Связующая магия

Глава 14. Продолжение урока

Следующим утром Игниферос нашел меня в комнате Эрслайта. Мы как раз собирались заняться изготовлением новой карты материка. Игниферос улыбнулся и поприветствовал нас.

– Если вы недавно приступили, я бы попросил сделать вас несколько иное.

– Что же? – я присел на край стола и с интересом взглянул на него.

– Некогда карта материка украшала стол в зале Совета, – заметил Игниферос. – И она не восстановлена только по одной причине – это был связующий рисунок…

Эрслайт чуть растеряно посмотрел на Игнифероса.

– Думаю, у вас она получится.

– Спасибо, – Эрслайт обрадовался.

– Зал в вашем распоряжении. Я бы заодно потолковал с тобой, Тэрсел.

– Как пожелаешь. Собирайся, Эрси.

Мальчик быстро собрал краски, карандаши и кисти.

– Но прежде я все-таки хотел бы рассказать тебе о магии созидания и немного – о восстановлении обители… Ты ведь еще не изучил окружающие земли?

– Нет.

Игниферос раскрыл портал.

– Пойдем с нами, Эрслайт, – позвал он.

Мы прошли через портал на смотровую площадку, устроенную на природной скальной ступени. От площадки горы уходили дальше ввысь, становясь более крутыми. А внизу далеко за предгорьями осталась Закатная обитель, превратившись в серое пятно на фоне синей полосы моря.

– Здесь имеется довольно много таких площадок, – произнес Игниферос. – По ту сторону гор, а также в западном и восточном пределах Лунного хребта.

– Он так называется?

– Да. На материке всего два горных пояса. Этот, протянувшийся почти через треть земель и Островной – идет по западному полуострову, имея продолжение в море – то, что обозначено на карте как Южные острова, всего лишь вздымающиеся его горные пики и плато. Между горами и внутренним морем восстановили лес – это, пожалуй, единственное, что соответствует прежнему миру.

– А остальное? – спросил я, вдыхая горный воздух – пахло нагревшимся на солнце камнем и землей, свежий ветер приносил откуда-то запах трав – но под нами простирался голый склон горы. Лишь гораздо ниже вдалеке начиналась полоса зелени – мелкие кустарники, дальше превращающиеся в тот самый лес, упомянутый Игниферосом.

– Когда был уничтожен мир, пропало все, даже земля. Нам первым делом пришлось восстанавливать почву. Затем наступило очередь рек и уже только после этого мы приступили к насаждению лесов, рощ и лугов. Но горы, за исключением предгорий, пока еще мертвы.

– И все вы брали из Бинаина?

– Больше неоткуда. Да и многое в мирах очень схоже.

– Иногда наоборот попадались растения и животные нисколько не похожие.

– Вот как?

– Я думаю, они из Срединных миров. Там вообще все слишком удивительно различное…

Эрслайт загорелся любопытством.

– Ты мне расскажешь?

Я обнял его за плечи.

– Если честно, мне и вспоминать не хочется… – прошептал я. – А что насчет магии созидания, Игниферос?

Игниферос бросил задумчивый взгляд на Закатную обитель и вместо ответа раскрыл портал. Мы переместились на другую площадку, расположенную на этот раз в западной части материка. Перед нами раскинулась огромнейшая долина. Где-то далеко в легкой дымке угадывались очертания Островного хребта. Та часть Лунных гор, в которой мы находились, была довольно низка, заросшая луговыми травами и кустарником. Луга тянулись и по всей равнине. Лишь слева, ближе к морю темнела полоса зеленых рощ, да на западе от подножий уходил по предгорьям и долинам еще один смешанный лес.

– Там, – Игниферос махнул в сторону рощ. – Мы разбили сады и кое-где поля. Деревья только начали приносить первые плоды.

– Так долго? – с недоумением спросил я.

– Нам пришлось дважды высаживать деревья… – Игниферос на миг омрачился. – Однажды через полуостров прошел вихрь, и мы все потеряли.

– Значит, из-за этого еду и все остальное вы по-прежнему берете в Бинаине?

Игниферос кивнул.

– Помимо этого, мы слишком долго пользовались плодами труда людей. И пищу и ткани и многие другие материалы мы покупаем там, и, вероятно, всегда будем покупать. Торговцы, конечно, только рады этому. Когда-то природные маги сами возделывали поля, ухаживали за растениями, дающими пищу Закатной обители. Но из них никого не осталось. В Бинаине же маги только помогали людским полям и садам, а здесь им пришлось возвращаться к почти забытым традициям. Собственно, все это – восстановление и улучшение окружения – и есть магия созидания. Это общее название, но… если бы возможно было использовать связующую магию, мир восстановился гораздо быстрее.

Я нахмурился.

– Я не представляю…

– Ты привык использовать ее для другого, – прервал меня Игниферос. – Тебе надо научиться использовать связующую магию в изначальном ее предназначении.

– Тебе легко говорить. Я всегда использовал ее только в рисовании.

– Не всегда.

Я уставился на Игнифероса.

«С чего ты взял?»

«Видел одно из видений Нэиль».

Я нахмурился.

– Не представляю, как использовать по иному, – произнес я, так как Эрслайту стало казаться, что пауза затянулась.

– В этом я, к сожалению, не могу тебе помочь, – заметил Игниферос. – Только показать последствия ее разрушительной силы… Этот материк не такой большой. Он ведь втрое меньше Бинаина. В океане есть еще два поменьше, но… они мертвы точно также как…

Он вновь раскрыл портал, и мы переместились на равнину, полную обломков скал.

– …Каменистая пустошь. Она занимает почти весь восточный полуостров.

– И вы не пробовали вернуть сюда жизнь?

– Бесполезно. Каждый раз, когда на небе полные Луны, сюда приходят вихри. Когда-то тут высились горы, но все, что от них осталось – скальные обломки. Это мертвая земля, Тэрсел.

Я с недоумением посмотрел на него.

– Разве с этим ничего нельзя сделать?

– Как-нибудь ты сам увидишь. Полнолуние через тридцать пять дней.

Я поднял серый, с острыми краями камень, задумчиво покрутил в пальцах. Эрслайт хмуро обозревал пустошь.

– Здесь ведь имелись другие замки кроме Закатной обители?

– Имелись, – подтвердил Игниферос. – Но от них и вовсе ничего не осталось. И есть еще кое-что малоприятное…

Игниферос указал на высившуюся груду скал.

– Когда Ментепер взялся за восстановление обители, он привел сюда людей – рабов, которых, когда они умирали, просто скидывали сюда, в скальные провалы. Обнаружили мы это…

Игнифероса содрогнулся от воспоминаний и ненадолго смолк.

– На море разыгрался сильнейший шторм. С юго-востока пришла гроза. Но принесла она с собой не дождь, а останки этих несчастных. Из-за сильного грохота по крышам мы решили, что идет крупнейший град, но это оказались камни отсюда и кости рабов…

– Ты уверен, что не погибших при расколе магов?

– Нет. Кандалы на костях запястий не выпустили своих пленников даже за много лет… А от погибших колдунов ничего не осталось – слишком разрушительной оказалась сила, погубившая их…

Я глянул на побледневшего Эрслайта, и он кивнул в подтверждение.

– Мне было тогда десять, – прошептал он. – Но взрослые перепугались ничуть не меньше…

Игниферос сделал несколько шагов, смотря на камни под ногами. Потом обернулся ко мне.

– Ты научился отражать огненную магию?

С этими словами из его ладоней вырвался огромный огненный шар. Эрслайт испуганно вскрикнул, но шар плыл к нам довольно медленно. Я еще пару секунд взирал на огненное месиво.

– Нет, – ответил я и небрежно отмахнулся.

Шар распался огненными мотыльками, прыснувшими от нас во все стороны. Еще через минуту они погасли.

– Эрслайт, если ты когда-нибудь сделаешь то же самое на уроке огненной магии, преподаватель выгонит тебя, – заметил Игниферос, а я улыбнулся.

Несколько мгновений мы молчали.

– Тебе еще есть, что показать мне? – спросил я.

– Нет, – он раскрыл портал, и мы шагнули прямиком в зал Совета.

Игниферос уселся в свое кресло. Я удержал портал от закрытия, уменьшив его до размеров стола, превратив в вытянутое по горизонтали окно. Вид в портале унесся ввысь, и мне пришлось разогнать несколько облаков, закрывших обзор. Эрслайт разложил на столе рисовальные принадлежности. Я выбрал карандаш и занялся наброском западной части. Эрслайту досталась восточная. Спустя полчаса мы закончили, я подправил кое-какие штришки в половине рисунка сына, и мы взялись за краски. Игниферос все это время с интересом наблюдал за нами.

– Эрслайт, – позвал он, когда тот закончил работу над Каменистой пустошью.

Мальчик с трудом заставил себя поднять на старика глаза – поступок Игнифероса с огненным шаром потряс его – видимо он еще припомнил про меня и игниферовские молнии.

– Я хочу, чтобы ты знал. Твой отец гораздо сильнее меня… уже давно… И тебе не стоит за него опасаться.

– Не надо разговаривать с моим сыном так, словно меня здесь нет, – заметил я, не отрываясь от рисования.

Игниферос фыркнул, и тут уж я бросил на него возмущенный взгляд. А Эрслайт смущенно кивнул Игниферосу и вернулся к рисунку. Через часа три перед нами лежала готовая карта материка. Я связал рисунок магией, и он налился глубиной. Тени от гор медленно позли на восток.

– Кажется, мы как раз вовремя закончили.

– У тебя сейчас урок с сотней? – спросил Игниферос.

– Даже чуть больше, – я кивнул на Эрслайта.

– Вот как? И чему ты обучаешь их?

– Пока ничему – исправляю балахировские ошибки. Пойдем, Эрси.

Мы спустились в аудиторию. Сегодня мне не пришлось никого выгонять – я знал, что на этот раз все они прилежно посетили уроки названных мною учителей и так же прилежно вели себя. Все они уже заняли места в аудитории. На Эрслайта они глянули удивленно, но никто даже рта не посмел открыть. Я чуть сжал плечо мальчика и кивнул в сторону Прита, рядом с которым оказалось свободное место.

– Отец! – тихо возмутился Эрслайт, обратив на меня несчастный взгляд.

Но я подтолкнул его в уже указанном направлении, и Эрслайт уселся рядом с Притом. Тот нервно поерзал, покосившись на Эрслайта, потом воззрился на меня и поднялся.

– Прошу прощенья, Учитель, но… – Прит на миг замялся, поймав мой недоуменный взгляд. – Я всего лишь хотел сказать, что, с твоего позволения, мы поведали остальным о вчерашнем уроке… И они…

Он шлепнулся на свое место, но вместо него поднялись те девяносто пять, отсутствующих вчера.

– Мы просим прощенья, Учитель, – произнесли они. – И просим повторить вчерашний урок.

Я на миг задумался. Впрочем, может, так было и лучше.

– Хорошо, – согласился я. – Я покажу падение Закатной обители.

Даже если они ожидали, что увидят, гибель обители произвела тягостное впечатление. И даже на уже видевших это. После того, как они пришли в себя, я взялся за объяснение.

Вчера я продумал, чему именно стану обучать их. Я начал с устройства мира и истории, потому что именно от понимания этого зависело, как они применят магию, решив коротко рассказывать о чем-то, потом иллюстрировать сказанное при помощи гипномагии. Я ломал их представление об окружающем, и к концу занятия они смотрели на меня ошеломленными глазами. Балахир ошибался, называя своих бывших подопечных «испорченным материалом». Они оказались восприимчивы, и, похоже, действительно лучшими среди своих сверстников. Но самое главное, мне они верили не так как Балахиру, получившего их верность за ложь и страх перед наказанием. Мне они верили как самим себе. Лишь после этого я думал перейти с мироустройства на охранную и полуматериальную магию. У всех у них была к ним предрасположенность.

– Как ты, Эрси? – спросил я, когда все остальные покидали аудиторию.

– Я даже не подозревал, что все так ужасно, – тихо произнес он. – и Игниферос…

– Игниферос тебе сегодня уже преподнес один сюрприз, – я чуть улыбнулся и глянул на замешкавшегося Прита, прислушивающегося к нашему разговору.

– Ты сказал, что наш мир можно уничтожить за минуту, – он посмотрел на меня. – Значит ли это…? Игниферос говорил о тебе и разрушении…

– Я просто знаю, насколько хрупка тут мировая ткань, – возразил я. – А когда у тебя занятия с Ретчем и Гастом?

– Завтра, – голос его упал – видимо он вспомнил, сколько ему задали.

– Помочь?

– Нет, – он глянул на меня с благодарностью. – У нас повторение, но много…

Он ушел. Прит выскользнул из аудитории на минуту раньше него.

Однажды, незадолго до занятий на одной из верховых прогулок с Гастом и Эрслайтом мне пришла одна мысль… Я раскрыл портал. Перед нами открылся вид внутреннего двора горного замка.

– Брингольд? – удивился Гаст. – Зачем нам сюда?

– Появилась необходимость.

– В чем?

– Скоро узнаешь, – я улыбнулся.

Мы переместились во двор замка. Спустя миг вокруг нас уже суетились горцы, а через минуту к нам вышел Гарнаш собственной персоной.

– Не ожидал тебя увидеть, – произнес он, кивнув мне в приветствии. – Я думал, что ты совсем позабыл этот город, который когда-то так ценил…

– Мне очень тяжело было расставаться с этой ценностью, – с усмешкой отозвался я, перейдя на горский. – Решил не искушать себя – вдруг захотелось бы ее вернуть. Окажешь небольшую услугу?

– Как пожелаешь.

– У меня есть сотня юных магов. Мне нужны лучшие из твоих воинов, кто смог бы научить их владеть мечом.

– Что ж, я дам тебе лучшую дюжину. Каждому наставнику достанется около десяти учеников. Когда?

– Сейчас. Они могут пожить на время обучения у нас или же я могу приводить их каждый раз обратно…

– Хорошо. Думаю, мне больше нравится второй вариант.

Гарнаш выкрикнул распоряжение, и вскоре перед нами предстало пятнадцать воинов.

– Даже больше, – заметил Гарнаш.

Я раскрыл портал.

– Тебя тоже приглашаю прогуляться, – сказал я Гарнашу.

– Догадываюсь зачем, – рука повелителя горцев легла на рукоять меча.

– Надо полагать, ты не изменил своему искусству?

– Разумеется, нет. А ты?

– А я вот несколько лет не пользовался мечом…

Глаза горца сузились. Я глянул на Гаста с Эрслайтом и кивнул им на портал. Вслед за ними его прошли остальные.

– Ты помнишь, что по закону в обители запрещено нахождение людей, – шепнул мне Гаст.

– Сейчас действительно возникла нужда.

– Что ты придумал, Тэрсел?

– У тебя завалялся один старый вопрос. Сейчас ты получишь на него ответ, – я подмигнул Гасту.

Переместились мы прямиком в аудиторию. Сотня, возбужденная появлением такого большого количества народа, подскочила от удивления.

– Занятия переносятся в другую аудиторию! – провозгласил я.

Я склонился к Эрслайту, шепнул пару слов, и он поспешил выполнить мое поручение. Мы спустились вниз в довольно просторную аудиторию, в которой обычно занимались огненные маги. Здесь не было столов и скамей и какой-либо другой мебели. Гарнаш отстегнул плащ, снял куртку и вытянул из ножен меч, опасно сверкнувший многослойной сталью. У юных магов вырвался вздох, глаза их разгорелись интересом, и они, жавшись к стенам, растянулись по всему периметру зала, последовав примеру горских воинов. Рядом со мной остался Гаст. В этот момент вернулся Эрслайт и протянул мне мой меч и кубок с водой. Я напился и умыл лицо, чтобы чуть взбодриться после прогулки.

– Тэрсел! – выдохнул Гаст.

– Ты тут лишний, – заметил я и кивнул в сторону зрителей.

– Но твой меч…

– Гарнаш давно знаком с ним.

До Гаста, наконец, дошло, и он отступил к стене. Гарнаш взмахнул мечом, отсалютовав мне. Я обнажил меч, и мы сошлись. В аудитории повисла тишина и только звон клинков нарушал ее. Гарнаш стал королем горцев и теперь еще больше не желал уступать мне, постепенно усиливая напор и наращивая темп. Но я, отвыкший от меча за столько лет, с каждым ударом вспоминал, что я мог делать раньше. Мы так увлеклись этим, что опомнились только когда начали выдыхаться. Рубахи обоих пропитались потом. Гарнаш поймал мой взгляд и чуть кивнул. Мы оборвали поединок.

– Ты быстро все вспомнил, Тэрсел, – заметил Гарнаш. – Завтра, уверен, ты бы одержал победу. Но такого шанса я тебе не предоставлю.

– Мне нужно было другое, – отозвался я и посмотрел на зрителей.

Моя сотня следила за поединком, затаив дыхание. И не только они. Каким-то образом про поединок прознали маги Совета, пришедшие в аудитории и следившие за битвой. Ко мне подбежал Эрслайт, вновь протянув чашу. Я отдал меч, сделал глоток. Он передал мне сухую рубаху, и я переоделся.

– Ретч! – позвал я и кивнул на Гарнаша. – Проводи гостя.

– Старый знакомый, – Ретч поморщился и раскрыл портал в Брингольд.

– Что мои воины?

– Не беспокойся, Ретч будет с ними гостеприимными. Спасибо, тебе.

Гарнаш кивнул и исчез в портале. А я разъяснил моей сотне, что им придется осваивать искусство меча. После показательного поединка никто из них не задался вопросом, для чего им это нужно. Я представил им горцев и разбил на группы. После этого я всех отпустил. Остался я и маги Совета.

– Что здесь делают люди? – поинтересовался Хил, лекарь, озвучив видимо общий вопрос.

– Им предстоит заниматься с сотней, – отозвался я.

– Но для чего это им? – спросил хмуро Армар, маг-охранник.

– А для чего охранная магия? – отозвался я ему в тон. – Я их наставник, и мне виднее, что необходимо моим подопечным.

Армар было открыл рот, чтобы возразить, но в этот миг на его плечо легла рука Игнифероса.

– Ты хочешь вспомнить про закон, Армар, но закон изменчив… Пусть Тэрсел сам решает, что необходимо для его подопечных – вряд ли у других найдутся силы, чтобы совладать с ними.

– Спасибо, дядя, – я кивнул ему.

Начинавшийся было конфликт был исчерпан. Однако я понимал, что решение Игнифероса доверить мне власть мало кому нравилась из светлой части совета. Но как бы там ни было, им придется смириться с его решением. Рано или поздно…

Глава 15. Плоды урока

Скоро мои умники стали потихоньку применять полученные знания на занятиях у других преподавателей, чем вызывали сначала недоумение, а затем и похвалу. Спустя месяц после начала занятий выходя из аудитории, я столкнулся с Инведнисом. В руках маг природы держал цветочный горшок. Мне пришлось задрать голову, чтобы обозреть весь четырехфутовый стебель растения, с полосатыми длинными листьями и целой гроздью ароматных бело-синих цветов на самой макушке.

– Это еще что? – поинтересовался я, глянув на смутившегося Инведниса.

– Тэрсел, я… хочу извиниться перед тобой – я был неправ насчет твоих учеников…

– Неужели?

– Сегодня один из них создал это! – с этими словами, полными торжества, маг природы всучил мне горшок.

Я, пораженный, уставился на Инведниса. По лицу его гуляла счастливая улыбка, и сейчас он мне очень напомнил того добродушного мага, которого я знал когда-то.

– Ты, наверное, не знаешь, но это очень редкий цветок, – пояснил он увлеченно. – Даже не то, чтобы редкий. Он давно исчез. Но один из твоих мальчишек прочел о нем в книге и воссоздал заново!

Я смотрел на Инведниса с непониманием.

– Ты стал преподавать материализацию?

– Конечно нет, но… он также посещает занятия Авориэн. То есть, наверное, больше его должна хвалить она, чем я, но я не смог удержаться… Наверное, это глупо?

Он вдруг погрустнел и посерьезнел.

– Не думаю. Мне это растение тоже кажется весьма красивым, – заметил я. – Ты принес только показать его?

– Нет. Пусть остается у тебя, если ты не против. Ты вправе гордиться такими учениками. А этому недотроге всего десять!

– Может, присядешь? – спросил я.

– Если у тебя найдется время…

Я поставил горшок на подоконник. По аудитории стал расползаться легкий цветочный аромат. Я присел на край стола, наколдовав нам пару бокалов и бутылку вина. Инведнис, удивленно проследив за моими манипуляциями, сел за стол.

– Мне казалось, ты не жаловал материализованную пищу, – заметил он.

– А она и не материализованная, – отозвался я. – Я тут наловчился с порталами… Позаимствовал с кухни.

– О, – только и произнес Инведнис и сделал большой глоток.

– И как зовут малыша?

– Сторм.

– Хм, действительно из темных… Тебе ведь известно, что двенадцать бывших подопечных Балахира имеют светлых родителей? Я все-таки подумал, что ты немного рано похвалил, заблуждаясь о его происхождении.

– Я знаю ту дюжину, – Инведнис на миг помрачнел. – Не слишком уж талантливые, но, наверное, Балахир хотел получить от них нечто другое…

Взгляд Инведниса снова приковало растение. Я подлил ему еще вина.

– Оно росло лишь в этом мире. Называется «вечерним светом».

– Почему?

– В темноте его пыльца светится теплым золотистым светом. Раньше цветы покрывали почти все предгорья. Они и днем красивы, но ночью… все предгорья окутывало легкое сияние. Облачка пыльцы, поднятые ветерком, подсвечивали воздух, а ночные бабочки и летучие мыши, питающиеся их нектаром, становились таким же. И горы не случайно назвали Лунными. Предгорья образуют серп, и если смотреть на них с высоты…

Инведнис устремил мечтательный взгляд куда-то сквозь меня. А я подумал, что картина эта действительно должна быть завораживающая. Мы допили вино.

– Проверим, насколько хороша материальная магия Сторма, – заметил я и сделал легкий жест, отсекая свет, льющийся в окна.

В аудитории стало темно как в подвале, если не считать святящихся чашечек цветов, мага природы, который, похоже, весь был в пыльце, и моих ладоней. Через несколько минут, когда Инведнис налюбовался растением, я вернул в аудиторию освещение.

– Игниферос показывал мне предгорья – они до сих пор мертвы.

– Да, – Инведнис кивнул. – Мы просто не представляли, что может заменить «вечерний свет», но теперь…

Он посмотрел на меня.

– Извини, Тэрсел, в прошлый раз я наговорил тебе глупости. Игниферос даже упрекал меня, что я был несправедлив с тобой…

Я в изумлении воззрился на мага природы. И только теперь понял, почему мне вдруг оказалось так комфортно беседовать с ним – на Инведнисе лежала защита от гипномагии.

– Интересное решение, дядя, – пробормотал я.

Инведнис, весьма захмелевший, что-то еще говорил в извиняющихся тонах.

– Забудь, Инведнис, – прервал я его и легко хлопнул по плечу. – Пойдем. Мне еще надо по важному делу к Игниферосу заглянуть.

– Да, конечно. Но могу я попросить тебя? С помощью Сторма мы сможем восстановить предгорья!

– Если он сам не против. И не замучайте мальчика.

Инведнис рассмеялся.

– Ты же не думаешь, что он материализует все эти предгорные луга?

– Откуда же я знаю…

– Нет. Он всего лишь создаст несколько растений, которые дадут семена. Этими семенами мы и засеем предгорья. Даже еще сейчас не поздно. В конце лета мы уже получим результат. Ой!

Он пошатнулся, и я поддержал его.

– Ты точно не материализовывал вино? – спросил он. – Слишком уж оно…

– Хорошее, – придерживая мага природы под локоть одной рукой, другой я подхватил бутылку, показал ему сургучную печать. – Видишь – печать лучшей винодельни Ассарта.

– Действительно вино из Бинаина, – согласился Инведнис. – Я был однажды неподалеку от Ассарта – мы брали с западного побережья оливковые и миндальные саженцы и лозу. Деревья прижились у нас, а лоза нет. Правда, маги земли до сих пор пытаются подобрать годную для нее почву…

– Доберешься сам? – спросил я, поняв, что Инведнис что-то совсем расчувствовался. – Кстати, у меня имеется в запасе одно отрезвляющее заклятье…

– Нет, не стоит, – Инведнис улыбнулся. – Я давно ни с кем не пил, даже уже забыл, каково это… А ты… то-то я смотрю, что ты трезв…

Я засмеялся.

– Чуть-чуть больше, чем ты. Заглядывай еще как-нибудь. Обещаю, в следующий раз я найду на кухне вино с меньшей выдержкой лет.

– Не забудь про Сторма!

Инведнис зашагал к себе, а я направился к Игниферосу. Поднимаясь по лестнице восточной башни, я встретил Гаста.

– Я как раз за тобой.

– А что случилось? – удивился я.

– Ты, кажется, обещал Эрслайту какую-то прогулку по Бинаину. Сегодня он пристал ко мне с этим.

– Обещал, – признался я. – Просто сейчас все заняты важными делами…

Гаст принюхался, и глаза его распахнулись.

– Делами? У тебя ведь только что закончились занятия! Ты что же…

– Не только что, раз Эрслайт успел добежать до тебя и упросить на эту поездку.

Гаст несколько смутился.

– Ты сможешь поехать? Время здесь сейчас вечернее, но там полдень. Да, Игниферос сказал, чтобы мы взяли Нэиль для большей безопасности.

– А Игниферос откуда узнал? – подивился я.

– Я ему сказал. Был у него и спросил, не нужен ли ты ему сейчас. А то ты постоянно пропадаешь у старика…

– Ты очень предупредителен, Гаст, – заметил я. – Сейчас вернусь.

– Тогда встретимся внизу в зале библиотеки.

Я дотащился до покоев Игнифероса, подумав, что я предпочел бы прогулке час сна.

– А скажи-ка мне, – начал я, едва переступив порог. – Зачем ты защитил Инведниса от гипномагии?

– Ты лишь сегодня заметил? – удивился Игниферос.

Он сидел за столом и что-то записывал в толстый фолиант.

– Я с того самого раза с ним не общался…

– Но ты ведь всегда всех слышишь.

– Но я почти не обращаю на это внимания и тем более на то, кому принадлежит вся эта мысленная чепуха.

– Значит, если кто-то пропадет в обители, ты даже не заметишь?

Я уставился на Игнифероса.

– Дядя, ты в своем уме? – поинтересовался я.

В ответ получил такой же удивленный взгляд. Что-то заподозрив, он подошел ко мне. Вино из Ассарта, конечно, обладало благородным и весьма тонким ароматом, но не учуять его было невозможно.

– И ты собираешься ехать с мальчиком и Гастом в Бинаин?!

– Я говорю с тобой об Инведнисе, – напомнил я.

– Я подумал, что и для него, и для тебя так будет лучше. И если ты распивал вино с ним, я оказался прав.

– Спасибо, – пробурчал я.

– Зачем он приходил к тебе?

– Притащил цветок, который создал один из моих учеников. «Вечерний свет».

– Что?! – брови Игнифероса взлетели вверх.

– Можешь прогуляться до главной аудитории – он оставил его там.

– И кто его создал?

– Сторм. Инведнис уже готов воспользоваться его талантом для восстановления предгорий.

– Чудесно… – Игнифероса эта мысль вдохновляла, похоже, не меньше мага природы. – Я помню, какими волшебными казались горы в их свете, как прекрасно цвели те луга…

– Я тоже с удовольствием взгляну на них, когда Инведнис их восстановит, – я попятился к двери, но рука Игнифероса настигла меня прежде.

Он влепил мне пощечину. Я миг стоял зажмурив глаза, чувствуя как вслед за вспыхнувшим жаром на щеке, волной внутри прокатывается ярость. Я раскрыл глаза, готовый испепелить дядю, даже если я не владел огненной магией. И наткнулся на его довольную улыбку, которая сработала лучше любого охранного заклятья.

– Твоя мать однажды посоветовала, заметив, что ты мгновенно трезвеешь, когда злишься, – пояснил он. – Извини, но раз ты поставил блокировку от заклинания отрезвления… пришлось пойти на крайние меры. Я не хочу, чтобы ты утрачивал бдительность за границами Закатной обители.

– У меня было прекрасное настроение. Было!

– Ты понимаешь, что тебе нельзя рисковать. Ты должен оставаться начеку.

– Но иногда мне необходимо расслабиться. Я и так, начиная с того самого момента, как попал в Срединные миры, находился в постоянном напряжении. Неужели ты не понимаешь?

Все это я выкрикнул ему в ярости.

– Ты мне так и не рассказал, что все-таки ты видел там и в той книге, – совершенно спокойным тоном произнес Игниферос.

– Расскажу, когда вернусь, – я вышел вон, громко хлопнув дверью.

Сбежал по лестнице. Гаст, Нэиль и Эрслайт уже ждали меня, а Шэд, потянувшись, лизнул мне щеку.

– Погодите-ка, – сказал я им, резко остановившись, и развернулся.

За все время, начиная с того момента, как вернулся в обитель, я не ступал на первый ярус библиотечного зала. Возможно, я избегал этого, потому что именно здесь…

Я рассеянно погладил Шэда, оглядывая стены. Стеллажи с книгами начинались со второго яруса. На первом же имелось восемь проходов, четыре из которых вели к лестницам ярусов библиотеки. Мне вспомнилось, что раньше здесь, на южной дуге стены вроде находились окна. Но судя по тому, что тут оказалась гладкая стена, возможно, тогда были всего лишь провалы. Между арками проходов шли совершенно голые стены, покрытые светлой штукатуркой. Мне вдруг почудилось, что так быть не должно. Я задрал голову и встретился взглядом с Игниферосом, смотрящим на нас с самого высокого яруса.

«А что было на стенах раньше?» – мысленно спросил я его.

«Картины. Или мозаики. Я точно не помню. Но почему ты спрашиваешь? Ты что-то почувствовал?»

«Мне просто так показалось».

Я опустил голову и посмотрел на своих спутников.

– Пойдемте.

Мы вышли из обители. Перед входом оказались три лошадки, которых успел подготовить к дороге Гаст для себя Нэиль и Эрслайта. Шэд перекинулся в жеребчика, и я вскочил на него. Гаст распахнул портал, и мы ступили на западный тракт перед воротами Мидла.

В Бинаине стояла теплая осень. Луга покрывали золотисто-бурые травы. Светлые леса, с полуопавшей листвой казались прозрачными. А чистый воздух делал небо необыкновенно глубоким. Час мы пробыли в Мидле, зайдя в Перекресток Перла. Тавернщик почти не изменился за эти годы, только волосы его полностью сделались седыми. Когда он увидел меня, глаза его наполнились слезами, он не сдержался, подхватив мою руку и поцеловав ее.

– Перл, – упрекнул я, хотя его искренняя радость меня растрогала.

Мы все уселись за стол, Перл приказал подать нам ужин, поинтересовавшись прежде у нас, сколько время в Закатной обители. А потом рассказал о последних событиях в городе. После чего посмотрел на меня и попросил поведать правдивую историю о том, как Перекресток стал лучшей гостиницей в городе. Я прыснул смехом.

– А стоит ли?

– Я все равно подумывал, что слова Тибелуса не были лишены частицы истины, милорд, – заметил Перл.

– Вот видишь, ты и так все знаешь.

После Мидла мы направились в Брингольд, однако в замок заезжать не стали, поглядев на него издали с окрестных гор. Гаст все это время рассказывал Эрслайту о возникновения городов в Мидле, устроив таким образом урок истории. А про Брингольд пришлось рассказывать мне. Я выложил столько, что Гаст раскрыл глаза от изумления, а потом сделался пунцовым, видимо, припомнив, что я ему когда-то говорил про замок, и свои упреки насчет моих знаний истории. После этого он долгое время молчал.

После Брингольдских гор мы посетили Оушэнд. Гаст снова сделался красноречив, но Эрслайт слушал его вполуха – в Закатной обители время перевалило за полночь, и ему хотелось спать. В Бинаине же время едва ли приблизилось к трем.

Вернулись мы в Закатную обитель глухой ночью. Эрслайт, которого я пересадил к себе, уже не пытался подавить зевки, глаза его все чаще закрывались. В итоге он, прижавшись ко мне, задремал. Я, чуть придерживая его, соскользнул с Шэда, а мальчишка в полудреме охватил зверя руками за шею. Гаст спешился. Нэиль, тоже полусонная, чмокнула его в щеку, а потом и меня обняла на прощанье.

– Спасибо за чудесную прогулку, – прошептала она, и ее губы почти коснулись моих. – Я совсем засыпаю, Тэрсел.

Мне пришлось придержать ее за талию.

– Что? – прошептал я ей на ухо. – Раньше у нас с тобой были куда более изнуряющие «прогулки».

Она обратила ко мне свой лучистый взор.

– Я соскучилась по тебе. Я хочу побыть с тобой. Пожалуйста.

Гаст, который, разумеется, все это расслышал, нахмурился.

– До завтра, Тэрсел, – произнес он, решив ничего мне по этому поводу не говорить, чему я очень удивился, и повел лошадей в конюшню.

– Не лучшая идея, Нэиль, – произнес я, поглядев вслед Гасту. – В действительности, все дело в другом, не так ли? Снадобье Мерлинды перестало помогать тебе?

Она виновато кивнула.

– Пойдем…

Мы поднялись наверх. Я зашел в комнату Эрслайта, осторожно, чтобы не разбудить, взял на руки со спины Шэда и уложил его на постель. Шэд остался с сыном, а мы с Нэиль прошли в среднее здание. Я распахнул дверь аудитории, пропуская Нэиль вперед. Она издала восхищенный возглас, подбежала к светящемуся растению.

– Здесь не страшно? – спросил я с улыбкой.

– Нет, здесь хорошо… – она подняла голову, смотря как через купол аудитории светят звезды, а у самого края стеклянной крыши показались два бока восходящих лун.

Она уселась на подоконник рядом с «вечерним светом». Я добыл для нее легкое одеяло, в которое она укуталось – хоть настало лето, в большом зале аудитории было довольно прохладно.

– Откуда это растение? – спросила Нэиль.

Я, усевшись за стол рядом с окном, поведал ей историю Инведниса. А потом мы еще некоторое время разговаривали, вспоминая Срединные миры, но говорили только о том, что не оставило у нас жутких воспоминаний. Но под конец я все-таки не удержался.

– Я видел дракона, – прошептал я, а Нэиль издала удивленный возглас. – Того самого, но нарисованного в книге.

– Ты ведь тоже нарисовал его… – заметила она.

– Да, но… кто-то еще побывал в этом мире. Утром надо бы прочесть…

– Уже утро, – ответила она так же тихо, улыбнулась и затихла.

Она давно сомкнула веки, беседуя со мной с закрытыми глазами, но только теперь, наконец, уснула. Я вздохнул с некоторым облегчением, но надо было решить, что с этим делать дальше. Но придумать я так ничего и не успел – голова моя склонилась к ученическому столу, и я провалился в сон.

– Тэрсел, – разбудил меня тихий голос Авориэн.

Я раскрыл глаза, потер лицо – в аудитории разливался слабый сумеречный утренний свет, едва освещая предметы.

– Эви, сколько времени-то?

– Еще рано. Не хотела вас будить, но я беспокоилась. Зашла к Гасту, и он сказал, что вы уже давно вернулись…

Я глянул в сторону спящей Нэиль, взял руку Авориэн и прижал к губам.

– Часа два назад.

Авориэн устремила вопросительный взгляд на Нэиль. Я только тяжело вздохнул и чуть виновато поглядел на нее.

– Нэиль слишком привыкла ко мне. Все эти годы она считала меня своим защитником. Теперь, когда меня нет рядом, она чувствует себя… неуютно, а по ночам, как она рассказала, ей страшно, и она не может уснуть.

– Мерлинда рассказала мне, но ты ведь понимаешь, что это не может продолжаться вечно, – Авориэн нахмурилась. – И ей лучше… подобрать мужа.

Я вскинул на Авориэн удивленный взгляд.

– Мужа? Но она же из другого народа, да и…

– Это не так важно. Более того, я даже знаю, кому она нравится.

– И кому же? – совсем уж изумился я.

– Твоему лучшему другу.

Поскольку я тупо молчал, Авориэн вновь заговорила.

– У тебя так много друзей, а особенно лучших, что ты пытаешься понять, о ком я говорю?

– Нэиль нравиться Гасту?! – поразился я. – Но…

– Почему тебя это удивляет?

– Я не замечал этого. Он что же тебе сказал, что она ему нравится?

– Нет, но он слишком много задавал вопросов о тебе и ней. Например, действительно ли я верю, что между вами ничего не было.

– Хм, – протянул я задумчиво. – Но это ничего не говорит. Может, он всего лишь беспокоиться о тебе.

Я вновь мягко прижал ее ладонь к своим губам.

– Попробуй спросить его сам. Но мне кажется, я не ошибаюсь.

– Хорошо, – я понял, что окончательно пробудился.

Авориэн села рядом со мной на скамью, опустив голову на плечо, изучая растение.

– Где вы нашли «вечерний свет»? – спросила она.

– Ты не знаешь? – я привлек ее к себе. – Вчера мне его притащил Инведнис, утверждая, что его материализовал Сторм… Думал, он и к тебе заглянет с этой радостной новостью, чтобы сказать, что ты можешь гордиться таким учеником…

– Вот как? – Авориэн удивилась. – Хотя я действительно считаю мальчика талантливым. Я даже попросила Нордека уступить его мне… А как остальные?

– Тоже весьма неплохи.

– А кто самый лучший? – спросила она.

– Угадай, – я улыбнулся.

– Эрслайт… – Авориэн улыбнулась в ответ.

– Когда он «договорится» с ветром, будет и вовсе все замечательно…

Я поднялся, распахнул одно из окон, позволив свежему утреннему ветерку ворваться в аудиторию. Над спящим морем только появилась светло-серая полоска, да и звезды замерцали приглушеннее. Когда я вернулся, Авориэн чуть поежилась и прижалась ко мне. Мы немного подремали до тех пор, пока не пробудилась Нэиль. Она смущенная подошла к нам, посмотрела на Авориэн.

– Прости, я… – она покраснела. – Ты, должно быть, беспокоилась…

– Мерлинда рассказала мне, – отозвалась Авориэн. – Мы что-нибудь придумаем.

– Спасибо! – прошептала Нэиль и, все еще смущенная, выбежала из аудитории.

– Если честно, я бы еще поспал пару часов, – заметил я.

– А я хотя бы час, – Авориэн улыбнулась. – Мне с моими учениками приходиться заниматься утром. А вчера мне пришлось допоздна читать твою книгу о магии созидания.

– И что там? – я распахнул портал, и мы шагнули прямиком в спальню.

– Тебе стоит самому почитать.

– Всегда так… – недовольно произнес я.

Утром я спускался вниз через библиотеку, чтобы повнимательнее разглядеть стены на первом уровне. На одном из ярусов я увидел Гаста, расположившегося за читальным столом.

– Что читаешь? – спросил я, подойдя к нему.

– Перечитываю историю Оушэнда – после вчерашней поездки что-то нахлынули воспоминания, – и неожиданно спросил: – Как Нэиль?

– Знаешь, Гаст, – я пытливо смотрел на мага. – Она пережила слишком много неприятностей и теперь боится спать одна по ночам. До этого она как-то не говорила, но вот вчера не удержалась. Мне пришлось до утра сидеть рядом и караулить ее сон.

Гаст уставился на меня, словно услышал нечто из ряда вон выходящее.

– И как к этому отнеслась Авориэн? – осторожно спросил он.

– Сегодня с пониманием, но дальше – вряд ли останется так же. Знаешь, что… Ты мог бы покараулить ее несколько дней.

Гаст не сводил с меня пораженного взгляда.

– Ты шутишь?

– Нет, я прошу тебя помочь ей. К тому же… ты все равно один…

– Что?! – Гаст подскочил, прожигая меня своими янтарными очами.

– А что такого? – притворно удивился я.

– Мерзавец! – не сдержался Гаст. – Для тебя, может быть, и ничего такого. Но вот… у меня есть очень неприятное подозрение насчет вас двоих.

Я давно не видел Гаста в гневе. Но мне вдруг стало смешно и я, с трудом сдерживаясь, чтобы он не заметил, продолжил:

– Нэиль все эти семь лет считала меня своим братом… и наоборот.

– Ты врешь! – Гаст даже подался вперед.

– Отец, учитель? – на самой развязке нас прервал встревоженный голос Эрслайта.

Он глянул на меня, совершенно спокойного, и теперь с удивлением взирал на Гаста, которого, похоже, никогда не видел в бешенстве. Маг огня смешался, прокашлялся, сник.

– Поговорим после, Тэрсел, – произнес он. – У меня занятие с Эрслайтом.

– Мне хотелось услышать ответ все-таки сейчас, – заметил я. – Ты готов помочь или нет?

Гаст бросил на меня возмущенный взгляд, поражаясь моей настойчивости. Потом до него дошло.

– Ты всерьез просишь помощи? А нельзя было обойтись без той издевательской фразы?!

Я пожал плечами.

– Хорошо, – буркнул Гаст и, увлекая за собой Эрслайта, направился вон из библиотеки.

Я спустился вниз. Решилась хотя бы одна маленькая проблема. Но от оставшихся у меня бегал мороз по коже. Одну их них мне придется решить всего через несколько часов…

Я вновь изучил стены, заинтересовавшие меня вчера. Но сегодня ничего необычного я не видел и не чувствовал. Светлая, цвета топленного молока штукатурка казалась всего лишь упущением в восстановлении обители. Я подумал, что возможно, раньше стены действительно украшали фрески или мозаики.

Я прошелся по обители, более внимательно присматриваясь к стенам, аркам, нишам и переходам. Во многих коридорах были новые мозаики, но больше ничего интересного я не заметил и, несколько разочарованный, направился на очередной урок с сотней. На этот раз в аудитории царило некоторое оживление. Ученики полукругом обступили подоконник на котором стоял «вечерний свет». Не понимая, откуда тут взялся этот милый цветочек, они переговаривались между собой. Маленький Сторм, тот самый мальчишка, который оказался на первом уроке и вместе с Притом демонстрировал мне материализацию каменных бабочек, несколько растерянный стоял чуть в сторонке, слушая высказывания своих товарищей. Увидев меня, все поспешно разбежались по своим местам. Эрслайт бросил на меня короткий взгляд, и я догадался, что кто-то заподозрил в появлении цветка его. Однако те, кто ходили со Стормом на занятия к Инведнису, тоже смолчали.

– Вас ведь удивило, откуда тут появилось это растение? – заметил я. – Его принес Инведнис, к которому ходят заниматься пятеро из вас… Сторм подойди.

Мальчишка направился ко мне, чуть ли не втянув голову в плечи.

– Инведнис похвалил Сторма за то, что ему удалось сделать то, что не удалось сделать взрослым магам – он воссоздал давно утраченный «вечерний свет», ранее покрывавший все предгорья, и который подарил название Лунным горам. Но я его хватить не буду.

Мальчишка обратил на меня совсем уж несчастный взгляд.

– Я не буду хвалить никого, – продолжил я. – Каждый из вас достаточно умен, чтобы понять, доволен я им или нет. И учитесь вы не для того – я вам уже объяснял. И еще. Если кто-то из вас будет нуждаться в помощи, другие должны эту помощь оказать, впрочем, как и любому другому обитателю обители… Потому что любая оплошность, непонимание – все это может привести к виденной вами катастрофе.

С этими словами я склонился к Сторму, заглянул в его внимательные глаза и прошептал приказание. Он кивнул мне, подхватил горшок и куда-то с ним убежал.

– Подождем, пока Сторм вернется, – произнес я. – Сегодня мы переходим к охранной магии.

В аудитории все оживились.

– Посмотрим, как вы сможете защитить себя и своих товарищей… – заметил я.

После окончания этого урока все выходили из аудитории мокрые от пота, словно я заставил несколько кругов пробежаться вокруг обители. Впрочем, выходили они все весьма довольные этим занятием. Когда уходил последний, а это был Сторм, он на миг обернулся и все-таки улыбнулся мне с благодарностью. Я кивнул на дверь, и его словно ветром сдуло. Зато в аудиторию вошел тот, которого я уже не ожидал увидеть. Балахир замер на пороге, обернувшись и, видимо, провожая взглядом последних учеников.

– Неделя давно истекла, Балахир, – заметил я.

– Но ты не спешил найти и наказать меня, – рот его скривила усмешка, он прошел в аудиторию и остановился в трех шагах от меня.

– У меня имелись более важные дела. Так что ты скажешь?

– Что может сказать тот, который больше не существует? – выражение его лица стало несколько отстраненным. – И я сомневаюсь, что ты вернешь мне прежнюю жизнь – в обители я для всех мертв.

– Ты существуешь для Совета.

– Может, еще скажешь, что я до сих пор вхожу в Совет?

– Лишать этого права можно только в твоем присутствии согласно закону.

– И ты до сих пор не поменял закон? – с издевкой спросил он.

– Нет – хочется взглянуть на твою физиономию, когда тебя оттуда изгонят, – я не остался в долгу. – Тебе придется там поприсутствовать…

– Я иного и не ожидал, – усмешка вдруг исчезла с его губ, и он посмотрел на меня с теми злобой и раздражение, с которыми смотрят на препятствие, после многочисленных попыток так и оставшееся непреодолимым.

Я опустил взгляд на книгу, которую со вчерашнего дня собирался почитать.

– Видел каких успехов достигли волчата за такой короткий срок… тебе надо отдать должное… – вновь заговорил Балахир. – Скажи, как занимается мой сын?

– Он весьма усерден.

– Я так и знал, – прежде чем Балахир закончил фразу, я оторвал взгляд от книги и увидел, что он не открыл и рта. – «Я так и знал, что ты такой же, как остальные ублюдки Ментепера…»

Я, схватив его за шею, хорошо приложил об стену.

– Будь ты проклят, Балахир! – процедил я сквозь зубы в бешенстве.

«Почему ты не убьешь меня, Тэрсел? – вновь мысленно заговорил со мной Балахир. – Тебе ведь очень хочется свернуть мне шею. Даже странно как-то… Еще более странно, что ты каким-то чудом можешь себя контролировать… Скажи, ты слышишь всех до единого обитателей обители?»

– Тебе так интересно знать? – я в ярости смотрел на него.

«Я думаю, более интересно об этом будет узнать Игниферосу, а также твоим близким…»

– Да неужели? А ты, похоже, желаешь, чтобы твой сын убил тебя в действительности… Прикуси свой поганый язык. Игниферос и без тебя все знает!

Ярость отхлынула, я выпустил его и взял оставленную на столе книгу. Мысленных фраз его до меня больше не долетело. Зато я ощутил волну смешанных чувств: недоумение, неверие, настороженность.

– Представь самое ужасное, что может произойти с тобой и твоим мальчиком, – произнес я. – Но то, что могу сделать я, гораздо хуже.

– Представил, – хрипло проговорил он.

Я взглянул на него и расхохотался.

– Ну и фантазии… Так чего ты хочешь? Отомстить? А за что? Думаешь, не будь меня, ты когда-то занял бы главное кресло в темной обители? Поверь, этого бы не случилось. Как ты представлял это? Ты становишься повелителем темных колдунов, заручившись поддержкой Ментепера, развязываешь войну… и проигрываешь, потому что не учитываешь возвращения Игнифероса. В результате от колдовского народа остается жалкая горстка. Ты об этом всегда мечтал?

– Нет…

– Ментепер играл тобой и остальными, но даже он не стал бы доводить до такого конца. Однажды наш народ уже находился на грани погибели, и он не повторил бы этой ошибки. Так что зря когда-то ты рассчитывал на поддержку своего Учителя.

– Откуда тебе знать?

– А я теперь много чего знаю, волей-неволей, – отозвался я.

– Ладно, мне действительно лучше помолчать… – притворно смирился Балахир. – Но как же… если Игниферос знает… и он после этого отдал тебе половину власти? И, неужели, он думает, что ты сможешь слушать и поступать, как он хочет?

Я смерил его взглядом.

– Твой пример более чем показателен.

Балахир вытаращился на меня.

– Что?!

– Игнифероса мутит лишь от одной твоей физиономии. Более того, он иногда представляет тебя как назойливую муху, которую хочется прихлопнуть…

– Хочешь сказать, он не чувствует, что ты читаешь его мысли?

– Это не мысли, а эмоции, вообще не знающие преград… Тем не менее, именно ему ты должен быть благодарным – он попросил меня тебя не убивать.

На лице Балахира проступила злоба.

– А ты думаешь, это я такой добренький? Тот, кого ты так люто ненавидишь, заступился за твою поганую шкуру, не стоящую и единого его волоска.

– Значит… Если бы не Игниферос…

– Так что ты надумал?

Балахир некоторое время молчал.

– Я лишний здесь, – выдавил он из себя. – Я никогда не смирюсь с объединением и тем более правлением светлого мага! Можешь убить меня, когда пожелаешь… Я вернусь в темную обитель и буду там. Один.

– Я передам Игниферосу…

– Ты все-таки подчиняешься ему, – Балахир давился отрывистым лающим смехом, и взгляд его мне показался совсем диким.

– Для всех – это лучше. Как ты уверился только что на собственном примере.

– Может быть… – он попятился прочь. – Ты знаешь, где меня найти…

Когда он ушел, я закрыл аудиторию и направился к Игниферосу в весьма мрачном расположении духа.

– Чуда не произошло, – начал я с порога. – Доброго вечера я тебе не желаю.

Игниферос посмотрел на меня с крайним неодобрением.

– Опять вино из Ассарта?

Я встал как вкопанный и сделал шаг назад, чтобы не повторить прошлую ошибку.

– Что? Если бы… Балахир…

– Объявился таки? – Игниферос сам шагнул ко мне навстречу, глянул в мои ясные глаза и, похоже, остался доволен.

Я передал дословно его слова старику. Он внимательно меня выслушал и в итоге удивился:

– Ты что же – ждешь позволения?

– А уже не надо, да?

– Балахир до сих пор является членом Совета! И пока он остается таковым, ты не можешь… причинить ему вред.

– Что-то не вижу логики… – я нахмурился.

– Значит, ты еще не прочел свод законов! – Игниферос глянул на меня с недовольством.

– Хм. И что там говориться?

– Сам прочти.

– Что ж такое? – тихо возмутился я.

– Ты и эту книгу еще не прочел? – совсем разочарованным тоном поинтересовался Игниферос.

Я срочно переместил книгу о магии созидания из-под мышки за спину.

– Как-то она тяжело читается, – нагло соврал я.

– Зато картинки ты видишь… – начал было Игниферос.

– Помню, обещал о них рассказать, но думаю, мне бы лучше сначала с текстом закончить.

– Тэрсел! Ты знаешь, что иногда ты становишься несносным?

– Я знаю это лучше, чем кто-либо другой, – я оскалился в усмешке. – Ты бы лучше внес поправку в закон, пока не поздно…

– Он не посмеет.

– Мыслишки у него хорошие проскальзывали. Он еще не предатель, дядя, но готов им стать.

– Нет.

– Мы все пожалеем об этом. Особенно мы оба. Ты за свою ошибку, а я за то, что послушал тебя, – жестко произнес я и, развернувшись, вышел вон.

Я устроился в гостиной, раскрыл книгу по магии созидании и взялся за чтение. Авориэн не было. Который вечер подряд она устраивала прогулки детям, пытаясь примирить брата с существованием сестры.

– Эрслайт такой же упрямый и непреклонный, как и ты, – произнесла она, вернувшись, обняла меня и прижалась губами.

Я рассмеялся.

– Ты шутишь?

Она улыбнулась и кивнула на книгу.

– Заканчиваешь?

– Да, – я захлопнул книгу и притянул ее к себе.

– А что там за рисунки?

– Эви, – упрекнул я. – Игниферос донимает меня этим же вопросом третий день.

– И почему ты не отвечаешь? – полюбопытствовала она.

– Потому что бесполезно описывать – их надо видеть.

– Сможешь снять охранное заклятье?

– Как раз ломал над этим голову, но пока ничего не получилось.

Ночью я пробудился. Осторожно, чтобы не разбудить Авориэн, выскользнул из постели, оделся и, спустившись вниз, в гостиную, раскрыл портал…

Я солгал Игниферосу, что дал три месяца Марну на поиски книг по связующей магии. В действительности я дал ему месяц… Месяц истек сегодня, и я должен был встретиться с огненным магом перед Порталом Цитадели…

Я знал, что рисковал гораздо больше, чем собственной жизнью, когда отправился в Срединные миры, но недолго колебался, застыв на Рубеже перед последним шагом. Я шагнул в тот мир, где находился Портал, переносивший в самое сердце Срединных миров, к Цитадели. Воспользовавшись гипномагией, я незаметно миновал стражей у Портала, привел его в действие. Оказавшись у Цитадели, я подумал, что мне, пожалуй, посчастливилось, что не надо далеко отходить от Портала. Стража у арки, служившей входом в Цитадель, дремала – над крепостными стенами опускалась ночь. Я посмотрел на светильники, медленно разгорающиеся вслед за угасающим солнцем. И тут заметил царапину на камне. Царапина эта напоминала стрелку. Я, оглядевшись, осторожно подпрыгнул, уцепившись за край каменной балки, на которой стояли светильники, подтянулся и в нише за ними обнаружил какой-то сверток. Я выудил его оттуда, спрыгнул на землю и развернул. Первое, что я увидел, это клочок бумаги, на котором спешно было что-то написано на светлом наречии. А лежал этот клочок на книге… по связующей магии…

– Пройдоха! – вырвалось у меня, и я почувствовал благодарность Марну.

Я спешно прочел содержание записки. «Милорд, мне удалось сделать больше чем вы просили… Я достал книгу. Нисколько не разбираюсь в связующей магии, но за те десять минут, которые мне достались в библиотеке, я смог выбрать из трех… Книг всего три, и я с большим трудом нашел их. Надеюсь, вы оцените это. И еще, можете не беспокоиться, что пропажу обнаружат – я создал точно такой же том, лишенный, конечно, содержания, но вряд ли кто-то заглянет внутрь – у них тут вся библиотека заросла пылью… Теперь мне только остается надеяться, что в следующий раз я проснусь не через сто лет и смогу вновь увидеть вас…» А дальше шло описание как попасть в библиотеку, на случай если Марн все-таки выбрал не ту книгу.

– Ты просто умница, Марн, – прошептал я. – Как же изловчился протащить ее сюда?

Я привел в действие Портал, поколдовал над стражами, вернулся в Рубеж и вскоре был с книгой в Закатной обители. На этот раз путешествие к Цитадели и обратно у меня заняло меньше часа.

Глава 16. Мировая ткань

К себе я не вернулся. Вместо этого я устроился в одном из кабинетов библиотеки, не желая, чтобы кто-то нашел меня и тем более застал за чтением этой книги… До рассвета оставалось три часа. Однако чтение продвигалось медленно – листы покрывал весьма мелкий текст, хотя и щедро проиллюстрированный. Когда за окном стало светать, я прочел лишь четверть, но и она меня довольно утомила. Решив, что не следует с этим торопиться, я растянул чтение на несколько дней. Об этой книге мне никому не хотелось рассказывать, так что я так же по ночам выбирал один пустынных кабинетов библиотеки и читал там.

Спустя пять дней, точнее ночей, я закончил. Я захлопнул книгу, вышел из кабинета и замер. У меня возникло очень странное чувство. Я перегнулся через перила и посмотрел вниз на первый уровень, испытав почти непреодолимое желание подойти к тем пустым стенам. Словно там ощущалась какая-то магия, а я должен был узнать, что за колдовско воздействие там происходит. Я нашел все это несколько странным и осторожно спустился вниз…

В библиотеке царил сумрак. Тускло сияло золото в том крошечном количестве света зарождающегося утра, проникающего сюда сквозь прозрачный купол. Арки восьми порталов казались провалами во тьму. А черный блестящий круг пола напоминал гладь ночного озера. Мне на какой-то миг стало не по себе, когда страшной картинкой мелькнуло воспоминание. Я вздрогнул, и тут снова меня повлекло к стенам, словно увлекла теплая ласковая волна. Я остановился у самой стены, коснулся шершавой поверхности, с удивлением ощутив тепло. Провел рукой, и под моими пальцами вдруг разгорелся рисунок. От неожиданности я отпрянул. Свечение тут же погасло, словно ничего и не было. Я вновь осторожно коснулся стены. На ней разбежалась сеточка штрихов, складывающаяся в рисунок, который затем налился цветом. Словно я смотрел на картину, которою рисовали с немыслимой быстротой. Вскоре передо мной открылся вид на густой дождевой лес. Причем нарисованный так, что у меня создалось впечатление, будто я стою на лесной проплешине, а вокруг надо мной нависают громадные деревья, увитые лианами. В проплешине также хорошо просматривалось небо, по которому на меня наползала фиолетово-синяя туча. Сверкнула молния, и, когда вдруг прогремел гром, стены Закатной обители содрогнулись, в лицо мне попали брызги дождя, а с ветки понеслось что-то темное. Я отшатнулся, умудрившись споткнуться на ровном месте, и шлепнулся на зад перед стеной. Картина тут же поблекла, став мутной, а потом и вовсе исчезла. Но за миг перед этим оттуда спикировала птица с кроваво-красным оперением и с пронзительным криком, задев меня крылом, метнулась ввысь.

– Проклятье! – я вскочил на ноги и задрал голову.

Она пронеслась сквозь запретный ярус, с которого я едва успел снять защиту. Но вот о стеклянном куполе я подумать не успел. Со всего лету птица врезалась в него, разбив вдребезги и вырвавшись на свободу. А я бросился к стене, когда на меня обрушился целый ливень из битого стекла. Звон от падения разбитого купола, наверное, был слышен по всей обители.

– Дурак, – обозвал я себя.

Я не применил магию, чтобы испарить осколки стекла и не выдать тем самым себя, зато звон сделал это с лихвой. Надо было живо убираться отсюда.

– Созидатель, – прошипел я, добавив к этому еще несколько более грубых словечек.

И тут почувствовал, как опора под моими ладонями пропадает, едва удержал равновесие и понял, что в спину уперся чей-то взгляд… из стены. Я осторожно отлепил от нее ладони и резко отпрыгнул, разворачиваясь. Под моими ногами захрустело и взвизгнуло стеклянное крошево. А разметав туман, со всей мощи, уже смыкая зубы, в поблекшую стену врезалась алая пасть. Я еще успел увидеть, как из разбитых десен брызнула кровь и полный ярости драконий глаз.

– В другой раз, Ррандхгар, – прошептал я, облизнув губы.

Обитель пробудилась. Ближайшие жилые помещения находились от ярусов библиотеки всего в нескольких футах. Я подхватил оброненную книгу и успел нырнуть в проход, прежде чем вниз на погром воззрился Игниферос. Я раскрыл портал и оказался на террасе своих покоев.

– Тэрсел! – услышал я голос Авориэн.

– Я здесь!

Она вышла ко мне.

– Что случилось?

– Смотри, – я указал на удаляющуюся по береговой линии красную точку.

– Это она разбила купол? – поразилась Авориэн и посмотрела на меня. – А когда ты успел одеться?

– А? – я удивленно распахнул глаза.

– Любимый?

– Да я всего лишь проснулся пораньше…

Авориэн смотрела на меня с неверием. Я просто притянул ее к себе и поцеловал со всей нежностью и любовью, на которые только был способен. Получив в ответ то же самое, я почти позабыл о неудачной драконьей охоте.

– Тэрсел?

Авориэн, смущенная, метнулась за мою спину.

– Дядя, ты мог бы и постучать…

– По-моему, первым это сделал ты. Причем весьма громко. Вся обитель переполошилась.

– Это всего лишь птица…

– Я даже знаю, откуда она, – он подошел в книжной полке, довольно бесцеремонно достал одну из книг, но раскрыться она не пожелала.

– Сними защиту, – коротко бросил он.

– Откуда ты знаешь?

– Ретч в своей показывал. Не упрекай его.

Я лишь досадливо махнул рукой. Книга в руках Игнифероса распахнулась. Он пролистал несколько страниц и показал нам картинку алой птицы, сжимающую в когтях зеленую змею.

– Странно, что не связующий рисунок.

– Нужды не было…

– А сейчас появилась?

– Поверь, я ничего не делал! Клянусь! И связующий рисунок не позволяет ни слышать, что там происходит, ни тем более проникать оттуда…

Игниферос посверлил меня взглядом.

– И что же тогда произошло в библиотеке?

Я пожал плечами.

– Хотя… – я хлопнул себя по лбу. – Это все твоя книга, дядя!

Глаза Игнифероса разве что на лоб не полезли – такой наглой лжи он от меня все же не ожидал.

– Моя книга?!

– Книга о магии созидания. Жалко, что ты не видишь ее рисунки.

Игниферос подошел к столику в гостиной, на котором лежала упомянутая книга, раскрыл ее, но, судя по всему, он по-прежнему ничего не видел.

– Ты пробовал снять защиту с рисунков?

– Я только вчера поздним вечером закончил читать ее. Потом мне было несколько не до этого, – я обернулся к Авориэн.

Щеки ее сделались пунцовыми, впрочем, как и у Игнифероса. Он, что-то проворчав не слишком лестное в мой адрес, отвернулся. Авориэн скользнула на лестницу и скрылась в спальне. Я уселся на диванчик, поглядывая на туманную страницу. Посмотрел на Игнифероса, тыча пальцем в пустоту.

– Знаешь, вот эта тварь… чуть не отцапала мне голову на первом уровне нашей библиотеки…

Игниферос охнул и даже чуть подался назад. Но когда я опустил взгляд к рисунку, я успел заметить лишь мелькнувший драконий хвост.

– И они… разговаривают.

– Это невозможно.

Я на миг задумался и нахмурился.

– Может, и не разговаривают. Но вот я со своей «подпорченной» гипномагией понял, что мне этот летающий гад хотел сказать. Его зовут Ррандхгар, и мы с Нэиль… умудрились сделать яичницу из его потомства.

– То есть, вы побывали там?!

– Один из Срединных миров, точнее не один… видишь ли, они тоже умеют как-то перемещаться, открывая порталы. Но могут лишь в Туманном поясе – мирах, заполненных туманом. Свет солнца оставляет на их коже ожоги, и они не покидают свою территорию…

Игниферос сел подле меня.

– Я не брежу, дядя, – упрекнул я в ответ на его взгляд. – Все это я узнал от дракона… невольно.

– И что случилось с яйцами?

– Лучше спроси, что едва не случилось с нами. Мы чудом спаслись бегством, выбравшись из тумана, а он рявкнул мне в след, чтобы я запомнил его имя и что он отомстит мне.

– В книге ничего не упоминается о Туманном поясе и драконах.

– А там и остальные рисунки… мало подходят к тексту, – к нам, прошелестев платьем, спустилась Авориэн. – Можешь посмотреть.

Игниферос, пролистал книгу.

– Между прочим, та птица, что нарисована в моем альбоме, из Закатных миров. Та, что пролетела по библиотеке – из Срединных.

– А тот дракон тоже чуть не выбрался в библиотеку?

– А он бы не выбрался, если бы успел меня… – Авориэн побледнела, и я решил не заканчивать фразу.

Игниферос воззрился на меня с непониманием.

– Ты сказал, что спасался бегством… Почему не применил магию, почему не убил его?

– Я не мог.

– Почему?

– О… вот это самое интересное – на нем мощнейшая магическая защита. Даже гипномагия позволила прочесть только то, что он говорил мне, не говоря уже о том, чтобы управлять им.

Игниферос сделался весьма озадаченным.

– Все это… очень странно, Тэрсел.

– Я тоже так решил. Но ломать голову оказалось бесполезно.

– Я никогда не читал и тем более не слышал ни о драконах, ни о Туманном поясе.

– Ты даже никогда не добирался до Приграничья, – подметил я. – Но вот над Цитаделью навсегда увязнув во времени висит один из них.

Я достал одну из картинок, сделанных мной в Срединных мирах.

– Еще одна загадка, пока нами неразрешенная, – пробормотал Игниферос. – Так что же… получается, что в нашей библиотеке – порталы в Срединные миры?

– Ты точно не помнишь, что там было до падения Закатной обители?

– Смутно вспоминаю, что картины… Но всего лишь картины, причем здешних окрестностей.

Маги между тем восстановили купол. В действительности, снаружи его защищало охранное заклятие. Почему они не сделали само стекло неразбиваемым, я не понял. От дальнейших расспросов Игнифероса меня спас Эрслайт, зашедший за мной. Накануне я ему пообещал снова вместе порисовать. Но сейчас, на фоне утренних событий, я теперь боялся прикасаться к кистям. Однако я не мог не воспользоваться предлогом, что бы не ускользнуть от Игнифероса.

– Тэрсел!

– Знаю, дядя, это сейчас весьма легкомысленно, но я все равно не знаю ответов на твои вопросы.

– Если найдешь их, поспеши ко мне.

Я спустился в комнату Эрслайта. Он разложил на столе бумагу и краски и посмотрел на меня.

– Откуда взялась та птица? – почему-то шепотом спросил он.

– Если описывать, как все это выглядело… – я на миг задумался. – Он вылетела из открывшегося портала на первом уровне библиотеки.

– На обители защита от открытия порталов! Значит, ты его открыл? Ночью? Зачем?

Эрслайт забросал меня вопросами похлеще Игнифероса. Я раскрыл маленькое окошко портала с довольно живописным морским пейзажем и кивнул на него. Эрслайт, немного раздосадованный, взялся за карандаш и начал наносить на бумагу набросок.

– Там было что-то давно, Эрси, – произнес я задумчиво. – А защита Игнифероса оказалась не такой сильной, по сравнению с давней магией.

Эрслайт встревожился.

– Пока беспокоиться не о чем… – я взял карандаш и подправил пару его штрихов.

Эрслайт успокоено улыбнулся и занялся рисунком. Когда он почти закончил, к нам пришел Гаст. Присев на соседнее кресло, он некоторое время разглядывал рисунок, затем посмотрел на меня.

– Ты не поверишь, но твою птицу смогли поймать природные маги.

– Мою? – удивился я.

– Они даже успели назвать ее алым сапсаном.

– Крупновата она для сапсана, – заметил я.

– В твою честь видимо.

Я рассмеялся. Эрслайт вернулся к рисунку, а Гаст задумчиво взирал на открытый портал. Я подозревал, о чем он хочет спросить. И когда он почти решился, к нам вбежала испуганная Авориэн.

– Тэрсел… – в глазах ее совсем недавно были слезы, и она дрожала.

– Что случилось? – я поднялся.

Вслед за мной, бросив карандаши, вскочил Эрслайт, а следом и Гаст.

– Скит мертв, – едва выговорила она.

– Что?!

– Я… У меня нет сил рассказывать – ты должен сам посмотреть… Игниферос и остальные уже там… Эрслайт, останься, – она притянула сына, намеревавшегося следовать за мной.

Мы с Гастом переглянулись.

– Я с тобой…

Мы вышли из комнаты.

– Знаешь, где находится комната Скита?

Он кивнул.

– Вы с ним поссорились не так давно? – спросил Гаст.

– А ты?

– Много раз… – Гаст нахмурился. – Ты знаешь причину… Но…

– Больше насолить Скит не мог никому, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес я.

– Да. И все же… – Гаст глянул на меня. – Авориэн рассказала о вашей той давней драке. Уверен, что дальше того, чтобы разбить ему нос, ты не пошел.

– Может быть, на месте станет понятней, кому не угодил Скит.

Мы прошли через библиотеку в юго-восточную башню, а затем в восточное крыло обители. В коридоре перед распахнутой двери меня поджидал Игниферос. Он глянул на Гаста, но ничего не сказал ему и обратился ко мне:

– Авориэн тебе сообщила?

Я кивнул.

– Что случилось?

– Он утонул в собственной ванне. Точнее его утопили. Мага воды…

– Как такое возможно? – Гаст нахмурился.

– Значит, кто-то либо владеет водной магией лучше, либо просто заблокировал его способности, – ответил Игниферос. – Гаст?

– Я не знаю…

– Если говорить о темной стороне, мне никто не приходит на ум, кроме Балахира, – я прислушался, нахмурился и продолжил мысленно: – «Кроме того, Этого ублюдка сейчас нет в обители».

«Значит, ты все-таки можешь определить, кто есть в обители, а кого нет?»

«Если вдруг задамся подобным вопросом».

– Может, кто-то другой? – спросил Игниферос. – «Я бы попросил тебя «спросить» всех».

Я скривился.

«Без их ведома? Сам не хочешь? Извини, забыл, что безопасность обители на мне…».

«И еще, Тэрсел. Совсем недавно ты прекрасно расслышал, как Балахир разговаривал со мной. И в это время ты спал».

«Он произнес мое имя. Иначе я не обратил бы внимания».

«Я просто подумал… несколько о другом. Ярость и злость легче расслышать… и ты смог бы услышать, если конечно был в обители… Ты отлучался ночью?»

«Всего лишь на полчаса».

«Зачем?»

«Прогуляться… – я бросил хмурый взгляд на Игнифероса. – Может, хватит? А то Гасту кажется, что пауза затянулась».

«Сколько тебе времени понадобится, чтобы узнать насчет остальных?»

Я пожал плечами и кивнул в сторону распахнутой двери.

– Можно взглянуть?

– Да.

Мы втроем зашли внутрь, где тихо переговаривались два лекаря – Лич и Хил, а также Логд и Милрес – маги воды. На полу перед ними лежал Скит с исказившимся лицом, распахнутым ртом и вытаращенными глазами. Гаст отвернулся, закусив губы, а я содрогнулся от жалости и омерзения. Отвратительная смерть. Даже если мы и не ладили со Скитом в последнее время, мне его было искренне жаль. Я опустился рядом и чуть провел над шеей и предплечьями. И обернулся к Игниферосу.

– Нет нужды кого-либо спрашивать – это сделал Балахир.

Игниферос нахмурился.

– Уверен?

– По магии присутствия у нас был один учитель. Балахир оставил свой след, который я ни с чьим другим не перепутаю.

Игниферос омрачился.

– Значит, я зря препятствовал тебе?

Я промолчал – говорил ведь Игниферосу, что мы пожалеем…

– Прикажу найти его мальчишку.

Я поглядел на Игнифероса с недоумением.

– Зачем? Думаешь, его волнует жизнь Прита?

– У нас ничего лучше все равно нет. Не думаешь же ты, что Балахир сказал правду, будто он останется в темной обители? Прит может знать…

– Нет, – отозвался я.

– Только не говори, что он твой ученик и…

– Он мой ученик, – подтвердил я.

– Тэрсел!

– Будешь разговаривать с ним в моем присутствии, – жестко заметил я. – Пойдем, Гаст.

Мы вышли в коридор. Пока Игниферос отдавал распоряжения, мы перекинулись с Гастом несколькими словами.

– Полагаешь, что Балахир убил Скита лишь для того, чтобы досадить тебе? – спросил мрачно огненный маг.

– Больше это ни на что другое не похоже… Успокоишь Авориэн, пока я разберусь с этим?

– Конечно, – Гаст тронул мое плечо.

– Спасибо.

– Ты действительно чувствуешь ответственность за своих учеников?

– Я их наставник…

Он ушел, а мы с Игниферосом прошли в его покои. Когда привели мальчишку, Игниферос кивнул ему на кресло и остался стоять перед ним. Прит испуганно глянул на старика, потом обернулся ко мне, ища поддержки.

– У Игнифероса к тебе несколько неприятных вопросов, – заметил я.

– Твой отец сегодня убил одного из нас…

Прит в изумлении уставился на старика.

– Вы шутите? Мой отец мертв! – в растерянности выкрикнул он.

– Ты ведь сам приложил к этому руку, отцеубийца, – Игниферос был в гневе, а мальчишка сжался от ужаса.

– Поосторожнее со словами, Игниферос, – хмуро заметил я, и маг воткнул суровый взгляд в меня.

– Я понимаю, почему ты вдруг стал ему симпатизировать. Думаешь, что вы чем-то похожи?

– Возможно. Только он лучше. Прит, в отличие от меня, не умеет лгать.

– Мой отец жив? – робко выдавил мальчишка.

– Да, и он знает, кто убивал его, – ответил Игниферос.

Прит в растерянности обернулся ко мне.

– Но как?

– Тэрселу не составило труда при помощи гипномагии убедить, что вы убивали Балахира. А Балахир наблюдал за этим со стороны. Это стало наказанием и для него, и для вас. А после, благодаря той же гипномагии он оставался невидимым и неслышимым для всех магов обители, кроме Совета… А теперь расскажи все, что о нем знаешь, и где он мог бы скрываться.

И Прит выложил все, что знал. Из глаз его катились слезы. И сейчас он был всего лишь обычным перепуганным мальчишкой. Игниферосу даже не пришлось применять гипномагию. Прит, однако, опять сказал о темной обители. Что Балахир довольно часто собирал их там и именно там преподносил свои уроки. Игниферос несколько минут обдумывал, потом решительным шагом направился к двери.

– Я возьму Лайтфела и Бэйзела.

– Меня взять не хочешь? – полюбопытствовал я.

– В обители должен кто-то остаться из нас двоих.

– Тогда, может, лучше мне отправиться за ним?

– Не знаю, как тебе, Тэрсел, мне он нужен живым, – осадил мое недовольство Игниферос.

– Ты сейчас собираешься искать его? Думаешь, он ждет не дождется в темной обители?

– Я посоветуюсь насчет этого с Бэйзелом. А ты сотри мальчишке память.

За ним хлопнула дверь, а я, поморщившись, поднялся. Прит же бросился к моим ногам.

– Пожалуйста, милорд! – умолял он. – Не надо!

Я склонился к нему и провел рукой по его мокрой щеке.

– Так будет лучше…

– Нет, не лучше… Пожалуйста… Я дам вам слово, я клянусь своей жизнью, что никому не скажу!

– А ты понимаешь, для чего «убили» Балахира?

– Игниферос сказал…

– И за что вас наказали?

– Отец хотел, чтобы мы когда-нибудь свергли власть светлых… Я все понимаю, милорд. И вы многому успели нас обучить. Пожалуйста, не заставляйте меня забыть…

– Ты поклялся, Прит, – произнес я. – А теперь иди умойся и марш на занятия к Нордеку.

– Спасибо, милорд, – он вскочил, и его словно ветром сдуло.

Посоветовавшись с Бэйзелом, Игниферос послал в темную обитель нескольких магов, поручив незамедлительно сообщить о появлении там Балахира. Весть о смерти мага воды расползлась по обители подобно темному туману, и на меня стали посматривать еще более насторожено, чем ранее. Одно дело – заслуженная «смерть» Балахира, и другое – невинного. Я не знал, с чего вдруг Балахиру взбрела в голову мысль таким образом еще больше очернить меня перед глазами обитателей Закатной обители. Возможно, он, как и предположил Гаст, таким образом решил досадить мне. Но мне это казалось глупым – мои близкие доверяли мне, а что думали остальные, меня не волновало. Моя «милая» сотня на следующем занятии взирала на меня с повышенным интересом. Но я обошелся без каких-либо пояснений, сразу приступив к уроку.

После занятий я поднялся к Игниферосу, который позвал также Лайтфела и Бэйзела. Игниферос говорил, что собирается делать с Балахиром. Я рассеяно слушал, задумавшись и смотря в сторону окна, за которым темнело одновременно и от приближения ночи и наползающих на небо туч. В просветах мелькали две полные Луны. А я вспомнил, что мне говорил Игниферос про Каменистую пустошь. Впрочем, сейчас все равно было не до наблюдения проявлений стихии, тем более в такой мгле. Я вздрогнул, когда небо перечеркнула молния, а на плечо мне легла рука Бэйзела.

– Тэрсел, ты слышал?

– Что? – я обернулся к ним. – Извините, я задумался.

– Маги, посланные в темную обитель, ничего не обнаружили, – сказал Бэйзел. – Но он владеет магией присутствия, а значит, вполне мог не выдать своего нахождения там. Завтра мы сами туда наведаемся…

Я глянул на Игнифероса.

– Я бы все-таки сделал это вместо тебя, – заметил я.

– Нет.

– Могу пообещать, что притащу его сюда целого и невредимого…

– Он тебе этого не позволит.

– Каким образом? – удивился я.

– Сдается мне, он хочет, чтобы ты его убил… – хмуро обронил Бэйзел.

– Балахир не самоубийца, – я покривился. – Хотя, после того, что он сделал, я уже в этом сомневаюсь…

– Напоследок, он захотел скомпрометировать тебя, – заметил Лайтфел.

– Да неужели? – я презрительно рассмеялся. – Больше уж некуда… Скит – ничтожная капля по сравнению со всем остальным…

– Но все это было до объединения, – возразил Лайтфел, нахмурившись.

– И оно никуда не делось.

Игниферос задумчиво кивнул моим словам.

– А что вы собираетесь делать с Балахиром, когда доставите сюда?

– Для жителей обители он давно мертв, но смерть Скита придется объяснять… – пробормотал Лайтфел.

Я выжидающе посмотрел на Игнифероса.

– Я признаю, что сохранение Балахиру жизни – моя ошибка, – хмуро сообщил он.

– А потом?

– У нас есть темница, Тэрсел, – заметил Бэйзел. – Поверь, это более худшее наказание, чем смерть, которую он ищет…

Я прикрыл глаза, слушая, как вдалеке перекатываются раскаты грома, шумят ветер в саду и волны на море.

– Что ж, если вы так решили, я вам сегодня больше не нужен, – я поднялся и направился к двери.

– А что ты собирался сделать? – остановил меня голос Игнифероса. – То же, что с его отцом?

– О, – я на миг обернулся. – Это было бы слишком милосердным. А мне… мне искренне жаль Скита, дядя. Я, пожалуй, скормил бы Балахира тому дракону.

С этими словами я удалился в свои покои.

Ночью разразилась весенняя буря. За окном хлестал ливень и завывал ветер. Авориэн долго не могла уснуть. Может, виной тому стали утренние события, а может, гроза за окном. От очередной вспышки молнии она спрятала лицо у меня на груди. Я мягко провел рукой по ее волосам.

– Тэрсел, тебе не страшно? – прошептала она.

– Ты спрашиваешь это у мага ветра? – я тихо рассмеялся. – Нет.

– А ты мог бы остановить бурю?

– Зачем? Если так должно быть…

– Может, и нет. Игниферос не рассказывал тебе?

– Рассказывал о страшных грозах. Но эта мне кажется вполне обычной.

Мои слова ее немного успокоили, и она, наконец, уснула. А утром меня разбудил Ретч. Авориэн, встревоженная, куталась в одеяло. В комнате царил мрак, словно до рассвета было еще далеко, но я чувствовал, что он уже давно наступил. А за окном по-прежнему доносились звуки шторма.

– Что-то случилось?

– Тебе лучше посмотреть в окно.

– Там что-то можно разобрать в такой темноте?

– Не очень.

Я вылез из постели, выглянул наружу. Море вспенивали высокие волны, а небо над ним покрывали черные непроницаемые тучи. Эту черноту вспарывали багровые ломанные молний, но гром звучал глухо и едва слышно. И в этих вспышках вдалеке высветился еще более черный, чем окружающая тьма смерч. Огромный.

– Идем к Игниферосу.

Я быстро натянул одежду, и через минуту, воспользовавшись потайной дверью, мы уже оказались в покоях старика. Он стоял у окна и наблюдал за грозой. У меня возникло ощущение, что он и не ложился спать.

– Справишься? – спросил он обернувшись.

– С этим – да, а с тем, что идет следом…

– Еще один? – изумился Ретч. – Где? Я не вижу.

– Все, что за первым и есть он. Значит, это не обычный смерч?

Ретч и Игниферос вглядывались во тьму. И когда они в свете молний обнаружили воронку, их лица стали такими же мрачными, как приближающаяся гроза.

– Наш мир полностью не оправился с той катастрофы, – сказал Игниферос, не сводя глаз с моря. – Это не просто ураган. Это Возмущение мировой ткани. Я тебе рассказывал. Безжизненные миры забирают назад свою энергию… Но никогда они не были так огромны, – он посмотрел на меня. – Он идет на наше побережье. Думаю, нам необходимо переместиться отсюда.

Тут до меня дошло, что он ждет от меня подтверждения – даже сейчас следует закону разделенной власти.

– Ты хочешь все бросить и уйти? – вырвалось у Ретча. – Мы столько вложили в обитель!

– Что ты предлагаешь, маг ветра – остаться здесь и надеяться, что ураган пройдет стороной? Когда он подойдет слишком близко, никто не сможет открыть проходы и уйти в другие миры – мы попадем в ловушку.

– Можно мне взглянуть поближе? – я раскрыл портал и переместился к самому морю на край пирса.

– Тэрсел! – Ретч, возмущенный, через миг оказался рядом. – Ты хочешь попробовать справиться с этой штукой?!

Ветер заметно крепчал. В лицо впивались брызги воды. Я наслаждался мощью урагана.

– Никогда не видел такого огромного.

Ретч потянул меня за руку.

– Не глупи – пора убираться отсюда!

– Неужели Игниферос не мог сам избавиться даже от первого смерча?

– С чуть меньшего размера мы управились втроем – Игниферос, Бэйзел и я. Но сейчас бесполезно объединять наши силы…

– Плохо, – произнес я, и Ретч нахмурился, а потом издал изумленный возглас – первый смерч исчез, поглощенный монстром, следующим за ним. Ветер стал настолько силен, что еще чуть-чуть, и мы не смогли бы стоять на ногах. – Плохо, что вы не можете избавиться от этого.

Я обернулся к нему. На лице колдуна проступили капельки пота, в синих глазах застыли непонимание и страх. Но спустя миг он смотрел мне за спину, и эти два чувства поглотило изумление.

– Как ты это сделал?

– Если бы ты в свое время не забросил магию ветра, ты бы знал.

– Это не магия ветра.

Я улыбнулся, обратил лицо к ясному небу и зажмурился от солнца.

– Ладно, это не магия ветра, – я положил руку ему на плечо. – Пойдем.

– Не хочешь говорить, да? – Ретч нашел мой взгляд.

– Да, – мы переместились обратно в обитель.

Игниферос все еще смотрел в окно.

– Ретч, оставь нас, – произнес он, не оборачиваясь.

Ретч нахмурился, взглянул на меня, но поскольку я промолчал, ушел. Игниферос обернулся и уже собирался что-то сказать, но в этот миг я упал в кресло, в глазах потемнело, и я едва не потерял сознание. Внутри все словно сковал мороз, а потом меня бросило в жар. Старик мгновенно оказался рядом поднес к пересохшим губам чашу с водой и утер капельки пота со лба. Я сделал несколько торопливых глотков. Зрение прояснилось, и я взглянул на него.

– Я уже было подумал, что ты справился с такой невероятной легкостью… хотя, ты действительно легко справился… Спасибо, – его рука легла мне на плечо.

– Не за что – ведь моя обязанность – безопасность обители.

Мы замолчали. Я потихоньку приходил в себя. Все-таки мне удалось не свалиться в обморок при Ретче.

– Через час мы с Бэйзелом и Лайтфелом отбываем в темную обить… Теперь я точно не побоюсь оставить Закатную обитель на тебя.

– Лучше уж возвращайтесь поскорее. Если бы меня не разбудил Ретч, я эту грозу бы проспал.

– Мы вернемся к вечеру. Ты не чувствовал опасности?

– Нет. В Срединных мирах мне пришлось пережить кое-что похуже.

– Кроме того дракона?

Я кивнул.

– Не хочешь рассказать?

– Не люблю рассказывать о своих слабостях…

Я поднялся, а Игниферос сжал мое плечо.

– Берегись того дракона, Тэрсел.

– Что еще ты узнал от Нэиль?

– Ничего. Иди.

Глава 17. Опасный шаг

К концу дня они не вернулись. Я обеспокоился. С одной стороны, возможно Балахира действительно не было в темной обители. Но с другой, Игниферос мог бы прислать весточку… Вернувшись в свои покои я позвал Мерлинду.

– Скажи, у тебя есть кулон для связи с Бэйзелом? – спросил я.

Мерлинда, встревожившись, сняла с шеи кровавый амулет.

– Ты думаешь, что-то случилось? – она глянула на алую капельку крови, превратившую горный хрусталь в рубин.

– Они до сих пор не вернулись, – я раскрыл портал в темной обители – в ее внутреннем дворе перед дворцом. – Удерживай портал.

Мерлинда кивнула, а я шагнул в мир Бинаина.

– Слишком много времени прошло, чтобы поймать этого червя… – добавил я и прислушался к кровному амулету.

Но кулон остался глух. Я, нахмурившись, посмотрел на взволнованную Мерлинду. Она все поняла без слов.

– Тэрсел, даже если их здесь нет, это не означает, что с ними что-то произошло. Это три сильнейших мага обители! – произнесла Мерлинда, однако голос все же дрогнул. – Возможно, Балахир слишком верток и ускользнул, а они последовали за ним…

– Звучит не слишком убедительно, хотя такое и возможно. Но…

– Что бы ни произошло, ты должен находиться здесь! – с нажимом произнесла Мерлинда. – Пошли кого-нибудь другого на поиски! Если ты оставишь обитель, все может рухнуть…

Я колебался, но понимал, что она права. Шагнул обратно и захлопнул портал за собой.

– Поставь Совет в известность, – произнес я, и Мерлинда удалилась.

Я же позвал Нордека, и тот указал мне на пятерых надежных охранников, которым я передал кулон с кровью Бэйзела и отправил на поиски. Как мне сообщила чуть позже Мерлинда, Совет оказался единодушен со мной насчет поиска – то, что Игниферос покинул мир Бинаина, не предупредив об этом, все нашли подозрительным. Однако они были недовольны, что я сам с ними не поговорил, да и пребывали маги из-за случившегося в довольно мрачном состоянии духа.

А я подумал, что возможно узнаю все гораздо быстрее, если посещу Гейнира и узнаю, проникал ли кто-нибудь через Рубеж… Потому как у меня были самые скверные предположения относительно пропажи Игнифероса, Лайтфела и Бэйзела. Отлучаться из обители мне действительно не следовало, но… я решил подождать еще один день, все-таки имея слабую надежду, что те, кто отправился на поиски, скоро что-нибудь сообщат.

Ночью мне приснился странный сон. Эрслайт и Прит сидели у костра, подбрасывая туда веточки. Рядом спала Майла. Брат, наконец, примирился с сестрой. А оба мальчика, казалось недавние враги, все-таки подружились. Две луны медленно взбирались на небосвод. Мальчишки уже зевали, но все еще бросали друг другу живые реплики, смеясь чему-то. «Отец!» – я так и не понял, кто из них выкрикнул, но оба вмиг вскочили на ноги. К Эрслайту метнулась тень, обернувшаяся в свете костра Балахиром. Но Прит оказался проворнее, выхватив кинжал и оказавшись между другом и отцом. «Отец!» – повторился крик, и на этот раз я не сомневался, что слышу голос Эрслайта. Я подскочил в кресле, где уснул за размышлениями насчет рисунков в книге магии созидания. Крик эхом звучал в голове, а я уже раскрывал портал. «Ретч! Нордек! Живо туда!» – приказал я, мысленно показав им картинку.

Я успел вовремя. Прит на этот раз пырнул Балахира в действительности, легко ранив в бок. Балахир в ярости от оказанного сопротивления, попытался отшвырнуть от себя мальчишку, но Прит так и не позволил ему приблизиться к Эрслайту.

– Оставь, Прит!

Мой окрик, заставил его выпустить Балахира, раскрывшего портал и пытавшегося ускользнуть. Портал захлопнулся, а Балахир, словно споткнувшись, бухнулся на колени.

– Отлично, милорд, – засмеялся он сквозь сжатые зубы. – Ты воспитал отцеубийцу.

Мне очень захотелось врезать ему кулаком, чтобы стереть его усмешку, но вместо этого я сделал это мысленно. Смех Балахира вдруг обернулся воем. Осев, он вцепился пальцами в траву, взгляд его замутился, а из носа засочилась кровь.

– Ты идиот, Балахир, и тот урок ничему тебя не научил…

– Тэрсел, – рядом с нами из порталов появились Ретч и Нордек.

Они тут же оценили обстановку и схватили Балахира, избавив меня от искушения прикончить его немедленно на месте, от чего его вероятно не уберегло даже присутствие Эрслайта и Прита.

– Пусть приговор ему вынесет Совет, – произнес Ретч, явно прочтя желание у меня на лице. – К тому же он должен рассказать об Игниферосе…

– Я расскажу это только в присутствии всего Совета… – прошиел Балахир.

Я нахмурился, но кивнул.

– Не беспокойся – мы последим за ним, – заверил Ретч, и они исчезли в портале.

Я обернулся к притихшим мальчишкам.

– Спасибо, Прит, – поблагодарил я и посмотрел на Эрслайта.

– Ты ведь услышал меня? – прошептал он – в глазах вместе с недавно пережитым страхом плескалась радость, что его услышали и к нему пришли на помощь.

– Да. Но ты должен благодарить в первую очередь Прита, – Эрслайт кивнул, а я обнял обоих. – Вы ведь подружились?

– Да, отец.

– Да, милорд.

Тут мы вспомнили о Майле. Я выпустил мальчишек. Но мы зря беспокоились – девчушка спала. Они недоуменно переглянулись, но потом вспомнили, что Балахир до сих пор невидим для жителей обители, а значит, и его болезненный выкрик она не слышала.

– Авориэн знает, что она с тобой? – спросил я.

– Конечно.

Утром состоялся Совет, а я пожалел, что оставил Балахиру жизнь. Еще вчера я понял, что ему ничего неизвестно об Игниферосе. Бэйзеле и Лайтфеле, однако посчитал, что Балахир сам должен сообщить об этом Совету. Но тот намеривался рассказать Совету о другом… Он стоял перед колдунами мертвенно бледный, с рассеченной губой и посиневшей скулой – кто-то – или Ретч, или Нордек – оказался солидарен со мной в желаниях. Пленник вскинул взгляд, губы его скривились в усмешке, но она стоила ему боли. Он зашипел и выругался.

– Будь ты проклят, Тэрсел! Хотя, тебя прокляли до меня… И ты – слышишь? – ты совершил еще большую глупость, чем я вчера! Ты допустил мое присутствие на Совете! Но, может, я зря опасаюсь за твою разумность? Игнифероса здесь нет, заступиться за меня некому. Так ты заткнешь мне рот, гипномаг? Или все же позволишь говорить?

– Дилемма, – отозвался я кисло.

– О чем он, милорд? – спросил Ретч – его синие пронзительные глаза резали как лед.

– О том, в чем вы в своем большинстве меня подозревали. Говори, Балахир. Пусть они услышат твою версию.

Я отвел от него взгляд к окну. Поскольку Балахир не знал, что с Игниферосом и остальными, и мысли мои теперь занимало то, кто может в этом виноват. Вариантов было ничтожно мало… а мое худшее предположение оправдывалось…

– Они оба обманывали вас, – произнес Балахир. – Тэрсел вернулся в обитель не таким, каким покинул 10 лет назад Бинаин. Проклятье затронуло его точно в уготованный срок. И он не должен был вернуться, потому что я знал, что Ментепер «проклял» его, едва узнал о его существовании…

– Ублюдок! Ты – ублюдок! – выкрикнула в ярости Мерлинда, но Ретч удержал ее от желания растерзать Балахира и пресек взглядом все ее дальнейшее реплики.

– Да, Мерлинда, я только на это и рассчитывал и ждал, что Ментепер все же уберет его. Но старик как всегда проявил излишнюю любознательность. За что и поплатился. То-то его бы сейчас позабавило, какое чудовище он подбросил нам.

– Интересно, а как долго тебя самого это будет забавлять? – спросил я, не отвлекаясь от вида за окном.

– До самой смерти, милорд! – краем глаза я увидел, как он отвесил мне шутовской поклон, точно такой же как не так давно Игниферосу.

– Ты прав, терять тебе уже нечего, – заметил я на его выходку. – Все, что можно, ты потерял.

– Тогда я продолжу, Повелитель Закатной обители, – я против воли вздрогнул, услышав подобное обращение. – Да и ты должен был потерять все. И себя, прежде всего. Но этого не произошло, и я до сих пор не знаю, почему… Но проклятие осталось с тобой. Ты теперь наш общий разум, ты как кукольник, дергающий за нитки и заставляющий делать других то, что ты хочешь. Ты можешь внушать чувства, можешь изменить воспоминания, стереть память, даже заставить сниться всем одинаковые сны. Когда ты чувствуешь радость, она передается остальным, когда тебе больно, эту боль могут почувствовать остальные – ты бы и этим поделился. Но почему этого не происходит, милорд? Почему ты не пользуешься этой властью?

– Что за чушь ты несешь, Балахир?! – воскликнул Пэгин, маг открытия порталов.

– Вы до сих пор не поняли?! – поразился он и расхохотался. – Ваш разум открыт для него как его собственный…

– Да, потому что я гипномаг, Балахир, – я расстался с видом за окном и упер в колдуна потяжелевший взгляд. – Может, тебе есть, что нового сказать Совету? Или мне придется воспользоваться, даром, о котором ты мне напомнил?

Балахир в изумлении распахнул глаза, а потом, давясь смехом, вновь заговорил.

– Лжец, ты лжец, Тэрсел. Недавно ты меня обвинял во лжи, но сам…

– Ты сам не в себе! – Нордек залепил ему пощечину, как раз с той стороны, где расползся по коже кровоподтек.

Балахир зашипел от боли.

– Оставь его, Нордек, он сам не ведает, что говорит. И об Игниферосе ему ничего не известно.

Едва я закончил фразу, все взоры обратились ко мне.

«Что ты делаешь, Тэрсел?» – отчетливо я услышал среди всех роившихся в умах Совета вопрос Мерлинды.

– Ты прочел в его мыслях? – спросил Гаст. – Ты не ошибся?

– Нет. У него было в помыслах обратиться к срединным магам, но он не преодолел страх перед ними…

– Тогда ответь еще на один вопрос – Балахир сказал, что Ментепер «проклял» тебя и… произошло то, чего мы так опасались?

Я на миг перевел взор с Гаста на Авориэн. Она боялась ответа и в то же время… и ее до этого одолевали сомнения.

«Зря ты об этом спросил, Гаст, – произнес я мысленно, а он удивленно на меня поглядел.

– Ты один из повелителей обители, Тэрсел, – произнес Гаст после короткой заминки. – Мы все доверяем тебе… и станем доверять еще больше, если ты не станешь скрывать правду.

– Не говори за всех. Гаст, – заметил я. – Но если ты и все вы так хотите знать – это правда…

Я смолк, так как меня захлестнула волна смешанных чувств. Чужих чувств. Кто-то испугался, кто-то испытал боль, кто-то растерялся. И только Балахира радовало мое признание.

– Но я научился контролировать это, – добавил я, отбросив от себя эту волну. – Если было бы иначе, я превратился в одного из тех потерявших разум несчастных.

– Так Игниферос действительно знал?

– Знал.

– Игниферос просто боялся! Из-за своего страха он и отдал власть тебе! – выкрикнул Балахир.

– Игниферос боялся десять лет назад! Но он переборол страх. Он доверяет мне, Балахир. Это то чувство, которое недоступно тебе – ты никому никогда не доверял, и тебе тоже.

В Совет все-таки вернулось спокойствие – они взяли себя в руки, осознав, что катастрофы не случилось. Теперь их волновало лишь одно.

– Но если не Балахир повинен в пропаже Игнифероса и его советников, то кто?

– Значит, к этому приложили руку срединные маги?

– Опасаюсь, что так, – я нахмурился. – Но я не знаю, зачем бы им понадобился Игниферос и…

– Но мы должны что-то предпринять… – произнес хмуро Нордек.

– Их надо найти! – воскликнул Гаст.

– Вы не представляете, что такое Срединные миры, – оборвал я загоравшиеся идеи военного похода и жестко приказал. – Никто не покинет Закатную обитель без моего ведома.

На меня обратились недоуменные взгляды.

– То, что вам показала Нэиль – ничему не научило? – полюбопытствовал я. – Если это дело рук срединников, а я уверен, что больше кроме них некому, то стоит сделать шаг из Закатной обители, и вы попадете под власть времени.

– Но и они вряд ли сюда пожалуют, – подметил Ретч. – Что же тогда делать?

– Нам надо немного подождать.

– Ты считаешь, это самое лучшее?

– Самое лучшее.

– Тогда, может, хотя бы насчет него примешь решение? – Мерлинда кивнула на Балахира.

– Игниферос просил не трогать его, – произнес я. – Когда он вернется, то решит его судьбу.

– Но он убил Скита! – воскликнул Гаст.

– Я знаю, но Балахир находится под защитой Игнифероса. Предлагаешь мне прикончить его прямо сейчас? Ни один из вас даже не поднял вопрос о лишении его места в Совете.

Они сникли, опомнившись.

– Те, кто ищет Игнифероса, продолжат поиски, – произнес я. – На всякий случай. Мы же будем ждать…

Я отпустил всех. Ретч с Нордеком отвели Балахира обратно в темницу. Подошла Авориэн, приникла ко мне, всмотрелась.

– А я все думала, как твои юные подопечные понимают тебя без слов… Я несколько раз заглядывала на занятия…

Я улыбнулся.

– На самом деле, Игниферос может делать то же самое. Но он всегда относил этот свой дар к злу и пользовался им чрезвычайно редко.

Вечером я зашел к Нэиль и застыл на пороге. Она сидела в кресле, подтянув ноги, и с чуть рассеянной улыбкой смотрела на разгоравшийся в полутьме «вечерний свет», стоявший подле нее. Воздух же, вкупе с ароматом, наполнял чистый серебристый звук, складываясь в затейливую мелодию – напротив Нэиль на скамеечке сидел Гаст, и пальцы его трогали струны лютни. Я попятился, решив незаметно ускользнуть отсюда, но наткнулся на шедшего за мной Шэда. Тот недовольно фыркнул. Взгляды Нэиль и Гаста обратились ко мне.

– Тэрсел, – Гаст вскочил на ноги.

Оба в смущении покраснели. Судя по всему, Гаст собирался ретироваться отсюда, но проход загораживали мы с Шэдом.

– Не знал, что ты играешь на лютне, – заметил я.

– Научился, когда перебрались в Закатную обитель… Я, пожалуй, пойду…

Я глянул на него с недоумением.

– Не хотел вам мешать… но думал попросить Нэиль отлучиться со мной на полчасика, – произнес я.

– Куда? – встревожился Гаст.

– Можешь прогуляться с нами. Нэя, пойдем.

Она с готовностью кивнула. Я раскрыл портал. Мы несколько раз переместились, пока не добрались до мира Приграничья. Гаст в изумлении воззрился на зеленое утреннее небо.

– Подождите здесь, – попросил я и зашел в дом Гейнира.

Охранник встретил меня со сдержанным интересом.

– Как правится? – полюбопытствовал он.

– Не очень, особенно если учесть, что вчера Игниферос и два его советника пропали из мира Бинаина…

– И кто помог им пропасть?

– Полагаю, что срединные маги – больше некому.

– Действительно, – обронил Гейнир, не спуская с меня взгляда. –

– Так были ли открыты порталы? Тот амулет, что я оставлял тебе…

Гейнир нахмурился.

– Да, – нехотя признался он. – Дней восемь назад и вчера… Но мы все же не успели их схватить…

– Почему?

– Я неуверен, но возможно была применена временная магия… – он против воли побледнел. – Так ты пришел из-за этого? Или вести тот обещанный разговор о власти?

– И об этом тоже… Мне понадобится твоя помощь, Гейнир. Что бы ты не говорил, как давно бы охранники не покинули Закатную обитель – мы единый народ.

– Ты хочешь, чтобы я признал твою власть? – лицо его сделалось непроницаемым.

– У тебя есть другой вариант? – поинтересовался я. – Что ты будешь делать, когда срединники перейдут Рубеж? Не так, как вчера, когда вы не смогли их остановить. А как тысячелетия назад…

– Почему ты решил, что они готовы вторгнуться сюда?

– Потому что осиное гнездо разворошено…

– И кто же это сделал?

– Полагаю, что невольно это совершил я. Впрочем, я собираюсь растревожить их еще больше.

Гейнир вытаращил глаза.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Одна из причин названа – они пленили Игнифероса, Лайтфела и Бэйзела. Вторая – я дал клятву освободить тех, кто находится во временной тюрьме.

– И есть третья?

– Мы слишком долго жили на склоне вулкана, – я кивнул на окно, в котором виднелся далекий конус горы.

– Ты рискуешь навсегда быть погребенным под лавой вместе со всем народом. В лучшем случае – вы пополните коллекцию пленников времени.

– Лава давно выплеснулась из жерла. Нам надо ее остановить…

Гейнир задумался.

– Если хочешь знать мое мнение – ни к чему хорошему это не приведет. Ты не сможешь…

– Марн, временной пленник, смог выкрасть книгу по связующей магии и передать мне. Поверь, я знаю, что делаю.

Выражение лица охранника по-прежнему не отражало никаких чувств, разве что некоторое сомнение. Но я заметил, как задрожали у него пальцы.

– Тебе трудно верить, – произнес он, и голос его прозвучал глухо, что ему пришлось прочистить горло. – Кроме того, прежде я хотел бы убедиться, что ты можешь управляться со связующей магией.

– Каким образом?

– Хочу увидеть ее разрушающую мощь и то, что ты сможешь остановиться… Ты знаешь, что так был создан Рубеж.

Я криво усмехнулся.

– Взамен ты получишь мою верность. Либо иначе, гипномаг…

– По-иному мне не надо, – заметил я. – Однако ты выбрал не лучший способ проверки, если сомневаешься, что я не смогу остановиться… Так какой из миров ты предлагаешь уничтожить?

– Один из миров пустынь. Людей там нет, а из обителей только ядовитые гады и насекомые.

– Пойдем… – я вышел на улицу.

На лицах Гаста и Нэиль отразился молчаливый вопрос. Но я лишь кивнул на портал, который отворил Гейнир.

– Куда мы, Тэрсел? – все же поинтересовался Гаст.

– Посмотреть на катастрофу…

И они, изумленные, шагнули вслед за нами на высокий гребень бархана. Пустыня казалась охряным океаном, со вздыбленными песчаными, застывшими волнами. Где-то вдали тянулись цепи гор. Под нами дрогнул склон и вниз поползли пласты песка. Поднявшийся ветер, закручиваясь у нас под ногами мелкими песчаными вихрями, ровнял песок.

– Что происходит? – спросил Гаст, оглядываясь. – Тэрсел?

– Не мешай, – произнес Гейнир, криво усмехнувшись. – Очень остроумно – начать без предупреждения…

Песок поземкой расползался прочь от нас, разравнивая дюны. Внезапно он взвился ввысь, окружив нас движущейся стеной. Спустя миг до моих спутников дошло, что мы стоим в самом центре смерча. А потом стена песка опала. И мы остались стоять на крошечном песчаном холмике, едва ли футов в пятьдесят в поперечнике.

– Проклятье! – Гейнир подался вперед и застыл над пропастью, глядя в черную пустоту.

Вокруг нашего островка кольцами расходились полосы песка и камней. Шэд издал жалобный звук и, шлепнувшись подле меня, уткнулся носом в колени. Я уселся подле него, положил руки на его голову и сомкнул веки. Вокруг нас разрастался гул. Когда я открыл глаза, вокруг вновь расстилалась пустыня. Я чувствовал, как по телу текут ручейки пота от перенесенного напряжения. Сил подняться не было. Я прижался к Шэду, потому что мне стало холодно, несмотря на то, что солнце нещадно палило. Гейнир опустился подле меня на одно колено.

– Мне не нравится, что ты задумал, но мои охранники в твоем распоряжении…

С этими словами он поднялся, раскрыл портал и шагнул обратно в Приграничье. Подле меня присела Нэиль. Шэд, чуть заворчав, посторонился, позволив ей обнять меня. Ее губы коснулись моей щеки.

– Как ты смог это сделать? – подал голос Гаст.

– Нашел книгу по связующей магии, – тихо отозвался я, мягко отстранил Нэиль и поднялся.

Меня чуть пошатнуло, но силы уже возвращались.

– Нашел? Игниферос, несомненно, знал куда больше всех остальных. Что вы с ним задумали?

– Об этой книге Игниферос узнать не успел. Однако благодаря ей я смогу вытащить их всех их Срединных миров.

– Ты не сказал об этом на Совете, – заметил Гаст.

– Они бы не одобрили… но у нас нет других вариантов.

– Ты так уверен?

Я кивнул, и мы вернулись в Закатную обитель.