Танцовщица Тай

Старший ощутил, как его авторитет трещит по швам. Надо бы показать сопляку место, да не выйдет. Чертов щенок ходит в шестерках пресловутого Монгола, а связываться с ним-себе дороже. Делать нечего.

- Хуй с тобой, забирай телку, поехали. По дороге завернем к его хате.

Парнишка гордо выпрямился и милостиво предложил:

- Возьми Толстого, мы на перекрестке отвалим.

Старший согласно кивнул. Подъехала машина. Впереди усадили стонущего страдальца, подросток устроился рядом. На заднем сидении полулежал тот, кто к этому времени уже отмучался. Его поддерживал крупный мужичок, названный Толстым. На пол, под ноги этой парочки, уложили бесчувственную Танцовщицу.

Окутав оставшихся облаком бензиновой гари, машина уехала.

"Ну что за жизнь невезучая такая",- рассуждала Нэль, лежа лицом вниз в грязи и стараясь не вздрагивать от ударов. В самом деле, утомятся же они когда-нибудь пинать индифферентное тело! "Опять вот бьют... Ох ты господи, это ж ведь больно-по почкам-то ногами... Щенки паршивые. Да будь вас пять таких, а не десять... Мама моя! И не надоело им?"

- Вот сука,- тяжело дыша, пробормотал некто охрипший и запыхавшийся.-Ну все ей хрен по деревне... А ну-ка!

Он легко, как котенка за шкирку, поднял Нэль на ноги.

- Ну, лали, спой нам песню!

"Рада бы, козел, да какое тут кричать, тут бы дышать... Особенно-е-мое!-вот когда так под дых попадают... А ведь убьют, пожалуй, хотя и криворукие, уж скорей бы тогда, что ли... Да что ж я не отрублюсь-то никак, невозможно же, так больно, и не отрубиться..."

Кто-то притомился, вышел из круга, подышал и попросил:

- Ну-ка, братаны, погодите, дайте-ка я энту лалю попробую, пока не сдохла...

Руки, державшие Нэль, разжались, она упала и ощутила, как бедрам стало горячо и мокро.

"Ну вот, на аборт разоряться не надо",- пробилась смутная мысль сквозь плотный гудящий туман, такой долгожданный, наконец-то начавший наступать на сознание.

Но безжалостная выучка Мастера взяла свое, и следующие слова прозвучали четко, и явственным было прикосновение чужих рук.

- Обломись, у сучки течка...

И другой голос:

- Ну и хуй, ты ж в резинке... Давай, работай.

- Давай сам, если не в лом...

- А есть еще резинка?

- Да вроде была...

"И эти озабоченные... Надоело, однако. Козлы, вдесятером за час человека убить не могут, придурки... А не сыграть ли мне одну простенькую Роль? Умру ненадолго, они уйдут... А что потом? Ну, будем надеяться, что добрый прохожий пнет мой труп в нужную точку... А нет, так нет, всего-то умру насовсем, достало меня это все... Прощайте, мальчики, уж не знаю, какие вы любовники, но я вас нынче не хочу..." Мертвый отец улыбался ей, и она, оставаясь лежать, шагнула навстречу...

- Нашел, что ли? Сам будешь? Нет? Давай тогда.

- Ха! Пиздец, братва, обломись.

- Че такое?

- Сдохла, на хуй, ваша блядь.

- Ну, че, кто некрофильничать будет?

Ответом на эту реплику был взрыв дружного хохота. В самом деле, это скорченное тело, и при жизни-то не бог весть какое, а тем более теперь, когда мертвое лицо украсилось судорожным смертным оскалом, это тело никаких желаний не вызывало.

Сухо зачиркали зажигалки, потянуло табачным дымком. Растирая на ходу руки и поправляя одежду, новые хозяева полумертвой страны покинули подворотню.

Оставшись одна, Фишка заскучала. Она спустилась во двор, помогла бабке развесить стираное белье на веревках и натаскать воды. В благодарность старуха накормила вежливую девочку и позволила ей покопаться на книжных полках. Еще часа три Фишка провела, читая одновременно две книги, время от времени покуривая и возясь с Алем. Потом на лестнице заскрипели шаги, появилась хозяйка. Она принесла Фишке кружку молока и булку.

- На, Хеленка, скушай, да ложись-ка спать. Ты не бойся, сестрички твои молодые, красивые, им самое время гулять, женихов себе искать. Во как бабка в рифму сказала! А ты спи, детка, спокойной ночи.

Фишка поблагодарила, пожелала бабушке спокойной ночи, и та ушла к себе вниз. Фишка поделилась пищей с котенком, выключила свет, чтобы не раздражать хозяйку, и задумалась. Мысли сводились к вопросу-идти на поиски, или не идти. В конце концов, понимая, что все равно не заснуть, решила пойти. Еще некоторое время занял вопрос о коте. С ним, конечно, веселее, но разумней будет его оставить. Так она и поступила. Закрыв Аля в комнате, Фишка тихонько выбралась из дома.

До набережной она добралась без приключений, побродив, нашла ресторанчик. Посетителей осталось не много, Тай и Нэль среди них не обнаружилось. Ну точно, либо эти заразы подцепили себе кавалеров, либо влипли тут в историю. Фишка прикинула, какой еще дорогой они могли пойти, и углубилась в темные дворы. Никаких более точных соображений у нее не было, и она шла, нервно озираясь, куда несли ноги. Детство маленькой разбойницы прошло в чистом и безопасном доме, рядом с мамой, и это, разумеется, оставило свой отпечаток. Последующая бродячая жизнь, цыгане, голод и беготня-это все была большая, иногда веселая, иногда страшная игра. Уютный дом всегда виделся ей за ближайшим поворотом. И только после смерти матери, когда дорога к близкому дому оборвалась, Фишке пришлось зажить этой дурацкой игрой всерьез. И все-таки идти одной, в жуткой темноте, в неизвестность-страшно. А уж как жутко ей сделалось, когда в призрачном свете лампочки она увидела забрызганную темной кровью арку и неподвижное тело у стены...

В три прыжка Фишка подскочила к Актрисе. Неужели убили? Нет, она не мертвая, это точно, Фишка чувствовала. Уж покойника-то она от живого отличит. Тогда что с ней? Ведь не дышит, да и сердца не слышно... Все-таки умерла. Хотя, нет, вот оно-мать говорила про такую штуку. Актер, если вдруг припрет, может умереть как бы на время. Но сам, без посторонней помощи, он не очнется, это только Колдуны и Знахари могут. Если Актеру не помочь вовремя, он умрет совсем. А сколько она уже так лежит? Еще не поздно? И, самое главное, как ей помочь? Фишка этого не знала. Она встала на колени и осторожно потрогала твердую холодную руку.

- Нэль, очнись! Эй, Нэль!

Нет, не так, надо как-то по-другому. Вот было бы все как в сказке про спящую принцессу! Всего-то делов-чмокнул, и готово. А в жизни мозгами шевелить приходится. Фишка поежилась и приготовилась к процедуре, которую не особо любила, даром что полезная. Она легла рядом с Актрисой и представила себе другой мир. Он впускал ее неохотно, но Фишка упорно пробивалась и, наконец, увидела то, что хотела увидеть. Люди под таким углом зрения обычно выглядят чудно и малость страшненько, а вот Нэль и здесь осталась почти непрозрачной, как будто снегом присыпана... Ну же, Нэль! Нельзя умирать, не смей, мне и так страшно... Где-то же должен, просто обязан гореть огонек твоей жизни! Не видно что-то, а вот если попробовать чуть помочь, как сумею... Ну, слава те господи...

И Фишка с облегчением вернулась в реальность. Найденную точку пришлось массировать очень долго, но Фишка не сдавалась и победила-таки-Нэль вздохнула, закашлялась и открыла глаза. Попыталась приподняться, но приступ кашля снова бросил ее на землю. Фишка приподняла Актрису за плечи и, не видя ничего от слез, держала, пока избитое тело старалось вновь родиться. Кашель и рвота, и идущая горлом кровь-сколько все это продолжалось, Фишка не заметила, она плакала, потому что ей казалось, что Нэль умирает, и уже окончательно. Но все кончилось, Хилихай почувствовала, как Нэль задышала ровнее и выпрямилась.

- Ну, как ты, а?-прошептала Фишка.

- Жива,- слабым, но обычным своим голосом ответила Нэль.-Даже удивительно как-то... Спасибо...

- До дома как, сможешь дойти?

- Черт его знает, попробовать надо...

С Фишкиной помощью Нэль встала.

- Н-да. Давненько со мной такого не случалось. Ни хуя не вижу, круги одни... Но дойти, пожалуй, дойду.

Бабка, предоставившая им жилье, как выяснилось, отличалась на диво крепким сном и не обратила внимания на то, что две ее жилички вернулись под утро, и что лестница скрипела минут пять под аккомпанемент приглушенной черной ругани.

Наверху Фишка устроила Нэль в полусидящем положении, для чего использовала все наличные предметы, и помчалась за водой.

Актриса, как и положено Актрисе, быстро приходила в себя, отмывалась она уже без посторонней помощи, только попросила вкратце рассказать, как там обстоят дела с ее, Актрисиной, спиною.

- Это неописуемо,- честно призналась ей Фишка.

- Что и следовало ожидать.

Умытая и завернутая в хозяйскую простыню, Нэль выглядела вполне нормально, поскольку по лицу ее почти не били. Фишку перестало мучить беспокойство, и она рискнула спросить:

- Нэль, а что случилось-то? И Тай где?

- История проста и груба, как помидор в сметане. Гопники захотели поиметь девочек, то бишь нас, по роковой случайности ихний начальник оказался тот самый дядька с вокзала. А Экири... чтоб у него хуй через жопу в печенку врос!... Так этот мудак еще и ляпнул, что мы лали. А сам, сволочь, под шумок слинял. Потом мы слегка подрались, а потом начальник очень неспортивно поступил-пшикнул какой-то дрянью из баллончика. А то мы, глядишь, да и смылись бы. Тай отрубилась, я-нет...

Нэль на секунду запнулась, что-то прикидывая в уме, и продолжила:

- А куда она делась-убей Бог, не знаю. Надо думать, кто-то из этих козлов ее куда-нибудь в скверик поволок. Так что, если она жива, то все еще там.

Фишка поскребла в затылке.

- Мне, наверное, лучше сходить, поискать... Можно я покурю? Или выйти?

- Отчего же? Кури тут. И мне тоже дай.

Фишка испуганно на нее посмотрела.

- Ты же бросила.

- А мне теперь не для кого стало бросать.

Докурив, Фишка оставила Актрисе воды и сигарет, а сама снова побежала в город.

В результате тщательных поисков выяснилось, что Тай в ближайших окрестностях нет. И быть, разумеется, не могло там, откуда ее увезла вечером шикарная тачка. Нэль об этом помнила достаточно ясно. Она солгала Фишке, чтобы уйти без лишних споров и уговоров. И когда Фишка, отчаявшись шарить по дворам, подъездам и скверам, вернулась под утро домой, то застала мансарду пустой. Только Аль бесновался в пыльном солнечном луче, ударяя лапой по листку бумаги. Листок из школьной тетради был густо исписан острым мелким почерком Актрисы.

"Й'Хилихай, миленькая, прости.-начала читать Фишка отобранную у кота записку.-Я наврала тебе про Тай-ее увезли на машине к какому-то местному авторитету. Остается только надеяться, что ей повезет больше, чем мне. А я ухожу. Не в смысле-умираю, а просто ухожу. Пойми, постарайся, остаться с тобой я не могу. Просто наглости не хватает. Тут ведь как-я, может, выживу, а может и нет. Тай, может, вернется живая и здоровая, а может и не вернется. Я не знаю, а играть не могу. И если мне суждено загнуться, то пусть лучше это случиться подальше от тебя. На данный момент у тебя больше шансов прорваться одной, без меня. Я не одобряю принцип "каждый сам за себя", но другого выхода не вижу. Веришь, безумно не хочу никуда идти, страшно идти. А не идти-стыдно. И я, пожалуй, все же пойду.

Не ищи меня. Возвращайся пока к цыганам, детей наших не теряй из виду. Счастья тебе.

Омагира Чылэна.

P.-S. Я стащила у Ханимы юбку, а у тебя кофту и сигарет малость. Половину оставшихся из-под того мужика денег я тоже прикарманила, а коренные наши финансы в кармане куртки у Тай, а куртка у ней в рюкзаке, а рюкзак лежит перед тобой. Пока!"

- К-коза!-яростно прошипела Фишка, дочитав письмо.

Схватила кота и, прижимая его к себе, забилась в уголок поплакать.

Тай смутно соображала, что ее куда-то везут, пахнет бензином, кожей и кровью. Понемногу приходя в сознание, она поняла, что действительно лежит между сидениями автомобиля, отсюда запах бензина и обивки, а кровь недавно шла у нее самой из носа. Утихающая резь в глазах и легких заставляла предположить, что прошло около часа с момента воздействия газа, если, конечно, это была та самая пакость, которую Тай довелось испробовать еще в детстве.

Цепочка ее рассуждений была прервана остановкой движения.

- Приехали, что ль?-раздался высокий, с претензиями на мужественность голос.

- Приехали, приехали. Ссыпайтесь, шнурки,- отозвалось начальство.

- Сам ты, бля, шнурок!-беззлобно усмехнулся первый.-Толстый, бля, хватай черную.

Послышалась возня, крепкие руки вытащили Тай из машины.

- Слышь, блядь, как тебя, Толстый!-позвал водитель.-Ты ее положь пока, а сам устрой там Крысу получше, чтоб не ебнулся по дороге, на хуй.

- На сиденье прям ложи,- посоветовал другой.-Ща, погодь, я вылезу.

Раздался еще чей-то крик и бессвязная ругань.

- Да ты, блядь, разложил свои муди на дороге,- огрызнулся высокий голос.-Нечего, на хуй, было ей подставлять... Че, думал, она тебе отсосет?

Еще минуты три возни и мата, а потом хлопнули дверцы, взревел мощный мотор, и машина понеслась дальше.

- Сынок! Далеко идти-то?-осторожно спросил Толстый.

- Не мечи икру, не вспотеешь. Сама, на хуй, пойдет, ты, блядь, держи только, чтоб не съебалась,- отозвался невнятно Сынок, занятый раскуриванием сигареты.

Прикурив, он пошевелил ногой Танцовщицу и приказал:

- Вставай, давай!

Тай неторопливо села и с любопытством оглядела парнишку.

- Вставай!-повторил он и выразительно отвел назад ногу в тяжелом ботинке.

- Ну и как, встает?-с живым интересом осведомилась Тай и без труда уклонилась от пинка, радуясь восстановившейся координации.

Не дожидаясь, пока ее начнут поднимать насильно, она встала и небрежно отряхнула приставшую грязь.

- Ну-с, мальчики, показывайте дорогу...

- Ты поговори у меня, блядь!-обиженно воскликнул Сынок.

- Мальчик, не пищи над ухом. Тетя не глухая.

Тай намеренно провоцировала конфликт-легкие все еще болели, убегать или начинать драку самой не имело смысла. А вот обернуть в свою пользу атаку она могла. Юный Сынок жаждал драки не меньше Тай, но его напарник, как более старший и опытный, на провокацию не поддался. Он заломил Танцовщице руку за спину и одернул взбешенного подростка.

- Слушай, мы к твоему гребанному Монголу идем? Или до утра тут торчать будем?

- Идем, идем,- недовольно буркнул Сынок и зашагал по плотно наезженной грунтовке. Около километра прошли молча. Потом конвоир Тай замедлил шаг.

- Сынок! Слышь! Дай закурить, охота, сил нет.

Сынок, ушедший несколько вперед, вернулся и дал прикурить от своей зажигалки. Тай неосторожно вдохнула дым и согнулась в приступе кашля.

- Иди вперед, блядь, че стала!-прикрикнул Сынок, а Толстый подтолкнул, так, что Тай едва сохранила равновесие.

Откашлявшись, Танцовщица выпрямилась и аккуратно сплюнула Толстому на брюки. Алый плевок, по мнению Тай, прекрасно смотрелся на светлой штанине. Толстый мрачно хмыкнул и сказал:

- Детка, я работал в охране и штучки ваши знаю. Ясно, черножопая?

- Если ты сквозь штаны видишь, за что тебя из сторожей поперли?

В ответ Толстый завернул ей кисть выше лопатки и сообщил:

- Еще слово, и сломаю руку. Пошла!

Минут через десять они прибыли к цели. Большой каменный коттедж был ярко освещен, доносилась популярная мелодия. Сынок подошел к воротам и нажал кнопку звонка. За оградой дружно отозвались собаки. Через минуту открылось небольшое окошко, откуда поинтересовались, кого и зачем принесло.

- Папаша, это свои,- сказал Сынок, подставляя свою физиономию поближе к окошку.

После опознания в воротах приоткрылась калитка.

- А это что за девчонка?-спросил страж, тыча корявым пальцем.

- Чурку поймали,- похвастался Сынок.

- Делать вам больше нечего,- проворчал привратник.

- Еб твою мать, папаша, че пристал?

- Оставь в покое бабушку, сынок...

Эта реплика очень развеселили молодых людей, они похлопали остроумного деда по плечу и угостили его сигаретой. В благодарность дед по собственной инициативе сообщил, что хозяин, скорее всего, пребывает с гостями на заднем дворе, где они упражняются в стрельбе. Следуя его указаниям, Сынок, за которым шли Толстый и Тай, направился по дорожке в обход дома туда, откуда доносились хлопки пневматического оружия, голоса и музыка.

Внутренний двор оказался также огороженным. Внутрь попадали через главное здание, либо через небольшую калитку, в которую Сынок принялся колотить ногой, громко призывая Монгола. Калитка распахнулась. В проеме стоял молодой мужчина, определенно арийской расы, тем не менее, Сынок обратился к нему со следующими словами:

- Здорово, Монгол! Мы к тебе с подарочком.

- А-а, Сынок! Заходи. Что это у вас?

- Мы лалю тебе поймали. Они у пахана бабки спизданули,- пояснил Сынок.

- А что, были еще? У вас только одна, как я вижу.

- А другую он велел замочить.

- Ну я же просил, всю эту нечисть везти ко мне,- огорчился молодой человек.-Ему не все ли равно, кто убьет?

- А я этому мудаку говорил,- начал оправдываться парень, но Монгол только рукой махнул.

- Ладно, что ж теперь поделаешь... Так, с вами вот как поступим. Идите на кухню, пусть там вас накормят, водки тоже спросите. Я потом горничной скажу, она вас где-нибудь положит... Ничего, если на полу? А то у меня гостей полон дом. А завтра я вам заплачу и отвезу в город. Лады?

Сынок и Толстый радостно на это согласились и пошли в дом. Монгол внимательно осмотрел Танцовщицу. Потом шагнул в сторону, освобождая проход, и велел:

- Проходи. Не вздумай дурить, пристрелят на месте.

Тай вовсе не собиралась дурить. Пока живешь-надейся, вот она и старалась жить.

Калитка захлопнулась, слышно было, как лязгнул засов.

- Господа!-громко обратился к собравшимся Монгол.-Господа, обратите внимание, какой очаровательный экземпляр мне только что прислали.

Взгляды присутствующих мужчин и женщин обратились к Тай. Она тем временем быстро осмотрела место, в котором оказалась. Окруженный двухметровым забором обширный двор, у дальней стены сооружение в виде металлической горизонтальной штанги, по ней, хаотично дергаясь, ползала мишень. Наличествовали также садовые кресла и столики, стол для пинг-понга и гости, человек пятнадцать, молодежь не старше тридцати. Четыре густо наштукатуренные девицы были и того младше, лет шестнадцати каждая.

Гости опомнились от неожиданности и оживились.

- Тихо, тихо, уберите музыку!-воскликнул кто-то.

Магнитофон поперхнулся на полуслове, и стало тихо.

- Какая пре-елесть,- томно протянул сытенький господин в мягком бордовом пиджаке и светло-коричневых брюках. Венчали туалет узорчатая сорочка и отвратный ярко-зеленый галстук. У Тай господин вызвал легкую тошноту и воспоминания о тетке из Кабаре.

- Ребята сегодня поймали. Лали,- пояснил хозяин.

- О, лали! Гини рэчис,- насмешливо улыбнулся тошнотворный тип, демонстрируя свои глубокие лингвистические познания.

- Ада сиррэн, вушро!-заметила Тай.

Возникла пауза.

- А теперь еще разик, и по-человечески!-агрессивно предложила одна из нимфеток.

- Сейчас ночь, болван,- невозмутимо перевела Тай.

- А теперь еще разик-вежливо!-не унималась настырная девица.

- За еще разиком обращайся к этим господам,- посоветовала Танцовщица.

- Деточка, я сказала-вежливо!

- Плохо тебя воспитали, вежливо по-другому говорят.

- Заткнись, лали!

- Сама и заткнись, гаджа.

Их перебранку прервал высокий блондин в прекрасном дорогом костюме. Он с улыбкой притянул к себе девицу и погладил ее по голове.

- Тише, киска. Ты ставишь себя в глупое положение.

- А что она оскорбляет? Какая-то лали, а понту как у крутой!-возмущенно пожаловалась девушка.

Блондин, не слушая ее, обратился к хозяину:

- Старик, у меня возникла просьба! Помнишь, я говорил про снимок на обложку?

- А, это где у вас монтаж не получается?

- Именно! Задумка была, как ты помнишь, такая: девушка в коже и цепях, а из пальцев вырывается пламя. Мы, понимаешь, никак не могли добиться естественности. Я всех штатных фотографов замучил, все равно видно, что монтаж. То есть прилично, в общем-то, но не абсолют.

- А,- догадался хозяин.-Так ты хочешь ее в этой роли снять?

- Если позволишь, конечно. Прямо сейчас бы и снял.

Монгол в раздумье подвигал бровями.

- Чисто технически не проблема, щепочки бензином облить... Но только ведь морда перекошенная выйдет.

- Старик, так голову в любом случае придется брать от нашей натурщицы, мы ведь уже контракт подписали... Ради бога, старик, я не настаиваю... Просто, как я понял, ты их все равно в итоге убиваешь, а тут фигурка превосходная, и руки необычайно красивые....

- Да брось ты,- недослушав, перебил Монгол.-Будто мне жалко, чудак. Меня техника больше волнует... Ну, предположим, зафиксируем мы ее под перекладиной... Пара браслетов у меня найдется. Устроит?

- На сто процентов. Потом в лаборатории доведем до ума

- Лады, пойду за реквизитом. Держите, чтоб не гоняться за ней потом.

- Старик, ты меня спасаешь! За мной не пропадет. Пойдем, возьму костюм и камеру... Хорошо ведь, что захватил, девчонок на природе поснимать хотел...

Беседуя, друзья ушли в дом, а к Тай подскочила все та же девица, да подошла ближе мрачная мускулистая личность, очевидно, охранник. Остальные праздно рассредоточились по двору.

- Ну что, страшно?-ехидно осведомилась юная натурщица.

- Разумеется, страшно,- не сочтя нужным отрицать очевидный факт, ответила Тай.

- Хочешь, скажу, чтоб не делали?

- Если б твое слово здесь что-нибудь значило... киска... я бы тебе сделала еще много-много разиков всеми подручными средствами...

- А по морде за такие слова?

- Да пожалуйста. Главное, натуру не попорть.

- Ты чего, психбольная?

- Ну да, знаешь, садо-мазохистка, как твои хозяева.

Девушка покрутила пальцем у виска и отошла.

Во двор вернулись хозяин и деятель из журнала.

- На, переоденься,- велел Танцовщице блондин, протягивая нечто кожаное и звенящее.

Тай эту просьбу проигнорировала.

Хозяин поманил к себе мускулистую личность.

- Переодень ее.

Тот послушно направился исполнять приказ, не подозревая ничего дурного, кроме, разве что визга и пары царапин. Однако тут же заработал серьезное повреждение коленной чашечки и, как дальнейшее следствие, премию за производственную травму, гипс и костыль. На крик из дому появились двое его коллег, пострадавшего унесли. Не дожидаясь этого, хозяин выхватил пистолет и заявил:

- Делай, что велели, надевай!

На сей раз Тай решила не спорить. Она расстегнула рубашку.

- О-ей, ма-ать,- огорченно сказал блондин.-Ты посмотри, старик, какая жалость.

- Да, шрам заметный,- согласился Монгол.-Что теперь?

- Сниму-ка, пожалуй, только руки.

- Лады. Господа, подайте нож кто-нибудь.

Получив требуемый предмет, Монгол отколол несколько щепок от принесенного полена. Телохранитель, сменивший пострадавшего, с помощью двух добровольцев и пистолета усадил Танцовщицу в садовое кресло, крепко привязав ее лодыжки к ножкам.

...Высоко в небе нарастал слитный гул моторов. "Что это гудит?"-спросила одна из нимфеток. "Может быть, наши самолеты. А может, восточные, бомбить город летят"-решили гости...

Монгол заострил щепки и смочил бензином.

- Готовь камеру, они быстро сгорят, а второй раз не получится.

- Голубчик, подними-ка ей руки,- попросил блондин телохранителя.

Тот профессионально прижал нужные точки, руки у Тай напряглись и онемели.

- А пальчики можно выпрямить?

Телохранитель пожал плечами и с силой разогнул сведенные пальцы. Через пару секунд они снова скрючились, но журнальный деятель остался доволен.

- Я думаю, получится,- заверил он хозяина.-Камера готова. Значит так. Ты, как я скажу, на одной руке пальчики выпрямляешь, ты, старик, сразу же быстро поджигаешь и убираешь руки, а я быстренько снимаю.

- Лады. Друзья, музыку погромче.

Монгол прижал кисть Танцовщицы к подлокотнику и аккуратно воткнул щепку под ноготь указательного пальца. Тай вскрикнула. В тот же момент раздался грохот недалекого взрыва, земля под ногами вздрогнула, будто ее тоже мучили, и еще какой-то звук послышался, вроде приглушенного расстоянием горного обвала. Рука у Монгола дрогнула, и щепка ушла под ноготь целиком.

- О, ч-черт,- досадливо ругнулся хозяин.-Еще одну теперь втыкать, что ли? Что это, интересно, рвануло? Близко как.

Ответ на его вопрос прозвучал откуда-то с ночного неба. Усиленный динамиками нечеловеческий голос проревел:

- Внимание, поселок! Тревога! Всем жителям, имеющим в распоряжении автотранспорт, немедленно покинуть поселок. Остальным рекомендуется подняться на возвышенности. Взорвана плотина электростанции. Угроза наводнения. Повторяю. Немедленно покинуть поселок. Покинуть поселок. Идет вода. Угроза наводнения. Повторяю...

Погас свет, трубный глас смолк.

- Свет!-гаркнул Монгол.-Аварийное подключите, кретины!

Фонари вспыхнули.

- Без паники!-продолжал командовать хозяин.-Ничего не брать! По машинам! Прислугу брать с собой! Успокоить девок! В дом, по одному! Через калитку, по одному!

Гости ринулись спасаться. Хозяин выходил последним, вместе с телохранителем.

- Да,- вспомнил он на пороге.-Пристрели лали, чего ей тут мучаться одной.

Монгол скрылся в доме, телохранитель выхватил ствол и прицелился.

"Господи, нет!"-чуть не закричала Тай и зажмурилась.

Щелчок мокрого кнута и резкая, но отнюдь не смертельная боль в левом боку, как ни странно, заставили Тай совершенно успокоиться. "Тупица,- укорила себя Тай,- Ты же Хозяйка. Только бы в упор не подошел" Телохранитель был прекрасным стрелком, к тому же торопился бежать, поэтому проверять не стал

По всему поселку урчали моторы, лязгали отчаянно терзаемые стартеры, хлопали дверцы. Еще минута, и железное стадо, гудя и толкаясь на узкой дорожке, покинуло поселок.

Тай прислушалась к звукам бегства. Трусы. Могли и спасти свой поселок, если бы всем миром навалились. Впрочем, господа в зеленых галстуках к этому не приспособлены.

Танцовщица нагнулась и подобрала брошенный Монголом нож.

- Душа человек,- помянула хозяина Тай.-И другу-то он помогает. И нож удачно так потерял. И, главное, бедную девочку Ханиму одну тонуть не оставил...

Тай разрезала веревки и встала. Лодыжки побаливали, но не сильно. В оцарапанном пулей боку наблюдалось неприятное жжение. По-настоящему беспокоила щепка под ногтем, но от этого, вроде бы, не умирают. Да, а как там с водой дела обстоят?

Тай утонуть не боялась. Погибнуть в любой стихии Хозяйка могла лишь по собственной дурости. Но о других людях следовало подумать.

Тай закрыла глаза, представляя себе воду, и сила Хозяев ответила-значит, машины не успеют удрать, вода их накроет. Поделом, конечно, кое-кому, но остальных жалко. А потом, Тай приятно было воспользоваться свежеобретенным могуществом, тем более с благородной целью помощи врагу..

Мелкое наводнение, да еще в горной сейсмичной зоне было сущим пустяком. Танец, растущее напряжение коры, подземный толчок, от которого вылетели стекла в домах, шум горных обвалов и грохот новорожденного водопада. Вот и все. Энная часть потока превратится на время в озеро, которое потом высохнет, часть заполнит старое русло, а остатки основательно промочат Хозяйке ноги, когда она пойдет восвояси.

Тай подхватила со стола бутылку вина и, прихлебывая на ходу, прошла в дом. Аккумуляторы порядком подсели, но лампочки все еще светили, правда, мало что освещали. Тай передвигалась по гигантской прихожей практически на ощупь. Лестница, ведущая вверх, попалась ей чисто случайно. Танцовщица поднялась на второй этаж. Большинство дверей было распахнуто настежь, встретилась одна запертая. Тай, в неожиданном приступе хулиганского раздражения, въехала каблуком в замок, так, что только щепки полетели. Дверь жалобно пискнула, а Тай немедленно сунулась посмотреть, что там такое. Хулиганская выходка порядком ее обогатила. Разумеется, сейф не сломать даже Танцовщице, но на столике рядом лежало несколько крупных купюр. Едва деньги переместились в карманы Тай, как свет в последний раз мигнул и погас. В окно заглянуло серенькое утро. Танцовщица зевнула и с хрустом потянулась. Щепка под ногтем тут же о себе напомнила.

- А, м-мать твою за ногу, через забор и об стену... Совсем баба дура. За пинцетом ведь шла.

Отругав себя, Тай продолжила свое путешествие по огромному жилищу Монгола. Вскоре ей повезло в очередной раз-она набрела на брошенную кем-то косметичку, где отыскался пинцет. Ругаясь и морщась, Тай вытянула щепку и запила свой подвиг остатками вина. На улицу она вышла слегка пошатываясь. Над домами полыхал южный рассвет, окрашивая в цвет крови весело журчащие ручейки и поблескивали алым и золотым в осколках стекол побитой машины. Хозяин тачки второпях не успел заправиться. Машина заглохла в нескольких метрах от дома, а водитель не нашел лучшего выхода, чем выскочить под колеса обезумевших соседей. Он лежал тут же на мокрой дороге, и текущие мимо ручьи становились черными от темной крови. Приглядевшись, Тай распознала в искореженном мертвеце носителя зеленого галстука.

- Вот теперь-гини рэчис,- мрачно сказала Танцовщица, обращаясь к покойнику.- Что, интересно с твоей тачкой стряслось? А-а, вон оно что... Ты, жалкий мой, заправиться просто забыл... Вроде всего-то пустячок, да? Ну, покойся же тут с миром и со своим галстуком...

Она подумала, что основательно пьяна. В противном случае не стала бы стоять посреди глубокой лужи и разговаривать с едва знакомым, к тому же покойником. С другой стороны, конечно, ничего дурного в этом не было-лужа, как лужа, мертвец, как мертвец, пьяная, так пьяная. Что тут, скажите, такого?

- Да ничего,- громко сказала Тай и, форсировав поток, уселась на капоте, поджав мокрые ноги. Сквозь разбитое стекло она увидела на переднем сидении яркую сигаретную пачку и выудила ее из машины.

- Никотин усиливает действие алкоголя,- с идиотской серьезностью продекламировала Тай и закурила.

Она знала, что протрезвеет так же быстро, как опьянела и просто спокойно сидела, набираясь сил перед дальней дорогой.

До Порта-Нова Тай добралась автостопом, и, с наступлением сумерек, она уже подходила к дому. Хозяйку, одетую в тренировочные брюки, вязаную кофту и газовую косыночку, Тай застала на крыльце. Бабка прилаживала на дверь ржавый амбарный замок. При виде своей пропавшей квартирантки она обрадовалась.

- Ох, ну слава тебе, Господи! Прям гора с плеч. А то, думаю, вернется девка, а дом закрыт. Эта Хеленка-то, она записку оставила, на-ка вот. А я к сестре двоюродной еду. Ведь как они, злодеи, вчера бомбили! Нет уж, чего здесь зазря пропадать, так лучше я в деревню к сестре подамся. Верно, дочка? А ваши вещи она немного с собой взяла, а одну сумку вот тут под крылечком оставила... А еще вот деньги... Вот, гляди, в конверте и надписано, сколько их тут. Мне чужого-то не надо, я не ворюга какая... А то вот как вчера...

Бабка еще о чем-то скрипела и скрежетала, Тай не слушала, только кивала, да инстинктивно вставляла междометия. Фишка писала следующее: "Тайка! Если читаешь, значит, жива, с чем тебя и поздравляю. Я, как ты можешь догадываться, была жива, когда сие писала. Записку мымры бесформенной прилагаю. Короче, все всех ищут. Я постараюсь прибиться к родичам" Дальше масса строк была густо перечеркнута, после этого текст продолжался: "Ну не знаю я, что еще писать! Такая фигня, что слов нет. Ты сообрази что-нибудь, если жива, найди нас как-нибудь. И не забудь у бабули деньги взять. В общем, пока.

Х. Н."

Тай поскребла обломанным ногтем за ухом и прочитала послание Нэль. Оно ввергло ее в окончательный шок, да такой, что бабка и та сочувственно умолкла. Тай воспользовалась паузой:

- Спасибо вам большое, бабушка. Я тогда пойду... А может вас проводить?

- Да не надо, дочка, меня вот соседи подвезут на своей машине. Сама-то куда идешь?

- Поеду в Чишкеш, родственников разыскивать, сестры, наверное, тоже там будут. До свидания, бабушка, спасибо.

- Счастливо, дочка.

Старуха пропустила Тай, заперла калитку и бойко зашагала к соседнему дому, где во дворе с треском разводила пары древняя колымага. Тай проводила ее взглядом, а когда машина скрылась за поворотом, увозя старушку, перебралась через низкий забор. Под его прикрытием она переоделась и запихнула свою разорванную пулей рубашку на дно рюкзака. Напилась, умылась и наполнила флягу водой из колонки. Потом уселась на скамейку и задумалась о своих дальнейших действиях. Каких, во-первых, родственников имела в виду Фишка? Не Натахаров же, в самом деле! Очевидно, речь шла о племени родных ей не по фамилии, а по крови и духу. С этим, вроде бы ясно. Не ясно только, как ее найти. Тай никогда не была близка с цыганами, не знала их языка и законов. Впрочем, она помнила имена вожаков таборов, которые ей назвала Лохита. Будем плясать от этого. Далее. Стоит ли оставаться здесь? Очевидно, что нет, не стоит. Нэль уже уехала. Логичнее и разумнее ей было бы направиться в Чишкеш, где она неоднократно бывала раньше. Но именно поэтому искать ее там не имеет смысла-она же собралась раствориться в пространстве... дурища благородная, чего ей стоило денек повременить, сейчас бы уже все вместе были, не пропали бы как-нибудь... И Фишка что-то резко сорвалась... Фишке вообще-то мог подвернуться случай, вроде проходящего знакомого табора. И угадать теперь, куда эти люди направились, по силам только Мастеру-Ясновидцу. "А поеду-ка я в Златоречецу,- вдруг решила Тай,- Фишка мне про нее говорила, цыганок там полно, не найду, так хоть спрошу." Танцовщица выбралась на улицу и пошла на вокзал. В дороге ее застал весенний ливень. Все бы ничего, но ветер дул с ледяных горных вершин, и дождь получился совсем не тропическим. До вокзала Тай бежала бегом. В одном дождь помог-разогнал очередь у касс пригородного сообщения. Приплясывая и стуча зубами, Тай подождала, пока ворчливая кассирша, пересчитав мелкие деньги, отстучит билет, засунула его под куртку и помчалась в зал ожидания. Однако первым, кого она заметила, очутившись в тепле, был старый гайда Натахаров. К счастью, в этот момент он стоял спиной к дверям, Тай быстренько выскочила обратно.

- Лучше уж дождь, чем этот старый придурок,- прошептала она, пытаясь отыскать хоть одно сухое местечко. На ее счастье, ждать пришлось недолго.

"Будем надеяться, что теперь он меня потеряет",- подумала Тай, уже сидя в вагоне. Кроме нее там оказалось еще около тридцати-сорока пассажиров и молодая цыганка с младенцем. Танцовщица, выбравшая место неподалеку от нее, с любопытством наблюдала, как симпатичная мошенница окручивает прилично одетого мужчину. Тот явно был настроен скептически, но цыганку это нисколько не смущало, наоборот, взывало к профессиональной гордости. Гипнотически ровная речь журчала без перерыва, звенели браслеты, текли-переливались руки, волосы, плечи; шуршали пестрые грязные юбки, сумрачно поблескивали темные глаза. В ловких, как у Иллюзиониста лали, пальцах сами собой возникали и исчезали иголки, зеркальца, нитки, камушки, иконки и прочая дребедень, а молодая ромна тихо и грустно припевала-ворожила, дурманила, выпрашивая деньги по веками отработанной системе.

- Ты мне верь, родненький, правду говорю, еще не раз меня вспомнишь... Слушай, что скажу тебе. Вижу, каков ты есть на свете. Гордый ты, все-все другим в глаза прямо говоришь, через те слова врагов у тебя много. Вот, гляди сюда. Видишь? Черно совсем. Это враг твой. Плохой человек, зол на тебя сильно за что-то, завидует, что удачи тебе много. Ты заболеть можешь, клонится к тебе болезнь уже. Ты сильный, только помочь твоей силе немного надо... Да ты не стой, садись, стоять-ноги ломать, ноги-то свои, не заемные... Вот я тебе сейчас твою болезнь покажу. Видишь иголку? Дай какие-нибудь деньги, немного... Вот смотри, заверну иголку. Видишь? Видишь, черная стала? Веришь теперь? На обратно твои деньги, я честная... Ты не бойся, я тебя научу, как зло прогнать, ты мне за это дай, сколько не пожалеешь, ребенку на хлеб. Вот слушай. Дай мне на минутку твой кошелек, я верну... Дай, я его ниткой обвяжу. Вот смотри. Вот тебе нитка наговоренная. Семь дней пройдет, ты выйди из дому, нитку порви, через левое плечо брось, скажи такие слова: "огонь да вода, полынь-лебеда, минуй меня горе да беда". Запомнил? Так скажи, молитву прочитай. Вот, гляди сюда, молитва написана, короткая, ты запомнишь. А дома возьми вареное яичко, проведи у себя им вот так, да вот так, и здесь, скажи: "Матерь пресвятая Богородица, помоги мне, силы дай", да перекрестись три раза... Дай что-нибудь железное, я тебе наговорю. Вот часы твои. Ты сам крещеный? Вижу, крещеный. А, ладно, бесплатно тебе помогу, хорошему человеку. На, возьми камень, подержи в руке. Туда вся болезнь уходит. А теперь иди туда. Там в тамбуре постоишь, три станции проедешь, а на четвертой ты этот камешек выкини вместе с болезнью. Иди.

"Интересно, это гипноз, или как,- подумала Тай.-Пошел ведь, как миленький..." Танцовщица собралась заговорить с гадалкой, но тут в вагоне объявился контролер. Первым долгом он направился к цыганке.

- Ты чем тут занимаешься?

- Еду, дяденька,- невозмутимо откликнулась молодая женщина.

- А билет твой покажи мне,- угрожающе ласково попросил контролер.

- А нету, дяденька. Съела я его. Слышишь, жую,- она для наглядности почавкала.

- Съела? Ну, тогда штраф надо платить,- строго сказал он.

- Ай-яй, дяденька, что ты такое говоришь,- захныкала цыганка.-Какие у меня деньги? Да рази ж стала б я кушать билет, если бы они у меня были, а? Ну сам подумай, я бы хлеба купила лучше!

- Ладно, так и быть. Валяй отсюда.

- Ой, спасибочки, дяденька! Я тебе за то погадаю, бесплатно, за твою доброту. Давай скорей руку...

- Ну, ты погоди, погоди...

- Ой, дядечка, родненький, вижу судьбу твою, что было, что ждет тебя. Вот тебе мой совет-поскорей слезай с вагона, а то беда будет...

- Да погоди ты трещать, черт глазастый! Хрен с тобой, я тебя не видел. Иди в тот вагон,- неожиданно смягчился пожилой мужчина, глядя на молодое, но усталое осунувшееся лицо с темными кругами вокруг глаз, на малыша, спящего нездоровым сном, на мокрую одежду гадалки.

- Спасибо тебе, родной,- серьезно поблагодарила женщина и тихо добавила:

- В самом деле, не ходи лучше дальше. В том вагоне шпаны человек пятнадцать, все пьяные, нехорошо может выйти.

Предупредила и устало зашагала в указанном ей направлении.

Тай показала свой билет, привстала было, чтобы пойти за ней, но прошлая бессонная ночь дала о себе знать. Ноги просто не держали. Танцовщица съежилась в своем уголке и задремала.

К полному ее огорчению, через несколько остановок рядом с ней устроилась шумная группа подростков. Детишки слушали, условно говоря, музыку. Поневоле пришлось пробудиться. Поезд, тем временем, приближался к знаменитому курорту, так что вагон был битком набит. Найти место подальше от невоспитанных юнцов не представлялось возможным. Танцовщица мучительно вздохнула и покорилась судьбе. "И куда они все едут? Ночь на улице",- только и подумала она. Еще подумала, куда пойти ночью в незнакомом городе. Разве что на пляж, в песке поспать...

А ночь потихоньку устраивалась на теплой весенней земле, как пушистая черная кошка, мерцающая глазами звезд из недр уютного мягкого кресла. Поезд шумел, стараясь ее спугнуть, но хищница только жмурилась от яркого света, зная свое место и время...

Толпа приезжих уже давно схлынула с платформы, а Тай все еще пребывала в раздумьях. Танцовщица отчаянно мерзла в мокрой одежде и очень хотела спать. Через несколько минут зубы у нее отстукивали бодрую морзянку, а никакого конструктивного решения в голову так и не пришло. Тогда Тай спустилась по лесенке и наудачу пошла в город, надеясь найти подходящее парадное. А поскольку Златоречеца представляла собой скопление санаториев, гостиниц и мотелей, таковое парадное отыскалось далеко не сразу. Тай моталась по городу около двух часов, прежде чем набрела на жилой массив. В подъезде новенького многоэтажника на стуле мирно дрыхла необъятных размеров консьержка, на ее коленях дремала старая кошка. По полу были рассыпаны недоеденные последней куски белковой массы для Крылатых, на них пировали наглые мышастики. Танцовщица мельком оценила эту идиллию и тихонько побрела по лестнице. Взобраться на двадцать пятый этаж-не бог весть какая задача для Тай, поэтому лифт она вызывать не стала, избегая лишнего шума.

После холода и ветра, технический этаж показался раем земным. Громадное помещение наполнял шелест и монотонный гул вентиляторов, под ногами похрустывал разнообразный мусор, и гулкое эхо исчезало в таинственной темноте. Было жутковато. Тай нашарила в рюкзаке огарок и зажгла его. Нельзя сказать, что от этого стало светлей. Пламя колебалось, прыгали огромные уродливые тени, а тьма за кругом света уплотнилась. Тай робко пошла вперед, и вскоре ей повезло обнаружить уютный закоулок. Крышу поддерживали колонны и железобетонные перегородки. Три такие плиты образовывали с внешней стеной маленькую комнатушку, а щели между плитами загораживали колонны. Тай протиснулась внутрь. На высоте полуметра от пола тянулась толстая, приятно горячая труба. Единственным недостатком было большое окно или, скорее, дверной проем, ведущий на круговой карниз. Но от добра добра не ищут, да и горячая труба, как надеялась Тай, не даст замерзнуть. Тай покопалась в рюкзаке, переоделась в сухое, разложив мокрые вещи на трубе, задула свечу и свернулась на полу калачиком. Спать...

Однако труба не вполне оправдала ее надежды. На рассвете задул такой промозглый северный ветер, что Тай проснулась от стука собственных зубов. Настроение у Танцовщицы было премерзким, к тому же она напрочь забыла, где находится люк на лестницу. В итоге Тай, подобно простуженному призраку побрела по сумеречному чердаку, чихая и матерясь попеременно. А когда она почувствовала неподалеку чье-то присутствие, то даже не подумала избегать столкновения, настолько ей было наплевать. Навстречу из-за труб выбрался мальчишка лет четырнадцати. При виде Тай он сильно вздрогнул, а потом улыбнулся.

- Фу, это ты, что ль, шумишь?-спросил он.

- Да,- лаконично подтвердила Тай и чихнула.-Блядь... Пардон.

- А я думал-сторожа,- сообщил мальчик.-Чего, заболела?

- Удивлюсь, если нет. Намокла вчера как лягушка, да здесь всю ночь мерзла...

Парень непринужденно поскреб заросший затылок и зевнул.

- Тоже, что ль, не успела?

- Куда?-удивилась Тай.

Мальчишка насторожился, отчего сделался похож на какого-то облезлого звереныша-глазастый, щуплый и патлатый. Судя по пестрому многорядью бисера на руке, он был хиппи или что-то вроде того.

- Я из Столицы,- пояснила Тай.-Застряла на трассе, когда война началась. А у вас тут я вообще в первый раз.

- А-а!-обрадовался он.-Так бы и сказала. Тут у нас подвал один есть, там зависнуть можно, только сейчас ведь комендантский час ввели, поэтому его в одиннадцать того, запирают. Ну, чтоб сторожа не цеплялись. Хочешь, адрес дам? Там большая тусовка собирается, может, впишет кто, или там поживешь.

- Вот спасибо,- обрадовалась Тай, а про себя возблагодарила небо, избавившее ее от столкновения с патрулем.

Мальчишка толково объяснил дорогу и вместе с Тай спустился вниз, дерзко показав язык консьержке.

- Ну, тебе вон туда, до площади, там еще спроси,- махнул рукой юный хиппи, и они распрощались.

По адресу, указанному парнишкой, оказалось нечто среднее между притоном, тусовкой и бомжатником. Богатейший культурный слой, состоящий из живописных черепков, огрызков, окурков и презервативов терпеливо ждал своего будущего археолога. Атомный век. Быт.

На Танцовщицу никто даже не посмотрел, кроме чахлой бледной девчонки лет пятнадцати-шестнадцати. Та просто поедала Тай глазами и приглаживала спутанные сальные волосы.

Тай выбрала место как можно дальше от этой особы и поближе к окну, за которым время от времени проплывала чья-то обувь. Там она уселась на свой рюкзак и прикрыла глаза. Но поспать как следует снова не удалось, удалось только задремать, а потом раздались шумные приветствия. По лестнице спускался какой-то лысый мужик, на ходу застегивая брюки. Игнорируя встречающих, он прошествовал в дальний угол подвала, где извлек из-под разного хлама обшарпанную гитару. Вокруг лысого устроились поклонники, лишенные слуха настолько, насколько его был лишен кумир. Тай тихо выругалась, закурила сигарету и попыталась интереса ради уловить смысл песен. Если, конечно можно назвать песнями раздающиеся хриплые вопли, большую часть которых заглушали истерические возгласы нещадно терзаемой гитары. Какофония продолжалась минут пять, после чего на сцене объявилось новое действующее лицо. До того оно спало на полу, сливаясь с ним до полной неразличимости. Воздвигшись, лицо оказалось худой высокой дамочкой с крашенными под красное дерево волосами. На ней была черная, вполне приличная блуза, а так же синие вельветки. Последние явно прожили долгую бурную жизнь, полную приключений типа нападения стаи голодных собак и танцев на горящих углях.

Бледная физиономия владелицы этого прикида излучала холодное бешенство. Карие глаза, окаймленные фиолетовыми кругами, вперились в лысого и Ко.

- Братки, потише, пожалуйста,- очень мрачно, но спокойно попросила она.

Ответом ей был смех и реплика лысого:

- Сестренка, продай штаны. Вшей буду разводить.

- Купи сначала парик на свою плешь, чтоб было где разводить,- посоветовала дамочка.

Лысый обиженно фыркнул и многозначительно положил руку на широкий пояс, где болтались внушительные клепаные ножны.

- Закрой варежку, швабра,- сухо сказал лысый.

- Ширинку застегни, расстегнулась,- хихикнула оппонентка.

Лысина слегка порозовела. Произошел недолгий обмен мнениями, после чего нож у лысого оказался в руке. Тут же к лысому подскочил какой-то непримечательный тип и принялся что-то втолковывать тому на ухо. Нож исчез, а лысый вопросительно и, в какой-то степени, искательно посмотрел на девицу.

- Вали отсюда,- равнодушно сказала она и отвернулась.

Тай удивленно подняла брови, ибо лысый в самом деле отложил гитару и вместе со всей своей компанией покинул помещение. Через секунду, впрочем, Тай подумала, что хрен бы со всеми ими, не ее это дело и удивляться не надо.

В окне замелькали ноги изгнанных. Танцовщица рассеянно следила за их обувью, а когда ноги кончились-обнаружила рядом с собой незаметно подобравшуюся чахлую личность.

- Хай,- пискнула она.-Как тебя зовут?

- Я сама прихожу,- привычно огрызнулась Тай и отвернулась.

Но девочка намеков не понимала, видимо, по определению. Она притиснулась вплотную и сделала попытку приобнять Тай за плечи. Запахло пивным перегаром. Танцовщица сморщилась и отстранилась.

- Уйди, дитятко, от тебя воняет,- сказала она.

Девчонка стала что-то лепетать в ответ, но ее голос перекрыл яростный вопль:

- Сука!

Девчонка отлетела в сторону. А над Тай стояла крупная бабища неопределенного возраста, затянутая в мотоциклетную черную кожу. Танцовщица вскочила и тут же упала от сильного удара по корпусу. Единственное, что она успела-уклониться от попадания в солнечное сплетение, но ясно было, что в честной драке баба ее сделает. Поэтому Тай осталась лежать, загородившись руками и усиленно изображая ужас. И, разумеется, крутая мадам не смогла удержаться от пинка. А пока стена подвала терпеливо сносила удар, Танцовщица проделала несколько стремительных движений одного старого Танца, бабища улеглась лицом в пол, а Тай уселась верхом, заломив мускулистую руку агрессивной дамы.

- Здорово дерешься, ничего не скажешь, - одобрительно заметила ей Тай.-Только зачем? Я ведь к тебе не лезла. А ты мне, похоже, ребро сломала. Так что не обижайся, я тебя отключу ненадолго, полежи, отдохни...

С этими словами Тай перекрыла бабе доступ крови в мозг. Баба немного подергалась, но вскоре расслабилась и затихла.

Тусующийся народ проявил довольно умеренный интерес к этой сцене, однако Тай сочла за лучшее подхватить свои шмотки и быстренько слинять. "Ну их к бесу, найду где поспать без драки."-думала Тай, идя по улице. Позади заслышался частый перестук каблуков, и Танцовщицу обогнала героиня давешней стычки с лысым бардом.

- Эй, лали, ну-ка, тормозни, поговорим,- тоном, не допускающим возражений приказала она.

Тай промолчала и не остановилась.

- Ты глухая? Да постой ты, балда, пойдем хоть на скамейку сядем, покурим. Да черт тебя дери, я тоже умею быстро ходить!

Тай притормозила и поглядела на болтливую даму с большой неприязнью.

- Вот и прекрасненько. Садись, лали, держи сигаретку и отвечай на вопросы. Кстати, меня зовут Эльха. Тебя?

- Таисия. И я не более лали, чем ты.

- А у меня дед был лали. А ты лали несомненная, Танцовщица или Актриса. Это ежу понятно, особенно после того, как ты придурочную Кали уделала. У нее, к твоему сведению, куча всяких черных поясов, и дерется она постоянно, потому что эта мелкая потаскушка ко всем пристает, а Кали бесится. Она мужиков здоровых на раз-два валит... Вот и выходит, что ты либо мастер спорта, либо Мастер- лали. И как тебя, все-таки, зовут?

- Мое внешнее имя Тай,- сказала Танцовщица, не вдаваясь в подробности.

Уж если эта крашенная швабра такой специалист по лали, то систему имен должна знать сама.

- Оч'приятно. Ты мне понравилась. Сейчас пойдем ко мне, а потом, может быть, поедем отдыхать и расслабляться. А то одной тоскливо. Я вообще лали люблю, а тем более вас сейчас сажают, как я знаю, так что мне с тобой повезло. Скоро вас в дикой природе совсем не останется.

Тай рассматривала Эльху и думала, что большой беды не случится, если эта особа умрет прямо сейчас, с небольшой ее помощью.

Эльха осеклась на полуслове и внимательно сощурилась.

- Злишься?-совсем другим тоном спросила она.-Хорошо. Значит, не сломалась еще. Прости за мерзкую преамбулу, перейдем к делу. По правде говоря, могу предложить взаимовыгодное сотрудничество. Мой папа, видишь ли, решил, что мне необходим телохранитель. И не просто телохранитель, а компаньонка, и лучше всего-лали, Мастер... Хочешь на Архипелаг?

Тай изумленно уставилась на драные штаны и их владелицу, а потом ее сонный мозг заработал и выдал ответ:

- Да, хочу.

Теперь удивленно усмехнулась Эльха.

- Да ты умна. Впрочем, это понятно, иначе не выжила бы. Пошли ко мне, отобедаем, представим тебя папочке и все конкретно обговорим.

Несчастная, всеми брошенная Фишка, никому на свете не нужные дети Чылэны, избитая, может быть уже умирающая Нэль-все эти лица промелькнули и растаяли с горьковатым привкусом улыбки Актрисы. "Тай, не волнуйся,- прошелестели тонкие сухие губы, пряча в уголках смех.-Это обыкновенное предательство, со всеми бывает. Никто не умрет, а тебе надо отдохнуть. Мы будем ждать." Танцовщица покраснела. "Но мне в самом деле надо отдохнуть." Призрак Актрисы, порожденный усталым мозгом Тай, молчал.

- Какие-то проблемы?-осведомилась Эльха, наблюдая за Тай.

- Да. Так случилось, что мы с родичами друг друга потеряли. Здесь я искала и не нашла.

- Слушай, если это тебе важнее, то ради бога. Никто тебя насильно не тянет. Я просто тебя прошу. Хотя бы месяц со мной поживи, для отвода глаз, а там иди на все четыре. Деньги хорошие от папы получишь, он у меня богатенький. Просто одну на Архипелаг он меня не отпустит, а сам он не едет.

- Так ты же, вроде, не одна, с тобой парень какой-то.

- А-а, это мертвый номер. Сын папиного секретаря, ухаживает за мной, а папа мезальянс не одобряет. Ну, так ты идешь со мной?

Тай молча кивнула.

После двухчасовой прогулки по центру (Эльха решила идти пешком) они подошли к одноэтажному длинному дому, одиноко стоящему в глубине обширного пустого пространства двора.

- Отвратительный сарай, правда?-спросила Эльха.-Я тут живу, заходи.

Она пискнула кнопкой на часах и пнула калитку. Монументальная дверь распахнулась быстро, но сохраняя при этом чувство собственного достоинства, как старая аристократка, которую толкнул пьяный.

Эльха подвела Тай к дому, подобным же образом обошлась с входной дверью, захлопнула ее за собой и уселась на пол в прихожей.

- Устала, как собака,- сообщила она.

Тай еле слышно фыркнула, нерешительно потопталась и тоже присела у стены. И неожиданно провалилась в густой полуобморочный сон, сказалась многодневная усталость.

Очнувшись, она с недоумением обнаружила себя лежащей на диване в огромной, дорого и красиво обставленной комнате. В окна заглядывало уже довольно низкое солнце. Эльха, курившая в кресле рядом, повернула голову и сказала:

- Ну не дура ли? Я тебя через весь город таскала, а ты хоть бы слово вякнула, что спать хочешь. С добрым утром. Вставай-ка, да валяй в ванную, шмотки там брось, халат висит, увидишь.

Тай кивнула и по-детски, кулаками, потерла глаза.

- Хоть выспалась?-спросила Эльха.

- Да, спасибо,- пробормотала Тай и подумала, что Эльха ее чудовищно раздражает. Как-то ее слишком много

Танцовщица встала и потянулась. При этом последняя драка не замедлила сказаться-Тай непроизвольно сморщилась от боли в боку, к тому же сильно болел покалеченный Монголом палец.

- Что с тобой?-поинтересовалась Эльха.

- По-моему эта тетка мне ребро сломала,- объяснила Тай.

- Печально. Ладно, вымыться, думаю, ты сможешь.

Тай не стала спорить. На ней все заживало быстро, а в горячую воду залезть совсем не мешало. Следуя указаниям Эльхи, она прошла в ванную, заглянув по дороге в туалет. Санузел в этом доме подавлял своей роскошью.

- Они б еще толчок золотой сделали,- проворчала Танцовщица, отворачивая до отказа сверкающие никелем и позолотой вентили. Пока ревущий водопад изливался в ванну, Тай обшарила полочки и шкафчики, выискивая, что бы добавить в воду. В результате Танцовщица, благодушно улыбаясь, восседала, как морская королева, в облаках пены и изысканных ароматов. Раздражения как не бывало, ведь, в конце концов, за терзаемые уши и нервы Эльха расплатилась постелью и ванной, а в перспективе намечалась возможность поесть.

- Продаваться будем дорого и с удовольствием,- сказала Тай, обращаясь к потеющему зеркалу, и вылила на голову полфлакона дорогого шампуня.

- Колесо Судьбы повернулось,- продолжила рассуждения Танцовщица, промыв волосы прохладной водой.-Как бы только всем остальным хуже не стало. Но я здесь не задержусь, честное слово. Просто посмотрю, как такие живут, я сама всегда мечтала стать богатой.

Минут через двадцать Тай завершила туалет и с головой погрузилась в пушистое полотенце, такое большое, что из него можно было платье сшить. Полотенце вкусно пахло жасмином, и Тай подумала, как, должно быть, много денег уходит на все эти приятные пустячки. Впрочем, ей-то что с того... Она запахнула халат и вышла.

В зале все осталось без изменений, Эльха, сидя в той же позе, курила, однако стол был аккуратно накрыт на двоих. Хозяйка с улыбкой повернула голову к Тай, да так и замерла.

- Ну и ну!-воскликнула она.-Вот это я понимаю-волосы. Как здорово, что ты не постриглась... Да, что с ребром?

- Да ерунда. Скоро пройдет.

- Давай так. Забинтуем, покушаем, а там посмотрим. Идет?

Тай согласилась и терпеливо покорилась процедуре перевязки.

- Ну как? Нормально?-спросила Эльха, окончив работу.

- Вполне. Спасибо.

- Жрать, поди, хочешь?-заметила хозяйка.

Тай вздрогнула-настолько этот вопрос напоминал Нэль, ее манеру выражаться. Только Актриса говорила такого рода нарочитые грубости с комичной гримаской, вызывающей улыбку даже у педанта-Аиста.

- И как это ты догадалась только!-в том же тоне ответила Тай, и Эльха засмеялась.

Когда Танцовщица в последний раз так ела? Очень давно. Семья Чылэ была по меркам лали довольно богатой, случалось, конечно, что еды не хватало, но иногда родичи могли себе позволить нечто вроде того, что стояло теперь на столе. Лали с гаджами вообще сходились во мнениях на том, что детей надо кормить хорошо. Работая на эстраде в ресторанах, Тай зачастую удавалось перехватить тот или иной деликатес. Но все это было давно... Танцовщица снова почувствовала укол стыда-дети Чылэнов питаются бог знает, какими помоями, а она... Но, снявши голову по волосам не плачут.

- Наелась, или еще положить?-спросила Эльха, глядя на пустую тарелку гостьи.

- Спасибо, мне хватит.

- А глаза голодные.

- Я давно не ела. Сразу много нельзя,- объяснила Тай.

- Верно. Тогда покурим. Ты что пить будешь? Чай, кофе, или что вы там в Семьях употребляете?

- Все равно. Что ты, то и я.

- Тогда кофе,- постановила Эльха и, протянув руку, нажала неприметную кнопку на стене.

Где-то раздался переливчатый звонок. Через минуту в дверях появилась немолодая женщина в строгом темном костюме.

- Добрый вечер, Гэл,- поздоровалась Эльха.-Не думала, что вы уже пришли.

- Здравствуйте, Ани. Ваш папа попросил меня явиться пораньше.

- А-а... Гэл, скажите на кухне, чтобы подали два кофе.

Женщина кивнула.

- Спасибо, Гэл.

Дверь бесшумно закрылась. Эльха пояснила:

- Эта наша старшая рабыня. В смысле-начальница над прислугой. Зовут ее Гэллис, и, насколько я знаю, основная цель ее появления в нашем доме, это попытка женить на себе папочку. Затея безнадежная, но работает она хорошо.

- Понятно. А почему Ани?

- А, да у меня полное имя-Эльхианна. Согласись, мерзко звучит, как в дамском романе про высший свет. Я сократила это родовое проклятие до Эльхи, а домашним больше по вкусу Ани.

В дверь деликатно постучали.

- Кофе, барышня.

Вкатившийся после этих слов в комнату столик увлекал за собой сухонького старикашку, напоминавшего, скорее, последнего могиканина хипповской старой гвардии, чем слугу в приличном доме. Дед был безбожно волосат, одет в старые тертые джинсы и пеструю ковбойку.

- Спасибо, дедушка. Курить будешь?

Дед поблагодарил, взял из предложенной пачки сразу две сигареты, одну закурил, другую заправил за ухо и удалился.

- А это мой бывший гувернер,- продолжила Эльха знакомство Тай с обитателями дома..-Замечательный старик. Бывший хиппи, очень неплохой поэт, на гитаре играет, два высших образования, только не помню каких...

Дверь снова, на сей раз без стука, открылась. Дед просунул в комнату патлатую голову и вполголоса сообщил:

- Папенька твой прибыл.

Тай глянула на затворяющиеся створки и подумала, что порядки здесь оригинальные. Хотя, может, так и надо.

Эльха кинула взгляд на часы и пожала плечами.

- Сговорились. Точно. Даже кофе не дадут прилично попить.

Она залпом осушила свою чашку.

- Ты-то не торопись. Мне переодеться надо, да что-нибудь для тебя подобрать.

С этими словами Эльха встала и открыла створку шкафа, в котором вполне могла бы поместиться небольшая, без претензий, квартирка. На пол беспорядочно посыпались различные предметы дамского туалета.

- Ага,- удовлетворенно произнесла Эльха через некоторое время.-Это вот тебе.

Она швырнула на диван новенькие синие джинсы и светло-розовую блузку.

- А это мне.

Вслед за первыми вещами на диван полетело элегантное черное платье.

Хозяйка небрежно запихнула упавшую одежду обратно и закрыла шкаф. Из ящика комода она извлекла тончайшие черные колготки и снова взглянула на часы.

- Однако, следует торопиться. Не то папенька сам сюда заявится. Подумает, не дай Бог, что я очередную девочку привела... И крыса эта старая наверняка уже доложила...

Эльха расстегнула блузу, выбралась из своих ископаемых вельветок и запрыгала на одной ноге, натягивая колготки.

Тай с любопытством ее разглядывала.

Работодательница обладала худощавым телосложением, но дряблый животик и несколько оплывшие бедра в сочетании с тощими икрами говорили о полном отсутствии физических упражнений. Дочка богатого папеньки, очевидно, ходила на трассу с личным шофером, в притонах и на тусовках появлялась с телохранителем, а чувство голода ей знакомо по диетическим постам под наблюдением хорошего врача...

Тай, что ты здесь потеряла? Беги отсюда...

- Допила?-осведомилась Эльха.-Одевайся тогда.

Танцовщица быстро натянула предложенные вещи и принялась заплетать косу.

- Зачем ты это делаешь?-удивилась Эльха.-Не заплетай. Я же сказала, мой папа сын лали. И компаньонку мне велел найти лали. Все равно тебе придется подтверждать свою национальную принадлежность, а с волосами все будет сразу ясно. Кстати, все же кто ты-Актриса или Танцовщица?

- Танцовщица.

- И?

- И Логик.

- Жаль, что не Актриса. Безумно было бы интересно поглядеть на фокус с превращением.

- Да,- коротко ответила Тай, проведя по глазам рукой.-Действительно, жаль.

Эльха критически ее осмотрела.

- Красивая ты. На, возьми фен, подсушись и причешись.

Протянув фен и расческу, она взяла халат и унесла его в ванную, оставив Танцовщицу перед большим зеркалом. Тай заглянула в хрустальную гладь, ища подтверждения последним словам хозяйки.

Что ж, отражение было исхудавшим, но далеко не дистрофическим, солнце и ветер изваяли странную, не по канонам красивую длинноногую статуэтку, невеселые приключения опалили глаза тенями, в целом смотрелось неплохо. Тай улыбнулась себе-в зеркале на миг промелькнула Лохита, а с ней несчетное множество ее предшественников.

- Недурно,- тихо заметила Танцовщица.-В самом деле, ничего себе. Итак, Ханима, наша цель-деньги, а деньги-наша цель. И если ради этого тебе придется переспать с хозяйкой, ты это сделаешь, не жалея рук своих и языка своего. И вообще, тебе повезло.

Отражение брезгливо сморщило нос, Тай погрозила ему пальцем и снова украсила его улыбкой-судя по звуку шагов, возвращалось тело, подлежащее охране.

- Готова? Пойдем тогда, нанесем визит папе.

Эльхин папочка оказался высоким, седым и каким-то неприятно рафинированным аристократом. Дочкиным приобретением он остался вполне доволен. Танцовщицу спросил о Семье, поговорил немного о лали вообще, о Мастерах, о положении дел в Столице и о войне. В припадке ностальгии минуты три распространялся о том, что "многие годы прожил в Семье отца, бок о бок с лали", при чем на правду его излияния походили слабо. После чего взглянул на часы и заторопился. Достав из ящика стола заранее приготовленные деньги, он вручил их дочке, вкупе с советами и предостережениями, завершив поток нудятины словами: "Таким образом, Ани, я даю тебе деньги и машину. Сам я с вами отправиться не могу, поскольку война будет в городе со дня на день. Мне же предстоит попытка сохранить наше предприятие хотя бы частично. Ты вольна поступать по своему разумению, советую, однако, не задерживаться в городе, а ехать в аэропорт сразу. Чем скорее ты окажешься на Архипелаге, тем лучше. Хочу надеяться, что там стрелять не начнут"

Отец и дочь чопорно расцеловались, Эльха вывела Тай из кабинета и радостно подмигнула.

- Живем,- шепнула она.-Раскошелился зануда старый. Пойдем, соберем шмотки и смотаемся побыстрее.

Они добежали до апартаментов Эльхи, где та деятельно принялась потрошить шкафы и ящики, не обращая внимания на производимые попутно разрушения. Тай она усадила на диван, предварительно дав ей выпить разведенный в воде порошок, отчего боль в боку постепенно сошла на нет.

Результат произведенного в комнате опустошения оказался более чем скромным: небольшой дорожный чемодан и спортивная сумка.

- Так, кажется, все,- удовлетворенно констатировала Эльха, гордо озирая царивший в комнате беспорядок.

- Теперь давай так. Пойдем возьмем в гараже тачку. Держи сумку.

Они прошли длинным коридором до маленького лифта и спустились в подземный гараж. Эльха вывела сверкающий двухместный автомобиль на улицу и затормозила. Мощный мотор, оставленный на холостых оборотах, наполнял машину беззвучной вибрацией.

- Посиди здесь,- велела Эльха.-Сейчас вернусь.

Она выбралась из объятий скрипучей черной кожи и скрылась в дверях.

Через несколько минут дверь распахнулась, Эльха бегом преодолела дистанцию до машины, плавно взяла с места и, набирая скорость, повела автомобиль прочь от дома.

Некоторое время ехали молча. Эльха что-то насвистывала, иногда неразборчиво бормотала, очевидно, думая вслух.

- Тай!-наконец обратилась она к своей спутнице.

- Да?

- Ты готовить умеешь?-задала Эльха довольно неожиданный вопрос.

- Конечно, умею. Было б только из чего. А что?

- Замечательно! Еще минус повариха... Остается только сторож... А вообще на фиг он не сдался, наймем только какую-нибудь дуру убираться. Слушай, кучу денег экономим! Ты сама куришь?

- При тебе же вроде бы курила.

- Я имела в виду это,- Эльха, не отрывая взгляда от дороге, сделала жест, каким обозначают курение наркотиков.

- Строго говоря, нет,- ответила Тай, отметив про себя, что подарочек ей Судьба подкинула весьма сомнительный.

- Как это-строго говоря?

- Когда танцуют настоящий Танец, Знахарь подсыпает в костер специальный порошок.. Для всей Семьи я танцевала только один раз, но в процессе обучения тоже приходилось пробовать,- объяснила Тай, чем очень заинтересовала Эльху.

- Ничего себе! Папик неустанно твердил о том, какой здоровый образ жизни ведут лали, а особенно Мастера... А что за порошок?

- Не знаю, я же не Знахарка. Точно могу сказать, что процесс изготовления сложный и долгий. Вообще это закрытая информация, кроме лали никто этой отравы не нюхал.

- Ну и как действует? Крышу сильно сносит?

- Не очень я в этом разбираюсь. Но, наверное, сильно. Даже на Актеров действует. А их вообще ничего, как правило, не цепляет.

- Ценная вещь. Могли бы на ней крутые деньги делать.

- Могли бы,- согласилась Тай так быстро и просто, что Эльха сразу заговорила о другом.

- Только не подумай, ради Бога, что я конченная наркоманка. У меня на Архипелаге друзей полно, все вечно без копейки, а курнуть иногда хочется. Потому и деньги считаю.

- Я-асно. А у папочки в сейфе много денег... было?-нейтральным тоном осведомилась Тай.

Эльха удивленно на нее посмотрела.

- Ну-ка, расскажи, как ты пришла к такому в высшей степени верному выводу?

- Почти прямо. Ты очень внимательно разглядывала сейф, пока твой отец говорил. Я, любопытства ради, глянула тоже. Дверца была закрыта, но не плотно, щель оставалась. А замок старый, еще цифровой. И цифры очень хорошо видны... Куда бы тебе еще бежать в последний момент? Особенно, если, как ты говоришь, деньги очень нужны.

Эльха рассмеялась.

- Ну, даешь! Жулики вы все, верно говорят. В самом деле, я заглянула в папин сейф. Денег взяла мало, он и не заметит. Я не за деньгами возвращалась, а за своими драг. металлами. Ну, кольца там всякие, брошки. На всякий случай. А то я себя знаю-раскидаю с дурной головы всю наличность, домой не на что будет уехать.

- А кольца-брошки кто тебе помешает раскидать?

- Ты, конечно. Я тебе их сдам, будешь хранить.

- Не боишься через пару часов знакомства ценные вещи доверять?

- Не, не боюсь. Ты ведь умная. А я богатая. Если смоешься-сама понимаешь, поймают довольно быстро. А это будет неприятно.

- А будь я Актрисой?

- Ты ведь не Актриса.

- Могла и соврать.

- Кто не пьет шампанского, тот не рискует. В конце концов, я вызываю в людях любовь и сочувствие. Ты меня, скорее всего, полюбишь и не станешь лишать последних средств к существованию.

Тай промолчала. Она не умела подкалывать, не оскорбляя, как это умела делать Нэль. А ссориться с Эльхой пока что было не выгодно. Тай опустила стекло и закурила.

Нэль проснулась в незнакомом месте, где воздух был легким, прозрачным и чистым, а постель, в которой она лежала-в меру мягкая и теплая. Не сторожка и не приют для бедных. Нэль благополучно пришла к этому выводу и откинула одеяло. И обнаружила, что одежды на ней нет абсолютно никакой, зато в изобилии присутствует пластырь, отнюдь не дешевый на вид. На сгибе левой руки имело место маленькое сине-красное пятнышко укола. "Люди добрые..."-тихо пробормотала Нэль и, не вставая, приступила к осмотру помещения. Меблировку составляли: собственно кровать, громадный матово-черный шкаф, тускло блистающий серебристой отделкой, два темно-синих с проседью кресла и черный полированный журнальный столик. Обои цвета сумерек, с лепного потолка свисала сделанная под старину люстра.

"Мрачненько, но со вкусом",- заключила Нэль и попыталась встать. Попытка удалась вполне, было даже не очень больно. Актриса прониклась глубокой благодарностью и легла обратно, верная принципу: не идти к событиям, а ждать, пока они сами придут.

Где-то через полчаса события начались. В комнату осторожно заглянул мальчик лет десяти. Несколько секунд они с Нэль молча глядели друг на друга, после чего мальчик, не говоря ни слова, скрылся. Из-за двери послышался голос:

- Ма-ма! Она проснулась! Ма-а!

Торопливый перестук шагов, и в комнату вошла миловидная женщина средних лет.

- Здравствуйте,- сказала Нэль.

- Здравствуй. Как же это ты так быстро проснулась?

Нэль покосилась на след укола.

- На меня плохо действуют такие препараты.

Женщина удивленно приподняла брови, но промолчала. Пока тянулась пауза, Нэль напряженно соображала, каким образом она здесь очутилась. Последнее что приходило на память-захолустный ночной полустанок, где, ожидая поезда, она рискнула сыграть Тай. При этом Актрисе сделалось до предела нехорошо, так что приключения Танцовщицы остались тайной. Хотя, возможно, просто следует встать, обнажить голову и выдержать минуту молчания. Но Нэль этого делать пока не стала, хотя бы потому, что итак уже была обнаженной, а спросила:

- А как я сюда попала?

- Мой муж тебя нашел на платформе. Кто тебя так избил?

- Не знаю,- честно сказала Нэль.

- Ты лали?-задала женщина вопрос, который Актриса ненавидела с детства. Но из чувства благодарности не огрызнулась, а ровным голосом подтвердила:

- Да, я лали. Меня зовут Нэль.

Женщина кивнула.

- Тогда вот твой браслет. Муж посоветовал отдать сразу, как проснешься.

- Спасибо,- обрадовалась Нэль и прицепила браслет на положенное ему место.

- И куда ты шла?

- Никуда. Все равно куда. Я осталась одна из Семьи.

Женщина снова кивнула.

- Хочешь есть?

- Боюсь, я и так причинила вам беспокойство. И мне не хотелось бы послужить для вас источником неприятностей,- ответила Нэль, которая умела, когда хотела, вести себя вежливо и культурно.

- Оставь. Если у нас и будут неприятности, то совсем по другим причинам. Вставай, если можешь, пойдем обедать. Погоди, дам тебе одеться.

Женщина подошла к шкафу и задумалась.

- Что бы тебе дать? Все будет велико... А, постой. Дам тебе свое свадебное платье, я тогда худая вроде тебя была. Подожди.

Она вышла и вскоре вернулась с коробкой.

- Помялось, конечно. Ну ничего. Я твои вещи постирала, а халатов не держу. Одевайся.

На счастье Нэль, которой и так больших трудов стоило не морщиться, платье было сшито просто и легко надевалось.

- Как раз,- заметила женщина.-Ну, пойдем.

Нэль вышла вслед за ней в коридор и там первым делом увидела себя в большом зеркале. "Страх божий,- с веселым ужасом подумала она.-И в белом. Во сне еще приснится, сохрани Небо..."

Прямой коридор выводил на кухню, где женщина указала Актрисе место у стола.

Запах пищи вызвал у желудка Нэль глубокий шок и судороги. "Кололи вот всякую дрянь,- сердито размышляла Нэль, унимая организм.-А могли бы и не дрянь, а глюкозу. И куда дешевле бы вышло." Через некоторое время желудок поверил, что над ним не издеваются, и позволил своей хозяйке скушать пару ложек.

- Что-то ты вяло ешь,- сказала женщина.-Не голодная?

- Голодная.

- Так ешь, не стесняйся.

- Не могу. Давно не ела. Уже почти неделю как.

- Боже мой,- всполошилась женщина.-Надо было сказать. Сейчас бульон подогрею.

С бульоном дело пошло лучше. Живот болел самую малость, а голод-тоскливый палач-на ближайшие сутки сложил инструменты и убрался.

Хозяйка хлопотала, как родная, на лице мальчишки читалась капризная ревность.

"Наверное, она хотела дочь,- подумала Нэль.-А я выгляжу младше своих лет, вдобавок бедная и несчастная. Ну и слава богу."

- Теперь тебе надо полежать,- твердо сказала женщина, принимая пустую тарелку.-Пойдем, отведу.

- Спасибо, все было так вкусно. И простите, мне нечем вас благодарить. Я даже не знаю, как вас зовут,- скромненько сказала Нэль.

- Меня зовут Ольсия. Я жена субкомандора Кила Кэдда. Что же касается благодарности...

Ее речь прервал мелодичный звонок.

- А, вот и муж пришел. Пойди, открой папе.

...Шаги субкомандора впечатывались в пол, в уши, в небо: "кил кэдд, левой, кил кэдд..." Младшие чины эти страшные звуки приводили, очевидно, в трепет. Нэль уселась поудобней, ожидая явления человекообразного бронетранспортера, и порядком удивилась, когда в кухню вошел приятный джентльмен, во всем облике которого об армии напоминали лишь тяжелые подкованные ботинки.

"Штабист",- моментально заключила Нэль, глядя на глубокие залысины, очки и аккуратные усики хозяина дома.

- Дорогой, сколько ж можно напоминать, чтоб ты снимал обувь в прихожей?-нежно приветствовала субкомандора жена.

- Ольсия, верховный подписал капитуляцию,- тусклым басом сообщил субкомандор и нагнулся, развязывая шнурки.

Ольсия тихо осела на табуретку.

- И что теперь?

Вопрос повис в воздухе и растаял. Слово, наиболее емко характеризующее ситуацию, в принципе, имелось. Но в приличном обществе, да еще при ребенке прозвучать, естественно, не могло. Нэль деликатно подавила зевок. Ей было скучно и дьявольски хотелось курить. Исход войны был предрешен в самом начале. И уж конечно, ставка этой кампании- не погибающая родина субкомандора, а северные автономии и тамошние полезные ископаемые. Так, во всяком случае, считала Нэль, и ей казалось, что любой нормальный человек, дав себе труд подумать, неизбежно придет к тем же выводам. Впрочем, при этом не надо забывать, что нормальные люди встречаются редко, кто их видел-нормальных?

С минуту все молчали. Субкомандор, чуть слышно пыхтя, сражался со шнурками и пряжками. Его жена пребывала в прострации. Однако молчание нарушила именно она.

- Обедать будешь?-не слишком замогильным голосом спросила Ольсия мужа.

- Да. По быстрому, и надо собирать вещи.

Нэль закашлялась. Совсем не для того, чтобы привлечь к себе внимание, однако взгляд Кила Кэдда обратился на нее. Он вежливо извинился. Далее последовала процедура взаимного представления и положенных любезностей.

- Мы с Ольсией уезжаем на Север,- сказал субкомандор по окончании формальной части.-Там последний рубеж сопротивления. Порт-Нова со своим гарнизоном продержится еще пару недель, пока идет эвакуация состоятельных граждан. Есть еще несколько городов, где коменданты намерены сопротивляться. Выбирай, куда поедешь. А здесь тебе оставаться нельзя, сама знаешь.

- Ну почему же? Паспорт у меня есть. Волосы остригу.

- Лали не только по волосам видно,- возразила ей Ольсия.

- Я Актриса,- лаконично ответила Нэль.

- В самом деле?-вежливо удивился Кил Кэдд.

- В самом деле.

- Что ж, дело твое. Ольсия, что у нас еще не уложено? Машина будет через час.

Нэль подавила острое желание превратиться, например, в господина верховного главнокомандующего и сказать что-нибудь тошнотворное ржавым старческим фальцетом. Однако ради своих амбиций не стоило показывать Игры... Поэтому Нэль пожала плечами и попросила дать ей ножницы и, если можно, сигаретку. Ножницы Ольсия выдала немедленно, а вместо сигареты субкомандор щедро расстался с пачкой трубочного табака и листовкой, призывающей к борьбе с оккупантами.

Актриса вышла на крыльцо, вздохнула, лихо обкорнала свои несчастные волосы и закурила. Держа в руке еще теплые пушистые пряди, Нэль сморгнула пару слезинок, но тут же приписала их забористому дыму, смотала волосы в клубок и зашвырнула в кусты.

Приютившая Актрису вилла одиноко возвышалась на вершине довольно высокого холма. Крутые склоны густо зеленели зарослями кривоватой хвойной растительности, до верхних веток которой при желании можно было дотянуться рукой, опасно перегнувшись через парапет. По одному из склонов, относительно пологому, размашисто петляла асфальтированная дорога, далеко внизу упираясь в патриархальный деревянный мостик над безымянным ручьем. Перепрыгнув мост, дорога стрелой уходила в холмы, поросшие сосной и можжевельником. Безветрие, безлюдье, тишина... Внимание Нэль привлекли крохотные движущиеся точки у самого горизонта. Актриса всмотрелась и решила, что видит три или, может быть, четыре грузовика, идущие по дороге на большой скорости. В общем-то, это отчасти согласовывалось со словами Кэдда о машине через час. Только что-то подсказывало Нэль, что в такой ситуации не грех и смотаться-чем быстрее, тем лучше.

"Ну, так и не смотаться ли мне?"-подумала Нэль, а в ответ родилась мысль о том, как ей плохо и противно, и если еще идти куда-то по бездорожью (в белом свадебном платье), то станет еще плоше и противней, и пусть лучше убивают, пока платье чистое, и, если повезет, то, возможно, в этом будет хоть какая-то эстетика. Аминь.

Нэль бросила в урну остатки папиросы и пошла в дом на поиски хозяев. Последние обнаружились снова на кухне, где субкомандор курил трубку, Ольсия мыла посуду, а мальчишка маялся.

- На дороге три машины,- сообщила Нэль.

- Странно, я просил одну,- отреагировал Кэдд.

- В высшей степени странно,- согласилась Актриса, кладя ножницы на стол.-Спасибо.

На это вообще никакой реакции не последовало. Очевидно, субкомандор с супругой находились в том же состоянии, что и Нэль: все понимали, но делать ничего фатально не желали. А может быть, Кэдд посчитал лишние машины за ошибку завгара.

Нэль повернулась к дверям, но ее остановила Ольсия:

- Паспорт свой возьми. Все твои вещи почти высохли, еще полчасика подожди.

Нэль кивнула, принимая тощую книжицу, и, за отсутствием карманов, опустила ее за вырез платья. (Там уже лежал табак и спички, но всевозможные кружева и прочие извращения портного позволяли сунуть туда же еще пару кило динамита, причем совершенно незаметно.) Упрятав паспорт, она снова повернулась к выходу, но снова ей помешало событие, уже не столь ординарное. Ни с того, ни с сего, оконное стекло взорвалось мелкими брызгами, что-то хлопнуло, и по кухне пополз легкий, но мерзкий запах. В следующую секунду Нэль обнаружила все семейство спящим в разных позах, саму ее тоже ощутимо тянуло прилечь. "Ну что, теперь-то может все же смыться?"-снова спросила у себя Актриса. "Ни в коем разе. Все равно шлепнут, какая разница, когда. Спокойной ночи." С этими мыслями Нэль уютно свернулась на кухонном диванчике и уснула.

...Или не сон это был? (Вот моторы тяжело ворочаются совсем близко.) А в дрожащей и легкой голубизне появилось существо неопределенного пола, но определенно прекрасное. (Резкие голоса, топот) Похоже на... На кого? На ангела. (Голоса, деревянный грохот.) Как интересно-явился ангел какой-то в мерцающем голубом дрожащем (Странно, я думала, у них другой язык. Но что определенного скажешь про Восточную зону?) пространстве...

Лети, лети, превращайся в чертову ночь,

Не спеши придавать значенья,

Распевай навылет.

Вот и все.

Это он сказал. И что? Наверное-жить. (Дверь падает.) Бред, наверное. Но красиво, слова смешные и правильные, ангел серьезно улыбается. (Голоса рядом, в лицо брызгают дрянью, прогоняющей сон.) Ангел брезгливо морщится, исчезает... Во, бред какой красивый...

Нэль открыла глаза и как-то незаметно очутилась стоящей со скованными за спиной руками перед коренастым мужчиной в чужой форме. Мужик изучал ее паспорт, а пока он этим занимался, Нэль от нечего делать изучала его и обстановку. (Обстановка-с десяток бритых обормотов, живописно разбросанных по всему обозримому пространству. Субкомандор и Ольсия в наручниках, злые и бодрые, мальчишка спит.) А мужик был невысок, широкоплеч, имел мундир землисто-коричневого цвета и кожу в тон мундира. Кроме этих примечательных особенностей, начальник захватчиков обладал вполне сформировавшейся плешью, небольшими карими глазами, крепеньким круглым носом и двумя бородавками на подбородке. Нэль улыбнулась-внешность этого субъекта навевала смутные и вполне мирные ассоциации. Но понятно, что сволочь та еще. Впрочем, и не патологическая, с другой стороны. Тем временем вышеописанный господин дочитал паспорт.

- Лали?-практически утвердил, а не спросил он, с интересным, ранее не встречавшимся Актрисе акцентом.

- Там же написано,- кротко сказала Нэль.

- Отвечай-да, или нет. Лали?-снова спросил служивый, положив руку на плечо Актрисы и ощутимо сжав его.

"Сукин сын",- подумала Нэль и поморщилась, так как имярек заполнил паузу демонстрацией результатов своего прилежания в спортивном зале. Ему, казалось, никакого труда не составит превратить кости в измельченный собачий корм.

- Вы, я извиняюсь, грамотный?-сухо осведомилась Актриса.

- Бумажка меня не касается. Кто ты такая на самом деле, мне интересно.

- А со зрением у вас все в порядке?

- Грязная тварь,- без эмоций сообщил пришелец с таинственного Востока.-Я вижу, что ты лали. Лали мы, как правило, уничтожаем,- сказал он следом и, придавая своим словам вес, свободной рукой очень профессионально отпустил хорошую зуботычину.

"Либо умру сегодня, либо одно из двух... И чего всем так не терпится дать мне по морде? Видимо, есть во мне нечто располагающее",- рассудила Нэль, ощупывая языком чудом уцелевшие зубы, а вслух спросила:

- Вы хотите получить какую-то информацию? Если да, то я вам и так расскажу все, что знаю. А если нет, то вам стоит обратиться к психиатру. Вы в детстве кошек не мучили?

Оккупант задумался над этими словами, брезгливо отшвырнул грязную лали и отдал распоряжения, сводящиеся к следующему: женщину и ребенка погрузить в машину с целью перевозки в базовый лагерь и дальнейшей отправки на Восток. Исполнять немедленно. Пленного офицера вражеских ВС, а также девчонку-лали за отсутствием конвоя расстрелять где-нибудь во дворе. Двое конвоируют пленных, остальные исполняют приговор, после чего действуют по плану.

Солдат подхватил на руки спящего ребенка. Ольсия потянулась за ним, но неожиданно побледнела, ее лицо исказила судорога, и жена субкомандора тяжело упала под ноги своего конвоя.

- Ольсия!-испуганно воскликнул субкомандор.-На минутку, пустите, у нее сердце...

- У всех сердце,- успокоил его начальник.-Приказ об отправке отменяется. Оставьте ее здесь. Остальное-исполнять.

"Не стали вот меня слушать-пожалуйста. Одного в расход, другая от инфаркта загнется,- думала Нэль следуя в сопровождении солдат во двор.-Ольсию жалко, хорошая тетка. Объективно-все верно и своим чередом. Субъективно-обидно как-то. И за державу, и вообще." Кил Кэдд, постаревший и осунувшийся, обратился к вражескому командиру:

- Чем, интересно, оправдано такое варварство с вашей стороны? Не солдаты, а дикари какие-то.

- С чего это вы взяли?-удивился тот.-Скажете тоже-варварство... Или вам не известно, что при определенных обстоятельствах с пленными офицерами соответственно поступают?

- А девочка-то эта что, тоже вражеский офицер?

- Мне не нравится ее белое платье. Она в нем похожа то ли на глисту, то ли на выжатую простыню,- игриво заметил собеседник.

- А вы похожи на картошку в мундире,- сообщила всем имеющим уши Нэль и удовлетворенно отметила подавленные ухмылки на лицах расстрельной команды.

Как собирался отреагировать на эту остроту ее герой, Актриса так никогда и не узнала.

Видимо, субкомандор Кил Кэдд был довольно ценным кадром, настолько ценным, что бойцы сопротивления выделили команду спасателей. Или, скорее, мстителей-так показалось Нэль через несколько секунд. Первая разорвавшаяся граната чудом ее не убила, а взрывная волна отбросила к зарослям живой изгороди, где Нэль и сочла за лучшее пребывать.

"Если субкомандор выживет, то исключительно благодаря случайности."-подумала Нэль, от души желая стать еще меньше и незаметней. Нельзя сказать, что она боялась-Актриса мало чего боялась, но жить ей вдруг захотелось со страшной силой. Что бы не переживать понапрасну, она, с большим трудом отвлекаясь от оглушительной перестрелки, углубилась в дебри своего подсознания, или другого чего, в общем, туда, где тихо и рыжая степь замерла под странным углом.

Увлеченно предаваясь созерцанию, Нэль даже не заметила, что стычка закончилась в пользу атакующих, в связи с чем выживший-таки субкомандор встревожено кричит что-то сначала в доме, а потом непосредственно ей в лицо.

Правда, когда он собрался перейти к пощечинам, Нэль отшатнулась.

- Да что у вас за мания какая-то к моей физиономии?-сердито воскликнула она, вставая.

- Простите...- только и смог произнести Кэдд, глядя на нахальную лали, которая ему была жизнью обязана, но теперь ее лицо светилось далеко не благодарностью.

- У вас есть ключ от этой штуки?-спросила Актриса, имея в виду наручники.

Субкомандор молча освободил ее, после чего Нэль продолжила:

- Не надо только поливать меня презрением. Это не я сочиняю анекдоты про умственные способности нашей армии, это, похоже, вы их сочиняете... Почему вы остались в доме, вас же предупредили?

- Но, послушайте... Был четкий, хороший план, он удался... В конце концов, ты жива, чего тебе еще не нравиться?-рассердился Кил Кэдд.

- Орать на меня не надо. Я, слава Небу, пока не ваша подчиненная. План у него... Получите свою медаль и не орите, герой. Ольсия-то хоть жива?

Субкомандор отвел глаза, но кивнул утвердительно. Не говоря больше ни слова, Нэль быстрым шагом пошла в дом, игнорируя удивленные взгляды людей в пестром одеянии десантных войск. Кэдд догнал ее.

- Постой, постой. Ей очень плохо, не стоит ее беспокоить...

- После того, как она вышла за вас замуж, хуже ей, боюсь, уже не будет,- отрезала Нэль.

На пороге валялось тело в коричневой форме, через него Актриса перескочила, поскользнулась в небольшой лужице крови и выругалась так, что суровые мужчины в камуфляже уважительно переглянулись.

Чтобы ликвидировать обширный инфаркт, Нэль пришлось порядком повозиться. Работа сама по себе была не хитрая, но требовала времени и сил. А так-то главное-вовремя добраться до больного. Около часа прошло, прежде чем Актриса смогла разогнуться и обнаружить молчаливый круг зрителей во главе со скорбящим супругом.

- Есть возможность отправить ее куда-нибудь в больницу? Хотя бы на недельку?

- Д-да,- неуверенно произнес субкомандор.-Что ты с ней сделала?

- Что я с ней сделала! Это вместо спасибо. Спит она, естественным здоровым сном. Спит. Можете пульс проверить.

Зелено-пятнистая гора, представляющая, как выяснилось, медсанчасть, не преминула воспользоваться предложением и долго ощупывала и выслушивала августейшую супругу. Пока челюсть фельдшера медленно поддавалась притяжению земли, Нэль узнала, что ее ироничные мысли, как всегда, небезосновательны. После предательства командующего, а так же ряда лиц, о которых Нэль раньше не слыхала, субкомандор Кил Кэдд автоматически становился предводителем этой орды, а также всех остальных боеспособных формирований и единиц. Господа же, чьи коричневые тела теперь устилали двор, оказывается, собирались не только устранить этого храброго офицера, но еще и произвести массу других актов террора, что следовало во-первых, из донесений разведки, а во-вторых, из найденной при одном из трупов карты. "Как все сложно,- подумала Нэль.-Вроде бы мы сдались, зачем еще террор? И почему этих террористов просто миной по дороге не встретили? Рисковали главным начальником... Или им за героизм прибавка к пенсии начисляется? Нет, умом военных не понять."

- Послушай, как ты это сделала?-прервал ее думы фельдшер.

- Я лали,- впервые за день Нэль произнесла это с гордостью.

- Спасибо тебе,- субкомандор не знал, как вести себя в такой ситуации, поэтому его благодарность прозвучала довольно натянуто.

- Не стоит,- тем не менее вежливо улыбнулась Актриса и повернулась уходить.

- Погоди-ка, на минуточку,- остановил ее умоляющий окрик фельдшера.-Как тебя хоть зовут-то?

- Нэль. Что-то еще?

- Это... Нэль, послушай. Вот чего, у нас с врачами сейчас напряженка, так, может, ты с нами пока побудешь? Народ, я ведь серьезно! Командор, без врача нам тяжко будет. А из меня, уж простите, какой врач... Перевязать там, укол, еще того сего...

- Погоди,- прервал его еще один носитель камуфляжа, по всем признакам-старший этой группы.-Командор, вы позволите?

Кэдд кивнул.

- Ты действительно врач?

- Нет. Хотя могу, конечно, несколько больше, чем перечислил ваш коллега.

- Да чего там, она инфаркт руками убрала, если это не врач, так я балерина,- вмешался фельдшер.

- Да перестань ты, погоди. Разберемся. Так, значит... А что еще можешь? Вы все ведьмы, говорят,- полушутя, полусерьезно продолжил допрос десантник.

- Еще? Уж не знаю, что вас заинтересует. Папа из револьвера стрелять учил... Что еще? На гитаре играю, петь умею-интересуетесь? Воровать умею, милостыню просить. Это вам вряд ли пригодится, как я понимаю... Еще я Мастер-Актриса. Фокусы еще могу показывать. Так что мало вам от меня пользы, господа.

- Ну-ка, ну-ка, какие это фокусы?-засмеялся солдат.

Нэль вздохнула и показательно поиграла содержимым его карманов. Выяснила, что карманов в такой одежде масса, а вещи там лежат в высшей степени загадочные. Но хозяин их-такой же лопух, как все гаджо.

- Ловко,- одобрил тот.-А драться умеешь? Лали, как говорят, какую-то свою школу имеют... Попробуй с ним,- он оживленно указал Актрисе щупленького противника.

- Слушайте, не в цирке ведь,- укоризненно сказала Нэль, но встала перед парнем.

- Ну, ударь меня, коль начальник просит. Только не очень сильно.

Десантник смущенно осмотрел девочку в белом платье, которая расслабленно и очень мирно стояла на расстоянии вытянутой руки, грустно поблескивая взрослыми глазами. Он неуверенно взмахнул рукой.

- Ну не надо же все понимать так буквально. Хоть чуть-чуть-то надо было задеть, валяй, не стесняйся.

Очередное, уже не столь замедленное движение снова встретило воздух.

- Вот чудак,- хохотнула Актриса.-Не стесняйся, бей. Ну, смотри, вот так.

Она легонько щелкнула парня по носу и снова увернулась.

Еще минута-и смеялась вся группа. Нэль развлекала их, как могла, стараясь не слишком обижать своего партнера, пока, наконец, старший не прекратил это представление.

- Ну, сильна девка. А если бы всерьез дрались?-поинтересовался он.

- По обстоятельствам смотря...

- Ты знаешь, я склонен присоединиться к его,- он кивнул на фельдшера,- просьбе. Пойдем с нами?

- Да ладно, господа, это не серьезно. Что я у вас буду делать, кроме как то, чего я делать не буду? Проблемы еще, не дай бог, возникнут, припомните мне, что лали...

- Да брось ерунду городить! Ну и что-лали? Не человек ты после этого?

- Звучит прекрасно. А если так?

По рядам пронесся и замер вздох. Тощенький заморыш исчез, уступив место ослепительной женщине, точеные очертания которой в свою очередь смазались и сложились в облик высокого мужчины.

- А если так?-повторила Нэль голосом своего отца.

Она не совсем ясно отдавала себе отчет в том, зачем это делает. Просто превыше разума на сей раз оказался страх снова остаться одной. Смерть не часто промахивается, а, дважды подряд избежав сей печальной участи, не стоило испытывать удачу вновь. Поэтому Актриса старалась играть наверняка, наплевав на все традиции и законы. А Роль давно умершего отца была именно ролью, гримом, никаких самостоятельных мыслей и действий от нее не ожидалось, можно в свое удовольствие незамутненным сознанием наслаждаться лицами гаджо, впервые увидевших Игру.

- К такой, пожалуй, пристанешь,- первым обретя голос, заметил командир группы.

Субкомандор, который в разговоре не принимал участия, и тот оторвался от созерцания спящей жены:

- И почему, интересно, их не прибрала к рукам разведка? Или все-таки прибрала? А?

- Опоздала прибрать,- сообщил гайда.-У вас есть шанс обскакать разведку. Если, конечно, серьезно подойти к вопросу, а скорее даже просто правильно его поставить. Это к тому, что на правах дочери полка разбитой армии я с вами не пойду. Если я действительно вызываю профессиональный интерес, а не жалость, тогда сама к вам проситься стану...

- А надолго ты можешь... так?-спросил давешний спарринг-партнер.

- Могу и надолго.

Нэль вернула свой облик и вопросительно взглянула на Кэдда. Тот уже явно заинтересовался-такое предложение не могло не заинтересовать офицера, волею судеб оказавшегося во главе обороны страны.

- А скажи-ка, насколько велик... э-э... репертуар, так сказать?

- Все, что я смогу себе представить. Главное, чтобы не слишком велика была разница в размерах.

- Впрочем, это все уже детали... Как исполняющий обязанности верховного главнокомандующего официально предлагаю контрактную службу... Глупо звучит, ей-богу...

- Да уж... Еще бы на должность специального снаряжения пригласили... Но прошу прощения, господин субкомандор, мне не резон придираться к словам. Я вас поняла. Спасибо.

- Ну и хорошо,- подытожил командир десантников, видя, что начальство не намерено продолжать.-Пойдешь, значит, с нами. Забирай, ежели есть какие вещички, да пристраивайся к Айку, он же Добряк, он же наш дохтур. Все вопросы к нему. И побыстрее, желательно, на базу отходить пора.

Поначалу пилот напрочь отказывался брать пассажирок. С какой стати? Это ведь экстренный почтовый, а не лайнер. Горючее нынче подотчетно, на борту частная переписка и ценные посылки, а то, что авиакомпании отменили все пассажирские рейсы, его, пилота, ни в коей мере не касается. Только когда Эльха раздраженно помахала в воздухе пачкой купюр, он неожиданно согласился. Как выяснилось в дальнейшем, переменить мнение его заставил вид валюты Архипелага. "Островные" с началом войны резко поднялись в цене. Эльха и Тай всю дорогу нахваливали предусмотрительность папеньки, который заблаговременно перевел большую часть своих капиталов в эту ценную валюту.

- Как ты думаешь, мы правильно сделали, что тачку бросили?-спросила Эльха на шестидесятой минуте полета.

- Я думаю, да. Горючки-то нет, кто машину купит?

Эльха задумалась.

- Интересно, а как с этим на островах?

- С бензином-то? Это тебе виднее. Ну, наверное, все же есть, только дорого. Ты ведь экономить собралась, как я поняла.

- Экономить само собой. Но ездить-то как-то надо.

Тай пожала плечами.

- Пешком походим.

- Пешком гуляют,- возразила Эльха.

- Купи лошадь,- съязвила Тай, но Эльха восприняла шутку серьезно.

- Можно, конечно,- задумчиво протянула она.-Но тоже проблемы. Как эту лошадь кормить, где держать, кто ухаживать будет...

- Да, не учла, извини...

Эльха уже не столько раздражала, сколько развлекала Танцовщицу. Раньше, подрабатывая на эстраде, Тай встречалась с богачами, но в основном со стареющими мужчинами, все разговоры которых сводились к одной, малопривлекательной для Тай, теме. Эльха же была примерно одного с ней возраста, и тем более забавно сравнивать ее с собой. Невольно возникал вопрос: а что если бы это она, Ханима Чылэна, с детства не знала нужды и отказа в малейшей прихоти?

Года два назад, когда Семья находилась в безостановочном вынужденном движении, Тай частенько мечтала о богатстве. Завернувшись в одеяло, она лежала у потухающего костра; следя утомленными глазами за суетней умирающих огоньков, ученица Харлалы досадливо морщилась, вспоминая неудачи и улыбалась успехам минувшего дня. Кострище серело, угарный дымок точил слезу, а голод не давал уснуть. И тогда Тай представляла, что все это сон, вот проснется, а там... Много хорошего и наивно смешного было там. Днем будущая Танцовщица и прирожденная Актриса устраивали себе фантастические пиршества, хохоча над своими мечтами, поскольку пять минут смеха заменяют стакан сметаны. Но ночными своими секретами Тай не делилась даже с Актрисой.

А вот теперь перед ней Эльха. Так что-хорошо это или плохо, когда ты богат? Зависит при этом от человека хоть что-нибудь, или нет? Тай не знала, да и знать, конечно, не могла, серьезных книг на эту тему, писанных философами и социологами еще до Недельной войны. А даже если бы и знала, то однозначного ответа на свой вопрос все равно не получила...

Вот живой пример. Так неужели и Тай Чылэна, случись ей вырасти в доме миллионера, пошла бы этим путем? Отрицания, презрения и в тоже время зависимости от своего богатства?

Вместе с Нэль Тай зачастую бывала в сомнительных притонах, где молодым девушкам находиться попросту опасно. Но им нужны были деньги. Если бы не нужда и голод, думала Тай, они и близко бы к таким местам не подошли. А что туда гонит Эльху? Риск? Но она не рискует всерьез, ее всегда, в случае чего, выручит одно только имя могущественного папы... И эти разговоры о наркотиках... Шприцы, косяки и таблетки-ведь это тогда, когда бежать больше некуда. От боли, от бессилия, ну еще по глупости. А Эльха не дура, да и вполне здорова, кажется. Чертовски интересно, какие мысли рождаются под этой расчетливо встрепанной крашеной шевелюрой? Светлой памяти Лохита, Мастер-Психолог, могла бы заглянуть туда, но от нее осталась только тень, исподволь толкающая новую Хозяйку с неутолимым любопытством искать за фасадом лица темные комнаты и светлые залы, детские спальни и скелеты в шкафах...

Самолет тем временем неспешно приналег на правое крыло и пошел на снижение. Эльха, порывшись в сумке, выудила оттуда изящную телефонную трубку и пробежалась по клавишам. Трубка издала писк, а Эльха, непринужденно жестикулируя, заговорила на таком дремучем жаргоне, что Тай более или менее ясно поняла только слова в значении "привет", "прямо сейчас" и "машина". Затем Эльха дала отбой и пояснила:

- Я договорилась, чтоб нас встретили с тачкой. Ломает с автобусом заморачиваться.

Тай кивнула.

- Садимся,- сообщил пилот.-Пристегнитесь, мамзели.

Танцовщица с нескрываемым интересом наблюдала, как приближается земля ее детской мечты. Аэродром был, в принципе, похож на столичный, даже несколько поменьше, зато еще с высоты Тай заметила, как ослепительно он чист, как будто каждую ночь его заново красили, мыли и штукатурили. Лакированные жучки автомобилей с солидной неторопливостью ползали по геометрически совершенным дорожкам, аккуратно зеленели газоны.

...Самолет крепко стукнулся о бетон, подскочил и побежал по полосе. Пилот тихо выругался, Эльха отстегнула ремень и запихала в сумку журнал, который листала в полете. Шум двигателей стих, машина остановилась.

- Прибыли,- сказал пилот, на тот случай, если у кого возникли сомнения.

- Спасибо, посадка была превосходная,- вежливо поблагодарила Эльха, доставая деньги.

Пилот фыркнул и опустил лесенку. Танцовщица, волоча чемодан, спустилась вслед за Эльхой, после чего лестница была убрана, а самолет, снова загудев и обдав их горячим ветром, покатился к видневшимся вдали зданиям.

- Конспиратор хренов,- бросила ему вслед Эльха.-Высадил в самой дальней жопе, зараза. Как нас тут найдут-не представляю себе... Ладно, подождем пять минут.

Они закурили, устроившись прямо на бетоне полосы. Жара стояла совершенно тропическая, и, хотя низкое солнце светило сквозь довольно густую дымку, Тай порадовалась, что надела косынку. Словно в ответ на ее мысли, Эльха достала из кармана темные очки и посмотрела на небо.

- Гроза будет,- заметила она.-Уже скоро, наверное. Если эти сейчас не приедут, мы с тобой вымокнем.

"Подумайте, беда какая",- пронеслось в голове Танцовщицы.

- Ты же, кажется, брала что-то вроде плаща.

- Во-во-"что-то вроде"...

Разговор угас. У Тай от резких перемен климата кружилась голова. Бетон под солнцем был ослепительно белым, подернутое туманом небо-белое, солнце сквозь облака-белое, зацепиться не за что, даже здания аэровокзала в отдалении, и те белые. Тай прикрыла глаза.

- Хорошо, что ты не блондинка,- вырвалось у нее в полудреме.

- Ты не любишь блондинок?-с любопытством спросила Эльха.

- Мне нравятся волосы теплых цветов, как у тебя,- Тай с трудом выдавила из себя комплимент, но его оказалось достаточно.

Сквозь закрытые глаза Танцовщица уловила улыбку своей хозяйки.

"Влюбиться мне в нее, что ли",- вяло подумала Тай и лениво принялась рассуждать, почему Эльха питает слабость к своему полу, ведь это характерно в основном для бедных, среди которых после войны осталось мало мужчин...

Пронзительный гудок автомобиля вырвал Танцовщицу из сна. Длинная красная тачка незнакомой ей марки остановилась рядом.

- Здорово!-их машины выскочил атлетически сложенный парень,- Загораете?

- Умираем,- бодро ответила Эльха,- Пить охота...

- Уж прости, я не знал, где вы приземлились. Еле нашел.

Парень расторопно открыл багажник и погрузил туда вещи.

- Валяйте, дамы, на посадку.

- Да, познакомьтесь. Это вот Тай, а это вот Сержорж, по прозванию Хирург, хотя вообще-то он стоматолог. Несчастный человек, поскольку в душе садист, а по воспитанию филантроп.

- Ну, обласкала, старуха. Все как раз наоборот,- ухмыльнулся садист-филантроп, усаживаясь за руль.

Тай и Эльха устроились на заднем сидении. Запел мотор, взревела музыка, и машина, заботливо посвистывая кондиционером, помчалась по взлетно-посадочной полосе.

- А чего ты один приехал?-осведомилась Эльха у водителя.-Куда Ханка испарилась?

- Они с девками к тебе на флэт рванули-прибраться, обед состряпать...

- Классно! Спасибо,- обрадовалась Эльха.

- Да не мне спасибо.

Помолчали. Потом Сержорж приглушил музыку и принялся выспрашивать о положении в стране. Эльха, которой вся заваруха была до лампочки, честно припоминала сводки и слухи, в свою очередь интересуясь машинами, бензином и ценами.

Тай прилипла к окну. Она и представить себе не могла, что бывают на свете такие города. Дома, площади, газоны, аллеи, что проносились мимо, словно сошли с ватмана дорогого проекта. Безусловно, Столица могла похвастаться еще более красивыми и дорогими строениями, но чтоб каждый дом... Чтоб каждое дерево было подстрижено шаром... Чтоб не соринки на асфальте... А люди... Тай остро почувствовала себя чужой в этом городе. На материке ей плевать было на косые взгляды и насмешки. Есть лали, есть гаджо. Но здесь... Бывало, что в лагерь Семьи забредал какой-нибудь любопытный-он, как правило, быстро тушевался и уходил, настолько ему казалась непривычной обстановка. Танцовщица сейчас очень понимала их состояние...

Мягкая рука обняла ее плечи. Эльха притянула Тай к себе и, щекоча ей волосами щеку, прошептала:

- Не нервничай, детка. Это же все просто шелуха, мусор... Смешно...

- Что, неужели у меня вид такой обалделый?

- Не без... Я ведь все понимаю, Тай. Не по себе, да? Ерунда, наплюй. Вот смотри: вон старая корова вся в золоте, как витрина... вон идиотка малолетняя накрашенная, прыщавая... Люди везде одинаковые, везде одно и то же дерьмо... А вон, видишь, толстый такой в машину садится? В пиджаке, кретин, потеет. А ведь не снимет, несолидно... А мы свободные люди.

Она шептала, прижимаясь все теснее, от нее несло жаром, духами и потом, так что Танцовщице и в самом деле вскоре стало смешно.

- Красавицы,- весело сказал Сержорж.-Прервитесь на минутку, приехали.

Тай с облегчением освободилась от объятий хозяйки и вылезла из машины. Сержорж открыл багажник и достал вещи.

- Донесете?

- А ты что же, не заглянешь?-удивилась Эльха.

- Извини, лапочка, я и так в клинику опаздываю. Завтра вечерком заеду...

- А-а... Жалко. Ну ладно тогда, спасибо. Пока.

- До встречи, красотки!

Машина развернулась и умчалась.

- Вот мы и дома.

Эльха с усилием толкнула узорчатую литую калитку.

- На ночь мы запираем, но если что-можно через забор,- пояснила Эльха и, пройдя по дорожке к крыльцу, продолжила:

- А эту дверь всегда запирают, а ключ, как правило, лежит вот здесь...

Она аккуратно вынула красное стеклышко из витража, запустила в отверстие руку и показала Танцовщице ключ.

- Все друзья знают.

- И ничего не пропадает?

- А чему тут пропадать-то? Деньги в банке, ценности в сейфе. Аппаратура, разве что, так она вся в комплексе, просто так не вытащишь... Заходи.

Она открыла дверь. Приглушенные звуки музыки сделались громче.

Тай огляделась. Обстановка, по крайней мере на видимом участке прихожей, оказалась до предела спартанской. Пол-лоснящийся темно-коричневый пластик, потолок-нежно-кремовая эмаль, на стенах обои, дорогие, но не слишком. Зеркало, полочка, крючки для одежды. Низкая лавочка, заваленная дамскими сумочками и зонтами. Под потолком матово-белый круглый светильник. И все. Это даже шокировало как-то.

Эльха положила сумку, глянула в зеркало, поправляя волосы. И, поманив Тай, открыла следующую дверь. Там оказалось что-то вроде проходной нежилой комнаты. Сюда выходило еще три двери и узкая кишка коридора. Также здесь была лестница наверх. Танцовщица пригляделась и, обнаружив, что ступеньки из натурального дуба, а перила пахнут как дорогие шкатулки из магазина восточных редкостей, вполне примирилась с возмутительной скромностью прихожей.

Эльха по очереди заглянула во все комнаты, прошла коридором на кухню и вернулась.

- Народ наверху,- сообщила она и, подойдя к лестнице, очень громко и лихо свистнула в два пальца.

Наверху послышался какой-то писк, топот; музыка стихла, а на лестницу хлынула волна девушек. То есть на самом деле их было всего четыре, но это были такие девушки... Танцовщице они показались богинями. Не может у простого человека быть такой прически, такой совершенно гладкой кожи-о зубах и говорить нечего... а выражение лиц, а фигуры... Да зачем же Эльха привезла ее сюда? С такими девушками и рядом-то встать боязно...

Довольно скоро, впрочем, Тай поняла-зачем. Если есть деньги и время, то можно из любой относительно стандартной человеческой болванки изваять вот такую небесную прелесть. Эльха привезла ее-настоящую, живую Танцовщицу лали-на остров заводных манекенов, чтобы все удивились.

Девушки шумно сбежали по ступенькам, и через секунду Эльха пропала в их объятиях, только и слышно было, как она целует очередную щечку и кричит: "Ой, девки, не придушите насмерть!"

- А где Ханка?-спросила Эльха, как только страсти поутихли.-Хирург сказал, что она здесь.

- Она там,- ответила одна красавица, указывая пальчиком наверх.-По локоть в салате.

Тай уловила нотку презрения в голосе. Да, с таким маникюром, как у нее по локоть в салат, пожалуй, не сунешься...

Эльха, неожиданно спохватившись, вспомнила о своей спутнице.

- Да! Вот, знакомьтесь-это Тай, моя компаньонка.

После небольшой заминки ближайшая к Танцовщице девушка приветливо улыбнулась.

- Очень приятно. А я-Джеки-Джей, по ксиве Анна.

"Господи боже,- удивилась Тай.-Какие слова-то мы знаем... Ксива..."

А Джеки-Джей уже уступила место следующей, которая вежливо сообщила, что друзья называют ее Лили, а для всех прочих она Валерия. Сия дама произвела на Тай сильное впечатление благодаря своей выразительной внешности: треугольное лицо, круглые почти желтые глаза, прямо-таки горящие на фоне загорелой кожи, ярко-красные пышные волосы-и все это в сочетании с траурным черно-лиловым одеянием и неким замысловатым амулетом на шее... Тай мужественно подавила желание хихикнуть и с невозмутимо вежливым видом повернулась к следующей. Ее семья прибыла на Архипелаг еще до Недельной войны с дальнего юга, о чем говорила очень темная кожа и труднопроизносимое имя. По имени ее практически и не называли, а прозвали ее Княжной, в честь прабабки, носившей когда-то этот титул.

Четвертая сухо представилась Викторией и отвернулась. Что ж, лали к такому привычны.

- Пойдем наверх?-спросила Эльха по окончании знакомства.

- Ой, ты знаешь, на самом деле Ханка вообще-то сказала, что когда все приготовит, она нас тогда позовет,- прощебетала Джеки-Джей.

Она говорила торопливо и не очень внятно. Ее речь напоминала манеру столичных мещанок, хотя налицо были все признаки больших денег.

- А-а, кулинарные сюрпризы. Ну, раз так, пойдем пока на кухню, покурим.

Кухня в доме Эльхи оказалась титанической, циклопической-бог знает, какими еще словами определить такие габариты. Отделанное а'ля глухая деревня, помещение при необходимости могло вместить два десятка трудолюбивых поваров и запас провизии на год непрерывных банкетов. Целую стену занимал суперсовременный агрегат, изящно декорированный лаптями и прялками, имелся также огнеупорный очаг с набором изящных вертелов и рашперов, а в дальнем углу, уставленный изделиями народных промыслов, поблескивал осанистый холодильник... Венчала этот внушительный интерьер антикварная икона, тоскливо взирающая с кафедральных высот на сувенирный двадцатилитровый пивной бочонок.

Вся компания уселась на резные табуретки у стола. Закурили.

- Ну что, пипл, как ваше ничего?-осведомилась Эльха.-Рассказывайте, что у вас тут делается.

- Мы надеялись-ты расскажешь,- возразила Лили.-Что на материке? В астрале такие энергетические вихри...

Тай с огромным интересом ожидала продолжения, но Лили многозначительно умолкла.

- Странно, с чего бы это?-приподняла бровь Эльха.-Ах, да, у нас же война, может в этом все дело?

- Опять ругаются,- укоризненно сказала Джеки-Джей.-Вечно они ругаются. Хоть в первый день-то...

Эльха отмахнулась.

- Тай, милая, заваришь нам чайку?

- Да, конечно,- отозвалась Танцовщица, вставая и туша окурок.-Покажи только, где что.

- Вон тот шкафик, там заварка. С плитой разберешься? Спроси, если чего непонятно. Заварочный чайник вон тот, с птицами.

Она показала, и Тай сняла с полки отличный фарфоровый чайник, сверху тонкостенный, полупрозрачный, а снизу мастер соорудил массивное донце, поэтому чайник походил на девчушку хиппи в здоровенных шузах на платформе... или хиппи сейчас ходят босые? Бог их разберет, хороший, в общем, чайник.

С этими мыслями-и с чайником-Танцовщица направилась к плите, а кто-то за ее спиной включил магнитофон, и Тай содрогнулась, зная, какие мучения придется в связи с этим претерпеть. И не ошиблась-под грохот барабанов из динамиков полезло монотонное блеяние певца... или певицы? все-таки певца о незатейливых радостях и горестях любви. К счастью, Эльха, как показалось Тай тоже не испытывала особого восторга. Это радовало, не придется, стало быть, слушать аналогичный ужас каждый день.

Танцовщица возилась у плиты, краем уха прислушиваясь к беседе. Девушки безусловно не знали, что Певицы и Танцовщицы лали обладают умением разделять шум на составляющие, поэтому не стеснялись присутствием новой прислуги. Да и треп был вполне обычным трепом подружек при встрече. Княжна развлекала Эльху историями про некую Санту, которая, судя по всему, славилась в народе непроходимой глупостью. Эльха в ответ повествовала о своих тусовках в Златоречеце. Вода закипала. Кухню заволакивал табачный дым. Но вот беседа приняла любопытный оборот.

- А что там в Столице?-спросила Лили.

- Откуда я знаю? Я там с начала войны не была. Если интересно, спроси у Тай, она оттуда,- посоветовала Эльха.

- Слушай, зачем ты сюда притащила эту цыганку?-тихо сказала Виктория.-Неужели других не было? И что в ней нашла-спичка горелая...

- Не ревнуй, Вики. Она не цыганка. Она лали.

- Это она тебе сказала.

- Да. И я не вижу оснований ей не верить.

- Ну да, как же. Да она типичная цыганка, видно же.

- А ты их много видела? Не суди по фильмам, настоящих цыган там не показывают.

- А сама-то ты по чему судишь?

- Я в своих суждениях опираюсь прежде всего на тот факт, что цыганки не бывают такими высокими и не носят брюк. А потом, я сама на четверть лали, кое-что, все-таки понимаю.

Воцарилось молчание. Тай про себя веселилась от души-надо же, в кои-то веки ее не хотят признать за лали. А еще она отметила любопытный факт: на Архипелаге-то, оказывается, быть лали не зазорно.