Юрий Густав-Дальский Так закалялась сталь: Силуэты

Густой, промозглый туман, казалось, полностью поглощал собой солнечный свет. Судя по едва различимому кругу над горизонтом – сейчас рассвет. По крайней мере, так должно быть.

Внутренние часы Кайниса разбудили его задолго до того, как Эгелос – светило Хордаса, нехотя показалось над землей. Туман сгустился почти сразу, как Охотник пересек границу Нэнбета и ступил на территории Хар-Кхолсу. На этой гиблой земле даже члены ордена Стальных Охотников бывают редко. С одной стороны, это было странно – обширные болота на северо-востоке Тирра кишели всевозможными тварями разной степени злобы. А с другой – вполне объяснимо, ведь все эти земли были практически пусты. Ни люди, ни какие-либо другие расы, систематически не селились тут уже очень давно. Отчасти, как раз из-за того, что всю территорию Хар-Кхолсу покрывали топи и болота с весьма недружелюбными обитателями, процветающими в отсутствии цивилизованного соседства. Вторая же причина была намного более существенной для простого люда: земля Хар-Кхолсу была окутана, подобно сегодняшнему туману, мифами и небылицами. Когда-то страна процветала и была относительно плотно заселена целым калейдоскопом народов: люди из соседнего Велара и далёкого Дэнея, беглые коротышки полу-эльфы из захваченной Темной Башней Килии, ланиане-переселенцы, гномы-торговцы… Несмотря на суровые условия, жизнь здесь кипела во всех возможных аспектах, ведь Хар-Кхолсу граничила с тремя крупнейшими царствами Элия: Графством Исгард на юге, Веларом на западе и Гилъермонтом на севере, а с востока омывалась бескрайним океаном… И вся эта жизнь, все обитатели сгинули во времена жестокой Анмарской Войны несколько тысяч лет назад, когда демон-саттрап Иезииды – Лиинаш проклял эту землю лихорадкой Черной Лозы. Едкий гной этой болезни, пожалуй, был самым тяжким и жестоким бедствием, учиненным вторженцами. Настолько, что мир до сих пор полон суеверий и сказаний об этой мертвой земле.

Вспомнив некоторые из них, Кайнис поежился. Он не боялся мифов, он с ними боролся. Однако, в голове тут всплыли иллюстрации из охотничьих учебников с изображенными на них жертвами Черной Лозы и пытками иезидов, которыми они заставляли страдать и без того несчастных жителей страны.

Но все равно, находились те, кто плевал на все россказни и тяготы жизни здесь. Таких было совсем немного и ютились они в крохотных, разрозненных деревушках. По большей части в тех местах, где можно было хоть как-то обеспечить эту жизнь. В остальном мире их звали изгоями, отчаявшимися, прокаженными, безумцами… Молодой Охотник же питал к ним изрядную долю уважения.

Наверно поэтому он решил прислушаться к словам старого гнома, которого он повстречал по пути из Нэнбета. Охотник собирался было покинуть маленькое гостеприимное королевство и вернуться обратно в Велар, но загадочный рассказ не менее загадочного, хоть и весьма компанейского старца, заставил его передумать. Те, кто жил в Хар-Кхолсу, редко покидали эти земли, словно становясь неотъемлемой частью их природы. Правда, если верить словам гнома, он почти всю жизнь провёл в деревушке, которые местные зовут Эдтирт, где-то около западной границы. Она неплохо процветала, ведь лежала на пути нескольких караванных путей, была привалом торговцев и даже, каким-никаким, торговым центром близлежащих земель. Однако, с недавних пор там стали твориться какие-то странные, если не сказать, жуткие вещи – стали пропадать жители, караванщики. Некоторые просто исчезали, некоторых находили мертвыми у себя дома. Поползли слухи о некоем загадочном существе, которое охотится по ночам и "всякая прочая ересь страхожитская", как выразился старичок, рассказывая Кайнису всё это. Ну, с таких историй начиналась добрая половина заданий любого Охотника, поэтому парень несильно поразился. Впрочем, его давно влекло желание посетить Хар-Кхолсу и самому посмотреть на то, чем пугают маленьких непослушных детей. К тому же, гном как бы невзначай обмолвился, что их старейшина Скитис увлекается коллекционированием разных безделушек, некоторые из которых весьма древние, а некоторые даже обладают магическими свойствами. И непрозрачно намекнул, что та, по природе своей, довольно щедрая и охотно расстанется с ними, если кто-то сможет помочь деревне с ее злоключениями. Поэтому Охотник свернул со своего пути и отправился на восток.

Туман обволакивал все вокруг, оставляя лишь уродливые очертания, напоминавшие искаженные силуэты, навек застывшие в агонических позах. Кайнис не был трусом, но стылый взгляд этих немых наблюдателей заставлял его кожу покрыться мурашками. Охотник шёл быстро и аккуратно, мысленно стараясь убедить себя в том, что это не более чем причудливые стволы болотных деревьев. Хотя, согласно некоторым повериям, эти деревья были душами павших от рук иезидов, которым суждено навечно обратиться к мукам и собственному уродству. Охотник хмыкнул, вспомнив это. Ну и бред. И все же, не смотря на свой скепсис, он настороженно прислушивался к шелесту листьев на чахлом ветру, плеском застойной воды… К каждому звуку, который могло уловить его чуткое охотничье ухо.

Как ни странно, опасность он почуял не ухом, да и вообще не любым другим чувством осязания. Скорее, интуиция подсказала ему, что среди множества омертвевших взглядов деревьев за ним пристально наблюдает кто-то ещё… Кайнис хотел верить, что это кто-то живой. Резко обернувшись, он огляделся. На секунду ему показалось, что в тумане возник, отличный от остальных, силуэт. Всего на секунду и тут же растворившись в белесой мгле. Он был аккуратный, более всего походил на эльфа: высокий, худощавый. Может, это и было лишь наваждением, но Кайнис решил удостовериться, на всякий случай.

Пригнувшись, он запахнул бело-серый плащ и пониже опустил такого же цвета шляпу так, что сам слился с туманом, пригнулся и медленно пошел в ту сторону, где-то только что стоял некто. Рука Охотника крепко сжимала рукоять массивного двухзарядного револьвера "Зинг", в простонародье именуемого «карманной пушкой». Вопросы о происхождении такого прозвища отпадали сами собой при первом взгляде на широкий ствол и патроны, по толщине не меньше большого пальца взрослого человека. С таким и буйного халимского слона завалить – плевое дело. А эльф, пускай даже самый высокий, по сравнению с ними, просто букашка. Но все же, несмотря на столь грозное оружие, Кайнис чувствовал какое-то волнение. Впрочем, он мысленно обругал себя за это. В конце концов, он – Охотник. Стальной Охотник. И всякая подобная чепуха это меньшее, с чем ему пристало иметь дело. Видимо, бутылочка виски на последнем привале была лишней.

Парень мотнул головой, отогнал все ненужные мысли, быстро вернув привычную выдержку и собранность. Пара метров – и твердая земля превратилась сначала в жидковатую грязь, а затем в воду. Он стоял на берегу топняка, о размерах которого судить было сложно – туман не давал рассмотреть ничего далее метров четырёх. Охотник ещё некоторое время поозирался по сторонам, стоя чуть ли не по колено в мутной воде. Это его ничуть не тревожило. Даже если бы высокие кожаные сапоги и пропускали воду, то на такую мелочь, как мокрые ноги любому Охотнику плевать с высокой колокольни.

Парень обратился в слух: все было тихо, лишь привычный болотный шумок, да запевания лягушек. Он собирался было пойти обратно, к твердой тропе, но краем глаза заметил какое-то движение прямо под собой. А затем – два ярко-желтых глаза, смотревших на него сквозь зеленовато-коричневую муть. Тут же вокруг его ног обвились длинные склизкие щупальца с множеством присосок на них. Охотник выстрелил, метя туда, где секунду назад сверкали огоньки глаз. Подняв фонтан грязной жижи, ошметков грязи и крови, пуля нашла свою цель, хватка щупалец ослабла. Но лишь на краткий миг, а в следующий на их место уже пришли новые. А за ними ещё. Все новые и новые жёлтые точки вспыхивали под водой, делая ее отдаленно похожей на звёздное небо. Кайнис громко выругался сам на себя за то, что позволил себе так просто попасться на уловку болотников. Задумавшись о созданных сознанием тварями из детских страшилок и сказок, он позабыл о вполне реальных чудовищах, роящихся в топях Хар-Кхолсу. Хотя, стоит отметить, что он совершенно не думал о том, что болотники заберутся так близко к границе болот. Раньше они обитали лишь в их глубинах, в самом сердце. Прячась в мутной воде, эти твари своими щупальцами заманивали добычу в трясину, где и убивали. Как они выглядели по-настоящему, не мог сказать ни один охотничий бестиарий, ибо их мягкое, скользкое тело было очень изменчиво, подобно донному илу. Единственное, что было известно наверняка – то, что они обладали длинными и сильными щупальцами. Кайнис предположил, что именно ими они и создали в тумане что-то похожее на эльфийский силуэт. А ведь такой способ охоты довольно распространенный и эффективный…

Но об этом и о том, как болотники выглядят на самом деле, Охотник не шибко хотел думать. Гораздо больше его сейчас волновало непосредственно практическое использование щупалец тварями, а именно то, что он был обвит ими уже почти до самого пояса. Ноги вдруг свела резкая боль – болотники тянули его за собой, на глубину, и из некоторых присосок на щупальцах вырвались тонкие, острые шипы, протыкая прочную ткань плаща и вонзаясь в кожу. Кайнис знал, что они не ядовиты, но от боли это никак не спасало. Охотник потянулся к рукояти меча, но отдернул руку, вспомнив, что недавно лишился своего верного оружия. Выхватив большой нож, он попытался хоть как-то высвободиться из ужасных пут. Но не очень успешно: как только парень перерубал одну конечность, на ее место вставали две новых. Багровая от крови вода будто бы кипела вокруг Кайниса, так много было вокруг этих тварей.

"Что за чёрт? – подумал Охотник – Болотники живут стаями, но чтобы такими огромными…"

Слишком поздно Кайнис понял, что одним ножом не обойтись. Как только он потянулся за пазуху, рука его оказалась крепко схвачена несколькими щупальцами. Теперь Охотник боролся лишь за то, чтобы не потерять равновесие. Падение в затхлое болото означало быструю и неминуемую смерть. А может и небыструю, но это ещё хуже.

Вот уже и его грудь оказалась в гибельных тисках. Сопротивляться становилось все труднее с каждой секундой. По правде говоря, это было бесполезно. Но Кайнис не думал об этом. Не думал о том, что ужасные твари затягивают его все дальше на глубину и что уже больше, чем по пояс, он погрузился в мутные воды, из которых возникали все новые и новые щупальца. "Уж если подыхать, то хоть с азартом." – подумал Охотник, отсекая очередную тентаклю. Он даже не до конца осознавал всю близость смерти. Слишком молод он был, а в молодости всегда чувствуешь себя бессмертным, считаешь кончину чем-то иллюзорным, абсолютно недосягаемым, и что кривая старуха обходит тебя стороной, не обращая внимания на тебя. Но она всегда бдит и пристально наблюдает за каждым твоим шагом. Но пока юная кровь кипит в твоих жилах, даже срываясь в темную пропасть, не отдаешь себе отчёта в том, что твой путь окончен, а дальше – пустота. Холодное и безразличное к твоим прошлым подвигам и преступлениям, к твоим мыслям и поступкам, ничего. Возможно, это незнание было даже на руку Кайнису.

Болотники заставили Охотника сделать ещё один шаг, утягивая за собой, и он почувствовал, что под ногой нет даже вязкого ила. Утробно зарычав, Кайнис рухнул в лужу, изо всех сил стараясь хотя бы держать глаза открытыми. Рот и нос сразу заполнила зловонная жижа из застойной воды, грязи и крови. Разглядеть что-либо было почти невозможно, но он чувствовал, что твари тащат его все дальше на какую-то фантастическую глубину. Тело уже почти ничего не чувствовало и не слушалось, лишь кости ломило да сдавливало грудь свинцовой толщей воды. Кайнис поднял голову: под самой поверхностью, на фоне светло-серого тумана, мелькали продолговатые силуэты болотников. Так быстро, что даже форму их толком разобрать не выходило. Охотник ухмыльнулся: "Чтож, видимо, никому не дано узнать, как они выглядят на самом деле…". Что-то невероятно огромное проплыло прямо перед носом парня, но он уже не заметил этого – глаза его были плотно закрыты. Как и не заметил ослепляющей вспышки, прокатившейся через пару мгновений над всем болотом.

***

"Это не может быть наваждением. – Парень задумчиво почесал бритый затылок. – Нет. Как такое может быть наваждением? С другой стороны… А что же это ещё?"

Кайнис посмотрел на своё тело – он был полностью голым. И что самое непонятное – чистым. Ни грязи, ни крови, ни ссадин, вообще никаких следов схватки с болотниками.

"Ну и ну… – Он поднял взгляд. – Какое странное место". Охотник стоял посреди каких-то руин, окруженных высокой каменной стеной. Руины не представляли из себя ничего особенного: куча валунов, покрытых мхом и влагой. В тусклом свете вряд ли можно было понять, чем он были раньше и парень не стал заморачиваться. "Стоп. – одернул он себя. – Свет?" и поднял голову. Небо было непроницаемо черным, словно ночью в пасмурную погоду, но острое охотничье зрение четко давало понять, что наверху нет ни единого облачка. Приглядевшись получше, он заметил, что высоко-высоко что-то движется. Что-то непонятное и колоссальное, занимающее собой почти все небо. Но что именно это было, Кайнис сказать не мог, кроме того, что это точно не облака. А то, что он видел четко и ясно, заставило спину покрыться холодным потом – огромный тёмно-серый глаз в самом зените. Именно его красноватая радужка и заливала все вокруг слабым светом. Не мигая, око неотрывно смотрело на него. "Неужели это и есть Ночь Вечной Охоты? – Спросил сам у себя парень, имея ввиду место, куда по преданиям попадают после смерти члены ордена Стальных Охотников. – Что-то не больно похоже на рассказы, да и вообще… Я думал все подобное – байки… Нет, нет, нет! Это невозможно… Загробная жизнь? Глупо". И ещё раз осмотрелся по сторонам. Глаза его окончательно освоились, и он мог различить то, что находилось за стенами. Руины, судя по всему, были на холме, а в отдалении от них, на большой равнине, раскинулись очертания огромного города. Монструозного и бескрайнего. Среди монументальных зданий что-то шевелилось, это было заметно даже с такого почтительного расстояния. Охотник тряхнул головой, словно стараясь проснуться. Этого не могло быть, по его мнению: к загробной жизни он относился скептически, а болотники насколько он знал, не обладают каким-либо свойствами воздействия на разум.

Вдруг небесное око моргнуло и словно бы разгорелось, залив все вокруг относительно ярким алым светом, от чего все стало видно намного лучше. От похожего на башню здания вдалеке отделились три громадных фигуры. Они выглядели точь-в-точь как та, что Кайнис видел на обочине дороги. Охотник отнюдь не был трусом, но от этого зрелища по телу пошла мелкая дрожь. Хоть разглядеть их лица было невозможно, Охотник был уверен, что все трое наблюдают за ним. Парень уже с трудом мог убедить себя в нереальности происходящего.

Тут кто-то положил руку ему на плечо. Жёсткую и холодную. Этот холод он чувствовал не кожей. Он чувствовал его сердцем. Кайнис развернулся так резко, что чуть не потерял равновесие и принял боевую стойку, готовясь встретить того, кто стоит за его спиной. Но там было пусто: лишь неровная серая стена. Охотник нахмурился и осмотрелся по сторонам, вообще перестав что-либо понимать. Плечи вновь ощутили прикосновения рук, но на этот раз сразу двух. Парень вновь крутанулся на месте и вновь уперся взглядом в пустоту. Тут всю спину охватил дикий холод, словно неведомый гость прижался к нему всем телом, сдавливая легкие. Кайнис попытался вскрикнуть, но не смог. Он побежал, бешено выкручиваясь и стараясь выпутаться из незримых объятий. Побежал куда-то, где в обвалившейся кладке стены чернело что-то, отдаленно похожее на расселину, достаточно широкую, чтобы протиснуться в нее. Поднялся ветер. Внезапный и резкий, он свистел и стонал в ушах своими порывами. А может это действительно были чьи-то завывания и стоны. Кайнису казалось, что он может разобрать отдельные голоса и даже слова, но понять, что они значат, он не мог. Да и не пытался.

Расселина оказалась длинным коридором с влажными липкими стенами. Внутри ветер зверствовал ещё сильнее, чем снаружи так, что Охотнику пришлось закрыть уши. Стараясь перевести дыхание, он прислонился к стене, но тут же с отвращением отпрянул. Как только он коснулся неровной поверхности, под кожей его будто стали копошится тысячи муравьиных лапок. Кайнис посмотрел на стену – на ней действительно роились крохотные насекомые. Спустя пару секунд они выстроились, образовав своими спинками вполне четкие слова: "Не оборачивайся. Не беги". Охотник сморщился, сплюнул и, наперекор посланию, побежал дальше по коридору.

– Они умирали долго… – Донес до него ветер.

– Нет! – Коротко вскрикнул парень.

Спустя десяток шагов, он оступился. Чувствуя, как что-то тянется к нему, он попытался перекатиться и встать, но тело словно стало свинцовым. Единственное, что он мог – это поджать под себя колени, обхватив их руками, и готовиться к худшему.

Загрузка...