Сын Химеры. Гнев богов (СИ)

Глава 3. Гнев богов

Утро дохнуло слабым дуновением весеннего ветерка в раскрытое слюдяное оконце, ставни которого не закрывались с тёплого и суетного вечера. Постель пахла сладостью прошедшей ночи и лавандовой настойкой. На дворе прыгали воробышки, ворующие мёрзлую воду из мелких талых лужиц. Служки бегали по двору с платьями и атласными шароварами в зелёный горошек.

Керсан ещё раз взглянул на двор княжеского детинца. В дверь еле слышно постучали и мягко прошли в покои. Женщина возрастом около пятидесяти лет в парчовом платье с белым фартуком, обрамлённом кружевами, поставила тазик с чистой одеждой и споро вышла, дабы не смущать гостей. Не теряя времени, воин переоделся, опоясался саблей, накинул княжеский подарок, обулся в войлочные сапоги и, поцеловав напоследок спящую жену, притворил за собой дверь.

Тёмный коридор вывел воина к крутой лестнице, где внизу дожидался князь московский. Услышав скрип лестничных ступеней под ногами Керсана, он развернулся и распахнул объятья, принимая в них гостя своего и уже родственника со вчерашнего вечера. Керсан ответил взаимностью.

– Ах, всё-таки нашёл старый лис, как ко мне подкрасться?! – отпустив из объятий, признался князь московский про князя пронского. – Не смотри на меня так удивлённо! Мне уж удалось пообщаться с князем Иваном!

– Тебе-то от чего не спится, князюшка?!

– Да как же тут выспишься?! За тебя всё переживаю! Ведь в пасть к зверю путь держите, а она острая! Не знаешь заранее – оближет или на зуб возьмёт! Может, ну его, этот поход! Тут в пирах отсидитесь, да и риска боле нет?!

– Нет, княже! Спасибо, конечно, за заботу, но не по Руси гулять пришли мы, а воина нашего искать! Может, кто-то его в той сторонке видывал! Хоть след найдётся! А вот девушек под твоей рукою оставляю, дабы риска меньше возникало! – открывая дверь во двор, отказался от предложения князя Керсан.

– Да, да! Я помню, вы говорили о том отважном воине! Ну, что ж коли решение твоё безоговорочно, пусть так и будет! А за девушек не переживай! Тут в чистоте и сытости они будут!

– Где можно найти князя Ивана? – поинтересовался Зорген.

– Так на капище он! Молебен за возвращение у волхвов выпрашивает! Коли изволишь, боярин, провожу тебя до западных ворот!

– От чего бы и не пройтись в твоей кумпании, княже! – улыбнулся воин.

– Хвала Сварогу, что дарует нам понимание!

– Прости, княже, коли спрошу, но кем является для вас Сварог?

– Это Бог, создавший род человеческий! Он следит за нашим здоровьем и дарит полноценное потомство! То бишь, много детей в дом, здоровых и счастливых на долгие лета!

– А что, есть ещё боги? – притворно полюбопытствовал Керсан.

– Конечно! Есть богиня плодородия и сохранения доходов! Её мы называем под именем Макошь! Могучему Перуну мы отдаём поклоны в самых редких случаях – лишь перед походами, в которых боимся потерять много воинов! Так же мы приносим дары богу справедливости – Даждьбогу, богине ночи – Срече в дни болезней! Маре – богине смерти, дабы явилась она к умирающему воину и дала возможность испить из своей чаши сладостного яда!

– А что будет с той душой, если она не отопьёт этого яда? – спросил Керсан, итак зная ответ.

– По поверию, душа должна пройти Калинов мост через реку Смородину! Из этой реки вылетают души чёрных грешников и пытаются столкнуть с Калинова моста душу, идущую к родственникам, которые уже дожидаются по ту сторону моста! – призадумался князь.

– И как он выглядит это мост?

– Вот на этот вопрос ответ знают только волхвы, как собственно и на многие другие, которые сокрыты завесой глубоких тайн от обычных людей! Мы уже рядом! – князь московский вскинул указательный палец правой руки в раскрытые ворота.

Князь оказался прав. Чуть в стороне от деревни, переживающей становление будущей столицы, в пятидесяти метрах высился высокий тын с заострёнными его шпилями. Необработанное дерево стен придавало издалека более зловещий вид, нежели вблизи.

Прежде чем постучаться, князь московский налил в небольшой сосуд вина и передал его Керсану, для того, чтобы воин воздарил угощение богу, вознося коему молебен. Приняв бутыль, Керсан спрятал его во внутренний карман шубы и услышал сухой стук княжеской руки по дубовой обшивке ворот.

Врата открылись не сразу. Двадцать минут тишины всё же привели шаркающие шаги низкорослого старичка с длинной седовласой бородкой, торчащей из-под балахона. Волхв поправил руками глубокий головной убор, задвинул его на лоб, посмотрел задумчивым уставшим взглядом зелёных глаз на прихожан и несмело впустил в обитель святых. Длинная узкая тропка вывела троицу на просторную поляну. Здесь был установлен не ряд из десяти стволов, когда-то считавшихся дубами и клёнами. На одной из сторон каждого столба вырезана гримаса, принадлежащая тому или иному богу.

Князь московский указал на три центральных чура – Сварога, Даждьбога и Макоши – и объяснил, что молебен к этим чурам по очереди надобно воздавать во всех случаях жизни. Керсан внял совету князя и вошёл в центральный круг, ближе к общему костру, встал на колени и повернулся к чуру Сварога, сложив ладони домиком.

– Великий Сварог! Прошу помощи и защиты в неизвестном и далёком пути! Убереги мою душу от ворога живого и неживого! Подари жене моей и подруге здоровья, уюта и тепла! В дни отсутствия моего! Великий Сварог! Прими мой дар в знак признания твоей веры и дружбы! – Керсан открыл сосуд и налил в миску вина. – Аминь! Милейшая Макошь! Не пройди мимо моего кошеля в столь опасном походе! Как я отдаю тебе свой дар, так и ты не пройди стороной в дни холода и голода! – воин налил вина в миску богини. – Молю о том, чтобы дороги мои стали лёгкими и доступными! Аминь! – колдун подошёл к третьему чуру. – здравствуй мудрый и всевидящий Даждьбог! Прошу тебя помочь со сложными решениями в тяжком пути! Ты лишь можешь указать верный путь по сердцу и справедливости! Да пусть жена дождётся меня живым и невредимым! Да пусть с твоей помощью и доглядом не коснутся слёзы, горячи, её нежного святого личика! Будь отныне по сему! Аминь! – подлив последние капли вина, Керсан встал с колен и отошёл в сторонку дожидаться конца княжеских молебнов.

– Ну, как? Ты готов к весёлым денькам? Не передумал ещё? – засыпал вопросами только что подошедший князь пронский.

– Я от своих слов не отказываюсь, хоть князь Василий пытался меня переубедить, но продолжаю стоять на своём мнении!

– Уважил, боярин! Слова истинного воина речёшь! Нет! Я рад, что в тебе всё же не ошибся!

– На обмане засим до царя не дорастёшь! – усмехнулся Керсан Зорген.

– Эка ты метишь, боярин! Хотя в каком-то смысле ты даже подкинул мыслишку! – поддержал смехом князь.

– Сам захотел царём становиться?! Смельчак! – пуще засмеялся Керсан.

– Не совсем! Но есть у меня один сильный духом знакомый боярин! После этого похода можно будет его короновать по всем законам и тем самым забыть о ссорах меж князьями!

– Уж не Шуйский ли?! – с каплей интриги спросил воин, но князь сделал вид, будто не услышал его вопроса.

– Да, ты молодец! Не зря мы об том в святилище заговорили!

– Дадут боги! Нашими молитвами всё так и аукнется! Главное и нам не плошать!

– Никак ты и впрямь богами послан на нашу грешную землю, а может и вовсе через твои уста они с нами глаголют! А коли так, то удачей подтвердятся все мои мысли! – князь пронский закивал и приложил палец к густой бороде.

– Ну, то ладно! Ты мне об другом молви, княже! Чем прогулка наша закончиться может?

– Уверен! Она обвенчается большим войском татарским!

– С чего такая уверенность? – полюбопытствовал колдун у склонившегося князя.

– Я пообещаю хану чистый и хитрый путь к трону!

– Диверсией пахнет!

– Чем пахнет? Вроде только костром? – смутился князь, принюхиваясь к подмышкам под шубой.

– Предательством, говорю, веет!

– Ах! И здесь своя интрига! – отмахнулся князь Иван.

– Да высказывай всё целиком! По что меня путать?!

– Выйдем из города – признаюсь! Просто если мой план узнает князь московский, то всё может сорваться! Он просто поднимет меня на пику, посчитав за предателя, и не удосужится поверить в «слепую» победу!

– Хорошо! Подождём, мал маля! – согласился Керсан.

– Вы уже здесь? А я вас обыскался?! Ну, что пойдёмте?! – улыбнулся только что подоспевший князь Василий.

– Да! Не станем терять времени! Лошади готовы! Еда припасена!..

– Жёны на год вперёд выгуляны! Теперь можно не напрягаться! – закончил за князя пронского Керсан Зорген.

– Ну, шельмец! Вот так выдал! Мы с Василием так бы не догадались сказать! Да-а-а! – князь пронский хлопнул по плечу боярина Керсана и начал шаг, обняв за плечи.

– Тогда вперёд!

– Княже! Сегодня жаркое солнцестояние! – подошёл к князю Василию волхв, украдкой посмотрев на его спутников. – Это хороший знак для благополучного похода! Сварог услышал ваши молебны! Благого пути! Пусть лошадям вашим в степях хватит овса и ржи! Пусть мешки не опустошаются и силы в битвах сохраняются! Ступайте! – князьям волхв передал хлеба ломоть, сосуд с вином и ушёл, развернувшись в сторону капища.

– И Вам службы безгрешной! – выкрикнул Керсан, выходя за ворота.

– Ладно, други! Идёмте! Провожу вас до ворот!

– А может, с нами поедешь? – спросил князь пронский у князя московского.

– Рад бы не отказаться, но время смутное держит меня здесь! Вдруг литовцы пожалуют, а тут город незащищённый! Тогда всё! Отдадим страну на поругание свиньям, сами того не ведая!

– Что ж! Дело сие осторожности требует! Посему не стану принуждать к нашему мнению! – проходя по узкой тропе к городищу, не стал спорить князь Иван.

Московский князь попрощался с князем пронским и боярином Керсаном возле ворот городища возле ворот городища, пройдя с путниками по Московии. Путников пошли провожать Полина и Марина. Перед воротами из города вторая девушка бросилась Керсану на шею со слезами и горячими поцелуями. Этот жест Полина отметила хладнокровием, но окружающие её люди заметили ту нервозность, которая тщательно пытается скрыться в блестящих глазах девушки. Полина холодно относилась к подобным выходкам, поскольку привыкла к частым поклонницам суженого в двадцать первом веке и совершенно не подозревала, на сколько всё запущенно.

Путники попрощались с родичами, присели на лошадей и пустили их в галоп, погоняя поводьями. Сёдла бились о копчики. На шеях лошадей вырисовывались изгибы мощных жил. Тын города и любимые люди остались за спиной Керсана. Пыль стояла столбом под копытами. Ржание Викинга слышалось по всему ржаному простору поля.

Запах полыни коснулся обоняния путников. Это запах необъятной и богатой природными ресурсами родины, которую путникам волей неволей судьбы придётся покинуть на неопределённое время. Бо всё зависело от согласия или несогласия хана на условия русского князя. После похода на Русь Эдигей мог вовсе не согласиться с мнением путников, ибо сейчас он потерял половину своих нукеров и янычар. Но если учесть любовь степных ханов к золоту и власти, то Эдигею ничего не останется сделать – как взять на себя ответственность за князей и отдать им своё войско.

Солнце взошло над горизонтом. Ласточки вылетели из гнёзд после долгой зимы и в самой выси небес радовались рождению нового дня. Во ржи, из зёрен которой однажды испекут хлеб, прыгали сверчки и саранча. С колоса на колос то и дело перелетал богомол.

Ближе к полудню спины путников начал подогревать весенний воздух. Переяславль Рязанский и Пронск остались за спинами путников уже в сумерках, когда встречные жильцы сёл возвращались с пашни по чавкающей от талого снега и грязи дороге. Ступицы телег бывает часто застревали в этом месиве, но усилиями извозчика неполадки устранялись и путь продолжался до пахнущих хлебом домов.

Воины остановились на лесной полянке, где ещё лежали сугробы белого снега, развели жаркий костёр и подогрели в котелке вяленое мясо с зеленью. В качестве разогревающего напитка оказалась водка и хмельный мёд. После ужина воины улеглись отдыхать возле костра и укутались в шубы, не опасаясь за лошадей, которые мирно паслись рядом с людьми и рыли мордами снег, выискивая сохранившуюся под настом траву.

Утром путники вновь сели в сёдла и продолжили путь, ведущий в сухие жаркие степи. Так спокойно длилось сплошь до Орешка, в котором воинам пришлось задержаться. Городом Орешек оказался не столь большим по сравнению с зарождением Московии. Короткие, уязвимые, улочки между срубами еле впускали повозку с телегой, не то чтобы даже толпу первопроходцев. Керсан заметил, что сами улицы пусты. На рынках встретилось мало народа, но причина сему явлению путникам не ясна. Побродив среди незнакомого города, князь Иван всё же набрался смелости и постучал в один из дворов, находящихся рядом по правую руку. Стук в дверные ворота привёл к путникам холопа, прислуживающий своему хозяину.

– Кто такие? – послышался голос за воротами двора.

– Мы из города Московии пришлые! Ищем ночлега да парку банного! Впустите! Не ведомо нам, где ещё можно остановиться! – признался князь Иван.

– Проходите! – за словами незнакомца последовал щелчок засова и скрип двери.

– От всей души благо дарим! Мир и хлеб вашему двору! – нашёл время вставить реплику Керсан.

– Доброго вечера, гости дорогие! Проходите! Испейте сыта корец с дальней дороги! Банька уже готовится, а стол с яствами ужо накрыт! Проходите! – затараторил хозяин избы с крыльца, видя подходящих к дому по виду именитых воинов.

– Здрав будь, хозяин! Благо дарю за гостеприимство! Сударыня! – князь Иван поцеловал ручку суженой хозяина и принял из её рук корец с напитком. – Ах, хорошо! Прохладная пряность после горячей погони была очень кстати!

– Благо дарую! – принял корец из рук князя пронского Керсан.

– Проходите, гости дорогие! Давно же к нам никто не заглядывал на ночлег да разговоры душевные не вёл! – пожаловался хозяин дома.

– От чего же так уныло, хозяин?! Никак тати земные замучили?!

– Да что там тати?! Вона, значит, повадилась тварь колдовская на мужиков наших нападать! Как в поле поутру уйдут, так в вечеру троих-четверых кажоный день не недосчитываемся! – махнул рукой хозяин дома, входя в столовую.

– Ну, может, балуют после работы?! Дело-то святое?! – почесал бороду Керсан.

– Да что ты баешь, боярин?! Откель такое когда бывало?! Коль перебрал мёда аль вина, так ползком до сруба своего добирались по утру! А тут за месяц половина мужиков как ветром унесло! Лишь мотыги, косы со следами когтей на древке да остатки от туш рабочих лошадок находим! Как мужи все исчезнут, так эта тварь на баб наших с детями перекинется!

– Да уж! Весёленькая история! – призадумался князь Иван.

– Уверен! Колдуны это ханские мор сей на нас насылают, дабы им проще было землю нашу захватить!

– Не думаю, отец, что колдуны это ворожат! Не чувствую я ничего эдакого! Но проверить сказ твой стоит! – сказал Керсан Зорген.

– А вы сам колдун?! Помогите нам! Устами Сварога прошу! Коли избавите нас от мора сего, мы с мужиками отплатим, чем сможем!

– Хорошо! Ну, а пока давайте перекусим этой славной окрошкой с домашним кисловатым квасом!

– Щи я тоже давненько не потреблял! – согласился с предложением князя Керсан, оглядывая скромный стол.

– Коли так, то как мне вас величать, гости дорогие? – обратился хозяин дома к путникам.

Я князь из Пронска – переяславльская земля! Это маркиз Керсан из Великой Франции! – представил обоих князь.

– Прохор! Воистину!

– От всей души! – махнул головой колдун.

– А кто такой маркиз? Чем он живёт?

– Абсолютно тем же, чем и наши бояре! Чин звучит по иному, но суть та же! Так-то! – объяснил князь, загребая в деревянную ложку вкусный прохладный квас.

– Дело тяжкое видимо зовёт вас в дальний путь?

– Именно! Хотим прекратить вражду княжескую войском татей!

– Так вы заговорщики? – спросил Прохор.

– Не совсем! Мы хотим изгнать изменника его же оружием, а потом всем напором ударить татарской морде, когда те останутся без пригляда ханского! Хитростью пойдём! – признался князь.

– Воистину! Очень хитрый план! А не боитесь в свой же капкан попасться?! Ась?! – прищурился Прохор.

– Всё ужо на столько тонко продумано, что осечек не должно возникнуть!

– Как так «осечек»?

– То бишь, мы заранее знаем, что всё пройдёт хорошо! – пояснил князь.

– Вона что! Хоть успокоили сим сказом, а то устали в страхе жить! Не знаешь, когда они в очередной раз нападут! Ещё оказия с мороком заставляет всего опасаться!

– Ну, насчёт оказии, смею Вас заверить, что мы уладим эту странную трагедию! – уверил Керсан хозяина дома.

– Испробуйте утку в рыбном сервелате! Всеславушка старалась, жёнушка моя!

– А почто бы и не попотчевать сим угощением! Сейчас оценим старания Вашей супруги, но заранее уверен, что от вкуса не устоять! – соблазнился Керсан, отламывая крылышко запеченной птицы.

– Чем Вы занимаетесь в дни отдыха?

– До нападений этого невиданного зверя охотой! Тут лес рядом! Главное, что семья не голодает!

– Так! Стоп! Нынче же весна идёт, так о каких работах в поле может идти речь?! Посев же только через два месяца?! – сбился с темы Керсан.

– Посевы то да, а просушка готовой пшеницы ещё не закончена! Это той, коя хранится в сараях! Работы в зиму мало, но есть!

– Теперь понятно! – согласился Керсан.

– Так что с охотой-то на зверя делать будем? Как же убивать его станем?! Вилами али колами?! – хитро спросил у путников хозяин дома.

– Так-то не нать сказывать времени зря! То наша с боярином боль головная будет! Знать и решать её будем вдвоём на месте схватки! – глотнув из чаши вина, высказал своё решение князь пронский.

– Банька истоплена, гости дорогие! Парная уже накопила жаркого воздуха! – в столовую вбежала молодая девица лет пятнадцати.

– Любо, Ладушка! Сим мгновением собираемся! – обратился хозяин дома к гостям.

– По что так-то?! Не от чего! – засмущалась молодка, окашиваясь глазками на Керсана.

– Ну, что?! Идёмте?! Разомнём наши застоявшиеся косточки как следует! Доселе не скоро вам, ребятушки, банькой русской побаловать удастся, коли в степи дикие путь держите!

– Что верно, то верно, друже! Не ведомо, сколь ещё предстоит нам в пути дальнем с врагом сим из одного чана похлёбку хлебную да мясо вяленое жевать, не зная часа, когда татарский ятаган может перерезать нам глотки!

– Красноречиво говариваешь, боярин!

– Главное, правдиво! Без краски обмана и лести! – признал свои слова Керсан.

Гости встали из-за стола, засмеялись и выпили остатки вина, что плескались на донышке гранёных деревянных чаш. Макнув намоченные вином губы салфеткой, что подаётся каждому участнику обеденного перекуса, князь одобряющим взглядом посмотрел на гостей и одним мановением руки указал в дверной проём, словно Ленин на буржуазию.

Собственно время правлений партий, после которого избрали первого президента, мало отличается от этого дикого времени княжеской вражды между собой, после которой коронуют первого царя, а значит – время имеет конечный период истории и начинает крутить циферблат времён заново, но уже с другими понятиями: князь – депутат, царь – президент, карета – автомобиль; но сути в этих и тысячах других понятиях не меняется. Так и судьба Керсана играет с ним своеобразную игру – то каждый раз посылает его на гибель в смутное время, то возвращает к его родному дому и работе, даря покой и неизгладимые впечатления.

Баня истоплена до предела, что у гостей сразу начало захватывать дух. Её описание не отличалось от других бань, которые приходилось видеть Керсану в этом времени. Колдун отвлёкся от глубочайших дум о будущем Руси и осознал, насколько далеко ему пришлось залететь в свои мысли. Именно жар от неё и помог высвободиться Керсана из полёта мыслей чувством колкости в тазовой и набедренной костях, будто сразу пять ос вонзили свои длинные жала.

Путники расслабились и прижались спинами к жаркой от пара стене. Князь Иван плеснул из корца холодной водой на раскаленные угли и вернулся в исходную позицию. Холодная вода зашипела, выпуская из углей пар, который открывает путникам все поры на теле. Грязь, накопленная за последние недели, начала собирать маленькие пучки. Не выдержав четвёртой минуты, князь Иван с боярином насладились «ледяной» водой из ушата перед баней и вновь вернулись в парную, чтобы дождаться этого мимолётного, но восстанавливающего силы после трудного дня, эффекта. Послышался лёгкий шелест листьев берёзовых веников по спинам гостей. В ноздри ударил аромат этого божественного дерева. Керсан размяк в тёплой ласке веничков, даже прибалдев на полке. Как только вихрь ударов по его телу окончил вальс, парню пришлось поменяться местами со старшим по духу воином. Князь охотно вручил веник Керсану и улёгся на его полку в ожидании блаженного счастья.

Воины переоделись в то, что на Руси этого времени называли праздным нарядом, опоясались саблями и вышли наружу. Во дворе их встречал слегка прохладный ещё не прогретый Солнцем рыжий вечер. Из-под остатков снега во дворе продолжали течь ручейки, знаменуя о приходе тепла и приближении мая, в конце коего и производятся посевы пшеницы, ячменя и картофеля. Путники собирались идти в дом, но Керсан почувствовал что-то неладное и приостановился подле изгороди, сконструированной из колей и столбцов. Единственное, что заранее мог знать колдун – внезапное нападение со спины, но вот кто из тёх контингентов нападёт раньше – татары, упыри, лжепираты или другие колдуны – неизвестно.

В углу закачались ветки молодого куста, хотя ветра даже не ощущалось. Князь зашёл в избу, не обратив ни малейшего внимания на необычайное затишье. Из угла дома показалось смуглое, худощавое, усатое лицо степняка и вновь спряталось. Керсан высвободил давно заскучавшую в ножнах по жарким сечам саблю с изогнутым концом. Воин побежал на цыпочках вокруг дома, подкрался к притаившемуся татарину, два раза стукнул пальцем по плечу врага и взмахнул саблей вверх. Татарин испуганно развернулся и ощутил стальной поцелуй колдуна. Захлёбываясь кровью, враг пал на колени. Керсан пнул его каблуком сапога вперёд, давая телу завалиться на спину. С предсмертным хрипом и конвульсиями татарин залил грязный талый снег алой кровью и затих. Керсан подхватил бердыш врага и вышел из угла дома, направившись к запертой двери, возле которой уже толпилось два татарина, пытающихся выбить дверь с плеча. Выкручивая фаталити, воин встретился лицом к лицу со вторым татем. Работая торсом, Керсан резко присел на левое колено, с верху в низ взмахнул ятаганом и сдвинул его чуть вправо, разрезая сухожилие на правой ноге татарина. Сабля взлетела вверх, разрубая шею врага. Обезглавленное тело бревном рухнуло на месте, выпуская фонтан красного сгустка. Испугавшись той же участи, степняк оставил объятья с дверью и ринулся наутёк в сторону леса. Керсан подхватил ещё один ятаган, подошёл к двери и постучал по дубовой обшивке.

– Это Керсан! Открывайте! Последний тать сбежал! – обратился колдун к закрытой двери.

Дверь открылась с гулким скрипом. В проёме стоял князь пронский с окровавленной саблей. За его спиной на полу лежало безжизненное тело татарина с распоротой грудью. Лужа красной жидкости разлилась по всему полу сеней. В углу, укутавшись тулупом, всхлипывала Всеслава.

Прохор сидел в столовой за перевёрнутым столом с открытой раной на ноге, которая оказалась уже перевязанной рукавом рубахи хозяина дома. По всему полу избы были рассыпаны битые глиняные горшки и ополовиненный таз для белья. «Ну и толщина у брёвен, коли, не слышал погрома, пока с первым степняком разбирался – подумал Керсан – когда опасность касается собственной жизни, будешь замечать только свои схватки».

– Этот всё же успел пробраться внутрь? – спросил Керсан у князя.

– Да! Где остальные, боярин?

– Двое уже идут по Калиновому мосту, в надежде дойти до конца! Ещё один решил пройти по нему позже! Сбежал-таки! Лихо вы этого огрели! – усмехнулся Керсан, оглядывая продырявленное тело врага.

– Да это отче его стулом по темечку хлопнул! Я-то уж так, добил слегка!

– Гляжу, Прохору досталось?!

– Рана неглубокая! За неделю затянется! – отмахнулся Прохор.

– Держи подарочек, вояка! – Керсан прошёл в столовую и вонзил в половицы реквизит.

– Что это?! – через силу выдавил Прохор.

– Ятаган! Проще называют бердышем! Меч и щит одновременно!

– Как сие понимать?!

– Да что тут понимать?! Плоская сторона ятагана очень хорошо блокирует удары врага! Заострённая лезвием сторона, понятное дело – режет! А вот тыльная сторона... – Керсан коснулся ювелирных зазубрин и провёл по ним ладонью. – Имеет штыри, дабы выдирать из тела мясо клочьями! С таким оружием враг повержен на месте, испытывая адовы муки перед смертью! Держи! Теперь хоть будет чем после нашего ухода обороняться! Ну, а нам пора! Лучше переночуем под открытым небом! – признался воин.

– Я не смогу с детьми здесь жить! Боярин, возьми меня с собой в поход! – попросился дворянин.

– Девочек хочешь без отца оставить?! Мне таких жертв не нужно!

– Керсан прав! Мы на такое не пойдём! – поддакнул князь.

– Детей я семье рыбаков передам! Семья молодая, а детей Господь не послал! В момент моего отсутствия, суженые посмотрят за девочками и женой!

– Где эту семью искать?! – поднимая с пола бердыш татарина, спросил Керсан.

– Так она на краю деревни живёт, вон за тем холмом! – Прохор вытянул указательный палец правой руки в сторону.

– Что ж! Хорошо! Собирайтесь! Не будем ждать ни минуты! Иначе тати могут вернуться большим числом и передавить лошадьми! Эх! Жаль, что князь Василий не подарил нам даже двух дружинников! – вздохнул колдун.

– Верно! Может, крайний из этой шайки гадюк вовсе не сбежал бы!

– Ладно, княже! Пойдём седлать лошадей! Заодно добычу к походу приготовим да и обстановку рассмотрим, чтоб не дай Сварог чего случилось!

– Мысля вестимо хорошая! Коли у нас нет охраны, то самим перестраховаться всё же стоит! – прищурился князь на боярина.

– Откель фразочки сии? – улыбнулся боярин, выходя во двор.

– Так то ж от тебя, боярин, нахватался! Слова-заразы! Раз прилипнут, потом силком не отвяжутся ни в мирное время, ни в схватку! Пока сам головы не лишишься! – уже в голос засмеялся князь, следуя за колдуном.

Путники вывели из хлева лошадей и оседлали их. Прохор с семьёй вышел из избы и попросил путников посадить дам верхом на татарских лошадей. На что воины не стали возражать. Оставив всё открытым, путники вышли со двора, повернули влево и начали шествие по булыжной дороге. Теперь им мало чего стоило опасаться. В полночь степняки нападают внезапно, но путники этим временем уже успеют скрыться за холмами и сбить след.

Вечер превратился в ночь столь внезапно, что путники этого не заметили за частыми беседами межу собой. Небом правили мириады звёзд. Дорогу путникам освещали неполный одинокий месяц. Лишь с деревьев каркали вороны, страдающие бессонницей. Частокол небольшой деревеньки оказался за спинами воинов. Впереди осталось самое сложное – прохождение по высокой природе холмов, а таковых надо пройти всего-то три. Эту трудность удалось преодолеть лишь к четырём часам утра, когда возле одного пологого холма путники заметили избушку, не на курьях ножках, конечно же. До избы осталось всего сто метров вниз по склону, и воины довели до безопасности семью дворянина. Дети спали в сёдлах. Ладу, Всеславу и суженую Марту передали на поруки бездетной семье и той же ночью продолжили путь, не решив оставаться на отдых. Бо самый лучший отдых для путников в дороге, зарывшись в месиво грязного снега.

Именно в эту таинственную тихую ночь дул пронзительный ветер, который проникал за шиворот стёганок и латников путников. Он тревожил итак запуганных лошадей. Звёзды на небе предвещали заутренний морозец. Лишь костёр, разведенный князем Иваном, пытался согреть подмёрзшие носы путникам. Хоть шкуры и вино прогревали гостей леса изнутри, но без кострового жара тела бы окоченели.

Сзади Керсана что-то хрустнуло. Воин развернулся и заметил падающие ветви сосны. Поднял взгляд. Князь про себя что-то пробурчал, похоже на «местную» ругань. На среднем ярусе веток сидело огромное двухметровое четырёхпалое существо грязно-бурого цвета.

Морда его очень схожа с ликом дракона (такая же вытянутая и имеет ужасающий вид, натянутой по черепу кожи). Глазные яблоки чёрного цвета, похожие на собранные кофейные зёрна. Сам белок зловеще-красного цвета ввиду напряжённых глазных капиляров. Тварь раскрыла клыкастую пасть, вывалила двух конечный змеиный язык и издала до боли жуткий клич, расправив за своей широкой спиной огромные, ужасающие видом, крылья с костяными штырями по краям.

Путники вскочили на ноги, вывели ятаганы и встали в боевые стойки, приготовившись к атаке. Размахивая передними лапами, тварь сорвалась с ветки и набросилась на князя. Витязь нырнул под монстра и атаковал сзади. Керсану тоже не пришлось долго любоваться. На оставшихся без развлечения воинов напало сразу четыре твари, появившиеся из недр тьмы. Керсану досталось сразу три крылатых нечисти. Крайним занялся дворянин. Князь яростно размахивал ятаганом, периодически подныривая под лапы монстра. Прохор, глядя на действия князя, начал повторять те же движения. У него не получалось задеть монстра. Скорее всего, дворянин боялся умереть и пытался выжить, как может. Керсан перешёл на приём «Смерч», вспомнив запрещённые движения из русско-японских боевиков двадцать первого века. Второй бердыш выскользнул из-под лопаток Керсана. Воин развёл руки с оружием в разные стороны, сделал два широких шага на одного из упырей и закружился по оси. Одна из тварей заревела мерзким рёвом. В её крыле прослеживалась еле заметная брешь. Вторая тварь, будто сообразив план, нырнула под ноги воина. Третья тварь налетела с верху, разоблачив тактику человека, сбила его с ног. Керсан упал в грязь и резким движением уколол ближайшую тварь. Два бердыша разом вышли в области макушки. Упырь захрипел и повалился на Керсана. Белый сгусток хлынул в лицо воина. Две твари продолжали копошиться на убитом сотоварище, но от чего-то не решались разрывать на куски воина. Со стороны князя отлетела ещё одна тварь, которая направилась на кучу других упырей. Прохор продолжал отмахиваться от своего противника. Князь подбежал со спины упыря, запрыгнул на неё, чуть болтаясь, но всё же движением топора отсёк неугомонной птахе голову.

Прохор с князем подбежали к товарищу и вытянули его за ноги. Керсан встал на ноги, отряхнулся и увидел, как упыри пожирают друг друга. Путники присели на лошадей. Колдун вытянул руку, представил, как пламя сине-зелёного с красными всполохами огня зарождается на его ладонях, и взглядом отметил реальное его появление на ладони. Рука пять раз взмахнула оборотами и резким толчком выбросило пламя в сторону кучи упырей. В пятнадцати метрах их тела разнесло в клочья. Лёгкая ударная волна дошла до путников, растрепав им волосы. Керсан с удивлённым видом начал разглядывать свои ладони. Князю пришлось посадить дворянина на своего коня, поскольку туша его лошадки доживала последние минуты с разорванным брюхом. Галоп увлёк трёх гостей лесной ночи в глубине соснового царства как можно дальше от очередной схватки. Только через два часа лихой скачки путники заметили розовое зарево рассвета над макушками многовековых сосен.

– Лихо ты под конец всех разом! Ух, мощь в твоих руках хранится, Керсан! Но не ведомо мне, чтобы так вот сразу два сражения да к тому же разных! Никак боги отвернулись от нас, боярин! Ох, не рады они нашему походу! Так и сгинуть не долго! – заверещал князь.

– Это меня и смущает! – засомневался Керсан.

– По что смущения сии?! Чего опасаться?!

– Думается мне, что не сами по себе эти твари на нас нападают! За этим явно кто-то стоит!

– Откель ведаешь, боярин Керсан! – поинтересовался дворянин.

– Так ведь цепь событий сама наводит на мысли сии! Вспомните, как выглядели те степняки в деревне?! У них наполовину сгнила не только одежда и тела, но и запах всюду стоял трупный!

– Нет, боярин, прости! Впопыхах сих не уследили! Засим обещаем быть бдительнее! – признал неправоту Прохор.

– Так кто ж это могли быть, коли не люди живые?! – поинтересовался князь, не найдя в ситуации виновников.

– Так-то ж зомби! Им что приказывают, то они и исполняют! Более ничего не могут без приказа! Мыслительная деятельность отсутствует, как и мозги! – пояснил колдун.

– Откель ведаешь сие знание?!

– Родичи мои ведунами были! Вот и наслушался от них сказок! – правдоподобно соврал Керсан.

– Вона что!

– Ага! Поскольку у этого вида нет мозгов, значит, действуют по инстинкту, как у животных! Слышу «надо», значит, так по сему и будет!

– Хорошо! А что же тогда это за птицы были, что сейчас грызли друг друга?

– Упыри! Эти твари чувствуют кровь и мертвечину! Если свояка убивают, они и того проглотят! – провёл курс по мистике Керсан.

– Тогда почему они на нас напали? – спросил Прохор.

– Во-первых, чувствуют запёкшуюся кровь! Во-вторых, их кто-то привёл в этот лес!

– Кто?! – в один голос спросили князь и Иван и Прохор.

– Могу признать, что нам предстоит однажды встретиться с одной из высшей степени колдовства! До этого момента необходимо просто ждать!

– Если за этими событиями на самом деле кто-то стоит, то я его лично придушу! – сыронизировал князь.

– Ага! Только есть одно «Но»!

– Какое ещё такое «Но»?

– Получается, что он наперёд знает, где мы будем завтра; знает о нашем выжидании; а значит, просто играет! Он не желает видеть нас в могиле! У него на нас какие-то иные планы!

– Я запутался! – князь взялся за голову правой рукой.

– Я тоже! По сему пора бы нам уже отдохнуть! Двое суток не спамши! Поутру и мысли ясней будут! – в разговор встрял Прохор.

– А он прав! – махнул в сторону рукой князь. – Всё! Привал! Только в этот раз без костра обойдёмся! – поводья коня князя натянулись, останавливая скакуна.

– Вы правы, други! Я сам уже без сил, если честно! Стелите шкуры! – Керсан остановился следом за князем и Прохором.

– Хорошо!

– У нас молоко с ржаным хлебом имеется?! – спросил у товарищей Керсан.

– Молоко быстро киснет! По сему не стал я сим лакомством ручаться! Ты уж прости, боярин! Но хлеба хватит ещё на неделю!

– Дай краюху, пожалуйста!

– Так не давно же потчевали?! – разорвав руками ржанки, передал половину воину.

– Меньше вопросов! – улыбнулся Керсан.

Воин получил половину чёрного хлеба, встал с корточек и направился к одной из сосен. Подойдя к дереву, оторвал немного мёрзлой коры, чтобы положить на неё ломоть хлеба. Попросил прощения за содеянный вред и вернулся к путникам, которые поспешали укутаться в медвежьи шкуры, готовясь к короткой, но крепкой сновидениями, ночи.

Увидев Керсана, дворянин ударил по своей шкуре, приглашая в своё тепло. Сам же он, сей миг, отвернулся на другой бок и споро захрапел. Керсану доводилось спать в лесах, но чтобы зимой с мужчиной по соседству – эдакое впервые. Но скромность и идеология молодёжи двадцать первого века сразу ушли куда-то вспять. Стоило Керсану только подумать о том, что станется с ним к утру без шкуры, как побежали мурашки по телу. Ведь запасной шерстью боги его не наградили.

Современный мир настолько стал далёк от простых неприхотливых ситуаций, погрызшийся в собственную грязь, что ещё не скоро религия вновь признает своих богов, а лёгкий доступ к шубам и икре осетриной захлебнётся в кровавых деньгах. В далёком от этого века мире всё достаётся не честной битвой за присвоение земли, а предательской схваткой за статус лучшего во дворе, где ты живёшь, радуешься этой жизнью и улыбаешься первым предрассветным солнечным лучам, которые, не смотря на твою грешную душу, продолжают сверкать на проводах и окнах домов.

Сон пришёл на уставшее тело сразу после того, как спина воина почувствовала твёрдость почвы под шкурой и нарастающее тепло. Сон показался Керсану явью. Бо в нём он стоял среди просторного поля и всё тех же вечных мириад звёздных капелек, свисающих с одного огромного космического пространства. Шаркая по грязному месиву, к воину ступали красивые ровные ноги со стороны леса. Керсан постепенно поднял взор, чтобы разглядеть гостью. Её парчовое платье рыжего цвета с белым фартуком, обвязанным на поясе. Фартуку с кружевами не удалось испортить красоты ровной осанки и осиной талии. Только ступни девушки оказались абсолютно ни чем не покрыты. Взгляд упал на лицо девушки и узнал в ней знакомые черты. Руки девушки коснулись каштановых волос, заплетенных толстую косу, поправили причёску на правом плече и погладили пальцами хвостик косы. Острый носик гордо поднят к верху. Розовые от мороза губы дрогнули в улыбке. Ласковый взгляд серых глаз блестел жизненным смыслом. Девушка остановилась возле путника. Прикрывая правой рукой губы, девица хихикнула и порозовела от стеснения.

– Вот так встреча?! Я знала, что рано или поздно мы снова встретимся! Так и сложилось! – прошептала девушка.

– Верея! Вереюшка! Как же рад я тебя видеть! Да уж давно мы не виделись!

– Твой мир закрылся от нашего царства! Коли там так тихо, отчего же вернулся во времена смуты и кровопролитных войн?!

– Сын глупость совершил! На Русь из Франции ушёл, так до него и не добрался! – начал оправдываться Керсан.

– Можешь мне не рассказывать! Видела я похитителей твоих! Нет, их боле ни на Руси, ни во Франции! Но мир этот пока не покидали! Это слуги твоих врагов из твоего мира! Они знакомы с твоей суженой и в любой момент могут нагрянуть к ней, пока та не имеет твоей колдовской защиты!

– Что?! Всё, я мчусь к ней! – не выдержал Керсан.

– Не горячись! Ты слишком далеко увяз в делах княжеских и посему поставь точку с ним! Лишь тогда время сможет ускорить ваше возвращение! Иди по направлению Лун! За большой рекой, граничащей с Русью, есть болото! Там опасайтесь ворожбы! Путь к врагу своему так сократится, а округ новгородские земли крюк лишь сделаешь!

– Хорошо! Это всё мне понятно! Но насчёт ворожбы... что это может означать?

– Только одно – тебе мешает колдун! Магией он чёрной занимается! Нанят другим князем, дабы остановить ваш поход к ворогу! – призналась хозяйка леса.

– И кто это может быть?

– У тебя не так много заботливых товарищей в этом мире!

– Ах, Василий! Вот жучара! – недолго подумав, догадался Керсан Зорген.

– Спеши в дальние степи! Лишь от времени зависит безопасность беззащитных женщин, которые тебе очень дороги!

– Благодарствую за подсказку, Вереюшка!

– Тебе я в пояс клонюсь за подношение искреннее! Спеши! Я буду вас сопровождать до большой реки! Просыпайся! – уже из пустоты шепнул нежный голос хозяйки леса.

– Проснись же ты, боярин! – голос князя пронского показался над ухом Керсана шибко гулким.

– Что случилось? – открыл глаза воин, изрядно встряхнутый сильными ладонями по щекам.

– Волки! Стая волков собралась со стороны Луны!

– Не кручинься! Это направление на степи боги нам указывают! Коли пришли они сюда, значит, пора нам в путь неблизкий сбираться!

– По что нам туда? Мы же в Новгород спешили?! – не понял князь.

– Мне во сне хозяйка леса явилась! Она пояснила, что тем путём мы сократим лишние вёрсты, а у меня времени нет лишнего, дабы наши бабы в опасности!

– В какой такой опасности?

– Князь Василий мешает нам до хана дойти! Колдуна недоброго он нанял, как Верея мне сообщила! Засим и в путь нам надобно сбираться сей же час, пока Луна царствует в небесах! – махнул боярин, утверждаясь в своей правоте.

– Вона как! Ах, и хитро речёшь ты всё, но отчего-то я тебе верю! Не понимаю, но верю! – укоризненно погрозил пальцем князь.

– Не стоит забывать, что с природой умею общаться и заранее ведаю, как надобно поступать! А нимфам я всегда верю в отличие от людей! – усмехнулся Керсан.

– Так как же это?! Получается, не гневаются на нас боги?!

– Точнее, колдунам в радость наша с тобой беда! Вот только смеётся тот – кто смеётся последним!

– Чудный сказ! – клацнул язычком князь. – Надо бы запомнить?! Так-то фраза ко всем случаям жизни подходит!

– Ещё и не таких причуд услышишь на Руси, княже! Давайте лучше сбираться, а то так до рассвета досидим!

– Воистину!

– Пока вы тута тараторите, я ужо успел княжескую красавицу снарядить! Вот и с боярской кобылкой завершаю сию упряжь запрягать! Осталось хохолок расчесать! – встрял в разговор Прохор.

– Любо отче! Любо! – хлопнул мужика по плечу князь. – Не желаешь пойти ко мне на службу?! Будешь дочь мою конной ходьбе обучать?!

– Отчего бы и не послужить добротному служивому, княже?! Как семью заберу, так сразу к тебе! Токмо не ведомо мне, где жилище твоё стоит?!

– Град мой под Переяславлем Рязанским красуется! Пронском называют! Ну, ты ещё успеешь там побывать! Вот и уговорились! – засмеялся князь.

– А гривы лошадям мы сами уж пригладим! – усмехнулся Керсан.

– Раз так, сему и быть!

Путники обняли друг друга за плечи, и дошли до своих любимцев. Лошади, приветливо фыркая, замотали мордами и начали постукивать копытами по грязи. Зорген запрыгнул на Викинга, дождался, когда товарищи присядут на свою кобылку, и хлестнул поводом по мощной шее коня, заставляя его перейти на быстрый шаг. Други поспешили нагнать Керсана. Чуть впереди путников мчалась стая волков, указывая им направление.

Так ночами скачки то и дело возобновлялись. Кони и люди отдыхали лишь днём. Сутками напролёт Керсан думал о находке, до которой тянулась ещё не одна верста. К желанной встрече с сыном воин тщательно готовил правильные слова, волнуясь, словно от сдачи экзамена по экономике зависит его будущее место работы. Но последнего Керсану Зоргену уже не придётся страшиться, поскольку его будущее уже предопределено.

Неделя всего пути с перерывом на сны грядущие привела в тёплый, сухой, освободившийся от снежного месива, май. Под копытами лихих коней путников прослеживалась уже чёрная мягкая земля, прогретая солнечными лучами. Местами пробивалась зелёная осока. Ласточки летали высоко в небе, цепляя крыльями ветви берёз, клёнов и тополей. Во встречных деревнях путников встречал собачий лай. Люди встречали и провожали воинов недоуменными взглядами, но протестов никто не выражал. Галки, вороны и сороки досаждали миролюбивым торговкам предлагать льняной да парчовый товар с превышенной ценой.

Лес, растущий рядом с большой рекой Оршей, выпустил уставших от долгого пути воинов. Солнце освещало дивный бескрайний простор луга. Зелёный клевер ковром расстелен по сему простору. Не встречалось более деревьев и кустарников, а перед лугом, широкая, с прозрачной водой, река. На ней и заканчивалась граница Руси. От соседнего берега реки Орши распростёрлись владения хана Эдигея.

Конные ноги ступили в воду Орши, которая оказалась очень холодной. Судя по недовольству лошадей, река ещё не успела прогреться за неделю тёплых дней. Путники спрыгнули в воду, погрузившись по пояс, чтобы лошадям было проще тащить вброд только свой груз. Отмель, по которой шли воины, немедленно вывела их на другую сторону, не давая глубинной пучине, проглотить ноги воинов. Пройдя брод, путники сняли одежды, выжали их от воды и развесили на коней сушиться, тем самым, теряя сутки пути. Благо путники доехали до южных степей, где до конца декабря можно обходиться без костров. Воины постелили шкуры для согревающего отдыха.

* * * * *

Солнце жарило как никогда. На планете стоял полдень в северной её части. Птицы радовали славянских крестьян своими завораживающими виражами на фоне чистого голубого неба и макушек лиственниц, только выпустив из почек первые листочки. Гнёздами ворон облеплены все берёзы в округе. Клич их владельцев раздавался во всех концах городища. Грязный талый снег крошится под копытами обозных телег лошадей мелких купчих, занимающихся продажей огородно-полевых товаров по близлежащим от Московии селениям.

Княжеский детинец кишил дворней, ако базар торговками. Одни мужи перевозили в телегах сено из амбара в сени усадьбы. Другие носили бочонки с водой в хлев лошадям, дабы те не поймали хвори от голода. Суженые их с места на место перетаскивали чистое бельё, замачивали в бане заношенное, готовили сервировку на столы в столовой перед обеденной трапезой. Мальчишки лет семи играли с луком и стрелами, пуская их в гнилой дуб, который находился в ста метрах от детворы. Девочка игралась деревянной лошадкой, подаренной ей осенью отцом.

На воротах городища всё так же, как весной, стояли малыми отрядами дружинники. Марина поправила полог соболиной шубы и остановилась над воротами, где внизу шёл затяжной разговор князя с незнакомцем. Сам незнакомец был одет в чёрную рясу из овечьей шерсти. На поясе красовались длинного плетения чётки. Глубокий балахон слегка прикрывал морщинистый лоб пятидесятилетнего мужчины. Его грубые мозолистые руки обхватывали потемневший от времени посох, из изголовья которого еле виднелся синеватый огонёк ауры обладателя палки. Прикрыв ладонью губы, девушка затаила дыхание и присела на корточки, спрятавшись за тыном.

– Значит, нечисти он не боится?! – признал чью-то смелость князь Василий.

– Воистину, княже! Я пытался взять воина на страх, в надежде на его возвращение, но он уничтожил весь мой запас энергии! Ваш боярин оказался смельчаком! Теперь мне нужно не менее двух суток для восстановления магического дисбаланса! – подтвердил голос незнакомца.

– Хорошо! У нас ещё есть время, но боле никаких духов и мертвецов!

– Княже! Надобно тебе встретить маркиза на обратном пути со своими полками! Я же помогу тебе разбить войско бунтарей! Для свершения наших планов – пойду рядом с тобою, дабы верил ты в победу сию! Разгромив врага, тебе удастся отправить родичей на поиски заблудившегося в лесах воина!

– В словах сих видна толика правды из уст твоих! Любо, колдун! Иди и набирайся сил! Скоро нам предстоит нелёгкая дорога! – отпустил незнакомца князь Василий.

– Не пекись так о дороге! Она покажется тебе парным молоком, налитым в глиняные кувшины!

– Благодарю за слова душевные, но и мне пора отлучиться, дабы не дать гостям себя долго ожидать!

– Приду через два дня! – предупредил князя колдун.

– Я буду ждать нашей новой встречи!..

Князь поправил полог шубы и ушёл на центральные улицы, где во всю идёт фееричная ярмарка. Марина побежала окольными дворами в усадьбу, спешно поднялась в покои жены Керсана и с грохотом захлопнула дверь светёлки. Полина испуганно развернулась, пудря носик возле зеркала. Марина рассказала о деяниях князя и его уверенных предубеждениях по поводу возвращения домой Керсана. На что суженая воина-чародея вспылила и бросила деревянный гребень в зеркало. В раме образовалась ветвистая трещина по полупрозрачному стеклу. После чего бросилась в перину высокой кровати и зашлась в слёзной истерике.

Марина решила больше не тревожить словом. Смахнув нарастающие на ресницах слёзы, она, молча, вышла из опочивальни и направилась на базар, дабы разрядить душевное беспокойство. Её кроткие тихие шаги дворня не заметила. Усадьба осталась за спиной, но тревожные мысли продолжали «бить в колокол».