Сверх Меры

Глава 11 Побег

Слишком поздно я справилась с последствиями внушения Элроя. Тот странный мужик, что рылся у меня в голове, будто в своем шкафу, снял пелену внушения, но не успел осознать этого. Когда копошатся в твоей голове — это очень больно: выдергивается воспоминание за воспоминанием, а ты можешь лишь наблюдать со стороны. Тело сводит судорогами, а воздух обжигает легкие. Ты чувствуешь, как чужеродное сознание проникает в твой мозг и скользит как холодная змея внутри головы, сметая по пути все преграды. Невыносимо больно и обидно. Толстяк просмотрел практически все. От момента, когда я в пять лет разбила бабушкину вазу до вчерашнего дня. Он даже порылся в моих воспоминаниях о первой любви и сексе. Ужасно неприятно. Вот только он разорвал связь прямо перед тем, как внушение Элроя исчезло. Пока я приходила в себя, выводы были уже сделаны и решение принято. Мне хотелось кричать, что все это ложь, что подонок Джеймс что-то сделал со мной. Но я не могла. Как я не торопилась вынырнуть из омута собственной боли, мне было не успеть. В мыслях я даже была готова просить толстяка о повторной пытке, но очнулась слишком поздно. В лапах холодной красотки.

Ненавижу этого рыжего недоноска! Что он со мной сделал? Он заставил меня действовать безрассудно. Я не могла сопротивляться, и была уверена, что только так я смогу уберечь нас от провала. Что за идиотизм? Джеймс посадил глубоко в моем сознании идею, соединив её с недавними сомнениями на счет чистоты помыслов босса. Господи, как же я нас подставила! В какой-то момент я просто начала думать, как заплутавшая курица, и с уверенностью могла сказать, что именно Йоан готовит себе армию паршивых выродков. Будто ему надоело вечно скрываться от людей, и он решил устроить этакий переворот в своём бессмертном мире, а я, как добрый самаритянин, ему в этом помогала.

И что мы имеем теперь?

Хладнокровная гадина вела меня на верную смерть, а Йоан где-то там, в зале с кучей жаждущих расправы кровососов. Я ясно видела в его глазах страх. И это выбило меня из равновесия, если уж он боялся, то положение у нас хуже некуда. Казалось, что нам уже не выбраться, и это конечная станция. Оставалось только сойти.

О чем обычно думают литературные герои перед казнью? Сожалеют о вещах, которые не успели совершить или же наоборот, сожалеют о сделанных поступках. Некоторые молят о пощаде, а кто-то с выставленной вперед грудью храбро встречает свою смерть. Есть те, кто борется до конца и погибает с куском плоти врага во рту. Как оказалось, к таким людям относилась и я. Но это не было яростное сопротивление.

— Не волнуйся, Соня, — вдруг спокойно сказала Марианна, оборачиваясь ко мне, и ее хватка на моем запястье исчезла. — Мы заодно. Йоан предугадывал это и просил меня увести тебя в случае чего подальше от суматохи.

Я остолбенела. Её дружелюбная улыбка совсем не вызывала у меня доверия.

— Идем, — она торопливо поспешила к двери с табличкой «Только для персонала».

Узкий коридор за дверью был освещен лишь одной тусклой лампочкой. Такие помещения всегда вызывают некий трепет и ожидание чудовища, которое выйдет из сумрака и сожрет тебя. Страх тек по моим венам жидким холодом, заставляя нервно вглядываться во тьму.

Вампирша шла передо мной, и стук её каблуков тонул в длинном ворсе красного коврового покрытия. Слово «грациозность» даже близко не описывало то, как она двигалась, гибкая словно кошка. Еще и в этом облегающем черном платье, явно сшитым на заказ. Весь её вид говорил… нет, кричал «Я здесь лучшая!».

Знаете, есть такое понятие как «точка дивергенции»? Время и пространство, являющиеся отправным пунктом нескольких вероятностей. Скажем, комар сел на вашу кожу — будем считать это той самой точкой, после которой могут существовать минимум две вероятности. Первая вероятность — та, где вы заметили комара и прихлопнули его. Вторая — вы не заметили его, и он вас укусил. Даже укус этого насекомого тоже можно назвать точкой дивергенции. Кто знает, а вдруг этот комар носил в себе опасное заболевание?

Именно момент, когда мой взгляд упал на кое-что сверкающее и металлическое в этом, с виду пустом коридорчике, и стал отправной точкой вероятности, в которой я хотела оказаться — вероятности, где я была жива. Поэтому, не задумываясь, я подобрала с пола огромный газовый ключ и, пользуясь тем, что Марианна была занята прослушиванием каких-то недосягаемых для человека звуков, замахнулась и со всей силы ударила девушку по виску. Та взвизгнула и, не дожидаясь ответной реакции, я снова опустила газовый ключ на ее мраморное лицо. Марианна покачнулась и осела на пол. Нет, она не потеряла сознание, просто схватилась за голову и закричала от боли.

Кажется, эта красотка никогда ранее не сталкивалась с подобным обращением. Я замахнулась. Еще и еще. Вдруг мне стало мало воздуха, а мышцы немного заныли от монотонного движения. Когда придя в себя, я, наконец, посмотрела на Марианну… в общем, это было ужасное зрелище. Никогда бы не подумала, что я способна так покалечить кого-то живого. Её лицо было сплошным кровавым месивом, глаза выбиты, нос потерял какую — либо форму. Сплошные вмятины, подкрашенные множеством алых ручейков.

Мне стоило уносить отсюда ноги. Скоро она придет в себя, регенерирует и начнет мстить.

Я оставила подергивающееся тело вампирши позади и двинулась к выходу из коридора. Мне плевать, что она там плела про просьбу Йоана. Все это было похоже на фарс. Все подозрительное играло против меня в вопросе моего выживания, поэтому мне пришлось так покалечить бывшую подружку моего босса. И да, мне понравилось. Я была бы неплохим охотником на вампиров.

Выйдя за дверь, я обнаружила ночь и парковку, полную кровососов. Непонятно, были ли там высшие, способные учуять меня, но другого выхода не было, время поджимало.

На улице было холодно. В лицо летели крупные хлопья снега, ветер забивался под одежду. Все это грозило перерасти в снежную бурю. И оставалось лишь надеяться, что начинающаяся метель собьет вампиров со следа.

Прямо по курсу навстречу мне двигались два вампира. Я попятилась назад, но и там засада! Машина за машиной я двигалась, пригнувшись. После нескольких минут блужданий стало понятно, что выйти отсюда живой будет настоящим чудом. Ветер доносил до меня обрывки разговоров.

— … прийти… хозяин хочет… девка зачем-то…

— Вроде, должны грохнуть… его перв…

Сразу все стало ясно. Марианна тащила меня прямо в лапы прихвостней Элроя, с которым она, по — видимому, заодно. Но зачем я нужна им? И какого черта она прикинулась сообщницей?

Я оказалась в смертельной ловушке… опять.

Я не знала, что мне делать. Одолеть столько вампиров одной было просто не под силу.

В тот самый момент, когда я наблюдала за самой дальней парочкой дозорных, готовая прорваться сквозь них, кто-то, обхватив меня сзади, зажал мне рот и нос. Я беспомощно замахала руками, но потом поняла, что никто не тащит меня на всеобщее обозрение.

— Тихо, это я, — зашептал знакомый голос на ухо.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди от радости. Йоан! Неужели ему удалось убежать? Может ему кто-то помог? Неважно, я просто обрадовалась его неожиданному появлению. Правда, посмотрев на него, я испугалась. Он был бледен как никогда. Щеки его впали, клыки выпирали из — под окровавленных губ. Сейчас он более всего походил на монстра. Даже его блестящие волосы посерели и висели спутанными прядями.

Он молниеносным движением открыл машину, к которой мы оба прислонились. Ни единого звука, что мог бы нас выдать, даже сигнализация не сработала. Невероятная удача. Мы залезли на заднее сидение. Он тяжело дышал, закрыв глаза и развалившись на сидении.

— Но как? — спросила я совсем тихо, практически шепотом. — Как ты выбрался?

Он медленно приоткрыл правый глаз и впился в меня взглядом. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что вампир был голоден. Глаза его были темны и слабо мерцали красным. А его голод чувствовался почти физически. Он тяжело сглотнул.

— Скажем так, Мэйер, они многого обо мне не знали, — на последнем слове он скорчился, будто от боли и закрыл глаз.

— О, боже! У тебя же кровь!

Я с ужасом смотрела на его разорванную рубашку, правая сторона которой почти полностью пропиталась багровой, тягучей субстанцией. Два огромных разреза зияли на ткани от груди до поясницы. Я не знала, насколько это плохо для первородного, но выглядело это достаточно жутко.

— Бывало хуже, — хрипловато произнес Матэй. — Надо ехать.

В следующую секунду рядом со мной была пустота. Йоан копошился на переднем сидении. Звякнули ключи и машина завелась. Я поспешила пристегнуться. Вампиры обратили на нас внимание и всей толпой устремились к авто. Наверное, мне не стоило оглядываться, ибо я увидела, как из здания выбежала целая делегация первородных во главе с разъяренным Радомиром. Рот вампира был разорван. Он взглянул прямо на меня и оскалился.

Мы рванули с места, виляя по всей парковке, как бешеные. Первородные, высшие и низшие, смешались. Кто-то запрыгнул нам на крышу и пробил железо. В салоне показалась бледно — голубая когтистая рука. Я взвизгнула и пнула по ней, что есть сил. Конечность исчезла, вместо нее в дыре показалась клыкастая морда с горящими ярко — алыми глазами.

Вампир что-то прошипел на неизвестном мне языке и начал разрывать крышу в разные стороны от пробоины. Йоан вновь сделал резкий разворот, и вампир повис по правому борту. Он был безумен, громко смеясь и тряся головой с высунутым языком. Сумасшедший облизнул стекло, крепко вцепившись в меня взглядом. Это было омерзительно.

— Мэйер, за руль! — рявкнул босс.

Я и не заметила, что мы уже мчались по трассе. Первородный снаружи заржал громче прежнего и начал что-то скандировать во всю глотку на странном языке. Мы с Йоаном поменялись местами, и он тут же исчез из салона. Какого черта? Черная фигура пролетела над капотом далеко перед нами и врезалась в толстый ствол дерева.

— Сволочь! Всегда хотел ему надавать, — мой босс опять сидел рядом и тяжело хватал ртом воздух.

— Это ты его так… метнул? — сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать.

Откуда в этом худощавом с виду мужчине скрывалась такая сила? Он смог уйти из зала, где был сам Главный! Я поежилась. Что же он еще умел?

«Возможности нашего мозга безграничны!» — уверял наш учитель по биологии. «Все вы знаете миф о том, что человек использует лишь десять процентов ресурсов своего мозга. Но эта псевдонаучная ерунда давно опровергнута. У нас есть области мозга, отвечающие за определенные процессы, происходящие в нашей жизни, которые задействованы постоянно. И эта штука в черепной коробке требует от нас много энергозатрат. Как известно, эволюция обычно устраняет лишнее. И то, что масса нашего мозга с течением миллионов лет только возросла, говорит о его важности для нашего организма и работе в полную силу, ну насколько позволяют внутренние энергетические ресурсы. Существует теория о том, что если тело сможет давать мозгу намного больше энергии, чем обычно бывает, то человек сможет открыть в себе новые неограниченные возможности. С другой стороны, а что если мозг станет не таким требовательным к энергии и кислороду? Что, если он сможет обходиться не двадцатью процентами всей энергии тела, а скажем десятью? Что произойдет тогда?»

Странно, что именно сейчас в моей голове возникло воспоминание о той лекции. Что если первородные вампиры, это вовсе не создания Сатаны и дьявольских сил, а просто новый виток эволюции? Новый вид, умеющий управлять энергией своего тела. Их кровь настолько совершенна, что может обратить смертного в новый вид, правда, с потерей некоторых возможностей. Этим можно объяснить, почему низшие вампиры так слабы. Ведь пока кровь первородного дошла через десятки носителей до низшего вампира, она могла утратить основную функцию управления энергией, оставив им лишь утроенную уязвимость к солнечному излучению, усвоение которого требует определенных энергозатрат для тела.

Я украдкой взглянула на вампира.

А что может первородный ни с кем и никогда не делившийся своей кровью?

— Что угодно, — вслух произнесла я, сама того не ожидая.

— Что? — он был сама невинность. — Пусти меня за руль, нам надо успеть кое — куда. Самолет Рачинского ждет нас.

— Вы же вроде как…

— Мы давно все спланировали на случай возникновения подобной ситуации. Радомир старался действовать согласно нашему плану, правда я забыл посвятить его в твой маленький и мерзкий секрет, Мэйер, чему он очень огорчился.

На самом деле тяжеловато меняться в машине местами на скорости сто тридцать километров в час, да еще и на загородной трассе. Если бы я проделывала это с обычным человеком, то мы, наверняка бы, разбились, но Йоан, казалось, контролировал все до мельчайших деталей. И двигался невообразимо быстро.

— Ты так и будешь продолжать «моргать» с места на место, как какой-то компьютерный глюк?

— Мэйер, ты смертная и медленно реагируешь, поэтому тебе кажется, что я «моргаю», — сосредоточенно произнес вампир, думая о чем-то другом.

Конечно, я же чертова слабачка.

Тем временем снаружи снег начал пролетать все быстрее. Белыми тучами он нападал на машину, стелился по дороге и витиевато вновь взмывал вверх. Белые змейки на темно — сером асфальте казались живыми и ползли в поисках очередной жертвы. Настоящий безумный танец ветра и снега. Необычайно красивый и обманчиво опасный. Ох, не хотела бы я сейчас оказаться на улице.

— Что ты еще умеешь? — я спросила прямо, чувствуя, как что-то в моем сознании тревожит меня.

Йоан, конечно же, не ответил, глядя на дорогу. Я знала, что с такой реакцией ему не особо требуется пристально следить за трассой. Этот вампир вообще редко отвечал на мои вопросы, чаще говоря «Это не твое дело, Мэйер» или «Зачем задавать вопросы, если знаешь, что не получишь на них ответа?». Босс давал ровно столько информации, сколько требовалось для того, чтобы выполнить работу или выжить.

— Мы ведь выберемся? — спустя несколько минут спросила я.

— Опять вопрос. Ты знаешь, что я не отвечу, нахрен понапрасну колебать воздух?

— Да пошёл ты, Йоан, не можешь не быть букой? — я рассердилась. — Можешь хоть раз нормально, по — человечески со мной поговорить? Хоть раз! Ты вечно ворчишь и говоришь, что я должна стать умнее, доверять тебе и не делать необдуманных вещей за твоей спиной, но как…

— Заткнись… — сквозь зубы процедил он.

— Отлично, Йоан! Просто здорово, опять затыкаешь мне рот, придумай что-нибудь новенькое, ибо меня это достало. Пусть ты хоть во сто раз сильнее и быстрее меня, но хоть убей, я больше не…

— Заткнись, идиотка! — тихо произнес вампир, посмотрев при этом на меня так, что все дальнейшие возражения застряли в горле.

Черт подери, как он это делает? И что со мной такое? Наверное, это ПМС.

— Помолчи. Ты не представляешь как я… голоден. А тут ты со своими вопросами. Подумай хоть раз головой, а не задницей. С каждой секундой голод все сильнее, и, если я еще буду разводить с тобой беседы, он, наверняка, победит.

Я только сейчас заметила, как сильно Йоан сжимает руль, и с каким усилием размыкает челюсти. Его клыки еще сильнее удлинились с момента нашего побега.

— Так в чем проблема? На, пей. — Я сунула ему под нос свое запястье.

Йоан резко ударил по тормозам, и машина пошла юзом. Ремень безопасности, который я пристегнула по привычке, больно впился в меня. Тело тряхнуло как кукольное. Сработала антиблокировка, и босс сумел выровнять машину. Мы остановились. В моей голове была одна круговерть.

— Мать твою! Чертова дура! — он орал на меня, как никогда. — Больше не делай так!

Я вжалась в сидение, держась за свое запястье, и с ужасом взирала на разъяренного Йоана. Теперь он выглядел еще более зловещим. Трудно назвать человеком то, что находилось передо мной. Белая кожа с голубоватым оттенком, тёмные губы, красные угли глаз, его клыки торчали, как у саблезубого тигра, скулы выпирали острыми углами, подчеркивая вздувшиеся на шее вены. От Йоана веяло замогильным холодом и ужасом.

— Н — но почему? — пискляво вырвалось у меня. — Почему нет?

— Я тебя убью, — ему было очень тяжело говорить. Из груди шел хрип, — не остановлюсь, и ты умрешь. Понятно?

— Более чем, — выдохнула я. — Ты, поэтому, тогда ушел?

Я вовсе не думала спрашивать его об этом. Слова вырвались сами собой, без предупреждения. Это был просто сон, в этом я была более чем уверена.

Странная штука язык, иногда он просто не подчиняется нам. И ты говоришь всякую чушь совершенно безумно. Люди вокруг начинают удивляться и переспрашивать, а тебе уже становится стыдно за свою чрезмерную болтливость. Я всегда боролась с этой чертой своего характера, научившись держать себя в руках, но до сих пор в минуты слабости, когда меня вышвыривает из колеи, мой язык вновь начинает говорить вперед моих мыслей.

Я сокрушалась о своем неожиданном порыве и ожидала реакции босса. Вот сейчас он начнет спрашивать, что за чушь я несу.

— Отчасти, — сдержано ответил Йоан.

Мои глаза широко распахнулись, а нижняя челюсть сама собой поползла вниз.

Держите меня!

Голова слегка закружилась. Вот черт! Я была настолько обескуражена, что с трудом могла здраво размышлять и подбирать слова. Я, вроде, никогда не строила из себя монашку, но и помыслить не могла, что подобная новость выведет меня из строя. Просто это был Йоан, и это была я. Настолько разные личности и понятия. До сих пор мне было не все равно, что и кому я даю.

— Почему ты не сказал утром? Я… я же решила, что это сон.

— Знаю. Зачем? Раз ты так решила, значит, не хотела, чтобы это было правдой, так?

— Я..я не то хотела сказать, то есть… господи… мы, ты и я…

— Что за детский сад, Мэйер? — оскалился Йоан. — Перестань. Мы не трахались, и в мире ничего не изменилось. Хватит причитать.

— Я с начальством не сплю, — скрестив руки на груди, я гордо надулась, в глубине души чувствуя себя полной дурой.

Вот сволочь!

— Конечно. Я сразу это понял, когда ты полезла ко мне в штаны.

Щеки вспыхнули, и я чуть не задохнулась от возмущения. Сейчас он еще и напоминать мне об этом будет!? Ну, надо же, я уже не только людей продаю и кровь из вампиров качаю, а еще и ноги перед боссом раздвигаю. Отлично Соня, мать бы тобой гордилась!

Йоан резко повернул голову влево и напряженно прислушался.

— Вот дерьмо, — процедил он. — Выходи, Мэйер.

Хлопнули обе двери, и я поежилась от пронизывающего ветра. Метель кидала в лицо колкие снежинки. В начавшейся пурге мне с трудом удалось разглядеть начало соснового леса, идущего вдоль трассы. Йоан обошел машину и встал позади меня. Его рука легла на моё плечо.

— Пойдешь по лесу в этом направлении, — склонившись к моему уху, сказал он и ткнул пальцем в сторону леса, — старайся не сворачивать. Двигайся максимально быстро и максимально осторожно. Рачинский тебя найдет.

— А ты? — мне вовсе не хотелось оставаться одной и идти непонятно куда, — куда пойдешь ты? Почему мы должны разделиться?

— Я в другую сторону. Нас берут в клещи, и я знаю, что вместе нас нагонят. За тобой одной, навряд ли, кого-то отправят. После того, что они видели, моя поимка гораздо важнее. Одной у тебя больше шансов, — он чуть толкнул меня в сторону леса. — Давай уже иди.

Я оглянулась на Йоана, а он стоял и смотрел на меня. В сердце защемило, и мне вдруг подумалось, что, возможно, я вижу его в последний раз. Босс заметил мое замешательство и, насколько мог, ободряюще улыбнулся, сказав, что мы скоро увидимся у самолета. Happy end, но мне хотелось в него верить.

Через несколько секунд я была уже на трассе одна, остро ощущая свое одиночество.