Сверх

Глава 25

Зима не умела летать. В том смысле, которое в это понятие обычно вкладывают. Скорее, она каким-то образом воздействовала на воздушные потоки, играясь с разницей температур, и так могла парить. Спускаться, подниматься, зависать и очень небыстро передвигаться по горизонтали.

Поэтому, на поверхность она спускалась вместе с нами. Но не пешком — использовать лифт было слишком небезопасно, а ножками выходило очень долго. Нет, она просто спрыгнула в пролет между лестницами и заскользила вниз. Интернационал, так как был телекинетиком, поступил практически так же. И только я, перекинувшись в боевую форму, прыгал с этажа на этаж, цепляясь за лестницы. Хотя такое поведение больше подходило обезьяне, чем человеку, выходило даже быстрее, чем на лифте.

Нас ждали на первом этаже. Как и сказал Люба — четверо. Трое мужчин и одна женщина. Причем, «магом земли», как его обозвал Александр, была именно она.

Еще находясь на уровне третьего этажа, Зима ударил лютым морозом по месту посадки под собой. Чтобы было понятно — она опустила температуру воздуха настолько, что выпал снег — замерзла вся влага, а у углекислый газ осыпался крохотными ледяными кристалликами.

В ответ, лестничные пролеты затряслись и стали покрываться трещинами. Тот же час снизу раздался выкрик, что примечательно — на русском.

— Что ты делаешь, тупая сука! Хочешь похоронить нас под этим зданием?

Так, собственно, мы и узнали, что Тектон — женщина.

Площадка первого этажа покрылась слоем льда. Послышался топот — противник, не желая сражаться в таких условиях, убегал. Но получилось не у всех. Незадачливый мужчина, сверх или нет, я не знаю, замер в дверях, нанизанный на ледяное острие, как мотылек для альбома юного натуралиста.

Оказавшись на поверхности, Интернационал сразу же выпустил своих клонов. Две копии бросились вслед за врагами, еще две выпрыгнули в окно, две оставшихся заняли оборонительную позицию, прикрывая оригинального Александра.

Зима стояла посреди устроенного локального ледяного апокалипсиса разведя руки в стороны. Глаза ее были закрыты, она словно бы прислушивалась к чему-то. Миг спустя веки ее чуть дернулись, а левая рука сместилась градусов на двадцать, указывая на стену.

— Витя, там! — скомандовала она.

Прозвучало, как команда для собаки — фас! Но я не стал придавать этому значения, в боевой обстановке такие короткие формулировки могут жизнь спасти, не до болезненного самолюбия. И послушно рванул к указанному участку стены, даже не подумав затормозить перед ней. Только чуть усилил кожу.

Кирпичная кладка под моим напором рассыпалась, и я вывалился в длинный коридор, придавив попутно, девчушку с монголоидным лицом. Решил было, что ошибся, и зацепил гражданского, но та вдруг вырастила из бетона парочку сталактитов, на которые попыталась меня насадить.

К счастью, моей реакции хватило отскочить в сторону, а следующим движением ухватить противницу за ногу, и с коротким замахом впечатать ее в соседнюю, еще целую стену.

— Добей. — бросил мне один из клонов Интернационала, пробегая мимо. — Где-то еще один остался.

Ну да. Зима говорила, что врагов четверо. Одного она убила с крыши, второго на спуске, третья лежит без сознания, значит четвертый где-то еще бегает. Вряд ли это у него получится делать долго. Не тогда, когда тебя преследует парень, способный создавать свои копии.

— Прости, девчушка. — шепнул я. Положил ладонь на лицо бессознательной монголки, и резко повернул ее шею.

— Ты ей молитву еще отходную прочти. — без злости, на адреналине бросила Зима. Выглянула в проем и крикнула. — Саша, что там?

— Нашел. — рядом с нами появилась одна из его копий. — Пирокинетик. Заканчиваю… Все, закончил.

Черт возьми, это действительно выглядело жутковато. Он словно многоликое индусское божество, пребывающее в разных местах одновременно. Там противника по стене размазывает, а тут стоит в пижонской позе, к стене плечом привалившись, и сообщает последние новости.

— Не делай так. — сказал я ему.

Клон удивленно нахмурился. Кажись, не понял сути претензий. Ладно.

Больше на первом этаже здания мы никого не обнаружили. Оно было административным, что-то вроде какой-то конторы, правда я не мог понять какой — все надписи были на монгольском. То есть, русские буквы, но хрен разберешь, что они значат.

— Дом профсоюзов. — сообщила Люба, заметив мой интерес. — Просто большая контора.

И на работу сегодня никто не вышел, надо полагать. А против нас отправили новичков. Новообращенных сверхов, которые прием сыворотки пережили совсем недавно, и толком еще не научились пользоваться своими способностями. Одно только применения фокусов Тектона внутри здания об этом говорит.

Другими словами, это было не заграждение, а сигнализация. Которая сообщила, кому надо, что в город прибыли советские суперы. Глядя на нашу старшую, я понимал, что такой расклад ее полностью устраивает. Чем бегать и искать злодеев, не проще ли дать им знать, где находишься.

— Что дальше?

— Идем к силовикам. УВД в трех кварталах на север.

— А Даниле не надо помочь? — все-таки разделяться на территории противника было не лучшей тактикой.

— Поверь, нет никого лучше для разгона демонстрантов, чем опытный аэрокинетик. Когда отгонит толпу от Дворца Советов, сам нас найдет. А в другие конфликты без нас вмешиваться не будет.

Вернувшийся Интер сообщил, что проверил дороги на квартал вперед, и никого подозрительного не заметил. Зима кивнула, и мы направились к милиции.

В этой части город не бунтовал, не горел, лишь выглядел неестественно вымершим, словно бы тут провели тотальную эвакуацию. Даже собак и кошек не было, хотя, может в Улан-Баторе их и не было никогда. Монголы же с китайцами рядом живут, жрут их наверное. Или это корейцы? Черт, что за чушь в голову лезет?

А как ей туда не лезть, если ветер гоняет по пустой улице пакет из продовольственного магазина, оконная рама в нависающей над проезжей частью четырнадцатиэтажки хлопает, а вокруг, кроме нас троих, ни души. И еще звуки, доносящиеся издали — то ли рев, то ли крик. Ритмичный, скандирующий — да, скорее всего крик. И, несмотря на солнечное утро, ощущение такое, что ты оказался в темном и мрачном волшебном лесу.

— Милиция, скорее всего, получила указания не вмешиваться. — сделал замечание Интер.

— Возможно. — отозвалась Зима. — Вот мы и проверим.

— И если это так?

— Развернемся и пойдем к военным. С трусами и саботажниками пусть потом КГБ разбирается — их профиль. Попутно будем искать Вадика и уничтожать всех местных сверхов. У нас приказ простой — не дать волнениям стать государственным переворотом. Лучший способ для этого — вынести все организованные группы сепаров в ключевых местах. А там уже с Читы войска подойдут, и закончат все. Нам главное, чтобы эти придурки не спровоцировали вторжение Китая.

Ситуация и правда, шаткая. В стиле, кто первым встал, того и тапочки. Социалистическая Республика Монголия зависла между Китайской Народной Республикой и Советским Союзом. Находясь между такими гигантами, она не может быть абсолютно нейтральной — ей попросту не позволят. Значит, должна выбрать сторону. И она это сделала — много лет назад. Сейчас же происходит попытка это изменить.

Особой прелести этому добавляет внешний цинизм. Все стороны — соцлагерь. Даже вроде бы как союзники. Никто вещи своими именами не назовет, чтобы не случилось. Удасться переворот — Союз утрется, хотя и затаит. Но в открытую с Поднебесной воевать не станет. Не удасться — Китай развернет войска и пойдет готовить новую интригу, словно бы ничего и не произошло.

— По перпендикулярной улице слева движется группа из пяти человек. — вдруг сообщил Интернационал. Так-то он шагал с нами, внимательно поглядывая по сторонам, но его клоны рыскали по окрестностям, и разведывали дорогу впереди. — Другой отряд заходит справа. Семеро.

Зима опустила руки к земле и стала медленно подниматься в воздух. Сообщила оттуда.

— Встретим их здесь — место удобное. Я займу позицию на возвышенности, оттуда прикрою. Вы — встречайте гостей.

Мы с Сашей синхронно кивнули. Разошлись по разные стороны улицы, чтобы противники не могли навалиться всей толпой, и были вынуждены дробить группы. Да и не слаженной мы еще были парой, лучше в таком случае по одиночке сражаться.

Интернационал стоял один, его клоны либо еще не проявились, либо прятались в ожидании начала боя. Но парочка, видимо, все же следила за приближающимися врагами. Судя по тому, что спустя минуту мой спутник бросил.

— Готовность тридцать секунд.

А мне что готовиться? Я и так в боевой форме, все уязвимые места прикрыты усиленной броней, мышцы уплотнены, на предплечьях зловеще поблескивают острые костяные клинки, похожие на короткие серпы. Не для фехтования, а чтобы увеличивать область повреждения при ударах руками.

Ровно через тридцать секунд на нашу улицу вышли десять человек. Синхронно — четверо слева, шестеро справа. Интер говорил о двенадцати, значит, по меньше мере двое из них пока прячутся. Возможно, Стрелки — сверхи со способностями к дальним атакам.

Враги были азиатами. Может монголами, а может китайцами. В этих широтах еще и маньчжуров можно было встретить, так что — сложно сказать. Большей частью молодые, поджарые, в странных нарядах, словно бы украденных из краеведческого музея. Какие-то доспехи, шлемы, отороченные мехом, небольшие щиты и сабли. Натуральные татаро-монголы, как из учебника по истории.

Один из них выделялся. Был крупнее остальных — выше на метр, и значительно шире в плечах. Череп выбрит и покрыт золотой краской. Точнее, его словно бы облили расплавленным золотом, которое довольно неровно потом застыло. Доспехов нет, как, собственно и одежды, как таковой. Только шкура вокруг бедер и те же потеки застывшего золота по всему телу. В руках этот чудный монгольский батыр сжимал по массивному, грубо откованному золотому клинку.

— Что за клоуны? — спросил я, изучая замерших на перекрестке сверхов. Те, в свою очередь оглядывали нас. — «Монгол Шуудан»?

— Причем тут монгольская почта? — не понял отсылки Интер, зато демонстрируя знание здешнего языка. — Судя по всему, группа Гунна. Не повезло нам. Опасные противник.

Память тут же вытолкнула на поверхность сведения об этом сверхе. Из тех, что в меня заливали на базе мегабайтами. Китайский Бессмертный, один из немногих сверхов, который сражается не один, а имеет свою команду — ту самую группу Гунна. Сам по себе Силач (скорее всего), предпочитающий сражаться с холодным оружием в руках. Что ж там еще про него было? А, точно! Ментальная связь с воинами, которые составляли его свиту. Каким-то образом, они получали силу своего вожака.

Действительно — опасный противник. Но не опаснее, чем тот же Белый Демон, нашедший свою кончину в горах Киргизии. Зато сразу понятно, что это никакие не сепаратисты. Перед нами, судя по всему, группа, получившая такое же задание, как и наш отряд. Только мы должны были не дать перевороту случиться, а Гунн — наоборот.

Здоровяк сделал два шага вперед, оставив за спиной своих воинов. Поднял один из своих чудовищных клинков, метра по два каждый.

— Урус. — произнес он. Голос его без труда покрыл всю улицу, хотя он не кричал вроде. — Уходите. Тут вы проиграли. Нет позора в своевременном отступлении.

Из какой киностудии сбежал этот придурок? Урус? Это же так монголы русских называли — веке так в 11–12. Подражает мифическим батырам прошлого?

— У нас приказ, Гунн. — отозвался Интернационал, словно бы и не удивленный таким архаичным обращением.

— Значит, мы будем сражаться! — оскалился здоровяк. Зубы у него тоже были золотыми, а еще заточеными в форме клыков. Чучело сверкающее!

Степняки за его спиной подняли над головами сабли со щитами, и заулюлюкали. После чего, буквально через пару секунд, ломанулись вперед беспорядочной толпой, огибая своего предводителя.

«Дичь какая-то! — мелькнула в голове мысль. — На что вообще расчет?»

Выглядели эти монголы, как обычные люди и, на первый взгляд, никакой опасности для нас не представляли. Разве, что Бессмертный способен дать прикурить, но он же один, а нас тут трое.

— Не могу вас прикрыть. — прошептал наушник голосом Зимы. — Что-то блокирует мои способности, я не понимаю, как!

Приплыли! Наша основная боевая единица, ледяное РСЗО, выбыла из боя, даже не вступив в него. Ладно, посмотрим тогда, что у этих татаро-монголов внутри!

Дождавшись, когда они достаточно приблизятся, я прыгнул в гущу врагов, размашистыми ударами сбив с ног сразу троих. Одного даже удачно подцепил клинками на предплечьях, и он улетел в сторону своего вождя распоротой тряпичной куклой.

Саша тоже бросил в атаку сразу шестерых своих клонов. Сам спрятался среди них, что нельзя было отличить одного от других. Одинаковые блондины связали атакующих в ближнем бою, нанося сильные удары, и повергая врагов на землю.

«Девять человек. — отметил я, машинально. — Четверых мы уже вырубили. На что расчет?»

Никак я не мог поверить, что все будет так просто. Тупая сходка стенка на стенку, с мордобоем и резней. Но именно так все и происходило. До тех пор, пока убитые враги не начали вставать.

Тот, которому я разорвал грудную клетку и брюшину, подскочил на ноги и снова ринулся в бой. Пропустил над головой мой удар, полоснул по бедру клинком. Тот, к моему удивлению, смог разрубить кожу и внешний слой мышц, а они, вообще-то, должны были держать пулю. Рана вышла не опасной, да и затянулась моментально, но сам факт!

Другой монгол попытался подрезать мне ахиллесово сухожилие, но оказался не таким проворным, как полагал. Я резко поднял ногу над клинком, и опустил ее уже ему на хребет. Продолжая движение, пинком поднял уже мертвое тело, и швырнул его в следующего противника.

Интер — все его версии — крутились, как волчки, раздавая удары направо и налево. Как человек, который имел удовольствие сражаться с Александром, я знал, что они очень тяжелые. Например, тот прямой, которым один из клонов сбил с ног размахивающего двумя саблями монгола, обычному человеку раздробил бы грудную клетку, а сердце превратил в отбивную. Но получивший удар противник лишь откатился, поднялся на ноги и снова бросился в бой.

Постепенно, я стал замечать, что каждый из бойцов Гунна, кто хоть раз получал рану, становился сильнее. Их удары получались точнее, резче и болезненнее. Оружие, каким-то волшебным образом, резало армированные кожные покровы и замедляло регенерацию. Мы с Сашей обзавелись уже десятком пока еще несерьезных порезов. Но хуже всего было то, что все противника до сих пор оставались живы и здоровы.

— Гунна! — прокричал Интер, сбивая на асфальт очередного степняка. — Нужно атаковать Гунна!

Я тоже об этом подумал. Слишком очевидной была связь. Понятия не имею, как это работало, но весь полученный его нукерами урон делал их сильнее. И чем больше ран мы им наносили, тем мощнее они становились, когда вставали. Я ведь даже одному монголу голову оторвал в драке. А он бегает, как ни в чем не бывало, сабелькой своей машет, и уже дважды меня ранил.

Толчком телекинеза, я сбросил с себя наседающих врагов, прыжком перенесся за их спины, и оказался в двух шагах от мускулистого, сжимающего два меча, Гунна. Который, при моем появлении, повел себя неожиданно. Не атаковал, а свел клинки вместе, держа их крест накрест, и меня отбросило в сторону вспышкой золотого цвета.

Интернационал мою атаку поддержал, бросив своих клонов на фланг и тыл Гунна. Но всех их постигла та же участь, что и меня. Точнее, их просто развеяло пеплом, а сам оригинал — оказывается, в нападении он не участвовал, упал на колено и выплюнул на землю сгусток крови.

Мне же просто обуглило нижнюю челюсть и грудь. Больно, неприятно, не не смертельно. Разве, что слабость навалилась — видать все силы были брошены на регенерацию повреждений. Игнорируя ее, я поднялся. Отбил выпад парочки степняков. Поймал их за руки, и эти самые руки выдернул. Получилось с трудом — ребята уже были под усилением, но все же конечности полетели в одну сторону, а тела — в другую. Но давать им восстанавливаться я больше не собирался.

Прыжок двумя ногами на грудь одному упавшему — треск ломающихся костей и хрип из раздавленных легких. Продолжая движение, колено опустилось на череп. Оставшаяся рука — долой! Ноги — в разные стороны. Торс? Слишком большой кусок — надвое! Оба они отправились в полет к ногам Гунна. Умеешь восстанавливать своих бойцов, сучонок? Ну, попробуй! Фарш невозможно провернуть назад! И мяса из котлет не восстановишь!

Видя, что я вытворяю с их товарищем, оставшиеся монголы оставили Интера и бросились на меня. Сам же вождь даже не пошевелился, лишь лицо исказилось словно бы в мимолетной зубной боли. Юркие лилипуты, самое большое по грудь мне, накинулись со всех сторон, полосуя саблями.

Я покрыл свою спину и бока толстой броней, и замер. Дождавшись, когда враги все покроют меня, как мураши труп собаки, я снова применил толчок теликинеза, раскидав их в разные стороны. Пользуясь временным затишьем, занялся разделкой ближайшего упавшего воина. Кажется, я понял, как воздействовать на Гунна.