Свидетели Крысолова

ПРОЛОГ

Через уцелевшие камеры внешнего обзора Дмитрий видел, как автоматчики приблизились ко входу и начали укладывать заряд. Он покосился на Раису, но та с ожесточением продолжала лупить по клавиатуре.

– Бесполезно, – негромко сказал лейтенант. Раиса не ответила. И точно так же не отвечала ей мэрия, молчало Управление, никто не хотел говорить с осажденной Башенкой. Дмитрий встал, подтянул к себе тело Таги-заде. У подполковника теперь не было головы, но он все еще продолжал сжимать окостеневшими пальцами белое полотенце.

– Рая, перестань. Приказ на нашу ликвидацию пришел с самого верха, никто не поможет.

– Так что теперь, из окна прыгать?! – вскинулась Раиса.

– Не успеем, сразу срежут пулеметами.

Одного не мог понять Дмитрий: почему не зашвыряли гранатами? Башенка строилась не для отражения штурмов, почти все помещения имели широкие окна, теперь разбитые в получасовой перестрелке.

– Кто-нибудь еще жив?

– Нет, только мы.

Она быстро взяла себя в руки, подполковник Раиса Насырова. Начальник Седьмого Особого отдела, в течение пары часов полностью переставшего существовать.

– Связь работает. Но никто не отзывается. Никто…

– Может быть, кто-нибудь ушел?

– Нет.

Раиса сказала это так убежденно, что Дмитрий поверил. Атаковали Башенку без предупреждения, никто даже не понял, кто именно открыл огонь. Полицейские кинулись к окнам, надеясь что-то изменить своими «рокотами», но тут ударили пулеметы, со всех сторон. Лейтенант представил себе, как очереди прошивали высокое тонкое здание насквозь, как летело стекло и осколки бетона… Со всех сторон Башенку подсвечивают десятки прожекторов, они постоянно мигают, не позволяя прицелиться в исчезающие слепящие пятна. Наверное, очень красиво. Во всем квартале выключен свет, а вот чуть дальше Москва живет обычной жизнью. Что подумают жители, услышав пальбу?

На экране массивная дверь разлетелась в куски, автоматчики открыли беспорядочный огонь. С легким запозданием снизу долетел неясный гул, потом треск. Дмитрий хрустнул пальцами, прикидывая, кто бы это мог быть. Вряд ли НБ, уж очень неуверенно работают в городе. Скорее пригнали какую-нибудь флотскую команду или вообще обратились к жандармерии.

– Рая, соберись. У нас сейчас остается одна задача: выжить. Слышишь?

– Как? – Женщина обернулась, и Дмитрий увидел в ее глазах спокойную безнадежность.

Конечно, проще всего выскочить в коридор с пистолетом или вообще сделать два шага в сторону окна. Умирать всегда просто, если только прежде ты всю жизнь не играл в совершенно другую игру.

– Не вижу иного способа, как переодеться в форму атакующих и попытаться прорваться. Как в кино.

Насырова некоторое время смотрела на лейтенанта, потом ее губы исказила злая улыбка.

– Не смешно!

– Не смешно, – согласился Дмитрий. – И практически невыполнимо. Но другого способа выжить просто нет, так что придется воспользоваться этим.

– И ты готов попытаться убить кого-то из них, чтобы спастись?!

– Конечно.

Как странно… Этой женщине осталось жить несколько минут, она даже не понимает, за что ее убьют. Но стрелять в своих – нельзя… Как местной полиции еще удается поддерживать порядок? Не иначе, преступность совершенно выродилась. И ведь это лучшие – Седьмой Особый отдел, созданный именно для того, чтобы стрелять, но в чужих, в нелюдей, в убийц. А тут простые симпатичные парни в черной униформе и масках.

– Но ребята ни в чем не виноваты! – выкрикнула Насырова. – Они просто выполняют приказ!

– Они просто хотят убить нас.

– Ты мог бы оказаться на их месте!

– Нет. – Дмитрий покачал головой, одновременно пробуя остроту большого перочинного ножа, обнаруженного в кармане Таги-заде. – Я работаю в другой структуре.

– Отработался! – отрезала Раиса. – Все. Скорее всего, и твоей «структуры» больше нет.

– Возможно, – неохотно признал лейтенант. – Но сейчас не время это обсуждать. Верно ли я понимаю, что ты не собираешься ничего предпринимать?

Насырова опустила голову, в задумчивости еще несколько раз надавила кнопки, потом с силой оттолкнула от себя клавиатуру.

– Если они будут стрелять в меня, когда я подниму руки, то пускай убивают. Как всех наших…

– А все были здесь? Точно?

– Точно, я же сказала. Все, кроме Даниловой… Тофик объявил военное положение, общий сбор. В отпусках никого, даже трое больных приехали.

– Жаль…

Дмитрий потянулся было к диску, лежавшему на столе, но остановил себя. Ни к чему, сейчас надо просто выжить. От полученной в Башенке информации нет никакого толку, не шантажировать же ей мэрию? Верная смерть и большая глупость – пытаться напугать информацией тех, кто убивает полицейских целыми отделами посреди города. Надо, как и всегда, выжить и только потом думать.

– Я ухожу.

Раиса не ответила, она сидела, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки. Лейтенант перекатился к двери, стараясь не пораниться об осколки стекла. «Стоило бы убить ее, чтобы не выдала… Но вряд ли штурмующие дадут ей возможность говорить. Интересно, чего же они так боятся?» Дмитрий прополз по коридору к внутренней пожарной лестнице, спустился на несколько пролетов. Трупы, всюду трупы. Большой был отдел.

Снизу уже отчетливо доносились покрикивания автоматчиков. Да, похоже, это действительно моряки – они самые горластые. Наверняка почти все первый раз в деле – и сразу в таком крупном, и сразу против не ожидавшей атаки полиции. О чем они думают? Скорее всего, вообще ни о чем, не зря же им несколько лет дубили затылки.

Надеяться можно было только на неопытность штурмовиков в подобных акциях. Спрятаться, дождаться выстрелов сверху, потом доклада о выходе на крышу и полном захвате Башенки. После этого все неминуемо расслабятся и дадут Дмитрию единственный шанс спастись.

Один из мертвых полицейских был разорван очередью почти пополам. С помощью довольно острого ножа Таги-заде Дмитрий раскромсал труп: нижняя часть в одну сторону, верхняя – под стол, к столу привалить тело другого бедолаги. Самому втиснуться среди убитых, так, ноги спрятать под мертвого лейтенанта. Тут и пригодится обрубок тела… Примостить его слева, вывалить себе на брюхо чужие кишки, вымазаться кровью и дерьмом. Если как следует испачкаться, то вряд ли кто-нибудь захочет проверить у него пульс… Разве что подтвердить пулей его отсутствие.

Уткнувшись лицом в чей-то мертвый бок, Дмитрий приготовился ждать. Он ни о чем не думал, лишь отсчитывал про себя от тысячи к нулю, чтобы успокоить непослушное сердце. Запах вокруг был на удивление мерзкий, и это тоже могло отпугнуть штурмовиков.

Время от времени снизу долетала пальба – так штурмующие отмечали вход на очередной этаж. Однако били очередями, не похоже на контрольные выстрелы. Неумехи. Здоровые, сильные, подвижные неумехи. А все дело в том, что никто и не хочет уметь… Грязная работа.

Пули откололи от стены крупные куски бетона, грохот едва не заставил вздрогнуть. Дмитрий услышал короткий разговор бойцов, но почти ничего не понял: они обменивались какими-то кодовыми словами. Стрельба наверху, топот. Еще немного, и подполковника Насыровой не станет.

– Не стреляйте! – Лейтенант с трудом узнал ее голос, ставший тонким, жалобным, к тому же искаженный эхом. – Пожалуйста, не стреляйте! Я не вооружена! Произошла…

– Седьмой! – быстро буркнул кто-то, и почти сразу же раздался хлопок.

Граната, догадался Дмитрий. Сейчас будет взрыв… На этот раз он даже не дернулся. По руке поползло какое-то насекомое. Наверное, муха. Когда успела залететь так высоко? Или внизу крови мало? Осталось еще немного, и начнется тот короткий промежуток времени, в который можно что-то успеть.

– Пол-отбоя!! – гаркнул чей-то хриплый голос спустя несколько секунд.

– Есть пол-отбоя!

– Третий-девятый!

– Есть третий-девятый!

Да, наверное, моряки – даже муха улетела от таких криков. Шаги удаляются, а вот скрип осколков под бутсами стал громче, это парень вышел на лестничную площадку. Интересно, работает ли лифт? Дмитрий чуть повернул голову: свет горит везде, где уцелели лампы. Никого. Он быстро сел, отодвинул чужую исковерканную плоть, бесшумно вскочил на ноги.

– Третий-девятый продолжать, двенадцатый готовь!!!

– Есть третий-девятый продолжа…

Знать бы, что означают эти команды. Оружие не собрали, и Дмитрий схватил валявшийся на полу полицейский «рокот», совершенно, впрочем, пока бесполезный. Выбирая место для каждого шага, лейтенант исхитрился бесшумно подойти к выбитой двери на пожарную лестницу, прислушался. Чье-то тяжелое дыхание, какое-то позвякивание снизу. Видимо, все вышли на площадки, находятся в прямой видимости и ждут другую команду, которая окончательно зачистит Башенку.

Дмитрий подавил желание сплюнуть. Да, ничего пока не выходит. Впрочем, и не должно было выйти, уж очень невелики были шансы на удачу с самого начала. Лестница перекрыта, лифт мгновенно будет остановлен и расстрелян. Снято ли наружное наблюдение? Определенно стрелкам дан приказ не палить по окнам, иначе они перебили бы штурмующих. Но не похож одетый в спортивный костюм лейтенант на закованный в черную кожу морской спецназ, даже маски нет.

И все же он подошел к ближайшему окну, высунулся по пояс, стараясь не задеть торчащих осколков толстого стекла. В Башенке примерно пятьдесят этажей, она вся светится, а вокруг озеро тьмы, окруженное, в свою очередь, морем огней города. На проспекте тихо, чего и следовало ожидать: движение перекрыли перед самым штурмом, тогда же в районе выключили электричество. Вниз убегает гладкая, ровная стена. Даже если бы никто не мешал, перебираться от окна к окну с помощью штор – занятие до самого утра. А внизу огни фар, прибыли какие-то машины…

Дмитрий скорее ощутил легкую вибрацию, нежели услышал гул. Лифты! Кто-то поднимался с самого низа. Сейчас здание наводнят «зачисточные» команды, которые заберут трупы и технику. Что делать – лейтенант не знал и просто встал в угол, под разбитую лампу.

Ждать пришлось недолго, лифты сновали вверх-вниз, постепенно насыщая здание новыми людьми. Вот раздался хруст осколков, с лестницы вошел боец. Дмитрий легко мог представить, как тот, закинув автомат за спину, чуть прижимает клипсу индивидуальной связи к шее, – у всех спецназовцев почему-то такая привычка.

– Да, понял… Жду. Есть нулевка-три.

Почти бесшумно раскрылись двери лифта, но выступ степы не позволил Дмитрию увидеть прибывших. Зато он сразу услышал их громкие деловые голоса:

– Веди отсчет дальше, Леша! Пока пятьдесят процентов, уже хорошо, в полчаса должны уложиться!

– Командование выше, но ты не жди, снимай сервер! Вынесем каждую железяку, а уж дома как-нибудь сложим…

«Где же ваш дом, ребята? Наверное, теперь это НБ. А может быть, и нет, в таком странном деле все возможно». Мелькнул серый комбинезон, один из прибывших зашел в комнату, задержался в дверях.

– Тел нет! Несколько приборов, начинаю выносить.

– Один справишься? Наклейки не забудь.

– Не учи…

Шаги стихли. Дмитрий, повинуясь инстинкту, шагнул из своего убежища, поднимая «рокот». Он увидел спину спецназовца, вернувшегося на лестницу. Больше никого. Из комнаты, ближайшей к нему, раздался грохот, кто-то смахнул со стола канцелярскую мелочь, но моряк даже не оглянулся. Проскользнув сквозь косо висящую, пробитую пулями дверь, Дмитрий оказался прямо за спиной человека в сером комбинезоне, деловито шлепающего наклейки на все, что могло бы вызвать малейший интерес его руководства. Сканеры, принтер, плеер, окруженный рассыпанными из коробки дисками…

Шлем, тоже серый, соединялся с толстым комбинезоном шарниром. Нехитрый механизм позволяет почти свободно крутить головой, зато гарантирует, что, пока ты в шлеме, шею тебе никто свернуть не сможет. Так бы оно и было, но лейтенант уже имел дело с подобной конструкцией. Он положил пистолет на мягкое кресло, опять достал нож убитого подполковника и быстро воткнул его под лопатку незнакомцу. Прежде чем тот, почувствовав несильный толчок, успел обернуться, Дмитрий сумел перерезать один из узких ремней, обеспечивающих комбинезону жесткость. Теперь оставалось только крепко ухватиться за хорошо подогнанный, застегнутый шлем и резко вывернуть голову врага влево.

Шарнир сопротивлялся, но сползал, потеряв опору, по спине. Человек уже не мог издать ни звука, не мог повернуться, прижатый лейтенантом к столу. Он попробовал дотянуться до кобуры, но Дмитрий рванул шлем на себя, и выкрученный позвоночник не выдержал.

Опять приехал лифт, лейтенант схватил «рокот» и повернулся к двери. Но поднявшиеся разошлись по другим комнатам, оттуда послышались голоса, тут же стали вытаскивать компьютеры. Дмитрий сорвал с уха мертвеца клипсу, прижал к шее. Короткие команды, чье-то пыхтение – пока никакой паники.

Не стараясь особенно соблюдать тишину, Дмитрий переоделся. Комбинезон оказался немного мал, из-за перерезанного ремня шлем съехал чуть набок, а серая маска пропахла чесноком, к тому же не подходила центровка окуляров. Однако грех жаловаться, и лейтенант, как мог, вколотил ноги в бутсы на два размера меньше, сгреб в руки оргтехнику, пристроил сверху плеер. У лифтов все стихло, и, прислушавшись к своим ощущениям, Дмитрий наконец решился выйти.

Операция кончается, скоро Башенка будет полностью выпотрошена, и тогда спецназ снимут с постов и отправят на базу для обязательного осмотра и дезинфекции. Потом – самолет, который отнесет героев к месту постоянной дислокации, в какой-нибудь невзрачный приморский городок. О чем они будут говорить по дороге?

Лейтенант решительно вдавил кнопку лифта. Малосильный полицейский «рокот» остался лежать на кресле, в кобуре на поясе оказался «галкин», он же «каунт» – в зарубежном исполнении. Еще был нож, широкий, с бренчащей рукоятью, закреплен на голени. Вероятно, убитый принадлежал к техническим службам – странно, что таким вообще дают приличное оружие.

Кабина остановилась, за прозрачной дверью виднелись две фигуры, тоже нагруженные выносимой из здания аппаратурой.

Техники негромко переговаривались между собой, уже обсуждая архитектуру внутренней сети Башенки. Вообще-то полицейские Сети не являются закрытым массивом данных, Управление легко сможет войти и скачать всю информацию. Но подпустят ли к этому делу Управление? Дмитрий теперь сильно в этом сомневался.

– Девяносто шесть процентов, еще три с лишним неподтвержденных! – услышал он через клипсу чей-то доклад. – Некоторых так порубило пулеметами, что без экспертизы не разобраться.

– Был один гость, – сообщила женщина. – Сам очень им интересуется, найдите мне человека без полицейской карты.

– Так надо было каждого проверять! – расстроился ее собеседник. – А половину тел уже вынесли. Куда он шел?

– На самый верх. Я запросила видеозаписи, но там Ачикян, у него вечно все на тормозах. Пока просто проверь последние этажи, постарайся.

– Ладно… Муса куда-то делся. Муса! Ты не слышишь, что ли? Давай обратно наверх, дело у нас с тобой.

Пауза. Другие голоса продолжали звучать, но «индивидуалка» воспроизводила их гораздо тише. Значит, эти люди не относились напрямую к подразделению убитого. Дверь поползла наверх: седьмой этаж. Втиснулись еще двое, Дмитрий прижался к стене лифта, стараясь производить впечатление человека, полностью погруженного в размышления о добытом сканере.

– Муса!!! Рита, где этот идиот?!

– Подожди, Мишин, я на другой линии…

– Муса!!! Вот я сейчас тебя найду, и тогда мы без клипс поговорим.

Неумехи. Если бы сейчас этот разговор слышал хоть один разумный человек, то вся Башенка немедленно была бы блокирована, лифты отключены. Но ничего не произошло, дверь снова поднялась. Первый этаж.

– Рита! Рита!

– Ну что ты раскричался, Мишин? Я же сказала, Сам хочет…

– Найди мне Мусу, Риточка, прошу!

– Ты без него хоть пописать сможешь, без Мусы своего? Сейчас… В холле на первом этаже твой Муса, скоро, наверное, поднимется. Да, лейтенант Салиев?

Тоже лейтенант, оказывается. Стараясь поменьше показывать окружающим свою порезанную спину, Дмитрий вместе с потоком людей вышел из Башенки, направился к ближайшему грузовику, чтобы отдать аппаратуру.

– Салиев! – Женский голос стал строгим, раздраженным. – Ты думаешь, у меня других дел нет? Мишин, он во дворе, у грузовиков. Сейчас поднимется, и ты ему дай по мозгам как следует, потому что завтра получишь сам. Выход на операцию с неисправной связью – это…

– Рита, Муса убит!!!

Вот и все, сейчас начнется паника. Дмитрий заметил ограждение, выставленное вокруг Башенки, а за ним каких-то людей в форме. Тихо все равно не уйти, а значит, все пока идет как по маслу. Как всегда.

– Салиев?.. Как это убит, он же внизу!

– Он лежит здесь, он мертвый, Рита! С него сняли шлем и клипсу, и… Скажи Самому!!

– Ты уверен, Мишин? Я докладываю, жди.

Дмитрий обошел огромный грузовик, на ходу вытаскивая пистолет. Между машинами стояли двое водителей. Заметив лейтенанта, суетливо отвернулись – наверняка курили на операции. Вот и хорошо. Два одиночных выстрела заставили смолкнуть приглушенный гомон, только в клипсе продолжали бубнить оставшиеся в Башенке техники. Толстые, многослойные комбинезоны могут помочь против полицейских «рокотов», но «галкин» – славное оружие.

Оказавшись в кабине, Дмитрий тут же снес выстрелом коробку идентификатора. Вспыхнули десятки красных огоньков, но лейтенант уже выдирал два кабеля, соединял напрямую провода. Нужно только три, черный и два красных…

– Тревога! – это спохватилась наконец-то Рита. – Всем оставаться на своих местах, готовность номер один! Убит лейтенант Муса Салиев, неизвестный переоделся в его комбинезон! Он у второй от ворот машины! Всем, кто видит преступника…

Грузовик тронулся с места, со всех сторон закричали. Тут же оборвалась индивидуальная связь: клипсу Салиева наконец-то отключили. На всякий случай пригнувшись к рулю, Дмитрий разогнал огромную машину, снес пластиковое ограждение и вырулил на проспект. Сзади стреляли, но крупнокалиберных пулеметов, способных остановить спецгрузовик, лейтенант не слышал.

Рассыпая через открытые двери кузова сложенную сзади аппаратуру, Дмитрий понесся в сторону Кремля, потом свернул налево. Еще одно ограждение, во все стороны брызнули куски светящегося красным пластика. На этот раз стреляли в лобовое стекло, но оно справилось, появилась лишь пара трещин. У этих парней не было даже автоматов… Мунгвардейцы? Впереди светились окна жилых многоэтажек, Дмитрий покидал район операции.

Пару раз свернув, он увидел старика, в недоумении замершего возле своей машины. Еще бы: на такой скорости по Москве не ездят! Резко затормозив, лейтенант выпрыгнул, на ходу срывая шлем и маску.

– Не двигаться, полиция! За руль, быстро!

Позади раздался какой-то звук, и Дмитрий начал стрелять, даже не закончив разворота. Один из грузивших технику оставался в кузове, а теперь хотел совершить подвиг. Очередь из «галкина» отбросила храбреца к колесу, приколотила его к толстой резине.

– За руль! – повторил Дмитрий старику и зашвырнул шлем, позволявший отслеживать передвижения владельца, подальше в темноту. – Быстрее, а то убью.

Старик вел машину неровно, с трудом вписываясь в повороты. И все же они успели, проскочили полупустыми ночными улицами к одному из парков центра. Дмитрий вышел, вдохнул прохладный воздух.

– Куришь?

– Нет… Кто вы?

– Жаль.

Поскрипывая гравием, лейтенант быстро захромал в темноту, прикидывая, как же теперь выглядят его ноги. Позади часто дышал старик. Дмитрий, достигнув первых деревьев, обернулся.

– Вы убьете меня? Убьете?! Чтобы я не поднял тревогу раньше, чем вы уйдете?

– Да, – согласился Дмитрий и поднял пистолет. – Именно поэтому.