Глава 16

Перед погрузкой в десантные модули пленным приказывали раздеться.

Это выглядело со стороны зондеров обыкновенным издевательством с целью унизить пленников до последнего предела, но на самом деле инструкция исходила от антропоксенов, которые придерживались чисто практических соображений.

Прежде всего, на поражение голого человека при прочих равных условиях тратится меньше боеприпасов, чем на поражение одетого.

Голубой град – не пуля, и поражающая способность его ограничена. Жидкость, в которую превращается каждая градина, разбиваясь о препятствие, способна просочиться не через всякую ткань.

Приходится добавлять в боевую смесь белый град, но вся беда в том, что он дороже голубого, потому что его труднее выращивать.

А в голых людей можно стрелять чистым голубым градом и для поражения достаточно, чтобы хоть одна капля вещества попала на кожу.

Кроме того известно, что представители варварских цивилизаций индустриального уровня как правило стыдятся наготы. Поэтому обнажение снижает их активность и агрессивность и уменьшает склонность к побегу.

А последнее соображение в инопланетных инструкциях отражения не нашло, но имело значение для данной конкретной операции. Ведь очевидно, что обнаженных людей можно грузить в десантные модули плотнее, чем одетых.

По этой причине даже спешка и угроза контрнабега партизан не могли нарушить принятую процедуру.

Многие из пленных и так уже были раздеты. Кто-то в панике выскочил из землянки в чем мать родила, кто-то захватил с собой одежду, но попал под парализующие струи раньше, чем успел ее надеть.

У других лохмотья пришли в полную негодность от белого града, смешанного с голубым для повышения поражающей способности. Обычную одежду он только прожигает, но в одеяниях лесных людей и без того была дырка на дырке – так что эти тряпки были готовы рассыпаться от любого внешнего воздействия.

По стыдливым позам голых людей и безотчетному стремлению спрятаться за спины других можно было опознать христиан. А нахальная голая язычница, наоборот, стояла впереди всех с таким видом, словно хотела соблазнить всех зондеров скопом.

Убедившись, что люди, пораженные инопланетным оружием, и впрямь оживают, она уже больше ничего не боялась и, возможно, надеялась, соблазнив конвоиров своим ядреным телом, утянуть их в кусты, а там природа поможет.

Она, как известно, к язычникам особенно благосклонна.

Но азиаты, увы, не соблазнились на ее прелести. Возможно, язычница была не в их вкусе. А вернее всего, они и так уже боялись наказания за бездарно проведенную облаву и не хотели усугублять свою вину по мелочам.

По неосведомленности своей они даже не подозревали, что заслужили не наказание, а награду. то, что одним из пленников был воевода Вадим, само по себе оправдывало всю операцию.

Оставалась одна проблема – как доставить его на базу.

Три параболоида, отдавших всю свою энергию машине спецгруппы, уже лежали в дрейфе, неподвижно зависнув над лесом, и теперь координатор спецоперации требовала выполнить приказ до конца.

Ее сопернице ничего не оставалось делать, кроме как соединить свой параболоид с машиной спецгруппы силовой линией.

Между параболоидами повисла в воздухе неугасимая фиолетовая молния, рассыпающая вокруг белые искры. и энергия полилась потоком из армейского параболоида в машину спецгруппы.

А внизу тем временем назревал новый инцидент. Некоторые пленные не хотели раздеваться, и спешащие зондеры вышли из себя.

Им ведь еще предстоял длинный путь вниз по реке до ближайшей базы вспомогательных войск, которая называлась «++6147» или «два креста шестьдесят один сорок семь».

«Два креста» означали северную широту и восточную долготу, а цифры – координаты в градусах. Среди лесных людей эта база была известна, как Великий Устюг, но для зондеров, особенно привезенных издалека, она была просто «сорок седьмая».

Плыть до нее было километров двести. С такой нагрузкой это часов семь, быстрее не получится, и под каждым кустом на берегу караван могла ждать партизанская засада. и промедление было для зондеров было смерти подобно – ведь чем дольше они тут проторчат, тем вероятнее, что партизаны придумают какую-нибудь каверзу для освобождения пленных.

Теперь, когда выяснилось, что зондеркоманда захватила в плен одного из главных партизанских лидеров Северного леса, у зондеров не было сомнений в том, что партизаны это так не оставят. Даже те рядовые, которым забыли сказать об этой удаче зондеркоманды, заметили повышенную нервозность офицеров и могли догадаться, чем она вызвана.

Ведь недаром же одного из пленных партизан вывели из общего строя и поставили отдельно под прицелом сразу четырех деактиваторов. И недаром энергию сливают из всех параболоидов в один.

Все это могло означать только одно – что зондеркоманда все-таки захватила по меньшей мере одну большую шишку. И это могло обернуться для каравана с пленными весьма плачевно.

Это ясно понимал даже последний дурак.

Правда, зондерам было обещано, что их командирскому параболоиду оставят достаточно энергии, чтобы он смог малой скоростью сопроводить караван до 47-й базы. Но бойцы психовали все равно, и промедление с погрузкой бесило их до степени нервного срыва.

Кореец, исполнявший обязанности переводчика, уже в третий раз крикнул очередной группе пленных: «Раздевайтесь, иначе будет больно!» – но несколько девушек с крестиками на шее, забившись за спины мужчин, не подчинились все равно.

Тогда командир квадрата решительным жестом перевел свой деактиватор на стрельбу серым градом, вызывающим сильнейшую боль, и пустил очередь в упор прямо в живот нахальной язычницы, которая вообще ничем не провинилась, поскольку была уже раздета.

Следом за нею, корчась от боли, на землю стали падать женщины и дети.

Зондеры, сторожившие воеводу Вадима, непроизвольно отвлеклись, чтобы посмотреть, из-за чего стрельба, и в этот момент воевода бросился на ближайшего.

Он думал о побеге непрерывно с того самого момента, когда зондеры оживили его антидотом. Но до сих пор не было подходящего момента.

Пленных выводили из леса колонной, загоняя здоровых крепких мужчин в середину и окружая женщинами и детьми. И зондеры были предельно внимательны. Но когда сразу четверых заставили охранять одного воеводу, они непроизвольно расслабились, будучи уверены, что уж под таким конвоем пленник никуда не денется.

Он никуда и не делся. Просто, умело прикрываясь одним из конвоиров, он подставил его под деактиваторы остальных.

Конвоир сразу обмяк, и Вадиму не составило труда перехватить выпавшее из его рук оружие.

В следующую секунду зондеры ощутили на себе, что такое настоящая боль. По ним хлестнула струя серого града. А те, кого струя не задела, никак не могли поймать воеводу в прицел – так стремительно он метался по берегу, качая маятник и стреляя короткими очередями серо-голубой смеси, которая заставляла зондеров, корчась в болевых судорогах, терять сознание.

– Бегите! В лес! Скорей! – кричал он, но пленные и без подсказок знали, что им надо делать.

Те, кто не пострадал от серого града, уже бежали со всех ног, спеша скрыться за деревьями.

Но в этот момент с места сорвался командирский параболоид «отряда очищения». Силовая нить линия удлинилась и разорвалась точно посередине. Обрывки ее слились в один ослепительный радужный шар, который лопнул, как мыльный пузырь, и можно было видеть, как улетает в небо купол силового поля, похожий на огромную полупрозрачную медузу.

А параболоид слетел вниз, как с горы, поливая берег из крупнокалиберных деактиваторов.

Все повторилось снова. Опять воевода Вадим прикрывал другим отход и сам уйти не успел. Голубого града, который в него всадили, хватило бы даже слону. А параболоид еще несколько минут гонялся за беглецами, сбрасывая на них последние голубые шары из своего не бесконечного боезапаса.

Когда параболоид вернулся, зондеры в сердцах пинали ногами бесчувственного воеводу, и их было не остановить никакими окриками. Только струя серого града заставила их утихомириться.

Из параболоида, подошедшего к лежащему неподвижно Вадиму и корчащимся от боли конвоирам максимально близко, выскочили две инопланетянки и с напряженными лицами потащили воеводу к люку.

Затолкать его внутрь им помогли подбежавшие зондеры. После чего инопланетянки запрыгнули в параболоид сами и тотчас же их боевая машина сорвалась с места.

Энергии в ней оставалось еще достаточно, чтобы долететь до Великого Устюга.

Координатор спецгруппы пыталась по каналу связи выяснить, получила ли ее коллега из «отряда очищения» какой-то новый приказ или действовала на свой страх и риск, но никакого ответа не получила.

И через минуту параболоид спецгруппы тоже тронулся с места и стал набирать скорость и высоту, оставляя на земле часть мастеров восточных единоборств, которым был передан приказ выбираться своими силами.

Зондеры проводили оба параболоида тоскливыми взглядами. В небе висели еще три, но они были бесполезны. В них осталось ровно столько энергии, сколько нужно, чтобы продержаться какое-то время в дрейфе.

Расчет был на то, что командирский параболоид сопроводит караван с пленными до базы, заправится там и вернется, чтобы заправить три дрейфующих параболоида. Это должно было занять часов десять-двенадцать времени.

Но теперь командирская машина умчалась в сторону базы на скорости в несколько сот километров в час, и у пилотов остальных параболоидов появилась надежда, что он вернется гораздо быстрее, чем планировалось.

А зондеры внизу, наоборот, не испытывали ни малейшего оптимизма по этому поводу.

Они только что осознали тот факт, что каравану с пленными придется отправиться вниз по течению без сопровождения с воздуха.

Загрузка...