Танец стихий

Глава 3

Туман рассеялся, и я увидела совершенно другую обстановку… Кажется, меня банально похитили. Волна ярости нарастала во мне. Правда, если честно, то не столько из-за похищения, сколько из-за того, что выставила себя дурой, неправильно истолковав его поведение. Так сказать, выдала желаемое за действительное.

Из моего горла вырвался крик гарпии на последней стадии бешенства, я обхватила правой рукой ладонь анаха, лежащую на моем левом плече, и, изогнув ее в определенную сторону, провела прием, следствием которого у обычных людей если не ломается, то выворачивается кисть. Да, не зря, видимо, я так сильно в детстве увлекалась айкидо; пять лет обучения данному виду, так сказать спорта, а для меня и стиля жизни, вбили приемчики буквально под корку в виде рефлексов. И когда я в бешенстве, это дает о себе знать, как нервный тик, помимо моей воли. Проще говоря, я сначала делаю, а потом, может, и подумаю, когда немного остыну.

К чести Роже, надо сказать, он не вскрикнул. Находясь в весьма неудобном и болезненном положении, вместо того, чтобы дергаться, маг наоборот расслабился. По телу мужчины прошла судорога, и он каким-то образом умудрился легко вывернуться из практически безвыходного положения законченного приема. Я вновь пошла в атаку, теперь уже действуя не приемами, а стараясь нанести телесные повреждения силовыми методами. Но он был готов к атаке, и все мои выпады разбивались о глухую защиту. Вскоре ему надоело наше импровизированное танго, и он обхватил меня, повернув к себе спиной, зафиксировал мои руки так, что я не могла пошевелиться вообще. А каждая попытка освободиться причиняла мне острейшую боль, но, к счастью, кратковременную. И, вскрикнув в очередной раз в безуспешной попытке освободиться, я обмякла, решив замаскироваться под обморок.

– Ну что, воительница, больше глаза мне выцарапать не хочется? – съехидничал этот хам.

Я скрипнула зубами от злости и пожелала ему счастливой и долгой жизни в месте настолько отдаленном, что отсюда не видать. Как можно витиеватее, разумеется. Мой партнер по стихийной тренировке замолчал, похоже, опять впав в ступор от моей новой выходки. Интересно, анаха кто-нибудь удивлял столько раз на дню, сколько я? Или это мой личный, хоть и сомнительный рекорд в этом мире?

– Ладно, больше нападать не буду, – с трудом выговорила я, почувствовав в теле нарастающую слабость.

– Точно? – спокойно уточнил маг.

Иронизирует, гад. Наверняка знает о последствиях данного приема на испытуемом и тянет время, что бы я вообще пошевелиться не могла.

– Тебе поклясться или перекреститься, или что там у вас принято? – пробурчала я.

– Да ладно, так поверю, хотя наверняка об этом еще пожалею! – медленно ответил Роже.

Я в ответ только многообещающе хмыкнула, подтверждая его худшие опасения. Но благоразумно оставила сладкое на третье, предпочтя плавно осесть на пол, когда он меня наконец-то отпустил. И обратила внимание на обстановку…

Из моего горла раздался полувскрик-полувздох. Роже заметно дернулся, но, увидев, что послужило причиной таких звуковых эффектов, довольно ухмыльнулся. Да, приятель, а после общения со мной нервишки придется подлечить.

Но мне было не до него, поскольку в это время я во все глаза рассматривала потрясающее по своей необычной архитектуре помещение: шестнадцатиугольная комната с высоченными потолками. Что шестнадцати – стало понятно, когда я пересчитала все восемь окон, перемежающихся с цельными плитами узорчатого камня фиолетового цвета. Из всего, что я видела в жизни, он более походил на чароит. Вот только еще и мерцал, словно тигровый глаз. Но даже не это повергло меня в такой восторг: в каждом высоченном окне я видела невероятной красоты заснеженные вершины. Небо на фоне заходящих кроваво-оранжевых солнышек приобрело серебристый оттенок. А снег на вершинах гор упоенно отражал краски заката, напоминая огромную гору пломбира с сочным сиропом, струящимся по желобкам разломов.

Не в силах больше любоваться этой разрывающей мое чувствительное сердечко красотой, я шагнула по пушистому мягкому ковру черного цвета, оставляя за собой глубокие темные следы в высоком ворсе, который с крайней неохотой принимал прежнюю форму. На каменных стенах были выбиты сцены сражений и мирной жизни изящных существ. То, что изображены не люди, становилось понятно с первого взгляда, как и то, что это творение рук отнюдь не человеческих. Мебель в комнате также выдержана в тонах в диапазоне от нежно-сиреневых до темно-фиолетовых. В глубоком алькове в одной из стен комнаты между окнами стояла огромная кровать с балдахином и занавесками. Стол находился ровно посередине и был вырезан из цельного куска полупрозрачного фиолетового камня с золотистыми искрами по всей поверхности. А окружающие его мягкие пуфики в тон ковру только подчеркивали величественность этого произведения искусства. Вот и вся обстановка. Ни одной двери пока не видно. Несмотря на сгущающуюся за окнами вязкую темноту ночи, освещение в комнате оставалось ярким и равномерным. Казалось, что светится сам воздух.

– Нравится, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Роже. – Это теперь твоя комната. Вы с ней прекрасно гармонируете, – уже более ехидно добавил он.

Я опустила глаза и увидела, что я еще в сценическом костюме! И как умудрялась еще и драться в этом наряде. Со стороны, наверное, смотрелось потрясающе. Я хмыкнула, а потом меня как током шибануло:

– А мои вещи! Мне даже не во что переодеться!

– Не волнуйся, скоро принесут все, что тебе нужно, – иронично произнес анах.

– А как эти «кто-то» узнают мои потребности? – возмущенно спросила я.

– Скоро к тебе придут, изложишь свои нестандартные потребности, – неопределенно ответил он, кажется, даже не пытаясь иронизировать.

На этом он просто пропал. Был… и нет! Я обвела пристальным взглядом всю комнату и убедилась, что двери все-таки на самом деле не видно. Похоже, я затворница, и меня будут навещать только таким эффектным образом. Однако если кто-то заявится без стука, уж не знаю, по какой поверхности они будут стучать, да хоть себе по тыковке! Но я в долгу не останусь! Пусть свои ножки да рожки потом сами собирают.

На этом мои размышления прервал стук в дверь, которая здесь все-таки была, просто искусно замаскирована в узкой нише за гобеленом с изображением снежных вершин.

Я открыла дверь и в комнату вошла красавица. Если к ней подходили другие эпитеты, то ее можно было назвать только еще совершеннейшей красавицей. Абсолютно белые волосы уложены в высокую сложную прическу: заплетенные от края роста волос косы с изящными украшениями перемежались с чисто выбритыми узкими полосками до самой макушки. Сочетание синей кожи и белых кос смотрелось органично, плюс сверкало и искрилось затейливо-ограненными красными и синими камнями, да игриво мерцало нежным лоснящимся мехом, похожим на серебристую норку, кусочки которого искусно вплетены в прическу. Огромные оранжево-красные глаза на голубоватом лице занимали наибольшую площадь из когда-либо видимых мной соотношений. Такие глаза только в мультиках рисуют. Прибавьте тонкий кукольный носик и капризно изогнутые пухлые губки, подчеркнутые иссиня-черной помадой, а также сногсшибательную фигурку. Если бы я была мужчиной, то сейчас тихонечко бы поскуливала у ног незнакомки, пусть даже она больше походит на инопланетянку из кинофильма. Я же, немного полюбовавшись творением неземной природы, спросила вполне твердым голосом:

– Кто ты, и что от меня нужно? – Немного грубовато, но кратко и по сути.

– Я Харле’ана, жена порфироносца Лив’утвао. Пришла спросить, не нуждаешься ли ты в чем-нибудь.

Я хихикнула:

– Уж никак не думала, что сама королева занимается подобными пустяками. Или у вас тут напряг со слугами?

– Да нет, скорее некоторый переизбыток, – Харле’ана вдруг неожиданно мягко усмехнулась, – просто мне было интересно на тебя взглянуть.

– Что на меня любоваться, не диковина чай. Или людей не видела? – буркнула я, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Не злись, – примирительно ответила красавица. – Я хотела спросить, не желаешь ли прогуляться со мной. Я бы показала свою вотчину и изложила суть проблемы, из-за которой, собственно, тебя и пригласили сюда.

Пригласили, блин, я не стану молчать!

– Вообще-то я считаю, что меня похитили! – зло прошипела я, сжав кулаки.

Она опешила, как приятно наблюдать выражение растерянности на нечеловечески красивом лице! Правда, Харле’ана быстро взяла себя в руки и улыбнулась:

– Ты, наверное, не так поняла… – начала было она.

– А что тут понимать, ваш маг ворвался ко мне в комнату и, воспользовавшись тем, что моя подруга вышла, телепортировал меня сюда против моего желания! – еще больше вспылила я.

– Теле… чего? – опешила Харле’ана, но опомнившись, заученно спокойно продолжила: – Возможно, он слегка поторопился и превысил свои полномочия, но только потому, что проблема на самом деле очень важна. Я бы сказала, нам жизненно необходима твоя помощь, – терпеливо добавила королева, печально качнув прекрасной головкой.

– Ладно, – сдалась я под ее мягким взглядом, – мне нужно платье, но без корсетов и прочих садистских конструкций, а также обувь, белье и горячая ванна. И через двадцать минут я в вашем распоряжении.

Она кивнула, ничем не выдав удивления по поводу незнакомых слов, и, степенно шагая, вышла, а я устало легла прямо на мягкий ковер, подозрительно покосившись на королевское ложе, скромно именуемое кроватью. Столько впечатлений за короткое время, даже странно, что более-менее спокойно все воспринимаю. Как во сне.

Оказалось, я действительно заснула, причем так, что меня не разбудили, когда перетаскивали на кровать. И даже не потрудились это сделать, когда раздевали. Так что первое, что я сделала при пробуждении – возмутилась! Когда открыла глаза, зажмурилась от солнышка. Отвернувшись в другую сторону, тут же зажмурилась от второго. Ах, вот в чем дело: допрыгав до окна босая и в длинной шикарной полупрозрачной сорочке, я увидела, что на улице давно день и веселые солнышки развлекаются, подсматривая за иноземкой в различные окна. Я потянула на себя стекло за обнаружившуюся тут же ручку и вдохнула полной грудью свежий воздух с легким привкусом озона. Ну да, все правильно, я же в горах. И попыталась рассмотреть что-либо на улице, щурясь от ярких солнечных зайчиков, играющих наперегонки, отражаясь лучиками от множества продолговатых окон, вырубленных прямо в скалах.

А посмотреть было на что. Внизу, под балкончиком, на который я выскочила, не задумываясь, обнаружилась самая настоящая пропасть, судя по всему, бездонная, хотя скорее всего мои гляделки просто не в силах рассмотреть пресловутое дно на столь отдаленном расстоянии. На сколько простирался взгляд кругом виднелись горы, да не просто горы, а заснеженные пики. В соседних горах даже очень далеко можно было разглядеть точно такие же окна, выходящие на небольшие балкончики. Некоторые пики украшены мостами, соединяющими вершины между собой. Таких изящных мостиков имелось в избытке. Смотрелось, как будто титаны многие века оплетали горы в замысловатое кружево. Судя по всему, вершина, в которой я сейчас находилась, самая высокая с этой стороны гряды. Из окна напротив кто-то выглянул, и, сыграв живую пантомиму «бурное удивление», быстро ретировался обратно. Я решила последовать примеру и тоже вошла в комнату: все-таки в ночной рубашке в горах несколько прохладно. А если честно, я мгновенно замерзла до костей.

И тут увидела, что гобелен, изображающий сцену из жизни драконов, откинут, а за ним находится узкий коридорчик с лесенкой, ведущей вниз. Да, похоже, в моих умственных способностях тут не сомневаются, прекрасно зная, что их нет, вот и тыкают носом, как котенка. Что ж, посмотрим, куда нас приглашают. Я пошлепала босыми ногами по прохладному камню и попала в небольшое помещение всего с парой узеньких окошек.

Это оказалась ванная, выполненная в совершенном голубом цвете. Присмотревшись, я увидела, что стены выложены мелкой плиткой из круглых камешков, немного похожих на бирюзу. Да, керамика здесь не в почете. Анахи с большим рвением используют в интерьере полудрагоценные камни: признак ли это богатства, или просто булыжники девать некуда – оставалось только догадываться. Ванна была тоже, естественно, каменная, выточенная из цельного куска бледно-зеленого цвета, слегка полупрозрачного, в виде цветка кувшинки. Большой такой кувшинки, в которую я могла влезть целиком, что с удовольствием тут же и сделала, поскольку ванна была наполнена горячей ароматной водой. От нее пахло озоном, словно воду только что растаяли из большого куска льда с вершины… хотя, возможно, так оно и было. Немного понежившись, я быстро вымылась и облачилась в чистую одежду, которая лежала аккуратной стопкой на небольшом столике. Посмотревшись в зеркало, осталась довольна: нежно-розовое платье облегало талию и мягкими складками струилось до пола, фигурное декольте выгодно подчеркивало грудь и оставляло руки свободными. Мягкие кожаные туфли на пятисантиметровом каблучке были удобнее тапочек. Я расчесала свои длинные пепельно-русые волосы и повернулась на стук в дверь.

Я разрешила стучащим войти и положила резную костяную расческу. Выпрямившись и откинув с лица водопад шелковых волос, повернулась к вошедшим. То есть, к вошедшему. На пороге стоял высокий зеленоглазый мужчина с фиолетовым оттенком полупрозрачной кожи, который буравил меня странным взглядом, под которым становилось неуютно. Посередине абсолютно лысой головы забавно топорщился невысокий ершик серебристых волос, напоминая родных панков. С той лишь разницей, что у цвака (а это оказался именно он) ершик переходил в широкую косу. И оставалось только догадываться: то ли волосы цваков были настолько толстыми, то ли это типа парика, для красоты.

– Слушаю, – несколько напряженно сказала я, пытаясь вовлечь высокого блондина в разговор.

Но цвак упорно изображал статую, не отрывая от меня критичного взгляда. Воздух вокруг постепенно наполнился электрическими вспышками, а я, к своему изумлению, оказалась в центре сияния…

– Ривиэль! – Окрик прозвучал как-то предупредительно и угрожающе одновременно, и голос этот был до боли знаком.

И правильно, за незнакомцем обнаружился Роже в вечном черном плаще: он что, даже спит в нем? Цвак вздохнул и, как бы с силой оторвав от меня взгляд, почти дружески улыбнулся Роже. Сияние постепенно пропало.

– Прости, друг, не удержался, – виновато протянул он.

Правда, на лице если и было написано сожаление, то только тем, что Роже пришел весьма невовремя.

– Перемещайся в зал совещаний, – хмуро буркнул анах, не питая иллюзий по поводу цвака.

Тот пожал плечами и исчез. Роже подошел, медленно оглядел с головы до ног, чему-то довольно кивнул и, положив ладони мне на плечи, мягко привлек к себе. Я уже не обольщалась и, вздохнув, приготовилась к перемещению. Вспышка, и мы стоим посреди цветущей поляны, края которой терялись в склизком тумане.

– И куда ты меня на сей раз притащил? – с вызовом спросила я, кидая выразительный взгляд на его руки, все еще лежащие на моих плечах.

Маг быстро их отдернул, будто обжегся, завел за спину и ответил:

– Мы в зале совещаний. Только пока немного в стороне, но нас скоро позовут.

– В зале? – я задумчиво окинула поляну. – Это иллюзия?

– Нет. Эта поляна находится в кратере бывшего вулкана. Используется как зал совещаний и для встреч на высшем уровне, так как из-за природных магических особенностей именно этого вулкана разговор, проведенный здесь, невозможно подслушать ни обычным, ни магическим путем.

Он резко замолчал и направился в сторону тумана быстрым шагом. Шагов через десять обернулся и, увидев, что я все еще стою на месте, ехидно поклонился и сделал приглашающий жест:

– Не желаешь присоединиться к беседе?

Шагов через тридцать туман нехотя расступился, и я увидела широкую площадку, выложенную каменной мозаикой, на которой стоял круглый стол в форме бублика. В центре восседал невероятно тощий мужчина с темно-синей кожей и колючими глазами на жестоком лице. Вокруг стола сидели представители цваков и анахов. Среди присутствующих я заметила недавнего цвака и королеву, которая единственная мне улыбнулась. Остальные смотрели на меня настороженно и оценивающе одновременно. Роже галантно помог сесть за стол и, неожиданно ободряюще улыбнувшись, опустился рядом. Тишина продолжалась, теперь она начала отзываться звоном в ушах. В голове было пусто и что-то тихо гудело, словно первый шмель ранним утром решил полакомиться нектаром. Я догадалась, что меня сканируют. Звон закончился внезапно, а старый анах в центре усмехнулся.

– Можем ли мы рассчитывать на твою помощь, колдунья? – громом прозвучали его слова.

Я слегка оторопела.

– Ч-чем… помочь? – Надо срочно что-то делать с голосом, а то мой писк вызывает недоуменные взгляды. Я прочистила горло и продолжила уже твердым голосом. – Объясните, пожалуйста, чем я могу помочь вам.

«Таким всесильным, всемогущим и всезнающим магам из иного мира?!»

Похоже, мысль мою услышали все, так как некоторые лица пораженно вытянулись, а у других в глазах без зрачков заиграли смешинки.

– Ты, Мастер Танца Стихий! – словно обвинил меня старик. – Можешь ли ты помочь нам остановить войну? – Интересно, этот невозмутимый анах – так называемый порфироносец?

И где же его порфира?

– Каким образом? Встать на амбразуру? – саркастично усмехнулась я. – Я ровным счетом ничего не понимаю в войнах, да и вообще насилие не приемлю.

– Рож’иальяр Л’ладаргра! Зачем ты привез девчонку, которая не умеет пользоваться своей силой? Зачем ты внушил нам ложную надежду?! – порфироносец жестко смотрел в глаза Роже.

Тот не отвел взгляда:

– Я уверен, что она нам поможет, – без колебания ответил он.

– Объясни, что стало причиной для подобной уверенности! – старый анах сжал кулаки.

– За несколько унов[8] она без особых энергетических затрат остановила злобу и ненависть в сердцах жителей Валрада и его окрестностях, – просто ответил маг, словно не замечая гнева порфироносца.

– Знаю! Весть об этом пролетела сразу же среди всех разумных рас. Но я теперь понимаю: это вышло стихийно, она не управляет своей силой! – анах обвиняюще указал на меня пальцем.

Я поцокала языком: не обучали их хорошим манерам поведения! Цвак сузил глаза и нахмурил свои седые брови: читает мысли, редиска.

– Я научу ее. Завтра назначим испытание, – все так же бесстрастно отвечал порфироносцу Роже.

– Хорошо, – прозвучало, словно мне вынесли приговор.

По тону я поняла, что на сегодня разговор на тему моей персоны окончен, и облегченно вздохнула. Роже встал и потянул меня за руку. Я безропотно прошла десяток шагов, потом вдруг очнулась и набросилась на него с вопросами:

– Так с кем война-то?

– С цваками, – спокойно ответил Роже.

– Это с теми фиолетовыми панками, представители коих сидели с нами за одним столом?! – хихикнула я. – Вы делитесь с ними планами очередной военной вылазки в тыл врага, чтобы они подготовились, и вам не было скучно на месте? Правильно, а то непорядок: нападаешь на врага, а эти противные сидят дома и чаек попивают…

Маг взглянул на меня так, что смех застрял в горле:

– Скоро ты все поймешь, – тихо сказал он.

– Куда направляешься, Роже? – Ривиэль возник рядом так внезапно, что я подпрыгнула на месте, с трудом сдержав крик.

Цвак холодно усмехнулся тонкими губами.

– Ты вовремя, Ривиэль, я хочу отвести вас к ним…

Цвак понимающе кивнул. Вид у него стал донельзя угрюмый. Роже положил нам на плечи руки и медленно приблизился. Опять двадцать пять: вспышка и новые декорации. Очень мрачные, смею заметить. Полутемное освещение комнаты все-таки позволило разглядеть прутья клетки. Роже сделал пасс рукой, и комната наполнилась светом. Я вздрогнула.

В клетке находились цваки, бывшие когда-то фиолетовыми. Сейчас язык бы не повернулся их так назвать: кожа существ приобрела кровавый оттенок, словно они искупались в крови, и та запеклась, обозначив иссушенные края разводов и наплывов багровой жидкости. Вдобавок, оборванные, грязные, с кругами под глазами и оскалами, сделавшими бы честь любому вурдалаку. В зеленых, как у стрекоз, глазах читалась жажда убийства, а когда они увидели Роже, розовая пена обильно пошла у них изо рта. Они все полезли в его сторону, цепкие руки протягивались сквозь прутья, пытаясь дотянуться… Они давили друг друга в этом стремлении. Я поежилась:

– Что с ними?

– Проклятье. Кто-то вложил в них одно стремление – уничтожить всех анахов, – грустно ответил он: в глазах мага явно читалась жалость к пораженным магией существам.

– Роже, я все же хочу найти его! – с неожиданной болью в голосе произнес Ривиэль.

– Не стоит, друг, ты ему ничем не поможешь, – отрицательно покачал головой анах.

– Кого вы хотите найти? – тихо спросила я, не надеясь, впрочем, на ответ.

– Моего брата, – нехотя ответил Ривиэль. И резко повернулся ко мне, так что я отшатнулась, столько скорби было в его глазах. – Теперь ты понимаешь, как нам необходима помощь! Всем! Проклятье распространяется очень быстро, словно болезнь, но только неизвестным способом. Скоро оно поглотит всех цваков и начнется война, в которой не будет победителей.

Он метнулся к прутьям, а Роже с испуганным криком попытался его оттащить. Безумные цваки каким-то образом умудрились схватить обоих в свои цепкие объятия. Они попытались разорвать тела друзей в клочья прямо руками: брызнула кровь, какие-то мгновения… Не знаю, что произошло. Я вдруг закричала и, сделав па с разворотом, мягко послала руки волной. Эльфов за прутьями словно смело небольшим смерчем, и они затихли кучей неподвижных тел в дальнем углу клетки. Сглотнув, я пыталась осмыслить собственную выходку.

Ребята хрипели и сплевывали кровь, вполне красную, как и в моем мире, одновременно шаря по телам, пытаясь оценить ущерб своему здоровью. Я, отметая все размышления, бросилась к Роже со слезами на глазах.

– Помоги Ривиэлю, – прохрипел он, отшатнувшись, – я более-менее в порядке.

С сомнением посмотрев на него, я все же неохотно подошла к высокомерному цваку и неосознанно сделала пасс рукой, похожий на движение со свечой: та не должна упасть или потухнуть в этом движении, так что кисть надо было выворачивать очень аккуратно и быстро. Цвак стал дышать равномернее, лужа крови под ним более не расползалась. Помутневшим взглядом он посмотрел на меня исподлобья:

– Спасибо, чужачка, – и рухнул в обморок.

– Он потерял много крови, но ты спасла ему жизнь, – хрипло сказал анах.

Я непонимающе смотрела на свои руки и повторяла недавнее движение, но ничего больше не происходило. Нервно хихикнув, подумала, что или сошла с ума, или кто-то управляет моим телом. Роже похромал ко мне и бесчувственному цваку. Приблизившись, он с облегчением вздохнул и обнял нас за плечи. Вспышка.