Свет моей души (СИ)

4

Думаю, одиночество — это такая странная штука, когда даже незначительные неприятности кажутся огромным горем. Ну, подумаешь, пропала одежда. Это всего лишь одежда, тем более, старая и потрепанная. К тому же работу я нашла, крыша над головой есть, значит, не все так уж и плохо. Лиззи довольна моим обществом, а, значит, в ближайшее время Рэймонд точно не выставит меня на улицу.

Однако все это я понимала рассудком, но слезы лились и лились. Девочка и обнимала меня, и целовала мокрые от слез щеки. Но от этих трогательных жестов плакать хотелось еще больше. Тогда Лиззи взяла меня за руку и потянула за собой. Мы пришли к неприметной двери в дальней части дома, где я еще не бывала. За дверью оказалась роскошная спальня с огромной кроватью с шелковым постельным бельем, с балдахином. Рядом резной столик с зеркалом и два больших шкафа. Пол застелен мягким ковром с длинным пушистым ворсом. Интересно, чья эта комната?

Лиззи раскрыла дверцы шкафов, и я увидела множество красивой женской одежды. Здесь были и платья, повседневные и нарядные, пышные юбки, шелковые блузки, расшитые жемчугом и отделанные кружевом, изящные дамские шляпки, перчатки, пояски. У меня глаза разбежались от такого изобилия красоты. Лиззи принялась доставать разные платья, раскладывать их на кровать. Потом подвела меня к ним и жестом попросила примерить.

— Нет, Лиззи, я не могу, это ведь не мое. Кто-то ведь живет в этой комнате, — сказала я девочки.

Она в ответ помотала головой и вновь показала на красивое бархатное платье нежно-сиреневого цвета.

— Лучше пойдем, Лиззи, а то Рэймонд будет сердиться…

— Не будет.

Я вздрогнула и обернулась. В дверях стоял инспектор Стайс. Лиззи тут же подбежала к нему. Мужчина подхватил девочку на руки и поцеловал в щечку и отпустил. Лиззи снова начала рыться в вещах.

— Эту комнату я берег для Джулии, — задумчиво сказал Рэй. — После смерти матери перевез все ее вещи сюда, все надеялся, что она однажды вернется.

— Извините, я не хотела сюда врываться. Меня Лиззи привела, потому что вся моя одежда…

Я замолчала, испугавшись, что снова расплачусь.

— Леди Клаус постаралась? Этого следовало ожидать. Сильвия, здесь столько одежды, вы можете взять что-нибудь для себя.

— Нет, я не могу, неудобно…

— Ерунда, — отмахнулся Рэй. — Будет жаль, если пропадут такие красивые вещи. Не думаю, что сестра была бы против.

— Лучше не надо, — все же заупрямилась я.

Рэй вздохнул, потом подошел к одному и шкафов, порылся там и вытащил бордовый плащ с теплой подкладкой, отделанный роскошным лисьим мехом. Я залюбовалась дорогой вещью. У меня никогда не было ничего подобного, приходилось довольствоваться обносками.

— Тогда возьмите хотя бы этот плащ. Я заметил, что ваш совсем износился, а скоро придут холода. Это подарок, от души, за вашу помощь, — сказал мужчина, внимательно глядя на меня.

Лиззи подскочила к нему и энергично закивала головой, указывая пальчиком на плащ. Немного поколебавшись, я все-таки взяла дорогую вещь. Лиззи захлопала в ладоши. А Рэй протянул мне бархатный мешочек, в котором звенели монеты.

— Я подумал, что вам сейчас очень нужны деньги, особенно в свете последних событий. Это ваше жалование вперед на два месяца. Купите себе все, что нужно.

Дрожащей рукой взяла деньги и пробормотала слова благодарности. С одной стороны, мне было стыдно и неудобно пользоваться добротой Рэя, но с другой стороны еще более стыдно мне было за свой жалкий вид.

Мы с Лиззи сходили к портнихе, купили два готовых платья, белье, ночную сорочку. Еще заказали сшить теплую блузку с широкими рукавами и юбку к ней с теплым подкладом на зиму. Разобравшись с одеждой, отправились к башмачнику, где я, наконец-то, обзавелась новыми красивыми сапожками, а свою старую дырявую обувь выкинула без сожаления. Настроение сразу улучшилось, вернулась уверенность в завтрашнем дне.

Вернувшись домой, приготовила ужин, что оказалось очень легко, ведь у меня была маленькая помощница, которая с готовностью выполняла все поручения, быстро и умело. Видимо, мать приучала ее к домашней работе с самого раннего возраста. Поужинав с нами, Рэй куда-то уехал, а я отправилась укладывать спать Лиззи. Искупала ее в чугунной ванне, переодела в ночную рубашку и уложила под одеяло. Девочка улыбалась, гладила меня по рукам. Бедняжка, ну что же ты не говоришь? Как же хочется услышать твой голосок…

Так началась моя новая жизнь. Сказать честно, она мне очень нравится. Не было никаких обид, потрясений. Не приходилось больше прятаться по углам, чтобы не попасться на глаза хозяевам. Не приходилось сносить несправедливые укоры и крики. А еще в этом доме ко мне относились, как к обычному человеку. Рэй и Лиззи будто вовсе не замечали моих особенностей. Я не чувствовала настороженности, неприятия. Я даже глаза разучилась прятать, правда палантин по-прежнему не снимала. Все-таки мои длинные седые волосы производят странное впечатление.

Я взяла на себя всю работу по дому. Это было мне совсем не в тягость, ведь я всю жизнь занималась только этим. К тому же с таким хорошим отношением хозяина делать домашнюю работу мне было приятно. Приятно быть по-настоящему полезной, чувствовать искреннюю благодарность, а не снисхождение. С Лиззи мы ладили прекрасно, все делали вместе. Вместе готовили, вместе прибирали, играли, гуляли. Девочка оказалась очень активной, живой, улыбчивой. Я наконец-то услышала живой детский смех, правда, говорить она по-прежнему не могла. А, может быть, просто не хотела…

Мне очень нравилось делать Лиззи разные красивые прически, благо ее длинные волосы позволяли, нравилось наряжать ее в нарядные платья, шить одежду для ее кукол. Я даже стала задумываться о том, как было бы замечательно, если бы у меня однажды появился свой ребенок. Это ведь такое счастье. Но узнав это удивительное чувство, ко мне вдруг пришло неприятное осознание. С Джулией наверняка случилось что-то страшное, непоправимое. Иначе не объяснить, почему она оставила дочь.

Рэймонда мы видели мало. Он целыми днями был на службе, приезжал ужинать, а потом вновь уезжал куда-то. Я, конечно, не спрашивала, куда. Но была уверена, что у такого красивого мужчины непременно должна быть дама сердца. Я даже представляла, какой она может быть. Красивая, с длинными густыми волосами, с яркими глазами, прекрасно одетая… Противоположность мне. Однажды Рэймонд женится, и его любимая заменит Лиззи маму. В этом я не сомневалась, ведь Рэй обязательно свяжет судьбу только с женщиной, которая искренне полюбит Лиззи. От этих мыслей мне становилось грустно.

Однажды вечером, уложив маленькую подопечную, я отправилась на кухню прибрать после ужина. В гостиной я неожиданно натолкнулась на Рэя. Он стоял возле разожженного камина и задумчиво смотрел на огонь. От неожиданности я ойкнула.

— Простите, я думала, вы уехали, — объяснила я. — Не буду вам мешать…

— Подожди, Сильвия, — остановил меня Рэй. — Может, поговорим?

Поговорить мне хотелось. Я ведь целыми с Лиззи. Я болтаю, конечно, но ведь она не может мне ответить, поэтому я соскучилась по живому общению.

— Кажется, вы чем-то расстроены, Рэймонд?

— Все как обычно, вздохнул мужчина. — Очередной роман окончился ничем.

— У вас еще все впереди. Просто надо найти человека по душе, а это непросто.

— Непросто…Особенно в моем случае. У меня ведь есть Лиззи, а, значит, я должен, прежде всего, заботиться о ней.

— Уверена, если женщина по-настоящему полюбит вас, то и Лиззи полюбит обязательно. И малышка повзрослеет, перестанет всех отталкивать. Все наладится, непременно.

Мне почему-то всегда казалось, что у всех вокруг все будет хорошо, кроме меня. Рэй слушал, не отрывая от меня пронзительного взгляда. Все-таки есть в нем что-то притягательное, необычное… Даже не понять, что. Да, красивый, обаятельный, но не только в этом дело. Я всех людей воспринимаю по ощущениям, даже малознакомых. Вроде бы, толком не пообщалась с человеком, а внутри уже есть ощущение. Или приятное, легкое, а, может, наоборот, тяжелое, гнетущее. Рядом с Рэем мне было приятно. Он просто излучал положительные эмоции, отчего моя мрачная натура с готовностью бросалась в новые ощущения. Все-таки, как же повезет его избраннице…

— Сильвия, а вы любили когда-нибудь? — спросил вдруг Рэй.

Я немного опешила от такого вопроса. Любовь… Вот про одиночество я много знаю, а про любовь не очень. Хотя…

— Нет, не любила, — ответила задумчиво.

Не знаю, что такое любовь. Для меня это что-то непонятное, неопределенное, намного сложнее остальных чувств. Горе, одиночество, разочарование — вот, что мне хорошо знакомо…

— Это не стращно, — сказал мужчина с улыбкой. — Вы еще так молоды.

А я вспомнила Майкла… Сколько же лет прошло? Года четыре, кажется… Служил он у соседей Клаусов, ухаживал за лошадьми. Красивой внешностью не отличался, но был очень доброжелательным и приветливым. Я стеснялась Майкла поначалу, не знала, как с ним разговаривать. А он приходил в любую свободную минутку, сладости мне приносил, цветы. И мне было приятно. Кажется, впервые после встречи со змеевиком, во мне стали просыпаться положительные чувства. Радость, удовольствие… Майкл нравился мне, даже очень. Не знаю, была ли это любовь, да и способна ли я вообще любить… Мы ведь не целовались с ним даже… Он говорил, что я самая красивая, и что он обязательно на мне женится. Я бы согласилась, не задумываясь…

А потом о наших встречах узнала его мама. Конечно, устроила скандал. Запретила ему даже смотреть в мою сторону, ведь я бездушная, проклятая… Он не захотел ей перечить. Теперь-то я понимаю, что если бы Майкл любил меня по-настоящему, то преодолел бы все преграды. Наверное… Вскоре он женился. Стыдно признаться, я тогда смотрела сквозь изгородь на соседний сад, спрятавшись в кустах сирени, наблюдала, как прислуга празднует свадьбу. Смотрела на Майкла, на его красивую молодую жену и представляла себя на ее месте. Разве кто-то захочет сделать меня своей невестой? Седовласую, красноглазую, бездушную… Было невыносимо больно. И я все думала, разве можно чувствовать такую боль, если нет души?

— Сильвия?

Я вздрогнула, вынырнув из грустных воспоминаний.

— Извините, задумалась… Пойду к Лиззи, а то вдруг проснется, испугается, что меня нет. А вам нужно отдохнуть. Вот увидите, завтра все наладится.

— Спасибо, Сильвия, — сказал Рэй, а потом вдруг подошел ко мне близко и дотронулся до моей руки.

— И вы не переживайте… Тот, кто обидел вас, просто идиот.

Я непонимающе посмотрела на него. Неужели у меня все эмоции на лице написаны?

На следующий день еще больше похолодало, и пошел настоящий снегопад. Все застыло от мороза, и снег уже не таял, покрывая все вокруг пушистым белым покрывалом. Я тепло одела Лиззи, сама нарядилась в новый теплый плащ, и мы отправились прогуляться в саду. Девочка вовсю резвилась, кидала в меня снежками, ловила снежинки ртом, развлекалась, как могла. Набегавшись вдоволь, взяла меня за руку и повела куда-то вглубь сада. Там около самой изгороди, в окружении кустов черемухи, ветви которой сверкали и переливались на солнце, покрытые инеем, я увидела нечто странное…

Прямо из снега торчал длинный нежно-зеленый стебель с крупной ярко-алой розой. Сначала я подумала, что цветок кто-то просто вставил в снег, но потом обнаружила, что он растет из земли, по-настоящему растет. Как растение не погибло в такой холод, понять я никак не могла. Лиззи же этому явлению совсем не удивлялась. Она села на корточки перед цветком и принялась гладить его нежные лепестки.

Мы вернулись на то же самое место на следующий день. Ночью стало еще холоднее, и зима окончательно вступила в свои права. Однако алая роза по-прежнему цвела и благоухала, будто не хотела верить, что лето ушло. Ее лепестки оставались такими же нежными и даже не думали увядать от холода. Кажется, в этом доме происходит что-то странное…