Глава 1. Она уже мертва

Адалия

Чарующая тишина вновь накрыла холодную и сырую землю лёгкой и непрочной, но торжественной пеленой. Темнота окутала абсолютно всё: могучие и извилистые деревья, пышные и сухие кусты, заросшие и душистые травы. Тоненькие, практически прозрачные лучики бледной луны, прыгали по веточкам растений, то и дело легко падая на ледяную и рыхлую землю. Холодные капельки воды скатывались на гладкую поверхность листьев. А в воздухе начал обостряться довольно резкий и жгучий запах хвойных деревьев. До боли приятный аромат вызывал в носу лёгкую щекотку, которая невольно заставляла морщиться. А запах только-только прошедшего дождя помогал хвойным растениям раскрыть весь спектр ароматов, но при этом сам вносил какую-то свою лепту в воздух. Веяло то ли тяжестью, то ли духотой, а то и пылью.

Лес тихо и томно посапывал, уступая громкие речи только ветру. А тот, в свою очередь, не давал прикрыть усталые веки деревьям своими лёгкими играми с пожелтевшими листьями. Растения на это лишь хрустели, показывая свой протест, но озорной ветер не отступал. Он хотел что-то узнать у листьев. Ветер желал изучить их язык и расспросить про всю красу природы, что они крыли в лёгких силуэтах. Но листья, будто бы забыли про свои красочные речи, и молча трепетали от настроя озорника. Или же ветер внушил себе эту сказку и все они на самом деле немы и неживые?

Но кто-то ещё издавал звуки, срывая с себя покров тиши. Совы. Вот кто совсем не желал спать, а хотел лишь с интересом разглядывать лучики луны и изредка ухать, мечтая начать разговор с бледным светом. Но новый громкий щелчок заставил всех, кто не спал, встрепенуться. Хруст сухих веток пронзил всю округу леса, отчего совы встревожено ухнули. Былой мрак, что окутал деревья, будто бы отступил, стоило ему только учуять запах живой оболочки человека.

Девушка пустым взором смотрела себе под ноги, совсем не замечая тонкие сучья, которые усеяли земной покров. А те лишь с хрустом принимали её леденящее безразличие, отчего ломались пополам. Она изредка хваталась за тоненькие влажные стволы высоких и могучих деревьев и вмиг отступала, не ожидая ощутить такой холод и сырость от растений. Но, ни чувства извне, ни речи природы не давали сильно отвлечься на что-то иное, кроме собственных раздумий. А растения хотели мёртвой хваткой вцепиться в неё, пытаясь закрыть все тревоги. Но гнетущие мысли уже давно пожирали её душу. Правда, она сама не хотела возвращаться в реалии жизни, но и в раздумьях тоже оставаться не желала. И там, и там её окутывал холод, из-за чего тело дрожало, а комок так и не отходил от горла, не давая спокойно глотать и дышать.

Но вот лесу пришлось отпустить гостью. Он помнил всё, все чувства, что ранее она испытала здесь, оттого до последнего тянул изогнутые и острые ветки в попытках остановить. За это время лес успел полюбить столь мягкую и жизнерадостную натуру. Но вдруг он отступил. Лес понял, что хоть внешность её и была прежней, но вот душа стала иной. На лице более не сияла радостная улыбка, а яркие очи не сверкали от счастья. Лес неохотно откинул свои эмоции прочь, как и девушка, которая сделала то же самое по отношению к нему. Теперь совсем другая обстановка встретила её: яркое, жёлтое поле с сухой травой легко и невольно царапала ноги. Это золотое море начало впутываться не только в тело, но и в хрупкую душу, заставляя вспоминать абсолютно всё.

И лишь луна с сожалением глядела на девушку, не сводя глаз с её изящного силуэта. Небесное тело, будто бы горько усмехнувшись, собрало все свои лучи и направило их на неё. Ядовито-синие очи увидели уже яркий свет, который легко окутал её тело, отчего девушка сразу направила взор на луну. Лучи попытались согреть душу и её оболочку, надеясь подарить хоть какое-то приятное ощущение напоследок. Чёрные волосы вмиг блеснули от дара спутника. Красные искусанные губы невольно расплылись в улыбке. Девушке даже показалось, что луна ответила ей тем же, ведь они друг друга очень хорошо понимали: окружённые тьмой, неизвестностью, холодом и одиночеством. Хоть и красочные звёзды сверкали рядом с ней, но эти кляксы были очень далеки и не могли бы понять её. С лица вмиг сползла улыбка, а губы лишь плотно поджались. Девушка неохотно отвела ясный взор от луны, отчего её очи вмиг померкли во тьме.

Но вот свет нигде не хотел оставлять её. Опять он, но уже яркий-яркий, из-за чего луна казалась лишь блёклым диском. И свет уж был слишком близок, так, что до него можно было дотронуться. Белый дым сформировал будто бы арку, которая так и шептала, зазывая к себе. Девушка перевела синие очи к дивному явлению и с хмурым лицом ожидала чего-то. И впрямь. Секунда и оттуда вышла другая девушка. Её ультрамариновые глаза въедались в душу. Губы скривились из-за того, с какой силой их закусывали. Взглянув на неё, можно было ощутить страх, который она чувствует.

− Ада, − лишь смогла вымолвить она дрожащим, но строгим голосом. − Адалия, что ты делаешь?

− Ну и зачем ты сюда пришла, Веро́ника? Это не твой бой и не твоё дело, − лишь сухо слетели слова с губ черноволосой девушки.

Вероника нервозно махнула рукой, дабы скинуть с лица растрёпанные белоснежные волосы. Её взор по-прежнему сковывали все возможные отвратные чувства, от которых хотелось рухнуть не только телом, но и душой.

− Ада, не бери всё бремя на себя, доверься хотя бы мне, твоей сестре, − уже шёпотом сказала девушка, с трудом выговаривая эти слова.

− Нет, − отрезала Адалия, усмехнувшись, но при этом грустно и как-то обречённо взглянула на сестру. − Это не стоит того. Моя жизнь не столь важна. Если выбирать войну или потерю одной жизни, то и думать не надо. Да и зачем кому-то нужно лишнее зло? Тьма? Миру и Света хватит.

− Ты хочешь меня бросить, вновь?! − вскрикнула Вероника, не сдерживая эмоций. Она даже откинула попытки обуздать все чувства, которые так и скреблись внутри. − Да, может, они врут! Какая война?! Их шестеро! А нас много. Миллионы! Так что бросай эту безумную затею и пойдём домой! Все ждут тебя.

Вероника уверенно и размашисто шагнула навстречу сестре и протянула ей руку. Сквозь плотную пелену слёз, от чувства горя, что уже распирало всё тело, Вера смогла улыбнуться.

− Пойдём домой. Мы можем просто, посидеть в саду у Руниллы, пурпурного дерева, которое ты называешь сакурой. Хочешь, нальём по тёплому чаю, кофе, глинтвейну. И сесть под деревом, глядеть на залив Мирового океана, рассказывать друг другу истории. Смешные, грустные весёлые. Мне без разницы, какие, главное с тобой. А хочешь, можем со всеми? Папа, мама, Николас, Марат, Аббаста…, − начала предлагать Вероника хоть что-то, лишь бы уговорить сестру не соглашаться на эту сделку.

− Вера, а поставь себя на моё место. Твоя жизнь или война, что ты выберешь? В сражении мы все можем пасть от рук врага. В муках, страхе… Вспомни тот бой. Хочешь вновь это испытать? Эту боль не от ран, а от которой рвёт душу? Вновь чувствовать на руках чужую кровь, − вспоминала Адалия и мотнула головой, пытаясь вернуться в реальность, но это выходило слишком плохо. Мысли становились точнее и точнее, и с каждой секундой картинки прошлого буквально возникали перед глазами, отчего делалось всё хуже и хуже. Сердцебиение начало отдавать в уши, будто бы отмеряя каждую секунду прожитой жизни. Тук, тук. Тук. Тук… От этого голову Ады порядком вскружило. Она вцепилась пальцами в шею, дабы хоть как-то отогнать огромный ком от горла. Ведь именно этот жгучий кусок эмоций не давал спокойно вздохнуть, из-за чего сердце болезненно кололо. Но ногти уцепились за цепочку, отчего дыхание перехватило. Девушка резко откинула руку вниз, одновременно серьёзно и опечаленно взглянув на сестру.

Вероника вновь поникла, но мотнув головой и прикусив губы, уже была готова ответить, как вдруг Адалия продолжила:

− Ты ведь никого не теряла, да? А я вот встретила слишком много смертей. Мои близкие и дорогие люди, Наследники сложили головы, дабы я прошла тропу жизни. Прошла, но без них. И это дорога меня ведёт только к ним. К смерти. Но тебе я не пожелаю такого, потерять кого-то, кроме меня.

− Прекрати! Прошу! Ещё не поздно вернуться! − кричала Вероника и уже схватила сестру за руку. Ноги невольно подкосились, да так, что запнувшись, она рухнула на землю, уже обливаясь слезами. Голова не в силах была подняться, дабы заглянуть в холодные очи сестры. Голос Вероники прокатился по всему полю, донёсся до каждого уголка земли, но только эти звуки не пронзили душу Адалии.

− Уже поздно, − раздался совсем недалеко леденящий мужской голос, что наливался басом.

Сёстры одновременно бросили взгляд на молодого человека, который был здесь не один. За его спиной стояли такие же две фигуры, укутанные в лёгкие белые мантии, что едва колыхались от любого порыва ветра. Вероника не могла отвести от них взгляда, полного растерянности и страха. Но она вмиг вскочила на ноги и слегка пошатнулась. Адалия оглядывала троицу как-то равнодушно, тихо хмыкнув. Она уже хотела сделать шаг, как перед ней встала сестра, заслоняя путь рукой.

− Нет. Даже не подходите к ней. Мы согласны на войну, − начала довольно ровным голосом Вера, несмотря на своё состояние. Её ультрамариновые глаза сковал холод, а рубиновые губы плотно сжались.

− Вы может и согласны, а Адалия? Её жизнь стоит на кону, или ваша? Это решает только тот, чья судьба уже на волоске, − выговорил мужской голос, повернув голову в сторону Ады, ожидая её ответа.

Вероника обернулась на сестру, не скрывая во взоре искры страха и боли. Но Адалия лишь аккуратно отодвинула её руку и шагнула навстречу троице.

− Нет, что ты делаешь? Мы легко одолеем их на войне, − прошептала Вероника, метнувшись к девушке.

− Скажешь это всем умершим в сражении, − процедила Адалия, что заставило Веру застыть. Она будто бы не понимала мотива и смысла этой фразы. А может, надежда начала играть свой акт, заставляя хвататься уже за каждое слово, слог, букву.

Адалия едва заметно кивнула ей, приблизившись к белым силуэтам, и аккуратно потянулась к ножнам. Секунда. Тихий хлопок. И вот, чёрный меч с алым переливом уже оказался в бледной руке девушки, наставляя лезвие на врага. Вероника даже понять ничего не успела, но глаза уже загорелись и заблестели. Улыбка, которая скорее напоминала ухмылку, невольно взобралась на её лицо.

− Моя жизнь не стоит войны. Так что, давайте без пышных церемоний, − вдруг ответила Ада, подкинув оружие и поймав его лезвием, вручая врагу.− Я, Адалия Клайд, Наследница сил Тьмы и преемница трёх королевств, соглашаюсь на Вашу сделку.

Всё вокруг будто бы замерло от этих слов в преддверии чего-то страшного и зловещего. Ветер совсем пропал. Трава замолкла, остановив свой шёпот. Ни одно животное, птица, насекомое и даже человек – абсолютно никто не позволил порвать пелену тиши. Все они затихли и притворились мёртвыми, ведь именно так выглядела, а скорее слышалась гробовая, могильная тишина.

Лица троицы нельзя было разглядеть, но мысли сразу же вырисовывали им образ довольных, ехидных гиен, отчего внутри всё переворачивалось.

− Что?! Нет! − воскликнула Вероника, кинувшись к сестре. Но Адалия решительно и резко махнула рукой, из-за этого чего вмиг и буквально из ниоткуда возник красный дым. Он, быстро набирая скорость, понёсся на Веру и отбросил её на несколько метров.

Наконец, мужчина, шагнул к девушке, легко взяв её же меч, и с восторгом оглядел оружие.

− Я, Всадник Света, верный служитель Госпожи и её меч возмездия, принимаю решение и осуществляю условие сделки, − с нетерпением вымолвил он и, без сомнения, резко и со свистом, вонзил меч прямиком в сердце Ады. Её глаза вмиг налились слезами, что блеснули в лучах луны. Но губы неожиданно расплылись в усталой и почему-то радостной улыбке. Всадник, увидев это, удивлённо отшатнулся. И уже где-то вдали слышался душераздирающий крик Вероники, который начал болезненно отдаваться в голове.

********

Ева

Лучи солнца аккуратно оббегали просторную и уютную комнату. Будто бы они хотели сами остаться в этом жилище. Лучи прокатились по белоснежным обоям, пробежали по рамкам с яркими фотографиями и приземлились на столик молочного цвета, где царил страшный беспорядок. Складывалось впечатление, будто бы здесь прошла Третья мировая война. Лучи вмиг покинули неприятную им обстановку, перепрыгнув на зеркальный шкаф купе, обогнув при этом полку книг. Детишки солнышка упали на мягкий ворсистый коврик, где затерялись на некоторое время. Но вот они уже вновь заскочили на мебель и наконец, нашли хозяйку этого помещения. Лучи радостно прокатились по её телу, придя к глазам, где пожелали остаться, дабы пробудить девушку.

Но громкий крик вмиг спугнул лучики. Девушка очнулась ото сна и без их помощи. Она соскочила с кровати и невольно схватилась за сердце, впиваясь пальцами в мягкую, но слегка влажную ткань. Лёгкие пытались жадно набирать воздух. Девушка будто бы думала, что кто-то у неё сейчас отберёт весь кислород и заставит мучительно умирать. Она уже скользнула рукой по лбу, который обливался холодным потом. Её тело окутала страшная дрожь. Но несмотря на это, девушка с испугом коснулась пальцами того места, где было её сердце, которое болезненно сжималось. Ощупав лишь сырую от пота футболку, она подняла бледную ладонь к васильковым очам. Увидев лишь бледную чистую кожу, девушка тихо вздохнула и, прикрыв глаза рукой, вновь упала на кровать.

− Это всего лишь сны, Ева. Просто кошмары и ничего более, − тихо проговорила она себе под нос, еле шевеля красными губами. Чёрные волосы порядком запутались, отчего уже начали лезть в лицо.

− Просто кошмар, где у меня есть сестра-близнец по имени Вероника. А она меня называет Адалией. Ну, с кем такого не бывает? Всем периодически снятся сны, как их убивают. Всё хорошо, − бубнила Ева, пытаясь успокоить дрожащее тело и трепещущее сердце, которое уже было готово выскочить наружу, дабы не быть поражённым ночью вновь.

Стоило ей только начать выравнивать дыхание, как яростная дрель взревела рядом с ухом. Сердце вновь было готово покинуть тело, но так и не сумело это совершить, а лишь яростно стучало в рёбра. Соскочив, Ева быстро нашла телефон, откуда и доносилась мелодия. Дрожащими руками она схватила его и отключила ненавистный будильник. Тихо и глубоко вздохнув, девушка попыталась прикрыть васильковые глаза. Затем, резко выпустив воздух из лёгких, она аккуратно поднялась и недовольно потопталась на месте. Схватившись за одеяла, она рывком расправила его и бросила обратно. Натянув тёплые и мягкие тапочки, Ева неспешно побрела к шкафу. Но её взгляд уцепился за большое зеркало, которое висело на дверце. Увидев свой силуэт, девушка вмиг выпрямилась и, схватив расчёску, уложила густые длинные волосы. Ещё раз, оглядев себя, она мило улыбнулась и раскрыла дверцы шкафа. Быстро управившись с одеждой, девушка неспешно покинула светлую комнатку, подступая к выходу танцующей походкой.

Ева вышла на небольшую площадку, что была обнесена деревянными перилами. Припав на них, она аккуратно оперлась и прислушалась. На первом этаже раздавалось тихое бренчание посуды и уверенный внушительный голос репортёра новостей. Довольно усмехнувшись, девушка вприпрыжку спустилась по лестнице и, уцепившись за перила, легко развернулась. Размашисто шагая, она дошла до источника шума, и словно жираф, высунув шею вперёд, заглянула на кухню.

Просторное помещение выглядела чересчур опрятно и как-то пусто. На столешнице ничего не было, даже разводы воды не посмели там оказаться. За столом уже сидели женщина с мужчиной, которые не заметили дочь, что аккуратно и на цыпочках кралась прямиком к ним. Мать, поправив короткие волосы цвета блонд, устремила голубые глаза на экран телевизора, откуда и доносились утренние вести. Отец же сидел подле жены, но даже не обращал внимания на бубнящий ящик, а с интересом впивался серыми очами в толстую книгу очередной зарубежной классики. Его каштановые волосы смогли лишь припрятать лоб, открыв заинтересованное лицо окружающим.

Ева, еле сдерживая смешок, продолжала красться. Быстро подбежав к другой стороне стола, попав в такт показанного репортажа, она оказалась прямиком за спиной мужчины. Добившись цели, девушка быстро опустила руки и довольно выговорила:

− Бу!

Её голосок прокатился по всей квартире звонким эхом, врезаясь о мебель и стены. Они лишь придавали звуку мягкость и яркость, создавая в голове образ совсем невинной и светлой души. Мужчина же слегка вздрогнул и будто бы изобразил испуг, дабы развеселить потешное дитя. А девушка и впрямь запрыгала от счастья на месте, едва сдерживая порыв смеха.

− Ева! Отец у тебя не молодой уже, побереги его здоровье, − вымолвила женщина, сама хватаясь за сердце, что забарабанило в грудной клетке.

− Карина, я не так уж и стар. Сорок три − это не приговор. Да и ты меня на два года всего-то младше, − сказал отец и улыбнулся, переводя взгляд на дочь. − С добрым утром. Как спалось?

− С добрым утром. Спалось ужасно, но урок я смогла вынести, не смотри ужастики на ночь, а иначе кошмары гарантированы. Да ещё и цикличные, но дурацкие такие. Будто бы у меня есть сестра, и мы заключали какую-то сделку, по которой меня должны убить, − вздрогнув и сбив дрожь, призналась Ева, садясь подле отца.

Она вновь оглядела родителей и засияла самой откровенной и чистой усмешкой. Мать девушки, найдя её взор на себе, сразу выдала слабину и мягкость. Небесные очи окатил блеск ярких костров любви, отчего бледные губы дрогнули и сомкнулись, напомнив улыбку. Отец же быстро оглядел свою семью глазами, в которых отражалась нотка волнения и счастья. Мраморные губы уже держались ровно, не выдавая и намёка на положительную эмоцию.

− И правильный урок вынесла. Если ещё хоть один кошмар, то фильмы на ночь смотреть совсем не будешь, − пригрозил отец − Дмитрий.

− Ну не надо и дома быть злым серым волком, па! − взвизгнула Ева и будто бы малое дитя, недовольно топнула ногой о мраморный пол.

− Доченька, твой папа очень влиятельный человек. Ему разум даже не позволит вести себя, как шут перед семьёй и на кой такая надобность? − возмущалась Карина, при этом всё равно сохраняя мягкость и в тоне, и в душе.

− А вот я, когда вырасту, стану такой же важной шишкой, но при этом останусь весёлой и милой, − заявила Ева, перебирая синими глазами семью и наконец, приступая к завтраку.

− Смотри, вороной не останься, − усмехнувшись, попросил Дмитрий, продолжая вчитываться в книгу.

− Да это я, ворона? Это совсем не так! Я даж…, − начала тараторить девушка, как из ладони вмиг выскользнула ложка и со звоном рухнула на пол. Карина лишь сумела тихо вспрыснуть и покачать головой.

− Ох, дочка, как же ты по жизни пойдёшь одна-то? − лишь тихо молвила мать, перебирая столовые приборы в руках.

− А вы что, как мне восемнадцать исполнится, так сразу из дома погоните?! − изумилась Ева, округлив глаза по пять копеек.

− Я не про это. Вообще, как дальше всё сложится. Да и время так быстро летит, я и моргнуть не успела, как тебе уже шестнадцать, − призналась Карина.

− Мне практически семнадцать так-то. Что ты переживаешь? Я все горы сверну! Как вкладку в интернете, − заявила Ева с искрами в глазах.

− Так же неохотно и из-под пинка? − вновь влез в диалог Дмитрий, съязвив, но при этом сохраняя серьёзный тон.

Ева лишь поджала губу, сморщилась от недовольства и вновь уткнулась в завтрак. Вдруг по дому прокатился громкий и мелодичный звонок, что заставил девушку вздрогнуть.

− Я открою, − сказал Дмитрий, поднявшись и отложив книгу.

Размеренными шагами он будто бы отмерил расстояние от кухни до входной двери. Мужчина неохотно потоптался на месте и наконец, заглянул в глазок, не вымолвив ни слова. На секунду Дмитрий изумился, но всё так же молча, отворил дверь и впустил гостью. На пороге возникла растрёпанная девушка, которая вмиг встрепенулась, стоило хозяину дома показаться перед ней.

− Здравствуйте, − вымолвила она, кивнув, и быстро ворвалась в помещение.

− Здравствуй. А что за спешка, Тесса? − удивился Дмитрий, проводя глазами подругу дочери.

Она быстро пролетела по коридору, всматриваясь в каждый проход, ожидая найти кого-то, при этом что-то тихо бормоча себе под нос. Девушка хотела уже пройти и мимо кухни, но встретила глазами Еву, которая приподнялась из-за стола, тут же остановилась.

− Тесса? С добрым утром. Что-то случилось? − не меньше изумилась девушка, обеспокоенно оглядывая подругу.

Её тёмно-русые волосы и впрямь стояли дыбом, слегка залезая на лицо, давая понять, что Тесса бежала сюда. Не то зелёные, не то серые глаза явно сковывал страх, от чего зрачки расширились до такого размера, что цвет радужки терялся в черноте. Лицо покрылось пурпуром то ли от резкого прилива крови, то ли от физической нагрузки. А розовые губы слегка скривились, будто бы сдерживая бурю эмоций.

− Там…там с Саней беда! Помоги, − еле выговаривала Тесса, прикрыв рот руками.

Загрузка...