Танки решают все!

ГЛАВА 2 Москва, 19 августа 1991 года Утро

По телевизору передавали унылую симфонию — то ли Чайковского, то ли Баха. А может быть, Римского-Корсакова — в классической музыке Барушин никогда не разбирался. На душе вдруг стало совсем мерзопакостно: минувшая «семилетка почетного захоронения» выработала у людей условный рефлекс, так что подобная музыка однозначно ассоциировалась с уходом в лучший мир кого-то из лидеров. Кто бы мог быть на этот раз?..

Он медленно повернул голову на щелчок открывшейся двери. Высокого гостя настороженно разглядывали трое: женщина неопределенного возраста, преждевременно облысевший парнишка и пожилой мужик в добротном костюме. Вся компания явно была страшно недовольна, что хрыч-самодур заставил их явиться на работу ранним субботним утром… Поскольку из этой троицы Барушин был знаком лишь со старшим по возрасту и должности завлабом Антощенко (они разговаривали накануне), представитель ЦК дозволяюще кивнул пожилому ученому.

— Позвольте, товарищи, представить вам… — официальным тоном произнес Антощенко. — Барушин Георгий Тимофеевич, ответственный работник отдела ЦК КПСС… Светлана Петровна Новикова, наш ведущий научный сотрудник, Илья Рудман, старший инженер-программист.

Барушин сделал широкий жест, приглашая садиться, произнес несколько общих фраз о важности работ, выполняемых в этом здании, тем более в такой сложный период, который переживает Отечество из-за отчаянного сопротивления реакционных сил, не приемлющих всенародно поддержанную политику Партии, взявшей курс на революционную перестройку…

— Хотелось бы поближе познакомиться с методикой ваших исследований и полученными результатами, — перешел он, наконец, к сути дела и глянул на Антощенко, — прошу вас, Владимир Николаевич.

Нервно крутя в руках очки, завлаб принялся рассказывать, каким образом на компьютерах моделируются исторические события, которые в действительности не происходили, однако, в принципе могли бы и произойти. При этом без конца упоминались какие-то теории, названные в честь зарубежных, главным образом, историков и математиков с труднопроизносимыми фамилиями. Всего, сказал Антощенко, проработано сорок три варианта политического развития Советского Союза, принципиально различающихся по…

— Чем вот так «на словах» объяснять, лучше покажем ему нашу последнюю модель, — предложила Новикова.

— Тоже верно, — обрадовался Владимир Николаевич. — И магнитный диск уже загружен… Илюша, организуй, пожалуйста.

Неожиданно с телеэкрана исчезли отрешенно-вдохновенные физиономии музыкантов, и заметно взволнованный диктор зачитал дрожащим голосом правительственное сообщение. В связи с тяжелыми травмами главы государства и партии в результате автодорожного происшествия, образован Государственный Комитет Национального Спасения. В состав комитета, который принимает на себя всю полноту власти в стране, вошли: вице-президент, второй и третий секретари ЦК КПСС, бывший председатель Совмина, министры обороны и внутренних дел, председатель Комитета госбезопасности, Президент Российской Федерации, два известных писателя патриотического направления и председатель Центрального совета профсоюзов. ГКНС намерен в кратчайшие сроки вывести страну из тяжелейшего политико-экономического кризиса, возникшего по вине прежнего руководства. Далее перечислялись всевозможные благие пожелания, но затем было сказано главное: в отдельных регионах СССР вводится режим особого положении, назначены военные коменданты запрещены группировки и политические движения антисоветской, национал-сепаратистской и антисоциалистической ориентации. На послезавтра назначена сессия Верховного Совета.

Снова заиграли Рахманинова.

— Что это? — испуганным голосом осведомилась Новикова.

Скептически фыркнув, Илья Рудман проговорил негромко:

— Что, что… переворот — вот что!

— Допрыгались, сволочи перестроечные! — Антощенко злорадно ухмылялся. — Давно ждали.

Новикова невнятно пробормотала в ответ: будет, мол, большая кровь, — на что заведующий ехидно возразил: а что, до сих пор крови не было, хоть в том же Карабахе или в Приднестровье? Рудман выкрикнул, что народ никогда и ни за что не поддержит путчистов.

— Странно, что президент России тоже оказался в этой компании, — задумчиво проворчал Барушин. — И вообще странно: правительственным лимузинам, с такой-то броней, никакие автодорожные происшествия не страшны… Ну, ладно, вернемся к нашим делам, начинайте демонстрацию.

Как положено бывалому партийному функционеру, он не спешил составить собственное мнение о случившемся. Придет время — и директивные инстанции сообщат все, что сочтут нужным.

Поникший программист — из демократских либерастов, наверное, подумал Георгий Тимофеевич — нажал несколько клавиш на пульте дисплея, дождался ответа, загрузил следующую команду. Потом вдруг сказал:

— Между прочим, все сорок три варианта альтернативной истории приводят к таким же бурным событиям. Иногда раньше, иногда позже, но кризис этой власти наступает неизбежно.

Антощенко строгим голосом потребовал прекратить бессмысленные разговорчики и предложил всем внимательнее смотреть на экран.