Ступень вторая

Интерлюдия 8

Глазьев-старший закончил телефонный разговор, отключился и задумчиво посмотрел на сына. Тот вид имел проштрафившийся. Сильно проштрафившийся.

— Итак, что мы имеем в минусе: гибель одной из наших лучших групп, которую ты направил без моего на то разрешения, надеясь спрятать концы в воду, испорченные отношения с Лазаревым, который заявил, что очень разочарован нашими методами по отношению к его внуку, испорченные отношения с Императорской гвардией, один из верхушки которой оказался учителем Елисеева, испорченные отношения с Палатой, где единственная лояльная нам особа заявила, что мы подставили ее по полной. Я ничего не забыл?

Роман поморщился. Спокойный тон отца его не обманывал. Тот, даже будучи в бешенстве, говорил тихо и размеренно, не срываясь на собеседниках, но не всегда мог удержать магию. Вот и сейчас, под вроде бы расслабленными руками расползалось горелое пятно, на которое обращал внимание только младший Глазьев. Пятно дымилось и пованивало, но пока не грозило огнем.

Виновным Роман себя чувствовал и даже очень. Поверил любовнице на слово, не провел нужную проверку. Но время поджимало. Или Ане так хотелось за него замуж, что была готова на все? Ведь до этого случая она ни разу его не обманывала, на ее информацию всегда можно было положиться, но стоило включиться личной заинтересованности, и вот — полное глазьевское фиаско. Скандальное донельзя.

— Ах, да, чуть не забыл, — издевательски сказал Глазьев-старший, — на нас еще повис этот кабальный договор, по которому либо ты женишься на этой шлюхе и обращаешься с ней, как с хрустальной вазой, либо мы отваливаем Елисеевым кучу бабок.

— Отец, не называй ее так.

— А как мне ее называть? Я… Нет, мы стали жертвами тщательно спланированной аферы, которая была бы невозможна без личного участия Ермолиной.

— Но ты сам видел ее возможности…

— Которые чудесным образом пропали, стоило ей перейти в наш клан. Уверен, нам показали действие целительского артефакта. Про Елисеевых как раз говорят, что там спецы по запихиванию в мелкие объемы. Скинули на нас порченую девку, а мы и рады.

— Елисеев заблокировал умения при выходе из клана.

— Ты сам-то в это веришь?

Роман дернулся. Аня ему нравилась, но не настолько, чтобы отстаивать ее перед отцом, тем более что все обещания с ее стороны оказались пшиком. И то, что она сейчас валяется на его кровати и рыдает, ничего не меняет. Отец прав, им всучили порченую девку, выдав за бриллиант. Но Роман давно для себя решил жениться только на той, что принесет пользу клану. Пока от Ермолиной один вред. Особенно жалко было взорвавшуюся группу. Отношения что, рано или поздно восстановятся, а вот обученных людей не вернуть.

— Значит, так, — начал было Глазьев-старший, но тут зазвонил его телефон.

То, что ему говорили, Глазьев выслушивал, не меняясь в лице, но стол под его рукой уже не дымился, он полыхал. Роман бросился за огнетушителем, стоявшим в углу ради такого случая, в голове его билась только одна мысль: «Боже, сделай так чтобы звонили не из-за Елисеева».