Там, за горизонтом…

Глава 3

Коридор… Опять серые металлопластиковые стены. Как же меня раздражает серый цвет вокруг. Особенно после уютного полумрака дядиной комнаты отдыха. Жаль, что не все здание выдержанно в том же стиле. Интересно, а из какого прошлого Ник черпал идеи, когда создавал себе такой уголок посреди царства металла, пластика и стекла.

Странно, что за дверью нас не ждал целый взвод охраны. Что мне стоит сейчас взять, например, и сломать “любимому” дядюшке шею? Хотя… Я скептически окидываю фигуру родственника взглядом.

Не… Дядька у меня ни разу не крупный, я даже помассивнее буду, если на то пошло. И, кажется, у меня даже есть шанс победить его в рукопашной схватке, но это только кажется… На самом деле шансов ровно ноль целых, ноль десятых.

Во-первых, в этом коридоре натыкано камер и скрытых турелей с установленными пулеметами, а возможно уже и поменяли на плазмоганы, столько – сколько не на каждой военной базе в оружейке хранится.

Ну и во-вторых: что, на мой взгляд, даже важнее, чем плазмоганы, это я еще не встречал бойца, способного в одиночку оказать хоть какое-то сопротивление дяди. Пока я не поступил в Академию, он часто лично тренировал меня. Соответственно, нередко у меня была возможность понаблюдать за спаррингами дядьки с охранниками, изучавшими единоборства в обязательном порядке.

О! Дядины бои не отличались особой зрелищностью. Да если честно они совсем не были зрелищны. Ну да, что успеешь рассмотреть за пятнадцать секунд? И это самое большее при том. Скорость, с которой Ник передвигался во время спарринга, была запредельной. Никто из противников ничего не успевал сделать, как уже оказывался на мягких матах, которые устилали спортзал, превращавшийся в один большой ринг.

Так что рисковать жизнью, пытаясь воспользоваться призрачным шансом укокошить дядю за счет эффекта неожиданности – да ну его на фиг. Гарантировано проиграю. Да и ни к чему это.

Учитывая, что похоже мое заключение подошло к концу, и мне обещано, что я вновь окажусь за штурвалом конвертоплана, смогу ощутить непередаваемое чувство единения с небом. Под тобой огромное расстояние до земли и непередаваемое чувство свободы. Есть только ты и необъятный воздушный океан, с которым ведешь борьбу, разрубая потоки ветра стальными лопастями послушной машины.

Насколько я знаю дядю Ники, он всегда держит слово. Точнее не так – если он не собирается держать слова, то он просто не дает его. Так что к его обещанию, что я вновь смогу летать, стоит относится серьезно.

А брюзжу и всякие каверзные мысли гоняю по черепу? Ну так это из-за серых стен вокруг. Давят они на меня. Поскорее бы вырваться на синий простор, подняться над облаками и заглянуть, через поляризованное забрало пилотского шлема, в глаза Солнцу. Поинтересоваться что ль куда мы направляемся? А то этот коридор кажется мне бесконечным.

– И долго мы еще будем топать? – я все же не выдерживаю и нарушаю тишину, перемежаемую лишь топотом наших шагов, гулким эхом разносящихся по пустому коридору.

– А? Что? – такое ощущение, что дядя витал где-то в облаках, абсолютно не контролируя ситуацию вокруг. Блин, надо было все же грохнуть его. Раз уж он мою реплику не сразу услышал, то шанс у меня был…

– Говорю долго мы будем изображать древних землемеров? – повторяю вопрос.

– Нет, уже почти на месте. – Ник огляделся по сторонам, видимо пытаясь сориентироваться. И чего его так торкнуло? Алкоголь подействовал что ли? – Ага! Вот же! Чуть не прошли мимо…

Что-то я начинаю беспокоиться за его психическое здоровье. То из реальности выпадает, то сам с собой разговаривает. Может ну его к черту? Откажусь от предложения…

– Бляха-муха… и кто придумал эту систему… – не понимаю, чего там дядя бормочет, щупая стену.

Стена, как стена. Точно такая же, что и во всем коридоре. На всякий случай я даже подошел к тому месту, что исследует Ник и постучал. Раздался глухой звук, означавший, что это монолит и никаких пустот там просто нет. Даже следов скрытых турелей не наблюдалось. Пожав плечами, я чуть отхожу в сторону и продолжаю наблюдать за действиями сошедшего с ума главы СБ. От сумасшедших вообще желательно держаться подальше.

– Фуф… Ну наконец-то нашел… – с этими словами, дядя Ник, нажал на стену, где-то на уровне своего пояса. И чуть отошел в сторону.

Ох, ни х… себе! Часть монолитной стены размерами два на три метра резко стала выдвигаться вперед. Я с трудом успел выпрыгнуть из, внезапно ставшего узким, коридорчика по пути врезавшись в стоявшего, как раз на траектории моего прыжка дядю, сбивая его с ног.

– Ты че дурной совсем? – блин да как так то… я вроде врезался в него, и по идее, должен был оказаться сверху, но почему-то лежу на полу, больно врезавшемся в лопатки, а дядя уже поднимается, используя в качестве опоры мои многострадальные ребра. – Транспортный лифт первый раз увидел? – бросив на меня уничижительный взгляд, как на недоумка, он принялся отряхивать свои брюки от налипшей пыли, появившейся в коридоре вместе с кабиной транспортного лифта.

При том, судя по тому, что на полу кабины лежал слой сантиметра в полтора, пользовались тайным лифт очень и очень редко. Теперь стали понятны и манипуляции дяди у стены, и его бормотания. Он просто искал запрятанную панель вызова.

– Ну и долго ты собираешься разлеживаться? – голос Ника прозвучал уже изнутри кабинки. Ожидая меня, пока я поднимусь и зайду внутрь, он что-то быстро набирал на небольшой сенсорной панели встроенной в стену. – Ну, в добрый путь! – увидев, что я зашел, он нажал на мигающий зеленым сенсор активации. И ухмыльнулся моей озадаченной физиономии.

Мягкий толчок и кабина начала свое движение обратно в стену, увозя нас из серого коридора. Чего-то мне не хорошо стало… Как только исчез коридор, к горлу подступил комок, а во всем теле стала чувствоваться необычайная легкость. Так бывает когда…

Меня чуть было не накрыл приступ паники. Потому что ощущения мне были до ужаса знакомы, как-никак я пилот. И такие симптомы возникают обычно во время свободного падения! Выпустите меня немедленно!

Если б не дядя, с усмешкой наблюдающий за мной, то я бы, наверно, принялся кидаться на стены и судорожно бить по сенсору в попытках затормозить лифт. А кому понравиться падать с ускорением в один «g», запертым в консервной банке, да еще и с высоты больше сотни метров… То-то и оно, что никому…

Но видя, как невозмутимо улыбается Ник произведенному эффекту, сумел взять себя в руки. Вряд ли бы он стал отправлять меня на тот свет вместе с собой. Чего-чего, но вот суицид это не к нему. Кого другого это да… Но свою жизнь излишнему риску дядя никогда не подвергал. Конечно, что-то могло измениться за то время, которое мы не виделись, но вряд ли настолько сильно.

– Макс, с тобой все хорошо? – участливый тон дяди доносился будто сквозь вату, а перед глазами стояла темнота. Светильники что ли перегорели? Или я ошибся, и мой «любимый» дядюшка все же таким оригинальным способом отправился на тот свет. – Черт, похоже, перегрузку не выдержал. – Его стальные пальцы, быстро пробежавшись по руке, сжались на запястье.

Ай! Больно! Такое ощущение, что мою руку зажали в тисках и медленно сдавливают. Но видимо именно боль послужила тем импульсом, который заставил меня открыть, в конце концов, глаза.

Обнаружил я себя лежащим на полу в незнакомом помещении. Судя по затекшим мышцам, лежу я довольно давно. А почему я не помню, как оказался здесь? Надо мной склонился дядя Ники, и взгляд у него весьма озадачен, вперемешку с беспокойством…

– Слава богу, очнулся. Я уже думал, что тебя придется тащить обратно и определять в медблок. – Ник облегченно выдохнул, и, подав руку, помог мне подняться на ноги. – Кажется, все гораздо печальнее, чем я думал. – пробормотал он себе под нос, уже отвернувшись от меня и шагая куда-то в сторону.

– Что? – решил я уточнить повод для печали, но дядя уже отошел и не услышал моего вопроса, а может, не захотел отвечать.

Я же наконец смог оглядеться по сторонам. Хм… Интересно, где это мы? Освещения практически не было. Пара тусклых красных ламп, да фонарик, незнамо как оказавшийся у Ника в руках, с помощью которого, он что-то искал у стены. Обычной такой стены – кирпичной…

Находились мы на большой платформе, даже на первый взгляд сильно запущенной и не видавшей уборочных дроидов лет этак с сотню… Куда же притащил меня неугомонный дядя? Судя по тому, что лифт вез нас вниз, мы сейчас либо в подвале башни «ХайДрим», либо, меня увезли совсем далеко от дома, пока я находился без сознания. Вот еще вопрос – какого х… я был в отключке?

Мда, надеюсь, что ответы я узнаю в скором времени, ну а пока немного пройдусь. Тело было совсем деревянным, и первые шаги мне удалось совершить не сразу, а лишь основательно разогревшись приседаниями и тряской всех частей тела.

Откуда-то тянуло холодом и сырость. Зябко подернув плечами, я продолжил маятниковую прогулку, на небольшом пятачке, куда попадал свет красных ламп. Отвлекать дядю от его занятия я не стал по простой причине – уже убедился, что он просто так ничего не делает. Вот найдет, тогда и задам свои вопросы.

В голове мелькнула, уже не в первый раз, что здесь ведь нет охраны, а значит можно попробовать убежать. Единственный вопрос – куда? О катакомбах под городом ходили разные легенды… Как бы мне не хотелось себя обмануть, но я понял куда мы попали – старые подземелья оставшиеся еще со времен до Большой смуты.

С того места, где мелькал тонкий луч фонарика, раздалось чертыханье дяди, какой-то грохот, и почти сразу за этим гудение, похожее на работу древних двигателей. О которых я знал немного, но по крайней мере, видел и слышал в бытность свою инструктором Учебного центра Уральской республики.

Хм… Меня прострелила внезапная мысль – во время моего пребывания на территориях, контролируемых так называемыми «повстанцами», я научился делать многое из того, чего не преподавалось ни в Академии. Например маскироваться в условиях дикой местности. Или навыки выживания в отрыве от цивилизации. Да даже изготовлению простейшего оружия из подручных материалов…

Вот и сейчас, слыша звук двигателя, я смог понять, что это работает древний генератор электрического тока. В корпорациях, таких не использовали неизвестно с каких времен. Имелись другие, более надежные, компактные, а главное более мощные источники энергии. Откуда здесь взялась эта рухлядь непонятно. Это как раз за Восточным валом было обыденным делом, виду того, что корпоранты старались всеми силами не допустить того, чтобы в руки противника попало высокотехнологичное оборудование.

Вот и приходилось республиканцам выходить из положения, используя устаревшие дизеля, мощности которых едва хватало на то, чтобы обеспечивать минимальные потребности на освещение. Отапливались учебные и жилые корпуса с помощью совсем уж допотопных дров и каменного угля. На территории, контролируемой корпорациями, уже наверно и не вспомнят о таком топливе.

Чем дольше дядя возился с генератором, тем больше я погружался в размышления о не самом легком, но и не сказать, что самом плохом периоде моей жизни. И все это выглядело… Скажем – карикатурно. Я вражеский пилот, не раз бомбивший лагеря республиканцев, и вместо того, чтобы пристрелить при задержании, мне делают предложение обучать пилотов. При этом никаких допросов не было. Секретов не выпытывали, а просто распределили и все, как обычно человека, выросшего на территории республики.

Не знаю, к чему бы привели мои логические построения, но в это время зажглось нормальное освещение, а не эти убогие аварийные фонарики, и немаленькое помещение предстало предо мной во всей своей красе. Это было… Ближайшая аналогия – станция монорельса, но они никогда не располагались под землей. Широкий перрон, столбы, поддерживающие потолок, и… ну да, точно.

Сделав пару шагов вперед, стараясь не споткнуться о кучи разного хлама, наваленного по всей площадке, я увидел, что платформа резко обрывается вниз, образуя невысокую канаву, на дне которой лежали рельсы. Только почему-то сразу два, и очень тонкие…

– Что? Никогда метро не видел? – сзади подошел дядя, перемазанный в грязи и пыли, и ставший похожим на какого-нибудь техника, а не на респектабельного главу СБ одной из самых могущественных корпораций планеты. – Давай прыгай, нам предстоит небольшая прогулка. – ни сколько не обращая внимания на меня, он ловко спрыгнул с платформы и направился куда-то направо прыгая с одной поперечной перекладины, лежавшей под двумя нитками рельсов, на другую, и напевая себе под нос какой-то мотивчик.

Мне ничего не оставалось кроме как последовать за ним. Прыгну вниз, благо высота была не больше метра, я наконец-то понял, почему Ник пошел по рельсам. Впереди, прямо в том направлении куда мы двигались, был туннель. Не сказать, что очень уж большой, но около пяти метров до потолка было. На удивление, туннель оказался освещен. Не сказать, что очень хорошо, но достаточно для того, чтобы не спотыкаться о перекладины, при близком рассмотрении оказавшиеся сделанными из ноздреватого бетона.

– Что, племяш, наверно, хочешь о чем-то спросить? – дядя повернул голову в мою сторону, как только мне удалось поравняться с ним. – Да по лицу вижу, что тебя сейчас разорвет от количества вопросов в голове. – Он бросил взгляд вперед, немного подумав, продолжил. – Ладно, давай спрашивай, идти нам минут двадцать, так что время поговорить есть. – Ник улыбнулся, той доброй улыбкой, что часто одаривал меня детстве, наблюдая за моими играми или отвечая на наивные, хотя тогда мне казалось весьма серьезные, вопросы маленького мальчика Максимки.

– Где мы? – ну да, что я мог еще спросить… Точнее вопросов куча, но начинать все равно с чего-то надо.

– В туннеле, – с легким, едва уловимым смешком ответ дяди был, прямо скажем, весьма информативен. А я то, грешным делом думал, что в парке гуляю. Ага. Я ж идиот, и не знаю что такое туннель.

– Это я и так вижу. Вроде не слепой, – раздражение в моем голосе чувствовалось, хотя я и старался сдерживать эмоции. – Что это за туннель? Где он находится? И почему я не помню, как оказался здесь? – скороговоркой выпалил я вопросы, конкретизируя интересующие меня ответы, а то мой дядя любит поиграть в такие игры, водя разговор кругами, и по итогу уходя от ответа.

– Не те вопросы задаешь… – как-то печально вздохнул дядя, мерно переступая с одной перекладины на другую. – Ну ладно, раз обещал, отвечу. Начну, пожалуй, с конца.

Он остановился, и, нагнувшись, поправил брючину, скрутившуюся вокруг голени.

– Не помнишь ты, потому что потерял сознание в лифте, когда он остановился. Извини, я не учел, что ты долгое время вел малоподвижный образ жизни, и запустил его вниз на максимальной скорости. – Он сокрушенно мотнул головой. – Ну а когда включилось торможение, ты и того – брякнулся без сознания. Я перетащил тебя в депо, ну а дальше ты видел.

– То есть, ты хочешь сказать, что я потерял сознания из-за перегрузки, при остановке лифта? – херня какая-то, получается. Это как же должен был тормозить лифт, чтобы меня вырубило. Учитывая тот факт, что я вообще-то боевой пилот, и спокойно переношу пятикратные перегрузки при резком маневрировании.

Ну да, бог с ним. Возможно, дядя прав, и это из-за того, что я полгода провел в камере, без возможности поддерживать форму пусть так… Но что это черт возьми за туннель? Судя по материалам, он старше города минимум на пару столетий, уж очень древняя технология – корпорации таких не используют. Ну, по крайней мере, мне об этом не известно.

– Ну, как-то так. – пожимает плечами Ник. – По поводу оставшихся вопросов я думал ты и сам уже догадался. Это метро. Знаешь же что это такое?

Значит метро… Что это такое, читал в какой-то книге из библиотеки дяди, там люди прятались в нем во время бомбежек. Не помню, что за книга, но вообще – это что-то наподобие монорельса, только не над землей, а глубоко под поверхностью. Если честно, я даже не думал, что где-то еще оно уцелело. Тем более, что метро имеется под Москтауном, да еще и в таком хорошем состоянии.

Я кивком подтвердил, что понимаю, о чем речь. Да одним словом дядя ответил сразу на оба моих вопроса. Вот только породили еще несколько десятков новых, которые я уже собирался задать, но дядя меня опередил.

– Ладно, мы уже почти на месте, договорим позже. – Ник подошел к массивным воротам, судя по всему сделанными из толстого металла, перегородившим нам дальнейший путь по туннеля. – Ну чего застыл, идем помоги. Тяжело идет зар-раза… – пока я пытался собраться с мыслями, дядя схватился за колесо, торчащее из ворот, и пытался его повернуть.

Мне не оставалось ничего, кроме как присоединиться к нему. Немного сдвинув Ника в сторону, я ухватился руками за ржавый ободок колеса, и на счет три, мы рывком попытались провернуть его вправо. С первой попытки не получилось, только ладони ободрал почти до крови.

Перехватившись по удобнее, и обмотав руки тряпками, на которые дядя не пожалел своей рубашки, нам все же удалось сорвать это колесо, оказавшееся и не колесом вовсе, а механическим приводом отпирающим ворота, с места.

Жутко скрипя несмазанными пазами, колесо начало вращаться, а вместе с этим створки ворот поехали в сторону, открывая нам путь вперед.