Судьба

Глава 1

Теперь мой день начинался совсем рано, но я не жаловалась. Работа была мне по вкусу. Как мало оказывается человеку нужно, когда он занят чем-то по-настоящему желанным. Я просыпалась около 5 утра. Было еще темно и пусто, однако, мне никогда не нравилось ходить по многолюдным улицам столицы, да, и что греха таить, хотелось избежать встреч с некоторыми Эринами.

Сначала я шла в теплицу. Под моим руководством (не скрою гордости) всего лишь за полгода она значительно разрослась, и теперь здесь выращивались не только свежие овощи, но также и многочисленные травы. Здесь я работала около 4 часов.

Когда я выходила из наполненной влажным воздухом теплицы, улицы преображались. Повсеместно мелькали повозки и крытые кареты с женами Эринов. Сами они предпочитали пешие прогулки. Стараясь поскорее добраться до своего кабинета, я почти бегом пересекала площадь и через два квартала оказывалась в своей самой настоящей лекарской. Кто бы мог подумать! Уж я точно нет… За полгода произошло так много, что всего и не перечесть. Я осталась в столице, так как иного выбора у меня не было. Довольно странно, но после того, что я узнала, жить стало как-то спокойнее. Когда знаешь, что обречен, видишь все в несколько ином свете. Тем не менее, я не собиралась отчитывать дни и тоскливо смотреть на календарь, как и не собиралась становиться женой одного из Эринов, хотя после того приема в императорском дворце мне поступило несколько предложений. Я отказала, и теперь нисколько не жалею. Я решилась и попросила через Агну о возможности работать. Лекарская оказалась, как ни странно, довольно популярной, хотя, как и предупреждала Агна, Эрины не болеют. Но люди и те немногие женщины, которые здесь проживали, болели довольно часто, хотя, к моему счастью, несерьезно. Кроме того, мне очень хотелось исследовать детально весь процесс и понять, возможно ли хоть как-то приостановить гибель всего живого вокруг. Я не рассчитывала докопаться до истины, раз уж многим поколениям Эринов это не удалось, но хоть что-то…

Лекарская оказалась невозможной без полноценной теплицы и оранжереи, где я работала вечерами. Я выращивала многочисленные полезные растения и изготавливала простые микстуры от простуды, женских недомоганий и просто тонизирующие средства, в общем, весь тот немногочисленный набор, которому меня успел научить мой наставник. Желание узнавать и учиться было огромным. В мое пользование предоставили архивы городской библиотеки, где я проводила все свои выходные. Я полностью погрузилась в работу, чтобы занять себя и постараться как можно быстрее забыть. Но все оказалось непросто. Аэдан приходил в мои сны всегда. Я не видела его, но ощущала присутствие так же явно, как если бы он стоял за моей спиной. Он больше не заговаривал со мной, и я была ему за это благодарна.

Мне позволили многое, мне дали время. Глупо было бы пренебрегать им, поэтому я старалась воспользоваться им, как можно лучше. Иногда меня навещала Агна, рассказывала о делах во дворце, о своем саде, изредка упоминала о своем сыне и почти никогда об императоре и прошедшем бале. Женщина была предельно вежлива, но и не откровенна, и от былой ее доброжелательности почти не осталось следа. Видимо, мое поведение было для Агны не совсем приятным, но оправдываться я не хотела. Кстати, в одной из принесенных Агной книг, я и вычитала о знаменитой Эридат, занимавшейся растениеводством. Именно ей были обязаны Эрины подобным разнообразием, которого не встретишь больше нигде. Она же способствовала тому, что была изобретена особая смесь, при удобрении которой почва могла давать больше плодов и не беднеть. Эта работа заинтересовала меня, и иногда я думала, что то же самое можно было бы применить по всей империи. Однако сам рецепт пока найти не удалось. Таким образом, я долгое время зачитывалась историями об Альяне Садат, когда мне пришло письмо, в котором я, к своему удивлению, обнаружила императорский приказ о наделении мне имени (да-да, того самого) Альяна. Внизу была приписка — надеюсь, имя столь славной Эридат поможет тебе в достижении твоих целей.

Я не стала спорить, и с тех пор все окружающие стали называть меня Альяна, и вскоре я сама привыкла к этому имени.

Работа забирала почти все мое время, и однажды я шла уставшая домой, так что не сразу заметила некоторого оживления на улицах. Повсюду кишели взрослые: и мужчины, и даже женщины. В какой-то момент я увидела несколько мальчиков, вокруг которых неприступной стеной стояли их родители. Впервые за полгода, я увидела ребенка Эринов, и это настолько меня поразило, что я буквально замерла на дороге, и лишь спустя несколько минут стала оглядываться по сторонам.

А посмотреть было на что: цветные карнавальные повозки расположились на пустующем поле, раскинув удивительные шатры и вагончики с чем-то вкусно пахнущим. Я увидела, как мальчик лет 7 нерешительно потянул за рубашку, очевидно, его отца и, краснея, указал на один из вагончиков. Мужчина ласково улыбнулся ему и без лишних слов повел туда ребенка. В то время как мать осталась на месте и смотрела на развлечения своих близких со стороны. Женщина, как впрочем, и все жены Эринов, была невероятно красива: оливковая кожа и густые иссиня черные волосы, яркие зеленые глаза были краше ее дорогой одежды. Но вот я заметила то, что видеть никогда бы не хотела. Женщина опиралась на руку стоящего мужчины, глаза ее блестели, это да, но блеск их был какой-то неестественный, лихорадочный. Я отвернулась. Что бы здесь не происходило, мне нужно домой. Этот праздник не для меня.

— Альяна!

Я обернулась, уже точно зная, кто меня зовет. Спустя месяц после моего здесь пребывания, вернулся очередной дозор. С ними была девушка. Ее поселили в том же доме, где жила я сама. В какой-то момент я порадовалась соседке, все же дом был великоват, и иногда хотелось хоть с кем-то просто поболтать. Однако, позже я напомнила себе, что это очередная жертва Эринов. Еще одна ступенька к их вечной и довольной жизни, поэтому я старалась не заводить с ней доверительных отношений. Но мои попытки не всегда заканчивались успешно.

Рилин оказалась яркой, веселой и полной жизни девушкой. Как раз то, что нужно Эринам. Ей было интересно все. Довольно часто я слышала ее заразительный смех и не могла удержаться и спрашивала, что же его вызвало, она же показывала мне на играющих на земле птиц. С ней было легко и беззаботно, словно каждый раз я возвращалась в то беззаботное детство, когда еще не знаешь взрослых проблем и не сталкивался с большей болью, чем ободранные колени. И каждый раз меня пробивал холодный пот, когда я представляла, что эта девушка вскоре станет увядать, и прежний задор покинет ее, исчезнет под маской обреченности и безразличия.

— Альяна, куда ты идешь? Смотри, скоро начнутся представления! Неужели ты и сегодня работала?

— Я…

— Да хватит тебе болтать уже, пошли, — не дав мне не особо сопротивляющейся ничего сказать, Рилин буквально потащила меня за собой, — мы обязательно должны с тобой попасть на представление, там будут акробаты, а я их никогда не видела! — почти кричала девушка, так как шум стоял невообразимый, — еще обязательно надо зайти к гадалке. Представляешь? Можно будет узнать свое будущее! — девушка задорно рассмеялась, чем сразу же привлекла шагающих мимо Эринов. Один из них сразу же подошел и поклонился Рилин, а затем и Альяне и протянул девушкам по цветку.

— Я могу чем-нибудь помочь вам, милые дамы?

— Безусловно, уважаемый господин! — важно кивнула Рилин, — нам нужны хорошие места на представление, чтобы видеть все в малейших деталях.

Я ощутила, как краска опалила лицо от такого заявления, но мужчина воспринял его как должное и предложил проводить нас. Вздохнув, я рассталась со своими мечтами спокойно полежать сегодня и прочитать специально отложенные на сегодняшний вечер труды по целительству и позволила вести себя, куда только могло заблагорассудиться Рилин.

А планы Рилин были поистине необъятны. Как она и говорила, сначала мы пошли на представление, и, возможно, оно могло бы мне понравиться и заинтересовать, если бы Рилин не рассказывала мне на ухо, что ей запомнилось, а что нет, при этом стараясь перекричать зрителей и выступающих. А потом уйти захотелось еще больше, когда на почетное место сел Аэдан. За его спиной стоял господин Айлех. Я с трудом подавила детское желание убежать, как только увидела его. Однако, Рилин держала меня крепко за руку и, скорее всего, просто так бы не отпустила. Когда наконец-то закончилась первая часть выступления, и люди схлынули чуть перекусить, я все же убедила мою непостоянную подругу, и мы отправились рассматривать палатки и искать самую что ни есть настоящую гадалку.

Сказать, что я восприняла этот поиск скептически, это не сказать ничего, но уйти с представления хотелось неимоверно, поэтому я вновь, как безвольный бычок, плелась за своей подругой, с некоторым страхом осматриваясь по сторонам.

— Смотри, Альяна! А вот и она! — Рилин дернула меня за руку и побежала, совершенно не заботясь о том, что я чуть не упала.

Палатка гадалки предстала перед нами в своем великолепии. Видимо, установленные для того, чтобы навести страх на неопытных юнцов, ужасные чучела непонятных животных своеобразно украшали вход, чем лишний раз подтвердили некоторые мои мысли. Дальше — больше. Чадящий удушливый дым, очевидно, был предназначен для того, чтобы никто не смог рассмотреть толком хозяйку этой палатки и впоследствии вернуть потраченные впустую деньги.

— Пойдем же! Поразительно, что здесь нет очереди! — протараторила Рилин.

— И, правда…

— Проходите, не бойтесь! — раздался на удивление мелодичный женский голос.

Рилин посмотрела на меня и, закусив губу от нетерпения, пошла внутрь палатки. Я же осталась на месте. Во-первых, я посчитала, что, как бы то ни было, но слушать о Рилин мне не хотелось. Скажут ей правду или же нет, не важно. Это ее личное дело. Я стала лениво осматриваться по сторонам. Однако, долго утолять любопытство мне не позволили. Довольно скоро из недр жилища гадалки появилась раскрасневшаяся Рилин. Весь ее вид говорил о том, что она взволнована: лицо то краснело, то бледнело, а глаза подозрительно блестели.

— Боги! Рилин, неужели ты поверила всему, что сказала какая-то ненормальная?

— Нет, не то чтобы… Все хорошо, — Рилин постаралась улыбнуться, но у нее не очень это получилось.

— Пойдем отсюда сейчас же!

— Постой, мне что-то нехорошо, — пробормотала девушка.

Я осторожно усадила ее на стоящий неподалеку стульчик, пощупала ее лоб — тот оказался влажным и горячим. Я отдала Рилин небольшую флягу с успокаивающим питьем, которую всегда носила с собой. Злость накатила на меня, и уже не понимая, что делаю, я ворвалась к этой мнимой гадалке, чтобы во всем разобраться.

Передо мной оказалась молодая женщина со светлыми волосами и в простом темном платье. Ее неожиданный облик немного остудил мой пыл, но все же я хотела узнать, что такого она сказала моей подруге.

— Что вы там наговорили Рилин?!

— Я сказала только правду, безымянная девочка, только правду. Скажу и тебе, если не побоишься.

— Я вас не боюсь, и хочу, чтобы вы больше не донимали простых людей своими нелепыми россказнями! Имейте совесть!

Женщина тут же подскочила ко мне. Клянусь, я не уловила ее движений, настолько гибкими и молниеносными они были. Она схватила меня за руки и развернула ладони тыльной стороной.

— Если бы у меня не было совести, дорогая, то я бы говорила неправду и радовала неразумных своей лестью и ложью, а так — что вижу, то и раскрываю. Ты — очень необычная девочка, и судьба твоя удивительна.

— Я не хочу все это выслушивать, — я постаралась вырвать свои руки из ее хватки, но она словно держала меня в стальных тисках.

— Эрины очень и очень ошибаются, думая и веря, что сила принадлежит лишь им одним в этом мире, и, возможно, это их главная ошибка. А еще они не видят то, что у них прямо под их весьма и весьма эгоистичным носом. Хм… Что тут у нас? Я вижу рядом с тобой двух мужчин. Неплохо, правда? — женщина хитро ухмыльнулась, но я не разделяла ее радости и единственное, чего я хотела, так только убраться отсюда, как можно дальше, но не могла пошевелить ногами, как будто на меня напало онемение или ступор.

— Ты будешь тесно связана с обоими, но сердце твое уже отдано одному из них и как трудно противиться этой связи… Молодец, справляешься…

Я даже похолодела. Откуда она знает?

— Удивлена? Пожалуй, я удивлю тебя еще больше, когда скажу, что судьбы тебе не избежать, и ты станешь его. Рано или поздно, но это произойдет. Однако… Тут немного непонятно. Вроде бы и судьба, а выбор не сделан до конца, еще сомневается, хотя мысль уже мелькает в его голове. Упрямец!

— Что вы такое говорите? Я ничего не поняла! — против воли я заинтересовалась, и мне не терпелось узнать и, в то же время, было боязно. Я еще думала, что вот сейчас она скажет, что жить мне осталось всего ничего.

Вдруг лицо гадалки озарилось радостной улыбкой, что напугало меня еще больше. Даже не знаю, почему.

— Я вижу рядом с тобой детей, девочка. Ты станешь матерью.

Мое сердце упало в пятки, и я почти упала на пол. Я сразу же вспомнила увиденную мной недавно женщину, держащуюся за локоть одного из Эринов и неспособную на совместную радость со своим ребенком. Все, что она могла — это не подавать вида, как ей больно и наблюдать со стороны.

— Особенно меня радует кудрявая девочка. Братья будут ее так опекать, а как же иначе, — женщина нежно улыбнулась и оставила меня лежать на полу ее палатки. Я не верила. И так хотела верить! Аэдан…

Глава 2

Как дошла домой плохо помню. Еще и Рилин. Настойка привела ее в чувство, но шла она поникшая и задумчивая. Я не стала спрашивать ее, а она ни словом не обмолвилась о своем предсказании. Мы разошлись по своим комнатам и закрыли двери на замок. Я не хотела ничего. Пустота и грусть накатывали волнами, и я в который уже раз спрашивала себя — что мне делать? Голова гудела, и целительный сон не шел совсем.

Сделав над собой усилие, я умылась и переоделась в домашнее платье, чтобы хоть немного освежиться от такого бурного дня. Выпив той же успокаивающей настойки, причем побольше, чем Рилин, я взяла с полки самую скучную книгу «Описание особенностей почв империи» и решила взять свой организм измором. То ли книга, которую я так и не смогла осилить дальше 5 страницы, то ли все же настойка сработала, но я уснула и даже не заметила как.

Я оказалась в небольшом деревянном домике, что меня немало удивило, так как подобных здесь, в столице я еще не видела. Он больше напоминал сторожку в моем родном поселении. Внутри все было очень опрятно и чисто, что указывало на женскую руку. Пройдя по немногочисленным комнатам, я никого не обнаружила и решилась выйти во двор.

Повсюду была зелень и пышущее разнотравье. Вдали маячил изумрудными кронами лес, а птичьи переливы раздавались буквально над самым ухом. Красиво.

— Только не убегай, — раздался позади самый желанный для меня голос. Мне не хотелось признаваться, что я скучала, так сильно, что… Не смогла бы описать, да ведь, впрочем, оно и не требовалось, он и так все знал.

— Не буду, — просто ответила я.

Я чувствовала, что он сидит за моей спиной, но не решалась повернуться, слышала, как он провел рукой по сочным листьям травы и даже знала, что он закинул голову и, щурясь, всматривался в палящее и ослепляющее солнце.

— Где мы, Аэдан?

— Это наш дом. Настоящий дом. Хотел тебе показать мир, где мы жили раньше. Память о нем передается из поколения в поколение, чтобы мы всегда знали, что потеряли. И, хотя я никогда не видел его, я знаю, что он выглядит именно так.

Я промолчала. Да и что тут скажешь…

— Я дал тебе время, чтобы ты освоилась. Твоя работа продвигается, как я слышал.

В ответ я просто кивнула.

— Эрины тебя уважают.

Мне было приятно услышать такое. Признаюсь, к своему стыду, что перестала вздрагивать от их прикосновений, и кошмар, который приключился с моей семьей, а затем и с Мицаром, стал менее ярким. Боль притихла, и глухие воспоминания время от времени бередили рану, но не причиняли былых мук. Однако, меня мучил все время один вопрос.

— Скажи, Аэдан, зачем вы так поступили с моими близкими? Разве бы моя семья помешала кому-либо? Или Мицар?

Мужчина за спиной вздохнул и потянул меня к себе. Я оказалась прижатой к его плечу. Он приобнял меня, и у меня не возникло ни малейшего желания сопротивляться, о чем меня не переставала укорять совесть.

— Такова наша натура, Али, — он так нежно произнес этот новый вариант моего имени, что сердце отчаянно застучало, освещая краской мое лицо, — мы долго ищем свою спутницу, ужасно долго, и одиночество ожесточает наши сердца. Когда же мы находим ее, то все ее привязанности кажутся нам цепями, что отделяют нас друг от друга. Эрины не могут смириться с тем, что их женщины любят кого-то кроме них. Мы больны, Али, больны и излечения нет, — в его голосе звучала грусть, которая мешала мне разозлиться на его слова, а, может, действовала какая-то сила Эринов, но я не возмущалась, и просто слушала.

— А если бы я не прошла то испытание с камнем?

— Тебя бы отпустили, но твоих близких это бы не вернуло. Мы видим, когда связи крепки и желаем их разорвать. Твой отец искал бы тебя, не бросил бы, а такая обуза была нам не нужна. И старик этот тоже…

— Боги! Что же вы творите, Аэдан? Зачем?

— Чтобы обрести свое, Али, такое долгожданное, — мужчина повернулся и схватил ладонями мое лицо, — что ты знаешь о веках одиночества, моя девочка? Годы пролетают, а ты остаешься прежним. Это как есть пищу и не знать ее вкуса. Все пресное и однообразное. Как объяснить тебе пустоту в душе и сердце, когда ты можешь получить все, что угодно, но на самом деле, не хочешь ничего? Как, Альяна?

— Я не знаю, как помочь тебе! — почти прокричала я.

— Так позволь мне объяснить. Ты мне нужна, и я знаю, можешь не говорить, я тоже тебе нужен. Ты думаешь обо мне, и чего уж скрывать, желаешь меня. Молчи! — перебил меня Аэдан и накрыл ладонью мои губы.

Такое легкое прикосновение почти свело меня с ума. Сейчас я готова была забыть об их жестокости, обо всех убийствах, ими совершаемых, все что угодно, лишь бы он и дальше прикасался к моему лицу. Где-то глубоко звучал предостерегающий голос, разум молил меня остановиться, но я уже не была властна над своими чувствами. Он был прав. Это новое чувство, рожденное во мне вопреки здравому смыслу и всем моим убеждениям, крепло и теперь стало сильнее меня, могущественнее, и сейчас силилось сломать клетку, выбраться наружу и позволить ему все, чтобы он ни захотел.

Какая-то пелена закрыла мои глаза. Все, что я видела, был лишь он, все, чего мне хотелось — ощущать его дыхание рядом и чувствовать, как бьется его сердце, как ускоряется дыхание от моих прикосновений, как краска жара опаляет лицо мужчины, который, казалось, испытал так много и не способен на подобное юношеское проявление чувств. В этот момент я сошла с ума, и Аэдан разделил мое сумасшествие.

Я не увидела, потому что закрыла глаза, но ощутила всем моим существом, как на смену уверенной ладони пришли требовательные губы. Боги! Большего всплеска эмоций и одновременного их отсутствия я не испытывала еще никогда. Он сжимал мои руки, словно боялся упустить и буквально терзал покрасневшие, но зовущие его губы. Будто голодный путник, сейчас он нашел источник еды и питья, и это ощущение дарило упоительную эйфорию. Тело стало ватным, ноги задрожали и подогнулись, неспособные перенести эту мешанину мыслей и чувств.

С трудом, таким явным и обидным для нас обоих, он наконец оторвался от меня и помутненным взглядом осмотрел мое лицо, ослабил хватку и буквально посадил меня на кровать. Аэдан опустился у моих ног и положил свою голову мне на колени. Я слышала его тяжелое дыхание, да и мое, клянусь, было таким же. Все, что произошло надо понять и переварить. Как жить с этим признанием наших чувств? Стоит ли их ограничить или пустить все на самотек?

Я провела рукой по его серебристым волосам почти машинально, но он, вздрогнув, перехватил мою руку и прижал к горячим губам. Я знала, что и ему требуется эта передышка, что и он тоже в растерянности и не знает, как ему поступить дальше, ведь накал чувств был поистине нечеловеческим.

Когда я проснулась на следующее утро, то не чувствовала себя отдохнувшей. Ломило каждую мышцу, каждую косточку. Но больше всего болели руки, словно по ним прошлись каленым железом. Все еще не отличая сон от действительности, я подняла руки повыше и увидела знакомые завитки узора. Что же, теперь я отмечена дважды.

То ли ужас и осознание того, что я совершила, то ли что-то еще, но на большее, чем просто поднять руку, я была не способна. Голова кружилась, и привкус во рту был просто ужасен, стало ломить в висках, и в этот момент захотелось просто умереть. Я несколько раз пыталась встать и дойти хотя бы до кувшина с водой, но сил не было. Они просто иссякли!

Кожу пробрало морозом от этой мысли. Мое состояние сейчас — есть ни что иное, как следствие, всего лишь последствие тесного общения с одним из Эринов. Боги, за что мне это?

Как назло, я закрыла дверь на задвижку. Что же делать… Мысли стали мешаться, и я почувствовала, что горячая испарина пришла на смену холоду, тело моментально стало влажным и липким от пота. На глаза навернулись горькие слезы. От бессилия, от глупого положения, в которое я сама же себя и загнала.

Я подняла руки поближе к глазам. Завитки узора казались мне издевательством, а самоуверенность и отсутствие жалости у Эринов самым что ни есть преступлением против Богов. Не зря их покарала их Богиня! Но что мне от этого? Разве сейчас страдает хоть один Эрин? В чем же смысл наказания? Ты меня слышишь, наиславнейшая Эридат?

Мои губы искривила усмешка. Горько и обидно. Расплачиваюсь я, а не он. Я провела языков по ссохшимся губам. Пить хотелось неимоверно. Всего лишь глоток, хотя бы один…

Я отчаянно протянула руку к небольшому столику, стоящему как раз у кровати. Но моя конечность меня не слушалась, она дрожала как осиновый лист. Ужасно замутило, и я оставила всяческие попытки хоть как-то утолить жажду.

Наверное, этот момент был переломным. Возможно, я просто была истощена и телесно, и духовно. Я поклялась, что больше ничто не свяжет меня с Аэданом, что я никогда не приближусь к нему сама, что больше не дам ему повода, но сердце, этот предатель, отчаянно надеялось, что я умру и не смогу выполнить обещанное.

Глава 3

Прошла почти неделя прежде, чем я смогла встать с постели. Тревогу забила Рилин, обеспокоенная тем, что я не отвечала. Она не поленилась и пробежалась по всем местам, где я обычно провожу время и сразу же позвала господина Айлеха. Он-то и открыл дверь и обнаружил меня в этом позорном состоянии.

Что-то я помню отчетливо, например, как раздался ужасный грохот (это слетела с петель дверь), прикосновение холодных пальцев к разгоряченному лбу, воду, которую поднесли к моим губам, и она показалась мне райским напитком. Однако, кое-что не запечатлелось в моей памяти. Рилин рассказала, что господин Айлех был просто в ярости, когда увидел мои руки. Он не подпускал Рилин ко мне, а когда я спокойно уснула, выбежал, словно бешеный из дома. Что вызвало подобные чувства, оставалось непонятным.

Я прошла всего лишь до окна и уже устала. Тяжело дыша, я возвращалась к своей постели, когда зашла Рилин.

— Хвала всем Богам! Тебе лучше! Я так рада, скоро бегать начнешь.

— Думаю, все же не так скоро как хотелось бы. Ты заходила в оранжерею и ко мне на работу?

— Да, господин Айлех отправил несколько мужчин следить за растениями, а в лекарской висит объявление, что ты пока не принимаешь.

— Лекарь заболел, смешно, — прокаркала я. Голос еще был словно чужой.

— Но ведь это не совсем обычная болезнь. Да, Альяна?

— Я думаю, ты и сама все понимаешь, Рилин. Что сказала тебе гадалка?

Девушка вздрогнула, но тут же справилась со своими чувствами и села у изголовья моей кровати.

— Я, конечно, знала, куда иду. Ты не осуждай меня, Альяна. Я ведь вижу, что ты не такая. В моем городке для меня был совсем небольшой выбор. Еще с 13 лет ко мне посватался наш управитель, уважаемый человек, богатый, но уже тогда ему было 45 лет. Понимаешь, он был старше моего отца, но тот согласился, не спросил меня, не посоветовался. Его право, бесспорно, но и у меня было тоже свое право. В тот же год к нам приехали Эрины и забрали одну девушку лет 18. Однако, она не плакала, а почти с благодарностью и неприкрытой радостью отправилась за ними. Тогда я спросила бабушку, почему так. И она объяснила, что эта девушка сможет жить полной уверенной жизнью, ее будут любить и лелеять, и она сама выберет своего суженого, но жизнь ее будет недолгой. Своими годами она расплатится за отмеренное ей счастье. Тогда я подумала — несправедливо! Но спустя несколько лет, по мере приближения моей свадьбы, я стала понимать, что это равноценный обмен. Поэтому, когда Эрины появились снова, я сама, да, именно так! Сама пошла к ним и попросила взять меня с собой. Потом был ритуал с камнем, и тот меня принял. Я не стала прощаться с семьей, родными. Оставила все позади и теперь не жалею. Я еще не нашла того человека, и хочу насладиться свободой в полной мере. А гадалка… Она лишь сказала то, что я и так знала. Он уже рядом, совсем скоро я увижу его, и моя боль станет его болью, а мое счастье будет кратковременным и пролетит, словно яркая звездочка…

Я обняла свою подругу и решила ничего не говорить. Я не осуждала, просто потому что не имела такого права. Больно и страшно осознавать, что твой век настолько короток, но, возможно, еще больнее мучиться неизвестностью…

Так мы просидели какое-то время, забирая крупицы грусти друг у друга. Нам стало легче обеим, и я не могла не порадоваться, что Рилин появилась в моей жизни. Возможно, хотя бы за это стоило быть благодарной Эринам, но эта благодарность все же была с горьким привкусом.

Ободренная Рилин тут же упорхнула, заявив, что собирается примерить как можно больше нарядов к предстоящим праздникам. Оказывается, как поведала она мне недалекой и ничем не интересующейся, через месяц у самого императора день рождения. Всех пригласят во дворец, всем подарят дорогие дары. Так что нужно подготовиться как можно тщательнее.

Думать о нем не хотелось совершенно. Но себя не обманешь. Мысли не запрешь. Что он подумал, когда узнал обо мне? И узнал ли? Скорее всего, господин Айлех все рассказал ему… Но ведь он так и не пришел.

Отругав себя последними словами, я решила все же чем-то заняться, чтобы отвлечься. На столике лежали отложенные до праздника книги. За них я и решила взяться. Я устроилась поудобнее и приготовила бумагу и письменные принадлежности, чтобы записать важную информацию, если она мне встретится. Время буквально летело за работой, и когда вернулась Рилин уже темнело.

Я спокойно выслушала ее упреки по поводу того, что я ничего не съела, а работала весь день, а также радостные хвалы всем тем платьям, которые она перемерила.

— Может быть, найдешь в себе силы для прогулки?

Я устало покачала головой и кивнула на открытое окно, сквозь которое проникал свежий вечерний ветерок и шум улиц.

— Это не одно и то же, — возразила подруга.

— Знаю, но на большее просто нет сил.

Она еще посидела какое-то время в моей комнате и ушла, а я вновь обратилась к книгам и исписанным листам. Хотелось изнурить себя, чтобы уснуть и не думать, и, самое главное, не видеть сновидений.

На следующее утро я уже сама смогла приготовить себе завтрак и немного прогуляться. Я проснулась как обычно рано, поэтому людей почти не было на улицах, и я была этому рада. Видеть никого не хотелось. Наверняка, все знали о причине моей болезни. Разве можно что-то утаить здесь, тем более, когда твои руки говорят об этом так красноречиво? Я думала, как мне спрятать этот узор, как скрыть мои чувства и мой позор ото всех? Сначала я надела тонкие шелковые перчатки, но выглядела в них глупо и отбросила эту идею подальше. Пусть видят! Я не могу ничего изменить.

Сейчас я неторопливо шла по мощеной улице, неловко опираясь о каменные стены домов и изгороди. Я как раз подумала, что пора бы возвращаться, так как после болезни я впервые преодолела такой путь самостоятельно и не была уверена, осилю ли обратный, как услышала знакомый голос.

— Госпожа Альяна, позвольте вам помочь?

Я обернулась и увидела учтиво склоненного господина Айлеха. Он был в простой белой рубашке, немного помятой, да и сам его вид говорил о том, что он только-только проснулся, или не ложился спать вовсе. Однако, в его неаккуратности было что-то домашнее, что мне понравилось.

Мужчины улыбнулся моим мыслям и протянул мне руку. Я уже сбилась со счета, сколько раз это было, и сколько раз я ее отвергала. Видимо, у него ангельское терпение.

— Благодарю вас, господин Айлех, — я вложила свою руку в его, и таким образом мы неспешно продолжили путь к моему дому. Господин Айлех не торопился и частенько поддерживал меня за талию, причем, словно знал, что сейчас я почувствую очередной приступ слабости. Все же есть в этой эмпатии и что-то хорошее, иначе я бы уже разбила себе руки в кровь, постоянно падая.

— Вы еще слишком слабы для таких прогулок, госпожа.

— Да, я немного не рассчитала свои силы, но так захотелось свежего воздуха.

Мужчина понятливо кивнул и подвел меня к еще одному испытанию — лестнице к моей комнате.

— Даже не спорьте, я вам помогу.

— Наверное, не стоит, я и так вас сильно отвлекла.

— Мне это в радость, госпожа.

— Сомнительная же у вас радость — таскать слабосильную женщину на себе.

Мужчина хитро улыбнулся в ответ.

— Не такая уж вы и слабосильная, как вам кажется, госпожа Альяна.

Я тяжело вздохнула, сразу вспомнив, кому я обязана этим своим состоянием.

— Давайте поднимемся все же, и выпьем чаю. Я еще не завтракала. А вы?

— С радостью соглашусь, тем более, что подобные приглашения поступают непозволительно редко, — начал сокрушаться господин Айлех, аккуратно поддерживая меня под локоть.

— Никогда в это не поверю. Наверняка, вы частый гость во всех домах Эринов, — мой голос немного сбился, я запыхалась всего лишь от подъема по десятку ступенек.

— Вы ошибаетесь, госпожа, — в его голосе скользнуло беспокойство, — позволите мне небольшую вольность?

— Что?

Господин Айлех, не долго думая, подхватил меня на руки и в мгновенье ока донес до дверей комнаты, каким-то образом, открыл ключом (который был в моем кармане!) дверь и усадил меня в кресло.

Я немного опешила, и смогла сказать хоть что-то лишь через пару минут.

— Теперь я понимаю. Если вы ведете себя таким образом, то неудивительно, что вас так редко приглашают на чай.

Мужчина засмеялся, и этот смех был ужасно заразительным, что я присоединилась к нему. Было странно видеть его таким. Для меня это было совершенно новое открытие. Этот человек, или Эрин, показал себя другим, и эта его сторона нравилась мне больше.

— Сидите, я немного похозяйничаю у вас, — прокричал господин Айлех из небольшой кухни, которая примыкала к моей гостиной.

Я ничего не ответила. Просто не было сил. Я так устала, хотелось лишь лечь и уснуть, но только вежливость позволила мне все так же сидеть в кресле, ожидая приготовленного завтрака.

Мужчина вернулся через 5 минут с подносом. На котором я увидела две глиняные кружки с настоем, тарелочку с пирожками и отдельную с фруктами.

— Спасибо, господин Айлех, я бы, наверное, не смогла…

— Сейчас вы поедите и потом немного отдохнете. Но поесть нужно обязательно, я знаю, что вы устали.

— Да, словно все мои силы ушли, — мой голос немного дрогнул, — это пройдет?

— В самом ближайшем времени, — уверенно произнес мужчина и протянул мне кружку.

— Я испугалась, что это конец. Понимаете? Думала, что не смогу протянуть и отмеренный срок… — я отвернулась, не хотела, чтобы он видел мои слезы.

— Госпожа Альяна!

Я обернулась и увидела его, сидящим у моих ног.

— Все скоро пройдет, не надо так расстраиваться, поверьте мне. Прошу.

Я кивнула. И, правда, чего это я так разоткровенничалась? Рано или поздно, это бы наступило. К чему теперь слезы…

— Простите меня.

— Вам не за что просить прощенья.

Мы завтракали в полной тишине. Потом господин Айлех, не слушая возражений, отнес меня на кровать и укрыл теплым одеялом. Мне показалось, что я уснула моментально, но ощущение присутствия никуда не исчезло. Мне казалось, что он так и остался в моей комнате, охранять мой сон. Наверное, просто показалось.

Глава 4

Я проснулась после обеды и почувствовала себя самой настоящей лентяйкой. Хотелось действий, работы, да чего угодно, лишь бы не лежать. С некоторой опаской я встала с постели и прошлась по комнате. Ощущения были удивительными. Появилась легкость, и я с облегчением поняла, что мои силы вернулись, вернулась я сама.

Приведя себя в порядок, я искупалась и приготовила обед. Рилин не было дома, и я обедала в одиночестве. Однако мое уединение не было долгим. В дверь постучались, и я сама пошла открывать. На пороге стояла Агна.

— Как ты, деточка? Давненько я к тебе не заходила. Вот, решила проведать. Пустишь?

— Да-да, конечно, проходите, я как раз обедаю, присоединяйтесь.

Агна не стала отказываться, чему я была только рада.

— Айлех мне все рассказал, — Агна метнула острый взгляд на мои руки.

Я не знала, что ответить и просто пожала плечами. Молчание несколько затянулось.

— Знаешь, я сегодня была в своем саду и обнаружила кое-что неприятное.

— Правда? И что же, Агна?

— Не поверишь, желтую тынянку.

— Не может быть, Агна! Ужас, надо немедленно вырвать растения, на которых вы ее заметили, и сжечь их.

— Хм, а что ты знаешь еще об этом паразите? Не напомнишь? — Агна закончила обедать и задумчиво смотрела в окно.

— Ну, как же, это знают все, — я недоуменно покачала головой и стала собирать посуду со стола, поставила кружки и налила терпкий настой, — желтая тынянка — гусеница, которая присасывается к растению намертво, причем выбирает самое сильное и красивое. Тынянка вбрасывает свои щупальца в ствол или стебель и со временем срастается с растением, принимая его облик и меняя свой желтый цвет на цвет растения. Поэтому увидеть их можно только в самом начале, пока их симбиоз не стал полным.

— Да, точно, так и есть, а я и подзабыла.

Я непонимающе улыбнулась. Как можно такое забыть? Тынянка была самым опасным паразитом в империи, и каждый крестьянин очень пристально осматривал все всходы и деревья.

— А что происходит с растением, дорогая?

— Ну, чаще всего оно высыхает, отдавая все соки тынянке и ее будущим личинкам.

— Как посоветуешь бороться с ней?

— Это очевидно. Проще всего вырвать эти растения с корнем, и как я говорила, сжечь их.

— Но там дорогие моему сердцу цветы, Альяна. Есть ли еще какой-нибудь способ?

— Думаю, есть. Если цвет еще не изменился, то можно попробовать убить саму гусеницу едким раствором яда-сирита. Моя бабушка делала так. В этом случае гусеница не успевает восполнить свои силы, засыхает и отваливается. Только наденьте плотные перчатки и маску. Я вам помогу!

— Не стоит, у тебя и своих дел-то полно, я справлюсь сама. Вот, как все интересно в природе. Чтобы освободиться от паразита, надо всего лишь его убить. Так я и думала. Не волнуйся! Какой у тебя вкусный настой получается!

— Спасибо, Агна, но я действительно могу помочь…

— Не думай об этом, Альяна, я не настолько стара. Кстати, я наслышана о твоих поисках и меня удивляет, что ты ни разу не заинтересовалась мной. Тебя не удивило, что такая женщина в возрасте, как я, еще живет среди Эринов. Ты же вроде умненькая, а очевидного и не заметила. Причем, не только этого.

— Агна, я даже не знаю, что и сказать…

— Не трудись, это излишне. Позволь тебе все рассказать. Наверное, наш славный император уже многое поведал тебе, — в голосе женщины явно промелькнула неприязнь, — так вот, мне повезло, девочка, меня любили по-настоящему, уж поверь. Эрины, как ты знаешь, ищут свою избранницу довольно долго, кто-то находит, а кто-то нет, но и у них все также, как и у нас, обычных людей. За большое и настоящее чувство они тоже расплачиваются. Мой муж, пусть он найдет мир на небесах, понимал меня, жалел и хотел помочь. Это я и называю любовью. После рождения Айлеха у меня начали проявляться первые признаки ослабления, ты меня понимаешь. Наступила какая-то апатия, я потеряла сам стержень желания жить, хотя на моих руках был мой сын, нуждающийся во мне. Муж это видел, и тогда же, как мне кажется, принял решение. Ты ведь не знаешь, но на границах сейчас очень неспокойно, так было и тогда. Люди, даже не зная, чувствуют вредоносность Эринов и восстают. Он вызвался добровольно, чтобы уладить дела на южном рубеже. Мне потом рассказывали, что он закрыл собой простого солдата, не офицера, а так… Говорили, что он словно ждал подходящего момента. И, знаешь, я уверена, что так оно и было, ведь, когда он уезжал, он был удивительно ласков с нами и обещал, что скоро все наладится, что он сам все сделает. А теперь подумай — способны ли все Эрины на подобное? И настоящее ли чувство испытываешь ты, в буквальном смысле, отдавая всю себя, без остатка, Альяна? Пожалуй, я засиделась. Мне пора. Извини, если расстроила тебя.

Женщина с жалостью посмотрела на меня и молча ушла, закрыв за собой дверь. А я осталась одна. С моими мыслями и моими сомнениями.

Дни стали напоминать обычные, любимые мною будни: ранний подъем, лекарская, оранжерея. Все мое время было занято, и это приносило мне счастье и как ни удивительно покой. Однако, кое-что все же изменилось. Во-первых, господин Айлех. Он стал бывать у меня чаще, и в нем появилась какая-то уверенность и решительность. Он смело хозяйничал на моей кухне и кормил нас с Рилин. Не могу сказать, что мне это не нравилось, скорее, наоборот.

Тем не менее, некая скованность, мешающая нам стать друзьями, все же присутствовала. Я все еще помнила, кто был повинен в смерти Мицара. И хотя господин Айлех сделал это не сам, все же приказ слетел именно с его губ.

Правду все же говорят, что время — лучший лекарь. Я принимала настой из рук убийцы и не содрогалась при этом от отвращения, лишь где-то в глубине душе мое сердце точил червь вины.

Самое неприятное, что он все знал. Я замечала это по опущенным глазам и некоторой настороженности, но ни слова упрека, ни слова оправдания.

Вторым изменением стало поведение Рилин. Она редко бывала дома и что-то скрывала. Иногда казалось, что, вот-вот, и она раскроет свою тайну, но нет. То ли что-то ей мешало, то ли останавливало, но Рилин не спешила делиться со мной, а я не настаивала. Ее жизнь — ей и решать, тем более, какой из меня советчик?

И, возможно, самым главным стало мое предчувствие. Еще никогда раньше оно не кричало настолько громко, что надвигается шторм в моей жизни. Временами сердце начинало стучать от неясной тревоги просто так, и, казалось, что ответ близок, он словно на ладони, но я не видела его и молила Богов, чтобы этот момент настал и освободил меня от неясности и бессонницы.

Если бы я только знала, что меня ожидает, я бы не просила о скором приближении этого времени, если бы я только знала…

Это утро началось как обычно и застало меня в оранжерее. После разговора с Агной я решила проверить все растения, и как раз рассматривала лепестки цветов, когда появилась Рилин. Она была вся какая-то взбудораженная, нервная и светилась счастьем, которое в девушке ее возраста могло вызвать лишь ответное чувство. Уже зная, что она скажет, я лишь испытала очевидную грусть.

— Альяна, извини, что отрываю, но мне надо с тобой поговорить! Пожалуйста!

— Конечно-конечно, проходи, ты не против, если мы останемся здесь?

— Нет, что ты! Я только рада буду. У тебя здесь очень красиво.

Мне было приятно услышать подобную похвалу моему труду, но я видела, как ей не терпится поведать мне свою историю, так что не стала больше мучить Рилин и позвала ее к небольшой лавочке.

— Ну, давай, рассказывай уже, — я ласково ей улыбнулась.

— Ты просто не поверишь, я его встретила!

Я снова улыбнулась, поощряя ее к дальнейшему рассказу.

— Он самый настоящий, понимаешь? Именно такой, как я всегда искала. Вежливый, обходительный, понимающий! Он знает все, что я думаю. Представляешь?

— Поверь, представляю очень даже хорошо, — пробормотала я, но Рилин меня даже не услышала.

— Как только я его увидела, между нами что-то промелькнуло. Я сразу поняла, что это он. Ни сомнений, ни переживаний. В голове как будто что-то щелкнуло. У тебя тоже так? Ну, конечно, ведь иначе и быть не может!

— Нечто похожее, несомненно…

— Альяна, он сделал мне предложение, и… я согласилась! — Рилин буквально выкрикнула последнее слово. Она была так рада, что мне стало даже неудобно, не хотелось омрачать ее счастье.

— Рилин, ты ведь знаешь, на что идешь? Знаешь о последствиях?

— Да, он рассказал мне, — девушка закивала, — 15 лет, но зато каких! 15 лет блаженства, Альяна!

Я опустила голову. Интересно, почему я так не могу? Мысли об Аэдане не покинули меня, как я ни старалась. Он не появлялся после того случая, не присутствовал в моих снах, словно давал шанс и мне, и себе. Но я бы не смогла с такой легкостью пойти на подобный шаг.

— Расскажи мне о нем. Как долго вы знакомы?

Рилин лучисто улыбнулась и начала свой рассказ. Я почти ее не слышала, лишь внимательно смотрела на ее искрящееся от счастья лицо. Что бы я сейчас ни сказала, как бы ни убеждала, она не поменяет своего решения, а я потеряю свою подругу. И я сдалась, смалодушничала. Совесть умоляла разубедить ее, но я не смогла найти в себе силы. Иногда все же стоит переступить через себя и лучше потерять друга, чем само свое существо. Но, к сожалению, это я поняла гораздо позже.

Рилин давно ушла из оранжереи, окрыленная и с безумным блеском в глазах, ушла, а тяжесть на сердце не проходила. Я решила отвлечься работой и не заметила, как кто-то вошел. Просто ощутила каким-то шестым чувством, что кто-то смотрит на меня и обернулась. Ах, если бы в тот момент я могла просто умереть! Как много я бы отдала за этот дар!

Передо мной стоял он, тот, кто сделал мою жизнь кошмаром, тот, кто погубил всю мою семью и чуть не убил меня.

— Надо же, живая, — протянул он, улыбаясь, — Леся, девочка моя, вот я тебя и нашел.

Он улыбнулся, и в его улыбке проскользнуло что-то дьявольское. Невольно я отступила на шаг назад. Я слышала, как бьется мое сердце, готовое выпрыгнуть из груди, но вот и он сделал свой шаг, только вперед, и мое сердце тут же остановилось, на глаза навернулись слезы, а мужчина передо мной улыбнулся так ласково, что сразу захотелось отвернуться.

— Ты ведь помнишь меня, Леся? Я думал, что немножко не рассчитал силу, а оказалось, зря. Я не ошибся, ты такая сильная.

В следующий момент он почти молниеносно оказался рядом и схватил меня за руки, так что я просто не могла дернуться. Он прижал меня к стене, и я вновь ощутила тот парализующий страх: не пошевелиться, не закричать. Сердце оказалось лишь сгустком боли, и накатывала противная тошнота.

— Я скучал, а ты, оказывается, здесь, Леся… Ты…

— Ард! Ты здесь? — послышался голос Рилин, и мужчина тут же отпустил мои руки и отошел.

Рилин забежала в оранжерею, немного раскрасневшаяся и растрепанная.

— Я тебя искала, а ты уже ее нашел. Успели познакомиться? — Рилин не замечала моего ужаса и слез, сейчас она видела лишь мужчину, стоявшего рядом. Теперь он ласково смотрел на нее, и если бы я не знала его, то подумала бы, что он влюблен, так искусно он играл свою роль.

— Альяна, ну же, иди сюда! Ты какая-то бледненькая, тебе надо выходить на свежий воздух, а не сидеть все время взаперти! Иди, и сними эти ужасные перчатки! — Рилин буквально подтолкнула меня и стянула рабочие перчатки, — ну, же пожмите друг другу руки, теперь вы — самые дорогие для меня люди!

— Альяна? Надо же какое интересное имя, — он протянул мне руку и улыбнулся, словно ничего не произошло. Я не могла поверить в это. Человек, стоящий передо мной, имел сто лиц, мог притворяться и, самое ужасное, оказался здесь, рядом с моей подругой.

— Ну, Альяна, не стесняйся! Как ребенок, честное слово! — Рилин схватила мою руку и вложила в руку Арда.

Мужчина замер и вгляделся в узор на моих руках. Злость и ярость промелькнули в его взгляде, но спустя мгновение исчезли.

— Приятно познакомиться, Альяна. Я вижу, вы тоже нашли свое счастье.

Я промолчала, но Рилин нет.

— Да, Ард, представляешь, а еще у нее узор прямо на груди!

Взгляд мужчины потяжелел.

— Надо же… И кто же счастливчик?

— Ард, ты не забыл? Нам ведь пора, примерять платье! Пойдем поскорее! Альяна, до вечера!

Уже выходя из оранжереи, мужчина обернулся, и я поняла, что так просто он не отстанет. Стоило им уйти, как я упала на холодный земляной пол и зарыдала.

Я пришла в себя нескоро. Вытерла слезы и с трудом умылась. На негнущихся ногах, вышла из оранжереи и пошла. Даже не знаю куда, лишь бы подальше. Наверное, вид у меня был еще тот, потому что Эрины оборачивались и несколько раз у меня спрашивали, все ли хорошо и не нужна ли моя помощь. Но я только качала головой. В данный момент я совершенно не знала, что делать. Как же это получилось? Ведь Аэдан все знал и уверял, что мне не стоит бояться, и после всего этого я вижу это чудовище вновь. Причем, с моей подругой, с человеком совершенно бесхитростным.

— Госпожа Альяна, куда вы идете?

Я нехотя остановилась и осмотрелась. Я стояла напротив входных ворот, через которые я и попала в столицу, и сейчас они представляли собой абсолютный монолит, ни единой бреши. Видимо, я пришла сюда в поисках выхода, но самое печальное, что выходы отсюда нет.

— Госпожа, постойте, пожалуйста! Альяна, остановись же!

Это кричали, наверное, мне, но я не обращала на крики никакого внимания, и уже не шла, а бежала к воротам. Не знаю, на что я надеялась в этот момент, я ведь знала, что уйти не смогу, но все равно стремилась к ним. Когда до стены оставалось буквально несколько метров чьи-то сильные руки перехватили меня за талию и остановили.

Какое разочарование!

— Альяна, послушайте, вам нельзя приближаться к вратам. Сила удара очень велика, только Эрины могут пройти сквозь врата. Вам же нельзя даже дотрагиваться.

— Господин Айлех?

— Вы, наконец-то узнали меня. Весьма польщен! Ну, как, успокоились?

— Нет, — я вывернулась из его захвата и оправила сбившееся платье, — я не успокоилась. Я ни единой минуты не хочу находиться в этом месте и требую меня выпустить.

— Альяна…

— Не надо вздыхать, господин Айлех, все равно от меня никакой пользы. Я не смогу переступить через себя и стать его спутницей. Все мое естество сопротивляется этому. А еще теперь и он…

— Он?

— Разве вы не эмпат и не видите?

— Я старался вас не читать всеми силами, но если вы так хотите…

— Да, смотрите! Все смотрите! — кажется, у меня начиналась самая настоящая истерика. Господин Айлех тоже пришел к таким же выводам, поэтому потянул за собой. Мы прошли совсем немного и оказались в небольшом саду. Повсюду стояли витые лавочки с высокими спинками. Выбрав самую дальнюю, господин Айлех повел меня к ней.

— Садитесь и успокойтесь.

Я бы с удовольствием вняла его совету, но руки отбивали странную дрожь, и знакомая уже тошнота накатывала волнами.

— Мне что-то нехорошо, — почти прошептала я, и господин Айлех, тяжело вздохнув, обхватил мою голову руками. Прикосновение было удивительно знакомым. Неприятные ощущения словно смывало теплой водой. Сразу же вспомнилось детство и речка, в который мы плавали, ласковая вода и шорох камышей, смех детей…

— Теперь лучше?

— Да, благодарю вас, — я откинула голову на спинку лавочки и посмотрела в голубое небо. Пушистые облака неторопливо проплывали и равнодушно взирали на нас с непонятными им пустыми проблемами.

— Богиня!

Я посмотрела не сидящего напротив мужчину. Очевидно, он прочитал мои мысли, и сейчас сидел немного ошарашенный. За ним было интересно наблюдать: удивление постепенно сменилась злостью, брови нахмурились, и между ними появилась характерная складка. Он смотрел на меня, вглядываясь лишь в ему и ему подобным видимые глубины, но, очевидно, злился не на меня.

Наконец, его взгляд стал осмысленным, и я заметила проступившую жалость и сочувствие.

— Госпожа Альяна, не волнуйтесь ни о чем. Он вас больше не тронет.

Я горько усмехнулась. Что-то подобное я уже слышала.

— Я вам обещаю.

Ему хотелось верить, но вслух я сказала другое.

— Мне страшно возвращаться домой.

Мужчина как-то дернулся и немного нерешительно взял меня за руку.

— Пойдемте со мной, я покажу вам безопасное место.

На тот момент мне было все равно, куда идти, лишь бы подальше от того человека, поэтому я, в который уже раз, доверилась Эрину и пошла за ним. Он крепко держал меня за руку и молчал так же, как и я. Мы шли вдоль берега небольшой речки. Прохлада от воды ласково окутывала руки и ноги, но ей не под силу было забрать мою тоску по потерянной жизни.

Я не знаю, сколько мы шли. Время утратило свое значение, и равнодушие снова овладело мною. Однако, этот благостный момент не мог быть вечным. Ах, как бы я хотела не чувствовать и не думать!

— Мы пришли, госпожа.

Я подняла глаза от земли и удивленно осмотрелась. Парк, нет, скорее окраина столицы, вокруг ни души. Одинокий бревенчатый домик, аккуратный опять же деревянный забор. Камня совсем не видно, вокруг зелень, а вдалеке слышится плеск речки.

— Где мы, господин Айлех?

— Это мой дом, госпожа. Я прошу вас быть моей гостьей.

Глава 5

Она слышала много раз, что господин Айлех — правая рука императора, что его сила велика, и даже, что его глаза видят все. Она не задумывалась раньше, где он живет, и не представляла это место, но теперь увидев его, испытала легкое разочарование.

— Это и, правда, ваш дом?

— Да, а что не похож? — мужчина рассеянно улыбался и готовил им настой.

— Не похож. Наверное… Я вас совсем не знаю и не берусь судить.

— Судить не стоит, госпожа Альяна, дело это неблагодарное. А насчет — знаете — не знаете, и через 50 лет даже не узнаете. Вот, увидите.

— Я столько не проживу, господин Айлех.

Мужчина промолчал.

— Пейте ваш настой, и я покажу вам комнату для гостей.

— Что-то непохоже, что у вас тут частят гости, — пробормотала я и тут же испугалась своих же слов. Ну, кто меня за язык-то тянет?

— Вы правы. Не смущайтесь, я бы все равно узнал.

— А, говорили, не читаете мои мысли.

— Я стараюсь, госпожа, но сейчас вы близко ко мне, и удается не всегда. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Если что-то будет нужно, не стесняйтесь и зовите.

— Хорошо, спасибо вам.

— Не стоит меня благодарить, я делаю это и для себя в том числе.

— Что?

— Ничего, не забивайте голову. Идите.

Моя комната оказалась очень опрятной. Вроде бы ничего лишнего, но все на своих местах и как раз то, что нужно. Я нашла в себе силы немного освежиться и переоделась в чистые вещи, заботливо оставленные на кровати. Я даже не думала, что смогу уснуть и хоть на секунду забыть о том, что произошло, но, едва моя голова коснулась подушки, и я вдохнула свежий запах каких-то трав, как наступила полная темнота без изображений и звуков. Лишь изредка мне слышался зов. Голос был знакомым и таким родным. Но я не хотела признаваться себе, что он принадлежал Аэдану. Он звал меня и не мог найти, словно между нами была стена, сквозь которую он ничего не видел. В какой-то момент я хотела ответить ему, но потом справилась со своей слабостью и на этот раз не видела никаких сновидений и не слышала ничего.

— Альяна, пора. Просыпайтесь.

— Что-то случилось? — я протерла глаза и непонимающе посмотрела на склоненного передо мной мужчину.

— Вы долго спали, госпожа, я начал волноваться.

— Долго? Как долго?

— Больше 15 часов.

— Что? — я резко подскочила с кровати и чуть не упала, голова сразу же закружилась, и если бы не господин Айлех, я бы, скорее всего, просто упала.

— Осторожнее, госпожа, — его голос был немного сбившимся, словно он бежал, — садитесь, и не стоит никуда торопиться.

— Благодарю. Но моя работа и оранжерея!

— Не волнуйтесь, о них позаботится моя мать. Вас это устроит?

— Да, конечно, но все же неудобно, у нее ведь и так много своих дел.

— Не думайте об этом. Поверьте, если бы ей было тяжело, она бы отказалась и не занималась бы подобным. Такой уж у нее характер. Но я почти уверен, что сейчас моя мать очень довольна.

Однако, сам господин Айлех довольным не выглядел. Он все время хмурился и задумчиво смотрел в сторону.

— Что-то случилось? — я дотронулась до его плеча, и он словно проснулся.

— Нет, — мужчина беззаботно улыбнулся.

— Дайте угадаю, сейчас вы скажете, что мне не стоит волноваться и думать об этом. Но мне кажется, что у вас проблемы и, скорее всего, из-за меня. Ведь так?

— Нет, — он посмотрел открыто и немного насмешливо, — госпожа Альяна, вам никогда не стать хорошим эмпатом.

Я фыркнула в ответ. Вот уж достижение! Да и какое удовольствие читать мысли всех встреченных тобой людей?

— Читать мысли некоторых — настоящее наслаждение, госпожа.

— Мм… Я не уверена, что это так, господин Айлех.

— Уж, поверьте, — мужчина усмехнулся, а теперь давайте перекусим. Думаю, вы проголодались.

Это он правильно подумал. Есть хотелось ужасно. Да и мысли и переживания утратили былую яркость и постепенно в душе хоть и ненадолго воцарился покой. А еще, честно говоря, я не думала, что смогу найти подобную свободу общения с кем-то кроме Аэдана. Возможно, сказывалось то, что господин Айлех — тоже Эрин и может читать мысли, я не знала, но с ним было легко и как-то непринужденно.

Оказалось, что он приготовил довольно плотный завтрак или обед? Я в тот момент немного утратила понятие о времени. Стоит отметить, что было очень вкусно. Когда мы подкрепились, и господин Айлех принес мне традиционный настой, я все же решилась спросить:

— Скажите, как оранжерея? Госпожа Агна не жалуется еще?

— Нет, что вы! Эта работа доставляет ей много радости, как и многое другое…

— Надо же, не замечала раньше от нее такого стремления. Вы уж извините.

— Ничего. Вы просто не очень наблюдательны, госпожа Альяна. Иногда мне кажется, что вы не видите ничего, а витаете где-то в облаках.

Это было сказано серьезным тоном, без тени насмешки, поэтому я не нашла повода, чтобы обидеться.

— Правда?

— Да, когда вы идете по улице, у вас отсутствующий взгляд. Тут же появляется соблазн узнать, о чем в этот момент вы думаете, что вас так занимает, что вы не видите ни знакомых, которые останавливаются, чтобы поклониться вам, ни ваших преданных поклонников.

— Что? О чем вы говорите?!

Господин Айлех громко засмеялся.

— Богиня! Альяна — вы еще совсем дитя! Сколько вам лет, всегда хотел спросить?

На самом деле, я хотела у него узнать побольше о том, что сейчас происходит в городе. О Рилин и Арде. Как они отнеслись к моему отсутствию? Ну, и возможно немного об Аэдане. Прошло уже много времени, и первоначальная обида несколько стерлась. В такие моменты я ощущала себя совершенно безвольной и неспособной ему сопротивляться. Но господин Айлех не оставлял мне секунды, чтобы поразмыслить и засыпал вопросами, которые, очевидно были ему интересны.

— Мне 24 года.

— Так и думал.

— Конечно, вам ведь не составляет труда читать мои мысли, — я хотела его немного задеть, но он просто ответил:

— Так и есть. Но все происходит не совсем так, как вы думаете, госпожа… Я не вижу полноценный текст, а лишь отрывки, отголоски. Мысли человека — это настоящая мешанина чувств, образов, и среди них с ужасающей скоростью мелькают слова, фразы. Эта способность требует изрядной концентрации.

— Просто удивительно! А скажите, о чем я сейчас думаю?

— Хм, ну хорошо, — мужчина поставил пустую кружку с настоем на столик и наклонился ко мне. Его необычные глаза пристально рассматривали меня, хотя создавалось ощущение, словно он смотрит внутрь, в самую глубину моего сердца. Я не заметила, как тоже немного склонилась вперед, увлеченная его гипнотизирующим взглядом.

— Вы немного запутались, госпожа, вы больше всего хотите увидеть императора и больше всего страшитесь этого.

Я дернулась и хотела встать, но он удержал меня.

— Вы многого боитесь и почти ничего не понимаете. Ваши попытки отыскать правду обречены на провал, потому что вы уже ее знаете и лишь как слепой котенок барахтаетесь в воде, хотя спасительный плот близок… Еще сейчас вы хотите уйти, и боитесь меня?

Последнее прозвучало как вопрос, и я решила ответить:

— Не знаю, как вы правильно отметили, я многого боюсь, — я отвернулась, потому что не хотела видеть его лицо и сквозившее в нем переживание и участие.

— Послушайте, я знаю, что это тяжело, но вам нужно постараться выбрать. Чего вы хотите на самом деле? Готовы ли вы к жертве или нет? Если нет, то отпустите его и, самое главное, не мучайте себя. Что касается Арда, то с ним я разберусь сам.

Господин Айлех встал и вышел из комнаты, а я осталась со своими совсем неприятными мыслями одна. Что же мне делать? — в который раз я спросила себя.

Уже несколько дней я находилась в доме господина Айлеха. Изредка мы вместе обедали, большую же часть дня он проводил в столице, и я даже не всегда слышала, приходил ли он домой ночью или нет. Мне даже иногда казалось, что в этом доме я живу одна, а дом, надо сказать, был примечательный и необычный.

Ночью, стоило кошмарам разбудить меня, как сразу же загорался свет, удивительно мягкий и успокаивающий, который не гас, пока я не засыпала снова. Я также все время находила интересные книги и редкие изображения растений из-за моря, которых в нашей земле наверняка не встретишь, хотя, наверное, это уже не заслуга дома, а самого господина Айлеха, который не давал мне скучать, насколько это было в его силах.

И все же неясная тревога и сомнения не позволяли забыть хоть на минуту то, что я оставила. Я прекрасно понимала, что прятаться вечно не получится. И однажды я убедилась в этом.

Глубокой ночью, когда я уже спала, раздался громкий стук в дверь, потом отчетливый грохот, и я сразу же вскочила с кровати. Господин Айлех говорил мне, что кроме него и его гостей, никто не может зайти в этот дом, поэтому-то место и было самым безопасным.

На всякий случай я схватила каминную кочергу и осторожно открыла дверь. В коридоре было темно, хотя вдали виднелся еле теплящийся огонек свечи, словно кто-то нес ее и бродил по дому. Вот, я услышала какие-то странные шаги. Даже не шаги, а шарканье и неясные звуки. Определенно, в доме кто-то был. Был ли это хозяин или забравшийся в дом преступник я и хотела выяснить, но желательно так, чтобы меня не увидели.

Я шла босиком по деревянным полам, однако, не раздалось ни единого скрипа, когда я с отчаянно бьющимся сердцем дошла до входной двери. Она была заперта на засов. Надежный. Похож на тот, что был у меня дома. Эта мысль пронеслась словно искра, и тут же озарила страхом и паникой все мое существо. В этот момент я чуть не взвыла от ужаса. Я просто не переживу, если это повториться вновь.

Чуть постояв и постаравшись унять бешеное сердцебиение, я дотронулась до засова и нащупала что-то липкое. Я поднесла руку к окну и чудом сдержалась от крика. На моей руке была кровь!

Я судорожно вытерла руку о подол ночной рубашки и почему-то посмотрела в окно. На улице было тихо, шелестели мощные кроны деревьев, мелькали светлячки. Все как обычно. Может быть, мне лучше переждать на улице? А если это господин Айлех? То, возможно, ему нужна моя помощь…

Прикусив от напряжения губу, я повернула направо, к комнате господина Айлеха. Дом погрузился во тьму, и на этот раз не стремился мне помогать, словно хотел, чтобы я, испугавшись накатившей мглы, повернула назад в спокойствие и уют своей комнаты, но, к сожалению, я так сделать не могла.

Мне показалось, что прошел час, прежде чем я, наконец, дошла, едва дыша, до самой комнаты. Раньше я здесь не была, но, вне всяких сомнений, знала, что его комната находится именно здесь.

Проклиная себя за глупость, я толкнула дверь. Та была не заперта и медленно качнулась в сторону непроглядной мрачной пасти проема. Я ничего не видела и не слышала. Если кто-то и был внутри, он затаил дыхание и ждал моего решения. Я зашла, отчаянно всматриваясь в окружившую меня плотную ночь. Спустя доли секунды я смогла разобрать отголоски хрипов и судорожных вздохов.

На кровати кто-то был. Спал? Нет. Я смогла разглядеть и вздымающуюся грудь, и стиснутые кулаки, и темные пятна на единственном светлом островке — белоснежном покрывале.

— Господин Айлех, это вы?

Мой голос был жалким, и я как будто слышала себя со стороны. Знаю, и вопрос был довольно глупым, но мне нужно было знать. Я медленно приближалась к кровати и все более отчетливо видела скрюченное, борющееся с болью тело.

— Господин Айлех?

— Убирайтесь!

Казалось бы, в этой ситуации нельзя было бояться больше, но я испугалась. Он вложил в этот крик всю свою силу, и теперь странно обмяк, раскинувшись на деревянной кровати.

Я замерла, боясь пошевелиться и испытать снова этот шок. Он кричал на меня… На меня… И так, словно ненавидел. Это просто невозможно.

Я нерешительно сдвинулась и приблизилась к кровати. Мужчина, а это точно был господин Айлех, дышал сквозь зубы, закрывая одной рукой рот, а его глаза, словно раскаленное докрасна серебро, пристально следили за каждым моим движением.

В какой-то момент я заметила, что он вновь собирается меня прогнать, но я пресекла эту попытку на корню.

— Знаю, вы меня ненавидите и хотите, чтобы я ушла, но я не уйду. Позвольте мне немного помочь вам? Возражения, кстати говоря, не принимаются.

Наверное, у него просто не было сил сопротивляться, поэтому он промолчал, и я была ему за это благодарна. Страх медленно отступал, уступая место желанию оказать посильную помощь, а господин Айлех в ней отчаянно нуждался.

Я разрезала его рубашку, чтобы лишний раз не тревожить и не переворачивать его, тем не менее, даже от малейшего моего прикосновения он морщился, но молчал. Я промыла тело от крови и обнаружила ужасные рваные раны, как будто ему повстречался дикий зверь, но это казалось невозможным здесь, в мире Эринов, в мире безопасности. Затем я промыла и зашила раны, стараясь не обращать внимания на выражение лица господина Айлеха. Мне хватило одного раза, когда я успела перехватить его взгляд, полный ненависти и злобы.

— Уже почти все. Вам нужно немного потерпеть, — аккуратно промыв еще раз раны, я наложила повязки, мои руки немного дрожали, но я справилась, прежде всего, с собой и своим страхом.

— Уходите.

— Я еще не закончила, господин Айлех, прошу, не тратьте силы на бессмысленные разговоры.

Вне всякого сомнения, случилось что-то ужасное и необычное. Я видела, что господин Айлех не может уснуть, не может даже успокоиться, поэтому я решила приготовить успокаивающий отвар. Еще мой наставник говорил, что сон — лучшее лекарство, а Эрину он требовался как никогда. Все травы были под рукой, поэтому особых проблем с поиском ингредиентов не возникло.

— Вам нужно это выпить, господин Айлех, — я осторожно поднесла небольшую глиняную кружку к его побледневшим губам, стараясь не смотреть на его прожигающие серебристые глаза.

— Я не…

— Помолчите! Пейте. Вам нужно просто поспать. Надеюсь, ваш организм со всем справится. Если бы я могла, я бы вам помогла еще, но просто не знаю, как, я бы отдала…

— Нет! — мужчина резко подскочил и тут же все повязки окрасились в красный, — убирайтесь!

Я отступила на шаг, зажмурив от страха глаза. За что? Что я сделала?

— Пошла прочь! — прогремел очередной рык, и я выбежала из комнаты. Опомнилась лишь, когда сидела у себя на кровати и плакала.

В ту ночь я так и не заснула. Да и какой там сон? Хотела спрятаться от одного Эрина и попала в лапы к другому сумасшедшему, хотя все происходящее казалось нереальным, каким-то кошмаром. Господин Айлех не мог измениться так в одночасье. Надо просто понять, что произошло. А еще за это время я поняла, что совсем не вспоминаю об Аэдане, и это открытие стало еще более странным, если так можно выразиться.

С чем сравнить мое состояние, когда он рядом, когда я вижу и ощущаю его дыхание и прикосновения… Это даже не страсть, это какое-то всепоглощающее чувство принадлежности, покоя и уместности что ли. Находясь же в доме господина Айлеха буквально несколько дней, я поняла, что не так уж и привязана к Аэдану, и это путало еще больше. Да что же это такое?! Особой ветреностью я никогда не отличалась. Так как же теперь объяснить мое поведение? Что я за человек такой непутевый? Такие мысли тревожили и терзали меня до самого рассвета. А когда поднялся край светила, я решительно направилась в комнату господина Айлеха, и, если он меня прогонит, то я уйду, не буду никого обременять, но и правду узнать уж очень хочется. В тот момент я как-то не подумала, куда мне собственно идти…

К моей радости господин Айлех находился в своей комнате и был уже относительно здоров, о чем можно было судить хотя бы потому что он встал с постели, самостоятельно умылся и даже приготовил завтрак.

— Доброе утро, — промямлила я. Вся моя воинственность в этот момент куда-то испарилась.

— Доброе, моя решительная целительница.

Начало было хорошим, поэтому я все же осмелилась попытаться.

— Господин Айлех, а что произошло?

— Небольшое недоразумение, Альяна. Вам не стоит волноваться.

— Но как же…

— И на будущее, госпожа, когда я говорю, чтобы вы ушли, вам действительно надо уходить. Понимаете? Со мной ничего не случилось бы. К тому же, я не достоин ваших усилий.

Я думала иначе, но решила не спорить.

— Скажите, это был Ард?

Господин Айлех мрачно осмотрел меня с головы до ног и коротко бросил:

— Нет.

— Я вам не верю, господин Айлех! Знаете, что?

— И, что же? — мужчина неожиданно усмехнулся и сузил свои странные глаза.

— Вы никудышный лжец, я вижу, что вы обманываете меня и от чего-то защищаете. Я не такая уж беспомощная, во всяком случае, хочу так думать. Так, позвольте мне знать, что мне грозит! — я почему-то вытянула руку и ткнула пальцем прямо в грудь господина Айлеха, который недоуменно проследил взглядом от моего пальца до лица, которое очевидно его позабавило.

— Вы такая смешная, когда злитесь. Завтракать будете?

Но сегодня я не хотела сдаваться.

— Не уходите от темы, господин Айлех! Вчера вы выгоняли меня. Вы хоть знаете, чего мне стоило подойти к вам вчера? Вы понимаете, как мне было страшно сегодня встретиться с вами?

Мужчина резко развернулся и схватил меня за запястья.

— Вы не должны мне ничего, госпожа, — последнее слово он буквально выплюнул, — я просил вас уйти, и вам надо было слушаться, а не разыгрывать из себя невесть что!

— Как вы смеете? — я пыталась вырвать руки из его хватки, но у меня ничего не получалось, — я ведь спасла вам жизнь…

— Это не так, — господин Айлех медленно отступил и отпустил мои покрасневшие руки, — хвала Богине, совсем не так.

В этот момент он почему-то отвернулся.

— Все наоборот. Вы погубили мою жизнь.

— Что вы такое говорите? Я ничего не…

— Я сказал, что вы погубили, искалечили, уничтожили мою жизнь!

— Я вам не верю, — слабо промямлила я, пытаясь унять сердцебиение и зачастившие слезы, — вы говорите неправду… Пожалуйста, хватит!

— Я говорил вам и раньше, госпожа Альяна, — мужчина зачем-то вытер руки полотенцем и бросил его на пол, — из вас никудышный эмпат, вы ничего не понимаете и не смыслите элементарного, пытаетесь своим человеческим умишком разгадать загадку, над которой бились веками. Да что вы можете, обычный человек, которому посчастливилось оказаться в нашей среде, и заарканить самого императора?

Сквозь слезы я почти не видела его лица, хотя он стоял вплотную. Он не кричал, даже шептал, но каждое его слово вонзалось в мое сердце, оставляя ужасную рану.

— Играете судьбами, то подманиваете, то отпускаете. Никак не решитесь? А что вы сами-то можете предложить Аэдану в обмен на обеспеченную и полную почета жизнь? Лишь свою жалкую человеческую жизнь! Вот и все!

Я не выдержала. Не знаю, как это произошло, но я лишь хотела, чтобы он замолчал. Оглушающий треск пощечины был сигналом для воцарившейся тишины, которую нарушало лишь мое участившееся дыхание и спазмы от слез.

— Это неправда, господин Айлех! — мне было тяжело говорить, в горле стоял комок, а губы распухли и, по-моему, кровоточили, — все не так. Я мало что понимаю, но и вы ничего не рассказываете. Я не просила вас привозить меня сюда, мне не нужна ничья помощь, мне больше никто не нужен…

— Ну, что же. Выбор ваш.

— Нет, ваш, господин Айлех, — я обернулась и вытерев мокрое от слез лицо рукавом, посмотрела прямо в его глаза, — я думала, вы сможете защитить меня, но вы такой же больной, такой же искалеченный, как и все ваше племя, как и ваша неестественная сила. Прочитайте мои мысли, если не боитесь.

— Вы сказали слишком много, госпожа. Пожалуйста, покиньте мой дом.

— С радостью, господин Айлех. Прощайте!

Я сильно хлопнула дверью и выбежала на улицу. Было очень ветрено и пасмурно. Пожалуй, впервые с того момента как я здесь оказалась погода была ненастной. Я не очень понимала куда иду, ведь точной дороги я не знала, но все же очень рассчитывала на хорошо протоптанную тропку.

Из-за моего состояния я не сразу заметила резкого ухудшения погоды, но когда мое платье окончательно промокло от хлеставшего по всему телу дождя, я, наконец, остановилась и осмотрелась. Повсюду был лес, и могучие кроны высоких деревьев сминались под напором стихии, листья осыпались подобно дождевым каплям, земля размокла и скользила. Стало зябко. Это здесь-то, в столице! Но я не успела даже понять, что произошло, как чьи-то руки плотно сжали меня и зажали мой рот. Очевидно, что это был мужчина, и я знала, боялась признаться, но знала, кто это, еще до того как он заговорил.

— Вот ты и попалась, малышка. Драгоценная моя, Леся…

— Ард! — выдохнула я.

— Ну-ну, тише, не шуми.

Я хотела вырваться, но мои руки были скованы льдом тяжелой хватки, и с каждым шагом моя воля слабела, и уже через несколько мгновений Ард нес меня на руках, а мне оставалось лишь наблюдать, как ветер взмывает вверх груды листьев, и эти зеленовато-желтые воронки кружат свой особенный танец.

Глава 6

Я медленно приходила в себя. Происходящее казалось нереальным и каким-то неестественным. Я-то слышала голос Арда, то мне мнились непонятные напевы, то грохот, то толчки земли. Все смешалось, и я никак не могла выбраться из этого полуяви — полусна. Усилием воли я заставила себя открыть глаза и оглядеться. В тот же самый миг тело пронзила острая боль и сосредоточилась в спине и руках. Я посмотрела наверх и обнаружила, что мои руки связаны и подвешены за балку.

— Проснулась, Леся? Мое сокровище… — до меня донесся ненавистный голос, и я сразу же отчаянно задрожала, руки окатило новым приступом боли, и сквозь пот я разглядела кровавые борозды по кистям рук.

— Ты вырывалась, пришлось тебя привязать, но и тогда ты тоже не сдалась. Что же, я вижу, что сделал правильный выбор. Я первый тебя заметил! Я! Никто другой!

Только теперь я заметила, что передо мной огромный камень. Он напоминал Эрин, но не тот плоский переливающийся серебром, а какой-то неправильный. По его поверхности бугрились кровавые всполохи, словно камень был в огне. Что это? Постамент?

— Алтарь, Леся. Перед тобой алтарь Эринов в несколько преобразованном варианте.

— Но алтарь ведь…

— Тебе лучше поберечь голос, милая. Верно, алтарь используется для жертв. Ты у меня очень умненькая девочка.

— Боги… Ард, отпусти меня, пожалуйста, — мне снова стало страшно как тогда в моем поселении. Тело было сковано, и даже боль не могла достучаться до моего ошеломленного ужасом сознания.

— Страх — это хорошо, это правильно, девочка, — Ард подошел почти вплотную и провел острием кинжала по моему лицу, я ощутила, как холодная сталь прижалась к моей мокрой коже и сердце замерло. Я хотела сказать хоть что-то, кричать, просить о милости, но язык словно прирос с небу, не давая произнести ни единого слова.

— Я все знаю и все слышу, Леся. Я не отпущу тебя никогда.

Ард отвернулся и положил нож на алтарь. Я заметила на стали капли крови. Он порезал меня, а я даже не заметила!

— Иногда страх парализует все наши чувства. Ты уж должна бы это знать, малышка. Это как раз то, что мне нужно, — Эрин доставал какие-то склянки и их содержимое высыпал прямо на камень.

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, все равно ничего не поймешь. Это всего лишь компоненты для ритуала. Все, что тебе нужно знать так это то, — в этот момент Ард разлил отвратительно пахнущую жидкость, и она словно змея заскользила по алтарю, смешиваясь с багрянцем всполохов и впитываясь в сам камень, — что ритуал довольно болезненный. Но, что поделать? Иначе от узора Эридат не избавиться.

— Зачем…

— Зачем избавляться? А как же, глупая моя! Ты мне нужна вся, целиком, так сказать. А узор Эридат означает принадлежность, хоть он и начал тускнеть. Видимо, Аэдан не был честен с тобой. Хотя, мы ведь братья, так что обман у нас в крови. Что с тобой? У тебя затряслись губы и эти слезы. Да, брось, Леся! Ты ведь не верила ему, правда? Пришла пора рассказать тебе истину об Эринах, об истоках нашей силы. Маленькая, ты будешь удивлена.

— Говори!

— И все же я был прав, — Ард провел рукой по моей щеке, и это прикосновение было ничем не лучше холодной стали, — ты очень сильная. Возможно, я даже смогу насытиться тобой и только тобой.

— Да, говори же!

— Какая нетерпеливая. Но, думаю, ты заслужила. К тому же, у нас еще есть пара часов. Нельзя начинать ритуал раньше полуночи, иначе ничего не выйдет. Так, что начнем, — Ард ухмыльнулся и резко бросил в меня нож. Я не успела заметить ничего, лишь серебристую искру. Нож ударился в стену рядом с моим левым ухом.

— Первый промазал, ну, да ладно, второй раз будет более успешным. Леся, маленькая моя, с чего бы нам начать, — Ард на мгновенье задумался, а я не отводила взгляда от второго ножа в его руках, — ну, конечно, сила Эринов… Уверен, Агна и ее сынок поведали тебе романтичную историю о поиске единственной, которую каждый Эрин ищет, чтобы обрести гармонию и тому подобную чушь. Все это чушь! Мы — Эрины — высшие, обладаем силами, которые людям и не снились. Мы должны править и… поглощать нужную нам мощь, а вы — всего лишь корм. Не более того.

— Что ты говоришь?

— Не перебивать! — второе лезвие воткнулось как раз рядом с первым, только в этот раз он не промахнулся, я почувствовала, как по щеке заскользила кровь.

— Когда говорю я, ты молчишь и слушаешь, Леся. Ты поняла?

Я не могла пошевелиться даже, чтобы кивнуть, но он, очевидно, принял мое молчание за согласие.

— Кое-кто из нас брезгливый, но вот я же нет. Чтобы жить и пользоваться силами вдоволь, мы должны забирать жизни, а может, и души, не знаю. Такова наша природа, Леся. Хотя так было не всегда.

Проклятие!

— Ты мыслишь в верном направлении, маленькая. Мой предок был, так сказать, новатором. Его не устраивала роль брата императора, второго во всем, он хотел больше и он взял то, что хотел. Он забрал силы повелительницы, жены своего брата, заманил их обманом и затем убил обоих, как и их дочерей, будущих наследниц. И тогда он занял место, которое принадлежало ему по праву — трон Эринов. Но тут встряла эта Богиня, чтоб ее! Но даже ей не удалось победить его. Тогда он понял, что при поглощении жизни другого он стал сильнее, стал подобен самой Богине!

Его глаза загорелись странным огнем, но уже не серебристым, таким обычным среди Эринов, в багряным, как и полыхающий за его спиной алтарь. Ард перехватил мой взгляд и обернулся.

— Да. Время подходит, Леся. Тебе не помешает знать, чего я хочу. Для начала мы избавимся от твоего узора, а потом ты позволишь мне нанести свой узор на твои руки, грудь и, — мужчина провел острием кинжала по моему лбу, — здесь. Для этого, как ни печально подобное звучит, нужно твое согласие. Я долго думал, как же мне его добиться, а ведь разгадка была у меня под носом, такая миловидная разгадка по имени Рилин.

Я вздрогнула и закусила губу.

— Обещаю, если ты поделишься со мной своей силой, я не трону ее, отпущу Рилин. Честное слово, Леся.

Я смотрела на него и понимала одно: он не отпустит меня и не отпустит ее. Попробовав получить силу хоть один раз таким образом, он уже не сможет повернуть вспять, да и не захочет. Не верю.

— Жаль, очень жаль. А ведь нам с тобой придется прожить бок о бок какое-то время, маленькая. Ты станешь моей избранницей. Правда, всего на пару дней, — Ард дико расхохотался, а я почувствовала знакомое равнодушие. Очевидно, что есть предел всему: жизни, боли и страху как оказалось тоже. Больше бояться уже просто было невозможно. Волна схлынула, оставив лишь мокрый голый песок.

— Делай, что хочешь, Ард. Только… побыстрее.

Эрин подошел ближе и дотронулся до моей щеки. Не увидев ожидаемой им гримасы брезгливости, он огорченно цокнул языком.

— Возможно, не так уж ты и сильна, Леся. Потянешь ли?

— Делай, что хочешь, — просто повторила я.

Ард стал развязывать веревки, и, когда он освободил мои руки, острая боль вернулась, но я ощущала ее как бы со стороны. В этот момент я поняла, что живой отсюда мне уже не выйти. Но самым страшным для меня оказалось то, что я никому не нужна.

Аэдан. Как же я верила тебе, или только думала, что верю. Неужели Эрины способны внушать подобные чувства? Я бы отдала ему всю себя без остатка. Тогда почему он не взял остальное? Почему узор не украсил мой лоб? Он чего-то ждал… Мысли вновь стали путаться. Ард положил меня на алтарь, и я кожей ощутила неровности холодного камня. Странно. Я думала, он будет обжигать…

— Верно, Леся. Так и есть. Ты никому не нужна. Никому, — Ард шептал мне на ухо и дотронулся до моих рук, и тут же новый виток боли коснулся моего измученного тела.

Узор исчезает.

— Хорошо, Леся…

Я была нужна моим родным!

— Они не смогли защитить тебя, не думай о них. Отдай мне свою душу, Леся. Отдай ее мне.

Боги! Как мне хотелось это сделать. Пусть забирает все! Не было сил терпеть. Столько боли. За что это все мне? Что я такого сделала, чтобы заслужить это? Но что-то мешало. Мелькали разные лица, отвлекали, не давали расслабиться.

— Хватит уже сопротивляться! — закричал Ард, — прекрати!

И тут я увидела какую-то фигуру. Седой старик стоит возле печки и разворачивает тряпицу с кусочком масла, который видно припрятал. Недолго думая, кидает его в кашу и несет в комнату к простой лежанке и дает его мне.

Я распахнула глаза и поднялась с алтаря. Оглянувшись, с удивлением увидела, что Ард лежит на земле без сознания.

Я не стала проверять, жив он или нет, с трудом спустилась с алтаря. Ноги подкашивались, но идти я могла. Выход, оказалось, найти совсем не трудно. Видимо, Ард не рассчитывал на подобное, поэтому большие деревянные створки, и за ними и резные железные были открыты. Я поднималась вверх по ступенькам, каждую секунду оглядываясь и вздрагивая от любого шороха. Странно, как только вернулся призрачный намек на свободу, появилась малейшая надежда на жизнь, так сразу вернулись и страх, и боль…

Впереди забрезжил неясный свет, и я поспешила к нему, хотя уже стала задыхаться от резкого подъема. Схватившись за железный засов, я буквально вывалилась наружу и обнаружила, что уже светало. Неясная серая дымка уступала мягкому солнечному свету, которому я обрадовалась, как родному. Видимо, сказалось детское представление о том, что с рассветом исчезает всякая тьма, а с ней и страшные существа.

— Альяна! — я резко вздрогнула и чуть не упала, но чьи-то сильные руки подхватили меня и понесли.

На этот раз сопротивляться не хотелось.

Аэдан.

— Да, это я, не бойся, все уже хорошо, — шептал он и попутно отдавал какие-то приказы. Умом я понимала, что здесь кто-то есть, Эрины и, наверное, много, но я никого не видела, закрыла глаза и вдыхала временный покой.

— Альяна, — Аэдан осторожно опустил меня на землю, — сейчас… слушай меня внимательно.

Я кивнула и сразу же поморщилась от боли.

Аэдан помрачнел и провел рукой по моей щеке.

— Моя вина. Но я все искуплю, обещаю. Даран довезет тебя до города и будет охранять. Ты должна ждать, я скоро приеду и все тебе объясню.

Я посмотрела на стоявшего поблизости Дарана. Еще один Эрин. А вдруг?

— Ему я доверяю как себе.

Я думала, что он доверяет больше всего господину Айлеху, но вслух этого не сказала.

Аэдан молча посадил меня на коня и что-то шепнул Дарану. Тот согнулся в поклоне.

Я посмотрела вперед. А куда мы собственно едем? Ведь там только стена, сплошной монолит, вход в столицу. Неужели? Удивительная догадка озарила мое лицо.

— Надо же, как ты радуешься возможности убежать от нас, Альяна, но я тебя в этом не виню. Будь осторожна и обязательно дождись меня. Слышишь?

Я не успела ответить, как Аэдан прикоснулся ладонью к камню и тут же стали появляться врата, однажды пустившие меня в самое сердце мира Эринов. Я уже и не надеялась их увидеть.

— Торопитесь! — гаркнул император.

Даран ехал чуть впереди, не оглядываясь, иногда сворачивал на какие-то тропы, иногда мне казалось поворачивал назад. Все смешалось: ветер и конский пот, запах запекшейся крови и диких полевых цветов.

Наверное, я уснула, потому что открыв глаза обнаружила себя на чистой кровати в довольно уютной комнатке. Рядом на столике стоял поднос с едой и от кружки с отваром шел ласковый такой знакомый дымок.

— Госпожа. Вы проснулись! Какое счастье! — в комнату вошла миловидная девушка и низко поклонилась, — позвольте, я вам помогу?

Она аккуратно усадила меня и поднесла для начала отвар.

— Мне сказали, что вам нельзя сразу много есть, поэтому только небольшими кусочками, — девушка указала на порезанные фрукты.

— Где Даран?

— Он у вашей двери. Всю ночь не отходил.

— Ночь?

— Госпожа, вы очень долго спали, вы приехали вчера днем.

— Боги!

— Ни о чем не волнуйтесь, вам нельзя, давайте еще съедим вот этот кусочек и пока все. Если вам что-то понадобится, позвоните в этот колокольчик.

— Хорошо, спасибо. А… позовите, пожалуйста, Дарана.

— Как прикажете, госпожа, — девушка вновь поклонилась и вышла. Наверняка, он и, правда, был рядом, так как до меня долетали отдельные слова. Потом все стихло.

Раздался стук в дверь.

— Входи, Даран.

— Госпожа, — мужчина низко поклонился.

— Даран, мы ведь здесь уже второй день. Верно?

Эрин молча кивнул и уставился в пол. Почему-то не смотрел на меня.

— Я беспокоюсь. Это нормально?

— Таков приказ императора.

Я чуть не закатила глаза. Вот же твердолобый попался!

— Я переживаю, понимаешь, все ли с ними хорошо. Ты можешь как-то узнать? Отправить посыльного или письмо?

Даран отрицательно покачал головой, все так же разглядывая доски пола.

— Мы будем ждать, госпожа, — Эрин поклонился и вышел, видимо, посчитав, что разговор окончен.

Я раздраженно стукнула рукой по деревянной спинке кровати. Ну, уж нет! Я ждать не собираюсь!

Глава 7

Вечер не принес никаких новостей, и волнение постепенно перерастало в панику. Однако, мой страж, Даран, кажется, совсем не беспокоился и так же молчаливо и безропотно выполнял свой приказ. Понятно, почему Аэдан выбрал именно его.

Ожидание становилось невыносимым. Я встала с постели и мерила шагами комнату. Я знала, чего хочу, но мое желание могло быть известным и Дарану, который был в непосредственной близости от моей комнаты. Я не знала, мог ли он читать мысли, как остальные, но лучше все же перестраховаться.

Когда в очередной раз пришла прислужница, я спросила, ужинал ли Даран. На что мне ответили, что нет, но, скорее всего, он поужинает с другими мужчинами, когда уже окончательно стемнеет.

То и дело посматривая в окно, я дождалась, когда появились первые звезды и осторожно выглянула за дверь. Дарана не было видно. Неужели Боги на моей стороне?

Я схватила небольшой узелок, заранее собранный и босиком пошла к лестнице. Но тут мне пришлось остановиться. Прямо передо мной лежал Даран, рядом стояла пустая тарелка. Видимо, его наконец-то сморил сон. Не удивлюсь, если он не спал все это время.

Но, как же мне тогда выбраться?

Пришлось повернуть назад. В конце коридора было открыто окно, выходящее на конюшни. Высота, конечно, была небольшая, но прыгать я побоялась.

Вместо этого уцепившись мертвой хваткой за подоконник и молясь всем Богам, чтобы меня не заметили, я вылезла на деревянный козырек, а затем таким же образом спустилась на крышу конюшни. Здесь уже дело пошло легче, и я решилась прыгнуть. Больно ударилась руками, но это были пустяки. Я тяжело выдохнула и побежала развязывать коня. Мне приглянулся серый жеребец Дарана, да и продать его возможность будет.

Я погладила его по холке и, к моему удивлению, конь ласково боднул меня и лизнул руку. Больше не сомневаясь, я закрепила седло, привязала свой узелок и села верхом, правда, последнее удалось мне с большим трудом, все же не пришла в себя окончательно.

Медленно мы выехали за ворота, которые никто не охранял, наверняка, из-за близости со столицей. И тут уже я погнала коня все дальше и дальше от этого места и жизни Эринов. Единственное, чего я хотела в тот момент — это лишь выбраться из их власти, скрыться от их всезнающих серебристых глаз.

— Эй, знахарка, как тебя там? Коня моего глянешь? — гаркнул под самым моим ухом дородный мужик в добротной одежде.

— Посмотрю, где он?

— Сейчас, погодь. Эй, Марька, Черныша веди сюда! — крикнул своим удивительным басом мужчина и обернулся ко мне, — поранил ногу, где не пойму. Прихрамывает уже пару дней, еле доехали до вас. Мыслишка забить мелькала, да больно дорог он мне. Подарок как-никак.

Я вытерла руки и вышла во двор. Солнце заливало бухту, и шум ласковых волн добирался и до моего скромного жилища. Прищурившись, я посмотрела в указанную сторону и просто ахнула. Передо мной стоял знакомый серый жеребец, которого я сама лично продала полгода назад по дороге к бухте. Это не может быть он! Только не сейчас! Но нет, судьба снова стала играть со мной. Черное пятнышко за ухом, борозда от шрама над ноздрями. Боги…

— Кто же подарил вам такого коня, уважаемый?

Мужчина гордо глянул и как-то даже вытянулся.

— Не поверишь, знахарка! Сам император наш! Вот так-то, — он с удовольствием разглядывал мое вытянувшееся лицо.

— Сам император, говоришь? Как же получилось это? — я увернулась от обнюхивания коня и подняла его ногу. Жеребец не сопротивлялся, скорее, наоборот, сам держал конечность так, что мне было удобно все рассмотреть.

— Погляди-ка, признал за свою! — хмыкнул мужик, — да-к я в столице-то был, знахарка, там теперь все по-другому.

— По-другому?

— Да, открыты врата и всякий люд заходит, кто хочет, но и самое главное, выходит, когда хочет, — мужик раскатисто засмеялся.

— Так, господин…

— Матеуш.

— Да, господин Матеуш, я вытащила у Черныша колючку риза, — я продемонстрировала мужчине витиеватый сухой росток, с которого капали капли крови, — ничего страшного, только выглядит не очень, сейчас я промою все особым составом, да и копытный рог чуть повредился, но это тоже не беда. Вы, наверное, проезжали степи, такая колючка растет только там.

Матеуш посмотрел на меня с явным уважением.

— Знахарка, вылечишь коня, не поскуплюсь.

— Благодарю, но расскажите мне лучше в подробностях, что творится в столице и окрестностях. У меня там сестра…

— Хорошо, хозяйка, все расскажу, только налей нам отвара что ли, да пареньку моему перекусить подай. Эй, Марька, беги сюда!

— Оно ж как вышло-то, продаю я ткани. Да и говорили люди добрые, что в столице есть такие, что другим и не снились. Не верил я. Ведь не проверишь никак. Закрыты ворота почти все время. Открывают для праздников каких, да когда девок забирают. Это уж многие знают, — мужчина вздохнул и выпил залпом остывший отвар, — а вот, наверное, с полгода как открыли ворота-то. Многие с опаской шли. А вдруг не выйти нам? — мужчина хитро подмигнул, — но я не побоялся, чай не девица!

Я поставила на стол лепешки и отварное мясо, и села слушать не перебивая.

— А потом пошел еще более удивительный слух: будто император порядок навел на рубежах, людей своих поставил и стычки прекратились, опять же продовольствие стали поставлять побольше чуток. Люди-то чего хотели? Всего лишь есть, не более, а земля уже столько лет там не рожала.

Я кивнула и подлила горячего отвара. Марька, паренек лет 14, не вслушивался, а ел, дуя на ложку, горячую похлебку.

— Говорят, теперь все беспорядки закончились, и торговцы многие стали скупать и свозить товары свои в столицу, а там покупать иное, вроде тканей моих же, да и продавать по империи всей. Хорошо там, конечно, ничего не скажешь! — мужчина даже причмокнул, — да и накупился я знатно.

— Как так получилось, что вам подарили коня? — не выдержала я.

— Ах, знахарка, так это вообще случай необычный. Как приехал я одним из первых, кстати, так и развернул палатку-то свою, а сам осматриваюсь по сторонам как дурачок малолетний. Уж больно красиво там! Так вот, подходит мужчина, на вид местный. Все они там высокие, да холеные, а у этого еще и волос серебряный!

Я резко вздрогнула, но говоривший этого не заметил.

— Спрашивал, где торгую, да почем. Я отвечал вежливо, с клиентами надо добрым быть, да терпеливым, — купец выставил указательный палец и прикрикнул, — учись, Марька, да на ус мотай!

Паренек, осоловевший от еды и уже видевший сон, подскочил со стула. Купец рассмеялся и хлопнул мальчишку по спине.

— Успеется, отдыхай! А потом спрашивает, куда я отправляюсь дальше, а я и ответил, мол, теперь к бухте едем, по весне корабли заморские приходят, товар купить надобно, обменять кое-чего. А он мне и говорит, сделаю тебе заказ, нужны мне камни голубые, что из-за моря привозят, садиры. Спрашивает, слышал или нет? Я и ответил, что слышал, конечно, да дорогие они. А он и отвечает, что оплатит заказ уже сейчас, да коня подарит своего, чтобы вернулся быстрее, так скоро свадьба у него, а камни нужны, чтобы невесте подарок сделать.

Я непроизвольно сжала руки так, что ногти врезались в кожу и заболели костяшки.

— Невеста, говорите?

— Да, так и есть. Да только не завидуй ей, девочка. Камнями-то ее увешают, уж я привезу, как иначе-то? Да вот слухи не заткнешь, не живут у них женщины долго. Это все знают. Хотя ведь и отбою нет на жизнь такую. Эх, бабы!

— У меня там сестра…

— Помню, говорила ты. Как зовут ее? Может, увижу.

— Рилин.

Мужчина резко замолчал и весь как-то подобрался.

— Волос светлый, глаза зеленые, стройная и высокая, да смеется так заразительно?

— Да, так и есть, — выдохнула я.

— Может, совпадение, хозяйка, а, может, и нет. Так зовут невесту императора, и свадьба их уже через два месяца.

— Наверное, ошибка… Имя ведь не редкое.

— Да-да, — покивал купец, лишь, чтобы утешить меня, — хочешь, весть снесу твою, письмо передам?

— Вы пока отдыхайте, комната в конце коридора свободная, а я подумаю.

— Будь по-твоему. Спасибо, знахарка, за приют. Эй, Марька! А, ладно, донесу.

Купец осторожно поднял мальчика и вышел из кухни. Я же не знала, что и думать. Вести и, правда, необычные, если не сказать пугающие.

Рилин и Аэдан.

Я прислушалась к своим чувствам и без тени сомнений могла твердо сказать, что меня это волнует мало, лишь интересно, как так вышло. Я была даже рада, что с ними обоими все хорошо, и они не пострадали. Значит, Аэдан действительно внушил мне чувство к нему. Обида уже схлынула, все же время прошло, но осадок остался. Любят Эрины поиграть с людьми.

Однако, купец меня и успокоил. Аэдан отправил его за камнями, не за мной, и это внушало определенную уверенность. Я хотела пожить еще какое-то время здесь, чтобы заработать побольше и уплыть из империи. Сейчас денег хватало как раз на корабль, но приехать в новое место с пустыми руками было бы, по меньшей мере, глупо. А здесь был и приличный заработок, и жилье, доставшееся в наследство от предыдущей знахарки, которая умерла от старости на моих же руках.

Я подняла руки, и пламя свечи осветило ровную кожу без единого шрама или узора. Не знаю, что делал со мной тогда Ард, но узор исчез, как пропала тоска и всепоглощающая страсть к хозяину этого узора. Или это произошло еще раньше?

Свобода.

А свобода ли?

Утром купец поднялся рано и за завтраком отвечал на мои обдуманные еще с вечера вопросы. Надо ли говорить, что ночь я почти не спала.

— Хороши твои пироги, хозяйка. Повезет же кому-то.

Я улыбнулась на его искреннюю похвалу.

— Вижу, что еще поспрашивать хочешь.

— Верно. Вы слышали что-нибудь о мужчине по имени Ард? Он из местных.

Купец задумался и покачал головой.

— Нет, не слыхал такого. Могу спросить.

— Не стоит. А… — я запнулась.

— Ну, не томи! Спрашивай!

— Там есть еще один человек. Он приближен к императору. Господин Айлех.

— Айлех? Знакомое что-то… Друзья упоминали вроде. Не помню, хоть убей! Да, что ж такое, никогда на память не жаловался! Прости, хозяйка, странно все это. Имя знакомое, а что с ним связано и не пойму, — купец растерянно потер бороду и обернулся. У входа стоял Марька. Мальчишка сонно потирал глаза.

— А вы не про нашего спутника говорите? Того ж тоже Айлехом звали.

— Спутника?

— Ну, да, дядя Матеуш, помните? Тот, который из столицы до Сирраха ехал с нами? Как же забыли-то? Уж говорили вы много…

— Забыл! Что есть, забыл! — купец взъерошил волосы и дикими глазами осматривал нас.

Я подошла к мальчику и взяла его за руки. Сердце отчаянно колотилось.

— Он ехал с вами? Как долго?

— Неделю, не меньше.

— А потом? Где он остался?

— Так, поселение есть Сиррах. Вы не знаете, наверное? Там раньше земля была скудная. Местные все дерево перерубили. А теперь там изменилось все, отмерзло.

— Знаю это место, очень хорошо знаю. Он остался там?

— Да. Только говорил, что ненадолго. Дело у него есть важное. Вроде как вину загладить, а потом дальше поедет.

— Дальше? Говорил, куда?

— Нет, — мальчишка покачал головой и покосился на стол, полный снеди, за которым все также причитал купец.

Глава 8

Матеуш пробыл в моем доме еще пару дней, как раз до прихода первого корабля. Купец нагрузил объемные рулоны тканей в повозку, для чего пришлось приобрести и несколько гнедых лошадей. Когда он собирался уезжать, то позвал меня попрощаться. Марька уже сидел на мешках с добром и ел пирожки, которые я собрала им в дорогу.

— Спасибо тебе, хозяюшка. Вовек не забуду добра твоего.

— Не стоит, вы рассказали мне много важных новостей, так что это вам спасибо.

— И все же — не дело уезжать с пустыми руками без благодарности, так и Боги оставить могут.

— Да не…

— Помолчи уж лучше, знахарка и возьми вот, — купец протянул небольшой тряпичный мешочек, — откроешь, как уедем мы.

— Спасибо вам за дар, — я поклонилась Матеушу, и он растроганно обнял меня.

— Эх, был бы я помоложе, знахарка! — купец громко рассмеялся, чем вогнал меня в краску. Потрепав меня по щеке, он повернулся и по-молодецки вскочил на подаренного ему коня.

— Бывай, хозяйка! Дай Боги, свидимся еще!

Я долго махала им, пока они совсем не пропали из виду, и с отъездом этих людей вновь вернулось беспокойство, тоска и ожидание чего-то неминуемого. Хотелось верить, что на этот раз мое чутье меня подведет.

Развернув же мешочек, я обнаружила серебряную цепочку с крошечным камушком, голубым, как безоблачное небо. Угадать в нем самый настоящий садир было совсем не сложно.

В этот день было довольно много работы. В бухте появились новые корабли и привезли с собой шелк, специи и… много больных. Оказалось, что в плавании их настиг штиль и после долгого пребывания в открытом море моряки буквально слегли. Мне помогали всего лишь двое: сухенький старичок, бывший когда-то успешным фермером, да паренек на побегушках. Пока мы разместили больных в заброшенном сеннике, да привели их в порядок и накормили, прошло несколько дней. Оказалось, что ничего страшного и заразного определенно нет. Возможно, сказалось лишь долгое отсутствие запасов пищи и пресной воды. Но я хотела все же удостовериться и пока не выпускала из своеобразной лекарской моих подопечных.

Мне нужно было сходить на рынок и в сопровождении того же помогающего мне паренька, я и отправилась. Капитан снабдил меня необходимыми деньгами, поэтому я решила взять побольше фруктов и овощей, да и некоторые травы тоже бы не помешали.

Меня, то и дело, кто-то окликал и интересовался состоянием больных. Их можно было понять: бухта кормилась от моряков, но и мора никто не желал. Я спешила их успокоить.

Когда я закупила несколько корзинок с овощами и отправила моего помощника с ношей обратно, то почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Я обернулась, но никого, кроме гомонящей толпы так и не увидела. Пожав плечами, я отправилась дальше, в лавку трав, однако странное ощущение не проходило. Взгляд буквально жег спину. Я оборачивалась несколько раз, но вновь никого, наблюдавшего за мной, не увидела.

Когда я купила все травы и разложила их по отдельным мешочкам, чтобы, не дай Боги, не спутались, я пошла в лекарскую. Пора была готовить настои, да и обед никто не отменял. Местные женщины приносили много еды, но все же ответственной за приготовление пищи была я.

Я уже и забыла, что мне что-то казалось, все прокручивала в голове, что надо первое сварить, куда еще нужно Миклая отправить. Дел-то немало. Как вдруг остановилась. Не могла я увидеть, точно знаю, все в корзинку смотрела, да перебирала мешочки, чтобы не забыть ничего. Наверное, почувствовала просто. У дороги в тени деревьев передо мной стоял мужчина. Высокий и темноволосый. Волосы длинные и перевязаны простым шнурком. На висках виднелось что-то белое. Серебро?! Нет, просто седина. Странно, на вид молод совсем. Одежда дорожная, добротная, за спиной черный конь, обвешанный сумками. Незнакомец отошел от тени и посмотрел на меня. Таких чистых синих глаз я еще никогда не видела. Однако, лицо было знакомым. В то же самое мгновение я узнала его и попятилась назад. Бежать! Как можно скорее! Но я не успела. Мужчина уже стоял рядом и сжимал мои запястья.

— Отпустите, господин Айлех! Я закричу.

— Кричи! Но отпускать тебя я не собираюсь.

— Что вы такое говорите? — я старалась вырваться, чем привлекла внимание уже некоторых прохожих.

— Говорю, — господин Айлех отпустил мои руки, — что уезжать отсюда не собираюсь. Решил обосноваться в новом месте, вот и выбрал бухту.

Я даже не нашлась, что сказать. От его напора и неожиданности ситуации, я не сразу поняла, что изменилось, и хотела уже убежать подальше, как…

— Что с вашими глазами, господин Айлех?

— Думаю, раз мы не в столице, можешь звать меня просто Айлех, — он поднял голову и, щурясь, посмотрел на ясное небо. Таким он мне понравился. Не знаю, что с ним произошло, но сейчас он казался ближе и роднее что ли.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Ах, да! Мне бы нужно остановиться где-нибудь. Не знаешь подходящего места?

— Не знаю! — грубо ответила я. Очевидно, на мои вопросы он отвечать не собирался.

— Погоди! Не злись. Я не причиню тебе вреда, а если боишься, что верну назад, то не стоит.

Я вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения.

— Я все расскажу, но думаю, это стоит сделать не здесь. Твои друзья очень недоброжелательно меня рассматривают, Альяна.

— Леся.

— Так мне нравится больше, — Айлех широко улыбнулся, и улыбка была удивительно заразительной, и мне потребовалось немало усилий, чтобы ответить ему.

— Пойдемте, я вас накормлю.

Я не повела его домой. Нет. В лекарскую, где как раз лежали больные моряки. Айлех с любопытством осматривался, но вопросов не задавал. На кухне я принялась за готовку, и, к моему удивлению он вызвался мне помогать. Я не понимала, что ему на самом деле нужно, но решила терпеливо дождаться его рассказа.

Когда я накормила моряков и убрала всю посуду, без сил повалилась на твердый кухонный стул, вытирая пот со лба. Устала.

— Зачем ты это делаешь, Леся?

Я недоуменно посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду.

— Такая тяжелая работа. Ты ведь на ногах не стоишь.

— Мне нравится, Айлех, это мое. Поверь, дорогого стоит найти то, что тебе по сердцу. Не отсчитывать время до конца, а просто делать и радоваться своему делу, — я улыбнулась, правда, довольно вымученно, — твоя очередь.

— Может, завтра? Мне кажется, что через секунду ты уснешь, — Айлех протянул, было, руку, но тут же ее отнял, а у меня даже не было сил отмахнуться.

— Все нормально, сейчас заварю трав. Еще домой ведь идти.

— А здесь не можешь остаться?

— Могу. Комнатка небольшая есть.

— Так иди и ложись.

— Ну, уж нет. Я хочу знать, зачем ты здесь? Что произошло после моего… мм…

— Побега?

— Отъезда, — поправила я.

— Мы с ним справились.

— Он…

— Мертв, да.

Я замолчала. Как это ни печально, но на душе стало спокойней. Моя семья. А сколько людей до нас он сгубил неизвестно…

— Расскажешь?

— Да, — Айлех вздохнул и посмотрел куда-то в сторону, — все расскажу. Мы знали, что ты с ним, и вы где-то рядом, но место определить так и не смогли. Бродили и прислушивались. Когда ты выбралась, просто камень с души свалился, я уже и не надеялся… Ард поддался искушению и уже не смог остановиться. Я думаю, моя мать рассказывала тебе, что многие из нас ждут свою избранницу долгие годы, но есть и те, кто не хочет ждать. Для Эрина влюбить в себя простую девушку не стоит ничего, получает же он гораздо больше. Жизненные силы человека дарят нам многое: усиливают наши способности и открывают новые. В ловушке Арда побывало много девушек, и в этом наша вина. Он не давал им жить и дня, просто высасывал силы и становился мощнее. Именно поэтому он так стремительно уехал из столицы, чтобы мы не видели и не узнали его замысел, хотел вернуться во всей силе, хотел свергнуть своего брата с престола.

Я ахнула, и Айлех понимающе улыбнулся.

— Да, Аэдан и Ард — братья, именно поэтому наш император не смог в должной мере наказать его еще тогда, когда я рассказал ему о тебе. Стоило мне увидеть тебя, как я прочел все связанное с тобой и понял, кто виноват в твоем горе. Я рассказал Аэдану, и он обещал разобраться, но семейные узы, родство, все это сыграло свою роль. Понимаешь, дети ценны для нас свыше всякой меры. В наших семьях рождается (если рождается!) в лучшем случае один ребенок, и это почти всегда смерть для матери, пусть не быстрая, но все же… Он просто не смог.

— Братья… — пораженно прошептала я и поежилась.

— Сказать по правде, Аэдан тоже поддался в некотором смысле этому искушению, только мотивы его были иными. Перед его глазами был отец. Ты знаешь, что он жив?

Я покачала головой.

— Он жив, Леся, но он и мертв в то же самое время. Когда его жена родила двойню, его счастью не было предела. Ну, как же, сразу два ребенка в семье императора. Так он лишний раз доказал, что сила хранится в его роду, что она не пресеклась. Но, когда спустя неделю, его жена умерла, он так и не смог это пережить достойно. Она была его избранницей, его душой, и когда он потерял ее, то стал похож больше на растение. Серебряные волосы померкли и стали просто седыми, глаза ослепли, и сейчас он просто лежит или ходит бесцельно по ночам. Такого существования Аэдан не хотел. Он не хотел любить и привязываться, и выбрал тебя. Сначала все шло по его плану, у тебя появился узор, — Айлех скользнул взглядом по моим чистым рукам и вздохнул, — ну, хоть за что-то его можно поблагодарить. Однако, со временем Аэдан стал привязываться к тебе, и в какой-то момент он испугался своих чувств.

Тот поцелуй! Я вспомнила. После него он стал избегать меня. Боги…

— Я не знаю, что произошло, но совсем не удивлен, — Айлех немного помолчал, — пока Аэдан провожал тебя, я проскользнул в пещеру и обнаружил там этот ужасный алтарь. Не составило определенного труда понять, что ты лежала на нем. Не знаю, чем ты смогла его оглушить, но когда я там оказался, Ард уже поднимался. Он стал очень силен и опасен для нашей империи, и у меня не было выбора.

— Так это ты…

— Да, это я убил его. Я знал, что даже сейчас Аэдан будет колебаться, и это сомнение могло стоить нам всем императора, — Айлех смотрел на меня прямо, нисколько не сомневаясь в своей правоте, и тут я была на его стороне.

— Я не осуждаю тебя за это убийство.

— Я знаю, что именно за это нет. И, хотя не я выпустил ту стрелу, старик всегда будет между нами. Я выполнял приказ, Леся, четкий и неизменный. Когда мы отбирали девушек для ритуала, мы должны были пресекать все связи, если девушка не хотела идти с нами добровольно, чтобы больше ничего ее не держало.

— То есть, если бы я не сопротивлялась, ты бы оставил его живым? — мои руки задрожали, и я спрятала их под фартук.

— Ты ни в чем не виновата. А свою вину я постарался загладить, хотя бы незначительную часть.

— Как это? — я невольно подалась вперед, и оказалась почти нос к носу с задумчивым Айлехом. Он придирчиво осмотрел меня и вынес вердикт.

— Вот не отстанешь же, дай хотя бы настой какой-нибудь приготовлю.

— Приготовление настоя не мешает твоему рассказу, — изрекла я умную мысль, и поняла, что несу уже непонятно что, и отдохнуть действительно нужно, но так хотелось узнать все…

Айлех хмыкнул и помешивал заранее приготовленные наборы трав.

— Я был в поселении Сиррах до того, как добрался сюда…

— Знаю.

Айлех повернулся и пристально на меня посмотрел.

— Купец?

Я кивнула.

— Надо же… Так вот, как раз в самом поселении есть жила, рядом с площадью. Очень ценная, скажу я тебе. Мы хотели начать ее разработку уже в скором времени, но я подумал, что этим людям стоит дать возможность заработать самим, сделать свой край вновь процветающим. Я указал им точные места, оставил парочку людей в помощь и сказал, куда нужно добытый метал привозить. Не решение проблемы, но все же…

— Уже не мало, — согласилась я.

— Думаешь? — спросил Айлех не поворачиваясь. Боялся что ли?

— Да. Спасибо тебе.

— Не стоит.

— Кстати, ты меня спрашиваешь так, будто сам не знаешь. Ты разве не можешь прочитать мои мысли?

Затянувшееся молчание стало поводом для беспокойства. Айлех протянул мне кружку с дымящимся напитком.

— Мои глаза изменились.

— Я заметила. Раньше они были полностью серебряные.

— Особая отметина силы, — согласился мужчина и глотнул настой, — я от нее отказался.

Он сказал это как-то просто, словно упомянул вскользь или просто обмолвился о чем-то пустячном, не требующем особого внимания.

— Что? — я подскочила и опрокинула кружку, которая разбилась и рассыпалась на множество глиняный кусочков, — зачем ты это сделал? И как это возможно? Твоя сила, бессмертие и способности к заживлению, чтение мыслей…

— Да. Все это ушло, Леся, поэтому тебе не стоит меня бояться.

— Бояться?! Да не боюсь я тебя! Что за глупости…

— Это хорошо, — пробормотал Айлех, — знаешь, ведь каждому человеку по жизни приходится делать выбор. Можно спрятаться, притвориться, что тебя это не касается, а можно переступить через себя и свои опасения и сделать то, к чему лежит сердце. Я поступил так, потому что хотел. Вот и все.

— Но бессмертие…

Айлех загадочно улыбнулся.

— Не стоит об этом.

— Но, как же ты сделал это? Как так получилось? Неужели это так легко?

— На самом деле, не так уж и сложно. Правда, без искреннего желания такое невозможно. Ты ведь видела статую нашей Богини?

Я кивнула. Да, Аэдан показывал ее мне.

— Я пошел туда и попросил.

— Попросил? — глупо переспросила я.

— Да, — развеселился Айлех, — и она услышала меня. Знаешь, возможно, я чрезмерно высокого о себе мнения, но мне показалось, что наша земля изменилась. Когда я ехал сюда, то проезжал ранее пустынные земли, сейчас же вокруг цветущая зелень. Весна во всей своей красе. Может быть, я помог не только в поселении Сиррах, — Айлех рассмеялся, а у меня потеплело на душе.

Занимался рассвет, и свеча оказалась ненужной, только раздражала уставшие глаза. Айлех задул ее и помолчал. Мне тоже не хотелось ничего говорить. Сказано было немало, тем не менее, вопросы тоже остались, но в одном я убедилась точно: мне действительно ничего не грозило, никто не будет возвращать меня обратно, и здесь я спокойно дождусь корабля через год, или… навсегда останусь в так полюбившейся мне бухте, где знакомо все — от соленого запаха морских волн до круглых камешков мостовой, где у меня появилось самое настоящее занятие, тяжелое, но такое нужное.

Наверное, я наконец-то заснула, потому что когда окончательно рассвело, я обнаружила себя в той самой коморке, о которой говорила. Здесь я останавливалась, когда уже поздно было идти домой или из-за сильной непогоды. Мои туфли аккуратно стояли возле кровати, а я сама была укрыта теплым одеялом. Несколько взъерошенная я выглянула за дверь. Тишина. Неужели еще все спят?

Решив, что надо бы все проверить, а моряки привычные, моего утреннего вида не испугаются, я тихо пошлепала в сторону кухни. То, что я увидела, меня немного удивило, но было вполне ожидаемо.

Айлех сидел в окружении моряков, смотрящих на него с уважением, и… раскладывал карты!

— Что здесь происходит? — охрипшим голосом спросила я.

— Проснулась? — ласково улыбнулся Айлех, — не хотел тебя будить. Мы уже позавтракали, вот, развлекаемся.

— Ты, это, знахарка, не мешай-то, — встрял седоватый моряк, — может, хоть сейчас-то тузик выпадет, а?

Все моряки, словно по команде, обернулись к Айлеху, продолжая с некоторым обожанием смотреть на карты в его руках.

Да что за ерунда!

— Вижу, вы уже совсем здоровы, — не скрывая сарказма, произнесла я.

На меня опять цыкнули.

Но, это моя лекарская!

Махнув рукой на играющих как детей, мужчин, я вернулась в коморку. Заправила постель, постаралась насколько это возможно разгладить смявшееся платье, расчесала сбившиеся колтуном волосы. И в таком виде я показалась перед ними! Боги! Хотя почему-то было стыдно только перед Айлехом. Умывшись, я посмотрела в зеркало и поморщилась. Видок тот еще. Да и темные круги под глазами… Эх, красавица…

— Любуешься собой?

— Ага, — невнятно пробормотала я.

Айлех стоял за спиной, привалившись к косяку.

— Надо было тебя послушать и дождаться утра, просто боялась, что ты уедешь, так ничего и не рассказав. Кстати, спасибо, что развлек их.

— Не стоит благодарности, Леся. Пойдем, позавтракаем?

Я кивнула.

Уже сидя за столом, я, не скрывая своего любопытства, вновь спросила:

— Скажи, Айлех, а сейчас ты не жалеешь о том, что сделал?

— Сейчас тем более нет. Поверь.

— Почему?

— Скорее всего, я не хотел, как мой отец идти на верную смерть лишь для того, чтобы моя женщина могла жить, да, и к тому же, так толком и не побыть со своим собственным ребенком…

Мне стало неловко.

Вдруг послышался странный грохот со стороны кухни. Там как раз находились моряки. Вели они себя всегда прилично, спокойно. Сначала, я подумала, что они что-то разбили, но грохот повторился, и я растерянно посмотрела на вскочившего Айлеха.

— Сиди здесь, я сейчас приду, — он закрыл за собой дверь каморки, а я стала вслушиваться в тишину. Ну, уж нет! Я вышла из комнаты и чуть ли не бегом побежала на кухню.

Жил в бухте мясник — господин Ридар, достойный и всеми уважаемый торговец. Вот только дочь его, как бы это сказать, была довольно избалованной. Жена мясника умерла рано, и, к удивлению многих, он так и не женился, занимался дочерью сам и, как всякий любящий отец, позволял ей, увы, многое. О ее прогулках с моряками судачили, но открыто в лицо господину Ридару никто ничего не говорил, шептались, да и только. Сейчас же, судя по всему, все изменилось. Господин Ридар в белом фартуке и с ужасного вида топором стоял перед бледным моряком. Весь его вид выражал глухую ненависть, глаза налились кровью, и поднятая с топором рука должна была вот-вот опуститься на голову несчастного. Позади жалась заплаканная Аря, которую удерживала неизвестная мне женщина. Айлех подоспел как раз вовремя и стоял между моряком и буквально желающим крови мясником.

— Я убью тебя, сопляк! — взревел мужчина и бросился вперед.

Айлех сразу же перехватил его руку и сумел ее удержать, хотя мясник аж покраснел от натуги.

— Успокойтесь, господин, здесь не время и не место, — пытался убедить его Айлех, но все было впустую. Мясник свободной рукой оттолкнул державшего его Айлеха и подскочил к моряку, вздернул его за шиворот и начал немилосердно трясти. Капитана здесь не было, а остальные моряки решили, видимо, не вмешиваться. Однако, я не могла спокойно на это смотреть. Айлех еле-еле поднялся с пола и потирал ушибленную руку. Очевидно, к подобному он не привык и теперь, скорее всего, пожалеет о своем решении, как и я о посетившей меня идее.

Я подбежала к мяснику и повисла у него на руке. Слова сейчас определенно не дошли бы до него. Поэтому нужно было лишь удержать его от необдуманного поступка, дать время перевести дух. Я уцепилась двумя руками за его рукав и потянула назад.

— Ты! — заорал господин Ридар и вынужденно отпустил умирающего от страха моряка, — знахарка, все твоя вина! Ты оставила их в бухте!

Я невольно отпустила мясника и попятилась. Мужчина, и впрямь, был не в себе и мог сотворить все что угодно. Мне было его жаль, но помочь ему я могла лишь в одном — не дать убить человека, а на это он действительно был готов.

— Приютила их? Да? Чем же они отплачивают тебе? Уж не услугами ли какими? — дико засмеялся мясник и обвел всех безумным взглядом.

— Господин, я бы на вашем месте выбирал слова, — Айлех встал передо мной и закрыл от гнева разъяренного отца, — опустите топор и сейчас же убирайтесь из лекарской. Вам здесь не место, — Айлех говорил спокойно, даже тихо, но в нем чувствовалась какая-то непонятная обычным людям мощь. Может, он и потерял свою физическую силу, но определенно силу духа не утратил.

— Щенок! Да как ты смеешь?!

— Я смею, и я в своем праве. Говорю вам последний раз — убирайтесь.

Я зажмурилась. Последнее, что я увидела — злосчастный топор опускался как раз на Айлеха. Я закрыла уши руками, но даже так я услышала грохот и дикий крик. Отважившись открыть глаза, я облегченно вздохнула. Топор валялся у дальней стены, а мясник лежал на полу, как раз в ногах у Айлеха. Мужчина тяжело дышал, но никто его не трогал. Моряки под шумок убежали, надеюсь, за капитаном, остался лишь горе-любовник, смотревший на нас дикими глазами. Айлех потирал кисть руки и посмотрел на меня.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— Сильно испугалась?

— Немного… Да, сильно, — призналась я.

Айлех подошел поближе и без лишних слов обнял. Только сейчас я поняла, что мои ноги дрожат. Надо же, после всего испытанного ранее, я испугалась, по-настоящему, испугалась. Жизнь в бухте была спокойной и размеренной, и это происшествие вывело меня из привычного состояния. Объятия успокаивали и дарили чувство защищенности. Не удержавшись, я обняла Айлеха сама, пытаясь впитать его уверенность, его силу. Сильные мужские руки слегка дрогнули, но Айлех не отодвинулся, а я прислушивалась к своим ощущениям.

Приятно?

Да.

А еще как-то волнительно и почему-то боязно поднять голову и посмотреть ему в лицо. Я бы, наверное, так и стояла, если бы тишину не нарушил все тот же мясник.

— А теперь посмотри, дочь, кого ты выбрала, — мужчина ткнул пальцем в еще не отошедшего от ужаса моряка, — посмотри, кому доверила свою честь. А теперь, дура, глянь туда, — его палец метнулся в мою сторону, — посмотри, как должен мужчина защищать свою женщину!

Ридар кряхтя поднялся с пола, не забыл прихватить свой топор и, не глядя на дочь, вышел из лекарской. Девчонка, не долго думая, побежала за отцом, не обращая внимания на своего дружка. Ушли и остальные свидетели семейной драмы. Остались только мы.

Мы…

К своему удивления, я поняла, что до сих пор стою в объятьях Айлеха. Я попыталась его оттолкнуть, но он не позволил, еще сильнее сжав меня руками, а потом наклонился к моей шее и просто уронил голову на мое плечо, вдыхая запах моих волос, не очень-то чистых. Почему-то эта мысль сразу пронеслась у меня в голове. На смену ей пришла другая. Неужели, правда? Неужели, я не безразлична ему? Я боялась (в который уже раз!) поверить, принять, но сейчас страх был какой-то волнительный.

Хотелось плакать или смеяться, прижаться к нему сильнее или убежать подальше, закусить губу до боли или рассмеяться в голос. Противоречивые желания раздирали меня, сердце стучало как ненормальное, в горле стоял комок, а губы… губы растянулись в улыбке. Это улыбка была и символом счастья, и знаком какой-то утраты. Я поняла именно тогда, что моя судьба нашла меня. Все, что было с самого начала, все горести, все слезы, бесконечная нечеловеческая боль, все это вело меня сюда — в мой новый дом. И этот дом — не мирная бухта с лекарской и моей хаткой знахарки. Нет, дом — это он. Тот, кто всегда был рядом. Незримо, стараясь не вмешиваться, но рядом. Все же я заплакала, и это заставило Айлеха раскрыть свои объятья и пристально посмотреть на меня.

— Я неприятен тебе?

Я заплакала еще сильнее. Смешно, конечно, но у меня началась истерика. Я ведь все поняла — его отказ от силы. Как многим он пожертвовал, как много он подарил…

— Из вас никудышный эмпат, господин Айлех, — прошептала я, и сквозь слезы увидела, как он радостно улыбнулся.

Эпилог

Признаюсь, я уснула. Сначала мы с Айлехом несколько дней бродили по бухте и выбирали новый дом. Ему ничего не понравилось, мне же понравилось ходить рядом с ним, и я почти не смотрела на дома. Решила довериться его мнению. Как оказалось, он думал недолго. На следующий же день позвал плотников, и они шумно обсуждали строительство в моей лекарской. Благо больных сегодня не было, да и в последние дни тоже. Моряки ушли. Капитан извинялся и наказал своих же за недогляд. Страсти улеглись, и бухта зажила той любимой мною размеренной, удивительно спокойной для такого места жизнью. Когда с планом строительства было все решено, встал вопрос о месте. Но Айлех и тут опередил меня. Он отвел меня подальше от города, к высоким холмам, откуда открывался удивительный вид на море и приютившуюся внизу бухту. Вокруг был лес, так что ветра опасаться не стоило, да и сад Айлех тоже хотел разбить. Вот так я слушала его планы, полулежа на мягком разнотравье, и уснула. Некрасиво, признаюсь, но, по-моему, Айлех ничуть не расстроился. Сквозь сон я почувствовала его горячую руку на своей спине и глубоко вдохнула его запах, в котором смешалась соль (значит, был сегодня на пристани) и аромат свежеспиленных деревьев, меда и чего-то еще родного. Я потянулась вперед и обняла его, прижалась головой к груди. Удобно и хорошо. Большего не надо.

Меня разбудило его прикосновение. Айлех легко перебирал мои волосы. И что он в них нашел?

— Не спишь?

— Нет, — призналась я и чуть привстала, и тут же поймала ласковый взгляд.

— Ты красивая, Леся, — просто сказал он, и именно от этой простоты фразы и серьезности его выражения, я здорово смутилась и стала приглаживать спутавшиеся волосы.

— Оставь так, не надо, — Айлех перехватил мою руку и поцеловал в ладонь.

— Ты тоже немного лохматый. Если нас здесь увидят, подумают всякое.

— И что же это всякое, интересно?

У Айлеха на лице расцвела удивительно шальная улыбка, в такие моменты он становился похож на мальчишку, задумавшего очередную проказу.

А я опять покраснела.

— Мне это нравится, Леся. Ты прекрасна. Спасибо тебе, — он лег мне на колени и поднял руку, рассматривая свою ладонь. Солнце было уже в зените и сквозь пальцы расходилось яркими лучами. Я перехватила его руку и наши пальцы сплелись.

— Успокой мою душу, Леся. Скажи, что простила меня за все.

Я вздохнула. Он несколько раз поднимал эту тему, и мой ответ был всегда одним и тем же.

— Мне не за что прощать тебя. А, помнишь, — я решила его отвлечь, — в столицу во время праздников приезжала гадалка. Мы с Рилин ходили к ней. Знаешь, что она мне нагадала? — я спросила, а сердце екнуло от предвкушения — осмелюсь ли?

— Нет. Расскажешь? — заинтересовался Айлех.

— Она предсказала, что у меня родится дочь, — я чуть замерла, — и что старшие братья будут ее оберегать.

Айлех молчал, и я уже испугалась, что сказала что-то не то, как до меня донеслось еле тихое:

— Спасибо, мой свет…

Через несколько недель мы оставили строительство дома в надежных руках и отправились в столицу. Не могу сказать, что это путешествие было приятным, но свадьба императора — повод немаловажный и отказаться мы не могли. К тому же, хотелось поведать Рилин, выведать у нее все подробности и разделить наше общее счастье. Айлех говорил, что Аэдан не стал отказываться от своей силы. Император, как-никак. Но, возможно, многие, увидев нас, смогут пойти на такой шаг. Зачем? Может, чтобы дать вздохнуть исстрадавшейся земле или же, чтобы найти свое настоящее человеческое счастье. А может быть, чтобы обрести истинную вечность, которая продолжится в наших детях и внуках.

01.01.2019