Стрэндж Суприм против Айнз Оал Гоуна

Глава 13

Как вы уже могли понять из выше написанного, время в разных концах мультивселенной ведет себя непредсказуемо. Где-то проходят года, а где-то лишь мгновения. За те два дня, что Айнз Оал Гоун провел в Великой подземной гробнице Назарик, во вселенной Стрэнджа Суприма прошли все события первого сезона мальтсериала «Что, если…?»

Здесь опять, думаю, необходимо сделать небольшое отступление, чтобы разъяснить некоторые моменты, касающиеся Альтрона Бесконечности. За 20 минут экранного времени анимационными средствами, видимо, было сложно подробно объяснять некоторые вещи. Поэтому шоуранеры решили прибегнуть к кинематографической условности. Такие условности, если они используются редко, как это было во время первых четырех фаз КВМ, остаются незамеченными. Если же всё повествование оказывается переполнено такими условностями, то это вредит проекту.

В первом сезоне «Что, если…?» таких условностей было очень много. Второй сезон почти полностью состоит из них одних. Нашему сознанию сложно распознавать их и угадывать, что же за ними скрывается. Мы — простые зрители — любим линейное повествование с интересным сюжетом, рассказанное нам доступными словами. Без умолчаний и недосказанностей. Чтобы не возникало потом вопросов: «А почему Альтрон из «Что, если…?» располовинил Таноса, а Вижен из «Войны бесконечности» сделать этого не смог в подобных же обстоятельствах?»

Дело в том, что, как справедливо заметил авторyoutube-канала «Искатель Приключений», на заре времен в лоре комиксов Марвел Камни бесконечности были частями сущности Немезиды. Затем сущность Немезиды распалась на несколько частей, каждая из которых изначально была первичной сингулярностью этого мира. Со временем эти сингулярности кристаллизовались в камни.

Немезида распалась на несколько частей не по своей воле, а в результате Большого взрыва. Все живые существа хотят продолжать оставаться живыми. И целыми! Поэтому камни, являясь частью целого организма, стремятся восстановить свою целостность. Все камни обладают волей. Быть может, воссоединившись, камни не будут именоваться Немезидой. Быть может они возродятся, как некое иное существо. Но они определенно имеют волю к возрождению. Поэтому они стремятся друг к другу! Поэтому 4 камня были на Земле! А 3 из них даже в одном месте в 2012 году во время битвы за Нью-Йорк.

Но перчатка Таноса — это не путь к объединению камней в один организм! Именно поэтому Камень разума предупреждал Вижена об опасности.

А вот путь, которым шел Альтрон — это именно путь для возрождения камней! Основой для разума Альтрона был именно Камень разума. У камней нет своего Эго. (В комиксах для возрождения Немезиды был необходим 7-й Камень — Камень эго!) Альтрону же личность досталась от программы Искусственного интеллекта, созданного Тони Старком для решения военных задач. Именно поэтому, когда личность Альтрона была заменена на личность Джарвиса в основном мире КВМ появился Вижен, который не представлял угрозы для человечества. Хотя Камень разума остался тем же, что и был основой для создания Альтрона.

Уверен, что если бы Танос не убил Вижена в основном мире КВМ, то рано или поздно все Камни объединились бы в теле Вижена. Но Джарвис, который дал личность Вижену, не был военной программой. Он был программой-помощником. То есть программой пассивной. В противовес ему Альтрон был программой инициативной. Вижен на основе Джарвиса развивался под действием обстоятельств. Альтрон сам искал пути к развитию! В этом и заключается разница между Альтроном и Виженом. Конечно, располовинивание Таноса Альтроном в 8-й серии 1-го сезона «Что, если…?» является мультипликационной условностью. На самом деле, если бы серии был доступен больший хронометраж, нам показали бы эпичную битву между Альтроном и Таносом. В которой Альтрон бы победил.

Камни бесконечности не стали бы частью брони Альтрона, они стали бы частью его самого! Быть может не сразу. Они существуют с самого начала времен. Миллион или миллиард лет для них лишь миг. Но рано или поздно Камни стали бы единым целым. Единым организмом. Бесконечным Альтроном!

Именно этого боялся Наблюдатель Уату.

После того, как Доктор Стрэндж поглотил достаточное количество магических существ из иных миров (и ему даже удалось поглотить часть Шумы-Гората!), в его распоряжении оказалось достаточно магической силы, чтобы попытаться изменить Нексус-событие. И он попытался. Он попытался спасти Кристину. Но ему не удалось. Разрушив Нексус-событие, он разрушил и весь мир! От его мира, от его вселенной не осталось ничего, кроме осколкаразума самого Стрэнджа в центре бесконечного Ничего!

Стрэндж Суприм обладал бесконечными силами! Но также и бесконечным одиночеством. Он посвятил свою жизнь спасению Кристины, но все его усилия остались тщетны! Он остался ни с чем. Он потерял смысл своего существования. Вот только он не мог умереть. Даже в абсолютной пустоте он продолжал существовать! Это было его аскезой. Это было его наказанием. Доктор Стрэндж страдал. И он искал утешение в своем страдании. Он считал, что заслужил его. Не потому, что он уничтожил весь мир! А потому, что вместе с этим миром для него умерла и Кристина.

Когда один из наблюдателей обратился к Стрэнджу с просьбой о помощи, Стрэндж не отказал ему именно потому, что Кристина никогда не отказывала в помощи никому. Она была медсестрой (конечно, она давно уже выучилась на доктора, но Стивен Стрэндж всегда ее воспринимал как свою медсестру). Она была очень сострадательная. В отличие от самого Стрэнджа. По крайней мере ему так хотелось думать.

После победы над Альтроном Бесконечности Стрэндж Суприм взялся хранить у себя магический додэкаэдр, в котором был заключен враг Мультивёрса. Что еще ему оставалось делать? Ведь в его распоряжении было всё время мира!

Доктор Стрэндж сидел на осколке скалы, что была единственным напоминанием о его уничтоженном мире. Эта скала не была остатком его прежней Земли. Эта скала была проекцией того, что помнил Доктор Стрэндж. Она могла в один момент быть лишь одиноким метеоритом, на котором Доктор Стрэндж сидел, словно Маленький Принц Экзюпери на своей планете; а в другой — быть площадкой (Плоской Землей в уменьшенных масштабах), на которой могли расположиться несколько тысяч человек без всякого стеснения. Вот только где взять этих людей? Доктор Стрэндж осознавал, что он абсолютно один на этой голой скале. И так ему предстоит провести целую вечность. Впрочем… время было подвластно ему. Камень времени — единственное, что ему удалось сохранить из своего разрушенного мира.

Доктор Стрэндж смотрел в бесконечность. Он наблюдал за Наблюдателями. В его части мультивёрса Наблюдателем был Уату. Его он видел чаще всех. Они не общались. Уату лишь иногда комментировал для себя самого то, что он видел. Доктор Стрэндж слышал его. Наблюдатель Уату вел рассказ о том, что он видел в других мирах. В живых мирах. Иногда Доктору Стрэнджу казалось, что Наблюдатель Уату ведет рассказ специально для него. Но он знал, что Наблюдателям запрещено вступать в контакт с обитателями миров, за которыми они наблюдают. Даже если эти миры разрушены. Уату и так однажды нарушил этот запрет, когда собрал команду Мстителей Мультивселенной, чтобы эту мультивселенную спасти. Теперь мультивселенной ничего не угрожало. Поэтому Уату вновь начал соблюдать кодекс Наблюдателей. Лишь изредка, ловя на себе взгляд Уату, Стрэндж видел в этом взгляде бесконечную грусть и память о их совместном прошлом.

Иногда Доктор Стрэндж видел и других Наблюдателей. Но гораздо реже. Те никогда не задерживали взгляда на разрушенном мире Стрэнджа. Уату тоже не всегда был в зоне видимости Стрэнджа. Иногда он отсутствовал очень долго. Возможно, он находил какой-нибудь любопытный мир, от наблюдения за которым не мог оторваться. Но и помимо Наблюдателей пространство между мирами полнилось множеством различных существ. Как божественных, так и демонических.

В очередной момент, когда Стрэндж предавался анализу своего экзистенциального одиночества, он вдруг почувствовал присутствие. Он обернулся. За его спиной стоял Наблюдатель Уату.

— Приготовься! Он близко! — были слова Наблюдателя.

Доктор Стрэндж оглядел встревоженно-сосредоточенный вид Уату.

— В какие же свои мультивселенские дела ты собираешься впутать меня на этот раз?

Голос Доктора Стрэнджа не был раздражен. Напротив, в душе он был даже рад что однообразие его существования было нарушено.

— Не мои, — ответил Наблюдатель. — На этот раз тебя настигают твои решения, принятые когда-то.

— Что?! — Доктор Стрэндж был шокирован. — Всё, на что повлияли мои решения, было разрушено!

Уату повернулся лицом к Стрэнджу и взглянул ему в глаза.

— Неужели ты думаешь, что сосредоточив в своих руках мультивселенскую мощь, твое влияние ограничится лишь одним миром?

Доктор Стрэндж был поражен.

— Готовься, — продолжал Уату, переводя взгляд куда-то вдаль, — решив стать Супримом, ты обрек себя на столкновение с Оверлордом!

— Овер… кем?

— Точно не могу сказать. Он идет с того края мультивселенной, куда не проникают взоры Наблюдателей.

— Что?! Разве такое возможно?!

— Ты еще очень многого не знаешь о мультивселенной…

В этот момент метрах в ста от Доктора Стрэнджа и Наблюдателя Уату начал собираться черный дым, формируя межпространственные врата. Доктор Стрэндж начал припоминать, где же он видел подобную магию?

Уату и Стрэндж стояли на одиноком осколке мира, который вмещал лишь их двоих. Но когда поодаль от них открылись врата, их мир включил в себя и их!

— Готовься! — скомандовал Уату и напрягся всем своим космическим телом.

В следующий момент из Врат одновременно вышли две фигуры! Одна была с ног до головы покрыта черной как смоль броней. Не было на ней ни одного открытого участка кожи. Лишь на забрале была узкая щель для глаз, в которой, впрочем, ничего не возможно было рассмотреть.

Вторая фигура была облачена в темно красную словно кровь броню, украшенную ангельскими узорами. Ее лицо, в отличие от лица фигуры в черном, было открыто. И это лицо принадлежало прекраснейшей девушке!

Выйдя из портала, эти две фигуры заняли оборонительные стойки.

Следом за ними из портала показалась еще одна фигура. Ее было сложнее рассмотреть, так как ее заслоняли собою две передние фигуры.

С появлением последней фигуры Врата закрылись.

Для Стрэнджа и Уату начались мгновения томительного ожидания.