Танцуй в огне

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Луи Нарвано

Из кабинета отца Луи вышел злой, аки сам Темный. Столько сдерживался, терпел, держался, пока старик распинался перед этой… этой, и на тебе, выгнали как мальчишку. Кстати, как ее там? Айя Майлини. Ну и имечко. По нему сразу понятно, что перед тобой простолюдинка, волей Безымянного попавшая в семью аристократов. А ее манеры? Бесстыдно пялилась на него, хоть бы глаза опустила или покраснела. Темнова девка! А все отец со своей блажью. Решил, понимаешь ли, род Нарвано возрождать, да возвышать. Вот и возрождал бы, а ему жить не мешал.

– Луи-и-и…ммм… милый…

Нарвано-младший на миг замер, а потом без промедления пошел на шепот. Такой томный, будоражащий и знакомый шепот. По нему он моментально узнал ту, кто скрашивала его ночи. Нет, не так, скрашивала его существование, волей отца превратившего дом в чертоги Темного.

– Бесценный, – мурлыкнул голос. – Иди ко мне?

Женский смех колокольчиками прокатился по коридору, уводя Луи все дальше от кабинета. Вначале вправо по узкому проходу, а после и вверх по лестнице до самой платформы, откуда открывался чудесный вид на город. Впрочем, Луи сейчас было не до любования, от предвкушения ныло в паху, а во рту стало сухо, как в пустыне. Только одно, вернее, одна могла унять его жажду.

– Луи, – голос шел из ниши, прячущейся за колоннами.

Нишу скрывала дверь, превращая пространство внутри в малюсенькую, но очень уютную комнату с единственным предметом мебели – постелью во всю ширину. Луи давно уже присмотрел это место, а после и оборудовал втайне от отца и слуг. Как он изощрялся и вспоминать не хотелось, главное, теперь у них имелось свое любовное гнездышко.

– Луи, ну где же ты?

Она возлежала на постели, призывно тянула к нему руки, улыбалась, хотя глаза блестели от непролитых слез. И из-за этих слез Луи был готов сразиться с самим Темным.

– Здесь, моя радость.

Одним движением он скинул сапоги и рухнул в объятья мягких перин и нежных рук. Зарылся пальцами в волосы, пахнувшие горными цветами, и, наконец, ощутил вкус губ любимой.

– Луи-и-и, – простонала она протяжно. – Луи-и-и…

Поцелуи становились все жарче, а объятия крепче. Луи с трудом сдерживался, чтобы не сорвать с женщины платье. Он оголял кожу постепенно, добираясь до самого вкусного медленно, распаляя партнершу. Ее стоны были сравнимы с песнопениями в храме, но будили в нем далеко не благочестие.

Но вдруг стоны прекратились.

– Скажи, ты видел ее, Луи? – спросила любимая. – Ты видел свою будущую жену?

Вначале Нарвано-младший не понял вопроса. Кукую такую будущую жену? Женщина, которую он представлял в этой роли, сейчас лежала под ним.

– Ответь, Луи.

С трудом вырвавшись из чувственного дурмана, туманившего голову, он проговорил:

– Видел, но не будем об этом, дорогая. Только не сейчас.

И с еще большим рвением Луи принялся ласкать податливое тело.

– И какая она, будущая леди Нарвано? Красивая? Красивее меня? Скажи? Только не обманывай, прошу…

Тело под его губами внезапно заледенело, замерзло. От него больше не шли волны страсти, любимая женщина превратилась в каменное изваяние. Луи испугался.

– Что ты, глупышка моя, – он начал судорожно целовать ее лицо: глаза, губы, щеки, нос. Везде, где мог достать.

– Она страшна, как самый темный грех Темного. Тусклая, наглая деревенщина. Толстая корова, нужная лишь для того чтобы отец отстал от меня. Отстал от нас. Ты веришь мне, моя яркая птичка?

– Верю, – в голосе его ненаглядной слышалась горесть. – Но мне так печально, Луи. Так больно…

Из глаз женщины все-таки потекли слезы. И Нарвано-младший собрал каждую губами, испил, как божественный нектар.

– Потерпи, любимая, – шептал он жарко. – Как только отец сделает то, что обещал, я избавлюсь от этой коровы. Избавлюсь раз и навсегда. Верь мне, драгоценная моя. Верь.

– Верю, ненаглядный, – всхлипнула она.

После всхлипы превратились в стоны. Любимая извивалась под ним, отдаваясь со всей страстью. И он с благоговением брал ее желание, увеличивал его, вознося женщину на пик наслаждения.

А потом, когда они сумели утолить свои желания, бесценная ушла, напоследок сказав лишь одну фразу:

– Прости, Луи, но я не могу делить тебя с другой. Будь счастлив, дорогой. И я буду счастлива, видя это.

Она исчезла, а Нарвано-младший понял, как близок к тому, чтобы собственноручно задушить навязанную отцом невесту. Но нельзя. Нужно успокоиться и четко следовать плану. Тогда его яркая птичка будет снова плакать в руках, но на этот раз лишь от восторга.

Айя Майлини

С гудящей головой я вышла в коридор. Вот только там меня никто не ждал. Огляделась, прошла чуть дальше, вернулась к кабинету. Хотела даже постучаться, чтобы спросить о провожатом, но так и не рискнула. Граф Нарвано больше не производил впечатления радушного хозяина, лишний раз его тревожить не хотелось.

– И не надо, – шепнула в воздух. – Сама справлюсь.

Замок, будто вымер. Куда-то девались вездесущие слуги, пропали помощники и приспешники графа и его сынка. Я преодолела коридор, спустилась по той же лестнице, по которой поднималась прежде. Набрела на зал, уставленный старинными доспехами и обвешанный оружием. Поглазела на образцы и пошла дальше.

За оружейным залом был очередной темный узкий и ужасно холодный коридор. Как хорошо, что не решилась оставить накидку внизу, иначе давно уже промерзла до костей. Вскоре стало казаться, что я потерялась, и никто, и никогда не найдет меня в этом царстве лютого холода. Каблучки туфелек стучали о каменный пол, эхом отдаваясь от стен, пар шел изо рта, ткань платья шуршала, будто гремучая змея. Но вот в конце показался свет, потянуло запахом готовившейся еды. Я обрадовалась и поспешила к людям. Едва завернула за угол, как попала в чьи-то объятья.

– Спаси, Всесветлая! – ахнули над ухом. – Неужто сама Призрачная Дева попала ко мне в руки.

Не успев испугаться, я встрепенулась и попыталась выбраться, но не тут-то было. Неизвестный держал крепко.

– Отпустите, иначе закричу, – сказала рассержено.

– Простите, леди. Не признал в темноте, – объятья тут же разжались.

Я отскочила от незнакомца на несколько шагов и только тогда взглянула на него. Мужчина был одновременно похож и не похож на Луи. Те же темные пронзительные глаза и волевой подбородок, только на щеке от улыбки появлялась ямочка, да волосы оказались темнее. И еще голос: звучный, мелодичный баритон, от которого волоски на руках вставали дыбом.

– Барон Ольдо Нарвано, – представился незнакомец и церемониально склонил голову.

– Айя Майлини, – пискнула я. – Леди Айя Майлини.

Ну а что, раз уж дочь барона, могу ведь по праву именоваться леди.

– Приятно познакомиться, леди, – на руке запечатлели поцелуй, отчего я покрылась румянцем стеснения.

– Ни разу не видел столь очаровательную гостью у дядюшки? Вы, наверное…

– Я невеста виконта Нарвано, – поспешила сообщить, как и спрятать руки за спину. – Прибыла только сегодня.

Наверное, тень, мелькнувшая на благородном лице Ольдо, мне только показалась, потому, как барон тут же одарил меня улыбкой. Ни снисходительной, как граф, ни вызывающе откровенной как его сын, кузен жениха улыбался открыто и добродушно. Я даже на миг пожалела, что так поспешно вытащила ладонь из его пальцев. Впрочем, сразу же одернула себя, не дело это заглядываться на родственника будущего мужа.

– Барон, – опустила глаза к полу. – Понимаете, я…

И замялась, не зная, как объяснить Ольдо тот факт, что меня, в общем-то, бросили на произвол судьбы. Однако новый знакомец без объяснений пришел на выручку.

– Понимаю, вы гуляли и немного заблудились?

Я судорожно кивнула.

– Что и немудрено. В здешних коридорах и я хорошо так поблуждал в детстве.

Ольдо рассмеялся. Я подозрительно глянула на него исподлобья, но насмешки не увидела. Взгляд барона блуждал, скорей всего, он просто вспомнил один из забавных случаев из своего детства. Впрочем, предавался воспоминаниям он недолго.

– Что ж, леди, вы позволите вас проводить? Я как раз шел на встречу с дядей, уверен, нам будет по пути, – он галантно предложил руку.

Я мучительно долго соображала, но все же решила помощь принять. А вдруг в этих коридорах никого больше не встречу? Так и буду блуждать, пока по-настоящему не превращусь в Призрачную Деву.

От барона шло приятное тепло, я согрелась и стала вновь с интересом смотреть по сторонам. Так, не торопясь, мы вновь преодолели зал с оружием и свернули в один из побочных коридоров, который я не заметила, когда шла одна. После спустились на два пролета вниз и выбрались на центральную галерею. По галерее сновали слуги, горели магические светильники и, главное, здесь было тепло.

– Леди, вы сориентировались? Узнали место? – спросил Ольдо.

Я неопределенно пожала плечами.

– В каких покоях вас поселили?

И на этот вопрос у меня не было ответа.

– Понятно, – кивнул сам себе барон. – Будьте добры, леди Айя, отдохните вот здесь.

Он довел меня до небольшой комнаты, уставленной креслами и мягкими диванчиками, и со всей осторожностью усадил в одно из кресел. Я тут же утонула в его приятной мягкости.

– Никуда не уходите, леди. Я скоро.

А после развернулся и унесся в неизвестном направлении. Некоторое время я беспокойно ерзала, выглядывала барона в проеме двери, в нетерпении кусая губы. Затем нервничать и переживать мне надоело. Смысл волноваться, когда так вкусно пахло ягодными пирожками, а в кресле было удобно и тепло. Я облокотилась на спинку и закрыла глаза, обещая самой себе, что ни за что не усну, отдохну, и только. Да не сумела, поддалась зову сна и, убаюканная голосами слуг, уснула.

– Леди, – кто-то аккуратно дотронулся до руки. – Леди Айя.

Просыпаться категорически не хотелось. Во сне никто не принуждал меня к браку, не унижал и не обижал. Я бегала с сестрой по васильковому полю и была невероятно счастлива.

– Леди.

Некто осмелел и прикоснулся к лицу. Провел пальцами от подбородка до виска, огладил волосы, чуть сжал плечо.

– Леди, вам нужно просыпаться.

– Уйдите, не мешайте, – простонала я, сбрасывая чужую руку. – Приходите позже.

– Хорошо, леди, – в смутно знакомом голосе послышался смешок. – Раз вы не можете проснуться, мне придется нести вас до комнаты на руках.

В одурманенном сном мозгу началась работа. Извилины со скрипом зашевелились, и мне, наконец, удалось открыть глаза.

Рядом стоял барон, смотрел на меня и улыбался.

Помоги Всесветлая! Я едва не опозорилась. Сколько было бы разговоров у слуг, видевших как в первый же день невесту одного брата, тащил на руках другой брат.

– Пришли в себя? – спросил он.

Кивнула, вновь ощущая, как покраснели щеки.

– Что ж, могу сообщить вам, леди, хорошую весть. Мне все-таки удалось узнать, где вас разместили: в сиреневой гостевой. И знайте, это было невероятно сложно.

Он вновь улыбнулся, я ответила. Не ответить было просто невозможно. Ольдо весьма располагал к взаимности.

– Я в неисполнимом долгу перед вами, барон, – сказала хрипловатым ото сна голосом. – Прошу вас о последней услуге.

– Ради вас, что угодно, госпожа, – Ольдо вновь приложился к ручке.

– Без вас я не сумею отыскать сиреневую гостиную и опять заплутаю в здешних коридорах, – чувствуя себя донельзя глупо, объяснила я. – А слуги здесь имеют свойство пропадать в самый неподходящий момент.

Барон буквально расцвел и с жаром принялся убеждать, что моя просьба – сущий пустяк. Помог подняться и снова предложил руку. Я то краснела, то бледнела, но за его локоть держалась крепко. Оказалось, покои располагались на том же этаже, только в правом крыле. Мне и нужно было, что пройти прямо до самого конца коридора. Там возле двери топталась служанка, мое появление она встретила с криками радости.

– Вот мы и на месте, – в голосе Ольдо я услышала печаль. – Я выполнил свой долг, теперь невесте моего кузена ничего не угрожает.

Напоминание о женихе моментально испортило настроение, я натянуто улыбнулась и поспешила расстаться с бароном. Тот не удерживал, лишь пожелал удачного дня, да взглянул на меня тоскливо. Тоску во взгляде Ольдо я списала на свое разыгравшееся воображение.