Глава 9

Неизвестно, сколько минут прошло. Или даже часов.

В темнице не было окон, и сюда не доносился звон колоколов Центории, поэтому девушки не могли узнать время. Верховный мечник постоянно твердил, что хотел бы создать переносные часы, а старший механик Садоре раз за разом строил всё новые прототипы, но их работа была ещё далека от завершения.

Каждый раз, когда Кирито рассказывал Ронье о своих планах, та про себя недоумевала: зачем носить с собой какое-то устройство, когда колокола и без того сообщают точное время? Но теперь, сидя в темнице, она думала иначе.

Другим минусом тысяч колоколов мира людей было то, что все они играли гимн «Под светом Солус». Безусловно, это очень красивая мелодия, но теперь Ронье знала, что вся история Церкви Аксиом полна лжи, и гимн больше не вызывал в ней прежнего искреннего благоговения перед богинями.

Даже сейчас искусство мира людей — музыка, живопись, скульптура, поэзия — ограничено Кодексом Запретов. Искусством могут заниматься лишь обладатели соответствующих Призваний, и любое произведение должно получить одобрение имперской цензуры. Если оно окажется чересчур развлекательным или будет хоть самую малость противоречить Церкви Аксиом или легендам о сотворении мира, цензура не пропустит произведение к людям.

Верховный мечник хотел немедленно упразднить цензуру, но столкнулся с сопротивлением Совета — главным идеологом был, конечно же, рыцарь единства Нэргиус, — поэтому дальше слов дело не пошло. Ронье пока было слишком сложно взвесить все за и против, но ей хотелось, чтобы однажды люди могли петь песни, писать книги и рисовать, не думая о Призвании или цензуре.

Правда, до этой чудесной эпохи надо ещё дожить, а для этого требуется сбежать из темницы.

Но окрепшая было решимость вновь дала трещину, когда раздался тихий стон подруги:

— У-у, это бесполезно… — Тизе, пытавшаяся открыть решётку Инкарнационной отмычкой, прислонилась к двери и села на пол. — Кирито давно бы уже взломал замок…

Несмотря на всю тяжесть их положения, слова подруги не могли не вызвать у Ронье улыбки.

— Слушай, если что-то под силу ему, для нас это может быть совсем не так просто!

— Это-то понятно… Как там у тебя дела?

Пока подруга пыталась взломать дверь, Ронье внимательно изучала стены пещеры, но не нашла ни потайного выхода, ни даже слабых мест. Темница была сложена из идеально подогнанных друг к другу блоков знаменитого гранита Северной Империи. Даже силы рыцаря не хватит, чтобы бесшумно разобрать такую стену, а если начать выламывать камни или решётку, то грохот обязательно услышат в особняке.

— Надеюсь, с Симосаки всё в порядке, — проговорила Тизе, которая сидела на полу, обхватив руками колени.

Она произносила это уже в четвёртый раз. Ронье села рядом с подругой и ласково погладила её по спине:

— Конечно в порядке. Скоро вы снова увидитесь.

Тизе молча кивнула, а Ронье с тревогой задумалась о Цукигакэ, не убирая руки со спины подруги.

Между темницей и северными вратами Центории есть лишь холмистые луга и поля личных императорских угодий. Ронье не боялась, что местная живность осмелится напасть на детёныша дракона, но мало что знала о личных угодьях. Цукигакэ могла столкнуться с какой-нибудь непредвиденной опасностью, а Ронье сейчас была способна только молиться, чтобы дракончик благополучно добрался до города.

«Защитите её, о богини».

Хотя она знала, что на небесах нет ни чудесного мира, ни богинь, Ронье помолилась от всего сердца.

Ответом ей послужил скрежет трущихся камней.

В левой части освещённого масляными лампами прохода медленно поднималась каменная плита. Ронье и Тизе вскочили и отошли к дальней стене. Из соседней клетки послышались сдавленные выкрики гоблинов.

Когда потайная дверь полностью открылась, из темноты выплыл человек в чёрном, которого император Кругер назвал Зеппосом. В руке у него тихонько бренчала связка ключей.

Мужчина остановился перед клеткой Ронье и Тизе, медленно нагнулся и из-под капюшона окинул девушек взглядом. Ничего не сказав, он выпрямился, сделал ещё несколько шагов и остановился перед второй клеткой.

«Просто пришёл проверить?» — задумалась Ронье, осторожно подходя к решётке. Посмотрев на мужчину, она увидела, что тот вставляет ключ в замочную скважину.

Замок равнодушно щёлкнул, гоблины испуганно завизжали. Мужчина хладнокровно открыл дверь и произнёс странным, неестественным голосом;

— Выходите, все трое.

Крики гоблинов утихли.

— Вы нас… отпускаете? — послышался шёпот.

— Да, — ответил Зеппос секунды через три.

«Врёт!» — почувствовала Ронье, причём не только из-за подозрительной паузы: Похитители не могли просто отпустить гоблинов, которых с таким трудом похитили из гостиницы в Южной Центории.

Но горные гоблины вышли из клетки, ничего не заподозрив.

— Туда, — приказал Зеппос, указывая не вправо, на коридор, ведущий на поверхность, а на потайную дверь слева.

Гоблины безропотно потопали к двери. Зеппос шёл следом, будто отрезая путь к отступлению. В тот самый миг, когда он проходил перед решёткой, Ронье не выдержала и спросила:

— Зачем вам эти люди? Куда вы их ведёте?

Гоблины замерли и посмотрели на Ронье виновато-озадаченными взглядами, словно и правда, верили, что их собираются отпустить.

— Хе-хе… — послышался скрипучий смех Зеппоса. — Ты считаешь их людьми?

— Что в этом смешного? — укоризненно спросила Тизе.

Зеппос вновь повернулся к клетке девушек, посмотрел на них и ответил уже без усмешки:

— Как бы ни менялся мир, гоблин навсегда останется гоблином.

Ронье показалось, что она уже где-то это слышала. Но прежде чем она успела что-либо сообразить, Зеппос отошёл от решётки и приказал гоблинам:

— Идите уже. Поднимайтесь по лестнице, я вас отпускаю.

Гоблины вновь неуверенно зашагали. Вскоре и они, и Зеппос скрылись во тьме за потайной дверью. Топот поднимающихся по лестнице ног тоже вскоре затих. Наконец послышался скрип деревянной двери, а затем — тишина.

— Они ведь не собираются их отпускать, да? — прошептала Тизе.

— Скорее всего… — приглушённо согласилась Ронье. — Мне кажется, они к чему-то готовятся. Не знаю, к чему именно, но уверена, что у них есть планы на гоблинов.

Тизе на секунду прикусила губу и продолжила ещё более взволнованно:

— Кирито предполагал, что похитители вновь организуют убийство в Центории и выставят гоблинов преступниками. А это значит… в столице погибнет ещё один невинный человек.

— Угу… — задумчиво согласилась Ронье.

Если подруга права, то похитители — то есть император Кругер и Зеппос — собираются кого-то убить.

Преступник убил Ядзена, невзирая на Кодекс Запретов. Кирито полагал, что если причина в том, что уборщик гостиницы бывший крепостной, то точно так же может быть убит любой освобождённый крестьянин.

Эта мысль появилась у Кирито благодаря Асуне, которая заглянула в прошлое и услышала слова преступника. Перед тем, как убить Ядзена, он сказал: «Раб на всю жизнь останется рабом и должен работать на императорских угодьях. А если ты с этим не согласен, то умри здесь и сейчас!»

— А! — обронила. Ронье, вспомнив недавние слова Зеппоса.

«Гоблин на всю жизнь останется гоблином».

Похожий выбор слов.

У Ронье не было ничего, кроме этой мелочи, даже близко не тянущей на доказательство. Но интуиция подсказывала, что всё так и есть.

— Зеппос — и есть тот, кто убил в гостинице Ядзена, — дрожащим голосом заявила Ронье.

— Угу… — Тизе нервно кивнула. — Мне тоже так показалось. Не знаю, насколько он может нарушать Кодекс Запретов, но он наверняка хочет использовать гоблинов и устроить такое, что убийство Ядзена покажется мелочью. Его нужно остановить, и быстро.

— Да… — прошептала Ронье и посмотрела через решётку во тьму за открытой потайной дверью.

Она не знала, сколько прошло времени, но Цукигакэ уже должна была добежать до северных ворот, если только с ней ничего не случилось. Вот только драконы не владеют человеческой речью. Когда стражи заметят Цукигакэ, они первым делом отправят гонца в собор. Пока Кирито, Асуна или рыцарь единства выслушают доклад и прилетят на помощь в императорские угодья, может пройти ещё полчаса…

Но когда это случится, они найдут повозку Ронье и Тизе на восточном берегу озера. Даже Верховный мечник вряд ли догадается, что пропавшие девушки заперты в темнице под особняком посреди леса на западном берегу. Остаётся лишь верить, что Цукигакэ покажет поисковому отряду дорогу, но на это тоже потребуется время. Как ни крути, помощи не стоит ждать раньше, чем через час.

Глупо надеяться, что за это время с ушедшими наверх гоблинами ничего не случится. Им нужно помочь прямо сейчас, иначе будет слишком поздно.

Но девушки не могли бесшумно сломать решётку. Ронье не знала, хватит ли им сил, чтобы выбить её, между тем даже от неудачной попытки поднимется такой грохот, что император точно услышит. Сложно сказать, что он тогда сделает со взятым в заложники Симосаки.

Как же быть? Как лучше поступить?

Ронье зажмурилась, не в силах найти ответ.

Точно так же она чувствовала себя неделю назад в замке Обсидия посреди мира тьмы, когда враг похитил Лизетту — дочь посла Шеты и главнокомандующего Искана — и потребовал до заката казнить Кирито, в противном случае злодей угрожал убить ребёнка.

Времени до означенного срока оставалось очень мало. Ронье настолько разволновалась из-за этого, что начала говорить всё, что придёт в голову. Она твёрдо заявила Кирито, что если его казнят, то она умрёт вместе с ним.

«Я не сдамся и обязательно спасу Лизетту, — ответил на это Кирито. — А затем вернусь вместе с тобой в собор, ведь там наш дом…»

Да, нельзя сдаваться. Нельзя просто ждать и надеяться на Цукигакэ, нужно думать, что ещё можно сделать. Должен быть способ спасти гоблинов и Симосаки, не допустив при этом жертв.

— Тизе… — прошептала Ронье, но тут подруга предложила:

— Давай сломаем решётку.

— Что? — опешила Ронье и тут же замотала головой, потому что считала этот метод крайней мерой. — Но тогда нас услышат наверху, и Симосаки…

Тизе поджала губы, поскольку тоже понимала это. Но затем посмотрела на потолок темницы и продолжила:

— Я не думаю, что в особняке много людей. Скорее всего, только император с Зеппосом. Иначе непонятно, для чего императору было спускаться к нам лично, рискуя жизнью.

И правда — пока со спины к Ронье и Тизе не подкрался Зеппос и не взял в плен Симосаки, император Кругер отвлекал внимание двух опасных рыцарей-учеников. Если бы что-то пошло не так, этот отвлекающий манёвр стоил бы ему жизни.

— Угу… Наверное, ты права…

— Думаю, если их всего двое, мы сможем застать их врасплох и забрать Симосаки целым и невредимым. К счастью, они так и оставили наши мечи на полу прямо за потайной дверью.

Ронье вновь внимательно вгляделась во тьму слева от клетки.

Когда девушки бросили обнажённые клинки на пол, император Кругер отбросил их ногой в потайной проход, но ни он, ни Зеппос не уносили их наверх. Оружие можно будет забрать сразу же, как они выберутся из клетки.

Ронье чувствовала, что с верным клинком не уступит даже настоящему императору Кругеру. Но в первую очередь её, конечно же, беспокоил Симосаки. Даже если врагов и правда всего двое, нужно сначала узнать, где они держат дракончика, иначе спасти его не получится.

— Тизе. — Ронье встала напротив подруги. — Дай руки.

— Что?.. — Тизе неуверенно протянула ладони, и Ронье крепко сжала их.

— Мы пока не освоили Инкарнационную отмычку, но, может, у нас получится хотя бы Инкарнационное чутьё.

Тизе расширила янтарные, словно осенняя листва, глаза.

Их в равной степени учили пользоваться Инкарнацией как для перемещения предметов, так и для обострения собственных чувств. Во время уроков медитации, которые девушки единодушно недолюбливали, их заставляли сидеть посреди тренировочного зала, глушить собственные мысли и раздвигать границы ощущений с помощью Инкарнации.

Кирито, обладавший сильнейшей в мире людей Инкарнацией, говорил, что может почуять дракона за десять килоров, во Ронье не всегда, могла найти с помощью Инкарнации даже находящегося с ней в одной комнате человека. Несмотря на это, она собиралась понять, что находится по ту сторону толстого каменного потолка, с помощью Инкарнационного чутья. Безумие? Возможно, но другого способа найти Симосаки всё равно нет.

Тизе открыла рот, собираясь что-то сказать, но сразу поджала губы, видимо придя к такому же выводу. Она сжала ладони Ронье и закрыла глаза.

Последовав её примеру, Ронье глубоко втянула в себя холодный воздух темницы. Она услышала, как Тизе тоже сделала вдох. На секунду задержав дыхание, Ронье медленно выдохнула.

Хотя Инкарнация у каждого своя, два человека могут объединить усилия, если возьмутся за руки и подстроятся под дыхание друг друга. Этот приём, называемый единением душ, считался очень сложным, и у Ронье с Тизе, несмотря на многолетнюю дружбу, всего несколько раз получалось объединить усилия. Но они понимали, что едва ли смогут проверить особняк Инкарнационным чутьём поодиночке.

С каждой секундой их дыхание становилось всё слаженнее. Границы ощущений размывались, и Ронье уже перестала понимать, где заканчивались её руки. Грань между ней и окружающим миром стиралась, сфера восприятия расширялась…

Прямо над собой она ощутила три фигуры, лежащие в ряд. Видимо, гоблины.

Над ними стояли две фигуры, обе с нечеловечески ледяными аурами. Император Кругер и Зеппос.

Наконец, из угла, комнаты веяло чем-то маленьким и тёплым. Тизе ахнула, едва они почуяли эту ауру. Слияние Инкарнаций на миг нарушилось, но быстро наладилось.

Девушки ощутили страх и беспокойство Симосаки, но поняли, что у дракончика нет серьёзных ран.

Зона восприятия продолжала расширяться. Они смогли примерно ощутить планировку особняка. Загородный дом императора был разделён на множество помещений как на первом, так и на втором этаже, но кроме пятерых человек и Симосаки, находившихся в большом зале, девушки не ощутили в доме ни одной живой души.

Лестница за потайной дверью вела на склад на первом этаже. Из него можно попасть в коридор, а там всего пятнадцать меров до дверей зала. Если бежать изо всех сил, этот путь можно преодолеть за пятнадцать… а то и за десять секунд.

Ронье и Тизе одновременно открыли глаза и посмотрели друг на друга. Слова были уже не нужны. Они отпустили руки и повернулись к решётке.

Сломать прочные прутья голыми руками было бы очень трудно, но у девушек остались при себе ножны. Конечно, они очень сильно уступают мечам по уровню приоритета, но на один удар их должно хватить.

— Кстати, помнишь рассказ господина Юджио и Кирито об их бегстве из темницы собора? — вдруг прошептала Тизе.

Ронье моргнула, на миг растерявшись.

— Помню, конечно. Они порвали цепи из духовной стали и с их помощью выбили решётку.

— Я, когда их слушала, думала, что они совсем с ума сошли… Мне в голову прийти не могло, что и нам придётся сбегать почти так же.

— Мне тоже.

Улыбнувшись, Ронье взяла пустые ножны в руку и щёлкнула застёжкой портупеи. Затем переложила их в другую руку и занесла над головой. Тизе рядом с ней последовала её примеру.

Они не знали, что именно император и Зеппос пытаются сотворить с гоблинами над темницей. И как только девушки сделают следующий шаг, времени на сомнения уже не останется.

«Прости», — мысленно обратилась Ронье к ножнам и резко вдохнула.

Без меча она не могла использовать тайные приёмы, но всё равно устремилась вперёд так, словно проводила один из них.

— Ха-а-а-а!

— Я-а-а-а!

Два пронзительных выкрика — и девушки обрушили на решётку «Молниеносное рассечение» норкийского стиля, также известное как «Вертикаль» айнкрадского стиля.

Ронье показалось, что выполненные из дерева и кожи ножны вспыхнули голубым, но вряд ли это случилось на самом деле. Ножны с оглушительным грохотом врезались в стальные прутья и разлетелись на мелкие осколки.

Из решётки выбило два прута, и они отскочили к противоположной стене, ударившись об неё с такой силой, что громовой рёв сотряс темницу.

«Бежим!» — услышала Ронье мысль Тизе и тоже мысленно ответила: «У нас десять секунд!»

Они выскочили в коридор, затем вбежали через открытую потайную дверь в небольшую кладовку. Справа на стене висели ремни для связывания узников, слева — странные острые инструменты и стеклянные сосуды. Ронье сразу поняла, для чего они, но выбросила лишние мысли из головы и посмотрела на пол, еле освещённый лампами за спиной.

«Лунная тень» и армейский меч Тизе валялись в углу, словно ненужные палки. Ронье заметила их первой, подобрала свой меч правой рукой, а левой бросила подруге её оружие.

Пока что они потратили три секунды.

Впереди уходила вверх каменная лестница, и девушки побежали по ней, перепрыгивая через несколько ступеней.

Пинком выбив дверь наверху, Ронье оказалась посреди просторного склада. Его окно выходило на север, по благодаря яркому закату в комнате всё равно было намного светлее, чем внизу. Вдоль стен тянулись многочисленные стеллажи и вешалки для доспехов, но все они пустовали. Видимо, перед тем, как запечатать дом, из него вывезли все сокровища. Дверь, которую Ронье выбила ногой, со стороны склада оказалась большим шкафом, так что ничего не подозревающий человек не нашёл бы на складе выход к темнице.

Прошло семь секунд.

Дверей, помимо потайной, было две — одна в западной стене, вторая в южной. Благодаря Инкарнационному чутью Ронье уже знала, как устроен особняк, поэтому без промедления помчалась на запад и вновь выбила дверь пинком.

От силы удара дверь слетела с петель и врезалась в противоположную стену, но девушки без промедления выскочили в коридор, идущий налево и направо. Яркий свет ламп падал на обои с узором из лилий и соколов.

Они знали дорогу: налево пятнадцать меров, дверь в большой зал будет справа.

Восемь секунд, девять.

Благодаря натренированным ногам, рыцари-ученики в две секунды добежали до огромных двустворчатых дверей, и Ронье с разворота пнула их в центр. Конечно же, эти двери не слетели с петель, но со свистом распахнулись, открывая взору зал.

Десять.

Огромная комната занимала, наверное, греть первого этажа и выходила окнами на юг, но из-за плотных чёрных штор внутри царил полумрак. Тьму рассеивала только дюжина свечей в середине зала.

Эти свечи очерчивали круг двухмерового диаметра, в центре которого лежали три гоблина. За свечами фигура в чёрном бормотала слова какого-то заклинания. Очевидно, этот человек задумал нечто скверное, но девушек сейчас волновало не это, а…

Присмотревшись, Ронье увидела большой полотняный мешок в дальнем левом углу и бегущего к нему мужчину чёрном.

Ронье могла лишь догадываться, что это Зеппос, но содержимое мешка сомнений не вызывало.

«Тизе!» — мысленно воскликнула она, выбрасывая вперёд левую руку.

В ту же секунду Тизе перехватила меч левой рукой, а правую, вытянув вперёд, перекрестила с рукой Ронье.

— Систем колл! Дженерейт термал элемент! — зачитала Тизе, а Ронье подхватила:

— Форм элемент! Эроу шейп!

Тизе создала пять теплородов, а заклинание Ронье превратило их в стрелы. Эта хитрая уловка, называемая синхронным чтением, позволяет вдвое ускорить заклинание за счёт того, что один человек берёт на себя создание элементов, а второй — придание им нужной формы. Хотя Тизе и Ронье были всего лишь учениками, они ещё со времён академии тренировались постоянно вместе и поэтому могли успешно применять единение душ и синхронное чтение, тяжело дававшиеся даже старшим рыцарям.

Всего за пару секунд они создали элементы и придали им нужную форму.

— Дисчардж! — дружно выкрикнули они окончание заклинания, и в полумраке вспыхнули пять лучей.

Фигура в чёрном с поразительной прытью отскочила назад, уворачиваясь от гудящих огненных стрел. Три снаряда по очереди вонзились в стену и взорвались.

— Тизе, беги! — выкрикнула Ронье, направляя две оставшиеся стрелы Инкарнацией.

Тизе убрала руку и со всех ног бросилась к мешку. Ронье отправила стрелы вслед за Зеппосом, пытаясь оттеснить его ещё дальше.

Четвёртая стрела не попала в цель, зато пятая задела колышущуюся накидку и подожгла её.

Зеппос молча сбросил с себя горящую одежду и отпрыгнул ещё дальше. Тем временем Тизе подбежала к мешку и разрубила, клинком туго завязанный узел.

— Симосаки! — завопила, она, шаря левой рукой в мешке.

Она достала из мешка измученного и немного помятого от грубого обращения Симосаки, и тот, несмотря на усталость, тихонько проворковал, когда хозяйка прижала его к груди.

Ронье наполнили как облегчение от спасения Симосаки, так и волнение за Цукигакэ, но она быстро подавила эти чувства и крикнула:

— Тизе, беги и спрячь Симосаки где-нибудь снаружи! Я ими займусь!

— Но… — Подруга замотала головой.

— Беги! — твёрдо повторила Ронье.

Спасти лежащих без сознания гоблинов можно, только победив Зеппоса и читающего зловещее заклинание императора. Тизе не сможет сражаться, прижимая к себе Симосаки, а если дракончика вновь заберут, то его вряд ли удастся вернуть живым и невредимым.

— Хорошо, скоро вернусь! — крикнула Тизе, взмахивая мечом перед собой.

Клинок разрезал штору и разбил за ней окно.

Отблеск заката упал на пол багровым квадратом. Лишившийся накидки Зеппос вновь отпрыгнул, словно испугавшись лучей Солус.

Оказалось, под плащом он носил нечто похожее на орудие пыток. Руки, ноги и худое как палка туловище Зеппоса были обмотаны шипованными кожаными ремнями не то для защиты, не то в наказание.

Но ещё больше вопросов вызывала серо-голубая кожа, видневшаяся между ремнями. Возможно, она таковой казалась из-за закатных лучей, но Ронье никогда ещё не встречала живого человека с таким оттенком кожи. Правда, ей подумалось, что она видела подобное где-то ещё…

Тем временем Тизе выпрыгнула из окна, обнимая Симосаки, и побежала по двору в лес в поисках безопасного места для дракончика.

В её отсутствие Ронье придётся сражаться одной против двоих. Такая битва требовала большой осторожности, но Ронье переживала за лежащих на полу гоблинов, и её беспокоило подозрительно длинное заклинание, которое читал император Кругер.

Она вслушалась в его хриплый голос, но не поняла ни слова. Однако ей было ясно, что ни к чему хорошему это заклинание привести не может.

Не сводя острия клинка с Зеппоса, Ронье решила создать ещё несколько теплородов, чтобы помешать императору.

Но тут Зеппос, отступивший к занавешенным окнам в южной стене, бесшумно достал два кинжала из ножен на бёдрах. Кинжал в правой руке был немного длиннее, а в левой, судя по тусклому блеску, — смазан какой-то зелёной жидкостью.

В левой руке он держал отравленный кинжал, которым угрожал Симосаки в темнице.

А тем, который в правой, скорее всего, убили Ядзена.

Зеппос подкрадывался к Ронье, огибая середину комнаты. Свет, проникавший через разбитое окно и разрезанную занавеску, наконец-то осветил некогда скрытое под капюшоном лицо.

На голове мужчины не было ни одного волоска. Вытянутое лицо имело такой же серо-голубой оттенок, как и всё тело. Неестественно узкие глаза зловеще светились. Ронье никогда раньше не встречала этого человека.

— Ты сбежала из клетки гораздо быстрее, чем я ожидал, девочка, — прошептал Зеппос бескровными губами.

— Ты ждал, что мы выберемся? То есть… ты нарочно оставил потайную дверь открытой?

— Разумеется, — ответил он с полуулыбкой на губах. — Забыть закрыть дверь? Неужели я, старший адъютант императорской семьи Нолангарта, мог допустить такую оплошность?

— Старший адъютант?!

Ронье вытаращила глаза, улыбка Зеппоса стала чуть шире.

Вот почему Ронье не узнала его — она не сталкивалась со старшим адъютантом императорской семьи Нолангарта ни до, ни после битвы во дворце. Но она знала его судьбу. Во время первого совещания после подавления восстания генерал Сэрлут упомянула его в своём докладе.

— Но старший адъютант… мёртв. Как и знатные генералы, он отказался сдаваться и был убит армией мира людей.

— В этом моя гордость и радость. Ради Его Императорского Величества я готов умирать и воскресать сколько угодно раз, — заявил Зеппос, скрещивая клинки перед грудью и бросая мимолётный взгляд на мужчину в чёрном в центре зала.

Читавший загадочное заклинание император Кругер Нолангарт тоже должен быть мёртв. Причём его, в отличие от Зеппоса, Ронье убила лично. Правая рука до сих пор помнила, как вонзала клинок в его грудь.

Либо они самозванцы, либо действительно ожившие мертвецы, как сказал Зеппос. Но ни обладавший сильнейшей Инкарнацией Кирито, ни владеющая силой богини Стейсии Асуна, ни глава заклинателей Аюха Фрия, ни даже триста с лишним лет правившая миром людей полубогиня Администратор не знали способа воскрешать мёртвых, поэтому Ронье не верила, что они ожили по-настоящему. Они могли вернуться лишь благодаря какой-то уловке — настолько зловещей, что Ронье была не в состоянии себе её даже представить.

Что-то прочитав во взгляде Ронье, Зеппос вновь развёл руки в стороны и продолжил:

— Разумеется, я оставил дверь в темницу открытой, чтобы заманить вас сюда. Вы идеально подойдёте для натаскивания гоблинов, но, увы, — они не пролезут назад через потайную дверь.

— Натаскивания? Не пролезут?.. — хрипло переспросила Ронье, опуская взгляд на гоблинов, лежащих в круге из свечей.

Все они были ниже даже Ронье, не говоря уже об императоре и долговязом Зеппосе. И что ещё важнее — они уже проходили через потайную дверь, когда покидали темницу.

Ронье не понимала, о чём речь, но знала, что заклинание нужно прервать как можно быстрее. А для этого необходимо сначала устранить Зеппоса.

— Хватит тратить моё время. Если ты умер и восстал из мёртвых, то я отправлю тебя обратно в преисподнюю! — решительно объявила Ронье, вскидывая раскрытую ладонь.

Обе руки Зеппоса были заняты клинками, так что создавать элементы он не мог. Ронье собиралась остановить его заклинанием, затем броситься в атаку и убить.

— Систем колл! Дженерейт термал элемент!

Ронье как можно быстрее зачитала заклинание, которое до этого произносила Тизе, и создала пять теплородов. В ту же секунду Зеппос кинулся вперёд, замахиваясь обоими кинжалами. Видимо, он рассчитывал, что девушка без подруги не успеет прочитать заклинание достаточно быстро, и, сам того не ведая, попал в ловушку Ронье.

Девушка резко отпрыгнула, оставив теплороды висеть в воздухе, и крикнула:

— Дисчардж!

Пять необработанных элементов взорвались с оглушительным грохотом.

Обработка элементов — то есть придание им той или иной формы — всегда проводится с определённой целью. «Эроу шейп» — для прямого полёта и пробивной силы, «бёрд шейп» — для самонаведения и так далее. Есть много разных форм, но ими вовсе не обязательно пользоваться, если враг сам бежит к элементам. Достаточно лишь вовремя их высвободить.

Как Ронье и рассчитывала, Зеппос угодил прямиком в эпицентр взрыва. На нём не было никакой защиты — только бесполезные кожаные ремни. Теплородный взрыв — самое примитивное из боевых заклинаний, но силы пяти элементов должно хватить, чтобы мгновенно обнулить Жизнь даже молодого крепкого бойца.

Если Зеппос и выживет, то какое-то время не сможет двигаться, и тогда Ронье добьёт его!

— Ха-а! — звонко воскликнула девушка и ударила «Лунной тенью», целясь в самую середину чёрного облака.

Вдруг раздался оглушительный лязг, и меч остановился так резко, что отдача пронзила не только запястье, но и плечо.

Ронье изумлённо вытаращила глаза и смотрела, как сквозь расплывающийся дым проступает фигура Зеппоса.

Бо́льшая часть ремней обгорела, некоторые были порваны. Сильнее всего пострадала правая сторона груди — ремни свисали там обрывками, открывая рану размером в два кулака…

Но и только. Не было ни капли крови, Зеппос уверенно блокировал меч Ронье у себя над головой кинжалом.

Но это невозможно! Судя по ране, взрыв должен была разорвать Зеппосу сердце и лёгкое. И кроме того, старший адъютант — даже не пехотинец! — не должен был остановить одной рукой удар рыцаря-ученика, нанесённый со всей силы, тем более что «Лунная тень» Ронье по уровню приоритета почти равнялась божественному артефакту.

Стоящий напротив Ронье Зеппос самодовольно ухмыльнулся. Он метнул маленький кинжал, который держал в левой руке. Ронье попыталась увернуться от вымазанного ядом острия, но не успела. Кинжал скользил по воздуху, словно зелёная змея, приближаясь к животу. Она уже разрезал край колыхнувшейся накидки…

Вдруг Ронье услышала, как что-то громко чавкнуло.

Как ни странно, этот звук вызвало серебристое — скорее всего, сталеродное — копьё, прилетевшее из-за спины Ронье и вонзившееся в живот Зеппоса.

— Ронье! — воскликнула Тизе, запрыгивая в зал через разбитое окно с армейским клинком в руке. — Отойди от него!

Ронье послушалась и увернулась от отравленного кинжала, застывшего в паре милей от живота. Зеппос уже не улыбался. Он попытался напасть на Ронье, но Тизе воскликнула:

— Дисчардж!

Ещё одно копьё просвистело в воздухе и вонзилось в Зеппоса теперь уже со спины, пронзив его насквозь и выйдя из груди. Изо рта мужчины вырвались брызги чёрной крови.

Вот теперь он точно должен был умереть. Ни один человек не способен выжить с копьём трёхсановой толщины в сердце.

Уверенная в этом, Ронье упёрлась в пол ногами и занесла меч, чтобы поразить врага.

— Нет! Он ещё может сражаться!

Если бы не крик Тизе, невероятно быстрый горизонтальный взмах большим кинжалом наверняка отрубил бы Ронье голову.

— Что?.. — опешила Ронье, изо всех отклоняясь назад.

Серебристый клинок пронёсся так близко, что она ощутила кожей лёгкий ветерок.

Удар Тизе не убил Зеппоса, но, очевидно, не прошёл для него бесследно. Зеппос больше не нападал и шатаясь отступил к центру комнаты. Там он развёл в стороны руки, всем своим видом показывая, что будет защищать круг из свечей.

Тизе воспользовалась этой передышкой, чтобы пробежать через комнату и встать рядом с подругой.

— Ронье, это не человек! — выпалила она, показывая на Зеппоса остриём армейского меча.

— А?.. О чём ты?

Тизе взглядом указала на разбитое окно и объяснила:

— Я нашла в лесу кучу мешков. Все они были полны вонючей глины.

— Глины?..

Стоило Ронье услышать это слово, как в её голове словно молния сверкнула.

Серая кожа Зеппоса. Теплородный взрыв, оставивший только рваную рану в груди. Чёрная кровь.

В замке Обсидия мира, тьмы Ронье уже видела существо, обладающее такими же особенностями. Но это был не человек, а огромное чудовище, неожиданно объявившееся в сокровищнице…

— Миньон! — с придыханием выпалила Ронье.

Тизе кивнула, а Зеппос скривил окровавленные губы.

Миньоны — искусственные монстры, секрет создания которых знает только гильдия чёрных магов Дарк Территори. Они способны исполнять лишь самые простые приказы, но обладают внушительным запасом Жизни под стать их огромных телам, а также стойкостью к жару и холоду. Если Зеппос — действительно не человек, а глиняный миньон, то нет ничего удивительного в том, что взрыв пяти теплородов оставил на нём лишь рану.

Но эта догадка вызывала ещё больше вопросов.

— Миньоны не умеют говорить! — воскликнула Ронье. — Но почему он…

В ответ раздалось тихое бормотание Зеппоса, который даже не собирался вытаскивать из себя пронзившие его сталеродные копья:

— Священные заклинания исследовала не только Церковь Аксиом… Древнейшие и благороднейшие семьи мира людей… Его Величества Кругера и прочих императоров… сотни лет помогали друг другу совершенствовать самое заветное из заклинаний…

— Императоры… совершенствовали заклинания вместе? — изумилась Тизе.

Ронье удивилась не меньше. Пока она была всего лишь дочерью младших аристократов Северной Империи Нолангарт, остальные Империи для неё всё равно что не существовали — настолько далёкими странами они казались. Уже после Войны двух миров она узнала, насколько легко перепрыгнуть нетленные стены и какие огромные просторы раскинулись за пределами мира людей.

Однако Зеппос только что заявил, что императоры сотни лет вместе исследовали священные заклинания. Впрочем, эта новость, хоть и шокирующая, не казалась такой уж невероятной. Даже во время правления Первосвященницы через ворота в нетленных стенах можно было пройти при наличии необходимых документов, а четыре императорских дворца вокруг собора на самом деле расположены всего в килоре друг от друга. Даже если императоры не могли покидать их самостоятельно, можно было послать вместо себя прислужников. Например, старших адъютантов…

— Какое ещё заклинание?! — не унималась Тизе.

— Ги-хи-хи… — причудливо усмехнулся Зеппос. — Вы такие глупые, если до сих пор этого не поняли. Разве не очевидно, что мы пытались отыскать заклинание вечной жизни, которым Первосвященница ни с кем не хотела делиться?

— Вечной…

—…жизни?!

Ронье и Тизе застыли как вкопанные, потрясённые до глубины души.

— Ги-хи-хи… — Худощавое тело Зеппоса затряслось в экстазе, и старший адъютант сжал свои щёки ладонями с кинжалами. — Какие только опыты мы не ставили, пытаясь остановить естественное уменьшение Жизни. Мы перепробовали все заклинания, лекарства и яды, и происходило это в той самой темнице, где вы сидели. Все крепостные, которые там погибли, пожертвовали своими жизнями ради великой цели…

Омерзительный смех лишь усиливал отвращение к жутким откровениям. Но в этом голосе и пристальном взгляде сквозили не только глубокая ярость и ненависть, но и зависть.

Ронье нахмурилась. Старший адъютант императорской семьи — человек, не уступающий по правам самым высокопоставленным аристократам. Разве может он завидовать двум девушкам, ещё даже не ставшим полноправными рыцарями единства?..

Именно эта мысль подтолкнула Ронье к разгадке: Зеппос завидовал не лично Тизе и Ронье, а в целом рыцарям единства, этим бессмертным воинам с замороженной Жизнью и неограниченным запасом времени…

Хотя император и старшие аристократы утопали в роскоши и обладали всеми возможными привилегиями в мире людей, одна мечта оставалась несбыточной даже для них — вечная жизнь, доступная лишь Первосвященнице и рыцарям единства, взиравшим на императорские дворцы с недосягаемых высот белой башни. Императоры испытывали сильнейшую зависть к небожителям собора, но не могли выразить её, потому что Кодекс Запретов принуждал их к полной покорности Церкви Аксиом.

Но когда Ронье поселилась в соборе, она узнала, что жизнь рыцарей единства тоже полна горечи.

Человек с замороженной Жизнью обречён постоянно терять близких людей. Лучший пример тому — командир Фанацио. Она прожила уже больше двух сотен лет, не старея, но её сын Берче так не сможет. Если никто так и не воссоздаст заклинание заморозки Жизни, которым пользовалась Первосвященница, и если Фанацио решит не накладывать это заклинание на Берче, то сын состарится и умрёт раньше матери. Что бы ни выбрала Фанацио, её ждут ужасные страдания.

— Вечная жизнь нарушает законы мира, — отрезала Ронье, стараясь не давать волю своей ярости. — Вам ни за что не сойдёт с рук убийство множества ни в чём не повинных людей ради такой цели.

Лицо Зеппоса, и правда казавшееся вылепленным из глины, скривилось ещё сильнее.

— Проклятые рыцари… Уж кто-кто, а вы точно не вправе так говорить, — желчно пробормотал он; изо рта у него текла струйка чёрной крови.

Хотя Тизе и догадалась, что Зеппос на самом деле миньон, девушки не представляли, как устроены эти создания. Очевидно, что совсем не так, как люди, раз Зеппос выжил после ран, нанесённых двумя копьями, но в то же время он явно состоял не только из глины. Раз по его телу течёт кровь, погибнет ли он, когда её не останется? Вряд ли в нём было много крови, ведь Зеппос уступал по размеру обычным миньонам.

Во время нападения трёх миньонов на замок Обсидия двоих разбил в клочья главнокомандующий Искан своими кулаками, последнего посол Шета разрубила пополам ладонью. Вряд ли мастерства Ронье и Тизе хватит, чтобы нанести миньону «критический урон» — как это называл Кирито, — но для победы достаточно будет просто увернуться от кинжалов и отрубить врагу хотя бы одну конечность;

Настоящая угроза исходила не от Зеппоса, а от императора Кругера, которого адъютант защищал. Прошло уже три минуты с тех пор, как Ронье и Тизе ворвались в зал, а он всё продолжал читать заклинание. Чем длиннее текст заклинания, тем сильнее и необычнее его эффект, и Ронье никогда ещё не видела, чтобы заклинателю требовалось так много времени. Когда Асуна заглядывала в прошлое, её заклинание показалось Ронье ужасна длинным, хотя даже оно заняло всего лишь пару минут.

Нельзя затягивать битву с Зеппосом. Нельзя ждать, пока он истечёт кровью. Его нужно убить как можно скорее, а затем остановить императора.

— Тизе, я использую тайный приём, останови его светородами, — прошептала Ронье.

Подруга кивнула.

Девушки одинаково хорошо владели мечами, заклинаниями и Инкарнацией. В глубине души Тизе наверняка не хотела взваливать на Ронье опасную часть работы, но, если не брать во внимание личные способности, между девушками была очень серьёзная разница: армейский меч Тизе имел двадцать пятый уровень приоритета, а «Лунная тень» Ронье — тридцать девятый. Вот почему именно Ронье должна была нанести решающий удар.

— Возможно, рыцари единства и Церковь Аксиом действительно, по-хорошему, не должны существовать, — воскликнула Ронье, занося верный клинок над головой. — Но мы всегда стараемся быть справедливыми, а вы, как ни оправдывайтесь, творите настоящее зло!

Клинок вспыхнул голубым, словно подпитываясь мыслями хозяйки. Как только Тизе закончила читать заклинание, Ронье изо всех сил прыгнула вперёд.

Затрепетали невидимые крылья за спиной, толкая её вперёд с невероятной силой. Она в мгновение ока пролетела дюжину меров и оказалась перед врагом. «Сверхзвуковой прыжок» айнкрадского стиля.

— Глупые девчонки, ваши смерти тоже послужат нашей грандиозной мечте! — закричал Зеппос, обнажая острые жёлтые зубы.

Он прокрутил кинжалы в руках, взял их обратным хватом и попытался отразить удар Ронье.

Вдруг врага окутало белоснежной вспышкой. Почти одновременно взорвались три световых снаряда, которые выпустила Тизе у Ронье из-за спины.

Светороды не такие мощные, как теплороды или стужероды, но они потрясающе быстрые и меткие, поэтому идеально подходят для того, чтобы отвлечь внимание врага. Кроме того, стихия света противостоит стихии тьмы, к которой относятся миньоны, поэтому такой залп должен был ощутимо навредить Зеппосу.

Яркий свет обжёг лицо старшему адъютанту, от него повалил пурпурный дым. Зеппос оцепенел всего на секунду, но этого было достаточно. Меч голубой молнией пронёсся между двумя кинжалами.

«Лунная тень» разрубила Зеппоса от правого плеча до левой подмышки.

— Ваше… Величество… Кругер… — хрипло произнёс старший адъютант, застыв как вкопанный.

Верхняя половина его тела медленно съехала по нижней и упала на ковёр с глухим стуком. В следующую секунду у нижней половины подкосились колени.

Ронье отпрыгнула в сторону, уворачиваясь от брызг чёрной крови, хлынувшей из разрубленного тела Зеппоса.

«Вот теперь точно всё!» — подумала Ронье с облегчением. но расслабляться было рано, ведь битва пока не закончилась. Нужно было ещё остановить императора Кругера до того, как он дочитает заклинание.

Перед глазами беззвучно мерцал круг свечей. Внутри лежали трое гоблинов с закрытыми глазами. Напротив них, воздев над головой руки, распевал слова заклинания человек в чёрном плаще…

Если воскресший император — тоже миньон, то обычным ударом его не повергнуть. Его нужно разрубить попалам. как Зеппоса, или хотя бы отрубить ему голову.

Собравшись с силами. Ронье встала в стойку для тайного приёма.

Однако в следующую секунду случились целых три события.

— Ронье!!! — завопила Тизе за её спиной.

— Выполняй свой долг, Зеппос! — громогласно приказал император, прерывая заклинание.

И наконец, Ронье ощутила удар по ноге.

Ещё миг — и сильнейшая боль взбежала по телу до головы. Опустив взгляд, Ронье увидела, что Зеппос вонзил кинжал ей в правую ступню. Клинок был покрыт зелёными пятнами.

Следом за болью пришло настолько же всеобъемлющее онемение. Ронье стиснула зубы. Конечно, яд можно нейтрализовать, пока он не разлился по всему телу, но заклинаний противоядия существовало великое множества. Чтобы выбрать нужное, Ронье должна сначала узнать, чем именно её отравили.

— Кх! — простонала она, отрубая левую руку Зеппосу. Она зацепила остриём меча гарду отравленного кинжала и выдернула его из своей ноги. Кровь, вытекающая из раны, чернела на глазах.

Решив для начала хотя бы замедлить действие яда, Ронье создала пять светородов и сделала себе надрез на коже чуть выше колени. Из свежей рапы полилась кровь, но пока ещё алая. Ронье погрузила светороды в рану и использовала «мист шейп» чтобы растворить их в крови.

Светороды расщепят бо́льшую часть яда, но для полноценного лечения нужно специальное заклинание и лекарства из поясной сумки. По видимому, ей не оставалось ничего другого, кроме как по очереди пробовать все заклинания противоядия.

С этой мыслью Ронье потянулась к поясной сумке, но пальцы уже плохо слушались, поэтому она никак не могла развязать кожаный шнурок. Не только правая, но и левая нога слабела с каждой секундой, девушка начала падать…

— Ронье! — воскликнула подбежавшая сзади Тизе и подхватила подругу.

Первым делом она решительно вонзила армейский меч во всё ещё пытающуюся ползти по полу верхнюю часть тела Зеппоса.

Меч с чавканьем разрезал глину, затем раздался лязг металла. Похоже, что именно этот удар окончательно опустошил запасы Жизни Зеппоса, потому что половинки глиняной головы тут же растеклись, утратив форму. Стоявшая на коленях нижняя половина его тела превратилась в тёмную вязкую жидкость и начала испаряться, выпуская клубы пара.

Когда голова Зеппоса растаяла, на её месте остался странный предмет — серебристый диск с изображением лепестков лилии и перьев хищной птицы. Этот знак носили с собой слуги семьи императора Нолантарта, а сочетание лепестков и перьев означало наивысшую ступень в иерархии.

Диск раскололся на две части — Тизе попала по нему мечом во время удара. Из обломков повалил лиловый дым и рассеялся в воздухе, напоследок издав звук, похожий на чей-то тихий вопль.

В этом явлении крылся ключ к разгадке того, как Зеппос и император смогли восстать из мёртвых миньонами.

Возможно, — хотя что там, наверняка! — в голове императора есть какой-то предмет, наделяющий глину личностью и воспоминаниями.

— Ти… зе, — выговорила Ронье, из последних сил двигая немеющими губами.

«Отруби императору голову, и мы победим», — пыталась сказать она, но язык уже не слушался.

Тизе держала её левой рукой, правой воткнула армейский меч в пол и начала отчаянно шарить в своей поясной сумке. Похоже, ей было важнее не убить императора, а спасти подругу от воздействия яда. Но Ронье не могла её винить. На месте Тизе она поступила бы точно так же.

Император Кругер тихо усмехнулся под низко надвинутым капюшоном. В его ухмылке не было ни намёка на скорбь по погибшему Зеппосу.

— Коннект олл сёркитс! Оупэн гейт! — разнесся эхом крик императора, выгнувшего спину и воздевшего руки к потолку.

Ронье не поняла ни слова, но заставила себя посмотреть вверх, охваченная зловещим предчувствием.

С выкрашенного чёрной краской потолка свисали дорогие люстры, но они не были зажжены. Впрочем, внимание Ронье привлекли не они, а круглое отверстие диаметром санов тридцать прямо над гоблинами.

У него были неровные края, из которых торчали деревянные щепки. Видимо, кто-то просто прорубил его топором, стоя на втором этаже.

«Но для чего?» — удивилась Ронье, и в этот же миг её недоумение превратилось в ужас.

В дыре чернело и копошилось нечто, похожее на вязкую грязь. Оно очень напоминало глину, из которой состоял Зеппос.

Ронье и Тизе ошарашенно смотрели, как из чёрной дыры вылезает, вернее, вытекает чёрная глина. Она двигалась так, словно на неё что-то давило… или она пыталась пролезть вниз по своей воле.

Огромная капля надувалась, как воздушный шарик.

По её поверхности пробежала рябь… а потом она лопнула с омерзительным звуком.

Жидкая глина обрушилась на пол, словно чёрный водопад, и в мгновение ока похоронила под собой троих гоблинов. Поток прекратился, лишь когда на полу образовалась гора ворочающейся массы мера два в высоту. Она продолжала прерывисто колыхаться, даже полностью покрыв гоблинов.

Тизе отпрыгнула назад с беззвучным криком, прижимая к себе Ронье.

Яд разлился по всему телу, и Ронье оставалось лишь изо всех сил сжимать рукоять меча ничего не чувствующей рукой. Если тот кинжал был вымазан смертельным ядом, она уже начала терять Жизнь, но из-за онемения тела не ощущала даже этого.

Ронье требовалось как можно скорее зачитать заклинание противоядия, но она не могла отвести взгляда от шевелящейся чёрной массы.

Постепенно бесформенная куча разделилась на три части. Расширяясь, она одну за другой погасила свечи. Зал теперь освещался лишь лучами заходящей Солус, проникавшими сквозь разбитое Тизе окно, и лампами из коридора через выбитые Ронье двери. Но свет почти не достигал середины зала.

Девушки беспомощно смотрели, как три глиняных комка начали разрастаться и обретать человеческие очертания.

На могучих торсах надулись похожие на канаты мышцы. Появились необычайно длинные руки и кривые, похожие на козлиные, ноги. На спинах сложились крылья, ниже свесился хвост.

Эти фигуры до боли напоминали миньонов из замка Обсидия. Но было одно важное отличие.

Обычно миньоны обладают вытянутыми, как у болотных угрей, мордами и двумя парами глаз, но эти чудовища были похожи на людей со слегка заострёнными носами и ушами и двумя полуприкрытыми глазами.

— Это лица… гоблинов? — дрожащим голосом пробормотала Тизе.

Действительно, чудовища очень напоминали горных гоблинов, но если лица настоящих гоблинов были немного похожи на мышиные и казались довольно милыми, то сейчас такого впечатления они не производили. Широко раскрытые пасти были полны острых клыков, а лысые головы увенчивались рогами.

Вдруг вспомнились слова Зеппоса, сказанные пару минут назад: «Вы идеально подойдёте для натаскивания гоблинов, но, увы, — они не пролезут назад через потайную дверь».

Если эти три миньона — действительно гоблины, превращённые императором в глиняных чудовищ, то они и правда не протиснутся в темницу. Даже сейчас в каждом было по два с половиной мера роста, а если бы они полностью выпрямили свои ноги, то упёрлись бы рогами в потолок.

Зеппос и, скорее всего, император вернулись к жизни миньонами после гибели в Восстании четырёх императоров, потому что в глину был помещён какой-то предмет, принадлежащий им при жизни. Гоблинов же они покрыли глиной живьём, превратив в огромных миньонов.

Определённо, за этими злодеями стоял кто-то ещё — некто, организовавший воскрешение императора и научивший его создавать миньонов. И несомненно, именно этот человек связан с похищением в замке Обсидия и убийством в мире людей.

Но сейчас девушки должны были думать не о том, кто стоит за злодеяниями, а о том, как спасти гоблинов.

Если просто убить миньонов, то погибнут и гоблины. Ронье и Тизе должны были как-то отделить их от чёрной глины, не навредив им. Возможно, глину смогут одолеть противоположные по стихии светороды, но это задача далеко не для десяти-двадцати элементов, а священная энергия, рассеянная в воздухе зала, уже почти иссякла.

— Ронье, выпей, — вдруг раздался шёпот, и подруга помогла Ронье выпить содержимое небольшой склянки.

Девушка решила было, что это восстанавливающий Жизнь эликсир, но жидкость пахла совсем иначе. Видимо, пока Ронье размышляла о сути происходящего, Тизе успела создать противоядие из лекарств и священного заклинания.

Жидкость оказалась ужасно горькой на вкус, зато Ронье с первого же глотка ощутила, как онемение отступает от языка. Но как Тизе умудрилась опознать яд?

Прочитав вопрос в глазах Ронье, подруга прошептала:

— Кажется, кинжал был из ядовитой рубериловой стали. Я её никогда раньше не видела, но цвет был точно таким, как рассказывала госпожа Линель.

Ронье попыталась понимающе кивнуть, но у неё двигались только глазные яблоки.

Рыцарь единства Линель Синтесис Твенти Эйт и её подруга Физель Синтесис Твенти Найн прославились, в частности, тем, что в своё время с помощью отравленных кинжалов обездвижили Кирито и Юджио и едва их не убили. Сейчас Ронье и Тизе доверяли этим девочкам как своим наставникам и узнавали от них то, чего не знали другие рыцари. Видимо, они научили Тизе определять ядовитую сталь.

— Тизе… — прошептала Ронье, как только язык и губы вновь стали её слушаться. — Нельзя убивать этих миньонов. Мы должны спасти гоблинов.

— Знаю… — Тизе кивнула и посмотрела на разбитое окно. — Но наших заклинаний не хватит, чтобы разложить трёх миньонов светородами. Как только сможешь двигаться, нужно выбираться отсюда.

— Но…

Если они убегут, император и миньоны наверняка скроются. Конечно, миньоны не могут спуститься в темницу, зато умеют летать. Догнать их можно только верхом на драконе.

— Я всё понимаю, но иначе нельзя, — перебила Тизе с болью в голосе; в её лице читалось беспокойство. — Если заклинания не подействуют и нам придётся взяться за мечи… то мы всё равно не сможем навредить этим миньонам.

Ронье тихонько ахнула.

Тизе была права. Если миньоны срослись с гоблинами и убийство миньона равносильно убийству гоблина, то Ронье и Тизе не смогут пустить в дело клинки: их тела откажутся действовать. Всему виной печать в правом глазу…

Но печати остановили бы не только Ронье и Тизе. И рыцари единства, и солдаты армии защитников договорились свято блюсти правило: «Ради сохранения мира между мирами людей и тьмы никогда не нападать на полулюдей». На месте девушек они тоже не смогли бы ничего сделать.

А если бы миньонов было больше?

Если бы на Центорию напали десятки и сотни миньонов, сделанных из полулюдей, рыцари единства не смогли бы их остановить.

Но даже это не самое страшное.

Император Кругер и Зеппос похитили гоблинов и превратили их в миньонов, чтобы разжечь новую войну между мирами людей и тьмы. Если они заставят миньонов напасть на Центорию и убивать людей, а затем раскроют, что эти существа на самом деле гоблины, удар по мирному договору будет гораздо ощутимее, чем тот, что нанесло убийство Ядзена. Люди возненавидят Дарк Территори ещё сильнее, чем до Войны двух миров, и в порыве ярости наверняка сами нападут на мир тьмы.

Возможно, некоторые из рыцарей сумеют пересилить печать в глазу и победить миньонов, предотвратив катастрофу.

Но если тот, кто стоит за императором, хочет не просто войны между мирами, а уничтожения сложившегося порядка — то есть свержения Совета…

Не придёт ли ему в голову создать миньонов из жителей мира людей?

В мире людей находится самое большее двести-триста гостей из Дарк Территори. Даже если похитить их всех, армия миньонов выйдет не слишком внушительной. По численность населения мира, людей уже больше восьмидесяти тысяч. Исходного материала более чем достаточно — была бы глина.

Даже рыцари единства откажутся сражаться против миньонов, сделанных из жителей мира людей. Как только эта армия свергнет Совет, ничто не помешает ей напасть на Дарк Территори и разгромить армию мира тьмы. И это, по своей сути, будет воплощением в жизнь мечты Первосвященницы Администратор об армии из превращённых в клинки людей.

Быстро всё обдумав и сделав выводы, Ронье перевела взгляд с трёх неподвижных миньонов на императора.

Он стоял на одном колене, наверняка измученный длинным заклинанием. Тем не менее эта фигура в чёрной накидке по-прежнему излучала почти осязаемое зло. Он был не лучше, а то и хуже человека, похитившего маленькую Лизетту и пытавшегося её убить.

«Что бы ни случилось, нельзя дать ему уйти!» — подумала Ронье.

Император медленно и с трудом поднялся на ноги, будто почувствовав решимость Ронье. Он прошёл между ожидающими приказа, миньонами и встал напротив девушек.

— Мне не знаком твой стиль, девочка, но твои тайные приёмы очень хороши.

Ронье совсем не ожидала таких слов и не знала, как на них реагировать. Впрочем, её молчание нисколько не смутило императора, и из-под капюшона вновь раздался хриплый голос:

— Хотя чему удивляться, ведь это они убили меня и отрубили руку Ходзаике.

У Ронье мурашки побежали по спине от равнодушия, с которым император говорил о собственной смерти, однако затем мужчина произнёс незнакомое имя. Вернее, девушке показалось, что она его уже где-то слышала, но никак не могла вспомнить, где именно.

— Что?.. — обронила Тизе, пока её подруга ломала себе голову. Рука, обнимавшая Ронье, слегка напряглась. — Ходзаике… Истабариэту?

— Верно. Судя по вашей реакции, он забыл представиться?

После его слов Ронье наконец вспомнила это имя.

Оно принадлежало императору Восточной Империи Истабариэт, погибшему во время восстания.

Однако Кругер явно что-то путал. Во время прошлогоднего восстания Ронье и Тизе сражались во дворце Северной Центории, а в Восточную даже не заходили. Ходзаика погиб от рук Нэргиуса и Энтокии.

Более того, Ронье вообще всего три раза в жизни использовала тайные приёмы против людей. Кроме недавно убитого Зеппоса, она применяла их против императора Кругера и похитителя в чёрной накидке на верхнем этаже замка Обсидия. В тот раз она подскочила к злодею с помощью «Сверхзвукового прыжка» и отрубила ему левую руку.

Левую руку?

Благодаря противоядию к Ронье вернулись все чувства, поэтому она ощутила, как по телу пробежали мурашки. В ушах будто бы ожил голос похитителя: «Теперь понятно… Значит, печать разрубил Верховный мечник мира людей? Ты ещё опаснее, чем о тебе рассказывают…»

Только теперь Ронье обратила внимание на одну странность: человек из мира тьмы не мог быть наслышан о Верховном мечнике. Кирито был в Обсидии всего два раза, и оба раза тайно, поэтому никто в городе его даже не узнал.

— Неужели… — выдавила Ронье из пересохшего горла, пытаясь подтвердить свою догадку, — похитителем в замке Обсидия был император Истабариэта, тоже воскресший миньоном?

Обрамлённый щетиной рот Кругера расплылся в ухмылке.

— Вы не нашли тела Ходзаики, не так ли? — спросил он и покачал головой, не дав Ронье что-либо сказать. — Не волнуйся, он мёртв. Пока он падал, его тело расплавилось и растаяло… прямо как у Зеппоса.

Слова Кругера подтверждали, что похитителем был обращённый в миньона император Ходзаика. Но из-за этого возникал новый вопрос, который задала Тизе, а не Ронье:

— Как ты можешь это знать, если был в мире людей?

Прежде чем что-либо ответить, Кругер отогнул свой воротник.

Ронье увидела цепь с тёмно-алым драгоценным камнем, блестящим даже во тьме. Точно такой же свисал с груди похитителя.

— План Ходзаики не сработал, а сам он повторно погиб. Его вместилище сломалось, так что он больше не воскреснет. Но я унаследовал его память. Всё, что он видел и слышал, легло в основу следующего плана. Например, этих комбинированных миньонов пришлось создать, когда стало ясно, что обычные рыцарям в подмётки не годятся, — объяснил Кругер, довольно поглаживая мощную руку миньона.

Как только Ронье совладала с дрожью и уложила в голове всё услышанное, она вновь начала размышлять.

Под «вместилищем» Кругер наверняка имел в виду диск с эмблемой, который они нашли в голове у Зеппоса. Девушки пока не выяснили, как он работает, но правильно догадались, что он совершенно необходим для воскрешения в теле миньона.

Когда Шета и Ронье отрубили императору Ходзаики обе руки, тот выпрыгнул из окна на верхнем этаже замка Обсидия. Его тело так и не нашли, но причина оказалась не в том, что он улетел, а в том, что его вместилище разрушилось при падении. Глиняное тело после этого растаяло.

С другой стороны, из слов императора Кругера следовало, что драгоценный камень, который носил Ходзаика, не был повреждён, а каким-то образом добрался до Нолангарта, находившегося в трёх тысячах килоров от Обсидии, и наделил Кругера всеми воспоминаниями и знаниями погибшего императора Восточной Империи…

И если все это правда, то именно красный камень — ключ к великому заговору, бурлящему в мирах людей и тьмы.

Ронье крепко сжала рукоять меча ладонью, освободившейся от пут яда.

Всё-таки она была права: убегать нельзя. Возможно, кто-то и победит императора Кругера, но, если драгоценный камень вновь пропадёт, рано или поздно коварство и злобу этих людей может унаследовать кто-то ещё.

— Тизе… Отвлеки внимание миньонов хотя бы на полминуты, — прошептала Ронье так тихо, что сама еле расслышала свои слова. — Возможно, если убить императора, то это освободит гоблинов.

Верилось в это слабо, но, по крайней мере, смерть командира миньонов дала бы драгоценное время.

Проблемой было то, что Ронье вылечилась только от яда, а раны на правой ноге до сих пор не зажили. Быстрые и резкие шаги очень важны как для фехтования, так и для выполнения тайных приёмов, не сил Ронье хватило бы только на один-два хороших удара. Увы, выбора не было.

— Хорошо, — тихо ответила Тизе, продолжая поддерживать подругу.

Ронье попробовала подвигать пальцами на ногах и убедилась, что тело вновь стало ей послушно. Во время долгого разговора лекарство успело подействовать, но враг тоже тянул время не просто так. Император восстанавливался после душевного истощения — хотя неизвестно ещё, где находится душа у глиняного миньона, — а кожа миньонов-гоблинов постепенно обретала металлический блеск и уже вовсе не казалась мягкой, как поначалу.

Император Кругер вновь постучал миньона пальцами по руке и удовлетворённо кивнул.

— Ну что, изначально я собирался проверить их в бою с Зеппосом, но он издох. Придётся вам за это ответить, — сказал он, постепенно отступая.

Несомненно, он собирался убить Ронье и Тизе руками миньонов.

Старые миньоны, которыми пользовался император Ходзаика в замке Обсидия, понимали лишь примитивные команды на священном языке или языке мира тьмы. Более того, они были не умнее диких зверей, поэтому не умели реагировать на сложные приёмы, заклинания и боевые тактики, которыми пользовались рыцари единства. Когда во время Войны двух миров гильдия чёрных магов бросила в бой восемьсот драгоценных миньонов, те даже не заметили расставленные командиром Беркули сети и были мгновенно уничтожены его «Полным подчинением оружия».

Скорее всего, сделанные из гоблинов миньоны нового типа отличаются от старых именно способностью понимать более сложные и разнообразные приказы. Но императору понадобится много времени, чтобы их зачитать. Именно тогда Ронье и собиралась напасть на него.

Вновь отойдя за спины миньонов, император Кругер высоко поднял правую руку и приказал:

— Миньоны! Убить их! Активейт!

Весь приказ уложился в два слова языка мира людей и одно — священного.

Что-то загудело, глаза миньонов вспыхнули алым. В следующее мгновение стоящие по краям миньоны прыгнули с умопомрачительной скоростью. Стоявший слева приземлился перед разбитым окном, а тот, что был справа, встал перед выбитой дверью.

Ронье и Тизе оказались в ловушке. Получив приказ об убийстве, миньоны сообразили, что для этого нужно в первую очередь отрезать пути к отступлению, и перекрыли оба выхода.

Ронье поняла, что ошиблась в своих догадках. Новые миньоны ушли гораздо дальше восприятия сложных приказов — они умеют самостоятельно оценивать обстановку и принимать решения.

С другой стороны, если два миньона перегородили выходы, то Кругера сейчас защищал только один. Разумеется, девушки не могли убить миньона, не навредив попавшему в плен гоблину, но ничто не мешало одной из них уворачиваться от атак, а второй — напасть на Кругера.

«Тизе!» — мысленно вскричала Ронье.

Подруга в ответ подтолкнула её в спину, а сама Ронье изо всех сил оттолкнулась от пола раненой ногой. Из ран брызнула кровь, ногу вновь пронзила боль, словно от раскалённого железа, но девушка стиснула зубы и вытерпела.

Миньон поразительно быстро отреагировал на синхронный сверхскоростной рывок девушек. Огромная, толщиной санов тридцать, похожая на бревно рука загудела в воздухе, приближаясь к Ронье. От бревна эту руку отличали когти-серпы, наверняка способные разорвать девушку в клочья.

Впрочем, Ронье предвидела этот удар.

Пускай новые миньоны и умнее, по строению тела они ничем не отличаются от старых. А значит, их основное оружие по-прежнему когти.

— Кх-х!.. — невольно вырвалось у Ронье сквозь стиснутые зубы. Она дождалась, пока смертоносные когти приблизятся, и в самый последний миг резко отклонилась назад.

Она проскользила на пятках прямо под вытянутой рукой. Когтем мизинца срезало два-три сана волос, но Ронье легко отделалась.

Миньон вложил в удар столько силы, что после промаха по инерции повернулся к Ронье спиной. Ни одно существо с человекоподобным телом не может нанести удар из такого положения. Ронье шаркнула по ковру, выпрямилась и увидела императора Кругера в семи мерах от себя.

С этого расстояния она вполне могла попасть «Сверхзвуковым прыжком». Одного сильного удара хватит, чтобы сломать и спрятанное в голове вместилище, и свисающий с груди драгоценный камень. После этого всё закончится.

Вновь оттолкнувшись окровавленной ногой, Ронье резко занесла «Лунную тень»…

Но тут снизу из полумрака взвился тонкий длинный кнут и устремился к шее Ронье.

Девушка инстинктивно вскинула левую руку для защиты. В ту же секунду чёрный хлыст ударил её по предплечью.

Хвост.

Усовершенствованный миньон воспользовался энергией вращения и настолько ускорил своё единственное способное бить назад оружие, что эта атака получилась ещё стремительнее первой.

Ронье осознала это одновременно с тем, как услышала хруст ломающихся костей в своей руке. Но твёрдый, будто стальной, хвост не остановился. Руку Ронье впечатало в грудь с такой силой, что девушку отшвырнуло назад.

Пролетев, наверное, дюжину меров, Ронье ударилась спиной о стену, девушку отбросило, и она упала на пол. Перед глазами потемнело, стало невозможно дышать. Видимо, у неё сломаны не только рука, но и несколько рёбер, однако удар был настолько сильным, что Ронье не ощущала ничего, даже боли.

«Надо встать!» — понимала она, но тело не слушалось. Несмотря на лёгкий, но всё же металлический доспех, всего один удар опустил её очки Жизни до опасного значения.

— Ронье!!! — раздался вопль Тизе.

Лёжа на полу, Ронье с трудом повернула голову и посмотрела вперёд затуманенным взглядом. Раскрыв глаза пошире, она разглядела слева бегущую к ней Тизе, а справа — огромную фигуру, быстро приближающуюся к подруге.

«Тизе, беги!» — попыталась закричать она, но смогла лишь натужно выдохнуть.

Заметив нападающего миньона, Тизе затормозила и приготовилась встретить его клинком. Но стоило девушке занести армейский меч, как она словно окаменела.

Включилась печать в правом глазу. Тизе забыла обо всём на свете, видя, в каком состоянии Ронье, и попыталась ударить миньона, но вспомнила, что внутри него находится гоблин.

Ронье никогда ещё не ощущала, свою печать, но слышала, что это настолько больно, словно кто-то терзает саму душу. Она знала лишь четырёх людей, которые смогли победить печать, — элитного курсанта Юджио, рыцаря единства Алису, вождя орков Лилпилина и главнокомандующего Искана (последний просто вырвал себе глаз вместе с печатью).

И теперь боль, останавливавшая всех жителей Андерворлда, пронзила глаз Тизе. Девушка застыла как вкопанная, а миньон ударил её когтями наотмашь. Увидев в воздухе четыре длинных струйки крови, Ронье беззвучно завопила, забыв о собственных травмах.

Тизе с такой силой ударило об пол, что она отскочила от него, снова упала и почти докатилась до Ронье. Тизе обмякла и лежала с закрытыми глазами — скорее всего, потеряла сознание. Из глубоких ран, оставленных когтями миньона, хлестала кровь.

— Ти… зе…

Хотя у Ронье у самой шла изо рта кровь, она из последних сил подползла к подруге и положила на неё искалеченную руку. Она понимала, что без срочного светородного лечения Тизе может умереть.

— Сис… ко… лл…

Она с трудом произнесла слова заклинания, но получилось слишком тихо, и заклинание не сработало. Ладонь, лежавшая на ранах Тизе, от крови уже покраснела до запястья.

Рыцари единства намного сильнее и быстрее обычных людей — и, как следствие, значительно превосходят их по уровню полномочий для ношения доспехов и чтения заклинаний, — но почти не отличаются от них запасами Жизни. У сильнейших среди старших рыцарей около пяти тысяч, а у Ронье и Тизе только по три тысячи, потому что им всего семнадцать лет.

Хотя Ронье потеряла голос, она могла начертить символ в виде буквы священного языка и вызвать окно Стейсии, но ей не хватило смелости проверить запас Жизни Тизе. Всё, что ей оставалось, — со слезами на глазах зажимать раны подруги и безуспешно читать заклинания.

В противоположном углу зала звякнул металл — это миньон, тяжело ранивший девушек, подобрал армейский меч Тизе и отбросил его как можно дальше.

Другие два миньона неподвижно стояли у разбитого окна и ведущего в коридор дверного проёма. Очевидно, они решили, что их сородич и сам справится с убийством девушек. Третий миньон направился к Ронье и Тизе, чтобы нанести им смертельный удар.

— Хе-хе-хе… ха-ха-ха-ха-ха! — злорадно захохотал император Кругер, стоявший в самом центре зала. — Потрясающе! И это сила всего одного комбинированного миньона, причём сделанного из никчёмного гоблина! Я слышал, что чем больше крови и костей впитала глин, тем сильнее миньон, но такого успеха не ожидал. Наверное, надо отдать должное крепостным — даже после смерти они продолжают служить мне, ха-ха-ха-ха-ха!

У Ронье не было сил даже осознать эти слова.

Перед глазами темнело, хохот императора отдавался далёким эхом. Отчётливо ощущались лишь левая ладонь и текущая по ней кровь Тизе. И даже это тепло постепенно таяло.

Миньон подошёл к ним и занёс обе руки.

Вдруг правая рука Ронье почувствовала слабое тепло. Девушка не сразу вспомнила, что она по-прежнему сжимает рукоять «Лунной тени», бережно обтянутую жёсткой кожей.

Меч вливал в ладонь волны тепла, словно обращаясь к хозяйке. Он умолял высвободить его.

Но Ронье не могла сделать этого, ведь меч, хоть и обладал высоким приоритетом, не относился к божественным артефактам.

Под артефактами понимали вещи, созданные не из металла, а из легендарных существ — зверей, птиц, даже деревьев. Благодаря этому у каждого божественного артефакта есть воспоминания и способность связываться с душой владельца.

Однако «Лунная тень» была выкована человеком-кузнецом — в ней не было памяти о прошлой жизни». Конечно, Ронье могла научиться обращаться с этим мечом в совершенстве, но не более.

«Не более. Не более…» — без конца повторяла Ронье про себя, пока истекали последние секунды, отделявшие её и Тизе от смерти.

Вдруг ей послышался ещё один голос: «Одежда, обувь, тарелка, даже элементы священных заклинаний — что угодно может откликнуться на зов, если связаться с ним душой. И люди тоже».

Эти давным-давно сказанные слова принадлежали погибшему Юджио.

Связаться душой.

Ронье полагала, что у «Лунной тени» нет души. Но когда Вторая мечница Асуна предложила ей выбрать из трёх клинков, Ронье решила доверить выбор не себе, а клинкам. Её рука сама потянулась именно к этому мечу с серебристой гардой в виде полумесяца.

И теперь меч, который она назвала «Лунной тенью», обращался к своей хозяйке, чтобы спасти её от смерти. Он хотел, чтобы девушка доверилась ему, связалась с ним душой и высвободила его воспоминания.

Тепло меча вливалось в правую руку, тепло крови Тизе — в левую. Когда они достигли сердца Ронье, та прошептала из последних сил:

— Энханс армамент.

На самом деле ей хотелось выкрикнуть эти слова, но её голос был уже таким слабым, что она сама еле его услышала.

Но меч и мироздание откликнулись на её зов.

Из клинка и гарды «Лунной тени» вырвался ослепительный серебристый свет. Уже готовый вонзить в девушку когти миньон пронзительно завопил и отпрыгнул, его сородичи, караулившие выходы, и хохочущий император Кругер тоже закрыли глаза руками и отвернулись.

В то же время Ронье ощутила, как утихает боль в разбитой хвостом руке и пронзённой кинжалом ступне. Раны Тизе также стали меньше кровоточить.

«Полное подчинение оружия». Вершина владения Инкарнацией и по-настоящему важнейшее и сильнейшее оружие рыцарей единства, сражающихся божественными артефактами.

Скорее всего, «Лунная тень» превращала собственную Жизнь в священный свет, похожий на светородный, только мощнее. Это одно из простейших среди «Полных подчинений», но чудо уже то, что его смогла применить Ронье, которая не проучилась даже года и не получила титула полноправного рыцаря единства.

Меч сиял не меньше десяти секунд, но затем свет начал слабеть, превратился в мерцание и наконец потух.

Глубокие раны на теле Тизе затянулись, к лицу вернулся лёгкий румянец. Однако она всё ещё лежала без сознания; раны Ронье тоже затянулись не окончательно.

От тел трёх миньонов, столкнувшихся с сиянием противоположной стихии, поднимались клубы серого дыма, но существа не отпустили гоблинов. Они получили лишь поверхностные ожоги и наверняка скоро вновь бросятся в атаку.

Ронье хотела убить императора, но не собиралась ради этого рисковать жизнью Тизе. Нужно бежать из особняка, пока миньоны не пришли в себя и не бросились в бой.

«Лунная тень» дала ей достаточно энергии, чтобы можно было подняться самой и поднять Тизе. Удобнее всего было бы выйти через дверь, но в коридоре она бы не смогла оторваться от миньонов. Поэтому она должна была выпрыгнуть в передний двор через разбитое окно.

— Тизе, потерпи ещё немного! — прошептала она тяжело раненной подруге и побежала к окну, до которого было примерно пятнадцать меров.

Каждый шаг отдавался искрами боли в израненных руке и ноге. Ронье тяжело дышала, ей не хватало воздуха.

Ещё десять меров. Восемь. Семь…

— Миньоны, не пускайте их к окну! — прокричал из центра зала император Кругер, оправившийся после вспышки священного света.

— Шгхо-о-о-о! — совсем не по-гоблински взревел миньон, находившийся ближе всех к окну.

Он сразу перестал корчиться, встал перед окном и расправил крылья. Его огромное тело заслонило спасительный выход и отсвет заката.

За спиной по очереди зарычали два других миньона.

Чтобы сбежать, нужно сначала убрать с дороги миньона, стоящего перед окном. Но Ронье не могла поднять на него меч. Даже если она попробует ударить по ногам, чтобы не убить, а уронить миньона, печать в правом глазу немедленно включится и обездвижит Ронье так же, как Тизе.

Ей оставалось лишь снова включить «Полное подчинение оружия». Исцеляющий свет обжигает тела миньонов, но не вредит гоблинам. Вопрос только в том, хватит ли у «Лунной тени» запасов Жизни. На открытие окна Стейсии не было времени.

Если «Полное подчинение» обнулит Жизнь «Лунной тени», меч разобьётся вдребезги.

Но…

Возможно, он простит Ронье то, что она жертвует им ради спасения подруги?

Не останавливаясь, девушка занесла клинок.

Вдруг раздался причудливый звон, словно от серебря ной посуды. Стройный хор звёзд в ночном небе.

Голоса сотни ангелов.

«Ла-а-а-а-а».

И стоило раздаться этому торжественному пению, как в зал сквозь потолок полился радужный свет такой чистоты, словно он не принадлежал этому миру. Но миньонам он не причинил вреда. Они лишь озадаченно моргнули красными глазами и в замешательстве уставились вверх…

На потолке вдруг появилась сетка из тонких, словно нити, лучей. С каждой секундой линии становились толще, постепенно разделяя потолок на десятки отдельных квадратов. По неведомой причине потолок не обрушился: квадраты плавно скользили в стороны.

И не только потолок. Стены второго этажа, крыша и мебель были окутаны радужным светом и раздвигались. Казалось, будто весь дом был сделан ребёнком из игрушечных дощечек, а сейчас постепенно рассыпается на составные части.

Вскоре разрушительная волна достигла и стен первого этажа. Мощные каменные стены распались на серые блоки и поплыли в передний двор. Туда же плыли и окна, прямо с рамами.

Всего через несколько секунд от дома остался один только пол. Ангельский хор стих, погас радужный свет…

И в следующий миг висевшие в воздухе блоки с грохотом попадали на землю.

Когда разрушительный, но в высшей степени изящный процесс завершился, Ронье стояла уже не в особняке. Под её ногами по-прежнему был чёрный ковёр, зато над головой раскинулся бескрайний багрянец заката. Красный диск Солус уже касался Краевого хребта, волосы всколыхнул по-зимнему холодный северный ветер.

Три миньона и император Кругер до сих пор стояли с растерянным видом. Старые миньоны продолжали бы натиск, не обращая внимания ни на какие явления, но новые сохранили рассудок, который не понимал, как реагировать на случившееся.

Но и у Ронье происходящее не укладывалось в голове. От зала, из которого так трудно было сбежать, и от полного злобы и ужаса загородного дома за считаные секунды остался один только фундамент, Девушка не понимала, как такое могло произойти.

— Ронье… — Этот тихий шёпот помог ей собраться с мыслями.

— Тизе!.. — хрипло воскликнула она в ответ и повернулась к очнувшейся подруге.

Но Тизе смотрела не на неё. Глаза цвета осенней листвы неотрывно глядели на юг, в небо.

Ронье тоже подняла голову. В небе на границе между жёлтым и багровым цветами парила фигура.

Нет, две фигуры. Одна — с тонкой рапирой в руке, в платье жемчужного цвета и с развевающимися на ветру длинными каштановыми волосами. Её прижимал к себе юноша в чёрной одежде. За его спиной мерно хлопал плащ, превращённый в драконьи крылья.

Приглядевшись, Ронье заметила, что небесная девушка держала что-то в другой руке. Животное с бледно-жёлтой шерстью, длинной шеей, хвостом и сложенными крыльями. Детёныш дракона.

— Цукигакэ… — дрожащим голосом прошептала она, чувствуя подступающий к горлу комок и еле сдерживая слёзы. — Госпожа Асуна… Кирито…

Маленькая Цукигакэ отважно добежала до Центории и позвала их на помощь. А это значит, что радужный свет был редактированием рельефа — силой богини Стейсии, доступной во всём Андерворлде одной только Асуне.

Затем и Кругер почувствовал на себе взгляды с небес. Пальцы на его руке скрючились и заскрипели так громко, что услышала даже стоявшая вдали Ронье.

— Верховный мечник Совета мира людей… Сколько ещё ты собираешься стоять у меня на пути? — проговорил император так, словно извергал проклятия.

Хлопнув чёрным плащом, Кругер указал на небесную пару заскорузлым пальцем:

— Миньоны! Сбейте этих нахалов!

Получив новый приказ, миньоны тут же посмотрели в небо и раскрыли пасти. За рядами клыков зловеще клубился фиолетовый дым.

Неужели эти миньоны освоили лучевые атаки, как у драконов?

— Кирито! Они целятся в вас! — изо всех сил закричала Ронье, но её голос был слишком слаб и не мог долететь до Верховного мечника, парившего в сотне меров над землёй.

Однако Кирито, похоже, всё-таки услышал её: он устремил в небо божественный артефакт — чёрный меч «Ночное небо», казавшийся золотым в свете заката.

Миньоны широко раскрыли пасти, собираясь выдохнуть тьму.

Но вдруг вокруг потемнело.

Ронье подумала, что это дыхание миньонов заслонило Солус, но быстро поняла, что ошиблась, ведь тьма окутала не только их. Огромная тень легла даже на лес вокруг особняка, багровый закат стал тёмно-лиловым, а на небе зажглось несколько звёзд.

Солус на горизонте погасла так резко, словно её закрыла Лунария.

Во внезапно наступившей ночи было лишь одно яркое пятно — «Ночное небо» в руке Кирито. Клинок так сиял золотом, что на него невозможно было смотреть.

Необъяснимое явление, на фоне которого даже случившееся с особняком казалось пустяком, испугало не только девушек, но и Кругера. Но он нашёл в себе силы вновь поднять руку и бесстрашно крикнуть:

— Не обращайте внимания! Стреляйте!

Миньоны вскинули головы и выдохнули переливающуюся тьму.

Если драконы выпускают тепловые лучи, то снаряды, выпущенные миньонами, напоминали шары с длинным хвостом, рычащие, словно дикие звери. Сгустки тьмы устремились ввысь. Кирито взмахнул «Ночным небом».

Весь мир перед глазами Ронье залило белым светом.

Девушка прищурилась, но не отвернулась, а пыталась разглядеть, что происходит.

Свет излучали бесчисленные частицы, наполнившие всё пространство вокруг бывшего особняка.

Поднимаясь, извергнутая миньонами тьма съедала белые холодные крупицы на своём пути, но таяла на свету, словно лёд, и скоро совсем исчезла.

— Это всё светороды?.. — прошептала Тизе, и Ронье молча кивнула в ответ.

И цвет, и движение светящихся точек указывали, что это могли быть только хорошо знакомые девушкам светороды. Однако даже сильнейшие заклинатели могли создавать элементы лишь по десять за раз — по количеству пальцев на руках. Между тем сейчас воздух заполонили тысячи… если не десятки тысяч светородов.

Ронье уже догадывалась, откуда они взялись. «Полное подчинение» — точнее, ещё более сильное «Высвобождение воспоминаний» — «Ночного неба» вытягивает священную энергию из пространства вокруг клинка. Кирито воспользовался этим, чтобы впитать свет Солус и превратить его в светороды.

Но без связи с сознанием заклинателя элементы немедленно гаснут или даже взрываются. Поначалу все заклинатели учатся удерживать всего один элемент, опытные умеют создавать пять на одной руке, а настоящие мастера способны управлять одновременно десятью. Ронье и Тизе пока что те дошли даже до пяти.

«Как вообще возможно держать под контролем тысячи своенравных элементов?» — потрясённо подумала Ронье, глядя на подобные снежинкам огоньки.

Тем временем миньоны вновь раскрыли пасти, готовясь ко второму залпу.

Именно тогда висевшие в воздухе огоньки пришли в движение. Десятки тысяч светородов закружились вихрем вокруг миньонов, словно обретя единый разум. От миньонов повалили клубы едкого дыма, прямо как от света «Лунной тени», но на этот раз существа продержались совсем недолго.

Бесконечные светороды пронзали их, пока из тёмносерых тел не вырвался белоснежный свет…

И кошмарные чудовища растаяли, не издав ни единого вскрика.

Вязкая жидкость испарилась в воздухе; гоблины освободились из плена и без сознания рухнули на землю. Они были без одежды и украшений, но целые и невредимые.

Часть светородов кружила вокруг Ронье и Тизе, исцеляя их раны и наполняя тела невероятным теплом и комфортом. Ронье ужасно захотелось прилечь и расслабиться, но она заставила себя удержаться на ногах.

Когда миньоны исчезли и все раны девушек были излечены, небо снова приобрело цвет заката.

Светороды в большинстве своём пропали, выполнив задачу, но несколько сотен парили возле земли, объединившись в десять колец. Кольца выстроились друг над другом, образуя тесную клетку вокруг императора Кругера Нолангарта. Элементы находились совсем рядом с его накидкой — при любом неосторожном движении император мог коснуться светородов и растаять, как только что растаяли миньоны.

Сияние Солус, окрасившееся в тёмно-багровые тона, не могло рассеять тьму под капюшоном. Но, даже не видя его лица, Ронье понимала, что такой высокомерный и безрассудный человек, как император, просто так не сдастся.

— Тизе, ты можешь стоять? — шёпотом спросила она.

— Да, со мной всё хорошо. — Подруга уверенно кивнула. — Спасибо, Ронье.

— Взаимно, Тизе. Спасибо тебе.

Обнявшись, девушки отстранились друг от друга. Ронье быстро осмотрела собственные раны — на правой ступне и колене пока ещё виднелись царапины, зато переломы на левой руке будто бы полностью срослись. Тизе пострадала намного сильнее, но уже могла самостоятельно передвигаться.

Её армейский меч до сих пор лежал в дальнем углу зала — или того, что от него осталось, — куда его отбросил миньон. Тизе направилась было к мечу, но Ронье остановила её взмахом руки:

— Потом заберёшь. Сейчас нельзя спускать глаз с императора.

Тизе нахмурилась, но кивнула в ответ. Ронье, конечно, переживала за лежащих на полу гоблинов, но опасалась, что император мог вновь наложить на них какое-нибудь заклинание. Она осторожно приблизилась к световой клетке, выставив перед собой «Лунную тень».

Кирито и Асуна тем временем летели по большой дуге, постепенно приближаясь. Задача Ронье и Тизе — проследить, чтобы император не успел ничего сделать до их приземления.

Когда девушки остановились в трёх мерах перед клеткой, фигура в чёрной накидке слегка покачнулась.

— Хе-хе. Хе-хе-хе-хе… — донёсся до ушей вкрадчивый смех.

— Кругер Нолангарт, — произнесла Ронье, направляя остриё на императора, но тот продолжал смеяться. — Всем твоим замыслам конец. Смирись с этим и сдайся.

Девушка старалась говорить как можно строже, но император, прекратив смеяться, ответил как всегда надменно и вызывающе:

— Повторяется прошлый год. В тот раз я выбрал благородную смерть; почему ты считаешь, что теперь выберу унижение, девчонка?

— Потому что у тебя нет выбора.

— Нет выбора?.. Ты не понимаешь. Вы все ничего не понимаете, — тихо ответил император, поднимая взгляд.

Ронье тоже посмотрела в небо и увидела, что Кирито и Асуна уже над особняком. До их приземления оставалось секунд десять.

«Я не дам ему ничего сделать!» — решительно пообещала себе Ронье.

Но действия императора ошеломили даже её.

— Мне пора, девочка. Мы ещё встретимся, — сказал Кругер и упал вперёд.

— A! — воскликнула Тизе и вскинула руку, но было уже поздно.

Тончайшие световые кольца разрубили тело императора на одиннадцать частей. Куски глины по очереди упали на землю, образовав небольшую кучу. Они быстро растаяли и испарились.

Когда Кирито и Асуна приземлились за спиной Ронье, на ковре оставались только лоскуты чёрной ткани и два украшения.

Первое — золотой перстень с выгравированными лилией и расправившим крылья соколом.

Второе — зловещий алый камень на потускневшей цепи.

— Прости, что мы так поздно! Ты в порядке?! — Кирито подбежал к застывшей Ронье и положил руку ей на плечо.

Поняв, что всё позади, Ронье расслабилась и едва не рухнула на пол. Чудом устояв, она повернулась к Верховному мечнику и ответила:

— Д-да, со мной всё хорошо. Но император…

— Император?! — изумился Кирито.

Ронье не успела ничего объяснить. Из рук Асуны, успокаивающей Тизе, выпрыгнул жёлтый комочек и прильнул к лицу Ронье.

— Кюр-р-р-р-р!

Стоило Ронье услышать это урчание, как из её глаз брызнули слёзы.

— Цукигакэ!..

Девушка отдала Кирито меч и обняла дракончика двумя руками.

Присмотревшись, она разглядела грязь и запёкшуюся кровь на шерсти Цукигакэ, Пушок на хвосте, которым зверёк так гордился, был вырван. Может, Центория и далеко, но Цукигакэ не могла настолько сильно пострадать просто от бега по полям и лугам. Похоже, её дорога к Кирито была полна тяжёлых испытаний.

Ласково поглаживая воркующего дракончика, Ронье вдруг услышала с востока пронзительный крик.

Из кустов выпрыгнул голубой пушистый комочек и со всех ног кинулся вперёд. Второй дракончик проскочил мимо сваленных во дворе обломков особняка, заскочил на ковёр и прыгнул к Тизе.

— Симосаки! — воскликнула Тизе и тоже крепко обняла дракончика.

Асуна посмотрела на неё с нежной улыбкой и сказала:

— Если бы не крик Симосаки и сияние светородов в окнах, мы бы вас не нашли. Вы все молодцы.

— Спасибо… — выдавила Тизе сквозь слёзы.

Симосаки что-то бодро прогудел, Цукигакэ поддержала брата, а затем раздался ещё чей-то писк.

Опешив, Ронье повернула голову и увидела, как небольшой зверёк, меньше дракона, вылез из-под плаща Кирито и вскарабкался Верховному мечнику на голову. Длинными ушами и коричневым мехом зверёк напоминал помесь крысы и зайца. Обведя всех взглядом, он вновь запищал.

— К-Кирито, что это такое? — потрясённо спросила Ронье.

Верховный мечник поднял глаза, окидывая крысу взглядом, и неуверенно ответил:

— Ну, мы его… увидели в южной части угодий, где Цукигакэ боролась с енотами…

— По-моему, это были коати, а не еноты, — заметила Асуна.

Кирито покрутил головой так, словно до сих пор не понимал, в чём между ними разница, и продолжил:

— Так вот, коати мы прогнали, Цукигакэ вылечили и уже собирались лететь дальше к озеру, но Цукигакэ побежала к перевёрнутому ведру, то есть тазику. Вот из-под него этот зверёк и выскочил.

— Из-под тазика?

— Ага, С учётом обстоятельств, я думаю, что Цукигакэ спрятала его там перед битвой с коати. Мне показалось, крысюк ей нужен для чего-то важного, поэтому я взял его с собой, но, видимо, ошибся…

Когда Верховный мечник договорил, Цукигакэ посмотрела сначала на Ронье, затем на Кирито и что-то прогудела. Крысюк пискнул в ответ.

Разумеется, Ронье не понимала речь крысюка и даже насчёт голоса Цукигакэ была не совсем уверена. Тем не менее ей показалось, что она уловила смысл этого разговора, и поэтому она попыталась перевести его на человеческий:

— A-а… Мне кажется, Цукигакэ что-то пообещала этому крысюку.

— Пообещала?

Кирито, Асуна и Тизе недоуменно наклонили головы, и едва не упавший крысюк недовольно запрыгал на макушке у Верховного мечника. Это зрелище так развеселило Ронье, что она невольно хихикнула…

Но в следующий миг на земле сверкнула кроваво-красная вспышка.

Крысюк громко пискнул и спрятался в кармане Кирито. Цукигакэ и Симосаки тревожно загудели.

Ронье заслонилась рукой от бьющего в глаза света, одновременно пытаясь найти его источник.

Это был драгоценный камень — украшение, свисавшее с шеи сначала императора Ходзаики, затем императора Кругера.

— Кирито! Это и есть источник зла! — выкрикнула Ронье.

Кирито сделал шаг к светящемуся камню…

Но тот вдруг взмыл в небеса с невообразимой скоростью.

Красный огонёк летел быстрее теплородной стрелы, но, когда Кирито поднял правую руку, камень остановился примерно в тридцати мерах от земли.

Верховный мечник поймал его Инкарнационной рукой, Кирито мог даже летать на механодраконе исключительно силой Инкарнации, поэтому Ронье не верила, что камень вырвется из его хватки. Но тот почему-то оставался в небе. Цепь, за которую тянул Кирито, мелко дрожала, но огонёк не опускался.

Противостояние длилось около трёх секунд. Наконец раздался громкий хлопок.

Это цепь, которую Кирито тянул Инкарнацией, не выдержала и лопнула.

Камень выстрелил вверх, освободившись от оков, и в мгновение ока скрылся из виду на фоне багрового неба. Напоследок Ронье увидела за облаками алый след. Камень летел в сторону Солус, в Западную Империю Весдарат.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник