали; правда, месяц назад снова младшим сержантом стал.

Вспомнил он и свой последний бой, когда они прорывались из немецкого окружения. Лихо выскочив из леса, наши танки устремились в атаку на немцев, и тут сразу же в начале боя БТ Филиппова поймал снаряд в борт, который вывел из строя двигатель. Танк встал, да вдобавок к этому и загорелся, а почти сразу после этого еще один снаряд прилетел ему в башню, пробив ее и убив при этом заряжающего.

Слегка контуженый, Филиппов вылез из загоревшегося танка, рядом выпрыгнул из своего люка механик-водитель. Потом к ним присоединились еще два товарища – единственные, кто уцелел из всего своего экипажа, затем один механик-водитель и заряжающий. Глядя, как нагло движутся вперед немцы, а он бессилен что-либо сделать, Филиппов только молча сжимал кулаки. Может, это и есть его шанс – странная и необычная девчонка, которая сама ремонтирует тяжелые танки и, судя по всему, знает, как надо воевать. В любом случае, лучше пробиваться к своим на грозной и мощной машине, чем плестись без оружия, шарахаясь от каждого звука. В конце концов, уйти он сможет всегда, если ему что-то не понравится.

– Я согласен, – просто ответил Филиппов после небольшой паузы.

Я был несколько ошарашен ответом сержанта: чтобы он, тертый калач, сверхсрочник, оттрубивший в легендарной и непобедимой порядка десяти лет, так просто решил перейти в мое подчинение? Похоже, в Африке слоны подохли. Зато решается моя главная нынешняя головная боль – что делать со вторым танком. Найти для него экипаж еще та задачка. Можно, конечно же, было, как я сержанту и сказал, молодежь в него посадить, только ведь не каждый подойдет, это мне с моими ребятами крупно повезло. Пускай и не танкисты были, но, по крайней мере, представление о своих специальностях имели и какой-никакой, а опыт. А подойди я с таким предложением к любому окруженцу? Так он меня пошлет куда подальше: во-первых, я для него баба, а во-вторых, даже не военнослужащая, так что и говорить не о чем.

Теперь надо только еще одного человека в экипаж к сержанту найти, причем наводчика. Единственное, что радовало, так это то, что есть запасной мехвод; без радиста-пулеметчика как-нибудь повоюем, не пропадем, тут почти любого можно взять. А если еще что стоящее по пути попадется? В нашем положении любому ништяку будешь рад.

Танкисты быстро изучили КВ, и мы тронулись в путь. Через час увидели идущих по дороге наших бойцов, семь человек, на всех имелись только две винтовки. Увидев нас, они вначале было бросились в поле, но разглядев, что это не немецкие танки, а наши, вернулись назад и замахали нам руками. Остановившись возле них, я увидел в их петлицах перекрещенные пушки – артиллеристы. Похоже, бог меня сегодня любит. Два наводчика, три заряжающих, водитель и боец из хозвзвода. Вот, считай, и полный экипаж для второго КВ, заодно еще один водитель есть и наводчик, да и заряжающие тоже пригодятся.

Вскоре на дороге показалась наша очередная разбомбленная колонна. Мое внимание привлекло разбитое орудие, 76-миллиметровая полковушка УСВ, вернее не она сама, а тащивший ее раньше бронированный тягач «Комсомолец». Быстрый осмотр показал, что тягач цел. Видимо, при бомбежке экипаж с него слинял, а после попадания в орудие бомбы его посчитали поврежденным и бросили. А мне он пригодится. Как раз посадил на него оставшихся артиллеристов, а потом, глядишь, и прицеп для него достану.

К полудню мы въехали в небольшой городок, остановились на его окраине и стали осматривать окрестности. Наших войск в нем не осталось от слова совсем, кроме трех милиционеров и десятка молодых парней из комсомольского истребительного отряда. Оказалось, что наши части еще вчера ушли. Я предупредил, что мы тоже стоять тут насмерть не будем, пустим немцам кровь и уйдем. Я отнюдь не горел желанием пасть смертью храбрых в заштатном городке, задержав ненадолго противника ценой собственной жизни. Моя задача не самому пасть смертью храбрых за свою страну, а заставить это сделать немцев.

«Комсомолец» отогнали за ближайшие дома, чтобы он не отсвечивал тут. У него хоть и броня, но слабая, и пускай даже стоит пулемет ДТ, толку от него в предстоящем бою будет мало, так что пускай там постоит, целее будет. Потом нашли две позиции для КВ: танки оказались прикрыты от наблюдения с воздуха и низ машин тоже был прикрыт, так что ходовую повредить им будет трудно.

После этого устроили перекусон. Народу значительно прибавилось, и почти все наши запасы подошли к концу: еще бы, считай, в три раза больше едоков стало. А что делать? Только дожидаться наших официальных поставщиков различных ништяков, немцев то есть. Они сейчас парни богатые, считай, вся Европа под ними ходит.

Долго скучать нам не пришлось: показались передовые части немцев. По дороге пылила небольшая колонна. Впереди, как и было положено, катили с десяток мотоциклов с колясками, за ними ехали три бронетранспортера, причем один из них был с малокалиберным орудием, за ними шли шесть легких танков.

Игорек за время ожидания настроил обе рации на КВ и заодно слегка подучил весь экипаж второго танка, как ею пользоваться. Отремонтировать или настроить они, конечно, рацию не смогут, но вот пользоваться ею – вполне. На бэтэшках танкистов раций не было, так что пользоваться ими раньше им не приходилось.

Сначала осколочными снарядами в два ствола причесали мотоциклистов, как самых юрких и мелких. Разрывы осколочно-фугасных снарядов легли точно посреди них; сделав по три выстрела, мы перенесли свой огонь на танки – я с левой стороны, а Филиппов с правой, и от конца пошли к центру. Легкие чешские LT vz.35(t) пробивались нашими бронебойными снарядами на раз. Броня тонкая, ее даже крупнокалиберный пулемет может взять, так что уж говорить про наши орудия. На каждый танк мы тратили по два-три выстрела, зато спустя пять минут все немецкие танки уже пылали, а у парочки даже башни сорвало от детонации снарядов.

На десерт у нас были бронетранспортеры, их тоже прикончили быстро и слегка постреляли из пулеметов по разбегающимся немцам. А после этого настала очередь «Комсомольца». Гонять танки для проверки я не хотел, а «Комсомолец» и броню имеет, хоть и слабую, и пулемет, так что, вооружив артиллеристов еще нашим трофейным пулеметом и парой запасных ДТ, отправили их на мародерку вместе с бойцами истребительного отряда, а сами остались их прикрывать.

Мои артиллеристы к процессу сбора трофеев подошли основательно: немцев шмонали по полной программе, а немногих раненых без всяких затей добили. Я их об этом отдельно проинструктировал, да и они сами уже успели насмотреться на этих цивилизаторов и излишним гуманизмом не страдали. Только бойцы истребительного батальона сначала начинали возмущаться, но быстро заткнулись. Первыми под мародерку попали байкеры. Те из присоединившихся к нам бойцов, у кого еще не было оружия, подобрали их винтовки, а то ходить тут с пустыми руками все равно было стремно. Временами раздавались одиночные выстрелы – это наши добивали уцелевших гансов.

Кстати, один бронетранспортер оказался цел, близким разрывом снаряда просто слегка посекло броню и убило водителя и пулеметчика, после чего выжившие немцы драпанули из него и были потом добиты нами в поле. Мы его завели, предварительно выкинув из него мертвых водителя и пулеметчика, а затем стали складывать в него все трофеи, в первую очередь оружие и патроны. Затем выгребли все съестное, а также скоммуниздили их фляжки и термосы. Наши бойцы имели стеклянные фляги, а с ними особо не повоюешь: достаточно просто неудачно упасть, чтобы не только саму фляжку разбить, но еще и самому пораниться. Когда наши трофейщики вернулись, то мы, оставив часовых, принялись разгребать богатые трофеи. И тут к нам подошли еще люди.

Сержант милиции Гладышев был назначен начальством ответственным за соседний район города, ему в помощь дали десяток бойцов истребительного батальона, созданного из городских рабочих. Звук внезапно раздавшегося на окраине городка боя застал его врасплох. Казалось, канонада, доносившаяся довольно громко, еще достаточно далеко, а это происходило совсем рядом. Сначала загрохотали орудия, довольно интенсивно, затем к ним добавились пулеметные очереди. Очень быстро орудийная канонада смолкла, а вместо нее раздавались отчетливо слышимые пулеметные очереди. Но вот смолкли и они, а спустя несколько минут послышались редкие одиночные выстрелы. Все это продлилось минут десять, ну может, пятнадцать, а потом снова слышна была только далекая канонада.

Гладышев со своими людьми направился в сторону закончившегося такого короткого боя: надо было выяснить, что там случилось… Осторожно приблизившись к окраине города, сержант со своими бойцами увидел горящую и подбитую немецкую технику, трупы немцев, разбросанные в беспорядке по полю. У крайних домов стояли рядом наш легкий бронированный артиллерийский тягач «Комсомолец» и немецкий бронетранспортер, а неподалеку высилась громада тяжелого танка КВ. Возле бронетранспортера увидели наших бойцов, несколько из них были в танкистских комбинезонах, а кроме них – бойцы из этого района во главе с сержантом Краюхиным.

Заметив приближение бойцов истребительного отряда, танкисты окликнули их на подходе:

– Стой! Кто идет?

– Свои! – отозвался Гладышев. – Сержант милиции Гладышев, командир патруля истребительного батальона.

Мы спокойно разбирались в трофеях, которые притащила в трофейном бронетранспортере моя мародерская команда, когда послышался оклик:

– Стой! Кто идет?

И ответ на него:

– Свои!

Обернувшись, я увидел приближающуюся к нам колоритную группу. Впереди шел молодой мент, судя по его петлицам – два треугольника, – сержант, а за ним с десяток мужиков среднего возраста, в гражданке, но с винтовками в руках. В ходе завязавшегося разговора я узнал, что сержанта оставили патрулировать соседний район города, а в помощь ему придали бойцов истребительного батальона.

Позвав всех горожан, я сказал:

– Вот что, товарищ сержант, долго мы здесь оставаться не будем. Еще один бой с немцами, и отходим. А вам, мужики, – обратился я к работягам, – один совет: взяли семьи и быстро отсюда убрались подальше в тыл. Город мы не удержим, а немцы творят на временно оккупированной территории все, что хотят. Жалости и снисхождения от них ждать не стоит, так что лучше вам всем свои семьи побыстрей эвакуировать и не задерживаться, а то в окружение попадете. Есть еще один момент: то, что вы были в истребительном батальоне, знают многие, так что иуд, желающих выслужиться перед новой властью, найдется достаточно много, сразу донесут, и вас с семьями повесят.

Сержант попробовал было возмутиться, но я его осадил:

– Сержант, у тебя глаза есть? Сам видишь, что сейчас творится. В нашей победе я не сомневаюсь, но пока немец сильней. Тебе что, будет легче, если твоя и их семьи погибнут в оккупации? Если нет, то не ставь палки в колеса. Если есть транспорт, то сажайте в него семьи, берите только документы, деньги, продукты и уезжайте поскорей. Если успеете и будет желание, то мы вас немного сопроводим. И не надо мне шить паникерство, сам видишь, как мы немцев поприветствовали, и до этого пару дюжин их техники сожгли. Кстати, начальство твое еще здесь или уже удрало?

Начальство Гладышев, как выяснилось, не видел с прошлого дня, а мужики и молодежь посовещались между собой и решили последовать моему совету. Спустя полчаса они откуда-то пригнали три полуторки – так себе, в меру покоцанные, но на ходу. Собрав семьи, мужики оставили их с машинами на противоположном краю города вместе с нашим трофейным бронетранспортером и тягачом, а сами с милиционерами во главе остались с нами.

Вскоре впереди показалась туча пыли, которая довольно быстро приближалась к городу. Уничтоженные нами танки уже догорели и только несильно чадили, а им на смену приближались новые товарки. Немецких танков было много, поэтому подпускать их на дистанцию ближнего боя было нельзя: задавят они нас, если мы их близко подпустим. А потому огонь мы открыли с дальней дистанции. Точность была та еще, попасть на расстоянии в два километра по движущемуся танку непросто, но мы попадали.

Немцы, попав под наш огонь, снижать скорость не стали. Нащупали они наше местоположение довольно быстро: хотя наши КВ и были неплохо замаскированы, но вспышки от орудийных выстрелов так просто не скроешь. Вначале они решили, что по ним открыла огонь наша артиллерия, и завалили наши позиции осколочными снарядами. Временами в нас прилетало, но не причиняло нам никакого вреда. Потом до них стало доходить, что обычные орудия уже давно были бы уничтожены.

Дот в таком месте построить не успели бы, а до войны и строить не стали бы, значит, вывод один – танк, вернее несколько танков. За это время они уже из походной колонны выстроились цепью и рванули к нам. Их было около тридцати, но все оказались легкими, в основном трофейными чешскими танками. Им достаточно было одного точного попадания: броня тонкая, а наши орудия на данный момент самые мощные в мире. Один за другим останавливались атакующие танки. Кто просто замирал, а кто начинал гореть – тут дело случая, кому как повезет. Но скорость у них достаточно небольшая, так что последние танки мы добили уже перед самыми своими позициями.

Кое-где из подбитых танков выбирались танкисты, по ним азартно стреляли ополченцы, да и мы, закончив расстрел танков (а по-другому это было не назвать), тоже подключились к забаве под названием «подстрели фрица». Снаряды мы для этого не использовали, экономили, вовсю стреляя из пулеметов. За этот бой мы вообще расстреляли почти треть боекомплекта; еще один-два таких боя, учитывая и прошедшие, и стрелять нам станет просто нечем. Вот теперь надо думать, как пополнить БК. Хорошо, если найдем где по дороге, но нет никаких гарантий.

Немецкая пехота, увидев показательный расстрел своих танков, вперед лезть не захотела, они чуть отошли назад и запросили поддержку. Мы мародерить уничтоженные танки тоже не стали, не до того было (все равно всем необходимым уже были обеспечены, даже несколькими трофейными ручниками для ополченцев), а только прихватизировали пару уцелевших мотоциклов передового дозора. Пара молодых парней из ополченцев, как оказалось, умели на них ездить, вот и будет у нас собственный передовой дозор. Оставаться тут дальше чревато: тут и к гадалке не ходи, а спустя час-два немцы тут все авиацией раскатают. Получив от нас хороших трендюлей, они напролом лезть не станут, а сначала хорошо тут все обработают авиацией и артиллерией.

Оставив позиции, мы двинулись через город к месту встречи с семьями ополченцев. Город выглядел заброшенным, людей по пути почти не попадалось. Услышав звуки нашего боя, большинство оставшихся в городе жителей попрятались от греха подальше. На противоположной окраине городка около трех полуторок нервно ходили семьи ополченцев, они хорошо слышали звуки прошедшего боя и сейчас с тревогой и нетерпением ожидали известий о его ходе. Все боялись за своих мужей, братьев и сыновей, которые остались с нами, и сейчас, завидев нашу колонну и сидевших в трофейном бронетранспортере и «Комсомольце» ополченцев, они только облегченно вздохнули.

Быстро загрузившись, они присоединились к нашей небольшой колонне, и мы двинулись в направлении Барановичей. Нам надо было проехать чуть больше пятидесяти километров, но по дороге я хотел кое-куда заехать. От примкнувших к нам артиллеристов я узнал о складе артиллерийского имущества, бойцы там снаряды и обмундирование получали, вот я и хотел его проведать. Мне и самому нужно было обмундироваться: комбез – дело хорошее, но кроме него нужна и форма. Я, когда комбез надевал, юбку снял, а вот кофту нет, да и нижнее белье нужно, я же теперь, блин, женщина…

Да, и еще один немаловажный момент. Долбаная течка, это женское проклятье, за пару дней меня достала уже выше крыши. Мало того что низ живота болит и настроение такое, что хочется всех вокруг порвать, как Тузик грелку. А еще вонь! Лето, жара, в танке особенно жарко, броня аж раскалена, а мне даже не подмыться, а между ног все в крови, так что амбре от меня идет как от козлихи. Парни, конечно, все понимают, от них тоже попахивает. Но надо ополоснуться (ручей или еще какой водоем найдем), а потом что – снова надевать вонючую и пропотевшую одежду? Так что как минимум две пары нательного белья мне нужны. Причем именно мужского, кальсоны и рубашка, один на себе и второй в запасе.

Склад размещался в лесу, так что шансы, что он уцелел, были достаточно большими. Впереди ехали оба трофейных мотоцикла с ручными пулеметами: по паре ополченцев в каждом, водитель и стрелок с пулеметом в коляске. За ними, на расстоянии около ста метров двигались оба наших КВ, потом «Комсомолец», за ним три полуторки, и замыкал колонну немецкий полугусеничный «Ганомаг». До артиллерийского склада мы ехали чуть больше часа. Склад, несмотря на то, что находился в лесу, бомбежки не избежал, но половина строений уцелела, так что я надеялся там затариться.

На складе даже оказалась небольшая охрана – шесть человек с сержантом во главе. Один из часовых с трехлинейкой вышел нам навстречу и преградил дорогу.

– Стой! – скомандовал он нам, когда я высунулся из люка башни своего КВ. Оба мотоцикла уже стояли тут же.

– Боец! Командира ко мне! – приказал я ему.

Но к нам уже и так шел сержант с двумя бойцами. Предвидя, что сейчас придется разговаривать с баранами, я дал команду глушить движки. Соляру с моторесурсом побережем. Да и вы пробовали нормально разговаривать рядом с работающими танковыми двигателями?

– Кто такие? – Это подошедший сержант стал прояснять обстановку.

– Сводный танковый отряд. Нам, товарищ сержант, боекомплект пополнить бы, да и горючее тоже не помешало бы.

– Не положено.

– Слушай, сержант, включи мозги. Тут уже к завтрашнему дню, если не сегодня к вечеру, немцы будут. Мы только что треть боекомплекта израсходовали, когда передовой немецкий отряд у города уничтожали. Сутки, максимум двое, и это уже будет немецкий тыл, и возможно глубокий. Ты немцев также сюда не будешь пускать?

Сержант задумался.

– Или ты так перед ними выслужиться хочешь? – решил я взять его на испуг.

Сержант Кононов был в растерянности. Завскладом, майор интендантской службы Порошенко, еще позавчера уехал в штаб с большей частью охраны, а ему приказал охранять склады до особого распоряжения. Связь оборвалась вчера, и больше от начальства никаких известий. Канонада все приближается, хорошо хоть, что налет был только один и склады с боеприпасами не загорелись и не взорвались – повезло, одним словом. Что дальше делать? Новых приказов нет, а оставаться тут дальше опасно: действительно скоро немцы появятся, а помирать в неравном бою Кононову не хотелось.

Наконец, он принял трудное решение:

– Вот что, дам вам все, что захотите, но вы нас потом с собой возьмете: оставаться тут нет смысла.

– Без базара!

– Что?..

– Возьмем, говорю, нам люди нужны, вместе пробиваться к своим легче будет, да и в бою больше шансов. Значит так, товарищ сержант, нам нужны в первую очередь снаряды и топливо. Если есть форма и продукты, то еще лучше.

– Есть, все у нас есть, пошли. – И развернувшись, сержант пошел к ближайшему складу, который оказался наполовину разрушен.

В нем мы нашли ящики с 76-миллиметровыми снарядами. С помощью ополченцев быстро пополнили наш боекомплект. Ополченцы таскали снаряды из склада и передавали их артиллеристам, которые загружали их в танки. Внутрь в основном одни осколочные, лишь по паре десятков бронебойных, зато на верх танка, позади башни, положили по два десятка ящиков с бронебойными снарядами. Закончили быстро: работников хватало, а танков всего два.

Потом пошли к другому складу, вещевому, там оказалась новая форма. Народ обрадовался: в основном все уже поизносились, а у ополченцев вообще формы не было, как в своей гражданке в истребительный отряд пришли, так и ходили. Нашлись даже новые комбинезоны для танкистов – вот это было очень кстати, а то мои пацаны в ношеном старье ходили, как, впрочем, и я. Также нашлось новое нательное белье. Жаль только, что помыться не получится, но, впрочем, сейчас лето, остановимся у ближайшей речки и ополоснемся. С топливом было похуже, но все же немного нашлось. А главное, на складе оказалось пять прицепов, теперь мы могли прихватить с собой и топливо, и снаряды.

Чего тут только не было, пускай и в малых количествах. Мы стали богаче на пятьдесят ППД, причем к каждому нашлось аж по три запасных диска, мы взяли их все. Сунули по три автомата в каждый КВ, а также вооружили ими остальных. Еще нашлась сотня СВТ-40, их я приказал тоже забрать все, отличная винтовка. А то ППД годятся только для ближнего боя, а свыше ста метров толку от них уже немного, хотя зона эффективного огня двести метров. Еще были ДШК, целых двадцать штук и с универсальными станками Колесникова; на них у меня появились отдельные виды, надо только нормальную мастерскую и кое-какой материал, ну и грузовики, конечно.

Короче, мы провозились тут до вечера, пока нашли все нужное. Ополченцы уже переоделись в новую форму и теперь выглядели вполне кадровым подразделением, по крайней мере со стороны. Впрочем, в армии отслужили все, еще не все забыли, так что оставалось только немного вспомнить азы службы.

Уже под вечер мы тронулись в путь. У ближайшей речки остановились, выставили караул, замаскировали технику и устроили помывочный день. Долго не задержались, но помыться в теплой речной воде успели все, а заодно и побриться, а то некоторые бойцы уже неплохо заросли щетиной. Я тоже помылся в сторонке.

Наконец, приведя себя в порядок, мы двинулись дальше. Скоро на обочине показалась стоящая колонна. Мы насчитали восемь грузовиков ЗИС-5, причем к шести из них были прицеплены противотанковые пушки ЗИС-2, и три «тридцатьчетверки», судя по всему, просто брошенные. Проехать мимо, не осмотрев машины, орудия и танки, я не мог, моя жаба меня до смерти запытала бы. Все оказалось в полном порядке, на орудиях даже замки с прицелами имелись, а в кузовах «захаров» я нашел ящики со снарядами, вот только все топливные баки были пустыми.

У меня были только два незанятых водителя, вот я и приказал заправить две машины с орудиями. Залив по шестьдесят литров в каждую, под пробку, они выехали с обочины и пристроились к нашей колонне. Жаль, что все машины не мог забрать…

На данный момент 57-миллиметровая противотанковая пушка ЗИС-2 была самой мощной в мире, а наши долдоны в высоких чинах ее сняли с производства, мотивируя это ее излишней бронепробиваемостью.

Танки тоже оказались в полном порядке, только без топлива. Ладно, до города уже недалеко, а там топливо достану и с мехводами и водилами вернусь сюда. Заправим технику и двинем в Барановичи. Танки в крайнем случае можно хотя бы как неподвижные огневые точки использовать.