Свет Старлинг

Глава 2. Мирный договор

Утро выдалось скверным. Ветер в небе неспешно гнал свинцовые, почти черные тучи, а неспособные полностью сдержать его натиск окна дома едва слышно дребезжали. На улице было настолько темно, что казалось, будто солнце не взошло вовсе, потерявшись где-то во вчерашнем дне.

Деметра попыталась плотнее закутаться в одеяло, однако теплее от этого не стало. Руки и ноги очень замерзли, нос пощипывало от начинающегося насморка. Чем стремительнее холодало на улице, тем неприятнее с каждым разом становилось просыпаться.

Сев на кровати, она ощупала горячий лоб. Голова тяжелела от боли, в висках гудело. Вот и простуда, подобралась как раз вовремя.

И все-таки, несмотря на то, что вчера во время полета она вымокла и продрогла, несмотря на начинающуюся болезнь, Деми улыбнулась. Она и вправду летала на самой настоящей метле, как ведьма из классического фэнтезийного фильма! Сказал бы ей кто-нибудь об этом полтора года назад, она бы не поверила.

Но самое главное, встреча с Шерлом Прамнионом прошла идеально. После нескольких часов переговоров мирный договор был подписан и скреплен нерушимой магической печатью. Рубина оказалась права, а она ошибалась. И хорошо, что ошибалась. Вчерашняя ночь изменила все. Теперь жизнь обоих народов начнет налаживаться.

Записав в воображаемом ежедневнике пункт: «Принести сестре извинения», Деметра завернулась в одеяло и поплелась вниз, надеясь, что на кухне найдутся какие-нибудь таблетки.

Несколько месяцев назад она предполагала, что почувствует себя лучше, переехав из особняка в бывший коттедж миссис Гейбл. Жизнь в «проклятом доме» походила на сущий кошмар – Деми вынужденно обитала там полгода, с сентября по март, и под конец возненавидела каждый его угол, откуда мерещились скрипы, шаги и голоса. Библиотека оставалась закрытой – думать о смерти опекунов все еще было слишком больно. Окончательно потеряв терпение, она в ультимативной форме сообщила Дрейку о том, что переезжает. Неважно куда.

Вариант, предложенный парнем, сразу же ей понравился. Наконец-то Деметра смогла немного расслабиться и насладиться весной и летом в уютном крошечном домике посреди прекрасного сада.

Но осень в Хэксбридже быстро вступала в свои права. Вновь начались проблемы, и вновь не получалось толком спать. Вопрос отопления требовалось решить как можно скорее.

Копаясь в ящиках кухонной тумбы, она запланировала срочно купить хотя бы обогреватель – топить камины вечно было невозможно.

В аптечке валялись бесполезные сейчас витамины, упаковка бинтов и дезинфектор. Будь здесь Дрейк, он собрал бы в саду нужные травы и заварил бы согревающий целебный отвар, а Рубина, проконсультировавшись с лучшими магами-лекарями, составила бы продуманный план лечения. Слабой в магическом отношении Деми приходилось справляться со всем своими силами.

Жизнь усложнилась еще и потому, что не стало Колина и Хелены. Приходилось самой планировать бюджет, оплачивать счета, покупать продукты… В этом Деметра то и дело допускала ошибки. Вот и холодильник тоже оказался совершенно пуст, на сытный завтрак рассчитывать не стоило. В последние дни в Эмайне возникало столько дел, связанных с организацией встречи с Орденом, что не нашлось времени зайти в магазин.

Взяв с тумбочки смартфон, она пробежалась глазами по истории вызовов. Последним в списке значился Дрейк – они созванивались по приезде, чтобы обсудить, как все прошло. Деметра набрала номер Рубины, надеясь извиниться, и слушала долгие гудки до тех пор, пока не включился автоответчик.

За окном так и не посветлело, но делать было нечего – стоило выбираться наружу, чтобы не умереть от голода и простуды. Она влезла в первые попавшиеся джинсы, натянула футболку и кеды, убрала волосы в хвост и уже намеревалась выходить, как зацепила краем глаза свое отражение в зеркале.

Деми выглядела еще худее и бледнее, чем обычно, зато была настоящей. Без макияжа, прически, дорогого наряда и адских каблуков, от которых сводило лодыжки. Она искренне тосковала по тому времени, когда от нее не требовали ничего, кроме соблюдения списка простых правил. И все же, не удержавшись, потратила еще пару минут на то, чтобы замаскировать синяки под глазами.

Спустившись в объединенную с кухней гостиную, она прошла мимо дивана и камина. В углу под лестницей стоял письменный стол, который тоже привезли сюда из старого особняка. На нем скопилось множество разных вещей: учебники, тетради, рисунки, фотографии… Но важнее всех был гримуар Антуанетты Вайерд – великой светлой волшебницы и обманщицы, проигравшей в битве с Людвигом Далгартом, – Деметра изредка изучала его по вечерам, надеясь найти для себя что-то полезное. Рядом со старинной книгой лежали амулет с топазом и медальон-ключ от Ордена Монтеры. Их она вчера зачем-то оставила здесь, уже засыпая на ходу, и вообще плохо помнила, как добралась домой.

Вновь надев украшения на шею, Деми накинула серый плащ, проверила наличие телефона в кармане и решительно направилась к двери. Чем скорее она доберется до аптеки, тем быстрее почувствует себя лучше.

На улице оказалось еще холоднее, чем можно было себе представить. С севера в Хэксбридж пришел ледяной ветер, срывающий пожелтевшие листья с веток фруктовых деревьев в саду. С грустью посмотрев на запущенные клумбы посреди давно не стриженного газона, Деметра заперла дверь и зашагала вниз по дорожке.

По пути она вновь набрала номер Рубины. Результат остался тем же – сестра не отвечала.

Купив «Лемсип»[2] в аптеке неподалеку от площади, Деми бросила взгляд на темные, запылившиеся окна на другой стороне улицы. Винтажная вывеска с надписью «Хугин и Мунин», как и прежде, поскрипывала от ветра на кронштейне, но сам магазин уже давно не видел ни одного покупателя. Раньше там размещалась антикварная лавка Ортруны Рейвен – двухсотлетней ведьмы, скрывавшейся под личиной чудно́й старушки миссис Гейбл. Вскоре после похорон было вскрыто ее завещание.

Как следовало догадаться, она отписала все – магазин с квартиркой над ним, коттедж и даже клуб Рейвен в Палберри – своим потомкам, троим братьям Далгарт: Дориану, Дрейку и Моргану.

Клубом продолжал заведовать Джон Киф, в коттедже поселилась Деметра, и только этот двухэтажный домик, выкрашенный белой краской, остался брошенным. За те годы, что в нем обитала ведьма, внутри скопилось слишком много различного хлама – обычного и магического. Копаться в нем никто не хотел.

Плотнее запахнувшись в плащ, Деми отправилась дальше, на главную площадь их маленького городка.

Ветер гонял по брусчатке жухлые дубовые листья, а редкие прохожие, кутавшиеся в пальто, куртки и шарфы, спешили как можно скорее укрыться в узких переулках. Под конец октября все предпочитали отсиживаться дома или на работе, желательно у теплого обогревателя или камина.

Окинув взглядом заново отстроенный дом возле ратуши, где всем заправлял новый мэр – мистер Гаррет, пришедший на смену Ричарду Хаттону, Деметра пошла в сторону кафе. «Шеффердс Пай» завлекал гостей мягким светом разноцветных торшеров, жаркими батареями и пряными блюдами – всем тем, что кажется просто необходимым для хорошего самочувствия в промозглую погоду.

Она зашла внутрь и заняла свободный столик в углу, с двумя пухлыми креслами, украшенными цветными подушками. Нежеланные воспоминания преследовали и здесь. Позапрошлым летом она беззаботно флиртовала на веранде с Коулом Ларивьером, не подозревая, что тот был ее братом – и злом во плоти. Его бывшая коллега, кудрявая Иви, все еще работала на прежнем месте.

Заказав сырный суп с гренками и кипяток, чтобы растворить в нем лекарство от простуды, Деметра поглядывала на посетителей.

Пожилая миссис Симпсон, живущая в коттедже возле парка, грелась ароматным глинтвейном; начальник полиции мистер Портер безжалостно расправлялся со стейком, а две подружки хихикали возле барной стойки, рассматривая что-то на экранах смартфонов. Провинциальный город жил своей тихой и расслабленной жизнью.

Деми вспомнила, что уже встречала этих девушек-подружек в школе – они пересекались на занятиях в те редкие разы, когда она там появлялась. Она тоже собиралась закончить школу, как все нормальные подростки, и поначалу исправно посещала курсы, на которые записалась… Но затем дела в Верховном Ковене стали отнимать больше времени. В итоге Дориану пришлось «договариваться» с директрисой о том, чтобы ей вообще выдали выпускной аттестат. Заплатил он директрисе или просто ее зачаровал, Деметра не знала.

И все-таки было грустно оттого, что нормальная человеческая действительность отдалялась все дальше и дальше. Она не была создана для того, чтобы править на Нью-Авалоне, а правление на Нью-Авалоне не было создано для нее. Деми никогда не хотела этого.

Разорвав пакетик «Лемсипа» со смородиновым вкусом, она высыпала порошок в кружку с кипятком и, пока лекарство остывало, решила приняться за ароматный суп. Здесь его варили на бульоне с добавлением эля, сливок и большого количества чеддера. Это блюдо уже не раз поднимало настроение Деметре, которая терпеть не могла осень. Однако не успела она съесть и половины, как напротив нее бесцеремонно уселась незнакомая женщина.

Впрочем, слово «уселась» не подходило для столь утонченной особы. Дама плавно опустилась в кресло и расправила тонкую ткань кремового пальто. В ее голубых глазах угадывалась снисходительность, а светлые волосы были тщательно уложены в прическу «ракушка».

– Простите… Мне кажется, или здесь есть еще пять свободных столиков? – нарочито учтиво спросила у нее Деми, быстро посчитав в уме. Она не хотела грубить, но появление незнакомки застало ее врасплох. – И это не говоря о стульях у барной стойки.

– Просто хотела посмотреть на тебя, Деметра, – мягко улыбнулась женщина. Она сняла атласные перчатки и положила их на стол.

– Вы знаете меня? – нахмурилась Деми, откладывая ложку в сторону.

Изящным жестом женщина подозвала официантку и заказала бокал шабли.

– Слишком многие уже знают твое имя, – протянула она. – Особенно после того, что случилось на Эйрине. Правда, с газетчиками ты так и не общалась… Поэтому можно только догадываться, как именно происходило противостояние между тобой и Ларивьерами.

– Вы что… – Деметра огляделась по сторонам и понизила голос до шепота, – …из Нью-Авалона? В Хэксбридже я вас точно раньше не видела.

– В Хэксбридж я приехала совсем недавно. И насчет Нью-Авалона ты не угадала. Я светлая волшебница, – сказала женщина и замолчала, когда заметила приближающуюся официантку.

Легким кивком она поблагодарила Иви за принесенный бокал белого вина.

– От всего Верховного Ковена поздравляю вас с этим событием. Мы рады, что светлые возвращаются, – заученно проговорила Деметра и отпила «Лемсип» из кружки. – Чем я могу помочь?

– Приятной компанией разве что… – ответила собеседница. Она сделала маленький глоток вина и промокнула губы салфеткой.

– Простите, я не хочу вас обидеть, – начала Деми, – но сейчас не лучшее время. Если вам что-нибудь нужно от Верховного Ковена, вы можете записаться на прием в отведенные для этого часы.

– Тебя беспокоит простуда? – с пониманием спросила женщина. – И началась она после переговоров в Ордене Монтеры…

– Откуда вы это знаете? – неприятно поразилась Деметра.

В этой женщине угадывалось что-то нетипичное… Оно проявлялось и во внешности, и в поведении, и в словах.

– Рекомендую тебе как можно скорее связаться с сестрой, – кротко сказала дама. – А если захочешь побеседовать еще раз, то легко сможешь меня найти. Я остановилась в старом особняке Вайерд. Напротив парка.

Вынув из сумочки кожаный кошелек, она щедро расплатилась за бокал почти нетронутого вина, после чего кивнула на прощание удивленной Деми и неспешно покинула кафе.

Не понимая ничего из того, что произошло, Деметра наскоро доела суп и выпила лекарство. Откуда эта женщина знала ее имя, беспокоило не так сильно, как то, что ей было известно все остальное. Ладно, еще можно было предположить, будто она заметила пакетик от «Лемсипа». Но каким образом она сумела выяснить, что ночью сестры были в Ордене? Рубина держала планы насчет переговоров в строгом секрете.

И почему эта дама жила в ее бывшем особняке?!

Деми достала из кармана телефон и еще раз набрала номер Рубины. Гудки окончились включением голосовой почты.

– Привет. Ты не берешь трубку, и я начинаю волноваться. Это странно. Просто перезвони как можно скорее, – пробормотала она прежде, чем отключиться.

Что же могло помешать магистру ответить на звонки? Нельзя было оставлять это без внимания. Вдруг и вправду что-то случилось?

И стоило Деметре подумать о том, что нужно отправляться в Эмайн, как смартфон издал жалобную трель. Она опять забыла зарядить его, когда вернулась утром.

Поспешно расплатившись, Деметра пулей вылетела на улицу и побежала домой.

Кэрри Райнер смотрела на узкие улицы дождливого Эмайна. С балкона ее конуры, выходящего на сплошную стену и покатую крышу соседнего обшарпанного дома, улицу можно было разглядеть, только втиснувшись в правый угол и сильно перегнувшись через перила. Но ей и этого хватало. Она могла стоять так часами, для удобства поставив ногу на ажурное украшение ограды и куря сигарету одну за другой. Чего ей недоставало в этом мире, так это музыки, под которую подобное времяпрепровождение стало бы еще приятнее.

Плеер с флешкой валялись где-то в чемодане, но толку от них не было никакого – Нью-Авалон до сих пор плохо дружил с электричеством. Колдуны и ведьмы уже давно привыкли пользоваться домашними динамо-машинками, а богатые маги приспосабливали для этих целей различные зачарованные изобретения. Кэрри же была не просто ведьмой, а нищей ведьмой, последние месяцы вынужденной за гроши работать официанткой в местном пабе, чтобы хоть как-то держаться на плаву.

Она была ведьмой, потерявшей практически все.

Кэрри рассмеялась. И несмотря на то, что от ее жизни оставались жалкие лохмотья, власть имущие аристократы до сих пор пытались от нее чего-то добиться. Взять хотя бы вчерашнюю встречу с Джорджианой Ларивьер. Дуболомы этой леди толкнули ее так, что она разбила обе коленки, а бывшая герцогиня хоть и пыталась строить из себя гостеприимную хозяйку, ничего от нее не добилась.

В жизни каждого встречаются такие личности, которым все достается легко и сразу. Которые, возникнув словно бы из ниоткуда, тут же получают лучшего парня, лучшую должность, лучшее все. И для этого им требовалось просто состроить мордашку помилее и вовремя произнести правильные слова. Такой была Деметра Лоренс. А Кэрри приходилось продираться через эту жизнь, будто через колючие терновые заросли. Шипы впивались в ее кожу, больно царапали и оставляли после себя незаживающие раны, но она все равно шла вперед, упрямо, и до сих пор на что-то надеясь.

Кэрри было жаль, что в скором времени Деми лишится всех своих привилегий. И в тоже время она радовалась этому. Ведь когда нагретое местечко освободится, на него сможет претендовать кто-нибудь другой. Может быть, даже она сама, если ей повезет.

Выпуская струйки дыма и не обращая внимания на скопившийся на сигарете прогоревший пепел, Кэрри смотрела на свое кольцо, поблескивающее на пальце, и вспоминала.

Вот ей четыре года. В памяти всплывает плохо освещенная родительская спальня. Отец для чего-то открывает шкаф и начинает выгребать оттуда все вещи в спортивную сумку. Где-то на заднем плане орет мать.

Кэрри исполняется пять. На ее день рождения мать приводит своего друга, высокого и тучного. Они втроем празднуют и едят торт, но веселье быстро прекращается, когда Кэрри понимает, что мать и этот тип сильно пьяны. Им весело, в отличие от нее. С неясной целью мужик заходит в ее комнату и, что-то излагая, опирается на шкаф. Шкаф с громким треском обрушивается на пол, в одно мгновение уничтожая все стоящие в нем игрушки и портя любимые книги. Мама и мужик громко смеются.

Через два года тучный тип куда-то пропадает, на его месте оказывается худой и нескладный Кристофер. Он приносит с собой нечто, что подолгу и вонюче курит, предлагая ее матери, а потом и самой Кэрри, в шутку. Кэрри не смешно – ей кажется, что мать становится какой-то не такой рядом с ним.

К моменту, когда Кэрри исполнится десять, Кристофер уже давно вынесет все ценное из их коттеджа, а на смену куреву придет нечто другое. Мама будет постоянно плакать и проклинать свою жизнь. Она будет приговаривать: «Его ведь так жаль, понимаешь? Так жаль». Она будет думать, что для него не все потеряно.

Однажды, когда Кэрри вернется домой после школы, то застанет мать с разбитой губой и бровью, с синяками на распухшем лице. Мама скажет, что упала с лестницы. А вот Кристофера дома уже не будет. Скоро его заменит Пит. И тогда мама начнет падать с лестницы все чаще и чаще.

Лучше бы Пит жрал, как слон, и ломал мебель или курил всякую дрянь.

Кэрри потушила сигарету об перила балкона и щелчком выбросила вниз, во двор-полуколодец. Она убрала ногу с ажурного украшения и вернулась в конуру, которая только на словах арендодателя звучала как «комната». На деле это было крошечное темное плесневелое помещение с продавленной кроватью, рассохшимся гардеробом и тумбой – больше ничего не помещалось. Разве что ее чемодан, валяющийся в углу.

Уж сколько раз Кэрри пыталась выгнать Пита из дома, сколько пыталась спасти мать… Была готова пойти ради этого на все. А в итоге выгнали ее саму.

Она присела на пол и подняла старинную черно-белую фотографию на плотном картоне. На фотографии была изображена юная девушка, внешне похожая на нее. Позируя на рисованном фоне в виде цветущего сада и чуть улыбаясь, она держала на ладони чучело маленькой птички.

Было время, когда от Стефании Райнер требовали так же много, как сейчас от Кэрри. Когда-то от Стефании зависело все.

Отложив снимок, она взяла в руки очередное письмо, которое получила вчера днем. Только из-за него, содержавшего в себе очень уж соблазнительное предложение, Кэрри не стала откровенничать с леди Джорджи.

Бывшую герцогиню опередили, еще месяц назад. Тогда, когда началась переписка с автором письма, тоже считавшим, что может выведать у Кэрри интересные подробности. Например, о членах Верховного Ковена или о пребывании в Ордене Монтеры. С каждым новым посланием доверие между ними росло, а предложения наград за возможную помощь и сотрудничество становились все более и более щедрыми. Кэрри неплохо умела изворачиваться и создавать видимость собственной важности, пусть знания ее и ограничивались лишь теми редкими моментами, когда она общалась с Деметрой и братьями Далгарт или когда находилась под действием чар Амадины Сен-Сар.

Решившись, она выдрала из какой-то старой тетради лист бумаги и принялась писать ответ.

Начинался он со слов: «Я с радостью готова вам помочь…»

«Ты должна выглядеть веселой и довольной жизнью, Кэрри, – думала она. – Пусть улыбка и фальшивый энтузиазм будут твоей защитной маской. Как и всегда».

Сегодня она готова была, наконец, отрезать от жизни свой кусочек пирога. Пусть тонкий, липкий, раскрошившийся. Хотя бы махонький. Поскольку и дальше терпеть удары судьбы было невыносимо.

Поднимаясь по склону холма по дорожке, проложенной посреди увядающего сада, Деми заметила, что на первом этаже коттеджа горел свет. Замерев на секунду от страха, она тут же вспомнила, что только Дрейк и Рубина знали, где были спрятаны запасные ключи. Сорвавшись от волнения на бег, она быстро добралась до вершины и рывком распахнула дверь.

Дрейк, разводивший огонь в камине, оглянулся на нее с удивлением.

– Ну и холод здесь у тебя. Нужно будет установить нормальные батареи, – сказал он, отставляя в сторону кочергу и поднимаясь. – Что-то случилось?

Заперев дверь, Деметра присела на диван и, не сняв плаща, сходу начала рассказывать о странной женщине в «Шеффердс Пае». Дрейк, хоть и слушал ее внимательно, успел за это время вскипятить воду и заварить чай.

– То есть ты хочешь бежать во дворец через «мост» и пол-Эмайна, только потому, что какая-то дама сказала тебе связаться с Рубиной? – уточнил он, подавая ей кружку.

– Когда ты так говоришь, это начинает выглядеть глупо, – пробурчала Деми, отпивая чай. – Но она не берет трубку! Что я могу думать?

– Вы не спали всю ночь, вернулись под утро, а еще только два часа дня. Может, она спит? – предположил Дрейк. – Тебе стоит успокоиться. Ведь договор со светлыми подписан, и все прошло удачно. Руби перезвонит, как только сможет.

– Наверное, ты прав, – устало кивнула Деметра.

Она поставила кружку на журнальный столик, сняла плащ и, немного успокаиваясь, спросила:

– А почему ты не сказал, что сдал кому-то мой особняк?

– Этим занимался Дориан, он же теперь глава нашей семьи, – пожал он плечами. – Да и какая разница? Ты ненавидела тот дом. Этот коттедж гораздо уютнее. Ведь мы уже провели сюда электричество и пристроили ванную комнату. Конечно, нужен еще небольшой ремонт…

– Главное – защитить его от холода, – сказала Деми и шмыгнула носом. – Нужно будет узнать у Дориана имя этой женщины.

– Зачем оно тебе? – нахмурился Дрейк. – Среди магов и волшебников полным-полно разных чудаков. А уж если они только и делали, что всю жизнь скрывались от охотников…

– Просто у меня такое чувство, будто она напоминает мне кого-то, – протянула Деметра и позволила себя обнять.

Он был, как обычно, прав. После всех прошлогодних событий было сложно привыкнуть к тому, что ее жизни больше ничего не угрожает. И каждый новый человек казался подозрительным.

Сейчас, в играющем свете камина, этот домик выглядел самым уютным местом на земле. Въехав сюда, Деми не поменяла почти ничего из прошлой обстановки. Ей нравилось, что вся мебель имела свою историю.

Старый диван и два тяжелых кресла украшали все те же вышитые подушки, а маленький стол в кухне до сих пор был застелен белой скатертью с кружевами. Даже книги в шкафу стояли так же, как при жизни Ортруны. В небольшой кладовке наверху Деметра нашла целую стопку новых теплых пледов в фабричной упаковке. Ими можно было укрываться от холода и пить горячий чай или шоколад.

Если кто и делал эту осень лучше, так это такой заботливый парень, как Дрейк. Деми теребила его темные непослушные волосы и вдыхала легкий аромат парфюма с явными нотками корицы, а он рассказывал о том, как смешно отреагировал Морган на предложение уволить с этого года гувернантку и отправить его в местную общеобразовательную школу.

– Ему уже двенадцать, – заметил Дрейк. – Дориан считает, что пора нашему младшему брату привыкать к реальной жизни.

– И правильно, – согласилась Деметра. – А то еще вырастет таким же снобом, как вы!

Дрейк рассмеялся и потянулся, чтобы поцеловать ее.

В этот момент в дверь врезалось что-то тяжелое. Деми вздрогнула. Кто-то с той стороны подергал ручку и, убедившись в том, что замок закрыт, перестал.

С тревогой оглянувшись, Дрейк медленно подошел к двери. Стало слышно, как в замочной скважине завозился ключ. Спустя секунду на пороге показалась Рубина, закутанная в черное пальто. Она была бледна, как привидение.

– Руби… Что произошло? – встревоженно спросил Дрейк, подхватывая ее под локоть.

– Я знала, что ты будешь здесь, – тихо выдохнула Рубина.

Она взяла его за руку и привалилась к плечу, едва ли не теряя сознание.

Деми вместе с Дрейком довели ее до дивана и усадили на подушки. Сестра дышала так тяжело, будто бы бежала до них от самого «моста».

– На Эмайн напали светлые? – предположила самое страшное Деметра.

– Хуже, – замотала головой Рубина.

– Что значит хуже, что стряслось?

Вид сестры ее пугал. Деми и представить себе не могла, чтобы Рубина Вэлфорд, магистр Нью-Авалона, образец стойкости и выдержки, выглядела так.

– Как ты себя чувствуешь? – внезапно спросила Рубина, поднимая на нее покрасневшие глаза.

– Нормально. Вроде бы, – растерянно пробормотала Деметра, переводя недоуменный взгляд на Дрейка.

– Ни температуры, ни насморка, ни першения в горле? – допытывалась сестра.

– Это было утром, но я выпила «Лемсип», и все прошло…

Рубина торжествующе фыркнула и нездорово рассмеялась.

– Я тоже сегодня проснулась с простудой, – сказала она и посмотрела на Деми так, словно эти слова имели определенное, все объясняющее значение. – Так проявляется побочный эффект некоторых чар и снадобий.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Дрейк.

Магистр вынула из-под пальто свиток, перевязанный лентой с сургучной печатью, и протянула его Деметре.

– Читай. Внимательно, – по слогам выговорила она.

Это был договор между темными и светлыми, подписанный прошлой ночью. Деми развернула документ и пробежалась глазами по строчкам, выведенным аккуратным каллиграфическим почерком. Самое важное находилось в конце:

«Верховный Ковен Нью-Авалона, от лица всех темных магов, ведьм и колдунов, обязуется вернуть силы всем категориям светлых, в полной мере и без какого-либо ограничения возможностей, в течение следующих двух недель с момента подписания настоящего договора.

По неисполнении положенных требований священный Орден Монтеры, от лица всех светлых волшебников и чародеев, оставляет за собой право принимать любые меры, которые сочтет необходимыми, вплоть до объявления официальной войны всем темным».

Ниже стояли три необходимые подписи: Рубины, Деметры и Шерла Прамниона.

– Нас обманули… – прошептала Деметра.

Вчерашняя ночь действительно изменила все.