Сверхновая

Глава 3

— У нас с вами на рассмотрении несколько важных вопросов, — сказал Путилов, осмотрев собравшихся членов Совета Безопасности. — Начнем с пришельцев. Ими занималось ведомство Александра Владимировича, вот пусть он перед нами и отчитается.

— Информации очень мало, — сказал директор ФСБ Бортновский. — Поиски космических кораблей в околоземном пространстве ничего не дали, что и неудивительно, учитывая их маскировку. По всем каналам связи передавалось обращение правительства с просьбой вступить в контакт и гарантией безопасности переговоров, но никакого отклика нет. По всей видимости, пришельцам от нас ничего не нужно, и никаких официальных контактов не будет. По их аппаратам ничего нового нет, одни вопросы, на которые современная наука не в силах дать ответы. Если способность удерживаться на низких орбитах можно объяснить наличием мощного источника энергии, то совершенно непонятно, как они избавляются от нагрева, летая на космических скоростях в атмосфере, и практически мгновенно превращают в озон огромные массы воздуха. После прохождения этих объектов в их следе возникает мощная турбуленция, которая не позволяет приблизиться ни одному летательному аппарату. Мы пробовали подвести несколько МИГ-25, но ничего не получилось, только потеряли одну машину. Объекты летают двадцать третий день, и уже можно оценить их влияние на озоновый слой. По последним данным, убыли озона нет, наоборот, имеем небольшое увеличение. Если излучение и дальше будет уменьшаться, а объекты продолжат работу, по прогнозу ученых, через год озоновый слой восстановится не меньше чем на восемьдесят процентов от того, что было до катастрофы.

— Но никакой уверенности в том, что они будут работать, у нас нет, — сказал президент, — поэтому продолжаем выполнять все наши программы. Почти все пригодится и потом. У вас есть еще что — нибудь, Александр Васильевич?

— Есть сообщение от наших работников в Ростове — на — Дону, — ответил Бортновский. — Они прислали интересную запись камеры, установленной на одном из перекрестков. В ней видно, как иномарка почти сбивает подростка. Наезда не получилось, потому что он с большой скоростью вылетел из — под колес, спиной вперед пролетел около семи метров и упал на тротуар, после этого отряхнулся, схватил свою сумку и убежал. Непохоже, чтобы подросток получил хоть какие — то повреждения, потому что бежал очень шустро.

— Его нашли? — спросил президент.

— Нет, Владимир Владимирович, — ответил Бортновский. — В записи видно все, кроме лица подростка. Кто — то специально изменил запись, чтобы мы его не нашли. Из нее можно сделать вывод, что мы имеем дело с учащимся старших классов, и примерно определить рост. Есть характерные детали в одежде. В районе съемок расположены три школы и один колледж, с учащимися которых сейчас работают, но вероятность того, что его найдут, небольшая. Вот если случится что — нибудь еще…

— Значит, официально они с нами общаться не хотят, но с кем — то все равно контактируют, — сделал вывод председатель правительства Медведов. — Это плохо.

— Мы с этим все равно ничего не можем сделать, — сказал президент. — Ладно, если с пришельцами закончили, перейдем ко второму вопросу. Это у нас преступность, в первую очередь связанная с религиозным экстремизмом. Сначала выслушаем Владимира Александровича.

— Из религиозного экстремизма у нас остались только секты, — начал отчитываться министр внутренних дел Колокольников. — После катастрофы исламистов полностью передали в ведение ФСБ, так что по ним обращайтесь к Александру Владимировичу. С сектами никаких проблем нет. Их деятельность активизировалась, но мы после введения чрезвычайного положения не церемонились, тем более что сейчас российские сектанты никому на Западе не нужны, а наших крикунов тоже прижали. Вообще, после катастрофы наблюдается уменьшение числа тяжких преступлений. Нас укрепили кадрами и дали дополнительные полномочия, так что я могу гарантировать, что эта тенденция сохранится.

— Тогда перейдем к исламистам, — решил президент. — Это один из самых сложных вопросов. Прошу вас, Александр Васильевич.

— Пока обстановка с исламским экстремизмом терпимая, — сказал Бортновский, выделив слово «пока», — но все может быстро измениться в худшую сторону. Нам очень помогли фактическое прекращение транспортного сообщения с заграницей и закрытие доступа частным лицам к уцелевшему сегменту Интернета. Тех немногих, кто еще ездит или летает за пределы России, нетрудно контролировать, а после отключения нашей сотовой связи от международной у местного подполья не осталось ни связи с заграничными центрами экстремизма, ни возможности получать от них финансовую помощь. Побережье Каспийского моря тщательно охраняется, поэтому они не могут получать подпитку людьми и оружием из Азербайджана. С Казахстаном сложнее из — за большой протяженности границы, но пока его руководству удается сохранять порядок внутри страны и защищаться от внешних угроз, мы справимся.

— Расскажите о России, — сказал президент, — а заграницей займемся позже.

— Как вам известно, основными рассадниками радикального ислама у нас являются Северный Кавказ и Поволжье, — продолжил директор ФСБ. — Это в первую очередь Дагестан, Кабардино — Балкария, Ингушетия и Татарстан. В меньшей степени радикальный ислам распространен в Чечне и Башкортостане. Обстановка очень сложная, но мы справимся при условии отсутствия сильной поддержки экстремистам из — за пределов России. Если такая поддержка будет, то я не исключаю таких мер, как применение войск и блокада отдельных областей. Сил моей службы и МВД будет недостаточно, тем более что в таких случаях нельзя рассчитывать на местные кадры.

— А Москва? — спросил президент. — Имеем три теракта за два месяца.

— По сравнению с тем, что творится в Европе, — это немного, — возразил Бортновский. — Я понимаю, что это нас не оправдывает, просто хочу, чтобы вы поняли. В Москве больше трехсот тысяч мусульман, и они, как и мигранты в Европе, живут своей жизнью и не собираются интегрироваться в нашу. Они очень восприимчивы к радикальным идеям и образуют множество замкнутых группировок, с которыми трудно работать. Помимо этих трех терактов готовились еще два, которые нам удалось предотвратить. В Европе…

— По Европе нам отчитается Сергей Викторович, — перебил его президент. — Заодно послушаем, какая обстановка в сопредельных странах.

— Чтобы понять, что происходит в Европе, сначала нужно пройтись по государствам Ближнего Востока, — сказал министр иностранных дел Лавровский. — В Сирии после окончания войны примерно восемьдесят процентов территории находятся под контроль правительства, а остальная до сих пор занята самыми разными силами. После катастрофы оттуда убрались американцы, а немного позже из — за войны с курдами ушли турки. Сейчас радикалы подчиняют или уничтожают тех, кого можно назвать умеренной оппозицией. Учитывая то, что Сирия усилила армию, и наличие наших баз, войны там не будет, по крайней мере, сейчас. Самое тяжелое положение в Ираке и Ливии. Там опять все воюют со всеми, и, скорее всего, победит ИГИЛ. Беспредельная жестокость, фанатизм и хорошая организация — все это даст им большое преимущество перед другими центрами сил, многие из которых не имеют поддержки населения и собачатся друг с другом. То же будет и с Саудовской Аравией и Катаром, которые потеряли все свои резервы, лишились доходов от продажи нефти и находятся в экономическом и политическом хаосе. Духовенство и большая часть командования армии придерживаются радикальных взглядов, поэтому я не сомневаюсь в том, что они поддержат Халифат. В этом случае Турция и Азербайджан разделят судьбу своих соседей. Возможно, удержатся только Египет и Иран. В связи с этим перед нами встанет вопрос: поддерживать Армению или строить оборону на своих границах.

— А почему не поддержать? — спросил начальник генерального штаба Герасиев. — Границу Армении с Азербайджаном будет нетрудно защитить.

— Я говорю не о военном аспекте проблемы, Валерий Васильевич, — ответил Лавровский. — Возможно, вы до сих пор считаете армян друзьями, беда в том, что многие из них с вами не согласятся. Их долго и целенаправленно обрабатывали, и эта обработка дала результат. В Армении к нам относятся лучше, чем в Европе, но ненамного. Война без потерь не бывает, но почему мы должны их нести? Если прибегут за помощью, можно поставить их перед выбором: с кем вместе жить.

— А Средняя Азия? — спросил президент. — Есть что — нибудь новое?

— Во всех странах, кроме Казахстана, хаос, — ответил Лавровский. — Мы эвакуировали свой дипломатический персонал из Узбекистана, Киргизии и Туркмении, а в Таджикистане все посольство вырезали. Почти вся информация оттуда идет от Михаила Ефимовича, — он кивнул на директора службы внешней разведки Франтова, — и кое — что получаем через соседние страны, в которых еще сохранился порядок. Я не сомневаюсь в том, что и в этих четырех государствах скоро обоснуются игиловцы, которые в Афганистане уже почти подмяли под себя талибов. Правительство Ахмадзая доживает последние дни. Удивительно, что они два месяца продержались без помощи американцев.

— Казахстан нужно защищать! — твердо сказал министр обороны Шогжалов. — Если и там все рухнет, придется бросить на охрану южной границы всю армию, а у нас с вами много врагов, помимо исламистов. Благодаря пришельцам, через год будут нормальные условия для сельского хозяйства, и все быстро ликвидируют дефицит продовольствия. Пройдут еще два или три года, и начнут восстанавливаться связи между государствами, сначала экономические, а потом политические и военные. Европе из — за творящегося в ней бардака понадобится больше времени, но и там справятся.

— Перейдем к Европе, — сказал президент. — Продолжайте, Сергей Викторович.

— Хаос в Ираке и Ливии привел к новой волне беженцев, — сказал Лавровский. — Европе они и раньше были не нужны, а в условиях выживания — и подавно, поэтому французы и итальянцы стали их просто топить. Достаточно патрулировать побережье несколькими боевыми кораблями, а если еще использовать авиацию, не проскочит ни одна лодка. Там ведь были не одни арабы, хватало и жителей государств Черной Африки, в большинстве которых творится сущий кошмар. Позже к ним присоединились и турки. Водный путь был закрыт, поэтому беженцы хлынули в Грецию и Македонию. Оба государства были захвачены беглецами. Во многих местах местных жителей пускали под нож и захватывали их земли и дома. Больших запасов продовольствия там не было даже для своего населения, а к нему добавилось миллионов двадцать мигрантов, и они продолжали прибывать. Правительства Сербии и Хорватии попытались отгородиться от таких соседей с помощью армии, но это только ухудшило ситуацию. Армии там курам на смех, а беженцы неплохо вооружились в Греции. Видимо, они еще как — то организовались. Когда мужчинам нечего терять, а за их спинами обреченные на голодную смерть женщины и дети… И на все это наложилась религия. Одним словом, они прошли, а сербы и хорваты умылись кровью. Венгрию и Румынию обошли стороной и через Словению рвутся в Австрию. В европейских государствах и так гремели выстрелы и взрывы из — за акций радикалов, а когда использовали флот, и с его помощью начали топить тысячи мусульман, к террору одиночек добавились беспорядки, вызванные сотнями тысяч обозленных мигрантов. Злость была не только из — за избиения единоверцев, но и из — за малых норм на продовольствие. Его давали в три — четыре раза меньше, чем коренным жителям. Сейчас в Европе паника. Почти везде проводят мобилизацию, а французы обсуждают, обработать или нет Словению атомными бомбами. До этого вряд ли дойдет, но положение очень тяжелое. Планируют насильственное выдворение «новых европейцев». Но даже если это получится, куда девать пятнадцать миллионов мусульман, которые там жили десятки лет? Придется надолго забыть о толерантности и вспомнить свое прошлое, в котором европейцы залили кровью половину мира.

— Я думаю, что они справятся, — сказал президент, — но не станут освобождать уже захваченные страны. Какой прогноз на тот случай, если поток беженцев не прекратится?

— Плохой, — ответил министр. — Радикалы помогут им организоваться и дадут в руки оружие. Болгары не смогут долго сопротивляться и наверняка обратятся к нам за помощью. Когда — то русские их уже один раз спасли и, когда припрет, об этом вспомнят. А вот нам вмешиваться нежелательно. Это будет война на уничтожение, причем мусульман. Вряд ли это понравится части наших граждан, особенно если кто — нибудь подогреет их недовольство. А желающие это сделать найдутся.

— Хорошо, мы вспомнили их отношение к России после развала СССР и не помогли, — сказал президент. — Что дальше?

— Дальше будут Румыния и Украина, — ответил Лавровский. — Может быть, к ним добавится Венгрия. Вторжение займет несколько лет и будет сопровождаться большими потерями всех сторон, возможно, с полным уничтожением коренного населения. Если до этого дойдет, может быть, дальше Румынии не пойдут. Слишком много факторов, чтобы что — то прогнозировать. Неизвестно, сколько будет беженцев из Черной Африки, и какую позицию займет возрождающийся Евросоюз. И США не будут вечно заниматься своими проблемами. Хоть они понесли большие потери, лишились долларовой халявы и испортили отношения со многими государствами, но никуда не делись горы произведенного оружия, армия и привычка повсюду совать свой нос и пускать в ход силу. Под вопросом и судьба Израиля. Его правители слишком долго сидели занозой в арабской заднице, а вынуть ее мешали американцы. Если бы не изготовленное втихаря атомное оружие, их бы уже не было, несмотря на то, что евреи воюют намного лучше своих соседей. Что — либо прогнозировать с учетом их бомб, я не возьмусь.

— Давайте обсудим, что у нас с соседями на Дальнем Востоке, — предложил президент. — Наверное, об этом лучше расскажет Юрий Петрович.

— Хаоса там пока нет, — начал рассказывать представитель президента в Дальневосточном федеральном округе Трутовский. — В Японии его, видимо, и не будет. Учитывая помощь пришельцев, должен удержаться и Китай, а вот с Кореями будет плохо. И дело даже не в продовольствии, а в амбициях руководства КНДР. До сих пор их сдерживали американцы, но сейчас этот фактор временно исчез, и этим почти наверняка воспользуются. По обычным вооружениям у них паритет, но если северяне пустят в ход атомные бомбы… У Пхеньяна их мало, но для соседей хватит. У Южной Кореи больший потенциал и намного более сильная экономика, но вряд ли этим успеют воспользоваться. Север более милитаризован и готов к войне.

— Вопрос с Кореями обсудим позже, — сказал президент. — Рассказывайте об остальных.

— В Японии сложилась очень тяжелая ситуация, — продолжил Трутовский. — Для семидесяти миллионов населения у них очень мало пригодной для сельского хозяйства земли. Несмотря на огромный рыболовный флот, они покупали в других странах половину необходимого продовольствия, а сейчас и свое не вырастишь, и чужого не купишь. Но это очень дисциплинированный и деятельный народ. Без возражений сократили в два раза нормы потребления продуктов питания и занялись переоборудованием всего флота для лова рыбы. Недавно стало известно, что они, как и мы, занялись пленочными укрытиями. Эти выживут и не доставят неприятности соседям. Я думаю, что их пока можно не обсуждать. Теперь то, что касается Китая. У китайцев большие запасы продовольствия, но и населения столько, что при любом разумном уменьшении норм его без импорта продовольствия долго не прокормишь. Своей земли в сельском хозяйстве мало, она низкоурожайная и сильно загрязнена химией. Часть продовольствия они продавали, но и ввозили много, а так же арендовали землю больше чем в тридцати государствах. Теперь ничего этого не будет. Судя по всему, китайцы не собираются ни с кем воевать и постараются обойтись своими силами. Видимо, они внимательно следят за тем, что предпринимаем мы, потому что тоже занялись пленкой и БВК. Но с этим продуктом не все так просто. Чтобы он был чистым, нужно долго отрабатывать технологию, а у них для этого нет времени. В связи со спадом в промышленности Китаю хватит своей нефти, а вот газа будет недостаточно. У китайцев катастрофическое положение в экологии, поэтому нужно срочно уменьшать использование угля. Газопровод мы почти закончили, но сейчас все работы на нем остановились.

— Пожалуйста, подробнее об экономике, — попросил президент. — Меня в первую очередь интересует промышленность.

— Сейчас, как вы сами понимаете, нет точной статистики, — сказал Трутовский. — Объем импорта Китая был около двадцати процентов от его ВВП, а экспортировалось еще больше. С прекращением внешней торговли резко снизилась потребность в продукции многих производств, и возникло много сложностей из — за отсутствия необходимого сырья и другой ввозимой продукции. На это наложилась потеря огромных финансовых резервов. Кроме того, многие китайцы за последние два десятилетия привыкли к относительно высокому уровню жизни, и возникшие сложности воспринимаются негативно, несмотря на все разъяснения и пропаганду. К тому же американцы долго и упорно гадили, раздувая у них разного рода конфликты. Сейчас это сказалось, поэтому и порядка в Китае меньше, чем в Японии. По оценкам наших специалистов, не используется половина промышленных мощностей, что вызвало огромную безработицу. Китайцы тоже ввели свою карточную систему на продукты питания. Для тех, кто лишился работы, продукты выдают бесплатно, но по заниженным нормам.

— Спасибо, — прервал его президент, — остальное доскажу я. Два дня назад мне передали доклад, подготовленный одной из наших экспертных групп. В нем предлагается восстановить торговлю с Китаем, не дожидаясь окончания катастрофы. Мы будем продавать им нефть и газ, а так же другое сырье и нужные технологии. Нужно установить паритет покупательной способности рубля и юаня и определиться в наших интересах. Можно не ограничиваться товарами, а сдать, например, в аренду ненужные нам земли. Естественно, нужно следить за тем, как их используют. Китайцы будут расплачиваться машинами и оборудованием и усилят загрузку своей промышленности. Их ширпотреба нам пока не нужно: скоро европейский будет некуда девать. Сейчас нет смысла держать резервы в евро, поэтому не будем экономить на потреблении. Хоть так улучшим жизнь народа и снимем напряжение последних месяцев. Теперь давайте поговорим о том, как укрепить свою оборону. Прошу вас, Сергей Кужугетович.

— Численность армии нужно увеличить вдвое и полностью обновить все системы вооружения, — сказал Шогжалов. — Это задача не на десятилетия, а на ближайшие два года! Слишком много у нас угроз и мало времени! Все иностранные заказы на военную технику отменены, и она идет в войска, но этого недостаточно. Мы, как и все остальные, лишились финансовых резервов, но чрезвычайное положение позволило остановить падение производства и сохранить стабильность в обществе. Этим нужно воспользоваться и усилить предприятия ВПК. С набором в армию никаких сложностей нет, но они возникнут с ее содержанием и офицерскими кадрами. Придется использовать часть резервистов и за год довести их до нужного уровня. Нам увеличили бюджет, но деньги — это еще не все. Часть вопросов мы можем решить сами, с остальным нужно помогать. В частности, надо быстро построить много городков в местах будущей дислокации воинских частей. В первую очередь речь идет о границе с Казахстаном. Нам поставлена задача подготовить боевые подразделения для эффективного противодействия массовым беспорядкам в городах, причем максимально снизить потери среди населения. Обычные средства борьбы не годятся, а нам не дали разрешение на производство показавших свою эффективность микроволновых излучателей.

— Правильно вам их запретили! — сказала председатель Совета Федерации Матвеевская. — Слишком от них много последствий! Будете использовать второй вариант. Здесь не все знают, о чем разговор, поэтому я объясню. Получено химическое соединение, которое при очень низкой концентрации нарушает работу мозга. Человек становится абсолютно пассивным и подчиняется любым приказам. Длится это очень недолго, но нам хватит времени, чтобы успокоить любую толпу и рассовать задержанных по автозакам. И применение этого средства не дает абсолютно никаких отрицательных последствий. Проверки велись два года, сначала на животных, а потом на большой группе добровольцев из заключенных. Я думаю, что не понадобится много времени, для того чтобы изготовить распылители и установить их на боевые машины. Респираторы от этого оружия долго не защитят, только противогазы.

После окончания совещания к президенту подошел председатель Государственной Думы Романов.

— У меня к вам, Владимир Владимирович, один вопрос, который волнует многих депутатов. Вы приостановили работу Думы и всех отправили в отпуск, но не установили никаких сроков. А теперь выяснилось, что после вмешательства пришельцев катастрофа может закончиться через год…

— Рвутся возобновить работу? — спросил президент. — Дорогой Михаил Витальевич! У нас и через год ничего не закончится, все только начнется. Нужно будет восстанавливать сельскохозяйственное производство и окружающую среду. И будут еще протонная атака и переселение северян. Вы хорошо слушали то, что говорили на совещании о внешних и внутренних угрозах? Так что чрезвычайное положение у нас не на один год, а необходимости в новых законах пока нет. Если понадобится что — нибудь изменить, я это сделаю своим указом. Когда начнете работать, решите, что из моих новшеств можно узаконить, а что следует отменить. Когда горит дом, нужно не разводить дискуссии, а спасать имущество, начиная с самого ценного, и тушить пожар.

— Депутаты будут недовольны, — сказал Романов. — Мы, конечно, подтвердили ваши полномочия…

— Я их недовольство как — нибудь переживу! — жестко сказал Путилов. — А вы поговорите с недовольными. Если бы не катастрофа, многие из них после выборов лишились бы своих мандатов, а теперь они могут продлить свой статус на те годы, которые проведут в отпуске. Они продолжают получать слишком высокие, по моему мнению, оклады и пользоваться всеми депутатскими привилегиями и московскими квартирами, не ударив при этом пальцем о палец. Если у некоторых такая тяга к работе, мы можем им разрешить трудиться в другом месте, сохраняя все, о чем я упомянул. И скажите еще вот что… Ни в одном законе не записано, что в случае длительной остановки работы Государственной думы депутатам нужно давать полные оклады. Это я такой добрый, а другой дал бы две трети, как положено для всех остальных. Может, мне разозлиться?

— Что ему было нужно? — спросил подошедший Медведов. — Наверное, спрашивал, когда откроем Думу? Он чуть ли не выбежал из зала.

— Это только первая ласточка, — сказал президент. — Поначалу многие перепугались, но, как только жизнь начнет налаживаться, будут требовать все вернуть. Мне уже прислали петицию владельцы отобранных торговых сетей. Они держали свои сбережения в офшорах и все потеряли, а теперь еще мы забрали магазины и мало за это платим. Интересовались, надолго ли их разлучили с собственностью и нельзя ли увеличить выплаты.

— И что ты им ответил?

— Ничего, — сказал Путилов. — Если у нас есть порядочный бизнес, то он где угодно, только не в торговле. Вот уж где любители выжимать деньги! Надо все — таки создать сеть государственных магазинов. Сейчас для торгашей нет никакой конкуренции, повсюду сговор и обдираловка. Пусть попробуют поработать в условиях, когда рядом те же товары продают в два раза дешевле. Для продовольствия это нетрудно устроить. Тогда все и вернем.

— Здорово ты накачался! — с завистью сказал Виктор. — Начали заниматься вместе, а у тебя мышцы в два раза больше моих. У Сашки, наверное, меньше.

— Не могут они у него быть больше моих, — отозвался Сорокин. — Я свои три года качал.

Только что закончился урок физкультуры, и они собрались в раздевалке спортзала. Этот урок был последним, поэтому никто никуда не спешил.

— А ты посмотри, — не согласился Виктор. — Я раньше почему — то не обращал внимания, а сейчас вот увидел.

— Ни хрена себе! — удивился Александр. — Ребята, посмотрите на Олега. Сколько времени качаешься?

— Не очень долго, но много, — ответил юноша, недовольный наблюдательностью друга. — Хватит меня щупать.

Они закончили переодеваться, взяли свои сумки и пошли в гардероб за куртками. Там же была и теплая обувь.

— Вы почему так долго? — встретила их уже одевшаяся Лена. — Обычно задерживаюсь я.

— Мы его щупали, — ответил Виктор. — С тебя магарыч.

— За что? — удивилась девушка. — Ты мне вроде ничего такого не сделал.

— Я тебе подарил Олега, — объяснил он. — Фиг бы он сам пошел тебя провожать. В результате у тебя есть накачанный ухажер, а я лишился друга. Ему сейчас никто, кроме тебя, не нужен. Увы! Любовь эгоистична.

— Поставлю, — серьезно сказала Лена. — Тебе что нужно?

— Да ну тебя, — ответил Виктор. — Неужели неясно, что я пошутил? Но если хочешь отблагодарить, познакомь с такой же девушкой, как ты.

— Таких, как она, больше нет, — вмешался в разговор Олег. — У Лены есть классная сестра, но она на полтора года моложе. Устроит?

— Подожду, пока вырастет, — сказал уже одевшийся и поменявший обувь друг. — Ладно, можете миловаться, а я побежал домой.

Они вместе вышли из школы и разошлись в разные стороны.

— Миловаться, — со вздохом сказала Лена. — От тебя дождешься! Даже ни разу не сказал, что любишь, и не поцеловал. Наверное, придется все делать за тебя.

— До совершеннолетия еще целых два года, — напомнил Олег. — Если мы сейчас начнем миловаться, больше года не выдержим.

— Ну и что? — возразила она. — Сейчас поженят и в семнадцать лет, а школу с нашей памятью можно сдать экстернатом. Я тебя люблю и ничего не боюсь, хоть и не собираюсь спешить.

— И что ты от меня хочешь услышать? — спросил юноша. — Что я тебя люблю? По — моему, это видно без слов. Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? Так я готов в первом же безлюдном месте…

— Молодые люди! — окликнул их коренастый мужчина, которому было лет шестьдесят. — Подойдите сюда, целоваться будете потом.

— А вы кто? — спросил его подошедший первым Олег.

— Не узнаешь, спаситель? — с иронией спросил мужчина. — Я Петр Сергеевич Вишняков. Дослужился до генерала ФСБ, сейчас на пенсии по состоянию здоровья.

— А где настоящий Вишняков? — глядя на него с жадным любопытством, спросил юноша.

— Настоящий находится в таком месте, где нет времени, — ответил пришелец. — Когда я уйду, он вернется.

— Петр Сергеевич, вы правда пришелец? — спросила Лена.

— Правда, — усмехнулся он. — У вижу, что тебе не терпится задать мне вопросы, но не будем беседовать на улице. Я приглашаю вас к себе, там и поговорим. Я живу рядом с домом Олега. После разговора отправлю вас сразу в ваши квартиры.