Т и Д Зимины


Книга Сукины дети 4. Бес

Глава 1


Как это часто бывает, всё началось со смерти.


Лицо трупа было покрыто толстым слоем белил, на которых ярко, как кровь на снегу, выделялись красный нос, огромные, растянутые в улыбке губы и нарисованная на щеке слеза. Рыжая щетка волос топорщилась над ушами, оставляя открытыми лоб и гладкую, как яйцо, макушку. Одеяние состояло из просторного белого балахона с пышным жабо вокруг шеи, и громадных растоптанных ботинок.


- Скажи пожалуйста, друг мой, почему ты не сообщил в полицию? - спросил Алекс, разглядывая фотографию в смартфоне.


- Я не хотел беспокоить раньше времени артистов, - ответил гость.


- У вас на руках труп, и вы всё ещё думаете, что вызов полиции - это преждевременно?


Я смотрел на фото, стоя за спиной шефа и глядя через его плечо.


Гость сидел напротив, в инвалидном кресле, придвинутом к столу в кабинете Алекса.


Надо сказать, что в своём любимом логове шеф принимал далеко не всякого клиента. Большинство довольствовалось жестким стулом в офисе. Некоторые - чашкой кофе на кухне. И лишь немногие, можно сказать, избранные удостаивались чести быть принятыми в святая святых нашего агентства - в кабинете шефа.


- Видите ли, присутствие сыщиков в данный момент крайне нежелательно.


Гость отвечал вежливо и терпеливо, никак не показывая, что мой вопрос ему неприятен.


Ухоженный, благородно седой, с коротко стриженными волосами и аккуратной "мефистофельской" бородкой. В дорогом костюме. Галстук заколот изумрудной булавкой, на левой руке - "Вашерон Константин" в варианте из белого золота, на среднем пальце правой руки - перстень с печаткой. Печатку я не разглядел. Ботинки в тон костюму, начищены до блеска.


Даже сидя в инвалидном кресле, гость не производил впечатления калеки.


С самого детства люди, обделённые физически, вызывали у меня подспудную, неосознанную жалость. Но не сегодняшний гость.


- Ефим, поясни, пожалуйста, подробней, - попросил Алекс.


Вернув смартфон гостю, он откинулся на спинку кресла, играя старинным пером - настоящим, кстати. Таким, которое нужно макать в чернила, чтобы писать.


- У нас новая программа, - не стал чиниться гость. - Очень скоро премьера, труппа и так на взводе. Если в цирке начнёт шуровать полиция, остатки самообладания пойдут насмарку, а это, как ты знаешь, может окончиться весьма фатально.


Гость бросил короткий взгляд на свои неподвижные ноги, Алекс многозначительно кивнул.


Они давно знают друг друга, - рассматривая гостя, я принялся делать выводы. Проговаривать про себя то, что приходило на ум - ведь специально просвещать меня никто не собирался...


Метод обучения Алекса прост: бросай щенка в прорубь и жди. Конечно же, утонуть он не позволит, но выкарабкаться щенок должен сам. Во всяком случае, процентов на пятьдесят пять я уверен, что не позволит. Уж на двадцать - точно. Я же до сих пор жив... Ну, условно. Если считать жизнью существование в виде нежити.


Итак, они давно знакомы, - вернулся я к характеристике гостя. Алекс потом обязательно спросит, к каким я пришел выводам. - Называют по имени и на "ты" - знакомство довольно близкое. Понимают друг друга с полуслова, иногда - с полувзгляда. У них общее прошлое, и судя по тому, как гость смотрит на свои ноги, а шеф потирает шрам над локтем правой руки - довольно бурное.


- Всё-таки труп - это очень серьёзно, - проговорил шеф, пристально разглядывая перо. - Ты думаешь, смерть одного из артистов - недостаточные основания для паники?


- Я почти уверен, что это несчастный случай, - быстро сказал гость.


- Почти?.. - шеф был вежлив - ещё одно подтверждение того, что гость ему нравится. Иначе он уже набирал бы телефон Котова, чтобы передать ему дело. Уголовщиной мы, как правило, не занимаемся...


- Бимсель, - так звали покойного, - был несколько невоздержан... в алкоголе, - пояснил гость.


- Какая редкость для клоуна, не правда ли? - и всё-таки шеф не удержался от небольшой шпильки. Которую гость, впрочем пропустил мимо ушей.


- Он никогда не позволял себе лишнего перед выступлениями. Только по вечерам, если нет утренней программы... Он любил посидеть с бутылочкой на верхней трапеции, над ареной. Пустой, лишенный зрителей зал, тишина - всё это навевает мысли о бренности бытия. Во всяком случае, так говорил Бимсель.


- Покойный был философ, - пробормотал Алекс.


- Ты же знаешь, клоуны - народец довольно мрачный, - пожал плечами гость.


- То есть, ты предполагаешь самоубийство? - уточнил шеф.


- Извините, - я секунду помолчал, формулируя вопрос. - А почему вы зовёте его Бимсель? Я так понимаю, это - сценический псевдоним?


На меня посмотрели осуждающе. Даже шеф не поленился повернуть голову и бросить колкий уничижающий взгляд. Я его проигнорировал. Как ещё мне получать информацию?..


- Сразу видно, что вы не имеете никакого отношения к цирку, юноша, - сказал гость. Похлопав себя по карманам пиджака, он извлёк пачку сигарет, прикурил от золотой зажигалки и глубоко затянулся. Дым от его сигареты пах не вишней, как у шефа, а чем-то пряным, восточным. Сандал, пачули... Что-то в этом духе.


Алекс придвинул на край стола массивную хрустальную пепельницу - чтобы гостю было удобнее дотянуться.


- Клоун, - продолжил гость, держа сигарету на отлёте, - Это не профессия. Это призвание. Образ жизни, если угодно. Принимая Имя, артист перевоплощается в выбранного персонажа. И остаётся им всегда. До самой смерти...


- Но есть же у него какие-то официальные документы, - возразил я. - Паспорт, права... Не будет же там указано имя "Бимсель".


- Кадет, - мягко, но настойчиво Алекс кивнул мне на боковой диванчик, - видно, шеф устал от того, что я маячу у него за спиной. - Во-первых, о покойных нельзя говорить в настоящем времени. Только в прошедшем.


- Но...


- Ты же не хочешь, чтобы покойник поднялся и пришел к тебе посреди ночи?.. Как маг, ты должен знать такие вещи.


- Извините.


Мне было стыдно. И от того, что Алекс отчитал меня при посторонних, а ещё более от того, что я дал ему к этому повод.


После возвращения с Ладоги я впал в депрессию. Отпуск сработал с точностью наоборот - вместо того, чтобы отдохнуть, я там вымотался и физически, и духовно. К тому же, ведьмы очень наглядно показали, что как мужчину, меня можно использовать лишь в качестве объекта для интриг.


Честно говоря, я ещё не оправился от отношений с Мириам, а тут - новое разочарование. А ведь я по-настоящему влюбился в Алевтину!


Ты слишком влюбчив, мон шер ами, - сказал Алекс однажды утром, войдя в комнату и застав меня лежащим вниз лицом на растерзанной кровати. - От этого все твои душевные беды. К сожалению, лекарства от любви ещё не придумали, а потому - терпи. Через каких-нибудь сорок - пятьдесят лет ты научишься относиться к изменам женщин философски.


Полвека. Всего-то?..


А самое главное, что мне сейчас-то делать?


Меня спасла Антигона. Познакомила с подружкой, секретаршей из соседнего туристического агентства. Светочка была чудо. Яркая, смешливая, с отличным чувством юмора и спортивной фигурой. Мою депрессию сняло, как рукой.


Обратная сторона медали: ни на учёбу, ни на другие посторонние дела не осталось времени. Новая любовь захватила меня целиком...


- Сашхен!


Я вздрогнул и очнулся от приятных мыслей. Разумеется, разговор с гостем продолжился и без моего участия.


- Я что-то пропустил?


Алекс закатил глаза.


- Ефим, нижайше прошу простить моего протеже, - шеф, не вставая из кресла, слегка поклонился гостю. - Молодость, гормоны, необоснованные мечты и яркие надежды, - он витиевато покрутил в воздухе ладонью.


- Я понимаю, - вздохнув, ответил мужчина в инвалидном кресле. На щеках его выступили красные пятна. - И даже где-то завидую. Но что поделать? Все мы становимся старше, никто от этого не застрахован, - он посмотрел мне в глаза и неожиданно подмигнул. - Наслаждайтесь, пока можете, молодой человек. И не позволяйте никому говорить, что быть молодым - это плохо.


От смущения я зашелся кашлем. Гость мне всё больше нравился, честное слово. Но вместе с тем, я начинал сомневаться в его умственных способностях. Он что, не видит, что я - стригой?.. Я же мёртв, окончательно и бесповоротно!


С исчезновением чёток из драконьих жемчужин, подарка князя Скопина-Шуйского, надежда вернуться в мир живых исчезла, развеялась, как дым погребального костра.


Не вставая, Алекс протянул мне стакан воды. Промочив горло, я поймал взгляд гостя. Доброжелательный, слегка ироничный. Да нет, прекрасно он всё видит и понимает. Просто... Для него это не имеет никакого значения.


К такому я не привык. Никто, кроме девчонок и Алекса не относится ко мне, как к человеку. Даже майор Котов. Давно заметил, что он старается не упоминать при мне мертвецов, вурдалаков, упырей, кровь, рядом с глаголом "пить"... В общем, фильтрует. Чтобы не обидеть, или как-то не задеть мои чувства. Я всё время хочу поговорить с ним об этом, попросить не брать в голову и не делать скидок. Но всё как-то не с руки. Неудобно, что-ли. Как беседовать с кем-то близким о стыдной болезни.


- Итак, - я собрался с мыслями. - Вы говорили о том, что смерть клоуна может оказаться самоубийством. Что я пропустил?


- Я не говорил, что это самоубийство, - покачал головой гость. - Как раз наоборот.


- Наоборот? - спросили мы с шефом хором.


- Несчастный случай.


- В смысле: поскользнулся, упал... - начал Алекс.


- Нет. Не в этом смысле, - гость достал безупречно белый платок с остро заглаженными складками и лёгкими движениями промокнул лоб. Одновременно у него дёрнулся уголок рта и скакнул кадык на горле.


Волнуется, - решил я. - И не просто волнуется, он в панике! Просто привык держать себя в руках. Но сейчас это ему даётся огромной ценой...


- Я думаю, что дело в Призраке, - совладав с чувствами, продолжил гость.


Я моргнул, Алекс слегка приподнял бровь, а наш гость посыпался окончательно. Прижав платок к глазам, он спрятал лицо и ссутулился, явив собой пример полного бессилия.


Крякнув, шеф поднялся и прошествовал к старинному, палисандрового дерева буфету. Погромыхал замком, поднял массивную крышку, достал широкую квадратную бутыль и вернулся с нею и с двумя стаканами к столу.


Набулькав жидкости густого, благородно-золотистого оттенка в стакан, протянул его гостю. Другую руку Алекс покровительственно положил ему на плечо.


В кабинете запахло можжевеловым дымом и вереском.


- Извините, - нос у гостя заложило, глаза покраснели. Но выпив пару глотков коньяку, он будто обрёл второе дыхание. - Бимсель был моим близким другом. Это огромный удар. Для меня, для всей труппы... А главное - для его партнёра - Брамселя. Они работали в паре более сорока лет. Разумеется, оплакивая друга, Брамсель теперь тоже не просыхает ни на миг, и дополнительно приходится опасаться за его рассудок...


- Ефим, ты упомянул, что скоро - премьера, - убедившись, что гость в порядке, Алекс вернулся в своё кресло. Булькнул в свой стакан - в два раза меньше, чем налил гостю, - и сделал крошечный глоток. - Как гибель одного из артистов отразиться на программе?


Гость махнул рукой.


- Это не главное, - допив, он поставил стакан на стол. Звук был такой, словно на дерево водрузили кусок льда. - Наша программа - гибкий инструмент. Переставим местами несколько номеров, заменим выступление клоунов на эквилибристов... Публика ничего не заметит, - он сделал паузу, а потом веско сказал: - Если никто больше не умрёт.


Мы молча ждали. Алекс сделал ещё один глоток, и плеснул новую порцию гостю.


Мне выпить никто не предложил, но я и не обиделся: восемь тридцать утра, я даже кофе хлебнуть не успел. Мало ли, какими ещё сюрпризами обернётся этот промозглый тёмный ноябрьский денёк... К тому же, вечером у меня свидание со Светочкой.


- Ефим, будет проще, если ты расскажешь о всех своих соображениях без понуканий с моей стороны, - наконец сказал шеф. - Ты же знаешь: убийства - не мой конёк. Я слушаю тебя только потому, что ты - мой друг. И как друг, я прошу тебя рассказать всё, как на духу. Без утайки.


- Боюсь, вы не воспримете мой рассказ серьёзно, - в последний раз высморкавшись, гость спрятал платок и сложил руки на неподвижных коленях.


- Предоставь об этом судить нам самим, - мягко подтолкнул шеф. - Итак, почему ты думаешь, что дело в - в Призраке?


- Видишь ли, Сашенька: он пропал.


- Так, - лицо шефа вдруг сделалось очень серьёзным. - Ты в этом абсолютно уверен?


- Нельзя прожить с чем-то без малого семьдесят лет, и не заметить его отсутствия.


- Ты кого-то подозреваешь?


- Я подозреваю всех, - выдохнул гость. - Даже себя.


- Поясни, - кратко бросил шеф. Он откинулся в кресле, смежил веки и сложил руки на груди. У Алекса эта поза означала крайнюю сосредоточенность.


- В последние несколько лет наши дела шли не очень, - начал гость. - Люди перестали любить цирк. Появилось много других развлечений - кинотеатры, ютуб, современные концерты на громадных стадионах... Такой старинный вид искусства, как цирк, приходит в упадок. Но мы не сдаёмся, - на лице гостя сверкнула улыбка. - Исследуем новые методы, пытаемся применить современные технологии... Мы решили кардинально поменять программу. Для этого пришлось перестроить всё здание: заменить арену, поменять декорации, закупить новое оборудование... - он вздохнул. - Пришлось взять кредит.


- И ты подозреваешь, что Призрак был недоволен твоим поступком, и теперь мстит, - быстро сориентировался шеф.


Я же ничего не понял. Гость это заметил, и обратился ко мне:


- У нас - опасная работа, юноша. Полёты без страховки под куполом, головокружительные трюки эквилибристов... Всё это приводит к травмам, - ещё один быстрый взгляд гостя на свои ноги. - Даже обыкновенный глотатель огня может вызвать большой переполох, если не соблюдать технику безопасности. К тому же - зрители. Среди них, знаете ли, тоже бывают разные. Кому-то доставит удовольствие падение гимнаста с трапеции - и он сделает всё, чтобы это случилось. Животные могут взбеситься посреди номера - учуяв неприятных запах; лошадь потянет сухожилие и упадёт, увлекая за собой артиста... Но ведь такого не происходит, не правда ли?


Я неуверенно пожал плечами.


- Вы, юноша, часто бываете в цирке?


- Лет двадцать не был, - честно сказал я. - Только в детстве. Мне нравились воздушные гимнасты.


- Но вы помните, как легко артисты выполняли сложнейшие, на первый взгляд, трюки? - я кивнул.


- Это казалось волшебством. Чем-то необыкновенным, чудесным.


- А ведь так оно и есть, юноша, - улыбнулся гость. - Разумеется, и сами артисты - как правило, мастера высочайшего класса. Но всегда есть случайность. Перед выходом на сцену может заболеть голова. Или прихватить живот. Или просто скажется дурное настроение... Поэтому каждый уважающий себя цирк имеет Призрака. Доброго духа, оберегающего артистов - от травм, животных - от перевозбуждения, а всё здание в целом - от аварий и поломок.


До меня начало доходить.


- И вы считаете, что ваш добрый дух каким-то образом исчез, - гость кивнул.


- Без призрака премьеру ждёт катастрофа, - он развёл руками. - А если мы не заработаем на новой программе, я не смогу отдать кредит, и тогда наш цирк снесут.


- Снесут? - шеф, казалось, удивился. - Ефим, что ты говоришь?


- Когда-то наше здание находилось на окраине, - гость потянулся к столу, взял стакан с водой, сделал глоток. - Но теперь мы находимся почти в центре, и занимаем очень дорогую площадь. Честно сказать, клочок земли, на котором расположено здание, представляет куда большую ценность, чем вся наша труппа, - выпуская дым, он грустно улыбнулся.


- Я всё понял, - шеф резво вскочил и прошелся по кабинету. - И всё-таки не думаю, что Призрак обиделся на тебя, Ефим.


- Я стараюсь учитывать все варианты, - гость нажал кнопку на подлокотнике и развернул своё кресло так, чтобы видеть шефа. - Но боюсь, что ты прав, Сашенька. И дело куда серьёзней, чем заём каких-то двухсот миллионов рублей.


Я икнул. Мои представления о деньгах резко расширились. Видать, этот цирк - то ещё заведение...


- Решено! - возвестил Алекс, остановившись в центре кабинета, посреди бухарского ковра. - Мы с напарником берёмся за это дело.


- Признаться, я всего лишь хотел спросить у тебя совета, дорогой друг, - смутился гость. - Видишь ли, я наслышан о твоих высоких гонорарах. И в данный момент попросту не могу себе их позволить.


- Но уж платить зарплату артистам, согласно штатного расписания, ты способен? - вопросил шеф.


- Пока - да, - кивнул гость.


- Ну тогда всё в порядке, - Алекс лучезарно улыбнулся нам обоим. Ни я, ни гость ничего не понимали. - Ты берёшь на работу двух новых артистов - тебе же нужно заменить номер с клоунами? - и шеф посмотрел на меня. - Собирайся, кадет! Мы поступаем в цирк!


Глава 2


Впервые в Петербурге! Всего несколько выступлений!


Проездом из Неаполя в Шанхай!!!


БРАТЬЯ ПИСТОЛЕТТО!


Всемирно известные метатели ножей! Виртуозная стрельба из револьвера!


Знаменитый трюк "Бегемот"!


Спешите, спешите, спешите!


Всего несколько выступлений!!!


- Братья Пистолетто? - я скептически разглядывал афишу. Броская, в четыре краски. На нас с Алексом костюмы матадоров и широкополые чёрные шляпы... Просто цирк какой-то.


- Наш старый псевдоним, - Алекс смотрел на афишу с затаённой гордостью. - Лет сто назад мы с Ефимом выступали вместе. Братья Пистолетто, Алехандро и Эуфемио: вольтиж, стрельба из любого оружия, метание ножей в живую мишень.


- Вы не говорили, что работали в цирке.


- Ещё я был кочегаром на пароходе, добывал бриллианты в Кимберлейских копях и помогал братьям Райт испытывать летательные аппараты. Этого я тоже не говорил. Ну и что?..


Вечерело. Мы с шефом стояли на пересечении Старого и Нового переулков. Не самый престижный район. Но это пока, - я оглянулся на новостройку из стекла и бетона.


Скоро здесь будут дорогие офисы, торговый центр, небольшие, но престижные рестораны и кофейни...


Обветшалое здание старого цирка плохо вписывается в архитектуру современного города. Приземистое, с портиком и старинными колоннами. Два крыла расходятся от главного крыльца, над ними сияет золотой прозрачный купол. Невооруженным взглядом видно, что здание нуждается в побелке, купол местами утратил позолоту, а статуи в простенках покрыты толстым слоем птичьего помёта.


Светящаяся вывеска над входом гласит:


"ВЕРТЕП ЕФИМА ДЕМИДОВА"


Даже от названия попахивает замшелыми веками и протухшими столетиями. Неудивительно, что у них не слишком много посетителей... Я бы, в первую очередь, сменил вывеску.


- Шеф, а с чего вы взяли, что у нас получится?


- А почему нет?


- Потому, что с вашего последнего выступления прошло, по вашему же признанию, сто лет, а я так вообще никогда не выходил на сцену.


- В цирке принято говорить: арена.


- Хрен редьки не слаще.


Я был сердит. Пришлось отменить свидание со Светочкой - и не только сегодняшнее, а все, на необозримое будущее... Но это не главное. Главное, что шеф опять распорядился моей судьбой, не спрашивая меня.


Раньше это меня не слишком задевало. Но в последнее время я привык, что с моими интересами считаются, и что моё мнение тоже имеет вес.


Оказалось, это был блеф.


Просто пока у нас в Агентстве не было никаких серьёзных дел, Алекс слегка отпустил вожжи.


- И вообще: с чего вы взяли, что работая в цирке, мы сможем раскрыть преступление?


Шеф посмотрел на меня более внимательно. Даже отступил на пару шагов, чтобы лучше было видно.


- Что-то ты мне не нравишься, кадет... Неужели на тебя так повлияла отмена свидания?.. Непохоже, - ответил он сам себе. - Всё дело в нашем новом задании. Точнее, в цирке. Ты боишься клоунов?


- И ничего я не боюсь! Клоуны тут вообще ни причём...


- Шпагоглотатели? Жонглёры? Артистки кордебалета?.. Признавайся, мон шер. Пока ещё не поздно.


Мы как раз подошли к крыльцу. Высокие ступени, когда-то выкрашенные в белый цвет, вели к громадным двустворчатым дверям, оклеенным яркими афишами.


Я кривил душой. Но не хотел, просто не мог признаться шефу в том, что я боюсь цирка вообще. Точнее, не доверяю.


Однажды в детстве я был на представлении зимней сказки. Там были Добрая девочка, которая должна была спасти Новый год, и конечно же, Злая ведьма.


И всё шло замечательно, пока мне не приспичило в туалет. Очень не хотелось пропускать развязку, но выпитая газировка просилась наружу.


Выбравшись из кресла, я спустился по проходу к арене и вошел в тёмный туннель...


Наверное, я заблудился, свернул не в ту сторону.


По мере того, как я шел, всё сильнее пахло зверьми - остро, хищно, тревожно... И дымом от сигарет.


Где дым сигарет - там и люди, рассудил я - восьмилетний, и пошел на запах.


До сих пор не могу забыть испуга, который я испытал, наткнувшись на ведьму и девочку... Не сняв грима и костюмов, они курили у приоткрытого окошка. Только вот незадача: девочкой оказалась довольно пожилая тётка с усталым испитым лицом, а ведьму играл мужик. Они посмотрели на меня, как на пустое место, и вернулись к своему разговору...


С годами я понял, что ничего страшного, или даже особенного в этом не было. Но первое детское разочарование не давало забыть себя: всё не то, чем хочет казаться. Ничему нельзя верить, волшебства не бывает, а добрые сказки оборачиваются обманом.


В цирк я больше никогда не ходил, и в общем-то забыл, как о его существовании, так и о давнем детском происшествии.


Но сейчас, стоя на ступеньках обветшалого здания, я внезапно осознал, что всё вернулось.


Чувство нереальности бытия. Фальши, которая присутствует в любых человеческих поступках. И главное: своего ничтожества, беспомощности перед лицом большого равнодушного мира.


Взбежав по ступеням, Алекс подёргал ручку двери.


- Закрыто, - объявил он.


- Может, у них есть чёрный ход? - предположил я.


Расставаясь с директором цирка, мы договорились, что придём наниматься на работу ближе к вечеру. Следовало изменить внешность - шефа в Петербурге слишком хорошо знают, а я ни капельки не похож на жгучего итальянца.


Алекс коротко постригся, прилепил фальшивые усы и вместо своеобычной белой, с кружевами рубахи и пиджака, больше похожего на камзол, надел кожаную куртку и узкие джинсы. На майке его был изображен подмигивающий череп в цилиндре. Эффект был разительным. Пожалуй, пройди он в таком виде мимо меня на улице - я бы шефа не узнал.


Со мной пришлось повозиться подольше. Мои длинные белые волосы Амальтея выкрасила в чёрный цвет, на подбородок наклеила тонкую пижонскую бородку. Кожа под ней сразу начала чесаться, но Амальтея пообещала, что этот эффект пройдёт часа через два, когда клей окончательно высохнет. А пока - не суй руки куда не надо, Шу, и всё будет путём... В глаза пришлось вставить цветные линзы - мои всё более приобретали цвет зеркальной амальгамы, и с чёрными волосами выглядели довольно зловеще.


В целом Алекс, помолодев, выглядел лет на тридцать пять, а я, с чёрными волосами и бородкой, - на тридцать, так что теперь мы могли сойти за братьев.


Одежду мне подобрали похожую на ту, что была на шефе, так что смотрелись мы вполне органично.


Здание, как я уже говорил, располагалось подковой, открытый конец которой выходил на реку. Туда мы и двинулись в обход правого крыла.


- Подождите, шеф, - я замедлил шаги.


- Але, кадет. Привыкай называть меня по имени. Не забывай: мы с тобой - родные братья, Але и Сандро...


- Об этом я и хочу поговорить!


Армия научила меня продумывать легенду досконально. Дьявол кроется в деталях, - повторял наш сержант. И как я не заметил у него ещё тогда склонность к богословским изречениям?.. - Любая плохо продуманная мелочь может стоить вам жизни.


- Наша с вами легенда шита белыми нитками! Ну какие, к свиням, из нас итальянцы? Мы даже языка не знаем! Я худо-бедно могу объясниться на латыни, но это не одно и то же. Да и ваш французский за итальянский примет разве что глухой... Зато по-русски мы говорим без всякого акцента! Да и в то, что мы братья, никто не поверит.


- Расслабься, Сандро. Всё путём, - шеф беспечно махнул рукой и лихо вставил куда-то под усы мундштук с сигаретой. - Это ж цирк.


- Ну и что?


- А то, что в цирке свои правила. Во-первых, псевдонимы тут у всех, и никому в голову не придёт спрашивать твоё настоящее имя. Во-вторых, у всех есть прошлое: в цирк не идут работать просто так, потому что нравится красный ковёр манежа... Поэтому ни в биографию, ни в душу тебе никто не полезет. Я хорошо знаю Ефима, и могу гарантировать: это - самый необычный цирк из всех, что ты можешь вообразить. Так что расслабься. Всё идёт по плану.


- А вот и нет! - я аж зашипел. - Вы-то, может, и выступали на арене, и сумеете попасть с пяти шагов в яблоко, но я-то ничем таким не занимался... Я не умею метать ножи!


- Ты - стригой.


- Спасибо, что напомнили.


- У тебя реакция в десять раз лучше, чем у любого спортсмена. А глаз во столько же раз острее, чем у тренированного снайпера. Слегка потренируешься, и всё будет хорошо.


А теперь - самое главное.


- Шеф, я боюсь выступать. Я никогда и ничего не делал на публику. Я даже в детстве стихи Деду Морозу не читал - заикался и падал с табуретки... Я не смогу выступать на арене!


- Ерунда, - отвернувшись, шеф направился внутрь подковы.


Здесь пахло речной водой, потом и зверинцем. Хотя клеток я и не заметил, из здания цирка доносился грозный рык... Крупная кошка, - попытался угадать я. - Пантера, или тигр...


- Нет, не ерунда! - догнав шефа, я пытался одновременно говорить убедительным голосом, и держать беспечное выражение лица - на случай, если на нас кто-то смотрит. - А что, если на арене меня охватит ступор? Мы же, вроде как, подрядились помочь вашему другу ЗАРАБОТАТЬ денег, а не потерять последних зрителей.


- Помнишь, как ты дрался в Клетке? - неожиданно спросил Алекс. Мы уже подошли к дверям, и он говорил почти шепотом, очень быстро.


- Как такое забыть.


- Вот здесь - то же самое. Как только ты ощутишь восторг толпы, как только тебя искупает первая волна эмоций - ты уже не сможешь остановиться. Просто подожди, и увидишь.


С этими словами он нажал кнопку звонка, прикреплённого к наличнику, словно это была самая обыкновенная дверь.


Дверь открылась как бы сама по себе. Во всяком случае, за нею никого не было.


- Я внизу, господа.


Оказывается, нам открыл карлик.


Одетый в полосатые, красные с белым гамаши и голубую курточку, он походил на Буратино, которому зачем-то укоротили нос. Волосы его, кудрявые от завивки, действительно походили на деревянную стружку.


- Мы к директорр, - не своим голосом объявил Алекс.


- Вы записаны? - личико карлика, толстощекое, с озорным острым подбородком, выражало равнодушную вежливость.


- Мы с синьор Демидофф говорить по телефону. Он нас ожидайт пять часов.


- Ждёт вас уже пять часов? - скептически переспросил карлик. Голос у него был хриплый и пропитой.


- О найн. Мы прийти к пять... к пяти часам.


- Заходите.


Карлик величественно отступил в сторону, пропуская нас. Можно подумать, если кто-то захочет войти, его удержит тонкая мальчишеская фигурка, ростом от горшка два вершка...


- Это немецкий акцент, - сказал я шепотом шефу, следуя за карликом по узкому коридору.


- Ой, да и хрен с ним, - отмахнулся Алекс. - Лишь бы звучало по иностранному.


Коридор был интересный. Итак узкий, он был заставлен магическими ящиками - с нарисованными цилиндрами, шелковыми масками и серебряными звёздами. Путь преграждали какие-то вешалки с пахнущими нафталином бархатными плащами, белыми рубахами и очень короткими платьями на бретельках. Я тут же начал представлять, как бы в таком платье выглядела Светочка, и споткнулся.


У самой стены стоял громадный барабан с продырявленным днищем, лежала стопка серебристых обручей, кучкой валялись выкрашенные красной краской булавы и сдутые резиновые мячи...


- Старый реквизит, - небрежно махнул рукой карлик, когда я в третий раз споткнулся о какой-то мусор на полу. - Завтра его вывезут на свалку и тут станет посвободнее.


Пропутешествовав извилистым ходом минут пять, мы вышли на арену. Лишенная ярко-красного бархатного ковра, она зияла голым бетоном бортов и гладким серым полом.


В дальнем конце арены тигр, понукаемый дрессировщиком, лениво прыгал через кольцо. Наверное, это его рычание я слышал с улицы.


Тигр был не совсем обычным: очень крупный, белой, в чёрную полоску, масти.


На ближней к нам стороне борта сидел ещё один карлик и жонглировал апельсинами.


- Антон, следи за руками, - бросил наш проводник жонглёру. - Пальцы всё-таки ДОЛЖНЫ касаться предметов...


Это не карлик, понял я, подойдя ближе. Просто мальчишка, лет десяти - двенадцати. Присмотревшись, я увидел, что он действительно не жонглирует, а только делает вид. Апельсины летали в воздухе сами по себе, образовывая сложные круги и восьмёрки, а мальчишка только следил за ними взглядом...


Неожиданно пахнуло ветром, и где-то над головой послышался тихий и нежный звон. Я задрал голову.


Там колыхались трапеции. Сквозь матовое, позолоченное стекло купола света проходило не так уж и много, к тому же, наступил вечер. Я не видел, а скорее угадывал серебристые отблески, неспешный лёт качелей, звон серебряных цепочек... И смех. Чей-то негромкий, но уверенный и весёлый смех. Явно женский.


Он мне понравился, и я попытался рассмотреть смешливую акробатку.


- Это Зоя, - карлик остановился рядом. Ростом он доходил мне до бедра. Я поймал себя на желании протянуть руку и потрепать его по кудрявым волосам... - Она любит парить под куполом в полной темноте.


Я представил: полёт под куполом цирка, на тонкой жёрдочке качелей. Вокруг - только пустота, ветер и тьма...


Она или очень смелая, или психанутая на всю голову.


Директор ждал нас в кабинете, больше похожем на клетушку бухгалтера. Поверхность стола занимал большой монитор с клавиатурой и мышью на красном коврике, рядом стоял факс, ксерокс, пол устилали распечатки с длинными колонками цифр. Один угол полностью занимали только что отпечатанные афиши. Они всё ещё пахли типографской краской, и были слегка влажными.


Ефим Демидов сидел в том же многофункциональном инвалидном кресле, только деловой костюм сменил на удобную домашнюю куртку.


- Ефим, к тебе тут пришли, - объявил карлик, втолкнул нас в кабинет и закрыл дверь с той стороны.


- У вас тут оборотень вместо тигра, - заявил я с порога. - Мальчик - не настоящий жонглёр, а под потолком кружится летучая мышь.


- Как интересно, - директор усмехнулся в бороду. - Я обязательно посмотрю.


- Сандро, не время демонстрировать свою наблюдательность, - осадил меня шеф.


- Всё в порядке, - Демидов наклонил голову. Выехав из-за стола, он гостеприимно улыбнулся. На этот раз неподвижные ноги директора скрывал уютный плюшевый плед со следами кошачьей шерсти. - Присаживайтесь. Если найдёте куда...


Мы дружно огляделись. Где-то под завалами афиш и распечаток скрывался диван и два кресла - их львиные ножки всё ещё торчали из-под бумажных альп. Было ещё несколько стульев, но на них тоже что-то лежало. Один из предметов я сначала принял за меховую вытертую шапку, но быстро понял свою ошибку. Это был кот - громадный серый котяра, одноглазый, с просторными рваными ушами и презрительным выражением на морде.


Почувствовав мой взгляд, он приподнял голову, беззвучно зевнул и махнул на меня когтистой лапой.


- Это Люцифер, - представил кота директор. - Он является, своего рода, талисманом нашего цирка. Мы его очень любим.


Ага, предупреждение: - держитесь от нашего котика подальше...


- Я смотрю, вы вообще много внимания уделяете суевериям и приметам, - сказал я. Чем заработал сумрачный взгляд Алекса. - А что? Я же должен влиться в коллектив, - я пожал плечами. - А для этого мне нужно знать, как себя вести.


- Я приставлю к вам проводника, - успокоил директор.


- Кого? - удивился шеф.


- Вам всё равно полагается ассистентка, - поспешно сказал Демидов. - Для выступлений. - А заодно она просветит вас о нашем житье-бытье...


Я приободрился. По двум причинам: во-первых, не придётся тянуть информацию клещами из Алекса.


А во-вторых, директор сказал: ассистентка. Наверное, симпатичная...


Неожиданно идея поработать в цирке предстала в несколько ином свете.


- Сейчас я покажу вам ваши комнаты, - директор направил кресло к двери, и та отворилась, повинуясь незримому импульсу. - А по пути мы обследуем место падения Бимселя.


- Наши комнаты? - удивился шеф.


- Ты же помнишь правило, Сашенька: артисты живут в цирке. Во избежание.


Я подумал: если вся труппа похожа на виденных мною тигра, маленького мага и летучую мышь, то это очень даже разумное правило...


- Ваша репетиция завтра, в шесть утра, - вещал директор. Его кресло неспешно катилось по широкому проходу, мы с шефом тащились следом. - Затем - примерка костюмов, ведь вечером вы должны блистать!


- Вечером? - переспросил я. Директор остановился и повернул благородный профиль в мою сторону.


- А я разве не упоминал? Премьера состоится уже завтра.


Глава 3


Премьера! Стараясь не отставать от директора и шефа, я чувствовал, как дрожат коленки. Интересно: это похоже на сдачу экзамена? При том, что ты не посетил ни одной лекции, на знаешь, как называется сам предмет и в глаза не видел преподавателя... А сдать надо сразу на пятёрку.


Цирк - искусство без дублей.


За этими мыслями я не заметил, как вновь оказался на арене. И тигр, и мальчик-жонглёр уже ушли, круглая бетонная площадка была гола и пуста.


Ближе к центру угадывалось темноватое пятно. Как только я на него посмотрел, тут же почуял старый, выветрившийся запах крови.


- Сюда упал клоун? - спросил я, указывая на пятно.


Директор кивнул.


Мы с Алексом задрали головы в попытке рассмотреть, что же там, наверху.


Было сумрачно: горел всего один фонарь, направленный вниз, на арену, и купол цирка скрывали зыбкие синеватые тени.


- Туда можно забраться? - спросил шеф.


- Не в данный момент, - качнул бородкой директор. - Я, как ты сам понимаешь, сопровождать вас не могу, а труппа ушла на ужин. Чуть позже я найду кого-нибудь, кто покажет верхнюю галерею.


От бетона пахло мылом и хлоркой, а ещё конским навозом и тигром. Мускусный запах почти заглушал все другие, направляя мысли в определённое русло.


- Тигр тоже ушел поужинать? - спросил я директора. Чем заслужил ещё один сердитый взгляд шефа.


- В некотором роде, - кивнул тот. - Не бойтесь, юноша. Скоро вы во всём разберётесь.


- Да я и не боюсь...


- Вот помню, когда к нам пришел Сашенька, - он бросил ласковый взгляд на шефа. - Зелёный новичок, угловатый, неуклюжий...


- Ещё скажи, что я стеснялся голых ляжек канатоходиц, - поддел Алекс. - Ничего, что мне тогда уже было больше ста лет?


- Не важно, сколько тебе лет, когда ты приходишь в цирк. Здесь мы все - дети. К тому же, акробаток ты действительно стеснялся, - директор улыбнулся, показывая большие, чуть желтоватые зубы. - Но это прошло очень быстро.


- Эх, какой мы работали аттракцион! - включился в воспоминания Алекс.


- Знаменитый номер "Бегемот"? - спросил я.


- А ты откуда знаешь? - удивился Алекс. - Ах да, афиша... Ладно, тряхнём стариной!


Сняв куртку, он небрежно бросил её на бортик и несколько раз взмахнул руками.


- Где у вас мишень?


- Ты хочешь тренироваться прямо сейчас? - удивился Ефим.


- А чего тянуть? - шеф вытащил из кобуры револьвер, покрутил барабан и сделал вид, что целится в пустой зал. - Раньше сядем - раньше выйдем. Сандро должен привыкнуть к арене.


Директор достал из кармана телефон, а я подступил к шефу.


- Вы реально теперь будете меня так называть?


- Во-первых, говори мне "ты", - невидимым для глаза движением Алекс убрал револьвер. - А во-вторых: когда ты на задании, никогда не выходи из образа.


- Как полицейский под прикрытием?


- Типа того, - подмигнул шеф. - И посмотри на это с такой стороны: часто тебе выпадает возможность побыть не тем, кто ты есть? Пользуйся моментом, получай удовольствие.


- Мне бы разобраться с тем, кем я являюсь на самом деле, - буркнул я.


- Вы удивитесь, юноша, но зачастую понять, кто ты есть, удаётся, натянув шкуру другого, - негромко сказал директор.


Акустика в цирковом зале была такая, что его голос докатился до задних рядов.


- Повеселись, кадет, - посоветовал шеф. - Расслабься, забудь обо всех проблемах, что ждут тебя снаружи. Здесь нас не достанет ни Совет, ни ведьмы, ни те ушлёпки, что поклялись заполучить твою голову...


- Поэтому вы решили сменить профессию экскурсовода на амплуа циркового артиста? - спросил я. - Чтобы сделаться на время кем-то другим и переключиться?


- С отпуском у нас не срослось, - пожал плечами Алекс. - А лучший отдых - это перемена вида деятельности. Поверь: тебе понравится.


- Главное, не забудьте истинную причину вашего здесь пребывания, - мне показалось, что директор не на шутку встревожился. - Мне всё ещё нужны ответы.


- Я помню, - шеф похлопал Ефима по плечу. - Премьера, кредит, снос здания... Не беспокойся. Мы сделаем всё, что можно.


- Ефим, ты меня звал?


Из-под самой крыши, по ступенькам между кресел, спускалась стройная, не сказать, хрупкая девушка. Одетая в синий спортивный костюм, с волосами, стянутыми в тугой узел на макушке. В ушах девушки колыхались большие, почти до плеч, серьги.


Засмотревшись на них, я не сразу понял, что за девушкой идёт белый тигр. Переливаясь по ступеням, как шелковая река, он неслышно переставлял громадные - каждая с суповую миску! - лапы. Толстый хвост, казалось, живёт собственной жизнью, хлеща тигра по полосатым бокам, небольшие глаза пристально разглядывают нас из-под тяжелого лба.


- Зоя, познакомься с нашими новыми артистами, - директор протянул руку, и когда девушка, ловко перепорхнув бортик, оказалась рядом, привлёк её к себе. - Але и Сандро, - одновременно склонив головы, мы с шефом щелкнули воображаемыми каблуками. Получилось неплохо. - Они будут работать номера с оружием.


- Это вместо антрэ Бимселя и Брамселя? - тихо спросила Зоя, пристально глядя на Алекса.


Тигр неслышно стёк на арену и устроился за спиной Зои. Я постарался как можно незаметнее оставить между собой и зверем кресло директора.


Нет, я всё понимаю: прикрываться инвалидом - это бесчестно. Просто... С кошками у меня всегда были сложные отношения. Собаки - другое дело. Собаки простые, понятные, их эмоции и чувства легко считываются по выражению морды и всего тела. Но кошки - совсем другие.


Вот сейчас эта зверюга выглядит довольно безмятежно. А на самом деле представляет, как потрошит мой бездыханный труп...


- К сожалению, - кивнул директор. - Выпускать Брамселя одного, да ещё в таком состоянии... Сама понимаешь. Але - мой старый друг, мы должны быть благодарны за то, что он согласился помочь. Ты же знаешь: премьера. Многое поставлено на карту, - Ефим повернулся к нам. - Зоя - одна из немногих, кто осведомлён об истинном положении вещей.


- Мы сожалеем о гибели вашего друга, - тихо сказал Алекс. - Смерть в семье - это большое горе. Надеюсь, мы с братом поможем вам оправиться.


- Немногие люди умеют держать обещания, - лицо девушки оставалось отстранённым и строгим.


Я был в шоке. Нет, правда! За всё время знакомства с Алексом я ещё не видел ни одной особы женского пола, которая осталась бы к нему равнодушной.


- Вы не поверите, Зоя, но я - как раз из тех, - лучезарно оскалился шеф.


- На словах вы довольно убедительны, - девушка глядела без всякого намёка на улыбку. - Но практика показывает обратное.


Ну всё. Теперь шеф из кожи вылезет, чтобы завоевать её доверие. И сердце.


- Зоя, пожалуйста, отнесись к нашим гостям гостеприимно, - мягко напомнил директор. - На самом деле, я хотел попросить тебя поработать ассистенткой. Я знаю, у тебя есть опыт, - по лицу девушки было видно, что она вовсе не рада новому заданию. - Ну пожалуйста, Зоя, ради ребят, - добавил Ефим. Зоя кивнула.


- Ради ребят и цирка, - она повернулась к нам. - Что я должна делать?


- Прежде всего, я хотел немного попрактиковаться, - сказал Алекс. - Нужна мишень. А потом, если бы кто-то поводил нас по зданию и всё показал...


Девушка явно колебалась.


- Зоя, - напомнил директор.


- Хорошо, Ефим. Я всё сделаю.


- Спасибо, дорогая, - директор повернулся к нам. - Я оставляю вас в хороших руках, - и он развернул кресло к выходу с арены.


- А ты разве не останешься на репетицию? - спросил ему в спину Алекс.


Ой-ой. Что-то странное происходит. Шеф боится остаться в обществе девушки. Притом, что они будут вовсе не одни. Ведь тут ещё есть я, и тигр... Чёрт возьми, тигр!


- Извини, мне нужно составить несколько смет, - директор продолжал катить к выходу. - Но я обязательно загляну на утреннюю репетицию! - и он смылся.


А тигр, плотоядно улыбнувшись, встал, потянулся и направился в мою сторону...


Это оборотень, - напомнил я себе. - А оборотень - это наполовину человек. Хотя неизвестно, что творится в его мохнатой черепушке, когда он перекидывается.


- Махендра, не хулигань, - окрикнула тигра девушка.


Поздно. Подобравшись ко мне вплотную, он стал тереться головой... о мою талию. Да, вблизи оказалось, что зверюга гораздо выше, чем я думал.


- Отойди от него, я сказала. Лучше помоги с мишенью, - приказным тоном продолжила Зоя.


Тигр толкнул меня головой в последний раз - я чуть не упал, - и вальяжно направился к борту. Хвост его протащился по моим коленям, а напоследок довольно чувствительно хлестнул по заднице.


Весёлая будет работка. Ооочень весёлая.


- Вам какую мишень? - обернулась девушка к Алексу, проследив, что тигр скрылся в тёмном туннеле.


- Для огнестрельного. И для ножей. И сами ножи. Пожалуйста.


- Ни дерьма, как говорится, ни ложки, - недобро усмехнулась Зоя.


- Нас попросили приехать в последний момент, - насупился Алекс. - И обещали обеспечить реквизитом.


Да что между ними происходит?..


- Разумеется, - кивнула девушка. - Вы вообще любите, чтобы вас обеспечивали.


Они знакомы! - и как я сразу этого не заметил... Эти взгляды, и обмен колкостями... А ведь директор всё прекрасно знает, - сообразил я. - Он просто делал вид, как и Алекс, и Зоя. Интересно: зачем людям делать вид, что они незнакомы? Я имею в виду, в данных конкретных обстоятельствах?..


Фальшь, кругом одна фальшь.


Не сказав больше ни слова, Зоя лёгкими шагами пересекла арену и скрылась в проходе - противоположном от того, в котором исчез тигр.


Послышался негромкий шорох - будто по гладкому полу катили что-то тяжелое, и через минуту из прохода выдвинулся большой деревянный круг на станине с колёсами. Круг толкал перед собой высокий индиец в ослепительно-белой набедренной повязке, с ослепительно белыми зубами и необыкновенно длинными волосами. Волосы были прямые, чёрные, и свободно струились вдоль спины, достигая поясницы.


- Приветствую вас, друзья! - на чистом русском поздоровался индиец. - Меня зовут Секундра Дасс. И я к вашим услугам.


- Вы стукнули меня по заднице! - заявил я, не успев даже подумать.


- Сандро, - одёрнул меня шеф. - Ты ведёшь себя, как школьник. Прекрати задирать наших новых друзей.


Я? Я задираю?.. А как же Зоя? Впрочем, он прав. Я и вправду чувствую себя, как школьник, которого перевели в новый класс. Школьник не знает, чего ожидать от новых товарищей и на всякий случай ведёт себя агрессивно...


- Приношу извинения, - индиец сложил руки перед грудью и поклонился. Гладкие мускулы заиграли, смуглая кожа будто светилась изнутри. - Это всё Махендра. Он любит пошалить, но в душе он - милый котёнок.


Милый? Да он ударом хвоста мог спокойно сломать мне пару рёбер!


- А разве не вы?.. - я осёкся. - Извините, я думал, тигр - это оборотень. То есть, вы и есть...


- Махендра - мой брат, - улыбнулся индиец. - Мы - циклические близнецы.


- Это значит, - уголком рта пояснил Алекс. - Что когда один оборотень, другой - человек. И наоборот.


Как бы в доказательство его слов, из прохода вытек тигр. Шкура его была гладкой, как мёд, и такой же мягкой. При всей массивности, грациознее зверя я не видел.


Сделав несколько шагов, тигр величественно замер рядом с Секундрой. Клянусь, он смотрел на меня с вызовом! Я вспомнил шутливую драку с псом-Гришкой, а потом поединок с вервольфом, в клетке... Неужели он хочет бросить мне вызов? Боюсь, тигр меня пережуёт, проглотит и зубы выплюнет.


Так, надо успокоиться. Зверь может почувствовать мою нервозность, и нашего положения это не улучшит...


- Я просил мишень для огнестрельного оружия, - кашлянув, вежливо напомнил Алекс.


- К сожалению, она пока не готова, - тигр вновь тянул носом в мою сторону, и Секундра как бы случайно положил руку ему на макушку, между ушей. - Господин директор уже распорядился, и к утренней репетиции мишень будет. А пока... - он махнул свободной рукой в направлении деревянного круга. - Это тоже не совсем обычный станок, - объявил индиец. - Вращается в вертикальной и горизонтальной плоскости, а также по и против часовой стрелки. Небольшой прибор вот здесь - он показал на маленькую коробочку у основания круга, - можно запрограммировать на определённую скорость вращения, а также на смену ритмов. Пульт может находится у вас, или вашего помощника.


Секундра бросил заинтересованный взгляд на меня.


- Это мой брат, Сандро, - наконец-то вспомнил о вежливости шеф. - Он будет работать метание ножей. Как только их принесут.


Последняя фраза звучала несколько язвительно, но Секундра не повёл и бровью. Зато тигр чувствительно хлестнул по моим ногам хвостом. Я покачнулся.


- Да что с тобой, брат мой?.. - индиец бросил на меня извиняющий взгляд. - Не знаю, что на него нашло.


Чует во мне стригоя. Вот и злится, - решил я. - Животные не любят нежить.


Как ни странно, эта мысль немного успокоила. По крайней мере, не приходится гадать, почему бенгальский тигр испытывает ко мне личную неприязнь.


- А вот и Зоя, - объявил Секундра.


Девушка принесла несколько свёртков из кожи и чёрного бархата.


- Я не знала, что вы предпочитаете, - обратилась она к Алексу. - Так что выбирайте сами.


- Это к Сандро, - надменно бросил шеф. - Моя тренировка на сегодня отменяется.


- Уж извините, что не успели с игрушками для вашего величества, - тихо, но так, чтобы Алекс услышал, пробормотала Зоя.


Как только останемся наедине - припру его к стенке. Мало нам выступлений и расследования, ещё и тёрки с артистами? Вот это смена деятельности, ничего не скажешь.


Благодарно улыбнувшись девушке, я выбрал два набора метательных ножей. Первый - из дюжины цельнометаллических. Два дюйма лезвие, два дюйма рукоять, отличный баланс. Заточка лишь на острие; второй - классические боевые ножи-гунь, восемнадцать штук, они были в перевязи, которая надевалась накрест на грудь. Видел в армии, как с ними управляются умельцы, всегда хотел попробовать.


Судя по уважительному взгляду и тому, как небрежно Зоя собрала остальной реквизит, это была проверка. Ну конечно: надо же посмотреть: действительно ли я метатель ножей, или только притворяюсь?


- Давай, Сандро, - подтолкнул меня к мишени Алекс. - Покажи, что ты умеешь.


Я ничего не умею! - хотел крикнуть я, но наткнулся на испытующий взгляд шефа и смолчал. Он прав. Я - стригой. Я вижу в темноте, у меня реакция в десять раз лучше, чем у любого живого, я сильнее и выносливее. Я смогу сделать то, что он от меня хочет.


Встав в позицию, я выдохнул. Мишень была довольно близко, метрах в шести, большие ножи располагались в удобной перевязи, которая надевалась, как пояс.


Не нужно изображать из себя профессионального метателя - артиста, - пришла в голову мысль. - Нужно просто сосредоточится на мишени.


Отбрось все сомнения, забудь, что на тебя смотрят...


Несколько вдохов - выдохов, и я успокоился. Мишень представлялась большим желтым кругом, в центре которого была пустота. Как на стрельбищах.


Что говорил по этому поводу сержант? Не стремись попасть в мишень. Желай поразить цель.


Значит, нужно представить себе, что там, вместо мишени... Кто? Какую цель мне представить? Кого я настолько сильно ненавижу, что готов убить?..


Неожиданно перед глазами появилось лицо Мириам. Рука непроизвольно дёрнулась, нож улетел в бок и стукнулся о борт манежа.


Раздался издевательский смех. Конечно же, смеялась Зоя.


Я до хруста сжал зубы. Всё. Теперь я зол. Не надо никого представлять. Надо просто знать, где должны оказаться ножи, и отправить их туда.


Ещё раз. Сначала. Раз... Два... Три!


Ножи входили в дерево с мягким приятным стуком. Я старался класть их как можно ближе друг к другу, и все одиннадцать уместилась на пятачке сантиметров в пять.


- Неплохо, - неохотно кивнула девушка. - Но и не замечательно. Так может любой выпускник циркового училища.


- Подожди, - осадил Алекс. - Братик только разогревается.


Но я помнил её смех.


Бросив взгляд на девушку, я отошел к противоположному борту манежа. Теперь расстояние до мишени было метров двенадцать.


Секунда, другая - и все ножи вошли в центр. А мне начинает нравиться! Я бы сказал, очень успокаивает.


- А если так? - в руках Зои, оказывается, был пульт. Она нажала кнопку, и мишень начала вращаться вокруг вертикальной оси.


Миг я смотрел на вращение, приноравливаясь к ритму, а потом начал метать.


Глава 4


- Быстрее! - приказал я, когда в перевязи осталось шесть ножей.


Зоя нажала кнопку.


- Ещё быстрее!


Теперь вместо мишени вращался расплывчатый круг. Я запустил в него все ножи-гунь и повернулся к девушке.


- Можно попросить ещё? Дюжина - это слишком мало.


Секундра кивнул и исчез в одном из проходов. Зоя остановила мишень.


Все ножи были воткнуты с одной стороны мишени. В центре - большие металлические, вокруг них - гунь с чёрными эбеновыми рукоятками.


Признаться, я и сам был немного удивлён результатом. Но когда я держал в руке нож... Время замедлялось. Я чувствовал каждый вектор движения, словно крепкую нить, и нож летел по ней, как привязанный. Такой подход требовал максимальной концентрации, но мне он нравился. Сосредоточиться на цели, забыть обо всём. О крови в венах, о дыхании, о людях вокруг...


Вернулся индиец. Он нёс довольно внушительный свёрток из старой мешковины.


- Это же набор Виктора! - в голосе Зои было возмущение. - Не прошло и года...


- Ему он больше не нужен, - мягко напомнил Секундра. - А мальчику надо тренироваться.


Мальчику! Но заглянув в глаза индийца, я проглотил слова возмущения. Не стоит ссориться с тем, кто пытается тебе помочь.


В свёртке оказался удобный складной столик и около сотни ножей. Я разложил их так, чтобы брать один за другим. Все ножи имели превосходный баланс и вытертые добела рукоятки.


- Это заслуженный рабочий инструмент, - произнесла Зоя, стоя у меня за спиной. - Отнесись к нему с уважением.


Я не ответил. Ежу понятно, она меня провоцирует. Не удалось достать Алекса - примется за меня, как за более слабое звено.


Хочется верить, что так кажется только Зое. Конечно, по сравнению с шефом, моего опыта с женщинами наберётся на воробьиный клюв, но чему-то же я у него успел научиться. Например, не отвечать на явную провокацию.


Мишень раскручивалась постепенно. Не испытывая недостатка в оружии, я кидал по одному, затем - по два, затем - по четыре ножа.


Золотисто-желтый круг превратился в веретено, затем - в размытый овал. На такой скорости движение не видел даже я, пришлось действовать инстинктивно.


В какой-то момент мне захотелось закрыть глаза - и я это сделал. Услыхал восхищенный вздох из-за спины, но отвлекаться не посмел. Нарушение концентрации грозило поражением, а этого я допустить не мог.


Ножи закончились. Раздались бурные аплодисменты. Я от удивления вздрогнул и открыл глаза. Некоторое время следил, как замедляет вращение мишень, и только потом огляделся.


Оказывается, за моим "выступлением" следило довольно много народу! Я увидел знакомого карлика, громадного мускулистого мужика в лопающейся на груди гавайке, шестёрку стройных парней в одинаковых спортивных костюмах, стайку прелестных девушек, дородную тётку в поварском колпаке и нескольких ребят в форменных красных ливреях с золотым позументом. Кажется, их зовут униформистами...


В стороне от группы стоял грустный клоун. Почему-то при взгляде на него, по спине пробежал холодок. Проанализировав по привычке свои чувства, я пришел к выводу, что неприятное впечатление создаётся от того, что грим на лице клоуна выражал безудержное веселье. Но всё остальное: глаза, скорбная складка рта, подавленная поза - говорили обратное.


Это Брамсель, - догадался я. - Партнёр покойного Бимселя.


На голове клоуна был белый парик и крошечная шляпа. Растянутая тельняшка, безразмерные штаны с подтяжками на огромных пуговицах. Громадные ботинки.


Был он высоким и худым. В костистых руках с широкими запястьями чувствовалась сила. Глаза выдавали профессионального алкоголика. Нос его был красен, но не от грима, а сам по себе.


- Значит, вот кто теперь будет смешить людей, - гробовым голосом сказал клоун.


Аплодисменты стихли. Наверное, в этот момент каждый почувствовал себя неудобно. К счастью, клоун развернулся и смешно поднимая ноги в огромных ботинках, утопал в тёмный проход.


Арена - лишь маленькая часть громадного циркового здания, - подумал я. - Что скрывается в его недрах - только предстоит узнать. Интересно, когда?.. Завтра большое выступление, а значит, с утра - репетиция. Как выкроить время на расследование, я пока не представляю. Ну да Бог с ним. Ведь на это есть шеф - вот пусть у него голова и болит.


Отговорка облегчения не принесла.


- А ты красавчик, - сказала вдруг Зоя. Мило улыбнувшись, она подошла ко мне и обняла за талию. Тигр Махендра как по волшебству нарисовался с другой стороны. Охраняет он её, что ли?.. - Готов усложнить задачу?


Я не успел ответить. Признаться, я просто не представлял, что мог показать ещё.


- Зоя, на мой взгляд, это преждевременно, - Алекс, кажется, представлял.


- Ну почему же? - девушка сняла спортивную куртку, под ней оказался обтягивающий топ. - Завтра премьера. Это очень скоро, если ты понимаешь, о чём я. Нам нужно сработаться.


- Но...


- Ты не доверяешь брату? - быстро перебила девушка.


- Глупости, - лицо Алекса разгладилось, голос стал спокойным и уверенным. - Конечно же, я доверяю Сандро.


Он глянул на меня, и я поразился интенсивности этого взгляда. Будь в нём ещё чуть больше энергии, шеф просверлил бы во мне хорошую дыру.


- Ну вот и отлично.


Нисколько не стесняясь публики, Зоя скинула спортивные штаны - под ними оказались милые серебристые шортики - и направилась к деревянному стенду.


Вот тут-то до меня и начал доходить весь ужас ситуации. Она хочет стать живой мишенью! Хочет, чтобы я метал ножи прямо в неё... Точнее, вокруг неё.


В горле пересохло, в висках застучало. Внезапно мне сделалось очень жарко - хотя на арене, надо прямо сказать, было довольно зябко. Градусов десять, не больше.


Струйка холодного противного пота потекла по спине. Я почувствовал: если не сниму куртку - хлопнусь в обморок. То-то радости!


Когда я разделся, раздалось несколько одобрительных выкриков. Не знаю, почему. Конечно, я бы предпочёл тренироваться без посторонних глаз, но умом понимал: если я сейчас не преодолею порог стеснительности, завтра запорю всё выступление.


Публика будет разочарована, и домоклов меч, повисший над крышей цирка, опустится ниже.


Тем временем Секундра Дасс помогал Зое. На щите были специальные крепления. На них можно было встать, широко расставив ноги, а за другие держаться руками. В дополнение индиец обхватил талию девушки широким ремнём, такими же - шею, запястья и лодыжки.


Девушка будет неподвижной - это хорошо. С другой стороны, она не сможет избежать удара, если нож полетит прямо в неё...


Я беспомощно посмотрел на Алекса. Но шеф лишь ободряюще подмигнул, и сложил руки на груди в ожидании представления.


Он знал, чем это закончится! - догадка была неприятной. - Знал заранее, ещё дома, в нашем особнячке. И ничего мне не сказал...


Потому что я бы тогда никуда не пошел.


После возвращения из Сирии я поклялся больше не убивать. В мире и так много скорби, пусть хотя бы я не буду её преумножать. Но клятву я нарушил - во многом благодаря Алексу. Я дрался в Клетке и убил оборотня. На ночных экскурсиях мне приходилось убивать нежить - сродни которой являюсь я сам. И хотя это это было неприятно, я понимал, что поступаю правильно: не убью вурдалака сегодня - завтра он загрызёт какого-нибудь школьника.


Но здесь было по-другому. Мишенью была живая девушка. Как я буду себя чувствовать, если причиню ей боль? А если... Если моя рука дёрнется и нож вонзится прямо в сердце?..


Возник образ: восковое бледное лицо, огромные провалы глаз, а на груди, с правой стороны, из-под рукояти ножа расплывается красное пятно... Оно становится всё больше, больше, и вот кроме этого пятна больше ничего нет.


- Сандро, ты готов? - голос шефа вернул меня к реальности.


Я оглядел собравшихся вокруг арены артистов. В глазах некоторых было ожидание развлечения, в других - вызов. Здоровяк в гавайке смотрел строго, с предупреждением.


И только индиец, оставив Зою в одиночестве, прикованную к мишени, дружески мне улыбнулся.


Тигр, на мой взгляд, повёл себя разумно: заняв место на линии между мной и Зоей, он наклонил тяжелую голову и зарычал. Хвост так и хлестал по бокам, когти процарапали заметные борозды в сером бетоне.


- Махендра! - Секундра осторожно приблизился к тигру, протянул руку и положил ему на загривок. Зверь недовольно рыкнул. - Ну что ты, дружок, - индиец присел рядом с ним - оказавшись на голову ниже, и что-то прошептал в пушистое ухо.


Тигр недовольно фыркнул, и медленно переставляя громадные лапы, отошел в сторону. Смотрел он при этом тяжело, исподлобья. В резком мускусном зверином запахе я почувствовал угрозу и предупреждение.


Ну, всё правильно, всё справедливо: если я обижу девушку, меня растерзает бенгальский тигр. Здорово! Так и надо...


Неожиданно я успокоился. Или просто понял: если что-то пойдёт не так, на угрызения совести времени не останется. Удивительно, но понимание этого факта значительно облегчило мне задачу.


Разложив ножи в удобном порядке, я встал в позицию и подал знак Секундре. Тот отошел от мишени, держа наготове пульт.


Сначала мишень вращалась по часовой стрелке. Зоя оказывалась то вниз головой - я отметил стройные сильные ноги, тонкие лодыжки, стопы с высоким подъёмом и даже перламутровый лак на ноготках... Ножи ложились вплотную к её телу.


Словно почувствовав, что я вошел в ритм, Секундра переключил вращение на вертикальное, вокруг оси. Силуэт девушки замелькал, как в стробоскопе.


Удивительно, но в этот миг я перестал думать о Зое, как о живом человеке. Передо мной стояла задача: попасть как можно ближе к телу, но не задевая его. И я с ней справлялся.


Мишень раскручивалась всё быстрее, через минуту я уже не видел ни её, ни девушку, но продолжал бросать ножи так, словно кроме этого занятия ничего в мире не осталось.


Я ничего не слышал. И скорее всего, не потому, что полностью отключился. Просто зрители, - а я думаю, цирковые привыкли ко всему, - затаив дыхание, боялись пошевелиться.


Сам я впал в подобие транса. Векторы полёта ножей менялись с огромной скоростью, я даже не пытался следить за ними обычным зрением.


И вдруг понял, что меня затопила магия.


Это было похоже на жаркую волну, которая холодит и колет ледяными кристаллами. В венах одновременно вскипал огонь и потрескивал лёд.


Не зная, что с этой волной делать, я убрал руки за спину. Секундра, поймав намёк, замедлил, а затем остановил колесо.


Какой-то миг мне было страшно посмотреть: что же осталось от хрупкой, симпатичной и острой на язычок девушки?..


Волна магии схлынула, вместо неё накатила слабость. Колени подкосились, руки за спиной пришлось сжать до хруста в суставах.


Но судя по тому, что тигр на меня не бросился и я всё ещё жив - с Зоей всё в порядке.


Секундра что-то делал с ремнями на её руках и ногах, меня кто-то тормошил, хлопал по плечу, что-то кричал в ухо... Я был, как в тумане.


У меня получилось. Получилось не убить невинного человека... Как ни крути, а это достижение.


Я позволил себе усмехнуться: живя бок о бок с Алексом, я невольно перенял его манеру всё психическое напряжение переводить в сарказм. Разрядка смехом - этому учил ещё Аристотель. Можете не верить, но отлично работает.


И тут сразу случилось несколько событий.


Зоя танцующей походкой подошла ко мне, обвила шею руками и влепила жгучий, жаркий, требовательный поцелуй в губы.


Народ засвистел и заулюлюкал.


Тигр Махендра припал к полу и издал грозный, устрашающий рык.


С потолка обрушилась какая-то конструкция, и только реакция Алекса, толкнувшего нас с Зоей на пол, спасла нас от смерти.


В первый миг я решил, что тигру не понравился поцелуй. Поэтому ждал, что его челюсти сомкнутся на моей шее, но потом сообразил: за секунду до нападения Махендра почувствовал опасность. Он пытался предупредить.


Основной вес конструкции пришелся на Алекса и на меня. Зоя оказалась погребена под весом двоих мужчин. Я испугался. Но заглянув ей в глаза - они были очень близко, огромные, чёрные, - понял, что девушка нисколько не пострадала.


Впрочем, я тут же почувствовал себя лишним. Хотя руки Зои всё ещё обвивали мою шею, девушка смотрела не на меня. Взгляд её прекрасных глаз был устремлён на Алекса. В них читался вызов, почти оскорбление. И в тоже время - жгучая, как весенняя крапива, страсть.


Она провоцирует шефа! Я нужен Зое, как мальчик для битья. Её готовность стать мишенью, поцелуй - всё это для того, чтобы позлить Алекса.


И сейчас, лёжа на девушке, и придавленный сверху металлической конструкцией, я ощутил всю глупость своего положения.


Не думаю, что с момента падения прошло много времени. Мысли в голове неслись со скоростью вихря, не давая ни единой передышки.


Вокруг раздавались обеспокоенные возгласы, потом я почувствовал облегчение: груз с моей спины убрали... Уперевшись ладонями и коленями в пол манежа, я встал и помог подняться Зое. Алекс вскочил самостоятельно.


Конструкцию с наших спин снял здоровяк в гавайке. Вблизи он выглядел ещё внушительнее: казалось, под кожей его перекатываются даже не мячи, а гири. От него веяло тяжелой силой, мощью, и едва сдерживаемой агрессией.


- Спасибо, - я протянул здоровяку руку и взгляд его смягчился.


- Не за что, - голос у него был на удивление приятный. Я бы сказал, музыкальный.


- Что это такое? - подбородком я указал на конструкцию, которую здоровяк всё ещё держал в руках. - Оно так и должно себя вести?


- Это доппель-трап, - к нам подошел один из парней в спортивном костюме. Я подумал, что он похож на акробата. - Поймав конец троса, прикреплённого к одному из краёв конструкции, он показал оборванный конец. - Кто-то перерезал растяжку.


Вокруг раздалось несколько новых тревожных возгласов.


- Я видела! Я видела кого-то на трапеции! - одна из девушек, театрально прижимая кулачки к груди, смотрела вверх, под купол.


- Милая, что конкретно ты видела? - спрашивал незнакомый человек во фраке и белой крахмальной сорочке. Огромные усы делали его похожим на моржа, этому способствовал и лысый череп и покатые плечи отставного борца. - Попытайся вспомнить.


- Я видела отблеск, - девушка картинно приложила руку ко лбу. - И сразу подумала: это Зоя. Только она поднимается на трапеции по ночам... Но Зоя была здесь, с нами... А потом я увидела тень, словно кто-то прыгнул герадешвунг, но кому придёт в голову отрабатывать прыжки в темноте?..


Похожий на моржа фрачник строго оглядел артистов.


- Сергей, кто у тебя может тренироваться в такой час?..


Парень, который держал оборванный конец троса, огляделся, словно пересчитывая людей.


- Никто, мои все здесь.


- Да, мы все тута, - подтвердил другой парень. - Шли с ужина и застряли. Новички работали номер, мы решили посмотреть.


- Зоя пустила слух, что будет нечто особенное, вот все и собрались, - добавил здоровяк в гавайке.


- Никого там не могло быть, Палыч, - сказал индиец. - Я давно здесь, на трапеции никто не взбирался.


- Ладно, расходитесь, - приказал морж. Видать, он здесь всем распоряжался. - Завтра репетиции по расписанию, так что все на отдых.


- А как же это?.. - парень, которого назвали Сергеем, показал сломанную перекладину.


- Я скажу Зигиберту, - пообещал морж Палыч. - Чего стоите?.. Расходитесь, ничего особенного не произошло.


- Но завтра же премьера, - пролепетала девушка, которая что-то видела под куполом. - Разве это не знак?


- Какой ещё знак? - терпеливо спросил распорядитель.


- Призрак, - зашептали в толпе. - Без него ничего не выйдет...


- Е-рун-да! - громко и раздельно произнёс морж. - Все знают, что перед премьерой обязательно что-то идёт не так. И Призрак здесь вовсе ни при чём. Идите отдыхать. Зигиберт всё узнает незамедлительно.


Через пару минут на арене остались мы с Алексом, Зоя и усатый фрачник.


- А вы, собственно, господа?.. - он вопросительно повернулся к Алексу.


- Аль и Сандро Пистолетто, - мы вновь поклонились и щелкнули воображаемыми каблуками. Кажется, это входит в привычку. - Номер с ножами и интуитивная стрельба.


- Это я знаю, - морж добродушно фыркнул. - Ефим мне о вас рассказал, добро пожаловать, так сказать, в коллектив. Завтра утречком загляните ко мне, оформим всё честь по чести. Не забудьте паспорта и трудовые книжки. Я хочу сказать: что вы до сих пор делаете здесь, когда другие разошлись?


- Э... Собственно, нам пока некуда идти, - пожал плечами Алекс. - Господин директор обещал показать комнаты, но потом... - он повёл рукой, показывая одновременно на утыканную ножами мишень, сломанную трапецию и арену в целом.


- Зоя, душечка, покажешь?.. - неожиданно робко вопросил морж.


- Вот ещё, - фыркнула девушка. Она успела натянуть спортивный костюм, и решительно застегнув молнию до подбородка, направилась к борту. - Вы мужчины - сами и разбирайтесь.


Мы, все трое, задумчиво смотрели, как она лёгким движением перепрыгивает довольно высокий борт и исчезает в темноте.


- Вообще-то она хорошая девочка, - зачем-то пояснил Палыч. - Только характер вот... Идёмте, - он повернулся к нам всем телом, как это делают очень крупные люди. - Я покажу вам общежитие. Надеюсь, одна комната на двоих вас устроит?..


Ответить мы не успели.


Из темноты за ареной показался человек. Во всяком случае, я надеюсь, что это был человек. Небольшого роста, очень худой, с длинными паучьими конечностями. Кожа - как рыхлый домашний сыр, такая бывает у людей, никогда не выходящих на солнечный свет.


Одетый в джинсовый промасленный комбинезон, он походил на гротескное огородное пугало - эффект усугублялся светло-соломенной копной волос.


Молча подойдя к краю арены, он взмахнул руками так, словно говорил на языке глухонемых, и застыл. Как богомол, ожидающий, пока беспечная бабочка подлетит на расстояние броска...


- К сожалению, отдых придётся отложить, - объявил распорядитель, кивнув белому пугалу.


- Что-то не так? - вежливо уточнил Алекс.


- Всё так, - достав из нагрудного кармана крошечные очки в круглой оправе, морж принялся задумчиво протирать их полой фрака. - Просто вас хочет видеть Зигиберт.


- Что, прямо сейчас? - я понял, что Алекс чует какой-то подвох. - Нельзя ли отложить новые знакомства до утра? Мы несколько устали, и...


Пугало молча повернулось и пошло в темноту.


- Идите, идите, - морж подтолкнул нас в спины. - Когда Зигиберт кого-то зовёт - мы являемся. Таковы правила.


Глава 5


Мы шли и шли, куда-то вниз, по бесконечным коридорам, заставленным затхлой цирковой рухлядью, через сумрачные, устеленные матами залы. Здесь находились турники, брусья, подвешенные к потолку кольца, блестящие полированные трапеции... Один из залов почти полностью занимал батут.


Пахло потом, тальком и немного - кровью.


Потом была кладовая фокусника. Я с интересом разглядывал раскрашенные шкафы с бархатными шторками, вставленный в высокую урну набор шпаг, цветные зонтики и золочёные, натёртые до блеска шандалы для свечей.


Затем пошли клетки с спящими голубями, большой аквариум, в котором сидела крошечная ящерица - её шкура переливалась всполохами огня, как живой уголёк. Я решил, что это саламандра.


Вниз, вниз, всё больше пахло сыростью, порохом и раскалённым металлом.


Наш проводник не обернулся ни разу.


Как Харон - перевозчик мёртвых... - мысль была неприятная, как и тот, к кому она относилась. Я не решался донимать вопросами Алекса - у пугала мог оказаться отличный слух. Да и скорее всего, шеф тоже ничего не понимает.


Спать хотелось зверски. Если бы я закрыл глаза - так бы и уснул на ходу, и продолжал бы механически переставлять ноги, пока не наткнулся на препятствие...


Неожиданно на нас бросилась серая тень со светящимися глазами. Реакция последовала мгновенно: я оскалился, а шеф выхватил револьвер. Он уже взвёл курок, но я его остановил.


- Это кот, - я кивнул на тёмный провал, в котором скрылось животное. - Домашний любимец директора, Люцифер...


- Подходящее имечко, - буркнул Алекс, убирая оружие. - Ещё миг - и пел бы кошачьи песни ангелам.


- Наверное, здесь много крыс, - предположил я, оглядывая вешалки с тухлым тряпьём, слежавшиеся кипы старых афиш и небрежно сваленный у стен реквизит: мостки, облезлые булавы, половые щётки и обручи с натянутой, но порванной в центре бумагой.


Вдруг мы поняли, что остались одни. Наш проводник или не слышал, как мы остановились, или не посчитал нужным ждать.


Было довольно темно. Кое-где под потолком горели тусклые лампочки, но они не разгоняли тьму, а заставляли её собираться в плотные сгустки.


- Что будем делать? - спросил я. - Может, вернёмся? Во избежание...


- Не думаю, что их целью было завести нас в эти подвалы и бросить одних, - поджал губы Алекс. - К тому же, мне интересно: кто такой этот загадочный Зигиберт и зачем он хочет нас видеть.


- Думаете, это может быть ниточкой, зацепкой?


- Любая мелочь может оказаться ниточкой или зацепкой, - нравоучительно изрёк Алекс. - Главное, её не пропустить. И ещё: перестань обращаться ко мне на "вы". Я же твой брат.


- Извини, Аль. Я забыл.


- И в кого ты такой остолоп? Явно, не в меня...


И он пошел дальше - надеюсь, в правильную сторону.


Создавалось впечатление, что под зданием верхнего цирка располагается ещё одно, нижнее. Здесь тоже были высокие потолки, просторные залы и тесные, расположенные одна за другой, комнатушки. В углу одной из комнат лежала громадная пыльная люстра. Хрустальных подвесок почти не осталось, лампочки были большей частью разбиты. Крюк, за который люстра крепилась к потолку, был разогнут.


Я поразился: какая сила могла не сломать, а разогнуть толстенный металлический крюк?..


- По-моему, мы забрели не туда, - сказал я через минуту.


Мы попали в помещение, забитое, на первый взгляд, одними вешалками. Длинные палки, короткие палки, изогнутые палки, сломанные - из всех них торчали острые штыри и гвозди. Походило это на "железную деву", вывернутую наизнанку.


- Здесь в пыли следы, - Алекс указал на тёмные отпечатки подошв.


Он сделал следующий шаг, намереваясь пройти под деревянной аркой, выкрашенной в красный цвет.


Не буду утверждать, что я заранее почуял опасность. Скорее, услышал негромкий свист, или шелест, и инстинктивно дёрнул идущего впереди Алекса к себе.


Свист стремительно нарастал, мимо нас, вертикально вниз, промелькнуло что-то тяжелое. Раздался глухой деревянный стук.


- Гильотина, - констатировал шеф, поднявшись и осторожно разглядывая препятствие.


- Настоящая? - я понимал, что вопрос глупый, но поверить в то, что в подвале цирка стоит настоящая гильотина...


- Нет, игрушечная, - голос шефа слегка вибрировал. - Используется исключительно для рубки капусты.


Так он сбрасывал напряжение. И я его понимаю: при всей неубиваемости, пережить усекновение головы не смог бы даже он.


- Наверное, крепления износились, - пробормотал себе под нос шеф. - А тут мы: потревожили эти завалы, что-то незаметно сдвинули...


- И вы в это верите? - встав рядом с ним, я разглядывал тяжелый, срезанный наискосок нож. Остриё вошло в пол сантиметров на пятнадцать. А верёвка, которая держала лезвие наверху, и вправду была оборвана - на виду торчали измочаленные концы.


Или перегрызена, - предположил я. - Ловит же здесь кого-то Люцифер...


- Мы точно заблудились, - я присмотрелся к одинокой цепочке следов, уходящей вдаль по коридору, перегороженному гильотиной.


- Йа есть вас найти! - голос прозвучал настолько неожиданно, что мы с Алексом подскочили. - А я говорийт этойт моргенштерн Вайберт, чтобы он не бросайт гости на полдороге... Но ему - хоть кол на голове тесайт. Глух, как тетерев.


Голос был хриплым, словно бы пропущенным через мясорубку. Шел он с той стороны, откуда мы пришли.


Свет ударил по глазам, на миг мы с шефом ослепли.


Луч света ушел в сторону и проморгавшись, мы увидели человека в каске, на которой был закреплён фонарь.


Опять же: надеюсь, это был человек. С высокой долей вероятности. Во всяком случае, ходил он на двух ногах...


Высокий, сухопарый, с длинными руками. Мне показалось, что в одной руке он держит крюк или щипцы... Одетый в кожаную рубаху и такие же штаны, грудь закрывает прорезиненный фартук, испещренный потёками и кляксами краски, кое-где прожженный.


На голове - желтая строительная каска с мощным фонарём, из под неё клочками торчат седые волосы. Лицо коричневое, такие ещё называют дублёными. Горбатый нос, тонкие бескровные губы. Но самыми удивительными были глаза. Они были прикрыты большими круглыми очками "консервами". Оправа, казалось, врастала прямо в кожу. Линзы в очках были толстыми, и глаза за ними казались диковинными рыбками, плавающими в двух круглых аквариумах. Причём, каждая рыбка избрала для движения собственный маршрут...


Пахло от него раскалённым металлом и порохом.


- Йа - Зигиберт, - представился незнакомец. Голос шел из приспособления у него на горле, похожего на небольшой радиоприёмник. - Йа есть здешний эрфиндер. Изобретайт всякий кунштюк для герр директор. Йа построитт мишень для револьверный стрельба. Хотейт вам показайт.


Всего лишь? После всех фантазий, что я нагородил в своём воспалённом воображении, оказывается, мы шли на встречу с механиком?


- Меня зовут Аль, - шеф протянул руку для рукопожатия. - Это - мой брат Сандро.


- Отшень приятно, - Зигиберт протянул руку, и я снова вздрогнул. Кисть руки у него была механическая. Из тусклого, отблескивающего синим металла. Каждый палец был выполнен с высочайшей точностью. Когда он ими двигал, было видно, как вытягиваются и сокращаются тонкие поршни, из которых была собрана кисть.


Обхватив руку Алекса механической рукой, он её покачал, словно бы взвешивая, повернул к себе ладонью, затем - тыльной стороной...


- Гут, хороший рука. Такой рука крепко держайт револьвер. Не знайт промах.


Я протягивал руку с некоторым трепетом. И с огромным любопытством.


- А вы, юнош, метайт ножи, йа? - металлическая рука была тёплой. Внутренняя поверхность её была выстелена замшевыми накладками, и казалось, что она принадлежит излишне худому человеку в перчатках. - До мой подвал уже докатились слухи о ваших подвигах. Дас ист кляйне вундербар, йа? Выше всяческий похвал!


Меня не оставляло двойственное ощущение: казалось, некоторые слова механик произносит без всякого акцента, как положено. Но другие он безбожно коверкал. Это был даже не акцент, а представление об акценте.


Опять фальшь. Всё здесь, от крыши до самых подвалов, пронизано фальшью.


- А ведь мы чуть не стали жертвами вот этого устройства, - наябедничал Алекс, указывая на гильотину.


Зигиберт уставил на неё один глаз, подсвечивая себе фонариком. Наклонился - я так и слышал, как хрустит его поясница - и схватил перетёртый конец верёвки.


- Крысы, герр мастер, проклятые крысы. Я говорил герр директор, чтобы он закупил яд. Хороший мышьяк сделайт из живой грызун мёртвый тушка. Но герр директор дас ист занят. Ему нет дела до мелкий зверёк. Следовайт за мной. Я отведу вас мастерская.


Логовом механика был громадный просторный зал - копия верхней арены. Здесь всё было увешано блестящими штангами, трапециями, шестами и растяжками. Над головой покачивались несколько конструкций, предположительно, для гимнастов. В дальнем углу располагалось колесо, очень похожее на то, в котором бегают хомяки, только метров трёх в диаметре.


Человек-пугало, который бросил нас в подвалах, как ни в чём ни бывало стоял у металлического верстака со сварочным аппаратом в руках. Лицо его было закрыто маской, из-под электрода летели фонтаны белых искр. Отсюда и пахло горячим металлом, - понял я. Интересно, а для чего они используют порох?..


- Не обращайт внимание на Вайберт, - махнул искусственной рукой Зигиберт. - Он ничего не слышайт, но помощник просто незаменимый.


Он повёл нас в центр круглого зала. Там высилось нечто из рельс, блоков, резиновых жгутов и противовесов.


- Передвижной тир, - проскрежетал механическим голосом Зигиберт. - Сама конструкция будет крепиться к трапеция наверху. Вниз будут падать вот такие штуки...


Мимо моего лица с бешеной скоростью промчался круглый снаряд. Он был прикреплён к тонкому тросу, почти невидимому. Сзади просвистел ещё один, обдав мой затылок запахом железа. Слева, справа, спереди, сбоку... Некоторые снаряды походили на гигантских шмелей, другие - на летающие тарелочки или на современные дроны. У каждого была своя траектория и скорость. Это напоминало гигантский механизм, в центре которого застыли мы трое. Казалось, одно неверное движение - и какой-нибудь из снарядов запросто снесёт голову. И даже не заметит.


- Всё это вы успели сделать за один день? - поразился Алекс.


- О найн, - скромно потупился Зигиберт. - Я конструировайт его для мастер Виктор, но Виктор в прошлом году погиб, - он немного помолчал. - Конечно, я его переделайт - ведь изначально это был полигон для метания ножи...


- Значит, всё это вы смастерили сами? - спросил шеф.


- Йа. Но мне помогайт Вайберт. Он хороший паренёк, арбайтн день и ночь. Посмотрите вот сюда, герр мастер, вы видеть вот этойт рычаг?..


И они с шефом углубились в какие-то совсем специфические детали.


Предоставленный себе, я пошел осматривать владения механика.


В первую очередь поражала чистота. Ни пылинки, ни масляного пятнышка. Металлические конструкции словно специально натирали полировочной пастой. Это разумно, - решил я. - Если это тот самый реквизит, с которым выступают на сцене - он должен сиять и сверкать. Впечатление - превыше всего.


В одном из закутков громоздилось нечто, отдалённо похожее на зверя. Стальная голова напоминала голову медведя, она крепилась к туловищу на подвижных подшипниках, так же, как и лапы. Тело было сработано из полого металлического каркаса, внутри которого я заметил сиденье - похоже на велосипедное, с множеством рычагов и парой педалей. Шестерёнки с цепями тянулись к конечностям механического зверя, и к его голове.


Поразительно. Я представил, как это должно выглядеть... Человек располагается внутри туловища, лёжа на главной станине грудью. Ноги крутят педали, руки управляют рычагами... И зверь двигается!


Напоминало это устройство рисунки Леонардо да Винчи. Но выглядело современно, я бы сказал, стильно. Как гоночный автомобиль.


Снова услышав треск сварочного аппарата, я бросил взгляд в спину Вайберта. Что-то не давало покоя. Что-то, связанное с завтрашним выступлением и с аппаратом Зигиберта. Он сказал, что собирать его помогал помощник, глухонемой Вайберт.


Вот. Вот в чём загвоздка. Я никак не мог выбросить из головы гильотину. Вполне возможно, если бы не я - в цирке было бы на одну смерть больше... Что бы там Зигиберт не говорил о крысах, с нами в подвалах был Вайберт. Во всяком случае, больше мы никого не видели. Кто мешал ему, бросив нас в полумраке, пробраться к старой гильотине и надпилить верёвку? А может, он проделал это уже давно, и нож висел там, под потолком, ожидая случайного гостя?..


Кому выгодно, чтобы цирк закрыли? А если здесь начнут пачками гибнуть люди - так и случится. Шило в мешке не утаишь, и если смерть клоуна получилось как-то замять, не дай Бог, погибнет кто-нибудь ещё.


Вайберт стоял ко мне спиной, вокруг него летели искры, делая фигуру плоским, вырезанным из фольги силуэтом.


Помощник механикуса, глухой и немой. Он появляется и пропадает, приходит и уходит - никто не обращает на него внимания. Он хорошо изучил все щели, все закоулки в громадном здании, имеет доступ к странным и удивительным аппаратам учителя...


Осталось понять: зачем? Судя по мастерской, Зигиберт получает всё, что захочет для своих изобретений. При встрече директор цирка отдельно упомянул, что вложил кругленькую сумму в оборудование.


Нет, вряд ли вредитель - Вайберт. При всей неприязни, которую он вызывает, это ещё не делает его убийцей. В конце концов, клоун Бимсель и вправду мог грохнуться на арену в глубоком опьянении. А Призрак... это ведь миф, суеверие. Не ждут же от нас, что мы всерьёз поверим в незримого, оберегающего цирк духа.


- Сандро! - позвал Алекс.


Я отвлёкся от своих мыслей и обогнув по широкой дуге плюющего искрами Вайберта, пошел к к шефу.


- Мы обо всём договорились, - объявил Алекс. - Я в восторге от конструкции и от великолепного гения Зигиберта, - он слегка поклонился. - Буду с нетерпением ждать утренней репетиции.


- Подождитейт, - Зигиберт заспешил куда-то к стене, где стояло множество шкафов с большими металлическими ящиками. - Я хотейт сделайт вам подарки. Чтобы загладить то неприятность, что случилась по вине Вайберт. Не держайт на него зло, он хороший мальчик.


Вернулся он, держа в руках большую шкатулку из красного дерева, с орнаментом и инкрустациями золотом и серебром. Бухнув её на верстак, он откинул крышку, и достал...


- Что это, Але? - я чуть не назвал по привычке Алекса шефом, и сдержался в последний момент.


- Я слышал о таком револьвере, - медленно сказал Алекс, принимая машинку из рук Зигиберта. - Ходили слухи, что его изготовили в Испании, в середине девятнадцатого века. К сожалению, тот револьвер не мог стрелять - стволы раскалялись прежде, чем закончатся патроны...


У этого монстра было три ствола. И огромный барабан, патроны в котором располагались в два ряда. Но он не выглядел старинным. Сталь явно современная, какой-то сверхпрочный и лёгкий сплав, на рукояти - накладки из чёрной резины, чтобы не скользила рука...


- Это мой собственный проект. Дас ист вундербар! Восемнадцать заряд. И три запасной барабан. Меняйт одна рука, незаметно для публика.


- А это разумно, - с уважением кивнул Алекс. - Кому интересно смотреть всего на шесть выстрелов? А с этой машинкой есть где развернуться... Патроны имеются?


- Сто коробка, - гордо ответствовал Зигиберт. - Сам, вот этими руками - он поднял здоровую руку и металлическую конечность. - Сделайт каждый.


- Это царский подарок, - шеф поклонился. - От всего сердца спасибо.


- Пустяк, - щеки Зигиберта под громадными консервами очков порозовели от удовольствия. - Мы все не желайт, чтобы наш дом продайт с аукцион. Артисты - гут фрёндлих фамилле, мы не хотейт оказаться на улице. Майн аппарат, майн конструктиш... - он оглядел прыгающими в разные стороны глазами громадный зал.


- Для вас, майн либер, тоже есть прёзент, - повернувшись ко мне, Зигиберт протянул широкую перевязь для ножей. - Принадлежайт герр мастер Виктор.


- Ничего не должно пропадать зря, яволь? - шутливо пробормотал Алекс.


- Йа, зер гут. Вещи любят, когда арбайтн. Смерть вещей - так же плохо, как смерть человек.


- Бери, Сандро, не кочевряжься. Дареному коню, как говориться...


- Йа, натюрлих! - оскалился Зигиберт. - Вот здесь отверстие, в которое вошел нож, убивший герр мастер Виктор! - он просунул железный палец в незаметную дырочку и покрутил его. - Зер гут ирония: мастер погибайт от свой же оружие...


Очень примечательно, как акцент Зигиберта то появляется, то исчезает.


- Так Виктора убили? - спросил шеф. - Я слышал совсем другую версию...


- Энтшульдиген битте, - обиделся механик. - Герр мастер Виктор погибайт у меня на глазах! - глазные яблоки за стёклами очков совершили кульбит. - Его убивайт конструкция. Дер аппарат, повреждённый дурной и злобный рука. Мой аппарат! - он вытянулся в струнку, задрал подбородок и стукнул себя в грудь железным кулаком. Глаза в очках-консервах сошлись к переносице.


- Всё страньше и страньше, - пробормотал Алекс. - Значит, смерть клоуна Бимселя вовсе не была первой. Интересно, почему об этом директор не упомянул?


Глава 6


Спал без задних ног. Впечатлений, для одного дня, было больше, чем достаточно: два покушения, внезапно открывшийся талант в метании ножей, все эти странные и фантасмагоричные конструкции в мастерской Зигиберта.


Да и сам мастер-механик не шел у меня из головы. Интересно, как функционируют все его приспособления: железная рука, искусственные глаза, вокализатор на горле... Мир цирка открывался с совершенно новой, неожиданной стороны.


Направляясь на задание, я думал: ну что в этом сложного? Публика покупает билеты, артисты исполняют номера, клоуны смешат, дрессированные хищники пугают. В антракте - пирожные и эскимо на палочке. Все довольны.


Словом, добравшись до жесткой узкой кровати в двухместном номере, я рухнул, как был, не раздеваясь, и отключился.


Сквозь сон слышал, как Алекс ходит по комнате, как говорит с кем-то по моему телефону, пьёт чай - на крошечном столике нашлись электрический чайник, пара стаканов и пачка заварки - вероятно, оставленная прежними жильцами.


К комнате даже примыкал спартанский санузел с умывальником, ватерклозетом и душевой. Всё было новое, очень чистое и пахло хлорным антисептиком.


Проснулся от того, что меня тормошат. Застонал. Помнится, директор говорил о репетиции в шесть утра... Окон в комнате не было, но по моим ощущениям с того момента, как я закрыл глаза, прошло минут двадцать.


- Вставай, соня.


Голос принадлежал не Алексу.


Открыв глаза, я увидел недовольное лицо Зои. Это что: карма такая?.. Быть разбуженным красивыми девушками, с которыми мне однозначно ничего не светит?


- Где Аль?


Признаться, наедине с Зоей я чувствовал себя несколько неуютно.


- Твой брат давно на репетиции, - отвернувшись, Зоя принялась грохотать чем-то на кухонном столике. Послышался шум закипающего чайника. - Уже десять утра. Аль хотел дать тебе выспаться.


- Ясно, - я спустил ноги с кровати и потянулся за джинсами. - Но почему-то отдохнувшим я себя не чувствую.


- У нас все ходят в спортивных костюмах, - Зоя бросила мне на колени целлофановый свёрток. - Так удобнее тренироваться, и хорошая одежда не портится.


Я смущался того, что полузнакомая девушка видит меня в столь неприглядном виде. Только что проснувшийся человек всегда несколько беспомощен... Но её, похоже, это не смущало.


Зоя сунула мне под нос большую кружку с чем-то горячим. Я почувствовал запах растворимого кофе. Вторую она сделала для себя, и теперь прихлёбывала горячий напиток, присев на край стола.


- Вообще-то я привык перед завтраком умываться, - буркнул я. Но кружку взял.


- Вообще-то, воспитанные люди говорят "спасибо", - не осталась в долгу Зоя. - Наведёшь красоту потом. Мне приказали провести для тебя инструктаж, так что накидывай портки и побежали.


- Я тебе не нравлюсь, верно? - надев штаны, я заправил майку и причесался пальцами. В конце концов, если её не смущает мой затрапезный вид, то и мне пофиг. На войне, бывало, мы неделями не умывались - и ничего.


- Не нравишься.


Ну, хотя бы честно.


А ведь она не знает, что я - стригой, - догадка пришла на редкость своевременно. - Линзы в глазах, крашеные волосы... зря что ли мы столько времени потратили на изменение внешности?.. Тем не менее, Алекса она узнала, несмотря на другую причёску и усы. Значит, была с ним достаточно близка.


- Ты не из цирка, - вдруг сказала Зоя.


- Что?.. - я так привык, что люди испытывают ко мне неприязнь потому, что я нежить, что перестал обращать внимание. Вру. Не перестал. Но делаю вид, что мне всё равно. И теперь удивился: оказывается, я могу кому-то не нравиться и по другим причинам.


- Ты - не наш, не цирковой. Сегодня здесь - завтра там. Смысла нет привязываться, запоминать имя...


- То есть, лучше быть грубой и неприветливой, считать всех пришлых врагами, и тогда твои чувства не пострадают?


- Ой, ну какая тебе разница?.. Всё равно через неделю вас с братом здесь не будет.


- Вы с ним знакомы, - сказал я. - С моим братом... У вас общее прошлое.


- Вот ещё, - она так громко фыркнула, что кофе полетел из кружки фонтаном. - Я вас обоих в первый раз вижу.


А вот это чистой воды брехня. Она, может, и хорошая актриса, но в своё время меня учили отличать правду от лжи.


Кроме того, грубость. Ясен пень, это защитная реакция. Люди лгут, когда чувствуют свою уязвимость.


- Я на тебя не обижаюсь, - не знаю, зачем я это сказал? - Мой брат и я - разные люди.


- Мне всё равно.


Как только я надел кроссовки, Зоя порхнула к двери и не оглядываясь, вышла в коридор. Мне пришлось поторапливаться.


Кофе я так и не попробовал...


- Куда мы идём? - мысль, что сейчас мне опять придётся метать ножи, даже приободрила. Кажется, сегодня утром я знаю, чьё лицо буду представлять на мишени.


- Примерять твой сценический костюм.


- Что?..


- Премьера сегодня вечером, - Зоя бросила на меня уничтожающий взгляд. - Ты что же, думаешь выйти на сцену в ЭТОМ?


А по-моему, бирюзовый спортивный костюм сидел на мне неплохо...


Костюмерная находилась в противоположном от общежития крыле. Мы прошли мимо столовой - оттуда соблазнительно пахло молочной кашей и гренками, мимо арены - покрытая красным ковром, она была пуста. Но из-под купола доносились бодрые выкрики "АП!" и "АЛЛЕ!"


Задрав голову, я увидел шестёрку давешних молодых парней. Одетые в белые трико, они порхали с трапеции на трапецию с бешеной скоростью, да ещё и совершали кульбиты в воздухе! У них что, крылья?.. Или это магия? Как они это делают?..


- Не отвлекайся, - получив болезненный тычок по рёбрам, я с трудом вернулся к действительности. - Тебя давно ждут.


Вчера мне позволили немножко погордиться своим новоприобретённым искусством. Но сейчас, глядя на профессиональных акробатов, я почувствовал себя больным недоразвитым соломенным чучелом.


- А разве им не полагается страховочная сетка? - спросил я. Сколько от арены до купола, под которым кружат гимнасты? Метров двадцать? Двадцать пять? - Или какие-нибудь тросы?


- Только не в день премьеры, - отрезала Зоя.


- Но почему? - думаю, не очень здорово будет, если кто-то разобьётся, упав с такой верхотуры на твёрдый бетон арены. В день премьеры, или в любой другой день.


- Плохая примета.


Зоя шла очень быстро, сунув руки в карманы и не глядя по сторонам. Волосы её, собранные в высокий хвост на макушке, подпрыгивали в такт шагам.


- И если уж мы об этом заговорили... - она прикусила губу, о чём-то задумавшись. Я затаил дыхание. Может, она скажет что-то полезное про Призрака? - Не вздумай свистеть, особенно на арене. И никаких зелёных платков-паше.


Я рассмеялся.


- С чего ты взяла, что я буду свистеть? Или нацеплю какой-то дурацкий платок?


- Просто предупреждаю.


- Знаешь, я не верю в приметы.


- Виктор тоже не верил. И надел на выступление зелёный платок - чтобы доказать, что приметы - ерунда. Он умер тем же вечером.


- Но...


- И никогда не смотри на оркестр. Нельзя запинаться перед выходом на арену, и кланяться больше трёх раз. Нельзя обходить манеж против часовой стрелки и пересекать его строго по центру. Пить шампанское до выступления. Надевать ношеную одежду - всё только новое. Бриться меньше, чем за два часа до выхода. Использовать только новый грим - в день премьеры, конечно... Щипать за попу акробаток.


- Последнее ты придумала.


- Просто решила: ты как раз из тех, кто любит приставать к девушкам. Красивый, самоуверенный, считаешь, что всё в мире принадлежит тебе одному.


Я икнул. Вот, значит, что она обо мне думает?.. Отсюда и неприязнь?


- Послушай, ты сама не понимаешь, как ошибаешься. Я не такой...


- Я же сказала: мне всё равно. Просто не делай того, что я перечислила, и всё будет о'кей.


- До того, как ты об этом заговорила - и в мыслях не было.


Мы вышли в тихий, обитый тканью и застеленный толстым ковром коридор. Из-за дверей доносились нестройные звуки скрипок и труб. Зоя продолжала стремительно нестись вперёд.


- И нечего с этим шутить. Нам и так непросто. Удержать цирк на плаву - задача не из лёгких.


- Эм... Я тут погуглил... У вас всё время аншлаги. И вы довольно много просите за билеты. Зал на две тысячи зрителей, четыре выступления в неделю. Да вы должны охренительно зарабатывать!


Зоя фыркнула.


- На цирке не зарабатывают. На цирк деньги ТРАТЯТ. Костюмы, реквизит, аппараты...


- Аппараты? - я уже слышал это слово из уст Зигиберта, и думал, это какой-то инженерный слэнг.


- Мостики, трапеции, штармборты, левиторки... КАЖДЫЙ номер стоит несколько миллионов. А мы живём здесь, в общежитии. Потому что на съём квартиры, даже в складчину, зарплаты не хватит.


- Но тогда зачем вы этим занимаетесь?


Зоя посмотрела на меня так, словно я был клиническим идиотом со справкой.


- Потому что это - лучшее занятие в мире.


Вот так вот. Сказала - как отрезала. И пошла дальше, задрав нос.


Но через минуту остановилась у одной из дверей. Изнутри доносился стрёкот швейной машинки и чей-то пронзительный строгий голос.


- Дорогу назад найдёшь сам, - с этими словами Зоя громко постучала в дверь и стремительно ретировалась. Только её и видели.


Через двадцать минут я стоял перед зеркалом и матерился, не переставая. Было, отчего...


Костюм облегал, как вторая кожа. Нет, не скажу, что он был тесным или душным - незнакомая ткань тянулась во всех направлениях и прекрасно дышала. Но...


Вот это самое "но" заставило меня краснеть, как шестиклассника на первом свидании.


Эта ткань - красная с чёрным, рисунок напоминает языки пламени, - выделяла всё. И если я говорю "всё" - это в буквальном смысле. Кажется, под ней проступали даже волоски на руках. Что уж говорить об остальном...


На голове у меня была обтягивающая шапочка, а-ля "уши Микки-Мауса", только вместо ушей - изящные острые рожки. Ноги ниже колен прикрыты имитирующими шерсть бриджами, а сзади располагался длинный гибкий хвост.


Но всё остальное было на виду. Словно голый, честной слово.


- Вау, какой прелестный дьявол! - местный костюмер, просил называть себя Николенькой. Розовая водолазка, белые джинсики в облипку и матерчатые мокасины на босу ногу. Это ему принадлежал пронзительный неприятный голос... Правда, со мной он разговаривал совсем другим тоном. - Какие формы, какое... содержание! - честное слово, я думал, он ущипнёт меня за зад!


- Я же буду метать ножи, - я сделал очередную попытку. - Намного лучше был бы костюм ковбоя, или индейца...


- Милый, ты просто не в теме, - на меня ласково махнули розовой пухлой ручкой. - Тема представления - спасение прекрасной Эвридики из царства Аида. Музыкант Орфей спускается в Преисподнюю, своим искусством очаровывает Аида и его жену Персефону...


- Спасибо, я помню эту историю.


- Историю! - Николенька презрительно фыркнул. - Это миф, прекрасная поэма! Вергилий, величайший из поэтов...


- Может, вернёмся к костюму?


Костюмер надулся. Зайдя мне за спину, он принялся там дёргать и что-то поправлять, отчего спереди всё натянулось ещё больше...


- Если тебе не нравится этот, могу предложить другой, - сердито буркнул он.


- Прекрасно!


- Короткие кожаные шорты, обмотанный цепями и кожаными ремнями торс, чёрные перчатки и шнурованные сапоги до колен.


- Спасибо, я останусь в этом.


- Генеральная репетиция состоится в час дня, - мстительно бросил Николенька, когда я направлялся к выходу, держа под мышкой свёрток с обтягивающим трико. - Ты должен быть в костюме. И не забудь про грим. Всё должно быть так, словно зрители уже сидят в зале. Такова традиция.


С ума они меня сведут со своими традициями...


К моему облегчению, на репетиции никто надо мной смеяться не стал. Тут все были такими.


Повелителя царства мёртвых, величественного Аида, изображал давешний здоровяк. Без легкомысленной гавайки, в золочёной короне и с кровавым плащом за спиной он действительно внушал трепет. Персефону играла незнакомая мне золотоволосая дама, очень красивая, в просторной, но совершенно прозрачной хламиде... Эвридикой была Зоя. А Орфеем - кто бы вы думали?.. Ну конечно же, Махендра, теперь уже не тигр, а высокий и гибкий альбинос, с жгучими чёрными глазами, бровями и тонкой фигурной бородкой.


Мы с Алексом исполняли роли рядовых чертей, слуг Аида - ему, кстати, костюм дьявола чертовски шел. Номер наш был сразу после антракта, а до этого мы могли беспрепятственно наслаждаться представлением из-за кулис...


Честно говоря, такого я не ожидал. Современная цирковая культура - акробатика, эквилибристика, даже фокусы - ушли далеко вперёд с тех пор, как я смотрел представления в детстве.


К тому же, "Вертеп Демидова" был не совсем обычным цирком...


В роли фокусника здесь был настоящий маг - Силантий Евграфович Кио. В помощниках у него ходил тот самый маленький мальчик, которого я видел вчера на арене - Боже! Казалось, с тех пор прошло не меньше недели...


Секундра Дасс оказался гигантским удавом - оборотнем. В образе змея он очень эффектно обвивал кольцами трон Аида - прямо мурашки по коже.


Воздушные гимнасты казались нормальными ребятами, без заскоков, но как они летали под куполом цирка! Каждый раз у меня захватывало дух.


- Почему нельзя поставить страховку? - спросил я шепотом у Алекса.


Он усмехнулся - в гриме шеф напоминал Мефистофеля - и похлопал меня по плечу.


- Если на репетиции будет страховка, артисты расслабятся, и им будет сложно выступать на публике. На генеральной репетиции всё должно быть по-настоящему.


- Но почему нельзя натянуть сетку и во время выступления?


- Нынче публика уже не та, что во времена твоего детства, мон шер ами. Или, если уж на то пошло, и моего тоже. Она жаждет подлинных чувств. Восторг, ужас - цирком правят эмоции. И им подвержены все - публика, а самое главное - сами артисты. Кураж, бравада - они просто жить не могут без этого. Но самое главное в цирке - страх.


- Но чего бояться артистам цирка?


- Видишь ли, мы не похожи на обычных артистов - таких, которые выступают в театрах и мюзиклах, - бесшумно подъехал в своём кресле директор. - Посмотри на них, - он кивнул на арену, где десяток девушек в прозрачных костюмах нимф, подруг Эвридики, исполняли зажигательный танец. - В обычном театре с возрастом актёры приобретают вес и уважение. С годами они только ОТТАЧИВАЮТ мастерство. Но если ваша профессия - полёты под куполом цирка, головокружительные трюки и акробатические номера - время наступает на пятки каждый день. Время - это враг. Признаки надвигающегося возраста могут проявится внезапно. И вместе с ними придёт неуверенность. Страх, что сегодняшнее выступление может стать последним ИДЕАЛЬНЫМ выступлением. С возрастом приходит немощь, суставы перестают гнуться, силы заканчиваются, и артист выходит в тираж... Что ему остаётся? Идти в униформисты, в буфетчики, в уборщики звериных клеток... В администрацию, - директор бросил короткий взгляд на свои, прикрытые пледом ноги. - Но ведь это уже не жизнь.


Я вспомнил, что говорила Зоя пару часов назад: цирк - это единственное, чем стоит заниматься.


- Все постоянно на нервах, - продолжил говорить Ефим Демидов. - Потому что ЗНАЮТ: каждое выступление может оказаться последним. И не только из-за возраста. Может оборваться трос, могут соскользнуть плохо натёртые мелом руки... На цирковой арене может случится ТЫСЯЧА несчастных случаев, и невозможно предугадать, какой настигнет тебя. Вот почему все так ищут удачи. Вот почему мы все так суеверны. Вот почему мы верим в Призрака. Все эти мысли о том, что он нас покинул, и поэтому премьеру ждёт несчастье...


- Люди действительно так думают? - вставил вопрос шеф.


- О, не сомневайтесь, - директор грустно улыбнулся. - Все, от акробатов до последней судомойки уверены, что на сегодняшней премьере случится что-то плохое.


- Но они всё равно готовы выступать, - заметил я.


- Шоу должно продолжаться, - пожал плечами директор. - Разумеется, мы сделаем всё возможное, чтобы ничего не случилось. Именно поэтому я и обратился к вам за помощью...


- Мы будем готовы, - заверил его Алекс.


- Извините, - я притронулся к плечу собирающегося отбыть директора. - Зачем тогда нас включили в программу? Может, было бы лучше, если бы мы следили за шоу со стороны? Тогда была бы возможность пресечь саботаж...


- Ни о каком саботаже речи не идёт, - покачал головой директор. - Я точно знаю: на цирке лежит проклятье.


Глава 7


И вот он - вечер премьеры.


Снаружи цирк полыхал огнями, как рождественская ёлка. Сидя на подоконнике нашей с Алексом комнаты я наблюдал, как к ступеням стекается разряженная публика, а бедолаги, оставшиеся без билетов, толпятся у кассы отказников.


В толпе сновали перекупщики - куда ж без них?


Посадочных мест в цирке две тысячи пятьдесят, - вспомнил я почерпнутое из ознакомительного буклета. - Сейчас на улице народу гораздо больше...


- А это местечко пользуется успехом, - детей в толпе почти не было. Выступление для взрослых. Не зря заведение называется не "цирк", а "вертеп". И начинается оно не в шесть тридцать, как это принято, а в десять вечера... - Я это вот к чему, - продолжил я в спину Алекса. Тот, сидя за столиком, накладывал дьявольский грим. - С постоянным аншлагом у них не должно быть финансовых трудностей. Но директор всё время жалуется на огромные долги... Может, ему просто-напросто не стоило взваливать на себя управление цирком?


- Ефим - отличный руководитель, - не оборачиваясь, промычал Алекс сквозь сжатые губы - он как раз рисовал дьявольскую ухмылку. - Ты заметил, как тепло о нём говорят артисты?.. А то, что ему не слишком хорошо удаются финансовые расчёты - у всех свои недостатки. Я вот тоже не вижу смысла копить или зарабатывать. Деньги - тлен.


- Так обычно говорят те, кто никогда по-настоящему не нуждался.


Я вспомнил свои полугодичные блуждания по Питеру, и ночёвки на вокзале - до того, как попал в "Петербургские тайны".


- Ха! - шеф закончил с гримом и вскочил с табуретки. - Да знаешь ли ты, что нам с Ефимом приходилось есть, когда мы ещё были бродячим цирком? Похлёбка из змеи - это ещё не худший вариант. Но зато какой мы работали номер... - он мечтательно закатил глаза.


- Номер Бегемота? - мне было страшно любопытно, что это такое, но Алекс не кололся.


- И его тоже, - кивнул шеф и указал мне на своё место на табуретке. - Садись, мон шер, лицо само себя не нарисует.


Я сел и со страхом оглядел баночки, кисточки и карандаши. А потом беспомощно воззрился на Алекса.


- Ладно, так уж и быть. Показываю один раз, - он щедрой горстью зачерпнул какую-то серую замазку. - Но имей в виду: цирковые всё делают сами. Прислуга здесь не в чести.


Как я и ожидал, все места были заняты. Публика сидела даже в проходах, на приставных стульчиках. На сцене творилось Действо.


Орфей знакомился с нимфой Эвридикой, та, покорённая его волшебным пением и игрой на лире, беззаветно влюблялась в героя...


Декорации были потрясающие: золотые и хрустальные деревья "райского" сада, движущиеся мостики и решетки, на которых нимфы в полупрозрачных одеяниях исполняли головокружительные трюки. В какой-то момент вся сцена встала вертикально!.. Вот это да, теперь я понимаю, куда уходят все заработанные деньги...


Мастер Зигиберт - гений.


Я не сомневался, что все механические приспособы - его рук дело. Уж слишком много в них было от священного безумия.


Махендра в роли Орфея был великолепен. Он с кошачьей грацией летал с трапеции на трапецию, крутил сальто, не касаясь пола руками, и при этом пел!.. У тигра оказался очень приятный баритон, да и Эвридика - Зоя заливалась соловьём.


- Как они умудряются петь, исполняя все эти трюки? - мы с Алексом смотрели представление с узкой галереи под самым куполом. Здесь были размещены блоки и шкивы подъёмных устройств для трапеций, крепления декораций, раздвижные лестницы и канаты.


- Отсюда не видно, но у всех артистов - микрофоны и небольшие динамики, - ответил Алекс. Говорили в полный голос - мы были на высоте двадцати пяти метров над ареной. - Фразы и реплики они подают сами, а пение даётся фонограммой.


- То есть, это опять обман?


- Но с полной иллюзией правды.


Первое действие кончалось тем, что Эвридика, гуляя с подругами, встречает змея, который её кусает. Дальше следовала волнительная сцена смерти, прощание с Орфеем и - антракт.


- Ну, пока всё идёт хорошо, - сказал я, когда манеж опустел. И тут же получил чувствительный тычок под ребро. - Что опять не так?


- Если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.


- Да я ничего такого не имел в виду... Или что? Опять приметы?


Алекс фыркнул.


- Приметы - это ерунда, я в них не верю. Но вот злой рок, фатум - это действительно серьёзно. Особенно, когда этот фатум кто-то заказал.


- Директор что-то говорил о проклятье. Вы его имеете в виду?


Раздался гонг. Антракт подходил к концу и публика вновь начала заполнять кресла.


- Посмотри на них, - шеф повёл рукой вдоль круглого зала. - Что ты видишь?


Я послушно выполнил требуемое. Не совсем, правда, понимая, что конкретно он имеет в виду.


- Вижу людей, который пришли поразвлечься, - наконец сказал я. - Они едят мороженное, весело болтают, разглядывают друг друга...


Арена, кстати сказать, от зрителя была скрыта за высокими непрозрачными щитами. Там сейчас монтировали декорации подземного царства: трон Аида должен был подняться из-под сцены в клубах разноцветного дыма, а вместе с ним - и его свита: черти, сатиры и подземные духи.


- Вот, наконец отличное наблюдение, - похвалил Алекс. - В цирк не приходят смотреть. Сюда приходят РАЗГЛЯДЫВАТЬ. А ещё смеяться. Удивляться. Испытывать ужас. И наконец, когда всё закончится хорошо - катарсис.


- Но если что-то пойдёт не так, катарсиса не будет, - кивнул я. - И аура чудесного развеется. Все поймут, что волшебные существа - это всего лишь переодетые артисты, а представление - посредственный фарс, исполненный под фонограмму.


- Всё так, - кивнул Алекс. - А теперь я попрошу тебя ещё раз: посмотри, КОГО ты видишь в зале.


Свет уже приглушили - это был знак к тому, что действо вот-вот начнётся.


Места занимали последние обжоры, которых силой выдворили из буфета.


Пару секунд я скользил взглядом по крошечным с такой высоты лицам, а потом... ПРЕДВКУШЕНИЕ. НЕТЕРПЕНИЕ. ВОСТОРГ.


- Публика - это источник силы, - сказал я. - Каждый из них - как наполненная энергией батарейка.


- И во время катарсиса эти батарейки разряжаются, - кивнул Алекс.


- А артисты впитывают... - вот почему Зоя говорила, что это - самая лучшая работа.


- Когда выйдешь на арену, - продолжил Алекс. - Ты сам всё поймёшь. Но помни: упоение сценой - это наркотик. От него трудно отказаться. А власть над зрителем - ещё и ответственность.


И вдруг меня посетило озарение - иначе и не назовёшь. В порыве я ухватил Алекса за руку и крепко сжал.


- Осторожнее, - шеф спрятал помятую конечность за спину. - Мне ещё сегодня стрелять.


- Кто-то хочет заполучить эту энергию для себя! - я почти кричал, под куполом рассыпалось дробное эхо. - Может такое быть, что кто-то вредит цирку для того, чтобы занять это место? В смысле: уйдёт одна труппа - появится другая... И будет паразитировать на зрителях.


- Не паразитировать, - мягко поправил Алекс. - Артисты берут только излишки. То, что и так плещет через край. Но в твоей догадке есть зерно. И в связи с этим, задание, - он перегнулся через перила ограждения и всмотрелся в публику. - Когда придёт твоё время выступать, постарайся определить: есть ли в толпе кто-то, кто не отдаёт эмоции, как другие. А принимает. Сможешь?


Я мысленно представил, как это должно выглядеть.


- Думаю, да. Только... Как мы их потом отыщем? Трудновато будет отличить одного зрителя от другого.


- О, не сомневайся! Ты их ни с кем не перепутаешь.


В этот миг окончательно погас свет. Послышался лёгкий шорох - униформисты в полном безмолвии снимали щиты, ограждающие сцену. А затем в центре арены всполыхнуло багровое пламя...


- Идём, идём, - подтолкнул меня Алекс. - Скоро твой выход.


По сценарию, задачей чертей было терзать души, попавшие во власть Аида. Поэтому в представление неплохо уложился и мой номер с ножами - бедную Эвридику с шутками и прибаутками привязывали к вращающейся мишени, и закидывали ножами; и номер Алекса: он расстреливал "эфирных духов", присланных с поверхности для спасения нимфы.


Себя я со стороны не видел, но номер Алекса меня потряс. Многозарядный револьвер, подарок Зигиберта, тарахтел не хуже пулемёта - шеф выпускал пули с огромной скоростью. "Духи эфира" летали вокруг, поднимались, скользя на тросах, под самый купол - ни один не ушел безнаказанным, Алекс ни разу не промахнулся. Публика выла от восторга.


Конечно же, во время своего выступления я напрочь позабыл о наказе шефа присмотреться к зрителям. Большую часть сил я тратил на то, чтобы стоять на подгибающихся ногах, не обращать внимания на бездну голодных, жаждущих зрелища глаз вокруг, и попадать ножами в цель - то есть, вокруг Зои, а не в неё.


Я не помнил, как вышел на арену. Не помнил толком и самого выступления, помнил лишь, как всё время твердил одно и то же: - не забыть про комплимент, не забыть про комплимент...


Этому меня научил Алекс. Комплиментом называли поклон в конце представления.


- Он должен быть исполнен таким образом, чтобы вызвать публику на аплодисменты, и одновременно выглядеть благодарностью на них...


Я тренировался в нашем тесном номере, пока не запутался в руках и ногах и не упал на кровать. Чувствовал себя последним дураком. Наблюдая, с каким изяществом и достоинством исполняют комплимент воздушные гимнасты, я был уверен, что запорю всё дело и надо мной будут смеяться.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник