Судьба гнева и пламени

6

Я просыпаюсь, хватая ртом воздух. Грудь поднимается и опускается.

Пол подо мной мягкий и влажный, потолок окутывает мрак. Мне требуется мгновение, чтобы понять – я лежу в траве под ночным небом. И еще несколько секунд, дабы вспомнить, как Софи вонзила чертов рог мне прямо в грудь.

Мое сердце бешено колотится, когда я протягиваю руку к болезненному участку тела, ожидая, что рог все еще там. Но ничего, кроме боли, там нет.

– Что ты сделала со мной, сумасшедшая? – бормочу я хриплым голосом.

Очевидно, я не умерла, но она определенно пыталась меня убить.

Поморщившись, я пытаюсь сесть. И хмурюсь, глядя на гору тряпок, окутывающих меня. Я в замешательстве. Джинсы и свитер исчезли, а вместо них появилось это огромное платье из слоев шелка с глубоким декольте. Софи ударила меня ножом, а затем переодела в праздничный наряд?

Я поднимаю руку. Даже в темноте можно разглядеть очертания кольца, надетого Софи, которое, по ее мнению, каким-то образом защитит меня.

У меня нет времени разбираться в этом. Нужно убраться отсюда к чертовой матери.

Я поднимаюсь с мокрой земли, делая несколько неловких шагов, а после наконец восстанавливаю равновесие. Голова идет кругом. Стены кедровой изгороди возвышаются надо мной, образуя длинный узкий коридор, в котором есть только два пути – направо или налево.

Вдалеке раздаются крики – я не могу оценить, насколько они далеко, но определенно исходят откуда-то слева от меня. Тембр мужской, с вкраплениями лязга металла о металл. В воздухе витает запах дыма. Что-то горит.

Я мчусь в направлении, противоположном суматохе, бегу так быстро, как только позволяют темнота и пульсация в груди, запутываясь в громоздком материале платья, ниспадающем к моим ногам, спотыкаясь на высоких и очень шатких туфлях на каблуках. К тому времени, как изгородь переходит в мощеную дорожку, освещенную фонарями, я тяжело дышу, мои легкие горят от напряжения, и я готова к черту сорвать с себя это платье.

Полная луна отбрасывает белый свет на то место, которое не было видно из-за изгороди. Это сад, о котором говорила Софи? Тот самый, охраняемый солдатами, где я должна буду найти камень? Что ж, я точно в каком-то саду. Кусты роз размером с мою ладонь разносят повсюду свой сильный аромат, смешиваясь с прогорклым дымом. Воздух намекает на теплую летнюю ночь. Где бы ни был Илор, он должен располагаться далеко к югу от Бельгии.

Впереди на тропинке разбросаны зазубренные каменные глыбы, будто развалины, оставшиеся от какого-то строения. Посреди разгрома в лунном свете поблескивает предмет. Любопытно. Я петляю между обломков, чтобы забрать его. Это оказывается наконечник стрелы, очень похожий на те, что были у охранников Софи в арбалетах, только этот из блестящего серебра.

И залит чьей-то кровью.

Я в ужасе отбрасываю его и обнаруживаю, что мои руки испачкались. Я вытираю их о подол своего платья, лихорадочно оглядываясь в поисках выхода отсюда. Вокруг меня вырисовываются новые живые изгороди из кедров.

Я разочарованно чертыхаюсь. Софи одела меня средневековой придворной дамой и бросила в дерьмовом лабиринте. Шансы выбрать правильный путь невелики. Сколько пройдет времени, прежде чем кто-нибудь найдет меня здесь, стоящей рядом с этой окровавленной стрелой, и мне придется объясняться?

Пронзительный женский крик заставляет меня резко повернуть голову вправо. Я задерживаю дыхание и прислушиваюсь.

Женщина снова кричит, и во мне пробуждается страх. Я слишком часто слышала такой вопль отчаяния – в темных переулках, на заляпанных мочой лестничных клетках, на плохо освещенных парковках. Однажды я услышала свой собственный крик, в ту ночь, когда неосмотрительно срезала путь через парк, чтобы добраться до приюта до закрытия дверей. Если бы не мужество человека, выгуливавшего собаку, я смогла бы добавить в свой список еще одну ужасную историю.

Я бросаюсь бежать, не особо задумываясь о том, куда направляюсь. Вместо этого сосредотачиваюсь на представившейся возможности. Если у меня и есть хоть какой-то шанс остановить то, что вот-вот произойдет с этой женщиной, возможно, она отплатит тем же и поможет мне сбежать отсюда.

Кровь стучит в ушах, пока я мчусь по петляющему кедровому коридору, делая поворот за поворотом, пока не начинаю бояться, что просто бегаю кругами, словно крыса в лабиринте. Но вдруг – к счастью – передо мной появляется каменная стена. Она по меньшей мере тридцати футов в высоту – слишком высокая, чтобы забраться, – но есть отверстие, куда может протиснуться человек.

Я проскальзываю в него.

И тут же на мгновение останавливаюсь при первом взгляде на полную луну. Она в три раза больше любой, что я когда-либо видела, и висит низко в небе, отбрасывая на землю яркий свет, который почти обманывает меня, заставляя поверить, будто сейчас дневное время.

Кроме того, луна не одна. Справа от меня светится еще одна, гораздо меньше и выше. Я привыкла совсем к другому количеству.

Где, черт возьми, их может быть аж две?

Однако свет – это благословение. Я бы наверняка упала с этого крутого холма и переломала себе все кости, если бы пошла вслепую. С выгодного места, где я стою, можно хорошо рассмотреть долину внизу. Длинная узкая река разделяет поля с высокой травой и густой лес за ними. С этой стороны параллельно реке проходит грунтовая дорога, а через нее можно перейти по широкому арочному мосту.

Еще один леденящий кровь вопль пронзает ночь. Я замечаю движение: кто-то направляется к подножию моста. Мужчина тащит за собой женщину, которая машет руками, брыкается ногами. Она доблестно сражается, но надолго ли ее хватит?

И что, черт побери, я могу сделать, кроме как отпугнуть его?

Этого должно быть достаточно.

Нет времени на размышления. Я вооружаюсь маленькими камнями, отвалившимися от стены, и больше сползаю, чем бегу, вниз по холму. Высокая колючая трава впивается в кожу, но я не обращаю внимания на ее крошечные укусы. В конце концов, земля выравнивается, и трава уступает грунтовой дороге. Я сбрасываю неудобную обувь и бегу вперед, удивляясь тому, как быстро это делаю.

Адреналин зашкаливает, когда мои ноги касаются моста. Мощная энергия гудит в венах, а страх толкает меня вперед.

Мужчина останавливается посередине и склоняется над женщиной. Она больше не борется. Я опоздала? Она мертва?

– Эй! – Со сжатыми в кулаках камнями я изо всех сил напрягаю свой голос. – Оставь ее в покое!

Он вскидывает голову. Отсюда мне не разобрать черты его лица, но я замечаю белые волосы, собранные в хвост.

– Ты что, сумасшедшая? – рычит он. – Почему ты еще не бежишь в Ибáрис?

Остается надежда, что мое присутствие отпугнет его. Этот мерзавец думает, будто знает меня. Но чем дольше он будет заблуждаться, тем ближе я смогу подобраться, чтобы запустить камни в его чертову пустую голову. Я приближаюсь с чуть большей осторожностью и готовлюсь прицелиться.

– Что ты собираешься с ней делать?

Мужчина возвращается к своему делу, обматывая серебряную веревку вокруг лодыжек несчастной девушки.

– Я собирался насладиться ею позже, но тащить ее через весь Илор рискованно. Слишком многие способны ее узнать. Хотел получить хоть немного удовольствия от этой катастрофы.

У девушки вырывается слабый стон, подтверждая: она все еще жива.

Я крепче сжимаю камни в правой руке. Мне нужно подойти ближе, чтобы они долетели до него.

– Ты потерпела неудачу, Ромерия.

Мои ноги подкашиваются. Я могу не знать этого чокнутого, но, видимо, он знает меня. Один из людей Софи? Она сказала, что они не смогут прийти. Возможно, это была ложь.

– Я… у меня не хватило времени, – запинаюсь я.

– У тебя были недели! Недели на планирование, недели на то, чтобы обмануть этого дурака. Ты знала – это должны быть все они, иначе наши усилия будут напрасны.

О чем он говорит? Я встретила Софи только прошлой ночью.

– Твоя мать не обрадуется, когда услышит об этом.

– Что? – Слово вылетает на выдохе. Моя мать с ней в сговоре?

Вдалеке слышится слабый гул.

– А вот и кавалерия, – бормочет незнакомец.

Я оглядываюсь назад. Каменная стена, через которую мне удалось сбежать, – это надвигающийся барьер, протянувшийся поперек высокого хребта. За ним ночное небо разрывает оранжевое сияние пламени. Внизу, на грунтовой дороге, по которой я шла сюда, по тропинке движется большая тень, в ночи слышится отчетливое ржание лошадей.

Это, должно быть, солдаты.

– Уходи сейчас же и ищи убежище в Линделе, пока еще можешь, – настаивает мужчина, яростно работая руками в перчатках. – Прежде чем новый король схватит тебя. Ты не сможешь победить его в одиночку.

Тропинка по другую сторону моста ведет в густой лес. Инстинкт прислушаться к нему – бежать подальше от этого безумия – непреодолим.

– Что касается тебя… – Его голос звучит со злым удовольствием, пока он поднимает обмякшее тело девушки. Светлые волнистые пряди каскадом свисают вниз, тянутся к земле. На бедняжке платье, очень напоминающее мое, – струящиеся слои шелка из другого столетия. – Наслаждайся своей смертью под носом у любимого брата. – Он кладет девушку на ограду моста, чтобы затем столкнуть.

Именно тогда я замечаю большой валун у его ног, обернутый другим концом серебряной веревки. Я с ужасом наблюдаю, как мужчина перебрасывает валун через ограду, и тот утаскивает девушку вслед за собой. Через короткое мгновение один за другим снизу раздаются громкие всплески воды.

– Уноси ноги или будь проклята. – Мужчина убегает прочь с поразительной скоростью, бросаясь к деревьям.

Реакция запоздалая, но я все равно швыряю камни ему в голову. Увы, промахиваюсь, ибо он уже далеко.

Раскатистый стук копыт становится громче, а мощные фигуры приобретают более отчетливые очертания по мере своего приближения.

Если побегу сейчас, то успею спрятаться посреди деревьев. Однако мрачные воспоминания о невинной женщине, сожженной в лесу, сковывают мои движения и пробуждают совесть. Если я сбегу, то девушка утонет в реке, и тогда я уже не смогу избавиться от чувства вины за свое бездействие.

Я взбираюсь на ограду. О расстоянии судить сложно, но выглядит не слишком высоко. Проклиная про себя Софи, я прыгаю.

Ледяная вода обволакивает меня, но я слишком охвачена паникой, чтобы обращать внимание на холод. Я делаю вдох и ныряю, надеясь, что яркий лунный свет простирается в темные глубины, однако там лишь бездонная пропасть. Я плыву на ощупь, вслепую, пока мои легкие не начинают гореть огнем, и тогда мне приходится всплыть на поверхность.

– Стой, именем короля! – гремит глубокий властный голос откуда-то сверху.

На мосту двое всадников. Оба носят доспехи. Один держит горящий факел, другой целится в меня стрелой.

Я сглатываю от страха, сердце бешено колотится.

– Здесь женщина. Она утонет! Помогите мне, пожалуйста! Мне нужен свет!

Человек со стрелой немного опускает свое оружие. Я не жду ответа, ныряю обратно, хотя и боюсь, что мои усилия будут тщетны.

Внезапно темноту прорезает луч света. Он исходит от камня в кольце Софи, усиливаясь по мере того, как свечение рассредоточивается, простираясь во тьму, словно тянущиеся лианы в поисках дневного света.

Я с недоумением следую за светом до самого дна реки, туда, где длинные белокурые пряди плавают примерно в двадцати футах подо мной. Женщина внизу неподвижна, ее руки распростерты по обе стороны безжизненного тела.

Не имею ни малейшего понятия, как кольцо это делает, но я не теряю времени и ныряю глубже. Я изо всех оставшихся сил двигаю руками, желая поскорее добраться до русла реки и осмотреть валун, удерживающий девушку на дне. Тревога нарастает, когда я замечаю толстую серебряную веревку, мерцающую в сиянии кольца. Никогда такой не видела, узлы выглядят замысловато. Мне потребуются часы, чтобы распутать их, но у этой девушки нет часов или даже минут. Если ее вообще еще можно спасти.

Интересно, получится ли разрезать веревку, если солдат даст мне клинок?

Я протягиваю руку, чтобы проверить это. Мои глаза расширяются от удивления, когда веревка распадается под моими пальцами, точно сахарная пудра. У меня нет времени думать об этом чуде. Легкие горят от нехватки кислорода. Я легко смахиваю остатки пут с ног девушки и, обхватив ее рукой за талию, вытаскиваю на поверхность.

К моему большому облегчению, она начинает кашлять и отплевываться в тот момент, когда мы выныриваем из воды.

– С тобой все будет в порядке, – обещаю я между прерывистыми вздохами.

До меня еле слышно доносятся крики, я смутно вижу горящие факелы вдоль моста и русла реки. Крепко сжимая девушку одной рукой, другой я гребу к берегу, радуясь, что уроки плавания не прошли даром. К тому моменту, когда мы добираемся до ближайшего берега, я уже на грани обморока, грудь болит.

Я неуклюже плюхаюсь в грязь рядом с девушкой.

– Анника! – раздается низкий мужской голос, полный тревоги.

– Я здесь! – кричит она, прежде чем у нее начинается новый приступ кашля.

Звук тяжелых шагов и лязг металла приближаются. Мужчина в черно-золотых доспехах опускается рядом с ней на колени. Его шлем закрывает большую часть лица, обнажая только рот и глаза, видные через щель.

– Ты пришел за мной. – Девушка по имени Анника выглядит крошечной рядом с его массивной фигурой. Затем он срывает перчатку, освобождая руку, чтобы убрать мокрые пряди с ее лба.

– Я думал, что потерял и тебя.

Она улыбается, судорожно вздыхая.

– Почти потерял. Тот Отпрыск использовал мёрт в качестве якоря. Сомневаюсь, что ты обнаружил бы меня вовремя. Если бы не эта храбрая… – Ее голова наклоняется ко мне, и тут девушка замирает на полуслове. – Ты. – Ее голос пропитан ужасом.

Облегчение, которое я испытала, осознав, что она жива и я спасла ей жизнь, превращается в страх. Они все думают, будто знают меня. Но, как и в случае с тем мужчиной, я предчувствую – от этого пользы не будет.

Стоящий на коленях мужчина теперь обращает внимание на меня, и хотя его лицо в основном скрыто, но, без сомнения, он шокирован. Проходит пара секунд перед тем, как он слегка кивает головой.

– Схватить ее! – командует он с ревом.

Грубые руки в доспехах хватают меня и поднимают на ноги. Мужчина встает, не отрывая своего взгляда от моего. Вокруг нас столпились солдаты, сжимающие свои мечи и тихо ожидающие приказа. Думаю, его приказа. Он явно важная персона.

Где я, черт возьми?

Солдат вытаскивает из ножен длинный кинжал и приближается. Лезвие блестит в лунном свете.

– Как ты можешь быть жива? – В его голосе звучит искренний страх. – Я видел твое тело. Видел, как стрела пронзила твое сердце. – Подняв острие кинжала к моей груди, он очень легко царапает мою кожу над глубоким вырезом платья. – Ты истекала кровью.

Мое тело дрожит, когда я смотрю вниз, туда, где меня поцарапал его клинок. Факел освещает не смытые рекой коричневые пятна на бледно-сером шелковом лифе.

Мне бы для начала объяснить это самой себе, что уж говорить об этих людях.

– Я не знаю, кем вы меня считаете и что я сделала…

– Обращайся к королю «Ваше Высочество», – рычит в ухо держащий меня мужчина. Его болезненная хватка усиливается, и я вздрагиваю.

Это король.

Пусть я и не вижу большей части его лица, выглядит он молодым. Я быстро осматриваю остальных людей в доспехах и прихожу к выводу, что его сделаны более качественно, а на золотой кирáсе[8] вырезаны замысловатые узоры.

– Пóлно, капитан Боз, – произносит король с жутким спокойствием. – У нас еще не было времени на коронацию, учитывая, что Ромерия убила моего отца всего несколько часов назад.

– Что? – Я задыхаюсь, едва издав звук. – Я не… я не… – У меня кружится голова. Должно быть, это дело рук Софи. В чем эта дьявольская женщина убедила этих людей? – Я никого не убивала, клянусь. Я здесь только потому…

– Довольно лжи! – восклицает он, и его голос пропитан болью. Он заносит руку с кинжалом высоко над собой, острие наклонено вниз. Его намерения вполне ясны.

– Брат! Остановись! – Девушка, которую я вытащила из реки, – он назвал ее Анникой – кричит, вскакивая на ноги. – Она спасла меня!

– Она убила наших родителей! В ее планах было убить и нас.

О боже. Видимо, я не только убила их отца. Они думают, что я пыталась убить всю их семью?

Колени подгибаются, но хватка мужчины, удерживающего меня, сильна, и я все еще стою.

Анника хватает короля за руку, привлекая к себе внимание.

– Она спасла меня, Зандер, – повторяет она, подчеркивая свои слова. – Она освободила меня от мёрта. Необработанного мёрта. Голыми руками.

Он моргает. Постепенно он осознает смысл ее слов, хотя я до сих пор ничего не понимаю. Король переводит взгляд с моих рук на испачканное кровью платье. Наконец, он опускает кинжал, и я с облегчением выдыхаю.

– Начать охоту за Отпрыском, Ваше Высочество? – кричит солдат с моста.

Когда король – Зандер – снова заговаривает, его голос звучит тихо:

– Нет. Аттикус и его люди уже преследуют сбежавших. Я не стану рисковать снова. Мы вернемся и перегруппируемся. – Он не сводит взгляда с моих глаз, а челюсть – твердая и угловатая – напрягается.

– Вода, Ваше Высочество, – низким голосом с примесью предостережения говорит человек, которого он звал Бозом.

Зандер двигается невероятно быстро, проводя кончиком клинка по моей ладони. Я вскрикиваю, когда лезвие впивается в кожу, больше от удивления, чем от боли, – я слишком потрясена, чтобы что-то чувствовать.

Под светом полной луны я наблюдаю, как моя кровь струйкой льется в воду.

– Веди ее, – приказывает Зандер, а затем, взяв сестру под руку, сопровождает ее вверх по крутому склону.

Мое путешествие далеко не такое приятное. Я изо всех сил пытаюсь не отставать от Боза, который тащит меня по грязи мимо вооруженных солдат, восседающих на лошадях. Их, должно быть, не менее пятидесяти. Они рассредоточены полукругом, с оружием наготове, оглядывают окрестности, будто готовятся к засаде.

Всякая надежда на спасение исчезает.

Боз обхватывает меня за талию и сажает на спину своей лошади, а после садится и сам.

– Попробуешь сбежать, и я с радостью прирежу тебя, – предупреждает он, тихо добавляя, – снова.

Кем бы я ни была, они думают, что однажды уже убили меня. И не откажутся сделать это во второй раз.

Боз отдает приказ, и солдаты окружают лошадь, на которой везут Зандера и Аннику. Еще один приказ, произнесенный грубым тоном, приводит их в движение.

Мы едем вперед в унисон, копыта лошадей мерно стучат по грунтовой дороге, а окованные металлом руки Боза служат мне надежной клеткой. Кости ломит, но я едва замечаю это, поскольку неотрывно слежу за тем, что может произойти дальше.

Повернув, мы направляемся к огромным воротам, которые открываются при нашем приближении. Темные фигуры стоят на страже на вершине стены, их стрелы наготове.

Мы проходим через ворота, и я впервые вижу, что находится за зеленым лабиринтом.

Огонь и хаос.

Мои глаза расширяются, когда я пытаюсь осмыслить это странное зрелище. Я вернулась в прошлое. Открытое пространство за воротами сужается к одной узкой, выложенной брусчаткой улочке впереди нас, вдоль которой стоят двух- и трехэтажные здания из кирпича и камня, их крыши скошены под разными углами, а окна маленькие и совсем не похожи друг на друга. Фонари висят на столбах и стенах, внутри них мерцает пламя, даруя единственный свет, помимо того, что исходит от двух лун. Не видно ни машин, ни даже уличных знаков.

В воздухе чувствуется густой смрад дыма, и звучат вопли отчаяния.

Я замираю в ужасе, когда мы ровным строем проезжаем вперед, под цоканье лошадиных копыт, мимо вооруженных солдат, чьи лица перепачканы пеплом, грязью и кровью. Справа от меня, в повозке, грудой лежат мертвые тела, а ломовые лошади стоят и жуют сено, им пока еще не отдали приказа тянуть. В большую кучу добавляются все новые тела.

Я и раньше видела мертвых людей – замерзших на автобусных остановках, с передозом за мусорным баком, зарезанных внутри картонной коробки, – но никогда так много сразу.

Чуть впереди я замечаю группу людей – у одних щеки покрыты сажей, другие же с ужасом в глазах наблюдают, как тлеет соседнее здание. Пламя вызывающе танцует, пока люди пытаются потушить его водой.

Рядом с телом мужчины приседает девочка, сжимая его руку и рыдая. Сердце замирает при виде этой картины.

– Что здесь случилось? – как будто со стороны слышу я свой вопрос.

Боз фыркает.

– Ибарисанцы случились. Ты случилась. – Он отпускает поводья, и через мгновение тяжелое одеяло падает мне на голову, закрывая обзор. – Им лучше не видеть, что мы вернули тебя обратно. Сегодня все на эмоциях. Нам бы не хотелось, чтобы кто-то отнял у Его Высочества право на возмездие. Интересно, какое наказание постигнет женщину, которая отравила короля с королевой и замышляла истребить всю их родословную? Думаю, если мы отправим тебя в Ибарис по частям, это, несомненно, заставит твоего вероломного отца задуматься. Хотя, полагаю, король желал бы сохранить твою голову. Нам бы не хотелось, чтобы ты каким-либо образом снова вернулась из мертвых.

Я сосредотачиваюсь на дыхании – от шерстяного одеяла исходит запах кожи, сосновых стружек и сена, и мой желудок угрожает извергнуть все содержимое.

Этот мудак пытается меня напугать. Только и всего.

– Уступите дорогу королю! – кричит солдат.

Лошади бегут вперед размеренной рысью, а я слышу разрывающие сердце крики боли. Когда мы проезжаем мимо этих людей, я чувствую, как мои собственные горячие слезы начинают стекать по щекам.