Своя правда

Глава 2

Постоялый двор, до которого мы добрались уже на закате, встретил нас наглухо закрытыми воротами посреди частокола. Это не трактир, а какая-то крепость в миниатюре. Немаленький с виду двор был обнесен высоким и прочным забором из обструганных и заостренных бревен, ворота сделаны из таких толстенных досок, что, когда я начал тарабанить в них кулаком, ощущение было будто по стене бью. Видимо, неспокойные тут места.

— А ну открывайте! — заорал Квильком. — Не видите, постояльцы прибыли⁈

Но никто так и не появился, лишь лай собак стал сильнее по ту сторону забора. Собаки — это хорошо, подумалось мне, эти в а ргов не подпустят. Но вот что-то и нас пускать никто не торопился. Минут 10 мы безрезультатно долбились в ворота, а хозяин все не выходил.

— Дай ка я, — сказал Горунар и с подшага так впечатал в дверь свой сапог, что мне даже почудился треск древесины. — Открывай уже, а не то за топоры возьмемся и сами откроем!

Через полминуты над частоколом появилась почти лысая голова мужика с щербатым ртом.

— Вы чего устроили⁈ Совсем сдурели что ли⁈ Ежели не открывают вам, то значит, и не ждут вас тут! Езжайте своей дорогой!

— Ты ополоумел что ли⁈ — взвизгнул купец. — Куда ехать-то, ночь непроглядная, а мы устали как собаки. Нам отдых нужен, еда и кров.

— А нету мест! Занято все! Поворачивайте, говорю!

— Да мы хоть во дворе встанем, — встрял я в разговор. — За ворота пусти, а дальше договоримся. Еда-то есть горячая, да воды помыться?

— Вот упрямые! Я же говорю, ну нет мест. Не пущу!

— Вот же бесов сын! — это уже купец. — Сколько ты хочешь за постой? Плачу 5 монет серебром, и ты наконец открываешь эти чертовы ворота!

По лицу мужика было видно, как жадность вцепилась в его горло. Он снова хотел послать нас куда подальше, но словно подавился и не мог вымолвить и слова. Чтобы закрепить успех, я решил еще немного поддавить на него.

— Ты решай быстрее, а то можем ведь и передумать, да и сами ворота открыть.

— 8 монет! — выпучив глаза и охренев от своей же наглости, выпалил хозяин трактира.

— Не наглей, — сказал я. — Сказано 5 монет, значит 5. Но за еду и за другие услуги отдельно заплатим.

Еще за пару секунд что-то обмозговав, голова скрылась обратно за частоколом. А еще мгновение спустя, мы услышали скрип выдвигаемого засова и лязг ключа в замке. Ворота распахнулись, и мы наконец покинули такие неуютные сумерки, таящие в себе все больше угрозы.

Во дворе не то чтобы было сильно светлее, горел лишь один масляный фонарь на крыльце главного здания, да неяркий свет лился во двор из окон первого этажа. Но как только ворота за нами закрылись на толстенный засов, всем стало спокойнее. Трактирщик же с подозрением посмотрел на раненую лошадь, но вопросов задавать не стал.

— Все комнаты заняты, в дом пустить не могу. В конюшню тоже. В вашем распоряжении сарай на одну ночь, но с рассветом чтобы вы и ваша телега были за воротами! И деньги вперед!

— Не дорого ли за сарай 5 монет? — недоверчиво протянул Хорки.

— А я вас не заставляю! — взвился мужик. — Ворота еще раз открыть мне не лень.

Вздохнув, купец отсчитал 5 монет и протянул этому лысому черту.

— Нам еды горячей на 8 человек и овес для лошадей. И воды где набрать скажи, обмыться нам надо.

— Ждите, принесу сам, — ответил хозяин заведения. — Еще в одну монету выйдет все.

— Ну тогда неси и получишь после.

Когда трактирщик скрылся в здании мы завели лошадей в просторный сарай без дверей, сколоченный из грубых и не подогнанных друг к другу досок. Внутри было пусто, но оно и понятно, вздумай кто здесь что-то хранить, дырявая крыша не защитит от дождя. Следы утреннего еще не до конца просохли на земляном полу. Не понятно, почему трактирщик не снес это недоразумение.

— Хрень какая-то, — сообщил вернувшийся Хорки, которого я отправил на разведку двора. — Конюшня и на треть не заполнена, а телега всего одна стоит, и та хозяйская. Что-то темнит этот **#*#**, не может трактир быть битком.

Я думал точно так же. Может просто решил навариться на нас, но один хрен, дело нечистое.

— Так бойцы, броню на ночь не снимать, телегой ход в сарай перегородить, караулим по двое, — начал я раздавать приказы. — Шуст, проверь сарай, нет ли лазов или других неожиданностей. Хорки, займись лошадью, нужно хотя бы промыть рану. А я пойду огляжусь, не угодили ли мы из огня да в полымя.

Света во дворе было немного, но я все равно старался максимально слиться с местностью, выбирая самые затемненные участки, непросматриваемые из окон трактира. В отличие от доставшегося нам сарая, главное здание было построено на совесть. Двухэтажное, сложенное из толстенных бревен. Такой сруб простоит еще лет сто, не меньше. Как я и предполагал, с противоположной стороны нашлась и вторая дверь, которую использовала обслуга. И сейчас, сидя в зарослях какой-то ягоды, я наблюдал как толстая повариха выливала грязную воду прямо под забор.

Но не это было интересно, а то что дверь при этом оставалась открытой, и я мог слышать не только запахи с кухни, но и голос лысого хозяина сего заведения.

— Кому сказал не реви! — вещал он строго. — Потерпишь чуток, ничего не станется с тобой. А вот будешь недотрогу строить, я тут ничем помочь уже не смогу. Так что утри слезы и марш в зал!

В ответ доносился женский плач, правда сейчас уже перешедший в стадию поскуливания.

— Да что ты заладила? — продолжил трактирщик. — Ты лучше думай, как их довольными сделать, глядишь и быстрее все закончится. Может еще и на новый сарафан отсыплют, да и я сверху добавлю. Вот и приданое готово.

Чем закончился разговор, узнать не удалось, так как дородная повариха, вернувшись в дом, захлопнула за собой дверь, при этом было слышно, как лязгнула щеколда. Лезть к окну и пытаться заглянуть внутрь было совсем рискованно, да и на всех окнах были занавески. Но итак было слышно гвалт голосов, отборный мат и пьяный хохот, а еще здравницы какому-то Гвидо. В общем, интересная компания забронировала придорожное заведение. Понять бы сколько их там, так, на всякий случай…

Вернувшись я вкратце рассказал свои мысли купцу и бойцам.

— В общем, убраться отсюда с утра пораньше — не такая уж плохая идея, — подытожил я. — Квильком, какая следующая остановка? Не думаю, что преследователи от нас отстанут, а с хромой лошадью мы далеко не уедем.

— Постоялый двор стоит на развилке, — ответил купец. — Северная дорога идет в Империю, южная — в земли Золотого Дола. Мы же должны продолжать движение на восток вдоль границы. В дне пути будет большая деревня, там сможем найти свежих лошадей, или даже наймем пару мужиков вам в помощь.

— Купец, скажи, что в телеге? — прямо спросил я. — Почему за нами охотятся кровожадные твари, гонимые полоумным колдуном? И почему мы не можем двигаться по имперскому тракту, как все нормальные торговые караваны?

Все смотрели на купца, ожидая ответа. Он же нервно начал теребить полы своего кафтана, плотно сжав губы, словно боялся, что не выдержит, и раскроет секрет. Но спустя немного времени лишь помотал головой.

— Не могу, — прошептал он. — Для вашего же блага, лучше не знать. Я нанял вас, чтобы вы защитили меня и мой груз. И контракт еще в силе.

— Но разве сможешь ты остановить нас, если мы захотим узнать, что в том деревянном ящике?

— Не смогу, — опять помотал головой он. — Но и вы не получите тогда ни монеты!

С последней фразой он с вызовом уставился мне в глаза. А затем более спокойно добавил:

— Золото вы получите в Корпугаре, оплатит тот, кто примет груз. Но я готов удвоить сумму.

Ох ты черт… как тут слиняешь после такого предложения? Тем более, что мы черт те где, и остаться сейчас без денег, да еще и пешими, тоже расклад так себе. Да и сдается мне, маг со своими зверушками может нас не отпустить. Перебить же всех по отдельности ему будет еще проще.

— Черт с тобой, договорились, но бумаги подпишем новые. С новой суммой и с заверением, что нанятая тобой охрана не обладает информацией о том, что за груз мы перевозим. Если там что-то противозаконное, то это не наша ответственность, и в случае законных требований от имперских или королевских служивых вступать с ними в конфликт мы не будем.

— Согласен, — кивнул купец.

Все ненадолго замолчали, словно переваривая новые условия. Тишину прервал Горунар, который предпочел бы переварить что-то более материальное.

— Да когда уже еду принесут-то? Куда запропастился этот лысый хрен?

И словно услышав нашего вечно голодного гиганта, дверь трактира хлопнула, а собаки, почуяв запах еды, вновь заполнили двор своим лаем.

— Несут, — сказал Шуст, выглянув из сарая.

Сначала все та же, виденная уже мною тучная женщина занесла два ведра чистой воды. А следом появился и сам хозяин с казаном какой-то наваристой похлебки.

— Миски только две, как-нибудь разберетесь, — сказал он. — Лошадей накормите сами, вон возле поилки уже насыпано. Но только сколько они за раз съедят! Про запас ничего не брать, или платите еще монету!

— Да ты в конец спятил, — ответил Квильком, доставая обещанную монету. — У тебя что там за овес такой, что стоит как миндаль?

— Нормальный овес, не нравится — не берите, — ответил он, после чего развернулся и ушел обратно в дом вместе с молчаливой поварихой.

— Вот же **#*#**! — выдал Колтун, но из сумки походную тарелку и ложку достал первым.

— Ты это подожди пока, — сказал я ему. — И вы все тоже, еду пока не трогайте.

— Ты чего, Мазай? — спросил Колтун, но ложку от котелка отдернул.

Я молча взял две миски, что принес хозяин, одну наполнил водой, другую похлебкой и отправился во двор, где все никак не умолкали собаки. Поставив еду и воду на землю, подтолкнул копьем к беснующемуся на цепи псу. Тот хоть и облаял меня с ног до головы, но от еды отказываться не стал и дочиста вылизал все.

— Ждем, — только и сказал я, стараясь не смотреть в глаза Горунару, который в случае моей ошибки наверняка не простит мне такой растраты еды. Придется ему потом что-нибудь вкусного купить в деревне, чтобы обиды не держал.

Для себя же я решил, что лучше поесть остывшую похлебку, или и вовсе перебиться сухим пайком, что у нас еще оставался, чем пасть жертвой человеческой жадности, что застелила глаза трактирщику. И ждать долго не пришлось. Не прошло и получаса, как мы услышали скулеж пса, который на подволачивающихся ногах побрел и забился в свою будку.

— Вот же **#*#**! — повторил Колтун, но на этот раз в его словах слышалось не раздражение, а явная угроза.

— Так мужики, — привлек я внимание. — Котелок вылить в дальнем краю сарая. Возле входа развести бардак, оставить грязную посуду, лежаки перетащить в глубь, где их будет плохо видно, накидайте под накидки и плащи чего-нибудь. Квильком с помощником лягут там и будут очень натурально стонать, будто вам так херово, что вот-вот дух испустите. Ясно?

Дождавшись их кивка, я продолжил.

— Остальные, готовимся принимать гостей. Горунар, на тебе сеть, сегодня будем ловить других тварей.

Через 10 минут мы были готовы, бойцы расставлены по позициям, а Хорки натянул тетиву на лук. Убедившись, что все знают, что им делать, я очень натурально на еле плетущихся ногах вышел из сарая и доковылял до угла. Там я скрючился словно в приступе рвоты, при этом как можно громче издавая характерные звуки. Уверен, мой перформанс не остался незамеченным, а потому обратно я возвращался, шатаясь и даже пару раз упав для правдоподобности. Сразу после меня с похожим представлением выступил Хорки, в его актерских талантах я тоже не сомневался. Ну а далее нам оставалось только ждать, вглядываясь в щель между сарайными досками, когда отроется дверь трактира и к нам пожалую гости.

Сначала к сараю на цыпочках, словно вор, подкрался сам трактирщик. И даже недоверчиво заглянул под перегородившую проход телегу, правда в темноте разглядеть что-либо было невозможно. Трусость не позволила ему в одиночку войти внутрь, но его сомнения развеяли стоны «умирающих» людей, доносящиеся из глубины сарая. Страсть как хотелось шарахнуть по его облысевшей башке и выбить оставшиеся зубы, но приказ есть приказ, и никто не шелохнулся, дабы не нарушить конспирацию.

Сделав для себя ожидаемые выводы, трактирщик, уже не скрываясь, помчался обратно к дому, а мы снова принялись ждать. Напряжение все нарастало, и когда из вновь открывшейся двери послышалась ругань и пьяный смех, я даже испытал какое-то облегчение. Эти суки нас недооценивают.

Восемь человек, вооруженных, что примечательно, деревянными дубинками, обмотанными тканью, двигались прямиком к нам. Одеты они были кто во что горазд, пара человек так и вовсе щеголяли голым торсом, видимо упарившись во время кутежа и веселья. Правда, подойдя к сараю вплотную, свое веселье и показную смелость ребята отчего-то подрастеряли.

— Жига, иди давай первым, проверь, есть ли ходячие.

— А чего я? Сам и лезь под телегу.

— Лезь кому говорят, а не то по хребту отхватишь.

— А если кто не ел?

— Да чего ты ссышь-то, слышишь же как стонут. Как щенков спеленаем, да и все. Только купца не трогайте, Гвидо в сознании хочет его видеть, вопросы задать.

— А как мы его отличим в такой темени?

— Тоже верно, надо бы телегу отодвинуть, тогда света больше будет.

— Ну и двигайте, мы на стреме постоим.

— Ты в кого такой умный, Кабан?

— А я не умный, я среди вас самый здоровый, а потому кому не нравится, могу и зубы выбить.

На этот аргумент, видимо, возражений больше не нашлось и четверо мужиков, уперевшись в один из бортов телеги, начали ее толкать. Но в темноте они не заметили, что колеса были заблокированы и сдвинуть груженую повозку они не смогли и на метр.

— Да че за **#*#**, вы будете работать или нет⁈

— Да ты сам, Кабан, попробуй, она же как стадо ленторогов весит. Без лошадей не сдвинуть.

Вдруг откуда-то от дома раздался чей-то оклик.

— Ну вы там долго стоять будете? Гвидо ждет.

Выматерившись еще раз, Кабан и компания полезли под телегу.

Бить сразу по высунувшимся головам мы не стали. Наоборот, пропустили первых, и дождались, когда остальные тоже на карачках проползут под преградой. Бандиты, а теперь не осталось уже сомнений, что это именно они, пытались разглядеть в полутьме силуэты страдающих от отравления людей. Мы же изо всех сил помогали им не сбиться с пути, стонали и «блевали» со всех сторон, приглашая подойти по ближе.

— Да **#*#**, — хмыкнул Кабан. — Главное в дерьмо не наступите, да блевотой не измажьтесь. Походу Беледар переборщил с порошком своим.

— Эй, кто тут купец? — спросил еще один. — Помощь пришла.

— Здесь, здесь… буэээ…помогите…

А Квильком неплохо играет. Да и естественный страх, который никуда не делся, сейчас отлично вписывался в образ.

— С этим поаккуратней, остальным тоже постарайтесь мозги не вышибить.

Мужики, наконец привыкнув немного к темноте, набрели на наши лежанки и не мудрствуя лукаво принялись колотить по тому месту, где должна быть голова.

— Что за **#*#**?.. — удивился Жига. — А ты еще кт… хррр…

Хорки, до этого таившийся в темноте, ножом вспорол шею заподозрившего неладное бандита, и это послужило сигналом для остальных. Тут и там слышались звуки умерщвления выродков, которые решили по-тихому оприходовать отравленных людей.

— Засада! — проорал Кабан, пытающийся выбраться из тяжелой сети, которую на него накинул Горунар. Но тут же получил по голове обухом топора и затих.

Тех, кто бросился обратно, прочь из ставшего таким негостеприимным сарая, уже караулили Шуст и Пруст, точными ударами коротких копий нанизывая бездоспешные брюхи. В общем, за полминуты управились, но шуму наделали немало. Слышали ли нас в доме или какой соглядатай на улице, не знаю, но лучше исходить из худшего сценария. Поэтому проверив, что дело сделано, и никто уже из пожаловавших гостей не поднимется, я выставил дозорных, а сам решил побеседовать с Кабаном, черепная коробка которого оказалась на удивление крепкой и не треснула после удара Горунара. Связали и оттащили его в дальний край сарая, где прислонили к стене. А чтобы пришел в чувства, окатили ведром воды.

— Хрр… Мммм, — сначала бессвязно замычал он, но после того как Хорки ткнул его кончиком ножа в бедро, приоткрыл мутные глаза. — А, че? Где я?

Но спустя пару мгновений осмысленность вернулась к нему, хотя у меня и были сомнения на этот счет. Видимо, башка крепкая, ну или ломаться там нечему. Чтобы тот не заорал, Хорки с нажимом прижал к его пухлой щеке свой нож, давая понять, что будет если его поведение нам не понравится.

— Ах вы сраные **#*#**, — зашипел ублюдок. — Вас же теперь живыми распотрошат. Да вы знаете с кем связались?

— Так мы и хотим от тебя это услышать, Кабан, — сказал я. — Ты нам скажи, кто в доме и сколько их?

— Да пошли вы в **#*#**.

Мне даже не пришлось ничего говорить, Хорки итак хорошо исполнял свою роль, неглубоко сунув лезвие в нос ублюдку. Тот было хотел заорать, но в открытый рот ему тут же всунули кусок грязной тряпки. На лице бугая выступили слезы от бессильной злобы, но нас отчего-то это не растрогало.

— Заорешь снова, и мой друг отрежет тебе нос. А теперь давай еще раз, кто в доме и сколько их?

Хорки медленно достал тряпку. Мужик засопел, как обиженный бронепоезд, но все же ответил.

— Люди Гвидо, и он сам. Человек 20, — затем, рассеянно оглядевшись по сторонам в попытке хоть что-то углядеть в темноте, добавил. — Было…

— И кто же такой, этот ваш Гвидо, и чего он здесь забыл?

— Кто, кто… Тот, кто вас на вертел через жопу насадит. Вам *#*#** уже всем, вы просто еще этого не поняли.

Хорки снова сунул кляп в рот, а я впечатал сапогом ему прямо по яйцам, от чего он загнулся в приступе боли, скрючившись на земляном полу.

— Отвечай на вопросы, **#*#**. Это ты видимо не совсем понимаешь, что с тобой могут сделать. Я тут единственный, кто с тобой хочет разговаривать. Остальные спорят лишь о том, что сделать вперед: поиметь черенком от лопаты, или скормить тебе твои же яйца.

Проморгавшись от боли и снова получивший возможность говорить, Кабан стал покладистей.

— Гвидо главный тут, — отдышавшись, проблеял он. — За ним сила, и местная знать его не трогает.

— Тут — это где?

— А? Ну так это, 4 ближайшие деревни значит, и дорога до имперской границы.

— Разбойничья шайка что ли?

— Нет. Нам люди сами платят, за защиту. Мы тут порядок держим, чтобы никто чужой не чудил.

— А нас значит вы грабить и убивать не собирались?

В ответ он лишь набычился и промолчал.

— Там такие же оборванцы как вы? — кивнул я в сторону трактира.

— Нет, там ближники Гвидо, — после паузы, промямлил он, а потом с вызовом добавил. — Я же говорю, *#*#** вам всем, лучше *#*#** отсюда, пока не поздно. Только телегу и товар оставьте, а я так и быть передам, что это в качестве извинений ваших.

Наш разговор перебил Шуст.

— Мазай, пора. Этих уже ищут.

Я кивнул Хорки, и тот полоснул по толстой шее.

— Свинья ты, а не кабан, — сказал он, вытирая лезвие о ткань рубахи хрипящего и пускающего кровавые пузыри ублюдка.

Если верить полученной информации, то в трактире осталось 12 человек, и не такой швали, которую послали на грязное дело, а нормальных бойцов. Нас же всего шестеро, купец и его помощник в этом деле не помогут. Расклад хреновый, и повторить трюк с засадой уже не получится. Остается только надеется на то, что они там хорошенько упились, и особо угрозы не ждут. Значит нужно действовать первыми.

— Бойцы, собрались! Работаем строем, Горунар, Колтун и я впереди. Шуст и Пруст сзади, работаете копьями. Хорки, смотри по обстоятельствам, но начни во втором ряду. Действуем на опережение, всех кто с оружием рубим в капусту, там праведников нет. Трактирщика постарайтесь живьем взять, ну или по ногам херачьте. Я хочу еще накормить его вдоволь. Пошли!

Выходили мы не через перегороженный телегой проем, а с другой стороны, где Пруст во время осмотра отыскал плохо приколоченные доски. Двигались вдоль забора, а потом к трактиру с торцовой стороны. Была мысль попробовать зайти с кухни, но ждать пока в очередной раз откроется задняя дверь было опасно. Времени у нас уже не было, на крыльце появился еще один «постоялец», и гаркнул во все горло.

— Кабан, мать твою, какого хера вы так долго⁈ Узнаю, что по карманам чего прячете, брюхо твое жирное вспорю!

Прождав с поминуты, но так и не дождавшись ответа, он выматерился и скрылся обратно в проеме. Больше ждать было нельзя. Обогнув угол дома, мы ринулись к парадной двери, которая в отличие от кухонной не запиралась. Протопав через небольшой коридор и уже совсем не скрываясь, мы ворвались в зал, где сейчас были сдвинуты столы и шло пьяное пиршество.

Народ гулял во всю, и на вернувшегося с докладом о том, что Кабан и компания подозрительно молчат, никто особо не отреагировал. Все внимание было приковано к двум мужикам, которые сзади по очереди имели лежащую лицом в стол девушку. При чем последняя была уже то ли в обмороке, то ли еще хуже, так как признаков жизни не подавала совсем.

— Ррааа! — крикнул я понятный наемникам клич.

А дальше оставалось лишь подавить эмоции и действовать слаженно. Я активировал «прилив» и выбрал для атаки ближайшие цели из тех, кто раньше других обратил внимание на наше появление. Первого подскочившего со стула и потянувшегося за оружием я не мудрствуя ткнул копьем в бедро, оставляя подранка Горунару. Он у нас мастер наносить завершающие удары. Колтун же ногой выбил стул прямо из-под жопы сидящего спиной бандита, и тут же принял на щит топор еще одного, который оказался попроворнее остальных. Упавшего со стула проткнули копьями братья, а насевшему на нашего бородача подонку я воткнул копье в живот, которое правда там и осталось, когда бандит рухнул на подкосившихся внезапно ногах. Я выхватил свой длинный кинжал и наметил новую цель. Сзади раздался звук спускаемой тетивы, и стрела, пущенная Хорки, с чавканьем вошла в грудь одного из мужиков, что пару секунд назад еще оприходовал девушку на столе. Он так с голым хером и бросился на нас, подхватив лежащую прямо на столе шипастую булаву, но встретившись по дороге со стрелой, споткнулся и рухнул под стол.

— Ко мне ублюдки! — вдруг заорал мужик у дальнего от нас края стола. — Построились!

Видимо, это и есть тот самый Гвидо, и рубаха у него самая дорогая, и остальные головорезы его сразу послушались. Никто на нас больше не бросался, и никого мы больше укокошить не успели. Разве что одному Колтун успел ткнуть в убегающую жопу, но видимо не фатально, так как тот хоть и держался за ранение одной рукой, но в строй все же встал.

Мы тоже не форсировали дальнейшее наступление, эффект внезапности прошел, и свою жатву мы собрать успели — четверо уже не встанут. А вот напротив нас уже стоял хоть и не имперский строй, но все-таки организованная толпа. Кто со щитами — спереди по центру, кто без — сзади и по флангам. Сам Гвидо стоял справа, и мне этот парень совсем не понравился. Ни капли испуга и ни так уж много хмеля было в его глазах. В левой руке он сжимал тяжелую саблю, удар которой может не выдержать даже трофейный доспех Колтуна.

— На этого не лезьте, — шепнул я, кивая в сторону главаря. — Он на мне.

Хорки воспользовался паузой и положил еще одну стрелу на тетиву. Хоть с копьем он куда опасней, но именно сейчас лук давал нам преимущество. С такого расстояния вряд ли промахнется даже он.

— Эй, уроды! Вы кто такие⁈ — тем временем бандиты начали переговоры, причем вопросы задавал не Гвидо. — Вы совсем **#*#** что ли? Не знаете кто мы?

— А кто вы? — спокойно спросил я. — Только не говорите, что вы те, кто насадит нас на в е ртел через жопу или что-то в таком духе. Давайте поконкретнее.

— Ээээ… А откуда ты знае…

— Да оттуда, что один такой умный уже так представился! В итоге в е ртел оказался в его жопе. Поэтому подумай хорошенько и скажи все-таки, кто же вы **#*#** такие⁈

Мужик, взявший было слово для переговоров, «завис» и скосил взгляд на своего босса.

— Ох, ну что за люди? С кем приходится работать? — словно уставший от глупых клерков начальник проговорил Гвидо. — Ничего нельзя доверить. Так, давайте все-таки по порядку. Это вы заявились к нам в дом, а мы вас не звали. А стало быть и представляться первыми положено вам, и желательно было это сделать прежде чем начать убивать моих людей.

— Вот же ублюдок, — вынес свой вердикт Колтун.

Да, выглядело это сейчас глупо, два отряда стояли друг напротив друга, ощерившись оружием, и вели переговоры. При этом все всё понимали. Но вот нападать отчего-то никто не спешил. Если бы не этот уверенный взгляд, я бы не медлил, и продолжал давить, пока у нас сохранялось тактическое преимущество. Все-таки мы лучше организованы, экипированы, и в крайнем случае их строй можно смести. На пару фокусов у меня сил хватит. Но предчувствие говорило, что и у Гвидо есть козырь в рукаве, и спешить не стоит. Я сбросил «прилив», чтобы он не сожрал и без того мой малый запас энергии, и эмоции заиграли новыми красками.

— О, прошу прощения за бестактность, — решил я пока поиграть в эту игру, заодно пытаясь понять, что я упустил. — Мы всего лишь путники, которых так любезно приютил в своем сарае хозяин сего постоялого двора. И которых он отчего-то решил отравить.

— А при чем же здесь мы? — удивленно пожал плечами Гвидо. — Вот и разбирались бы с трактирщиком.

— С ним мы обязательно разберемся, чуть позже. Но так уж вышло, что и ваши люди оказались замешаны в попытке убийства и грабежа. И доказательство тому сейчас лежит в сарае, в числе 8-ми штук.

— Вот оно как? — главарь местной шайки задумчиво потер подбородок свободной рукой. — А доказательства-то эти говорить еще способны? А то видишь ли, незнакомец, сдается мне, все было совсем по-другому. Вы угрозами заставили уважаемого Беледара, что держит это место уже 15 лет, открыть ворота. А затем под надуманным предлогом напали на постояльцев, чтобы учинить разбой и ограбить трактир.

— Вот как значит, — на этот раз уже я сделал вид, как будто задумался. — А это тоже мы сделали?

Я кивнул на девушку, которая несмотря на весь шум и происходивший бедлам так и не пришла в сознание.

— Выходит, что да, — сказал Гвидо и нагло улыбнулся, а его подельники сперва неуверенно, но затем все смелее начали ржать.

— Хмм… Ну если мы такие звери, то тогда получается, что и свидетелей нам лучше в живых не оставлять, — рассуждал я в слух, и смех как-то сам собой стих. — Верно?

— Ну может есть и другой выход, — не смутился он. — Например, ты или купец выплатите мне за каждого погибшего по золотому, да еще 3 за проход каравана по этим землям, и спокойно отправитесь дальше по своим делам. А я, так и быть, поговорю с уважаемым Беледаром, чтобы он не писал донесение в управу местного лорда о том беспределе, который вы тут устроили.

— Что-то не нравится мне твое предложение. Я все больше склоняюсь к тому, чтобы завершить начатое.

В этот момент со двора послышалось, ржание лошади, а затем в наступившей на мгновение тишине донесся удаляющийся стук копыт.

— Ну, видимо, поздно, — развел плечами Гвидо. — Беледар уже ускакал и наутро будет в Житнице. А там сообщит лорду владетелю, что у нас завелась шайка приезжих разбойников, и будете вы бегать по полям да лесам, так как на дороге вам жизни уже не будет. Так и так товар бросить придется, а потому соглашайтесь, и я еще успею замолвить за вас слово.

— Сдается мне, что вы больше нашего на разбойников похожи.

— Э, не-е-т, — протянул главарь. — У меня и бумага есть, самим владетелем подписанная, что я ему доверенным лицом прихожусь. Так что мое слово против вашего не в вашу пользу обернется.

Жопа. Если это правда, то встревать в конфликт с местным бароном или другим лордом — гиблое дело. Пока на моем пути встретился только один достойный уважения знатный человек — маг 4 ступени, господин Кромвель. И даже он говорил, что далеко не все благородные особы отличаются этим самым благородством. Тем более, если местный лорд позволяет шайке Гвидо творить такой произвол на своих землях.

— Что будем делать, Мазай, — перебил мои мысли Хорки негромким шепотом. — Надо их кончать и сваливать. Авось успеем до имперской заставы и черт с ним с купцом.

Идея разумная, но так поступить я не мог. То ли потому что контракт есть контракт, и это я еще с прошлой жизни помнил, когда по этому самому контракту служил на благо родины. А может, глядя на полоумных ублюдков, которые в конец охренели от вседозволенности и замучили бедную девушку, что-то переклинило в моей голове. Да и в целом, поджать хвост и дать деру будет против моего внутреннего я. Как нам потом жить и работать вместе, это же все равно засядет в подкорке на всю жизнь.

— Не уверен я, что твой подельник-трактирщик доберется до деревни, — ответил я. — Ночи нынче темные и таят в себе много опасностей.

— Вот как? Стало быть, твой ответ — «нет»?

Играть больше не было смысла. Тем более, что я наконец разглядел то, что не давало мне покоя и делало мерзавца таким уверенным в себе. И увидел я это лишь тогда, когда переключился на восприятие потоков энергии. Обнаруживать внешние проявления магии для меня пока оставалось трудной задачей, все что происходило не во мне, требовало концентрации и времени. Но небольшой камушек, что болтался на цепочке под его дорогой рубахой, я все же заметил. Он словно испускал полупрозрачную серую дымку, невидимую сейчас остальным.

— Давим строем, — вместо ответа сказал я, бросая свой щит под ноги.

Услышав заветные слова, Хорки наконец спустил стрелу, и кто бы сомневался, что целью он выберет именно главаря. Вот только стрела, пущенная с 5 метров, превратилась в щепки, не долетев каких-то 20 сантиметров до цели. А острый металлический наконечник при этом срикошетил обратно и крепко засел в щите Горунара. Повезло, хоть не в глаз.

— Он мой! — крикнул я и с первым шагом разрядил «таран» в выставленные щиты.

Удар силой в замкнутом пространстве прозвучал оглушительно, внеся не только физическое, но и моральное смятение в рядах противника. Мои же люди были уже готовы к таким фокусам, и сделав еще несколько дружных шагов принялись колоть и рубить, изредка подставляя щиты под удар. Хорки откинул бесполезный в такой свалке лук и, вытащив из пуза дохлого бандита мое копье, принялся выискивать зазевавшихся жертв.

У меня же была другая задача. Гвидо перенес удар легче всех, возможно потому, что бил я по центру строя, а он стоял с краю. А может и тут его камушек не подвел. Вот только после моего заклинания он больше не выглядел таким уверенным, скорее озабоченным. Не давая ему прийти в чувства, я снова разогнал себя потоком энергии из источника и нанес первый удар, который он легко парировал саблей.

Сражаться с ним на равных своим коротким оружием было бы в корне неверным решением, поэтому я попробовал выбить пол у него из-под ног, но «вверх-дном» не произвело эффекта, и пришлось сделать шаг в сторону, пропуская мимо себя его разящий выпад. Я попытался ужалить его в руку, но лишь чиркнул по проявившемуся легкой дымчатой рябью магическому щиту. «О, как я хочу этот камушек!», — вдруг так не вовремя подумалось мне. И тут же самому пришлось демонстрировать свой энергетический щит, который я подставил под хлесткий удар. Силовой каркас в форме небольшого круглого щита получался все лучше, я даже научился подстраивать его под конкретную ситуацию. Вот и сейчас он был сплошь «дырявым», а потому «съел» не так много энергии, но для отражения рубящего удара монолитность была не так важна.

А еще я научился схлопывать его, максимально резко высвобождая остаток энергии и придавая ей вектор. И сейчас, дождавшись, когда удар по моему щиту отсушит руку этому ублюдку, я выпустил остатки влитой в каркас силы. И без того уже почти разрушенный ударом сабли щит брызнул мелкими силовыми осколками, которые сами по себе не нанесли серьезного вреда, но дезориентировали врага и позволили мне самому с шагом ткнуть в его грудь своим коротким клинком.

Его защита выдержала даже «раскол», но, видимо, это стало для нее последней каплей. На красивой белой рубахе выступило несколько капель крови, что не осталось незамеченным самим Гвидо. Почувствовав, что защитного покрова больше нет, он предпочел сражению бегство. Шмыгнув за спины своих людей, еще сопротивляющихся натиску Горунара и компании, он выпрыгнул в окно, плечом распахнув створки. И как только протиснулся, окошко-то было не большим?

Я хотел было последовать за ним, но на моем пути возникла фигура одного из разбойников, с ошалелыми глазами махающего сейчас табуретом во все стороны. Где он потерял свое оружие и где нашел табурет, оставалось загадкой, но пару секунд, хоть и невольно, он для своего командира смог выиграть. А дальше было уже поздно, так как Гвидо, последовав примеру хозяина постоялого двора, вскочил на лошадь и на моих глазах промчался через распахнутые ворота. Догнать его при всем желании у меня не было ни единого шанса, так как верховая езда оставалась для меня не постигнутой еще наукой. Надо бы этот пробел в будущем закрыть.

А пока пришлось сосредоточится на более насущных проблемах, в лице недобитых подонков. Хотя мои ребята итак неплохо справлялись, все-таки разница в навыках была большой, и ближники Гвидо, хоть и были во всем лучше Кабана и прочих оставшихся лежать в сарае отбросов, но чего-то выдающегося не показали. Видимо, привыкли к беспрекословному доминированию над местными, а оружие наготове держали, скорее опасаясь своих же подельников. Тем более, что у нас был Колтун, одетый в свою трофейную броню, снятую с баронского дружинника в нашу прошлую кампанию, и для бездоспешного сброда сейчас представлял собой живой танк. А от ударов Горунара своим любимым топором трещали вражеские щиты, а люди падали на жопы. В общем, через полминуты дело было сделано, и все ублюдки получили по заслугам. Последнего при попытке к бегству полоснул Хорки, и тот зажимая рану далеко уйти не смог, Шруст в выпаде проткнул его спину копьем.

Стоя посреди зала и оглядывая результаты дел наших, мне в очередной раз подумалось. Да что за **#*#** с этим **#*#** контрактом⁈